БОМЖ

               


       С моим другом мы назначили встречу на Лемешевской поляне, что находится в Серебряном бору. Говорят, что где-то рядом с ней была  дача Лемешева. Он любил эту поляну с могучим развесистым дубом. Частенько приходил сюда отдохнуть. Иногда будто бы пел тут, и тогда все дачники – жители Серебряного бора слушали его божественный голос. Теперь на поляне, рядом с дубом, построили эстраду и поставили деревянные скамейки со спинками. Каждый год  в день рождения Лемешева здесь собираются поклонники великого тенора.
      Со всех концов Москвы приезжают на поляну «лемешистки», теперь уже старушки, а когда-то молодые красивые девушки-фанатки,  как сейчас называют поклонниц артистов. Сюда приезжают и оперные певцы из московских театров и даже из театров других городов, чаще всего тенора.
      Старые артисты рассказывают о своих встречах с Лемешевым, поют песни и арии из его репертуара, молодые певцы и певицы вторят старым. Собравшаяся публика в восторге. Я бывал и раньше на этих концертах. После них на душе всегда становилось светло.
      Сейчас я иду по выстланной кирпичем дорожке в направлении поляны. Оттуда уже доносится музыка. На плече у меня тяжелая сумка, в которой книги и продукты. После концерта мы с другом поедем на дачу. Я не был уверен, на поляне ли мой друг, и чтобы удостоверится, решил позвонить ему по мобильнику. Остановился возле разросшихся кустов, вынул из сумки телефон и стал набирать номер. Вдруг рядом с собой слышу охрипший мужской голос:
     - Спички есть?
     Я поднимаю голову: передо мной стоит бородатый мужик в засаленных штанах, держит в руке сигарету. От мужика несет перегаром.
     - Спички есть? – повторяет он.
     - Нет, - говорю я и продолжаю набирать номер.
     - А зажигалка есть?
     - И зажигалки нет, - раздраженно отвечаю я, сбиваясь и путая цифры.
     - А как же ты в лесу ночевать будешь? – Мужик с осуждением смотрит на меня, а потом спохватывается и бежит вдогонку за мужчиной, который курит на ходу.
     Глядя ему вслед, я догадываюсь, что это бомж. Видать мои старые, с дырками на коленях джинсы, полинявшая от стирки джинсовая  рубаха, заштопанная на левом плече, и потрепанная туго набитая  сумка, вызвали у него доверие, и он принял меня за своего.