7. Плакальщица

В семейных альбомах многих  людей можно встретить фотографии, запечатлевшие сцены прощания с близкими.

Не знаю, хорошо это или плохо – оставлять память о черных днях своей жизни.

В моём альбоме тоже есть один такой снимок, сделанный непрофессиональным фотографом.

Лицезреть его очень жутко, но и выбросить рука не поднимается.

На фотоснимке  три молодые женщины и две маловозрастные девочки склонились над гробиком усопшего ребенка.

Слева –  мама. Она уже мной беременна.  В центре мать  умершей девочки Тани – Нюра Хохлова. Справа тетя Наташа с Зоей. 1954 год, Баяут.

У мамы скорбное лицо. Мне очень знакомо это выражение.  Я знаю, что она в данную минуту настраивается на … п л а ч.

                ******

Мама была в е л и к о й  ПЛАКАЛЬЩИЦЕЙ.

Немногие сегодня помнят, что существовала когда-то на Руси такая   обязательная   РОЛЬ в похоронных обрядах.

Теряя близких, люди  вмиг  черствели от неожиданного горя, становились  каменными что ли.

Чтобы  справиться с этим,  важное значение   придавалось  СЛЕЗАМ.

Ведь известно,  с л е з а – Божья роса:  человека умоет – горе смоет. Поплачешь – легче станет. Слезу прольешь – покой обретешь.

Итак, плакальщицы на Руси были ГЛАВНЫМ действующим лицом на похоронах.

Их труд щедро оплачивался,  и славу лучшие из них имели   на много верст в округе.

Как только покойного, обмыв и нарядив, укладывали в домовину, начиналась сцена прощания. Возле гроба усаживались близкие, родные и плакальщица (-ы).

Не каждая плакальщица способна была с первой фразы тронуть нужные струны в душах  свидетелей и участников данного «представления».

Требовался  особый талант не только певца и поэта, но и, в первую очередь, глубокого и искреннего СОСТРАДАНИЯ. 

ФАЛЬШЬ чувствовалась всеми и не прощалась: зарабатывать на людском горе считалось великим грехом.

Моя мама, пережившая  с младых лет не одну  потерю близких, всегда носила в своем сердце ЩЕМЯЩУЮ БОЛЬ УТРАТЫ. Поэтому  никогда не отказывалась  разделять с людьми их горе.

                ******

Голос у неё был низкий, немного глуховатый и в меру громкий. Тексты прощальных песен были просты и понятны и старым и малым.

Вот  так примерно  звучал ЗАЧИН:

- Ой, да, ми-и-ла-а-я ты наша де-е-тонька-а-а,

Что ж закры-ы-ла ты свои гла-а-зоньки-и-и,

На кого ж ты мамоньку  поки-и-ину-у-ла-а-а,

Отчего свет белый ты оста-а-вила-а-а-а

Да сложи-и-ла ты свои ру-у-ченьки-и-и,

Улеглась  навечно да на соло-о-му-у-шку,

Да укры-ы-лась белы-и-им  са-а-ваном,

Собрала-а-сь в последнюю доро-о-женьку.



После зачина в голосе появлялся заметный НАДРЫВ:

- Не увидят твои глазки света м-и-и-лого-о-о,

Твои губы не надкусят больше я-я-бло-о-чка-а-а,

Твои ножки по дорожке не по-о-пры-ы-га-ю-ют.

Твои ручки не обнимут больше ма-а-мо-о-ньку-у-у.


У профессиональной плакальщицы всегда были слезы настоящие, неподдельные. 

Смотрела она на чужого усопшего, а видела  и вспоминала  кого-то из своих родных и заново переживала их потерю.

Любое горе людское  моя мать воспринимала и оплакивала, как свое собственное.

               
Главная цель  траурных  песнопений  состояла  в том, чтоб родные как можно скорее поверили в неизбежность утраты близкого  человека и смирились с горем. 

Если спасительные слезы ручьями омывали лица всех присутствующих, то  миссия плакальщицы считалась успешно выполненной.

                ******

Я бывала не раз свидетельницей плача мамы.  Наверное, именно по этой причине, моя душа всегда полна влаги. Я умею сочувствовать  НАСТОЯЩЕМУ людскому горю и разделять его. И очень благодарна своей маме за это качество своей души.

Сегодня из нашей жизни плакальщицы исчезли совсем. Может, поэтому ОКАМЕНЕЛА русская душа? Боли не чувствует. К чужому горю равнодушна. Разучилась сопереживать ближнему.

Закопали, положили венки, сели в автобус. В столовой кутью отведали, блинчиком закусили. 100 граммов выпили – и прощай!

А горе, неразделенное и НЕВЫПЛАКАННОЕ, камнем на плечи родных ложится  «на многие лета».

Хотя чего уж греха таить: в наше время столько горя, что на всех плакательщиц не хватит.  Тут только МЧС  под силу утешить горемык, особо в  участии нуждающихся.

                *****

Из ПЯТЕРЫХ детей, которых родила моя мама, выжила только я ОДНА.  Она нарекла меня Таней. В честь именно этой умершей маленькой девочки. 

Когда на Руси зародилась традиция давать новорожденным имена  ушедших, я не знаю.  Может быть, это стали делать, когда был объявлен атеизм. 

В моем случае  это было связано с желанием мамы  навлечь на меня ДОЛГОЛЕТИЕ. Чтобы прожила я не только за себя, но и за эту девочку тоже. Потому что известно, что две «бомбы»   в одну «воронку» не падают.



P/S/
 
Прошу прощения у читателей за  эту тяжелую тему. Но, рассказ о судьбе моей мамы, был  бы неполным без  этой информации.


              http://www.proza.ru/2014/01/31/875