Видкун и Зен, сборник

Название: Сборник драбблов
Персонажи: Видкун/Зен
Автор: Райт Синориан и Tameiki
Бета: Tameiki
Рейтинг: R

Зен улыбался в полусне, периодически открывая один глаз, чтобы увидеть Видкуна, который метался в поисках одежды. Волшебнику до сих пор не верилось, что уже полгода он не засыпает в одиночестве. Что этот даэв согласился разделить с ним свою жизнь и свою борьбу.
Зена восхищало мужество чистокровного элийца, отважившегося пойти против своих собратьев, понять и принять чужую сторону. Возможно, поэтому он и влюбился в него как мальчишка. А Видкун, поглощенный в организаторскую деятельность как легат, и в древние свитки как любознательный даэв, долго не замечал, каким взглядом смотрит на него новый легионер. Но и гладиатор не был сделан из камня, как показало время. Зен со сладкой истомой вспомнил вчерашний вечер и, закрыв глаза, потянулся. И почувствовал, как Видкун гладит его по щеке.

***

По сравнению с Бездной пустыни и вулканы Элтенена были полны прохлады. Древний город Ру - останки величественных тысячелетних строений, волей непредсказуемых эфирных потоков разбросанные в пространстве, сегодня наполнился хлопками крыльев аканов и центурионов. Воинственные выкрики. Черные и белые, сцепившись, камнем падают вниз, навстречу собственной гибели.
Видкуна отправили вместе с небольшим отрядом патрулировать местность у западного Осколка Ратесерана. Они должны были сообщить, если прибудет асмодианское подкрепление. Но чернокрылых будто бы кто-то вел. Они слаженно напали со спины, вырезав всех, кроме гладиатора и целителя по имени Мион. Тот хотел сообщить, предупредить даэвов в крепости, чтобы готовились к атаке, когда ему на плечо легла тяжелая рука.
- За Асфеля, - прошептал Миону на ухо Видкун, вонзая и проворачивая нож. Он знал, что в этот момент асмодиане разрушили последнюю элийскую нику.

***

Мягкая трава немного пригибается под порывами теплого ветра. Деревья отбрасывают причудливые тени. То мелькнет яркое пятно света, то скроется веткой, зашедшей на ветку. Зен улыбается, глядя на гладиатора. У того в прическе теперь красуется три черных пера вместо белых птичьих. И никто во всем Элиосе не способен догадаться, из чьего они крыла. Все думают, что это боевые трофеи с трупов убитых Видкуном асмодиан. И волшебнику смешно от этой мысли. Смешно, когда в трактире какой-нибудь страж смотрит на его гладиатора, одобрительно кивая. В глазах уважение и понимание. В такие моменты Зену трудно сдерживать себя, и он старается переключиться на еду на своей тарелке или, на худой конец, на выпивку, если они зашли просто посидеть, послушать местные сплетни. Уж он-то знает, из чьих крыльев эти перья.

***

Эту ночь им предстояло провести вдвоем, вдали от чужого присутствия. Благо, даже в Элизиуме они могли позволить себе комнаты не то чтобы совсем без лишних ушей, но хотя бы не очень навязчивых. Соскучившиеся друг по другу даэвы решили ненадолго отложить ужин. Сексуальный голод был сильнее голода обычного. Видкун ещё удивился, что снимая с Зена одежду, не порвал его мантию. Но самого волшебника это волновало не сильно, такое проявление страсти его только заводило.
Видкун провел рукой по голой груди Зена. Под кожей волшебника явственно проступали ребра. Нагой, он походил на скелет, и в который раз гладиатор ловил себя на мысли, весьма далекой от приличествующей столь интимному моменту: "надо его, все таки, хоть немного откормить".

***

Раскосые, черные, бездонные глаза совсем близко от его лица. В неверном мерцающем свете масляной лампы гладиатору чудится, что тонкие, по-элийски изящные черты партнера неуловимо меняются, становятся резче, хотя разумом он понимает, что это всего лишь обман зрения, подкрепленный знанием того, что Зен полукровка. Видкун протягивает руку, одним почти неуловимым движением расстегивает заколку, удерживающую волосы в пучке на затылке, и огненно-рыжая грива рассыпается водопадом по худым плечам волшебника. Зен трясет головой, пытаясь убрать волосы с лица, в черных глазах пляшут веселые искорки, и Видкун тоже тихо смеется, притягивая его еще ближе к себе. Ведь его волшебник улыбается так редко...

***

Редко когда удается как следует выспаться. А тем более, в настоящей постели. Зену снится детство, Элизиум, тетка, как раз залепившая ему первую пощечину, обидную и унизительную. Щека горит огнем, а на глаза наворачиваются предательские слезы. А вот он сам, восьмилетний мальчишка, прячущийся в лабиринте переулков от побоев и насмешек. Зен беспокойно ворочается во сне, а меж тем вычурные, пронизанные светом арки Элизиума сменяются совсем другой картиной. Зен видит перед собой мертвое лицо Видкуна и откуда-то к нему приходит понимание, что это - уже навсегда. Лицо Видкуна начинает слабо мерцать, бледнеть, становясь почти прозрачным, Зен пытается дотянуться до него, протянуть ему руку, удержать, и ему никак не удается этого сделать…
Волшебник коротко вскрикивает и, вздрогнув, резко садится на постели. И тут же виновато косится на зашевелившегося рядом Видкуна.
- Прости, - чуть слышно вздыхает Зен. - Я тебя разбудил...
- Тсс, - шепчет Видкун ему в самое ухо. Зен чувствует его дыхание на своей шее. - Тихо. Все хорошо.
Теплые губы Видкуна касаются его губ. Гладиатор сгребает Зена в охапку и притягивает его к себе. Сильные руки ласково ерошат короткую рыжую гриву, отчего по позвоночнику проходит приятная дрожь. Когда-то волшебник стеснялся того, что Видкун увидит его гриву. Какой же он был дурак! Видкун гладит и целует его, ласки становятся все менее двусмысленными, и Зен закрывает глаза и наконец позволяет себе расслабиться, полностью отдавая себя в его власть. Он даже не слишком замечает момент, когда оказывается лежащим на спине. Гладиатор нависает над ним, целуя шею и ключицы, а пальцы его меж тем спускаются все ниже. И, когда они сливаются в одно целое, замирая на бесконечно долгое мгновение, словно стараясь остановить время, волшебник чувствует, как отпускают его рвущие душу, непроходящие напряжение, тревога и усталость, уходят, растворяясь в ночной темноте, пусть не навсегда, но хотя бы ненадолго.
Позже, когда они наконец отрываются друг от друга, Зен по-детски сворачивается клубком. Видкун обнимает его, смешно уткнувшись носом ему в затылок, и волшебник, убаюканный этой спокойной нежностью, почти мгновенно проваливается в крепкий сон, на этот раз уже без сновидений.

***

Есть вещи, которые сильнее человеческих желаний. Судьбу можно обхитрить, но не уйти от неё. И лучше всего это знают целители душ. Часто чужие судьбы мелькают перед их взором в эфирных потоках. Им приходится вместе с даэвами умирать, радоваться рождению сыновей, терять любимых, видеть обугленные ребра собственного дома. Не каждый выдержит такую работу. Многие уходят, навсегда запечатывая свой дар и кляня себя за то, что не стали простыми даэва.
Но Фриг не жаловалась. Да, было трудно. И в то же время она понимала, сколь много её помощь значит для крылатых собратьев. Однако в последнее время кошмары стали мучать женщину. В них она видела ребенка, которому дали неверное имя, который будет расти, не встретив свою судьбу.
И, когда целительница по прошествии пары месяцев увидела Хельгунн беременной, части мозаики встали на свои места.
- Дагаз... - сказала она Хельгунн, почти умоляя. - Его должны звать Дагаз.
- Но почему? - опешила женщина.
- Иначе он не сможет встретиться с кем-то очень важным, - ответила Фриг.
- Хорошо, я назову его так, - в задумчивости сказала Хельгунн.
Когда родился ребенок, мальчик, вначале его хотели назвать Сигил, но, вспомнив слова целительницы душ, все же не решились. Если так хотел Айон, пусть юного асмодианина зовут Дагаз.