Самый потрепанный тигр 2

    Сука, как сложно вставать. Нет, уж, запускайте этот день без меня. Не хватает горючего, или аккумулятор разряжен, или колеса спущены, или какая-нибудь другая херня. Сон вязкий, удерживающий тошноту и похмелье в узде. Попытки придумать, что-то оригинальное, подталкивают к зубам вонючую желчь.
-Вставай, сказке и радости ****ец.
   
    Вот уж нет.
    
    Прожектора бьют в глаза, заставляя людей двигаться подобно сумасшедшим роботам. Здесь в танце люди рождаются, любят и умирают, от похмелья до похмелья.  Кучка скинхедов, лапают сидящую на сцене голую, пьяную идиотку. Пара фотографий на память. Она смеется бездумно, сжирая своими желтыми зубами последнюю красоту, прячущуюся в этом месте. Вспышка прожектора. Люди кричат, тянутся руками к серому потолку, заменившему небо. Вспышка, вспышка, вспышка.  В космос никто не полетит, никто не увидит звезд, не будет искать там, в далекой, темной пелене другую, такую же сумасшедшую жизнь. Мы, будем лишь биться лицами, о слои каменной атмосферы. Здесь свое небо – низкое, бетонное, серое и крепкое. Оно не выпустит никого, даже не мечтай. Для кого-то, оно - пол… покрытый, линолеумом, что ли, а для нас, небо.
 - Давай же, тигра, поднимай полосатую жопу!

    Еще рано.

    Кто-то прыгает рядом со мной, проливая на меня пиво. Кричат, что мы бешеные осьминоги. Мутит, что-то злое и жгучее застряло между ртом и кишками, отказываясь выбирать направления. Сбивая столы и людей, иду к туалетам. Пьяные, в истерике люди лезут ко мне в лицо, как с ними сложно. Со стаканом всегда легче.

- Давай же! Город засыпает, просыпается тигр!

   Город засыпает, просыпается сумасшествие!

    Она лежит посреди женского туалета. Какие женщины свиньи. Слишком слабые желудки. Кожа раскрашена – нарисованы белые кости. У неё тоже желтые, тяжелые зубы. Лежит на полу, задрав одну ногу на умывальник, вторая в конвульсиях бьется на полу. Облокачиваюсь на стену и закуриваю. Из-за спины доносятся звуки – город не спит. Она дрочит, закатывая глаза, марая раскрашенной рукой, сероватую, покрытую жесткой щетиной кожу лобка. Так смешно дергает ногой, очень забавно все это.

    Город засыпает, просыпается пустота.

    Под моим оранжевым костюмом пустота, жадная и разбрызгивающая ядовитую слюну. Я продолжаю курить сигарету, пустота выкуривает меня. Тлею в окружении блевотины, расплескавшегося дерьма, хлюпающих звуков. Стоило бы оказаться героем, так ненавистного мной Кафки. Мне бы шесть лап и крепкую спину, что бы убежать, по этому каменному небу в тот город, который спит. Спать рядом с людьми, считая себя хоть собакой, без разницы.

    Город засыпает, просыпается самый потрепанный тигр.

    Сука как сложно вставать.
В лужах чего-то её волосы, похожие на щупальца, мои кроссовки, её дергающаяся, забавная нога.
Просыпаюсь.
Надо мной нависло маленькое лицо. Глаза серьезные, поджатые губы, соломенные волосы, перетянутые резинкой, щекочут мне нос. Мелкая сука, в обвисших селенных колготках.

- Вставай, праздник кончился.

    Сажусь на полу, под костюмом все чешется. Его вообще нельзя носить больше чем пол часа, или с кожей начинает твориться ад. Его зубы цепляются сначала за кожу, затем за внутренние органы, он оплетает твои внутренние органы и превращает тебя в какую-нибудь ***ню, ничего толкового не могу придумать.

    Из-за стен доносятся чавкающие звуки. Будто кто-то перемалывает людей в огромной мясорубке.

- Нужно уйти, или нас отдадут Жирной  Маме!

- Кому блять?

- Жирной Маме!

    Идиотские дети.

- Ты не знаешь кто такая Жирная мама?! – она обернулась на сидящего в углу комнаты, пускающего слюни дурачка. – Он не знает про Жирную Маму. – тот с сожалением почмякал огромными губищами.

- Нет, не знаю.

- Ну, в общем, она очень любила делать детские праздники. Детей терпеть не могла, но само ощущение, что она очень добрая и помогает ребятишкам доставляло ей удовольствие. Так, год за годом она устраивала нам свои дебильные игры, пока её не раздуло как суку. Она перестала сдвигаться с места и поселилась у нас в детском доме. Она заставляла нас веселиться, играть в её игры. Все это продолжалось до тех пор пока мы не отказались, но её прихлебатели, начали ловить нас и заставлять играть дальше. Теперь в наказание, она съедает непослушных детей.

    Я встал на ноги. Глаза слезятся, днище рвет, в кармане еще осталась шоколадка, хочется рыгать, на ногах кроссовки, хвост на мест. В общем-то все не так плохо. Главное, что бы никто не заметил, что я вырубился играя с детьми и они все разбежались как тараканы.

- Дети, вы –ебнутые. Я пошел.

   Она вскочила на ноги и прижалась к твери.

- Нельзя!

- Ну, хватит, нету, никакой Злой Мамочки.

-Жирной!

-Поебать. Это, ваши детские штуки, с сублимацией страхов или как-то так. Бабайки там под кроватью, приведения, пиковая дама и прочее говно.

-Нет, она настоящая. Она сидит в зале, где нам раньше кино показывали. Она сцепляется кишками со своими слугами и ест их ртами, потому, что сам её рот постоянно занят тем, что бы ****еть о том, как она любит детей! У неё огромные очки, волосатые ноги и маленькие ручки!!!

- Ладно, детишки, давайте так – сейчас тигра пойдет и даст ей ****юлей, а затем все мы весело вернемся в ваш класс, я отдам вас воспитательнице и уеду домой, где расскажу, какие вы хорошие дети, а вы сделаете вид, что я настоящий тигра. И все будем рады.

    Я отодвинул её от двери, несмотря на маты, проклятия и крики. Повернул ключ и открыл дверь…