2. Хемингуэй

Хемингуэй

Поздним зимним питерским вечером молодой человек вошел в небольшое кафе, и, отряхнув с капюшона налипший снег, прошел в самый дальний угол.
– А принесите мне сразу по-венски, – сказал он подавшей меню официантке.
– Может, по-варшавски? – уточнила она.
– Точно, – ответил он с улыбкой.
За соседним столиком сидели две девушки и тихо разговаривали.
Больше в кафе никого не было.
За окном мужчина откапывал свою машину из-под снега.
– До скольких вы работаете?
– До двенадцати. – Ответила официантка, аккуратно поставив кофе.
– Это плохо, – сказал он себе, но ему хотелось, чтобы девушки за соседним столиком тоже его услышали.
– Угостите зажигалкой, – попросил у симпатичной.
Она улыбнулась и протянула ему свой «Крикет». Он закурил одну из двух оставшихся сигарет, и, откинувшись на спинку кресла, достал тонкую книжку в мягком переплете. Он читал ее так, чтобы девушки видели обложку, но вряд ли они обратили на нее внимание – им было гораздо интереснее обсуждать знакомых.
Молодого человека звали Евгением. Он читал, пил кофе и курил, далеко отставив руку, чтобы дым от сигареты не летел в лицо. Сигарета ужасно не шла к его нескладному виду.
Он плохо понимал смысл того, что читает. Девушки по-прежнему не обращали на него никакого внимания, впрочем, ему казалось, что для него это не имеет значения.
Как только он  достал из пачки вторую сигарету, та же девушка, не говоря ни слова, протянула ему зажигалку. Они улыбнулись друг другу.

Эрнест Хемингуэй, которого Евгений так давно хотел прочитать, не то чтобы разочаровал его, но он чувствовал, что не находит глубокого смысла в этих коротких рассказах.
Девушки расплатились и вышли на улицу. Ему было обидно, что они не оглянулись.
Евгений выглянул в окно и посмотрел им вслед. Мужчина к тому времени уже откопал свою машину и уехал, а на его место припарковался небольшой Пежо синего цвета, из которого вышли две взрослые женщины. У одной в руках была сумочка, у другой, одетой в длинное пальто, с как бы случайно выбивающимся шарфом – ключи от машины. Она всплеснула руками, заметив запрещающий парковку знак. Но подруга, увидев ее сомнения, махнула рукой, сказав ей что-то, и они, засмеявшись, вошли в кафе.
Евгений проследил за ними взглядом (они сели туда, где еще недавно сидели девушки) и углубился в чтение. Новый рассказ, действие которого происходило в Испании, увлек его – в нем был четкий сюжет, заканчивающийся смертью главного героя – матадора. Отложив книгу, Евгений пытался поразмыслить о рассказе. Получалось плохо.
Тогда он набрал номер одного из приятелей, с которым приехал в Питер, но сбросил, не дождавшись гудков.
– Угостите сигаретой, – попросил он женщину в стильном шарфе. Он хотел попросить развязно, а вышло как-то неуверенно и скомкано. Женщина протянула ему почти полную пачку и посмотрела, как ему показалось, осуждающе. Сигарета все не вынималась.
– И огнем, – сказал он наконец. Она кивнула на зажигалку. Евгений прикурил, и, возвращая обратно, чуть не уронил на пол.
Евгений отвернулся к окну, ужасно злой на себя. Читать не получалось совершенно. Докурив через силу, он встал и прошел в другой конец кафе, чтобы умыться.
Уронив лицо в ковшик мокрых ладоней и медленно проведя ими ото лба к подбородку, он внимательно посмотрел на свое отражение. Евгений себе не понравился. Грязные темные волосы падали на уставшее лицо. Синяки под глазами не придавали никакого шарма, а отросшая бородка вылезла, как всегда, неравномерно и клочковато.
Он вернулся за свой столик, попросил счет и начал незаметно разглядывать женщин. Видно было, что они старые подруги, давно не виделись, и им, в отличие от тех девушек, есть о чем поговорить. А еще Евгению показалось, что одна из них (ее звали Мариной) стала со временем богаче другой, и это мешает их дружбе. Они говорили о своих проблемах. Евгений чувствовал, что он им не интересен, а ему так хотелось спросить у них, что они думают о Хемингуэе.
– А у вас машину эвакуируют, – сказал Евгений, случайно посмотрев в окно.
– Я так и знала! – вскочила Марина, и даже не надев пальто поверх своего чудесного шарфа, выскочила на улицу.
– Вот всегда с ней так, – улыбнулась оставшаяся подруга, – нельзя спокойно посидеть, вечно дела какие-нибудь… То бизнес, то машина.
– Да, машина – это вечная проблема. И для тех, у кого она есть, и для тех, у кого ее нет. Хотя у вас в Питере машин все же меньше…
– А вы, должно быть, москвич?
– Виноват, – ответил Евгений с ухмылкой.
– И как у вас с погодой?
– Такая же, только снег грязнее.
– Ну, это из-за тех же машин, наверное, а я вот давным-давно в Москве не была. Лет десять. И, честно говоря, еще столько же не собираюсь.

– Спасибо вам огромное! – Марина вернулась и села обратно за столик. – С трудом отбила, – засмеялась она.
– Да не за что, – улыбнулся Евгений.
– А молодой человек – москвич, – сказала ее подруга.
– Бедный. – Улыбнулась Марина. – Вы курить будете? – сказала она, вытаскивая себе сигарету.
– Нет, я, наверное, уже пойду – у меня поезд.
– Тогда удачной вам дороги.
– Спасибо.
Уже в дверях Евгений поблагодарил официантку, которая несла ему приличную сдачу.
– Не нужно, – сказал он.
Она искренне ему улыбнулась и слегка подмигнула. Евгений вышел на улицу.
До поезда оставалось еще полтора часа. Он гулял по питерским переулкам, выбирая самые безлюдные.
Больше всего ему сейчас не хотелось, чтобы его кто-нибудь видел.
На пустой площадке перед  величественным католическим собором Евгений остановился. И вдруг начал кружиться на месте так, что фонари слились в сплошную полосу. Окончательно потеряв равновесие, он поскользнулся, упал в снег и засмеялся.

Ему было ровно двадцать лет.