Психопоток. Тошниловка

[Korn – Kiss]

Плевать... удалил, восстановил, снова удалил, снова вернул... по кругу в бесконечность, наматывая спиралями свой путь до самого дна.

- Не трогай.
- Я так хочу! Ненавижу их!
- Не трогай, я сказал, - голос ровный, спокойный... твердый. - Положи ножницы на место.
- Тогда я сделаю это без тебя.
- Нет, не сделаешь.
- Еще как сделаю!

Взгляд. Разворот. Уходит в комнату.
Блять! Швыряю ножницы в раковину...

- Оставь их. И не смей трогать.
- Но почему? Я уже не могу с ними.
- Зато я могу, - пропускает через пальцы по всей длине. - Красиво же...
- Нет. Все это только потому, что у него были такие же.
- Не такие длинные. И нет, не потому, что у него были такие же.
- Ну-ну... Сходи за сигаретами?
- Мне забрать с собой все ножницы с собой?
- Я обрежу их ножом.
- Я бы посмотрел на это, - улыбается он. - Потому что промучиться тебе пришлось бы долго.
- Да пофиг ваще! Я упертый, я бы выдержал до самого конца.

***
- Все это не работает!!! Отдай мне быстро!!!
Черт, зачем я так долго ждал? Надо было всё и сразу. Надо было снять наушники, чтобы услышать раньше, как он возвращается. Чтобы успеть все три подряд.

Раааз
Дваааа
... Трииии

Быть пойманным за руку, с трубочкой у ноздри - это, как минимум, неприятно.
Боже, Толкин, прости меня!
О чем вы думаете в те доли секунды, когда падаете назад на спину?
Он берет толстую книгу и одним мощным выдохом сдувает.
Белая кристаллическая пыль оседает на поверхности белой акриловой ванны.
Книга с грохотом падает на красный кафельный пол.
Гробовое молчание.
Развороченные внутренности. Пробитая насквозь грудь. Развернутая спрятанная Вселенная в моей голове. Взорванный космос... Как еще это можно назвать?!
- Хватит! - кричу я. - Не Смотри в меня! Мне же больно!
"Я знаю"
- Тогда прекрати!!!
Поздно, сука, он в моей голове. Шарит там. И уже не на ощупь, как раньше, уже нет той деликатности и аккуратности, с которой он проделывал это, чтобы избежать боли. Напролом, пробираясь сквозь мои нейроны, подсвечивая синим все мое изнутри.
- Пожалуйста! - я уже не слышу своего голоса. Мы с ним вместе там, в моей голове. В черном выжженном лесу, в разрушенном доме, в заржавевших деталях, в заброшенной шахте. Он твердым шагом проходится по всему, где я только что недавно был. И там, куда я собирался уйти на раз, два, три...

"Зачем ты это сделал?!"
"Я больше не могу..."

***
Сука, как же холодно!
Я заперт в спальне.
Окно открыто настежь.
Три сигареты на всю ночь.
Минус телефон с интернетом.
Минус возможность передвигаться.
Минус 30...
Снег ложится на подоконник.
Долго. Тошнит. Боль в ребрах. Ненавистные волосы.
и боль. боль. боль...
бермудским треугольником в груди.
И отсутствие возможности хотя бы кричать.
"Плачь, плачь, Малыш!"
- Да, спасибо!
Обрывок образа... Я выдыхаю в твои губы я люблю тебя... Удар.
Дааааа, бляяяяять!
Дождь по стеклам. Мой художник... он шепчет мне, задыхаясь я люблю тебя люблю люблю...
И - жгучий удар. Или поцелуй. Жаром по глазам.
В захлебывающемся летнем поле, забрызганным моей кровью.
На дне ванной, слизывающий остатки кокаина.
Ну же, давай....
Удар.
Еще никогда боль не была такой сладкой. И такой желанной!
В надежде на то, что она хоть немного заглушит то, что внутри...

***
Что есть в моих глазах?
Посмотри на меня...
Никогда! Никогда!!! Никогда я не стану таким, каким ты меня любишь.
Но зато я могу умереть таким, каким ты меня знал.