Черная вуаль

      Ирэна вернулась домой. Был  поздний вечер, следовало бы включить свет в комнатах так, как это делала всегда. Любила освещенный дом, сверкающий теплым блеском, уютный, родной. Ян, ее муж, не любил яркого света. Она включала, он через минуту клацал по очереди выключателями и оставлял только одну светящуюся лампу в салоне. Ян был очень экономным. Ничего не любил сверх меры. Все, что делал, что и как говорил, имело свои очертанные границы. От точки до точки. Не жалел денег на еду, одежду для себя и для нее, на подарки, которыми щедро ее одаривал, но не пропускал ни одного случая, чтобы не проявить свою прагматическую натуру. Семья и знакомые считали его скрягой.  Вначале ее раздражали  такие скрупулюзность, дотошность, бережливость, но со временем привыкла. Не видела смысла в том, чтобы спорить с мужем, настаивать на своем, поскольку  это не принесло бы желаемого эффекта, а только лишь создавало ненужные разногласия между ними.
   
    Когда Ян уезжал в гости к родным или в командировку, Ирэна наслаждалась роскошным освещением. Даже на протяжении всего дня дом  озарялся светом от подвала до крыши. Не раз задумывалась над тем, почему так любит свет. Не дневной, не солнечный, а именно искусственный, от ламп. Может, таким способом хотела компенсировать убожество своего детства. В родном доме свет отсутствовал. Родители были бедными, денег не хватало, чтобы провести линию электропередач. Их дом был единственным в селе без света,  водопровода и канализации.
    
   Однако в этот день люстру не включила. Не ощущала такой нужды, тем более, что с улицы в комнату проникал рассеянный  свет от фонаря, стоящего напротив окна.  Осмотрев  комнату, бездумно заулыбалась. Должна была бы быть грустной, заплаканной, заболевшей, как подобает в такой ситуации, а она,  наоборот,  почувствовала мощный всплеск энергии,  рождение  свободы.
Ян уже не будет  дразнить ее и не  выключит ни одну лампу. Никогда. Не станет непрерывно  поучать, что должна, по его мнению, делать, а что не следует. Не будет решать за нее, как одеться на роскошный прием у его сотрудника, о чем должна беседовать... Не будет ворчать, когда почувствует запах папиросного дыма, долетающего с террасы. Не будет вынуждать ее к супружеским обязанностям в спальне, не будет блевать, чавкать во время еды и звучно хлебать из стакана.
   
    Уже не будет многих вещей, которые приводили ее в негодование, но, стиснув зубы, должна была казаться довольной, восхищаться его мыслями, шутками.  Должна, потому что был ее мужем, уважаемым и богатым бизнесменом,  известным в городе. Не могла его презирать, компрометировать, давать повод для сплетен. Когда познакомились, она была простой девушкой, без образования, без профессии.  Красивая, и это был ее  козырь. Ян с первого взгляда влюбился. Через несколько свиданий попросил руки, она согласилась, видела в супружестве с Яном шанс выкарабкаться  из маразма, безнадеги и беды.
   
     Любила ли? Вначале да,  ведь был солидным мужчиной, нежным, деликатным, опытным, влиятельным и достаточно богатым. Но через пару лет, когда ближе узнала скрытые от мира его недостатки, простецкие замашки, чудачества, любовь испарилась, как камфора. Она могла бы уйти, но куда? Никогда не работала. Ян не соглашался, чтобы его жена была кому-то помощницей на кухне, уборщицей или еще кем-то с низким уровнем квалификации. Так и держалась при нем, тихо мечтая о том, что когда-нибудь он уйдет навсегда.  Это казалось правдоподобным: Ян был старше Ирэны на двадцать лет, а после пятидесяти начались серьезные проблемы со  здоровьем.  Выдержала тридцать лет в этом кошмаре. Почти половина ее жизни. Не думала, что так быстро получит свободу. Позавчера Ян внезапно потерял сознание. Вызвала его личного врача.
   _
   Дело плохо. Нужна срочная госпитализация,  - сообщил доктор.   Вставил в вену венфлон. Сделал инъекцию и вышел к телефону в кабинет Яна, чтобы вызвать скорую.  Ирэна смотрела на мужа, как он задыхается, ловит ртом воздух, словно рыба без воды. Смотрела в этот раз без эмоций, хотя перед доктором вынуждена была проявлять страх, смятение.  Подумала: пришло время положить всему конец, облегчить Яну боль. Зачем ему мучиться,  стать объектом исследований, капельниц, может даже операция предстоит, ведь его болезнь  протекала непредвиденно,  давно знала от доктора. День, неделя или месяц, какая разница для Яна? Для нее - большая. Быстро вынула из сумки маленький шприц, наполненный розовым газом  и умело ввела его в венфлон.  Ян смотрел, что делает жена, но не мог сопротивляться. Она вводила газ и нежно, как только могла, улыбалась ему. Длилась ее затея несколько секунд. Успела спрятать шприц и крикнуть: Доктор!
- О, холера! - врач схватился за голову. - Ян, такое не могло  случиться! - бормотал,  делая массаж сердца. 
   
     Ян  ничего не слышал, был уже по ту сторону. Ирэна знала, а медик боролся.   Затем понял, что проиграл. Ирэна, рыдая, упала ему в объятия. Он обнимал ее, сочувствуя, а вскоре составил акт смерти. В качестве друга семьи, жалея  Ирэну, помог учинить все необходимые формальности. 
   
     Прошлое не повторится. Не раздеваясь, села в салоне в свое любимое кресло. Закурила. "Этот дом будет мой, фирма, банковский счет тоже. За тридцать лет страданий, унижений  - отличная компенсация," - подумала, снимая с головы шляпку с черной вуалью.
    Перевод с польского.  Автор п.Азалия  http://azalia60.blog.onet.pl/