Снег над Морхеймом

Название: Снег над Морхеймом
Персонажи: Асгейр/Сольвейг
Автор: Райт Синориан и Tameiki
Бета: Tameiki
Рейтинг: G

Асгейр вышел за ворота крепости и втянул носом морозный воздух. Снег, валивший всю ночь, прекратился, к утру подморозило, и теперь узкая извилистая долина Морхейма была покрыта сверкающей в скудных, с трудом пробивающихся сквозь тяжелые желтовато-серые тучи, солнечных лучах ледяной коркой. В долине стояла плотная, ватная тишина, какая бывает в лесу после сильного снегопада. Не в силах устоять перед искушением, забыв об осторожности, юный убийца разбежался и лихо проехался по льду несколько метров вниз по тропе. Потом еще раз. И еще. Столь легкомысленное поведение в этих местах было непростительной глупостью, но молодой даэв махнул на это рукой. Хищников он, выросший среди охотников в глухих лесах Альтгарда, не боялся, а элийцев до сей поры видел разве что на картинках, а потому они казались ему весьма смутной и почти мифической опасностью. Да и для того, кто стал даэвом в неполные пятнадцать лет, разве существует на свете кто-то или что-то, чего следует бояться? Чего бояться, если ты можешь все?
Так Асгейр добрался до самого Водопада Великих Скал. На душе было весело. Убийце нравилось здесь, нравилась древняя уютная крепость, мало походившая на просторный, величественный Альтгард, и, уж тем более, на прекрасный, но надменный Пандемониум. Нравилась и сверкающая, покрытая льдом и пушистым снегом долина, поросшая могучими елями и причудливыми ледяными кристаллами. Дойдя до водопада, Асгейр решил, что нет смысла делать длинный крюк в обход через Чащу Фатамора. А потому просто подошел к обрыву, где, на головокружительной глубине, виднелись игрушечные деревья и хижины в долине, и тоненькая ниточка реки, и смело шагнул вниз, расправляя крылья. Эфирный поток подхватил его, и он поплыл по воздуху, лишь слегка управляя полетом. Уже несколько месяцев, как он перевоплотился, но до сих пор, когда он поднимался в воздух, у него дух захватывало от ощущения собственной свободы и могущества.
Крылья понемногу уставали, слабели, и Асгейр начал снижаться. Когда когтистые лапы коснулись красноватой земли, он был уже в поселении спригов, как раз у нужной ему развилки дорог. Вдали в туманном мареве виднелась громада Эшафота Дельтраса, вокруг ее острых шпилей тускло мерцали потусторонние зеленоватые огоньки. Не теряя времени, убийца быстро двинулся по тропе. Вскоре воздух заметно потеплел, земля изменила цвет, в воздухе запахло серой. Вулкан лежал впереди во всей своей красе. Асгейр остановился. Однажды он уже был на Мусфеле и место это не любил. Не хотелось ему туда идти, но приказы не обсуждаются, а потому юноша, обреченно вздохнув, продолжил свой путь.
Он почувствовал опасность еще до того, как услышал незнакомую речь и увидел неясные тени за круговертью мерцающих искр и хлопьев пепла, но все равно слишком поздно. Оценив собственные силы, Асгейр развернулся и, расправив крылья, попытался спланировать вниз по склону. Безуспешно. Острая боль обожгла позвоночник и крылья, и, не удержавшись в воздухе, Асгейр рухнул на камни. Гибкие корни растений мгновенно оплели ноги, не давая сдвинуться с места. Четверо элийцев, с виду не на много старше его самого, уже подбежали к нему, на ходу обнажая оружие. Юный убийца выхватил кинжалы, приготовившись к драке. Он прекрасно представлял свои шансы выстоять в этой схватке, но просто так сдаваться был не намерен. Все, что произошло дальше, смешалось для него в неясную дикую какофонию из звона стали, незнакомой речи и озлобленных голосов. Он уворачивался, парировал и снова уклонялся от элийских клинков. Будь нападавшие старше и опытней, они просто убили бы его на месте, не утруждая себя долгой битвой с молокососом. Но они были молоды, злы и отважны, и им хотелось развлечения. Скоро Асгейр начал выдыхаться. Он все чаще пропускал удары, к тому же, ему нечего было противопоставить магии. В голове мутилось от усталости и боли, кровь из рассеченного лба заливала глаза, а обожженные, изломанные крылья горели огнем. Замешкавшись, он неловко отразил выпад белокрылого стража, и кинжал, встретившись с тяжелым элийским мечом, с жалобным звоном переломился у основания. Правая рука мгновенно онемела до самого плеча. Асгейр глубоко вдохнул пахнущий серой горячий воздух и поудобнее перехватил уцелевший кинжал левой рукой. Только теперь ему стало по-настоящему страшно. Разумом он понимал, что он даэв, но тело еще помнило, что совсем недавно он был обычным человеком, и теперь смертельный, животный ужас ледяными когтями сдавил горло, не давая дышать. Ну уж нет, решительно подумал юноша, он не сдастся так просто! В следующую секунду его сбили с ног, он попытался подняться - и не смог. И почувствовал, что проваливается в темноту, в которой нет ничего, кроме боли и злых насмешливых голосов.

Сольвейг было мучительно скучно. Брат ушел в Пандемониум, оставив её совершенно одну скучать в заснеженном Морхейме. Знакомые из патруля не принесли утром никаких интересных вестей. Рюкроги все так же зверствовали на дорогах, но путники уже давно нашли к ним подходы, а волки и этины не претендовали на потенциальную добычу  больших кошек. Тем более ту, что умела себя защитить.
В итоге стражница уже не первый час думала, чем себя занять, выводя когтем на обледеневшем окне замысловатые узоры. Тренироваться ещё было рано. Учитель обещал освободиться ближе к закату, а сейчас лишь полдень. Дома дел никаких не находилось, и Сольвейг решила отправиться к вулкану Мусфелю в одиночку, иначе совсем со скуки можно превратиться в дебра. Зеленого и склизкого.
Сольвейг собрала минимально необходимое для прогулки - свой верный меч и небольшую сумку с лекарствами, много ей не требовалось. Да и зачем тащить лишний вес, если она хотела вернуться в крепость через пару часов?
Дорога сама ложилась под ноги. Удобные сапоги позволяли не скользить по льду, облегчая путь. Так что до Мусфеля она добралась много раньше, чем предполагала, и на прогулку оставалась ещё масса времени. Старательно обходя лужицы расплавленной каменной массы, Сольвейг направлялась к Утесу Красной лавы, где водились нужные ей гнойные слизни.
Но до самого места ей было не суждено добраться. Ее чуткие уши уловили незнакомую речь задолго до того, как она увидела их. Белоперые тени, еле различимые за летящими искрами и струящимся по земле дымом, склонились над чем-то, лежащим у их ног. Осторожно, чтобы её саму не услышали враги, стражница продвинулась вперед. И обмерла, наконец разглядев объект насмешек проклятых элийцев.
Черные крылья помятым плащом лежали на его спине. Весь в грязи и собственной крови, он совсем не шевелился. Даже когда изящный элийский сапог врезался ему между ребер, он только еле слышно застонал. Кровь закипела в венах Сольвейг, и девушка была готова кинуться на белокрылых созданий с голыми когтями. Жажда мести за то, что они сделали с незнакомым ей сородичем, заполнила всё её существо. Но она остановила себя от необдуманного шага. Наставник учил молодую стражницу брать свои эмоции под контроль, когда ситуация того требовала. И это умение сейчас ей очень пригодилось. Усилием воли Сольвейг погасила пламя в своих глазах и принялась ждать. Одна против целого отряда - ей с ними не сладить. Остается лишь уловить момент, когда они потеряют интерес к истерзанному асмодианину и уйдут сами.
Ожидание длилось долго. Белокрылые все никак не унимались, придумывая новые издевательства над парнем. И выдирание перьев было самым невинным, хотя Сольвейг чувствовала, будто бы их грязные руки рвут ее собственные крылья. Дальше хуже. Используя магию, один из элийцев принялся прижигать ему ступни ног. Запах горелой кожи, болезненный вскрик дернувшегося асмодианина - и он обмяк на руках мучителей, явно их разочаровав. Когда он не отреагировал на тычки под ребра древком копья, элийцы покружили ещё немного вокруг него, а затем бросили свою добычу. По-видимому, посчитав его мертвым. Впрочем, Сольвейг, со слезами на глазах смотревшая на его страдания, тоже так решила. Пока не оказалась рядом с ним и не проверила его пульс. Слабо, но уверенно его сердце все ещё работало, не собираясь расставаться с этим миром и проходить ад перерождения. Даэвы не умирают, но насколько болезненно приходиться воскресать стражница знала не понаслышке.
Но молодой асмодианин был жив, и хоть немногим она могла помочь, но влить в его рот зелье и отнести на руках до Морхейма она вполне смогла.
Асгейр плохо помнил, что с ним случилось. Кажется, он шел к вулкану, а потом что-то произошло. Не асмодианская речь, шорох огня, звон металла слились в дикую какофонию. Но наяву он это видел или во сне, он точно сказать не мог. Поэтому попытался просто пробудиться от этого ужаса. И открыл глаза. Потолок над ним был явно незнакомый, но, судя по его высоте, он находился в крепости Морхейм. Асгейр глянул влево и наткнулся взглядом на асмодианку-стражницу. Её светло голубые глаза смотрели на него с любопытством и плохо скрываемой жалостью. И почему-то это смущало. Будто он заставил поволноваться кого-то, важного для себя.
- Иррау, - поприветствовала она его, стараясь улыбаться как можно менее смущенно. - С возвращением.
- Иррау, - ответил приветствием на приветствие Асгейр. - Это ведь ты меня спасла? Мне же не приснились те элийцы?
- Не приснились, - девушка нахмурилась, погружаясь в неприятные воспоминания.
- Как твоё имя? - спросил убийца, отвлекая стражницу от тёмных мыслей.
- Моё? - встрепенулась стражница. - Меня зовут Сольвейг.
- Спасибо, что спасла от этих крылатых уродов, Сольвейг. - Асгейр по-братски протянул ей когтистую лапу, и она застенчиво её пожала.
Потом у неё нашлись какие-то не слишком понятные, но очень срочные дела, и она ушла, оставив юного даэва на попечении старой, мудрой целительницы. Которая повздыхала, глядя на молодежь, а потом решила, что те и без её, старухиной, помощи сами со временем разберутся со своими чувствами. И поймут, что за искра сегодня между ними возникла.

Сольвейг ушла рассказывать о своей находке начальнику крепости, и вместо неё пришла боль. Она накатывала волнами, то немного отступая, то вновь сжигая искалеченное тело убийцы. Инстинктивно пытаясь уйти от этой пытки, даэв старался взмахнуть крыльями, но только получал ещё больше боли. Тяжелые лубки, как могли, удерживали его крылья на двух стоящих по сторонам кровати табуретках. Однако совсем его обездвижить им не удавалось. И, проваливаясь в липкую паутину из бреда и снов, Асгейр рвался на волю из элийского плена. На его стоны и крики приходила старая целительница Морхейма - Исгёрд. Качала головой, удивляясь, как такой маленький асмодианин смог выжить после того, что с ним сотворили. Быть может, лучше для него было переродиться у Кибелиска. Но Асгейр всем своим существом показывал волю к жизни. Приходя в сознание, он почти не спорил с целительницей, принимая с благодарностью все, что она ему давала.
Ближе к ночи вернулась Сольвейг. Критично посмотрела на работу Исгёрд, будто та выхаживала брата, а не юношу, которого она узнала только сегодня утром.
- Останешься с ним на ночь, детка? - спросила целительница у девушки. - А то мои старые кости требуют покоя и сна. Вам молодым будет легче.
- Не стоит. Я же ночью буду спать. Зачем... - начал было Асгейр.
- Не спорь, даэв. Или ты думаешь, ты первый из мужчин, кого я вижу раненым? - отрезала Исгёрд. - Все вы такие. Раны для вас ничего не значат, переломы - тару на смех, а потом летать годами не могут. Что уж говорить о сражениях.
Видимо, такой вариант Асгейра испугал, и он умолк. На этом спор закончился. Сольвейг получила от целительницы последние указания и просьбу - чуть что серьезное, бежать к ней. Девушка, в свою очередь, поблагодарила Исгёрд, пожелала ей спокойной ночи и спустилась вниз. Асгейр наивно надеялся, что надолго, но не угадал. Через минуту она вновь скрипнула дверью. Поставила на тумбочку у его ног дымящуюся чашку с отваром вкусно пахнущих трав и принялась мочить в ней полоски ткани.
- Это ещё зачем? - с подозрением спросил убийца, косясь краснеющими в темноте глазами на действия асмодианки.
- Чтобы твои раны быстрее зажили, - ответила ему Сольвейг.
- Да ладно, они уже почти все затянулись, - постарался отмахнуться свободной рукой Асгейр. Мог бы - махнул двумя, но вторая, сломанная, болталась в жесткой перевязи.
Не слушая оправданий, девушка наложила ему на нос первую полоску, ровно там, где совсем рядом с глазами по переносице пробегала полоска рассеченной кожи. Хорошо, что меч прошел по самому верху, не задев кости. Асгейр, почувствовав жжение, стал дергаться, мешая приступить к крестообразному, явно специально нанесенному, порезу на лбу над левым глазом.
- Будешь сопротивляться - расскажу Исгёрд, - нахмурилась стражница.
- Ябеда, - прошипел убийца.
- И это говорит мне тот, кто не может выдержать и укуса липкой мюты? - ехидно улыбнулась Сольвейг.
Асгейр скрипнул зубами, но замолк, лишь иногда морщась, если стражница клала ещё недостаточно остывшую ткань. Девушка понимала чувства молодого даэва. Когда-то ей пришлось пережить подобное. Тогда за ней так же присматривала старая Исгёрд, а помогал ей Сван. Брату тоже приходилось терпеть все её "я могу сама", но он не отходил от неё далеко до тех пор, пока она действительно не поправилась. Так что придется убийце немножко потерпеть её присутствие.
Впрочем, вскоре Асгейр, намучившийся за день, уснул, и какое-то время работа Сольвейг проходила в полном спокойствии. Пока к нему не пришли кошмары. Убийца стонал и сжимал свободной от перевязи рукой простыню, протыкая когтями ни в чем не повинную ткань. Сольвейг, в попытке успокоить, начала гладить его по волосам, и, как ни странно, это помогло. Асгейр задышал ровнее и напряжение спало.
Не один раз за ночь девушку поднимал пронзительный крик мечущегося во сне убийцы. Когда не спасало перебирание рыжих прядей, она звала Исгёрд. Целительница взывала к внутренним силам организма даэва, и он успокаивался как минимум на несколько часов, давая время передохнуть для самой Сольвейг.
Утром Сван вернулся в ледяную крепость и быстро разузнал все о произошедшем.
С самим Асгейром он в тот день не общался. Ему достался только тяжелый, оценивающий взгляд бледно-голубых глаз заклинателя. Убийца в этой дуэли не проиграл, но о чем подумал Сван, никто бы сказать не смог, а он сам вряд ли бы захотел.
Дни шли за днями. На второй девушка заплела из куцых остатков гривы даэва косичку, отметив то, что от затылка до самого низа волосы были рыжими, а не переходили в белый. Это значило, что убийца был еще совсем юн. Так как Асгейр лежал на животе, то он никак не мог помешать издевательству над и так поредевшей от рук элийцев гривой. Впрочем, с косой было действительно значительно удобнее, приходилось это признавать.
Периодически раненый асмодианин, находящийся почти под круглосуточным наблюдением Сольвейг, просил её привести Исгёрд, однако девушке та заходить не давала. Стражницу эти ситуации немного обижали, и она дала себе слово выяснить, что там происходило потом, после того, как Асгейр оправится.
Раз в сутки или двое в комнату, где лежал переломанный даэв, заходил Сван, чтобы помочь женщинам перевернуть его со спины на живот или наоборот. В одиночку они бы не справились. Да и как сладить с крыльями и телом одновременно? Поэтому услуги брата Сольвейг были неоценимы, но он уходил много раньше, чем кто-то успевал произнести слова благодарности. Про себя Асгейр называл его "тёмным типом".
В целом на выздоровление Асгейру понадобилось полторы недели. Именно тогда с его крыльев сняли тяжелые лубки, заменив их легким вариантом. Совсем избавиться от них не позволила Исгёрд, здраво рассудив, что первым делом молодой и горячий убийца воткнется головой в сугроб в тщетной попытке взлететь. И никакие увещевания юному даэву не помогли, против него было даже слово его спасительницы, и он смирился с этим. Но взял с неё в шутку слово полетать над крепостью вместе. Стражница, хоть и покраснела, но кивнула головой в знак согласия.

Сегодня в Морхейме было необычайно снежно. Привычный полудождь уступил место нормальным снежинкам, тихо танцевавщим в воздухе. Они падали на черепицу крыш домов, ложились на озерный лед, путались в ресницах прикрывшей глаза стражницы и застревали в перьях Асгейра. Убийца нервно подергивал крыльями, будто бы разминаясь перед своим первым полетом после выздоровления. Душа отчаянно стремилась в небо, а сердце отбивало рваный ритм, боясь опозориться. И ладно бы перед самим собой. Но Сольвейг сидела рядом. Зачем он только предложил ей эту нелепую затею - полетать вместе? Надо было хоть немного самому попробовать спланировать где-то в долине, а уж потом бросаться такими словами. Но сказанного не воротишь, а вечно оттягивать свой позор не удастся. Так лучше уж в Бездну с головой.
Два черных крыла встрепенулись, проминая под собой воздух, сметая снег с каменной площадки. Пара сильных взмахов, и убийца оказался на высоте собственного роста. Асгейр внутренне поблагодарил всех, кто выхаживал его. Крылья не болели и были в идеальном состоянии. Хоть сейчас в Элтенен лети сражаться.
Убийца сделал пару ловких воздушных пируэтов, оставляя за собой маленькие торнадо из закружившихся снежинок. Сольвейг не осталась в стороне, отточенным движением выпуская крылья в прыжке с большого каменного бордюра, на котором она сидела мгновение назад.
- Ну что? Полетаем? Вроде бы кто-то мне это обещал, - озорные алые искры мерцали в глазах девушки.
- Возможно, это был я, -  подхватил Асгейр игру, разворачиваясь и набирая высоту. - Но тебе придется доказать, что ты способна хорошо летать. Догоняй!
- Вот значит как? - стражница улыбнулась, глядя на удаляющуюся спину убийцы. - Это мы ещё посмотрим, кто это доказывать должен.
Две крылатые тени взмыли над Морхеймом. То пролетая сквозь кольца, то прячась в парящих над крепостью скалах, они преследовали друг друга. Кидались снежками прямо в воздухе и смеялись. Никто не пытался их остановить, пусть играют, пока могут. Жизнь даэвов полна трудностей и лишений. А стражница и убийца по своей сути были ещё детьми, хоть и привыкли держать острую сталь в руках и убивать противников.
Вволю наигравшись, уставшие Асгейр и Сольвейг спустились на площадь. И, если стражница бодро держала крылья, готовая чуть что снова сорваться в полет, убийца поскорее их спрятал. Лечение лечением, но за то время, что он их не использовал, крылья отвыкли от длительной работы и сейчас дико ныли, каждой клеточкой проклиная молодого горячего хозяина. Однако, если сказать по правде, Асгейр и в обычное время летал меньше, чем сегодня. И сила и ловкость девушки, с которой он рассекал воздух над Морхеймом, восхищали его. Впрочем, к тому же она была очень красива. Светлые длинные волосы, связанные в высокий хвост, а потом перевязанные лентами в нескольких местах. Чуть заостренные ушки. И серовато-голубые глаза, в которых мерцали озорные искорки. Таких не было у Герды, что осталась в его родной деревне.
От размышлений юношу отвлек вопрос одного из стражников Морхейма. Это был Кнурт. За время своего пребывания в крепости Асгейр лучше всего сошелся именно с ним. На первый взгляд спокойный и рациональный, Кнурт в душе был настоящим авантюристом, но знали об этом только его друзья. Он мог в одиночку пойти в Элтенен и вернуться оттуда с подарком в виде перьев какого-нибудь незадачливого элийца. Мог позвать на пикник, назначив место прямо посреди лагеря оборотней. Или подарить возлюбленной даме пылающее сердце балаура. Поэтому до сих пор дамы сердца у него надолго не задерживались. Не все девушки похожи на Сольвейг характером. Она, быть может, и оценила бы такое необычное проявление чувств.
- Ирау, Асгейр! - улыбнулся ему Кнурт. - Тебя тут какой-то даэв ищет. Никогда его раньше не видел. Странный он, рогатый и взгляд - будто через тебя смотрит.
- И лук за плечами? - уточнил убийца.
- Ага. Большой такой. Охотничий, - кивнул Кнурт.
- Я его знаю. Это мой друг. Где он сейчас?
- Я здесь, - выглянул из-за скрывавшей его скалы Эгиль. - Привет, Асгейр и… А кто это с тобой? Это твоя новая девушка?
Сольвейг покраснела и поспешила отвлечься на разглядывание снежинок на рукаве, делая вид, что не слышала слов рогатого лучника.
- Ну, Эгиль, так же нельзя! - зашипел Асгейр, чувствуя себя смущенным не меньше, чем стражница.
- Почему? - удивленно посмотрел на него стрелок.
И ведь не объяснишь ему, что существуют правила приличия. Такт, в конце концов. Кто угодно бы понял, что так говорить нельзя, кроме Эгиля, с его поистине нечеловеческой логикой.
- Неважно, я тебе как-нибудь потом расскажу, - отмахнулся рыжеволосый даэв