Мои весёлые охоты
1) ПОЛОСАТЫЕ 2) СУРОВЫЕ УСЛОВИЯ И КОВАЛЁВ------------------------------------стр.24.
3) ЦЕНТР 4) ПЯТЬ ЛЕТ! ПЯТЬ 5) ПОРА ПРЯТАТЬ 6) 7) ВАНО! 8) КРЫЛАТЫЕ 9) ЭКЗОТИЧЕСКИЙ 10) ЗДРАВСТВУЙ ГОРОД КОЗЛОГРАД!-------------------------------стр.125.
11) ТАЙМЕШАЧЬИ КУРЬЁЗЫ--------------------------------------------стр.141.
12) ЗНАКОМСТВО С ЖЕВЕЛОМ-----------------------------------------стр.173.
13) ВОЛЧЬИ 14) КРАБЫ НА 15) ПЕРВАЯ КАРТЕЧЬ, НЕМАНГА, ЗИМОВЬЁ И ДЕЛОВОЙ
16) СБРОДОВ, ХАРИУС И ОДИНАДЦАТЬ ПРАКТИКАНТОК 17) 18) ОТ КАЧУГА ДО МАГИСТРАЛЬНОГО ЗА 23 ДНЯ-------------стр.267.
19) 20) ОДНОКЛАСНИКИ НА ЧЕРЕПАНИХЕ----------------------------стр.320.
21) 22) АППЕТИТНАЯ ПОМОЙКА -------------------------------------------стр.354.
23) ПРИСТРЕЛКА
PS: АРМЕИСКИЕ ИСТОРИИ
24) 25) ГАРНИЗОННЫЙ КОРАБЛЬ-------------------------------------------стр.358.
26) СИНИЙ И 27) ПЕЧОРСКИЕ ПРИКОЛЫ------------------------------------------------
28) РАБОЧИЕ 29) КЛАДБИЩЕ; РАДИСТЫ; КРАПОВЫЕ БЕРЕТЫ – СКАЧКИ 30) НАГУЛИВАЕМ 31) ПРЫЖОК В PS 2: ИСТОРИИ ИЗ ПРЕКРАСНОГО ДАЛЁКА
33)ДЫРКИ 36)ГЕСТАПО_________________________________________________
37)ПОРНОГРАФИСТЫ_______________________________________
38)КОММЕРСАНТ
39)ПЛОХИЕ ПАЦАНЫ
40)ПРИКОЛЫ ОБЩАГИ ИГУ 1989
ПОСЛЕСЛОВИЕ_____________________________________________
НЕМАНГА в -53
ПРЕДИСЛОВИЕ
Данные истории действительно имели место быть в моей жизни и жизни моих друзей. Я описал их так, как считаю нужным. Насколько это возможно - правдиво, не упуская пикантных подробностей и используя ту лексику, которая более подходит для реального восприятия тех далёких событий, как говорится - «из песни слов не выкинешь».
Людям, однобоко смотрящим на развитие и воспитание человека, не советую уделять внимание данному произведению. Откровений признаться хватает, как говорится «не в бровь, так в глаз». Будьте внимательны к себе и своему тонкому восприятию.
Есть, конечно, люди, нутром не переносящие, нецензурные выражения. Что тут скажешь? Эта книга не для вас. Не все мы уникальны и честны в своих словах, поступках и действиях.
Так что, дорогие мои лицемеры и реалисты, «Полный – вперёд!», по тем тропам, где ещё попахивает моим пребыванием!
Эта книга о тех, кто родился, самоутверждался, жил и умирал по-мужски… Эта книга о моих друзьях.
ПОЛОСАТЫЕ ШТАНИШКИ
Трещит мотор, чихает звонко
И по гравейке пыль столбом,
Ружьё, патроны, маскировка
Не время думать, что с движком.
Болота утку принимают
И я – открытая душа,
Спешу туда, где заряжают
Двустволки дробью кореша!
Осень 1989 года, сказочные времена! Мы окончили школу. Впереди открывалась совсем новая, незнакомая жизнь полная надежд и начинаний. В те времена, не смотря на возраст, а было нам по 16 юных лет, мы, уже вовсю, занимались охотой, по мере своих молодецких сил и возможностей.
-Вано! Поехали на «Гидру»! Там всегда утка есть, не будем экспериментировать. – Я, как и всегда на открытии сезона, был полон сил и энергии, в нетерпении поскорее заняться любимым делом.
-А я что, против? Поехали! ****ь колотить… Олега заводи!
Вано - так мы раньше называли Щетинина Ивана Артуровича. Ныне этот замечательный человек, практически не имеющий вредных привычек, проживает в посёлке Магистральный и промышляет на должности главного зубного техника в поселковой поликлинике. Спустя долгие годы его старое прозвище «Вано», ушло в небытиё, а зовём мы его просто - Артурыч. Это символично ещё и тем, что его папа – Артур, глубоко уважаемый нами человек, и не только потому, что являлся Ванькиным родителем. Его прижизненные поступки, поражали нас своей мужественностью и благородством…
Голубой «Ижак» Ремпеля послушно завёлся с пятого раза, в то время как Иван Щетинин грузно устраивался между лодкой привязанной к багажнику мотоцикла и его водителем. Глядя на эту картину, я невольно подумал, что всё-таки лодку нужно было взять мне. Но ребята, зная, что поршневая у меня никудышная, уговорили взять лодку на свой борт. Вот такие они - мои одноклассники.
Олег Ремпель, к сожалению, на данный момент уже не с нами, он преждевременно трагически погиб, заснув в своей машине с включенным двигателем. Верный товарищ и просто хороший человек, нам всегда его будет не хватать. Пусть земля тебе Олег будет пухом. Скорбим. Помним. Все мы.
Олег к охоте имел весьма отдалённое отношение, но за компанию всегда был рад подписаться на любого рода авантюру. Вспоминаю один весёлый случай, который произошёл спустя много лет, после описываемого здесь:
Мы отслужили в рядах СА (Советской Армии), и вот решив отдохнуть, не понятно от чего, выехали на «Крест» (место на реке Киренга),
АРТУРЫЧ (ИВАН ЩЕТИНИН) МИШАНЯ СБРОДОВ ОЛЕГА РЕМПЕЛЬ
водки попить, девок повеселить. Пару с собой взяли, дабы разбавить мужскую компанию, без всякого злого умысла. Так, если интим получится, ну и хорошо. Если же «Нет», так и не надо. «Нет» – это когда водки очень много и кому-то надо с этим бороться. Ну а в данной борьбе, как ни в какой другой, внезапно наступает момент, когда не в состоянии внятно признать, что ты проиграл, не говоря обо всём остальном – земном.
-Вадёк возьми тротила, девок повеселить, да рыбки подловить. Уха нам под водочку не помешает. – Олег плотно грузил багажник своей «шестёрки» всяческими закусками и выпивкой.
-Хорошо, возьму. Бабы-то нормальные? Взрывчатка всё же? – Я вопросительно посмотрел на Олега.
-Обижаешь старина! Одну я постоянно… не обделяю своим вниманием, ну а тёмненькую с Ванькой сами как-нибудь раскидаете.
-Это как в той песне:
-Здарова сосед!
-Здарова.
-В групповухе учувствовать будешь?
-А кто вообще будет принимать участие?
-Я, ты и твоя жена.
-КОНЕЧНО, НЕТ!
-Тогда мы тебя вычеркиваем.
-ХА! ХА! ХА!
-Разберётесь короче - пацаны взрослые. – Олег деловито продолжал упаковывать походную провизию.
-Это, конечно, не сама цель, но если, что получится, то резиной подогреешь?
-Гавно – базар! Резины у меня как грязи, на всю Китайскую республику хватит, даже если по второму на верхнюю голову напялить! ХА! ХА!
Из армии, я приехал далеко не пустой. Не будем перечислять весь арсенал, остановимся на ВВ (Взрывчатые Вещества). Дело в том, что, зная дремучесть наших районов, ну и неосведомлённость моих друзей, хотелось, в целях просвещения, показать пацанам, что такое - взрывчатка. И в сугубо, осведомительных и просветительных целях, увольняясь, я прихватил с собой в далёкий путь домой: тротил; пластид (самую малость); электро-детонаторы; детонирующий шнур; огнепроводный шнур, ну и некоторые средства взрывания. Прошу обратить внимание – без всякого злого умысла! Зная мою упакованность в данном русле, и в нетерпении познакомиться с неизвестной областью, которая называется – «Взрыв», мои друзья нашли весомый повод для проведения подрывных работ. Ну и конечно, параллельно всем остальным позаниматься.
-Да, свои девчонки, Вадёк! Всё пучком, не переживай.
-Вопросов нет, всё возьму. – Коротко, тогда ещё по-армейски, ответил я.
Приехав на берег, и немного накатив, мы начали заниматься своими мужскими делами, в то время как наши спутницы суетились, накрывая столы и нарезая всякие вкусности. Столами в данной ситуации, я называю одеяло на земле, застеленное газетами, в общем – пикник на скорую руку. Ванька с Олегом надували лодку, моего старого одноместного «Стрижа», я же готовил провода и заряд. В целлофановый пакет упаковал пару тротиловых шашек, зафиксировав в них изолентой электрические капсуля-детонаторы КД-8А, и пригрузил пакет увесистым камнем, так чтобы шашки, находились выше камня. Данное положение камня объясняется тем, что после детонации шашек, камень не должен вылететь из воды, а наоборот – войдёт в землю. Точной глубины, я не знал, и поэтому, риск каменных осколков надо было полностью исключить. После чего, герметично обработав пакет изолентой, я положил готовый заряд на землю, на обрыве реки.
-Олег! Машину нужно подогнать на обрыв. Проводка, хоть и позволяет, но мы не знаем точной глубины.
-Да здесь такая яма – ****ЫЙ В РОТ! – Весёлый, слегка пьяный Артурыч, старался развеять мои сомнения. Он уже полностью разделся и готовился к прыжку в студёную, вечно холодную воду Киренги.
-Как скажешь Вадим, подгоню, не трудно, главное без ухи не остаться, я правильно девчонки говорю? – Олег посмотрел в сторону двух молодых красавиц, которые, справившись со своими обязанностями, мирно сидели на подстеленных пледах и ждали нашего появления.
-Ой, Олежка? А это не опасно? Хи, хи! Ха, ха! – Настроение у девок было, что надо.
-Ах, девушки, ваша наивность будоражит во мне самые светлые чувства. Какие сомнения, спецназ гарантирует. Вадёк, успокой, дам. – С искрящейся улыбкой, Олег посмотрел в мою сторону, дожидаясь утвердительного ответа. Разматывая проводку, я серьёзно и внимательно посмотрел в сторону радостно расслабившихся особ женского пола, и ещё более серьёзно, отрывисто спросил:
-Жить хотите?
-Да. – С непониманием вопроса и беззаботно хихикая, в мою сторону наивно уставились две пары глаз, на что я резко, по командному, дабы навести конкретной жути:
-ТАК ХУЛИ РАЗЛЕГЛИСЬ? Сейчас так ****ёт! На том месте, где сидите, одна штукатурка от макияжа останется!
Девчонки, не понимая, по инерции встрепенулись. В глазах мелькнул щенячий ужас обречённых на непоправимую, внезапную смерть телят, но Олег быстро поняв смысл ситуации, поспешил, вернуть всё на свои места, развеяв страхи и сомнения. Потому, как девки уже приняли низкий старт, поставив под угрозу его дальнейшие развлечения интимного характера.
-Пошутил он! Шутка это была такая! – Повернувшись ко мне практически шёпотом с выпученными глазами:
-Альшевский скажи им быстро, что это была шутка! – Настойчиво и серьёзно Олег посмотрел в мою сторону.
-Да шутка, извините. – Видя, что моё изречение, повлекло за собой, почти панические действия, я спешил вернуть ситуацию в исходное русло.
-****ь! Тебе это – казарма, что ли? Девки, чуть в тайгу не ломанулись. Аккуратнее надо быть! Ты же не в родном зверятнике? Здесь люди вокруг!
-Извини Олег, я не подумал, что так всё серьёзно воспримется. Девчонки, простите, больше не повторится.
Одному Артурычу было весело. Это было легко объяснимо. Олег занимался успокоением девчонок. Я, осознав свою вину, хотя вины, по сути, никакой и не было, продолжал заниматься проводкой и зарядом. А вот Артурыч, зная мои приколы, просто радовался жизни и тут же нашёл повод:
-За это надо срочно выпить! Да, хорошие вы мои?... Красотулечки вы мои! – Ванька уже тянулся в воздушном поцелуе в сторону расслабившихся девчонок. Они весело хихикали в ответ. Артурыч был, неотразим. Из одежды – одни трусы, мокрый от бравадного заныривания, и слегка во хмелю. В общем, то состояние, в котором жизнерадостность Артурыча достигает наивысшей точки и радует глаз окружающим. Все радушно поддержали Ванькино предложение. Посиделки длились не долго и вскоре мужская половина нашей компании переместилась к воде имея целью – по быстрому порыбачить с применением не традиционных методов лова.
-Короче отцы! Ваня – ты держишь заряд высоко над водой, так чтобы провода не касались её поверхности. Олег – ты правишь лодку к месту притопления заряда. Я корректирую ваше движение до места, с обрыва. После чего привожу ВВ в состояние расщепления.
-Не понял, в какое состояние?
-****ый в рот! Ваня! Взрываю я её! С использованием в качестве источника тока аккумулятор Олегиной машины. Вопросы есть?
-Да в роде понятно всё.
-***тно! Когда понятно, нормальные люди говорят – «Так точно!» - солдат.
-****ь, началось. – Олег с Иваном иронично переглянулись. У меня тоже было хорошее настроение, сказывались пара стопок. Я продолжал, по-армейски, каламбурить.
-У нас последний вопрос командир, можно?
-Можно пососать солдат! В Армии говорят - «Разрешите!»
-Разрешите…? - Хотел, было подыграть Иван.
-Разрешаю пососать! – Резко перебил я его, не дав договорить до конца.
По долине реки прокатился дружный смех. Девчонки окончательно разогрелись и с интересом наблюдали за нашими действиями. Тем временем пацаны загружались в лодку. Артурыч на вытянутых руках держал взрывчатку и, морщась, отворачивался, спрашивая меня:
-А она точно не рванёт?
-Ваня не еби мне мозги! Вот сейчас проводами контактов коснусь,… - При этом я зловеще зависал над открытым капотом:
-Вот тогда точно ****ец!
-ЭЭЭЭЭ, Бля, на… - При этом Артурыч почему-то не бросал взрывчатку в сторону, а старался вместе с ней сигануть за борт лодки.
-Шутка, шутка Ваня, расслабься. Тебе в этой ситуации сосредоточенным надо быть!
Лодка уже отплывала. Олег весело наблюдал за нашим с Ванькой диалогом. Они сидели в одних трусах, упёршись голыми пятками в резиновое не надувное дно.
-Интенсивнее гребём, голуби вы мои голожопые!
-Может бросать уже, а?
-Терпение Ваня! Терпение, мой обречённый друг! Ещё немного и вы над эпицентром взрыва, шутка - над центром ямы. – Я вёл корректировку движения лодки против довольно сильного течения. В полной боевой готовности завис над аккумуляторными клеммами с проводами в руках. Олег интенсивно грёб, не на секунду не останавливаясь. Иван, тем временем так и держал взрывчатку на вытянутых руках в нетерпении поскорее избавиться от смертоносной ноши.
-Бросай Ваня! Бросай скорее, а то снесёт.
Артурыч поспешно швырнул свёрток в воду, стараясь, как можно дальше бросить вверх по течению, чтобы заряд явно попал в яму. Тут же ребята несказанно обрадовались тому, что избавились от взрывчатки на борту, но радость была недолгой.
-Не успели! Голуби вы мои! – Я небрежно уронил контакты на клеммы аккумулятора. Незамедлительно прогремел глухой подводный взрыв в двух-трёх метрах от лодки. Глубина была настолько большой, что до поверхности, дошла ударная волна и гористые бугры водяных раскатов, не сопровождаемые брызгами и всплёсками.
-А…! Ты хули делаешь?! Ногам ****ец!
-ХОРОШ БАЗАРИТЬ! Рыбу собирайте!
Мой окрик отвлёк ребят от нахлынувших чувств, и они обратили внимание в район взрыва. Вверх животами по поверхности воды кружили, глотая воздух, три сига и один ленок. Спешно собрав рыбу, они поспешили к берегу, где я, спускаясь с обрыва, спешил их встретить. Только когда они начали выходить на берег, я заметил, что парням конкретно отбило пятки взрывной волной, через резиновое дно лодки. Они с трудом ступали на землю, корчась от боли с каждым шагом.
-А чо не весёлые такие – пацаны?
-Ах ты - сука, ещё спрашивает, ну ****ец тебе. – В порыве ярости они, было, устремились меня догнать, но не тут то было. Я отпрыгнул в сторону, а они не смогли сделать и пары шагов, присели на берег и дружно застонали.
-Не ходят ноги, обвисли руки? И земля под ногами горит! Хули расслабились? В атаку!… Раком!… Вперёд!
-Вот - сука! Ещё и издевается!
-Олежка, а вам с Ваней кроме ножек ничего не задело? Хи, хи! Ха, ха! – К разговору подключились девчонки. Я стоял с ними на верху, и мы вместе наблюдали за двумя голыми немощными телами на берегу реки.
-И вы туда же? Вот сучки!
-Не говори Олега, все они гады! – Выдавил Иван, разминая руками пятки.
-Да ладно пацаны, немного пятки погорят, а потом всё нормально будет, я отвечаю.
-Отвечает он, рыбу из лодки забирай, уху делать надо. - Уже весело сказал Иван.
-И по рюмке нам, быстро! Хохотушки! Я, бля, покажу вам, что у меня там сегодня, кроме ножек задело!
Спустя час, мы уже сидели у костра, весело шумели. В котелке остывала наваристая уха. В завершение хочется добавить по поводу взрывчатки. После взрыва я прошёлся вдоль берега и был не на шутку расстроен. Сотни убитых мальков покрывали дно береговой зоны. В тот раз я решил больше никогда не пользоваться взрывчатыми веществами в рыбацких целях.
Ладно, вернёмся к утиной охоте:
Компания у нас была то, что надо, один Ваня чего стоил, особенно после пары рюмок возле охотничьего костра.
До «Гидры» добрались через минут двадцать и, поняв, что на зорьку мы немного опоздали, время к обеду, решили немного перекусить, побалагурить и вообще в охоте немаловажную роль играет, в конце концов, общение и отдых. Мотоциклы поставили в тени на приличном расстоянии от предполагаемого места костра. Мой «Минск» в данный момент не представлял на дороге должной агрессии, поршневую надо было менять, или хотя бы кольца и это временами волновало меня. Ребята доехали до места быстрее и ещё минут семь ждали моего появления. Ну да ладно техника техникой, но мы же, в конце концов, на охоте.
- Олега разжигаем здесь, я за водой, Вадик лодку надувай, всё равно пригодится. – По хозяйски распределив обязанности, Артурыч уверенным шагом направился к воде.
Изредка, на берегах, виднелись силуэты охотников, идущих из своих засидок к месту отдыха. Или к машинам для отъезда домой. Справедливо будет добавить, что ни у кого из нас ни права на ношения, ни лицензии на отстрел не было, времена были весёлые, беззаботные, а мы были молодые, полные сил, в общем, ветер в голове, да и только. Ванька взял старый «Зауэр» своего бати, я вообще нелегалку одностволку 16-го калибра, а Олег отцовскую курковку 12-го, причём без спроса. Нам с Вано отцы разрешали пользоваться оружием, мы старались не палиться и относились к стволам внимательно. В то время особых рейдов в Магистральном не было, люди были добрее и все понимали, что всё-таки живём в районах приравненных к районам крайнего севера, где ствол играет немаловажную роль для становления и питания подрастающего поколения.
Сейчас дело другое.
- Ну, наливай, пока чай не закипел, зафиксируем наше присутствие, да и настроение поднимем.
Из рюкзака медленным тонным и заманивающим движением с лёгким шармом Ванюха извлёк нольпятую андроповской, и движением уверенного в себе мужчины твёрдо поставил её на землю.
- Чо смотришь стаканы, давай! – Глаза Артурыча азартно блеснули и по всему лицу расползлась откровенная улыбка, сделав, и без того редкие усы, лёгким налётом ворсистости верхней губы.
Олег открывал тушёнку, а я расставлял питейскую посуду рядком, тем временем, как Иван уже распечатал пузырь и ловким движением заломал целку.
-О! Кстати, а про целку новый анекдот рассказать? Мишаня на днях поведал.
-Давай.
-Короче:
Дочь приходит к отцу вся в слезах.
-Что случилось? Доченька?
- Вот горе как женилась папенька, живём месяц, а я всё девочка до сих пор.
-Как так девонька?
-А вот так. Не знает мой Гришка, как делается это. Всё знает всё умеет, руки золотые, а вот как это делается ни в зуб ногой. Ты бы поговорил с ним. А?
-Хорошо поговорю дочка. Веди.
Привела она мужа к отцу и наедине их оставила.
-Здарова Гришаня, тут такое дело. Жена на тебя твоя жалуется, мол, с мужскими обязанностями своими не справляешься. Вот ты Гриша видел, как собачки свои дела делают?
-Конечно Сергей Степаныч!
-Так в чём же дело? Давай дерзай!
-Конечно Сергей Степаныч!
На следующий день дочь к отцу приходит, лица на ней нет.
-Что ты ему такого наговорил?
-А что?
-Приходит вчера и говорит: - Миску с супом в угол поставишь. – Ну, я поставила, а он на карачки и к миске, и давай хлебать, потом в углу нассал и полночи выл.
Задумался отец:
-Понятно. Ладно, зови, ещё побеседую.
Привела она мужа к отцу и наедине их оставила.
-Здарова Гришаня. Жена на тебя твоя опять жалуется. Немного не так ты меня Гришаня понял. Ну да ладно, проехали. Короче Гриша, природа так сделала, что у тебя на теле отросток есть, а вот у твоей супруги дырочка. Я к чему веду, дело такое, что вот этот вот отросток для того и вырос, чтобы его в ту дырочку засовывать. Вот засунешь этот отросток в ту дырку, ну а там природа поможет. Понял ты меня?
-Конечно Сергей Степаныч!
-Так в чём же дело? Давай дерзай!
-Конечно Сергей Степаныч!
На следующий день дочь к отцу приходит, лица на ней нет.
-Что ты ему опять такого наговорил, старый дурак?
-А что случилось-то?
Да случилось! Свет погасили. В постель легли. Как накинется он на меня, я уже было грешным делом подумала – «НУ, НАКОНЕЦ!» - а он раком меня загнул, да как воткнёт мне свой нос в жопу и орёт: - ПРИРОДА ПОМОГИ МНЕ, А ТО Я ЗАДОХНУСЬ!!!
Задумался отец:
-Понятно. Пошли.
Встали они и направились с дочерью к ней в дом. Приходят, а муж на кухне сидит, пирожки трескает.
-Здарова Гришаня, тут такое дело. Жена на тебя твоя жаловаться не прекращает, придётся мне самому тебе показать, как дела делают. Чо сидишь-то пошли в спальню, да свечку прихвати, чтобы в темноте увидеть чо куда втыкать.
В спальне отъебал отец дочку, ну а Гриша всё время свечку держал и внимательно смотрел.
-Ну, теперь-то ты понял Гриша, как мужские дела делаются?
-Конечно Сергей Степаныч!
-Так в чём же дело? Давай дерзай!
-Конечно Сергей Степаныч!
Ушёл старик отец домой, а на следующий день дочь приходит, рваная и битая, живого места на ней нет.
-Что случилось? Доченька ты моя ненаглядная?
Махнула дочь рукой обречённо, села в углу и глаза в потолок закатила.
-«Что случилось?» Да ничего! Он свечку держал, а вся деревня ****а.
-ХА! ХА! ХА! – Дружный хохот прокатился по горизонту.
-Слышь пацаны? Я что-то не вкуриваю о чём анекдот? Чо ржом-то?
-Не понял он. А чо ржал тогда, со всеми?
-Так, под запарку.
-Про свечку анекдот, на. Чо не понятного…Про «свечку держал».
-Это понятно что держал, но свою дочь, отец, это же вообще!
-Бля брат! Никто и не спорит что это - ВООБЩЕ!!! Дело в том, что анекдот такой.
-Не пацаны, стрёмно это.
-Да кто спорит с тобой?...Бля ты чо напрягаешь, а?
-Да я как представлю – отец, вою дочь, у меня всё снизу отсыхать начинает.
-Ты расслабишься или нет? Ты не думай про это на. Просто про деревню подумай и всё.
-Это про ту, что глумилась над несчастной женщиной?
-ТЫ МАНЬЯК ЧТО-ЛИ? ВООБЩЕ!? Вот докопался? Ты ещё нам скажи, что мы сторонники групповых изнасилований.
-Теперь уже не знаю, что и думать.
-Так, короче, при этом мнительном вообще с анекдотами надо быть поаккуратнее. Его чуткое воображение после наших анекдотов может нанести непоправимую психологическую травму с драматическими последствиями. Побережём человека…Не ну это надо!? - Обычный анекдот про колхозного тормоза пустить в такое инцестно-маниакальное плавание?
-Нет, так-то анекдот прикольный, когда в целом, но в деталях это сплошной беспредел.
-Ты посмотри на него! А! ЗАВЁЛСЯ! Ты отдыхай – философ. Бля, в деталях ему надо разобраться. Видали чо? А?...
Солнце светило ярко, кидая на нас последнее тепло ушедшего лета, мы потихоньку начинали раздеваться и весело шумели у костра.
- А я вам говорил, что в пять уже надо быть здесь, бля как всегда, то бензина не было, то ещё какая-то ***ня, вот ты Ремпель, чо не мог вчера у бати в ОГМе слить? Нет? Надо было дотянуть до последнего.
- Ну, чо ты всем настроение портишь? Олега вчера с тёлкой был, дело святое.
-Знаешь, Ваня, тёлки ни куда не денутся, и перед охотой это не отмазка, развели бля любятину, ладно наливай, за охоту выпьем. – Меня всегда откровенно раздражало безалаберное отношение к охотничьим сборам. В нашей компании данное отношение было не редким, особенно тогда, когда присутствовал Артурыч. Странно, но в этот раз он был не причастен к опозданию.
-Это тебе всё похуй сидишь на своей «Сопке», совсем одичал, кроме тайги ничего не надо, а у нас самый гон начался, да Вано? – Олег, почувствовав Ванькину поддержку, встал в оборону.
-Дааа! - Ванька любил давать поддержку, говоря при этом протяжное «Дааа» с видом бывалого грозного мужика, приглаживая, свои редкие юношеские усы.
-У тебя потому и нет никого, в башке одна охота, да Ваня?
-Дааа!
-Ты чо там подсираешь, не мог с товарищем разъяснительную работу по поводу сборов провести, сидит там дакает бля. Встретились два рас****яя в укромном месте. Вы ещё в жопу друг друга поцелуйте!
-Дааа!
Время близилось к вечеру и за весёлой дружеской беседой мы почти не заметили, как опустошили вторую бутылку, а для молодых и здоровых организмов, в то время, этого хватало, чтобы отрубиться с чувством выполненного долга. Так и получилось. К вечеру у дымящегося костра лежали вперемешку с ружьями и пустыми бутылками три счастливых молодых человека, на их лицах светились улыбки, а из приоткрытых ртов блестящей на солнце полоской скатывались, и падали на холодную землю слюни.
Солнце зашло за сопки и осенний холод опустился на берега водоёмов, костёр давно потух и наши герои стали ёжиться в фуфайки, жадно цепляясь за уходящие сны. Первым проснулся я, наверное, потому, что был самым худым. Потянувшись и размяв застывшие суставы, я оглядел
окружающую обстановку и понял, что охота в опасности.
-Подъём алкаши! - Слегка пиная и стягивая с друзей фуфайки, я будил нашу охотничью дружину.
-Вставайте, чайку попьём и на номера.
Поняв, что мужики начали шевелиться, приоткрывая то один, то другой заплывший глаз я направился к кострищу разжигать огонь.
-Чай не водка, много не выпьешь.
-Ну, давай Ваня, набухаемся, и вообще мы чо?…
-Вано прав, вечером холодно будет, для сугрева не помешает. – Не дав провести до конца воспитательную беседу, перебил меня Олег.
-Вот Олега с пониманием дела относится, ну а ты, конечно, можешь и чайком закинуться, нам больше достанется, да Олега?
-Без вопросов.
-Ну ладно гады, наливайте.
Ничего не поделаешь, вот такие у меня друзья! А на дальней, узкой протоке вдоль всего берега виднелись стволы, это говорило о том, что фартовые места уже заняты.
-Бля проспали места, там мужики уже всё перекрыли, туда-то утка капитально садится, чо делать будем? – Я всё ещё переживал. Всё получалось не так, как было задуманною.
-Ну, давай по второй, и подумаем тогда.
Ваня уже вошёл во вкус и вряд ли его могло что-либо расстроить, тем более такая мелочь, как отсутствие хороших стрелковых мест.
-Да наливай, дело-то такое, серьёзное, сейчас поторопимся с решением и всё, всё насмарку, охота бля торопливых не любит. - Олега тоже достаточно разогрелся, да и я уже не так волновался, в конце концов, у нас в запасе оставался ещё целый завтрашний день.
-Ну, ****ец, приплыли, уже ничего никому не надо.
-Вадёк, ты не прав! Вот видишь, я уже и лодку подкачиваю. Ещё по одной и вперёд, за удачей вдогонку!
-Хули лодку? Зачем нам лодка?
-Ну, тебе может и не нужна, а мы с Олежкой, прямо на этом озере заплывем, станем под кустиками вон с той стороны и зорьку проводим.
-Хули Ваня заплывёшь ты, на этом озере редко кто садится, а если вы с лодки ждать будете, то и подавно не сядет, она хоть и утка, но всё равно не дура полная, с берега, из засидки надо брать.
-Спокойно! Всё будет чики пуки, я тебе говорю.
-Ну, да конечно! Ты же такой умный! А нас с Олегой в капусте нашли.
-Представляешь, а я и сам удивляюсь, какой я умный! А вот на счёт капусты я что-то раньше не задумывался, ну вот теперь многое объяснимо!
Ваня закончил подкачку и, приблизившись к костру начал напяливать на себя патронташ, Олег в это время уже одел патроны и с ружьём подходил к костру.
-Ну, за отплытие по маленькой!
-КО! НЕ! ЧНО! – Протяжно и радостно поддержал его Артурыч.
-А мне куда податься? - размышлял я в слух.
-На дальнее озерко с другой стороны сходи.
-Не. На дальнее не охота, брод затопило, а обходить далеко. У меня опять расслабуха от спиртного, далеко ходить - ломы.
-Как знаешь, как знаешь! Тебе видней!
-Я тоже на этом озере останусь, вон со стороны дороги зайду, там засяду, вся утка моя. К вам-то она точно садиться не станет, а в этом случае ей остаётся одно, если конечно она твёрдо решила садиться на это озеро, то сядет подальше от вас, а там я её и мочкану.
-Слыхал Олега, рожа хитрая, это значит, мы на него с тобой утку заманивать будем.
-Да ладно Вано, всё равно добыча то общая, так что тактика должна быть направлена на пользу дела.
Мы уже перешли на чай, как вдалеке прогремел первый выстрел, а через некоторое время в небе появилась тройка Чирков, проходящая над нашим озером и не испытывающая ни какого желания сделать посадку.
-Вот суки, даже кружок не сделали над нашей лужей.
-***ня, темнеть начнёт, они смелее станут.
-Ну, началось бля.
Вдалеке прогремел очередной выстрел.
-Чо, по коням?
-Ну, с богом, понеслась!
Ванька с Олегом залезли в лодку и начали отплытие. Я тем временем направился в сторону дороги, которая находилась слева от нашего озера и шла вдоль воды. Там имелась некоторая растительность, в которой я и собирался разместить свою утиную засаду.
Устроившись и слегка замаскировавшись, я начал ждать утку, на противоположном берегу под берегом мне было хорошо видно лодку моих наивных друзей. Они вполовину сократились, так, что из-за бортов торчали, лишь стволы и головы, даже не верилось, что это у них получилось, учитывая тесноту «Омеги» («Омега» - двухместная надувная лодка). Началось томительное ожидание утиного движения. Из протоки всё чаще доносились выстрелы, но утка зачастую летела не в сторону нашего озерца, а в совершено противоположном направлении. Это легко объяснялось – с нашей стороны были автомобильная, а за ней железная дороги, а со стороны «Гидронамывных» озёр была река Киренга.
Наконец небольшая стайка, штук шесть, Чирков зашла на круг над нашим озерцом. Напряжение сразу повысилось, лёгкий адреналин и приятное волнение в ожидании посадки долгожданной утки. Утки заходили на второй круг и начали снижение, я ещё более напрягся. Но не тут то было, мои друзья, поняв по виражу стаи, что она сядет от них на довольно большом расстоянии, решили не упускать момент. И когда утка проходила над лодкой, открыли огонь, как говорят из всех орудий. Прозвучало четыре выстрела, практически залпом. Одна утка отделилась и пригрузившись дробью начала планировать в сторону протоки. Стайка, сманеврировав в стороны, снова
собралась в кучку и скрылась в неизвестном направлении. Подраненная утка
упала далеко от нашего водоёма в густую траву, где-то на берегах протоки. С одной стороны можно было сказать, что незачем стрелять, если потом не сможешь найти трофей, но с другой, пацанов понять можно. Азарт, молодость, в общем, ветер в голове, жизнь прекрасна и удивительна.
Смеркалось, реальный холод окутывал округу, выдавливая из воды пары тепла. Лёгкая пелена тумана поползла над водой. Я уже окончательно расслабился, не рассчитывая на трофей, как вдруг откуда-то справа, низко и резко спланировав, плюхнулись на воду две утки на хорошем расстоянии для выстрела. К моей радости пиратский корабль не увидел данной посадки, а если бы увидел, то для стрельбы расстояние было совершенно не реальным, хотя, зная Вано и его повадки, всё-таки хорошо, что они не увидели утку. Прицелившись, я сделал выстрел, когда две уточки слились в одну точку. Дым рассеялся. Упавший столб воды, погнал волну, но через несколько секунд водная гладь была идеальной. Присматриваясь, я с удивлением начал понимать, что на воде не вижу никаких помех, а это значит, что я не попал, и утки встав на крыло, низом ушли в неизвестном направлении. Я даже не увидел как они улетали. Странно. Расстояние было десять-пятнадцать метров, я не мазал на такой дистанции и четко видел, куда лёг заряд, накрыв обоих уток, как говорится с головой.
Темнота почти полностью вступила в права, но луна служила неплохой подсветкой. На дальней протоке стихли выстрелы, я изрядно подмёрз и собирался покидать засидку.
-Ну, чо? Попал? - Раздался крик со стороны лодки, силуэт которой уже давно не было видно.
-Кто ты? Голос в ночи?
-Мы сейчас тебе покажем КТО! Рожа охуевшая! Говори, сколько сбил? – Громко, радостно и по деловому надрывался Артурыч.
-Завтра посмотрим, по-моему, обоих положил.
-Сейчас подплывём, достанем.
-Да не надо, завтра возьмём, я точно место в такой темноте не укажу.
-***ня, найдём! – Артурычу натерпелось встретиться с первой добычей, и вскоре я услышал приближающиеся всплески вёсел.
-Корректируй!
-Правее.…Еще правее.
-Чего-то ничего не вижу.
-Я говорю завтра поднимем, плывите к костру, я пошёл, греться пора.
-Ладно, Олега, поплыли. – В голосе Ивана прозвучало лёгкое разочарование.
Костёр вовсю горел, обдавая молодых охотников долгожданным жаром, рюмки, наполненные до краёв, сверкали в отблесках пламени. Теплая
дружеская беседа согревала сердца и веселила душу. Я, немного возмущался поведением моих азартных друзей:
-Хули палить на такой высоте? Всё! Не найдём мы её. Видно же было, что она планировала уверенно, а это значит, что, приземлившись, упёрлась в самое укромное место.
- А чо ты орёшь? Ну не найдём, так и *** с ней! Тоже мне потеря. Да завтра, на утренней зорьке, столько нахуярим, про неё и не вспомним. Вывозить заебёмся. – Артурыч посмотрел в сторону Олега, на что тот поддержал его кивком головы.
-Да, ты нахуяришь. Наливай Олега! С этим ****оболом вся водка выветрится, нахуярит он.
-Конечно, ты здесь один охотник, а нас с Олежкой ветром надуло, важный ****ь такой нашёлся.
-Хорош пацаны, утро вечера мудренее, давайте о бабах лучше.
-А хули о них говорить, тоже мне тема у охотничьего костра.
-Тебе-то конечно, а вот нам с Олегой есть о чём перетереть, у тебя же все колхозницы вокруг, а ты бля гусар ****ец!
-Ну почему колхозницы, да и не все вообще вот Ленка Ш… ничего, правда с этим долбаёбом Захаром снюхалась, вот коза.
-А ты чо к ней подкатывал?
-Ну, на школьной дискотеке пару раз приглашал, да и проводил один раз до дома, но если этот гандон появляется, она сразу вокруг него трётся.
-Взял бы отбил!
-Да на *** надо навязываться, если он ей больше нравится. Вот с Оксаной всё по-другому.
-А мне она не очень, вот Ленка Р…, то, что надо.
-Ну, ни скажи Вано, Автушка ништяк тёлка, прикольная, я бы с ней закадрил.
-Э! Алё! Кадрилка ***ва, ты чо надумал?
-Да я шучу Вадёк, западло своим пацанам дорогу переходить.
Ночь вступила в права, а праздник только начался. У жаркого костра бокалы недолго оставались пустыми.
-У Автушки ляжки большие.
-Нормальные Вано!
В два голоса возразили возмущённые и уже далеко не трезвые поклонники.
-Вот у Леночки все пропорции соблюдены.
-Да это не надолго, ты маму её видел?
-Видел.
-Ну, вот и рассуди.
-Ну и ладно, всё равно ништяк. И вообще пацаны, хорошо-то как, хоть побалдеть перед армией конкретно.
-Бля, тебе до армии ещё два года.
-Пролетят, не заметишь.
-Базара нет, наливай, отслужим как надо, Родина нас не забудет!
К часу ночи компания начала укладываться у костра, водка и свежий таёжный воздух нагоняли приятную усталость.
-Вот чувствую - на зорьку *** кто встанет.
-Да нормально всё будет Вадёк. Давай на сон грядущий по одной?
-Ну, давай.
Предположения по поводу раннего подъёма на зорьку конечно сбылись. Даже утренние выстрелы, гулко доносящиеся с протоки, не могли потревожить крепкий сон молодых охотников. Солнце окончательно встало и у потухшего костра начались первые шевеления.
-Да ****ый ты в рот! Вторую зорьку профукали. – С трудом открывая заплывшие веки, я оглядывался по сторонам в надежде найти поддержку моим возмущениям.
-***ня, мы своё всегда возьмём. – Невнятно пробормотал Артурыч не открывая глаз, но уже находясь в сидячем положении.
-Сомневаюсь.
-Хорош валяться, пора похмеляться. – Кутаясь в фуфайку, Олег широко улыбнулся и на отёкшем лице вместо глаз остались две узкие щелки.
-Короче, с водкой пока завяжем, пора и завалить кого-нибудь, водка никуда не денется, а домой без добычи возвращаться западло!
-Я согласен. – Поддержка Артурыча в данной ситуации была крайне удивительной для всех.
-И я тоже, хотя добыча вроде как у нас уже есть! Если кто-то не с****ел? – После непродолжительной паузы произнёс Олег и с хитрым прищуром посмотрел в мою сторону.
Они оба посмотрели в мою сторону с хитрыми улыбочками.
-А чо ****еть Вано, накрыл как надо, сейчас сплаваю, достану. – С серьёзным уверенным видом произнёс я, пытаясь не оправдываться.
-Странно, тогда к чему переживания? – Артурыч хитро прищурился.
-Подумаешь две утки, нас же трое.
-Тоже верно, надо браться за дело, Олега, заряжай!
Уток я конечно не нашёл и вернувшись высказал свои предположения.
-Вот проспали Зорьку!...И уток у нас увели.
-Как увели? Вадик кто на этой грёбаной луже, мог увести у нас уток?
-Луни бля! Они увели суки! Видал сколько их под вечер вдоль берегов мышкует? Ну ястреба, на крайняк, тоже могли подрезать. – Теперь я явно оправдывался, что говорило не в мою пользу.
-Может ты промазал, вот и вся причина?
-Не гони Вано! Я чо ослеп?
-Ну ладно, Олега пошли нашего подранка поищем, Вадёк ты пока чайку вскипяти.
-Да не найдёте вы его.
-Найдём или нет дело не в этом, а проверить всё равно нужно!
И при этом Иван многозначительно ткнул пальцем в небо, натянул свой классический капюшон энцифалитой куртки так, как только он умел это делать, оставляя уши снаружи. Видуха при этом у него была неповторимая, одним словом – Чебурашка на природе. Они молча пошагали на поиски трофея.
Я разжёг заново костёр и поставил чай. Чайник закипел. На горизонте показались приближающиеся силуэты моих напарников. Подходя
ближе, к моему глубокому удивлению у Ванюхи в руке что-то болталось, издали, напоминая утку. Уже на подходе ребята стали показывать на трофей и радостно шуметь.
- Вот как надо стрелять, а потом искать. А то - «не найдёте, зря время потеряете!» – При этом Артурыч высоко и гордо, раз за разом, подымал небольшую невзрачную утку.
Ответить мне было нечего, и я деловито, не обращая внимания в сторону приближавшихся начал подбрасывать в костёр дровишки. Расставив металлические эмалированные кружки, принялся разливать чай. Ребята подошли, и я бросил свой взор в сторону добычи. Тут стало всё ясно. В руке у Артурыча была Широконоска вместо Чирка, по стайке которых они и стреляли.
-Понял, да…?
-Хули, понял, у кого отобрали?
-В смысле?
-Это Широконоска!
-Ну и?
-Стреляли-то вы по Чиркам!
-Да ну? И что, ты в полёте бы их отличил?
-В отличие от тебя - ДА. Дай-ка её сюда.
Вано протянул утку и в недоумении посмотрел на Олега, тот пожал плечами и они оба уставились в мою сторону. Взяв утку и слегка потрогав, я понял, что подстрелена она была на сегодняшней утренней зорьке, в то время пока мы мирно спали. Какой-то охотник не нашёл свой трофей, а может и не искал вовсе.
-Утренняя утка, задубеть ещё не успела, в траве нашли? – Я посмотрел в их сторону с вопросительным взглядом.
-Ну! – Недоумевая, произнёс Артурыч.
-Понятно, дуракам везёт, как любит говорить мой старик отец, по моему поводу.
-Ой, дуракам, зависть последнее дело между своими пацанами, Олега забери у него нашу добычу, а то он взглядом на ней дыру протрёт.
-Тоже мне добыча, была бы Кряква или Серая, а то Широконоска сраная, на зуб нечего положить.
-Ну, нам-то хоть что-то на зуб положить будет, а вот у некоторых вообще нихуя нет. Всё мифические луни потаскали, но ты не волнуйся брат, мы дадим тебе понюхать суп из этой замечательной, упитанной Широконосочки.
Дружный смех прокатился по озёрной долине. Хоть и не свою, но всё же добычу, решено было немного обмыть, дабы охотничьи боги проявили свою благосклонность по отношению к нам.
-Чо делать-то будем?
-Может по «Гидре» пройдёмся, в затоках утку посмотрим?
-Пошли!
Мы бодро направились в сторону узкого окунёвого залива, от
которого были отделены небольшим участком леса. Выйдя на залив, пошли
вдоль береговой полосы по вытоптанной в траве тропинке. Я шёл ближе всех к берегу, залив был пустым. В обеденное время болотная утка зачастую находится на берегу, отдыхает и чистит перо. Мы не шумно беседовали, продвигаясь вдоль водоёма. Неожиданно из-под береговой полосы, с нашей стороны с пугающим шумом вспорхнула утка. Не помню как всё получилось, но реакция была мгновенной и, не набрав высоту, она замертво упала в воду метрах в десяти от нас. Я опустил дымящийся ствол и посмотрел в сторону своих спутников. Их ружья мирно висели на плечах, как и моё секунду назад. Они смотрели то на меня, то на утку выпученными глазами слегка приоткрыв рты. После этой недолгой паузы Ванюха с нескрываемым восхищением выдавил:
-Нууу, ни *** себе!???
К его мнению тут же присоединился Олег:
-Полный ****ец! Как в кино!
Меня переполняла гордость за столь скоростной и точный выстрел по движущейся цели. Но вида я не подал.
-Обычное дело, мастерство как говорится – «не пропьёшь». Ладно, давайте добычу доставать.
Длинным шестом и используя сапоги-болотники, утка в скором времени была в наших умелых руках. Ей оказался небольшой чёрно-белый Нырок. Если бы я подранил его, добивать пришлось бы долго, этот вид уток лихо заныривает прежде, чем дробь настигает воды. На добивание нырковых подранков всегда расходуется много боеприпасов. Этот выстрел был очень кстати в сложившейся ситуации. Пацаны воспряли духом, появилась реальная добыча, и чувство здорового мужского соперничества возбуждало моих друзей на ответные действия. По возвращению на базу о распитии спиртного уже никто не говорил. На повестке дня, а было уже около трёх часов, остро встал вопрос о продуктивных дальнейших методах ведения охоты.
-Да хули эта «Гидра»? Поехали дальше, на «Окунайские», вот там-то точно утки валом.
-У меня бензина на обратную дорогу может не хватить.
-Вадёк, чо ты переживаешь? Отольём, до посёлка хватит, а там, перед «Сопкой» мы тебя дома заправим.
Стоит объяснить читателю, что жил я не в самом посёлке Магистральный Иркутской губернии, а в 12-ти километрах от него. Там находилась воинская часть, где проходил службу в должности начмеда (начальника медицинской службы) мой папа – майор Альшевский Виктор Михайлович.
-Было бы неплохо, там, на карьерах в это время утки, как грязи.
-По коням!
-Базар-вокзал!
Спешно собравшись, мы привязывали вещи к мотоциклам в
надежде успеть добраться до места к вечерней зорьке. В этот раз лодку решено было прикрепить к моему «Минску». Выехав из леса на трассу, Ванька с Олегом сразу оторвались от меня. Надо срочно что-то делать с поршневой. В магазинах запчастей для мотоциклов у нас никогда не завозили, но со своим старым товарищем, по тем временам, Эдиком Куприенко, мы решали данные проблемы не традиционными методами. Это уже другая тема, образно приближённая к охоте, но не имеющая отношения к уткам.
Подъезжая к «Окунайским» карьерам я издали увидел на обочине мотоцикл Ремпеля и до меня доносились выстрелы, гремящие по всей заливной долине.
-Чую, будет дело!
Рядом с мотоциклом, через негустую растительность, виднелась береговая полоса карьера. Я подъехал, поравнявшись с «Ижаком» моих компаньонов и увиденная картина просто парализовала воображение:
По берегу спешно бегал Артурыч и судорожно палил во все стороны по подранкам. На поверхности небольшого водоёма лежало, слегка покачиваясь на небольших волнах, поднимаемых выстрелами, пять битых уток, и два подранка судорожно пытались спрятаться от Ванькиных выстрелов, но места не находилось, водоём был ничтожно мал. Я обалдел, пока моя трахома отстала от них на каких-то пять-десять минут, ребята легко наваляли гору уток и второпях занимались зачисткой. Олег уже не стрелял, а может быть и вообще не стрелял, но деловито стоял с ружьём, наблюдая за процессом.
-Ты чего стоишь? Лодку отвязывай! Пока ты там, на мотике катался, мы с Олегой делами здесь занимались, видал сколько нашлёпали! Олега помоги ему! – крайне возбуждённый Артурыч производил массу резких движений. Его глаза дьявольски блестели, он был полон азарта и уверенности в своих действиях.
Ответить мне было нечего, я в спешке слез с мотоцикла. Вано сегодня был на коне, это его день.
После вышесказанной фразы Иван резко вскинув ружьё, выпустил очередной заряд по вынырнувшему подранку. Больше подранок не занырнул, тем самым, превратившись в добытую утку. Оставалась последняя цель и Ванюха в спешке загонял в патронник очередную пару дробовых. Тем временем мы с Олегом уже расправили лодку и вкручивали клапана. Прозвучал последний, как ни странно, точный выстрел и Иван поспешил к нам, спотыкаясь о прибрежные сучки и прочую растительность.
-Ну, чо копошитесь? Давайте быстрее!
С этим разгоряченным возгласом, решив освободиться от ружья, чтобы помочь с лодкой, Ваня резким движением руки бросает свою двустволку к моим ногам. Казус получился в том, что в спешке наш герой забыл убрать пальцы со спускового крючка. Один ствол был разряжен по последней утке, в то время как во втором находился патрон, и курок соответственно был взведён. Раздался выстрел, заряд ударной волной
прошёлся мне по коленкам и голенищам. Дыхание моё остановилось, в
глазах помутнело, ноги я перестал чувствовать. Иван тоже замер. Шок прошел так же быстро, как и начался. Не смотря вниз, я судорожно опустил руки на колени и торопливо начал ощупывать те места, по которым прошла ударная волна. Не ощутив никаких изменений, я всё же посмотрел вниз. С виду штаны были целыми, на них не выступала кровь. Внимательней присмотревшись, я всё же увидел плоды Ванькиных проделок. По внутренней стороне голенищ, начиная от колен и практически до пяток, шли чёрные полосы, оставленные добью. Десятки полосок, словно писанные тонким фломастером тянулись правильными линиями параллельно друг другу и земле. Ноги были целы. Заряд прошёл между ног, краями касаясь голенищ. Я посмотрел на стрелка, он тоже всё понял к тому времени. Напряжение спадало. Резко придя в себя и вспомнив, зачем пришёл Иван, как ни в чём небывало махнул рукой и произнёс:
-Да, ***ня! Ноги целы! Надувай лодку!
И тут же принялся подтягивать клапаны. Видя подобную спешку, рождённую охотничьим азартом, я решил оставить разборки на потом и принялся за работу.
Наше резиновое судно было готово к отплытию, и вот в эту самую минуту, когда казалось, что счастье близко и возможно, произошла жестокая, но справедливая развязка.
Из кустарниковой растительности с другой стороны, вышел мужик. Помню как сейчас его длинные по плечи, растрёпанные волосы и небритое лицо. В руках, наперевес, он держал пятизарядную МЦ 12 калибра.
«Хорошо, что мы не начали собирать уток». - Почему-то, не зная сути дела, подумал я тогда.
-Ребята, я вижу у вас лодка имеется, окажите услугу, дайте собрать своих уток, а то я в этот раз без плавсредств.
-Да, конечно берите, а мы думаем, кто это своих уток побросал? – с явной услужливостью в голосе произнёс Артурыч. На его лице, была такая же поганая улыбка, которую дети используют в тех случаях, когда, нагадив, по полной в штаны, надеются избежать наказания. Наткнувшись на мой вопросительный взгляд, Иван нелепо мотнул головой.
«Ах, ты - сучара! Лодку тебе надувай!» - Уловив мои мысли Артурыч в второпях отвернулся и продолжал участливо смотреть в сторону пришедшего охотника.
-Я смотрю, пока на дальние карьеры бегал, мои подранки отошли, ну и славненько, боеприпасы поберегу.
С этими словами незнакомый нам мужчина отплыл собирать свои трофеи. Когда незнакомец, вернув нам лодку, скрылся в зарослях я начал свою речь:
-Ах ты, сука, уток он навалял! Меня чуть без ног не оставил!
Но Ванюха, как будто не слышал меня, он смотрел в кустарниковые заросли, где скрылся незнакомец с шикарной добычей. В его глазах была грусть разочарования, и я прекратил свои разборки.
-Ладно, Ваня давай лодку собирать, ну подумаешь, всё-таки это его добыча.
Олег, глядя на меня, улыбался, разыграть им меня удалось.
-Прости за выстрел. – Тепло и заботливо произнёс Артурыч.
-Да, *** с ним, ноги-то целы.
Мы ещё постояли и принялись за работу.
Вечерняя зорька прошла безрезультатно, хотя каждый сделал по выстрелу в лёт, но промахнулся. Про спиртное уже никто не вспоминал - Пора домой!
Я и Артурыч (Вано) пятнадцать лет спустя
Олег Ремпель в Армии
СУРОВЫЕ УСЛОВИЯ И КОВАЛЁВ
Андрюха!
Друг ты мой унылый
Ты посмотри, какой простор,
По мху рысцою пробежимся,
Потопчем клюквенный ковёр.
Таёжных сопок склоны манят,
В распадках рябчики свистят,
Багульник в утреннем тумане,
Ключи с прохладою журчат.
Пошли дружище поохотим,
Рябцов пикулькою маня,
Секундой каждой наслаждаясь
В разгар охотничьего дня.
Речь пойдёт о неординарной, но в то же время простой и добродушной личности, каким являлся и является до сих пор, мой старый добрый друг Андрюха Ковалёв. В данный момент времени (2006 год) он благополучно проживает со своей семьёй, в том же Магистральном, и работает, а точнее служит старшим опером в магистральнинском РОВД.
Осень 1988, я перешёл в десятый класс, вернувшись из Рязани, где проходил реабилитационный курс по исправлению характеристики после восьмого класса, полученной в школе №22 п.Магистральный. К слову сказать, в те далёкие времена, характеристика играла важную роль в устройстве последующей, жизненной карьеры. По приезду родители определили меня в школу №1, чему я был очень рад.
Ковалёв тоже перешёл из 22 школы в первую, причины были схожие. Надо сказать, что школа №22 много кого не устраивала, но опустим эту маловажную тему.
С Андрюхой в те времена мы были, как говорится, не разлей вода. Всегда, буквально каждый день вместе. Немаловажной причиной такого общения являлась музыка. «Тяжёлый Металл» объединял нас, сплачивал и укреплял жизненные ценности и принципы.
-Да они помешались на этих пидорах, «ласковый май» «белые розы», ****ец полный, как такие сопли слушать можно?
-Не говори, ладно бы одни бабы, у них ума всё равно нет, а то все подряд в эту ***ню ударились. Вот долбоёбы!
С подобными рассуждениями, мы, как правило, пешком продвигались по таёжной дороге, то в направлении «Сопки», то в обратном, по направлению к посёлку. В 12-ти километровый поход мы пускались практически каждый день, в зависимость от того, где будем базироваться на ночь, у меня дома на «Сопке» или у Андрюхи в посёлке. Из маленького, переносного магнитофона «Романтик», по тем временам очень популярного среди молодёжи, злобно огрызался легендарный немецкий «Креатор», с
АНДРЮХА КОВАЛЁВ и Я. Зимовье на Неманге альбомом «Крайняя агрессия». Отголоски рычащего вокала эхом разносились по тайге, солнце ярко светило в наши радостные, беззаботные лица, всё было прекрасно, и хотелось, чтобы так было всегда.
-Вадька, ты учти, зрение у меня плохое. Из ружья стрелять не приходилось, в общем, если что, не обижайся.
-Да ладно Андрюха. Промахнёшься, так промахнёшься, спишем на неопытность, ****ь колотить.
Обсуждая планы, завтрашнего дня мы шли по глиняной, укатанной дороге поднимая за собой незначительную пыль. В планы входила охота на рябчика в окрестностях «Сопки». Для меня это являлось привычным делом, а вот Андрюха шёл на охоту первый раз.
-Всё нормально будет, тебе понравится.
Так незаметно, за разговорами мы и дошли до моего дома. Родителей и сестры не было дома. Папа уехал в отпуск, а мама находилась на специализации в Киеве, кажется. Сестру, которая была младше меня на семь лет, подкинули к тёткам в Рязань. Ну а ко мне определили бабушку по папиной линии Альшевскую Марию Парфёновну, простую добродушную женщину, которую, я очень любил и старался не расстраивать. Она специально приехала из Белоруссии, чтобы я мог полноценно питаться ну и сильно не шалил. Бабушке Андрюха очень нравился, хотя он мало кому не нравился, разве, что учителям из 22 школы, к слову об учителях школы №22– редко встретишься с явлением, когда столько гадов собирается в одном месте. В первой школе учителя, в основной своей массе, были людьми хорошими и понимающими. Немного отвлеклись. И возвращаясь к нашей теме, продолжим:
По приходу нас, как и всегда, ждал богато накрытый стол, неотъемлемым атрибутом которого, являлись блины и белорусские клёцки, в общем вкуснятина, дальше некуда.
-Всё доедайте, а то поизносились совсем, вон щёки проваливаются. - Бабушка говорила с сильным белорусским акцентом, воспроизвести который мне не удастся, так как для этого необходимо прожить большую часть жизни в Белоруссии.
-Всё спасибо, мы сыты.
-Что на завтра приготовить?
-Мы завтра на охоту, так что много есть, не будем, слегка перекусим на дорожку и хорош.
-Так в школу же завтра? – Бабушка с хитрецой посмотрела в нашу сторону.
-Нет, завтра выходной, учителя на курсы уезжают. – Отводя глаза в сторону, ответил я на поставленный вопрос.
-Андрей? – Бабушка вопросительно посмотрела в Андрюхину сторону.
-Да, да, Мария Парфёновна, на пару дней. – Ответил ей Ковалёв, стараясь не встречаться взглядами.
-Ну, смотрите, гультаи, обманываете меня, наверное?
Мы в раз отрицательно замотали головами, выпучив свои, по щенячьи честные, глаза.
Бабушка вставала рано и считала своим долгом всех накормить по полной программе в не зависимости от обстоятельств. Как не планировали, нам всё же пришлось плотно поесть, и после выдвинуться на охоту.
Шлялись мы весь день по долине Неманги и её распадкам. Удалось добыть тройку рябчиков, одного из которых взял Андрюха. Правда, пришлось немного подкорректировать его. Дело в том, что с расстояния в десять метров он, ни в какую, не мог рассмотреть сидящего на земле рябчика. Сказывалась давняя любовь к книгам в слабо освещённом помещении. На редкость птица попалась терпеливая и с интересом наблюдала за действиями двух странных людей.
-Да вот же он!
-Вадька, в упор не вижу.
Я отошел и справа от Андрея, немного в стороне, но между охотником и дичью рукой указывал на мирно сидящего рябчика, находясь от него метрах в восьми.
-А! Вот! Это рябчик что ли?
-Ну, наконец-таки.
Прозвучал выстрел. Расправив крылья, птица уткнулась клювом в мох. Андрей поспешил к своей первой в жизни добыче.
Осень была ранняя, и к обеду в тайге проснулась мошка. Темные тучи вились над нами, не прекращая свои нападения. В связи со сложившейся обстановкой было приинято решение выходить из тайги на железнодорожную насыпь.
По этой дороге не ездили поезда, она предназначалась для нужд части на случай войны, но и в то время была уже абсолютно непригодной для возложенных на неё задач. Насыпь была высокой, а там где дорога проходила через распадки, достигала высоты тридцати метров. По этой причине ветер гулял в этих местах, и это очень подходило нам, уже абсолютно искусанным и измотанным.
Выбравшись на насыпь, мы перекурили, за это время ветер разогнал стаи назойливых москитов.
-Вот суки голодные, губу расторобанило, как у девок из порнофильмов. – Андрюха заботливо приглаживал опухшую губу.
-А ты прикинь у них губы такие, потому что они туда силикон закачивают.
-Да ну нахуй?
-Я серьёзно тебе говорю.
-Про сиськи слышал, но про губы?
То, что сейчас известно детям начальных классов, в те времена даже после окончания школы, долгое время оставалось неведомым и таинственным.
-Ты как? Подзаебался? – Я мог и не задавать подобного вопроса, глядя на лицо моего уставшего друга. Но в целях неподдельной заботы всё-таки поинтересовался.
-Не без этого.
-Ладно, до дома доберёмся, там и отдохнём.
-Вадька, а далеко до дома?
-Километров десять - двенадцать.
-Ну, ёп твою мать, что за день!
-Да ***ня какая, дойдём и не заметишь.
Андрей грустно посмотрел на меня и ничего, не сказав начал закидывать рюкзак, я тоже готовился к переходу. Для меня это было не расстояние, даже если бы я смертельно устал. С Андрюхой дело другое. У него не было привычки долгосрочных передвижений, тем более по лесной и пересечённой местности. Он находился на краю душевного и физического истощения, и в скором времени это стало проявляться в упрёках и недовольстве.
-****ый рот, чтобы я ещё раз попёрся в такую даль из-за какого-то задроченного рябчика?
-Да чо ты Андрюха, нормально пробежались, воздухом свежим подышали.
-**** я в нюх такие пробежки, а воздух у нас везде свежий, для этого не обязательно по тайге в лосином темпе ебашить.
-Да нормальный у нас темп был, не торопились никуда.
Следует внести поправку. Андрюха был младше меня на два года, но выше ростом и с физическими данными у него было всё в порядке.
-**** я все эти темпы, давай присядем, перекурим.
-Давай.
Мы присели на рельсы и закурили. Меня уже начинало доставать Андрюхино нытье, и я решил надавить на мозоль.
-Я вот смотрю Андрюха, а ты ведь в суровых условиях – нытик!
С лёгкой иронией, без обид, я выпалил эту фразу, которую при встрече, мы вспоминаем, по сей день.
-Пошёл ты, со своими суровыми условиями.
Я понял, что в шутливой форме поднять боевой дух мне вряд ли удастся. Нужно было искать другие методы снятия Андрюхиного напряжения. Докурив, мы отправились дальше. Андрюха, абсолютно потерянный, плёлся позади меня, отстав метров на пять. Мы продвигались, храня молчание, я больше не заводил разговоров, стараясь не отнимать Андрюхиных сил, отвлекая его по пустякам. Внезапно меня посетила замечательная мысль, и я начал действовать.
Незаметно для Ковалёва, я извлёк патрон из патронташа и одной рукой, не привлекая внимания, выковырял прокладку. На ходу, опять же незаметно, высыпал под ноги дробовой заряд. После чего опять поместил патрон в патронташ. Всё было готово для осуществления моего коварного, но как тогда казалось, весёлого плана. Резко остановившись, я начал:
-Знаешь что? Ковалёв! Честно говоря, подзаебал ты меня своим поведением, я тоже не железный и поэтому ****ец тебе Андрюша.
Андрюха так же остановился, дистанция оставалась прежней. Он безо всяких эмоций выслушал мои выводы, и сказав: - Да пошёл ты, время шутить, ещё не пришло! - Хотел, было продолжить движение, как, увидев мои действия, тут же остановился.
А действия мои были просты, как жизнь: Ловким движением я снял с плеча курковую одностволку 16 калибра, быстро переломил её, загнал патрон в патронник и, закрыв замок ствола, взвёл курок. При заряжании оружия я постарался, чтобы Ковалёв увидел целый капсул заряжаемого мною патрона. И он его увидел. В недоумении он смотрел, то на кончик ствола, наведённого ему в живот, то мне в глаза. В ту минуту я подумал: «Наверное, именно так смотрели не ждущие пощады от врагов партизаны на СС-овцев в минуты расстрела».
-Хорош дурковать Вадька, мне не до этого.
-Тебе ****ец Андрюшенька, я серьёзно, все шутки остались в передаче «вокруг смеха».
-Пошел ты, к ***м собачим со своими шуточками! - С этими словами мой закадычный друг сделал шаг, который оказался роковым. Я резко перевёл ствол с живота в землю перед ним и спустил курок.
Выстрел. После чего дикий вопль и вот уже Ковалёв катится по насыпи по направлению к бурелому. Я онемел. Неужели я перепутал патроны, не может быть. Андрюха тем временем завывает белугой у подножия насыпи. Я быстро перезаряжаю оружие, почему-то пулей, и торопливо осматриваюсь по сторонам. Вокруг никого нет. Судя по тому, как его подкосило, я отстрелил ему ногу.
«Ёлки палки, придётся добивать». - Пронеслась совершенно дикая мысль.
Я начал не торопясь спускаться по насыпи, внимательно осматриваясь по сторонам. Подойдя к свернувшемуся в клубок Ковалёву, тихо, с долей неподдельного участия, спросил его, как бы не понимая что происходит:
-Что случилось? Андрей?
Тупее вопроса в сложившейся ситуации не придумаешь. Он уже не кричал, а лишь жалобно тихо стонал. Лицо побелело до неузнаваемости. Вина и жалость переполнили меня, я склонился над ним и виновато произнёс:
-Андрюха прости. Я пошутить хотел, давай посмотрим, что у тебя там?
Ковалёв ничего, не ответив, позволил мне его осмотреть. И тут всё стало ясно: Чуть ниже колена, на голеневой косточке, которая, при простом ударе является очень болезненным местом, находились следующие повреждения: Прямо в самом центре, на участке размером со спичечный коробок - кожа полностью отсутствовала, от получившейся раны, по всей голени расползался фиолетовый отёк, частично заходящий на бедро. Проникающего ранения я к счастью не заметил. Кости были в полном порядке. Следовательно, кроме сильного ушиба никаких ранений не было.
Виною всему послужил - войлочный пыж. По моим расчётам он должен был разорваться о землю, но получилось иначе. Отрекашетив от земли и практически не сбросив первоначальной скорости, пыж врезался в Андрюхину ногу. Страшно представить, какие мысли крутились у него в голове пока я не сказал:
-Андрюха всё нормально, здесь…, так…, синяк небольшой.
Я уже во всю улыбался, испытывая облегчение и развеяв страшные предположения, а вот Андрюхе пока было не до улыбок. От пережитого болевого шока он ещё не мог говорить. И на мою весёлую рожу смотрели обесцветившиеся, грустные глаза, полные страдания.
Чтобы восстановить в нём чувства я продолжал балагурить:
-Вставай брат, ничего страшного, так ушибся о камень, когда с насыпи катился.
Ковалёв нашел в себе силы лично осмотреть рану. Тяжело, лёжа на боку, он согнулся, придвинув ногу и, наконец, заговорил, а точнее с трудом выдавил из себя:
-Это, ты бля пустяковым синяком называешь?
-Да пару дней! И будешь как новенький. – Как можно веселее, сказал я.
-Ты действительно ****анутый во всю голову! Нахуя стрелял?
-Развеселить тебя хотел. – Тихо и виновато ответил я, уводя глаза в сторону.
-Да бля!… Развеселил!… Нехуй сказать, чуть без ноги сука не оставил. – Он опять посмотрел на место ранения.
И, наконец, он заулыбался, на щеках уже подсохли, непроизвольно, болью выдавленные слёзы. Андрюха приходил в себя. Я объяснил, что произошло на самом деле.
-С насыпи я упал, ножкой ударился, я даже сначала поверил в этот бред. Ну и сволочь же ты Альшевский, чуть друга не застрелил.
Я помог ему подняться, забрал ружьё, а потом подобрал лёгкую палку, чтобы дойти до дома. Мы выбрались на насыпь и продолжили свой путь.
Я всё-таки добился своей цели. Андрюха шутил, настроение его наладилось. Пережитый шок позволил взглянуть на мир по-другому. Теперь его не волновала мошка и усталость. Он был искренне рад, что его нога осталась на месте. Мне до сих пор не удобно за тот нелепый случай, в результате, которого я принёс столько боли своему другу. Но и он спустя годы, пару раз грозился застрелить меня из табельного оружия за этот случай. В шутку, конечно, так пальнёт из «Макарова» мне под ноги у меня в квартире, до сих пор пару дырок в полу, свидетельствуют о том, что Ковалёв помнит о том далёком случае. Добро вообще не забывается.
Прежде чем продолжить повествование хочется вставить подобный опыт с Артурычем. Причём, случай проходил в одном и том же месте, на том же участке железнодорожной насыпи. Как и с Андреем, мы возвращались с охоты. Артурыч был бодр и резво шёл впереди. Я немного сзади, тоже в отличной форме. Мы вели беседы, не останавливаясь и не оборачиваясь, друг к другу, глядя во все стороны, на случай встречи с внезапной добычей.
-Слышь Ваня!
-Чо?
-Я где-то здесь, тогда Ковалёву, случайно, в ногу попал.
-****еть ты мастер. Рассказывали мне про эту твою нелепую случайность.
-Ты же знаешь, что я никогда не желал Андрюхе…
Договорить я не успел, Иван меня перебил:
-А ты не думал, стрелок, твою мать. Если бы этот пыж попал Ковалёву не в ногу, а между ног? Что тогда? Я вообще не представляю!
-И не говори. Всё-таки хорошо, что в ногу попал.
-Тьфу ты! Лучше бы ты вообще никуда не попал!
-Именно это я и хотел сказать Иван. Ну, что было то, было, назад время не вернуть.
-Ах! Тебе назад время вернуть хочется! Нихуя ты садист?
-Я не в этом смысле Ваня.
-Какой другой смысл может быть у человека стреляющего в ноги своим друзьям?
-****ь! Да чего ты завёлся? Вот закусило. У нас, что других тем для разговора нет?
-Кстати эту тему ты начал первым, а я только высказал своё мнение.
-Неужели Иван ты действительно думаешь?...
-А я ничего не думаю, а говорю только то, что известно большинству наших пацанов.
-Полный ****ец!
-И не говори, надо же такое придумать – стрелять в своих друзей, или у тебя, их так много? Одним меньше, одним больше? – При этом Артурыч первый раз за всё время нашего разговора, на ходу обернулся и с улыбкой посмотрел в мою сторону.
-У меня нет слов, брат.
-Конечно, выстрелы по друзьям тебе важнее всяких слов.
Так мы и шли, весело беседуя и не спеша, приближаясь к дому. И вот именно в это время меня посетила идея: «А что если бы у меня действительно в патроне не было пыжа? То ничего бы не случилось. Если бы за слоем пороха стояла одна прокладка. Только патрон должен быть с капсюлем, а не с жевелом и тогда после воспламенения пороха из ствола кроме ударной волны с крупицами несгоревшего пороха, ничего не вылетит. Картонную прокладку ещё до вылета разорвёт о стенки ствола в частицы картона. Хотя к чему эти все усложнения. Если я просто, нормальным зарядом выстрелю на предельно близком расстоянии рядом с Артурычем, так, чтобы ударная волна ударила по его телу, а потом резко направлю разряженные стволы в его сторону. Он наверняка подумает, что стреляли по нему. Ну, вообще прикольно!»
-Вот так вот ****ь, в историю ты войдёшь как стрелок по собственным друзьям! Потомки будут спрашивать: « - А кто такой этот Альшевский? - А ты что, не знаешь что ли? - Нет, не знаю. - Ну, ты даёшь чувак, это же тот парень, который тащился от того, что стрелял по своим друзьям».
-Ты ****ец Ваня, Андерсен отдыхает. – Тем временем я начал осуществлять свой наскоро задуманный план.
-Говори что хочешь, думай что хочешь, но вот здесь, на этом самом месте, был хладнокровно, в упор расстрелян наш горячо любимый друг и соратник – Андрюха Ковалёв. И это сделал ни кто, ни будь другой, а ты ****ь Альшевский! Только такой ***** маньяк, как ты мог решиться на этот, твою мать, чудовищный поступок!
-Артурыч! Ты не устал ****еть? – Я уже был готов к проведению эксперимента.
-Как я могу устать, когда дело касается расстрелов близких мне люд…
Договорить Ванька не успел. Раздался выстрел. Артурыч встал как вкопанный и стал медленно поворачиваться. Галечные камни насыпи под его ногами томно скрипели. Я медленно подходил, не опуская ружья, из ствола которого тонкой струйкой тянулся дым. На моём лице расплывалась нахальная улыбка. Приблизившись вплотную, я опусти ружьё. Наши взгляды встретились, и я понял, что в Ванюхином взгляде отсутствует разум.
-УБИЙЦА!
Резким прыжком Артурыч бросился в мою сторону и, вцепившись обеими руками мне в шею, повалил на насыпь. Шутки кончились. В считанные секунды я понял, что Артурыч душит меня по настоящему. Глаза его излучали звериное бешенство.
-А а р р т т у р ы ч! Я я не п п о те бе ст р р е л л ял.
Он не слышал меня. В глазах начало постепенно темнеть, но я всё же продолжал возвращать к разуму моего обезумевшего друга:
-В в а н н я! Д д ы р ки н н ет!
Хватка ослабла. Глаза постепенно начали приобретать разумный взгляд. Мои слова дошли. Зрение вернулось и я, отдышавшись, убрал Ванькины руки от своего горла и рывком столкнул его с себя.
-Дырки то нет Ваня! ****ь! Чуть не задушил! Ну и кто из нас маньяк? Ебучий ты рот!
-Что это было?
-****ь! Ваня! Это у тебя я бы хотел спросить, что это было?
-Я иду, рассказываю тебе. Потом Выстрел и чувствую удар сзади по спине через рюкзак, ещё руки подкинуло ударной волной. По насыпи вижу - дробь летит, аж искры сыпятся, и летит эта самая дробь, практически у меня из-за спины. Думаю: «А это, наверное, та самая дробь, что не осела в моём теле». - И единственное, что пришло в голову – «Ну всё - ****ЕЦ!» - Поворачиваюсь и вижу тебя направившего в мою сторону ружьё, из стволов которого сочится дымок. Улыбочка у тебя ещё такая нехорошая была. Последняя мысль – вот он УБИЙЦА! После чего чувствую, что теряю сознание, в глазах темнеет. Думаю – Убью, из последних сил - УБЬЮ ГАДА. Пока зрение совсем не пропало, приметился и рванул вперёд. После чего не помню что было. Потом слышу знакомый голос, который называет меня по имени и говорит, что всё нормально. Начинаю приходить в сознание. И вот ты меня скидываешь.
-Да Ваня! С тобой лучше не шутить.
-Почему?
-Да потому! Ты про Ковалева всякую чушь базарил, а я в это время…
И я всё рассказал Артурычу.
-Ну и нахуя ты так шутишь? ****анутый во всю голову.
-Думал, посмеёмся.
-Ну и что дохуя весёлого произошло? А ****ь?
-Да нет. – Я виновато отвёл глаза.
-Шутник ****ый! Я чуть с ума не сошёл. Тебя чуть не задушил. До *** смешных событий произошло? ДА?
-Нет Вано. Но в другой раз…
-Какой такой нахуй, другой раз? – Артурыч неистово орал на меня, как на конкретно нашкодившего ребёнка. – Твои шутки ***во кончаются! Хочешь продолжать так шутить? Будь добр, выбери для шуток кого ни будь другого и желательно вообще постороннего долбаёба! Хорош, издеваться над своими корефанами!
-Я понял Ваня. Прости меня, пожалуйста.
-Ладно, забыли.
Мы замолчали и продолжали сидеть на железнодорожном полотне, отходя от прошедшего и любуясь сказочными просторами тайги.
-Давай я тебе Ваня душевную травму компенсирую…Анекдот про шутника тебе рассказать?
-Ну, попробуй.
-Короче:
Заводят в камеру к матёрым уголовникам старичка. Один из зеков заинтересованно осмотрел деда и спрашивает:
-Дед! А тебя-то за что?
-Шутник я?
-Это как?
-Ну, пошутить люблю, вот и пошутил.
-Как это пошутил? Покажи.
-Не, лучше не надо.
Уже всех заинтересовал разговор и зеки дружно зашумели:
-Покажи дед!
-Ну, хорошо, сами попросили.
Подходит дед к окошку и неторопливо стучит. С другой стороны топот, открывается глазок и тут же дед ловким движением руки тыкает охраннику в глаз пальцем.
-А бля! СУКА!
Лязг замка и полностью открывается окошко. Дед резко подхватывает ведро с парашей и ловким движением выплёскивает его содержимое в лицо охранника заглядывающего в окно. Окно резко закрывается с кашлем и матами. В камере тишина, все в шоке смотрят на деда. Он приветливо улыбается, пожимая плечами. Вскоре из коридора доносится топот сапог. Дверь камеры открывается и на пороге появляется толпа людей в масках и с длинными дубинами. Дед разводит руки и пытается заговорить:
-Ребята, я не хотел. Просто пошутил…
Огромный человек в чёрном лёгким движением руки отодвигает деда за спину не отрывая взгляда от арестантов камеры:
-А ты дедушка не мешай… Проводите старика в другую камеру…А с вами пидарасы будет долгий и страстный разговор.
Теперь можно продолжить выше начатую историю с Ковалёвым:
-Что дома делать-то будем, мне выпить охота как никогда.
-Есть у меня одна задумка на счёт выпивки, ты главное при бабушке старайся не хромать.
-Если что скажем, что я ногу подвернул.
Бабушка ничего не заметила, и мы благополучно добрались до моей комнаты. С наступлением темноты перебрались в зал и, устроившись у телевизора, стали ждать, когда бабушка направится спать.
-Я спирт не пил ещё ни разу. – Предостерегающе сообщил я Ковалёву.
-Не, я пробовал, пацаны в посёлке угощали. Его так пить нельзя, разбавлять надо.
-А ты умеешь?
-Да, я видел, справимся.
-Нога как?
-Как, как, болит сука, заебала уже.
-Ну, нихуя, вмажем, отпустит. – Виновато успокаивал я Ковалёва.
-****ь, это надо было такую ***ню замутить, шутки, *****, у тебя ****утые, дальше некуда.
-Зато в следующий раз будем знать возможности пыжа.
-Ну, нихуя, я, что ****ь на кролика похож?
-Я же не специально, просто получилось так.
-Ладно, не будем о ноге, есть дела поважнее.
Бабушка направилась в свою комнату, пожелав нам спокойной ночи. Выдержав паузу в пол часа, мы просочились на кухню. У бати всегда, в холодильнике стояла полулитровая склянка медицинского спирта. Раньше я не обращал своё внимание на неё, но в этот раз повод был исключительный. К поводу можно было добавить юношеское любопытство и интерес к новизне. Отлив половину в подобную посуду, добавили такую же часть воды.
-Батя заметит, не вооружённым взглядом видно, что спирт кто-то приходовал.
-И чо делать будем? – вопросительный взгляд Ковалёва, вынудил меня на незамедлительный ответ:
-Да нихуя такого глубокомысленного, воды дольём и заебись, а там будь что будет, «что, было - есть, смех до слёз, а чем ещё жить?» - Добавил я своё повествование словами из песни «Красное не Черном», группы «Алиса».
-Ну, смотри, тебе видней, я думаю, дядя Витя догадается.
-Я же сказал, что всё будет заебись. Спирта у него, грубо говоря – как у дурака махорки, а если вежливо - как у любого другого, уважающего себя военного медика - не меряно. Так, что возьмём своё, я всё же родственник ему… ****ь колотить!
-А может не доливать, честно скажешь, что взяли?
-Андрюха, нахуй мне эти морали о вреде алкоголизма, и об этих ****ых молодых организмах. Заебеним туда воды. А вдруг пронесёт?
Залив недостающее водой, я поставил склянку в холодильник на прежнее место. Наскоро взяв закуски и запивон, мы перебазировались в зал, где соблюдали все условия маскировки, на случай внезапного появления бабушки.
Первая прошла жёстко. Молодые, непривыкшие к такого рода напиткам, глотки, приняли боевое крещение. Впервые, я ощущал себя змеем Гарынычем, выдыхая воздух после рюмки. Если бы Андрюха вовремя не подал запивон, я вывернул бы обратно эту напалмообразную жидкость. Андрюха первую перенёс легче. Не смотря на возраст, в этом деле опыта у него было побольше моего. Следующие шли все мягче и мягче, мы конкретно захмелели и весело балагурили, забыв про правила безопасности.
-Вадька, я же сегодня первого рябчика убил.
-Не убил, а добыл. Мы, охотники, мы же не убийцы! Мы добытчики! Ты чувствуешь Ковалёв, как это звучит – ДОБЫТЧИКИ! Да это как песня звучит! ****ый в рот!
-Да, ты прав, это так. Мы же с тобой Вадька – охотники на, а это бля значит очень дохуя, мы мужики бля настоящие, а не эти пидоры припаркованные к бабским сладостям. Вот что они в этой жизни видели? Да нихуя они не видели, телята обоссавшиеся, за бабские юбки бля уцепились, ни *** святого, ни Родины, ни флага.
-Какие правильные вещи ты Андрюша говоришь, прямо в самое сердце - РОДИНА! Это всё, что у нас есть! И ей есть на кого положиться, потому, что у неё есть мы с тобой Андрюха!
-Базара нет, давай ещё по одной, за Родину, за нашу с тобой Вадька непобедимую бля и несокрушимую державу!
-За Родину! Спи спокойно наша земля…, мы…, с тобой!
Веселье продолжалось. Какими молодыми и счастливыми мы были тогда? Казалось это будет вечно. Но время внесло свои коррективы, и сейчас мы не так часто встречаемся. У Андрюхи семья, заботы. У меня тоже проблем хватает. В общем, всё как у всех, но об этом не стоит. Вернёмся всё же к тем славным временам.
-Ну, ты слепой, ну слепой это же полный ****ец, какой ты слепой? Нельзя же быть таким слепым Андрюха! Как ты жить-то будешь, я весь в волнениях за тебя. Рябчик! Ну, это просто у парня железная выдержка! Как он долго ждал, когда ты созреешь, но ты же слепой вообще!
-Вадька я не такой слепой, как ты думаешь. На один глаз. А второй практически хорошо видит.
-Хорошо видит? Да ты ****анулся совсем! Если он хорошо у тебя видит, то я бля испанский лётчик. Откуда тебе знать, что такое хорошо видеть? Вот на меня посмотри. Перед тобой человек, который действительно хорошо видит и заметь, он твой друг! А это о чём говорит? Это говорит о том, что когда ты окончательно ослепнешь, у тебя всегда будет друг, который с честью посмотрит за нас обоих. Так что не ссы Андрюха, я с тобой.
-Вадька я в тебе никогда не сомневался. Давай за дружбу!
-Дело святое! За Дружбу!
-Тоже мне - спирт, одно название, пьётся как вода.
-Да не говори, больше страха нагоняют. А как там поживает наша ножка? Шла, шла и ****анулась об дорожку. Ха, ха, ха!
-Да ты поэт, ****ь колотить! А ножка наша зажила окончательно, не веришь? Вот ****ани мне по ноге! Давай! Я даже не почувствую.
-А я не сомневаюсь братан, что ты не почувствуешь, а знаешь почему? Не по тому, что она зажила, НЕТ! А потому что мы с тобой Андрюха - мужики тёртые, тёртые бля, как моржовый ***! Мы бля не такое стерпеть можем. Мы же вообще бля с тобой – О…О…О… !
-Не! Такое сравнение мне не очень нравится. Зачем ***, тем более моржовый?
-А потому что Андрюша моржовый *** – это бля сила великая. Из него даже ручки для ножей капиталисты делают.
-Да ну?
-Вот так вот бля! Век живи – век учись!
-Но лучше тогда клык! *** с ним – моржовый.
-Нет Андрюха – ***, только хуй! Хуй круче клыка. Поверь мне дружище.
-Не пойму почему?
-Ну, представь. *** уже нет, а клыки ещё есть, да нахуй нужны такие клыки, когда хуя уже нет. Посмотрим на ситуацию с другой стороны - нет клыков, а хуй всё ещё есть. Вывод, какой – да и хуй с ними, с этими клыками, главное хуй есть, хуй всему голова, как говорится. И я уверен, что в далёкие времена эта поговорка звучала именно так, а хлеб, это уже коммунисты придумали, им же всё ****ь хлеба не хватало, нехватчики, ****ь их некому, *****, бомжи, мужиков разорили, подчистую суки, но это уже не наша тема.
-Убедительно Вадька.
-Ну, за то, что - слава Богам! - *** на месте, а переживают пусть те, у кого их нет вообще!
-Вадька, а бабы как же?
-А бабы Андрюха – это бабы. Инопланетяне ****ь. У них и судьба, и задачи такие – одни инстинкты - размножения и материнства, и ****ец, всё остальноё – тёмный лес. Хули на них смотреть? Ну, смотреть иной раз даже очень ничего, но я не о том. Серьёзно на них смотреть нехуй! Как говорил один мудрый человек: «женщина – это раба на бесконечном, жизненном празднике мужчины».
-Ты знал его?
-Кого?
-Ну, этого мужика.
-Ты ****анулся на голову Андрюша, что ли? Вроде я в ногу попал. Он же философ бля. Как я могу его знать, если даже фамилии не помню. Нет Андрюха – ты уже синий, тебе пора спать. Я то ещё хоть до утра могу сидеть. Ни в одном глазу, прикинь!
-А я и не сомневаюсь. Ты что, думаешь, я не смогу? Да я только размялся, а вот сейчас по настоящему начну?
-Я же говорю ты синий, ну это просто какой-то ****ец. Чего ты сейчас начнёшь, у нас на пару раз осталось.
-Вадька, какая разница сколько осталось, мы, что для этого с тобой здесь сегодня собрались? ***ня какая, кончится, ну и ладно. Главное это общение, наше настоящее мужское общение.
-Ты глубоко прав Андрюха! Ты просто прав!
-А всё остальное - похуй! И пошли они все - нахуй!
-Да, пошли они нахуй!
-Ха! Ха! Ха! Ха!
Время было позднее и, закончив беседы, абсолютно пьяные, мы кое-как убрали за собой. Особо не расстилаясь и не раздеваясь, попадали на диван. А выпили мы действительно многовато для нашего, почти детского, возраста. Не успев закрыть глаза, я провалился в пропасть, бешено крутясь в полёте. Бездна крутила меня с такой силой, что живот сжался в кулак и порывы первой тошноты, бешеным пульсом стремились вырваться наружу. До туалета я добирался долго, по пути собирая все углы бытовых поворотов в темноте. Но всё же я успел. Тут и началось. Всё питьё и закуски с бешеным рёвом летели в унитаз. Порыв за порывом и вот устав рычать в раструб унитаза и окончательно очистившись от, как оказалось, ненужного в организме, алкогольного замеса я сидел на полу, тупо глядя на то, что ещё минуту назад было содержимым моего желудка. Всё бы ничего, но от производимого мною шума, проснулась бабушка, и сразу поняла, в чём дело. Она уже стояла у двери туалета, и слегка постукивая, справлялась о моих делах:
-Вадимка, у тебя всё хорошо?
-Да, бабушка, уже всё нормально, живот чего-то скрутило, но уже всё нормально, отпустило. – Я уже практически отрезвел, но выходить не торопился, опасаясь быть рассекреченным.
-Ай, яй яй! Отравила внука! Это всё варенье в блинчиках.
-Ты о чём, бабушка? – Спросил я, услышав её предположения за дверью.
-Мне сразу показалось, что варенье начало подкисать, а я им всё равно блинчики заправила, отравила внука, ай, ай, ай. – Бабушка переживала, дожидаясь меня у двери.
-Ты иди бабушка спать, мне уже лучше, сейчас выйду.
Ещё немного постояв, бабушка направилась на кухню проверять продукты. Воспользовавшись моментом, я проскочил в ванную. Тщательно умывшись и почистив зубы, вышел бодрый и свежий. Направившись на кухню, я застал бабушку, дегустировавшую блины.
-Ну что - блины?
-Вроде нормальные, а Андрей ел блины?
Быстро сориентировавшись, я твердо ответил:
-Нет.
-Точно, тогда от них. – Бабушка быстро и без сомнений отправила тарелку, полную, не в чём не повинных блинов в мусорное ведро. Потом, подойдя ко мне, проверила температуру и справилась о самочувствии.
-Да всё нормально, иди спать бабушка, я уже хорошо себя чувствую. – Стараясь не дышать в её сторону, я пытался развеять переживания.
Ещё раз, тщательно осмотрев меня и проследив, как я принял таблетку, моя заботливая бабушка всё же пошла спать. Таблетку принимать мне не хотелось, но пришлось, дабы развеять бабушкины переживания. Самое главное, что мне удалось скрыть истинную причину. Лучше бытовое отравление, чем алкогольное опьянение в столь юном возрасте. Это наверняка бы больше расстроило мою замечательную бабушку. Я отправился в зал, где крепко спал Ковалёв. Завалившись на диван, я быстро заснул крепким, трезвым сном, в отличие от моего мертвецки пьяного друга.
Спустя месяц, приехал папа. Было два часа ночи, он вошёл в дом продрогший и уставший. На улице была самая плохая погода, которая, только, может быть поздней осенью: проливной дождь с переходом в снег; сырой, пронизывающий до костей холодный ветер. В общем, отец промок и продрог, не смотря на то, что не так долго находился на улице. Поезд приходит в половине первого. На вокзале его встречала дежурная машина, которая и доставила до расположения части. Одет он был легко, так как возвращался с югов в Сибирь, одет был не по сибирской погоде. И дойдя до подъезда, учитывая его лёгкую одежду, он основательно продрог. Бабушка накрыла ему стол и после недолгих расспросов удалилась ко сну. Папа засел на кухне, с целью основательно перекусить и принять немного, на сон грядущий. Я ещё не спал. Поприветствовав его появление, я направился к себе в комнату и занимался своими делами.
-Вадим! – Услышал я властный призывный голос, и тут же отправился на кухню.
За столом сидел папа и среди закусок я увидел ту склянку с разбавленным нами спиртом. Отец выглядел сильно уставшим. Он не смотрел на меня, лишь тихо сказал:
-Нужно было взять спирт? Но зачем разбавлять?
Я молчал, мне было нечего сказать, тем более я был не готов к тому, что он так спокойно отнесётся к этому поступку.
-Ладно, иди.
Я ушёл, чувствуя себя виноватым. Лучше бы он начал яростно возмущаться, к такой реакции я давно привык.
Андрюха Ковалёв у меня в гостях, в те далёкие времена
ЦЕНТР ГОНА
Запестрили склоны сопок -
Бал осенних маскарадов!
Кружат листья хороводом –
Сотни праздничных нарядов!
И кого они встречают?
И чему так веселятся?
Лето листья провожают -
Кружат, и наземь ложатся.
А по ним, ступая твёрдо,
Держит путь рогач могучий,
Оглашая горизонты зовом
Гулким и тягучим.
Время свадебных турниров
Гоном реет над Тайгою.
Время боя, плоти, крови –
Днём и ночью - нет покоя!
Осень, Петров и изюбриный гон. В период с 2002 по 2005, были слова синонимы.
-Ну, здравствуй мой, временами праздный, брат!… Ты чо опять? – обратился я к Петрову, стоящему на пороге моего дома в чудовищно пьяном виде.
-Короче Альшевский!… Где здесь у тебя спят?
-Обычный, ****ь вопрос! А ты не знаешь?
-Я это!… Совсем раздеваться не буду.
-****ь, а я и не сомневаюсь, что ты раздеваться не будешь! Полный ****ец! Подстава ходячая!
Петров снял у входа обувь, на полном автопилоте прошёл в зал и, завалившись на кровать, буквально через минуту, громко захрапел. Обычная схема – завтра выезжаем на изюбриный гон. Так уж повелось, что в этот период времени Евгений Петров начинал сильно пить. После недельного загула он приезжал ко мне, высыпался, а утром мы выезжали на охоту.
Вот мы уже летим по окунайской дороге в сторону поселений от Окунайских лагерей - «Гарбич» и «Типуй». Так получилось, что Петров встал в 2 часа ночи, и мы выехали раньше положенного времени. На часах около четырёх утра, Евгений давит на газ по полной, летим по кочкам, как по стиральной доске. Меня на пассажирском в обнимку с ружьём, кидает из стороны в сторону. В общем, всё как обычно. Хорошо, что Евгений выспался, а то, вспоминая его за рулём в мертвецки синем состоянии, я и сейчас вздрагиваю. Дело было так:
Ехали на глухариный ток. Петров бухой, напрочь, газ не сбрасывает ни при каких обстоятельствах. «Ниву» бросает из стороны в сторону. Летим по лесовозной - «Нафцевской», объездной дороге. Я, смирившись со своей
Женя Петров
участью, держусь как могу, при этом ещё опять же - ружьё в руках. И тут Петров говорит ту роковую фразу:
-Альшевский, ты предупреждай, когда дорога поворачивает.
Осознав всю трагичность ситуации, первое, что пришло мне в голову:
-«Ну, всё - ****ЕЦ! Петров дороги не видит. Движемся как гонщики – один рулит, а второй, сидя рядом с картой, говорит через какое расстояние и в какую сторону поворот. Отличие лишь в том, что водитель нашего гоночного экипажа, как говорится – уделанный в сопли, или в гавно, какая разница. Да *** с ним - бог не выдаст, свинья не съест, будь что будет. Останавливать этого пьяного великана уже бесполезно, в раж вошёл».
Я прильнул к лобовому стеклу и внимательно впился взглядом в освещаемую фарами дорогу.
-ПРАВО - СТОПЯТЬДЕСЯТ!
Заорал я, так чтобы это дошло до водителя нашего обречённого транспортного средства. Женя на секунду, как-то странно глянул в мою сторону, но мне было не до этого. Я думал только о нашей безопасности.
-ЛЕВО - ПЯТЬДЕСЯТ!
Петров ещё внимательней глянул в мою сторону. Мне даже показалось, что его взгляд стал трезвее.
-ПРАВО - СТО!
Машина резко затормозила и вскоре остановилась.
-Я не понял, Альшевский, ты чо орёшь? Я что не вижу когда поворачивать надо?
-Ты же говорил о поворотах предупреждать, я и предупреждаю. *** знает, когда ты за рулём на такой скорости заснёшь?
-Да, бля, ****ец полный. Я о свороте на токовище говорил, а ты какую-то ***ню приплёл непонятную. Я чо, по-твоему, совсем бухой? Если бы за баранку не отвечал, тебе бы давно руль отдал.
-Так может, отдашь.
-Да тяжеловато, рули, а я на заднее сидение, подремлю, подъезжать будем, разбуди.
А сейчас мы летим с такой же скоростью, только не на токовище, а на изюбриный гон. Петров, в отличие от того раза, трезвый и по этому я совершенно не беспокоюсь. Водитель он матёрый. Но всё же, граждане будьте бдительны – на охоту выходит Петров!
-Светает скоро, но ни ***, на птичку успеем.
-Я не сомневаюсь, что успеем, как бы рано не было.
-Как ***во мне Альшевский! Свежий воздух, он спасёт меня, только он, ну и незначительное опохмеление.
-***во ему, пьёшь как конь, только не воду. Вчера пришел, я не сразу узнать смог. Думал, чертила, какой-то, дворы перепутал. Ко мне в таком ****ь, как из ****ы вылезшем виде, кроме тебя никто не заходит. Ну, было время, когда Ковалёв упивался, тоже высыпаться приходил.
-Ах, вот как брат Альшевский? И это за всё то хорошее, что я для тебя сделал. Конечно, Петров - ***вый, а Альшевский у нас хороший, ****ь деваться некуда.
-А нахуй так пить?
-****ь, каждый год один и тот же вопрос, ты как моя Вика. Отдохнуть надо, гон ведь впереди.
-Петров я из жратвы ничего не взял.
-****ь, кто бы сомневался, как будто кто-то думал, что ты жратвы наберёшь, ****ец. Вот, пьяница Петров - плохой человек Петров, а ***** не смотря на это в багажник загляни. Вот, всё есть. Потому что я еду на охоту, со своим братом Альшевским, который ***** мне только гадости говорить, умеет. Совести хули, нет, ничего не поделаешь.
-Да я не в том смысле Женя.
-Знаю я про все эти смыслы, ****ь их некому. Ну, расслабился человек, может горе, какое у него, нет же надо, вместо доброго слова, какую-нибудь поебень сказать. Нет, что бы поддержать человека, посочувствовать, нихуя, так мы не умеем.
-Ух, нихуя себе, несчастный ты наш. ****ь пожалеть тебя надо. Полный ****ец!
-А что…?
Женя не успел договорить, как машина буквально упала на правую, переднюю сторону и без колеса, на мосту, мы летели метров двадцать, до полной остановки.
-«Ну, всё - ****ЕЦ!!!» - Подумал я в тот момент, но этого не случилось. Несмотря на скорость и отсутствие переднего правого колеса, Женя выправил машину, не дав ей перевернуться или улететь в кювет.
После молчаливой недолгой паузы я посмотрел на Петрова и обречённо произнёс:
-Это же всё? ****ец? Женя, мы походу конкретно приехали?
Петров, не смотря в мою сторону и открывая водительскую дверь коротко обронил:
-Пошли, посмотрим, что можно сделать.
Я поспешил покинуть автомобиль. Стоя у оторванного колеса, Петров сказал обнадёжившую и уверенную фразу:
-***ня это Альшевский, шаровая у меня есть, пару часов и всё будет заебись. Ты пока костерок разводи, чайку вскипяти. Помочь ты мне вряд ли сможешь, да и незачем. – Петров деловито осматривал поломку и вскоре направился к багажнику за инструментами, ну а я, следовательно, за дровами.
Справедливо будет сказать, что Евгений был крайне предусмотрительный практически во всём. Это у Артурыча в машине с трудом можно было найти какую-нибудь старую раскуроченную отвёртку, чему сам хозяин машины искренне радовался, не говоря уже о каких-либо запасных деталях. Артурыча жизнь не учила, в его багажнике, находясь в декабре на зимней рыбалке легко можно натолкнуться на не разобранный летний спиннинг с уже приржавевшей блесной и на ещё что-то в этом роде. Ваня всегда удивлял нас своею «собранностью» и «готовностью» к любым неожиданностям. Петров – это совершенно другого поля ягода. В отношении транспорта, находясь с ним на его борту, можно было не беспокоиться.
Костёр ярко горел, обдавая лицо приятным жаром. Я разжёг его прямо на дороге, так, чтобы параллельно он освещал Евгению место ремонта. Петров стучал, бренчал, в общем, работа кипела полным ходом. Я заварил чай и предложил сделать перерыв.
-***ня, скоро поедем. – Уверенно сказал Евгений, вселяя в меня железную надежду.
В отблесках костра и при незначительном лунном освещении можно было понять, что по обе стороны дороги находились гари. Летом тайга горит часто и повсеместно, с этим местом произошло такое же.
Мы сидели у костра, допивая свой чай, тогда и услышали далёкий крик изюбря.
-Ни *** себе? По всей тайге разносится мой стук, и прочий шум ремонта, но этому быку похоже на это глубоко наплевать. Брякни ему в ответ Вадик, может прикрутить удастся.
Я достал из машины свой берестяной рог, и аккуратно разложив его, закрепил фиксатором в виде берестяной чашечки без дна. После, достав «пикульку» (берестяная свистулька) тщательно стал пропитывать её слюной. Обязательная процедура для берестяных «пикулек». Вставив её в рог, я затянул протяжную изюбриную песню.
-Одного раза хватит, давай послушаем.
Я и сам знал, что одного раза в данной ситуации хватает, но Петров по привычке всё равно решил напомнить мне, на всякий пожарный случай. Через минуту до нас донеслась ответная песня.
-Ты смотри, отвечает. Брякни ему.
Я поднял рог, и раскатистая песня прокатилась над ночной тайгой. Наш собеседник не отвечал минут пять, но когда ответил, было понятно, что он приблизился к нам. До его местоположения было метров триста – четыреста. Я в очередной раз ответил зверю. После продолжительной паузы он отозвался. Было ясно, что он удаляется.
-Ну вот, мы ему не понравились.
-Не обязательно, видать у него и без нас дел хватает. *** с ним, пускай ****ует. Главное машину быстрее в порядок привести. – Петров направился к месту поломки.
Я заботился о костре, изредка поглядывая на Женины действия, но ничего не понимал в этом. И вот наш знакомый вернулся, его песня призывным стоном докатилась до нас из того самого близкого места, где мы уже её слышали.
-Вот ****юк, опять припёрся, видать маток на безопасное расстояние уводил, ****острадалец. Жалко стало ****ятины для нормальных пацанов, вот морда жадная. Ну, брякни ему Альшевский.
Я ответил, на что получил скорое подтверждение о том, что с нами общаться у него есть желание. Мы ещё немного поговорили со зверем. Ближе он не собирался подходить. А позже начал вовсе удаляться, при этом постоянно отвечая на мой гон. Всё стихло, зверь уже не отвечал.
-Что ему надо? Приходит, уходит, опять приходит, ну точно ёбнутый слегка.
-Конечно, мы же много шумим, да и дым от костра.
-Дым – это ***ня. Если ты не обратил внимания, мы находимся на гарях, так что запах нашего костра ему привычен, а вот по поводу шума, ну давай не будем ремонтировать, сядем и будем ****ь ждать с моря погоды.
-Нет, Женя я не об этом, машина нам крайне необходима, а с этим быком…, да *** с ним.
Вскоре знакомый нам голос снова раздался, на приличном расстоянии.
-Он опять возвращается.
-Знаешь что Альшевский?!!!
Я вопросительно взглянул на Петрова, который, не отрываясь от ремонта начал свои рассуждения.
-Тебе всё равно заняться нечем, шёл бы к нему, попробовал поставить. Вдруг получится, у меня ещё здесь работы хватает. Так что займись этим мясом, пока я привожу наш БМП (Боевая Машина Петрова) в надлежащее состояние.
-Понял…Иду.
Я направился в сторону зверя. Торопиться было нельзя. В темноте нужно идти аккуратно, чтобы не производить много ненужного шума. Отойдя от дороги на метров триста, прислушавшись к окружающей меня темноте, я затянул свою изюбриную песню, на что получил незамедлительный ответ.
В общем, мы долго общались с постоянно перемещающимся по округе зверем. В зачатках рассвета надо мной, пролетая по своим неотложным делам, разместилась стая тетеревов, и немного передохнув, направилась дальше. Я переборол в себе желание открыть по ним огонь, дабы не напугать моего приятного собеседника. Тетерева направились в сторону дороги. Ранним утром эти птицы, как и глухари, любят побродить по дорогам, ковыряя камешки и красуясь, друг перед другом. Эта страсть к дорогам для многих кончается трагически. Многие вольные стрелки не прочь прокатиться по утренней дороге в поисках пернатой добычи.
На рассвете я все-таки сумел договориться. Зверь стоял на одном месте, постоянно отвечая, и входя в раж. Я, через каждый крик, сокращал разделяющее нас расстояние. Невозможно описать те волнения, которые испытываешь при близости зверя. Радость близкой удачи переполняет душу и сердце. Адреналин и крайнее напряжение стучит в висках бешеным пульсом. В мире ни осталось никого, только я и разъярённый зверь готовый к бою, за право обладания стройными оленухами. Белена покрывает глаза. В порыве азарта, всматриваясь в глубь зарослей, забываешь моргать, и роговица глаза подсыхает. С каждым криком изюбря кажется, что вот он здесь, здесь рядом. Сейчас ты наткнёшься на него взглядом, и его участь будет решена. Но не так всё просто. В утренней тишине ты слышишь дыхание. При рёве, невольно представляешь, как капает слюна, обильно выделяемая завершающим рыком. Ты слышишь, как зверь цепляет рогами ветки, как ломает валёжник мощными копытами, но ты всё равно не видишь его. Напряжение огненным жаром пульсирует в твоей груди, от давления на уши открываешь рот. Виски сдавливает тисками. Ты слепнешь, но всё равно не видишь его. Чувствуя близость твоего гона, бык переходит на утробное рычание, подобно медведю, это уже не та льющаяся, мелодичная песня, которая поётся на довольно большом расстоянии. Зверь готов к бою, он старается напугать противника, возможно, тот передумает вступать в бой и уйдёт восвояси. Чем меньше становится расстояние между тобой и зверем, тем больше увеличивается напряжение обоих сторон. Ты начинаешь испытывать то же что и он. И, по сути, граница, разделявшая тебя от дикого мира, стирается, и ты полностью чувствуешь себя брачным конкурентом на мощных копытах. Разница лишь в том, что ты просто застрелишь его при первой возможности, в отличие от его планов, но вы оба в эти минуты испытываете одни и те же чувства.
И вот в эти самые предвкушающие минуты происходит то, чего меньше всего хочется. Нам помешали. В наш серьёзный разговор, где только я и он, бесшабашно вписывается третий, на довольно большом расстоянии. Слева от меня раздался голос гона. Я сразу заметил фальшь в интонации и тональности, но сама продолжительность распевки и переливы были правильными. Но мне не понравилось, что олень в порыве страсти, начал отвечать не только на мой зов, но и на зов этого недоношенного. Его гон был тонким, пискляво-визжащим, но это не мешало, раскручиваемому мной изюбрю, поддерживать беседу с этим ни пойми, откуда, взявшимся выскочкой.
Чуть позже я начал понимать ещё одну, немаловажную деталь – новичок не просто беспардонно влез в нашу беседу, он к тому же стремительно приближался. Казалось, он так торопится схватиться с соперниками, что летит, позабыв обо всех правилах осторожности, не прислушиваясь к инстинкту самосохранения. Ещё спустя некоторое время я понял, что торопится он не ко мне, а к изюбрю, не забывая каждый раз ответить на мой и его зов. Если этот зверь вылетит на другого, то у них явно начнётся бой. Значит, я могу стать невольным свидетелем схватки оленей. Прекрасно!
-«Сейчас он приблизится, и они сцепятся, надо будет аккуратно подойти. Понаблюдаю, ну а потом мочкану обоих!» - холодно и расчётливо подумал я в тот раз и продолжил свой аккуратный бесшумный подход. Зверь был совсем близко, я перестал трубить. Его местоположения, для меня было известно, так как он постоянно отвечал на рёв, а точнее писк, выскочи. Вновь прибывший критически приблизился к моему зверю, как мог я определить по их голосам. И тут случилось то, о чём думал, но гнал мысли прочь. Раздался выстрел, за ним другой, практически дуплетом.
-Альшевский, ты где? Выходи! – К удивлению для меня, это был голос Петрова, метрах в пятидесяти от меня и двадцати от положения зверя.
-Выхожу! «Интересно, удалось ему взять оленя, а откуда труба?» - масса вопросов терзали моё воображение. Ответить на них мог, в данной ситуации, только один человек – Петров!
Я уже видел его силуэт среди деревьев и прочей растительности. Он внимательно рассматривал землю, переходя с места на место.
-Попал?
-Да вот смотрю.
Я приблизился и подключился к поискам капель крови среди следов, оставленных убегавшим оленем. Но крови не было.
-Ну, расскажи мне Петров, какого *** ты впрягся в это дело? Кстати. - Во что ты кричал?
-В ствол ружья. Пикульки, то у меня есть.
-Оно-то и ***во, что они у тебя есть. ****ь, я уже практически договорился, нет же, надо было влезть.
-Я машину закончил делать, слушал, слушал, как ты его крутишь, ну и не выдержал.
-Скажи мне Петров. Нахуя ты с такой скоростью летел в его сторону? Или что, это ток тебе, когда глухарь нихуя не слышит, как ты своей тушей тайгу рушишь?
-Да, тут я явно переборщил, даже немного мимо зверя пробежал, может, потому и промазал. Я, хули - пру, и вдруг слева, краем глаза вижу силуэт, только ружьё вскидывать, а он как ломанётся, ну я вдогонку ему стволы и разрядил. Рога бля большие – ВО! – Петров вскинул руки к небу, стараясь передать размеры изюбриных рог. Глаза его горели в порыве пережитого охотничьего азарта, а вот мне было не до эмоций.
-Хули – во? Где они теперь эти рога?
-Да ладно Альшевский, первый раз, что-ли, на гону оленя упускаем?
-Вот именно, ****ь, далеко не первый! Хоть чему-то надо было научиться за эти проёбы!
-Охота ещё только начинается, или ты забыл, что его мы вообще брать не собирались?
-А могла бы уже закончиться. Конечно, ****ь, этого мы берём, а этого не берём, их же дохуя, можно ***** повыбивать, порыться. Намазал и стоит ***ню всякую порет. – Я отвернулся от Петрова, расстройство присутствовало, и хотелось развеяться, глядя на горизонты бескрайней тайги.
-Пошли к машине, сейчас на птичке отыграемся, пока до Ханды доедем.
-Надо поторопиться, а то и её проебём. Рассвело, скоро солнце из-за горизонта выйдет.
Мы направились к машине. Идти оказалось не так близко, как думал я в начале. В порыве гона, петляя по тайге и ведя переговоры с изюбрем, я практически потерял ориентир, и образно представлял, где находится дорога.
БМП лихо летела по ухабам разбитой, гравийной дороги. На Типуйском перекрёстке мы решили в первую очередь съездить в сторону Ханды, по отворотке на Карам. Как оказалось - не зря. По пути добыли двух тетеревов и одну капалуху (самка глухаря). После чего, вернувшись на перекресток, направились к Хандинскому мосту по направлению на Иркутск и тоже не безрезультатно. Взяли крупного глухаря и ещё одного тетерева. После чего опять вернулись на перекрёсток.
-Ну, вот видишь, а ты переживал, птичек набили…Хочешь, про охоту тебе свежий анекдот травану? – Разливая водку, радовался Петров нашим охотничьим успехам.
-Давай, на, удиви!
Собрались на поиски Снежного человека Русский, Хохол и Армян. Забрались на Памир, зимовьё нашли и начали там обустраиваться. Русский говорит:
-Ну, я устроился, пойду в округе Снежного человека посмотрю.
Вышел Русский и пошёл. За поворот скалы заходит, смотрит сидит Снежный человек, *** салом натирает. Короче не успел убежать Русский… В зимовьё зашёл, сел в уголке и молчит, а Хохол с Армяном его спрашивают:
-Ну что Русский, видел Снежного человека?
-Нет, не видел. – И взгляд в сторону отводит.
-Пойду я теперь поищу. – Сказал Хохол и направился к выходу.
Вышел Хохол и пошёл. За поворот скалы заходит, смотрит, сидит Снежный человек, *** салом натирает. Не успел убежать Хохол… В зимовьё зашёл, сел в другом уголке и молчит, а Армян его спрашивает:
-Ну что, видел Снежного человека?
-Не, не видал! – А сам губы вытирает и взгляд в сторону отводит.
-Пойду и я посмотрю.
Вышел Армян и пошёл. За поворот скалы заходит, смотрит - сидит Снежный человек, *** салом натирает…
А тем временем в зимовье Хохол с Русским сидят и втихаря друг на друга косятся.
-А! А! А! А! – Страшный крик доносится с улицы.
Русский с хохлом засуетились, а выйти боятся, по зимовью бегают, друг на друга косятся.
-А! А! А! А! – Продолжается крик.
Первый не выдержал Русский:
-Это я во всём виноват! Стыдно было сказать, что там за поворотом Снежный человек сидит и кого поймает в жопу ****!
Хохол выслушал, закряхтел и сказал:
-Да нет, ты не причём, я ведь тоже через это прошёл. Только вот я пока он меня в жопу драл всё сало съел.
-ХА! ХА! ХА! – Дружный хохот прокатился по тайге.
-Бля Петров! Анекдот конечно хороший, только я не вкурю, где про охоту было? Пропустил я этот момент.
-Ты чо тормозишь? А на кого эти покеры охотиться ходили? На снежного человека…А получилось, что он по ним отохотился.
-ХА! А хохол на сало охотился, да?
-ДА! НА! ХА! ХА! ХА!
-Базара нет, птичку взяли, а вот изюбря молчат.
-Погода ветреная, поэтому и молчат.
На протяжении всего пути мы останавливались и кричали в рог, но нам никто не отвечал. И вот теперь, сидя у, быстро с импровизированного охотничьего стола, старались, найди причины отсутствия гона в столь богатых дичью и зверем местах.
-Я бы не сказал, что ветер довольно сильный, вот пасмурность есть, погода меняется, утром, то солнце было, а вот сейчас, к обеду, небо подзатянуло. – Мои размышления вслух нашли поддержку у Петрова, но всё же главной причиной изюбриного молчания он считал ветер.
-Ну, что брат Альшевский? В какую сторону ломанёмся? – Разливая очередную порцию водки, обратился ко мне Петров.
-Да по Карамской дороге, наверное.
-Правильно, там наверняка выводок тетеревиный, который мы немного потрепали, опять на дорогу вылез.
-Дело не в нём, нам бы на гон нарваться.
-С гоном нынче глуховато, ну давай ещё по одной и погнали.
Выпив и тщательно закусив, мы отправились дальше, на встречу охотничьим приключениям, целиком и полностью положившись на удачу. Я сидел с двумя ружьями в обнимку. Одно было заряжено крупной дробью, для встречи с тетеревами, а другое пулями, на всякий пожарный случай. Погода становилась пасмурной, казалось, что будет дождь, или снег. В это время года оба варианта были актуальны. Миновав подъём «Нива», проехав небольшое плато, начинала спуск, как произошёл этот бодрящий и неожиданный случай. Мы уже до того расслабились, не ожидая увидеть ничего на пустынной дороге, как вдруг, метрах в десяти, перед машиной на дорогу выскочил довольно крупный изюбрь, и в два прыжка перемахнув через нее, скрылся в густых зарослях.
-СТРЕЛЯЙ! ХУЛИ СПИШЬ!? – Возбуждённо закричал Петров.
К тому времени, я уже висел в окне со стволом наперевес, но зверь ушел, справа на лево, то есть не в мою сторону. Резко нырнув в салон и, через Петрова высунул ствол в его окно, я приметился, в надежде зацепить уходящего зверя. Но растительность была довольно густой, поэтому мои усилия были тщетны.
Петрову явно хотелось отыграться за его утренний косяк. Хотя данный случай не назовёшь подходящим. По всем законам человеческой скорости и проворности, я бы не успел сделать выстрел, находясь в машине. Для удачного выстрела в такой ситуации мне перед появлением зверя было необходимо уже висеть на окне с ружьём наперевес, спущенным предохранителем и чётко метиться по линии дороги. Но, не смотря на это и прекрасно зная, что парень я далеко не медлительный а, наоборот, в моей проворности ещё надо поискать конкурентов, Петров начал изливать претензии, на которые я мало обращал внимание. Потому как мы оба знали, что успеть выстрелить, в данной ситуации, было нереально.
-****ый в рот! Зверь сам уже ломится к нам на встречу, но нет же, мы бля спим, нам похуй! ****ь, расслабились дальше некуда, ебать колотить! Он чуть в машину не запрыгнул.
-Женя не еби мозги, ты прекрасно знаешь, что в такой ситуации *** бы кто успел выстрелить, я и так ломанулся в форточку чисто интуитивно.
-Ух, ****ый в рот! Интуитивно! ****ь, какие слова мы, зато знаем, когда дело касается отмазок?
-Какие? К ***м собачим, отмазки, просто нереально было успеть.
-Да если бы не этот ебучий руль, я бы завалил его, нехуй делать!
-Ну, ни *** себе Петров? Юркий ты наш - гражданин худышка. Ты вообще в проём своего окна давно высовывался по пояс?
-Да нахуй мне высовываться, если бы не на ходу, ствол бы высунул и ****а ему!
-Ах, если бы?… Если бы небыли на ходу?… Если бы он вообще стоял?…Если бы у бабушки был ***, она бы была дедушкой!...А лучше бы вообще сам застрелился и не **** нам мозги! Да Петров?
-Знаешь, что Альшевский? Проебал зверя, и нехуй отмазываться.
-Пошёл ты!
Мы вышли из машины и тупо уставились в то место, где последний раз видели задницу уходящего изюбря.
-Ну и хули мы вылупились? – Оборвал я недолгое молчание: – Хули, стоим, как будто, он передумает и вернётся на исходную?
-А чо делать-то остаётся?... Альшевский?
Тут сама судьба подсказала, что нам делать. Вдалеке прозвучала призывная песня гона. Ещё, буквально через минуту, послышался ответ. Отвечал наш упущенный изюбрь. Он недалеко успел уйти от дороги. Началась суета. Петров, наскоро побежал за ружьем, и я тоже поспешил вооружиться, за одно прихватив рог.
-Давай, давай! – Торопил меня Петров, пока я вставлял писчик в дудку.
-Да подожди ты, дай писчик, как следует наслюнявить.
Ещё минуту и я уже подключился к изюбриным разговором, звучной песней, прокатившейся мелодичным звоном по таежным просторам. Мне ответили незамедлительно, причём сразу двое. Было ясно, что второй, который пересёк дорогу, значительно удалился. Судя по всему, он не останавливался вообще и отвечал на ходу, то тому, что стоял в глубине леса, то мне.
-Как поступим? Ты за одним, а я за другим? Какой твой? – Петров суетился, ему натерпелось поскорее предпринимать, хоть какие-то действия.
-Ну, что? Твой левый, мой правый. Поехали.
Правый, доставшийся мне, был как раз тот, с кем мы уже встречались, и он непрерывно двигался, причём, в совершенно противоположном от нас направлении. Но я не терял надежды, что поставлю его. Углубляясь в тайгу, через каждые тридцать-пятьдесят метров, я трубил в рог, и мне незамедлительно отвечали оба изюбря. С одной стороны это радовало, но с другой – тот олень, который по договору достался мне, не собирался останавливаться. Его ответный гон уже еле доносился до меня, в то время, как другой, к которому направился Петров, стоял на месте, и если его крик я раньше слышал впереди, то, теперь значительно углубившись за своим, его гон доносился слева. Говоря другими словами, я уже прошёл Петровского изюбря. Решив прекратить эту бессмысленную погоню, я встал и всё своё внимание сосредоточил на олене, к которому шёл Петров.
Судя по гону, зверь находился от меня не на большом расстоянии, метров триста-четыреста. Он уверенно отвечал на каждый мой вызов, но оставался на месте, не собираясь двигаться ни в мою сторону, ни куда-либо ещё. Теперь всё зависело от проворности Петрова, и я искренне волновался за него, желая ему охотничьей удачи. Минут пятнадцать, мы уверенно вели беседы со зверем, как вдруг, на очередной мой вызов, мой собеседник ничего не ответил. Я удивился, подождав пару минут, повторил, но мне опять никто не ответил. Ещё через десять минут я услышал долгожданный ответ, но расстояние между нами увеличилось настолько, что в его голосе с трудом можно было определить переливы песни. Прошло ещё минут пять, и ответ его был похож на далёкий гул. Он уходил. Я догадывался, что послужило причиной его отхода, удивляло лишь то, что выстрелов не было и вообще всё прояснится после встречи, опять же, с Петровым. Ещё пару раз трубанув и, не услышав ответа, я направился в ту сторону, где стоявший олень постоянно отвечал мне. Именно там должен был находиться Петров. Вскоре я услышал треск приближающегося Петрова. Вот и его силуэт стал отчётливо виден сквозь густую растительность.
-Ну и где зверь? – Спросил я запыхавшегося Петрова.
-В тайге, где ему ещё быть…Ты не поверишь, там такое было…
-Ну, понятно, сейчас попрут самые не реальные отмазки.
-Да какие отмазки Альшевский? Все шло своим чередом, я аккуратно приближался и, как оказалось - чересчур аккуратно.
-Петров не гони волну, такие сравнения, как ты и аккуратность – совершенно противоположные понятия.
-Бля, я говорю тебе!
-Ну ладно, продолжай.
-Так вот: Пройду - слушаю, как вы перекличку ведёте. А кажется что зверь вообще где-то рядом, такое ощущение, что вот, вот я увижу его. Опять несколько шагов сделаю и всматриваюсь. А вокруг меня - странные похрустывания, иной раз слышатся. Таким образом, я приблизился к густому молодому пихтачу. Настолько густому, ну ничего не видно, а рёв из него исходит – ОГО! ГО! Стоял я, всматривался, всматривался. Ничего не видно. А зверь в нем на твой гон надрывается. Вижу, ничего не остаётся, как в заросли эти залазить. Он на месте чётко стоит, и перемещаться не собирается. Начал я входить в эту чащу. Аккуратно так входить, на цыпочках практически. Зверь-то он вот - рядом, я дыхание его слышал, когда он песню завершает, отдышка такая своеобразная. И вот в самые эти критические минуты хрясь и ломается какой-то ебучий сучок под ногой. Я замер, а зверь-то услышал. И что ты думаешь, он делает?
-Что, что! Ясное дело – ноги в лыжи и на съёбки. Что еще в такой ситуации им пидорам, делать остаётся.
-Нихуя подобного. Он мне, точнее в мою сторону, типа спрашивает – кто там? – «Ух!»…, не громко так, как мы разговариваем – «Ух!»…, а мне-то ему ответить нечем, рога-то у меня нет. Ну, я ему в ответ так же, нет, чтобы смолчать – «Ух!»… И тут такое началось! Зверь сразу вкурил, что я не тот, кого он ждал. Как ломанётся сука от меня, а за ним вся тайга! Со всех сторон, как ураган, ветки ломаются, макушки небольших деревьев качаются. Короче ломятся они за ним, за вожаком, а я хули, никого увидеть, из-за этих зарослей не могу, только слышу, как бегут, и нихуя сделать не могу. Секунды три и тишина, мёртвая тишина. Стою я, в ахуе полном. Вот такие пироги. Короче я в центр гона зашёл, потихоньку, помаленьку и зашёл в центр гона. Его оленухи это были, это они похрустывали иной раз по сторонам. Я то думал - ***ня какая-то, ветер или ещё что сучки ломает. Вот они за ним и ломанулись. Я чуть со страха не обосрался, представляешь, со всех сторон всё ломается и ни кого не видно – ПОЛНЫЙ ****ЕЦ!
-Это ещё не полный ****ец, это ты Петров – полный ****ец у меня. Ты скажи мне Петров, давно по оленячьи базарить стал? Вот лично я думаю теперь, что о тебе бля далеко не всё знаю.
-А что мне оставалось ему ответить?
-А нахуя было вообще отвечать, затаился бы и переждал, эту паузу. Нет же, настоящим пацанам всегда есть, что сказать!!! Да?
-Ну, я же так же как он мне – «Ух!»…
-***юх! Петров, хуйюх. ****ь, дожились, Петров с оленями - в поисках общего языка, ****ануться можно.
Петров виновато развёл руками и ничего не ответил.
-Ладно, товарищ – «Ух!» Пошли к машине. Зверей мы сегодня попроёбывали. Хули, здесь поделаешь?
-Ага, особенно на дороге.
-Ты ****ь молчал бы про дорогу - олений парламентёр-переговорщик.
Мы направились к машине. Было решено доехать до зековского поселения «Типуй» и переночевать там, у арестанта Серёги, которого администрация лагеря поставила туда для охраны пустующих бараков и хранящегося там имущества. К слову о «Типуе» хочется добавить, что он входил в известную тройку поселений. Два других поселения: «Ханда» и «Гарбич», тоже пустовали. А произошло всё после перестройки, когда в посёлке Окунайский закрыли колонию строгого режима №5, московского подчинения. На территории поселений осталось все, как было, будто заключенных час назад вывезли. На каждом из поселений поставили по сторожу из арестантов, отсиживающихся на общем режиме. Ну, они конечно, готовясь к выходу на свободу, в тихушку приторговывали охраняемым имуществом. А продать было, что! Основу составляли строительные материалы: оцинкованное кровельное железо, батареи, брус, покрытый олифой, шифер и прочее.
Серёга нас хорошо знал, как частых посетителей и к нашему появлению всегда был готов свежий чифир. Так как мы были не страстными поклонниками данного напитка, то разводили его по своему усмотрению. На вид Серёге было лет пятьдесят, и вся его жизнь была напрямую связана с лагерями и отсидками, о чём пёстро рассказывали синие от татуировок руки. Серёга не был особо опасным преступником или неисправимым маньяком-убийцей, его преступления не носили тяжкого характера. Просто на воле у него никого не было, и его никто не ждал. Здоровье, потерянное по молодости в лагерях не позволяло ему полноценно работать на воле, а бомжевать ему просто не хотелось. На зоне его ждал хоть какой-то кров и сносная кормежка. Поэтому, выходя на волю, он долго не задерживался, и после совершения незначительной кражи с радостью отправлялся за решётку надолго, имея за спиной конкретный рецидив.
-Здарова бродяги! Ну, чо мочканули кого или порожняком идёте? – Широкая жуликоватая улыбка расплылась по Серёгиному морщинистому лицу.
-Да нет, птички малёха постреляли.
-А, куропаток-то? – Из-за незнания глухарей и тетеревов Серёга называл их куропатками, как впрочем, и рябчиков. Вся боровая дичь, употребляемая в пищу, для него была, не иначе, как - куропатка.
-А как у нас с чаем? – По-хозяйски, с гордым видом, спросил Петров.
-Огорчаете Евгений, всё на мази, мать писала. – И Серёга обратился ко мне, входящему следом за Петровым: - Вадим ты чего хмуришься? Случилось чего?
-Да так, нихуя, ну если только не учитывать двух оленей в проёбе.
-Ни *** себе? Попандос-то какой, рогатые берега потеряли, видать за фраеров вас приняли и на рывок встали. Хоть по чесноку всё было?
-Нормально всё Серый было, правда… - Я взглянул на Петрова. Евгений понял, что сейчас может случиться так, что он останется виноватым в неудачной оленьей охоте, и поспешил расслабить обстановку.
-Пугливые какие-то попались, первый раз такие попадаются, *** знает, пуганые конкретно видать. – Невинные глаза Петрова сверкали в отблесках керосиновой лампы. Старый жулик сразу понял, что Петров мог иметь отношение к уходу оленей, но вопросов больше по этому поводу не задавал. Понимал, что в такой ситуации на правду не стоит рассчитывать.
-Ушли значит рогатые, ну ничего, в другой раз возьмёте. – Арестант разливал чай, а мы сидели у стола, готовясь к чаепитию.
-А к чаю может, есть что?
-Вот теперь ты нас старый огорчаешь, когда мы к тебе с пустыми руками? – И на столе грациозно засветилась в лучах лампы ноль пятая «Байкальской» водки.
-Смотрю, гости у тебя были? Четыре кружака с остатками чифира?
-Да вот, до вас бродяги заезжали, провизию завозили. Такие же пленные, как и я. Красных не было, все путём.
Вечерние посиделки начались. После чего я и Петров разошлись по зековским шконорям (кровати) и крепко заснули. Серёга же остался за столом, водки попить, да за печкой последить. К слову о шконорях: Как-то на охоте с нами был «Морпех» - Черненко Евгений Николаевич. Мой преданный друг и крайне порядочный, честный и принципиальный человек. Он не являлся страстным охотником, но отправился тогда с нами, как говорится - за компанию. Вообще Евгений у нас музыкант - гитарист от бога. О нем нужно писать отдельную книгу рыцарского содержания. Так вот, когда мы заехали на отдых к Серёге на «Типуй», сценарий разворачивающихся событий был практически вышеописанным. Мы завалились с Петровым спать, а «Морпех» остался у стола и начал читать какую-то потрёпанную книженцию. Не помню, по какой причине я проснулся. Сидя на шконке, смотрю, Серёги нет, а за столом «Морпех» всё читает.
-Жека, ты чо не спишь?
Он грозно посмотрел на меня и молвил:
-Мне, ****ь, для полного счастья, только тюремных вшей не хватает! А так уже всё есть, включая двух алкашей-похуистов. – И с серьёзным видом мой дорогой друг продолжил чтение.
Я даже по началу не знал, что и сказать, наверное спросони. Тут же проснулся Петров, и мы вдвоём хотели убедить его в стерильности коек, но он был твёрд, как скала. После этого было принято решение двигаться дальше. Мы не могли пренебрегать неустроенностью нашего друга.
В этот раз мы с Петровым проснулись поздновато и после быстрой перекуски отправились в путь. Погода портилась. Судя по надвигающимся тучам, приближался дождь. Вот так мы упустили оленей, но в багажнике лежали добытые птицы, и это развеяло наши неудачи. В другой раз нам обязательно повезёт!
P.S. Евгений Петров умер 1 марта 2009 года.
Наши охоты! …В Тайге так пусто без тебя.
ПЯТЬ ЛЕТ! ПЯТЬ ЛЕТ!
Годы юные мои
-беззаботная пора,
Не спеша чаёк заваришь
У походного костра
Затуманила в рассвете
Над багульником Тайга
Выше мглы зазеленели
Дивных сопок берега.
Сырость утренних туманов
Я с ружья смахну рукой
Здравствуй чудная Неманга
Снова встретились с тобой.
Лето 1988 года. Я - один, все разъехались. Отец укатил в отпуск в Белоруссию, а мама повезла сестру в Рязань, в оздоровительный лагерь. Лафа полная. От постоянного присутствия близких тоже необходимо отдыхать. Магнитофон надрывается как потерпевший голосом «Борова» из «Коррозии Металла». Никто не говорит сделать тише. Прохожие недовольно косятся на окна нашей квартиры, в общем - расслабуха началась.
-Здорова Вадька! Я собрался, в какую сторону пойдём?
Сеня стоял на пороге с огромным по отношению к его росту рюкзаком. Он был младше меня на два года и в те времена я часто брал его с собой на охоту. По настоящему звали его Саша Сивенков, но не помню по какой причине, мы давно называли его Семёном, а в других кругах его общения, за маленький рост, к нему прилипла ещё одна кликуха - «Децл».
-В сторону ЛЭПа пройдёмся, потом по вездеходной вниз, вдоль неё часто глухари попадаются.
-На улице слякоть, в тайге сыро будет.
-Конечно, всю ночь дождь лил. ***ня, к обеду сухо будет, вон солнце как печёт. Одним словом – ветер в паруса, Сеня, бздеть нам не к лицу, да и время ещё не пришло.
-Какое время Вадька?
-Не заморачивайя Сеня, это я так, к слову.
-Ты ружьё для меня сегодня возьмёшь?
-Сегодня не получится, батя на меня в конкретной залупе за мотоцикл, не разговариваем. Вот, так, ****ь и живём. От гаража ключи забрал, собирался же я дубликат сделать, да всё откладывал, а то ***** с его характером *** поймешь, когда начнётся очередной приступ. И от сейфа припрятал перед отъездом, хорошо, что я нелегалку у себя в комнате примусолил, а то вообще к ружьям в доме доступ бы был перекрыт. Прикинь попандос какой? - Все ружья под замком.
-Плохо, что я буду без ружья.
-Да нихуя страшного Сеня, по очереди поносим.
Утро на Неманге
В полной боевой экипировке мы вышли из подъезда и, перейдя небольшую улицу, оказались на просеке, по которой виляла по склону, узкая тропинка. Передвигаясь по тропинке, мы пересекли железную дорогу, за тем автомобильную, и, наконец - оказались в тайге. Спускаясь по склону распадка, а потом, поднимаясь по противоположному, мы спугнули пару рябчиков. Поиски беглецов ни к чему не привели, и мы вышли на лесосеки, тянувшиеся вдоль ЛЭПа. От сырости оставленной дождём, резиновые сапоги не спасали. По мокрым штанам, влага обильно просачивалась в сапоги. В буквальном смысле слова, мы были по пояс мокрыми, но данные пустяки никогда не являлись причиной расстройств. Нам вообще редко что могло помешать, разве что - ядерная война или ещё какая-нибудь глобальная неурядица.
-Подходим Сеня. Чо отстал? Подзаебался малёха?
-Да нет, нормально.
Саша незначительно отстал, и подъём отражался на его ярко красном вспотевшем лице. Я первым вышел на глиняную, расквашенную дождём вездеходную дорогу и в недоумении застыл. Вся дорога была истоптана копытами. Судя по всему, по ней прошло стадо, спускаясь в направлении, к реке Окукихта. И прошли они буквально перед нами, о чём свидетельствовала не осевшая муть в лужах.
-Олени!
-Целое стадо!
-Совсем охуели, среди белого дня, прямо по дороге, я такого не припомню. Северные по ходу, больше некому. Полный ****ец Сеня!!!
-Чо делать-то будем Вадька? – Сеня, уже забыв про усталость, ждал от меня волевого решения.
Волнение переполняло всё моё существование.
-Тропить будем Семён! Тропить! Мы нагоним это стадо любыми путями. Они идут по дороге вниз, значит, если мы побежим по ней, то всё равно первыми заметим, а там по обстановке.
Второпях, я зарядил нижний ствол пулей, а в верхний немецкую картечь, из отцовских запасов, привезённых из Германии. Мы начали преследование. Скользя и спотыкаясь по раскисшей глине, бежали с Семёном тогда, что есть сил, настигая долгожданную добычу.
-****ая слякоть! Я грязный по уши. Скольжу порой, как муха по гавну - Полный ****ец!… - Не закончив фразу, Саша поскользнулся и со всего маху угодил в глиняную, вязкую лужу. Причём упал он красиво, во весь рост, лицом вперёд, а тяжёлый рюкзак за спиной пригрузил его так, что из-под жижи в стороне, где булькнула голова, показались пузырьки выходящего воздуха. Я чуть не рассмеялся, но вовремя вспомнил, что мы на охоте и поспешил помочь Семёну подняться.
-Нашёл время принимать грязевые ванны. – С трудом я давил в себе порывы смеха. Сеня был похож на человека вынырнувшего из деревенского туалета. Потоки густого красно-коричневого раствора скатывались по его лицу, одежде и устремлялись по штанам в открытые голенища сапог. Наткнувшись на грустный взгляд, я поспешил вернуть дело в нужное русло:
-Всё Сеня, хорош расслабляться, звери уходят. Сделаем дело, тогда и посушимся, почистимся, в общем, будет всё заебись, ты только не грусти.
На глиняном лице появилась улыбка, лучше бы он этого не делал, я не сдержался и заржал как конь, с силой прикрывая рот руками, чтобы удержать вырывающиеся звуки.
-Смешно, бля вот так - чисто по дружески! Заебись когда есть над кем посмеяться, тем более, если это твой друг! Охуительная радость лучше не придумаешь.
-Прости, прости Сеня, я не специально. Видел бы ты себя сейчас, всё бы понял я и так долго держался.
Оправившись от смеха, встряхнувшись и настроившись на серьёзный лад, я резко сказал:
-Время уходит, а вместе с тем и зверь всё дальше от нас.
К тому времени Саша протёр лицо сырым мхом и стал снова похож на человека. Мы бросились в погоню с новыми силами, появившимися после непродолжительного отдыха. Дорога спускалась на небольшое плато, каких было немного на данном склоне. Выйдя на спуск, мы встали как вкопанные. Внизу, разойдясь по всему плато в разные стороны, мирно паслось стадо. Расстояние до них было метров сто - сто пятьдесят, но это не главное, главное, что это были совсем не те, кого мы стойко преследовали и собирались увидеть, с последующими выходящими из этого последствиями.
-Коровы? – недоумевая, произнёс Сеня.
-Какого *** здесь делают коровы? – Я вопросительно посмотрел на Семёна, как будто вопрос был адресован именно ему.
-Я Вадька не знаю. – Автоматически ответил Саша, не смотря в мою сторону.
-И я Сеня не знаю, как в такой далёкой от всяких ****ь колхозов и прочей ***ни, тайге могли появиться коровы.
-Наверное, заблудились? – Наивным, тихим тоном произнёс мой глиняный попутчик, не отводя глаз от мирно пасущегося стада.
-Ну, ясен *** не с неба попадали. Значит, у нас имеется стадо коров, а если есть стадо, значит, где-то есть и пастух, если не парочка.
Мы спустились к стаду, животные не пугаясь, продолжали кормиться. Голов сорок, всех мастей и размеров.
-Есть кто!?
-Кто пасёт этих коров!?
По переменке кричали мы в разные стороны, пытаясь услышать ответ из ближайших кустов, после которого последует появление пропитой, заспанной физиономии с явным вопросом в тупорылом взгляде. Но никого не появлялось.
-По-ходу Сеня коровки без присмотра, улавливаешь мою мысль?
-Нет пока, просвети?
-Хули здесь непонятного? Пастуха нет, так?
-Так. – Утвердительно ответил Семён.
-Тайга это наша, так?
-Ну, в принципе так.
-Тогда, какого *** эти сиськастые колхозницы делают на нашей территории?
К слову, говоря, мы трепетно относились к тем местам, на которых охотились. И хотя по закону они не принадлежали нам, но мы смотрели на это с точки зрения своего закона. Как-то на железнодорожной насыпи появился вагончик ремонтников-путейцев. Кто-то посчитал нужным вбухать деньги в ремонт безнадёжной дороги, по которой всё равно никогда не пойдёт поезд. Дорога была построена для быстрого вывоза боеприпасов с артиллерийских складов, находящихся на «Сопке». Даже если начнётся война, хранящиеся там устаревшие образцы, будут просто непригодны в новых условиях. Не говоря о том, что место прохождения железки, выбирал далеко не профессиональный инженер-проектировщик, а судя по всему, любитель, и по ходу с глубокого похмелья, и на глаз. Пласты почвы постоянно двигались, насыпь проваливалась в болото, и рельсы просто зависали в воздухе. Ну, это не главное. Главное то, что вдоль полотна на кустарниках ольшаника любили кормиться рябчики. Небольшая вечерняя прогулка перед сном по насыпи и пара рябчиков уже есть к утреннему столу. После появления вагончика, появились все вытекающие из этого последствия – шум рабочих, удары кувалды, режущий визг рельсо-разрезочной пилы и прочее безобразие. Рябчики перестали прилетать на дорогу. В очередной раз, опять же с Семёном, мы шли по полотну в надежде натолкнуться на рябчиков, но наши усилия были тщетны, их просто не было. Зато на пути мы вышли на этот злополучный вагончик, принесший с собой столько неприятностей. Рабочих не было, они спустились в посёлок после долгого трудового дня, и он одиноко стоял посреди тайги, храня в себе инструментарий, робу и неубранный стол, заставленный немытыми, прочифирёнными кружками.
-Ну, здравствуй непрошеный гость! – Расстроенный очередной неудачной охотой я был готов на всё.
-Вот пидорасы, устроили здесь стройку века. – Возмущался Сеня.
-Ни *** Сеня страшного, мы выкурим их отсюда, в прямом смысле этого слова. Но перед этим заглянем внутрь, может там нам будут рады? Ломай замок Семён, хули ты на него пялишься?
Сбив нехитрый замок, мы вошли внутрь, осмотревшись, присели за неухоженный стол.
-Чо делать будем Вадька?
-Да ни *** мы не будем делать Семён, сожжем просто это безобразие к ****ой маме, да и всё, а делать Сеня мы точно ничего не будем.
-А как же инструменты? Одна пила дорого стоит!
-Сеня, мы не на базаре! Дело касается нашей чести, а ты ведёшь себя, как последняя барыга. Мы всё оставим, так как есть. Мы не воры Семён, во всяком случае, не в этот раз. Пусть в обломках пепелища они найдут все свои прибамбасы, и возможно поймут, что им здесь нечего делать. Если не поймут, мы придём снова, это наша дорога, мы здесь охотимся, а это значит – им здесь нехуй делать. Срывай обои на растопку!
Через некоторое время лохмотья обоев свисали со всех стен. В моих руках вспыхнула спичка, и последовательно пройдя вдоль всех стен, я сосредоточенно поджёг все кончики обрывков обоев. Вскоре всё помещение было окутано пламенем. Бывший вагончик превратился в столб огня, и мы с чувством выполненного долга удалились в таёжную чащу, решив не возвращаться по насыпи, чтобы не быть замеченными. Работы прекратились, и через пору месяцев рябчики вернулись на излюбленные кустики. А ещё через год из под ржавых пластов железа сгоревшего вагончика, я удачно взял зайца, не успевшего скрыться в чаще. Справедливость была восстановлена, а зловещий вагончик, точнее то, что от него осталось, служил укрытием для зайцев от дождя и прочих невзгод.
Вот и теперь, на нашу территорию беспардонно явились непрошеные гости. Встретим, как надо!
-Ёбнем коровку Сеня, ***во, что не зима, всё стадо бы захуярили.
-Вадька, а какую возьмём?
-Выбирай, всё в твоих руках, я сегодня волшебник, любая прихоть Сеня, только для тебя, в этом сезоне!
Настроение у меня было хорошее. Яркое солнце уже почти полностью осушило нашу одежду, за исключением сапог. Со стороны Сеня напоминал мне героя фильма «Хороший, плохой, злой» (вестерн, где снимался Клинт Иствуд), а точнее его концовку, когда Плохой мечется по кладбищу от могилы к могиле, в надежде найти могилу с именем Билл Карсон. Он бегал по полю от коровы к корове, внимательно рассматривал каждую и не найдя необходимого продолжал свои поиски. Я радостно наблюдал за ним. Всё было просто прекрасно: яркое, ласковое солнце; хорошее настроение; Сеня, обрадовавшийся закреплённому за ним правом выбора и, в конце концов, скорая свеженина, искусно приготовленная умелыми руками. Я уже чувствовал этот запах мяса, как вдруг замер в оцепенении, предвкушая грядущие невзгоды. Я пристально смотрел на Семёна, который с радостным видом указывал рукой на здоровенного белого быка. Бык был настолько огромен, что захватывало дух. Он был единственным в стаде и по ходу являлся супругом всем этим коровкам. Не удивительно, что в стаде больше не было быков, кто смог бы конкурировать с таким гигантом? Вот на этом чудовище Сеня и остановил свой выбор. Теперь я сожалел о том, что предоставил ему это право. Наступило время вести долгие разъяснительные беседы в поиске компромисса.
-Сеня! Ты на себя давно в зеркало смотрел? – Серьёзно и критически спросил я его.
-А что Вадька, что-то не так?
-Да не так Сеня, и я хочу, чтобы ты подумал, почему что-то не так, и как должно быть так, тоесть на самом деле.
-Не понял.
-Хули непонятного Семён? Посмотри на себя со стороны – метр в кепке ****ь, а потом посмотри на это чудовище – оно огромное. Это ***** тебе не какой-то там бычок – это огромный бычина с охуенными яйцами, причём каждое из них размером с твою голову! И ещё, если мы всё же не умрем, перетаскивая этого гиганта до расположения наших холодильников, то смею заверить, его мышцы, которые трудно назвать мясом, будут кипятиться до полного приготовления неделю, и если ты не умрёшь за это время от голода, то всё равно заебёшься их пережевывать. И всё это Сеня без упоминания о том ***** хозяйстве, которое висит у него между ног! Это с виду и яйцами назвать, с трудом язык поворачивается! Это ***** настоящие астраханские арбузы! А ты знаешь, как воняет мясо некастрированного поросёнка? – Я начинал злиться, Сеня тупо не въезжал в мои объяснения:
-А свиньи здесь причём?
-Я скажу тебе Сеня, причём здесь у нас, на этой замечательной поляне, всему причиной стали свиньи – притом, что ****ь коровы, на мой взгляд, далеко не ушли. Живут в сараях, питаются такой же ***нёй, и при этом я не вижу причин, по которым быки с яйцами, должны пахнуть цветочками, ****ый в рот, а не обыкновенной, скотской мочой! – Терпение моё кончалось, я уже давно перешёл на возвышенные тона, и Сеня, так до конца и не поняв, почему нам не стоит брать этот огромный кусок мяса, решил разрядить обстановку:
-Не хочешь - не будем, тогда, кого возьмём?
Найдя хоть какое-то понимание, я успокоился и уже через минуту принялся внимательно разглядывать стадо. Вскоре моё внимание привлекла чистоплотная чёрно-белая коровка в рассвете своих коровьих лет, и упитанная на вид.
-Вот, что нам надо!
Недолго посовещавшись на её фоне, нами было принято однозначное решение – «Зверя» надо брать! Недолго думая, как впрочем, и всегда в подобных ситуациях, я, лихо, вскинув ружьё, привычно приложился к прикладу, и недолго метясь, пустил заряд картечи в область лопатки, с дистанции в пять метров. Животное замертво упало, так и не поняв, что произошло, не дожевав сочную таёжную растительность. Даже обычных предсмертных судорог не было, что зачастую встречается в подобных ситуациях. Это не удивительно. Попадая в сердце зарядом картечи с такого расстояния, смерть будет мгновенной.
-Ну, и хули мы стоим? – Вопросительно и осуждающе я посмотрел на Сеню.
-А чо делать-то?
-Снимать трусы и бегать! Стадо угоняй, нахуй оно нам здесь надо, ещё пастух появиться, что с ним делать будем? Захуярим как коровку? Желания у меня такого нет, но это будет производственная необходимость! Или ты попробуешь с ним договориться?
-Нет, я думаю, он нас вложит.
-Правильно Сеня думаешь, вложит за всю ***ню, так как несёт материальную ответственность за стадо. И вряд ли захочет сам расплатиться за подаренную нам корову. Да и мне стрелять сегодня уже не хочется, я на сегодня, свою охоту закончил. Теперь о мясе заботиться надо. Ты гони их подальше, а я пока коровку расчехлю, да по кускам раскидаю. Хорошо, что в стороне от дороги завалили. Эх – Благодать!
-Почему?
-Сеня, Сеня! Если вдруг появится пастух! Он ведь Сеня будет идти по следу, как и мы. В данной ситуации, с дороги, он не увидит ни корову, ни меня, а тупо прохуярит мимо, за своим вонючим стадом, которое к тому времени, твоими усилиями, должно быть далеко, далеко.
Еще немного понаблюдав за тем, как Сеня неумело прогоняет коров, я достал свой любимый, бритвенно-заточенный, нож и, осмотревшись по сторонам, со знанием дела, принялся за работу.
К Сениному возвращению всё было сделано. На шкуре аккуратненькой горочкой возвышалось свежее мясо вперемешку с мясными косточками. Горочка потрохов возвышалась рядом. В неглубоком овражке лежала голова и кишки. Я мхом вытирал кровавые руки и лезвие ножа. Настроение было просто великолепным. Увидев Семёна, захотелось посмотреть, далеко ли он угнал стадо. Выйдя из укрытия, на горизонте я не заметил присутствия коров. Всё шло по плану.
-Наступает самая неинтересная, но крайне необходимая часть охоты – переноска мяса. Что возьмём в первую очередь? – Вопросительно я посмотрел на Семёна.
-Печень, да мясца, скоро дело к вечеру, много брать в первую ходку не будем. С утра конкретно возьмёмся.
-На счёт ноши в первую ходку я согласен, а вот по поводу утра не совсем. До утра мясо может просто не дожить. Любителей плотно пожрать, тем более чего-нибудь мясного в наших краях хоть отбавляй.
-Чо всю ночь таскать будем?
-Да Сеня! Всю ночь!...Эх коровка у нас бравая! Как в том анекдоте.
-В каком?
-Ну, про корову. Не знаешь что-ли?
-Нет.
-Ну, слушай тогда:
Идёт старый и уставший от жизни лось по тайге.
-Ты же говорил про корову?
-Не перебивай!... Короче:
Идёт старый и уставший от жизни лось по тайге. Рога большие. Идёт неторопливо. ***к! И зацепился яйцом за пень. Остановился, посмотрел назад, в зад сдавать – ломы. Дёрнул вперёд. Не идёт. Ещё раз дёрнул. Нихуя. Напрягся и Ебок! – яйцо оторвалось, висит на пне. Посмотрел лось на яйцо грустными глазами. Ну, хули тут поделаешь…И пошёл лось дальше. Выходит на поле широкое и видит зверь диковинный стоит. Подошёл к зверю лось и спрашивает:
-Как зовут тебя? Зверь на?
-Меня зовут корова – Большие сиськи! – Радостно поведал зверь указывая на свои достоинства.
Обрадовался лось такому радушному отношению, а зверь спрашивает у него:
-А тебя как зовут?
-А я – ЛОСЬ.. – гордо расправляя плечи и при этом заглядывая и не находя оторванных яиц, спустя непродолжительную паузу:
- Лось… Просто лось.
Упаковав свои рюкзаки, под завязку, печёнкой и мясом, мы тщательно завернули оставшееся мясо и ливер в шкуру. После чего, замаскировав место ветвями, лапником и мхом, направились в сторону дома. По дороге было решено не идти, чтобы не оставлять там лишних следов и не нарваться на пастуха. Мы шли тайгой, и путь наш был не из лёгких, если говорить мягко. Приходилось часто делать остановки. В общем, к вечеру мы сидели в леске перед домом, курили и наблюдали за движениями во дворе. Попадаться кому-либо на глаза с такой ношей не хотелось, дабы избежать лишних разговоров. Слева от нашей засидки проходила просека с тропой, по которой, утром, мы выходили на охоту. Она хорошо просматривалась, и как оказалось, это было не лишним. Через некоторое время на тропе показался силуэт. Человек двигался в сторону дома. Когда его стало возможным хорошо рассмотреть, мы поняли, что вероятнее всего это и был пастух. Когда всех знаешь в лицо, незнакомые физиономии резко бросаются в глаза. Тем более, когда они одеты как настоящие пастухи. Мы автоматически вжались в землю, целиком слившись с местностью. Человек-пастух вышел к дому, после чего направился в сторону части. Когда его силуэт скрылся в постройках, мы заговорили:
-Вот и проёбщик появился. Вовремя Сеня мы зашифровались.
-Бля, вот был бы ****ец, если бы впалились.
-Давай не будем разлёживаться. Не исключено, что он скоро в обратную сторону пойдёт. А вдруг срезать путь захочет? Тогда на нас напороться сможет. Вон, смотри, Палина Спередонтовна, вроде с бельём завязывает. Точно сейчас с балкона свалит. Кроме неё больше в поле зрения никого не осталось.
-Чисто вроде Вадька… Ну.
-Попёрли Сеня! Только без суеты. Вдруг, кто из-за поворота выкатит. А мы вот они. Идём спокойно, как и всегда.
Без нежелательных встреч мы пересекли улицу и скрылись в своём подъезде.
Сенькина мама – тётя Люда недолго попричитав, всё же обрадовалась мясу и вскорости крутила фарш. На улице темнело, и в скорости появился Сенькин отчим – дядя Витя, с небогатым, но всё же уголовным прошлым. Он-то вообще не переживал и моментально подключился к планам по переноске мяса. Так, как днём он работал, помочь нам мог только ночью. Было решено сделать одну ночную ходку с его участием. Эту единственную ходку, мы делали, практически до рассвета. Летом ночи короткие. Наступил новый день, и мы с Семёном собирались за очередной партией, плотно уплетая котлеты из свеженины и набираясь сил. За день мы сделали ещё две ходки и на этом поставили точку. Вся корова перекочевала в наши благоустроенные квартиры. Пока мы занимались переносами, тётя Люда крутила фарш без остановки и паковала в целлофановые пакеты. В оконцовке наши холодильники были целиком наполнены фаршем. Оставшееся мясо и кости поделили поровну. Наконец я остался один с кухней заставленной тазами и прочими ёмкостями, наполненные мясом и костями. Всю работу с мясом я решил отложить на завтра, и смертельно уставший заснул, как говорится без задних ног.
Утром, а точнее ближе к обеду, меня разбудил звонок в дверь. Протирая глаза, я направился открывать. На пороге стоял мой хороший друг, по тем временам - Эдик Куприенко. Тогда у нас было много общего, и основу этого общего составляла безграничная любовь к своим железным коням. Эдик не был в душе страстным охотником, но всё же есть пара случаев объединяющих нас и на этом поприще.
Он приехал из посёлка на своём «Восходе», решив навестить меня.
-Всё спим, гостям дорогим не рады? Чо полетаем сегодня ночью по посёлку, народ погоняем? – Проходя в квартиру, размахивая мотоциклетным раскрашенным шлемом, и одновременно разуваясь, Эдуард шутил, у него было отличное настроение.
-Во-первых, я очень рад тебя видеть, ну а во-вторых, у меня дела. На кухню пройди, всё поймёшь.
Эдик проследовал в сторону кухни, и ненадолго остановившись в дверях, прошёл и сел за тол.
-Ну, рассказывай! Оленя добыл? Да?
-Оленя. Печёнки хочешь?
-Давай. Печёнку я люблю.
Сняв с крючка над раковиной, я положил на стол разделочную доску. Достал из холодильника уже успевшую замёрзнуть печёнку, разместил её на доске. После чего, старательно перемешал соль с чёрным перцем в небольшом блюдце.
-Печёнку звериную я люблю! – Наблюдая за подготовительным процессом, приговаривал Эдуард.
-Особенно оленью. Бля, а выпить у тебя, под печёночку то, ничего нет?
-Нет, Эдик нет. Вот есть печёнка, мясо, кости, а выпить у меня, нет. – Не смотря в сторону своего собеседника, я стругал замёрзшую печёнку острым, охотничьим ножом. Эдик, жадно смакуя, поглощал кусок за куском свежую печень, предварительно макая её в смесь соли и перца.
-Во вещь бля! Сколько ем, не перестаю удивляться. Объедение просто. Не то, что лосиная или какая-то ещё другая. Вот чисто у оленьей печёнки свой особенный вкус.
-Да в этом ты прав Эдуард.
-Вот её ни с какой другой печёнкою попутать просто не возможно! А ты чего не ешь?
-Эх! Эдя! Эдя! Я то уже наелся, ты за меня не переживай, голодным не останусь. Ты кушай, кушай.
-Угостишь оленятинкой?
-Базар - вокзал! Выбирай кусок из тазов.
-Во! Вон тот возьму! – Повернувшись от стола и указывая кровавым от печени пальцем, Эдик другой рукой вытирал кровавый рот, небрежно размазывая кровь по толстым губам.
-Губа не дура, Куприенко! ****ь, а по скромнее кусок ты не мог себе выбрать?
-Чо, для корефана зажал, да? Вот я для тебя… – Он немного задумался: – Краски, например, не пожалел, поделился.
-Ах, ёп твою мать! Еще бы ты мне пизженной краски пожалел?
-Ну, как пришла? Какая разница? Если бы я не сказал, ты бы и не узнал.
-Ни *** себе – «Какая разница?» - ****ь, большая Эдик разница, одну ебут, другая дразница! Ты дохуя сил потратил, чтобы раздобыть эту краску?
-А к чему это ты клонишь?
-А всё к тому Эдик! ****ь одно дело по быстрому краски у соседа – раззявы, подрезать, и совершенно другое дело оленя добыть.
-Ну, я не говорю, что оленя добыть легко, кстати, а как ты его добыл?
-Да хули, выслеживал весь день, а потом гнал его ещё день.
-Нихуя и ночью что ли?
-А что ты думал это всё так просто? Пришёл в тайгу, как, ****ь, в мясную лавку, выбрал, завалил, загрузил и уехал?
-Ни *** ты «АС»?
-Да, не совсем, но без опыта и сноровки в этом деле никуда.
-Ну и что дальше-то было?
-Хули что, выгнал я его на вторые сутки на открытый участок местности. Подошёл на расстояние точного выстрела…
-Подожди. Как «подошел»? Он тебя, не видел что ли?
-****ь, Эдик, а на ***, спрашивается, я за ним два дня бегал?
-Не знаю.
-Загонял я его, ****ЫЙ В РОТ! И загнал так, что он уже не в силах был от меня убегать. Так отойдёт чуть и снова стоит, отдышка у него страшная, слюна ручьём бежит. В общем, так и кажется, что зверюга сам сейчас завалится и не встанет.
Эдик смотрел на меня горящими глазами, полными удивления и азарта.
-Ну, ты ****ец! Оленя загнать, это же надо!... Дохуя делов!
-Ты кушай, кушай! Не отвлекайся.
-И чо дальше-то было?
-А чо, дальше? Дальше самая еботня! Завалил я его километров тридцать от дома, ни дорог поблизости, ни тропы какой маломальской. Вот и таскал его в одну харю четверо суток, выебся как конь.
-Погоди. Два плюс четыре, шесть получается, а мы ведь с тобой пять дней назад на мотоциклах по посёлку гоняли?
-Ну не четыре дня вытаскивал. Три, ****ь, какая разница? Математик ***в, считать здесь начал. Не веришь мне что ли?
-Да нет, верю. Так что этот кусок, не дашь что ли?
-Да ладно, забирай. Для тебя не жалко. В следующий раз выносить мясо поможешь.
-Базара нет, Вадёк!
Вот так, накормив Эдуарда коровьей печёнкой и немного приукрасив свои охотничьи достижения, я проводил его до порога. После того как он уехал я стал заниматься мясом. Солил, сортировал, и прочее, прочее. Изредка поднимался в гости к Сеньке, чтобы котлет поесть, самому готовить было лень, а тётя Люда с радостью кормила меня одинокого и безнадзорного. Хотя на днях намечался приезд мамы, и я обмозговывал, что и как буду говорить по поводу мяса. Хотя сколько не планируй и как не старайся подготовиться, всё, как и всегда пойдёт своим непредсказуемым руслом.
-Приветик, как дела? - Мама стояла на пороге и снимала летние туфли. Она только приехала. Я встречал её с обычным видом в такое предобеденное время – трусы и помятая сном физиономия.
-Да у меня дела нормально. Что со мной случится? У тебя как?
-Что на этот раз натворил?
-Да ничего такого вроде из ряда вон выходящего.
Мама уже шла на кухню, ну и я за ней. Когда она встала в кухонном проходе и в молчании замерла, я присел на табуретку в коридоре, не доходя до кухни, и готовясь выслушивать, закурил. В то время я курил и, причем, начав курить, поставил сразу родителей в курс дела, а не шифровался по углам. Просто зашёл в зал взял одну из многочисленных пепельниц. И сказав – «Я начал курить» - направился в свою комнату. Там установил пепельницу на стол, тут же закурил. В дверном проёме появились родители. Они молча смотрели за происходящим, потом переглянулись и, пожав плечами, направились к себе в зал. Были конечно не навязчивые беседы просветительского характера, но после того как я сказал, что брошу курить после них, беседы прекратились. Буквально через день я чуть не спалил квартиру, оставив пепельницу на столе под кончиком огромной карты мира, висевшей у меня на стене. В пепельнице была прозрачная обёртка от тогда популярных болгарских сигарет – «Вега». Я бросил не потушенную спичку в неё и без оглядки направился на кухню заварить чай. Стоим на кухне с отцом, чай разливаем и краем глаза видим из моей комнаты зарево с нарастающей силой. Кружки поставили и бегом в комнату, а там карта во всю стену пылает и горящими кусками падает на огромный немецкий палас. Тот в свою очередь тоже воспламеняется. Короче картина красочная получилась, едва успели это всё хозяйство с балкона на снег скинуть. Стоим с отцом, пот со лба вытираем, он мне:
-Курить он начал!... Научись сначала! Твою мать, чуть дом не спалил!
Вот так началась моя двадцатилетка заядлого курильщика. Бросил я так же быстро, как и начал – в один день.
-Убийца! Оленя убил!
-«Ху..» - мысленно выдохнул я.
-Весь в отца! Живу с убийцами!
-«Странно, чего это она завелась, отцу значит можно, а мне нет. Как рябчиков с брусникой лопать, так сходи Вадимушка, рябчиков настреляй. А чем олень-то хуже?» - Гонял я мысли, стараясь не смотреть в сторону кухни.
Ситуация немного разрядилась и в скором времени матушка уже жарила котлеты и радовалась холодильнику, полному фарша.
-Вадима, а с тазами-то, что делать будешь?
-Да так… С мясом, которое вон в тех - буженину, да кумпяки сделаю, как бабушка делает. А вот кости, даже не знаю, пусть просаливаются пока, на улице жара жуткая. Микухе (моя собака, породы «чёрный терьер», по родословной – Мадлен) заваривать будем, да и нам на борщ.
-А рога были?
-Да нет мам, самка это.
-Мне сына всё равно его жалко. Олени, они такие красивые…
-И вкусные. – Тут же добавил я.
Мама с упрёком посмотрела в мою сторону. Видя, что обстановка полностью разрядилась, я всё же не выдержал:
-Да не олень это мам.
Мама, не придав моим словам особого значения, тут же переспросила:
-Лось что ли?
-Да нет, не лось.
Тут она в недоумении прекратила заниматься своими кухонными делами и повернулась в мою сторону.
-А, кто же это, Вадимушка? Я уже не предполагаю, что у тебя спросить по поводу происхождения этого мяса?
-Корова. – Спокойно, не смотря в её сторону, ответил я.
Она стояла ошалевшая, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Пауза была недолгой и, наконец, мама сказала тихо и обречённо:
-Пять лет! Пять лет! – После чего долго молчала, глядя в мою сторону озабоченным взглядом. Я решил всё же её успокоить:
-Мам, да всё нормально. Никто нас не заметил. Всё вообще хорошо.
-Нас? – переспросила она меня, прищурив взгляд.
-Нас с Семёном.
-Какой ужас, ну всё теперь точно посадят.
Не будем вдаваться в подробности воспитательной беседы. Это долго, неинтересно и всем знакомо. Со временем всё улеглось. Мама уже не вспоминала, кому принадлежит мясо. Это было просто мясо из холодильника. А ещё позже я прочитал в местной газете, что, наконец, найдено заблудившееся стадо, и что в нём не хватало четырёх коров. Вот такая история.
Я…ФОТО ТЕХ ВРЕМЁН (1988)
ПОРА ПРЯТАТЬ СТВОЛЫ
Зима – холодная старуха
В прищуре слепит мне глаза,
Раскинув волосы седые
На реки горы и леса.
Я у костра раскину ноги,
Уставший, но ещё шальной -
Всегда со мной мои дороги,
С мешком капканов за спиной.
Декабрь 1989 года. К нам в гости приехал папин друг Йемец Анатолий Алексеевич. Мужчина высокий и довольно крупный. В те времена он находился на должности директора музыкальной школы. Мои родители часто и близко общались с их семьёй, в общем, как говорится - дружили семьями.
Анатолий Алексеевич был страстным, но не совсем удачливым охотником. На мой взгляд, это связано с крупными формами. По натуре - просто душевный и очень доброжелательный человек. И вот он у нас дома, с двумя карамскими лайками.
-Куда пойдёте?
-Тебе, какое дело? У тебя свои охоты, у нас свои.
-Ну, ну, деловые, посмотрим чего вы там наохотите. Слыхала мам!? Когда последний раз добычу-то приносил охотник ты наш, предпенсионного возраста?
-Ты договоришься гавнюк.
-Да ладно, уже чай пошёл пить. Мам чай вскипел?
-Да сына иди, наливай.
В те времена охотничья удача постоянно сопутствовала мне. Я ходил на охоту часто, и не возвращался без добычи. Отец наоборот проводил большую часть времени за книгами и у телевизора. В этот раз они собирались чисто символически, так - с ружьями по лесу походить, развеяться в выходные дни.
Я покинул коридор, где отец с Анатолием Алексеевичем обувались перед выходом. Моё внимание тогда привлекли новые кожаные ичиги папиного гостя. Вот бы мне такие. Лёгкие, удобные, я бы летал по тайге. Моей охотничьей обувью были тяжёлые, яловые, офицерские сапоги. Обувь дубовая, но надёжная.
Охотники ушли. Я весь день занимался своими делами, никуда не ходил, в общем, не покидал территорию жилища. Зимний день пролетел быстро, наступила звёздная ночь. Луна освещала нашу единственную улицу. Сколько помню себя, красивее зимних ночей, чем на «Сопке» я больше нигде не видел.
-Что-то охотники наши домой не торопятся.
Альшевская Наталья Михайловна
Мама уже наготовила всякой всячины, и в зале накрывался шикарный стол.
-Зверя вынести не могут, здоровье не позволяет, видать поскончался весь порох в пороховницах.
-Бессовестный ты Вадима. Другие в их возрасте с диванов не слазят. А ты всё смеёшься.
-В их возрасте, в их возрасте.
-На тебя посмотрим, когда таким же будешь.
За разговором мы с мамой пили чай, когда в прихожей раздался топот отцовских сапог. Он наскоро стряхнул снег и вошёл в коридор вместе с парами холодного воздуха. Закрыл за собой дверь и тут же, каким-то странным, потерянным голосом, полным глубокой усталости, попросил
Альшевский Виктор Михайлович
принести ему стул. Я принёс стул. Отец грузно опустился на него. К нашему всеобщему удивлению он не стал снимать обувь или предпринимать каких-либо других действий. Он просто сидел, уставившись обречённым взглядом в одну точку. Руки беспомощно свисли и замерли. Лицо было бледным и обречённым. В коридоре нарастало напряжение. В воздухе пахло, чем-то недобрым и ужасным. Все молчали в нерешительность нарушить эту зловещую тишину, дабы не случилось ещё более страшного. Мама сразу поняла, что что-то случилось, но не решалась спросить, дожидаясь, что папа сам начнёт рассказ, но он молчал, уставившись в одну точку всё тем же обречённым взглядом. Мы с сестрой не торопились узнать ту жуть, которой веяло сейчас от отца. Да и мама ближе стояла к нему. Все-таки это её право в данных ситуациях первой задавать вопросы. Она посмотрела в нашу сторону и поняла, что мы ждём от неё каких либо действий. Собравшись с мыслями, она задала самый подходящий, короткий и в то же время примитивный вопрос:
-Витя, что случилось?
Отец шевельнулся и, похоже, начал выходить из оцепенения. Он посмотрел в нашу сторону невидящим взглядом, потом на свои сапоги и, приняв попытку их снять, произнёс:
-Помоги, сам не смогу.
Мама тут же, стала помогать ему снимать обувь. Я уже в полном нетерпении наблюдал за разворачивающейся ситуацией. Мой интерес рос со скоростью звука. Где-то внутри появились первые капли адреналина. Волнение росло и не только у меня. Сестра тоже не отрывала взгляда от отца, находясь в полном оцепенении. Оказавшись разутым, отец тяжело вздохнул, и снова уткнувшись взглядом в одну точку, ушёл в себя. С виду казалось, что он находится в полной прострации. Нужно было что-то предпринимать. Мама осторожно попыталась спросить его вновь, гораздо медленнее, чем в первый раз, в надежде, что её вопрос дойдёт до адресата:
-Витя, объясни, пожалуйста, что случилось?
Минутная пауза и отец начал говорить, продолжая смотреть в одну точку. В его голосе не чувствовалось жизненного огонька, он скорее напоминал голос ещё живого, но уже мёртвого человека:
-После обеденной перекуски, мы разъединились. Он пошёл по одной стороне распадка, а я по другой. Договорились с ним, что когда распадок выйдет на «нафцевскую» объездную, то пойдем, друг другу на встречу, после чего, решим, как будем действовать дальше. Шли мы по разные стороны Неманги. До выхода на дорогу оставалось километров восемь. Вот тогда я и услышал какой-то странный гул, похожий на собачий лай, сзади. Потом, два отдалённых выстрела, позади меня, на склоне того распадка, где шёл Толя. Погода морозная, звуки хорошо разносятся по тайге. И судя по звуку выстрелов, я понял, что он сильно отстал от меня. Прислушавшись, я уже не слышал ни собак, ни выстрелов, опустилась гробовая тишина, так что на уши надавило.
Мы внимательно слушали рассказ отца. Напряжение росло с каждым его словом. У мамы во взоре чувствовались близкие слёзы. Забегая в своих, самых плохих, предчувствиях вперёд, она уже была готова расплакаться.
АЛЬШЕВСКАЯ ЮЛИЯ ВИКТОРОВНА, ТЕПЕРЬ ШУРХОВЕЦКАЯ
Сестра в силу своей молодости просто слушала, затаив дыхание, принимая папин рассказ, за страшную сказку на ночь. Я же находился в жутком нетерпении, услышать концовку и по тем временам, казалось, чем кровавее она будет - тем интереснее.
-Мне стало просто интересно, кого там Толик смог застрелить, к тому же, как мне показалось – дуплетом. Я переправился через Немангу и направился к нему на встречу. Шёл я, вдоль речки не стараясь заходить на склон и удаляться от Неманги, как от явного ориентира. Я думал, что всё равно услышу его продвижение в такой морозный день. Да и собаки его, меня почуют. Они же с ним ушли на ту сторону. Я шёл, но никаких звуков не слышал. Стояла зловещая тишина. Ни собак, ни грузного Толика, ломающего ветви при продвижении. Тишина, страшная тишина. По моим подсчётам я уже находился в том месте, откуда донеслись выстрелы. Но вокруг было всё тихо. Я продолжал идти и вскоре дошёл до того места, где Толик перешёл Немангу. На другой стороне речки находилось то место, где мы последний раз разошлись и направились по своим выбранным склонам. – Отец говорил тихо, неторопливо, всё так же, не отрывая свой взгляд от той точки, в которую когда-то обречённо уставился. Мы слушали его, стараясь не то, чтобы не шевелиться, от напряжения мы уже казалось, перестали дышать.
-Встав на его тропу, я пошёл по ней, в надежде на лучшее. Тропа шла, соразмерено, его шаги сохраняли те же равные промежутки, судя по всему, здесь он шёл спокойно, внимательно осматривая местность. Изредка его следы пересекали следы его лаек, ведущих поиск живности. Но через некоторое время его следы начали вилять. Размеры шагов уже не сохраняли равных расстояний. Судя по следам, он, то делал небольшие пробежки, то стоял на месте, то, аккуратно ступая, крался к невидимому. Теперь его тропа стала удаляться в гору, он стал подниматься по склону. Следов собак, я уже не видел. Судя по этому, они приступили к работе, ставя в известность своего хозяина.
Вскоре, в далеке, на снежной поверхности я увидел какие-то странные повреждения, говорившие о том, что там серьёзно кто-то ворочался или бегал из стороны в сторону на одном месте. Я прибавил шаг и вскоре очутился в гуще произошедших событий. Следы указывали на то, что здесь началась первая часть боя. Всё было вытоптано собаками, но с кем они затеяли возню, понять было не возможно, собаки вытоптали все следы обкладываемого ими объекта. Тут же я нашёл след Толика. Судя по его шагам, он оказался здесь уже после произошедших событий и продолжал движение в сторону удаляющейся, тропы борьбы. И я тоже шёл по его следу. Теперь мои предчувствия уже небыли такими светлыми, как раньше, и это было неспроста. Предчувствия меня не подводили. Вскоре на снегу показались первые капли крови. Следов того с кем сцепились собаки, до сих пор было не возможно разобрать.
Я уже дошёл до кровавого снега и, осмотревшись, устремил свой взгляд вдаль следа. Чем дальше, тем больше было крови на снегу. Казалось, кто-то невидимый тащил кого-то волоком. И тот, кого тащили, оставлял обильный кровавый след. Вскоре я вышел к первому трупу. – Отец замолчал, сделав незначительную передышку, и тяжело вздохнул. Мы не в силах пошевелиться, затаив дыхание, ждали продолжения его жуткого повествования.
-Это была одна из собак Толика. Нижняя челюсть неестественно валялась с боку, от головы, на растянутых жилах челюстных мышц. Казалось, что головой она угодила в адские жернова. Её голову просто раздавили, пережевали и выплюнули. К тому же местами на животе были страшные разрывы, сквозь которые наружу вываливались внутренности. Я всё равно автоматически пощупал горло, пытаясь нащупать пульс и, конечно же, это было лишним. С такими ранениями не живут.
Осмотревшись по сторонам, я продолжил движение по следам. Толика следы не говорили о какой-либо суете в его действиях. Судя по ним, он тоже осмотрел тело своей растерзанной собаки и направился дальше. Пройдя немного я, наконец, увидел след того, кто распотрошил собак. Таких огромных медвежьих следов мне не приходилось видеть раньше. В след от задней лапа я поставил свою ногу в яловом сапоге и понял, что по длине в оставшееся незанятое моей ногой место поместится, как минимум стопа человека с сорок первым размером.
Мама слушала отца, прикрыв рот рукой, и на её глазах невольно наворачивались слёзы. А он, стараясь не смотреть в её сторону, продолжал свой рассказ:
-Судя по следу другой собаки, она старалась соблюдать дистанцию, держась на расстоянии от свирепого зверя. А он в свою очередь пытался скрыться и на собаке особо не сосредотачивал своего внимания. Но временами пёс вступал в рискованный контакт, хватая зверя за зад и молниеносно отпрыгивая на безопасное расстояние. Это ненадолго тормозило медведя, он старался дотянуться до собаки, но его попытки были неудачными. Понимая, что до собаки ему не дотянуться зверь продолжал свой отход. Наверняка он уже чувствовал приближение Толика, и встречаться с ним при таких обстоятельствах не сбирался. Всё сложилось бы в пользу охотника. Добраться до него, до первых выстрелов не удастся пока эта собака плотно сидит на хвосте. Она всегда перетянет на себя медвежье внимание, тем самым, позволив хозяину метко стрелять по медведю.
Я уже начал думать, что всё будет хорошо. Собака плотно преследовала зверя, сохраняя дистанцию. Толик тоже аккуратно следовал, готовясь к выстрелу по опасному противнику. Всё, судя по следам, нормализовывалось в лучшую сторону, если не учитывать гибели более агрессивной и неосторожной лайки. – Отец прервался с рассказом, достал сигарету, закурил, глубоко вдохнув едкий дым «Космоса». После чего продолжил свой рассказ:
-Скорее всего, собаки подняли его из берлоги. Я не смог выйти на место его лежки, так как шёл по следу Толика, а он ориентировался по лаю собак. И так как медведь начал сразу уходить, место берлоги осталось в стороне. К ней можно выйти по следам собак. Я продолжал идти по следу и приблизился к густому, молодому ельнику. Следы углублялись в гущу, и со стороны было хорошо видно, что в ельнике был бой. Снеговых шапок на деревьях не было, их стрясли борющиеся. Виднелись обломки деревьев. Встав на краю, я не стал торопиться заходить внутрь чащобы, чтобы не стать лёгкой добычей. Взяв ружьё на изготовку к стрельбе, решил сначала пройти вокруг этих зарослей и посмотреть на следы выхода, если таковые имеются. Прислушиваясь к давящей темноте, я двинулся вдоль границы, всматриваясь в непроглядную чащобу. Обогнув добрую долю этого густого лесного пятака, увидел следы выхода, подойдя ближе, моё напряжение тут же выросло величиною с небоскрёб. Из чащи выходило два следа. Первый медвежий, а второй Толика. Что же случилось с собакой? Чтобы выяснить это я вошёл в чащу и, дойдя до места, где лежала вторая задавленная собака, вскоре всё понял.
Медведь, углубившись в заросли, вышел на самое тесное место и, не оказывая должного внимания, старался подпустить преследовательницу на максимальное расстояние. Она же в свою очередь восприняла это, как усталость зверя от преследования и всё чаще хватала его за зад, теряя бдительность. Проследовав за ним в чащу, собака не учла факт тесноты, медведь же специально зашёл сюда именно за тем, чтобы прижать лайку в тесном углу. Когда наступил решающий момент зверь резко, в прыжке развернулся, вынося лапу в смертельном ударе. Собака, не готовая к такой стремительной атаке, от, казалось бы, уставшего и смирившегося со своим безысходным положением хищником, предприняла попытку отпрыгнуть в сторону, но, натолкнувшись задом на плотную стену молодых елочек, приняла первый и решающий удар. Удар такой силы, что своим телом, ломая рёбра, она просто срезала плотный рядок молодых деревьев.
Не давая ей оправиться, косолапый наскоро подмял её под себя, и тут в ход шло уже всё: клыки; когти; и давящие удары телом, превратив лайку в мешок с фаршем из поломанных костей и давленых внутренностей и мяса. Расправа была скорой и решительной.
Убедившись в том, что жертва не дышит, медведь спешно покинул место своего правильного тактического удара и направился, куда глаза глядят. Я вышел из зарослей и уткнулся взглядом в следы. Теперь я понял ошибку Толика. Он уже не так осторожничал в преследовании кровавого убийцы. Его шаги стали шире, он торопился настигнуть убийцу своих собак, тем самым, допуская самую непростительную, роковую ошибку.
Готовясь увидеть самое страшное, я проверил ружьё, сняв с предохранителя и не опуская стволов, готовый открыть огонь на поражение в каждую секунду. Медленно и осторожно я ступал в сторону удалявшихся следов. Пройдя километр, может больше, я увидел самое решающее зрелище, которое Толик, судя по всему, так и не увидит.
-Что же такое ты говоришь? Витя? – Не в силах сдержать эмоции мама с протяжным стоном обратилась к отцу. Он поднял на неё тяжелый, томный взгляд и тихо сказал:
-Не перебивай. А на снегу я увидел тот факт, по которому Толик из разряда охотников переходил в разряд потенциальной добычи. Расправившись с собакой, медведь лишь на первый взгляд начал спешно скрываться. На самом деле хищник, удаляясь, чутко принюхивался к окружающему миру, и его усилия принесли ему ценную информацию. Он учуял, что по его следу идут, и будут идти до тех пор, пока он не примет каких-либо действий. По следу шёл человек, с одной стороны это облегчало возможность расправы, так как человек не обладал звериным чутьём и по запаху не мог определить местоположения зверя. Но с другой стороны человек был вооружён и поэтому, по своему, опасен.
Следовало сохранять бдительность и чаще принюхиваться к местности, чтобы определять расстояние и местоположение человека. К тому же медведь решил воспользоваться своей старой тактикой, применяемой в борьбе с этими назойливыми и самоуверенными людьми.
И вот, я стоял и смотрел на боковой выход медвежьих следов, на след Толика. Толик шёл по медвежьему, убегающему следу, а медведь уже шёл сзади и, наверное, в поле его зрения уже изредка попадала спина того, кто ещё наивно полагает, что он охотник. Оставалось лишь дождаться удобного момента и подходящей местности для верной и решительной расправы, так, чтобы объект не смог точно выстрелить, а точнее не успел этого сделать. И вот я вышел на то место, где зверь приступил к воплощению своего плана в жизнь.
Небольшой спуск между двух огромных камней, в человеческий рост, за ним небольшая полянка с крупными лиственницами, стоявшими друг от друга на значительном расстоянии. Толик, скользя по спуску, цеплялся за камни, руками производя при этом много шума и соответственно не слыша звуки окружающего мира. В этом момент медведь и сделал резкий рывок, максимально сокращая расстояние до жертвы, и не дождавшись, пока Толик выйдет из этого своеобразного небольшого ущелья, уже съезжал по этому спуску на заднице, упорно тормозя передними лапами. Толик, выйдя и встав у края поляны, услышал странный шум у него за спиной почти вплотную, он снял ружьё с плеча и, стараясь развернуться, принял сокрушительный удар в голову лапой. Пальцы судорожно сжались на курках и, отлетая в сторону, тело с ружьём произвело два выстрела дуплетом. Неизвестно точно, как далеко смогло бы отлететь тело, в полете, оно наткнулось на лиственницу, и сокрушающий удар добавил к переломанной шее, перелом позвоночника в районе таза.
Он умер мгновенно, но разъярённому зверю этого не хватало. И он, для полной уверенности, вторым ударом сорвал голову, при этом тело встрепенулось, и безголовый труп сидел у дерева, прислонившись спиной. В стороне валялась голова, оставляя небольшой кровавый след в сторону тела. Вот в такой позе я и застал Толика.
-Какой ужас! Витя!
В порыве отчаяния мама устремилась в зал, крепко прижав руки к груди. Не добежав до дивана, она чуть не лишилась сознания и облокотившись рукой на спинку кресла, медленно опустилась в него. После чего, дотянувшись до тумбочки и выдвинув полку, достала таблетки от сердца. Отец хотел, было последовать за ней. Он встрепенулся, но, увидев краем глаза моё приближение, опять сел и опустил взгляд. Сестра вбежала в зал за мамой и, обняв её начала плакать. У мамы тоже текли слёзы, сердце отпустило.
Подойдя к отцу, я взял стволы Анатолия Алексеевича, понюхал, сначала один, потом другой.
-«****ец полный! Стволы пахнут свежими выстрелами. Реальность событий ворвалась в наш дом стремительно и беспощадно. Но, хули поделать, пришла беда - открывай ворота. Медведь по ходу ушёл, и это хорошо. Есть возможность повысить количество трофеев. Ну а дядю Толю конечно жалко, но нихуя уже не поделаешь». – Подумал я и, взвесив все «За» и «Против», обратился к отцу, по заговорчески тихо и по существу, стараясь, чтобы мама не услышала нашего разговора:
-Слышь пап! Дело такое, в ментовку всё равно придётся обратиться. Я, вот здесь подумал, что нелегалку и мои незарегистрированные ножи лучше спрятать от греха. Да и это! Морозы крепкие, может, пока с ментовкой не торопиться, завтра сами пробежимся по следу, глядишь мишку возьмём, а там домой перенесём и, чтобы следов не было, через пару дней уже обратимся в милицию, скажем, что сами ходили, искали и вот нашли уже… Но это все, после того как мишку возьмём. А то они там натопчут, ещё сами захотят шатуна-людоеда взять, и тогда мы вообще не при делах окажемся. Ты подумай, а я пойду своё нелегальное барахлишко паковать. - И вдруг, посмотрев в сторону отца, я тут же встрепенулся в полных непонятках. Он смотрел на меня, улыбаясь с хитрым прищуром. Потом, покачав головой, произнёс:
-Да, ну и сволочь же из тебя выросла. - С доброй иронией в голосе он продолжал: - Там человека порвали, я уже не говорю о том, что это хороший друг нашей семьи и его потеря для нас - это настоящее горе. Дядя Толя к тебе всегда хорошо относился, и вот когда он там с оторванной головой, у тебя на уме только свои шкурные проблемы – стволы прятать и в тихушку медведя взять… Ну, молодец! У меня слов нет!
Я смотрел на улыбающегося родителя и не знал, что сказать. Его поведение было для меня странным и не понятным. Ладно, я, а вот он то, что в эту, трагическую минуту лыбится, горе всё же. Мама уже привлеченная нашей непонятной беседой вышла из зала и тоже в полном недоумении смотрела на улыбающегося отца.
-Витя, я не пойму твоей радости? Может тебе не хорошо? Ты не можешь прийти в себя?
-Да нет, я в отличие от вас здесь всех вместе взятых, в полном порядке. А Толик через пять - десять минут должен войти вот в эту дверь. - При этом отец кивком указал на входную дверь.
-Витя? Ты что пошутил, что ли? – Мама в недоумении уставилась на отца с новым приходом стресса, готовая теперь точно потерять сознание.
-Ну конечно пошутил. Надо было вас как-то развеселить, встряхнуть.
Мама неестественно открыла рот и, уставившись на него, широко раскрытыми глазами готовилась к решительным действиям.
-Наташа, да ничего страшного не произошло! У него эти ичиги новые, просто не обувь, а лыжи какие-то. В тайге ещё терпимо, идти можно, но когда на дорогу выходит… Всё!... Падает постоянно, с его весом, тем более, он как слон на льду. Темнеть начало, мы на периметр вышли из тайги, ну и здесь началось. Я ему пару палок вырезал, взял ружьё и, сказав, чтобы он поторопился, направился в сторону дома. Вот он и отстал слегка. А я вот, пока шёл, думаю, пошучу, как-нибудь, ситуация-то интересная получается. – И отец невинными глазами посмотрел на маму, расплываясь в широкой улыбке.
Глядя на его радостную физиономию, мама собиралась с мыслями. Такой поток противоречивой и прямо страшной информации не укладывался у неё в голове.
-Подожди! Значит, Анатолий Алексеевич сейчас идёт по направлению к дому, и с ним всё в порядке? А ты, взяв его ружье, пошёл вперёд, не дожидаясь?
-Ну да, он уже должен к подъезду подходить.
-К подъезду значит? А про медведя это значит, ты нас решил так развеселить, да?
-Ну конечно развеселить. – Отец невинными, весёлыми глазами смотрел на маму, пытаясь найти в её взгляде взаимопонимание, но с этим в данный момент было туговато.
-Ты вообще понимаешь, что у меня сердце чуть не остановилось?
Отец понимающе кивнул в ответ, во взгляде появилась ребяческая вина за незначительную детскую оплошность.
-Альшевский! Ты вообще уже ни хрена не понимаешь, тем более в том, какие шутки можно называть шутками, а какие, просто, ужас какой-то. – И мама потянулась за тяжёлым яловым сапогом, который некоторое время назад помогала снять отцу.
-Наташа!... Подожди…Это же шутка была такая!... Наташенька!... Я же не знал, что ты так расстроишься дорогая!... Прости! – Была последняя фраза отца перед первым ударом сапога. Позже он, просто, обхватив голову руками, прикрывался от ударов, и что-то невнятно бурчал в своё оправдание.
Мама выпустила пар, и окончательно придя в себя, полностью контролировала ситуацию.
-Ну и что ты расселся шутник-басенник. Раздевайся следопыт. Столы уже накрыты. Сейчас Анатолий Алексеевич уже зайдёт, а ты всё ещё одетый. Вот я ему расскажу, как ты его похоронил. И какую ты ему страшную смерть выдумал, ну точно больной на всю голову.
Я смеялся, стоя в стороне. Сестра помогала накрывать стол.
-Ну и рассказывай, у Толика с юмором всё в порядке, в отличие от обитателей этого дома.
-Витя! Витя! Ты эту жуть называешь юмором? После твоих шуток люди смело могут залазить в петли и вообще готовы уйти из жизни без сожаления и страха! Как я только продержалась столько лет? Кошмар!
Вскоре послышались шаги Анатолия Алексеевича и шаркающие когтями по бетону звуки приближения его собак. Еще через час все сидели за столом и дружески беседовали. Я оказался прав - охотники вернулись без добычи, но эта отцовская шутка запомнилась на всю жизнь.
Кстати шутки такого плана были нередкими в его обиходе. Помню, как он меня так жутко напугал, что я минут пять сидел на снегу, не видя ничего вокруг. От страха у меня потемнело в глазах, а руки беспомощно обвисли. Силы просто мгновенно покинули меня.
Дело было как раз в тот период, когда перед отходом для прохождения действительной военной службы я плотно занимался охотой. Район, перекрытый капканами и петлями, был довольно обширным, и я решил составить карту, на которой бы были нанесены все капканы и петли. К зарисовке карты я подошёл с художественным рвением, используя краски и цветные карандаши. Карта получилась красочной, смахивая на те карты, которые рисовали пираты, спрятавшие сокровища. Карта постоянно лежали на моём столе, и прятать её не имело смысла, и как показала практика – зря, я её всё же не спрятал. Хуже того, я показал её папе, решив похвастаться количеством выставленных самоловов.
И вот, как-то ранним, обычным утром я по темноте отправился на проверку капканов и петель, обычное дело в те времена. Родители собирались на работу, когда я выходил. Я точно видел, что отец собирался на службу и ничего такого подозрительного, всё как обычно. Когда окончательно расцвело, я уже вовсю проверял самоловы, поправлял их, где нужно обновлял приманку, съеденную мышами, кедровками и сойками.
С ДОБЫТЫМИ ЗАЙЦАМИ
Проверял сторожки капканов, которые примерзали от перепадов температуры, в общем, простая рутина с которой сталкиваются те, кто занимается капканным промыслом. Тем временем мой папа, придя на службу и решив, что особо важных дел у него на рабочем месте нет, отправился домой. Придя, домой, мой старик решил нагнать меня, посмотреть на мои труды и, в общем, просто пробежаться по тайге с ружьём, вдохнув свежего, животворного морозного воздуха.
В моей комнате он внимательно изучил карту, и наскоро собравшись, отправился в путь. Выйдя по моим следам на периметр, он дошёл до того места, где я свернул в тайгу. При этом, вспоминая замыкающееся кольцо тропы на карте, отец не пошёл по моей своротке, а отправился дальше, по той тропе, по которой я должен был выходить из тайги. Другими словами он отправился мне на встречу. Спустившись в распадок и видя по тропе, что я ещё не дошёл до разветвления тропинок папа решил просто подождать меня. И видно ожидание навело его на мысли меня немного напугать.
Я приближался к месту пересечения троп, не торопясь, основательно осматривая свои самоловы и изучая свежие следы, появившиеся за два дня моего отсутствия. Был прекрасный солнечный и морозный день, настроение просто чудесное. В рюкзаке уже было пара пойманных зайцев, и я неторопливо шёл вдоль склона, ведущего меня к долине Неманги. Вплотную проходя толстую лиственницу, стоявшую рядом с тропой я и не думал, что может произойти, сею секунду.
Оглушительный рёв прямо в левое ухо и тёмный силуэт из-за лиственницы хватает меня за плечо. ШОК! В глазах темно. От мгновенно нахлынувшего страха я не то чтобы не вспомнил про ружьё, я просто сел на снег, теряя сознание. Ружьё от моего подкошенного падения сползло с плеча и упало в снег. Ничего не видя и не чувствуя конечностей я сидел на снегу в полной власти внезапно напавшего на меня чудовища. Дышать я тоже не мог, от радостных мыслей в голове остался черный туман. Я умираю, и если я сам сейчас не умру от внезапного страха, то меня наверняка съест это напавшее чудовище. Я даже не успел понять, кто напал на меня так стремительно и агрессивно.
Постепенно приходя в себя, я начал видеть перед собой силуэт. Это был силуэт человека, хотя пока и чёрного цвета. И всё это, несмотря на то, что солнце ярко светило. Я начал дышать. С дыханием стало быстрее возвращаться зрение. И вот я уже видел, что передо мной стоит мой горячо любимый папа, широко улыбается и что-то говорит, но я его ещё не слышу. Начинаю интенсивней дышать, и вот слух постепенно возвращается, я уже слышу его слова, но не могу понять, о чём он говорит, но слова знакомые. Стараюсь что-то сказать, но сил пока нет, снова дышу. Пытаюсь медленно говорить, начинает получаться, но пока не слышу того, что говорю. Слова отца уже отчётливо доходят до меня:
-А ты у меня трусишка, какой? Я чуть прикрикнул, а ты в штаны, по-моему, сразу и наложил. Придётся домой возвращаться, портки менять.
Начинаю понимать, что смогу ответить, пытаюсь ответить.
-Па…па! Т…ы, че…го?
-Да вот решил посмотреть на твой промысел, ну а здесь сам бог велел над тобою подшутить, ну вот я и подшутил, а ты чуть не умер, а если бы это медведь на моём месте был или ещё кто другой?
-Па… па. На твоём месте? Никакой зверь в этом мире не сможет так извращённо напугать. А если бы я выстрелил, чисто автоматически? Ты вообще думаешь, что творишь?
-Да ничего страшного, штаны-то у тебя сухие, охотник?
-Со штанами всё в полном порядке, а вот рук с ногами пока не чувствую.
-Я даже не знал, что ты у меня такой впечатлительный, надо же?
-Сказал бы я тебе сейчас, но то, что у меня крутится в голове, обычно родителям не говорят. У меня сердце чуть не вырвалось из груди.
-Ладно, приходи в себя трусишка, кто знал, что ты такой впечатлительный, весь в маму.
Отец принялся разводить огонь, чтобы вскипятить чаю, а я всё ещё сидел на снегу, раскинув в сторону ватные руки и не чувствуя ног.
РОДИТЕЛИ В ЛУЧШИЕ ВРЕМЕНА
БЕЗРУКАВКА
Селезня в нарядах брачных
Тучно бьются в косяки,
Свистом крылья воздух режут
Над поверхностью реки.
Страсть весенних перелётов
Эх! Утиная пора!
Ружья бьют как пулемёты,
Словно доты номера.
Весенняя охота на перелётную утку в 2003 году, была не настолько продуктивной, как в предыдущие годы. Прежде всего, я это связываю с высыханием основных посадочных мест. Так получилось, что снега выпадало меньше и в связи с этим неглубокие, заливные болота полностью пересохли. В наших местах большой популярностью пользовались болота в районе Окунайских лагерей.
У подножия сопки, на склоне которой находились два исправительных лагеря, расстилалась довольно просторная лесотундровая долина, полностью покрытая множеством маленьких заливных озёр. Место живописное и не совсем обычное для природных пейзажей Казачинско-Ленского района. Лет десять-пятнадцать, назад, озерца не пересыхали до поздней осени, но со временем всё изменилось не в лучшую сторону. По началу озёра начали пересыхать ранней осенью, тем самым, срывая осеннюю охоту на перелётную утку. Позже следов воды не оставалось уже к середине лета. И вот наступили времена, когда воды не было уже весной. В это не хотелось верить и я, по доброй, старой привычке всё равно заезжал на Окунайские с проверкой.
Убедившись, что воды нет, перебирался на карьеры, в районе бывшего зековского ГСМа (склад горюче-смазочных материалов), или вообще на реку Киренгу, где сплавлялся, останавливаясь на оттоках со стоячей водой. Там устанавливал засидку и, выставив подсадных, встречал зорьки.
В этот раз весеннюю охоту на утином перелёте я решил начать с карьеров. Охоту открывали на десять дней и, по этому трое суток на карьерах не мешало тому, чтобы оставшееся время я сплавился по реке. Артурыч привёз меня к месту охоты и, дождавшись моего отплытия на надувной «Уфимке», отправился в обратный путь. Местность была знакомой, и я целенаправленно направился к полуострову на другой стороне самого большого карьера.
Рядом с полуостровом находился маленький островок, самый приближенный к центру водоёма участок суши. В первую очередь я установил на островке свою засидку. Островок был небольшим, метра четыре в длину и пять в ширину. По своим тактическим качествам, он будто специально был создан природой для установки на нём огневой точки для данного вида охоты. В центре островок имел углубление, заросшее по краям кустарником тальника, высотой в человеческий рост. Закрепив маскировочную сеть на концах ветвей тальника, и установив распорки
НА ОКУНАЙСКИХ ОЗЕРАХ ВЕСНА 2003
внутри, я был удовлетворён образовавшимся помещением. Оставалось плотно замаскировать моё убежище снаружи.
Сухая трава, плавник, коряги – всё идёт в ход, когда дело касается маскировки. Через некоторое время моя важная тактическая огневая точка слилась с местностью. Лишь на расстоянии метров в пять можно было увидеть три бойницы в стороны горизонта и выход в самом неактуальном с точки стрельбы месте.
Длинный полуостров тянулся косой. На его острие со стороны казалось, что начинается глубокая лагуна. На самом же деле коса продолжалась под водой, на незначительной глубине. Мель тянулась метров двадцать и действительным окончанием косы являлся маленький островок, с моей засидкой.
Внутри моей точки было просторно. При желании можно было сидеть или лежать. Я установил там небольшой столик с необходимой перекуской и застелил землю кариматом. В общем, все, что нужно для отличного самочувствия и удобства. Бойница слева выходила на простор большого карьера. Бойница расположенная напротив входа, выходила на узкий, но глубокий пролив, разделяющий два карьера.
Длина пролива составляла метров шесть-семь. Надо сказать, что данная бойница практически сливалась с бойницей слева. Это было важно, так как обе бойницы находились на стратегически важном направлении. Именно на этом направлении я собирался рассадить своих подсадных пластиковых уток. И именно на этом направлении чаще всего садилась утка. Бойница справа смотрела на другой, более малый и непродуктивный карьер. Посадки на него были случайными, и по этой причине бойница была широкой и длинной.
Полежав, посидев и примерившись, к готовности для стрельбы, я остался крайне доволен, и с чувством полного удовлетворения направился к лодке для установки подсадных уток. Подсадных уток всегда, желательно устанавливать после того, как будет готово место стрельбы. При этом со стороны водоёма будет конкретно видно, откуда ведётся огонь.
Установив подсадных я, наконец, поплыл на косу для основной базировки. Необходимо было выбрать хорошо замаскированное природой место, к тому же чтобы подступы к нему и к островку-засидке хорошо просматривались. И что немаловажно, огонь и дым из базировки не должен быть виден со стороны в целях конспирации от дичи и нежданных гостей. В общем, контроль ситуации в округе должен всегда оставаться за мной.
Мель от косы до острова позволяла выдвигаться на позицию в сапогах болотного стиля. При этом лодка остаётся у базы, тщательно замаскированная и незаметная со стороны воды. Это очень удобно, так как у острова маскировать лодку – дело нелёгкое и суетное. Нужно много травы и мха. И ещё, что немаловажно, сорок минут драгоценного предрассветного времени, при котором уже присутствует вероятность спугнуть первых крылатых гостей. И как показывает практика, с гладкой поверхности дна резиновой лодки, внезапно налетевший ветер, легко сдувает траву. В общем, получается масса неудобств.
И вот у меня всё готово к началу. На часах около шести вечера. Лёгкий адреналин уже бежит по жилам в ожидании охоты. Пью чай и любуюсь водными просторами. Красота! Со стороны может показаться, что скучновато без компании единомышленников и всё такое. Но ничего страшного. Дело привычки. С товарищами конечно веселее, но есть и другая сторона у этой медали. Дело в том, что подобные охоты без спиртного не проходят и поэтому при выходе на засидки много шума. Да и после выхода иной раз доносятся звуки радости или разочарования после удачных и не очень выстрелов.
Время пришло и я на позиции. Осматриваю подсадных. Хорошо сидят. Всматриваюсь в небо через маскировочную сеть, держа наготове утиный манок. В небо я смотрю по следующей причине. Если в далеке увидеть косяк уток идущий краем и не собирающийся садиться на твой водоём, всегда есть возможность развернуть его в нужном направлении. А после того как утки услышат призыв и начнут заходить на твой водоём, высока вероятность, того что, увидев подсадных уток, они приводняться в простреливаемое место. И тогда появиться первая добыча, которой могло бы не быть, если охотник сосредотачивал своё внимание только на водной глади.
Первую вечернюю зорьку я встретил с результатом в три утки. Знатоки скажут негусто. Но для перелёта той поры это хорошая добыча. Я уже говорил о сокращении количества перелётных в связи с пересыханием водоёмов. Один Нырок и две Хохлатых Чернети.
С наступлением непроглядной темноты я вернулся на базу и начал чаепитие. По хорошо себя зарекомендовавшей практике я не собирался спать и дожидался утренней зорьки. Это очень удобно. Ночь короткая, а вставать рано. Проще досидеть до начала рассвета у костра, а потом, после зорьки, часов в десять утра заснуть под тёплым солнцем до вечера.
Утренняя зорька по продуктивности была такой же. Три небольших косячка уток подсаживались к моим подсадным, кроме них, уток не было.
В этот раз, я взял старую курковую двустволку ТОЗ-63 двадцатого калибра. Выбор на это не совсем подходящее для утиной охоты оружие пал после зимней охоты на рябчика. Многие согласятся, что двенадцатый калибр более выгоден в такой ситуации не смотря на больший расход дроби.
Что касается экономных товарищей, то им у меня тоже есть что сказать. Как показала моя практика, большее количество выпускаемой из двенадцатого калибра дроби, с лихвой окупают все промахи и уходы подранков после двадцатого. Так что в вышеприведённом мною выборе ствола, вопрос экономии дроби не стоял.
Зимой я охотился на рябчика в районе озера Бурково. Там ещё встречаются крупные выводки этих шустрых и свистливых таёжных куриц-куропаток, на научном языке – боровой дичи. А ружьё я взял тогда именно это, не потому, что оно подходило, а потому, что с дробью у меня в то время была конкретная проблема. Купить по причине отсутствия в магазине я не мог, а катать не было мягкого свинца, да и желания. Но, как говориться «охота пуще неволи» и пришлось придумывать, что-нибудь выводящее из кризисной ситуации. И я всё же нашёл выход.
У курковой двустволки канал ствола был покрыт сплошными неисправимыми раковинами, в отличие от двух других моих ружей. Короче терять было нечего. Ни о каком зеркале (покрытие канала ствола) речи не шло. Свинца из аккумуляторов у меня хватало. И ещё был в наличии всезнающий сосед. Он, то и подсказал, как налить дроби из этого жёсткого свинца.
Вкратце опишу аппарат: Железная ёмкость в виде таза с дырочкой посередине. Под дырочкой нержавеющая ложка с крохотной дырочкой, от диаметра дырочки зависит размер дроби. Под дырочкой деревянная рейка, длинной пятнадцать-двадцать сантиметров, стоящая под наклоном сорок пять градусов. Под рейкой банка с машинным отработанным маслом. Процесс простой. В таз сваливаешь, свинцовые аккумуляторные решётки и нагреваешь паяльной лампой прямо сверху, при этом параллельно разогреваешь ложку. Свинец начинает литься из отверстия в тазу и, попадая в ложку, капает из отверстия аккуратными, дозированными каплями одинакового размера. Выпадая из отверстия ложки, капля делает пару оборотов по рейке и капает в масло.
Казалось, что вроде ничего сложного нет, но я заметил, что капля не всегда получается правильной овальной формы и, вспомнив про раковины в стволе, вовсе отказался от использования рейки. Дробь получалось строго капле-видной формы, имея один острый конец. В общем, так называемой новой дроби я налил много и быстро.
Снаряжая патроны продуктом собственного изготовления, имелись сомнения по баллистике и броне пробиваемости. Учитывая форму дроби и весовые качества. В связи с добавками аккумуляторный свинец легче обычного мягкого. Но время не ждёт, и по утру я уже держал путь в сторону озера Бурково, упакованный под завязку новыми сомнительными боеприпасами.
После первых пяти выстрелов я полностью убедился в сверх эффективности новых боеприпасов. Гоняя многочисленный выводок рябчиков, я добывал птицу за птицей практически просто на расстоянии видимости. С обычной дробью я бы и не думал стрелять с таких расстояний.
Поняв в чём дело, я уже вообще не заморачивался по поводу приближения. Только увидев силуэт птицы на очередном листвяке, я производил выстрел. Рябчик незамедлительно падал, или пытаясь планировать, всё же не находил в себе силы уйти с ранением.
Подбирая трофеи, я понял причины столь продуктивных выстрелов. Дробь была лёгкой и летела дальше обычной. В связи с её формой, даже если по цели попадала одна дробинка, у птицы происходил болевой шок. Дробина разрывала мышечные ткани, не углубляясь далеко в тело, как шарообразная дробь.
За то утро я навалял около пятнадцати рябчиков, не придавая внимания подходу. Продуктивная охота мне понравилась, и я очень полюбил свою старую курковку. Странно, но причиной моей любви стали стволы, покрытые раковинами, что само по себе не нормально.
Вот и весной я в обязательном порядке взял курковку и патроны со страшной дробью. Нет, чтобы взять двенадцатый дополнительно, на всякий случай. То, что оказалось хорошим для рябчика не совсем подходило для утки. Объяснения были просты и понятны. Кожа у рябчика тонка как газетная бумага. Утка – это совершенно другое дело. Толстая, прочная кожа и хороший слой подкожного жира. Я с трудом пробивал утку на самых малых дистанциях, и если это случалось, тратил ещё пару-тройку патронов на конечное ушатывание подранка.
В общем, пальба была, дай бог! Это единственное веселило и успокаивало. Расход боекомплекта летел, как из пулемёта, как будто вместо тройки уток к моим подсадным подсаживалась добрая двадцатка.
Солнце встало, и утка прекратила полёты. На карьерах стало пустынно, лишь щебет мелких птичек говорил о том, что весенние свадьбы в полном разгаре. Я лежал в засидке и, наблюдая за семейкой ондатр, сделал выводы, что у них много общего с людьми.
Напротив меня, на другой стороне канала, соединявшего два карьера, под берегом находилась нора. От моей бойницы метров пять-шесть. Я в упор смотрел на этих водоплавающих грызунов, оставаясь незамеченным. В связи с увиденным, со сном решил повременить. Мои подсадные находились в устье канала, слева от норы, метрах в восьми-девяти. Они болтались на воде, образуя кольцо и перекрывая выход канала.
Семья ондатр, в строительных целях хатки, по неизвестной мне причине, предпочитала таскать веточки именно из того большого карьера, где сидели подсадные. Другой карьер, вход в который не перекрывали мои подсадные утки, игнорировался разборчивыми зверьками почти полностью. Лишь раз в день кто-нибудь из их семьи отправлялся с дежурным обследованием береговой полосы в его сторону.
Из норы первой появлялась самка. Она была средних размеров. Грозно посмотрев в сторону подсадных, она начинала звонко присвистывать, через равные, короткие промежутки времени, пытаясь вспугнуть нерадивых уток со своей территории. Но утки игнорировали её назойливое присутствие. Видя свою несостоятельность, она, резко забегала в нору и оттуда, из глубины доносился такой же пронзительный свист. После чего беспокойная мамаша снова выбегала из норы и свистела в сторону уток. Забеги с криком в нору и обратно, повторялись, раз пять и после этого я понял, что она делает.
Всё очень просто. Как и любая, другая хранительница семейного очага, в случае если не может справиться с назойливыми соседями, обращается за помощью к мужу. Он же, не являясь сторонником бытовых конфликтов, всё же скрипя зубами, встаёт с дивана и отправляется на кухонные разборки, потому как она уже не отстанет, и он просто вынужден, что-то применить. В нашем случае, наконец, из норы появилась крупная ряха, раза в два шире своей спутницы жизни. Он вылезал медленно, по-хозяйски. По его откормленной мордашке, было видно, что его оторвали ото сна, и это ему абсолютно не нравилось.
Выйдя на позицию, с которой недавно подавала сигналы бедствия его супружница, самец грузно посмотрел в сторону источника опасности. Вторая половина выглядывала из-за его могучего плеча. Самец молчал и она, дабы поторопить его, ещё пару раз повторила свой финт с забеганиями и выбиганиями, при этом свистя ещё пронзительней. Он вскоре понял, что от неё так сразу не отмажешься и занырнул. Тут же на поверхности воды появилась его голова. Он направлялся в сторону подсадных и, не доплывая до крайней утки метр-полтора, с шумом занырнул и скрылся под водой. Его подруга тоже поплыла, но менее шумно и не в сторону уток, а вдоль берега, не спуская глаз с подсадных или просто для того, чтобы проконтролировать действия супруга.
Резкий, хлёсткий и звучный удар хвостом в центре между подсадных уток. Волна закачала пластиковые чучела, а возмутитель спокойствия не появился на поверхности. Ещё удар, после чего он вышел на поверхность за кругом подсадных уток. На том же расстоянии от них, на котором заныривал при направлении к ним. Его супруга терпеливо ждала своего серьёзного хранителя очага, под берегом, не выходя из воды. Он приблизился к ней и, свернув, деловито направился вдоль берега. Она поспешно пристроилась за ним.
Какая неугомонная самка? Удаляясь, она всё же обернулась пару раз, при этом недовольно свиснув напоследок. Дружная семейная парочка удалялась, оставив меня в замечательном настроении, от увиденного. До этого я думал, что только у людей бывают надоедливые, назойливые и сварливые жёны. И ещё меня удивила железная выдержка этого крупного самца. Сохранив достоинство, он терпеливо выполнил её просьбу.
Они возвращались спустя час. Самец не дожидаясь просьбы супруги, направился в сторону подсадных и проделал в точности ту же процедуру, что и раньше. После чего с чувством выполненного долга направился к норе. Она всё же пару раз свистнула в сторону непонятных уток. Когда парочка приблизилась к норе, я не сдержался и резко свистнул. Ондатры резко занырнули, после чего вынырнули прямо у входа в нору и поспешили укрыться, но не надолго. Спустя пару минут хозяйка норы осторожно выглянула и, глядя в мою сторону, старалась определить источник шума.
Не обнаружив ничего подозрительного, она снова скрылась в норе. До вечера я не встречался со своими весёлыми соседями. Вечером, когда я уже разминался после сна и готовился к зорьке семейка начала показываться из норы в обычном вышеописанном стиле. И тогда я увидел очаровательных малышей. Они не вылезали из норы, а скучковавшись у выхода, ждали родителей и наслаждались свежим воздухом и видом водяной глади.
На следующий день, встретив утреннюю зорьку оживлённой стрельбой и собрав трофеи, я уже готовился ко сну в своей засидке. Солнышко припекало и от утренней свежести не осталось и следа. Меня приятно размаривало, и я уже послушно уходил в страну сна, запрокинув голову к небу и сомкнув глаза. Как вдруг, большая тень пробежала по лицу, по моим закрытым глазам. Веки автоматически открылись и я, по инерции приподнявшись, опёрся локтём о землю покрытую кариматом.
В четырёх метрах от правой бойницы, как раз в стороне того карьера, где никто не садится на меня в упор, прямо глаза в глаза смотрела огромная цапля или цапелин. Большая птица не могла видеть меня с неба, учитывая маскировку. Она как раз садилась на мель, делая последние взмахи крыльями, когда я приподнявшись поднимал взор в её сторону.
Птица не заметила моих движений, но она заметила, как моргнули глаза, и по этому замерла, стараясь убедиться в безопасности. Я застыл.
В наших краях цапля - редкий трофей. Это спустя годы, приезжая в гости на охоту к нашему доброму хорошему товарищу и другу, гостеприимному хозяину Владимиру Вилюге и его заботливой хозяйке, жене Ольге, в Балаганский район. Мы наблюдали на берегах целые заборы из цапель. Сотни цапель на небольшом участке, самая большая популяция этой птицы в Иркутской области.
Глядя, друг другу в глаза мы оба застыли и не предпринимали действий на протяжении минут десяти-пятнадцати. Странно, но цапля застыла. Она явно не для этого приземлялась в этом месте. И не смотря на то, что ей что-то явно мешало приступить к трапезе, она не спешила покинуть беспокойное место.
Надо было что-то предпринимать. Ружьё лежит в противоположной бойнице, ситуация в общем абсолютно абсурдная. Я начал невидимо, медленно тянуться к ружью. Через минут десять я подтянул ружьё. Оставалось так же незаметно повернуть его и высунуть в бойницу по направлению к цапле. И здесь я судорожно вспоминаю. Что стволы заряжены той самой самолитной дробью. Выдержка цапелина была просто поразительной. Он превратился в неподвижный обелиск.
-«Ебучая жизнь! Не каждую охоту выпадает такая удача. И вот я в такой ****ской позе, что дальше некуда. Ещё и патроны, *****, как назло мухобойные. *** с ним буду перезаряжать. Лучше конкретно въебать, чем, глядя в след улетающей добыче, проклинать себя за то, что не сделал всего необходимого».
Проблемой стало больше, так как крупная дробь была в патронташе, а он был где-то сзади, под подстилкой. В общем - одно на другое.
-«Хули ты вылупился? Ковыряй ****ь этот вонючий ил и набивай свою торбу! Я что, *****, картинная галерея? Ты сука специально летел в такую даль, чтобы увидеть меня? Я так рад! Ну, всё насмотрелся! Ебашь ил и нехуй сюда смотреть. Пидарас! Ненавижу цапель! Тупое животное, часами может смотреть в одну точку. Полный ****ец! Досмотришься ты у меня, я тебе покажу длинноносая скотина. У меня тоже выдержка имеется и покруче чем у всяких пернатых пидарасов!»
Наше безмолвное общение глазами продолжалось. И тут появилась ещё одна проблема. Замки у ружья были тугие. Я как раз перед охотой подклёпывал их. Разломить замок без шевеления было просто невозможно, но я сделал это. Цапля в бойницу видела мою голову и плечи, и это облегчало задачу. Патроны заменил и с не менее большими усилиями закрыл замки ружья и взвёл курки.
Пот струился по лицу. Ещё пятнадцать минут назад я мертвецки хотел спать, но от этого состояния не осталось следа. Напряжение достигало критической точки. Цапелин стоял твердо, не шевельнув и не моргнув всё это время. Лишь ветер временами поднимал на его теле длинные перья, и после этого становилось понятно, что это не памятник, а птица.
Всё, я готов, кончик ствола у края бойницы. Как же мне незаметно высунуть ствол и прицелиться, для точного выстрела? Я решил пойти ковбойским путём. Резко выбросив ствол в бойницу, навскидку прицелиться и разрядить оба ствола по птице. Зная свои возможности, я чётко понимал, что если, даже, она успеет встать на крыло, ей не уйти.
-Чёрт знает, что за день? Ебучий цапелин! Да пошёл ты на ***, петух недоделанный! - Кричал я в след улетающей цапле.
Всё получилось немного не так как планировалось изначально, да вообще ничего не получилось. Резко вскидывая ружьё в неудобной, полулежащей позиции я задел кончиком ствола нижний бруствер бойницы. Бревно от удара вылетело наружу. Казалось ну и хорошо, бойница расширилась, увеличивая возможности манёвра прицеливания. Но нет же, лёжа я не заметил, как лямка ружья зацепилась за ножны, которые я никогда не снимал с пояса.
К тому времени, как я выпутался, цапля была уже не в зоне поражения. Но в отчаянии я всё же отправил вслед за ней оба заряда, изначально зная о том, что это зря.
В долгом зрительном поединке победителем вышел цапелин. Я, конечно, расстроился сначала, но, немного остыв в душе, пожелал беглецу удачного полёта.
Говоря о цаплях, вспоминается случай на Братском водохранилище в Балаганском районе, на охоте у нашего хорошего товарища и друга Владимира Петровича Вилюги.
На ту весеннюю охоту мы приехали вчетвером: Я. Евгений Геннадьевич Серебренников, мой старый друг, с которым я познакомился в университете, где учился после прохождения срочной службы в рядах Советской Армии. Андрей Алексеевич Бобров, мой одноклассник в данный момент являющийся надёжным другом и просто замечательным человеком, принимающим постоянное участие в наших авантюрах. Ну и так сказать двигатель и воплотитель в жизнь этих авантюр Алексей Анатольевич Коронтев, наш одноклассник, человек широкой души и наш преданный друг. Данный случай произошёл именно с Алексеем.
Мы расположились на трёх небольших болотных лужицах, образованных ручьем, впадающим в Братское водохранилище. Само водохранилище было покрыто льдом, а на болотцах лёд сошел, и перелётная утка охотно садилась на них.
Расстояние между лужами было по десять-пятнадцать метров. Напротив каждой нами были установлены засидки. Из каждой засидки можно было наблюдать две других, в общем ситуация была под контролем. Если к кому-то подсаживалась утка, другим было хорошо видно, кто и по какой утке будет стрелять. Утренняя зорька давно началась. Я находился в засидке посередине. Справа была засидка Андрюхи и Жени, они поочерёдно заходили на неё, но в тот момент на ней никого не было. Андрею не здоровилось, а Евгений был вынужден уехать домой в Иркутск, так как его работа постоянно мешает полноценной охоте. Я ему постоянно говорил:
-Если работа мешает охоте? На *** не нужна такая работа!
Но у парня своё стойкое мнение, и в то время он плотно занимался карьерой.
БАЛАГАНСК ВЕСНА 2006 ЛЁХА КОРОТНЕВ АНДРЮХА БОБРОВ
ЖЕНЯ СЕРЕБРЕННИКОВ Я
Вот и сидим мы с Лёхой одни на засидках, зорьку добиваем. В принципе пустующая засидка слева большого тактического смысла не имела, так как я простреливал из своей ту лужу находящуюся напротив неё. Далековато, но пробиваемо.
Утки три мы уже завалили. Перелёты пошли на спад, в общем, небольшое затишье на фронтах. Сижу я в бойницы пялюсь, жую параллельно припасённые перекуски, спиртиком запиваю. На позициях тишина. И вот, широко расправив крылья, на наши болота заходит цапля. Манёвр над лужей, где должен был сидеть Андрей или Женя. Ещё заход и манёвр над моей лужей, после чего плавная посадка прямо напротив бойницы Лёхиной засидки.
-****ец цапелину!
Мне хорошо видно птицу, я бы даже мог её добыть, но она так близко села к Лёхиной засидке, что в данном случае стрельба не безопасна. К тому же для чего тогда Алексей? Цапля сидит на таком расстоянии, что со стороны кажется, что её можно завалить точным броском булыжника. Но к моему удивлению со стороны Лёхиной засидки никаких действий не происходит.
-«****ь, он, что там заснул? Точно заснул, за это время по взводу цапель можно было бы отстреляться». – Единственное объяснение сложившейся ситуации, которое крутилось в моей голове.
Я уже начал нервничать. Вскоре цапелин резко встав на крыло, поспешил покинуть опасное место. Было видно, что его напугали. Позже встретившись с Алексеем на выходе из засидок, по этому поводу мы объяснились:
-Лёха, ты чего не стрелял? Цапля вплотную подсела, долби – не хочу.
-Лучше бы она дальше села! ****ец какой-то. Затишье конкретное, Сижу, думаю - закурить что ли. Движения в воздухе никакого. Вот и решил я сделать перекур. Сигарету достал, вставил её по назначению, потом к зажигалке наклоняюсь прикуриться. Прикурился. Голову поднимаю, а на меня в упор смотрит эта ебучая цапля. У меня от удивления чуть сигарета не вывалилась. Смотрю я на неё, дымок сигареты струится, ****ь. Прямо в глаза, а я пошевелиться не могу. Эта сволочь пернатая на меня в упор смотрит и ****ец никакого движения. Ружьё я на коленки положил, чтобы удобней было прикуриваться. В общем ситуация стрёмная, дальше некуда. Ну и в оконцовке резко пытаюсь схватить ствол, но не успеваю, цапля уже далеко.
-Ну и правильно.
-В смысле правильно?
-Ну раз так получилось…как в анекдоте.
-Чо за тема?
-Короче:
Лев, царь зверей решил собрать всех и как-то облагородить родные прерии. И вот на большой поляне собрались все звери.
-Звери! Я собрал вас, чтобы вместе решить, что бы такого сделать, жизнь нашу звериную сделать краше и интереснее. Какие будут предложения?
Зашумели звери, и вскоре из толпы выползает черепаха:
-А давайте сделаем большой бассейн, будем там все купаться постоянно.
-Да нахуй он нам нужен?
Все посмотрели в сторону кустов, под которыми лежал заяц и мечтательно смотрел в небо. Зашумели звери, засоветовались. В общем, черепаху никто не поддержал. Лев продолжил собрание:
-Предлагайте ещё что-нибудь, хорош галдеть.
Толпа притихла, из толпы вышел слон:
-А давайте построим большое футбольное поле, и все вместе будем гонять в футбол.
-Да нахуй оно надо это поле твоё!
Лев не выдержал.
-Вот ты заяц, если такой умный взял бы да предложил что-нибудь.
Заяц задумался.
-Ну, хорошо. Давайте соберём со всех деньги и на все эти деньги накупим воздушных шариков. Потом надуем их и отпустим…
-А зачем отпусти?
-А нахуй они нам нужны?
-ХА! ХА! ХА!
-Выходит и цапля нам нахуй не нужна!
-Да конечно, брат!
Вот такая схожая ситуация произошла с моим другом, много лет спустя. Цапля в отличие от утки, летит бесшумно, и её внезапное появление невозможно предугадать по полёту. В моём случае, её появление я понял лишь по тени заслонившей солнце. А если бы солнце не светило в лицо, и цапелин прошёл чуть с краю, от моей засидки, я бы спокойно заснул, не зная, что в пяти-шести метрах от меня кормится эта грациозная птица. Мясо цапли на вкус, практически ничем не отличается от мяса болотных уток.
После ухода цапли, я направился в засидку, пытаясь заснуть снова. Пережитое охотничье возбуждение не позволяло долго заснуть. Сон получился не крепкий, беспокойный. Вылезая из своего убежища по малой нужде я чувствовал себя не выспавшимся и усталым.
Оправившись и размявшись, решил больше не ложиться, так как время было уже приближённое к зорьке, вечерело. Осмотрев водоём, я решил походить по берегам и окончательно размяться. Голова была тяжёлой, а в теле чувствовалась жуткая истома. Карьеров в округе было немало, и вероятность наткнуться на утку, была высока. Я нередко делал подобные вылазки и до этого. Возвращаться в свою огневую точку через вход я не стал, поленился. Решил вытащить ружьё за стволы из бойницы.
Подошёл к бойнице и взялся за кончик стволов. Потянув на себя оружие, понял, что ружьё зацепилось за какой-то предмет. В мутной голове промелькнуло единственное объяснение этому:
-«Ремень, наверное, на сучок сел».
И я дёрнул за стволы сильнее, приложив усилие. Оглушительный выстрел на некоторое время шокировал меня. Ноги окаменели, я судорожно ощупывал правую руку. Рука онемела и я не чувствовал её при касании. Смотреть в её сторону пока не решался. Тщательно ощупав, понял, что рука на месте, кость тоже цела. Приступив к осмотру, убедился, что с рукой всё в порядке. Её просто отбило ударной волной. Заряд дроби прошёл параллельно, превратив низ рукава суконной куртки в рваные лохмотья.
-«Долбаёб, а если бы ствол в живот направил? Всё! ****ец! Сдох бы в муках с развороченным животом. Если бы не утонул первее, откидываемый взрывной волной в карьер. Расслабился до безобразия. Рука цела и это удивительно, учитывая мою самолитную дробь. При таких формах дроби вероятность разлёта в стороны при столкновении с предметами, очень высока. Куртку конечно жалко, но главное рука на месте».
Я ещё долго сидел на берегу, приходя в себя. После чего ещё раз, осмотрев куртку, принял решение отрезать рукава.
Удачная ОХОТА НА ВЕРХНИХ ОКУНАЙСКИХ ОЗЁРАХ
ВАНО! СТРЕЛЯЙ!
В лучах луны усталость глаз,
Сбивают лапы в кровь об наст,
Оскалив жёлтые клыки
Бредут голодные волки.
Дыбит ветер ворс на холках,
Ноздри к небу поднимая,
Запах лося чуют волки,
И на след выходит стая.
Не успел. Опередили.
Пожелаю им удачи!
Знать так Боги рассудили,
И не может быть иначе.
-Здравствуйте, это я!... Вернулся!
Родители ничего не ответили, пропуская меня в коридор. Их можно было понять. Вот казалось, что всё, устроили они меня, гора с плеч, но не тут-то было. Я бросил Иркутский Государственный университет, где проходил обучение на геолого-разведывательном факультете, и вернулся домой в начале декабря, в аккурат, перед началом первой сессии.
Столь недолгое обучение, для себя я объяснял откровенным нежеланием становиться геологом в будущем. Для родителей, конечно, было главным моё получение высшего образования, не важно какого. Но в отличие от них я всё принимал буквально и не желал иметь высшее образование по геологическому направлению. К тому же в те времена, была жива ещё мечта, стать офицером-десантником.
И вот я снова дома. Я прошёл мимо родителей, поспешив в свою любимую комнату. В мою любимую берлогу. Родители, хоть и не обрадовались, но вскоре всё стало на свои места, и со мной начали разговаривать:
-Что теперь делать сынок собираешься?
-Документы мам в училище опять собирать буду.
-Это понятно, но до лета далеко…
-Пахать пойдёт придурок! Умные пусть учатся, а дураки пашут! – Отец, проходя мимо и уловив смысл нашей беседы на кухне, непременно вставил свою критическую фразу.
-Ну и пойду, тоже мне проблема.
-Ты Витя только обстановку накалять умеешь. Вот работу ему подобрать получше, этого от тебя не дождёшься.
-Ему получше? В самое дерьмо его надо засунуть, чтобы понял по чём она копеечка. И как дураки себе на хлеб зарабатывают в то время пока умные учатся. Твою мать, наградил бог сынком. Свиньям хвосты крутить пойдёт или коров пасти. Весь в мамочку, это всё твоё воспитание!
-Ну что теперь поделаешь. – Мама нежно посмотрела на меня. Отец к тому времени, налив себе чая удалился в зал на любимое кресло у телевизора.
-А где Вано работает, мам?
-Ваня работает в МЖК от СМП-391. На стройке, дом они строят.
-Завтра поеду, поговорю с ним. Заодно и с Артуром Васильевичем. Может с ним работать устроюсь, до лета.
-Съезди, но работа не из лёгких, смотри.
-Ну, чо поделаешь мам. Ванька, то работает, значит и у меня получится.
-Артур Васильевич, тоже, как и наш отец, абсолютно не обрадовался, когда Ваня экзамены в политех провалил. И как только из Иркутска Ваня вернулся, он его сразу работать определил.
-Это хорошо, что Вано здесь. Вдвоём и пропадать веселее!
-Горе ты моё! Нет, чтобы до лета проучиться, а там и документы в своё Рязанское бы по быстрому собрал. Уйти-то никогда не поздно. Зато жизнь студенческая, это же прекрасная пора! Я вот как свою вспомню!… - И мама мечтательно вздохнула.
-Да ладно! Тоже мне пора! Не поохотиться, не порыбачить в этом Иркутске. Я лучше дома, где всё под боком. Выходные-то у меня всё равно будут. Пусть работа тяжёлая, зато с Вано вместе, и вообще.
-Ой, Вадима. Бродяга ты мой.
На следующий день я съездил в посёлок. Повидались с Артурычем. Его отец Артур Васильевич, конечно же, помог мне получить добро у Коротнева Анатолия Алексеевича, генерального директора СМП-391 и родителя ещё одного нашего одноклассника Алексея (рассказ «Безрукавка»).
Артур Васильевич работал в СМП-391 инженером по технике безопасности, к сожалению, в данное время его нет в живых, а при жизни он запомнился мне волевым, бесстрашным и мужественным человеком, порядочным и благородным.
Но с Иваном мы в первую очередь условились сходить на охоту. Дня на три. Так сказать отдохнуть, ну и за одно отметить моё возвращение в родные пенаты, хоть и в такой трагической для родителей форме. К тому же, с собой я привёз два литра, честно похищенной, с Иркутского пивзавода, лимонадной эссенции. Для тех, кто не знает, что это такое поясняю – это напиток градусов семьдесят, содержащий концентрат лимонада. Бывает он так же тархуновым, исинди и вообще всех типов безалкогольных напитков, выпускаемых в Советском Союзе. В производстве эссенция служит ароматизатором.
Артурыч ночевал у меня, чтобы с рассветом выдвинуться на охоту. Третьим с нами пошёл Сенька, в то время он ещё учился в школе (рассказ «Пять лет!..»).
На вечернем собрании охотничьего коллектива, было принято решение иди через периметр и в районе «Нафцевской» дороги остановиться в зимовье, которое Сеня недавно обнаружил в неприметном распадке, у ручья, название которого я, к сожалению уже не помню.
Погода была не совсем подходящая для охоты, мороз градусов тридцать пять. Мы быстро дошли до зимовья и обустроились там, как полагается. Выпивать было решено вечером.
-Так, пойду по распадку вниз, рябчиков пошукаю. – Сказал я своим спутникам, когда все работы по заготовке дров были выполнены. – Вано пошли со мной!
-Не, я пока не хочу, мы с Сенькой чайковского погоняем, и похавать приготовим, горяченького.
-Вадька, когда вернешься, я тоже схожу, дашь ружьё?
-Дам Сеня, не ссы, а чо Ванюха не даёт?
-Да нет, я не просил просто. К тому же к твоему стволу у меня привычка имеется.
-Ладно, пойду, вернусь, дам ствол, побегаешь.
Ходил я недолго и ничего живого не обнаружил на склоне распадка. Вернувшись в зимовье, передал ружьё Семёну, а сам уселся за столом пить чай. Не прошло и пятнадцати минут, как Сенька залетел в зимовье, тяжело дыша и с выпученными глазами.
-Следы! Там за нами сразу!
-В смысле Сеня? Спокойней и снова, с чувством, с расстановкой.
-Там на дороге! На «Нафцевской»! Когда мы к ней спустились и немного прошли по ней до поворота, после чего спустились по тропинке в распадок к зимовью! Когда мы шли, следов на дороге не было?
-Не было, мы бы увидели, а что за следы?
-Я точно не разбираюсь. Копыта! Большие!
-Выходит, сразу за нами по дороге прошёл зверь?
-Да!
-И куда он направился?
-Судя по следу по дороге дальше, на деляны.
-Мы находимся на зимовье чуть больше часа, выходит, далеко он уйти не смог.
-*** знает, если лось, то за час он пройти может – ****ЫЙ В РОТ! – Авторитетно вставил Артурыч в наш с Сеней диалог, высоко подняв указательный палец правой руки.
-Хули сидеть? Время деньги! По коням Сеня! – Я спешно начал собираться. Одеваться было необходимо легко, но тепло, чтобы в погоне не сильно потеть, ну и не отморозить жизненно важные места на остановках и передышках.
-Вано, ты с нами?
-Да ладно ****уйте без меня, я на зимовье поторчу, за печкой послежу, да и вообще.
-Вано! А ты мне ружьё дашь, а то Вадьке сейчас его пригодиться?
-Ну не знаю Сеня… Ружьё дело серьёзное.
-Да ладно Вань я послежу, чтобы всё пучком было. Дай Семёну ствол. – Встал я на Сенькину сторону.
-Хорошо бери. Но если что? – Артурыч грозно выставил кулак.
-Спасибо Вано, пошли быстрее, с каждой секундой зверь всё дальше, нужно спешить!
Выйдя на дорогу, я осмотрел следы. Это был крупный лось и шёл он по дороге, не торопясь и не сворачивая в тайгу. Получалось так, что когда мы прошли по дороге в сторону зимовья, чуть позже по ней прошёл лось.
Мы бросились в погоню. Первые три километра погони прошли в темпе близко приближённом к лёгкому бегу. Зверь уверенно шёл по дороге, не собираясь сворачивать в лесную местность. Ещё через пару километров на горизонте показался вагончик лесорубов. Следы тянулись цепочкой в его сторону. Не доходя до вагончика метров тридцать, лосиные следы свернули в тайгу. Причина его ухода с дороги не заставила себя ждать. Из-под вагончика выскочила мелкая собачонка и пару раз тявкнула в нашу сторону.
-****а мелкая! Теперь Сеня придётся по снегу пылить, закончилась лафа. По дороге-то укатанной куда веселее! Ну, ничего не поделаешь. Плохо, что дело к вечеру, скоро начнёт темнеть.
Мы свернули по следу и углубились в тайгу. Наш темп преследования вдвое снизился по скорости. Снег был, чуть выше колен и это усложняло тропление. Но погоня продолжалась, а между тем сумерки уже затягивали небо. Вскоре наша погоня зашла в конкретный тупик, и продолжать её не имело определённого смысла. Причиной этому послужили не сумерки и усталость. На след нашего лося ложилась волчья «ёлка», тоесть, последовательно с обеих сторон, на его след выходили волчьи следы. Мы дошли до пятого волчьего следа и остановились.
-Вот и всё Сеня. Теперь серые погонят его конкретно, приняв от нас эстафетную палочку. Вот пидорасы, могли и другого зверя себе подыскать. Сука, казалось вот уже, скоро встретимся.
-Чо Вадька обратно пойдём?
-Ну а что нам теперь Сеня делать? Давай для начала из тайги выйдем. Приятного аппетита! Пидорасы! ****ь, вот суки жадные, лося не всегда им взять удаётся. Зверь то серьёзный и ****юлей накидать может, но они всё равно прут. Могли бы и нам уступить, мы бы им оставили, потроха.
С подобными рассуждениями мы вышли на дорогу, и моё внимание привлёк вагончик лесорубов.
-Пойдем-ка, Сеня проверим, есть кто в вагончике. Сторож или ещё кто?
-А если нет сторожа? Тогда что?
-Нет, так нет. Ознакомимся с нынешним положением лесозаготовителей. Чем дышат? Что едят?
-Страхова Вадька.
-Не бздите Сеня, не в такие шагали дали, как говорили правильные классики.
Мы приблизились к вагончику, осмотрели его по сторонам. Маленькая собачка признала нас за своих. Её можно было понять. Когда вокруг рыщут волки, каждый человек свой, являясь единственным защитником от серых разбойников. К тому же собачатина для волков – любимое блюдо, и собаки это прекрасно знают. Наверняка волки были поблизости и присматривались, как лучше выхватить собачонку, но после того как появился лось, переключили своё внимание на него.
Войдя внутрь, мы убедились, что и внутри нет никого. Тепло, говорило о том, что люди здесь были недавно. Скорее всего, рванули в посёлок пополнить водочные запасы.
Почти наполовину вагончик был заставлен ящиками с провиантом и новыми керосиновыми лампами.
-Это мы Сеня хорошо зашли! – Довольно сказал я, осматривая добро лесорубов.
-Вадька, может не надо?
-Да нормально всё Сеня, мы должны хоть с какой-то добычей вернуться, а то Вано не поймёт. К тому же господа лесники люди не бедные, особого урона мы им не нанесём. Тайга общая. А Боги завещали делиться. Возьмём своё, как говорится.
В наши пустые, приготовленные под мясо рюкзаки, я равномерно распределил, две керосиновые лампы, несколько литровых банок с борщом и банок шесть-восемь армейской тушёнки в солидоле.
-Ну, всё кажись, сваливать пора, пока хозяева не появились.
На улице было темно. Мы отправились в обратный путь и, отойдя от вагончика метров на пятьсот, увидели впереди свет фар.
-Сворачиваем Сеня, лесом идти придётся, подобные встречи, после наших затарок, нам ни к чему.
Свернув в тайгу, мы направились по просеке, густо засыпанной снегом. Были хорошо видны действия людей находящихся в лесовозе. Машина, не доезжая до вагончика, остановилась у места, где мы свернули с дороги. Двое людей вышли и осмотрели следы в свете фар. Их силуэты были хорошо нам видны. После чего сев в лесовоз люди направились к вагончику. Вскоре машина опять подъехала к нашему следу. Убедившись в том, что незваные гости прихватили из вагончика некоторую провизию, лесорубы решили броситься в погоню. Двое уже начали идти по борозде нашего следа в глубоком снегу.
-Вадька! Что делать будем?... Погоня!
Мы изрядно вымотались в погоне за лосем, и глубокий снег добивал последние силы. В сложившейся ситуации имела место вероятность быть настигнутыми.
-Вадька, давай бросим, что взяли, мужики дойдут, возьмут и дальше не будут за нами гнаться.
-*** на руль Сеня мы что-то бросим. Когда они дойдут до места, где мы скинем то, что взяли, они сразу поймут, что мы не далеко и продолжат погоню.
Фонарик преследователей приближался. Они знали, что далеко мы не должны были уйти, так как сами ненадолго покидали вагончик. Двое шли по нашему следу, а третий развернул лесовоз, освещая фарами первую часть тропы.
-Что делать-то Вадька? Догонят нас, нахуй мы сунулись в этот ****ый вагончик?
-Без паники Сеня, я с тобой, отстреляемся.
-Ты что собрался стрелять в людей? – Сеня наивно посмотрел на меня глазами, излучающими лёгкий страх.
-А хули делать? Ты фильм «Не уловимые мстители» смотрел?
-Смотрел.
-Так вот там песенка забавная была…Слова, типа – «Погоня, погоня, погоня, в горячей крови!» ВО! Это про то, что нас ждёт….Краснеть потом что ли? Да и не люди это уже вовсе Сеня, это Семён наши проблемы, которые пора решать… Держите пидарасы жадные.
Я развернул ствол в сторону преследователей и спустил курок. Выстрел направил чуть в сторону, чтобы не попасть в людей. Мужики залегли. Я по новой зарядил свою одностволку.
-Посадят теперь Вадька нас, точно! – Прошептал Сеня, испуганно глядя в сторону преследователей.
-Да не ссы ты, я не в них стрелял, так в воздух, предупредить.
-А чо они упали?
-Боятся суки. Вон видал, назад к машине засеменили. Проблемы никому не нужны. Может мы зеки беглые и нам завалит каких-то там лесорубов, два пальца обоссать. Они же не знают, что за малолетками погнались.
-Точно, убегают Вадька. – Обрадовался Сеня, но тут же опять скис: - А если они за подмогой?
-****ь, ты успокоишься сегодня или нет? Побереги силы нам ещё километра два по тайге тащиться, а там, на дорогу и бегом к зимовью. Вано уже наверняка заждался.
В зимовьё мы входили мокрые от пота, слегка уставшие, но весёлые и жизнерадостные. Все следы мы замели, так, что если лесники захотят поутру продолжить погоню это не реально. За ночь наш выход на дорогу причёсанный лапником, заметёт ветром и начавшимся выпадением снега. По дороге мы тоже шли накатанной колеёй, не оставляя следа. Сворот к зимовью тоже зачесали лапником. Так что всё было чисто.
-Ну и где мясо?
На нас смотрела пьяная Ванькина физиономия. Он сидел в одних трусах на нарах за столом. В зимовье было жарко.
-Не понял, ты чо без нас начал?
-Повторяю, для тех, кто на подводной лодке - где мясо? Вы чо ****ь, столько носились, и нет мяса?... Да, я выпил, так, слегка. Вас пока дождёшься.
Мы уже разделись и устраивались у стола. Я зажёг ещё одну трофейную керосинку. В зимовье стало ещё светлее. Ванька налил нам «лимонадки». Началось долгожданное застолье. Вскоре мы все сидели в одних трусах за столом и весело балагурили. В печке потрескивали дрова, настроение было замечательным, не смотря на то, что лося, мы так и не догнали.
-Ничего вам доверить нельзя. Самому надо было направиться, я бы догнал, а хули?
-Да конечно, сейчас в тепле можно всякие предположения строить. Он бы догнал.
-Конечно! Я же в отличие от некоторых на охоту пришёл, а не вагончики трясти.
-Ещё чо скажешь? ****ь, тушняком закусываешь и ни ***, поперёк горла не встаёт?
-Да нет, заебись идёт!
-Вот сволочь!
-Э! Охотники на? А про таких как Вы умные люди уже анекдот сочинили.
-И чо там?
-Ну, слухайте сюда:
Охотник к берлоге подходит:
-Ага! Заебись! Медведь!
Бах! Бах! Тишина.
-Надо доставать добычу.
Нырк в берлогу.
-А! О! НЕ НАДО! МНЕ БОЛЬНО! НУ, ПОЖАЛУЙСТА!
Прошло минуты три полноценного акта, после чего охотника благополучно выкинули из берлоги с рваной жопой.
-Вам всё равно ****ец!
Пошёл, в доме все патроны собрал и вернулся.
Бах! Бах! Бах!
-Ага! Вот так! Ура!
Нырк в берлогу.
-А! О! НЕ НАДО! МНЕ БОЛЬНО! НУ, ПОЖАЛУЙСТА!
Прошло минуты три полноценного акта, после чего охотника благополучно выкинули из берлоги с рваной жопой.
-Пидоры! Вам всё равно ****ец!
Пошёл, собрал все патроны у друзей и вернулся к берлоге.
Бах! Бах! Бах!
-Ага! Вот так! Ура!
Нырк в берлогу.
-Мужик я не пойму ты охотник или пидарас?
-А! О! НЕ НАДО! МНЕ БОЛЬНО! НУ, ПОЖАЛУЙСТА!
-ХА! ХА! ХА!
-Э погоди Вано?...А мы здесь при чём?
-Да так, к слову вырвалось.
-Нихуя себе вырвалось?...Сеня ствол подай, метлу его блудную отстрелим.
-Э! Пацаны! Я же свой! Вы чо, в натуре?
-В натуре – у собаки в шкуре и кум в прокуратуре, а по натуре в изоляторе!
-Ну, ****ец - понесли сандали Митю! Короче мужики…
-У кого короче, тот дома сидит, а мужики в колхозе землю пашут.
Мы ещё долго сидели и балагурили ни о чём.
Вскоре я лёг спать, а ребята ещё долго сидели, распивая и веселясь.
Первым утро улыбнулось мне. Мои спутники ещё крепко спали. Вскоре я принялся всё же их поднимать. После недолгого застолья, было принято решение прочесать сосновый бор на склоне, выше «Нафцевской» дороги, с целью поиска глухарей. После чего, выйдя на периметровскую дорогу направиться в сторону дома. Морозы не отпускали и охота в данных погодных условиях, не имела должного результата.
ЗИМНИЕ ОХОТЫ 1989
Прочёсывание бора не принесло плодов, и вот мы движемся по дороге домой. Я иду впереди, мои спутники отстали и тащатся в метрах пяти ссади. По их лицам видна жуткая усталость. Вано просто спит на ходу, прикрыв глаза. Длинные сосульки свисают с его усов и по краям лохматой, собачьей шапки вокруг овала лица.
Сбоку, его на ходу подпирает Сеня, изредка оглядываясь по сторонам сонным взглядом. Ружьё Иван держит в руках на уровне пояса, не понятно почему, на плече всё же удобнее переносить оружие. Я временами оглядываюсь назад, и дожидаюсь, пока они подтянутся. В общем, вид у них абсолютно не боевой. Устали пацаны, а я вроде в норме. Видать затянувшиеся ночные посиделки стали сказываться. Так и движемся, медленно, но уверенно.
Краем глаза замечаю движение слева, метрах в семи от меня. Поворачиваю голову и вижу горностая, который что-то вынюхивает между поваленных деревьев. Мышкует. Готовлюсь к выстрелу, но не тороплюсь, зверёк не видит меня, он очень занят. Из-за срезанного ствола небольшого листвяка мне видна задняя часть тельца зверька.
Выстрел отменяется, так как шкурка будет основательно попорчена дробью. Принимаю решение пройти дальше и тогда, из-за этого же пенька я увижу мордочку, а тельце останется прикрытым от дроби. В общем, то, что надо. Вспоминаю про своих спутников и считаю, что их лучше предупредить. Смотрю - картина та же. Один спит, второй подпирает, изредка глазея по сторонам краснючими глазами. Переключаю свой взгляд на зверька. Лихо вскидываю руку и тихо говорю:
-Это - мой!
Прохожу дальше. Вскинул ружьё в полной готовности. Вот уже вижу кончик чёрного носика зверька и вдруг:
-ВАНО! СТРЕЛЯЙ!
Два оглушительных выстрела за спиной. Горностай пулей, резко петляя, исчезает из поля зрения в считанные секунды, не давая шанса на прицельный выстрел. Поняв, что всё, потеряна последняя охотничья удача, поворачиваюсь к источнику криков и выстрелов.
-И что это было такое, ****ь вас некому?
На меня смотрят две удивлённые помятые сном рожи в полном замешательстве.
-Я же, ****ь сказал вам, что это мой! Хули орать и палить?
Ванька, разводя руками:
- Сказали стрелять, я и ****ул сразу - автоматически, даже вскинуть ружьё не успел, так, с бедра - автоматически.
-Ты что Ваня ёбнутый совсем, ты куда стрелял?
-Я же говорю, не знаю, спал ведь, а тут Семён, когда тут сообразишь?
-Заебись, Ваня, просто охуительно! Ну а ты хули, вопишь как резанный, я же ****ь, вас предупредил? – Моё возмущение достигало критической точки.
-Вадька я не слышал, шёл спокойно по сторонам смотрел, а тут вижу, горностай прыг скок, ну я и кричу, чтобы Вано стрелял.
-А ты Сеня случайно меня впереди не заметил, что я уже готовился его взять?
-Нет.
-Полный ****ец! Один долбоёб дальше носа нихуя не видит и по любому поводу орёт как истерик. Второй по первой просьбе палит, не открывая глаз, с бедра, *** знает куда. Полный ****ец! Вы же ****ь, мне добычу гады вспугнули. Мысли у вас есть какие-нибудь по этому поводу?
-Прости. – Дружно и виновато ответили горе спутники.
-Прости, ****ь, ну и денёк, первый раз без добычи возвращаюсь. Связался - ****ый в рот!
До дома шли молча. Я не добывал горностаев, до этого момента у меня не было более подходящего шанса. Но воспользоваться ситуацией мне не дали. Моему расстройству не было границ. Так глупо упустить зверька.
В 2004 году, на осеннем гону, мы с Евгением Петровым (рассказ «Цент гона»), решили спуститься с дороги к тому зимовью. По моей просьбе, ну и чтобы протрубить долину того забытого мною ручья. От зимовья осталось лишь заросшее мхом углубление в земле. Оно сгнило. Остатки металлического покрытия крыши у печки и проржавевшая посуда. В этих местах уже давно никто не охотился. Когда мы были там с Семёном и Иваном в 1989, сруб был свежий. Ещё вспоминая те места, хочется добавить, что Сеня недалеко от зимовья находил медведя в петле, наполовину съеденного другими таёжными обитателями.
ТАЙГА У СОПКИ 1989
КРЫЛАТЫЕ ОЛЕНИ
Пела песню буреломам
Вьюга снежною пургою,
На распадки и на склоны,
Опускаясь беленою.
На свиданье собираюсь,
В сердце трепет и тоска
Ждёт меня в полярном платье
Вечно юная Тайга.
Тропление изюбря - более трудной и выматывающей охоты я не знаю. Азарт не даёт остановиться. От восхода до заката гонишь зверя и с наступлением темноты внезапно понимаешь, что не ел, ни пил и даже не курил, просто потому, что в порыве преследования забыл про всё повседневное, людское.
Тропление в Казачинско-Ленском районе осложняется местными особенностями таёжной растительности. Тайга густая, порой просто не проходимая. Охотник производит много шума, в то время как линия прострела не превышает тридцати метров. Изюбрь – зверь крайне осторожный, из копытных я бы дал ему первое место. Он всегда держит дистанцию и, уходя от охотника, не выходит на открытые участки местности. Продвигается густой чащей, выматывая преследователя. К тому же если зверь уже в курсе, что вы у него на хвосте, рассчитывать можно только на случай.
В очередной раз я выходил на склоны Неманги с рассветом, в надежде натолкнуться на свежий изюбриный след. Излюбленные места, там всегда были свежие следы, много лёжек всех типов свежести, по времени.
Выйдя на сильно натоптанное изюбрями место, я вскоре вычислил свежий след крупного самца, который смешивался с другими многочисленными следами разной свежести. Спустя полчаса я уже уверенно тропил рогача, держа след в стороне. Изюбрь уже знал, что на хвосте у него висит человек, о чём свидетельствовало частое опорожнение по маленькому.
К обеду моя погоня проходила уже по другому склону Неманги. Я вошёл в азарт и не замечал времени. В таких обстоятельствах кажется, что в каждую секунду столкнёшься со зверем, и поэтому напряжение не спадает, ни на секунду.
Я уже сталкивался с тем фактом, что зверя увидишь в любой момент, поэтому расслабляться при троплении не следует. Буквально пару недель назад я так же в этих местах тропил парочку изюбрих и, будучи на этом же склоне совершенно неожиданно увидел троплённого мною зверя. Густой, невысокий лиственичник, обильно покрытый снежными шапками. Продираясь сквозь него, тебя засыпает падающими снежными шапками. Видимость десять-пятнадцать метров во все стороны. Снежный покров в таких местах выше, чем в местности с большими деревьями, под снегом мох,
В ЗИМОВЬЕ НА НЕМАНГЕ 2000
местами утопаешь по пояс. Продвигаться в данной местности бесшумно просто не реально. На границе вышеописанной местности, плавно переходящей к высоким полноценным деревьям я и увидел силуэт зверя.
Доля секунды, я уже на коленях по грудь в снегу ловлю прицельной планкой силуэт, но его нет. Немного справа подобная силуэту, но более мелкая фигура. Точка в прицеле, плавный спуск и резкий рывок точки прицеливания в сторону выстрела.
Дойдя до места, нахожу кровь. Кровь светлая, это плохо, ранение не смертельное, вернее сказать незначительное.
-Так, кровь есть, след пошёл, нормально.
Двигаюсь дальше, держа след в стороне, но на протяжении тридцати метров не замечаю следов крови, сопровождающих след. Странно. Ещё прохожу метров тридцать, и окончательно убедившись в том, что крови нет, возвращаюсь на исходную позицию. Стою, смотрю на кровь. Оглядываю местность. Прямо напротив меня вывернутый корень дерева, под ним наблюдаю слабо различимое место маленькой лёжки, так же замечаю среди изюбриного следа странные остатки неразборчивых следов. Начинаю осматривать местность со всех сторон. До этого своё внимание я сосредотачивал лишь в направлении движения зверя. Теперь я смотрел по всему периметру. В противоположном направлении относительно отхода изюбрих, замечаю повреждённый снежный покров на расстоянии пяти метров от кровяного пятна. Приближаюсь и начинаю удивляться:
-Кабарга, откуда? Мистика!
Кабаржиный след от прыжка имеющий ту самую светлую кровь.
-****ь, ну дела, троплю изюбрих, а ранил кабаргу.
Начинаю аккуратно продвигаться в сторону прыжковых следов кабарги, внимательно осматривая местность. В каждой ямочке следов, имеющих дистанцию четыре-пять метров, наблюдаю кровь. Ранение кровоточит.
Проходя метров сто, сзади слышу пронзительный крик и шум удаляющихся прыжков. Успеваю выстрелить вдогонку, но мажу. Кабарга прыжками напоминала кенгуру, она почти не пользовалась передними копытцами. К тому же двигалась «маятником», кто не знает, что это такое поясняю: движение из стороны в сторону, увиливая от пуль.
Я входил в азарт и торопился поскорее настигнуть свою добычу, совершая ошибку. С другой стороны в моих действиях было и рациональное зерно. Дело в том, что, судя по светлой крови, ранение незначительное. По этой причине я пытался чаще заставлять двигаться кабаргу, для того, чтобы рана кровоточила без остановки. Если рана начнёт затягиваться, зверь уйдёт. Кровопотеря, даже при незначительном ранении будет отнимать силы, и слабить животное, не говоря о болевых ощущениях, которые отнимают тоже не мало сил.
Я встречался с преследуемым животным через каждые пятнадцать-двадцать минут. Пускал вдогонку пулю и тут же продолжал преследование, не понимая в нахлынувшем азарте, что хотя бы перезарядиться на картечь в данной ситуации было бы гораздо эффективнее. Понял я это тогда, когда пули просто закончились. Не помню, но пуль восемь я выпустил по лихо, убегающей кабарге не принеся ей никакого урона. Если на противоположном склоне Неманги находился человек, до его слуху долетела бы странная картина разворачивающихся событий: постоянные выстрелы, постепенно удаляющиеся по склону распадка.
Но вот пули закончились. Ковыряя в патронташе патроны, заряженные картечью, я немного остыл, что дало мне трезво оценить сложившуюся ситуацию.
Дело в том, что всегда кабарга начинала скрываться от меня, находясь у меня за спиной. Это объяснялось просто: она делала кольца и смотрела на свой след со стороны, чтобы выяснить движение преследователя. Видя меня, идущего по её следу она не торопилась скрыться, доверяя своей маскировке, и лишь когда я оказывался к ней спиной, громко, подобно женщинам, вскрикнув, бросалась в бегство, делая очередную проверочную петлю.
Я решил сбавить темп преследования, перейдя от полубега к групповым шагам с тщательным просмотром местности на остановках между группами шагов. Сумерки нагоняли темноту, и на ошибку времени не оставалось. Если не взять её до наступления темноты, придётся ночевать в тайге, чтобы с рассветом продолжить преследование. Бросать раненого зверя не в моих правилах, это, на мой взгляд, форменное скотство, недостойное настоящего охотника.
Мороз усиливался, и оставаться на ночь абсолютно не хотелось. Я медленно продвигался по следу и вскоре увидел краем глаза, справа силуэт кабарги стоявшей в густом, молодом соснячке. Не показывая ей, что она замечена, я продолжал двигаться вперёд. Двигался, выбирая под шаг нужный момент для резкого поворота с последующим скоростным прицеливанием и выстрелом. Результат моего тактического плана оправдал себя на все сто процентов.
После выстрела кабарга упала, и я поспешил к зверю, облегчить отход. Быстро добрав зверя ножом, я попросил прощение, что так долго не мог лишить его мук ранения. Потом начал осматривать тело и нашёл место моего первого пулевого ранения. Это объясняло те прыжки, напоминающие кенгуру. Дело в том, что одно из передних копыт было перебито пулей и висело на лоскутке шкуры и жилке.
Самец кабарги был не молод, о чём говорили длинные клыки и тёмно бурая шкура. Разделывал его я уже в темноте.
Охота получилась удачной но, не смотря на это меня, вводила в тупик сложившаяся ситуация. Каким образом получилось так, что пулю, предназначенную изюбрихам, получила кабарга, которая не при делах абсолютно. Неужели они специально дождались меня, остановившись у лёжки кабарги, чтобы перенести преследование на неё?
С другой стороны могло получиться так что, резко выбежав к лёжке и испугавшись подъёма кабарги, они долго стояли, смотря друг на друга, не решаясь продолжить движение, пока на горизонте не появился я.
После того непонятного случая, я уже не относился к изюбрям, как к лесным коровам. Во всей той ситуации попахивало коварством.
По возвращению домой, скинув ранец с привязанной к нему кабаргой и раздевшись, я направился в ванную. Набирая воду и окончательно раздеваясь, я радостно насвистывал какую-то мелодию, настроение было замечательное. Снимая белые кальсоны армейского типа, я автоматически устремил свой взор вниз, и сердце замерло.
-А! А! А! А! А! А! А! – Непроизвольный крик вырвался неожиданно для самого меня.
Услышав мой крик, папа поспешил к двери ванной комнаты поинтересоваться причиной моего беспокойства:
-Что там у тебя случилось Вадима?
Я немо смотрел на внутреннюю сторону кальсонов, обильно залитую кровью в районе паха и задней мягкой части. Судорожно ощупывая всё своё мужское хозяйство, а так же прилегающие к нему задние территории я не находил признаков боли или ещё каких либо других изменений и повреждений. Всё было на своих местах, в отличном состоянии.
-Да, нормально всё пап, просто…
Вскоре я начал понимать происхождение данного пятна. Попробовав кровь на вкус, я окончательно убедился в том, что кровь не моя. Всё оказалось просто и объяснимо.
Кабарга, привязанная за спиной, касалась на ходу своими ноздрями моего заднего места и кровь, стекавшая у неё из ноздрей и рта, постепенно впитывалась в штаны. И так как путь был не близким, вскоре впиталась до кальсонов. Я не ощущал крови на ходу лишь по тому, что на ходу обильно потел.
-Да нормально всё! Не волнуйся! «Вот ****ь, привидится же такое! Сердце чуть не остановилось. При виде такого обилия крови самые страшные мысли в голову лезут. Сразу и не определишься с диагнозом».
Ту пару изюбрих я всё же спустя месяц настиг.
Ещё раз отвлекусь от начатой темы, расскажу, как всё же мне удалось приблизиться и отстреляться по зверям:
В то утро я не собирался тропить изюбрей, а просто отправился на путик, проверять петли и капканы.
Свернув с дороги периметра, я углубился по тропе в свой распадок. Спустя метров сто от края леса натыкаюсь на свежие изюбриные следы, с которыми приходилось встречаться. Сильно не сосредотачиваюсь на них, потому как сегодня не до тропления. Пройдя ещё метров двести по своей тропе, замечаю, что изюбриные следы идут параллельно в том же направлении. Это начинает меня заинтересовывать, и я плавно переключаюсь на след, чисто инстинктивно. Ничего поделать с собой не могу, автоматически начинаю тропить, чувство подсказывает, что зверь рядом.
Резко не бросаюсь в погоню. Придерживаюсь иной тактики. Пройдя бесшумно шагов пять-шесть, стою и слушаю, принюхиваюсь. Тишина давит на перепонки. День выпал морозный, градусов тридцать. Ночью выпал свежий слой снега, это хорошо сбивает шум передвижения. Местность более-менее просторная, плечами за ветки не цепляюсь. Снежные шапки не падают, выдавая моё приближение. В общем, передвижение идеальное. Внизу уже видно первое плато распадка, заросшее ольшаником. Продвигаюсь так же, затаив дыхание.
Встал, прислушиваясь в очередной раз, и чётко слышу - Жуют! По морозу звуки доносятся отчётливо и резко. Жуют! Но пока никого не видно. Стоят в ольшанике.
Принимаю решение прекратить продвижение. До ольшаника метров двадцать пять. В любом случае моя позиция выгодна, в какую бы сторону звери не направились, она простреливается мной. Небольшое углубление на плато скрывает от меня изюбрих, за плотными зарослями ольшаника, диаметром метров двадцать, а со всех сторон простор. Захотят выйти и всё. Подожду. Вспоминаю что в патроннике у меня картечь. Потом в магазине идёт самодельная пуля в контейнере, состоящая из двух отдельных круглых пуль. За ней в магазине идёт ещё одна самодельная разрывная пуля, головкой, напоминающая разъединённые дольки апельсина на небольшой ножке-хвостовике. Контейнеры у обеих пуль сделаны из красного пластмасса, вырезанного из бутылки дешёвого кетчупа. В общем, изменять что-то времени нет, к тому же лишний шум сейчас ни к чему.
Всматриваюсь в ольшаник, не моргая. Слёзы катятся по щекам. Не смотря на мороз, по телу пробегают волны жара. Кажется, что снег плавится подо мной. Хруст и треск кормящихся оленей не на секунду не прекращается. Значит животные не беспокоятся и не чувствуют моего присутствия. Всё просто замечательно. Смотрю в сторону шума через механический прицел ружья, в полной готовности произвести точный выстрел. Терпение и выдержка в таких ситуациях является основным качеством.
Из кустов появляется голова молодой изюбрихи. Зверь не торопясь, выходит из-за скрывавших его кустов. Мне уже отчётливо видна голова, грациозная шея, грудь. Она останавливается, так что задняя часть тела остаётся прикрытой. Принимаю решение незамедлительно произвести выстрел в голову, чтобы зверь просто не увидел меня, учитывая небольшое расстояние и моё местоположение на открытом участке местности. Плавно нажимаю на спусковой крючок, в то время, как изюбриха опускает голову чтобы ущипнуть пучок сочных молодых веток. Параллельно понимаю свою ошибку, но поздно, заряд уже идёт по каналу ствола.
Молодая оленуха наклоняет свою голову на длинной шее, над ней проходит заряд картечи и с сокрушающим ударом входит в ствол лиственницы. Молниеносно прыгая в сторону зарослей ольшаника, она начинает уходить по распадку, в то время как я уже засылаю пулевой патрон в патронник. Тут же на параллельном склоне появляется бегущий силуэт крупной матухи.
Со стороны кажется, что животное плывёт по местности с большой скоростью, не производя шума бега и ломающихся веток. Зрелище сказочное и чарующее. Вскидываю ружьё ловлю в прицел и на дистанции семьдесят метров спуская курок по движущейся целе. Зверь тут же останавливается и, делая пять-шесть шагов, заваливается на бок, ломая молодые лиственницы.
Во время падения над телом изюбрихи со свистом пролетает моя следующая разрывная пуля и теряется в чаще.
Спешу к месту падения изюбрихи, на ходу снаряжая магазин новыми пулями, на всякий случай. Приближаюсь, не наблюдаю движений, но на всякий случай, взяв ружьё в левую руку, правой выхватываю нож, на случай если зверя придётся добирать. Ставлю ружьё в глубокий снег прикладом и в прыжке падаю на лежащего зверя. Запрокидываю его большую голову и с размахом руки с ножом, понимаю, что это лишнее. Зверь убит, наповал. Отпускаю голову и убираю нож в ножны. Обнимаю свою огромную добычу и уткнувшись носом в густую шерсть вдыхаю приятный аромат изюбриного запаха крепко разбавленного еловыми культурами всех типов. Шапку скинул, но мороза не чувствую. Великое ощущение удачной охоты!
-Хорош балдеть! Пора делами заниматься.
В течение недолгого времени расчехляю зверя своим любимым ножом. С собой в первую ходку взял голову, для трофея и половину печени. Всё остальное укрываю шкурой и присыпаю снегом. На снегу остаётся большая куча потрохов не пригодных для употребления. Воздух неощутимо движется по распадку в сторону Неманги и это говорит о том, что следует поторопиться с возвращением, так как на Неманге мною уже замечено присутствие полярных волков.
В МЕСТАХ НЕОДНОКРАТНЫХ ТРОПЛЕНИЙ 2000год
На место нахождения зверя мы пришли втроём: Я, папа и старая душевная лайка - Тайга. Оказавшись на месте моей стрельбы, со стороны нахождения моей добычи в высь с шумом поднялась стая огромных таёжных воронов.
Эти замечательные птицы как никто другой чувствуют запах свежей крови. Всё то время, пока я возился с разделкой зверя, высоко в небе надо мной было кольцо из парящих по узкому кругу воронов. Просто чёрное колечко в небе. Прекрасное зрелище. Уходя, я оставил птицам Одина кусок печени и селезёнку, не считая большущей кучи кишок с желудком, диаметром в метр.
Вороны уже принялись уплетать кишки, когда мы появились на горизонте.
-Чож так трясет-то?
-Пить надо меньше, давай костёр разводи, а я приступлю к разделке, пока ты чай готовишь.
-Не сынок, я вообще сейчас делать ничего не смогу, трясёт как…
-Замечательно! Помощника взял. А как мясо выносить с тобой, когда ты даже чая закипятить не можешь?
-Не знаю сынок. Ты как бы сам со всем справляйся, а я постою, воздухом подышу.
-Замечательно!
-Ну, позовем, давай кого-нибудь.
-Не надо паники, я делиться мясом ни с кем не собираюсь.
Я принялся разводить огонь, как вдруг заметил, что Тайга навострила уши, тревожно вглядываясь в подъём распадка. В ту местность, по которой мы спускались к зверю. Отложив свои дела, я принялся всматриваться в местность и через некоторое время увидел силуэт человека в белом маскировочном халате. Человек шёл, не торопясь, временами останавливаясь и просматривая местность в бинокль. На его плече висел карабин.
-Смотри пап, Саша-особист (майор особого отдела государственной безопасности прикреплённый для надзора к определённой воинской части)! Ха! Он этих же изюбрих тропить пытается.
Батя посмотрел в сторону приближения человека. Когда особист поравнялся с нашим положением на местности и находился на противоположном склоне, я решил прекратить этот цирк. Тем более что Саша смотрел в бинокль только по спуску распадка, не обращая внимания на склоны.
-Саша! Ты потерял чего, что ли?
От неожиданности Саша чуть не сел на снег.
-Тропишь кого или как? Немного твоя лошадь припозднилась. Если ты по поводу двух изюбрей сюда пришёл? Поздновато. Я уже порядок навёл.
Настроение у меня было прекрасное, и я радостно шутил, не смотря на то, что Саша был мужик, как говорится с гавнецом. Он подошёл к нам и в его взгляде я заметил искру нездоровой зависти, когда тот смотрел на тушу добытого мною зверя.
-Опа! Взял, да?
-Как видишь.
-Вовремя ты Саша появился, а то я с похмелья, а Вадиму тяжко будет одному выносить.
-Да нет вопросов Михалыч.
Он спешно поставил свой «Вепрь» к стволу дерева и, скинув РД-54 (ранец десантника), подошёл к туше, вынимая на ходу охотничий нож финского типа. Я продолжил возиться с костром и вскоре поставил на огонь армейский котелок.
Зверя спешно раскидали и принялись выносить к дороге на периметре. Когда зверя вынесли, было решено обратиться к Власу, напарнику Саши-особиста по охоте, так как у него была «Нива», и он бы помог нам вывезти мясо. Что касается Власа (прапорщик Власов) то, он простое гавно. В общем, сволочь от рожденья. Глядя на него, невольно понимаешь, какие люди делали революцию. Пришлось угостить своих помощников мясом за оказанную помощь. На следующий день они мне достойно, для своей сучьей натуры отплатили. Отправились тропить ушедшую, молодую изюбриху и на путике после их присутствия я не досчитался трёх капканов. Я незамедлительно предъявил по поводу пропажи, на что мне ответил Саша-особист:
-Знаешь, Вадим, вообще-то капканы были выставлены на территории относящейся к военному объекту, а это нарушение.
-Ах, вон как мы заговорили, жаба заела, ну ладно удачи вам в ваших сучьих делах. Аккуратней, в тайге всякое бывает. – Вылетело у меня не произвольно. Он ничего не ответил, глядя мне в след. Я развернулся и отправился домой.
В добавлении хочется сказать благодарность воронам. Когда, спустя пару дней, я оказался на том месте, то не говоря об останках плоти, даже кровавого снега не осталось.
Вот таким образом мне удалось выйти на этих изюбрих.
Ладно, не о суках человеческих речь мы затеяли, вернёмся к уже начатой теме. Тропление быка продолжается, уже на другой стороне Неманги. Судя по следу бык, спешно уходит от погони, что вызывает ответный азарт с моей стороны. Я не замечаю усталости, да и нет её вовсе, она придёт потом, после погони. Чувство голода тоже не посещает, не смотря на то, что время уже перевалило за черту обеденного. Про курево и говорить не приходится. В общем, целиком и полностью во власти охотничьего азарта.
-Не понял?
Я тупо уставился на конец следа. Дальнейшего продвижение следов отсутствовало.
-Да ну нахуй? Мистика!
Я невольно посмотрел на макушки деревьев, как будто собираясь там увидеть крупного изюбриного самца.
-Тьфу, ты ёлки! Крыша едет. Ладно. Что со следом? Надо разобраться.
На снегу чётко высматривалось каждое копыто. Разворота не было, и направление копыт чётко указывало движение зверя. После чего была пустота и чистый снежный покров.
-Он полетел, что ли? Да ну нахуй! Бред какой-то.
В сложившейся ситуации успокаивал лишь тот факт, что след зверя был, не тронут моими следами, так как я держал его всегда в стороне. Это позволяло хоть как-то попробовать разобраться с ситуацией. Я прошёл дальше метров на десять после оборвавшегося следа и внимательно осмотрел местность. Никаких свидетельств прыжков, пусть даже самых нереальных по длине, не было. Хотя если бы и был прыжок я бы смог определить его по обрывку следа. Но нет, ничего не было.
-Ни *** себе дела происходят? И чо дальше делать? Надо сосредоточиться, а для начала остыть и успокоиться.
Перекурив, обречённо сидя на снежном пеньке, я принял решение расширить диаметр поиска вокруг следа, увеличив его до метров четырнадцати со всех сторон. Обойдя периметр, я не наткнулся на продолжение следа.
-****ь, да что такое-то, не может быть? И всё же вижу… Что ни *** не вижу!
Ещё немного поразмышляв, я принял решение: сократить диаметр до реального – до шести метров и постепенно возвращаться назад по следу проверяя след со всех сторон.
Спустя метров тридцать от окончания следа я наткнулся на продолжении пути беглеца. В голове всплыла вся картина действий зверя, я был поражён его интеллекту. Именно - интеллекту, по другому это назвать, я не могу.
Зверь, очевидно устав от моего преследования решил скинуть меня с хвоста. На ходу он присматривал место для осуществления своего коварного плана. И он такое место приметил. Густой куст ольшаника слева от его тропы был ростом с человека и не имел снежной шапки но, тем не менее, тщательно скрывал местность, находящуюся за ним. К тому же отсутствие снега на ольшанике не выдавало бы того, что куст кто-то потревожил. Сразу за этим кустом был небольшой обрыв в полтора метра, что окончательно маскировало отход. И теперь самое интересное. Он не стал сразу же по ходу использовать этот куст. Зверь в том же темпе проследовал метров тридцать, после чего, не разворачиваясь, след в след, задом, вернулся к выбранному кусту. Не проводя поворотов и манёвров перед прыжком, прямо со своего следа зверь боком спрыгнул с тропы в сторону куста. Миновав куст, изюбрь, падая по небольшому обрыву, на левую сторону задней части, всё же наскоро встал на копыто и продолжил движение.
Я стоял поражённый своими рассуждениями, выведенными после тщательного изучения следов.
-Не может быть! Скотина хитрая! Не может быть!
Я продолжил преследование и через некоторое время убедился в правильности своих рассуждений. Зверь повторял уже знакомый мне манёвр. Что самое интересное, повтор был проделан с аналогичной точностью. О таком поведении изюбрей мне не приходилось слышать из многочисленных рассказов моих знакомых охотников. Этот самец просто поразил меня своей изобретательностью и интеллектом. Я глубоко зауважал этого грациозного и опытного оленя. К тому же я понимал, что мои шансы на удачу падают. Зверь был не из простых. И в этом предположении я скоро убедился.
Поняв, что его планы по сбросу меня с хвоста мне стали известны, изюбрь прямиком направился в те места, откуда я начал преследование. Вечерело, когда я вышел на то место, где было много изюбриных следов, и с удивлением заметил, что след зверя стал спокойным. Он уже не бежал от меня, а складывалось впечатление, что изюбрь начал пастись, петляя из стороны в сторону. По началу я обрадовался, но уже спустя некоторое время понял, что радости здесь мало. Зверь просто запутывал следы среди многочисленных следов изюбрей разной степени свежести. Всматриваясь в стороны, по привычке, я старался рассмотреть силуэт зверя, петляя по его слабо различимому следу. Со временем я понял, что его план осуществился. Я уже точно не знал, на какой след смотрю. На утренний след, или на тот, по которому пришёл. Окончательно убедившись в том, что в этой погоне, полностью проиграл я всё же так и ходил, всматриваясь в следы до наступления полной темноты. Домой я вернулся, поздно испытывая чувство глубокого уважения к этому находчивому животному.
ЗИМОВЬЁ НА НЕМАНГЕ -53
ЭКЗОТИЧЕСКИЙ СУП
Крики чаек над волнами,
Море! С шумом бьёт прибой.
Девки бродят табунами
Завлекая наготой.
Накачу немного горькой
Море, чайки и тоска
Волком воет в сердце Север,
Ждёт меня моя Тайга.
Чёрное море – для многих это рай, для меня терпимое дело на первые три дня. Потом – это сплошные неудобства. Жара, пот, солёная вода, в общем, всё то, что мешает жить северному человеку. Перенести всё это без спиртного, чревато последствиями. Ну да ладно – «каждому своё».
Тётя Таня – лучшая мамина подруга, всегда была рада появлению нашего семейства у неё в гостях. В маленьком городке под Геленджиком, носящем сказочное название - Дивноморское. По сравнению с другими черноморскими курортами в Дивноморске всего один пансионат, для отдыха военнослужащих. Пляж чистый и не многолюдный.
Дядя Коля – муж тёти Тани, мужчина очень больших форм. Крайне добродушный и общительный человек, по-моему, был создан для проживания в данных местностях. Он заплывал далеко за буйки и часами мог лежать на воде, даже засыпал, издали, напоминая огромный поплавок рыбацкого невода. Их сын Андрюха покинул родину и живёт в Германии, женился и уже успел размножиться, а помнится мне – я в восьмом, он в седьмом, мы в Сибири, мороз за сорок, ну и прочее такое.
И вот мы опять приехали в гости к тёте Тане и дяде Коле. Андрея не было и мне пришлось самостоятельно программировать свой досуг. В первые дни я, конечно, посещал пляж, но вскоре, а точнее через пару дней это бестолковое и не продуктивное занятие мне уже не приносило радости и пришлось задуматься над последующим время провождением своего пребывания.
Ночная программа у меня была продуманна, я просто забуривался в кабак на берегу моря и выпив бутылочку водочки под пару «московских» бутербродов, возвращался домой. В четыре-пять утра, на улицах было светло и безлюдно. Мама и тётя Таня пару раз были замечены мною на довольно приличном расстоянии. Видать волновались и временами выходили на встречу. Посмотреть со стороны, чтобы я не бедокурил с пьяных глаз. В принципе я вёл себя нормально, ну один раз по возвращению проколол ножом все четыре колеса соседскому жигулёнку, было за что – жлоб черешню зажал, что под его балконом растет.
Мама с тётей Таней в контакт со мной не вступали, так как провинились: вовремя не пригласили меня к накрытому столу в день приезда, за что и попали в опалу с моей стороны.
Дядя Коля, Тетя Таня Чернецкие и Наталья Михайловна
Из домашних я продолжал общение с дядей Колей и по необходимости с сестрой.
Высыпаясь, я придумывал себе занятия для нескучного время провождения. Купание в море без определённой цели меня уже не устраивало, и на балконе у дяди Коли мною было обнаружено подводное ружьё старого типа с резинкой-жгутом, служащей движущей силой гарпуна. Дядя Коля снабдил меня маской и трубкой. Ну и так, как я неважно плаваю, то посчитал нелишним взять у дяди Коли пенопластовый спасательный жилет ярко оранжевого цвета.
Оставались ласты. Решение проблемы не заставило себя ждать. Гуляя по пляжу и рассматривая полунагие тела лиц противоположного пола, мною был замечен безалаберный пионер, спешащий к пляжному туалету по большой нужде. В руках у малолетнего хулигана была пара ласт. Перед входом в сортир школьник пробил поляну на предмет наблюдения за его персоной. Я сделал вид, что целиком и полностью поглощён дивным морским пейзажем. Не заметив наблюдения, пионер резким движением сунул ласты в бетонную мусорную урну и поспешил справить естественную нужду по большому.
-«Замечательно! Привет гавнюкам!».
Быстро приблизившись к урне, я осмотрел поляну, тоже на предмет случайного наблюдения за мной и, не заметив такового, резко вынул припрятанные ласты. После чего торопливо направился восвояси, деловито держа ласты под мышкой.
-«Спасибо за безвозмездную спонсорскую помощь народам с севера, маленький засравшийся доброжелатель».
Дойдя до дома, я осмотрел свой трофей.
-Да, ****ь, но на безрыбье, как говорится, и рак – рыба.
Я смотрел на свои одетые в ласты ноги. Видуха была клоунской, но другого варианта не было. Сразу же вспомнил мультик «НУ, ПОГОДИ!», тот момент, где волк нацепил коньки. Именно такой вид открывался моему взору. Из прорези на носу пластмассовых ласт наполовину торчали мои кисти ног. От кончиков пальцев на ногах до края ласты оставалось сантиметров десять.
-***ня – война! Главное манёвры! Выбирать не приходиться, будем пользоваться тем, что есть. Скорость в таком деле как подводная охота – это не главное.
Как выяснилось позже, мою охоту подводной назвать было бы не совсем правильно. Скорее это была надводная охота. Сказывалось отсутствие практики. Войти в воду без спасательного жилета я не решился, море-то большое и как показывают в фильмах, крайне коварное. Рисковать не будем, вся жизнь впереди.
И вот я на берегу. Смотрю направо - девки полностью голые лежат, разных возрастов, не много, так местами. Смотрю налево – картина та же. Ну, чему тут удивляться – обычное дело, всё, как и положено на диком пляже. Другого-то безлюдного места для проведения подобных мероприятий просто нет. И вот среди этих пейзажей человеческой распущенности встаю я. Гордо и решительно в старых трекушках и детских ластах на ногах. На плечах спасательный жилет, на голове маска и трубка. Уверенным движением натягиваю пружину ружья и вкладываю стрелу гарпунного типа. Хорошо, что стакан накатил, уверенность ощущаю колоссальную.
-Вперёд! В бездну! На встречу морской охотничьей удаче!
Через некоторое время понимаю, что охотиться в спасательном жилете не совсем удобно. Висишь над дном, на волнах качает, как соплю на ветру. На двухметровой глубине расстреливал краба, раз восемь стрелял, пока тот окончательно в свою каменную нору не заполз.
На берегу, немного приняв на грудь, для разогрева стал рассуждать:
-Да, глубины явно не для меня! Учитывая то, что из спасательного жилета меня за уши не вытянешь, придётся менять глубину. Зря всё-таки у меня плавать не совсем получается. Вон как те ихтеандры заныривает. И на каком расстоянии от берега? С другой стороны, ничего удивительного – местные. Море для них дом родной. Я бы посмотрел, как они бы в тайге себя чувствовали, загнулись бы к ****ям. Они по ходу как плавать ничего больше и не умеют, тела ****ь.
Я ещё налил полстакана и, выпив залпом, продолжал наблюдать за собирателями рапанов. Эти люди зарабатывали тем, что собирали со дна раковины рапанов, тут же на берегу обжигали их на костре, а потом уже дома, доводили сувениры до ума, чистя и покрывая лаком. Человек умело плыл вдаль от берега, из экипировки на нём были длинные ласты, плавки и пояс с сеткой для раковин. Он лихо, с хода занырнул и скрылся в глубине. Тут же рядом как бы ныряючи вслед за ним мелькнула акулья спина.
-Ну, всё! ****ец! Донырялась амфибия ****ь тебя некому!
Зрелище так поразило меня, что я даже встал. Не каждый день на твоих глазах акула кормится человечатиной.
-Стоп! А откуда акулы в черном море? Вроде кроме катранов других представителей этого обжорливого семейства здесь не водится. Вот олень, это же дельфин. Тоже впечатляет. Дельфин, дикий, так сказать в естественной среде! Заебись! Пацанам расскажу, не поверят. Хотя жалко конечно, что это не акула, прикольно бы было посмотреть.
Я сел и с чувством незначительного разочарования накатил ещё половинку стакана.
-Какие всё же не романтические люди живут в этих местах. Ни какой изобретательности - скукотища. Рядом, по нашим сибирским меркам, находится средиземное море, в котором уже встречаются более интересные виды акул. Нет, чтобы взять, завезти от соседей. Увеличить так, сказать разнообразие видов водной фауны чёрного моря. Было бы, что туристам показывать, да и на пляже такой расслабухи бы не было. Красота! Эх, мечты, мечты!
Я уже лежал, размякнув от солнца и водки, временами посматривая на соседок с обеих сторон. Скажем честно – сиськи мы и по круче в сибире видели! Трекушки уже высохли. Я одевал их специально. Хоть и вода в море тёплая, но я заметил тот факт, что через минут пятнадцать-двадцать, всё же начинаешь замерзать, и я решил использовать шерстяное трико. Честно говоря, в нём казалось теплее.
-Развалили тёлки сиськи в стороны. С одной стороны приятно, есть куда взгляд уронить, а с другой нихуя хорошего. Сиськи с пробегом и даже может не только на территории СНГ.
Слегка во хмелю рассуждал я в слух. Настроение было хорошее, и солнце весело светило мне в глаза заставляя щуриться. Расстояние до отдыхающих женщин было небольшим, но меня они не слышали из-за порывов тёплого южного ветра.
-Коровы! Да были бы у меня и такие сиськи я бы спрятал их куда подальше и не вспоминал об их существовании. Чо позориться-то? Я то уж знаю, как нормальные сиськи должны выглядеть, а все равно прильнуть щекою так и хочется.
-Извините. А у вас спички не найдётся? – Раздалось у мены за спиной. Разворачиваюсь на другой бок и немного теряюсь. Стоят передо мной два голых типа, прямо, в чём мать родила. Вежливо, по телячьи, улыбаются и протягивают в мою сторону незазжонные сигареты, показывая, что им нужен огонь.
-Я не понял?
-У вас огня не найдётся, дело в том, что у нас спички кончились.
-Я не понял голуби, у нас чо банный день или я душа на берегу не заметил?
-Так у вас спички не будет?
-Ах, спички, ****ь колотить? Как это я сразу не понял, судя по вашему виду, чего вам надо. Теперь вот так вот спичку просят – стоят, ***м перед человеком болтают. Это по-нынешнему значит - спички кончились. – Я непроизвольно потянулся к своему подводному ружью.
-Товарищ! Вы нас не так поняли, нам прос…
-*** в жопу тебе товарищ морда пидорская! – Я резко поднялся и нацеливаясь в след убегающим нудистам мужского пола чуть не нажал на спуск.
-Дикарь! – Кричали убегавшие.
-От пидарасов слышу! – Отвечал я в след.
-Сам ты такой!
-Ты мне ещё по****и жопа дырявая, сейчас в кроссовки прыгну и ****ец вам голуби! Охуеть можно! Развелось жопорванцев, уже на охоте проходу нет. Баб вокруг не меряно - вон кругом валяются, бери, не хочу, кому они с такими сиськами-то нужны, а нет же.
Девки со всех сторон поднялись понаблюдать за развязкой событий. Они с интересом смотрели вслед убегающим, и в мою сторону, после чего, пошептавшись и похихикав, продолжали наблюдать, с целью увидеть что-либо интересное. Я уже присел на раскалённые солнцем камни, но порыв гетеросексуального возмущения не унимался в моей груди.
-****ануться об асфальт! Петушьё, ни ***, как на солнце наглеет! Стоит перед человеком, хуем машет, в наглую, и при этом, сука, наглости хватает вопросы задавать. Спичку ему! Охуеть! Есть у меня для таких случаев нихуёвая кожаная спичка, до поясницы бы жопа разошлась. Охуели пидоры! Вот они результаты приветливого южного солнца!
Ещё немного поразмышляв на тему сексуальных меньшинств, я направился на промысел, накатив полстакана. Учитывая опыт предыдущих охот, на глубину я больше не заходил. Курсировал по мелям и вскоре добыл двух бычков. Трофеи пришлось оставить на берегу, так как на бычках имелись мелкие паразиты, в большом количестве присосавшиеся к телу со всех сторон. Я не знал, что это за паразиты и рисковать не стал.
Мои вылазки на побережье дикого пляжа продолжались в течение недели, после чего я понял, что в таком виде, как подводная охота необходимых навыков у меня нет. И что самое главное я не ощущал необъятной страсти к морской стихии. По своей сути я человек крайне сухопутный, а сухопутному кораблю, как говорится, сухопутное плавание. Осмотрев местность вокруг городка Дивноморское, я сделал вывод, что стоит отправиться в горы. На поиски змей!
Экипировавшись с учётом данной местности и того что было в наличии: камуфлированная панама; тельняшка такого же цвета; шорты; шлёпанцы; нож; фляга с водкой и отважное сердце, я отправился в путь.
В первую очередь решил проверить русло высохшей реки, с виду напоминавшее дорогу, из крупных булыжников петляющую с гор. Данная река функционировала по назначению, исходя из названия, только в весенний, неся сточные воды с гор.
Я продвигался по руслу в верховья, тщательно осматривая кусты и места, хранящие сырость, в надежде натолкнуться на представителя семейства пресмыкающихся. Вскоре на горизонте появился водоём, точнее яма посреди высохшего русла, в которой стались остатки воды. Максимальная глубина метра полтора. Отдыхая и перекуривая, смотрю в эту яму. Всё дно покрыто тиной ярко-зелёного цвета, определённый тип водорослей, довольно скользкий на ощупь. И вдруг, клочок тины, размером с кулак начинает плавно двигаться. Я даже опешил на первых парах. Присмотрелся, действительно движется. Выломал шест и выковырял на сушу этот самый живой пучок тины. Каково было моё удивление! Передо мною был краб с круглым панцирем, каких немало на пирсах. Я непроизвольно посмотрел на склон, далеко внизу, километрах в двух была морская гладь. Учитывая, что подъём в гору был на сорок пять градусов, я не находил объяснений, тому, что загнало этого краба в высокогорье, тем более по пресной воде. Его панцирь был обильно покрыт тиной, как впрочем, и все конечности. В этой луже он полностью сливался с местностью, напоминая илистый комок.
-Бедолага! Как попал ты сюда? Житель морской?
Я отпустил блудного сына морей в его последние пенаты и отправился дальше.
По руслу меня не ожидали сюрпризы на протяжении пяти километров. Хотя по ходу следования нашёл свежий труп гадюки обыкновенной, которую кто-то без причины забил камнями и бросил на раскалённых солнцем камнях. Осмотрев змею, я отправился дальше.
Мой неинтересный поход начинал навевать тоску, когда по правому борту взору представилась плантация персиковых деревьев. Ну, я и подумал, что ветра в поле искать, если боги вывели меня к такому интересному месту. Заняв хорошо замаскированную позицию на краю плантации, я начал наблюдение за объектом. В скором времени появился «газик», объезжающий периметр плантации с целью охраны посадок.
-Понятно, подождём, через какое время они совершают дежурный объезд территории.
Ровно через тридцать минут появился тот же «газик». Он медленно ехал. В кабине сидело двое лиц мужского поло, а на заднем сидении виднелись собачьи силуэты, изредка тыкаясь носами в стёкла окон, и оставляя на них характерные сопливые следы. Задние окна автомобиля были приоткрыты, но не полностью, скорее с той целью, чтобы собаки не сиганули наружу, но тем не менее пробивали окружающую обстановку своим чутким нюхом.
-Понятно, дорогие мои ветераны. Пора!
Следом за проехавшей машиной я пересёк периметр охраняемого объекта, заметая оставленные на песочной дороге следы, углубился в стройных, культурных посадках невысоких персиковых деревьев.
-Персики это – заебись!
Стянув тельняшку и завязав тонким шнуром отверстия для головы и рук, таким образом, я приспособил её под сумму для сбора персиков. Аккуратно собирал я плоды, передвигаясь среди ухоженных плантаций. Не расслабляясь конечно, соблюдая правила безопасности. Вскоре я выбрался из плантации тем же путём и так же после проезжающей патрульной машины. Добравшись до дома, наконец-то с трофеями я решил больше не ходить на русло высохшей реки. Всё же там было скучновато.
На следующий день я прямиком стал двигаться от дома в противоположную сторону относительно моря. Прямо в гору, на склоне которой располагался хорошо охраняемый виноградник, с сортом «кардинал». Для тех, кто не в курсе поясняю это самый крупный виноград синего цвета.
Проходя по территории плантаций, я проявил выдержку и терпение, хотя от всей души хотелось наброситься на аппетитные южные сладости со всем отвязанным сибирским шовинизмом. Но я не стал торопиться, оставив сбор винограда на обратную дорогу. Мне ещё предстояло перевалить через гору, осмотреть все имеющиеся полянки с целью обнаружения представителей змеиных. Вскоре мною была замечена крупная змея коричневого цвета, по форме и размеру напоминавшая кобру. Как только я начал приближаться к ней она тут же в считанные секунды бросилась в бегство, скрывшись в колючем кустарнике. К такой скорости передвижения я был явно не готов. Сказывалось неограниченное количество упорных предметов на местности. При наличии такой обстановки змеи, обычно быстро скрываются, это я заметил ещё на болотах в Белоруссии. Но чтобы с такой скоростью, я даже не ожидал.
Немного разочарованный я направился дальше. Пройдя посадки алычи, я перевалил хребет и углубился в лес, если так можно назвать местную растительность. После тайги она была похожа на парк культуры и отдыха. Редкие эвкалипты, местами, переплетённые лианами и ещё какие-то лиственные деревья, убого выглядевшие, на вид. В общем, особыми достоинствами местность не обладала, чтобы описывать её в таком серьёзном произведении.
Я уже долго ходил, не встречая никаких форм жизни, а так же следов её обитания. Это расходилось с той информацией, что поведал мне дядя Коля. А сказал он мне, что лес просто кишит кабанами… Да… Ну да ладно, пусть кишит, может это какой другой лес?
Вскоре мне, чисто по-человечески, захотелось посидеть, подумать обо всём. Я выбрал подходящие кусты. Дома, в тайге я бы и не стал искать кустов, а присел сразу там, где суровая нужда застала бы меня врасплох, но здесь, в этом так называемом лесу, можно было оказаться у всех на виду. Хоть в округе никого не было, я всё же не стал рисковать, дабы не оказаться в смешном положении.
Сижу я и думаю о великом, как вдруг кусты, напротив, в метре от меня, начинают медленно шевелиться. Такое впечатление, что кто-то аккуратно крадётся в мою сторону. Забыв про правила гигиены, через секунду, вооружившись своим ножом, я ждал непрошеного гостя в угрожающей позе. Шевеления прекратились.
-«Змея по ходу, больше некому».
Взяв свою рогатину для змей, перехожу в неторопливое наступление. Рогатиной, аккуратно раздвигая кусты, продвигаюсь вперёд. После очередного кустика передо мной вырисовывается силуэт довольно крупной сухопутной черепахи, подобной тем, что продаются в зоомагазинах.
-Здарова Тортилла!. Стоять!...Жизнь дала трещину.
Черепаха хотела скрыться, но скорости у неё явно не хватало. Она была действительно крупной, сантиметров двадцать на двадцать пять. Я вернулся на исходную, доделать те дела, которые начал, а черепаху положил напротив. При каждой попытке продолжить бегство стукал по панцирю палочкой, после чего она пряталась в своей броне. Невольно вспомнился случай, при подобных обстоятельствах:
Было это в классе девятом. Проведя безуспешную охоту, мы ночевали в сохранившейся бане на участке разрушенной деревни заготовителей леса по «Нафцевской» дороге. Мороз был небольшой, градусов двадцать пять – тридцать, ниже нуля. Снега навалило по грудь. В бывшей бане растопили печку до такой степени, что находились в одних трусах, ну и в валенках соответственно. Я направился за водой к незамерзающему ключу, пробегавшему метров двадцать от бани. Узкая тропинка, вытоптанная в глубоком снегу, казалась каньоном среди белых гор, ну а я соответственно «великаном», которому эти горы то по грудь, то по пояс. Разгорячённый жаркой печкой вышел я из бани также в трусах и валенках, ну и ушаночку ещё нацепил. Подошёл к ручью чайник зачерпнул и поставил в снег на борт тропы. Думаю:
-«А не поссать-ли мне как следует, раз вышел? Конечно же, надо!»
Достаю хозяйство и, глядя на полную луну, усыпанную со всех сторон звёздами, начинаю облегчаться. И тут в самую первую секунду моего облегчения в стороне противоположной – на другом склоне ручья, метров в двадцати от меня:
-УАУ!.. УАУ!…
Да так громко, что казалось, меня немного оглушило, а с веток деревьев слегка стряхнуло снег. Бежал я, в сторону зимовья забыв про всё. Не бежал, а точнее сказать: дико ломился; спасался бегством; бесстыдно драпал; панически скрывался и так далее. Мои спутники, увидев моё резкое появление, тоже по началу испугались, но потом всё же спросили:
-Вадёк, а в чём это у тебя грудь? И трусы?
-А чо письку трусами от резинки придавил? Запотела?
Тут до меня постепенно доходит что, бросившись в бегство, я забыл отменить процесс оправления естественной надобности. И к тому же мой предмет тут же придавило резинкой к пузу, так что по всему пути моего следования я щедро орошал грудь божьими слезами, в панике не замечая этого на ходу. Посмеялись мы тогда от души. Долго я оттирался снегом, стирал трусы, а потом сушил их над печкой. А тот коварный зверь, что так умело, застал меня, врасплох оказался простой козёл (самец сибирской косули). Он шёл или находился на противоположном склоне и, учитывая свою безопасность, решил отпугнуть вероятного противника, они так делают временами. В какой-то мере, местами это напоминает утробный лай собаки, только гораздо громче. Вот такой вот случай.
Доделав свои дела, я взял черепаху и направился домой, имея на уме, свежую идею. Что касается дома, то у нас на днях прибыло пополнение их Москвы. Приехала ещё одна подруга тёти Тани со своим мужем, по виду конченым подкаблучником. Сама подруга, ну что тут скажешь? Просто типичная обитательница мегаполисов, москвичка короче.
По приходу домой я прямиком направился в ванную комнату, из которой мне навстречу выходила типичная москвичка.
-Какая чудная черепашка? Где вы её взяли, Вадим?
-В лесу. – Ответил я, включая воду в ванной, а она очарованно смотрела на черепаху и уходить не торопилась. – «Зря ты тётя задержалась, впрочем, это твой выбор». – Подумал я.
-Вы собираетесь устроить ей купание?
-Не совсем. – Ответил я, резко выхватывая длинный нож и умелым движением загоняя его под панцирь в области шеи.
Струя горячей крови ударила в стену ванны и у меня за спиной раздалось короткое:
-Ах!
Падающую в обморок женщину успел подхватить ей муж подходящий тоже, по-видимому, посмотреть на черепашку.
-«****ая тётя, как ты постарела!?» - Крутанулась в голове любимая поговорка моего хорошего друга Михи Сбродова.
Опередив ненужные вопросы, я сказал, широко улыбаясь:
-Суп будите?… Черепаший?
Мне никто не ответил. По-видимому, и для него это зрелище было не повседневной рутиной. Он поспешил проводить жену в зал, чтобы разместить её на диване. Вскоре подошла мама с тётей Таней, им по ходу уже нажаловались. Я к тому времени уже вовсю разделывал свой трофей.
-Сына, надо было как-то по тактичнее, люди впечатлительные.
-Действительно Вадим, ты хоть бы закрылся в ванне.
-Куда тактичнее-то? «Ой, извините, пожалуйста, вы бы не могли отвернуться, пока я голову отрезать буду, а то халатик испачкаете?» ХА! ХА!ХА!
-Вадима!?
-Чо Вадима-то? Встала в дверях, ни закрыться. Не выталкивать же её со словами «Вы позволите нам уединиться с этим сказочным созданием?».
-Вадима?
-Короче, борцы за культуру убийства? Суп будете?
Женщины удалились, ничего не ответив.
Через пару часов я уже снимал с плиты ароматный черепаший суп. К слову о разделке, мне запомнилась ярко зелёная печень черепахи, цвета свежепережеванной травы. Как выяснилось позже, крайне приятная на вкус. Мясо было тоже просто изумительным. Будучи человеком, не жадным и воспитанным от природы, я вежливо всем предложил мой изумительный суп. Любителей здоровой и экологически чистой пищи почему-то не нашлось, за исключением сестры, которая немного попробовала на вкус. Все остальные, наверное, были сытыми. Свой суп я ел двое суток, принципиально пренебрегая другой пищей находящейся в доме.
Ешьте чаще черепашьи супы это крайне вкусно и, наверное, полезно!
В ТО ЛЕТО, НО УЖЕ В СИБИРИ
1994 год.
ЗА СИБИРЬ И ЗА СЕВЕР!!!
ЗДРАВСТВУЙ ГОРОД КОЗЛОГРАД
Разливай Иван по кружкам
Всю бутылку, не скупись!
Побазарим за охоту!
Потрещим за нашу жизнь!
Братством дышит атмосфера
У походного костра,
Будет вечно в нашем сердце
Та прекрасная пора!
Артурыч купил мотоцикл! Казалось – не такое уж и событие, но для нас в то время это было событие мирового масштаба. Открывались новые возможности и перспективы. У меня хоть и было два мотоцикла, но всё-таки, тот который появился у Артурыча, в полный рост затмевал мою технику. Новая «Планета-5» - они только поступили в производство, и вот один такой красавец стоит в Ванькиной ограде – красота! Вместо спиц - пятиконечный диск, бак совершенно новой формы – под запад. Единственная выхлопная труба, задрана с расширяющимся раструбом. Это был последний писк мотоциклетных инноваций.
-Ну, чо? Куда попрём? – Похлопывая по седлу нового Ванькиного железного коня, я вопросительно посмотрел в его сторону, а потом на свой сиротливо стоящий в стороне «Минск».
-Да хоть куда! – По барски, высоко задрав нос, ответил мне Иван. – На моём коне, в отличие от всяких там «Минсков», «Восходов» и прочей шелухи, хоть куда! Веришь – нет? Ну, я, конечно, твою технику не имел в виду.
-А ты Ваня – сука-то ещё Та! ****ь, противная, хвастливая сука!
-Зависть! Вот! Нет, чтобы порадоваться за друга, нет сплошная Зависть!
-Да какая там зависть, Ваня? Мой старичок, твою трахому, на прямой, в лёт сделает, поршневую бы заменить. Движок-то - «восходовский», а рама «минсковская» да и…
-Да, да - сочиняй! Только – «Бы» – охуенно мешает. Поршневую, ***вую и прочую поебень. Нет, чтобы вместе с другом порадоваться, всякую хуйню, от зависти, по ходу, порешь здесь.
-Ладно, Вано. Рад за тебя. Честно рад! И зависти никакой, практически, так, хотелось бы тоже такую тачилу иметь.
Я никогда не испытывал чувства зависти. А в отношении моих друзей всегда был рад их удачам и приобретениям. В некоторых случаях было жаль, что мои родители не могли сделать мне такого же подарка исходя из несостоятельности. Но родителей не выбирают, и я довольствовался тем, что у меня было. Для моей деятельности у меня было всё что нужно, пусть не такое крутое, как временами бывает у других.
-У тебя есть конкретные предложения?
Артурыч
-У меня все предложения конкретные. Можно на «Гарбичевскую» лесовозную, можно по «Миневской». Что на той что, на другой утром, на рассвете глухари топчутся, камешки клюют.
-И куда в первую очередь? Для моего коня оба маршрута не проблема.
-Давай на «Гарбичевскую» Вано, а там видно будет. Завтра в три ночи я у тебя. Будь готов… Пожалуйста!
-Ты же знаешь я, когда на охоту…
-Поэтому и напоминаю, ****ь, потому что хорошо знаю! – Перебил я Ивана.
О той охоте, которая планировалась на следующий день, я всё же расскажу несколько историй:
К посёлку Окунайский мы подъезжали с рассветом. Были первые сильные осенние заморозки. Иван, сидевший за рулём, покрылся ледяной корочкой спереди. Я, плотно прижавшись к нему сзади, спасался от холода за его телом. Брови, усы и прочие волосяные покровы лица Артурыча плотно обледенели, а на щеках виднелись замёрзшие капли соплей и слюны. Когда на ходу мотоцикла Иван что-то говорил мне, слюна вылетала непроизвольно и тут же замерзала на щеках и подбородке гермошлема.
Что касается соплей, то тот, кто ездил на мотоцикле в морозную погоду, хорошо знает, что процессом выделения слизистой носа просто невозможно управлять.
Мы иной раз останавливались и разогревали себя приседаниями и прочими физическими упражнениями. Окоченевшие суставы с трудом разгибались. После подобных разминок, окончательно убедившись в том, что суставы работают и по жилам снова тёплыми струйками пробивается кровь, мы продолжали свой путь на встречу с охотничьей удачей.
Где-то на подъезде к поселению «Гарбич», наткнулись на стаю тетеревов. (О поселениях я уже упоминал в рассказе «Центр Гона»). Почему я решил, что поселение было недалеко? Потому, что до нас доносились звуки утренней переклички заключённых, через мегафон.
Тетерева разместились на макушках семи лиственниц, одиноко оставшихся на месте лесоповала, неизвестно по какой причине. Мы остановились и, смотря вправо, обсуждали планы по добыче этих осторожных птиц:
-Далековато!
-****ь, это не просто далековато, это реально охуительно далеко. Что поехали дальше? – При этом Артурыч уже хотел заводить мотоцикл, но я остановил его:
-Погоди Вань, я попробую приблизиться.
-Ты ****улся? Оцени реально местность. Семь ободранных листвяков посреди поля оставленного лесоповалом. По бурелому легче передвигаться, чем по местности после лесоповала.
-Вано, я согласен с тобой, но с другой стороны в этом есть определённый плюс!
-Какой в жопу ****ый плюс ты увидел на этой конченой местности?
-На местности много предметов, которые будут прикрывать меня, пока я буду ползти.
-Что? Что ****ый в рот ты сказал? Ты отморозился по дороге что ли? ПОЛЗТИ? Мы что ****ь, бедствуем без тетеревятины? Впереди ещё вся дорога, а ты хочешь затратить массу времени на тетеревов, которые даже небыли в наших планах! Мы же, ебать-колотить вообще на глухарей собирались?
-Вань? Подожди! Не горячись. А вдруг мы дальше вообще ничего не встретим, что тогда? Давай я попробую, ползти-то всего метров четыреста, а?
Артурыч отвернулся и коротко сказал:
-Да ладно, давай, я заодно разогреюсь.
Я полз долго и аккуратно. Всё поле лесоповала было густо покрыто внушительным слоем крупных спиленных веток, брошенных брёвен, и просто лежащих деревьев. Множество пней обильно покрытых мхом. По такой местности прогулка пешком составила бы массу проблем, не говоря о прогулке на пузе. Но это требовали обстоятельства.
Тетерев, не смотря на свою принадлежность к диким куриным, а точнее к боровой дичи, крайне осторожная птица. Если он видит приближение охотника в его сторону, то в девяносто процентов случаях он скроется сразу же, не дожидаясь, пока расстояние будет достаточным для меткого выстрела.
Мне уже приходилось встречаться с тетеревами, и по этому я соблюдал крайнюю осторожность, петляя на местности. Я пользовался любыми желобками и углублениями, не показывая птицам ни сантиметра своего обмундирования. Приближение затянулось, и я решил проверить расстояние, аккуратно выглянув из-за пня. Расстояние до цели составляло метров сто тридцать или сто сорок. Это не самое подходящее расстояние для стрельбы по птице из гладкоствольного оружия, а точнее сказать нереальное расстояние для стрельбы дробовым зарядом по мелкой цели. Учитывая тот факт, что моё скрадывание уже длилось минут двадцать, я решил стрелять.
Проверив патронташ, я вынул картечь немецкого производства, сохранившуюся в отцовских запасах после службы в ГСВГ (Группа Советских Войск в Германии). Эти высококачественные боеприпасы как нельзя лучше подходили для подобного случая. Зарядив стволы, я практически незаметно просочился на позицию для стрельбы.
Воспользовавшись всеми возможными удобствами местности, я тщательно зафиксировал своё ружьё на моховой кочке и принялся прицеливаться. Учитывая расстояние, принял соответствующие поправки, так, что мушка находилась по срезу макушки, выбранного мною крупного петуха.
Выстрел, и к моему удивлению, выбранная мною птица, спланировала подранком на землю, оставляя за собой шлейф перьев, которые тут же понесло лёгким ветерком. Как и всегда в подобных ситуациях я уже нёсся как ошпаренный вперёд по непроходимому бурелому, лихо прыгая через всевозможные препятствия.
Оказавшись на месте падения трофейной птицы, начались утомительные поиски. Через минут двадцать, я понял, что мои поиски без собаки бесполезны. Подранок скрылся на местности, имеющей тысячи укромных мест. Кто бывал на лесоповалах, к тому же которые оставались после работы заключенных, тот представляет данную местность. Птица просто забилась под выкорчеванный пень, обильно засыпанный ветвями.
Ни с чем я вернулся к Артурычу.
-Ну и где косач?
-В ****е на верхней полке, где ебутся комсомолки! Ты местность видел? Без собак его не взять.
-****ь! Столько времени потеряли.
-Вано! Зато ты разогрелся, и солнышко начинает припекать, это же просто славно! Посмотри, какая погода! Душа радуется. Ну, чо, ебашим дальше по большаку?
-Попёрли! А то скоро жулики на своих лесовозах всю птицу разгонят.
Мы неслись по гравийной дороге, стараясь побыстрее проехать поселение, чтобы опередить лесовозы. Проезжая мимо поселения, на ходу понаблюдали за проведением утреннего развода среди заключённых. Проехав километров двадцать, началась жуткая дорога.
Жулики обильно засыпали крупным гравием дорогу. Мотоцикл кидало из стороны в сторону, и мы двигались со скоростью пятнадцать-двадцать километров, но и это слабо помогало. Заднее колесо нашего мотоцикла кидало так, что складывалось впечатление, что мы продвигаемся по льду. Артурыч с трудом справлялся с управлением. И надо же такому случиться, на подъёме мы заметили крупного глухаря, прилетевшего поклевать камешки на утренней дороге.
-****ый ты в рот! Лучшего места он не нашёл. Сколько же мы будем к нему подъезжать? Но ты Вадёк всё равно приготовься стрелять, вдруг парень окажется терпеливым.
-Понял!
Глухарь действительно оказался на редкость терпеливым. Он давно приметил наше приближение и уже не ковырял камешки мощным клювом, а целиком сосредоточил своё внимание на странном транспортном средстве, петляющем по всей ширине дороги. Мы пару раз падали на бок, не торопясь, вставали и снова, заведя мотоцикл, продолжали движение.
-****ь! Вот ****а, какая, я уже рук не чувствую.
-Давай Ваня! Давай! Метров семьдесят осталось. Дотянем.
-****ь! Даю, как умею, ****ь колотить. Вот пидорасы, нашли время дороги обновлять.
И тут произошло самое неприятное. Нас, окончательно закидав, вывело на край дороги. Насыпь была высотой со склоном градусов сорок пять, и Иван, чтобы не улететь с дороги практически окончательно сбросил скорость и мы, не успев спустить ноги с подставок, начали заваливаться на бок в сторону склона. Окончательно потеряв равновесие, мы не удержали мотоцикл и завалились на краю обрыва насыпи дороги.
Мотоцикл остался лежать на краю, а мы с шумом, как два колобка покатились по склону вниз на встречу с буреломом. Особых ушибов и увечий удалось избежать благодаря тёплым одеждам и гермошлемам.
-Ну, это вообще полный ****ец! Приехали!
-Не говори!
Мы сидели, опёршись на поваленное дерево, и смотрели на склон. Приходили в себя, в ожидании конца головокружения.
-Хорошо, что ружьё успел в сторону откинуть.
-Да, а то ещё бы ****ануло при падении и попало бы в кого-нибудь.
-Ну, ****ануть бы оно не ****ануло, на предохранителе, а вот повредить его бы было можно. Ладно, Вань пойдём к технике. Глухарь по ходу уже улетел, глядя на этот цирк.
-Да и *** с ним, мы ещё подниматься заебёмся! Ты на гору, на эту посмотри. Весь склон гравием засыпан, заебёмся карабкаться. Бля буду!
Вспомнился схожий случай с Петровым (рассказ «Центр гона»):
Летим на «БМП» по Ичихтинской дороге на Киренск. Петров за рулём, я рядом с винтовкой, на часах четыре ночи, на дворе поздняя осень с выпавшим снегом и прочими прибамбасами этого времени года.
-Альшевский на! Не спать!
-Да не сплю я!
-Я чо не вижу, бля? Вырубаешься в наглую.
-Да чо ты гонишь? На фоксе я!
-Давай трави чо-нибудь.
-Чо?
-*** в очко! Неси какую-нибудь пургу, типа анекдотов. Хоть чо! Лишь бы от сна отвлечься.
Я пытался вспомнить анекдоты. Слабо получалось…Короче так и получалось – нёс пургу. Но недолго и всё же вырубился.
Резкий удар всем телом, включая голову о переднюю панель. Глаза открываю, а лобовое стекло всё ветками засыпано. Рядом Петров, так же смотрит в стекло и по ходу тоже слабо врубается.
-А чо это Петров?
-Чо, чо? - ЛЕС!
-В смысле?
-Без смысла, в лес приехали и конкретно кажись…Пошли смотреть.
Мы выбрались из машины, и всё стало ясно. После того как я заснул, заснул и Петров. Так и ехали спя и не сбрасывая газа до первого поворота. На повороте всё и решилось. Дорога вправо завернула, ну а мы как ехали прямо так и приехали.
Склон был обычный, метра четыре в длину, под углом в сорок пять градусов. За ним лес. Просеку проложили метров шесть. Небольшие сосёнки, срубленные мощным нивовским бампером, лежали на крыше «БМП».
-Повезло нам Альшевский!
-Ага! Я вижу!... Мы сука самые везучие на этой дороге.
-Я серьёзно говорю.
-Да и я не шучу…Ладно Петров. И чо в этой ситуации такого везучего?
-Больших деревьев на пути не оказалось. Так бы вынесло нас через лобовуху и поломало о дрова…А здесь по мелколесью, как по маслу приземлились.
Петров завёл машину, попытался выехать, но ничего не вышло. За поворотом стояли грузовики «Манны», они и помогли нам выбраться. Значительных потерь не понесли, за исключением битых фар, всё же хороший бампер у «Нивы».
Артурыч оказался прав. Карабкаться пришлось долго и упорно, временами скатываясь на исходную позицию. И вот мы на верху.
-Ты посмотри, сидит, ****юк!
-Заебись! Заводи быстрее! А то он суетиться начал, видишь, как шею вытягивает и к обочине семенит.
-Чувствует, сучара, что жареным скоро запахнет.
К тому времени как мы продолжили движение, глухаря на дороге уже не было он начал спускаться с обочины на склон. Я приготовился к выстрелу.
-Вано, ты краешком держись. Он, по ходу, вниз спустится и будет по низинке пастись. Мы его с края увидим и ****ец!
-****ь! Легко сказать держись! Как бы опять с дороги не въебаться!
-***ня! Дотянем.
-Пешком, бы быстрее было!
-Базара нет! Но если так поступить он сразу на крыло встанет! Ты же знаешь, как они поступают, увидев человеческий силуэт.
-Не говори - ПАРАДОКС! Техники не боятся, а вот человека конкретно пугаются.
-Это Ваня приобретённые инстинкты совместного сосуществования зверя и человека!
-Ну, ни *** себе террада! Ты попроще сказать не мог?
-Рулите Ваня! Рулите! Я уже чувствую запах тушеной глухарятины!
Приближаясь к месту недавнего нахождения глухаря, я внимательно осматривал подножья насыпи, птицы не было видно, очевидно глухарь направился в противоположную сторону. Поравнявшись с местом, я снова не увидел птицы.
-Останови Вано!
Иван остановил мотоцикл и я, покинув сидение, принялся внимательно осматривать овраг. Иван заглушил двигатель, и непривычная тишина стала отчётливо доносить человеческую речь.
-И куда он делся? Вроде, взлёта не было! Спущусь с насыпи, если что в лёт заебеню.
-Ну, давай.
Как только по насыпи покатились первые камни, глубоко в лесной полосе раздались звуки взлетающего глухаря. Мы даже, мельком, увидели его силуэт. Очевидно, мы долго ехали. За это время птица не только спустилась с насыпи, но и удалилась в таёжную чащу, метров на семьдесят.
-Вот так вот!… Жареную глухарятину он чует.
-Не жареную, а тушёную. – Я обречённо смотрел в сторону ухода птицы.
-***ня, пусть живёт. Иногда животным надо помогать…Как дед Мазай.
-Вано! А ты про деда Мазая анекдот знаешь?
-Нет, травани.
-Ну, это:
Поехал как-то дед Мазай в половодье зайцев поспасть. Плывёт дед на своей лодчонке и вдруг фашисты ему на встречу попались, и говорят ему:
-Говори дед где партизаны!
-Не знаю я фашисты, где партизаны находятся.
-Говори! А то не успеешь спасти своих зайцев! Мы тебя задержим!
Подумал дед:
-«Точно, могу не успеть. Вот чёрт! Ладно, скажу, где партизаны, а сам по быстрому зайцев спасу и мигом к партизанам, предупредить».
-Ну, хорошо фашисты…
Рассказал дорогу к партизанам самую дальнюю, а сам гребёт торопится к зайцам. Приплывает, смотрит – не успел. Утонули все зайцы. Махнул Мазай рукой отчаянно и погрёб к партизанам предупредить. Приплывает, а партизаны на деревьях болтаются.
-Вот чёрт – и зайцев не спас и перед ребятами неудобно.
-ХА! ХА! ХА!
-Поедем дальше, глядишь, кого ни будь заебеним, под тихую грусть.
-Чож не везёт-то так, а Вань? Казалось, ну всё ****ец ему настал…
-Хули, казалось? Он и так долго терпел пока мы на этой ебучей дороге со скоростью черепахи, к нему плелись. Терпеливый попался петух. Вернее не попался, а встретился.
-Мог бы ещё потерпеть, так, по пацански.
-Поехали…Пацан.
Мы направились дальше. В этом походе ничего особого больше не произошло, за исключением того, что издали мы, приняли небольшое стадо коней за лосей, но вовремя узнали в них домашнюю скотину. Это произошло в районе «Типуйского» поселения. И ещё, на обратном пути, произошли гонки с жуликовским лесовозом.
Каторжанин, видимо соскучившись по веселью, учинил настоящую погоню за нашим мотоциклом, не смотря на то, что его лесовоз под завязку был загружен хлыстами мачтового сосняка. Временами расстояние между нами сокращалось до метров семи и мне хорошо был виден вплотную покрытый наколками голый торс и широкий улыбчивый железный оскал на, по южному, загорелом лице.
Жулики тех времён частенько вставляли вместо своих зубов чисто железные фиксы, на вид они имели более крупную форму от родных зубов и отличались выраженным заострением квадратных углов. На вид казалось, что челюсти чуть выпирают вперёд кончиками фикс, что придавало устрашающий вид улыбке. В общем, все блатуют как считают нужным.
Такое сокращение расстояние было вызвано особенностями некачественной дороги, но нам всё-таки удалось оторваться. Оставалось загадкой, как на такой дороге водителю зоновского лесовоза удалось не растерять свой груз. Хлысты веером концов мотались из стороны в сторону, и с силой били по покрытию дороги, от их движения лесовоз раскачивало и подбрасывало. Зрелище было не для слабонервных. Вот такие дела. Впрочем, вернёмся к нашей теме:
Мы вернулись домой, и запланировали поход на «Миневскую» дорогу, на следующей неделе.
В три часа ночи я уже парковал свой «Минск» во дворе у Артурыча, и спустя полчаса мы неслись по ночному посёлку в сторону своротки на село Казачинское. Проехав мост через Киренгу, наш железный конь вышел на прямую вдоль реки по направлению к посёлку, под романтическим названием Ключи.
Прямая дорога была асфальтированной, протяжённостью с пару километров, после чего резкий поворот на девяносто градусов и въезд на территорию посёлка. По прямой Ваня развил скорость до восьмидесяти километров в час, именно с этой скоростью мы приближались к повороту. К моему удивлению Иван не собирался сбрасывать скорость, и как выяснилось позже, он вообще не собирался поворачивать.
Было бы не так удивительно, если бы дорога продолжалась, но прямой дороги за поворотом не было, а был там забор поселковой администрации из досок, крашенный в зелёный цвет. Как только переднее колесо коснулось грунта, Артурыч с силой, резко, вдавил педаль тормоза, но было немного поздновато. И вот асфальт кончился, и мы, на полном ходу, слетаем с дороги, практически не теряя скорости.
По ходу мотоцикл попадает передним колесом в глубокую ямку диаметром с метр, вырытую, очевидно, под электрические столбы. Попадание колеса приводит к акробатическому сальто, при котором мы вылетаем из сидения и продолжаем полет, не расцепляясь в воздухе. Я держусь за Ивана сзади, а его руки находятся в таком же положение, как будто он держит руками руль мотоцикла. Отличие лишь в том, что мы находимся в свободном полёте, а предполагаемый нашими позами мотоцикл, продолжает вращаться в воздухе чуть сзади. В полёте нас разворачивает по инерции переворота мотоцикла.
Забор мы встречали гермошлемами, находясь в положении – лицом к земле. Проломив забор мы попадали вниз и тут же получили по дополнительному точку, вызванному ударом мотоцикла о тот же забор, чуть в стороне от нас. Ненадолго потеряв дар речи, мы приходили в себя стараясь найти объяснение случившемуся.
-Что это было? – С трудом произнёс я, расправляя плечи и разминая шею. К тому же для полного восприятия окружающего мира, всё же пришлось снять гермошлем.
-*** знает. По ходу я заснул за рулём. – Ответил Иван на мой вопрос, так же расправляя и проверяя суставы и конечности. Мы сидели на голой земле и пока не торопились подыматься.
-Ты ****ец Ваня! Я слышал, что люди засыпают за рулём автомобилей, но за рулём мотоциклов?
-Видать тоже засыпают.
-Я это уже понял, хотя, честно, в голове до сих пор не укладывается.
-Ну.
-Хули ну? Баранки гну! Охуел совсем! ****ь! Ну, как можно заснуть за рулём мотоцикла, тем более в такую морозную погоду?
-Видать можно.
-Можно? ****ь! Да не всем. Только такой долбаёб, как ты мог заснуть за рулём. Хули удивляться? Кто ещё может спать на ходу? Кто ещё может стрелять с бедра на шорох, не открывая глаз? Хули ты вылупился? Хули ты смотришь на меня глазами срущей собаки? Это ты, *****, Ваня! Только ты, ***** можешь заниматься такими педерастическими делишками! Подставляя под угрозу не только задуманное дело, но и жизни своих товарищей.
-Ну, чо ты завёлся?
-А хули мне молчать? ****ь! Пронесло! Конечно! А если бы это бы был не ***венький забор из штакетника, а ****атый бетонный заборище, какие уже ставят на каждом сраном углу? Что тогда? А тогда Ваня мы бы мучались в предсмертных муках переломанные с ног до головы! И вряд ли бы нас скоро нашли, так как до утра ещё далеко и все сраные колхозники этих ебучих Ключей ещё глубоко спят, высыпаясь перед тяжким рабочим днём.
-Ну, с кем не бывает? Ты что ни разу не падал на мотоцикле?
-Вот именно Ваня, что я не раз падал с мотоциклом, но так нелепо в первый раз. А по поводу «С кем не бывает», тут Ваня ты полностью не прав! Только с тобой, ****ь, такое бывает, потому что я не знаю другого такого долбаёба, который засыпает за рулём мотоцикла на такой скорости и в такой мороз!
Ванька отвернулся, вникая в мои отчаянные рассуждения. Я немного успокоился и начал подыматься с земли.
-Хули, разлёгся, гонщик-самоубийца? Пошли смотреть, что с техникой? Вон как парит. Не хватало ещё пешком до дома добираться. Об охоте я уже молчу. Вот благодаря таким на долбаёбам мотоциклистов некоторые олени называют донорами асфальта.
К нашему удивлению, с мотоциклом было всё в полном порядке, и спустя некоторое время мы уже летели по ночной дороге, в сторону села Казачинское, чтобы, не доезжая его свернуть на «Миневскую» дорогу.
Оказавшись на месте, а местом мы называли начало «Миневской» дороги, мы остановились и принялись разжигать костёр. Было необходимо дождаться рассвета. С рассветом на дорогу подтягиваются глухари и тетерева. Столь раннее появление на дороге объяснялось тем, что было важно первыми ехать. Кто едет первым, тому и встречается непуганая дичь.
-Опять застыли, вон какая ледяная корка на коленях.
-Да! Не месяц май.
-Котелок закипает, давай заварку.
-Сейчас, подожди. – Я, покопавшись в рюкзаке, достал баночку от бразильского кофе, наполненную заваркой.
-Заебись! Горячий чаёк! – Артурыч жадно обхватывал ладонями горячую кружку, отогревая руки.
-Я вот Ваня сейчас подумал, что зря всё-таки не взял своё ружьё.
-***ня! И одного хватит.
-Не вселяет мне доверия твой древний карамультук.
-Подумаешь старенький. Ты не смотри что он 1933 года, это же «Зауэр» - классика жанра. Красавец. Приклад, смотри какой – орех! И не простой орех…
-А золотой на!
-Не перебивай! Видишь эти пятнышки, где ещё ты такие видел?
-Нам Вано не классика главное, а надёжность!
-А оно что, не надёжное что ли? Батя с него знаешь сколько понадобывал? А сколько раз мужики у него продать просили, за бешеные деньги?
-Долбоебы просили! У него в стволе живого места нет, всё в раковинах. Я просто охуеваю, когда думаю о том, что дробь всё ещё способна двигаться по каналу ствола. ****ь, такое ощущение, что стволы только потому не разрывает, что их ржавчина плотно сковала.
-Ну, наговоришь сейчас!
-Ладно, Вано! Меньше отвлекаться надо. И чаще за дорогой следить, а то вырулит лихач какой, пока мы о твоей развалюхе базарим, и прощай свежая дорога с конкретно непуганой дичью, здравствуй случайная удача!
-Точно! Развернёмся к дороге лицом, а к костру спиной и всё, в темноте фары далеко будут видны. Бля буду!
-Будешь Ваня, будешь!
-Ах ты, рожа!
-Да ладно. Шуточка была.
-Оп па! Видал! Кажись фары!
-В натуре! По коням!
На ночном горизонте виднелись отблески света, водящие лучами то вверх, то вниз, в зависимости от уклонов дороги. Самих фар ещё не было видно, машина была далеко. Мы, спешно собрав свои вещички, принялись рассаживаться на мотоцикле, после чего был скоростной завод и начало очередного пути по таёжной дороге.
Утренняя заря уже касалась склонов Даванского хребта, плавно переходя на подножные сопки. Красота сказочная! Любуясь подобными видами, невольно забываешь обо всём, включая морозную погоду на скорости шестьдесят-восемьдесят километров. Бывало, конечно, и хуже, вспоминая поездки на Ханду на мотоцикле «Минск» в минус сорок пять градусов ниже нуля, но эта другая история.
Артурыч рулит и соответственно за мною закреплены обязанности стрелка - обычное дело. Ружьё уже разложено и заряжено, лежит между нами, ждёт своего часа. Рассвет вступает в свои права и уже на дороге полная видимость, ну и славненько.
Взлетает первая капалуха, молоденькая, как говорится - этого года. Выстрелить не успеваю, молодая, прямо из-под колёс взлетает. Заранее не увидишь, по обочине трава сухая, а птица в траве, расцветка такая же, наступишь, не заметишь. Короче едем дальше, я на полной изготовке, по кавбойски, всё путём. Мотоцикл подбрасывает на кочках, это приводит к тому, что задним местом практически не касаешься сидения. Постоянно находишься на ногах, используя их в качестве пружин-амортизаторов. Одной рукой держишься за Артурыча, а другой держишь ствол.
Очередной неожиданный взлёт молодой капалухи из травы на обочине, я на ходу разряжаю один из двух стволов влёт, на ходу. Не удивительно, что в таких условиях стрельбы я не попадаю по цели. Начинаю перезаряжать ствол, чтобы при встрече с очередной целью иметь пару выстрелов. Второй оставшийся целым, патрон в стволе, по случайности оказывается со слегка раздутой папкой. Учитывая ржавость стволов, дутый патрон не выходит. Старый, стёртый выбрасыватель не может качественно подцепить юбку гильзы и, проскакивая, вылетает за границу юбки, оставляя патрон в стволе. После подобного курьёза стволы не закрываются, так как вернуться выбрасывателю мешает юбка застрявшего патрона.
-Вано! Тормози! Проблемка!
Артурыч останавливает мотоцикл и соответственно выясняет суть:
-И что там случилось?
-Ну, чо, чо. Клинануло патрон.
Я уже стоял на дороге, стараясь силой закрыть стволы. Юбка патрона была не широкой и, учитывая люфтовость выбрасывателя, на первый взгляд казалось, что это получится.
-Чот Вань не получается закрыть по-хорошему.
-И как ты собираешься закрывать по-плохому?
-А вот так.
Взяв ружьё за стволы, я слегка ударил прикладом оземь.
-****ь! Ты чо?
-У тебя есть другие предложения? – Прервавшись, я, вопросительно взглянул на Артурыча:
-Сказать нехуй?
Я сильнее ударил, но стволы не закрывались. Пришлось ударить сильнее. Стволы закрылись с последующим выстрелом. Кистями я ощутил, как дробовой заряд прошёл по стволу и, вырвавшись наружу, прошёл у меня межу ног, оставив на штанах полосы дроби. Лёгкий испуг, но с подобными ситуациями мы уже встречались. В чувство привёл другой неожиданный факт. Всё бы ни чего, но старость стволов сыграла злую шутку – приклад отвалился.
-****ый в рот! Ты чо творишь?
-Бывает Ваня и хуже.
-Ни *** себе, бывает?
-****ь, я чуть яйца себе не отстрелил! Ну, это конечно для тебя ***ня! Тебе важнее гнилая деревяшка, которую ты ещё привык считать прикладом. Полный ****ец!
-Чо я бате скажу?
-Не ссы Ванюха. Приклад я тебе починю.
-А что дальше делать будем?
-Не домой же возвращаться, охотиться будем.
-И как же ты будешь стрелять без приклада?
-Вот так и буду Ваня! Молча!
Я снял ружейный ремень и убрал его вместе с прикладом в рюкзак.
-Ну ладно, хоть патрон теперь можно вынуть, вернее пустую гильзу.
Я зарядил оба ствола новыми патронами, проверив, чтобы папки патронов свободно входили в патронник. Сталкиваться повторно с выше рассказанной ситуацией не хотелось. Закрыл стволы и осмотрел место разлома. Приклад обломился, что называется под корень. Сразу за курками выступали острые шипы древесины, не оставив даже упоминаний о рукояти.
-Да! Скорбны наши дела. Ну да ладно, не в такие шагали дали.
-Я что-то не пойму как ты собрался стрелять из этого обрубка?
-Я и сам пока смутно представляю, но как говорится – война план покажет. Поехали Вань! Время идёт. Кстати заметил, машина, что за нами шла конкретно отстала.
-Лесовоз по ходу, на деляну свернул, вот его и нет на хвосте.
Мы продолжили своё наполненное нежданными сюрпризами путешествие. Проезжая свежие лесопосадки молодой сосны, я невольно вспомнил случай произошедший со мной год назад, примерно, в такое же время. Случай тоже был не из удачливых.
Мы, так же как и теперь отправились с Эдиком Куприенко, (рассказ «Пять лет!…») пострелять птичку на утренней дороге, на моём «Минске». По началу Эдуард сидел за рулём, но после, окончательно замёрз и я оставил его у костра, отправился по дороге дальше один на своём железном коне. Именно в этом месте с дороги поднялась многочисленная стая тетеревов. Стая была настолько многочисленной, что на первых порах показалось, что небо потемнело от множества птиц. Никогда после, я не встречал такой большой стаи.
Основная масса тетеревиного табунка ушла в глубину посадки, но не все. Около двадцати птиц расселись на макушках молодых сосёнок вдоль дороги, не видя в моём присутствии опасности. Я остановил мотоцикл и, не слезая с сидения, прицелился по выбранной птице. Выстрел! Очнулся я на земле, в стороне от мотоцикла чуть дальше лежало ружьё. Подняв ствол, я осмотрел его. Всё в целости и сохранности. В чём же дело? Ладно, попробуем ещё раз.
После выстрела несколько птиц встало на крыло, но не все. Я зарядил ружьё и выстрелил. На этот раз я не упал, но ружьё всё же вылетело из рук отбив плечо и вывернув палец курковой скобой. Было очевидно, что заряды не на шутку усилены. Патроны я заряжал ночью перед охотой.
Судорожно вспоминаю и понимаю, что патроны шестнадцатого калибра, я зарядил по таблице двенадцатого. Продолжать стрельбу такими боеприпасами желания больше не было. Посмотрев на ещё оставшихся тетеревов, я в отчаянии разогнал их камнями и направился в обратную дорогу. Не удивительно что, не смотря на незначительное расстояние до цели, я не попал ни в одну из птиц. Перезарядка пороха разбрасывала крупную картечь в стороны. И к ещё большему моему сожалению на ту охоту я взял только свежезаряженные патроны с картечью, хотя тетеревам бы подошла крупная дробь. Так и вернулся домой ни с чем. Хорошо, что патронник не разорвало.
Забирая своего напарника Эдуарда у оставленного костра, решил приколоться, предложил ему выстрелить не предупредив, что патроны перезаряжены. Зря это я сделал, но честно говоря, не знал что так получится. Вылетая из рук, ружьё зацепилось курком за веко и порвало его.
Проехав лесопосадки, мы удалились в тайгу по гравийной «Миневской» дороге и вскоре на горизонте появилось два отчётливых силуэта.
-Глухари!
-Вижу!
-Готов?
-Всегда готов! Не торопись Ваня! Скорость постепенно сбрасывай!
-Понял!
К первому петуху мы подъехали на метров двадцать пять, второй сидел на сто метров дальше. Обе птицы были крупными. Взрослые самцы переливались зелёным перламутром на чёрном оперении. Оба сохраняли железную выдержку и не торопились удаляться от приближающегося мотоцикла.
Артурыч остановил мотоцикл. Двигатель глушить в таких ситуациях противопоказано, так как к его шуму птицы равнодушны. Я положил ствол на плечо Ивану, держа левой рукой за цевьё, а правой ладонью обхватил обломок приклада. Сквозь кожаную перчатку чувствовались деревянные шипы перелома. Метиться было необычно, мешала правая рука. Она упиралась в правую часть переносицы. Странно, но в тот момент я совершенно не задумывался об отдаче. Охотничий азарт и вид грациозной птицы притупил осторожность и правила безопасности.
-Ну, чего ты там тянешь? Давай ***рь!
-Сейчас Вано, примечусь как надо.
Глухарь на мушке. Выстрел… Звезды из глаз. Вся отдача ушла в правую часть лица, разбив нос и оставив фингал под глазом. Кроме этого острые шипы перелома приклада, пробив кожаную перчатку, врезались в ладонь. Ружьё тут же вылетело из рук. Оглушенный Артурыч, конечно же, не видел всего этого и продолжал интересоваться моими действиями, в то время как я, прикрыв раненое лицо обеими руками, размазывал кровь бегущую из носа.
-Что перезаряжаешься? Давай быстрее, а то он в лес засеменил.
Я не стал его разочаровывать сразу и по этому отвечал по существу:
-Ага, сейчас перезаряжу.
-Быстрее! Уходит!
-Да, да, я понял Вано.
Артурыч всё же повернулся и посмотрел на меня через плечо.
-Ты чо рожу руками закрыл? А ружьё где?
Я убрал руки с лица.
-Ни *** себе?
Глухарь к тому времени уже скрылся в лесной чаще.
-Чо случилось?
-Я сам пока не пойму, но догадываюсь. Ладно, хорош расслабляться.
Я спрыгнул с заднего сидения мотоцикла, подобрал наше опасное бесприкладное ружьё и ломанулся в сторону отхода глухаря. Артурыч заглушил мотор. В глубине леса послышался взлёт глухаря. Второй птицы тоже не было видно, очевидно она скрылась в тайге уже после первого выстрела с последующим падением ружья. Я вернулся к мотоциклу.
-Чо случилось-то?
-Да ничего всё просто, приклада нет и, в его качестве, я непроизвольно использовал свою рожу, вот долбаёб!
-Ни *** ты монстр?
Артурыч громко смеялся и вместе с ним начал ржать и я.
-Да ****ь, в натуре попандос! Глухарь так близко подпустил, и нет же, надо было приклад сломать до этого. Было бы необидно, если бы они всегда так подпускали.
-Точно невезуха полнейшая.
-****ь, ладонь порвал в лохмотья. Даже перчатка не помогла.
-До свадьбы заживёт.
-Анекдот свежий про свадьбу слышал?
-Чо за тема?
-Ну:
Взволнованный жених подбегает к отцу:
-Папа! Папа! Послушай о чём они там, в комнате говорят.
-Хорошо сынок.
И направился отец к комнате, где мать жениха, невесте одеваться помогала. Тихо подошёл, дверь приоткрыл и слушает, а за дверью:
-Ой, я так волнуюсь!
-Да ничего доченька, нормально всё будет.
-Понимаете, я Валерке сказала, что девственница, а это не так.
-Ой, проблема тоже мне! Вон мой лопух до сих пор думает, что на целке женился…
Развернулся отец жениха и направился к сыну.
-Что там говорят, пап?
-Сынок! Ну, чо хорошего могут сказать эти шлюхи?
-ХА! ХА! ХА!
-Ладно поехали. Жалко, что без добычи вернёмся.
-Ну, и *** с ней, с добычей. Ну и рожа у тебя, как после конкретного пресса: фингал смачный и сопли кровавые, прикольно!
Артурыч искренне смеялся, ну и я с ним за одно. Не смотря на все неудачи этой охоты настроение, было превосходное. Вскоре мы мчались в обратную сторону, по направлению к дому. Ружьё я не стал складывать, а чтобы не пораниться о деревянные шипы я перемотал торец облома войлочной портянкой и зафиксировал её проволокой. Можно было и раньше так сделать, но думать времени не было. Вероятность встретить дичь на обратном пути была незначительной, но всё же чем чёрт не шутит. Поэтому ружьё было заряжено и готово к бою, если это можно так назвать.
-Вано, а поехали через Казачку, там дальше по асфальту попрём.
-Поехали, хули нам терять! Ружьё сложим.
-А на ***?
-И точно ни к чему, так и попрём!
Въезжали в село Казачинское по дороге через телевышку. Как показались первые дома, я встал за спиной у Артурыча и, выстрелив из двух стволов, выпалил пламенное приветствие:
-Здравствуй «город» Козлоград!
Артурыч, будучи в таком же приподнятом настроении продолжил приветствие:
-Я опять тебе не рад!
Угрюмые люди на улицах села с удивлением смотрели в нашу сторону. Мотоцикл с двумя не в меру весёлыми молодыми людьми со скоростью несся по улице в раннее утро рабочего дня.
АРТУРЫЧ БАЛДЕЕТ
ТАЙМЕШАЧЬИ КУРЬЁЗЫ
Упругие вёсла врезаются в воду
«Идущий в Вальхаллу» уходит в поход.
Мой верный товарищ, в любую погоду
Уверенно руку кладу на твой борт.
Потёртый, в заплатах, но тысячи миль
Ты нёс меня в холод и зной,
Сквозь волны штормов и в безоблачный штиль,
Мы путь пробивали с тобой.
Приветливо Вороны рядом летели,
А Боги с улыбкой смотрели нам в след,
«Варяжского гостя» походную пели
И в скрипе уключин рождался рассвет.
На дворе 25 июня 2002 года. Последние дни перед проведением двенадцати суточного сплава по рекам Ханда, Киренга. В кабинете, где базировалась моя военно-патриотическая школа «Шторм» провожу последнее занятие, посвященное, опять же безопасности на сплаве.
-С нами на сплав отправляется доктор, которого вы, звери будете звать – Ренат Владимирович! И если какое-то тело назовёт моего доктора, как-то иначе? Для него первая часть сплава будет проходить в упоре лёжа (стойка на кулаках, для отжиманий от пола, земли, асфальта и прочих других поверхностей по которым ступает нога человека) на настиле плота, а вторая в коротких перебежках по берегу, с целью догнать своих уплывающих товарищей. Вопросы есть?
-НИКАК НЕТ! – Дружно ответили курсанты.
Ренат Владимирович Бурундуков – наш дорогой друг. Дантист, и просто замечательный человек погиб на охоте в октябре 2004 года в районе поселения «Ханда». Причиной гибели послужило отравление. Казалось вся жизнь впереди. Он, наконец, приготовился к охоте на все сто процентов: проходимый японский микроавтобус; карабин «Тигр»; вырастил две карамские лайки, привезённых щенками Артурычем от тестя из села Карам. И вот такая злодейка судьба. Всё-таки в жизни много несправедливого. Он так стремился к совершенству в охоте и рыбалке и когда стал готов, судьба забрала его у нас. Пусть земля будет тебе пухом, спи спокойно дорогой наш друг, ты всегда в наших сердцах.
До Ханды мы доехали на вахтовой машине, любезно выделенной школе организацией «Русиа Петролеум». В три часа ночи мы были высажены на берегу, рядом с автомобильным мостом, расположенным, недалеко от устья реки Нотай.
Из взрослого коллектива были:
Я! Являвшийся организатором и руководителем сплава.
Морпех! В простонародье Евгений Николаевич Черненко (рассказ «Центр гона»), проходивший срочную службу в подразделении морской пехоты, база Кам Рань в дружественной республике Вьетнам (ныне любезно оставленная президентом в пользу вероятного противника). Евгений являлся инструктором в школе и преподавал курсантам водолазную подготовку, тактику боевых пловцов, короче всё военное связанное с морем.
ЖЕКА-МОРПЕХ
Протопоп! По паспорту просто Рома Протопопов, проходивший срочную службу с двадцать четвёртой бригаде специального назначения ГРУ. На сплаве выполнял обязанности инструктора.
РОМА - ПРОТОПОП
Ренатка! Ренат Владимирович Бурундуков, проходивший срочную службу в строительном батальоне. На сплаве выполнял обязанности доктора.
РЕНАТ
Коротко говоря о школе, скажем, что предметы там преподавались не совсем обычные: Выживаемость в экстремальных условиях дикой природы; воздушно-десантная подготовка; минно-подрывное дело; тактико-специальная подготовка специальных подразделений; иностранные армии или армии вероятного противника и так далее в том же русле.
Школа «ШТОРМ» была открыта мной в посёлке Магистральный в 2001 году.
Забазировавшись на берегу четырьмя днёвками, я дал короткие распоряжения, бойцы выставили выносные посты. Установили графики дежурств костровых и приступили к отдыху перед рабочим утром.
С рассветом началась двухчасовая зарядка, проводимая старшими курсантами школы, после чего все, позавтракав, приступили к подготовке плавательных средств.
Был построен громадный плот. Досчатая платформа располагалась на восьми больших баллонах от грузовых машин, по-моему «Уралов» или «Кразов». Так же было пять двухместных надувных лодок, разновидность: «Уфимка»; «Омега». На лодках располагалось по два человека, остальные, включая доктора Рената, устроились на плоту.
ПОДГОТОВКА ПЛОТА НА РЕКЕ ХАНДА
Сплав начался.
Для нас, взрослых, за исключением Морпеха, большой интерес представляла ловля тайменя и ленка на блесну. Я, Рома, Ренат являлись ярыми блеснильщиками ли как многие говорят – спиннингистами, с большим опытом за спиной. Некоторые из курсантов тоже умело владели спиннингом с идущей лодки, это очень важно. Всех остальных ждала увлекательная рыбалка по хариусу на верховую мушку с использованием саночек и удочек. Даже самые маленькие не могли пожаловаться на отсутствие улова.
-Вадик ну что, сколько?
-Два ленка и две щучки. А у тебя?
-Такая же ***ня. Надо было на Нотае затормозиться, повыше зайти.
-Да ***ня Рома, всё впереди, мы свои фляги всегда забить успеем.
Встречаясь с Романом, мы проводили обмен информацией по поводу улова и мест, после чего расплывались и продолжали блеснить.
Блеснение с лодки, на мой взгляд, гораздо продуктивнее блеснения с берега. Двигаясь по течению на расстоянии от берега длинною с заброс, блесну следует забрасывать строго поперёк реки, чётко под берег. Расстояние падения блесны от реальной суши, должно составлять пятнадцать-двадцать сантиметров. В этом случае клёв будет продуктивным. Хотя есть и свои минусы: быстро проплываешь клёвые места, не успев выловить всех желающих.
Блёсну желательно использовать с вращающимся лепестком серебряного или латуневого цвета, в зависимости от чистоты воды. На таёжных реках не рекомендую использовать лепестки медного цвета. Обязательным считаю подмотку тройника в виде крупной мушки, основные цвета: кроваво-красный, жёлтый, оранжевый и чёрный.
Крупные таймени временами охотнее берут блесну типа колебалка, чем блесну типа вращающийся лепесток. Рекомендуемые блёсна, имеющиеся в продаже: в первую очередь: MYRAN с лепестком Agat (Швеция); BLUE FOX тип Super Vibrax (Финляндия), во вторую: MAPSO (Франция); BALZER (Германия). К слову сказать, я с лёгкостью облавливал вышеперечисленными блёснами рыбаков, пользующихся разнообразными самодельными блёснами, включая блесну Свирского и Лисафьева, называемую в простонародье «бурундучкой».
Важную роль играет проводка блесны, для этого в лодке желательно стоять и зрительно контролировать ход блесны. На крупного тайменя я использую негнущееся удилище и катушку Комиссарова, при леске ноль или один миллиметр.
Вышеуказанная катушка как нельзя лучше подходит для вываживания крупных тайменей всех весовых категорий. Негнущееся древко помогает успешнее пробить губу тайменю. Ни в коем случае не использую тросиков и карабинов на жёстком спунинге такой категории.
На ленка и таймешат, использую металлический спиннинг отечественного производства, большую катушку «Дон», леску ноль шесть, ноль семь миллиметров и опять же никаких тросиков и карабинчиков. На течении не пользуюсь безинерционной катушкой, по причине неподходящего хода блесны и маневренности скорости забросов.
Пока человек с безинерционной катушкой произведёт один заброс и одну проводку, за это же время я произведу три-четыре заброса с проводками. (Теперь уже пользуюсь и очень успешно, старею наверное).
Безинерционную катушку гибкий спиннинг два сорок – два семьдесят, шнур, тросик, карабин использую при ловле на «попер» щуки и окуня.
Подгрузы на леске оплетены медвежьим ворсом и оснащены тройниками. Случается в некоторых местах, ленки предпочитают подгруз блесне, так же и таймешата. При ловле щуки вместо подгруза продуктивнее использовать «вжик-головку», оснащённую твистером или виброхвостом.
-А теперь! Все кто на лодках! Ко мне! – Властный голос Морпеха пронёсся над рекой, и три лодки с курсантами поспешили присоединиться к лодке, с которой прозвучал призывный клич.
Я понял, что Морпех затевает авантюру. Почуяв опасность, Ренат стал торопить гребцов плота. Но по скорости плот значительно уступал пронырливым лодкам и вскоре попал в пиратское кольцо. Бойцы на плоту ощетинились вёслами во все стороны.
-На АБОРДАЖ!
С этим командным кличем Морпеха начался настоящий штурм плота. Вода бурлила от тел. Ренат долго отстаивал плот, но в конечном итоге, как и все оказался за бортом. Вода была на редкость тёплой, и по этому для курсантов это было сущим весельем.
Вообще Евгений всегда умел поднять настроение и развеселить самых угрюмых бойцов. Сам Морпех уже пятый раз был сброшен с атакуемого плота. Я приблизился на своей «Уфимке» и в метрах двух наблюдал за сражением. Сам принять участие в нём не мог, так как ещё не зажил, ожёг на спине.
Этот курьёз случился со мной на быстром сплаве по реке Иркут. На этот сплав меня пригласил, по быстрому, мой старый друг Евгений Серебренников (рассказ «от Качуга до Магистрального за 23 дня»), когда я привёз призывников Казачинско-Ленского района в Иркутск. Мой старый друг предложил вспомнить былое, как в старые студенческие времена. Мы частенько сплавлялись по Иркутным порогам и местами ловили рыбку.
В те времена в Иркуте рыбы хватало. И вот я согласился, если по быстрому конечно. Неприятности начались в первый же день. Я снял с Жени клеща, как оказалось позже, заражённого и это немного омрачило факт вылова двух таймешат по полтора килограмма. А на третий день мы ночевали у завала на устье реки Зазара, ниже устья реки Глубокой.
Всё было хорошо, но когда начало темнеть со стороны завала на нас напала туча мокреца и, не смотря на дым костра, беспощадно жрала, заползая в самые неприличные места. Мокрец угомонился с наступлением темноты, и мы заснули у длинного костра. Утром, а точнее с рассветом картина повторилась, а в это раннее время, как известно – самый сон.
-Ебучая мошка, у меня весь пах заплыл, про жопу и подмышки я уже молчу, даже пару вафлёров в залупу умудрились уебать, ****ец полный!
-Такая же ***ня.
-Может, спустимся ниже, ****ское место.
-Да хули здесь осталось? Сейчас солнце встанет и мокрец пропадёт. Дотерпим. А то сам представь, сейчас всё собирать, плыть, весь сон собьём.
-Ну, хорошо Жека. Уболтал речивый!
Я решил предпринять меры обороны. Застегнув летнюю афганку, одетую на голое тело, на все пуговицы, и накинул сверху зимнюю, без подкладки не застёгивая. И решил я тогда лечь между завалом и костром, так как туда обильно поддувало дымом. Места было мало и я, вплотную прижавшись к завалу, заснул.
Проснувшись, я ещё некоторое время лежал, после чего учуял запах палёной ткани. Следующие мои действия настолько были нелепыми. Я резко подскочил и так же молниеносно скинул куртку и отбросил в сторону. После чего ощутил жгучую боль на спине, через секунды я уже с диким криком бегал по берегу, пытаясь расстегнуть пуговицы и ища воду, но не мог увидеть, так как в глазах от боли было темно, зрение пропало.
Вскоре я всё-таки упал в воду.
Глупо получилось. Куртка тлела, и под ней тлела летняя афганка. Скидывая рывком верхнюю куртку, от порыва воздуха воспламенилась и прилила к телу афганка. За тем последовал болевой шок.
Евгений помог мне выбраться на берег. Через некоторое время мы уже накладывали резанную дольками картошку на сильный ожег, и я потерял сознание.
Вспоминая те события, хочется порекомендовать не использовать специальные противоожёговые кремы в баллонах по типу пены для бритья. По возвращению в Иркутск Женина мама Вера Алексеевна принесла такой крем из аптеки с целью оказать мне посильную помощь. Я нанёс пену на ожёг, и чуть не пережил первую боль заново пока не убрал пену. Наверное, пену следует использовать при более незначительных ожогах. Помню, тогда я подумал, как несладко бывает танкистам, в горящем танке. Хотя, вспоминая своё состояние, боль ощущаешь в первые секунды, а потом шок и потеря сознания. В общем, всего ада сожжения заживо вряд ли кто сумел испытать осознав.
И вот я с ещё не зажившей спиной наблюдаю, как проходит штурм плота. На поднятых волнах болтаются две фляги в баллонах от легковых автомобилей. Притом болтаются довольно сильно, раскачиваясь из стороны в сторону.
Морпеха в очередной раз скидывают с плота в воду и, всплывая из-под воды, он синхронно получает по затылку болтающейся флягой. После чего слегка отключается и исчезает в воде. Приходя в себя, всплывает в том же месте и получает опять же в то же место той же флягой. Опять притапливается. Я уже надрываюсь от смеха, наблюдая эту картину с расстояния в пару метров. Настырный Морпех опять же всплывает, в том же месте и дежурно получив по затылку притапливаться, но на этот раз он сообразил отплыть под водой в сторону и всплыть лицом к фляге. С удивлением туманным взором смотрит на флягу, а потом на меня.
-****ь! А я думаю, какая сука при всплытии постоянно ебашит меня веслом по затылку, я уже по настоящему начал отключаться.
-Ну, ты даёшь Морпех! Я, глядя на эту картину всю лодку обоссал от смеха!
-Всё бойцы! Штурм прекратить! Навести порядок на плавсредствах! – Морпех обратился к бойцам и принялся плыть к своей лодке.
-****ь! Мой спиннинг утопили! ****ый в рот с новой Комиссаровской катушкой! – На плоту разорялся Ренат, в полной растерянности разводя в стороны руки, после чего начал заныривать и искать спиннинг на дне. Но его поиски были не успешными. На Ханде потерянный спиннинг не представлял стратегического интереса, так как на Ханде не встречалось тайменя вообще. А вот на Киренге в некоторых местах без него просто не обойтись. Ренат смирился с потерей, в запасе у него имелся другой спиннинг, правда, ленкового направления. Позже произошёл случай, когда Ренат, чуть не плача вспоминал утопленный спиннинг:
ПРОТОПОП РЕНАТ НА КИРЕНГЕ МОРПЕХ
Глубокий перекат был протяжённостью с полкилометра, после чего русло упиралось в скалу и, повернув, градусов на сорок пять, переходило в спокойную пятикилометровую лагуну. Подобных мест несколько в Туколонском заказнике, включая скальник Уаян. Мы с Романом уже прошли перекат и расслабленно болтались на незначительном течении и вели беседы нахохлясь друг от друга на расстоянии десяти метров.
-Чего-то ***венький нынче клёв, и таймешата мелкие попадаются.
-Зато щуки появилось, не меряно.
-Базара нет, раньше в этих местах кроме тайменя и ленка хищников не было. Вот помню с Артурычем здесь сплавлялись, красота! А нынче щука, окунь, вода цветёт.
-Тайгу рубят суки ненасытные, скоро таймень и ленок в этих местах станет редкостью.
-Базара нет. Вода теплеет с каждым годом, это всё из-за вырубок. Вот пидоры, за деньги на всё готовы. Ничего святого. Жалко, внукам на этих местах точно тайменей не ловить.
-А! А! А! А! А! А! Сука! – Пронеслось по реке со стороны переката, по которому проходила лодка Рената. Он, стоя блеснил и как нам показалось, зацепился. Мы с расстояния трёхсот метров наблюдали за развивающимися событиями.
-Пидарас! Сука! А! А! А! А! А! А! А!…
В ту же минуту Ренат повалился в свою лодку плашмя. Но борьба продолжалась.
-Ух! Сука, какая! Ах, сука! ПИ! ДА! РАС!
Все. Ренат сел и замолчал.
-ПИ! ДЕ! РАС! ТИ! Я! – Крик отчаяния пронёсся по реке, и мы с Романом решили подождать нашего доктора, чтобы выяснить причины столь бурного проявления эмоций.
-По ходу Ренатке самому нужен доктор…Как в том анекдоте.
-Чо за анекдот?
-Про картинки, на. Слушай:
Женщина приходит на приём к врачу-сексопатологу.
-Доктор, у меня проблема.
-Я Вас слушаю.
-Доктор, у мужа все пидарасы!
-В смысле?
-Без смысла, просто все пидарасы!
Доктор немного задумавшись:
-Ну, приводите.
-Так привела!
Жена выглядывая в коридор:
-Заходи!...Маньяк.
В кабинет неторопливо заходит мужчина, строго одетый, с серьёзным выражением лица. Жена выходит, оставляя мужа с доктором наедине. Доктор, осматривая пациента и приветливо улыбаясь и слегка вкрадчиво:
-Здравствуйте!
Мужчина, слегка прищурившись и крайне сосредоточенно:
-Здарова.
-Ну и почему же голубчик у Вас вокруг все, извините меня, пидарасы?
-Какой я тебе голубчик? А кто они все? Пидоры они и есть пидоры.
Доктор задумавшись:
-Ну, хорошо, допустим, а как, по-вашему, можно описать события, происходящие на вот этой вот картинке. – И доктор ловким движением руки, из-под стола достаёт рисунок, размером с альбомный лист. На нём изображена известная картина «Охотники на привале».
Мужчина, бросив беглый взгляд и ни на секунду не задумываясь:
-А чо описывать? Тоже мне события. Пидоры! Сейчас нажрутся, и давай друг друга в жопу пороть!
Доктор, задумавшись и медленно убирая картинку под стол:
-Интересно. Возможно, Вы правы. Ну, допустим, а вот какова будет Ваша реакция на этот сюжет. – И доктор, опять же из под стола, ловким движением руки…
На картинке косяк уток летит в небе над городом.
Мужчина, лукаво прищурившись, бровь и самодовольно улыбаясь:
-Пидоры! На Юг собрались.
-Они-то почему пидоры?
-Сам посмотри. Летят, в жопу друг другу смотрят…
Доктор не давая мужчине продолжить мысль и слегка разозлившись:
-Ну а я тогда кто, по вашему?
-Пидор!!!
-Почем???
Мужчина лукаво прищурившись:
-Откуда у тебя эти картинки?
-ХА! ХА! ХА!
Вскоре Ренат приплыл и начал рассказ:
-Стою, блесню под берег на том вон перекате длинном и здесь при очередном забросе, прямо у берега цепляется эта скотина. Думал зацеп, пока с места не сдвинул.
-Чо за блесна?
-Тандем немецкий с крупными лепестками, такой же, как тебе подарил, приехав из Красноярска. Ну и вот этот дурень как ****ёт из воды свечкой, тут я и охуел. Килограммов двадцать, может больше, далеко от лодки был. Говорю, у самого берега взялся.
-****ь, а я не стал блеснить на этом перекате!
-И я тоже!
-Начинаю подтаскивать и тут эта скотина как ****ёт против течения с такой скоростью?! Ещё рывок и я уже не стою, а лежу в лодке. Останавливаю раскручивающуюся катушку, все пальцы отбил. Начинаю подтягивать зверя, не глядя в его сторону. Думаю, что так плохо катушка крутится. Смотрю, а кончик спиннинга в катушку упёрся и мешает крутить. Кое-как выправляю, чтобы кончик не мешал. И здесь происходит следующая ***ня – катушку клинит! Тут же ломается верхняя часть спиннинга. Ёп твою мать! Бросаю спиннинг в сторону, предварительно перехватив леску, и начинаю тупо тянуть за леску. Такое впечатление, что это не я его тяну, а к нему себя подтягиваю. Параллельно начинаю думать, как мне его в лодку затаскивать, такого дурака? Все руки леской изрезал. И здесь, чик, ****ец! Леску отпустило, чуть за борт не вывалился.
-****ь! У меня такая же ***ня была в девяносто восьмом где-то в этих местах. Когда с Иркутска добирались.
-А что было-то?
-Вот такой же перекат, а потом яма под скалой, течение не сильное. Омут глубокий с небольшим водоворотом. Скала отвесная и под ней самый эпицентр ямы. Шли мы двумя лодками. Связали их, получилось что-то типа плота. Моя одноместная «Стриж» и Женина трёхместная «Чаткал». Время обеденное, около часа дня. В лодках все спят, а мне не спалось. Вот я под настроение спиннинг иной раз забрасываю в разные стороны, не спеша, так от балды.
-Чо за палка?
-Да старый от деда остался спиннинг. Вот такой же, как у меня на ленка, металлический. Только колено верхнее не металлическое, а из стекловолокна. Катушка простенькая, «Невская», не большая. Леска – шестёрка. Подгруз обычный, покупной. А блесна самодельная, с латуневым лепестком. Тройник – бардовая мушка.
-Ну, хорош! Увлёкся. Тебе только дай повод о снастях поговорить. *** переслушаешь. Что дальше-то было?
Сцепившись тремя лодками, мы продолжали беседу.
-И вот закидываю я блесну под скалу, расстояние метров пятнадцать. Неторопливо перехватываю ручку катушки и начинаю не скоростную проводку. Сделав несколько витков катушкой, чувствую - зацеп! ****ый в рот! С силой начинаю тянуть, чувствую пошло. Думаю, топляк сдвинул. Туго идет, как подводное бревно тянешь. Сопротивления никакого, рывков тоже нет. Просто тяжело тянется. И здесь наблюдаю следующую картину на воде в месте, где предположительно находится моя блесна зацепившая подводный предмет. Из глубины медленно с водяными разводами, начинает подниматься на поверхность, что-то такое - мифическое. Как в старых японских мультиках про драконов. Помните «Тара сын дракона»? Там когда дракон из глубины подымался, вот такие же круги на воде.
-****ь! Альшевский, ты нам, что сейчас мультики пересказывать будешь?
-Да подожди ты. И вот на поверхности в метрах десяти от меня появляется чёрно-белое бревно. С одной стороны белое, с другой чёрное. Бревно не движется, и я начинаю с силой подтягивать его к лодке. И здесь происходит такое, что у меня волосы под панамкой поднялись. Бревно начинает вращаться вокруг своей оси, медленно и плавно, по мере подтягивания двигаться из стороны в сторону. Это напоминает движение змеи, которая, приближаясь, делает широкие извилины, метра три четыре из стороны в сторону. Теперь я уже чётко вижу размеры этого огромного тайменя. Он не волнуется, такое впечатление, что ему кажется, что с ним играют.
-В лодке уже всем не до сна. Суета, все наблюдают, какое чудовище я подтаскиваю к нашим лодкам. А ему, чудовищу этому, на вид точно вроде всё пофиг. Он не сопротивляется, и послушно тянется, подцепленный моей блесной виляя из стороны в сторону. Я уже начал радоваться, думаю вот заебись-то как, а то стариков понаслушаешься: таймени типа большие – зверьё отмороженное, лодки переворачивают и всё такое. Думаю: вот ****аболы старые только и умеют жуть нагонять на нормальных пацанов.
-Вот он большой таймень и я его как телёнка тащу в свою лодку. До борта лодки остаётся метра два, и здесь моё чудо на поводке резко замерло. Такое впечатление, что он внезапно увидел борт и движение людей. Молниеносный удар огромным хвостом и на поверхности только большие разводы волн. Катушку выбило из рук, её барабан бешено крутится, отбивая мне пальцы. Обхватываю её обеими руками и с трудом останавливаю отмотку лески. Тут же начинает с треском сгибаться удилище спиннинга. Вместе со спиннингом мня, начинает перегибать через подспущенный борт лодки. Невольно думаю, что если бы моя лодка не была привязана к Жениной, можно было бы оказаться в воде.
-Краем глаза замечаю, что наш импровизированный плот остановился, и его перестало нести течением. Водяной зверюга стоит под нами, плотно прижавшись ко дну. Леска натянутая как струна издаёт странный жужжащий звук. Тайменю наскучило стоять, и он начинает уверенно двигаться против течения. Треск стекловолокна изогнутого до предела верхнего колена спиннинга. Колено ломается.
-Я продолжаю держать, не думая о какой-либо подтяжке катушкой. Понимаю, что зверя в лодку нам не затащить и говорю ребятам, чтобы начинали грести к берегу. Очередной рывок, сложилось впечатление, что мы начали двигаться против течения. Какой надо обладать силой, чтобы сдвинуть с места против течения две лодки, четыре человека и кучу походных вещей. Дикое напряжение, леска может не выдержать, и вот здесь в эту самую минуту резкий щелчок и леска слабнет, а лодки подхватывает течением.
-Оборвал?
-Тройник сломал?
-Да нет, ни то ни другое. Вращаю, барабан катушки и думаю, то о чём вы предполагаете. Но к моему удивлению из воды появляется груз, а за ним блесна.
-Крюк отломал?
-Да погоди ты. Рассматриваю блесну. Один крюк на тройнике немного разогнут, и на нём я вижу две маленькие чешуйки. Присматриваюсь и понимаю, что эта чешуя с внешней стороны губы большого тайменя. Тоесть блесна подцепилась снаружи губы. Наверное, хищник был сыт и просто решил побаловаться с блесной и подцепился. Я невероятно расстроился, казалось, что слёзы отчаяния польются у меня из глаз. Но сдержался и спустя некоторое время смирился с неудачей.
-Да, сход любого тайменя и ленка вызывает чувство расстройства, а уход крупного тайменя, это настоящая трагедия. – Согласился со мною Роман.
-Базара нет. Вот и я себя сейчас чувствую как в жопу дёрнутый.
-Не расстраивайся Ренат, всё будет чики-пуки, мать писала, Родина нас не забудет.
-****ь! Чтобы я ещё взялся за эти гибкие спиннинги и за заводские катушки. Приеду домой - выкину эту ***ню.
-Я сделаю тебе Ренат настоящий «Донный мародер» не хуже моего «Глубинного опустошителя». – Подобно викингам, я любил давать имена предметам походного снаряжения. Свою лодку я называл «Идущий в Вальхаллу», как потом пошутил один человек, глядя на мои охотничьи лыжи: «Судя из твоих взглядов на жизнь их зовут - «Бегущие в Вальхаллу»?». Саночки для ловли хариуса у меня носили гордое название «Оседлавший бурю» и на их борту ворон расправлял крылья.
-Да, мне нужен именно такой спиннинг.
-Катушку только в Иркутске надо взять. Коммисаровскую.
Коммисаровские катушки продавали старики-рыболовы на Свердловском рынке. А делали их кустарно на Авиационном заводе. Иркутские рыболовы применяли их для ловли крупного ангарского хариуса с использованием ангарского настроя. Мы же приспособили их для ловли крупного тайменя.
Вскоре наши лодки разошлись, и мы принялись заниматься обычным и любимым делом – блеснить.
В тот раз мы стали свидетелями редкого и опасного природного явления. Кто имел возможность бывать на таёжных реках, наверняка видел по обрывистым берегам накренившиеся над водой огромные ели. Угол наклона деревьев составляет сорок-шестьдесят градусов. Во время паводков берега подмывает, и деревья начинают крениться. До этого случая, сплавляясь, я нередко проплывал под нависшими великанами, без всякой опаски. После того как я увидел, какой смертельный капкан представляют такие деревья, я оплываю их стороной на значительном удалении.
Плёс был длинным и тихим с незначительным течением. Погода безветренная и просто чудесная. С одной стороны реки шёл длинный хребет красных песчаных скал, а с другой обрывистый берег и тайга. Вдоль всей продолжительности плёса по всему берегу, через некоторые расстояния над водой склонялись громадные ели, подмытые паводком. Тишина и солнечные зайчики пляшут по поверхности воды. Оглушительный удар с гулом проносился по долине реки, и приличная волна расходится от места внезапного падения дерева. Вздрогнув от шума первое, о чём я подумал тогда:
-«А если бы под деревом оказалась лодка? Всё, ****ец! Из-под таких лап ели, даже на мели выбраться будет проблематично, не говоря уже просто о том, что лодку порвёт в клочья, а человека если не поломает, то оглушит наверняка. Жуть!»
С тех пор я оплываю такие внезапные капканы, не смотря на безветренную погоду. И советую всем любителям сплавов по таёжным рекам, не расслабляться и не проплывать под такими невинными на вид чудесами природы.
На определённом участке реки, я посадил к себе в лодку курсанта Гусева. Славный парень, походный псевдоним - Гусь! Река была извилистой и многоруслой, течение быстрое и Гусь правил лодкой, пока я блеснил. На том участке, где это произошло, по середине реки шли многочисленные небольшие острова. Впереди на расстоянии семидесяти метров от нас шла лодка с двумя бойцами из старшей группы: Коля Лесниченко и Саша Каделов. Позывные ребят: Хохол и Лупень.
Следом за ними на расстоянии пару метров шла лодка Ромы, который взял на борт с такой же целью, как и я курсанта младшей группы, позывной Ватсон. Обе лодки сворачивают вправо по скоростной перекатистой протоке между двух островов и исчезают из вида. Я решаю не сворачивать и продолжать движение левым руслом. Через некоторое время слышу крик со стороны ушедших лодок обращённый ко мне. Самих лодок я пока не вижу.
-Вадим Викторович! Здесь олень! Рога большие! Брать будите? – Кричит Ватсон.
Понимаю, что не успею свернуть за лодками в протоку, течение сильное. Вскоре вижу сквозь пробел между островов, что две лодки пристали к берегу и из них выгружаются бойцы и Рома. На берегу, на половину в воде лежит крупный изюбрь с шикарными ветвистыми рогами.
-Я не успеваю, меня несёт! Сами не возьмёте для меня голову?
-Вадик здесь такая вонь, я к нему не подойду. – Отвечает Роман.
-Вадим Викторович! Я сделаю. – Радостно соглашается Ватсон, и быстро бежит в сторону Роминой лодки за топором.
Тем временем напротив оленя в ряд выстраиваются три человека: Рома, Хохол, Лупень и с интересом смотрят на погибшее животное. От лодки к оленю так же бегом летит маленький Ватсон, на ходу размахиваясь топором, автоматически, другой рукой закрывает нос, спасаясь от запаха тухлятины.
Ребята, наверное, не ожидали такой прыти от Ватсона. Он с ходу наносит удар топором по шее мёртвого оленя. Все, втроём, как по команде «Кругом», одновременно, по-армейски, разворачиваются, через левое плечо и синхронно, одновременно, так же по-армейски, блюют в три горла.
Картина была настолько смешной, что я смеялся, вытирая слёзы. Они продолжали блевать, сгибаясь в потугах и порывах и оставляя без остатка весь недавний утренний завтрак на берегу. А Ватсон отчаянно отрубал голову, маленьким топориком не отпуская руку от носа. Вскоре я не смог наблюдать эту занимательную картину, так как очередной остров закрыл вид.
-Гусь! Правим в правую протоку. Нужно голову у пацанов принимать.
Пройдя остров, мы нырнули в очередную протоку, соединявшую два русла, и вскоре пристали к берегу ниже по течению. Место, где находился олень, и наши облевавшиеся соратники было в метрах трёхстах выше по течению. Берег был практически непроходимый, заваленный буреломом и заросший всеми типами колючих таежных кустов. Я решил дождаться лодок.
-Вадим! Слышишь? – Раскатом по руслу пронёсся крик Романа из-за поворота вверх по течению.
-Да Рома! Хорошо слышу! Говори!
-****ь! Ну, иди, забирай эту вонючку! Ватсон её всё же отрубил. Смрад полнейший!
-Рома! ****ый в рот! Как я её заберу? Береговая полоса не проходимая, а против такого течения, на вёслах, сам понимаешь, не реально!
-Ладно! Вон Хохол с Сашей тебе её привезут!
Спустя некоторое время из-за поворота вышла Ромина лодка и причалила рядом с моей.
-Ну и вонь, полный ****ец! – Первое, что сказал Роман, выходя на берег.
-Что так всё плохо?
-Да он полностью разложился, всё в червях, я не знаю, что ты с ней будешь делать. Рога конечно большие. Ещё пантовые, шерстью покрыты. В одном месте волки рог подгрызли. Весь берег, кстати, в волчьих следах.
-А причина смерти?
-Подранок по ходу, что ещё? Ранили, а добрать не смогли. Да что угодно могло произойти, сам знаешь, места дремучие.
-Понятно, спасибо Ватсон за услугу.
-Незачто Вадим Викторович! Обращайтесь.
-Ты доулыбаешься, вонючка! – Рома сурово посмотрел в сторону Ватсона, потом снова повернулся ко мне. – Прикинь, это мелкое тело, пока там голову рубил, топтался по этой гнили, а потом прямиком в лодку полез. Я ему - стоять! Пошёл мыться, куда лезешь и так провонялись.
От них действительно несло жутким запахом отъявленной мертвечины. В данном случае термин – тухлятина, было бы мягко сказано
-А он ещё пререкается, сопля зелёная. Ладно, поплыли мы дальше, а ты дожидайся, пацанов, они, наверное, до сих пор блюют, транспортируя для тебя эту голову.
Ромина лодка понеслась по быстрому течению, а я не на шутку задумался о предстоящих запахах.
-Вадим Викторович, зачем вам такая вонючая голова? Провоняемся капитально. Запах тухлятины на расстоянии в одежду впитывается. Вон как от них воняло.
-Не бзди Гусь! Придумаем чо-нибудь, не пальцем деланые! – Бодро произнёс я, пытаясь поднять боевой дух перед предстоящими переменами ароматов окружающей среды.
Вскоре из-за поворота появилась лодка курсантов старшей группы. Лица у ребят были не просто кислыми, а обречённо кислыми. За вёслами сидел Саша, воротя головой от той стороны, где Коля, по локоть, опустив руки в воду, держал под водой рога. Изредка у Александра происходили рвотные позывы, но блевать, по ходу, было нечем. Коля, уткнувшись носом в плечо, крепко зажмурив глаза, терпеливо держал вонючую голову. Как ни странно вода не спасала от проникновения трупной вони.
-Чо парни? Не сладко?
-Вадим Викторович! Это полный…!
-Да ладно, тоже мне неженки, да Гусь?
-Так точно!
Ребята подплыли и наскоро отпустив голову у берега поспешили побыстрее отправиться в путь подальше от жутко пахнущего места.
-Удачи Вам Вадим Викторович! Должны будете!
-Хорошо, сочтёмся, пацаны. Хотя вам не привыкать. Зиму вспомним и суп с фасолью?
-Вадим Викторович мы же договаривались? – При этом Саша с опаской посмотрел в сторону Гуся.
-Шутка Саша, молчу.
Когда лодка скрылась из вида? Гусев обратился ко мне с вопросом:
-А про что это Вы с Каделовым говорили, про суп какой-то?
-Да так ничего интересного, просто суп. – Я задумывался, вспоминая этот смешной случай. – Просто суп и ничего такого.
А случай был интересный: Проводил я ночные ТСП (Тактико-Специальная Подготовка) со школой на территории посёлка, по теме скрытного передвижения в составе группы по населённому пункту вероятного противника. Занятия начались в час ночи.
Группам была поставлена задача, по определённым маршрутам пройти через посёлок, оставшись незамеченными местными жителями. После чего, заминировав ДЕПО и заправочную станцию отойти в район сопки «любви» и забазироваться. Сам я тоже продвигался с одной из групп.
По пути случился интересный случай:
Головной дозор предупредил ядро группы о внезапном появлении на одной улице двух людей, и группа в количестве десяти человек буквально врылась в снег вдоль длинного деревянного забора. Забор шёл вдоль дороги, которая пересекалась с другой дорогой. Именно по этой другой дороге и двигались две фигуры. Группа замаскировалась рядом с перекрёстком. Приближавшиеся оказались девушками, по возрасту такими же, как и мои бойцы: десятый, одиннадцатый класс средней школы. Девушки встали на перекрёстке, и здесь началось такое, что для некоторых из моих курсантов, по причине раннего возраста, было просто дико и непонятно:
-Прощай любимая.
При этом девушки крепко обнялись и стали целоваться в засос. Разомкнув губы, но, не выпуская друг друга из объятий, продолжился диалог малолетних незнакомок не традиционной ориентации:
-Когда мы снова увидимся любовь моя.
-Заходи завтра, до обеда. Родителей не будет, спальня целиком в нашем распоряжении.
Они страстно гладили друг друга по всем интимным местам не переставая смыкать губы в страстном поцелуе со всякого рода облизываниями и нашептываниями. Их расставание не на шутку затянулось. Справа от меня лежал Коля Лесниченко, а с лева лежал Гулин. Я посмотрел в его сторону и понял, что парень просто потерял дар речи. Снег вокруг его лица буквально плавился.
-Гулин расслабься, всякое в жизни бывает.
Он посмотрел в мою сторону широко раскрытыми глазами, но ответить так и не смог. События, происходящие на перекрёстке, для него были полным шоком. Я посмотрел в сторону Коли. Для Хохла, по-видимому, в происходящем не было ничего нового. На мой взгляд, он тихо сказал:
-Вадим Викторович, может отработать снятие часовых? Так мы долго можем здесь лежать. Вон с Гигой удавками, разомкнём их страстные объятия.
-Спокойно Коля! Никаких контактов с противником, или ты задачу не помнишь.
-Есть ни каких контактов.
Группа молча наблюдала за двумя малолетними лесбиянками. Ещё немного полизавшись девки разошлись по домам, и группа продолжила движение.
Все поставленные задачи группами были выполнены на пять баллов. Гражданская заправка, не смотря на камеры наружного наблюдения, была заминирована, включая все топливные ёмкости. С ДЕПО и железнодорожными путями в районе вокзала вообще не было ни каких проблем. В качестве мин и зарядов использовались кирпичи, которыми заранее были упакованы РД (Ранец Десантника) курсантов. После чего группы объединились и в марш-броске штурманув сопку «любви», начали базироваться на противоположном склоне.
Базировка началась в четыре ночи, и как всегда был объявлен конкурс на лучшую днёвку, самое быстрое приготовление горячего супа и чая. Я не сомневался, кто выиграет этот конкурс, как и всегда, отдельная старшая группа отборных курсантов. Эта отдельна группа, в отличие от всех носила, дополнительную нашивку с надписью SPECIAL FORSE. Дополнительную, потому, как основным школьным шевроном была летучая мышь с надписью «Войска Специального Назначения».
Попасть в эту группу мечтали все курсанты школы, но это было не так просто. Именно из расположения этой группы ко мне на днёвку прибежал посыльный, пулемётчик Кропов с докладом:
-Вадим Викторович, разрешите обратиться.
-Разрешаю.
-Днёвка сделана, суп готов и вообще пойдёмте к нам мы вас супом угостим.
-Спасибо за гостеприимство, ну пошли смотреть. А суп, Кропов я и сам себе сварю.
У группы, как и всегда, было всё на высшем уровне. Гига (курсант Саша Григорак), крутился у костра, готовясь разливать суп по тарелкам курсантов.
-Молодцы! А суп у вас с фасолью что ли?
-Да нет вроде?! – Ответил мне удивлённый Гига, и заглянул в котелок. Увидев, что на поверхности плавает множество чёрных фасолинок, продолжил: - А это! Так сейчас в тушёнке на все можно напороться, клеят этикетки на всё подряд, лишь бы денег поднять.
-Понятно, ладно отдыхайте. Кто на выносном посту?
-Гулин.
-Понятно, ладно пойду к себе тоже надо перекусить.
Я направился на свою днёвку. Покушав, я крепко заснул у жаркого походного костра. Наутро, поднявшись и попив чайку, отправился с проверкой обходить днёвки бойцов. Обойдя все днёвки направился на место базировки отдельной группы.
-Доброе утро Вадим Викторович! Как спалось? – Дружно и искренне тепло поинтересовались бойцы.
-Хорошо спалось ребята, просто замечательно. Пышногрудая блондинка снилась, ух, страстная женщина, огонь просто! – Сказал я не думая обратное моему вкусу.
-Понятно, чай будите?
-Давай почаёвничаем Гига.
-Я сейчас, разогрею по быстрому, а то остыл слегка.
-Ну ты разогревай а я пока пойду посмотрю маскировку вашего выносного поста. В какой он у вас стороне?
Гига рукой показал мне направление и принялся дальше шаманить над чайником. Двигаясь по снегу в сторону поста, я обратил внимание, что группа забазировалась в эпицентре косульих лёжек. Вокруг было множество лунок талого под горячими козьими телами снега. Так же было много косульего помёта. И вдруг, совершенно случайно, обращаю внимание на следы закопченного котелка на белом снегу. Множество черпающих снег следов. Обычное дело, если не факт того, что местами котелок, зачёрпывавший снег, делал это в месте с кучками косульего помёта. Снег черпали ночью, в темноте. В подобных условиях снег единственный источник воды. Бойцы черпали и в темноте не видели, что черпают со снегом козий помёт.
-«Так вот откуда в котелке взялась фасоль! Интересно, а они сами-то знают, что вчера козьего гавна нажрались всей группой. Вот это прикол сезона!»
Я вернулся на днёвку к бойцам и продолжил беседу:
-Гига! А суп у вас ещё остался?
-Да нет, всё слопали, а Вы голодны Вадим Викторович?
-Да нет, просто спросил. Значит слопали? Ну, и как фасоль? Вкусная?
-Так точно, все остались довольными и сытыми.
-Ага! Ну, пойдём Гига, я тебе кое-что покажу.
Мы направились к месту, где, кто-то из группы черпал снег. Я остановился в ожидании реакции. Гига вопросительно посмотрел на меня.
-Ну и что Вадим Викторович? Косули ходили, лёжек много.
-Правильно. Ты на снег посмотри вон в том месте, где следы от котелка.
Через некоторое время Гига отчаянно произнёс:
-Ни фига себе!? Это выходит, мы всей группой козлячего гавна вчера навернули? – И он прикрыл рот рукою.
-Так точно! Молодцы! Отважные мои гавноеды!
После этого Гига собрал на днёвке группу, и начались разборки:
-Нигма (курсант Алексей Нигматулин), это же ты вчера снег черпал? Всю группу гавном накормил, чо делать-то теперь?
-А я чо видел? – Оправдывался Нигма.
-Конечно, ты не видел, ночь ведь была, а фонариков у нас в группе нет что ли? – Гига вопросительно посмотрел в его сторону.
-Почему нет? Есть. Знаешь что Гига, я вот припоминаю, что я не котелок, а чайник набирал вообще-то.
-Хорошо, а кто тогда котелок набирал?
-Кроп! Точно Кроп! - Увиливал от ответа Нигматулин.
Кропов, услышав свою фамилию, незамедлительно отреагировал:
-Ты короче Нигма! Стрелы не переводи! Я вообще в другой стороне снег набирал.
Я наблюдал за их поисками истины и решил вписаться в обсуждение наболевшего вопроса:
-Из твоих слов Нигматулин, выходит, что у вас не только суп с гавнецом был, но и чай тоже. Прикольно! Вы вообще давно во все блюда приправы из естественных испражнений животных добавляете?
-Вадим Викторович! Смеётесь над нами, да?
-Да нет Гига, просто прикольно. Ладно, хорош разборки чинить, никто в этой ситуации не виноват. Гавном все закинулись, так что теперь вы все, можно сказать: братья, что ли, по поеданию нетрадиционных блюд.
-Вадим Викторович!
-Ладно, всё, я больше не смеюсь. Всё. Дайте отдышаться. Ну, умора, вообще! Ладно, пойду по днёвкам пройдусь, пацанов повеселю.
-Вадим Викторович! Не говорите, пожалуйста, другим группам, что у нас вот такой курьёз получился.
-Чо? За авторитет переживаете?
-Типа того, сами понимаете.
-Ладно, Гига, не скажу. Всё, отдыхайте, через час выходим. Построение групп у моей днёвки.
Вот такой вот случай интересный.
В заключении хочу сказать пару слов о глубоко уважаемом мною человеке. Гига. Саша Григорак. В свои четырнадцать он уже совершал поступки, пропитанные отвагой и мужеством рождая во мне восхищение и уважение:
Суточный выход в «Укрепрайон» - Скалистая местность служившая для школы постоянным местом базировок для проведения ТСП(Тактико-Специальная Подготовка.
ГУСЬ НА СПУСКЕ В «УКРЕПРАЙОНЕ»
Поздняя осень, снег, мороз минус пятнадцать, ночь. Я в темноте возвращаюсь в «Укрепрайон», где забазировались три группы школы. Ненадолго отлучался, пытаясь покричать изюбра на трубу. Мне никто не ответил, и грустный я возвращаюсь на базу. Скорее всего, гон закончен и на пороге Зима.
-«Так, самое время проверить выносные посты. Бойцы расслабились, по причине моего хоть и непродолжительного, но всё же отсутствия».
Короче ко всем трём днёвкам я подошёл без всяких проблем, а это – залёт.
-ПОСТРОЕНИЕ ШКОЛЫ У МОЕЙ ДНЁВКИ! ДЕСЯТЬ СЕКУНД! ВРЕМЯ ПОШЛО! …РАЗ!...
Курсанты пулями вылетали из днёвок и неслись в сторону построения, тоесть к моей днёвке.
-ДЕВЯТЬ!...-Заканчивал я, когда школа уже построилась.
-УПОР ЛЁЖА ПРИНЯТЬ!
Школа дружно упала на кулаки.
-ГДЕ МЫ НАХОДИМСЯ?
-НА ТЕРРИТОРИИ ПРОТИВНИКА!
-ВЫ МЯСО?
-НИКАК НЕТ!
-ДЕЛАЙ РАЗ!
Все дружно отжались от каменной земли один раз.
-ВАС КАК КОТЯТ МОЖНО БЫЛО ПЕРЕРЕЗАТЬ! ОХУЕЛИ ДО ПОЛНОЙ БЕЗСОЗНАТЕЛЬНОСТИ ЧТО-ЛИ? ДЕЛАЙ РАЗ!
Все дружно отжались от каменной земли один раз.
-Почему не было выносных постов?
Все дружно отжались от каменной земли ещё раз.
-Молчите. Задача следующая: Младшая и средняя группы, построение у озера без полной боевой экипировки. Отдельная группа, построение там же в полной боевой экипировке. Три минуты на сборы! ВРЕМЯ ПОШЛО!
Из упора лёжа бойцы пулями летели к своим днёвкам, выполняя приказ. Я неторопливым шагом направился к озеру. Озером я называл старое, глубокое русло реки Окукихта, тянувшееся рукавом под скалами. Оно образовалось, когда проложили железную дорогу, тем самым, изменив русло реки. Осталось озеро, автономно существующее от реки.
К моему неторопливому подходу школа уже построилась.
-Короче! Младшая и средняя группы ползут по левому рукаву, до тупика и обратно. ИНСТРУКТАЖ!: Лёд тонкий, соблюдайте дистанцию, и приготовьте шесты в каждую руку по одному. Для чего нужны шесты?
-Разрешите?
-Да.
-Для того чтобы при проломе льда не утонуть, а остаться на поверхности воды.
-Правильно. И ещё, из пролома вас будет легче вытянуть за шест.
Луна ярко светила освещая скальный склон, а мороз крепчал.
-Три минуты на подготовку шестов. ВРЕМЯ ПОШЛО!...
Группы ломанулись в сторону тальника, обильно росшего местами по краю озера.
-Ну а с вами звери разговор будет особый! – Я повернулся к отдельной группе отборных курсантов.
ОТДЕЛЬНАЯ ГРУППА
Каделов Гулин КРОП ГИГА СОВА
Следует отметить, что группы на построении были не в полном составе, на днёвке оставалось по человеку за кострового и по человеку на выносном посту. Таким образом, состав отборной группы стоящий передо мной состоял из четырёх человек под командованием Гиги.
-Вы ползёте без шестов по правому рукаву, в полной боевой экипировке (с РД- ранец десантника и оружие).
-Вадим Викторович, там же источники и промоины.
-Я знаю Гига что там. Задача ясна?
-ТАК ТОЧНО!
Тем временем младшая группа уже застроилась для проведения занятий. Я проверил шесты и скомандовал:
-НА ЛЁД!
Толщина льда была сантиметра полтора-два. В ночной тишине и эхом от скалы его хруст зловеще усиливался. Бойцы ползли, а под их телами тысячами трещин во все стороны расходилась паутина разломов. Вода начинала сочиться на поверхность. Бойцы ползли, соблюдая между собой дистанцию в пять метров, прильнув ко льду всем телом и не выпуская шестов из рук. Всё две группы справились с задачей и, застроившись, блестели под луной промокшими животами, которые тут же покрывались ледяной коркой.
-Молодцы! Задачу выполнили. Можете быть свободны.
-Вадим Викторович! А можно посмотреть, как Спэшалы (так называли отдельную группу курсанты других групп, за дополнительную нашивку SPECIAL FORSE) задачу будут выполнять?
-Так точно…Ну чо звери? Готовы?
-ТАК ТОЧНО!
-ПОШЛИ!
Первый на лёд въехал Сова (Савин), и сразу взял вдоль берега. За ним Нигма (Нигматулин) и тоже взял вдоль берега. Гига взял левее ближе к центру, ну а Кроп (Кропов), их безбашенный пулемётчик вообще попёр на середину.
Что тут началось… Лёд волнами ходил под телами, треща и местами брызгая на поверхность струйками воды, но пока держал. Ко мне первым обратился Гига, разгребая обильно выделявшуюся на поверхности воду руками и грудью:
-Вадим Викторович! Не пройдём.
-ВПЕРЁД! Я СКАЗАЛ!
И они ползли явно обречённые. Я начинал понимать, что погорячился. Слышу, как Кроп шепчет Гиге, чтобы я не услышал:
-Гига, я ухожу под лёд, ещё движение и всё.
-Шест мне! Быстро!
Я скинул суконку и хотел раздеться дальше, но события остановили меня. Первым провалился Сова, недалеко от берега, по пояс и тут же выскочил на берег, попутно ломая лёд. Его пролом испугал Кропа, и тот, шевельнувшись, ушёл под лёд… С головкой скрыться ему помешал пулемёт (Точная копия ПКМ), лежавший сзади на РД. Кроп завис в воде придерживаемый стволом и прикладом по обе стороны пролома… Началось шоковое состояние, он без остановки шептал:
-Гига. Гига. Гига…..
Почему-то в этой критической ситуации он больше никого не звал на помощь. А Гига! Сам проваливаясь, то рукой, то ногой, забыв о себе забыв обо всём, начал ползти в его сторону, шепча в ответ:
-Держись Кроп. Я уже иду. Держись.
Шептали они ещё и потому, что ледяная вода сковывала дыхание.
Я в прыжке обрушился на лёд проломав себе майну и пробираясь к пацанам ломал себе дорогу локтями. А они уже полностью провалились и старались плыть, тоже проламывая лёд. Как поплавки, то, исчезая, то, появляясь на поверхности.
Я схватил Гигу за плечо и сделав пару гребков в сторону берега цепанул ногою дно. Так паровозиком мы и оказались на берегу.
Бегло я пробежался по лицам курсантов двух младших групп и понял что они в шоке от увиденного. Не подавая вида начал:
-ПОСТРОИЛИСЬ В СОСТАВЕ ГРУПП! Считаю занятия законченными. Всем по днёвкам. Промокшим сушиться и пить горячий чай. Свободны.
Я направился к себе на днёвку, хрустя, свежей ледяной коркой покрывшей свитер и прихватив суконку.
Гига! Человек с большой буквы. Не смотря ни на что, по первому зову ринулся на помощь. Забыв про то, что сам тонет, про холод, ночь и вообще про страх. Никто кроме него из курсантов не решился.
Я развесил вещи у костра и грелся в языках заботливого пламени, распивая горячий, крепкий чай, думая о поступке, который совершил сегодня боец моей школы. А ведь в его возрасте – это просто подвиг.
В темноте появился силуэт. Сёма Варганов, замечательный, душевный парень. В процессе занятий не участвовал, так как оставался на днёвке костровым. Слегка с хитрецой, улыбаясь он начал, аккуратно и осторожно:
-Вадим Викторович! Выносные посты в полном ажуре проверял лично, не волнуйтесь.
-Сёма в тебя палкой бросить?
-Всё ухожу…Кстати у нас суп горячий, только поспел приходите похлебайте, могу принести.
-Спасибо Сёма, я сам себе заварю.
-Ну, смотрите. Ладно, пойду. Не волнуйтесь только, с постами всё нормально.
-«Вот стервец, а?»
На выходах я принципиально базировался один, лишь в сильные морозы я объединял все группы и присоединялся сам. Сильны морозы были от 30 до 45 градусов, при более низкой температуре суточные выходы я отменял.
Пацаны незримо заботились обо мне. Когда я спал и мой костёр затухал, они чтобы я не просыпался, втихаря, подбрасывали. Иной раз на выходе проснёшься и понимаешь, что не подбрасывал всю ночь. Странно. Смотришь, а мимо днёвки Сёма Варганов идёт и улыбается.
-Доброе утро Вадим Викторович! Чо построение?
Хорошие ребята. Одни светлые воспоминания.
Ну, вернёмся к сплаву:
Я зашёл в воду, предварительно откатав голенища болотников. Ухватив за рог, я выволок голову на берег и тут же понял всю жуть, которую пришлось пережить бойцам, добывая и транспортируя для меня эту голову.
Рога были действительно шикарные. Но пантовый волосяной покров с кожей к моему разочарованию тоже протух. Неокрепшая кость рога так же протухла. Это был для меня вопрос, на который я пока не мог ответить самому себе. Его суть заключалась в том, как исправить провонявшуюся кость рога.
-Вадим Викторович, вы бы саму голову из воды не вынимали, может не так сильно, пахнуть будет.
-Да, ты прав Гусь. – И я опустил голову в воду, оставив на поверхности только рога.
-Ну что Гусь! Будем привязывать голову к баллону.
К тому времени, за лодкой на верёвке волочился баллон с флягой, почти полностью заполненной рыбой. Морщась от зловоний, я всё же закрепил рога к баллону.
-По коням! Гусь!
-Есть по коням!
Течение подхватило нашу лодку и понесло по былинным просторам красивой и сказочной сибирской реки Киренги.
Постепенно стало ясно, что от вони не спасает даже ветер. Через час сплава, казалось, что всё в округе провонялось тухлятиной настолько, что это естественный и обычный запах. Но не это особо волновало меня. Я не находил ответа на один простой вопрос, о котором не подумал на первых порах:
-«Как я буду вываривать рога? С черепом всё ясно, без проблем. НО рога! В чём мне варить рога? В экскаваторном ковше? Они даже в ванную не влезут. Огромные. А варить необходимо, чтобы избавиться от запаха. Немного хлорки и всё рога как новенькие. В чём же мне их варить?»
Так и не найдя ответа на этот вопрос я сказал Гусю:
-Режь верёвку, топи рога.
Вынимая нож, и медленно разворачиваясь к баллону, Гусев тихо сказал:
-Пацаны не поймут.
-Это я знаю Гусев, но всё же постараюсь объяснить.
-А чо мы их сразу не скинули?
-Вот такой вот я – тормоз, дульный компенсатор (насадка на кончике ствола автомата)! Как сорока на блестящее, так и я на размеры рог. Нет, что бы сразу подумать.
-А в чом дело Вадим Викторович?
-Да всё просто, как мир.
-В смысле?
-Рог под пантовой кожей протух?
-Ну, и что?
-Рог тоже надо вываривать. Теперь посмотри на размеры. Где я такую ёмкость возьму?
-Зря выходит мы Вадим Викторович, уже больше часа эти ароматы вдыхаем.
-Зря Гусев, зря. – Я печально посмотрел, как рога скрылись под водой и, задумавшись, произнёс: – А пацаны старались изо всех сил, даже завтраком пожертвовали.
Нас несло дальше, я блеснил и вскоре стал снова чувствовать свежие запахи тайги.
-Как дела? – Спросил я Рому, догнав его лодку.
-Два таймешонка, а ленков я не считал.
-Нормально! Таймешата не большие?
-Килограмма по полтора, малолетки. Для крупняка рановато плывём. Вот в конце бы августа здесь поблеснить.
-Это точно! Что там у доктора?
-А ничего, психанул, после очередного схода, чуть спиннинг не разломал, я его вовремя остановил. Он отдал лодку бойцам, а сам на плот. С него и блеснит временами. Везёт ему на крупняк. Редко, но метко, как говорится. Правда вывести не может. Я наблюдал, как он последнего тянул. Рывков резких много, поэтому видать и уходят.
-А где таймень у него подсел?
-Сразу за устьем Гарбича, отстой видел, на озеро похожий, за ним ещё скала отвесная.
-Видел, хорошее место, я там брал тайменя, когда с Артурычем сплавлялись. В этот раз, правда, меня другим руслом несло, и вырулить вовремя не успел. Остров напротив видел?
-Понятно. Так вот я впереди шёл и соответственно первым начал по отстою блесной шерстить. Щучку выдернул. Следом на расстоянии, метров двадцать, Ренат начал тоже в отстой блесну кидать. И что ты думаешь? На втором забросе ***к и тащит. ****ь, ну нет справедливости.
-Рома, а что ты хотел? Ты бы ещё меньше блесну поставил. У Рената видел тандем? Большому кораблю – большого плавания. Так и с тайменями. Крупный таймень побрезгует о твоего малька мараться.
-У Хохла блесна не крупнее моей!
-Ты на Хохла не смотри, ты в детстве гавно ложками не ел? А вот он ел, за ним и удача.
Мы дружно рассмеялись.
-Вот Ренат и не дотянул зверя. У самого борта рыбка хвостиком махнула и Ренат у разбитого корыта.
-Понятно.
Позже я сделал Владимировичу таймешачий спиннинг. Так же оснастил его, как и себе. Подгрузы с медвежьим ворсом и всё такое. Он его отправился обкатать. На промежутке Киренги между посёлком Магистральный и село Казачинское.
В районе Мостовой на подгруз клюнул крупный таймень. Ренат без особого труда подтянул его к борту. Увидевшись со зверем, как говориться – лицом к лицу, не на шутку разволновался. Крупная рыба вяло сопротивлялась, но Ренат начал паниковать, потому, как не представлял, как ему переместить тайменя из воды в лодку. Багорика у него не было, а к берегу подплыть и вывести рыбу на сушу в порыве волнения Ренат не сообразил.
Отчаявшись, Владимирович начал жадно, за леску затаскивать в лодку, через надувной борт своего «Корсара», тяжёлую и сильную рыбу. Ренат тупо тянул, а водный хищник стал отчаянно сопротивляться. Когда голова целиком показалась из воды, таймень воспользовался опорной точкой в виде борта лодки и сошёл, после сильного толчкового удара хвостом.
Обречённо смотрел тогда Ренат на тройник подгруза, а точнее на то, что от него осталось. Два крюка было отломано, а третий выгнут. Терпение, выдержка и ни какой паники, только при таком поведении есть шанс выводить крупного тайменя.
-А Морпех как?
-А что Морпех, балдеет на плоту. Пацанов дрочит.
-В смысле?
-По приколу. Догоним, посмотришь. Типа: «Гребите негры, вас ждёт горячий чай, и потные мулатки… Кто будет отлынивать, скормлю акулам… Моя галера!… Угрюмо море!» - в общем, всё такое.
-Понятно, Евгений, как и всегда в своём репертуаре.
ХОХОЛ (Коля Лесниченко) и ГИГА (Саша Григорак)
Хохлу действительно везло, мы даже подумывали о колдовстве. Невзрачная маленькая блёсенка китайского производства творила чудеса в его руках. Казалось, он сможет поймать в унитазе. Ещё я заметил, что клевать у меня начинало, только тогда, когда на горизонте я не видел Колину лодку. Мы решили провести эксперимент на реке Нотай. Коля сам предложил:
-Вот Вы Вадим Викторович проблесните первым эту яму после переката, а потом я проблесню.
-Да, без проблем Коля! – Ответил я, шутя, и подошёл к берегу.
Яма была метров тридцать, после чего начиналась мель, как обычно бывает, плавно переходящая в очередной перекат. Последовательно и старательно я прошёл по берегу, мастерски забрасывая блесну и проводя по всем правилам подобного жанра. Ни одной поклёвки не последовало, и я отошёл от берега, освободив место для забросов моего конкурента.
Производя умелые забросы в те же места, что и я Коля, шутя, вытащил на берег двух небольших щучек и ленка. После этого, я на первых порах менял блёсны, искал пути решения этой проблемы, но результатов не последовало. Рыба начинала интенсивно клевать только тогда, когда Коли не было рядом. Невероятно, но факт. Мистика!
Мы встали на очередную стоянку, на ночь. Широкий плёс объединял два русла реки. Бойцы с шумом устраивали днёвки. Солнце уже скрылось за горизонтом, и красная заря бросала на землю последний свет уходящего дня. Коля решил поблеснить на плёсе. На третьем забросе у него произошёл зацеп, но вскоре он всё же освободил блесну. Я рядом вынимал вещи из лодки и посматривал, как Николай забрасывает спиннинг.
-Вадим Викторович, у меня такое ощущение, что это не зацеп был.
-Рывки были?
-Да нет. Но всё равно, такое ощущение, что кто-то остановил блесну, посмотрел и отпустил.
-Ну, покидай, если ты прав, то вскоре этот кто-то снова захочет посмотреть.
-Оба! Опять!
Я бросил заниматься с вещами и поспешил оснастить свой таймешачий спиннинг, крупным «чертом». На закате и на восходе крупные таймени «черта» берут охотнее, чем блесну.
-А ну разойдись, салабоны! Папа рыбку ловить пришёл. – Обратился я к бойцам, которые, заинтересовавшись рыбалкой Николая, стали подтягиваться и толпиться на берегу.
Со второго заброса я подтягивал к берегу крупного тайменя. Зверь отчаянно сопротивлялся. Когда расстояние между мной и могучей сибирской рыбой составляло метров, пять, таймень отчаянно бил по поверхности могучим красным хвостом и в порыве борьбы показывал свою огромную чёрную голову.
То, что хищник был по весу за двадцать килограммов, я не сомневался. Все видели его могучее чёрное тело, резко извивающееся в порывах сопротивления. Я начал выходить из воды, так как перед забросом зашёл, на сколько позволяли болотники. До суши было, метров пять. Мелкими шажками, не давая слабины заарканенному хищнику. Глубина закончилась, и таймень в порыве сопротивления стал задевать дно. Это плохо, у него появилась точка опоры.
До берега оставалось пара метров, когда в очередной раз таймень виртуозно прогнувшись, оттолкнулся хвостом от дна в сторону реки. Щелчок лески и от резкой слабины я чуть не повалился на спину. Таймень ушёл.
-****ая тётя! Как ты постарела! – С отчаянием пронеслось над рекой из моих уст.
-Хороший был, жалко! – Коля грустно смотрел с плота в ту сторону, где ещё секунду назад, отчаянно сопротивлялся речной гигант.
-Не то слово Коля. ****ец! А счастье было так близко. Так возможно. – Я тупо смотрел в тёмную от заката, воду.
-Ну и где мой ужин дядька?
Я обернулся. За спиной стоял Морпех. В одной руке нож, в другой вилка, а на шее косынка вместо слюнявчика. Он всегда умел поднять настроение в минуту отчаяния. Ренат достал бутылку из запасников, и мы весело направились к огню, забыв о неудаче.
Территория заказника закончилась и вскоре мы проплывали Талую – место, куда приезжают люди лечиться целебной водой со всей Сибири. С виду, это скала, у подножья которой бьют из-под земли множество источников. Как правило, на блесну в этих местах клёв плохой, но Роман всё же выудил небольшого таймешонка, грамм на восемьсот.
На следующий день мы проплыли деревню Тарасово и скоростное устье реки Улькан. После посёлка Юхта река бьётся на пять крупных русел, которые последовательно собираются в один плёс вдоль скального хребта, который тянется до посёлка Окунайский. Этот плёс с небольшим течением и многочисленными ямами всегда славился присутствием крупных тайменей в зависимости от времени года. В этот раз нам не удалось нарваться на крупного тайменя, но ленков мы надёргали немало. А вот в прошлые времена вспоминаю случай, который произошёл здесь, под скалами, когда мы плыли с Артурычем:
У Ивана был серьёзный перелом плеча. Почти полгода он проходил со спицами и шинами. На сплав Иван снял шину, но рука ещё не разгибалась. На жердях я привязал большой баллон. Получилось так, что я удлинил свою «Уфимку». В баллоне установили флягу, а поверх, настелили доски и, укрыв суконкой, сделали посадочное место для Ивана. В лодке стало гораздо просторнее, и мы не мешали друг другу забрасывать свои спиннинги.
Проплывая вышеописанное место, мы уже давно прекратили блеснить и весело беседовали, параллельно наслаждаясь природой. Вечерело, но вокруг было ясно и солнечно. Мы довольно много наловили рыбы. По сравнению с Туколонским заказником, проплываемые места не представляли стратегического интереса, и мы окончательно расслабились.
После очередного переката начался очередной застой. Течение слабо тянуло лодку по длинной яме у подножья хребтообразной отвесной скалы, служащей плацдармом для многочисленного гнездования сапсанов и чеглоков. Слева раскидывалась песчаная отмель с хорошо просматриваемым дном. Нашу лодку тянуло по границе отмели и ямы. Расслабившись, мы полулежали, полусидели, подставляя солнцу, слежавшиеся бока и весело балагурили. В реальность нас вернул громкий всплеск охотившегося тайменя со стороны отмели, метрах в двадцати от нашей лодки.
Молниеносно я развернул спиннинг и точно забросил блесну в место всплёска. Речной зверь тут же взял блесну с крупным хромированным лепестком. Началось вываживание. Подтянув хищника, я начал понимать, что в лодку затащить его будет проблематично. Таймень был крупным, и отчаянно метался из стороны в сторону временами, стрелой залетая пол лодку. На фоне белого песка и небольшой глубины его маневры являлись неповторимым зрелищем.
-Артурыч к берегу! В лодку не возьмём!
-А… У меня же рука?
-Калека ебучая! Делай хоть что-нибудь.
-А что?
Я невольно забыл про Ванькину руку. Весь сплав мне приходилось править лодкой, а так же принимать не только свою рыбу из воды, но и Артурыча, из-за чего в этом походе мной был утерян один спиннинг. Получилось так, что Артурыч подтягивал к лодке крупного ленка, а я в это время уже произвёл заброс блесны.
-Вадик прими. – Буднично обратился ко мне Артурыч.
И я, забыв, в запарке, что блесна заброшена, автоматически поместил спиннинг под заднее место, протянул руки к леске спиннинга Артурыча. Ленок уже в лодке и я снимаю его с тройника, как пулей, из-под моей задницы вылетает спиннинг и, падая в воду, исчезает в мутной глубине.
-****ый ты рот! Ваня!
-А я чо? – Недоумевающе, отводя в сторону, не сгибающуюся руку.
-Да ни ***! ****ь! Полный ****ец! Чучело безрукое. Подогнали боги напарника. Ну, хорошо, что в туалет ещё сам ходить может. *****! *****! *****! Такая блесна ловчая ушла.
-Не убивайся ты так, есть же ещё блёсны. – Иван старался меня успокоить.
-Есть Ваня блёсны, но такой нет.
Мы предприняли попытки, достать спиннинг, зацепив за леску «чертом», но без результатно. Точное падение на быстром течении определить не представлялось возможным. Мутная вода и глубина, тоже были ни на руку. Бросив свои попытки подъёма спиннинга, мы направились дальше. Я начал блеснить крупной блесной и через некоторое время заметил свои определённые плюсы. Таймешата у меня попадались чаще, чем у Ивана и крупнее.
-Значит к берегу никак?
На мой вопрос Артурыч молча махал несгибаемой рукой, стараясь напомнить мне о травме.
-Понятно! Да не маши ты этой ***той, инвалид ебучий.
Я сосредоточил своё внимание на хищнике. Вскоре я измотал тайменя и плавно стал подтягивать к борту лодки, не давая слабины, с целью посмотреть место зацепа тройника.
Аккуратно приподнимая над водой голову рыбы, я давал ему возможность как можно больше вдохнуть воздуха. Вскоре от подобных действий таймень ослаб и прекратил активное сопротивление. Успокоившись, он послушно стоял вдоль борта лодки, плавно перебирая воду плавниками. У меня появилась возможность рассмотреть зацеп тройника.
Увиденное меня не обрадовало. Тройник зацепился одним крюком в углу рта за тонкую кожаную перемычку. Кожа уже значительно порвалась от предыдущих сопротивлений, и если бы в моих действиях я дал ему немного слабины, наверняка он бы давно ушёл. Оставалось сообразить, каким образом мне затащить его в лодку. Я перестал обеими руками держать леску. Левой рукой я продолжал держать тайменя, как на поводке, а правой принялся откручивать клапан воздушного перекрытия на лодке.
Спустив борт, не выкручивая клапан до конца, я вновь затянул его по резьбе. Перехватил леску в правую руку, а левой надавил на спущенный борт до поверхности воды. Подвёл за леску тайменя к месту прижатого борта и с потоком воды в лодку ввёл крупную рыбу. Лодка значительно наполнилась водой, но я был счастлив, ведь между ног у меня лежал крупный таймень и в последних порывах проигранного поединка, бил о борта могучим хвостом. Таймень река Миня 2005 год.
Трофей Владимира Сидоровича река Окунайка. 28 килограмм. Таймень съел щуку в полтора килограммов весом попавшую в сеть. Жадность сгубила
ЗНАКОМСТВО С ЖЕВЕЛОМ
Вольный ветер над Тайгою!
Ах, красавица Сибирь!
Вековой свободой дышит
Дивно-сказочная ширь.
Подниму я руки к небу,
Щурясь солнечным лучам.
-Один слышишь?!
-Я с тобою!
-Твой весёлый хулиган!
Первые эксперименты, связанные с оружием и боеприпасами – всегда занимательное и интересное занятие для подрастающих организмов.
Свои первые патроны я начал делать в девятом классе. В нашем доме, благодаря папе, никогда не было проблем с боеприпасами. Папа всегда относился к охоте крайне серьёзно, и по этой причине боеприпасы были всех типов и видов для проведения любых охот из имеющегося у нас вооружения. К сожалению, прошли те славные времена.
-Заходи Алексей. Какими судьбами?
-Карбюратор отремонтировал и решил проверить. Начал проверять и не смог остановиться. Вот я и здесь, думаю, дай заеду посмотрю, чем занимаешься.
-Патроны делаю Лёха. – С гордым видом знающего человека заявил я.
У Лёхи в глазах блеснули искры заинтересовавшегося человека.
-Ого, покажи.
-Я же говорю, проходи. Только руками ничего не трогай, а то собьёшь мне весовые настройки. И курить тоже в комнате не стоит. Порох кругом.
-Как скажешь Вадим. Интересно. Я никогда не видел, как делают патроны.
Мы с Алексеем удалились в комнату. Алексей Коробкин был моим товарищем в конце восьмидесятых. После интересы и взгляды на мир изменились и соответственно жизненные дороги пошли в противоположных направлениях. Пути наши больше не пересекались, я лишь слышал, что он сильно пил, лежал в психушке и сожительствовал с женщиной более старшего возраста, имеющей двух довольно взрослых детей.
-Ухты, круто!
-И ты давно делаешь патроны?
-Регулярно Лёха. Я всегда пользуюсь своими боеприпасами, они лучше, чем покупные.
-Круто!
ЖИЗНЬ НА СОПКЕ 1988
-Да нет, обычная работа. – Спокойно и деловито поправил я его восхищение. – Ладно, пошли чай пить, покурим за одно.
Мы направились на кухню и вскоре наслаждались крепким чаем.
-Ну и как твой мотоцикл?
-Сейчас без проблем. Подшаманил тачку. В общем, всё заебись.
-На рыбалку не ездил?
-Да нет времени нет.
-Как в посёлке, что нового?
-Да нихуя такого. Разве что Натаху опять в вагончике зажимали, сиськи - ВО! – И Лёха руками объяснил пышные размеры Натахиной груди.
-С кем?
-С Андрюхой Беловым и с Понкратом.
-Ладно, эти, ну а ты со своим ростом куда лезешь, ты же ей в пуп дышишь.
-Вадёк! Дело не в росте, а в умении.
-Ну, ни *** себе, да ты монстр, ****ь колотить.
-Ну не совсем так, хотя кое-что умею.
-****ь, как у вас совести хватает вот так беспардонно затаскивать бабу в вагончик и лапать за все выпуклости. Вот она маме расскажет и тогда ****юлей вам не миновать, вломят по самые нехочушечки.
-Вадёк, никому она не расскажет «Ой ребята уберите руки, ну не надо», а сама балдеет аж глазки закатывает. В этот раз Понкрату даже удалось в трусы залезть. Прикольно, да?
-Прикольно, ну, Понкрат силён. А мы недавно Машку с Ковалёвым целоваться обучали, ну и прикалывались всячески, так она тоже «Ну не надо, ну не надо», а сама, после того как я ей в засос, от радости аж ножку подняла, стонет, вид делает, что вырваться хочет, ну а потом совсем размякла.
-А потом-то что?
-Да ничего. В гараж Ковалёвский пригласили, сама пошла, на мотоцикл посмотреть.
Лёха сосредоточенно напрягся, ожидая услышать крутую концовку.
-Что, что дальше-то было?
-Да нихуя не было. Гараж закрыли. Отъебали и дело с концом.
У Лёхи открылся рот и в углу появилась слюна, в глазах шок вперемежку с ужасом. Вот такой вот возраст, переходный.
-Э! Хорош, хорош вырубаться. Пошутил я. Ковалёв в щелочку смотрит на улицу и когда мимо гаража прохожий проходит, начинает по стенам вокруг Машки шлангом резиновым колотить, та визжит, а я ору – Снимай трусы сука, я сказал! Прохожий от гаража в сторону как отпрыгнет с испуганным видом. Смешно до усрачки.
-И потом-то что?
-Ну, так пару раз прохожих пошугали и всё, отпустили Машку.
-И всё?
-Ну да, всё. А что ещё-то надо?
-****ь, так ведь её же можно было того?
-Чего того?
-Ну, того.
-Ты чо Лёха, с дуба рухнул, отъебать что ли?
-Ну да.
-Слышь ты, ёбарь-перехватчик, а что же вы там Натаху не ****е, а?
-Да как-то в голову не приходило, да и боязно что-то.
-Вот когда Натаху дёрните, тогда и будешь здесь с вопросами преставать. А то ****ь, «что дальше?», «и всё?», мы и так с Андрюхой дальше продвинулись, чем некоторые. Кроме как за сиськи хватать нихуя не могут. Мы с Ковалёвым в отличие от некоторых в вагончик баб насильно не затаскиваем, они сами заходят. Надо будет и отъебём как надо, пока некоторые сиськи через верхнюю одежду нащупывают.
-Никто насильно никого в вагончик не затаскивал. Каждый вечер сама специально у вагончика трётся. А когда мы туда её это, . . . заводим она совершенно не сопротивляется. И на счёт одежды тоже я постоянно под лифчик руки засовываю, без проблем. – Последнюю фразу Лёха произнёс с особой гордостью.
-Да ладно. Завёлся. Верю я тебе. Расслабься.
Лёха отхлебнул чай, расплылся в улыбке и с наслаждением сказал:
-Сиськи – это сила, особенно такие большие и мягкие, как у Натахи.
-Лёха! А хочешь я тебе новый анекдот про Натаху расскажу?
-Давай.
-Погнали:
Приходит на бал поручик Ржевский. Сапоги блестят, начищены, как зеркало. Смотрит Наташа Ростова стоит, скучает. Подошёл, пригласил, и закружились они в танце. Танцуют, а поручик свою ногу Наташе между ног дальше заводит, и вниз косится, старается через зеркальные носки сапог трусики у Наташи рассмотреть.
-А! А! А! А! А!…- Вдруг заорал поручик.
Бал на секунду остановился, но поручик раскланялся в извинениях и танец продолжился.
-Наташа! Вы что без трусиков?
-Как Вам не стыдно, поручик!
-Это вопрос жизни и смерти!
-Да! – Покраснев, Наташа отвела в сторону глаза.
-ХУ! – Облегчённо выдохнул Ржевский.
-В смысле? – Не понимая, обратилась Наташа.
-Да я подумал, что у меня сапог лопнул.
-ХА! ХА! ХА!
-Погоди, я тебе сейчас что-то покажу. – И я направился в свою комнату, оставив Алексея на кухне.
Сейчас уже не помню, для чего мне тогда захотелось подшутить над Лёхой, ну да ладно. В коридоре я появился с двустволкой в одной руке и двумя патронами в другой. Патроны были папковые и то, что они заряжены одним жевелом, знал только я. Лёха принял их за снаряжённые.
-Ты, чо Вадёк?
-Да вот Алексей, патрончики собираюсь проверить. – Ответил я, последовательно засылая патроны в патронники и замыкая ружейный замок.
Я медленно поднял стволы и направил их в Лёхину сторону.
-Ты, чо Вадёк? Это же не шутки?
-А я Лёша знаю, что шутки закончились и начались суровые будни и реальная действительность.
Лёха поставил чашку и, встав из-за стола, стал медленно подходить ко мне. На его лице было полное недоумение. Он открыл рот, округлил глаза в немом вопросе. Я спустил курок, раздался хлопок капсуля. Вскрикнув, Алексей упал в узком коридорном проходе, схватившись рукой за плечо, начал стонать от боли. Я медленно подходил и, глядя на корчившегося, на полу Лёху, тихо молвил:
-Да ты я вижу, артист Лёша, молодец, красиво играешь.
Я спустил второй курок, после чего Алексей громко вскрикнув, другой рукой ухватился за бедро. Я медленно подошёл к стонущему и тут увидел, что на его лице настоящие слёзы. Моё окончательно недоумение вызвала реальная гримаса боли. Я прислонил ружьё к стенке и, склонившись, протянул руки к местам, которые, по-видимому, являлись источником боли.
-Лёха, ты чо серьёзно? Покажи? Я же капсулями стрелял.
Не отвечая, Алексей стянул рубашку с плеча и тут я увидел как из маленькой ранки, обрамлённой большим синяком, сочится кровь. На бедре была подобная рана с синяком. Лёха уже не стонал, боль отпустила.
-Ты чо делаешь, уёбок? ****ь, попил чайку. Сука, чуть не застрелили за столом. Полный ****ец. Чо за эксперименты на живых людях?
-Лёха, я вообще не понимаю, что произошло.
-Давай-ка я сейчас по тебе капсулями, ****ь, так называемыми, отстреляюсь, тогда сразу поймёшь. Живодёр! Фашист! Ненавижу!
-Прости Лёха, не хотел я, пошутить решил.
-****ь, ни *** себе шуточки? Стреляешь по корешам, а потом, это шуточками называешь. Ты уже совсем ****анулся здесь на этой «Сопке».
-Давай разберемся, что к чему?
-****ь, с тобой давно пора разобраться, пока ты кучу народа не положил, морда фашистская.
-Может чайку тебе заварить, а?
-Спасибо, я уже попил, чуть не завалили за кружку.
-Ладно, не горячись, сейчас разберёмся.
Я снова зарядил ружьё папковым патроном снаряжённым жевелом. Лёха в ужасе округлил глаза.
Немного отойдя по коридору, я направил ствол на дверь в ванную комнату и выстрелил. После хлопка капсуля чётко слышалось, как что-то мелкое и металлическое, ударившись о дверь, покатилось, прыгая по полу, покрытому линолеумом. Мы принялись за поиски неизвестного предмета, вылетевшего из ствола. Вскоре наши поиски увенчались успехом, и на моей ладони лежала мелкая металлическая спираль, с острым кончиком. Я взял копсуль-живело, и тут же увидел подобную спираль внутри него. Стало всё ясно.
-Теперь понятно Алексей.
-Хули понятно? Чуть раньше ты не мог проверить, что из жевела вылетает эта поебень. Нет же, надо было на мне проэксперимнтировать.
-Прости Алексей, я был крайне не прав. Теперь будем знать, что с жевелом происходит, такая вот ***ня.
С тех пор я стал аккуратно относиться к боеприпасам.
ПАНКУЮ НА!
ВОЛЧЬИ ПЕСНИ
Воют волки переливом
Окружив меня в кольцо,
Отвечаю торопливо
На призывы храбрецов.
Хором песню мы запели
Про уснувшую Тайгу,
Про морозы, про метели,
И про снежную пургу.
Про удачные охоты
Песня вольная поёт,
Не знакома эта песня
Тем, кто на цепи живёт.
Я вплотную готовился отбыть в армию, но прежде, чем это случится основательно встряхнуть таёжные просторы вокруг «Сопки».
С выпадением первого снега в начале октября, плотно набив рюкзак петлями на зайца и капканами на соболя и горностая, с рассветом, я направился по любимым, до боли местам. Спустя неделю вся округа была перекрыта моими самоловами. На охоту я ходил через день, выходя по темноте и возвращаясь тоже по темноте. Мои труды были щедро вознаграждены, и к началу ноября балкон был завален зайцами.
Вот и теперь я поднимался по своей набитой среди глубокого снега тропе. Тропа шла по дороге периметра, машины по ней не ездили. Тайга оживала с рассветом. Мелкие разнообразные птички вовсю вели утренние переговоры. Сказочное утро. Тайга жила своей чарующей жизнью. На земле много прекрасных мест, но для меня милее всегда останутся эти бескрайние просторы, на которых раскинулась красавица Тайга.
Я медленно приближался к вершине, с которой было хорошо видно папину часть и наш единственный пятиэтажный, жилой дом. Оказавшись на вершине, невольно остановился и замер от удивления. Моя тропа увеличилась вдвое. Свежие следы.
Волчья стая ночью шла по моей тропе в сторону части, зайдя на высотку и увидев часть и кочегарку, стая будто растворилась, чётко обрубив свою широкую тропу. Тропа, натоптанная мною, шла по центру дороги периметра. По обеим сторонам дороги расстояние до края тайги было метров тридцать. С обеих сторон параллельно тропе шли парные следы волчьих дозоров. Основной костяк стаи шёл по моей тропе. Остановившись при виде селений волки, по-видимому, ушли влево, именно туда шли два плотно набитых следа. След в след волки свернули в сторону леса и цепочкой скрылись.
Пройдя выше по своей тропе, расширенной волками, я обнаружил свежий помёт, состоящий на девяносто процентов из оленьего ворса. Дошёл до развилки своей тропы, одна сворачивала в лес, а другая продолжала тянуться по дороге периметра. Обычно здесь я сворачивал в лес и, сделав
огромную петлю по тайге, возвращался той, что тянулась по периметру. Я обнаружил, что наглые волки проходившие ночью по человеческой тропе не оставили без внимания мою своротку и пара следов подходила к ней и тщательно разнюхивала. В этот самый момент, когда я изучал следы из распадка раздалось громкое собачье поскуливание.
-«Не понял, что в распадке делает собака? К тому же, по моему, судя по голосу, это небольшая собачонка. Что выгнало её в тайгу? Наверное, это одна из шавок, живущих на территории стройбата. Чухнула волков и сломя голову неслась, куда глаза глядят. Потом остановилась и поняла, что забурилась далеко в тайгу. Жалобно скулит, а на дорогу выйти боится, так как здесь ещё силён запах волков. Страхова. С волками мне ещё не приходилось встречаться. Тем более с такой большой стаей. Интересно сколько их? Судя по следам - смельчаков тридцать или сорок. Точно не определишь, но не меньше тридцати. Ну и что будем делать? Идти проверять капканы или отсидеться дома пару деньков, а после того, как стая уйдёт продолжить промысел? Ну, нет, они конечно охотники матёрые, но это моя тайга. Так что будь, что будет. Хотя стая где-то рядом. ****ь, страхова. И я о них мало знаю. Ничего. Приду домой, подниму литературу и наверстаю упущенное. А пока следует зарядиться крупной картечью. Нож под рукой. Предельное внимание и вперёд проверять капканы. Очко играет, но нихуя страшного, мы тоже не пальцем деланные!»
Я свернул в лес, и углубился по своему путику, проверяя капканы и петли. Через пару часов я уже практически забыл о пришедшей стае и радовался пойманным зайцам. За весь охотничий день, в тот раз, мне удалось добыть пару зайцев и троих рябчиков. Наступил вечер, и я удовлетворённый выходил из тайги на дорогу периметра ниже первоначальной своротки километрах в трёх.
Выйдя и встав на тропу, волчьи следы мне напомнили об утренних переживаниях, но не надолго.
-«Опа, старые знакомые! Если вы и хотели бы на меня напасть, то это надо было делать в тайге. Теперь эффект внезапности упущен. Снег глубокий и подходы конкретно просматриваются. При любой попытке нападения я захуярю большую часть вашей банды ещё на подходах, ну а там посмотрим, нож и топор у меня заточены под бритву!»
Я начал продвигаться по дороге не торопливо и уверенно. Солнце садилось, его диск уже скрылся за горизонтом, оставив красноватое зарево. Вскоре я прошёл свою утреннюю своротку в лес и до места, где кончались волчьи следы, оставалось метров триста. Именно в эту секунду в том месте, где кончалась, волчья тропа из леса вышел огромный хищник. Я невольно остановился. Он неторопливо и грациозно поднялся по тропе и, выйдя на дорогу остановился боком ко мне. Повернув огромную голову в мою сторону, волк замер. Казалось, присутствие человека нисколько не беспокоит его.
-«Нихуя себе размеры? Да! Самая крупная собака, которую я видел в своей жизни по размерам с этим великаном, потянула бы на его щенка. Дозорный, по ходу. Вся бригада осталась в лесу, и ждёт его сигнала. Ну ладно ребята, думаете, перекрыли мне отход к дому? Охуительное заблуждение».
Я достал все пулевые патроны из патронташа, перезарядил ружьё пулей, а оставшиеся две пули сунул в рот, чтобы были под рукой. После чего достал патроны, заряженные картечью, и сунул их в рот с левой стороны. Таким образом, во рту оказалось шесть патронов, из которых две пули и четыре картечи. Из рюкзака достал топор и поместил его за поясной ремень, на котором крепился патронташ. Нож поместил рядом с топором, чтобы в суете не возиться с ножными.
-«Так, при атаке, выпускаю по нападающим пулевые заряды, они летят дальше и пробиваемость больше. Затем отстреливаю картечь, после чего, - Я посмотрел на открытый клапан патронташа. – Дробь в количестве пяти штук. Да, не густо. Ну, нихуя, откусаюсь». - И я ещё раз посмотрел вниз на рукоятку ножа и лезвие топора.
Полностью готовый к предполагаемой схватке я посмотрел в сторону вероятного противника. Волк невозмутимо стоял и смотрел в мою сторону, за моими приготовлениями. Он словно застыл.
-«****ь, здоровый какой? Хвост как бревно!»
С этими мыслями я сделал первый шаг в его сторону. Шёл я неторопливо, размеренно не отводя взгляда от внимательно наблюдающего за мной волка.
-«Смотришь. Ну, ну, смотри. Твоя смерть уверенно приближается к тебе бесстрашный серый воин».
Я сократил расстояние до двухсот метров, но хищник не шевелился.
-«Ещё немного и я дойду до расстояния, с которого смогу дотянуться до него пулевым зарядом!»
Когда расстояние сократилось до ста пятидесяти метров, хищник шевельнулся. Он медленно и грациозно стал разворачиваться в сторону той тропы, по которой вышел на дорогу. Развернувшись и ступив в первый след, волк ещё раз посмотрел в мою сторону. Мне показалось, в его взгляде блеснуло тепло. Грустные, прищуренные глаза взглянули в мою сторону, словно в сторону своего щенка. Я невольно опустил ствол. И в мыслях уже не было места выстрелу по этому благородному хищнику. Так же медленно и не торопливо волк скрылся в густой чаще. Дойдя до того места, где была тропа, по которой вышел волк, я остановился и начал всматриваться в чащу, надеясь ещё раз увидеть его тёплые глаза, но никого не было. Волки ушли, пробивая тропу по глубокому снегу, освобождая мне дорогу домой.
По возвращению домой я принял ванну и принялся ворошить подписки журналов «Охота и охотничье хозяйство». Всю ночь я читал статьи об этих благородных хищниках, всевозможные статьи охотников-волчатников. К утру с рассветом я уже знал многое и полностью находил объяснения моей встрече.
Там где кончалась волчья тропа и была своротка двух плотных следов, волки ушли на «днёвку». Тем утром я не знал этого. Волчья тропа, куда свернула стая с дороги, уходила на возвышенность. Именно там они и устроили «днёвку».
Днёвка – это то место, где после охотничьей ночи и раннего утра, хищники высыпаются перед новым рейдом. Спят они до наступления вечера, после чего снова отправляются на поиски добычи. Днёвки волки устраивают на возвышенностях, чаще всего, если на плато находится небольшой лесной участок.
На место отдыха серые заходят таким образом, чтобы ветер дул со стороны их захода. Сворачиваясь в клубки на снегу, волки засыпают, носом уткнувшись в свой след. Не смотря на сон, все запахи которые несёт ветер, рассказывают отдыхающим желтоглазым красавцам, об обстановке со стороны их следа. Безопасность, прежде всего. Волк всегда должен знать, кто идёт за ним.
Находясь на дороге, я мог, воспользоваться следом ухода волков и через некоторое время оказаться на днёвке. Приблизительное место базировки волков я уже понял, получив информацию из источников. Многие волчатники любят настигать волков на днёвках, с использованием утреннего следа. Хорошо, что я не знал всего этого в то утро, так как я бы непременно отправился на днёвку, и возможно бы убил кого-то из стаи. Теперь после встречи глаза в глаза, мне не хотелось причинять боль этим благородным хищникам.
Тот огромный красавец на дороге оставил в моём сердце искреннее уважение и лучшие воспоминания по сей день.
Многие могут не согласиться с моим мнением. Охотоведы считают, что основными виновниками в уменьшении поголовья копытных, являются волки. Самонадеянные люди, привыкли обвинять в своих бедах кого угодно, лишь бы не признать своей вины.
До прихода человека, как в тундре, так и в тайге баланс волков и копытных находился на уровне равновесия. Как говорится, и волки были сыты и поголовье цело. Пришёл человек и стал варварски истреблять копытных. Волки, как более осторожные и не съедобные (хотя французы используют волчатину и лисятину в пищу), редко попадали в зону интересов человека. Тем самым поголовье копытных истреблялось, а поголовье волка оставалось прежнем.
Хищники брали свои остатки от человеческой деятельности, тем самым, добивая поголовье. А у прожорливых людей хватило наглости публично заявить, что именно волки виноваты в уменьшении поголовья копытных. Тем самым волки попали в узаконенную опалу. Их можно добывать без лицензии и в любое время года. Людская алчность не имеет границ. Я не думаю, что это останется безнаказанным со стороны природы.
Стая осталась на Неманге. Я часто сталкивался с плотно набитой тропой моих серых гостей. В моём промысле они небыли помехой. Не бедокурили на капканах и не сбивали петли. У них свои дела, а у меня свои.
Позже я нашёл объяснения их остановке в моих местах. На вырубленной сопке, со стороны «Нафцевской дороги», я наткнулся на многочисленные лёжки северного оленя. А немного в стороне лесистой чащи были волчьи лёжки. Это всё объясняло. Стая держалась у кормовой базы, не оставляя стадо без внимания. Но ко всему этому серые успевали, и гоняться за изюбрями, которые были исконными жителями Неманги. Ну и зашедшим лосям незамедлительно уделяли внимание.
Так пару раз при попытке мною вытропить лося, через некоторое время я выходил на волчью «ёлку» ложившуюся на след преследоваемого мною лося. В те времена я расстраивался потерянному времени, но ныне всё изменилось. Когда я вернулся из армии и начался новый охотничий сезон, я с нетерпением ждал стаю, она обычно приходила в начале ноября. Но стая не пришла. На Неманге мною была замечена волчья пара, которая, даже не задержалась в моих местах и прошла дальше в сторону Окукихты, очевидно на озеро Бурково. Но это всё будет позже, а ныне мы вернёмся к нашему повествованию:
-Завтра на охоту – прекрасно, бля, я же вообще люблю всё такое!
-Эдя, я что-то не слышал, чтобы ты был ярым охотником?
-Да ты чо? Я с Мишаней со Сбродовым о-го-го!
-И в каком русле охоты ты такой специалист?
-****ь! Да мы с Мишей на моторках! – Эдуард многозначительно поднял указательный палец.
-Эдя! Эдя! Про моторки я слышал, но причём здесь охота?
-Ну, как это при чём? Моторки, удочки, сети!
-Насколько я знаю, вышеперечисленные предметы относятся к рыбалке?
-****ь, но стволы у нас всегда были!
-Эдя об этом я тоже наслышан. Стволы в наших местах есть у всех и это не показатель того, что человек имеет отношение к охоте.
-Да чо ты пристал? Всё нормально, я был на охоте.
-Хорошо! И что ты добыл?
-Ну, я уже не помню, давно было дело.
-Эдя, давно, ты ещё ходил под стол пешком, а те времена, когда вы с Мишаней на моторах, были буквально пару лет назад.
-Ну и что?
-Да нихуя, Эдик! Нет опыта, так и скажи, нехуй мне здесь эту соплю про охоту накидывать! Человек, который был на охоте, никогда не забудет, что ему удалось добыть. И ещё, если человек действительно называет себя охотником, это значит, он охотится, и у него нет перерывов в данном процессе на пару лет! И в довесок ко всему сказанному, мне хочется добавить, что я бы поверил тебе, если бы не знал какой ты ****абол, ****ь!
-Хорошо, ты прав, я не был на охоте, хотя по уткам, я помню, стрелял. Не попал, правда.
-Вот теперь, я тебе верю.
Мы собирались на охоту. Эдик (рассказ «Пять лет…») специально приехал ко мне на Сопку с ночёвкой, чтобы с раннего утра направиться на охоту с ночёвкой вместе. Такое событие мы запланировали в честь моего отхода на действительную военную службу по призыву. На дворе 23 ноября 1990 года, а 28 ноября, этого же года, я должен отбыть в Советскую Армию.
Из запасов спиртного приготовленного на мои проводины, отцом была выделена бутылка «Андроповской», дабы не грустить в ночной тайге.
-А где мы будем спать, если не в зимовье?
-Я же говорю, в зимовье обвалилась крыша и по этой причине, мы будем спать у костра, где посчитаем нужным.
-****ь, на улице временами под сороковник бывает.
-Ну и хули? Ты зачем вообще тогда приехал? Чтобы ****ь мне перед моей последней охотой мозги, да?
-Нет, ну холодно же все же? К тому же я никогда не спал на улице в мороз, тем более на снегу.
-Эдуард, вы путаетесь. Мы не будем спать на улице. Мы будем спать у костра, а это разные вещи. И к тому же, порою спать на оборудованных местах у правильно поставленного костра, временами гораздо лучше, чем в самом специализированном зимовье.
-Хорошо, я поверю тебе.
-Давай лучше спать, завтра рано вставать. А там и разберёмся. Ответственность беру на себя.
Рано утром мы направились на Немангу по моей, хорошо набитой тропе. Эдуард временами отставал, не имея привычки к подобного рода мероприятиям.
-Пора делать привал!
-Эдик, потерпи чуть, чуть, ещё немного и мы дойдём до места бивака, я там всегда пью чай и перекусываю.
-Ну, хорошо.
Вскоре мы вышли на место бивака, и через некоторое время я уже заваривал чай в котелке армейского типа для общевойсковых подразделений.
-Ну, вот мы и на Неманге. Долго ещё бродить?
-Во-первых, мы ещё не вышли на Немангу, а во-вторых, всё только начинается.
-Не понял, что мы ещё будем долго ходить?
-Эдик, если ты не заметил, то объясняю. Мы только в распадок спустились и немного прошли. До Неманги ещё километра три. И с учётом того, что мне придётся по пути поправлять петли и перестораживать капканы, то на Неманге мы появимся через час, а может и позже.
-Понятно. – Эдуард грустно уставился в свою кружку, наполненную чаем.
-Эдик, прошу тебя быть терпеливее. К тому же ты сам хотел поохотиться. Я не настаивал на твоём решении.
-Да ладно братан, я понял, просто не привык.
Мы вышли на Немангу, и направились в сторону зимовья. Я специально предпринял этот манёвр, чтобы Эдуард воочию убедился в поломке крыши и не вспоминал о тёплых местах у походного костра.
-Во бля, действительно крыше ****ец!
-Я тебя, по-моему, предупреждал.
-А какого *** ты не починил зимовьё? На сколько мне известно, крыша упала на вас в средине сентября, а на улице конец ноября!
-Ну, извини братан! Я же не знал, что придётся взять на охоту такую неженку.
-Я не понял. У нормального охотника зимовьё всегда в отличной форме, а у тебя всё через жопу.
-Да, наверное, ты прав. Но мне зимовьё вообще-то не совсем нужно. К тому же я в армию, на следующей неделе. Пока служить буду, батя починит.
-****ь, лентяй! Лучше бы вас тогда с Сенькой конкретно завалило.
-Не дождёшься, дядька. Вот что тогда было до сих пор не пойму, может инопланетяне?
-Ага! ИНОПЛАНЕТЯНЕ! Как в том анекдоте.
-В каком?
Едет комбайн по полю, рожь собирает, а в его кабине сидит Иван Сечкин – комбайнёр, слушает радио, и тут экстренный выпуск:
-…Внимание товарищи! В районе деревни Хрюково учёными замечены передвижения и появления неопознанных летательных объектов. В связи с этим убедительная просьба к жителям! При встрече с незнакомыми существами попробуйте вступить в контакт…
Пришло время обеда. Остановил Иван комбайн, и, взяв узелок с перекуской, направился к берёзовой роще. Расположился на полянке, скатёрку развернул и перед принятием пищи решил немного отлить. Подходит к кустам, руку в штаны опускает и вдруг!... Глядит, а на него из кустов смотрит чудо невиданное! Рожа красная! Глазища большие, выпуклые, в пол лица, вены на белках вздулись. Сам ростом с первоклассника. Остолбенел тогда Иван.
-«Вот какой он – ИНОПЛПНЕТЯНИН! Чо там по радиву-то говорили… А!... В контакт надобно вступить... Надо, значит надо!»...
-Здравствуйте! Меня зовут Иван Сечкин! Я - КОМБАЙНЁР! Вон на поле стоит мой комбайн. На нём я собираю рожь, чтобы потом из неё мололи муку. А мука нужна для того, чтобы месить тесто, а тесто нужно для того, чтобы запекать хлеб. А хлеб потом едят все люди…
-«Головой завертел, покряхтывает, наверное, начал понимать…»
-Жизнь у нас в колхозе хорошая. У меня жена и трое ребятишек. Живу я в деревне вон за полем. У меня просторный дом и большое хозяйство. В свободное от работы время занимаюсь сенокосом и прочими делами по хозяйству.
-«Головой вертит. Понимает, … наверное».
-Колхоз у нас дружный. Председатель Иван Иваныч очень опытный агроном и животновод. А вот ВЫ…?
-А я – ЛЕСНИК! СРУ!
-ХА! ХА! ХА!
Дело было в начале осени прошлого года. Зимовьё, а точнее охотничью землянку мы нашли с Сенькой случайно. Крыша была обвалена и сгнила под слоем глины. Мы выбрали глину, освободили нары и по новой сделав настил крыши, засыпали глиной. В общем, получилось уютное местечко. Печка была в хорошем состоянии. Прошёл год. Мы часто ночевали за этот год в зимовье, и вообще всё было просто замечательно.
И вот, мы с Семёном в очередной раз в зимовье. Горит керосинка, в печке потрескивают дрова. Мы пьём чай под звуки небольшого Сенькиного приёмника. Вдруг, по приёмнику, вместо музыки появляется треск, а в небольшом окошке зимовья, кажется, становиться светлее.
-Не понял?
-***ня Сеня. Просто далеко от посёлка находимся, вот и по этому волны прерываются.
Не успел я договорить, как снова появилась музыка, а в окне стало привычно темно.
-Вот видишь, я же говорил. – Промолвил я, выпивая очередной глоток наваристого чая.
Но вскоре всё повторилось. Сенька решил поменять канал, но как оказалось по всем каналам шёл этот необычный треск. И опять же в небольшом окошке становилось светлее.
-Мне что-то жутковато становится Вадёк.
-Есть такая ***ня и у меня.
Странный животный страх посетил наши души. Но вскоре приёмник опять работал в прежнем русле, радуя слух мелодиями.
-Может, показалось, а?
-*** знает Сеня, хуй знает.
В подтверждение моих слов всё повторилось.
-Мистика, ебучий ты рот!
-Вадька, а у тебя, чем ствол заряжен?
-Я не думаю, что в подобной ситуации стоит полагаться на ствол.
-А ты Вадька думаешь, что это именно то, о чём я думаю?
-Сеня, а о чём ты думаешь?
-А я и сам чётко не знаю, о чём думаю, но точно здесь что-то не то.
-А ты Сеня выйди на улицу и посмотри, кто подсветку включает, на расстоянии десяти километров от населённых пунктов, в глухой тайге.
-Сцыково, давай лучше ты.
-Не Сеня у меня не получится. Давай выключим это твоё радио, да и вообще пора спать. Гасим лампы и по нарам.
Так мы и сделали. Вскоре мы уснули. Утро наступило, я уже проснулся, но глаз не открывал. В лицо светило солнце через небольшое окошко. Семён спал не подавая признаков подъёма. И тогда произошло это необъяснимое явление.
Крыша рухнула на нас. Я резко открыл глаза и понял, что оказался в шалашике с просветом у ног, там, где была печка. Я сдёрнул ствол с гвоздика над моими нарами и направил в световой проём, ожидая увидеть виновника пришествия. Но в проёме никого не было. Вообще была гробовая тишина, не нарушаемая даже ветром. Вскоре со стороны нар, где лежал Сенька, раздались стоны. Я понял, что Семён травмирован.
-Сеня! Ты живой, братан?
-Да. Я не могу двигаться, меня завалило брёвнами.
-Сеня! Ты солнце видишь?
-Нет. Всё вокруг темно.
-Я сейчас тебя достану.
Я начал выбираться через просвет над печкой, не теряя бдительности, на случай появления напрошенных гостей. Вскоре я оказался снаружи у зимовья и со стороны смотрел на то, что ещё вчера называлось моим зимовьём. Центральная балка, на которой перпендикулярно шёл бревенчатый настил крыши, обломилась у стойки, находящейся напротив печки. Таким образом, крыша упала над нашими нарами, а центральная балка в проход, вдоль нар.
На улице погода была абсолютно безветренная и тихая. Солнце вставало. Я принялся разгребать завал, и вскоре из под брёвен достал Семена, с кровавым лицом и с помятыми боками. Разжёг костёр, чтобы Семёну было тепло, а сам начал разбирать завал, дабы вызволить наружу наши вещи. Сеня сидел у костра босиком, кутаясь в фуфайку и растирая по лицу кровавые сопли.
-Сеня, а где твои сапоги?
-Они у стола, на полу были.
-****ь! Я сколько раз говорил убирать обувь с прохода, чтобы не спотыкаться об неё, когда ночью выбегаешь посцать на улицу.
-Ну и при чём сейчас это? – Не поворачиваясь в мою сторону, Семён грустно смотрел на языки огня, в то время как я лазил по руинам, выворачивая и откидывая брёвна.
-Да при том! Ебучий случай! Что вся глина с крыши, при обвале скатилась в проход, и твои сапоги теперь находятся под метровым слоем глины.
-Ну, прости меня Вадька, я не хотел.
-Ладно, отроем. – Я принялся откапывать сапоги, используя лопату, имевшуюся в наличии и хранящуюся рядом с зимовьём, под навесом.
-Вадька, как ты думаешь, что это было? Лично я считаю, что это продолжение вчерашнего вечера.
-Ты о чём?
-Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю.
-Я не знаю Сеня, а точнее не нахожу этому объяснений.
-Кто-то не хочет, чтобы мы здесь находились. В инопланетян я не верю, значит остаётся одно.
-И что, по-твоему, Сеня происходит? – Я перестал копать и обратил внимание на своего пострадавшего напарника.
-Это дух охотника, который раньше охотился в этих местах, и жил в этом зимовье и возможно умер тоже здесь.
-Понятно Сеня. Видать не ***во тебя по башке бревном ****ануло.
-Хорошо, тогда ты объясни, что это было.
Я задумался и через некоторое время, продолжив копать, коротко сказал:
-Я не нахожу этому объяснений.
Вскоре все вещи были откопаны, и мы направились домой, в полном молчании не задавая, друг другу вопросов на которые не было ответов. Зимовьё я не стал приводить в порядок. Вот и теперь мы с Эдиком стояли у его руин, плотно засыпанных снегом.
-Ладно, пошли.
-Куда пойдём?
-Вдоль Неманги, в верховья по склону.
На улице время перевалило за обед. До наступления темноты оставалось часа четыре, и поэтому я решил, что походим часика полтора, а там пора будет вставать на ночлег. Так как заготовка дров на ночь занимает продолжительное время. Зимой необходим сильный костёр.
Остановились мы на живописном каменном холме, покрытом толокнянкой, и что не обычно для тех мест, не густо заросшем деревьями. В данный момент, всё плотно покрывал снег, и мы принялись за очистку территории. Прямо под холмом тёк незамерзающий ручей, который впадал в Немангу, и вдоль него открывалась долина клюквенника до самой Неманги, не имеющая деревьев.
Расчистив снег, мы принялись за сооружение деревянных подстилок, чтобы не спать на холодной земле. Материалом для настилов служил небольшой листвяк, диаметром десять-пятнадцать сантиметров.
-Ну вот, лежанки готовы, осталось плотно заготовить дрова, чтобы потом по темноте не шарахаться.
Со всей округе мы подтаскивали к месту нашей базировки всё деревянное – пни, валёжник и прочие брёвна. Вскоре куча дров была в человеческий рост. Солнце садилось.
-Может, хватит, а?
-Эдя! В таком деле, как дрова не стоит лениться. Запас в жопу не ****!
-Ну, ты посмотри какая куча.
-Хорошо, ещё пять минут таскаем, а потом хватит.
-Ладно.
Вскоре мы закончили с дровами и устроились у костра, готовя горячую пищу и чай. На улице окончательно стемнело.
-Вот это супец! Наливай по мискам.
-Базара нет, суп знатный - наваристый!
-А где наш маленький пузырёк? – Я потянулся к рюкзаку. – Ах, вот, где он спрятался, ну выходи. Эдя кружки доставай.
-Минуту.
-Давай быстрее.
-А у костра действительно тепло.
-Главное спину вовремя прогревать, а то сидишь, всё время лицом к огню, а про спину забываешь.
-Интересно сколько на улице?
-Не холодно, градусов двадцать пять, не больше.
-Ну, давай!
-Давай!
Мы подняли железные кружки с дозняком водки. Выпили и принялись закусывать горячим супом, который на морозе обильно парил, так что не было видно поверхности жижки.
Луна ярко светила, небо было усыпано звёздами. Костёр весело трещал еловыми культурами, осыпая нас и округу искрами. Со стороны Неманги раздался протяжный вой волка. Хищник был настолько близко, что, оставив тарелку, я отошёл от костра, чтобы попробовать увидеть его силуэт на клюквенной, засыпанной снегом, поляне в свете луны.
-Что это, Вадим? – Эдя не на шутку насторожился.
-Это волк, Эдя! И он совсем близко. Странно, он подошёл так близко к костру и поёт.
Я автоматически свернул ладони в трубочку у губ, и по долине пронеслась моя волчья песня, практически не отличавшаяся от песни нашего гостя. В тот же момент вокруг нашего костра началось такое!
Более двух десятков волчьих голосов, разных тональностей, начиная от, по детски тонкого, и кончая грубым, с явной хрипотцой. Волки были вокруг нас, и мы являлись центром этого хора.
Я торопился вписываться в общую песню, и десятки голосов незамедлительно отвечали мне. Громадное воодушевление испытывал я в те минуты. Какое чудо! Я разговариваю со стаей диких охотников. Это та же стая, с представителем которой я уже встречался на дороге. И вот они пришли ко мне в гости. Какое чудо!
С каждым моим зовом, голоса волков приближались к нам. Они подходили всё ближе и ближе. Казалось, скоро я начну видеть их сказочные силуэты.
-Ты что делаешь? Ты зачем беду кличешь? Нас же порвут!
Я повернулся в Эдину сторону и увидел в его глазах реальный ужас.
-Успокойся Эдя. Они не сделают нам дурного. Я уже встречался с ними.
Я снова затянул песню, и незамедлительно десятки мелодичных голосов ответили мне, радуя слух и согревая душу.
-Я прошу тебя! Прекрати!
-Да что с тобой такое происходит? Успокойся, я же тебе сказал, что нам ничего не грозит. Если тебе так страшно, возьми ружьё, но не торопись стрелять. Только в случае явного нападения.
Я снова затянул песню, и мой хор подхватил её с новыми силами и отчаянием.
-Какое нахуй ружьё, их так много и они постоянно приближаются, со всех сторон. Как мы будем выходить?
-Да не бзди ты! – Эдик начал меня раздражать.
Я снова затянул песню и получил дикое удовлетворение от ответа.
-Вадим! Я умоляю, я прошу, ну что я должен сделать для того, чтобы ты прекратил этот Ад?
Я повернулся, и картина поразила меня. Эдик стоял на карачках, на своих нарах и умоляюще, по рабски смотрел мне в глаза. Я не был готов застать моего друга в таком виде. Я давно знал Эдика и в нашей среде он был не из робкого десятка, если не сказать, наоборот он был одним из отчаянных задир и драчунов. Я крайне удивился его молящему взгляду.
Соблазн разговаривать с волками как можно дольше был так велик, но я не хотел видеть своего друга в подобном унизительном положении. Ещё не хватало, чтобы он заплакал или ещё чего хуже этого.
-Ладно, Эдик! Дай я попрощаюсь, после чего не издам ни звука в волчьем русле.
-Хорошо, только быстрее, а то я этого не вынесу.
Я в последний раз затянул песню, стараясь держать её как можно дольше. Волки старательно ответили мне, и мне показалось, что, и они в этот раз тянули песню длиннее обычного.
-Прощайте, мои душевные собеседники, к сожалению, я больше не могу продолжить наше общение. Приходите ещё, в другой раз, может никто не помешает нашему общению.
Я развернулся и приблизился к костру. Эдуарда реально потряхивало от нахлынувшего страха. Волки ещё не затихали, они отвечали друг другу.
-Когда они замолчат? Это какой-то кошмар!
-Успокойся, наливай, давай. Не дал попеть, так хотя бы дай выпить.
Эдик налил по пол кружки, и мы выпили. Спустя минут пятнадцать голоса стали удалятся и промежутки молчания значительно увеличились.
-Уходят, обиделись, что не отвечаю. – С грустью произнёс я.
-Вот и заебись, пусть ****уют! Устроили здесь.
-Заткнись, ты!
Эдя замолчал и принялся наливать, а я мысленно пожелал моим гостям удачной охоты и знатной, сытной добычи.
Вскоре мы захмелели и постепенно начинали устраиваться на настилах. Далеко по Неманге раздался последний волчий вой, едва слышимый. Стая уходила на охоту. Я невольно пожелал им в очередной раз удачи.
-Вот и всё!
-Давай лучше поговорим о чём-то другом.
-Ну, давай, наливай.
Не помню о чём мы говорили тогда, это не суть важно, я серьёзно не обращал внимания на тему разговора. Всё моё нутро занимала наша беседа с желтоглазыми охотниками. Уже конкретно пьяным я поднялся с настила, имея целью - подбросить в костёр. Взяв сухую листвячину, я решил поломать её ударом оземь. Размахнулся и с силой опустил, палено, в тот же миг после удара и треска у меня из глаз посыпались искры. Очнулся я лежащим, на меня смотрело лицо Эдуарда.
-Нихуя ты себе фофан подсадил!
Я рукой ощупал правый глаз и понял суть произошедшего.
После удара палка поломалась и отделившийся конец, отпружинив от мёрзлой земли, крутясь в воздухе, с силой залепил мне в глаз. Глаз был цел, но вокруг его расплылся сочный фингал в сочащихся кровью царапинах. Я присел на настил и почувствовал бешеное головокружение, повлёкшее первые позывы тошноты.
-Бля, по-моему, сейчас буду блевать. Ну, точно!
Я с трудом встал и, отойдя в сторону начал опустошать желудок.
-Вадёк? Чо за дела? Мы всего одну выпили, и то не до конца?
-По ходу это от удара. – Ответил я, подходя к костру и вытирая лицо снегом.
-Да, фофан сильный получился. – Эдя рассмотрел мой заплывший глаз в свете костра.
Спустя минут двадцать, я уже не чувствовал ни малейшей доли опьянения. Попил чай и, завалившись на свой настил спиной к огню, крепко уснул.
Эдику в отличие от меня было не до сна. Волчьи песни оставили в его тонкой душе неизгладимые впечатления. Он всю ночь подбрасывал в огонь, чем обеспечил мне непрерывный сон до самого утра. Проснулся я бодрым и полным сил. Синяк немного болел, но это не составляло неудобств.
-Ты чо не спал?
-Да так местами вскимарнул.
На меня смотрела помятая и затёкшая рожа Эдика, местами, испачканная пеплом.
-А как ты собираешься охотиться?
-Да я это, у костра посижу. Ты иди. Я тебя подожду. А потом вернёшься, и вместе до дома пойдём.
-Понятно.
Я заварил себе чай, и слегка перекусив, был готов отправиться в путь.
-Куда пойдёшь?
-Сначала посмотрю следы моих вчерашних собеседников, интересно насколько они были близко. Ну а потом на ту сторону Неманги, а там по склону. Может чо получится? Там на местности разберусь.
-Ты давай недолго, а то страхова.
-Да ****ый ты в рот! Чо страхового-то? Волки, Эдик, днём спят. Понял?
-Понял, но ты всё равно…
-Хорошо, не волнуйся!
Волчьи следы я встретил в ста метрах от того места, где мы базировались. Пройдя Немангу, вскоре я вышел на свежий изюбриный след и, как правило, решил потропить. После двух часового тропления на след преследуемого мною изюбра легла волчья ёлка.
-Понятно, и здесь меня опередили.
Расчистив снег с валёжного листвяка, я сел, закурил и стал любоваться долиной Неманги. Моё местоположение на склоне позволяло осматривать обширную долину распадков Неманги.
-Красота неземная!
Вдалеке моё внимание привлёк круг в небе, состоящий из чёрных точек. Круг, находился на одном месте.
-Вороны! Понятно. Внизу еда. А волки как раз направлялись в ту сторону. И, наверное, сейчас спят недалеко от туши, на которую указывает вороний круг. Эти своего не упустят. Весь день могут кружить вот так над мясом. Кстати. Если они в небе, значит, на туше кто-то есть? Очевидно, что не все ещё перекусили. Какой-нибудь годовалый не мог дорваться до мяса, пока матёрые набивали животы. И вот когда все наелись и отправились отдыхать, пришло их время. Приятного аппетита. Нет, я не буду вам мешать. У вас и так всегда беспокойный отдых. Так распределила природа. А вороны выдали ваше месторасположение.
Глядя на воронов, невольно вспомнил случай напрямую связанный с этими замечательными птицами:
Я обходил капканы и петли, расставленные мною на небольшом ручье в распадке, находившемся параллельно ЛЭПу. Оставалось проверить пару капканов, которые в отличие от других находились на открытой поверхности льда, что было крайне не профессионально.
Во-первых, капканы находились под угрозой затопления очередной наледи, что постоянно случается в мороз на таёжных реках и ручьях. Во вторых, находясь на хорошо просматриваемом участке, они, несомненно, привлекали приманкой пернатых всех мастей.
В тайге большинство пернатых не брезгуют мясными приманками, тем более зимой, когда организм постоянно нуждается в белке и жирах. В капканы попадаются Сойки, Кедровки, мыши всех мастей, включая Долгоносиков.
Выйдя на открытый ледяной участок, я сразу же увидел в первом капкане ворона. Птица вела себя спокойно и при моём приближении не пыталась скрыться. Я подошёл вплотную и, сняв рюкзак, протянул к ворону руки.
Он, было, хотел дёрнуться, но, видя, что я не произвожу резких движений, смирился и не стал сопротивляться. Пока я вынимал могучую птицу из капкана, краем глаза заметил, что в далеке ледяной долины, в моём последнем капкане также попался ворон.
Я освободил птицу и, обернув крылья матерчатым мешком от капканов, поместил её в рюкзак. Ворон сопротивлялся, но после смирился. Со второй птицей поступил так же. Не хотелось отпускать птиц на свободу с ранениями от капканов.
В тот раз из добычи мне удалось поймать полтора зайца. Половину второго съели юркие и проворные горностаи. Такое частенько бывает, и поэтому петли желательно проверять раз в два дня. Так же были добыты три рябчика и одна белка.
Придя, домой, я занёс рюкзак в свою комнату, после чего аккуратно освободил своих пленников из матерчатой темницы и разместил их на своём письменном столе. Птицы послушно устроились, не предпринимая никаких попыток сопротивления и бегства. Они были огромными с массивными мощными клювами.
Присмотревшись, я заметил разницу. Один из воронов был грациозен, перо к перу. Сизый отлив на чёрном оперении волнами играл под светом настольной лампы. Он был в рассвете своих вороновых лет.
Второй же напротив был потрёпан временем. Отлив был не таким свежим, а перо было слегка побито. Я с интересом рассматривал своих новых знакомых, стараясь, чтобы они привыкли ко мне. И они терпеливо наблюдали за моими действиями.
-Ну, как же вы так? С Вашим опытом таёжной жизни попались в мои капканы? Давайте смотреть ранения, после чего я вас обязательно угощу.
Осмотрел молодого ворона. Кость была цела, единственное - с обеих сторон кровоточили ссадины от челюстей капкана. Я смазал зелёнкой ранки, после чего удовлетворённый перешёл к осмотру старого ворона.
С ним было хуже. Кость была перебита и расколота, так что некоторые фрагменты трубки потерялись. Нога висела на сухожилии.
-Да, парень. Ногу мы не сохраним.
Я подрезал скальпелем сухожилие, а культяпку обработал зелёнкой и перебинтовал. Вороны терпеливо прошли через все процедуры, и доверчиво смотрели мне в лицо. Я не мог налюбоваться на этих грациозных красавцев. Казалось, что они знают меня вечность, а я их.
-Пора перекусить.
Я направился в ванную, где лежали зайцы.
-Ну, как там чёрные разбойники? – Спросил меня папа, проходя мимо.
-Да, нормально, надо угостить их.
-Ещё чего? – Папа остановился, приподняв очки и опустив книгу, которая постоянно присутствовала в его руках.
-Они же в мои капканы попали.
-И что?
-Неудобно, они такие замечательные.
-Понятно. – Отец вздохнул и направился далее на кухню, за чаем, по-видимому.
С первыми кусочками зайчатины я приблизился к столу, где сидели вороны. Чтобы не быть навязчивым, я не стал подсовывать кусочки к носу, а просто положил первый на стол, наблюдая за реакцией.
Вороны косились на кусочек, после чего молодой отстранился, а старый, недолго думая, слопал первый кусок. Второй, я протянул с руки. И птица незамедлительно его съела. Будучи справедливым, следующий кусок я протянул молодому ворону, но тот отвернулся от него. Я положил кусок перед ним, но тот отошёл, тем самым, освободив место старому ворону, тот незамедлительно слопал кусок.
-Понятно, гражданин молодой не намерен принимать пищу.
Вскоре кусочки кончились, и я направился в ванную за очередной партией. По пути наткнулся на папу, который уже выходил из кухни.
-Ну, чо? Едят?
-Ещё как. Лопают как с голодного края, прямо из рук. Вот ещё нарежу.
-Я не понял, ты на кого охотишься? Не жирно не будет кормить пришельцев зайчатиной, когда я очень и сам зайчатину люблю?
-Папа, но я им объеденного горностаями зайца скармливаю.
-Не сильно он и поеден.
-Да ладно не жадничай.
С очередной партией мяса я направился в комнату. Ещё половину горсти я скормил старому ворону, после чего тот отвернулся от очередного куска.
-Ну вот, наелся. А ты молодой? Может, проснулся аппетит? – И я протянул кусок молодому ворону.
Ворон посмотрел на старого, после чего приблизился к куску и начал интенсивно кушать. Я уже шёл за очередной партией мяса, и в скором времени заметил, что от зайца осталась одна голова. Я разрубил голову на мелкие кусочки и занёс в комнату, где меня ждали ободрившиеся и прожорливые гости.
-Всё парни, это последнее. Доедайте.
Старый съел кусочек, после чего отказался и молодой интенсивно доел оставшееся.
В тот раз я заметил, что у воронов существует строгая иерархия. Пока не покушал старший, молодой не смел, приблизиться к еде.
-Ну, всё ребята. Аппетит у вас просто отличный, а это значит, дела пошли на поправку. Едите вы много, и мне будет проблематично прокормить такие два рта. Удачи! И осторожней с капканами в другой раз.
Я открыл балкон, и одного за другим выпустил птиц в тайгу. Из моих рук они грациозно вставали на крыло и скрывались в ночной темноте. После, спустя неделю, я встречал старого, одноногого ворона на нашей помойке рядом с домом в окружении соратников.
Вот и сейчас я сидел и смотрел на кольцо воронов. Может, среди них были мои знакомые?
Пора возвращаться. Эдуард наверняка заждался меня у костра. Я вернулся.
-Ну, чо? Где добыча?
-В тайге. Где ей ещё быть.
-А я выспался малёха. Кушать будешь, я суп сварил.
-Да немного перекусить стоит.
Эдик налил мне суп.
-Волки недалеко, вон у того склона, перед выходом на «Нафцевскую» дорогу. – Я рукой указал направление, по распадку Неманги.
Эдик насторожился:
-С чего ты взял?
-Вороны.
-И что?
-Да так ничего. Просто завалили они там кого-то, изюбря, по ходу.
-Так надо торопиться, скоро начнёт темнеть.
-Да не суетись ты Эдик. Они не придут. У них там ещё дела.
-Да я не переживаю, просто быстрее выйдем, быстрее придём.
-Ладно, сейчас доем, потом чайку, перекурим, и в дорогу.
Придя, домой мама спросила, тут же на пороге:
-Вы что подрались?
-Ну что ты мам? Просто я не аккуратно дрова ломал, залепил вот так вот.
-Тебе же в армию на днях.
-Да ничего всё нормально. До армии заживёт.
Спустя пятнадцать лет я проходил по тому месту, где мы ночевали с Эдуардом. Наши лежанки сохранились, они вросли в почву посредством особого мха, сохранив ту самую обстановку. Я заварил чай и предался воспоминаниям о том, как пел вместе с волками.
СЛАВНЫЕ ВРЕМЕНА ГАРМОНИИ, ЧИСТОТЫ И ДУШЕВНОГО РАВНОВЕСИЯ
КРАБЫ НА ДОМУГДЕ
Горизонт!
Над облаками
Шапки вечных ледников,
Словно шлемы великанов –
Ледяной страны богов.
Там вверху не зная лета
Горы в царстве мерзлоты,
На века укрыл слоями
Лед Даванские хребты.
У подножья Исполинов
Жизнь рождает родники,
Собирая их в долине
Руслом сказочной реки.
Домугда – сказочная река, бегущая с Даванских хребтов в Киренгу. Если взять расстояние от посёлка Магистрального до Киренска по реке, то примерно по середине этого пути, в районе деревни Мартыново и находится устье Домугды.
-Да мне похуй! Хоть на завал, хоть не на завал! На этой реке нет мест, которые бы мне не нравились.
-Альшевский, Артурыч (рассказ «Полосатые Штанишки») говорит на завал, значит, так и поступим. Вон мужики с завала вернулись, фляги полные.
-Да мне похуй! Ренат! (рассказ «Таймешачьи курьёзы»). Веришь-нет? Не еби мне мозги. На завал, так на завал. Мне, какая разница, где блеснить. Да Таёжка? – Я потрепал по холке свою старую лайку Тайгу, которую взяли с собой на Домугду.
«Нива» Артурыча весело летела по ухабам «Миневской» дороги.
-Сколько Ваня ты говоришь идти по тропе до завала?
-Километров десять – одиннадцать, а может и меньше, я точно не помню, но не меньше восьми.
-****ь, ну спасибо за столь конкретный и чёткий ответ с поправкой в пять километров плюс – минус.
-Вадик, ну я точно не запоминал, да и зачем, тропу я помню, а остальное для бешеной собаки не круг.
-Это точно.
-А чем ружьё зарядил?
-Картечью. – Ответил я.
-Ну, точно никого не встретим. – Не поворачиваясь в мою сторону выразил своё мнение Артурыч.
-Сто пудово! – Добавил Ренат.
-На всякий случай пусть будет. Вдруг Боги будут благосклонны.
-Да *** на руль эти твои Боги будут благосклонны. Сколько раз так было. Если они к тебе так относятся, то в нашем присутствии на твоих Богов вообще надежды нет.
-Ну, какие есть.
-Да ладно Вадёк, не обижайся, так вырвалось.
-Мужики Ваня не обижаются, а, как известно, огорчаются. А обиженных, сам знаешь – ебут.
-Это точно.
-А вот, действительно. Всякие гандоны, как на дороге окажутся, так завалят, кого ни будь, не заходя в лес. А у нас мертвяк конкретный. Как будто знают, что мы на охоту едем, и специально никто не выходит. – Ренат высказал общее мнение, все, зная, молчали.
-А ты Владимирович не завидуй, судьба у нас такая - волчья. Пока сам не догонишь, никто к нам на поводке не прибежит. Такова житейская справедливость. Вот так вот и получается – тело в жизни тяжелее *** в руках не держало, здесь решило ружьё приобрести, типа на мужика похожим стать, и вот ему и удача ещё фартит. А нам всё по старому.
-Я думаю, не совсем справедливо это. Пацаны мы не плохие, а фартит всяким сукам, зачастую.
-Да ****ь! Брутал Траз!
-Альшевский, говори по-русски.
-«Жестокая Правда», говорю.
-Точно, да и *** с ней, у нас своя, правда и я считаю – самая правильная.
-***ня, Артурыч! Прорвёмся! Мы свою добычу всегда найдём, не смотря на происки всяких пидоров.
О! К Мине подъезжаем, пора накатить! – Обрадовался Ренат, утомившись от тряски.
-Эх, Владимирович! Душевный ты наш человек! Тормози Ваня здесь, прямо на мосту. Машин всё равно нет, появятся, тогда и отъедем.
-Точно Артурыч! С высоты посцым, на рыбок посмотрим. Тормози, давай!
-****ь! Толкаете на нарушения правил дорожного движения.
-Ну, ни *** себе? Ты слыхал Владимирович? Борец ****ь за правила движения! По посёлку трезвым вообще за руль не садится, боится по ходу. А здесь, ну нихуя? Не еби нам мозги. Гаси движок!
Так и сделали. Остановились на середине моста и после того, как, оправившись по маленькому, принялись накрывать столы, на капоте.
Миня - красивая река, являющаяся притоком Киренги. Богатая рыбой, она начинала свой путь с гольцов, так же как и Домугда с Черепахиной. Но в отличие от них, в Мине водился Таймень, Сиг и Тагунок. Это связано с более широкими размерами реки.
-Ладно, попёрли дальше, уже восемь часов, а нам ещё заходить до завала.
Вскоре наша «Нива» опять неслась по гравейке к сказочной Домугде.
-Как здесь тайга меняется.
-Да, предгольцовая зона. Мы всё ближе к горам.
-Вот и своротка, не сильно размыло дождями.
Мы свернули с основной дороги и, съехав вниз, продолжили свой путь по лесной укатанной дороге. Проехав метров пятьсот, упёрлись в русло Домугды.
-Я сразу в лес тачку загоню. На берегу задерживаться не стоит. Хотя помнится я прямо на «Солянке» двух ленков на блесну дёрнул.
РЕКА ДОМУГДА. МЕСТО - СОЛЯНКА
«Солянкой» называлась стоячая оттока, присоединявшаяся к основному скоростному руслу. В неё втекали солёные родники, и по этому вода в оттоке была солоноватая на вкус. От сюда и название.
-Ты нас высади, мы хоть водички похлебаем, заодно и Таёжка побегает, проветрится, по «Солянке» поплавает.
-Добро.
Все, за исключением Артурыча, покинули автомобиль и направились к воде. Летнее утро было просто замечательным. Мы напились сказочно свежей воды, отдышались горным воздухом и направились по своротке, куда Артурыч погнал автомобиль, дабы замаскировать его в тайге.
Начался изнурительный путь по топкой, размытой родниками тропе, временами, напоминающей откровенное болото. Комары и мошка, лютовали в этих местах. Груза хватало, и вскоре одежда была насквозь мокрой от пота.
-До солёного ручья дойдём там и отдохнём. – Артурыч высказал вслух общее мнение по поводу скорого привала.
Скинув тяжёлые рюкзаки, мы поудобней устроились у солёного ручья.
-Я вот думаю, что было бы не плохо, под минеральную водичку…
-И я тоже так думаю.
-Конечно же, нужно.
Вскоре столы были накрыты, а кружки наполнены. Водка убрала усталость. Да и на комаров, стали меньше обращать внимание.
-Заебись-то как!
-Базара нет. Комары, правда, суки, огромные. Им похуй любая материя. ****ь, через мокрый брезент вгрызаются.
-Сейчас тропа вверх пойдет, и мы выйдем с болотины, там бором пойдём. Сто пудово на глухаря нарвёмся или на копалух. Там всегда встречаются. Выруба там, и боровые околки, из мачтовой сосны. – Вытирая обильные струи пота, Артурыч рукой указал направление.
-Надо ствол начеку держать.
-***ня это Вадик. Сам знаешь, они близко не подпускают. Издали увидим, как на крыло становиться они будут.
-Понятно, обычная картина. А если после отхода с подходом попробовать.
-****ь, так и знал. Вадик! Мы на рыбалку собрались или как?
-Глухарь же Ваня лишним не будет.
-Какого *** ты сам себя обманываешь, прекрасно зная, что в такой охоте результат пятьдесят на пятьдесят. Конкретики - ноль. Так что давай лучше все ставки сделаем на рыбу, это надёжнее.
-Базара нет, как скажешь.
Ренат молчал, любуясь пейзажами.
Вскоре мы продолжили свой путь и после недолгого подъёма оказались в чудном бору, с хорошей сухой и плотно-набитой тропой. Идти было удобно. Безветренная погода дурманила плотными ароматами багульника и сосны. Вскоре мы увидали взлёт обещанного глухаря, но я, взяв себя в руки, продолжил путь, крепко сжав цевьё висящего на плече ружья.
-Опа, Мишаня! Был буквально пару минут назад.
-Ага, навалил, засеря. Хоть с тропы бы отошёл.
-***ня, обойдём. Давайте перекур делать. Я заодно пойду, место посмотрю, где косолапый след оставил. Чтобы быть в курсе, какого размера хозяин в этих местах.
-Да не большой. Судя по диаметру…
-А Вы Владимирович, как я посмотрю, просто мастак в диаметрах?
-****ь, Альшевский, извращенец, не вооружённым взглядом видно, что у мишки… - Ренат задумался, собираясь с мыслями.
-Ну, что же вы замолчали, дорогой наш доктор? Я вижу, что стоматология тесно связана и с другими интересными местами.
-Не зря ведь говорят простые люди – «И в рот и в жопу». – Тут же вставил Артурыч.
-Извращенцы, пошляки – это же зверь, а не какая-то там…
-Становится всё интереснее, продолжайте доктор.
-Вот кому продолжать в этом русле, так это точно не мне.
-А кому же ещё, братан? Ты сам, без нашего участия, плавно перевёл разговор с медведей на представителей слабого пола. – Артурыч уже основательно развеселился и решил добить Рената наводящими вопросами.
-Короче, давайте лучше выпьем. Альшевский следы посмотрит и всё такое.
-Вот так вот всегда. Как только начинается интересная тема, Ренат сразу, плавно с неё съезжает.
-Да не говори Вань, не вывозит, хули базарить? Духу не хватает.
-Да бля, про жопы разговаривать, дохуя духа надо! – Прежде спокойные глаза Рената округлились, блеснув злостью.
-Ну, наконец, завели мы его, а то невозмутимый такой, идёт, природой наслаждается.
-По теме короче:
Пьяный муж сидит за столом в кухне. Жена неохотно накрывает на стол, изредка отгоняя рукой от себя запах перегара.
-Жена?
Тишина.
-Жена!
-Ну что тебе?
-У меня к тебе три вопроса…
-В жопу не дам.
-Тогда два
-ХА! ХА! ХА!
Ванька принялся накрывать стол, а я направился искать почву, на которой было бы возможным увидеть след медведя. Вскоре я нашёл участок поверхности без мха. На рыжем песке, чёткий отпечаток годовалого медведя. Вскоре я вернулся к своим спутникам.
-Ну, чо там?
-Да, малолетка.
Немного выпив, мы направились дальше. Тайга, обратив внимание на медвежий помёт и слегка обнюхав местность, сделала вид, что это её не беспокоит, хотя непроизвольно стала держаться рядом со мною.
К слову о Тайге, то медведей, как и других крупных зверей, она побаивалась. О таких как она лайках, говорят – чисто пушная собака. Хотя Тайга умело выводила меня на рябчиков, и другую пернатую дичь.
Начался спуск и вскоре мы вышли на одно из русел Домугды. Русло было нешироким, и переправлялись мы через него по длинному бревну. Тайге пришлось намочиться, переплывая протоку.
Вскоре мы уже плотно забазировались на завале. Завал представлял собою бревенчатое плато длиною метров пятьсот, а шириною в русло реки, метров десять – пятнадцать. Местами среди брёвен, виднелись водяные окна. Мы расположились на возвышенном естественном настиле, где хватало места и для костра и для трёх спальных мест. По обеим сторонам нашей базировки находились два водяных окошка.
-Ну, пойду, сразу проверю, как с клёвом.
-Иди Ваня, проверь клювом, что с клёвом.
-Ты чо опять на длину моего носа намекаешь?
-Не, я о птицах.
-Ну, ну.
Артурыч, едва скинув рюкзак, прихватив свою телескопичку, направился к началу завала, там, где река начинала уходить под брёвна. Мы с Ренатом принялись устраивать место. Развели костёр, сделали небольшое подобие стола.
МЕСТО БАЗИРОВКИ. АРТУРЫЧ, РЕНАТ и МОЯ ЛАЙКА ТАЙГА
-Опа, а Артурыч уже третьего выдёргивает. Ты посмотри, посмотри.
-Базара нет. Артурыч во вкус вошёл.
-Ну, а мы Альшевский, торопиться не будем. Накатим, сейчас, по белому. Закусим путём. Ну а потом, не торопясь, так, уверенно в себе, выдвинемся в сторону промысла.
-Бесспорно, Владимирович, я тоже в таких делах суеты не люблю.
Под холодные закуски мы налили в эмалированные кружки братскую «Тёщин язык». Эта водка в то время только появилась на рынке и пользовалась большим спросом, пока, как и всегда, чёрные не начали её катать.
-Артурыч! Иди, накатим! Рыба ни куда не денется. – Я позвал Ивана, который целиком и полностью был поглощен азартом интенсивной рыбалки.
-Бля! Клёв – ****ец!… Ну, хорошо, сейчас иду.
Вскоре Артурыч присоединился к нашему застолью.
-Бля! Хариуса - ****ЕЦ! Клюёт, как с голодного края. Будем драть! Тупо драть, пока фляги не забьём. Да, ещё, сетюху-то кто ни будь, может, взял?
-Я не брал.
-И я тоже не брал, а нахуя, если клёв заебись?
-Валёк, стая, хвостов сорок. Это только что я видел, стоя в одном месте. И если это учитывать, то, сколько его ещё под завалом и в коряжнике вдоль берегов?
ЗАВАЛ – МЕСТО НАШЕЙ РЫБАЛКИ
Валёк – это редкая рыба семейства сиговых. По форме и вкусу мяса, напоминает Чира и Муксуна, только меньше размером. Крайне жирное мясо, как и у большинства северных рыб. Единственное на что хорошо клюёт, это на сетку.
-Да, нихуёво было бы вальком затариться.
-Ну а хули, поделаешь? Раньше думать надо было, когда собирались. Это ты бля Ваня, как абориген, должен был все варианты просчитать.
-Да и *** с ними, с вальками, на хариусе оторвёмся. – Ванька лихо замахнул кружку и бодрыми шагами направился в сторону рыбной ловли.
-Ну, чо Ренат? Пора и нам присоединяться.
-Ты иди, а я пока суп заварганю, да и Тайге надо каши с тушняком заварить.
-Добро.
Я направился к Артурычу со своей удочкой и вскоре полностью загрустил от однообразия постоянного вытаскивания хариуса. Клёв был настолько непрерывным, что рыбалка превращалась в рутину, состоящую из однообразных движений.
-Я Вань, это - завязываю с рыбалкой. Кайфа никакого.
-Не понял?
-Да что-то всё так просто, аж тошнит.
-****ь, я не пойму, отличный клёв, что ещё нужно? Разве часто нарываешься на подобный клёв? Вот именно, не часто. Так в чём же дело? А, *****, я совсем забыл, мы же любим, преодолевать трудности. Когда всё гладко, нас не устраивает.
-Да подожди ты, завёлся.
-Да мне похуй вообще! Не надо рыбы, не рыбачь, тогда на общак ловить не будем, а каждый будет сам себе.
-Ну и ладно Вань. Я просто хочу блёсенку погонять.
Я направился к месту базировки. Издали было видно, как Владимирович снимал с огня готовый суп и кашу для Тайги. Тайга мирно спала на наших куртках, греясь в ярких солнечных лучах.
-Как дела, чо возвращаешься? – Встретил меня вопросом Ренат Владимирович.
-Блесну погонять хочу. А хариус берёт интенсивно. Ты иди, лови, Владимирович.
-Уже собираюсь.
Вскоре все были на месте лова. Я со спиннингом ушёл с завала на берег, так как забрасывать блесну против течения, которое направлено в твою сторону и скрывается прямо под ногами, крайне неудобно. Теперь я мог кидать блесну поперёк реки и проводить вдоль завала.
С одной стороны у меня всё было хорошо, но с другой, пацанам я немного составлял неудобства.
-Да ебучий ты рот! Вадик! Заебал!
-Терпение, мой друг.
-****ь! Ну, видно же, что ленки не вылетают из-под завала! Дай ты нам спокойно хариуса подёргать!
В то время как после заброса, моя блесна шла вдоль завала, ребята были вынуждены вынимать поплавки из воды, дабы моя блесна не срезала мушки с их снастей.
-Какой ты Ваня всё же эгоист. А я ведь тоже на рыбалку приехал.
-На мозгоебалку ты приехал. Видишь же, что на блесну не берёт.
-А ты говоришь - не берёт.
Древко спиннинга слегка согнулось и в районе блесны, под водой, стал интенсивно отсвечивать на солнце небольшой рыбий бок. Вскоре на берегу, рядом со мной, яростно сопротивлялся довольно крупный хариус.
-Кто там у тебя?
-Хариус!
-Да ну нахуй?
-Я тебе говорю.
-Большой?
-Ну, побольше ваших, которые на муху берут.
Появился азарт, и я интенсивнее стал забрасывать блесну.
-****ь! Нахуй зацепился у него этот хариус? Теперь маньяк не успокоится. Пойдём Ренат накатим, пока у парня жар пройдёт. Остынет, тогда и вернёмся.
-Пошли Артурыч!
-Э! Алё? Я не понял? А меня, что вы уже не берёте? – Во мне проснулось желание выпить с моими друзьями.
-Да вот решили тебя не отвлекать. Ты же у нас рыбак – ****ец, какой важный, это нас, так - ***м надуло.
-Короче! Хорош гнать, ждите, я уже бегу.
Вскоре мы сидели за столом и, кушая наваристый суп, разливали спиртное. Время перевалило за обеденное. Впереди оставался вечерний клёв и ночной отдых у тёплого походного костра.
-Может, ты прекратишь ***рить своим спиннингом нам по нервам? Ты же видишь, что на блесну клёва нет.
-Ваня, позволь я ещё немного побросаю, а потом, с чувством выполненного долга перехожу на ангарский настрой.
-На кого ты там переходишь, я не понял?
-На ангарский настрой.
-****ь, ну что за человек-то такой? Какой нахуй, такой ангарский настрой?
-Да простой, Вань, на Ангаре таким ловят. С поплавком, таким большим. – Я руками показал размеры поплавка.
-Вадик, ты окончательно решил заебать нам мозги. Или у нас сегодня день экспериментов? ****ь, ну почему, экспериментировать необходимо тогда, когда клёв на высшем уровне? Вот этого я не пойму.
-Вань, будь человеком. Не заёбывай ты меня. Я приехал отдыхать, в первую очередь. Рыба это конечно хорошо, но сам поставь себя на моё место.
-И что?
-Да нихуя Ваня такого. Мне нахуй такое количество рыбы? Кому я принесу эту рыбу? И поэтому я предпочитаю на этой рыбалке рыбачить в собственное удовольствие, а не на результат.
-Базаров нет, в твоих словах есть рациональное зерно. Ты только нам не мешай, а то ****ь в нашей стороне блесну гоняешь.
-Ладно, договорились.
Мы направились продолжать ловлю. Я немного поблеснил. Мою блесну пару раз атаковал небольшой ленок, но так и не подцепился. После того как я перешёл на ангарский настрой, стало необходимым выбрать правильную позицию. Вскоре я сидел на конце длинного бревна, по левому берегу, мои болотники наполовину уходили под воду, завал был ниже меня на метров двадцать.
Я плавил настрой в его сторону. Подо мной была глубокая яма, дно которой покрывали коряги. Вода была настолько чистой, что на глубине трёх метров мне хорошо просматривались чешуйка на спинах шныряющих туда – сюда, вальков.
-Ну и чо? Как клёв на ангарский настрой?
-Тихо пока.
-Ты парень наверно не в курсе, но эту реку, знающие люди называют Домугдой, и она не имеет ничего общего с Ангарой?
Артурыч с Ренатом находились прямо напротив меня. Вода, которая скользила по моим сапогам, вскоре исчезала под завалом прямо под Ванькиными ногами.
-Опа! Опа! А вот Ванюшка, ты и не угадал.
Я подсёк и начал подтягивать что-то увесистое. По блеснувшему, большими красными разводами, боку, я понял, что подтягиваю крупного ленка.
-Ну и чо там у тебя?
-Ленок! Нормальный такой, ленчара!
-И как ты его на своём бревне вываживать будешь?
-Пока не знаю, война план покажет.
-Ну, ну. – Ванька хитро улыбнулся. Он с интересом наблюдал за мной - сидевшем на кончике бревна и не имеющем другой точки опоры. Ренат тем временем направился рыбачить в окнах, заменив донную снасть, на верховые мушки.
Я уже подтянул к себе сопротивляющуюся рыбу. Руки были заняты удилищем настроя. Ногами, обхватив бревно, я сплёл их в косичке, пытаясь фиксировать себя на бревне. Ленок сопротивлялся. Я уже поднял его со дна и он временами плескался на поверхности воды.
-Ну, так-то не ***венький леночек? – Ванька наблюдал за моими действиями с завала.
Я развернул пакет, одной рукой и наполнив его, расправил не вынимая из воды. Держа за одну ручку пакет, другой я принялся заводить в пакет уже не настолько агрессивно сопротивляющегося ленка.
-Бля, плохо, что Ренат ушёл. Такое шоу пропустил. Вот интересно, уебёшься ты сегодня в воду с этого бревна, или нет?
Вскоре я всё же завёл в пакет ленка, после чего слив воду, снял рыбу с крупной, донной мушки.
-Ха! А я думал, что у тебя нихуя не получится.
-Индюк тоже думал, что глубоко глотал! Я всё же, пожалуй, покину это ненадёжное место, а то поклёвка в любую минуту может превратиться в водный аттракцион.
Мы ещё немного половили, после чего было принято решение взяться за чистку и засолку рыбы. Спустя полтора часа стало ясно, что за день была поймана фляга хариуса.
-Вот это улов! И если бы некоторые не ****и мозги своим пацанам, а ловили бы на равных, без всяких экспериментов, то рыбы бы было гораздо больше. Да Ренатка?
-Несомненно.
-Зато вон, какой крупный хариус, кто ещё поймал такого?
-Да нахуй он сдался за всё это время в количестве – РАЗ!
-Временами, Ваня качество куда важнее количества.
-Бесспорно, но те времена ещё не пришли!
-Какой ты напряжённый? Вон посмотри на Владимировича, железная выдержка в отличие от тебя. Учись, истерик.
-Знаешь что, Альшевский, если я молчу, это не значит, что не разделяю мнение Артурыча, по поводу твоего рас****яйства.
-Понятно, сговорились. Слышь, мужики? Не трогайте вы меня. Я же сказал, что рыбу брать не буду. Вам чо рыбы не хватит? – Я грустно посмотрел в сторону своих друзей.
Артурыч сбавил напор. Успокоился и уже в привычном тоне продолжил беседу:
-Темнеет. Рыбачить ещё будем?
-Да нахуй надо!
-Действительно. Лучше ко сну приготовим места, да посидим у костра. Водочки попьём, за жизнь поговорим.
-Так и сделаем, да Тайга? – И Артурыч тепло потрепал за ухом мою замечательную собаку, которая не на секунду не покидала боевого поста. Этим постом являлось место, где стоял наваристый суп, распространяющий на всю округу, концентрированный запах тушёнки. Свою кашу Тайга уже слопала и чисто автоматически не могла оставить суп без присмотра.
Давно стемнело. Мы уже нормально захмелевшие сидели у костра, обсуждая наболевшие проблемы:
-Ну и что ты будешь делать?
-В смысле?
-Ну, вот смотри: Прокопьева не приедет, с батей ты не контачишь. Что дальше-то?
-*** знает, Иван. Пока не знаю. Работаю, а там видно будет.
-Женить тебя надо.
-На ком?
-Да баб-то хватает, не вопрос.
-Не Ренат, хватило того, что мы уже влипли в этом колхозе. А ему надо в Иркутск перебираться. Чо ты в Иркутск не прёшь?
-****ь, Ваня, мне двадцать девять лет, и у меня нет ни какого желания шарахаться по съёмным хатам и общагам.
-Ну а как ты хотел?
-Я *** знает, честно говоря, как правильнее будет поступить. Пусть всё идёт своим чередом, как есть. Я по своей жизни знаешь, что заметил, хоть разорвись, что-то делая, ничего не получится. А вот как время придёт, для этого дела, то всё само по себе получается. И жопу рвать в напряге не приходится.
-Я с тобой немного согласен, но расслабляться всё равно не стоит.
-А я и не расслабляюсь. Просто ситуация такая, что лучше дело пустить на самотёк. Пусть всё идёт своим чередом.
-А мне вот Альшевский кажется, что ты именно расслабляешься, забывая о том, что расслабленных ебут.
-Знаешь что Владимирович? Ты я смотрю такой напряжённый мужик, да? Я ****ь такой расслабленный, рас****яй и у меня всё ***во. А вот ты такой целеустремлённый, правильный и энергичный, и у тебя всё ****ато! Ты на себя со стороны посмотри, чем твоя жизнь должна служить примером для моей? Тем, что в отличие от тебя у меня нет дочери? И всё, больше-то тебе выставить нечего. Так какого хуя ты здесь разводишь на счёт того, кого будут ****ь, а кого не будут ебать в этой жизни?
-Э, Вадёк, хорош.
-А ты Ваня не вписывайся не в свои базары. Хули ты влазишь?
-****ь, ну не заводись ты Вадёк. Все же свои. – Артурыч махнул рукой и отвернулся к костру.
-Прости Альшевский, так брякнул, не подумав. – Владимирович виновато посмотрел на меня.
-Да ладно, это я сам, чего-то перегнул. А хули, напомнили про эту суку предательскую, вот крышу и рвануло. Ладно, давайте лучше о рыбалке.
-Ладно, хорош ****еть, давайте лучше анекдот травану заебательский.
-Давай на!
-Короче:
Вышел Волк на берег озера. Солнышко светит, глаз радует, водичка блестит – благодать, в общем, жизнь прекрасна и удивительна.
Прилёг Волк на лужайке, в воду смотрит и «косяк» забивает. Забил и только прикуривать… Нырк! Из глубины Бобёр выплывает.
-Волк, а Волк, а чо ты делаешь?
-Плыви Бобёр, не мешай кайфовать.
И посмотрел на Волка Бобёр до того грустными глазами, что жалко стало Волку Бобра в этот чудесный день.
-Ладно. Вот «косяк» забиваю, сейчас дуну и вообще кайфово будет!
-Волк! А мне дай тоже дунуть и я кайфовать буду.
-Да тебе Бобёр, как я посмотрю палец в рот не клади, по локоть откусишь. Мал ты ещё для таких утех.
-Ну, Волк? – Заканючил Бобёр.
-Ладно, только один раз.
Обрадовался Бобёр.
-А как надо ДУТЬ?
-Ты чо первый раз что ли?
Бобёр смущённо:
-Да.
-Ладно, я сегодня добрый. Короче вот так папиросину берёшь и до предела в себя -У.Ф.ф.ф.ф.ф.ф.ф.ф! Всосал и заныриваешь сразу, вон до того берега доплываешь, там выныриваешь, ну и воздух выпускаешь. Понял?
-Да, выпускаю я там воздух, и чо?
-И КАЙФУЕШЬ НА!!!
-Ага! – Бобёр мечтательно расплылся в улыбке.
-Ну, хорош базарить. Давай вкуривай! Сейчас я распакую.
Волк запалил сигаретину, сам дунул и передал «косяк» Бобру. Бобёр всё сделал по инструкции. Лежит Волк один на берегу кайфует и думает – «Это хорошо, что я Бобра на тот берег отправил, делиться больше не надо». – И дальше косяк курит.
Вынырнул Бобёр на противоположном берегу, выдул и расплылся в широкой улыбке. Смотрит на него с берега Бегемот и спрашивает:
-Это чо ты делаешь Бобёр?
-Кайфую я Бегемот.
-Это как?
-Да мы с Волком на том берегу дунули и вот я на этом кайфую, а Волк на том.
-Что значит – ДУНУЛИ?
-Деревня! «Косяк» мы дунули.
-А что это такое?
-Не ломай кайф, спроси сам у Волка.
Нырнул бегемот и поплыл на тот берег.
Волк косяк докурил, лежит на берегу балдеет конкретно, и вдруг! Забурлила вода разводами огромными и перед волком из воды как выплывет рожа Бегемотова. От страха Волк, чуть язык не проглотил и как заорёт:
-БОББЁР! ТЫ воздух-то ВЫПУСКАЙ!!! ВЫПУСКАЙ!!!
-ХА! ХА! ХА!
-А вы в курсе, что на этом завале много налима? – Артурыч с искрецой посмотрел в нашу сторону, увидев заинтересованность в наших глазах.
-Погоди-ка Ваня, давай пока по пол кружечки водочки навернём, за взаимопонимание, ну а потом, вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
Мы дружно выпили и принялись выслушивать повествование Артурыча.
-Этот завал, буквально нашпигован налимами. Они здесь не большие, но зато их много.
-И куда Ваня мы будем закидушки забрасывать?
-Да не надо никаких закидушек. Тупо, берёшь кусок нормальной лески. Привязываешь крючок с увесистым грузом, чтобы течением не сдувало. Но лучше конечно, балдоху, такую, как помните на налима ездим зимой, на Байкал и Ханду. Смысл такой же. Долбишь по дну и ***к – поклёвка.
-А время сколько?
-Половина первого.
-Самый заебись! Пора снасти готовить и лично убедиться в том, что налима мы ловить умеем, и любим.
Вскоре мы приблизились к первому окну, Я посветил фонариком. Пусто. Слои топленых брёвен, занесённые нетолстым слоем серебристого, слюдяного песка. Я опустил снасть на дно и погасил фонарь. Напряжение стало расти. Я постукивал грузилом по дну, делая небольшие промежутки абсолютного отсутствия движения, чтобы дать возможность рыбе точнее заглотить приманку.
-Ну, чо? – Шёпотом спросил Артурыч, выпучив глаза в ярком свете луны.
-Да ни ***. – Так же тихо ответил я ему.
-****ь, ты по ходу не по твёрдому месту колотишь. Перемести так, чтобы груз стучал по бревну.
-Сейчас подсветим, чтобы точнее было. – И я направил луч фонарика в оконце.
-****ый нюх! ****ь! Из под носа у налима приманку выдернули.
-Ты смотри, уходит от света.
-А вы ещё видите двоих в правом углу.
-Точно, гаси фонарь. Сейчас попрёт.
Вскоре рыбалка на налима развернулась. Небольшие налимята ползли на стук приманки со всех сторон завала. Небольшой ленок тоже не побрезговал приманкой и вскоре был пойман.
-Короче, пацаны. Я пошёл спать, Вы как хотите.
Во время лова налима, нами постоянно употреблялось спиртное, придавая ночной рыбалке, с подсветкой больший азарт. Вот в скором времени я и стал испытывать чувство дикой усталости.
-Ну, давай, спокойной ночи! А мы с Артурычем ещё половим драконов.
-ХА! ХА! Бля! Половим, базар вокзал! Ренатка, двое нападают! Тащи сюда бутылку и кружки, чтобы от процесса не отвлекаться.
Артурыч непрерывно подёргивал снастью привязанную к руке, временами подсвечивая театр налимьей ловли фонарём, включая его не более, чем на секунду.
Я направился к костру и, подкинув, принялся укладываться. Вскоре ко мне прибежала Тайга, и улеглась с другой стороны, прикрыв не обогреваемую костром сторону моего тела. До этого Таёшка с интересом наблюдала за нашей рыбалкой и, играя, трогала пойманных налимов лапой, временами облаивая.
-Пришла, весёлая игруля? – Я положил руку на свою преданную собаку.
Костёр стал нагревать поясницу, задницу, в общем, все те места, которым необходим регулярный источник тепла на свежем воздухе, во время сна.
-Да что это ****ь такое?
В области паха, немного, ближе к заднему месту, после того как тепло начинало припекать, появлялся страшный зуд. Я вертелся. Дико чесал места. И не мог понять причину этого зуда. Единственное, что мне приходило на ум, так это то, что я сильно потел в течение перехода. Я вертелся, и вскоре всё же уснул.
Проснулся я первым. Это не удивительно, так как мои спутники отошли на покой после окончательного истощения источников спиртного. Начинало светать, когда Ваня и Ренат, всё же успокоились и заснули. На коряжнике висел пакет, почти полностью наполненный небольшими налимами. Утренняя свежесть ещё сохранилась, но поднимающееся солнце уже растворило остатки тумана над поверхностью воды. Я решил проблеснить уже знакомые мне места. За ночь могли подтянуться ленки. Проблеснив, я понял, что ленки не подтянулись, и поэтому решил приступить к приготовлению наваристой, налимьей ухи, пока мои друзья, мирно спят.
-Подъём! Рыбаки-бухарики! Уха уже стынуть начинает. Пока раскачаетесь, уха окончательно настоится и будет готова к употреблению.
-А чо за уха? – Не открывая глаз, поинтересовался Артурыч.
-А ты уже не помнишь, кто всю ночь вперемежку с пьянкой, налимов долбил, громко ликуя каждому пойманному, тем самым, мешая мне спать?
-Опа, уха значит у нас из свежих налимов?
-Так точно! Владимирович, подъём!
Ренат не подавал признаков просыпающегося человека. Артурыч с силой толкнул его.
-Э, ну ты чо самый важный? Вставай, бля. Нехуй мычать.
-Ребята, я не понимаю срочность столь раннего подъёма.
-Ух, ёп твою мать, какие мы культурные бываем, когда хотим лишний часок оттопыриться на массе?
-Ренат, дело в том, что мы вчера решили идти сплавом, если ты не помнишь?
-Помню, почему нет.
-Хорошо, а расстояние сплава ты знаешь?
-Конечно, нет, что за идиотский вопрос, ешё в такую рань, с просони?
-Вот и мы точного расстояния не знаем. Поэтому чем раньше выплывем, тем лучше.
Причина сплава, была легко объяснима. Учитывая путь к завалу, и исходя из загруженности на этом пути, становилось очевидным, что в обратную дорогу придётся делать две ходки, чтобы вынести вещи и улов. Но был ещё один более привлекательный вариант. В надувной лодке, все вещи и рыбу можно было перевезти до места стоянки автомобиля, то есть до солянки.
В поход на лодке было решено направиться нам с Иваном, прихватив вещи и рыбу. А Ренат с небольшим рюкзаком и Тайгой направится по уже знакомой тропе к нашей машине. Единственное, что волновало меня, так это поведение Тайги, которая может отправиться вслед за нами по берегу.
Плотно покушав, мы принялись переносить вещи по завалу к первому источнику воды, выходящему из-под векового, бревенчатого укрытия. Время переноски вещей, заняло у нас не менее часа. После того, как старенькая «Омега» была плотно упакована и готова к отплытию, вся компания села на перекур.
ВИД ЗАВАЛА ПО ТЕЧЕНИЮ
-Владимирович! Ты это, как его, короче? Я Тайгу сейчас на поводок посажу, тебе передам, а ты её не отпускай с полчаса, после того как нас на горизонте не станет, тогда и отпустишь. А-то ведь сучка, бесится, начнёт. И по берегу за лодкой побежит. Нахуй надо. Берега вон, какие заваленные, а она уже старушка. Лады?
-Ну это понятно, а если после того как я её отпущу она всё же ****ёт за вами?
-А ты разговаривай с ней и зови. Она не глупая, поймёт, что её не бросили. Так как и ты остался, понял.
-Давай попробуем.
Я надел ошейник и прицепил поводок. Тайга не очень любила подобные ограничения её воли, но терпеливо вынесла процедуру. Но после того, как увидела, что её поводок передали Ренату, а я начинаю устраиваться в лодке|, жалобно заскулила. После чего начала вырываться. Я, отплывая, всячески успокаивал свою преданную собаку, но это мало помогало.
Вскоре Ренат и Тайга исчезли из вида, а мы запетляли в узких поворотах многоруслицы, плотно заросшей всякого рода растительностью. Уходя в очередное русло, я краем глаза заметил, как в далеке на берег выбежала Тайга, интенсивно всматриваясь в многочисленные мелкие русла реки. Но нас уходящих за очередной поворот, она не увидела.
-Вот сучка! Вырвалась от Рената.
-И чо делать будем?
-Да ничего, вернётся, куда денется. Запаха же нашего, она найти не сможет, а наобум в тайге продвигаться, не дура полная.
-Тоже верно, главное на шуметь и не показываться.
-Точно.
Вскоре мелкие русла вывели нашу лодку на соединение всех трёх крупных основных русел, после чего река, собираясь, шла одним руслом, но не долго. Высадившись на раскидистом галечном плёсе, я решил проблеснить перекат и ямку, после, на предмет нахождения ленков.
-Чо, дальше прём?
-Да, пусто. – Ответил я, сматывая леску катушкой. – Знаешь Ваня, меня не на шутку пугает состояние нашей лодки.
-Я что?
-Да всё нормально конечно, за исключением того, что она сдувает быстрее, чем мы её подкачиваем на ходу. И это не говоря уже о том, что дно в каждую минуту может отвалиться, под тяжестью фляги.
-И что делать?
-Я предлагаю, пока не случилось горе, все вещи привязать, на всякий пожарный случай к бортам.
-Разумно, я не против.
Мы так и поступили, после чего, загрузившись, отправились дальше по реке. Впереди показалось раздвоение русла. Правый рукав, хоть и был шире левого в два раза, казался крайне мелководным, что не могло не отразиться на состоянии нашего и без того плачевного дна у лодки.
Левый рукав был узким и глубоким. Всё бы ничего, но его перекрывало упавшее лиственничное дерево. Корень дерева оставался на обрывистом берегу, а макушка лежала на острове образованном двумя руслами. Таким образом, ствол дерева был выше уровня воды, примерно на метр. Густые толстые суки уходили в воду, создавая решётку, которая не позволяла проплыть под стволом дерева.
-Ну, чо левым пойдём? – Я сидел на носу лодки и внимательно всматривался в даль.
-А чо не правым? Оно вроде шире.
-Дно порвём к ****ям Ваня! Сто пудово дну ****а придёт.
-А вон тот листвяк. Чо с ним?
-Да нихуя сложного Ваня. Всё как в фильме про индейцев, подплывём, я рукой лодку приостановлю, опёршись на этот листвяк. После чего, перебирая по стволу, найдём более-менее прореху, расширим её и проедем.
-Ну, давай. Тебе виднее, я не так много сплавлялся.
Мы выправили лодку в направлении левого узкого русла. После того как лодка вошла в русло, я понял свою ошибку. Лодка была слабенькой и перегруженной, а течение увеличило скорость практически втрое. Теперь уйти с русла до встречи с листвяком было не возможно.
Я не стал говорить о своих беспокойствах Ивану, дабы не поднимать панику заранее. Будь что будет, во всяком случае, оставалось положиться на волю случая.
Вот уже и ствол практически передо мною. Я протягиваю руку. Рука касается листвяка, в ней быстро нарастает напряжение. Небольшое торможение лодки. Резкий толчок течения и лодка полностью ныряет под воду под ветки листвяка.
Не помню, как, но почему-то в доли секунды я оказался стоящим на стволе поваленного дерева. Посмотрел вниз и увидел Ивана, он был по грудь в воде, держался обеими руками за толстые сучья, а ногами держал затонувшую лодку, борясь с сильным течением. Увидев мой взгляд с высока Иван жалобно промолвил:
-Забери меня отсюда, пожалуйста, а то мне так холодно.
В ту же секунду я выхватил из ножен свой массивный нож и уже рубил суки листвяка, сдерживающие под водой нашу лодку. Вскоре лодка вышла на поверхность, и Артурыч перейдя на другую сторону валёжника, аккуратно, по сукам переправил лодку к берегу вдоль ствола. И вот мы уже на суше, а точнее на острове между двумя руслами.
Артурыч на Домугде. Сушимся после переворота.
-Ну и какие у нас потери?
-Ружьё, спиннинг, два весла.
-****ь, доверился мореплавателю. Вот сука, очко до сих пор играет.
-Всякое Вань бывает.
-Хули всякое? Кто теперь ружьё твоё доставать будет?
-Я и буду.
-Как, ****ь, на таком течении ты будешь его доставать?
-Сука, ну чо ты завёлся? Сейчас отдышимся, покурим, подумаем, а потом и достанем, нехуй делать.
Все остальные вещи были на месте, так как их предусмотрительно привязали. Я настроил второй спиннинг. Вместо блесны присоединил тяжёлого «Черта» (снасть на крупного тайменя). Вода была настолько чистой, что глубоко на дне в переливах скоростного течения были заметны силуэты ружья и отблески алюминиевого спиннинга.
После третьего заброса, мною была выловлена леска утонувшего спиннинга, которую течением растянуло по дну. Я отложил спиннинг, оснащённый чертом, в сторону и стал тянуть за выловленную леску. Вскоре с одного конца мне удалось вытянуть на сушу спиннинг, а с другого конца этой же лески ружьё, за ремень которого зацепилась блесна, утонувшего спиннинга.
-О! Видал! Одним выстрелом – двух зайцев.
-Тьфу ты бля! Ну, хорошо, что всё так получилось.
-Весло жалко.
-Ещё сделаешь, руки, слава богу, не под *** заточены.
-Дело-то не в этом, Ваня, я с этим веслом! О! О! О! О!
-Да слышал я. Его теперь не вернуть, весло это твоё – модное.
-Ну да ладно, пусть плывёт, такова воля Богов. Давай паковаться.
-Да чо ты? Давай подсушимся.
-Ваня. Я предлагаю доплыть до более привлекательного места, чтобы совместить просушку с рыбалкой.
-Да, несомненно.
Мы скоро собрались и вскоре продолжили свой путь. Проплыв пару поворотов, высадились на живописном перекате с глубокой ямой. На роскошном каменном пляже. Из топляка разожгли костёр и решили перекусить, за одно с просушкой. Промокшие вещи, разложили на горячих камнях под палящим солнцем.
-Я санки погоняю?
-Да без вопросов, я за котелками послежу. Артурыч, а чо ты мокрую одежду не снимаешь? За одно бы и позагорал.
-Да не тянет.
В отличие от Артурыча я полностью разделся и бегал вокруг костра, в чём мать родила, готовя чай и перекуску. Артурыч деловито ходил по плёсу, плавя санки и честно говоря, не наблюдал присутствия хариуса. Плёс был пустым. Изредка, на мушки кидались пару малолеток в определённом месте, и в силу своих незначительных размеров, не могли подцепиться. Присев на сидение из удобного пня я, глядя на огонь, расслабился, грея спину на солнце. Приятная расслабуха длилась не долго и вскоре на костре зашипел кипящий чайник, роняя воду на раскалённые угли.
-Артурыч! Завязывай! Чай вскипел!
-Ага! Сейчас.
Я поставил чайник на камни и принялся засыпать заварку.
-Бля, не понял?
Моё внимание привлекли странные чешуйчатые крупинки похожие на перхоть в районе волосистости паха.
-Бля! Чо за ***ня?
Мне показалось, что «перхоть» шевелится, и я подцепил пальцем одну чешуйку.
-****ый в рот!!? Артурыч!!? Бегом сюда!
-Да чо случилось, то?
-Быстрее!
Ванька привязал санки и приблизился к костру.
-Посмотри, чо за ***ня?
Артурыч деловито присмотрелся к небольшой точке жёлто-рыжего цвета на кончике моего пальца.
-Мандавошка… Где взял? – Деловито и без какого-либо удивления спросил меня Иван.
-Откуда?
-Чо откуда?
-Нет с головы бля!
-ХА! Нихуя ты монстрила?!
-Откуда Ваня у меня могут быть мандавошки?
-****ь, ну вообще! - Тебе виднее.
-А что, ты ещё кого-то здесь видишь? Да и вообще, откуда у меня они?
-Да ты ****анулся, что ли? Я-то почём знаю? Тебе видней.
-****ь, ну дела, ни сном, не духом, Ваня, веришь - нет?
-Короче, мне похуй. Ты здесь сиди, разбирайся, а я пойду ещё немного санки погоняю, пока чай остынет.
Волнение переполняло моё нутро, и вскоре я брезгливо и спешно принялся за чистку паховой области.
-Вадёк! Ты чо там творишь?
-Хули чо! Я не могу с этим жить не минуты.
-Да ты всё равно всех не скинешь. Домой приедем, тогда и сбреешь всё к ****ям, а там мазью.
-Домой? Да до дома ещё, как до Пекина раком. И всё это время я буду носить на себе этих крабов?
-Придётся братан. В следующий раз по помойкам меньше лазить будишь.
-Какие нахуй помойки? Ты чо базаришь?
-Мандавошки, сами по себе в штаны не забираются.
-Ваня, месяц, никакого женского мяса! Богами клянусь.
-Ты теперь, это, вон им рассказывай.
-Смешно тебе, да?
-Ну, а хули, поделаешь, плакать что ли? Да ***ня это всё, Вадик. Их вывести, как два пальца об асфальт.
-****ь! Ну и отвратительные же они на вид?
-Ха! Ха! Есть такое дело. Я когда их подцепил, по началу, тоже неприятно было, ну а потом привык.
-В смысле привык?
-Ну, пока окончательно не вывел.
Артурыч во время беседы продолжал ходить вдоль берега с санками, а я, сидя на пеньке, продолжал чистку.
-Вроде не видно больше?
-Это потому, что в те места, где ещё есть, ты физически заглянуть не можешь. ХА! ХА!...
-Ну и славненько! Главное на виду нет!
-Дедушка! А правда в молодости ты был членом суда? -Эх, молодость! Членом суда, членом туда!
-ХА! ХА! ХА!
-Одеваться пора, да и вещи собирать, просохли уже.
Мы собрали вещи. Я оделся, и вскоре сидели у костра, распивая ароматный чай, припаренный листом чёрной смородины.
-Бля Ваня, в голову не возьму, хотя одна мыслишка есть?
-Чо такое?
-Да, дней пять, назад, меня в одну баньку пригласили. Человека, ты хорошо знаешь. В память о детской дружбе, отказать не смог, хотя времени много прошло. Человек изменился, не в лучшую сторону. Посидели у него в баньке, пузырь распили, старое повспоминали. Но обстановка в баньке была, я бы сказал не гигиеничная. Думаю, там и подцепил животных.
-****ь, шляешься *** знает где?
-Ладно, не смертельно. Попёрли дальше. Как там Ренатка? Наверное, уже дошёл.
Мы поплыли дальше. На глубоком, не скоростном плёсе, я выловил пару хороших ленков, по полтора килограмма.
На боковом завале нами была обнаружена стоянка крупного хариуса. Основательно обловив место, мы направились дальше и вскоре уже выплывали на место сбора, где проходила протока «солянка». На берегу дымил погасший костёр, у которого мирно спал наш уважаемый Ренат. Нос нашей лодки уткнулся в береговую полосу.
-Рота подъём!
-Владимирович! Иди, встречай!
Ренат присел и, протирая глаза, поприветствовал:
-С приездом! Я, честно говоря, заебался здесь висеть, без дела.
-А где Таёжка?
БОКОВОЙ ЗАВАЛ
-А она у машины. Хитрая. От машины не ногой, боится, чтобы без неё не уехали. Ну, какая она всё же молодец. Если бы не она, я не уверен, что вышел бы с завала.
-Там же тропа, Владимирович?
-А хули эта, тропа? Я в обратную пошёл, а там, то одна тропа, то другая, в общем, запутался. Стою как дурак и думаю – куда иди?
-А Тайга, что?
-****ь, ну вы отплыли. Она вырвалась. Я звал её, звал. Спустя минут десять, прибежала. Успокоил я её. Собрались мы и вперёд. Тайга, то сразу вкурила, что к машине возвращаемся, ну и как рванёт вперёд, только я её и видел. Иду я и думаю: «****ец, заблудился». А с другой стороны успокаиваю себя: «Нихуя страшного, пацаны найдут, не оставят». В общем, остановился я и смотрю в стороны, ну ни чего не узнаю. Сел, закурил. Думаю: «Дальше двигаться - смысла нет, лучше остаться на том месте, на котором осознал что заблудился».
Только сигарету докурил, Тайга прилетает, запыхалась вся, видать меня искала. Смотрит на меня, а во взгляде вопрос. Я ей – вот, мол, Тайга не знаю куда идти. Только сказал, а она как гавкнет на меня, а сама отбежала и хвостом давай махать. Встал я, прошёл слегка в её сторону, а она опять отбежит, гавкнет и ждёт. Прикинь? Я такого от собак вообще не ожидал. В общем, так и довела она меня до машины. Вот молодец, не подумал бы, что такие собаки бывают. До машины дошли и Тайга, как под машину залезла, так и не вылазила. Со мной на берег так и не вышла. С тобой Вадёк разминуться боится.
-Пойду, позову, да и угостить старушку надо.
Я направился за Тайгой. Как увидела меня, пулей ко мне. Эх какие кренделя выписывала от радости, по-моему так радоваться, только она и умела. Вышли мы с Тайгой к берегу, тут уже у неё и началась расслабуха – купание, колбаса и прочие приятности.
-Хорошие ленки!
-А хариус, посмотри какой? На завале мельче был.
-Точно крупный, а где брали? – Ренат с интересом рассматривал наши с Ванькой трофеи.
-На боковом завале, здесь не далеко.
-Ну, чо там? Места-то красивые? – Ренат устроился у походного стола и принялся разливать по кружкам.
-Места знатные. Перевернулись разок, но практически без потерь.
-А ещё, Ренат! – Тут взгляд Артурыча прищурился с пакостной искрецой – хитрецой: – На Домугде завелся новый вид живности.
-Да? Чо за вид? – Ренат с интересом сосредоточил своё внимание.
-Крабы!
-Не гони!
-Бля буду! Клянусь! – И Артурыч подняв руку в пионерском салюте, продолжил: - Спорим?
-На что? – Ренат протянул навстречу руку и ладони сошлись в крепком рукопожатии.
-На щелбан!
-Базара нет! Альшевский разбивай! – Мои друзья направили в мою сторону своё спорное рукопожатие.
-Зря ты Ренатка вписался, Ванька прикуп знает.
-В отличие от некоторых я и в школе хорошо учился, а это значит, что я в курсе того, что в горных сибирских реках нет подходящих условий для проживания крабов.
-Во-первых – школа это не показатель. А во-вторых – я тебя предупредил. – С этими словами разбил рукопожатие.
-Вадик! Засвети проигравшему краба. – Артурыч вопросительно посмотрел на меня.
-Да легко! – Я повернулся к собеседникам спиной, чтобы не смущать, и наскоро выловив доказательство спора, уже протягивал его на кончике пальца Ренату.
-Фу! Бля! Какого ***, ты тычешь этой поганой мандавошкой мне в рожу?
-Ты не фукай! Лоб подставляй!
-Бля! Почему?
-По кочану! Ты краба видел?
-Я видел мандавошку.
-Это мы её называем – мандавошка, а если присмотреться – это самый настоящий краб, только маленьких размеров.
-Ну, ладно, *** с ним. Пусть будет – маленький краб. Насколько я помню условия спора – крабы завелись на Домугде, а не в штанах у Альшевского.
-Ты правильно помнишь правила спора. Вадик расскажи товарищу, сколько подобных живых организмов, ты выпустил на волю в этой местности.
-Да, до ***!
Мы весело смеялись. А вскоре уже неслись на Ванькиной «Ниве» в сторону дома с хорошим уловом и замечательным настроением.
РЕНАТ ОЖИДАЕТ НАС НА СОЛЯНКЕ
РЕНАТ Я АРТУРЫЧ
ПЕРВАЯ КАРТЕЧЬ
НЕМАНГА, ЗИМОВЬЁ И ДЕЛОВОЙ МЕДВЕДЬ
Мчится память по тропинкам
Замечательной поры,
Где ножи, патроны, ружья
И походные костры.
Тянет дымом по Неманге
Из трубы на зимовье,
Пусть приснятся чудо девки
Отдыхающей братве.
Утро было просто сказочным! Я вышел из зимовья и осмотрел живописный склон напротив.
-Ну и куда поидём? – Спросил, протирая заспанные глаза, Семён (рассказ «Пять лет…»)?
-А вот туда и пойдём! – Я протянул руку, указывая на сопки стоящие далеко, по другую сторону от русла дремучей Неманги.
-Далеко, бля!
-Вы о чём? – Выходя из зимовья, к нашему разговору присоединился Андрюха Чернецкий (рассказ «Экзотический суп»).
-Вадька решил идти вон на те хребты. Я думаю заебёмся.
-Не без этого Сеня. – Я внимательно всмотрелся в даль планируемого пути, расстояние было не маленькое, не известное, а потому хранящее массу интересного.
Попутно я интенсивно охотился на рябчиков. В те далёкие времена манок я практически не применял. Рябчиков было настолько много, что применение манка было не столь необходимо. В каждом распадке без труда находился крупный выводок, который разлетался во все стороны, оставалось лишь засечь, куда они расселись. Но и в этой, казалось бы, простой схеме у меня была своя тактика.
Выводок начинал разлетаться, я замечал одного и бежал в его сторону, пока рябчик не надумает усаживаться на ветку. Как только птица совершала посадку, я останавливался, выгодно сократив расстояние до цели, зачастую этого хватало для совершения выстрела. После я ходил в места вероятной посадки остальных рябчиков и проделывал такое же с ними, пока окончательно не находил остатков выводка.
-О! Вадька, уже троих ****анули!
-Не ****анули, а заебенили, Сеня! Это важно!
-А почему?
-****анули – это вчерашний день! Настоящие пацаны, нынче говорят – ЗАЕБЕНИЛИ!
Сеня в согласии замахал головой, но по его глазам было видно полное непонимание, но это не суть важно.
-Пацаны, а нельзя просто говорить ну, к примеру – застрелил, или добыли… - Решил вмешаться в наш разговор Андрюха Чернецкий.
Забыв про всё, мы удивлённо посмотрели в его сторону.
-А, я понял, да да, я это так, не обращайте внимание… - Андрюха поправил лямки рюкзака и продолжил движение.
-Моя новая тактика. Сеня. Это - великое дело! У рябчика не остаётся шанса, он даже не видит, как я бегу за ним, пока летит, конечно.
-Да это сильно!
-Не то слово, главное резкость и контроль полёта рябчика.
Мы поднимались по длинному распадку той самой далёкой сопки, на которую было решено подняться утром. Время подходило к обеденному. К нашему удивлению, плато огромной сопки было небольшим и просматриваемым. На нём стоял мачтовый сосняк, и по помёту было видно, что глухари любили это место. В небольшой скальной расщелине была обнаружена вода для чая. Было решено пообедать.
-Смотри, какой простор!
-Смотри кран подъёмный видно.
-Это на нашей сопке, на периметре. Стройбат бетонные ангары для складов строит.
-Красота! И денёк, что надо! Солнышко!
-И мошки здесь меньше.
-Конечно, плато продувается, вот и сносит паразитов на склоны.
Мы пили крепкий чай у походного костра и наслаждались видами долины Неманги, это было просто и в то же время - сказочно!
-Вечереет, а нам ещё обратно добираться.
-***ня! Дойдём. – Я уверенно махнул рукой и от всей души вдохнул шикарный хвойный воздух – та бесценная вещ, которой навсегда лишены жители городов и тем более жители центральной полосы России.
Мы сидели на мягком ковре из белого оленьего мха и смотрели вдаль, за горизонт, между темно-зеленым морем тайги и иссини чистым небом, потягивая крепкий горячий чай из эмалированных солдатских кружек.
-Заебись!
-Вообще ништяк!
-Как будет ***во, если когда-то это всё закончится.
-Без ****ы, это лучшие годы в лучших местах.
-Ладно, хорош, базарить, пора собираться.
Было принято решение спускаться по другому распадку, дабы поохотиться на свежие выводки рябчиков. На нижних склонах распадки были покрыты глубоким обильным мхом, плотным слоем болотного багульника и непроходимым, мелким листвяком, заросшим паутиной светлого древесного лишайника. Видимость пять – десять метров. И временами поляны с брусничником.
Тот год был неурожайным, все известные брусничники пустовали и мой старик (отец) горевал по этому крепко, ведь его спортивный интерес заключался именно в том, чтобы грести вёдрами эту самую бруснику, клюкву и прочую чернику с голубикой. Парадокс заключался в том, что мы с пацанами вышли на брусничники, плотно забитые крупной ягодой в этот неурожайный год. Мы временами делали привалы, и от души наевшись ягоды, продолжали свой путь.
-Нихуя, ягоды, да, Вадька? Надо дядю Витю сюда привести.
-Хорошо бы было, но суть в том, сможем мы выйти на эти места в следующий раз. Честно говоря, я не узнаю мест, а на дворе постепенно темнеет.
-Вадька, ты хочешь сказать, что мы заблудились?
-Бля, Андрюха, слово заблудились, слишком круто для этой простой ситуации. У нас в наличии пять рябчиков, патронов штук десять и вообще…
-Значит, мы заблудились… - Андрюха обречённо осмотрелся по сторонам, к нему тихо подошёл Семён и так же как он, осмотрев горизонт, тихо сказал:
-Пора менять вожака, Акелла промахнулся.
-Да вы чо, в самом деле?... Пацаны!
-Хули чо? Надо что-то делать, или завтра подумаем, а сегодня будем дровишки на сон грядущий собирать. – Сеня деловито осмотрел местность.
-Ребята! А почему нельзя просто залезть на дерево и осмотреться по сторонам, как в фильмах?
Мы с Семёном презрительно посмотрели на Андрюху.
-И хули, ты там хотел увидеть, с высоты?
-Тайгу, или северяк? Больше смотреть особо не на ***.
-Я всё же попробую.
-Давай, только недолго. Сеня! Хули стоим, давай дрова таскать, я место для ночлега буду выбирать.
Тем временем, Андрюха нашёл старый, сухой листвяк, без макушки, и с трудом начал карабкаться на него.
-Насмотрятся телевизора и занимаются всякой ***нёй вместо того, чтобы нормальным пацанам помогать дрова собирать. Да Сеня?
-Без базара, Вадёк.
-Ребята! Вижу кран!
Мы отвлеклись от работы и вопросительно посмотрели в сторону Андрея.
-Что ты там увидел? Кран? Водопроводный?
-Да нет пацаны, тот кран, про который вы говорили, что стройбатовцы склады делают.
Мы серьёзно посмотрели на Андрея. На улице смеркалось.
-Андрей! Это точно кран?
-Я не слепой!
-Укажи направление!
Андрюха указал рукой направление. Мы спешно бросили собирать дрова и принялись напяливать рюкзаки.
-Если поспешим – то можем успеть!
Действительно! Андрей оказался прав, но самое удивительное заключалось в том, что мы собирались заночевать в пятидесяти метрах от русла Неманги. Но что самое парадоксальное, пересеча русло я увидел крышу нашего зимовья. В общем, мы собирались заночевать в ста метрах от нашего зимовья. Вот так бывает, обманчива и неузнаваема местность в тайге, и это не выдумка.
В зимовье было тепло и уютно. Весело потрескивали дровишки, и мы пили горячий ароматный чай.
-Нихуя ягоды? Видал? Да?
-Места знатные, надо бате сказать, тем более во время всеобщего бесплодия.
-Серьёзный брусничник.
-Бля, найти бы его?
-В смысле?
-Без смысла, просто найти. Что забыл, как назад выходили?
-Действительно.
-Примерно местность-то запомнили, а вот конкретно, отвечать не берусь.
-Скажем дяде Вите, а он пусть сам разбирается.
-И, правда, чо голову ломать, наша задача донести информацию, а там хоть потоп!
Не тут то было. Дядя Витя, то есть мой батя рассудил мудро и вот мы опять сидим на зимовье – Я, Андрюха и вместо Сеньки - дядя Витя.
-Так! Чайку попили? Всё! Спать! Завтра рано вставать!
-«Вот так вот бля! Власть сменилась, побалдеть не удастся».
Утро, как и всегда в это время на сказочной Неманге, наступило самое прекрасное на Земле. Яркое солнце, чистое небо и свежий воздух, обильно наполненный ароматами таёжной растительности.
-Ну, показывайте дорогу, пилигримы.
-Туда! – Я протянул руку в сторону далёкой сопки.
-Туда, так туда.
Мы пересекли Немангу и, пройдя метров сто по клюквенному мшанику, обильно заросшему двухметровым листвяком, я застрелил кабаргу.
Животные лежали под большим корнем упавшего дерева. Я подошёл к ним на дистанцию в метров пятнадцать, одна кабарга успела скрыться в густой растительность, а вот другой немного не повезло, я оказался проворнее. На выстрел ко мне вышли отец с Андрюхой.
-Дуракам везёт! – Риторически промолвил папа, гордо смотря на меня свысока.
-Охотиться надо уметь.
Я принялся снимать шкуру. Вскоре мясо перенёс в схрон к зимовью, и мы продолжили свою поисковую операцию. В тот раз мы проходили до заката, но так и не нашли тот великолепный брусничник. Зато нашли искусственный солонец, километров пять выше по течению Неманги. Когда-то, охотившийся на Неманге охотник, вырубил большую поляну, прямо на русле. Всё хорошо отчистил и установил лабаз, от которого остались лишь фрагменты вросших в мох колотых из бревна досок.
На подходах к этому месту с искусственной поляны поднялся выводок глухарей и по наивности своей, юношеской, я подумал, что это у них любимое место обитания.
-Я тебе точно говорю, они там всегда! Бля буду! Зуб даю! В натуре!
-Давай попробуем Вадька, я не против.
-Да чо ты не веришь что ли? Я тебе говорю, не собака лает!
-Да верю я, верю. Завтра пойдём.
-Рано надо вставать Андрюха! По темну ещё, чтобы с рассветом в засидке оказаться. А там они прилетят и всё! ****ец им присниться, я тебе отвечаю!
-Тихо, дядя Витя идёт!
Дверь отворилась и в зимовьё, низко согнувшись, вошёл батя.
-Чо не ложимся, салаги?
-Завтрашнюю охоту обсуждаем.
-И чо постановили?
-Завтра утром по темну встанем и на солонец, там засаду на глухарей устроим.
-Ну-ну. Дерзайте. И чо ты Андрюха веришь этому аферисту?
-А почему нет?
-На мой взгляд, авантюра чистой воды.
-Посмотрим дядя Витя.
-А нечего тут смотреть, я вам скажу, достаточно посмотреть на результат, чтобы уверенно сказать, кто в этом зимовье главный охотник. Вот смотри Андрюха, я сегодня кабаргу и трёх рябчиков добыл, а что добыл твой дядя Витя?
-По-моему, что-то тесно нынче в зимовье, и кто-то настойчиво хочет спать на улице.
-Спокойной ночи!
Вскоре все спали, Андрюха проснулся первым, как и договаривались, по темну.
-Вадёк, Вадёк, вставай, на охоту пора. – Шептал он мне в ухо.
-В другой раз.
-Как так, Вадька, договаривались ведь?
-Да не будет там никого.
Как было классно спать в том уютном зимовье, какие светлые сны и как тяжело просыпаться утром, когда такой здоровый, крепкий сон. Я автоматически отвечал Андрюхе, наполовину покидая крепкий сон.
-Как же так?
-Ложись спать Андрюха, с обеда поохотимся, не будет там глухарей, я чувствую.
Наш разговор слушал проснувшийся отец, и ему стало жаль Андрея.
-Оставь Андрей этого трепача, пусть дрыхнет, я с тобой пойду, наливай чайковского, перекусим и вперёд.
-Хорошо дядя Витя.
Вскоре они покинули зимовьё, оставив меня в покое. Солнце вставало, ласково заглядывая в небольшое оконце зимовья. Я начинал просыпаться. Окончательным толчком к моему скорейшему пробуждению послужил далёкий отголосок выстрела. Я резко открыл глаза.
-Оппа! Неужели?... Всё может быть.
Я поднялся и неторопливо стал обуваться. Попил чаю и вскоре уже топал по тропе в направлении солонца.
-«Интересно кого это они мочканули? Глухаря, наверное, больше некого».
С подобными рассуждениями я уже подходил к поляне солонца и видел то место, где заняли позицию наши охотники. По приближению, мне стало предаваться то напряжение, исходившее от отца и Андрея. Вскоре я уже видел крайне взволнованный вид моего родственника и испуганные глаза Андрея из-за его плеча.
-Ну и в чём проблемы? Ребятишки?
-В чём проблемы? Засранец!
-Я?
-Нет, я! Твою мать.
-Что-то я не врублюсь? У вас здесь всё так плохо стало из-за того, что меня здесь не было? И в этом моя вина?…
-Ты чо в патроны вместо пороха сыпешь?
-Не понял?
-Дурака не врубай, почему патроны не стреляют, а плюются зарядами?
-Гильзу покажи.
Я крутил в руке серую папковую гильзу, вспоминая тот день, когда я впервые в жизни пробовал заряжать патроны.
-И что здесь было?
-Здесь было…
-Я в смысле, в гильзе.
-Картечь, твою мать, если верить корявой надписи на прокладке.
-Почему корявой?
-Потому, что писали её корявые руки, мать их, оторвать и выбросить!
-Да чо ты орёшь-то на меня? Чо сделал я такого, бля, плохого?
-Не матерись при отце! Совсем совесть потерял! Подонком растешь!
-Да чо я сделал то?
-Вот именно! Лучше бы ты вообще ничего не делал! Всю бы зиму мясо рубали!
-Какое мясо? – Я затаил дыхание.
-Изюбрячье! Огромный бычара! А рога? Я такие только на картинке видел. А здесь - твой патрон, мать его так.
-Пардон, а что кроме этого патрона у тебя ничего не было?
-Полный патронташ.
-Разрешите взглянуть.
-Смотри.
-Я что-то батя не врублюсь. Пули немецкие, заводские, картечь немецкая, заводская. Нет же, нам надо было в ствол засунуть гавно какое-то непонятное. Ты его вообще как в патронташе нашёл, этот антиквариат?
-Да ты сам его в ряд с прочей картечью поставил.
-Но взял его - ТЫ!
-Да.
-А немецкую картечь ты взять не мог?
-Мог.
-Так в чём дело?
-А нахера ты вообще такие патроны на охоту брал?
-Выкинуть хотел, чтобы дети не подобрали.
-Ты сейчас договоришься, остряк.
-У меня ещё вопрос!
-Говори, засранец.
-А во втором стволе у вас Виктор Михайлович вместо патрона ветер гулял? Давно двустволку одним патроном заряжаете? Или что, там тоже моя картечь была?
-Нет. Пуля немецкая. – И батя отвёл взгляд в сторону, тяжело вздохнув, напряжение покидало его.
-Так в чём дело?
-Ну, он такой красивый, я и забыл про пулю во втором стволе. Выстрелил и смотрю, как тот падать будет, а он как ломанётся и след простыл.
-Да ты романтик!
-Ты договоришься!… Выстрелил и, по-моему, даже заметил, как картечь от шкуры отлетает.
-Что за привычка, картечью стрелять, это тебе не немецкие козы. Пулей надо было долбить.
-Ты не понимаешь, пуля для кабана.
-Понятно, ты зря это батя, привычки свои немецкие на тайгу накладываешь.
-Поучи отца, сопляк!
-Эх, надо было мне идти. А чо, глухарей-то не было?
-Не было. – Подал голос Андрюха из-за батиного плеча.
Отец вылез из засады.
-Ладно, пойду в зимовьё, а там до дома. Вы то сегодня домой собираетесь?
-Мы, пожалуй, глухаря подождём, а там домой распадками по рябчику. К темну будем.
-Ну, давайте.
Отец направился к зимовью. И вскоре удалился из вида.
-Ну, рассказывай, чо было-то здесь?
-Пришли, светать начало. Устроились, сидим. Прохладно было.
-Ты давай короче, без поэзии и сантиментов. Андрюха. Ушёл дядя Витя уже, можно и расслабиться.
-Не перебивай!
-Ладно.
-Сидим. Светает. Птички чирикать начали. А по сторонам шорохи непонятные. То там хрустнет, то там. Вскоре солнышко начало вставать. И ощущение такое нехорошее, что кто-то ходит вокруг и не видать. Вот так вот бля и сидим, по сторонам головам и ворочаем. И вдруг, справа смотрим, рога мелькают в нашу сторону и буквально через минут пять выходит он на край поляны. Расстояние метров пятнадцать. Вон там вон стоял. – Андрюха рукой указал на место. – Дядя Витя его сначала не увидел, я ему подсказал про зверя. И вот. Дядя Витя ружьё медленно поднимает. Выстрел. И нет зверя. Я даже не понял, как он скрылся. А дядя Витя рот открыл и смотрит в его сторону. Понять ничего не может. Вот такая вот ***та получилась.
-Бля в натуре блудняк.
-Не то слово.
-Рога говоришь большие были?
-ВО! НА! – Андрюха зачем-то на себе показал размеры, расставив широко руки.
-Ну ты монстрила с этими рогами! Анекдот про рога рассказать?
-Давай!
-Короче:
Стоит лось, жуёт траву, широко и гордо расставив задние ноги.
Неожиданно между тех самых ног из под земли выползает маленькая мышка и не спеша поднимает взгляд вверх.
Увидев достоинство лося восхищённо произносит:
-Ух ты бля!
После чего бежит в сторону, где находится голова и увидев, ещё более громко:
-Да ну нахуй!???
Резко, пулей обратно, и вскинув взор:
-Во Бля! – восхищённо, и немного подумав обратно к голове.
На подходах резко садится на зад:
-Да ну нахуй!
Такое продолжается до тех пор, пока из той же норы не выползает другая мышь.
-Ты чо носишься?
-Бля врубиться не могу, кто мужику с таким вот ***м такие рога наставить смог.
-ХА! ХА! ХА!
-Чо долго сидеть-то надо?
-Ну, посидим, посмотрим, вдруг, кто появится.
Солнце взошло в зенит и с оттаявшего мха начали подниматься в небо неисчислимые полки таёжной мошки.
-Вот сука задрали! Чо может пойдём до хаты?
-Ладно, пошли.
Добравшись до зимовья, принялись готовить обед.
-Ну, как тебе охота?
-Нормально. Хотя если честно особого кайфа я не понял.
-Ну да ладно. А мне вообще ништяк. Посмотри красота, какая! Эх! Простор! Свобода! Вообще ништяк! Я кайфую!
-Каждому своё!
-Это точно.
-Ну, чо, похавали, пора домой собираться. Пойдём вторым распадком, там рябчики свежие, не тронутые на этой неделе, во всяком случае.
-Как скажешь.
Мы вдоволь побегали за рябчиками и к вечеру добрались до дома.
На следующей неделе, отец взял с собой пять солдат и направился на поиски брусничника. И всё же брусничник был найден. Искали его методом прочёсывания цепью. Именно при прочёсывании и случился этот забавный инцидент:
Цепь шла в пределах слышимости хруста рядом идущих. Батя шёл с ведром и попутно резал крепких жёлтых маслят, маленьким перочинным ножичком. На изменение в тональности хруста отец автоматически поднял голову и замер на месте.
В его сторону, на дикой скорости летел медведь. Батя осмотрел себя в последний раз, и недолго задержав взгляд на маленьком перочинном ноже, тяжело вздохнул. Тем временем расстояние между ним и приближающимся хищником сократилось до пяти метров. Отец осмотрел местность, и резко отпрыгнув в сторону, обхватил руками лиственницу, прячась за её стволом. Всё бы ничего, если бы лиственница в диаметре не была сантиметров двадцать. В той местности толще лиственницы не растут.
Медведь промчался мимо в метре от отца и скрылся в чаще. Отдышавшись, папа всё же отпустил дерево и сел на мягкий моховой покров.
-Ну, дела. Хорошо, что нож не додумался автоматически в него кинуть. Он по ходу и не заметил меня.… Так, бежал по своим делам медведь по тайге.… Чуть в штаны не наделал. Твою мать. Это его солдаты пуганули вот он, и дал дёру. Напугался то как, что меня не заметил. Если бы я не отпрыгнул, сбил бы.… Ну, дела. Совсем в тайге тесно стало. ХА! ХА!
В тот год отец, как и всегда, выполнил свой ягодный план, несмотря на неурожайность тайги. А тот медведь в те времена жил на склоне выше нашего зимовья. Я часто натыкался на свежую лепёшку или на выкопанную яму в районе зимовья. В общем, его присутствие постоянно подтверждалось. Он не мешал нам, просто жил там, где ему хорошо и не лез не в свои дела. И меня его присутствие совершенно не стесняло, напротив, в душе было приятно, что на этом склоне мы живём не одни в своём зимовье.
СБРОДОВ, ХАРИУС И ОДИНАДЦАТЬ ПРАКТИКАНТОК
И вот я приехал в свой первый отпуск из мест прохождения воинской службы! Гордиться особо нечем, так как этот отпуск я не заработал упорным ратным трудом. Его придумали мои родители, и что интересно - без моего ведома. Хотя их можно понять. Все-таки какую-то долю родительских чувств они испытывали ко мне. История была до боли проста. Но в моей судьбе, как я считаю на сегодняшний день, она отразилась не самым лучшим образом. Но пусть это будет сугубо моё мнение.
На восьмом месяце службы я уже чувствовал себя готовым «рексом» (отлично подготовленный разведчик частей Спец. Наз. ГРУ). К тому же служба молодого солдата в спец войсках, хотя, как и во всех других, с учётом специфики, немного утомила, и просто хотелось новых веяний. К моей неописуемой радости армяне не поделили какой-то несчастный пятак земли с азербайджанцами, или наоборот (середина 1991). Вот тогда и появился конфликт называемый абсолютно не славянским словом – «Карабах».
В связи с незначительным сроком нашей службы, старшее и более опытное в армейском деле поколение не считало нужным делиться с нами новостями и прочими невзгодами. По этой причине о первой отправке, по рапортам, в сторону конфликта мы узнали поздновато. Первый поезд отправился на юг, везя на борту тринадцать героев, в числе которых нам не суждено было быть.
Я решил наверстать упущенное и, пройдя через все препоны командования, всё же подписал у комбрига «рапорт по собственному желанию». К тому же я собрался туда не один. Из моей роты меня поддержал Шура Николаенко – отчаянный человек, без страха и упрёка. Я до сих пор благодарен судьбе за встречу с этим удивительно порядочным и справедливым человеком. С ним мы начали службу ещё в Печёрской учебке.
Странно, до него и после, я не встречал подобных людей из его племени, может потому, что имел место факт принадлежности к западной Украине. В общем, Александр был из тех людей, о которых невозможно сказать плохого.
Его рост был чуть выше метра девяносто. Русые волосы. Мужественное лицо, покрытое небольшими шрамами. Нос переломан в двух местах – последствия стремления приобрести КМС (Кандидат в Мастера Спорта) по боксу, что ему и удалось. Редко говорил, и если такое случалось, то по существу. В конфликтных ситуациях никогда не вступал с противником в диалог, но перед нападением всегда предупреждал. Если применял грубую мужскую силу, то всегда знал меру и не превращал противников в калек. Никогда не обижал тех, кто слабее его. В общем, человек рыцарского образа.
-Повоюем «Алик», меня тоже утомила наша духовская рутина.
Это было его согласие, и мы начали сборы.
«Аликом» меня звали с учебки, так как, не смотря на все запреты и угрозы, я почти из каждого увольнения возвращался во хмелю, и при это умудрялся не палиться сержантам и выше стоящему командованию. Кто имеет отношение к Печёрской учебке, тот понимает, что это если не подвиг, то что-то близкое к нему.
В общем, на радостях от подписанного рапорта я написал письмо Сеньке, (рассказ «Пять лет!…»). Родителей в известность, естественно, ставить никто не собирался. Инстинкты сохранения потомства затмевают разум и вредят здоровью.
Содержание моего письма не стоит приводить в данном повествовании, так как по сегодняшним меркам оно подпадает под статью о «разжигании национальной розни». В смутное время мы живём, то, что раньше было очевидным, теперь называют преступлением. Оставим этот вопрос.
В общем, моё письмо без проблем дошло до Семёна, но по странному стечению обстоятельств Сеня со своей мамой и сестрой отправился в отпуск, в Белоруссию. В его доме остался отчим – дядя Витя, с мелко уголовным преступным прошлым. Моё письмо попало в его руки и находилось недели две, пока у дяди Вити не кончились деньги на водку. К слову сказать, временами с Сениным отчимом случались запои, но недолгие, работе они не мешали.
Как рационально и продуктивно работает сознание человека, жаждущего похмелиться? Короче наш жуликоватый герой, вооружившись моим письмом, спустился на этаж ниже и постучал в квартиру моих родителей. Мама была дома и занималась делами по хозяйству. Увидев соседа, она не удивилась его часто-похмельному состоянию и, не задумываясь, отказала в займе денежных знаков на борьбу с похмельным синдромом. И тут дядя Витя пустил козырь в дело:
-Наталья, тут письмо от Вадима Сеньке пришло, не знаю когда Семён приедет, но оно уже вторую неделю лежит?
-Витя, я не читаю письма, адресованные не мне, даже если оно написано моим сыном!
-Да я и не сомневаюсь. Ладно, пойду. Извини. Просто думал, что тебе будет интересно.
Сказав эту двусмысленную фразу, хитрый жулик стал медленно подниматься на свой этаж. Родителям первый год службы, я писал постоянно и странно, что мама всё же не выдержала. Любопытство взяло верх.
-Витя подожди! Сколько денег тебе надо?
Получив нужную сумму, Дядя Витя хотел, было пулей полететь в недавно открывшийся офицерский кабачок, но мама остановила его:
-Витя! Зайди завтра! Забери письмо! Я только прочитаю и заклею обратно. И ни слова, ни Сеньке, ни Вадиму! Ничего не было.
-Какой вопрос? Наталья! Ты же знаешь, я фраером никогда не был.
-Всё Витя! Иди! Твой жаргон – это что-то ужасное! Не порть мне настроение.
-«Урка - с макаронной фабрики», - подумала вслед мама и направилась на кухню вскрывать моё послание для Семёна.
Это письмо до сих пор хранится у меня залитое её слезами.
И вот! Я стою в наряде по роте и ничего, не подозревая вторую неделю, жду, когда будут отправлять новую команду в «Карабах», а точнее в «Азербаш», именно там распределяли бойцов Спец. Наза, во всяком случае, из нашей бригады. В расположении никого нет, за исключением наряда. Рота как всегда носится по пересечённой местности, повышая боевую подготовку.
Мой первый отпуск. Я и мой дед Бодров Михаил Николаевич
Из штаба приходит посыльный с почтой, в общем как всегда. Я принимаю у него письма, пробегаю взглядом по адресам, мне ничего нет, и вот ещё, телеграмма. С удивлением смотрю и не знаю радоваться или наоборот. Дело в том, что телеграмма мне. Она уведомляет о том, что у моего отца серьёзные проблемы со здоровьем и по этой причине рядового Альшевского необходимо срочно отправить в отпуск «по семейным обстоятельствам». Телеграмма заверена больницей и военкоматом, а это значит, что отпуска мне не избежать. На причину, по которой мне суждено съездить домой, я серьёзного внимания не обратил:
-«Что может случиться с его здоровьем? Ну, точно развод какой-то?»
Я полностью был уверен, что это настоящая афера. В общем, приезжаю я домой и убеждаюсь в том, что я был прав. Меня выдернули только потому, чтобы в течение десяти суток отпуска отговаривать меня от поездки на Кавказ. На мои вопросы по поводу источника, из которого родители узнали об этом, мне не удалось добиться чёткого ответа. Много позже я узнал источник.
Но всё равно, как здорово и неповторимо в отпуске из армии. Никогда бы не подумал, что так крепко люблю дом, не побывав в армии. К слову, армия - это такое место, что порою кажется, что предыдущая гражданская жизнь тебе просто приснилась и на самом деле её просто не существует. Поэтому. Какой такой отпуск, куда ехать, если дом – это просто сон? А здесь бац – ОТПУСК! Чудеса, да и только, тебе придётся съездить в сон!
Как ни странно тут же в часть приехал дед - Альшевский Михаил Яковлевич, и поехали мы в месте, с посещением дедов, через Борковичи и Витебск. Ну а потом меня направили в Москву, где я и взял билет до Магистрального. Все пять суток пути я тупо спал и жрал, причём спал я всегда, а просыпался, для того чтобы пожрать. Когда я переставал хотеть спать, я заставлял себя спать снова, практически насильно. Кто был духом в наших спецвойсках, знает истинную цену сну. Я ехал в сказку и не верил происходящему, пугался, спал и жрал. Всё! Всё на что я был способен в том поезде счастья.
На станцию Киренга посёлка Магистральный поезд пришёл в четыре ночи. Я вышел и замер, глубоко вдыхая сказочный воздух, который есть только там. Шок! Мурашки по всему телу. Случилось то, что казалось, уже не случится никогда. Я направился к Эдику Куприенко, по тем временам, моему лучшему другу (рассказы: «Пять лет! Пять лет!», «Волчьи песни»). Я поднимался по асфальтированной дорожке и где-то в район между ТОЦем и ГАИ напротив дома называемого «Попугайчик», понял, что на голове нет берета. Он просто слетел, а я даже не почувствовал. Я вернулся и, найдя берет решил собраться всё же с мыслями.
Вскоре, я уже стучал в Эдино окно. Занавеска шевельнулась, и передо мной возникло заспанное лицо друга. Некоторое время он всматривался в моё лицо не понимая что происходит, но всё же до него дошло.
-Вадёк! – Неслышно для меня шевельнулись его губы и так же неслышно – Приехал! Братан!
-Да! Открывай же скорее.
И мы направились к двери.
Мы сидели на тесной Эдиной кухне, и пили коньяк.
-Бля нихуя ты здоровый стал!
-Да каким был, таким и остался.
-Да я тебя не помню что-ли? Дай берет померю?
-Бери.
-Ну, как там в армии?
-Заебись всё, как надо. Чо до дома подбросишь меня?
-Конечно братан! Наталья Михайловна обрадуется. Бля заебись!
-Чо заебись?
-Что ты приехал.
-Эдик! Давайте потише ребёнка разбудите. – Раздался женский голос из дальней комнаты.
-Бля заткнись женщина! Не влезай в мужские базары!
-Давно женился?
-Три месяца назад, по залёту. Она кстати тебя знает. Я ей фотки показывал, она говорила, что ты её по Ключам на мотоцикле катал.
-Возможно.
-Я у неё сразу давай спрашивать, не присунул ли ты ей, говорит, нет, ****ит наверно. Говорю ей, что у тебя спрошу, братан не обманет.
-Фотку покажи.
-Минуту.
Эдик притащил свадебные фотографии
-Да я её не помню вообще. Если бы засадил, наверняка бы запомнил, а эту не помню, значит, не трогал, так на мотике покатал наверное, и все дела.
-Ху! Успокоил братан.
Бутылка закончилась, и на улице рассвело.
-Ну, чо погнали до дома, до хаты?
-Вадёк! Завязывай обижать меня, или я плохо тебя встретил? Сейчас ещё коньячку возьмём, посидим, я тебя так давно не видел! А ты же мой братан!
-Без базара.
Короче до дома я добрался к обеду и конкретно под шефе. Вот иду я по улице перед домом, а мама бельё на балконе развешивает, меня увидала, лицо руками закрыла, плачет. А мне прикольно. Я ведь во сне.
Проснулся я на следующий день, ароматы из кухни, просто не земные. Встал и на кухню, а там мама всяческие вкусности для солдата готовит. Одуреть вообще!
-Доброе утро сына.
-Доброе утро мама.
-Садись. Кушай мой дорогой. Ну и сразу обсудим…
-Чо обсуждать будем, если про войну, то я уже всё сказал.
-Да нет, не про войну. Если это так надо тебе, тогда езжай.
-А чо тогда обсуждать-то будем?
-Отпуск продлять будем?
-Будем.
-Желтуха.
-Сколько?
-Две недели.
-Мало.
-Опендицит.
-Сколько?
-Месяц.
-Наглеть не будем, пойдёт.
Вот так вот легко, после разговора на кухне, я оказался в конце отпуска на операционном столе, а мой ротный и комбат приобрели головную боль на месяц от вышестоящего командование, за моё отсутствие.
На операционном столе, мне что-то ввели в вену и после маски я заснул. Очнулся я к вечеру в палате. Меня навестили родители и уговорили остаться на эту ночь в больнице. Позже я узнал, что родители были в палате всё время после операции. Когда наркоз стал отходить я начал бредить. Я страшно ругался матом на всю больнице и срывал с себя какие-то стропы, в которых запутался после неудачного приземления с парашютом. Мама была в шоке, и отец увёл её, сказав, что это зрелище не для женских глаз.
Я кое как провёл ночь, сна крепкого, как ни странно, не было. Ранним утром, под видом выйти покурить, я покинул больницу. Держа швы на пузе рукой, я неторопливо тащился, ходьбой это трудно назвать, в сторону Эдиного дома. Эдуард бережно довёз меня до дома, чтобы швы не разошлись. Учитывая особенности покрытия дороги на сопку, это задача была не из простых.
Дома я постепенно выздоравливал под видеофильмы, которые впервые появились тогда в СССР. Фильм «Первая кровь» с Сильвестором Сталоне в главной роли, как мне был близок этот фильм, судьба солдата спецвойск, пусть американских. Я мог смотреть его бесконечное количество раз и если в комнате никого не было в конце фильма, всегда непроизвольно текли слёзы. Я и теперь его смотрю с трепетом в сердце. Это очень серьёзный фильм, и что важно – правдивый.
-Здарова бродяга!
-Мишаня!
-Как видишь.
-Заходи дружище!
-Да зашёл уже. Вчера приехал из Иркутска, Эдя говорит – наш спецназ приехал, я сразу хотел к тебе, а он говорит, что ты после операции. Водки попили, репу почесали и решили, что я сегодня тебя навещу.
-Как же я рад тебя видеть!
-И я тебя! Шов не болит?
-Да я забыл уже про него, как тебя увидел. Куда попрём?
-Ты сначала в форму приди.
МИХАИЛ ИВАНОВИЧ СБРОДОВ – Мой старый добрый друг
-Да пустяки, уже вообще не болит.
-Я у Натальи Михайловны проконсультируюсь, когда с тобой в разведку ходить можно. Ну, как там?
-Где?
-В спецназе?
-А, да в спецназе, как в спецназе. Нормально.
-Молоток! Мы как узнали, вот я гордый был, что мой друг в спецназе служит.
-А ты как лямку на Сахалине оттянул?
-Да ничего, не без косяков конечно, ну сами виноваты, ты меня знаешь, я просто так мухи не обижу.
-Знаю Мишаня, знаю.
Через три дня Мишаня появился, глаза блестят, энергия так и прёт.
-Ну, как ты?
-Нормально.
-Короче тут такая тема, охуеть! С Эдиком в Козлоград гоняли по делам. Мимо почты проезжаем, смотрю, девки прикольные стоят и на местных не похожи. Дай думаю побазарю.
-И чо?
-Говорю им – Здарова девчонки, и всё такое. Они расплылись, откровенничать давай, мол, откуда такие пацаны прикольные, я им – понятное дело не из Козлячинска, мы пацаны правильные - из Магистрального.
-И чо?
-Хули чо? Не тормози спецназ. Ну и пришла моя очередь их спросить – типа, а вы, чьи будете, и тут они мне – МЫ ИЗ ИРКУТСКА. Бля, я аж слюной подавился. Сам прикинь. Иркутские девки в Козлограде.
-И чо?
-Да нихуя. Бля, какой ты бываешь тормоз. Заладил – ЧО? ЧО?, так и хочется ответить – *** в очко! Ну и вот, я у них спрашиваю, и как, мол, милые дамы вас занесло в эту жопу, каким таким беспредельным ветром. И прикинь! Они мне – МЫ ПРАКТИКАНТКИ из пушно-мехового техникума, проходим месячную практику в Казачинско-Ленском районе, и уже девять дней живём на «Щучьих озёрах» и собираем бруснику для лесхоза или ещё для какой-то там блеватни, я не помню. Прикинь?!
-Прикинул, но что-то в тему не въезжаю.
-Бля! Завтра прём на щучьи озёра, собирайся, я заеду с Эдиком. Я бля сделаю так, чтобы ты этот отпуск запомнил навсегда! ПОНЯЛ!
-Ага.
-Да, забыл сказать. Их там одиннадцать. А сторожит их старый дед лесник, беззубый и хромой. Короче, охраны считай, нет, приходи, бери что тебе надо.
-Я не понял, мы чо баб ****ить поедем?
-Да братан, у тебя совсем с головой не лады. Ты голову-то береги. Мы поедем на рыбалку и охоту, как ты любишь. Но поедем мы теперь в точно выбранное место – «Щучьи озера». Вот где нас ждёт - охотничья удача и крупный улов.
-Понятно.
-Ну, наконец. Короче, собирайся, мы завтра заедем.
-Мы – это кто?
-Я и ещё кто-нибудь, кто будет нас завозить. Может Эдик, может ещё кто-нибудь.
Миша уехал, а я, достав старый рюкзак «Ермак», стал думать о самом необходимом в этом походе. Необходимого, как и всегда оказалось довольно много: ружьё, сети, лодка «Стриж», острога, пара капканов, еда и тд. и тп.
Шов ещё ныл. Раны заживают быстрее, при серьёзных физических нагрузках, а не в больничной койке – это я понял давно.
Наступил день нашего отъезда. Мы с Мишей сидели у меня в комнате анализируя всё что взяли и вспоминая, что забыли. Дверь открылась и в комнату зашёл батя.
-Куда собираемся?
-На «Щучьи озёра», Виктор Михайлович.
-А где это?
-Между Домуткой и Миней из них Чёрная вытекает.
-И чо, так много щуки?
-Вообще нет.
-А почему тогда «Щучьи»?
-Казаченский фольклор. Они так назвали. По какой причине, не знает никто. В озере водятся: хариус, ленок и гольян.
-Мне что-ли с вами прогуляться?
Я оторвался от дел:
-Это зачем ещё?
-А чо дома сидеть?
-Нечего с нами, у нас свои охоты, у тебя свои.
Мишаня решил вписаться в разговор:
-А почему нет?
-Я против, первый раз в те места едем.
-Ладно, не хотите брать с собой, не надо.
Отец ушёл слегка расстроенным.
-Тебе чо жалко что-ли?
-А ты такой добрый! Да? Добрались бы до озёр, а там одиннадцать баб, я уже не говорю о том, что не поматериться нормально, не выпить, попандос полый. Ты в натуре Мишаня, думай чо делаешь. Батя мужик нормальный, но у него свой мир и представления о жизни, а у нас своё!
-Ты прав.
Как и всегда выезд получился под вечер. Спиртного взяли немного, две самогона, лучше бы не экономили, а водки взяли. Было темно, когда мы остановились на реке Домутке и, выпив, доехали до своротки на щучьи озёра. До самих озёр проехать можно было только на вездеходе. Поэтому нам предстояло пройти пять километров по разбитой лесовозной дороге.
-Ну, давай Гера. Спасибо что довёз.
-Незачто Мишаня, приятного отдыха.
Меня тогда развезло не по детски, видать самогон не простой был, с начинкой, хотя Мишаня говорил, что точка проверенная. Короче вывалил я тогда из Гериной иномарки, штормит как на палубе. Не помню, как рюкзак за спину одевал и лодку на перёд, ружьё на плечо. В общем, идём мы с Мишей по дороге, а точнее не идём, а скользим по глине. Меня из стороны в сторону волокёт.
-Держись спецназ, скоро дойдём. Нихуя тебя прёт. Слыхал опять хруст справа?
-Ага.
-Медведь ходит, мы его заинтересовали.
-Ага.
-Ты бы не отставал так сильно.
-Ага.
Пройдя пару километров, я немного прополоскался и стал приходить в норму. В общем, на подходах к зимовью, а точнее к зимовьям, я был в полном порядке. Издалека был виден большой костер, у которого сидели люди. Подойдя ближе, стало ясно, что сидит у костра один человек, а двое других лежат и спят вперемешку с ружьями. В стороне стоял трактор «Белорус».
-Здарова! – Миша, со свойственной только ему улыбкой поздоровался с незнакомцем.
-Здравствуйте, а вы откуда?
-Из далёка мы, а ты кто?
-Тракторист.
-А эти?
-Егеря, перебрали немного, вот и спят.
-Понятно, а вы чо не в зимовье-то?
-Там девушки спят.
Мы располагались у костра, параллельно разговаривая, а точнее задавая вопросы чумазому и беззубому трактористу. По возрасту он казался чуть старше нас.
-Твой трактор?
-Мой.
-А чо суда приехал?
-На ****ки.
-Ну, нихуя крутизна, это так теперь на ****ки ездят?
-На ****ки приехал, а сам у костра чалишься.
-Жду.
-С моря погоды. ХА! ХА!
Тракторист стал нас забавлять.
-Вдруг пожалеют и позовут.
Мы громко рассмеялись.
-Вмажешь?
-Наливай.
-Знаешь как на ****ки надо ходить? А точнее с них возвращаться?
-Нет.
-Слушай на:
Мертвецки пьяный муж вваливается домой, ошарашенная жена спрашивает на пороге:
-Дорогой, ты, где так набрался?
-С друзьями посидели. – И тут же валится без памяти.
Жена вздохнула, и поволокла свою нелёгкую ношу в спальню. На кровать кое-как взгромоздила и давай раздевать. Тут у мужа из кармана выпадает пачка презервативов.
-«Ах, ты ж сволочь такая!».
Села на краю кровати обиженная женщина, задумалась, чуть не расплакалась, но вдруг весело взбодрилась и распаковала один презерватив. Одела его не палец, развернула мужу булки и вогнала в жопу по самый край «юбки». Палец аккуратно вынула, а презерватив в жопе и остался.
Утром муж встаёт, потянулся и в душ, весёлый такой, не смотря на похмелье. А жена готовит на кухне и вида не падаёт. Вышел муж из душа, лица на нём нет. Сел за стол взял ложку, а еда в рот не лезет. Тут жена ласково и заботливо ему:
-Ну, как погулял вчера, дорогой? Как друзья?
-Нет у меня больше друзей.
-ХА! ХА! ХА!
Спустя некоторое время тракторист окончательно разогрелся и начал всё нам популярно рассказывать.
-А чо эти-то настоящие егеря? – Спросил я, учитывая, что у меня и Михи ружья не зарегистрированы и соответственно никакой лицензии на охоту у нас не было.
-Самые что ни на есть.
-И чо они здесь делают?
-Приехали утку пострелять на озере, а вы похоже тоже охотиться приехали?
-Посмотрим.
-Они хоть мужики нормальные, но им может не понравиться, что вы в их местах будете охотиться.
-Ты за нас не волнуйся, разберёмся как-нибудь. А кто ещё есть здесь?
Там на ручье в зимовье ещё один егерь молодой, вот он за девушками смотрит.
-Смотрит или подсматривает? ХА! ХА!
-Нихуя у вас здесь компашка - ты ****уешь у костра, он подсматривает. Полный ****ец! Вы парни просто мастера по бесконтактному сексу!
-А дедушка где?
-Дедушка в Казачке, а вот он и есть племянник дедушки. Он здесь его заменяет.
-По ходу дед решил племяша в жизни устроить? Глядишь, одна из практиканток случайно спотыкнётся о хорошо замаскированный во мху, вечно торчащий *** смотрящего племянника и нечаянно упадёт в его объятия, ну а там куй железо пока горячо.
-Да нет, он к ним не пристаёт.
-А он, как и ты! Ждёт! ХА! ХА!
Самогон категорически отказывался приживаться в моём организме, и я немного облевал окрестности. После чего немного кимарнул у костра вместе с невменяемыми егерями.
Стало светать, егеря начали ворочаться, один даже приподнялся и осмотрев местность невидящим взором риторически спросив:
-Я где?
Тут же упал и крепко захрапел.
-Мишаня. Пора собираться. Светает.
-А чо нам здесь не остаться?
-Исключено. Меня смущают пидоры с корками лесных ментов.
-Ты прав.
-Спустимся на озеро. За выбор места я отвечаю. Мы будем контролировать обстановку на озере не являясь подконтрольными. Местность глуховатая, так что уютный пятак для днёвки, мы всегда найдём.
-Хороший план.
Мы забазировались на уютном сухом островке, находящемся между двумя полноводными ручьями, впадавшими в озеро. По суше к нам подойти было нельзя, а со стороны озера мы были тщательно замаскированы. Чтобы время сна не проходило напрасно, было принято решения поставить небольшие сетюшки. С базы доносились голоса проснувшихся охотников, а точнее егерей-синегоров.
Базу отстроил охотнадзор в паре с лесхозом. Из строений там располагалась большая баня, тёплый гараж для автотранспорта и два просторных зимовья. По всему склону перед озером располагался обширный брусничник, на котором и батрачили одиннадцать наложниц из пушно-мехового техникума.
Одно время эту местность сделали закрытой, да и кому понравиться охотиться или рыбачить, когда под боком бегают стада егерей. И вот мы здесь. Отлично отоспавшись и попив крепкого чая, было принято решение проверить сети и осмотреть местность.
Мы отплыли на одноместном «Стриже» и тут же увидели возмутительную картину: Какое-то тело в тельняшке с двустволкой за спиной старалось палкой достать одну из наших сетей с берега, но у него это слабо получалось.
-АХ, ПИДАРАС!
Мы автоматически подняли стволы, не сговариваясь. Человек на окрик поднял голову и, увидев происходящее в панике, бросив палку, спотыкаясь и падая, поспешил скрыться.
-Вот пидарелло! Ты посмотри.
-Не то слово. А кто это?
-Это не тракторист.
-Однозначно. И не егеря – переростки.
-Скорее всего, это и был бабский смотрящий.
-А у парня нехорошие наклонности.
-Несомненно.
-ЭЙ! ПИДОР! МЫ ВСЁ РАВНО ТЕБЯ НАЙДЁМ!
-ТЕПЕРЬ ЭТО НАШЕ ОЗЕРО! ПРИВЕТ ДЕДУШКЕ!
Передав устные сообщения незнакомцу, мы продолжили нашу беседу.
-Вот гнида гнилая, сука поганая, при встрече надо побеседовать на тему, как нельзя брать чужое, тем более, если оно наше.
-Миша! Что это такое?
-Где?
-Вон, под водой, приближается к нашей лодке.
Дно озера покрывал белый ил, вода была кристальной и полное отсутствие растительности, ну не совсем, так, местами. Как некоторые говорили, что это хлоро-водородный ил. В общем, на фоне такого дна, всё, что творится в воде, было прекрасно видно с лодки. И вот сейчас в нашем направлении приближалось огромное подводное чудище. Формой оно напоминало громадного кита.
-Ох! Нихуя себе?!
-Оно всё ближе.
-Я вижу, ****ЫЙ В РОТ! Чо не гребём?
-Уже не успеем.
Взяв стволы на изготовку, мы стали ждать кровавой развязки. Подводный дракон, или кто-то ещё уже подходил к борту нашего «Стрижа». И тут мы увидели, что всё его тело состоит из тысяч гольянов, сбившихся в стаю. Просто стая получилась настолько правильной формы, что в нашем сознании не оставалось места для гольянов.
-Нихуя полтергейст.
-Прикольно, а я чуть не обосрался.
Миша резко посмотрел в мою сторону.
-Шучу, ни капли страха, немного жутковато, а так всё нормально.
-Да! Бывают в жизни, злые шутки, кто бы мог подумать.
Проверив сети, честно говоря, не ожидали, что будет столько ленков. Небольшие, но всё равно приятно. Я решил пошляться с удочкой и верховыми мушками по реке Чёрной, вытекающей из озера. Узкая речушка, другими словами – глубокий ручей, не иначе. Но, как и в большинстве сибирских речушек, хариус есть.
Я петлял по руслу, вылавливая небольших хариузей, и чем больше у меня клевало, тем больше меня посещали мысли, переместиться на Домутку, в пятнадцати километрах от озёр. Логика была проста – если на такой мизерной речушке, как Чёрная, хариуса хватает то, сколько его будет на Домутке. Этот вопрос стал серьёзно волновать меня, тем более, что в те времена, я был страстным рыбаком по ловле хариуса именно на верховую мушку. Миша тем временем гонял рябчиков вокруг озера. Я тоже взял пару птиц, передвигаясь по реке. Вскоре я вышел на озеро с явным желанием перебраться на Домутку.
-Не, подожди, здесь чо не клюёт?
-Клюёт.
-Вот, и рябчики бегают. На зорьках утки подойдут. Ну что ещё надо?
-Миша, ну охота на Домутку, прикинь, если здесь столько хариуса, то там.… Прикинь!
-С чего ты взял, что там будет больше хариуса, и что он будет крупнее? Домутка вообще речка очень капризная. Везде может клевать, а там – ***! Нет рыбы и всё! Ну и наоборот.
-Я сука чувствую, что там будет заебись.
-Хорошо. Хариус и всё такое, а ты о бабах подумал?
-В смысле?
-***СЛИ! ****ь, ты чо с этой рыбалкой вообще разум потерял?...
Мишаня ненадолго задумался и спокойно сказал:
-Ладно, ты в отпуске и поэтому пусть будет так как ты хочешь. Давай сети снимать.
Мы подплывали к очередной сети, в ней, как и в других попались парочка ленков. Я начал подымать сеть и непроизвольно обратил внимание на белое дно. Чудеса… На дне лежал:
-МУШКЕТ!
-Ты чо так орёшь?
-Мушкет Мишаня! ЧУДЕСА! В этих местах! ОБАЛДЕТЬ!
Миша деловито посмотрел на дно и кротко улыбнулся:
-Обрез.
Глубина была небольшой и я без труда, с лодки, рукой достал обрез шестнадцатого калибра, сделанный из курковой одностволки. Как ни странно, ржавчины на оружии не было. Обрез был покрыт странными слоями ила.
-Смотри, пружина курка работает.
-Дома очистим конкретно, тогда и сделаем окончательные выводы.
-Удачная находка - верный знак, что мы на правильном пути! Да Мишаня?
-Если ты о Домутке, то кроме – «ПОШЁЛ ТЫ!», мне тебе нечего сказать.
Мы свернули в лагерь, упаковали рюкзаки, выплыли на лодке до подъёма к зимовьям. Там упаковались основательно и начали подниматься.
Вскоре перед нами открылся именно тот склон, по которому виднелись около пяти пёстрых женских фигурок, собирающих бруснику. Заняв удобную позицию, я достал бинокль и решил внимательно осмотреть склон.
-Вадим! У меня последняя просьба.
-Какая?
-Давай навестим девчат, хотя бы на часок. Пообщаемся, чайку попьём.
Я ещё раз внимательно осмотрел склон в бинокль.
-Ладно, давай. Рюкзаки здесь спрячем. Замаскируем. Стволы брать будем?
-Да ножей если что хватит, тем более, если там опять сходняк егерей, не будем провоцировать гандонов.
-Базара нет.
Мишаня, как и я предпочитал пользоваться охотничьими ножами больших размеров, которые болтались у нас на поясных ремнях.
Наше приближение девчонки заметили издалека и забыли о хозяйственных делах. Тем временем мы гордо и неторопливо подходили к их зимовью, властно осматривая местность и её обитателей. Обитателей было пять, вскоре шестая показалась из двери зимовья и тоже замерла.
-А вы откуда? Мальчики. – Произнесла самая смелая с явной дрожью в голосе.
Мишаня расплылся в широкой и, до краёв, добродушной улыбке.
-Мы красавицы из прекрасного далёка! Где золотишко, где женьшень берём. Хватает работы в ваших местах. Пять дней назад на вертолете высадили вот и ходим, ищем. И по ходу уже нашли.
От такого вранья я невольно разучился говорить, ну а Мишаня, видя всеобщее замешательство, разгорался как костёр в сухую, жаркую погоду.
-Вас-то, как занесло в эти дебри? Медведя вокруг голодного, как грязи.
-А мы здесь ягоду собираем.
-Да что вы говорите? А ближе к населённым пунктам место не нашли? Или вы ягодники – экстремалы?
-Вы не подумайте, мы не одни, нас охраняют.
-Да вы что? Случайно не человек в тельняшке с двустволкой за спиной и погаными наклонностями?
-А вы знаете Колю?
-Конечно, мы его друзья. Кстати где он. Хочется обнять, приласкать старого друга.
-Странно. Как в двенадцать на озеро ушёл, так до сих пор и не возвращался. Обычно сбегает на озеро и здесь, вокруг трётся, всякую чушь мелит, а вот сегодня как ушёл, так и нет, весь день.
-Выходит что вы сейчас без охраны?
-Выходит так.
-Ладно, мы вас немного поохраняем. Ну, чо стоим? Ведите в дом. Встречайте дорогих гостей.
Мишанино настроение находилось на пике общения, чего не скажешь обо мне. Я не стал заходить, а сел на лавку у входа. Ко мне тут же подсела худенькая блондинка:
-А как Вас зовут?
-Вадим.
-Какое прекрасное имя.
Я не обращал внимания на её вопросы, автоматически отвечал. В отличие от Мишани, мне не могло нравиться всё подряд, без определённой порции спиртного. И по этой причине в голове у меня был Домуткинский хариус, большущих размеров. Мимо прошла ещё одна девушка и едва слышно прошипела в сторону моей «собеседницы»:
-Сучка!
-«Ну, дела, вообще! Бабы готовы порвать друг дружку. Озверели совсем, видать давно ягоду собирают».
Я заглянул в зимовьё, Мишаню кормили с ложки, наливали чай, вежливо подносили и всячески вились, стараясь угодить.
-О! Вадим! Заходи! Девчонки, чаю моему другу!
Я принял кружку.
-Короче брат! Здесь такая тема! Девушки вежливо предложили нам остаться на ночь в их зимовье. Предварительно будет баня и их радушие. Их охрана наверняка не вернётся, а если вернётся у них своё зимовьё на ручье. Ты как на это смотришь брат?
-Я думаю, что если поспешим, то до темна успеем забазироваться на Домутке.
Мишаня изменился в лице, а я вышел на улицу и присел на скамейку с кружкой ароматного чая. Ко мне тут же подсела худенькая блондинка, и начала спрашивать на тему, почему мы не хотим остаться. Под воздействием женского голоса, я начал таять и уже практически стал забывать про количество и размеры Домуткинского хариуса.
-«А почему бы не остаться. Помоемся. Глядишь, у девчонок найдётся выпить. А до Домутки пятнашку топать. Да и нахер он нужен этот хариус? Отдохнём, выспимся в тепле и вообще… Действительно, чего это меня в дебри тянет, когда здесь…»
-НУ, ПОШЛИ! РЫБАК! – На пороге появился Мишаня с серьёзным выражением лица и стал прощаться с гостеприимными девчонками.
-…А….ну да… пошли. – Я уже был готов остаться и вот. Теперь уже ничего не оставалось, как идти на поводу у своих идей, дабы не оказаться трепачом в глазах моего друга.
-Только потому, что ты в отпуске. Твоё слово – ЗАКОН!
-Ага, спасибо. – Как же мне уже не хотелось уходить, глядя на грустно смотрящие в нашу сторону женские глаза. Глупее ситуации не придумаешь.
Молчание длилось долго, и после покидания женской базы. Мишаня – героический человек, так ему настроении ещё никто не портил. Вскоре мы поднимались, загруженные рюкзаками по лесовозной дороге.
-Бля, горбовик взял, думал ягоды домой принесу. Из меня сборщик-то никакой, а вот если бы с девчатами добазарились, глядишь, отсыпали бы ведёрко, другое.
-Миха! А давай его подосиновиками затарим. Вон их сколько.
-*** с ним, давай.
Трёхведёрный горбовик, мы лихо набили отборными подосиновиками и направились дальше, существенно увеличив свою ношу. Пройдя, пять километров мы вышли на основную Миневскую трассу. Пройдя ещё пару тройку километров, нас подобрал бортовой ГАЗик и подвёз до Домуткинского моста.
Мы стали удаляться вглубь по течению реки. При входе были застрелены пара рябчиков. Я посчитал это добрым знаком. Мы успешно забазировались уже в наступивших сумерках. Как только перекусили и попили чаю, тут и начался этот проливной нескончаемый и очень холодный дождь.
Дождь лил всю ночь. Утром я направился рыбачить под проливным дождём. Река была пустой. К обеду дождь не собирался прекращаться, и было принято решение добираться до дома. В то время было принято передвигаться на попутках. Учитывая наш груз, и расстояние в тридцать пять километров, мы расположились на дороге у моста через Домутку, и с трудом растопив костёр, в насквозь мокрой тайге принялись ждать. Я посмотрел на Миху, по его грустному лицу текли капли нескончаемого дождя.
-Проси брат за этот блудняк.
Миха посмотрел на меня тёплыми и добрыми глазами:
-Главное чтобы тебе понравился этот отпуск. Тебе же в Армию. В спецназ.
-Спасибо Миха.
МИХА В АРМИИ. ПРИСЯГА.
ИРКУТ
Тянутся скалы друг к другу,
Узится русло реки.
Грозно стоят над водою
Каменных вепрей клыки.
Эгир – седовласый хозяин порогов
Немило встречает гостей,
Подводное царство сурового бога
Глотало немало костей.
Забудь про усталость!
Не вешай весло!
Борись, пробивая волну!
Поверь мне дружище, в Вальгалле нас ждут!
Нельзя нам с тобою ко дну.
-Значит, с нами на электричку не пойдёшь?
-Нахуй надо, своим ходом до города доберусь. За одно санки погоняю, вон какие хариузя иной раз попадаются.
-Вадик, а может с нами?
-Да нет Жека. Сплаваю я. Интересно посмотреть, что там дальше.
В тот раз мы вышли на Иркут по карте от станции Глубокой. Хотелось посмотреть на реку в таёжных условиях, а не в городской черте. С собой взяли саночки для ловли хариуса. Расстояние от станции составляло двадцать километров. В путь я направился с однокурсниками: Бойковым Алексеем и братьями Серебренниковыми – Павлом и Евгением (рассказ «От Качуга…»). Переночевав одну ночь, мы выловили на закидушки одного крупного налима и поймали на саночки десяток, так же крупных, хариузей.
-Вы аккуратней идите. Клещей много! Осматривайте друг друга чаще.
Вскоре мы распрощались, и я отплыл по быстрому течению на одноместном «Стриже», основательно пригрузив его свободную от меня часть, своим сто двадцати литровым рюкзаком.
Приняв решение высадиться на противоположном берегу, я быстро стал грести маленькими вёселками, напоминающими сапёрные лопатки. Спустившись километров, пять ниже устья Глубокой, я вышел на противоположном берегу и, размотав саночный настрой, принялся ловить хариуса.
Офицерская плащ-палатка была как никогда кстати. Её длинные полы спускались по голень ног, одетых в болотные сапоги. Нет, дождя не было, плащ-палатка спасала меня от полчищ клещей, по статистике на двадцать пять процентов несущих в себе вирусы лаймы и энцефалита.
Проходя по берегу с санками метров десять, я останавливался и зажигалкой обжигал ползущих по полам плаща клещей. В то время я не был привит и опасался укуса этого маленького кровососущего злодея. С рыбалкой я дошёл до отвесной скалы и крутого поворота реки вправо на девяносто градусов. Пешего пути дальше не было, я вернулся к лодке и, оттолкнувшись, понёсся, что говорится с ветерком по волнам Иркута. Я шёл по левой стороне у подножья скалы и неторопливо по скоростному течению вышел на середину реки. Расслабился. Убрал вёсла. И наслаждался сказочной природой Иркута.
До меня доносился странный шум, но я не обращал на него внимание. Шум усиливался. Пришлось невольно заглянуть в даль.
-А это чо такое?
На горизонте вдалеке по всей ширине реки виднелись большие белые бугры. Я напрягся, и в памяти промелькнула карта Иркута с крестиками на русле – ЭТО ПОРОГИ!
Меньше всего мне хотелось плыть по порогам на одноместном «Стриже», под завязку загруженном мной и моим сто двадцати литровым рюкзаком. Я судорожно нащупал маленькие вёсла и неистово погрёб к берегу подобно маленькому утёнку, спасающемуся от акулы. Скоростное течение неумолимо несло моё маленькое надувное судёнышко к смертоносным водяным ямам.
Я отчаянно грёб, а пенные водяные холмы были совсем рядом. На подходах к береговой полосе я всё же попал в одну незначительную яму, но мне всё же удалось удержаться, без переворота. Полная лодка воды, но я всё же добрался до берега. Проходя пешим по берегу я протащил свою перегруженную лодку на шнуре, минуя опасный порог. Судьба предупредила меня. В принципе если бы я не сориентировался вовремя, я бы врядли утонул, но вещи свои я бы потерял точно. В данной ситуации вещи были просто мокрыми.
В тот день я впервые увидел порог и надолго полюбил это чарующее создание рек и землетрясений. В тот день я стал передвигаться по реке аккуратно, вдоль берега, глубоко всматриваясь в горизонт реки. И спустя некоторое время я проплыл ещё один порог, не выходя из лодки, так как по правой стороне порога шёл обычный, мелкий перекат. Его вид так же очаровал и поразил меня. Больше порогов не было.
На следующий день я проплыл Шаманку и Моты. Началась долина со спокойной водой. В стоячей оттоке дымил заброшенный костерок. Я решил проверить, что там делали люди.
Учитывая тот факт, что на мне кроме трусов ничего не было, на береговую полосу я вышел босиком. Берег был песчаным, без травы. У догоравшего костра лежала куча потрохов. Судя по брюшным пузырям, это были не ленки и не хариус, а крупная сорога или лещи, и по количеству, улов был хороший.
-Сети, по ходу, ставили.
Я направился к лодке, солнце пекло как на юге. Загар молниеносно прилипал. Прогрёб минут пятнадцать и решил передохнуть.
-А это что такоё? НУ, ****ЫЙ ТЫ В РОТ! Там же не было травы!
В коленке, чуть ниже чашечки глубоко сидел клещ. В то время я не был привит.
-Не было бля печали. И как его оттуда вынимать?
Я открыл банку тушняка и жиром попытался замазать злодея.
-***! ****ЯТ! Тридцать минут под слоем жира. И ХУЙ! ****ЯТ! Короче бля.
Я выхватил нож и стал подрезать кожу, но случайно отрезал клещу голову.
-Ну и *** с тобой золотая рыбка.
Головка клеща через некоторое время вышла, и к моей радости клещ оказался не заразным. Позже я ловко научился выкручивать клещей обыкновенной ниткой.
Подумал я и решил плыть до Иркутска без остановки на ночь. Так и поступил, в результате чего в четыре утра высадился в районе станции Кая и прошагал до Цимлянской, где жил в то время, три часа.
-Короче Жека река шикарная, но плавсредства нужны подходящие.
-У меня получка на подходе. Давай походим, лодку поищем.
-Меньше трёхместной брать смысла нет. Двухместная по порогам не пройдёт.
-Походим, посмотрим.
С Жениной получки мы взяли тогда казахскую трёхместную лодку «Чаткал».
-ХА! ЗАЕБИСЬ! ПРЁМ!
-А меня возьмёте?
-Чебоненко, ну зачем вам эти проблемы?
-Ладно, бля, обратитесь. Как сука чо-то надо, так: «ЛЁША! ЛЁША!», а как Лёша раз в пятилетку попросит о какой-нибудь ***не незначительной, так – «ХУЙ ТЕБЕ ЛЁША!»
-Нихуя ты раздул?
-А как с вами ещё бля общаться?
-Как вы думаете Евгений? В вашем драккаре найдётся место для Алёши?
-Да будет место, наверно?
-***рно бля! Если для меня места не хватит, я вам бля всю рыбалку сглажу!
-Нихуя колдун, какой? Бля придётся брать, а то бля какие-то вихри враждебные бродят над нами.
-«ПРИДЁТСЯ!», да вы должны быть благодарны, что такой пацан, как я согласился с вами, бля поехать. Охуеть можно! Придётся им!
-Ладно, чо, собирайся.
На следующий день начались капитальные сборы. Вечером опять пришёл Алексей Чебоненко.
-Короче дело такое. Батя просится с нами ехать.
-Оппа! А это ещё зачем?
-Ну, он тоже рыбачить любит, и про Иркут слышал, а сам не разу не был.
-И куда мы его посадим? На голову бля?
-Не, всё в норме. У него своя лодка, мешать не будет.
-Бля ну Лёша, удружил. Ну, нахуя нам пенсионеры? Мы отдыхать едем, или бля…
-Вадим, нормально всё будет, я его уже проинструктировал, по струнке ходить будет.
-А Жека, то, как обрадуется!
-Да чо ты начинаешь?
-Хули поделаешь? Бери.
Я сразу заподозрил, что что-то здесь не то. Так резко батя у Чебана засобирался. Позже всё прояснилось, он просто переживал за единственного сына и, не смотря на возраст, не мог отпустить его без присмотра.
Электричка донесла нас до Култука, время пролетело незаметно за игрой в «Кинга». День был великолепный – солнечный, жаркий. На Байкале затишье и благодать. Мы вышли на трассу, гружёные под завязку объёмными рюкзаками. Глядя на Алексея и его батю, меня терзал вопрос, что находится в их огромных рюкзаках и вещевых мешках. С нашими с Женей вещами всё было ясно – лодки, снасти и по фуфайке. А вот что было у них в таких объёмах???
Попутная машина довезла нас до моста через реку Быстрая. Логически смотря на карту, я выбрал это место, чтобы доплыть по Быстрой до Иркута. Это позже, нам стало известно, как добираться до устья Быстрой на Иркуте. А сейчас, глядя на карту, было решено плыть по узкой и действительно очень Быстрой речке с многочисленными извилинами.
-Вадик, и чо как?
-Да всё просто Жека – весла в уключины и вперёд. На поворотах окуратнее и всё нормально будет.
Женя впервые сел за весло надувной лодки и логически интересовался. Вскоре цепочкой, друг за другом мы тронулись по Быстрой. Я на «Стриже» впереди, за мной Женя с Лёхой на «Четкале» и замыкающим – Лёхин батя на «Омеге». Небольшое путешествие не прошло без происшествий, первым на схождении двух скоростных русел перевернулся я. За мной перевернулись Лёха и Женя. Только Лёхин батя не перевернулся. Его «Омега» с самого начала наполнилась до краёв водой и шла вровень с поверхностью реки, наполовину показывая баллоны.
Было прикольно смотреть на его передвижения по реке. Мужик, под сто двадцать, сто пятьдесят килограмм весом, крупных размеров, он просто сидел на резиновом дне лодки выпрямив ноги. Исходя из этого его крупное заднее место, частенько задевало за подводные камни на Иркуте.
-Да, с такими потерями по такой маленькой речке.
-***ня, высушимся!
Мы с Женей как-то комплексовали материться в присутствии Лёхиного бати, зато Лёха загибал, на чём свет стоит, и так обращался к своему отцу, что мы с Женей невольно краснели:
-Э! Дядя! Я смотрю, вы заебись пристроились. Полная лодка воды и всё до ****ы? Да? – На что его баты приветливо улыбался и пожимал плечами.
-Хорош базарить. Пора плот вязать.
Мы нарубили длинных жердей и, связав лодки между собой, усилили их устойчивость жердями. К жердям привязали рюкзаки и прочие мешки с вещами, на случай переворота. Вечерело и мы, отплыв, решили проплыть километров пять и встать на стоянку, чтобы тщательно выспаться.
Удачно выбрав место и разгрузившись, приступили к костру и всему такому. Вот здесь мне и пришлось познакомиться с содержимым Лёхиных и его отца баулов. Открыв рты и не веря глазам, мы смотрели на происходящее. Тем временем Чебоненки постепенно доставали из мешков: подушки, одеяла, матрасы, тёплые вещи в неограниченном количестве. Всё это было насквозь мокрым. Вскоре к костру было не подойти, его плотно обложили подушками и одеялами.
-По ходу Жека у этого костра для нас место не предусмотрено.
-Пошли присмотрим полянку.
-Пошли.
Мы уютно устроились, меж двух каменных плит, которые в свою очередь работали тепловыми отражателями нашего костра и сушилкой для вещей.
-А вы чо отъединились?
-Лёша! Не еби мозги своим пацанам! Перекрыли все подходы к костру с папиком, а теперь, бля спрашивает. Бля не зли! У вас наверняка и сейчас всё тряпками завешано.
-Ну, есть маленько.
-***нько! Лёша! Ты мне скажи к чему это всё? Подушки, одеяла и прочая поебень! Нахуя спрашивается по две фуфайки и пара ватных штанов? На улице июль, а вы как полярники.
-Да батя сказал, мы же небыли в походах такого плана.
-Так что мешало подойти проконсультироваться. Ваши ****ые подушки до конца сплава *** просохнут. Все пороги впереди.
-Батя завёт спирт пить. У него заебатый – Усольский.
-Подмазываешься Лёша. Чо Жека ты как на счёт спирта?
-Положительно.
-Ну, почапали хлебанём малёха.
Следующий день был таким же солнечным и тёплым. Не смотря на большую воду, хариус клевал на верховые мушки. Отец Алексея очень общительный человек, старался пообщаться со всеми кого мы встречали. В связи с этим спиртовой запас кончался на глазах.
-Мужики говорят по Большому порогу не пройдём, на нашем плоту. Мы его сразу узнаем по шуму и по могилам на склоне.
-Могилы?
-Да на склоне тех, кто там утонул.
-И много несчастных?
-Я так и не понял количества. И ещё перед Большим будет деревня заготовителей. Ну, ничего по берегу пронесём вещи и лодки перетащим.
-Малый порог прошли. В бочку попали после Малого, но вышли. Значит и Большой пройдём. – «Навязывает, нихуя у тебя дядя не получится».
В бочку попали абсолютно неожиданно. Гладь реки и вдруг, прямо по середине яма в воде метра два глубиной. Так как мы с Женей сидели на носах, мы просто на некоторое время нырнули под воду и, вынырнув, стали интенсивно грести в крутой трёхметровый, подъём. А стекающая, как водопад с подводного валуна вода, ухватилась за зад нашего плота, не желая отпускать. Лёха и его отец некоторое время гребли находясь по грудь в воде.
Образование этой бочки среди ровного места можно объяснить большим уровнем воды, которая скрыла огромный валун, за ним и образовалась коварная яма.
- Чо ещё говорят?
-За Большим Бык, а там Косая шивера вся в камнях, аккуратнее надо идти.
-Понятно. Всё интересное впереди.
-Таймень в конце переката плещется. Вон там, где перекат кончается, и ямина глубокая начинается.
-Пойду поблесню.
К Большому порогу подходили внимательно. Шум усиливался. По правому берегу стояли огромные каменные валуны, русла реки за линией порога не было видно.
-Пристанем, с берега посмотрим на чудеса природы.
Мы передвигались по береговой полосе, прыгая по камням, для общения приходилось кричать, так как шум порога перебивал обычную речь. Осмотрев порог, вернулись к лодкам. Там было тихо и можно было всё обсудить в обычном голосовом режиме.
-Красавец! Слов нет.
-Ну, здесь очевидно, что мы перетащим вещи, и лодки по берегу. – С нестираемой улыбкой навязчиво в разговор включился Лёхин батя.
-Не для этого сюда пришли, чтобы лодки по берегу таскать. – Обычным тоном с улыбкой, как бы невзначай ответил я.
Выражение его лица резко изменилось и практически в приказанном тоне, с явным давлением:
-ВОТ НАРОЖАЕТЕ СВОИХ ДЕТЕЙ! ПОТОМ И БУДЕТЕ В ТАКИХ МЕСТАХ ПЛАВАТЬ!
Я невольно опешил от таких перемен.
-«Ну нихуя мы какие! Голосок бля прорезался!».
Я уже повернулся в его сторону, лицом к лицу.
-Если мне не изменяет память, это мы Вас с собой взяли, а не Вы. И если я говорю что мы пойдём по порогу, значит мы ПОЙДЁМ! – Повернувшись к Лёхе, который стоял в стороне и не слышал нашего разговора, о чём-то весело беседуя с Женей. – ЛЁХА!
Он подошёл, я уже отвернулся от его отца не желая замечать его присутствия на этой Земле.
-Короче дело такое – лодку свою к ****ям отвязывайте, шмотки выгружайте. Вы с батей ***рите по берегу, мы с Женей водой пойдём.
-Вадик! Ты чо? – Он явно не ожидал такого поворота событий.
-У меня всё Заебись! А вот у вас всё по-своему. Сам разбирайся со своим стариком.
-Ах, вот откуда ветер дует. Вы не торопитесь отплывать, я пойду воспитательную беседу с человеком проведу.
-Удачи.
БОЛЬШОЙ ПОРОГ
(сложен из двух снимков)
Я подошёл к Жене.
-Нихуя командир! «Детей нарожаете, потом и плывите!» Охуеть можно!
-Да не обращай внимание старик, мы всё равно сделаем так, как считаем нужным.
-Да я Жека не обращаю внимания, просто от такой сука наглости трясти начинает. Теперь понятно, зачем он с нами напросился.
-За Чебаном следить.
-Ну.
Тем временем со стороны разговора отца с сыном неслись такие маты. Батя стоял, как пионер в кабинете у очень матерящегося директора. После обработки его будто подменили. Как будто ничего не произошло, он с дежурной улыбкой подошёл к нам и радостно произнёс:
-Ну, чо мужики, пора плыть! Время не ждёт.
Мы выгрузили часть вещей, я и Лёха привязали к поясам надувные подушки. Первый раз всегда страшно. На носах сидели мы с Женей. За мной батя Чебана, ну соответственно за Женей Лёха. Договорились идти левой струёй. В зависимости от ситуации грести строго по команде, не допуская кручений.
-Команды подаю я, ЛЕВЫЙ – значит, гребёт левый борт, ПРАВЫЙ, следовательно – правый.
Я прикурил, посмотрел на Жеку, и мы оттолкнулись от берега. Шум быстро приближался и вот они огромные водяные валуны, над которыми двух трехметровые брызги.
-ПРАВЫЙ! ПРАВЫЙ! ЛЕВЫЙ! ЛЫВЫЙ!
Первой же летящей волной, словно пощёчиной порог выбил у меня сигарету.
-ПРАВЫЙ! ПРАВЫЙ! ЛЕВЫЙ! ЛЫВЫЙ! ЛЕВЫЙ! ЛЕВЫЙ!
Началось водяное рубилово. Все лодки моментально наполнились водой. Воны били нас по бокам, накрывали с головой, окатывали, холодные и сильные. Плот вынырнул из бурунов и как на дикой лошади стал скакать по гряде ровных, глубоких волн, похожих на стиральную доску гигантских размеров. Порог прошли.
-К БЕРЕГУ!
Счастливые и мокрые мы сидели на берегу разливая чистый спирт. В тот день проплыли до Глубокой, где и заночевали. Ночёвка была схожая с предыдущей, но сил разводить свой очаг не было. Сквозь стену мокрых одеял и подушек, я протянул голую пятку к огню и, почувствовав тепло, крепко уснул.
Был очередной солнечный день. Река искрилась в ярких лучах. Батя Чебана решил всех удивить. Достал металлический двухколенный спиннинг. Снимая чехол, он всё своё внимание сосредоточил на самом спиннинге. Тем временем чехол от спиннинга соскользнул с борта и стал тонуть.
-О! Ах ты бля! ОЙ!
Он пытался спиннингом выудить чехол. Лёха свысока наблюдал за его нескладными действиями. Пару движений спиннингом в воде и колено с кончиком, не будучи прикрученным, соскочило и скрылось в глубине.
-ОЙ!
Он обречённо смотрел в воду.
-Здаётся мне, сударь, ВАША фамилия – ПРОЕБУХИН! – Не поворачивая в его сторону голову и грациозно гребя веслом, Лёха обронил фразу, ставшую позже исторической.
Мы с Женей давились от смеха на носу, пытаясь не показать насмешек и без того разбитому потерями Лёхиному бате.
В тот раз мы дошли до Шаманки, а там собравшись, уехали на автобусе.
-АГА! ЗАЕБИСЬ!
В этот раз мы с Женей доехали до устья Быстрой, и что самое замечательное – были одни. Было решено идти на одной, разумеется, его лодке. До этого похода я в конце августа сплавлялся с Алексеем Бойковым и Пашей, Жениным братом. Примечательным фактом этого сплава был лов ленка ночью на саночный Мышевой настрой. Мною был выловлен крупный ленок. Теперь был сентябрь.
-ЭГЭГЭГЕЙ! ЗАЕБИСЬ-ТО КАК!
-Надуваем, отплывем.
-Сейчас сделаем всё путём. Надо столик сделать, все дела. До входа в ущелье по спирту пройдёмся.
-Без базара!
ГОНЯЕМ САНКИ НА МАЛОМ ПОРОГЕ
Вскоре мы отплыли. Настроение было просто сказочным. По лову хариуса была разработана тактика цепного саночного лова. Женя высаживал меня на берегу, а сам проплывал с километр и, оставив лодку, начинал идти с саночками.
Следует напомнить, что эффективная ловля на саночки происходит при плавлении их по течению. Тогда мушки имеют возможность притапливаться и именно в этом положении становятся более привлекательными для хариуса.
Я же доходил до лодки, сворачивал саночный настрой, укладывал пойманную рыбу и сплавлялся на лодке, так же минуя, Женю и, оставляя ниже его положения лодку в расстоянии с километр. Тактика хорошо зарекомендовала себя. Но, как-то плавя саночки я шёл по берегу в ожидании скорой встречи с лодкой, но к моему удивлению на моём пути появилась отвесная скала.
-Ай да Жека! Ай да молодец, какой!
Свернул настрой и попёр в горы. Долго я обходил этот хребёт и в оконцовке всего парада, при спуске, используя небольшую берёзку, в виде каната с отвесного склона я немного сорвался, но отделался лёгкими ушибами.
-Спасибо товарищу Жеке, за наше счастливое детство!
Неторопливо я развернул настрой и только начал идти, как наткнулся на нашу лодку. Пришлось свернуть настрой и приступить к сплаву. Как не парадоксально Женя стоял у подобной скалы и сворачивал настрой.
-Ну, чо паря! Хочешь по горам полазить?
Жека виновато улыбался, я причалил, и мы вместе стали оплывать отвесные скальники.
Темнота погрузилась на реку. Особенностью Иркута в ущелье было то, что луну я никогда не видел ночью, она оставалась за хребтами.
-Чо нашёл настрой?
-Бля весь рюкзак пришлось вытряхнуть.
-Вовремя надо собираться, а не в последнюю ночь, или прямо перед электричкой. Ещё часок подождем, и будем заходить.
-Я думаю, этот час мы не глазки друг другу строить будем?
-Я понял тебя Жека.
-Ну и чо дальше было-то?
-А хули, я ему полстакана налил, его и срубило. Тут и время спать пришло. Этим молодожёнам на диване постелили, а мы втроём на полу. И короче спать я ложусь прямиком между Ингой и Иркой. Я-то ложусь нормально, из одежды одни трусы, и то временно. Смотрю, а девки в майках, я им – «Это чо такое? Стриптизёра нашли?».
-Ну, давай вмажем.
-Ага, давай! …Я им короче – «Э! я не понял? Стриптизёра во мне надыбали? А ну майки скинули, по быстрому». Инга как по команде, а Ирка – «Я типа не буду, спать надо, завтра в школу (университет школой называли)». *** с тобой золотая рыбка. У неё по ходу месячные, или ещё какая-то хуета. Я к Инге, а у неё сам знаешь – четвёртый, ещё и стоит. Она на корточки присела, а я взглядом впился, бля не верится, руками трогаю, в натуре стоит и твёрдые такие. Ну, хули, шутки в сторону, давай ****ься. Наливай!
-Пять секунд.
-За рыбалку!...***рились в тот раз по серьёзному. Я всё же надежды не терял Ирку к нашему делу прикрутить, но бесполезно. Бывало развернётся толкнёт нас ближе к стенке и на боковую. Но прикол был не в этом. Короче хуярю я Ингу раком и краем глаза смотрю, а на меня с дивана Ленка смотрит. Голову локтем подперла и смотрит. Я ей, то рукой махну, то подмигну. В комнате хоть и темно, но с коридора подсветка достаточная. Ну и она мне, то рукой махнёт, то подмигнёт. Тут хуяк у неё на бедре рука пьяного мужа, а она прикинь, смахивает её со словами – «Да иди ты», и дальше продолжает смотреть передачу – Это вы можете, от Инги и Вадима, прикидай Жека!
-Круто, на.
-А ты думал? Вот такая вот братуха ситуация. Неудобно конечно было потом перед Ингой, ну откуда я знал, что на предыдущей неделе трипак от Аньки этой грёбанной намотал. У меня же никогда не течёт, так в канале щикотно и всё. Чо давай ещё по одной, чтобы такие на казусы в натуре поменьше встречались.
-Давай.
-За безопасный секс! ХА! ХА! А прикинь, по пьяни вечно про резину забываю.
-Такая же беда.
-Ну давай… А потом Ирка, прикинь подходит, после занятий и говорит открытым текстом – «Я с тобой планирую переспать на днях, но учитывая горький опыт Инги, делать мы это будем строго в резине». Я думаю нихуя популярность посетила. Но так мы и не нашли время для осуществления этого плана. Чо пора выдвигаться. Самое время.
Мы направились берегом вниз по течению, где ещё днём присмотрели место для прогона мышей. Прошли не много, километра два. Я зашёл в воду, сколько позволяли болотные сапоги, и бросил санки, в воду удерживая их на леске настроя.
-ХРР! ЧФУ! ЧФУ! ХР!
Я медленно повернулся в сторону звука, одной рукой направляя фонарь, а другое, расстёгивая клапан на ножных ножа.
-ХРР! ЧФУ! ЧФУ! ЧФУ! ХР!
Женя стоял ближе к берегу и тоже смотрел в сторону зверя. Я осветил глаза недовольного медведя, находящегося от нас метрах в семи. Он рычал фырчал и неустанно топтался на одном месте, всем своим видом показывая своё возмущение. Мы стояли не шевелясь и ждали развязки. Медведь ещё немного повозмущался и неторопливо скрылся в зарослях. На протяжении своего отхода он не переставал рычать, фырчать и чихать. Чихал он явно от нашего запаха. Вскоре всё стихло.
-Я думаю Жека, мышевать сегодня не стоит.
-И я тоже такого мнения. Чо в лагерь пойдём.
-Ага, пошли.
Нас ещё немного потряхивало от волнения. Очевидно, медведь пришёл к воде попить и охладиться, медведи ведь любят покупаться, а тут мы по берегу идём. Он притаился, думал мы дальше пройдём. Не тут-то было, мы встали прямо напротив него. И не в силах скрывать своё раздражение от шума и от запахов исходивших от нас, он выдал своё место расположения.
Дойдя до лагеря мы в первую очередь хорошо растопили костёр, а потом проверили наличие вещей и продовольствия. Всё оставалось на своих местах.
-Ну, нихуя, да?
-Не хило, ну.
-Так то здоровяк!
-Крупный мишка, ну.
-Вот пидарас! А!? Немного напугал, да?
-О про медведей - пидарасов слышал?
-Нет.
-Ну слушай тогда:
Просыпаются два медведя в берлоге, один другому говорит:
-Долго спали!
-Да!
-Что-то бабу охота!
-Да!
-А это… Может… пресунем друг другу?
-Бля, да так же пидарасы делают? Хотя тоже бабу охота.
-Да никто не увидит!
-Ну, давай, по быстрому…
Короче пялят в жопу друг дружку медведя и не видят, что отдушина в берлоге конкретно растаяла. Заяц прыгает по тайге, слышит из под земли – «АХИ, ОХИ», думает, дай посмотрю чо там. Подпрыгивает, а там…
-Нихуя себе?! МЕДВЕДИ – ПИДОРЫ!!!
Медведи встрепенулись, глядь, а в отдушину заяц в полном недоумении смотрит.
-А ну стой!
А заяц как помчался по тайге.
-Бля! Зайца догнать надо, а то всёму лесу расскажет.
И побежали вдогонку медведи. Заяц тем временем до реки добежал и думает, как реку перейти, а медведи уже показались на горизонте. Смотрит заяц – плотина, бобры построили. Попрыгал заяц по брёвнышкам, да поскользнулся и нырк в воду. Подхватило его течение и затянуло под брёвна. А медведи тем временем к плотине подбегают. Видят, что заяц нырнул. Подбежал один к тому месту, где заяц занырнул и давай в воде лапой нашаривать.
-О! Кажись поймал! За ухо поймал!
-Вынимай скорей!
Вынимает медведь бобра за хвост, а тот ему:
-Вы чо ПИДОРЫ! Совсем оборзели! А ну отпусти!
От неожиданности выронил медведь бобра, и сел на задницу в полном недоумении.
-Не успели… Уже все знают…
-ХА! ХА! ХА!
-Ну, наливай, за медведей выпьем, чтобы они могли беспрепятственно пользоваться водными ресурсами нашей на природы!
-Ага, давай.
В ту ночь пару раз трещали ветки в районе нашего лагеря. Это не удивительно, медведи крайне любопытные животные. Это не помешало нам хорошо выспаться.
На следующий день мы познакомились с мужчиной, который сплавлялся на оранжевом «Магеллане». В отличие от нас, он занимался исключительно блеснением. В те времена в продаже имелись блёсны только отечественного производства, и этот мужчина пользовался блёснами собственного производства.
УТРО НА ИРКУТЕ
Это были вертушки с довольно крупным лепестком. Лепестки были обожжены и по этой причине были тёмными с синим отливом. Река в те времена была богатой, и улов ленка и тайменя получался увесистый. Услышав наш рассказ про медведя, он вспомнил свой:
-А у меня в том году было - Вижу под скалой туша лежит, подплываю смотрю кабан свежий, видать со скалы сорвался, ну и соответственно разбился. Я кабана рассмотрел и чуть ниже решил, раз уж остановка, дай думаю, рыбу попорю, ну и засолю. К тому моменту уже надёргал таймешат штук пять.
Устроился я на берегу под скалой, порю себе потихоньку. Вдруг со скалы камешки посыпались, я вверх посмотрел, а на меня шар огромный чёрный летит, я в сторону отпрыгиваю, шар как оземь ударится. Я с испуга смотрю – МЕДВЕДЬ! И чисто автоматически в него нож кидаю…Хорошо, что не попал. А медведь на лапы прыг и дёру в другую сторону. Он просто со скалы примерялся, как к кабану добраться, а здесь я со своей рыбой. А ему же интересно, вот и начал он высматривать, как я рыбу порю, да тоже на склоне не удержался.
-Большой?
-Да нет - пестун.
-У нас-то вчера приличный мишка был.
К вечеру начался дождь. Дождь в горах дело серьёзное. Лодку мы всегда целиком затаскивали на склон берега и переворачивали и как выяснилось привязывали мы её тоже не зря. Дождь пролил всего час, я направился к воде и увидел, как наша лодка болтается по течению на шнуре. Уровень воды за это непродолжительное время подпрыгнул на полтора метра. В связи с этим санки можно было откладывать в сторону. Вода помутнела, и хариус перестал клевать.
Зато в прибрежной зоне, как по команде появились стаи ельцов кормящихся на новых угодьях затопленного берега. Елец охотно клевал на червя. Половив ельца мы приняли решение, не задерживаясь взять курс в сторону дома.
СЕРЕБРЕННИКОВ ЕВГЕНИЙ НА ФОНЕ БОЛЬШОГО ПОРОГА
Большой порог в этот раз проходили без выхода на берег. Такое впечатление, что мы попали в комнату с водяными стенами. Вода настолько прибыла, что камни скрылись, а на их месте появились огромные, кипящие водяные бугры. Вынырнув из комнаты, мы дежурно проскакали на гигантской стиральной доске, и вышли на спокойную воду. В те времена в заливе за Большим порогом ещё не попадался карась. Временами в сетки забегал лещ, но это было так редко.
-Темнеет.
-Может, не будем на стоянку становиться, а гребём до Мот.
-Ну, давай попробуем, хотя заморозки.
-***ня!
К Шаманке наша лодка подходила покрытая сантиметровым слоем льда, в час ночи. Скрипя замёрзшими суставами, мы покинули борт и стали разминаться.
-Я за водярой ты на поляне.
-Разумеется.
На какой-то хате я все-таки нашёл катанку. В нашей ситуации такой напиток был просто спасением. Проплыв ещё километров пять, мы десантировались в сосновом бору.
-А бля, ****ец. Такого дубака я ещё не испытывал.
-Аналогично братан.
Спешно развели спасительный огонь и накрыли столик. Закусывать решили крупным лещом, который к тому времени просолился.
К слову о леще, Иркутный лещ по вкусовым качествам совершенно отличается от лещей обитающих в стоячей воде. И есть его в сыро-солёном виде – одно удовольствие.
-Ну, давай братан.
-Живы будем - не помрём!
Бутылка была полностью разлита на две равные доли в армейские кружки.
-ПОНЕСЛАСЬ!
-ДАВАЙ НА!
Громкий стук кружек эхом пронёсся по ночному бору.
Водка и жаркий огонь смолистой сосны разогрел нас, и мы крепко заснули.
-Э МУЖИКИ! ЗДЕСЬ ГУСИ НЕ САДИЛИСЬ?
Я приоткрыл глаза, передо мной стоял дед с ружьём.
-Ты чо дед с дуба рухнул? Не видишь люди спят. И вообще, какие нахрен гуси бля в сосновом бору?
-А! А! А!
Дед махнул рукой и побежал дальше по бору вдоль берега.
-Нихуя? - ФАНТОМ!
-Так и обосраться спросони недолго, штанов не снимая!
Вскоре над гладью воды пролетело три диких гуся.
-Заморозки! Гусь пошёл!
-Вот дед и тужится.
-Да… Ему без гуся никак нельзя. Так с гусём пришёл на, бабке вручил, глядишь, и выгорит на пол Фёдора.
-Ага! В шоколадный глаз. ХА! ХА!
-Ладно, чо вставать пора! ДОБРОЕ УТРО СТРАНА! НА! НА! НА!
-Ништяк выспались.
-Вообще кайфово!
Мы отплыли и вскоре вошли в затяжную долину со слабым течением. По карте она растянулась на километров двадцать. Я лежал на носу и смотрел на дно. Глубина была с метр или полтора. На песчаном дне местами выступали камни.
-НИХУЯ? - НАЛИМ!
-ГДЕ?
-ДА ВОН, ВОКРУГ КАМНЯ БОЧКОМ ЛЕЖИТ, ЧТОБЫ ТЕЧЕНИЕМ НЕ СДУВАЛО! СПИТ! САМОЕ ВРЕМЯ!
-ОБА! СМОТРИ И ВО НАЛИМ!
-БЛЯ! А ОСТРОГИ НЕТ?!
-НЕТ!
-И ВОН НАЛИМ!
На пятом налиме я не выдержал и привязал к черенку весла нож.
-Так так. АГА! ВОН! ЖЕКА ДЕРЖИ ЛОДКУ!
Приметился и ударил… Крупный налим крутанулся и сошёл с лезвия.
-Нет, ножом только попортим рыбу, а поднять не сможем.
Мы молча наблюдали за изредка попадающимися налимами. Острогой можно было бы поднять неплохой кусок. С тех пор острога всегда со мной в независимости от места рыбалки.
И ещё примечательный факт той налимьей долины. Местами попадается великое множество двустворчатых речных ракушек размером с кисть взрослого мужчины. Всё собирались суп приготовить из их ног, вот только руки не доходили.
Хочется отметить тот факт, что налимов мы наблюдали на той долине в 1996 году, проплывая в 2006 году в сентябре и в октябре, на этом месте не было замечено ни одного налима. Следует отметить и тот факт, что хариус пропал, а если и появляется временами, то не таких крупных размеров как раньше. Говорят всему виною электроудочки.
Проплывая Пионерское мы, как и в предыдущий раз с Пашей и Лёхой, выменяли на рыбу в магазине пару бутылок водки и до Смоленщины плыли весело и беззаботно.
Вспоминая Иркут, запомнился ещё один интересный сплав, опять же с Женей.
-Давай прокатимся по быстрому!
-Ну, хорошо, давай. Вот только пацанов определю и погнали.
В тот раз я привёз призывников из Казачинско-Ленского района. В команде было одиннадцать человек, и все они были приписаны во всякого рода мазуту. Я встретил лейтенанта из Улан-Удэнской 11 ДШБ (Десантно-Штурмовой Бригады), поговорили, общих знакомых вспомнили, ну и я убедил его перетрясти ту команду, которую сформировал ему военкомат и укомплектовать её моими призывниками.
Из моих одиннадцати шесть человек он взял, оставшиеся пятеро, по состоянию здоровья, ну никак не подходили для прохождения службы в десантных войсках. С чувством выполненного долга я попрощался с пацанами, пожелав им удачной службы, и направился из Гончарово в Иркутск.
-Ну, чо определил?
-Красиво вообще. Шесть человек в десантуру, а были они приписаны в мотострелки. Пять вообще без базара. А у шестого перегородка в носу сросшаяся, а парень бравый. Я летёхе говорю, да возьми ты его. Хули эта перегородка? Да там ему нос по новой сломают, и может не один раз. Он, хули, подумал, и говорит, типа я прав. Ну и взял.
-Заебись. Нормальные пацаны, должны служить в нормальных войсках.
-Базара нет. ХА! Еще прикол. В роту свою команду завёл, а сам побежал узнать, как медкомиссию проходить, ну и вообще - чо по чём хоккей с мячом. Ну и ходил я, ходил… В роту возвращаюсь. Мои скучковались на меня испуганными глазёнками смотрят.
-Вадим не оставляй нас здесь на ночь.
-Чо случилось?
-Местные солдаты вот сейчас тех пацанов прокачали и хавку у них забрали.
В другом углу большого зала, плотно заставленного нарами, сидела команда из Усть-Орды.
-Понятно.
И вдруг в проходе появилось тело старослужащего. Ну, полный набор: ремень на яйцах; крючок и верхняя пуговица расстёгнута; подшива толщиной в сантиметр; на пальце тренчик крутит со связкой ключей. И направляется прямиком к нам. А пацаны вокруг меня плотно сидят, в общем, я со спины тоже за призывника прокатываю.
-Ну, чо салабоны! Угостите дедушку сладеньким!
Я встаю и начинаю расстегивать ширинку.
Он сразу понял, в чём дело.
-Ну, чо застыл? Бабушка?!
-Извините, я это, пошутить хотел.
Он спрятал в карман связку ключей, поправил ремень и застегнул верхнюю пуговицу… Я застегнул ширинку.
-Разрешите идти.
-Стоять! Дайте бойцу конфету!
Кто-то из моих протянул ему дешёвую карамельку.
-А то подумает что мы жадные. Свободен воин.
Он, взяв конфету, поспешно удалился.
-Не сыте, никто вас ночью не тронет.
Я пошёл в каптёрку к солдатам при расположении. Там оказалось ещё трое и уже знакомый дембелёк.
-Короче бойцы, если моих кто ночью поднимет или что-то попросит всем будет ***во. ПОНЯТНО БЛЯ!
-Так точно.
-Отдыхайте.
На следующий день, когда я приехал, мне сказали, что к ним никто не лез и вообще их кубрик обходили стороной в отличие от других команд. Для других ночь спокойной не была, а уже началась вводная часть в армейскую жизнь.
Не удалось мне тогда определить одного нормального парня в десантуру, я из его дела вырвал всё касающееся судимости и смыл в туалете прямо в поезде. Вроде всё нормально, а у него плоскостопие и конкретный недовес при высоком росте. Радует одно, что вместо приписанного ему стройбата он попал в батальон связи в Сосновом бору (Улан-Удэ) и отслужил шофёром, без всяких заморочек. Фамилия у него необычная - Зоря.
-НУ, ЧО! ПРЁМ!
-ПОГНАЛИ НА!
Мы оттолкнулись от берега и отплыли на середину. На улице - пятнадцатое июня 2002 года. Отплыли мы, как и всегда, от устья Быстрой, ранним утром.
-НАЛИВАЙ!
-ЗА СВОБОДУ! ЗА ИРКУТ!
-Бля нерест ещё.
-Ну и *** с ним.
-Егеря.
-Откусаемся на. Помнишь как в тот раз.
-Ага, прикольно:
Прогнав санки, я привязал их к дереву и направился перегонять лодку. Таким образом, мой саночный настрой перегораживал полреки. Я уже перегнал лодку и, выходя на берег, вижу, что в мой настрой сплавом идёт моторная лодка с двумя мужиками, которые увлечённо рыбачат на спиннинговые настрои.
Мужики заметили санки, начали суетиться, заводить мотор и что-то в нем сломали второпях. Кое-как обошли мои санки.
-ТЫ ЧО ПОЛРЕКИ ЗАГОРОДИЛ, МЫ ИЗ-ЗА ТЕБЯ…
-ТЫБЯ ****?!
-МУЖИК…
-ПОШЛИ НАХУЙ ОБА БЛЯ!
Мужики притихли уносимые течением Иркута. Я был не в настроении, и поэтому для нормального общения не было не сил, не времени. Это был первый день сплава, и впереди оставалось пять суток рыбалки. Так вот через два дня плывём мы с Женей, дождик капает и вдруг на берегу костёр, мужиков штук шесть и три моторки пришвартованные. Один подрывается от костра, нас увидел:
-А НУ ПРИЧАЛИВАЙ! ЧО ПРОБЛЕМЫ НУЖНЫ?
-Причалим Жека, походу разборок кому-то охота.
Мы причалили и вышли из лодки. Я сунул руки в отверстия офицерской плащ-накидки и правой рукой обхватил рукоятку моего увесистого ножа. Мы медленно подходили к их костру. Я сразу заметил ящик водки.
-«Понятно бля, буханули колхозники и на подвиги потянуло».
Видя всеобщее молчание, я начал:
-И кому здесь проблемы нужны?
Один мужичок небольшого роста, поднялся, и раскрыв красные корочки начал.
-Быстринское лесничество. Покажите разрешения сплава по Иркутному заказнику. После чего пройдём осмотрим вашу лодку.
-«Ага, понятно, на полтона ниже».
-Какое разрешения? Мы вообще студенты. Хочешь лодку? Смотри.
-Иваныч, ну чо ты к пацанам пристаёшь? – Попытался тормознуть навязчивого егеря один из мужиков сидящих у костра.
-Да они меня позавчера на ***х открутили…Помнишь рассказывал.
-Да ты попутался, позавчера мы ещё в Иркутске были.
Приходилось врать, ничего не поделаешь.
-Я хорошо запомнил вашу лодку.
-Да таких лодок на реке…
-Иваныч! Отпусти пацанов! Видишь не они это.
-Действительно Иваныч, ну чо ты к ним пристал, пошли лучше накатим. – Подключился ещё один мужик из их толпы.
-Да они это.
Ещё один мужик поднялся и, подойдя, начал уводить под руку от нас назойливого Иваныча.
-Плывите, плывите пацаны, нормально всё.
-И вам удачи. Мы направились к лодке и, отплывая, слышали, как Иваныч громко убеждал своих мужиков, что открутили его именно мы.
-****ь, аккуратней надо ***ми на реке раскидываться.
-Да, егеря, могут нихуёво подосрать.
В этот раз на реке было спокойно. Проплыв за поворот, ниже устья Быстрой, мы высадились на правой стороне, где был продолжительный плёс с ямами. Я интенсивно блеснил, в результате чего был выловлен двухкилограммовый таймешонок и ленок. И ещё на этом плёсе я выловил пару оборванных мышей. После чего переправились на другую сторону и, Женя внезапно вспомнил, что забыл фотоаппарат на месте стоянки у Быстрой. Вернулся он не скоро.
-Слышь! Посмотри, по ходу на спине клеща цепанул.
-***во если так.
Он снял майку и точно, прямо по позвоночнику, чуть ниже лопаток сидел клещ. Клеща я без труда выкрутил ниткой.
-В центр повезём зверя?
-Да нахуй надо.
-Ну не надо, так и не будем.
Я сжёг клеща, и мы продолжили рыбалку. Зря мы в тот раз не отдали клеща на обследование. Прививки у Жени тоже не было. А ещё, через пару недель у Евгения планировалась свадьба. Вот именно перед свадьбой и началась температура. Всё в конечном итоге обошлось без последствий.
Я шёл по берегу, блеснил и вскоре выловил ещё одного таймешонка, таких же размеров, как предыдущий. Отличительной особенностью иркутных таймешат был голубой оттенок, к примеру, на Киренге таймешата такого размера имели зеленовато серебристый оттенок.
Переплывая с мета на место мы вдруг в распадке увидали что-то большое и белое, приблизившись, были поражены. Огромная ледяная глыба, примерно два на два метров кубических стояла скалой в распадке над небольшим ручьём. В середине июня зрелище необычное.
Было решено остановиться на ночь сразу за Большим порогом. Хорошо, что до начала дождя мы развели большой костёр. В сумерках резко началось такое. Воду действительно лили как из ведра, причём со всех сторон. Мы хоть и были в плащах ОЗК, но это не помогало. Насквозь мокрые. К середине ночи высота нашего костра была в полный человеческий рост, именно это не давало дождю залить огонь, и бревна, принесённые паводком. С рассветом водяной беспредел прекратился, и мы уснули утомлённые беспокойной ночью. Проспали практически до обеда, и в связи с этим следующая стоянка была прямо за устьем Глубокой, чуть ниже за поворотом, где впадает широкий холодный ручей, скатываясь в реку по холму из камней. Навскидку выбрали большой завал, нанесённый паводком… Ну а про то что было дальше, я уже рассказывал. Про то, как спину сжёг.
А как-то мы решили в гонный период покричать изюбра на Иркуте. Высадились мы тогда в районе нежилой деревни Выгузово. Если быть точным, от деревни вообще ничего не осталось, а на карте она значится только потому, что здесь обнаружена стоянка древнего человека. И по этой причине энтузиасты перекопали весь лес.
МАНЮ ИЗЮБРЯ
Вот, недоплывая этого самого Выгузово километров пять, мы высадились. Я поревел, и мы стали заниматься обычными приготовлениями к ночи. В час ночи я ещё поревел. Ничего. Так и заснули. Утром я снова ревел. Бесполезно. Стали собираться в дорогу.
Место стоянки находилось на берегу под некрутым обрывом, плавно переходящим в берёзовую рощу. Обрыв был метра три высотой. На склоне обрыва я натолкнулся на мох, который просила, если встретим, привезти тётя Вера – Женина мама.
-Это точно он?
-Конечно.
Мы принялись собирать мох, укладывая его в пакет. Прямо над головами, на склоне что-то хрустнуло. Женя аккуратно отпрянул от склона и посмотрев вверх тихо прошептал:
-Зверь.
Не поверив ушам, я всё же змеёй сполз к целлофановому свёртку, в который был плотно завёрнут карабин. Спустя минуту, трясущимися руками, я, отведя затвор, вставлял патроны. Всё это время я боялся поднять глаза на зверя. Женя давно превратился в статую, не спуская взгляда со зверя.
-Уходит. – В очередной раз прошептал Женя.
Патрон в патроннике. Встаю в полный рост. Зверя не вижу. Отбегаю к реке и замечаю кончики рог удаляющиеся в рощу. Начинаю аккуратно подниматься на обрыв и в рощу. Тем временем зверь неторопливо пошёл по склону, постепенно углубляясь. А я, беззвучно проходя по паре шагов, всматриваюсь в рощу. Это и было ошибкой. Зверь дошёл до того места, где по склону тянулась струйка дыма от нашего костра. Слегка крикнув, молодой изюбрь убежал.
-Я ШОКЕ БЛЯ ВООБЩЕ!
-И Я С ТАКОЙ ***НЁЙ ВПЕРВЫЕ СТАЛКИВАЮС!
-Молчун сука. Видал, не отвечал, а припёрся.
-Не отвечал, потому что молодой.
-Наверно. Ну и я тоже бля нет, чтобы ломануться в чащу, он бы сперва всё равно встал. Надо же посмотреть, кто там ломится. Этой секунды мне за глаза бы хватило. Нет же бля, надо было красться. ВОТ СУКА ЗАПАДЛО! НЕВЕЗУХА!
-Не говори! Ещё и карабин упаковали.
-ДА ВООБЩЕ БЛЯ ****ЕЦ! А! А! А! БЛЯ! ТАКАЯ ГОРА МЯСА ПРОСТО, СУКА МОЛЧА УШЛА! ЗАПАДЛО!
-Ладно, надо в себя приходить.
-Ага.
-Не ну такое… Метров пять до него было. Это же сука надо было так близко подойти, а вот дыма мы сука боимся. Вот ***ня-то какая! МЕНЯ ПРОСТО РВЁТ БЛЯ ОТ ТАКОЙ ХУЙНИ!
Спустя неделю мы сплавлялись с Алексеем Коротневым и Андреем Бобровым и ночевали на этом же берегу. Мне вечером ответил изюбр с противоположного берега, но было темно. Зверь ходил по склону и отвечал на каждый мой призыв.
-На рассвете ему ****ец!
Утром я повторил гон, но зверь не пришёл, очевидно, его кто-то напугал.
ОТ КАЧУГА ДО МАГИСТРАЛЬНОГО ЗА 23 ДНЯ
А постель моя скучала
Без телесного тепла
Потому что кости парил
У походного костра
Глядя на карту Иркутской области, я давно хотел побывать в верховьях Киренги, и вот пришёл день исполнения желаний. 16 августа 1997 года был последний день сборов. Комната в общежитии напоминала склад из увесистых, объёмных рюкзаков. Поход планировали мы с Женей, но с нами напросился Сенька (рассказ «ПЯТЬ ЛЕТ»), которого выгнали из профессионально технического училища, где он учился на кузнеца. И ещё из Магистральго приехал молодой Димка.
Утром на трамвае мы доехали до автовокзала. Единственное, что нас волновало с Женей, это незарегистрированные стволы, в наших с ним рюкзаках. На вокзале было много милиционеров, и мы тёрлись между ними, со своими огромными рюкзаками, пытаясь выглядеть как можно безобиднее. Вскоре успешно загрузившись в автобус, мы выехали в сторону Качуга.
-Я не открою багажное отделение, пока вы не заплатите за багаж.
-Мужик, у нас нет денег, и вообще предупреждать надо, мы торопимся. – Водила «Икаруса» начинал меня накалять.
-Заплатите за багаж.
Видя, что моё напряжение растет, ну и Женя стал обходить водителя с другой стороны с недоброжелательным взглядом, Сеня поспешил разрядить остановку:
-Вадька подожди. – И поворачиваясь к водителю. - Вот тебя как зовут?
-Вася.
-Василий, понимаешь здесь такое дело. У нас просто нет денег, так что верни вещи, платить тебе всё равно нечем.
-Вы должны заплатить за багаж.
-Василий ты же нормальный мужик, ты пойми, что мы даже не знали про это.
Я осмотрелся, народ уже весь разошёлся, на улице было пустынно.
-Да чо ты с ним базаришь. Багажник открывай мужик! БЛЯ ЗАЕБАТЬ РЕШИЛ!?
В разговор вписался Женя.
-Ты чо вообще нихуя не понимаешь мужик?
Мы стали приближаться, он молча открыл багажник и отошёл в сторону.
-Так не делается мужики.
Мы молча вынули рюкзаки и направились к мосту, не глядя в сторону зануды водителя.
Начался долгий утомительный переход. За спиной остался Качуг и по пустынной трассе наш отряд направился в долину Анги.
-Нихуёво пригрузились Жека.
-Вообще…
Нас обогнал и остановился старенький автобус.
-Чо далёка собрались?
-До Шевыкана.
-Так до него дороги нет, и с таким грузом эту сотню километров вы месяц добираться будете.
-Ну а чо поделаешь?
-Грузитесь, сократим вашу сотку до шестидесяти. До Шейны довезём. С похорон едем.
Мы охотно загрузились. В салоне кроме водителя было ещё человек шесть, немного под шефе.
Они с интересом задавали вопросы, мы угостили их спиртом. В общем, так, за разговорами и добрались до деревни Шейно. Выгрузились и направились уже не по асфальтированной, а по гравийной дороге. Отойдя от деревни, было решено расположиться в лесу для первой ночёвки. СТОЯНКА У ДЕРЕВНИ ШЕЙНО
Место удобное выбрали, в леске. От деревни нас отделяло поле. Смотря на деревню со стоянки в лесу, через поле, справа была дорога, слева ручей.
-Где котелки?
-Сеня, зачем вода?
-Надо Вадька. Там девки к ручью лошадей на водопой привели. А ещё! Дай бинокль.
-Держи. Смотри аккуратнее. На водопое ХА! ХА!
Через некоторое время Сеня вернулся довольный с котелками полными воды.
-И чо?
-Вечером у нас гости. Сестрёнки две.
Действительно вечером к нашему костру пришла компашка из двух молодых девчонок и их младшего брата. Я отозвал Сеню в сторону.
-Им сколько лет?
-Одной четырнадцать, другой шестнадцать.
-Ты чо Сеня, - педофил?
-Нет.
-Хули, нет? Одной четырнадцать, другой пятнадцать. Вот столько тебе и дадут, сначала за одну ну а потом за вторую. Ладно, пошли к костру.
Девчонки принесли с собой самогон, в общем, всё очень серьёзно. Посидели, поговорили о проблемах села. После чего проводили их до дома и заснули у походного костра.
Наступило утро!
Мы, как и всегда раскачались и принялись за приготовление пищи, снова пришли наши вчерашние знакомые проводить в дальний путь. Мы
угостили их нашим походным обедом и, собравшись, продолжили продвижение в сторону Шевыкана по долине Анги.
Был прекрасный летний день. Рюкзаки и солнце выжимали из наших тел остатки влаги. Широкие лямки рюкзаков оставляли глубокий след на коже плеч, который со временем превратился из красного в фиолетовый, но это было не важно, кожа давно не чувствовала боли.
-Далёка собрались?
-Порядком.
Автоматически мы попадали на обочину, не снимая рюкзаков, а используя их в виде ложа. Трактор «Белорус» припарковался у обочины и его водитель, приветливо улыбаясь, пытался поговорить.
-Тяжела ноша. Так далёка вы?
-До Шевыкана.
-Ух, ты!
Мужику было лет пятьдесят.
-А чо там в Шевыкане?
-А ничо, пройдём дальше до Магистрального.
-Серьёзно?
-Серьёзней не бывает.
-Чо, может подбросишь на своей «Калыме»?
-Может и подброшу.
-Понятно, спирт будешь?
-Коль угощаете, чего не попробовать.
Мы выползли из лямок рюкзаков и на скорую руку забомбили столик.
-А чего же добрых людей не подбросить? Тем более в опасные места идёте. Зоны, да поселения там. Недавно, с месяц назад двое беглых с Хандинского поселения шли, к Купидону захаживали.
-К кому?
-К Купидону, старик на Шевыкане живёт. Староверы они, вот прикинь, всю жизнь с бабкой своей прожил, а фамилии разные. Не положено мужеву фамилию, по ихнему, брать.
-Интересно.
-Советую я вам к нему заглянуть. Купидон путников любит. Такого наслушаетесь! Много что видал старик, ой как много. А каторжан беглых у него побывало, с Окунайских лагерей… Охотничьих историй – тьма тьмущая!
-Так ты нас до Шевыкана добросишь?
-Нет ребят, не доброшу. Нет туда дороги летом. До Юхты доброшу, ну а там пятнадцать, может чуть больше, до Шевыкана. Можно было бы и дальше добросить, так на работе я. Пацаны молодые, здоровые, дочапаете. Там на Юхте с мальцами потрещим, глядишь на лошадях, чуть дальше довезут.
-И на этом спасибо.
-Тут до вас, за месяц француженка на велосипеде ехала в Карам, ну типа ехала, так-то её на конях с великом до Карама и довезли. Опять же у Купидона останавливалась. А чуть позже двое беглых к нему зашли про француженку услыхали, так молодой чуть обратно не ломанулся, во как по бабам заскучал в лагере. А так-то опасное дело в те края каторжанские путь держать.
-Да нормально всё будет, я и Сеня с тех мест.
-Всё равно осторожно надо, стволы то есть?
-Ну а как без них?
-Ну и ладненько. В путь пора, а то меня потеряют. Располагайтесь на броне, мальца вашего я в кабину возьму, ну а вы облепляйтесь сверху.
Мы обвешали трактор рюкзаками и сами разместились вокруг кабины на крыльях. Димка ехал в кабине. Так и доехали до Юхты. Помню только, что того старика мы звали дед Николай.
Юхтинские пастухи имели в наличии коня и лошадь, и после общения с нами решили нам помочь.
На лошадь загрузили наши с Женей рюкзаки, а на коня остальные вещи, которые переносили Сеня и Димка. Я поехал на лошади, а маленький пастух на коне. Спустя минут двадцать нашего похода, на шее лошади пеной стал выделяться пот, животное хрипело. Пришлось идти пешком, но и это не спасло ситуацию.
-Тяжёлые рюкзаки, не тянет уже. Вон как захрипела. Надо разгружать, сломаем животину.
-А далёка до Шевыкана-то осталось?
-Километров десять, может одиннадцать.
-Сами дойдём, спасибо вам за помощь и лошадкам вашим.
Мы попрощались с пастухами, взяли адрес, чтобы отправить им фотографии.
ЮХТА И ПАСТУХИ
Путь наш проходил по разбитой лесной дороге, точнее, чаще всего, особенно в низине, мы шли рядом с ней, чтобы не тонуть в грязи и мокрой глине. К закату мы приблизились к полуразрушенному мосту через Шевыкан, неширокую, но глубокую речушку.
СРАЗУ ЗА МОСТОМ ЧЕРЕЗ ШЕВЫКАН
На ночлег расположились у реки Шевыкан в непроходимой береговой растительности. Наступило второе утро. Радовал тот факт, что всего за два дня мы преодолели стокилометровый путь от Качуга до Шевыкана. Перекусив, мы двинулись в путь.
Шевыкан состоял из горстки домов и разрушенной церкви. В деревне нам встретился один человек, который собирался в эвенкийскую деревню Тырка, на личном тракторе «Белорус». От него мы узнали, что Купидона сейчас нет в деревне. Ну нет, так нет. Он так же сказал нам, что до Тырки есть зимник, по которому мы могли значительно срезать путь. Осталось выбрать или тридцать километров пешком по болотистому зимнику с вещами за спиной или по реке километров сто пятьдесят.
Пройдя деревню, наша экспедиция остановилась у русла реки Шевыкан.
-ДА В РОТ МЕНТА ****Ь! Я предлагаю плыть!
-Я тоже такого мнения. Было бы глупо таскать лодки за спиной по суше, вдоль русла реки.
Мы скидывали рюкзаки и радостно доставали лодки.
-Да *** с ним, что русло полтора, два метра. ПРОЙДЁМ! Время позволяет.
-Да не говори. Я плечей уже давно не чувствую.
-Не говори, ноги по коленки в жопу вошли.
Вскоре лодки были готовы и мы благополучно отчалили.
ОДНО ИЗ ШИРОКИХ МЕСТ НА ШЕВЫКАНЕ
Река извивалась змеёй, как и многие другие, небольшие реки в тайге. Чем меньше река, тем чаще её изгибы. Соскучившись по веслу, мы радостно петляли по руслу. Не смотря на небольшие размеры реки, утки хватало, и к тому же она была не пуганой. Один выводок кряквы подпустил меня метров на семь и с одного выстрела я добыл сразу четырёх уток.
-О! А вы куда плывёте?
На небольшой мыс выехал мужчина пожилого возраста на коне с ружьём.
-В Магистральный. – Чётко, уже по привычке ответил я.
-ОГО! - СИЛЬНО!
-Нормально.
-Провизии-то много взяли?
-Хватает. Если что дорогой пополним.
-Вам бы конечно лучше было по зимнику до Тырки, а там, на Шону и до Киренги рукой подать.
-Ничего, мы не торопимся. Я так понимаю, что вы из Шевыкана?
-Да, на всё лето сюда приезжаю, а что может быть лучше на пенсии, чем жить на природе, охотиться. За зиму так устаёшь от города.
-Там один ваш, из деревни в эту самую Тырку на тракторе направился.
-О! А вас подбросить не взял, вот рожа противная. Хотя бы вещи с одним человеком увёз, а остальные ходом на легке бы быстро дошли. Ну, он такой.
-Какой?
-Да противный мужик, геолог бывший, так говорит, по крайней мере. Тяжко вам будет, река серьёзно завалена, это сейчас завалов нет, ну и не будет, ещё километров десять. А там начнётся. Ну, ничего, прорвётесь. А там, на Бирилее в зимовье отдохнёте.
-А вы на карте Бирилей показать можете.
-Конечно, могу.
Вежливый и приятный в общении пенсионер охотно показал мне место расположения зимовья.
-Да не промажете мимо него. Там поляна большая будет, и дорога реку пересекать будет. Озеро ещё по правой стороне. На поле выйдете, а вот и зимовьё большое с конюшней.
-Спасибо вам большое, про Бирилей мы не слышали. А что за название такое?
-Река там так называется. Там вы уже не по Шевыкану плывёте, а по Бирилею. Чуть ниже проплывёте километра три, с извилинами, может пять, а там и Шона.
-Ну, спасибо за информацию.
-Да не за что. Доброго пути.
Мы расстались со случайным спутником, снабдившим меня ценной информацией. Вскоре настало время становиться на ночь. Я выбрал место и стал дожидаться Женин «Чаткал» с членами экспедиции.
-Вот такие вот дела.
-Значит завтра начнутся конкретные завалы?
-Да, говорит вся река завалена.
-Да и *** с ней, пройдём.
-Назад дороги нет. Только вперёд с упорными боями.
-Ладно, по спирту, пацаны.
-По спирту. Кстати по поводу спирта:
Прыгает Заяц по тайге. Смотрит бочка стоит полная и ковшик рядом имеется. Понюхал Заяц бочку.
-О! Выпивон!
Ковшик взял, черпанул, накатил и отрубился.
Лиса следом выбегает на поляну. Бочку понюхала, на Зайца посмотрела:
-О! Выпивон! Закусон!
Ковшик взяла, черпанула, накатила и отрубилась.
Следом Волк выбегает на поляну. Бочку понюхал, на Зайца с Лисой посмотрел:
-О! Выпивон! Закусон! Есть кого поебать!
Ковшик взял, черпанул, накатил и отрубился.
Мишка косолапый на поляну выходит. Бочку понюхал, на Зайца, Лису и Волка посмотрел:
-О! Выпивон! Закусон! Есть кого поебать! Есть кому ****ы дать!
Ковшик взял, черпанул, накатил и отрубился.
Первым Заяц в себя начал приходить. Сидит на траве лапами за голову держится и по сторонам смотрит:
-Как пил – помню! Как Лису **** – помню! Как этим двум ****ы давал – помню! А вот как до дома дойти – не помню!
-ХА! ХА! ХА!
На ужин было заварено полное ведро уток. Еда получилась просто королевской, сытной и безумно вкусной. Кряквы вперемешку с нырками. А под спирт вообще замечательно. Начавшийся дождь нисколько не мешал нам, мы ели, пили, вдоволь наслаждаясь природой и отдыхом. Стемнело, пришло время спать и набираться сил перед тяжёлым завтрашним днём. Тогда мы ещё не знали, что на Шевыкане оставим семь трудных дней и расходуем всё продовольствие.
На рассвете лагерь разбудил лай возмущённого козла (косуля сибирская).
-Чо это он? Гон что-ли?
-Да нет, костёр чует и вот пугает нас. Типа его территория.
-Ага. Рядом совсем.
-Попробую подойти.
Я взял ружьё и направился по болотине из клюквенных кочек в сторону лая. Плотный туман ограничивал видимость. Казалось, что козёл совсем рядом, и если бы не туман, то… При моём приближении он отходил на безопасное расстояние. Я понял, что на выстрел он меня не подпустит, и вернулся к лагерю. Тут же у костра подманил на манок пару рябчиков, и мы стали готовить завтрак.
-Что-то много по берегу медвежьего гавна.
-Да навалом вообще!
-Такое впечатление, что косолапые постоянно за нами наблюдают.
-Так и есть, они же любопытные.
-Богатые места.
-Недоступные, вот и богатые.
В подтверждение наших разговоров, при каждой высадке на берег, мы натыкались на свежие медвежьи плюшки. А высаживаться приходилось всё чаще и чаще, начались завалы, и казалось, чем дальше мы уходим вглубь, тем завалов всё больше и больше.
Порою под упавшими деревьями можно было проплыть, лёжа в лодке. Местами мы прорубали проходы в завалах не покидая лодок. Но чаще всего приходилось входить в воду по пояс, а местами по грудь и руками разгребать груды упавших деревьев и плавуна. С боями мы пробивали себе и лодкам дорогу по заваленному Шевыкану. День пролетал незаметно и у походного костра, поев, мы, засыпали крепким сном, не чувствуя ног.
-У меня такое впечатление, что Шевыкан не имеет конца. Шестой день и я не сомневаюсь, что и этот день придётся шарахаться по воде, разгребая брёвна.
-А хули делать? Будем разгребать.
-Ничего, на Бирилее отдохнём.
-Где он этот мифический Бирилей?
-Дотянем Сеня, и нихуя с нами не случится.
ЗАВАЛЫ НА ШЕВЫКАНЕ
На седьмые сутки, утром, тайга отступила, и мы увидели поле, над крутым берегом. На поле стояло большое зимовьё с пристройкой.
ЗИМОВЬЁ НА БИРИЛЕЕ
-Ну, пацаны, сегодня выходной! Просушимся основательно. Выспимся, в общем, всё то, чего не хватало долгое время.
В стороне от зимовья виднелось озеро с многочисленными стайками уток.
-Ну, просто рай земной!
-Я вечером на зорьку. – Крайне серьёзно заметил Жека и направился в зимовьё.
Обилие шкур косули, лося и северного оленя обещало сладкие сны. День прошёл в непривычном для нас, спокойном ритме. Все вещи были просушены и приведены в порядок. Вечером Женя направился на озеро с целью добыть уток к ужину. Спустя минут сорок, после его ухода раздался выстрел.
-Оппа! Жека кого-то завалил.
-Ещё стреляет.
-Ну, молодец, какой.
-Опять выстрел!
-Нихуя войну устроил?
-Выстрел!
-Я пойду гляну, вдруг помощь нужна.
Взяв ружьё, я направился в сторону озера. Пока шёл, прогремел ещё выстрел, и на склоне показалась Женина фигура.
-Чо брата, навалял дичи?
-*** на руль!
-Не понял? А к чему такая пальба?
-Пришёл замаскировался, жду. Основная утка в стороне сидит. Кряквы, широконоски, ну в общем, как и всегда на водоёмах подобного рода. Думаю подожду, всё равно подтянется. Утка вроде успокаиваться начала, ближе стали подплывать. И тут, прямо перед носом этот ****юк выныривает, мелкий сука и кругами у меня перед самым носом. Веселится, ныряет и что самое интересное не уходит, крутится на одном пятаке. Отвернусь, чтобы его не видеть, а он как специально на себя внимание привлекает, ещё пуще давай плескаться.
-«Не вынесла душа поэта!»
-Точно. Думаю, ну *** с ним, как говорится – Лучше рябчик в рюкзаке, чем лось вдалеке. Влупил, ранил, и началось - охота на водолазов. Бля пять патронов улетело. Не бросать же подранка.
-Это правильно.
-С пятого кое-как завалил. Вот резкий парень! Успевает заныривать…
-Ну и где злодей?
-Лодка нужна. Вроде не глубоко, а ступать начинаешь в ил уходишь по самые не хочу. Твоего «Стрижа» возьму?
-Возьми, а я пойду на озеро гляну.
Озеро оказалось того плана, что и многие таёжные озёра – мелкое, илистое дно. Пуганая утка жалась к противоположному берегу.
-ЖЕНЯ ПОСТОЙ! Палкой достать попробуем!
В береговой растительности я приметил длинный хлыст тальника и вырубил его ножом. Вскоре нырок был поднят на берег, и мы направились к зимовью, готовить ужин. Тучи огромных луговых комаров и мошки отпугнули нас от охоты на вечерней зорьке.
-Да а а а а ! Не велика добыча. – Держа за ласту нырка, Сеня внимательно рассматривал его.
-МАЛ КЛОП ДА ВОНЮЧ! Пять патронов ушло на стрельбу по ныряльщику.
-Будем надеяться на то, что в бульоне он жирностью и питательностью своей оправдает затраченные боеприпасы.
-Да! Конечно! Оправдает! Если разбавить бульон парой упитанных крякв!
Утро было многообещающим. Мы замечательно выспались, и яркое солнце прибавляло сил и повышало настроение.
Лодки отошли от берега и через пятнадцать минут мы вошли в реку Шона. Надо сказать, что Шона оказалась ненамного шире Шевыкана. Внешним видом река напоминала Ханду. Приходилось постоянно грести, так как течение в верховьях практически не было. Цвет воды, такой же, как и на Ханде – рыжеватый.
Местами река довольно глубокая. Завалов стало меньше, но это лишь потому, что в паводок течение реки было сильнее и по этому, если попадались завалы, о том чтобы их разгрести, не было речи. Приходилось высаживаться на берег и переносить вещи по сухому.
УТРО НА БИРИЛЕЕ
-Что-то меня подзаебали эти переносы.
-Ты что-то хочешь предложить?
-На карте есть интересное место. Давай поглядим!
Я достал из герметичной упаковки военную карту этих районов с масштабом – в сантиметре пять километров. Масштаб хотя и грубоватый, но точность идеальная. Один добрый человек, в своё время любезно угостил меня этой картой.
-Смотри на вот это кольцо. Если мы срежем по этой болотине, напрямую пять километров, то избежим тридцати километров гребли, ну и соответственно перетаскивания вещей по берегу через завалы.
Женя склонился над картой, обдумывая моё предложение.
-В принципе – реально. Придётся лодки паковать.
-Разумеется, сами они не дойдут. Не охота, конечно, тащить всё это…
-А хули делать?
-Тогда вот до этой точки дойдём, а там будем паковаться. – Я указал место высадки на карте.
Высадившись в выбранной точке, мы на скорую руку собрали лодки и вещи и, выбрав азимут по компасу и карте, направились в нелёгкий путь. Солнце пекло нещадно, выпаривая из наших тел остатки влаги. Тяжёлая ноша выламывала плечи и сковывала мышцы ног. Путь лежал по просторной болотине состоящей из мшарных кочек покрытых клюквенником. Изредка встречались низкорослые и высохшие лиственницы.
-Берлога!
-Где?
-Вон отверстие. Странно – берлога на болотине?
-Действительно странно. Что делать будем?
-Ну, подойдём, проверим, если что валим его, и д ло с концом. Пулю заряди и пару в рот вставь, на всякий случай.
Ружья были одноствольными, что у меня, что у Жени. У меня шестнадцатого, а у Жени двадцать восьмого калибра. И по этой причине дополнительные боеприпасы удобнее в такой ситуации было держать во рту, нежели в патронташе. Подача патронов в патронник происходила более в скоростном режиме.
-Да у меня и так пуля заряжена.
Шедший рядом Семён стал понимать суть нашего разговора, и чем больше он вникал в него, тем ужасней становилась его жизнь.
-Э! Пацаны? Вы что хотите сделать? А если там медведь?
-Это и к лучшему Сеня, развлечёмся за одно.
-Да вы чо совсем? Вадька? Женя? Вы чо не видели? Все берега медведями засраны! ДА НАС ПОРВУТ!
-Кому ты нахуй нужен? Рвать тебя. – Немного остыв, я снизил тон. - Ну, кто нас порвёт Сеня? Если ты не заметил, мы с ружьями идём. Тебе это о чём-нибудь говорит?
Но Сеня не унимался, продолжая меня накалять:
-Вадька! Вадька! Да сколько случаев и с ружьями было! А? Ты же знаешь!
-Сеня! Ты хули завёлся? Ты вообще нахуя мне здесь под руку лаешь? Короче бля. В сторону и Димку прихвати. Если всё нормально будет – подойдёте.
Женя сохранял железное спокойствие, впрочем, как и всегда в подобных ситуациях.
-Пацаны! Вы бы хоть рюкзаки сняли.
-Спина целее будет Сеня, ты же знаешь, в рукопашной с медведем всякое бывает.
-Да ****ый ты в рот! – Взвыл на прощанье Семён, прикрывая лицо рукой и отходя с Димкой в сторону.
Мы медленно подходили к отверстию в земле, слегка разойдясь в стороны, и сохраняя между собой дистанцию в пять - семь метров. Напряжение росло, в висках пульсировало сердце, а дыхание стало частым и неровным. Ружья на изготовку, готовые в любую секунду открыть огонь по зверю. Отверстие совсем близко.
-Да, лажанулись немного, ну да ладно.
Перед нами было волчье логово, аккуратно высланное внутри серой шерстью зверя. Снаружи, в стороне было отхожее место. Логово было аккуратным и ухоженным. Выводок уже вырос и ушёл, обитая в окрестностях и обучаясь охотничьему мастерству у родителей.
-Можно и отдохнуть.
Мы скинули рюкзаки и завалились на мох.
-НОРМАЛЬНО ВСЁ! ИДИТЕ СЮДА!
Сенька и Димка подошли и осмотрели логово.
-Ну и, слава богу, Вадька! Ну и Заебись, что так.
-Да ладно Сеня причитать-то, как старуха, бля. Вот! На следующий год волки выведут выводок непременно в этом логове, это у них так заведено. На Ханде тунгусы пользуются этой особенностью волков. Короче, когда выводок появляется, тунгусы его истребляют, а родителей не трогают.
-Странно.
-Нихуя странного. Убитый выводок сдают и деньги получают. А родители на следующий год в том же логове выводят и история повторяется. Деньги короче зарабатывают вот таким вот нехорошим путём, используя инстинкты волков. Ладно, хорош, базарить пошли дальше.
По пути мы встретили следы присутствия медведя. Зверь, по непонятным причинам сломал макушки небольших осинок, стоявших отдельной рощицей на склоне сопки. А ещё чуть дальше мы с Женей безуспешно ввязались в погоню за тетёркой, пытаясь добыть её на суп.
-По ходу – озеро?
Мы стояли на склоне и смотрели вдаль болотного простора, тянувшегося вдоль долины Шоны.
-А на карте?
-На карте помечено, что это очень мокрое место. Значит, временами этого озера не бывает, оно пересыхает. Учитывая, что время обеденное, предлагаю остановиться на этом озере. Короче, встать конкретным лагерем. Отдохнуть после перехода. Местность осмотреть, в общем, отвлечься от нагрузок.
К тому времени из цивилизованной еды в нашем ассортименте осталась соль и несколько сухарей. Прочий провиант закончился ещё перед Бирилеем. Таким образом, меню на девяносто пять процентов состояло из подножного корма, а говоря русским языком – из грибов и мяса.
Я готовил наваристые грибные супы из мяса рябчиков и разнообразных уток. Временами, когда становилось скучно, я добавлял в суп какую-нибудь поганку, мелко нарезав её, и наблюдал за изменениями в организме. Кроме слабости ничего не происходило, слава Богам.
Пацанам, разумеется, я ничего не говорил о моих экспериментах. Вместо чая давно заваривались разнообразные травы, которых вокруг было несметное количество. В этом ракурсе тоже приходилось часто экспериментировать, потому, как мои познания заканчивались на Чабреце, Зверобое, Пижме, Бадане и Тысячелистнике.
Иной раз от обилия трав, навар получался даже сладковатым. Отсутствие сахара уже начинало чувствоваться, проявлялась в слабость и незначительное недомогание.
-Хорошее место.
Мы расположились на возвышающемся островке посреди болотистой низины, на берегу озера. Озеро было аналогичным тому, что на Бирилее.
-На половину уткой забито. Без ****ы!
-Точно.
Поверхность воды была наполовину чёрной от выводков Нырков, Кряквы, Чирков и Широконоски. Тёмная половина озера переместилась в противоположную от нас сторону, но улетать никто не собирался. Утка была молодая и непуганая.
-Надо посмотреть, далеко ли Шона.
Я направился в предполагаемом направлении и через метров пятьдесят вышел на русло реки, пролегающее в дремучих зарослях чёрного и покрытого мохом листвяка. На противоположной стороне я сразу заметил каменное русло пересохшего ручья впадающего в Шону. Это место мне показалось не простым. С мыслями о каменном месте, я вернулся в лагерь.
-Жека! Давай твой «Чаткал» сразу перенесём на Шону и надуем. А моего «Стрижа» здесь на озере надуем. Уток же всё равно надо будет доставать.
-Давай.
Так и сделали, и через некоторое время, переправившись на другой берег, я уже шёл по широкому каменному руслу, осматривая местность. Для этих густо заросших мест это русло казалось необычным. Крупные камни, покрытые моховым, тёмно зелёным налётом. Русло круто спускалось к Шоне по распадку меж широких сопок. В центре широкого каменного русла скупо сочился родник. На устье по правой стороне было крутое возвышение в виде голого, незаросшего пятака.
Это опять же привлекло моё внимание, и я направился осмотреть это место. На небольшом плато был обнаружен вросший в мох настил из колотых досок. Это было место засады. Очевидно, по руслу ручья был звериный переход, так как для солонца место было не накопычено. По его виду можно было сказать, что люди давно начали использовать это место. Так же я нашёл старые гильзы от карабина калибром 7,62/54. Скорее всего, в этих местах охотились эвенки из Тырки. Этот населённый пункт был самым близким к данной местности. Я вернулся к лагерю.
-Там конкретный лабаз.
-Что на дереве?
-Да нет настил на земле. Чисто по тунгуски.
-И кого там пасут?
-*** знает кого… Да кто угодно, в копытах.
-Чо, может и мы посидим?
-Ты чо голодаешь?
-Да нет, так, ради интереса.
-Жека! И куда потом эту тушу девать? Придётся жить здесь, пока мясо не завялится. Ты никуда не торопишься?
-Да нет.
-Бля, мы ещё не добрались до Киренги. Пара сухарей, завтра уже не будет. Сахара нет давно.
-Да понятно. Уток хватает. Чо пора, кстати, ими заняться?
Я посмотрел вдаль озера, где располагались утиные выводки.
-И чо? Как делать будем?
-А чо думать? Сеньку на вёсла, а на носу ты или я, похуй.
-И чо ты думаешь? Подпустят?
-А хули не подпустить, таких нормальных пацанов?
-Ну, давай, пробани.
Пиратский корабль с пушкой на носу отошёл от берега и направился в сторону птичьего базара. Крадучись он стал приближаться к выводкам. Выводки не торопились становиться на крыло. При приближении подозрительной лодки с непонятными намерениями, утки неторопливо сторонились, соблюдая дистанцию не подходящую для выстрела. Лодка петляла между шарахающихся от неё выводков.
Вскоре утки привыкли к неспокойному соседству и стали ближе подпускать лодку. Очередным приближением крупного выводка Женя воспользовался и произвёл выстрел. Дробовой заряд накрыл выводок. В небо взмыли сотни уток, со всех концов озера. На водной глади остались лежать две тушки замертво, и ещё пара подранков старалась вывернуться от выстрелов заныриванием. Вскоре Женя добрал подранков, и лодка направилась в нашу сторону.
-Удачный выстрел. Умеешь!
-Вообще в дырочку. Вадька. Мать писала - Родина нас не забудет. – Вставил Сеня.
-Кто-то должен делать мужскую работу. – Деловито произнёс Женка с видом сурового норвежского мужика.
-Ну, нихуя ты монстрила, а мы здесь значит…
-Ха! Было бы прикольно, учитывая нашу ситуацию.
-Нихуя ты рожа. Сеня! Заходи справа. Придётся объяснить человеку политику партии и правительства.
-Погоди Вадька, пусть ствол положит.
-А вот теперь я точно ствол не положу.
Наступил тёплый вечер. У костра было уютно. На огне кипело дежурное ведро с грибным супом. Кстати, следует добавить, что грибы, в основной своей массе, были моховики и маслята всех типов и разновидностей. Тип местности не баловал нас другими видами грибов. В этот раз я быстро собрал грибы вдоль берега Шоны. И это были крупные с длинными, толстыми ножками жёлтые маслята.
-Ну, чо хлопцы? С завтрашнего дня из рациона выбывает хлеб, а точнее сухари.
-***ня – война, главное – манёвры! На мясе продержимся.
-Несомненно… Темнеет… Наваристые нырки.
-Да, с жирком.
Мы укладывались спать, когда началось это. В буквальном смысле, между нашим лагерем и рекой началось движение.
-Олени прут. Нихуя наглецы!
Топот и чваканье стада забивал ночной эфир.
-Чо Жека, подсветишь, а я шлёпну олешку.
-Легко.
-ВЫ ЧО?! ВЫ ЧО?! А ЕСЛИ ЭТО МЕДВЕДИ?
-Сеня, ты уже совсем ёбнулся со своими ведмедями?
-Медведи дружною толпою ***рят в ночь по водопою. Сеня бля, на почве твоей тупизны, я становлюсь поэтом.
-Зря ты Вадька. А почему нет!? Все берега засраны кем? Оленем? ***! – МЕДВЕДИ! ОНИ ВЕЗДЕ! Я вас прошу, ПАЦАНЫ! НЕ ХОДИТЕ!
-Это полный ****ец! Ну, чо Жека, удовлетворим просьбу товарища?
-Почему нет, сам говорил, что оленя валить не стоит. Пусть живут.
Переход длился десять минут, шум стал удаляться и вскоре совсем стих.
-Да! Дела!
-Остались ещё места, где олени ходят стадами.
-Прикольно, да Сеня?
-Я *** его знает? А вдруг не олени?
-Понятно. – Я махнул рукой и, развернувшись спиной к костру, закрыл глаза.
С рассветом мы с Женей направились на охоту по утке. Он пошёл правым берегом озера, ну а я, соответственно, левым. Устроившись на берегу, я обнаружил настил, похожий на тот у устья ручья и тут же были гильзы от карабина, только другого калибра – 7,62/39, скорее всего от СКС, его очень любят эвенки. Провернув всю схему движения оленей, я понял, что всё совпадает, учитывая вчерашнее направление движения. Если бы стрелки находились на этих двух позициях, в первую очередь по стаду отработал бы стрелок у озера, и немного спустя стрелок у устья. Что и происходит временами в этой местности.
Рассвет наступал стремительно. Туман стал рассеиваться и мне становились видны тушки уток, энергично плававших по глади. Они покрякивали, аппетитно пережёвывая скудные водоросли и ряску. Сосредоточившись на паре крякв, я вскоре выстрелил и промахнулся. Вся утка поднялась в небо и ушла в другой конец озера. Я немного подождал и окончательно расстроившись, направился к костру. Женя тоже вернулся пустым.
Сплав по Шоне продолжился. Завалы встречались реже и на реке появились крохаля.
Через пару тройку дней, ночью мы проплывали устье речушки, соединяющей озеро Тырка и Шону. На устье стояли сети, в которых виднелись щучки, сорожки и окуня. На берегу лежали две лодчонки, сделанные из жести, напоминающие индейские лодки. И вёсла у этих лодок были тоже индейскими – двусторонними с тонкими и длинными лопастями. Очевидно, это был лучший вариант плавательного средства по узким и заваленным речкам.
-А это что такое?
Перед нами возвышалась гора из огромных брёвен, без коры белыми выцветшими стволами. Река упиралась в эту гору, теряя русло.
-Наверное, это и есть тот завал, о котором говорил мне тот мужчина, но коне.
-Тихо вы бля, рас****елись. – Женя поднял ружьё и выстрелил.
В рассыпную, из под берега, стал разбегаться по реке выводок крохалей. Утки не летели, а бежали, плюхая ластами и интенсивно помогая бегу крыльями со скудным оперением.
-Заебок! Два на месте, один подранок.
А Женя уже перезарядил и добил подранка. Этим временем воспользовались другие утки и скрылись в брёвнах завала.
Женя с Крохалем
-Ни ***во друг мой. Три крохаля, это вкусно, питательно и полезно!
На берегу имелся настоящий плацдарм для высадки, и вдоль завала в даль уходила натоптанная широкая тропа. Так же имелось место для чума.
Длинные, сосновые жерди стояли кольцом вокруг кострового места, которое со временем выжгло в земле воронку глубиной с метр и диаметром два. Наверняка местные охотники возили на своих маленьких лодках, при длительных переходах, брезент и, растянув его на кольях, устраивались на ночлег в уютном чуме.
Мы ночевать здесь не собирались и по этому принялись сворачивать лодки и паковать вещи, готовясь к переходу.
Так и получилось – пять километров тропы параллельно огромному завалу, целиком скрывающему реку.
Шёл одиннадцатый день сплава. Начался сезон дождей. Отсутствие сахара стало сказываться на самочувствии. Слабость одолевала. Появились головокружения. Я отложил в сторону весло, глубоко вдохнув свежий воздух. Достав зажигалку «Зиппо» и прикурив папиросу «Герцеговина Флор», я на минуту тепло задумался о том человеке, который подарил мне это штатовское огниво.
-ЩЁЛК! – Раздался щелчок курка сзади.
-«Осечка» - Пронеслось у меня в голове.
-ВАДЬКА! Ты чо не стреляешь?
Я оторвал взгляд от зажигалки и прямо перед собой, в метрах десяти, увидел переплывающую реку козу (сибирская косуля).
-«Хорошо, что у Жени осеклось ружьё. Русло в этом месте глубокое и мы бы не успели её подхватить. Она просто бы утонула.»
Я зарядил картечью ствол и стал выжидать когда коза начнёт выходить на берег.
-ВАДЬКА! Ты чо не стреляешь?
-Ты заткнёшься сегодня Сеня? Или тебе помочь?
Женя попытался переломом зарядить ружьё, но патрон заклинил в патроннике и он обречённо опустил ствол. Тем временем коза стала карабкаться на отвесной, и густо заросший берег. Я выдержал паузу, и как только животное ступило на плато, выстрелил. Коза мотнулась и начала скатываться обратно в воду.
-ДА ЁП ТВОЮ МАТЬ!
Я отложил ружьё и, взяв весло, стал интенсивно грести в сторону тонущего трофея. Подплывая, я успел ухватить за ухо и, автоматически, выхватив нож, перерезал горло.
При высадке на берег, началась фотосессия:
Тут же, на месте развернулся лагерь и было принято решение переночевать. К тому же время позволяло, и от дождя необходимо было просушить вещи. Я принялся разделывать мясо. Эта процедура всегда нравилась мне, как и любому другому охотнику, разделывающему свой трофей.
Мясо! – Это всегда хорошо! Мой заряд картечи в двух местах пробил сердце, при этом внутренности остались целыми, за исключением лёгких. Таким образом, основная масса крови ушла в брюшную полость. Первоначально я собрал всю кровь из брюшной полости, в котелок не проронив ни капли. Ну а после, сняв шкуру, разобрал тушу по суставам ножом. МЯСО ГОТОВО!
Оставив кости для заварки в супы, я засолил полный горбовик мякоти. Тут же, в ведре, заварили потрошки для супа, а в котелке, слегка присолив, я заварил кровь. Кровь быстро запеклась.
-ХЛОПЦЫ! А ну сюда! Ложки не забудьте.
Все расселись вокруг котелка и принялись кушать парящую кровь, по своей консистенции напоминающую сухой творог.
-Димка, а чайник закипел?
-Да, Женя заварил его какими-то цветами.
-Тащи сюда и кружаки с собой прихвати. Кровь следует чайком запивать, а то так суховато получается, к нёбу пристаёт.
-Сытная вещ!
-Не то слово!
-О! О! О! Ништяк!
-Э! ГРЕБЦЫ! Про весло знаете?
-Говори!
-Короче! На:
Рыбак в лодке сидит недалеко от берега, в камышах, рыбу ловит. Слышит вдалеке по озеру крик:
-ОЙ, БЛЯ!
Встрепенулся рыбак, заволновался, а крик уже ближе:
-ОЙ, БЛЯ!
Мужик думает – «Надо подстраховаться, что там такое?!» А крик ещё ближе:
-ОЙ, БЛЯ!
Подплыл мужик к берегу, выпрыгнул из лодки, и весло прихватил, а крик ещё ближе:
-ОЙ, БЛЯ!
Спрятался мужик за дерево, слышит кто-то бежит, веслом размахнулся… Бег совсем близко. Выскочил мужик из-за дерева, да как ударит!
-ОЙ, БЛЯ!
-ХА! ХА! ХА!
Прилив энергии незамедлительно, горячими струями понёсся по жилам, и не смотря на холодную погоду, я разделся по пояс и опрокинулся на мокрый мох, широко расставляя руки и ноги в стороны. Подкожный жар не давал почувствовать мокрый холод мха. Я лежал и парил.
-А со шкурой, что делать будем?
-Возьми её себе Димка, солью натри и растяни на ветках. Шкурка подсохнет, застелешь её на сидение в лодке, и тепло ехать будешь.
-Ага.
Но Димка не последовал моему совету и вскоре забыл о шкуре. Я прибрал её себе и сделал всё так, как и советовал Димке, только теперь шкура была на моём сидении и в моей лодке.
-Хорошо-то как!
-Да, благодать, но хорошее всего бы на Киренге оказаться.
-Дотянем Жека!
-Не сомневаюсь.
К слову о мясе натощак хочется сказать, что оно долго не задерживается в организме. Испытывая несильный голод, я брал крупный кусок свежезасоленной козлятины. Съедал его, чувствуя себя абсолютно сытым, и через минут десять, пятнадцать, начинал испытывать такой же голод, что и перед употреблением мяса.
Через пару дней мы вошли в Киренгу. Всё как-то получилось обыденно и просто, не так как мы готовились и отчаянно ждали этого. Таким образом, путь по Шевыкану и Шоне составил пятнадцать дней. Километров за пять перед устьем Шоны, из-за расслабухи, мы вспугнули, не успев выстрелить шесть глухарей.
Войдя в Киренгу, все облегчённо вздохнули. Наступил конец бесконечной гребле и перетаскиванию через завалы. Киренга в этих местах состояла из множества русел, небольшой ширины, конечно больше чем Шона, и множества длинных островов.
Скорость течения была высокой, а чистота воды напоминала реки предгольцовой зоны, типа Домугды и Черепанихи. Иссини прозрачная и кристально чистая. Немного попетляв по течению, решили пристать и выбрать место для лагеря.
-Ну, наконец, Чо здесь и встанем?
-А почему нет. Плёс шикарный, перекат, ямка и неописуемый пейзаж. Так и сделаем.
-Вот и пришло время санки погонять.
Я достал из рюкзака санки, собрал их и, прикрепив настрой, направился к перекату.
-Димка пошли покажу как хариуса на санки ловить.
Хариус, как говорится клевал, как из пулемёта. На настрой из тринадцати мушек, я за раз вытаскивал то семь, то пять хариусов. Буквально двадцать минут и ведро полное отборного хариуса было поймано.
-Короче, лови сам Димка. Эта рыбалка становится не интересной. Стоишь на одном месте и тупо вынимаешь рыбу. Никакого спортивного интереса, бля промысел какой-то. Пойду я к лагерю. И спиннинг за одно соберу. Вон Женя тебе сейчас поможет.
Наступила ночь, а за ней утро. Было принято решение связать лодки вместе. Как и на Иркуте, использовали для укрепления конструкции длинные жерди.
Проплыв по Киренге пять километров на горизонте, по левому берегу, появилась Чининга – селение эвенков. Мы высадились на берег. С лодками остался Сенька и Димка, а мы с Женей направились на поиски магазина с целью приобретения провизии. Встретив на единственной улице играющих ребятишек, мы выяснили, где магазин.
-Жека, найди единственное отличие этого супермаркета от зимовья?
-Навесной замок.
-Точно. Ну, чо бля, придётся опять вступать в контакт с местным населением, дабы выяснить, где продавец, если конечно он не ушёл на промысел и вернётся только по весне.
Мы всё же нашли продавца, им оказался высокий и крепкий мужчина в рассвете сил и лет, эвенкийской национальности. У него был необычный цвет волос для эвенка, не коричневый, как обычно, а чёрный.
Всё же мы вошли в магазин.
-Это не вы, случайно, по Шевыкану и Шоне пришли?
-Мы. А ты откуда знаешь?
-О, так мы давно о вас узнали. Почтальон почту ещё на той неделе привёз, вот про вас и рассказал.
-Как это – ПРИВЁЗ?
-Как, как, обычно – на лошади.
-А, понятно.
-До вас такого не было, никто ещё рекою по Шевыкану и Шоне весь путь не шёл, завалены ведь реки сильно.
-Да, завалов хватает.
-Чо брать будите?
К слову о магазине: Прилавка не было. Это просто было бревенчатое помещение с досчатым полом. Вот на этом самом полу стояли мешки с самым необходимым – солью, сахаром, мукой… А так же коробки с сигаретами «Прима» и вермишелью. Гвоздём программы являлся стол, стоящий справа. Широкий стол, а на нём высокая горка вещей. Тут тоже было всё только самое необходимое – трусы, носки, майки, трикушки, рубашки… Причём много и вперемешку, без всяких там упаковок и прочей лабуды.
-Сахар.
-Много?
-Короче, вот все наши деньги. Пополам подели. На одну половину сахар, на другую хлеб и пачку «Примы».
-Понятно.
Продавец принял ассорти из бумажных и железных денег, пересчитал, разделил и, поставив целлофановый мешочек с сахаром на два килограмма, прикрыв его пачкой «Примы», ответил:
-Ваш сахар, сигареты, а хлеба в нашем магазине сроду не было.
-Это как так? А что мясо так без хлеба трескаете, в сухомятку?
-Да нет, просто хлеб в нашей деревне каждый сам себе печёт. Походите, у женщин поспрашивайте, может, кто и продаст.
Мы вышли из магазина и тяжело вздохнув, осмотрелись по сторонам.
-Во дела!
-Не говори, первобытно-общинный строй!
-О! Старушка идёт.
По улице неторопливо брела пожилая женщина, опять же, эвенкийской национальности.
-Здравствуйте бабушка!
В ответ она махнула головой.
-Тут такое дело. Вы случайно хлеб не печёте?
-Как не пеку? Пеку.
-Вы бы не продали нам пару булочек хлеба.
-А зачем мне деньги?
Ответ поставил нас в тупик, к такому мы были явно не готовы. Даже спрашивать дальше было затруднительно, потому что мысли путались в голове. Старушка заметила наше замешательство и постаралась объяснить:
-В нашей деревне принято хлеб менять на муку. Приезжают рыбаки, охотники, муку с собой везут и меняют тогда на хлеб у тех, кто печёт.
Я невольно посмотрел в сторону магазина. Замок висит, и продавца уже нет. Опять искать его по деревне, чтобы купить эту проклятую муку не было желания.
-Хорошо бабушка, а для нас вы не сделаете исключения, просто мы не знали таких особенностей ваших мест. К тому же мы держим путь из далека и давно не ели хлеба.
-Я меняю хлеб на муку, а вы можете пройти и поспрашивать, может, кто и продаст вам хлеба.
-Понятно. Спасибо за совет. Чо пошли Жека пошукаем по деревне.
Вскоре у одной женщины нам всё же удалось купить булку хлеба.
-Короче бля, меня заебало это шараханье в поисках элементарных вещей. Пошли Жека к лодкам. *** с ним, с хлебушков. В конце концов, у нас есть одна булка. На первых порах после такого перерыва хватит. Нехуй жировать.
-Пошли.
Проходя мимо дома старушки, мы всё же попрощались и с ней. Она в свою очередь увидала, что нам удалось раздобыть булку хлеба, и направилась в дом. На берегу, пацаны дремали в лодках.
-Что-то с хлебом не густо.
-Всё что смогли раздобыть.
Мы стали грузиться в лодки и тут, на краю крутого берега, появилась та самая старушка, а в руках у неё был большой, необычный, круглый каравай с плетёными косичками сверху. Я поднялся, принял каравай и, поблагодарив, направился в лодку. Мы отплыли, и когда Чининга скрылась за поворотом, стали нарезать каравай. Какой он был вкусный! Казалось, нет ничего вкуснее. Мы посыпали его долгожданным сахаром и ели, запивая водой. Такое наслаждение и долгожданный прилив сил.
Следуя по Киренге, рацион грибов в корне изменился. На место маслят и моховиков пришли рыжики, подосиновики, подберёзовики. По берегам, над водой свисали сочные грозди красной смородины.
По пути нашего следования была нежилая деревня Муринья. Мы высадились, чтобы посмотреть. Домов было семь. Неизвестно когда деревню покинули люди. Мы ходили из дома в дом. Во многих осталась скудная мебель – столы, стулья, лавки. В каждом доме была добротная, каменная печь. Скорее всего, жители переселились в Чинингу. Так же рядом, было кладбище. Судя по фотографиям на памятниках, деревня была тоже чисто эвенкийская.
НА ПОХОДАХ К НЕЖИЛОЙ МУРИНЬЕ
На верховую мушку хариус клевал везде и со страшной силою. На очередной стоянке, взяв санки, Евгений направился к реке с санками и вернулся с ведёрком хариуса.
-Жека! А может завтра, затормозимся и горбовик хариусом забьём?
-Да можно конечно.
-Прикинь. Привозим с собой полный горбовик солёного хариуса. Заебись же?
-Да не вопрос.
-Вы чо говорите?
-В смысле, Сеня?
-Какие остановки? Надо торопиться домой!
-Сеня, кому надо торопиться домой?
-Да всем!
-Женя! Тебе надо торопиться домой?
-Нет.
-Я тоже себя и здесь нормально чувствую. Димку не спрашиваю. Ему туда, куда и мне. Выходит, что торопишься Сеня только ты.
-А хули делать! Плыть надо!
-Тебе надо плыть? Тогда ты и плыви. Завтра Сеня, я отвяжу своего «Стрижа» и ты благополучно продолжишь своё путешествие.
-Вадька.
-Хули Вадька? ЗАЕБЛО ТВОЁ НЫТЬЁ! Кому бы я и простил нытьё, так это Димке, он молод и первый раз в походе. Но ты же сука мне весь мозг выебал, сука, ноешь и ноешь. Завтра, чтобы духу твоего здесь не было.
Сеня повесил голову. Разговаривать со мной в тот момент было бесполезно. Требовалось время. И оно наступило, я отошёл. Варил наваристый суп и шутил.
-Предупреждаю всех – СУПЕ ЯЗЫК! Завтра утром его выловим и разделим на четверых. Козлиный язык – сильный деликатес!
Наступило утро. Суп разогрели, и я начал разливать порции.
-Бля не пойму, где язык?
Я черпал в ведре и не мог найти деликатес.
-Да ёп ту мать! Так пацаны, кто взял язык?
Женя махнул головой. Димка честными глазами смотрел в мою сторону и мотал головой.
-Я не ел. – Коротко ответил Семён.
-Выходит, что искомый язык проебался в непонятном направлении по необъяснимым причинам. Хорошо я спрошу по-другому: Кто ночью вставал и перекусывал?
Все молчали.
-Ну, я встал, клеванул кусочек какой-то мясца и на боковую.
-А чо сразу не сказал, что заточил общий язык, который я собирался разделить на четверых по утру?
-Да *** его поймёт язык это, или что?
-Заебись. Сеня, а может пристрелить тебя, да и дело с концом? Дня сука не проходит, чтобы ты не замутил какую-нибудь гнилуху. Короче Сеня, учитывая условия, в которых мы находимся, я беру на себя право! В следующий раз я заебеню тебя без предупреждения, суда и следствия и прочей ***ни. У тебя, как и у любого другого хуеплёта в подобной ситуации есть выбор – по утру взять мою лодку и ****овать в своём направлении, или засунуть свой язык себе в жопу и следить за своими сука повадками. Это моё последнее слово, жалеть не буду, ты меня знаешь? Ты хули молчишь? ТЕЛО!?
-Я всё понял.
Ничего особенного по пути до устья Ханды не припомню. Ханда, как впрочем, и сейчас, врезалась в Киренгу рыжим потоком, деля русло на две части, разного цвета. По обеим сторонам Киренги, в районе устья Ханды было много ухоженных домов, двери которых были закрыты на замки. Это были своего рода дачи Карамских жителей. На данный момент там не осталось строений. В то время устье Ханды напоминало деревушку.
-Бля, сигареты кончились.
-Туго без курева. Придётся опросить имеющееся в наличии население.
Мы причалили, прямо напротив устья Ханды.
-Вон ниже по течению, на той стороне кто-то ходит между домов.
-Чо поплыли?
-Поехали.
Курево мы нашли километров пять ниже по течению у двух сухих стариков припарковавших свои лодки – бурундучки к берегу. И куревом оказался отборный, до беспредела жёсткий самосад.
-Кху! Кху! Нихуя табачок, до жопы продирает.
-Серьёзная тема. Как они его каждый день дуют?
-Да нормально. Хули не дуть, по жизни на свежем воздухе.
-Кху! Кха! А! Заебись!
КИРЕНГА И ДВЕ РАДУГИ
Начались покосы, по обеим сторонам реки. Дождь моросил не переставая. Моторные лодки Карамских жителей летали то вверх, то вниз. Покос в полном разгаре. Мы угрюмо провожали их взглядами. Очередная моторка, поднимавшаяся по течению увидев наш плот, взяла курс в нашу сторону. Вскоре они поравнялись с нами, и высокий мужчина в суконной куртке поинтересовался:
-От куль плывёте?
-Из Иркутска.
Его глаза округлились.
-А ну давайте к берегу пристанем, поговорим. Мы догребли до берега, а моторка подошла к нам.
-Это как это вы из Иркутска?
-Да просто. До Качуга доехали, до Шевыкана дошли, а там, на лодках по Шевыкану, Шоне в Киренгу.
-Нихуя себе, я что-то такого не припомню. Петрович! Пузырь доставай. – Обратился он к человеку у мотора.
-Продрогли все. Конечно в куртках. Вот что надо носить. – Он потрогал на себе суконку за рукав.
-Да мы тоже не замёрзли.
-Всегда тепло, и в дождь и в снег. – Он разливал водку по кружкам.
-Не. Шестую не надо. Не совершеннолетний у нас.
-А понятно, пацан совсем. Ну, давайте, за вас!
Мы выпили, закусили.
-Короче, за поворотом Карам. Высадитесь там и спросите где мой дом. Дом мой найдёте, жене скажите, чтобы накормила по-людски, я сказал.
-Нет, нет, неудобно, спасибо не надо.
-Обидеть хотите?
-Да нет, не хотим.
-Тогда обязательно найдите дом. Обещайте, что найдёте.
-Хорошо, обещаем.
-Петрович! Ты чо заснул? Разливай до конца. Ну, давайте на посошок. Домой ко мне зайдёте, поедите сытно, после в своём Иркутске меня как-нибудь добрым словом вспомните.
Мы выпили и вскоре расстались.
-Бля, ну чо делать, придётся найти, раз пообещали. Неудобно, бля.
-Ну.
-А с другой стороны, броню врубить и всё удобно получается, а неудобно – «ШУБУ В ТРУСЫ ЗАПРАВЛЯТЬ!» ХА!
Мы нашли дом Бориса Ивановича, и его супруга Вера Фёдоровна от души накормила нашу команду. Хочется, и теперь сказать – БОЛЬШОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СПАСИБО!!! – этому доброму человеку и его семье.
Недалеко отплыв от Карама, мы в очередной раз забазировались и заснули крепким, сытым сном. На следующий день, вошли в заказник «Туколонь».
Шёл сезон проливных дождей. Мы кутались в плащ-палатки, высматривая место для стоянки, как из-за поворота выглянуло большое зимовьё. Из трубы валил дым, а недалеко паслось стадо. Решили пристать, обогреться и если повезёт с гостеприимством, попить горячего чая. Поднялись по тропе к двери зимовья, постучались и вошли.
-Здравствуйте!
-Здравствуйте, откуда будете?
-Из Иркутска.
-Ух, ты?!
В общем, беседа была стандартной, вопросы схожие. Как выяснилось, это были два брата – пастуха из Карама. Они напоили нас чаем, и угостили сырым коровьим сердцем и печенью.
-Говорите тайменя много в этих местах?
-Уйма! Бывали случаи, и лодки переворачивал.
-Это хорошо!
-А вы мышуете или как?
-Блесним, на мышовку времени нет – спим.
-Наши-то мышкуют, по тайменю-то. Блеснят ленка.
-А мы так с лодки, ходом.
-А вон оно как. Не, наши с берега. Ну его демона с лодки, всякие зацепиться могут, а там О!
Они вышли нас проводить, за одно на наш плот посмотреть. Я невольно, краем глаза заметил, как один брат, увидев наше плавсредство, глядя на другого, крутит пальцем у виска.
В ЗАКАЗНИКЕ «ТУКОЛОНЬ»
-И с этого вы тайменя ловите?
-Ну а с чего ещё? Другого нет.
-Опасно.
Позже я вспомнил его слова, когда подцепился крупный таймень, остановил плот и, поломав спиннинг, ушёл. Этот случай я подробно описал в рассказе «Таймешачьи курьёзы».
Мы отплыли. Гораздо позже один пастух убьёт другого, своего брата, а сам замёрзнет недалеко от зимовья. Люди заберут трупы, поставят памятники, зимовьё сожгут, а это место будет придано анафеме.
Ну а пока, мы радовались приобретённому сердцу и печени, рассчитывая на наваристый суп. На улице окончательно стемнело, дождь не прекращался, и место на ночлег пришлось выбирать на ощупь. На утро, как и всегда путешествие продолжилось.
-Пацаны! А ну ближе к берегу возьмём.
С упавшего в воду дерева по течению тянулась крупная леска. Мне стало интересно, что бы это могло быть. Было видно, что у кого-то уплыла снасть, и на первых порах я подумал, что это саночки, так как сам не однократно терял санки на быстром течении, случайно выронив настрой из рук.
Я подхватил леску, и на быстром течении она стала быстро скользить по моей руке, рождая небольшой фонтанчик. Вскоре на поверхность вынырнуло массивное удилище с большой катушкой. Я подхватил его и подрезал натянувшуюся леску ножом.
-Оппа! Комиссаровская катушка с бронзовой втулкой! Раритет!
-Откуда она в этих местах?
-По ходу кто-то из иркутян потерял.
-Больше некому.
Древко было из простого дерева, скорее всего - ели. На конце самодельное кольцо из стальной проволоки. Древко я, конечно, выкинул, ну а катушка, на новом древке – телескопе, до сих пор находится в моём арсенале, и называю я этот силовой спиннинг – «Донный мародёр», ну или «Глубинный Потрошитель», под настроение.
По заказнику мы плыли ещё три дня.
-Судя по карте, это Мунок, значит скоро Талая.
-Большое хозяйство.
-Да, серьёзный колхоз. Мужиков на пристани много.
-Надо подплыть, куревом разжиться.
Пять человек стоявших на пристани, оказались егерями заказника, проживающими в п. Улькан, остальные тоже из Улькана. Узнав откуда мы держим путь, мужики угостили нас куревом и предложили основательно перекусить в их столовой. В то время Мунок – был основательный колхоз с полями и комбайнами. Часть населения посёлка Улькан занималась сельским хозяйством. Теперь там груда металлолома, а от домов и столовой осталось одно зимовьё для проезжающих на моторках, жителей Карама.
В столовой нас накормили наваристым борщом, на второе - пюре с котлетой, в общем, всё как в лучших домах. А с собой вручили необычно большую булку хлеба. Она раза в три была больше обычной булки.
-К темну до Талой доберётесь, а там, в зимовье выспитесь основательно.
Мы отчалили сытые и весёлые. По пути нам встретилась лодка с нетрезвым Карамским жителем, который почему-то считал своим долгом сообщить нам, что золото обычно копают в реках Гарынь, Гарбич и Гарбиткан. Но для этого необходимо зайти в верховья этих рек, километров на сорок.
Совсем забыл сообщить, что уже давно приноровились ловить ленка, который охотно клевал в этих местах на блесну, на протяжении всего дня.
На Талой была предпоследняя ночь нашего путешествия. Следует напомнить, что Талая – это курорт, где целебные источники бьют из-под скалы.
Уже по темну мы устроились в небольшом зимовье на крутом берегу. Справа от него было около четырёх настилов под палатки. Самих палаток уже не было, сезон закончился. Отдыхающие разъехались, оставив за собой массу провизии. Я походил с фонариком по местам их пребывания, занимаясь собирательством, и вернулся в зимовьё.
-Пацаны! Сегодня будет борщ! Добрые люди оставили нам массу свежих овощей, требуемых для приготовления данного блюда. В тот вечер я приготовил целое ведро наваристого борща.
Утром все отсыпались, уставшие от костров под проливными дождями. Я вышел на улицу, а там движение полным ходом. Вдалеке у скалы, где бьют источники, моторные лодки сменяли друг друга. Люди наполняли бидоны и прочие ёмкости. Были люди, которые пришли по тропе со стороны трассы, проходившей в пяти километрах от Киренги. На другой стороне реки, чуть ниже по течению, стояли добротные ухоженные дома с пристанью для моторных лодок. Там тоже кипела жизнь. Справа от нашего небольшого зимовья, находилась грязевая баня, и там тоже жизнь била ключом.
-А Талая довольно оживлённое место!
Я вернулся в зимовьё.
В 2008 году я был на Талой сплавом. Зимовье, в котором мы когда-то ночевали «добрые люди» превратили в туалет. Баню разобрали на дрова. А от домов на той стороне осталось пара зимовий.
Мы отправились дальше. Я интенсивно блеснил. Поклёвки ленка стали реже. К вечеру мы прошли деревню Тарасово, а в четыре утра высадились в Седанкино и Димкин отец забрал нас с берега на своём «Жигулёнке».
Таким образом наше путешествие проходило пятнадцать суток по рекам Шевыкан и Шона и восемь суток по Киренге, что и составляет 23 дня.
КИРЕНСКИЙ ЛЕНОК
ХАНДА
Лед – два метра.
Минус сорок.
Чо поделать? – Холода!
Снова зимняя рыбалка!
Снова щедрая Ханда!
Лица инеем покрыты
Перегар парит дугой,
Разогреемся водярой
Друг мой Ванька, дорогой!
Ханда - это короткое слово, для знающего человека говорит о многом.
-Конец трассы и начало зимника. Отольём и накатим по первой. Начинается весёлая дорога. – С этими словами Артурыч заглушил двигатель своей «Нивы» и с потоком морозного воздуха из раскрытой двери поспешил на улицу.
В автомобиле началась возня. Все последовательно покидали борт и выстраивались в линию для справления естественных надобностей. В этот раз нас было пятеро: Я, Артурыч, Серёга Шабашов, Вася Бацко и Ренат.
Всех вышеперечисленных вы знаете за исключением нашего старого друга Серёги Шабашова. Этот высокий и сильный человек занимался воспитанием подрастающего поколения в физическом плане на базе школы №2. Точнее не школы, а лицея, в который превратилась школа №1, попутно поменяв порядковый номер. Всё свободное время Серёга искренне посвящал рыбной ловле всех типов, проявляя при этом истинное мастерство. Вот и сейчас отправляясь на подлёдную рыбалку, никто из нас не сомневался, что результат лучшей рыбалки останется за Серёгой.
-Вмазали, закусили, по коням. Уже светает надо места занимать.
Мы продолжили путь. Вскоре окончательно рассвело. Мы ещё пару раз останавливались с целью накатить спиртного для более лёгкого ощущения морозной зимы. Первый раз у шаман – дерева. Там всегда накатывают, объясняя эту необходимость обязательной, для основательной поддержки интенсивного клёва. Второй раз на кладбище перед въездом в деревню. Это делается не регулярно, по желанию. А желание у нас было.
Проехав деревню, в которой домов не больше десятка, мы прямиком направились на лёд, с целью быстрее ощутить первые поклёвки.
-Кто первый бурит? Пока одним начинайте, а я на второй надставки поставлю. Вторым добивать будем. Лёд по последним разведданным, местами доходит до двух с половиной метров. Температура за бортом, приблизительно – тридцать пять, может сорок градусов ниже нуля. Солнце встанет, тогда значительно потеплеет, на пять – десять градусов, что
обязательно скрасит наше пребывание. В общем, парни пока водка есть – мы живы, как только водка кончает, бегом в транспорт и прямиком до хаты.
-Короче Ваня! Я не пойму кого ты лечишь? Здесь чо новенькие, что ли есть? – Не поднимая взгляда от заполняемой посуды, я прервал своего разговорившегося друга.
-А ты не знаешь?
-Не понял?
Толщина льда на Ханде
-****ь! А Вася (рассказ «Одноклассники на Черепанихе»)?
-Ну, ни *** себе новость? – Я оторвался от посуды и, повернувшись, с интересом посмотрев на Василия, спросил: - Это правда, солнце моё?
-Я, бля, покажу тебе солнце, нахуй бля!
-Ой! Ой! Аккуратней человек! Какой дядя не спокойный. Да Артурыч? – Я уже раздавал налитые кружки и наскоро нарезанные бутерброды, неловко ворочаясь в тесной машине, при наших многослойных одеждах.
Артурыч незамедлительно поддержал:
-Дядька! Ты расслабься, а то в штаны наделаешь от такого напряга. В нашем зимнем деле, ты можно сказать – целочка.
-Вы чо тела? Страх потеряли, бля?
-Ты не кипятись, а то встрянешь здесь на льду не по-детски. – Серёга Шабашов вписался в наш весёлый диалог: - Масть уронишь, за всю жизнь не отмоешься.
-Базара нет, Серёга!
-Вы чо козлы, меня на рыбалку пригласили глумиться, нахуй бля?
-Ты не кипятись. Правильных пацанов слушай, и всё у тебя нормально будет, мать писала. Вон бур хватай и вперёд, целку ломать.
-Ладно, гады, веселитесь да?
Все дружно выпили и стали выходить на лёд, скапливаясь у багажника, с целью зацепить свой рыбацкий ящик.
-Вадик! А ты родамин взял?
-Обижаете Сергей. Я отвечу вам вопросом на вопрос: А вы червей не забыли?
-Как вы могли подумать так в мою сторону?
-Мои извинения. Ну, что пара бы произвести обмен.
-Э? Алё? А мне отсыпьте.
-Ваня! Ваня! Не торопите гуся! У вас есть, чем разогреть наш интерес?
-****ь! Чо пешком домой собрались идти?
-Аргумент разумный. Принимаем. Прошу на раздачу.
Василий, который уже бурил лунку, решил вписаться в общий диалог по снабжению наживкой:
-А мне, бля?
-А у вас нос в шоколаде…
-Не хорошо Вадик, человек первый раз на зимней рыбалке.
-Альшевский, я бля не посмотрю, что с тобой мы сидели за одной партой.
-А что? Мы сидели с тобой за одной партой?
-Ух, ты сука, какая? Слыхал Артурыч?
-Слышал я Вася всё. Время идёт, люди меняются и всё такое в этом русле.
-Ты бы длинный поменьше базарил, а бурил интенсивнее. Вон видишь, сколько народа тебя ждёт.
-Я бы сказал – высокий.
-Извини Серёга, я совсем забыл.
У Серёги тоже большой рост и он вовремя внёс поправку по поводу слова – длинный.
-Вот клоп залупастый. – Василий поменял бур, который собрал Артурыч, удлинив двумя насадками. Ему было уже не до шуток. Толщина льда серьёзно отнимала силы.
Вскоре все разошлись по лункам. Первым, как и всегда рыбу поймал Серёга Шабашов, в этом никто не сомневался. В поисках более клёвых мест коллектив рассортировывался по реке пробуривая всё новые и новые лунки.
Кроме нас, как и всегда в выходные дни на Ханде народа хватало. Мужики шныряли туда – сюда, по узкому руслу, в поиске рыбы. Вскоре мы сидели с Ренатом на очередном повороте реки, и плавно подёргивая мормышками, ждали поклёвок. К нам присоединился Артурыч, заняв свободную, кем–то оставленную лунку.
ВАСЯ и АРТУРЫЧ на ХАНДЕ
-Как дела, ребятки?
-***венько нынче. – Не отрываясь от лунок, мы почти хором ответили на его вопрос.
Артурыч притих, сосредоточившись на рыбалке.
-Ренатка! Братан!
-Чо надо-то?
-У тебя мелочь есть?
-Какая такая мелочь?
-Да простая, денежная. Десятки, пятачки, пятидесятники.
Владимирович, на отрывая взгляд от лунки и сторожка вынул несколько монет из кармана и протянул мне.
-Спасибо. – Я принял мелочь и незаметно для Рената, по одной монете, через определённые промежутки времени кидал мелочь в лунку.
Вскоре мелочь кончилась. Результата определённого не последовало.
-Ренатка? Братан?
-Ну, чо бля? У меня поклёвывает, погоди?… Чо хотел?
-Мелочь есть?
-Бля, я же уже тебе давал.
И Владимирович, не поднимая взора, протянул мне очередную партию мелочи, в которой местами высвечивались рублёвые и двухрублёвые монеты.
Приняв монеты, я продолжил процедуру приманивания рыбы.
-Кстати Альшевский, а зачем тебе мелочь в тайге? – С этими словами Владимирович оторвался от лунки и застал меня за этим делом.
-Э! Бля! Ты чо делаешь? Артурыч, ты посмотри на этого гада! Он мои деньги в лунку кидает.
-А нахуя ты ему вообще давал мелочь?
-Просто он же попросил.
-****ь, Ренатка, а если он тебя *** в лунку засунуть попросит, ты чо тоже тупо бросишься исполнять его просьбу?
-Ладно, всё. Ты мне скажи, Альшевский? Какого *** ты бросал мои кровно - заработанные деньги в свою лунку?
-Вода в Ханде мутная?
-Да мутная.
-Вот и представь, как монетка падает на дно и поблёскивает во все стороны, привлекая к лунке рыбу.
-Так, а что свои деньги, ты не мог использовать в этих охуенно – стратегических целях?
-Нет.
-Не понял?
-Свои жалко. Хули непонятного?
Ванька весело рассмеялся на соседней лунке, слушая наш деловой разговор и, в конце концов, внёс рациональное предложение:
-Предлагаю удалиться на исходную, к машине. Посмотрим как дела у пацанов, накатим заодно.
-Базара нет, пара дырявеньких поклёвок, а так голяк конкретный.
Мы спешно начали сматывать удочки, укладывая их в ящики.
-Ренат? А Ренат?
-Чо надо, сволочь?
-Дай монетку.
-Пошёл ты на деревню к бабушке!
-Ха! Ха! Ха!
Спустя некоторое время, вся наша дружная компания полностью собралась в машине, для обсуждения рыбацкой удачи и принятия на грудь, с целью разогрева.
-Ну, чо скажешь Серёга, как самый матёрый рыбак в нашем коллективе?
-С полмешка, я дёрнул.
-Бля, а где?
-Я же в другую сторону пошёл и не далеко, вот за свороткой. – Серёга рукой показал направление, на своё место лова. – Я не знаю, нахуя вы в такую даль попёрлись. А кстати, чо у вас то?
-По двадцатке есть. Сороги, окуни.
-А у меня-то ельцы с сорогами. – Серёга весело прищурился, радуясь своему успеху.
-А у меня три ерша, бля нахуй.
Наступила гробовая тишина, и все взгляды устремились в Васину сторону.
-Бля, а чо, нахуй бля?
-Да ни *** такого Василий. Всё заебись! Ты вообще, где был-то? Там вон сидел, где первую лунку пробурил.
-Понятно. И чо клевало?
-Ну, вот всё чо взял.
-****ая жизнь! Василий! Вы чо, один на рыбалку приехали?
-А чо?
-Ничто! Не клюёт, подошел к пацанам, спросил, почему. Тебе сразу бы подсказали. Короче, Серёга, прикрепляем к тебе новичка, проведи обучение.
-Да без вопросов, с удовольствием.
-Понятно, вопросов больше нет.
-Давайте ещё по половине кружечки, тушняком придавим и вперёд, на льды!
-А меня жена отпускать не хотела.
-Вот тело! До тридцати дожил и от юбки ни ногой.
-Да, вот такой вот я подкаблучник.
-О! А про жён анекдот знаешь, как раз про тех у которых мужья на рыбалках часто.
-Давай! Гаси тему:
-Ну вот:
Лежит пьяный мужик в тёмном подъезде и храпит. Вокруг бабы собрались и гадают чей мужик, темно не видно. Решили бабы по органу определить. Первая руку в штаны засовывает и говорит:
-Не, не мой.
Вторая:
-И не сосед.
Третья:
-И не с нашей площадки.
Четвёртая:
-И не из нашего подъезда.
-ХА! ХА! ХА!
Уже хорошо вдетые, мы покинули транспорт, служивший в данной местности рюмочной.
-А я вообще далеко не пойду. И тем более бурить, точно не буду. Лунок, слава бога хватает.
-Вадёк! Лунки-то уже обловленные, сам знаешь. Не ленись, сделай дырочку.
-Сам в дырочку сделай, а я точно бурить не буду.
Специфика Ханды была такой, что даже когда лунки, находились на расстоянии друг от друга, сантиметров двадцать, это не значило, что в них будет клевать одинаково. Зачастую происходило совершенно на оборот. В одной лунке наблюдался стойкий беспрерывный клёв, в то время как в другой за весь день можно было не увидеть ни одной поклёвки.
Объяснить подобное явление можно было бы небольшой глубиной воды под слоем льда, она практически не превышала полу метра в разгар зимы. К тому же вода была мутной. Зачастую интенсивный клёв наблюдался в местах, где слой воды составлял сантиметров двадцать. А ельцов, временами, приходилось выуживать покрытых слоем ила. Складывалось впечатление, что эти рыбы в ограниченном водном пространстве просто зарываются в ил.
Была ещё одна интересная особенность. В сильные морозы река промерзала в некоторых местах до дна, течение проламывало лёд у берегов, и ввода выходила на поверхность, тем самым появлялась наледь, что приводило к непрерывному увеличению толщины льда.
Лед рос и постоянные перемерзания русла, приводили к тому, что давление под слоем льда росло. Со второй половины января местные жители, в основном женщины, выходили на руку. На особенную рыбалку. Они расчищали снег на участке льда, размером два на четыре метра, это я примерно, в общем, каждый делал на свой вкус. Из отчищенного снега делался бортик. Тем самым на льду появлялась площадка, напоминающая хоккейный корт с небольшим бортиком. После чего, аборигены бурили дырку на этом самом «корте» у стенки, находящейся вверху, в стороне течения реки.
Как только бурение завершали и из лунки извлекали бур, отверстие напоминало водонапорную трубу с незначительным давлением. Вместе с потоком выталкиваемой воды, на поверхность выдавливало рыбу. «Корт» служил своеобразным бассейнам, из которого рыбу отлавливали руками и помещали в мешки.
Не могу сказать, что это была крупная рыбы. Точнее будет сказать, что на поверхность выдавливало всякую мелочь. Более крупная рыба умудрялась удержаться на дне.
Женщины – эвенки и дети – эвенки, спешно ловили свою добычу в ледяных аквариумах. Пойманная рыба шла на корм собакам и хранилась, как и прочее мясо в своеобразных юртах на современный лад. На современный потому, что стенки этих чумов, были обтянуты не шкурами, как раньше, а рубероидом. Сами эвенки проживают в срубленных из кругляка хатах.
-О! И луночка нашлась.
Я устроил свой ящик на оптимальном расстоянии, после чего принялся чистить поверхность лунки от наледи. Спустя минут пять, я лихо тягал крупную сорогу, временами, разбавляемую окушками и ершами.
-Ну, ни *** ты разошёлся?
-А ты Ваня поменьше глазей в мою сторону. Делом займись! ****ь колотить. А то сидит жопу морозит впустую, вместо того чтобы рыбу ловить.
-Извини, но ты на мою лунку сел. – Раздался у меня за спиной незнакомый голос.
Я медленно развернулся, в пол оборота, не вставая с ящика. Передо мной стоял высокий мужик, крупного телосложения с конопатым рыжим лицом и хитрыми глазками. Его лицо мне сразу не понравилось, по моим представлениям именно такой тип лица имели предатели Родины, во все времена. Я медленно потянулся за сигаретами в карман. Неторопливо закурил и снова посмотрел в лицо «предателю Родины». Тот терпеливо, всё стоял в ожидании чего-то, я не пойму.
-И чо дальше? – Я все же спросил у пришедшего, не известно от куда.
-Просто у нас не принято занимать чужих лунок.
-Это у кого, у вас?
-У рыбаков.
-Ух, ни *** ты мужик? ****анул не подумав. Из твоих слов выходит, что вы, то есть - ты и ещё кто-то там, ни ****ься в рот рыбаки, а вот я и по ходу, друзья мои – это так, хуем намело. Да?
По лицу пришедшего пробежала сцикливая гримаса, и он в спешке отвёл взгляд.
-Да почему ты так всё переворачиваешь?
-Ты чо говоришь дурень? Пришёл *** знает от куда, цепляешься к мирно сидящему – МНЕ! После чего говоришь, что я всё ****ь, здесь перевернул и вообще это твоя лунка. Я таких наездов наглых уже лет пять не припомню.
-Да просто… - Хотел, было вставить пришедший.
-Просто ты сейчас за наглость жопу поставишь. А на лунке, на этой я тебе постоянное место жительства оформлю, со всеми формальностями. – Я уже начал вставать.
Пришелец невольно отошёл, после чего повернулся и направился восвояси в направлении того места, где сидел Артурыч. Я плюнул в сторону уходящего и принялся продолжать отлов крупной сороги. Краем глаза вижу, а мужик тот встал и с Артурычем так, по-дружески беседует, в мою сторону головой машет.
-«Ты точно домашешься, пидор неугомонный».
После диалога пришелец направился вдаль по руслу реки и вскоре скрылся за поворотом, а Ванька направился ко мне, оставив удочку и ящик на лунке. Подойдя Артурыч начал беседу первым:
-Вадик? Нахуя ты на мужиков наезжаешь? Я его хорошо знаю, он с моим дядькой, Серёгой, вместе в СМП работает. Нахуя мужиков-то грузить?
-Бля, Вань, ты прикинь, чо это чудо здесь заправляло. Кричит. Короче, лунка вот эта. – Я пальцем показал на лунку у себя между ног, в которой находилась моя удочка: - Так вот она - это уже не моя лунка, а его. Прикинь, припёрся *** знает с какого бугра и на лунку меня разводит среди бела дня. Хам, да Вань?
Ванька хитро улыбнулся, щурясь от бликов солнца, играющих по поверхности снега.
- Понятно, ты всегда не при делах. Ну а он конечно не прав, что лунку пробурил именно в этом месте. Да?
-Хорошо Ваня. Раз ты так вписываешься за этого рыжего. Допустим это его лунка, да?
-Да.
-Так какого *** ты ходишь хуй знает где? Сиди на ней и не выёбывайся. А он, вот сука пронырливая, часа три его на ней не было, а здесь нарисовалось чудо с жопой. Лунку ему подавай. Вот я тоже сегодня лунки бурил, так?
-Ну.
-И что я сейчас пойду, и если там кто сидит, буду предъявлять права на лунку? Ты прикинь, как это стрёмно выглядит? Это же беспредел, ни под какие понятия не подлазит. Да под такую ***ню, можно ходить и на все лунки, которые тебе понравились, свои права предъявлять. К тому же я не видел, как он бурил эту дырку.
-Я его знаю, он…
Я не дал договорить Ивану:
-Да похуй Ваня кто он. Я его не знаю, и знать не хочу. И рожа эта его рыжая мне предателя Родины напоминает, и когда я вижу подобные рожи, то за свои поступки не отвечаю.
-Вот так и скажи, что он просто тебе не понравился.
-Ну, ни без этого конечно.
-Мог бы хоть не грубить, не удобно перед Серёгой. Он часто с ним на рыбалку ездит.
-Я не понял, этот сучёнок жаловался что ли? Ну, ****ец ему - чумаходу.
-****ь, Вадик, да чо ты заводишься?
-Ни *** Ваня? Какое-то чмо ходит, на меня жалуется, ты впрягаешься за него, это чо за дела?
-Да Серёга…
-Серёге я сам все объясню, Ваня, ты не напрягайся.
-Вадик. Короче. Забыли.
-Другой разговор. Узнаю своего старого друга. А то приходит, за чертей заступается.
Ванька направился к своей лунке, и я продолжил тягать сорогу.
Вскоре на горизонте появился силуэт Ганьки. Приветливый тунгус подошёл и, выбрав готовую лунку между мной и Артурычем, принялся расправлять свою удочку.
-Здравствуй Вадим!
-И тебе здравствуй Ганя! Как сам?
-Нормально, хоросо, всё хоросо.
-А чо с Ванькой не здороваешься?
-А где Ванька? – Тунгус завертел головой и вскоре наткнулся на улыбку Артурыча у него за спиной.
-Вот так вот Ганька, не узнаёшь уже, зазнался, да?
-Ай, Ваня, ну как не признал, не саметил просто.
-Конечно, я же такой маленький, как заметить-то?
-Ай, говоришь всякое.
-Водку будешь?
-Наливай! – Ганька с интересом встал, оставив удочку, и поспешил к Артурычу.
Одет он был просто и своеобразно, как и большинство эвенков в данное время года: ондатровая шапка, суконная куртка на тельняшку, суконные штаны и резиновые сапоги. Это притом, что на улице, под минус сорок. По возрасту, Ганьке было лет сорок – сорок пять. Мужики часто привозили ему, кто одежду, кто ещё чего-нибудь. Он всегда приходил на лёд, пообщаться, водкой угоститься.
-Вадик, оторвись, пошли с Ганькой вмажем. За жизнь, за тунгусскую, потрещим.
-Минуту. – Я поднялся и поспешил к машине, где Артурыч наполнял кружки водкой.
-Ну, рассказывай!
-А, чо, нормально всё. Вот на рыбу вышел. С вами поприветствоваться и пообщаться.
-Ганя, а чо у тебя жены нет?
-Как нету, есть. В Чининге (поселение эвенков в верховьях реки Киренга, выше населённого пункта Карам, километров триста, может больше. Дорог, опять же, туда нет. Рассказ «От Качуга до Магистрального…».) живёт.
-А ты чо, здесь в Ханде забыл?
-Живу здесь.
-Это понятно. Почему жена с тобой не живёт?
-Характерами не сошлись.
-Ух, нихуя себе? У вас я думал попроще с бабами. Особо не базарите - Схватил и в тёмный лес ягнёнка поволок. А оказывается вон оно как – характеры и прочая поебень. Всё как у нас.
-Да Вадим, так как у всех.
-А дети-то есть?
-Есть, взрослые, там, с ней.
-Понятно.
-Ты Ганя, если устанешь от его вопросов, сразу говори, я его угомоню. А то порою дохлого может заебать своими допросами, следаки по сравнению с Альшевским, отдыхают.
-Не Ваня, нормально всё.
-Ладно, хорош базарить. Вмазали, закусили, по теме прошлись. Пора бы порыбачить.
Вытряхнувшись из машины, мы направились по своим лункам. Продолжилась увлекательная рыбалка. Спустя полчаса лова, я наблюдал необычную картину. Ганька достал из резинового сапога голую пятку, потёр её руками и, засунув обратно, посмотрев мою сторону, с улыбкой сказал:
-Холодно, однако, нынче.
После чего продолжил рыбалку. У меня по спине от этой картины пробежали мурашки. Я невольно представил, что на ногах у меня не валенки в чулках ОЗК (Общевойсковой Защитный Костюм (Химзащита)) и по два толстых шерстяных носка, а такие же резиновые сапоги на голую ногу.
-«****ец придёт незаметно, не пройдёт и пяти минут, ноги отрежут по колени».
Позже я смотрел передачу по телевидению, из которой понял причину такой тунгусской стойкости.
Дело в том, что у эвенков, организм, приближен к звериному, так как народ пожизненно живёт в тайге. От этого - отсутствие талии у женщин и мужчин.
И самое, что интересное – полное отсутствие отторжения к спиртным напиткам. Эвенки могут пить водку, не закусывая, и при этом не будут испытывать рвотного рефлекса. Спиртное сразу усваивается организмом, по этой причине этот народ страдает от склонности к алкоголизму.
Ганьки уже нет в живых, его забили малолетние подонки в посёлке Магистральный. После этого его поместили в психиатрическую лечебницу, где он и скончался.
На горизонте показался Василий. Судя по его виду, дела у него шли не совсем удачно. Сначала Вася подошёл к Артурычу, поговорил и бодро направился в мою сторону.
-Ловится рыбка, да?
-Твоими молитвами Василий.
-Понятно, делиться надо.
-Не понял?
-Хули не понятного? Самое время, вспомнить те времена, когда мы сидели за одной партой.
-И чо?
-Да нормально всё, расслабься. – После чего Василий бросил свою мормышку в мою лунку, и удобно устроившись на своём ящике, лыбяся прямо мне в лицо.
-Нихуя, ты деловой? И как мы будем теперь рыбачить?
-А вот так и будем. О! У меня клюёт.
Василий вытащил первую сорогу, попутно, зацепив мою мормышку.
-****ь, ну всё. Сейчас так и будем цепляться. ***ня, а не рыбалка получится. Вася?
-А мне нравится. О! Опять клюёт!
Вася опять вытащил крупную сорогу, и опять, попутно, зацепил мою мормышку.
-Да, бля, я уже жалею, что приходилось сидеть за одной партой с таким вот мудаком.
-Не знаю, а мне заебись. О! Ты смотри, какая лунка ****атая здесь у тебя.
Василий вытащил очередную сорогу.
-Вадёк. Чот у тебя-то не клюёт?
-А как у меня будет клевать, если ты постоянно цепляешь, за мою мормышку?
-Но у меня же клюёт.
-И хули, заебал. Припёрся! ****уй туда, откуда пришёл!
Тем временем к нам приблизился Артурыч, и последняя часть разговора до него долетела.
-Вот так вот Василий. Вырастили, да?
-Да Ваня, вырастили, еп твою мать, на свою, бля голову. Для своих пацанов лунку какую-то дырявую зажал, я уже не говорю о том, что с ним, мне приходилось сидеть за одной партой.
-Ах ты, сука не благодарная! Это моя лунка-то дырявая. Сидит, ****ь, таскает одну за другой, и после этого, хватает наглости поливать грязью, эту замечательную лунку, которую мне пришлось откусать у одного мудака.
-Опа! Так это не твоя лунка? Да?
-****ь, почему не моя-то? Я же сказал, что моя теперь.
-Так ты её бурил?
-А тебя ****? Моя лунка, приходит какой-то *** с горы, садится в наглую, и ещё сука хватает наглости всякие поганые вопросики задавать. А ты хули, молчишь, усатый таракан. Хули, это чудовище на твоей лунке не зависло?
-А я ему сразу сказал, что у тебя клёв крутой.
-Ну и сука Ваня из тебя получилась. О! Видал! Опять мою сорогу тащит. Человек! У тебя совесть есть?
-Вот по этому я здесь. Куда я ещё мог притулиться, как не к старому, доброму однокласснику, к тому же мы с ним сидели за одной партой. Вот в этом моя совесть. Я же не мог пойти к постороннему.
-Ебучая парта! Не знал я, что из-за какого-то обшарпанного, расписанного пошлостями стола на «Камчатке» («Камчатка» - дальний ряд парт в учебном классе), у меня появятся охуительные проблемы с рыбалкой, спустя пятнадцать лет.
-Как тебе не стыдно? Может это, были лучшие годы нашей жизни?
-Да пошли вы оба! С ***плётами судьба связала. Рыбачьте, хуй с вами. Я чо себе места не найду.
С этими словами я смотал удочку и накинул на плечо свои рыбацкий ящик.
-Благородный поступок, теперь мы видим, что ты действительно настоящий князь, да Вася?
-Бесспорно Артурыч. Вадёк, спасибо большое. Да, кстати, если там у тебя будет заебись с клёвом, то говори, поможем.
-Вот суки позорные. Позову, не сомневайтесь. *** дождётесь, сволочи! – Я протянул смачную дулю, предварительно, сняв варежку, и поплевав на большой палец.
-Не, Ваня, князья дулями в друзей не тычут.
-Поспешили, титул утвердить.
-Да пошли вы оба. Князь – ***зь. Я хёвдинг вообще, а хёвдингу всё можно и всё к лицу. – Я уже удалялся от своих друзей, шаркая чулками ОЗК по ледяной корке.
-Вань? А ты случайно не знаешь, кто такой хёвдинг?
-*** знает, но по ходу подлец какой-нибудь. Им же всё к лицу.
-Базара нет.
Друзья проводили меня взглядом, пока я не скрылся за поворотом реки. За поворотом, я увидел Серёгу Шабашова, увлечённо тягавшего рыбу из лунки.
-Как дела, Шабаш?
-***во, Викинг. А чо там, у Артурыча и Васей?
-А чо хорошего может быть там, у этих козлов. А у тебя я смотрю ёрш прёт. Мелкий сука.
-Я же говорю – ***во. Клёв интенсивный, хуярит как из пулемёта, но мелкий, сука, дальше не куда. Если, хочешь, вон там вон лунка есть, присаживайся.
-Спасибо. Буриться, сегодня, я точно не намерен.
Я устроился на новом месте, метрах в пяти от Серёги и принялся ловить ерша. Весь свой предыдущий улов, я отгрузил в машину.
На горизонте показался УАЗик, и вскоре на льду появилось два человеческих силуэта, начинающих приближаться. Вскоре на груди у приближающихся можно было рассмотреть большие блестящие жетоны.
-Шабаш, а это чо за клоуны?
-Я *** его знает…А! Рыбнадзор.
По ходу приближающихся я оказался первым из всей нашей компании. У обоих на груди были жетоны рыбоохраны. Они подошли ко мне, и один представившись, попросил показать меня лицензию на отлов рыбы.
-Не понял? А чо нерест начался? – Вполне законно поинтересовался я.
-Вы обязаны в любое время покупать лицензию на отлов рыбы.
-Это чо за новости? Ты ****анулся мужик?
Шабаш, тем временем, всё же припрятал удочку и улов, после чего передал новость Артурычу и поспешил ко мне.
-За какой ***, я буду приобретать лицензию, за вот этих вот ебучих ёршиков?
-Какая разница, ёршики или ещё какая-либо другая рыба? Кстати сколько хвостов, вы поймали? – И назойливый инспектор принялся считать пойманную рыбу. – Ага, четырнадцать хвостов в наличии. Итак, штраф будет составлять – пятьсот восемьдесят рублей.
-Слыхал Шабаш! Прикольно, да? – После чего я снова повернулся к инспектору. – И как мужик ты собираешься с меня эти бабки получить?
-Процедура обычная – составим протокол, и если у вас нет с собой суммы, позволяющей погасить штраф, то по извещению, по почте переведёте деньги.
-ДА ТЫ ЧО? Шабаш, это ****ец какой-то, слыхал? Вы вообще, откуда такие шустрые? А?
-С Казачки, Викинг, я их там видел. Да пусть пишут, мы как раз бумагу забыли, по большому бегать. Хули, смотришь? Пиши, давай.
-Ваша фамилия, имя, отчество?
-***плётов Вазелин Пидорович!
-Если вы не назовёте своего настоящего имени, то… - И инспектор замежевался, оглядываясь по сторонам.
-То чо ты мне сделаешь? ****ец какой-то Шабаш? Мы чо не в районах крайнего севера живём? Я вообще что-то не врубаюсь в эту схему.
-Про этот беспредел я слышал. Они сами здесь свои законы повводили, не посоветовавшись с Иркутском. И вот бабки рубят. Беспредельшики.
Инспектор, надумав, продолжил:
-Я передам в милицию номер вон того автомобиля и приложу заявление, что его водитель оказывал сопротивление инспекторам, при проведении очередной штатной проверки.
Он указывал рукой на Ванькину машину. Других автомобилей поблизости не было.
-Пиши, ебучий ты рот. Я вообще не в курсе чья это машина.
Мы переглянулись с Шабашом, и отошли поговорить. Инспекторы увидели эту заминку.
-****ь эта сука может Ваньке подосрать.
-Я понял Серёга, сейчас что-нибудь придумаем, мы снова, подошли к инспекторам.
-Ну, так, как Ваша фамилия? – С мерзкой улыбкой произнёс инспектор.
-Хули лыбишься, пиши – Шефский Иван Михайлович. Улица Карбышева дом раз квартира восемь.
-А где такая улица?
-На Сопке ответил второй инспектор своему напарнику.
-На Сопке, на Сопке. – Утвердительно кивнул я.
Инспектор закончил составлять протокол, после чего попросил расписаться, и, получив конкретный отказ, передал мне копию протокол.
-Я тоже хочу. – С этими словами Шабаш взял у меня из рук протокол, после чего, разорвав его на две равные части, оставил одну у себя, а вторую передал мне.
-Пойду, подумаю.
-Смотри недолго, а то отморозишь там, чего-нибудь.
Вскоре подошли все пацаны, а инспектора отправились дальше трясти народ.
-Как в анекдоте про ментовскую крышу.
-Чо за тема?
-Короче:
Перестройка внесла коррективы в жизнь. Начальник милиции собирает отдел на планёрку:
-Времена наступили тяжёлые, товарищи. Все выживают, как умеют. Надо и нам чего-то замутить. Что мы хуже братвы? Для начала предлагаю крышануть мелкие киоски и платные туалеты нашего района. Кто ЗА?... Единогласно товарищи! Тогда я типа - пахан, а сержант Васильев - наша ударная сила, так называемая торпеда или бычьё! Кто ЗА?... Единогласно товарищи! Приступайте к работе.
Проходит три месяца, в отделе очередная планёрка.
-Так. Кто из комерсов не расплатился?
-Братья Ивановы с ЖД вокзала.
-Давно не платят?
-Первая задержка.
-Понятно… ВАСИЛЬЕВ!
-Я!
-Братьев Ивановых в карьер вывезти, ****ы дать, в ларьке стёкла побить!
-ЕСТЬ!
-Кто ещё не платит?
-Сидоров с рынка все три месяца обещает.
-Профилактику проводили?
-Первый раз - предупредили. Второй раз - от****или.
-Ага! ВАСИЛЬЕВ!
-Я!
-Сидорова в карьер вывезти, ****ы дать, в жопу выебать, в ларьке стёкла побить!
-ЕСТЬ!
-Всем всё понятно?
-ТАК ТОЧНО!
-Ну, тогда по коням, соколики вы мои.
Едет УАЗик ментовской, а в нём нарушители:
-Васильев? Отпусти ради Христа! Всё отдам, и тебе лично подарок будет!
-Не могу. ПРИКАЗ!
-Васильев ведь били уже. Отпусти бога ради, сердце у меня слабое!
-Не могу Сидоров. Начальник сказал – Пизы дать, в жопу выебать! ПРИКАЗ!
-А! А! Ну, почему? Вон Ивановым только ****ы дать, а меня ещё и в жопу выебать?
-Ты злостный неплательщик! ПРИКАЗ!
В углу тигрятника сидят братья Ивановы и с ужасом смотрят на огромные кулаки сержанта Васильева, управляющего рулевым колесом.
-Васильев, ну человек ты или нет?...
Мольбы Сидорова прерывает голос по радиостанции:
-ВАСИЛЬЕВ! ПРИЁМ!
-НА СВЯЗИ!
-ВАСИЛЬЕВ! ЭТО Я - НАЧАЛЬНИК!
-Я ПОНЯЛ ТОВАРИЩ МАЙОР!
-ДАЛЕКО ОТ ГОРОДА ОТЪЕХАЛ?
-НЕТ, ЕЩЁ НА ТЕРРИТОРИИ ГОРОДА НАХОЖУСЬ!
-КОРОЧЕ ДУЙ В ОТДЕЛ! СРОЧНО! ЗДЕСЬ НЕПЛАТЕЛЬЩИКА ОМОН ПРИТАЩИЛ, ВООБЩЕ ОТМОРОЖЕННЫЙ, СКАЗАЛ, НЕ СОБИРАЕТСЯ ПЛАТИТЬ ВООБЩЕ.
-КАКИЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ?
-В КАРЬЕР ВЫВЕЗЕШЬ, ****Ы ДАШЬ, В ЖОПУ ОТЪЕБЁШЬ И ЗАВАЛИШЬ!
-ЕСТЬ!
Вернулся Васильев, загрузил ещё одного и направился в сторону карьера.
-Васильев! – Тихим голосом обратился к нему Сидоров.
-Ну, чо ещё?
-Васильев! Ты хорошо понял распоряжения товарища майора?
-А что?
-Смотри не перепутай, мне ****ы и в жопу!
-ХА! ХА! ХА!
Окинув нас прощальным взглядом, инспектора направились дальше по руслу реки, проверять так называемые лицензии. Не смотря на то, что фамилию я сказал вымышленную, спустя три года, мне всё же пришлось заплатить сто рублей в рыбную инспекцию. Собираясь на сплав со своей школой, я сам направился в инспекцию, чтобы взять бесплатное разрешение на ловлю рыбы в нерестовый период, для пропитания школы в пути. И вот захожу я в кабинет, а там это чудо сидит. Расплылся он тогда в улыбке своей пакостной.
-Вот видите, а штраф всё-таки заплатить придётся. Обманули меня тогда, товарищ Альшевский, да?
-Значит, не дадите для детей разрешение? Да? Вот у меня и мэра района ходатайство имеется.
-Нет, не дам, пока штраф не заплатите. Хамить не надо было, тогда, на льду.
-Да ладно, кто хамил-то?
-Вот и теперь пальцы гнуть продолжаете.
-Ладно, проехали, вот сто рублей и хорош.
На том и порешили с этим пакостным инспектором.
В тот раз, на льду после меня ни к одному из наших инспектора не подошли, одного хватило. Сразу направились, до следующих машин. Мы продолжили рыбачить и с наступлением темноты принялись собираться домой.
-Прикинь! Славка, ну помнишь его, вместе с нами в МЖК работал?
-И чо?
-Ондатру вытащил.
-Как?
-Ловил, ловил, недалеко от «заежки» (эвенкийская ловушка на рыбу – река перекрыта забором из прутьев, а по середине в проёме, стоит «морда» из прутьев, или сетки-рабицы в виде такого мешка, куда и набивается рыба, поднимающаяся против течения). Ну и вот! Здесь поклёвка и удочку как потянет вниз. Думал щука. Потом начал тянуть, ну и вытягивает, за лапу ондатру мормышкой зацепил. Прикинь?
-Ни *** дела? И как он с ней…?
-Да никак, запинал и в сумку.
-А.
К нашему с Артурычем разговору присоединился Вася:
-Мне сегодня медвежьи головы предложили купить. Поможешь посмотреть, Викинг. Стоит ли брать?
-А зачем они тебе?
-Ну, ты сделаешь?
-Я то сделаю, а зачем тебе?
-Подарю нужным людям.
-Понятно. А кто предложил?
-Ну, такой, у него один глаз белый. Бельмо что ли?
-А, батя Макулин - комерс бля. И чо он хочет за них?
-По пятихатке, за штуку.
-Чо? Да он ****анулся. Там, наверное, не просто головы, а ****ь охуенно огромные головы, да?
-Посмотрим, я ещё не видел.
-Он вообще, трезвый был?
-Как стекло.
-Это ***во. Так бы за пару бутылок вымутить бы удалось. Слышь? А я чо-то Рената давно не видел. Ты случайно не знаешь, где он?
-У Артурыча надо спросить, они вместе, ещё в обед, в деревню ездили. А вот из деревни Ванька без него вернулся.
-Ваня! Ты где Владимировича потерял?
-А ты чо не в курсях?
-Да нет, не в курсе.
-Из деревни женщины приходили и, выяснив, что у нас Ренат доктор, попросили его посмотреть какого-то больного. Ну и я повёз его в деревню.
-Понятно и что?
-Ну и он там остался. Ему там наливали часто, и про рыбалку Владимирович забыл. Там его из дома в дом давай приглашать.
-Ебучий ты рот! Ты чо хочешь сказать, что ты не в курсе точно, в каком доме сейчас находится наш Владимирович?
-Честно говоря, не в курсе, но я думаю, найдём. Деревня то не большая.
-****ь! А куда мы денемся? Придётся искать, не оставлять же его здесь.
Вскоре окончательно стемнело и мы, загрузившись в наш транспорт, подъезжали к деревне в полном комплекте, за исключением Владимировича.
-Чо, к Серёге зайдём, для начала.
-Ну, давай.
Постучавшись в дверь, вскоре её открыл хозяин дома, наш старый знакомый эвенк – Серёга.
-Здарова!
-Здравствуй Вадим! Здравствуй, ещё раз, Ваня! Заходите, заходите. Гости у меня, не обращайте внимания.
Мы вошли, пройдя в кухню, за большим столом увидели большую часть деревни. Человек десять мужчин и женщин. На столе водочные бутылки, рюмки, вода и никакой закуски. Для тунгусов, обычное дело, это не значит, что у них кушать нечего. В чумах есть и оленятина и рыба. Просто, закусывать водку в этих местах не привыкли.
Мы поздоровались со всеми и, стянув шапки, присели у стола. Сразу же перед нами нарисовались два стакана наполовину наполненных палёной водкой. Пить борматуху не хотелось. Но обижать хозяев – последнее дело. Так получалось, что спекулянты привозили в эти места самую последнюю катанку, выменивая на неё мясо и пушнину.
-Ваше здоровье!
Мы выпили, уважив хозяев, и обратились к Серёге с вопросом, который и привёл нас в его дом:
-Ты Серёга, случайно не в курсе, где наш доктор здесь у Вас в деревне пропадает?
-Зачем пропадает? У меня он, спит вон в дальней комнате. – И хозяин рукой указал направление к комнате.
-Пойду поднимать.
-Погоди Вадим! Давай ещё по одной, а потом поднимите.
-Ну, давай!
Мы ещё выпили по паре рюмок
-Серёга! Ты извини, но нам ехать нужно. И пацаны в машине заждались.
-А кто там у Вас?
-Серёга и Вася. Мне ещё у Макулиного бати, черепа медвежьи смотреть.
-Ай, ай, пацанов-то надо было с собой взять!
-Устали они, пить уже не могут. Ладно, пойду Владимировича подымать.
-Ну, давай Вадим, подымай, а мы ещё с Ванькой замахнём.
Я направился в комнату и вскоре уже вовсю тряс крепко спящего Рената.
-Вставай, бля, шкура, пьяная! Хули, мычишь, сволочь?
-А Альшевский, ну чо тебе надо? – Ренат по ходу ещё не мог понять, почему его поднимают и где он находится.
-Сучара, вставай, сказал. Ты ещё мне спасибо скажешь, что не оставили тебя здесь. Пожил бы с тунгусами недельку, до следующего воскресенье, вот я бы потом на тебя посмотрел.
Я стащил Рената на пол и усадив шлёпал ладошками по щекам. Вскоре Владимирович, уже адекватно воспринимал окружающий мир и, смотря на меня вполне трезвым взглядом, тихо спросил, услышав голоса, доносившиеся с кухни:
-Альшевский, а где мы?
На что я так же тихо ответил:
-Не поверишь – в ****е! Шутка. У Серёги.
-У какого?
-А ты чо тело, вообще нихуя не помнишь?
Ренат нелепо посмотрел на меня и разводя руками в стороны, опять же тихо сказал:
-Прикинь, не помню.
-Горе, ты наше, ладно пошли, по дороге расскажу.
Проходя мимо кухни, попрощался с Серёгой и его гостями – тунгусами. На лице Владимировича, после того, как он увидел коллектив на кухне, было выражение, человека, увидевшего нечто ужасное. Он попрощался и с ними, и поспешил на улицу, в машину. Вскоре уже все сидели в машине, и Иван завёл двигатель.
-Ну, чо, вспомнил, а Маугли?
-Нет.
-Ах ты, рожа, забыл, как всей деревне медицинские услуги оказывал, рецепты прописывал. Из дома в дом обход делал, слушал и вообще всей этой ***той медицинской занимался вместо того, чтобы рыбу ловить. Ну и, конечно же, тебе в каждом доме наливали, конкретного самоката. Вот, почему у тебя память-то и отбило. Ещё немного и ****ец, ты бы и как нас зовут, уже не вспомнил. Кстати! А как нас зову?
-Да пошёл ты Альшевский, я чо совсем, что ли? ****ь, во дела. Как я вам благодарен, что забрали меня оттуда. Не представляю свои действия, если бы проснулся утром среди пьяных тунгусов, *** знает где.
-Ты чо говоришь? Кто бы тебя там оставил? ****ь, слыхали, во гонит. Тебе Ренатка вообще со спиртным завязывать надо.
-Базара нет, Вася прав! – Вписался Серёга.
-Поехали Артурыч, пусть протрясет его капитально, а то видал, какую пургу метёт. – Я обратился к Ивану, на что тот по существу ответил:
-Погнали на наши городских…В натуре!
Мы отъехали в сторону Макулиного дома, и вскоре к нам присоединился Леонид.
-Ну, чо, пошли, глянем.
-Пошли.
Вскоре на пороге появился хозяин и провёл нас в сарай, где и хранились головы.
-Очень хорошие головы, берите.
Я осмотрел ошкуренные черепа в неярком свете ручного фонарика.
-И чо ты за них хочешь?
-По пятьсот за штуку.
-****анулся, что ли? Сто - красная цена, в голодный год.
-Э, чо так мало?
-Да нихуя, я уже по поводу размеров молчу. Черепами детей торгуешь, по спекулятивным ценам. Барыга бессовестная. А если обратить внимание на тот факт, что каждый череп имеет пулевое, на одном вообще два, так они у тебя вообще нихуя не стоят.
-Почему? – На меня в диком вопросе уставился узкий единственный глаз тунгуса.
-По кочану. ****ь колотить. Черепа замёрзшие, и поэтому *** определишь, конченные у них черепные коробки или нет. Под мясом не видно. А вываривать начнёшь, тут и начнёт всё сыпаться.
-Хорошо, по четыреста бери.
-Я же сказал, по сто, не больше.
-Э, Вадим, совсем мало будет, хорошие черепа.
-Вот и оставь их себе, раз они такие хорошие, а я сказал – СТО!
-Давай по триста?
-Давай. – Неожиданно в наш разговор всё же влез Вася. – Давай, всё. Вот тебе шесть сотен и мы поехали.
Я недоумевающе смотрел на Васю. А он быстро расплатившись, забрал головы и двинулся в сторону машин. Я догнал его и начал:
-Ты чо творишь? Бацко?
-Викинг, ты и так цену в два раза уронил, это же заебись.
-И что?! Он бы вообще нам их по сотке отдал, без проблем.
-Да ладно тебе, тунгусам тоже деньги нужны. Я перестал спорить. Как оказалось позже, я был полностью прав. Один из черепов вообще не подлежал восстановлению. Его кости, просто покрошило пулями. И я не стал его собирать.
-Поехали Ваня. С Васей на базар, пацаны, ходить не советую. Разоритесь.
-Да нормальные черепа!
-Ты вообще нормальные черепа видел? А вот я видел. У меня их дома – четыре. Ладно, *** с тобой золотая рыбка. Раз тема у нас такая – медвежья, то на десерт – анекдот, соответственно про медведя:
-Ты куда это с автоматом направился?
-На медведя.
Старик, повернувшись к внучке:
- Последний раз внученька по грибы ходим. Опасно в лесу становится. Дед ходил на медведя с рогатиной, отец ходил на медведя с ружьём. Теперь у медведя ещё и автомат появится.
-ХА! ХА! ХА!
-Поехали.
-Хорошая всё же рыбалка была.
-Рыбалка, по сути, плохой быть не может.
АРТУРЫЧ и Я на ХАНДЕ
ОДНОКЛАСНИКИ НА ЧЕРЕПАНИХЕ
Возмужали, постарели,
В чёлках отблеск седины.
Годы пулями летели,
Мы всё те же – пацаны!
Жизнь по-разному сложилась
В прессе будничных проблем,
У кого-то получилась,
У кого-то не совсем.
Но не ссучились, не сгнили
В вихре жизненных невзгод,
Став, внимательней друг к другу
Дружба крепнет и живёт.
Как и всегда, по-деловому я вошёл в Ванькину богадельню, где наш дорогой Артурыч не торопясь, клепал зубы для населения Казачинско-Ленского района.
-Здарова! Зубоделы!
Я последовательно пожал руки Ваньке и Серёге Щербакову. Серёга коллега Артурыча по производству фикс, коронок и зубных протезов. Добрый и приветливый человек, обладающий нечеловеческой силой.
-Вадик! Лёха приехал!
-Опа! Чую запах грандиозной пьянки!
-Мы сегодня собирались к тебе забуриться, а ты вот сам пришёл.
-А где Лёха то?
-Да вот должен подъехать, по-моему, маму возит по магазинам. Как освободится сразу к нам.
-Вася уже в курсе?
-Да, уже готовится.
-Куда?
-Да на рыбалку надо куда-нибудь ****уть.
-Ну и куда мы повезём нашего дорогого гостя из славного Иркутска?
-Надо подумать.
-Хули думать. Лёха подъедет, я тем временем Васе позвоню, пусть подтягивается. Здесь у тебя по быстрому столы накроем, и за бутылочкой вынесем твёрдое волевое решение.
Вася Бацко, наш одноклассник. В девятом и десятом классе мы сидели за одной партой. Крайне спортивный малый, как и большинство в нашем классе. Сегодня он получает второе образование в Академии физической культуры, после чего планирует аспирантуру.
Вскоре появился Алексей. Как и всегда в отличной форме со свежим энергичным и жизнерадостным лицом.
-Ну, здарова братан!
Леха хариуса тягает
-
-Здарова! С приездом!
Мы крепко обнялись от всей души, обрадовавшись встрече.
-Надолго в наши края?
-Недельки на две.
-Заебись! Чую, будет дело!
-Ну, чо за встречу? Артурыч завязывай с клыками. – Алексей посмотрел в сторону Ивана с призывным видом.
-Лёха, пять секунд.
-Я не понял, ты, чо не рад меня видеть?
-Да бля? – Поддержал я Лёхину претензию. – Ты чо таракан усатый, не рад нас видеть?
-Ну, ****ец, началось. Всё завязываю. – И Артурыч обратился к улыбающемуся Серёге, которого веселило наше общение. – Серёга, доделай, пожалуйста, у меня дела неотложные появились.
-Да вижу я Ваня, всё нормально.
Вскоре появился Василий, и мы шумно обсуждали наши планы.
На рабочем месте Артурыча был накрыт скромный стол на скорую руку.
-На Черепахину, нахуй бля! Только туда, бля! Самое время, нахуй бля! – Как и всегда шумно убеждал Вася с его любимой присказкой – «нахуй бля»..
-Я в принципе не против, река живописная. На счёт рыбы утверждать не берусь, как попадём.
-Да ****ый в рот, я гарантирую! Лёха, бля! Уха из хариуса, нахуй бля, за мной! Скажи Вадёк, бля!
-Гавно базар. – Поддержал я Василия.
-Не будет рыбы, так и *** с ней. Главное это общение. Давно ведь по нормальному не виделись. Водки наберём и всё заебись. – Алексей зарумянился от алкоголя и хорошего настроения.
-В общем, решено, сегодня бухаем, а завтра в шесть утра выезд. Артурыч! С машиной всё в порядке?
-Всё в норме. Бензин?
-Заправим завтра под завязку, нахуй бля! – Василий утвердительно поставил на стол крепкие кулаки.
Утром мы уже неслись по «Миневской» дороге с крепкого бодуна, но всё же счастливые и беззаботные.
-О, Домутка! Артурыч тормози! Время поправлять здоровье.
Домутка - красивая таёжная река (рассказ «Сбродов, хариус и одиннадцать практиканток»). У моста через реку стоит беседка, в которой легко и удобно распивать спиртные напитки на лоне природы, любуясь живописными пейзажами предгольцовой зоны. Со стороны во всей своей красе, покрытый снегом стоит Даванский хребет.
-Красота! – Артурыч оглядывал просторы прищуренным взглядом.
-Вообще благодать. Как давно я не был в этих местах. – Лёха тяжело вздохнул. Соскучился видать по родным местам.
-Ну, по маленькой, и погнали дальше. Впереди ещё на Мине накатим.
Остановку на Мине сделали не долгой, впереди было ещё много интересного, и мы поспешили на встречу с ним.
Черепаниха, внешне имеет сходство с Домугдой. Такая же сказочно-живописная река, с быстрым течением и кристально-чистой водой. Переехав мост, мы свернули с основной дороги вправо и, углубившись метров на двести остановились в чаще на берегу Черепанихи. По слухам, название речка получила от атаманши Черепановой, но, на мой взгляд, это просто слухи, потому, как никому не известно, другое название речки до атаманши. В общем, басни, да и только, ну чем ещё себя веселить жителям села Казачинское – золото и атаманши.
-Добрались, мать твою, нахуй бля. – С нескрываемой радостью выродил Василий, слегка во хмелю, но в полной форме.
Все бросились разбирать удочки в нетерпении начать пробовать отлов хариуса.
-Я не понял? Рыболовы-спортсмены? Рыбка ваша ни куда не денется, а вот выпить со старым добрым другом – это дело святое и отлагательства не потерпит.
-Базара нет, Алексей прав. – Я тут же отложил свою, ещё не разложенную, телескопичку в сторону.
-Я всегда прав. И вообще мы здесь для чего собрались. Я лично - отдохнуть хотел, на рожи ваши поглядеть, а вы вон как.
-Да всё нормально, бля, Лёха, сейчас накатим, а потом, нахуй бля, и приступим. – Василий всё же одел через плечо свой короб под рыбу.
-Другой разговор. Удочки побросали, по быстрому! Побросали удочки я сказал! Усатый! Это и тебя касается. – Лёха серьёзно посмотрел на Артурыча.
-А…, ну да Лёха.
-*** на, Ваня, и тебе на здоровье! ****ь, приедешь раз в несколько лет к своим пацанам. Повидаться, водки попить. О жизни потрещать. А здесь такое невнимание и я бы даже сказал - пренебрежительное отношение.
-И я тоже их поведением возмущён! Безобразие, какое, человек приехал в такую даль, а они? – Я второпях разливал водку по железным кружкам и решил воспользоваться ситуацией, что бы в очередной раз подколоть Артурыча.
-Ах, ты подсирало какое выискалось. – Артурыч уже отложил удочку и разбирал багажник: – Вот рожа хитрая, изворотливая.
-Почему же изворотливая. Всё справедливо. Да Алексей?
-Вадим, я с тобой абсолютно согласен.
-Спелись уже, видал Василий.
Усевшись у быстро сымпровизированного стола, мы весело балагурили и веселились, вспоминая былые времена, и старых добрых друзей, которых, к сожалению, не было с нами в эти радостные минуты. Кто-то был далеко, а кого-то уже не было в живых, не смотря на возраст. После, разложив удочки, все разошлись по реке в поисках отстоя хариуса.
Я решил, что пойду вверх по течению, у остальных были другие планы. Пройдя два поворота по реке, я наткнулся на привлекательный перекат, заканчивающийся глубокой ямой. В отличие от моих компаньонов я предпочитал рыбачить на верховую мушку. Василий, Алексей и Иван рыбачили на донную с использованием грузила и поплавка.
Моя же снасть состояла из удилища, лески и мушки заплетённой на двойничке. Мушки я приобретал в Иркутске на Свердловском рынке у известного рыбака-писателя Томашевского. Его мушки, я и сейчас считаю самыми подходящими для ловли хариуса и ленка. К тому же, как человек Томашевский, в отличие от других рыбаков его преклонного возраста, очень добрый и не жадный человек. Всегда готов помочь советом с выбором снастей для отдельного водоёма.
После первой же проводки мушки по водной глади последовала поклёвка, и серебряный красавец сибирских рек, подпрыгивая, изгибался в береговых камнях. При повторной проводке всё повторилось. Спустя некоторое время мой деревянный короб под рыбу, был наполнен хариусом. Я решил вернуться к машине, разгрузиться. Заодно интересно было выяснить, как продвигаются рыбацкие дела у моих друзей. Ну и конечно выпить водочки за хорошее начало.
Подойдя к машине, я поставил свой туесок и обратил свое внимание на Артурыча, который терпеливо плавил мушки прямо напротив нашей стоянки.
-Как дела Иван?
-Да ***венько с делами. Штук пять выдернул. Вяло берёт. Но хариус есть. А у тебя как?
-Туесок наполнил.
-Да ну нахуй?
-Иди, посмотри.
Артурыч, оставив удочку, на берегу направился в мою сторону.
-Точно, а где?
-Да там за поворотом, клюёт, как из пулемёта. А где Лёха с Васей.
-На завал пошли.
-Далеко?
-Километра три.
-Давай их подождём с полчаса. Накатим, а там, как придут, вместе пойдём на моё место.
-Давай, ну.
Мы устроились у нашего походного стола, и последовательно выпивая горькую, плотно закусывали разнообразными холодными закусками.
-Уха у нас сегодня обеспечена.
-Базара нет, давай почистим, да подсолим. Погода жаркая. Хариус мягким быстро станет.
-Ну, давай накатим ещё по одной, тогда и почистим. – Артурыч лихо налил.
-А что за завал такой?
-За мостом, вниз по течению километра три по правой стороне, боковой завал.
-Понятно.
-Ты чо там не был?
-Не приходилось.
Мы принялись потрошить рыбу, вынимая кишки и жабры. Вскоре на горизонте появились фигуры Василия и Алексея. Они прямиком направились к нам на берег, не подходя к машине.
-Так бля, ну кто так кровь промывает нахуй бля. А ну съебали отсюда. ****ь ничего нельзя доверить, ****ец. Всё самому приходится делать, нахуй бля. – Василий деловито достал нож из ножен на поясе, и присев принялся тщательно чистить кровь в полости вдоль позвоночника.
-Я не понял, Василий, а чем мы плохо чистили? – Недоумевающе поинтересовался я.
-Вадик бля, короче нахуй, не умеете бля, нехуй браться. Это же хариус бля, а не какая-то там сорога бля и ещё какая-нибудь соровая ***ня, нахуй бля.
Василий тщательно вымывал кровь из полости пальцами, после чего бережно наносил на каждый хвост слой соли, а потом аккуратно, слоями выкладывал рыбу на дно своего алюминиевого туеса. Мы терпеливо наблюдали за его работой. Всё напоминало рыбное консервное производство. Артурыч взглянул в мою сторону и восхищённо махнул головой, мол: - «Вот так надо делать».
-А вы вообще Вася что поймали-то?
-Да нихуя Вадик такого, нахуй бля, из ряда вон, бля, выходящего, хвостов пять и ****ец. Вы-то, бля, где так красиво надрали, нахуй бля?
-За поворотом, вверху.
-Дочистим, бля, водки вмажем и там, нахуй бля, в три удилища как вдарим по рыбалке в твоих местах, бля.
-Обязательно.
Я, Артурыч и Вася. Хариуса чистим
Вскоре мы уже вчетвером стояли на известном мне перекате и энергично друг за другом выуживали из кристальной глади рыбку за рыбкой. Туеса были наполнены и мы направились к машине на чистку рыбы и небольшую перекуску с применением спиртного, запасы которого постепенно иссякали.
-Анекдот из прошлого недавно прикольный слышал.
-Чо за хохма?
-Короче:
Олимпиада 80! Леонид Ильич Брежнев выходит на трибуну, разворачивает бумагу и начинает читать:
-О!
Пауза.
-О!
Пауза.
-О!
Телохранитель не выдерживает и шепчет ему на ухо:
-Леонид Ильич, текст ниже, это олимпийские кольца.
-ХА! ХА! ХА!
-Ну, вы здесь дочистите, нахуй бля, а мы с Лёхой, бля, пойдем, похуярим. – Обратился к нам с Иваном Василий: – Смотрите, только нормально промывайте, нахуй бля.
-Ну, нихуя себе? Спасибо за доверие.
Мы принялись с Артурычем за чистку и засолку, а Василий с Алексеем, взяв бутылку и закуску, направились на перекат.
-Э! Орлы! А водка вам зачем?
-Тягать устанем, бля, накатим, нахуй бля, отдохнём и вновь на рыбалку, бля.
-А ряхи у вас не потрескаются от такого комфорта.
-Нихуя страшного, не потрескаются, вы за своими смотрите. – Деловито повернувшись, Лёха направился за Василием переходить реку по мелководью.
Чистили мы рыбу не долго, минут сорок. После чего направились на перекат продолжать рыбалку. Подходя к перекату из-за поворота к нашему удивлению силуэтов Василия и Алексея на берегу видно не было.
-Не понял, а где рыбаки?
-Да вон они на камнях валяются.
-Спят, что ли?
-По ходу так и есть.
-Да, бля. Отряд не заметил потери бойцов.
Мы в плотную подошли к соратникам по отлову хариуса. Картина была прикольная. Раскинув широко в стороны руки и ноги, лёжа на спине, наши друзья мирно храпели на солнышке вперемешку с удочками и остатками закуски. Недалеко, на камнях лежала пустая бутылка от водки. Причём Василий лежал по колени в воде. Течение реки скользило по его болотникам.
-Этого надо на сухое затащить, видать спьяну в болотники набрал, видишь задница мокрая.
-Точно. Камни и так скользкие. Не удивительно. Нахуярились и не удержались, падали видать. Да и на Лёху посмотри, он вообще весь мокрый, хоть и на берегу лежит.
-****ец, ну рыбаки. Нарыбачились до невменяемости.
Мы оттащили Василия на сухое. Он что-то невнятно промычал. После чего принялись таскать хариуса. Вечерело, и когда солнце стало садиться, наши сладко спящие друзья начали шевелиться, почувствовав вечернюю свежесть.
-Чо алкаши, холодать стало?
Лёха сел на берегу и с удивлением смотрел в нашу сторону, не произнося ни слова. Потерев затёкшее лицо, он всё же молвил:
-А водка есть?
-Какая водка? Осталась последняя бутылка, это на вечер.
-А чо сейчас утро, нахуй бля? – Произнёс свежепроснувшийся Василий.
-Короче, успокойтесь алконавты. Водку выпьем перед сном. Присоединяйтесь к рыбалке. Вы чо сюда пить приехали? – Произнеся, я вытащил очередного хариуса.
-Лично я ехал на заработанный отдых в такую даль, из самого Иркутска и что я вижу - мои верные друзья откровенно наплевали на мои скромные желания.
-Лёха! Ё-моё? Серьёзно, бутылка последняя, а на сон грядущий, сам знаешь. Посидим у костерка, под ушицу, вмажем – красота!
-Ладно, ладно! Видал Василий, с кем приходится общаться. Вот Альшевский и после этого он утверждает, что он не еврей? Я промок до нитки, случайно поскользнувшись на перекате! А он?
-Пить надо меньше! Пьяным на воде делать нечего! Нажрутся и лезут в воду! АЛКАШИ!
-Возмутительная картина, бля, Алексей, я тоже, нахуй бля возмущён таким, бля ****ец, поведением и крайне, ****ь в рот, неуважительным отношением к таким замечательным людям как мы, нахуй бля. – После чего Вася повернул голову в нашу сторону и выкрикнул: – Жлобьё! Водки дайте! Бля!
-Да ****ый ты в рот?! Да берите вы эту водку, Делайте что хотите, короче.
-Да нет Вадёк, ты прав, на вечер оставим, а там под уху. Замечательно!
Ребята начали вставать и после недолгой разминки присоединились к нам.
Чистя улов, мы невольно заметили, что место под рыбу заканчивается. Мы уже наполнили все туески. Было принято волевое решение – в уху рыбы не жалеть и интенсивно закусывать водку слабосолёным хариусом.
После ночных посиделок у рыбацкого костра Артурыч направился спать в машину, ну а мы, как и всегда улеглись спать у костра, подставляя под его жар поясницы и задние части. Обожаю спать у костра. Нигде так не прогреваешь косточки как у живого пламени.
С утра все направились на рыбалку, после чего, вернувшись, мы окончательно наполнили все ёмкости рыбой, включая котелки для приготовления пищи.
-Чо делать-то будем, бля? Рыбу ложить больше некуда, бля нахуй.
-В пакеты придётся, ***во конечно, но ничего не поделаешь. – Ответил я на вопрос Василия.
-А вот мне, почему-то, захотелось выпить. С утра на эту красоту трезвыми глазами смотреть не могу. – Лёха вопросительно посмотрел в нашу сторону.
-Я бы тоже выпил, уже обед, а мы всё трезвые.
-И я не против.
-И я, нахуй бля.
-Я лично не знаю, как у вас принято встречать дорогих гостей, но если бы вы оказались в Иркутске, я бы постарался сделать так, что такая маленькая прихоть, как спиртное, было всегда в неограниченном количестве. – И в ожидании нашей реакции Алексей задумчиво улыбаясь, обратил свой взор, в сторону насвистывая какую-то знакомую мелодию.
-Ты посмотри на него и где мы тебе, гость дорогой, здесь в тайге водку зародим? – Я вопросительно взглянул в его сторону.
-Ну, не знаю, это не мои проблемы, я же в гостях, да Ваня, или я что-то путаю?
Артурыч терпеливо выслушал и обратился ко мне:
-Чо делать будем? Как гостя уважим?
-До Мартынова отсюда сколько?
-Километров тридцать, может больше.
-А до Казачки?
-Семьдесят, может больше.
-Так, значит до Мартыново в два раза ближе?
-Точно.
-Как думаешь в Мартыново с самогоном всё в порядке?
-Не знаю, надо проверить. – Артурыч вопросительно, но с оживлением взглянул в мою сторону. Тут в наш диалог включился Лёха:
-Э! Орлы! Чо сидим? Я вижу, вас стали посещать правильные мысли. Так в чом же дело? Надо поторопиться, дабы окончательно не обидеть дорогого гостя и, в конце концов - долгожданного друга. Я ведь обязательно припомню такое отношение, когда вы приедете в Иркутск, и глазами срущей собаки будете смотреть на стол без спиртного.
-Он припомнит, я давно его знаю.
-Ты посмотри какой? Вот так вот, дожились, ****ь.
-А хули поделаешь? Ладно, Вадик, давай слетаем, глядишь чего, и найдём в этой деревне. Должны же они там что-то пить, в конце концов.
-Давайте, давайте, от ваших действий зависит будущее!
-****ь, говорил, что ящика мало будет. Теперь по деревням приходиться мышковать.
-Вадик! Да если бы и взяли больше, всё равно бы не хватило. Ты хоть раз помнишь такой случай, чтобы водка оставалась, когда собирается наша дружная компания?
-Нет Артурыч, я такого случая не помню. Ну да ладно, сделаем всё возможное.
Мы усаживались в Ванькину «Ниву» и вскоре выехали на трассу. По дороге к деревне Мартыново я упустил капалуху (самку глухаря), и пока высматривал её в лесной чаще, недалеко от дороги, пожалел о том, что поехал в шлёпанцах. На реке нас не доставали комары и мошка, но в тайге было всё по-другому.
Вскоре на горизонте показалась огромная луговая долина, и на её просторах виднелись дома. Поговорив с местными жителями, мы получили информацию о том, что в деревне давно никто не гонит самогона, а все, хором, перешли на спирт, который привозит предприимчивый односельчанин. Подходя к его дому, я поделился своим мнением с Артурычем:
-Вань? Как ты думаешь, может здесь быть нормальный спирт?
-Не уверен, но если полагаться на мнение местного населения – никто ещё не умер.
-****ь, ну это радует.
-Не говори.
-Эти колхозники могут пить такую бурду, что дальше некуда.
-Базара нет.
-****ь, вот лентяи. Прикинь, самогон они давно не гонят. Прогрессивные, сука, свинопасы пошли в наше время.
Мы прекратили нашу беседу, увидев, как хозяин дома начал спускаться по длинной дорожке к калитке, чтобы узнать у нас причину нашего появления.
-Здравствуйте! Что вам нужно?
На вид мужику было, лет тридцать пять – сорок. Нормально одет в отличие от остального населения. Выглядит свежо и сытно. «Нива» новая во дворе припаркована.
-«Жирует сука на торговле суррогатом». – Подумал я, глядя на собеседника, а в слух приветливо сказал: - Нам бы шеф заправиться, тем, что погорячее.
-В смысле.
-Без смысла, спирт есть?
-Есть, конечно. – Хозяин расплылся в сытной улыбке.
-Нормальный, нет?
-Никто ещё не умирал.
-Ну, это мы уже слышали.
Тут из дома появился, по-видимому, сын хозяина и вприпрыжку стал приближаться к месту нашей беседы. Вскоре его откровенно дебильная рожа вплотную смотрела на меня по-собачьи преданными глазами и широко улыбалась. Недоделанному было лет шестнадцать, и он был явным дебилом с рождения.
Глядя на него, я сразу понял, что о хорошем спирте можно забыть, не смотря на все убеждения хозяина. Приветливо улыбаясь дебильному мальчику, я пытался остановить Артурыча, так, чтобы хозяева не заметили этого. Было бы не культурно прямо в их присутствии сказать моему непонятливому другу:
-«Ваня, пошли отсюда, быстрее! – Почему?: - Потому! Посмотри, какие здесь «чудесные» дети рождаются от такого «замечательного спирта!»».
Но, к сожалению, я опоздал. Артурыч на мои тщетные действия, немного оглянувшись, спросил, при этом ведя расчёт с продавцом ядовитого зелья:
-Чо случилось?
-Да ничего такого Вань. – Мой взгляд метался от Ваньки к дебилоиду. Я старался не оставлять убогого без внимания, на всякий случай.
Хозяин дьявольской разливной, уже радовался успешной сделке. Вскоре, расплатившись, мы направились к машине.
-Ебучий ты рот! Ваня! По ходу мы взяли такой ацетон, что дальше некуда.
-С чего ты взял?
-Ты сына его видел?
-Ну и чо?
-*** в очко! Я думаю, что не спроста у него сын на Маугли похож. Да какой нахуй там Маугли? Маугли по сравнению с ним – профессор!
-Почему?
-Да потому Ваня, что люди, употребляющие нормальное спиртное, в принципе не могут иметь подобных детей.
-Дебилы рождаются не только от спиртного.
-Ваня, ты чо такой наивный? В этих девственных местах патологии без внешних воздействий, в принципе быть не может. А все внешние воздействия в данных местностях заключаются только в употреблении спиртного. Факт того, что люди много пьют, в данных условиях не оспорим. Так?
-Да, несомненно.
-Ну и вот. Если при употреблении самогона и нормальной водки у них рождались просто тупые работяги и колхозники, то при приёме конкретно поганого спирта, автоматически начинают рождаться люди на людей и не похожие вообще.
-Если ты не будешь пить спирт, так и скажи. Нехуй портить мне аппетит, и пацанам по возвращению.
-Ваня, ну почему ты сразу всё превращаешь в крайнюю непонятку?
-Да потому! Пока спирт брали, ты молчал, приветливо улыбаясь этому уёбку, ещё меня за локоть дёргал - мол, посмотри какой интересный малыш. А теперь – всё ***во, спирт – гавно, я – дурак, и всё такое.
-****ь, опять переворачиваешь всё с ног на голову. За локоть я тебя трепал, затем чтобы отвлечь твоё внимание от хозяина. И я наивно думал, что ты, если посмотришь на его сына, всё сразу поймёшь. И вместе, мы, вежливо отказавшись от покупки, направимся к машине с целью продолжить поиски спиртного в более внушающих доверие местах.
-А чо самому нельзя было прервать наши торги? А? Ну конечно, самую грязную работу, как правило, мне, да? А потом и предъявы все мне?
-Да почему грязную, просто неудобно…
-Ах, не удобно ему, ****ь колотить! А мне было бы удобно?
-Ну, просто ты же вёл переговоры, чо мне-то в базар вписываться?
-Ну, нихуя себе какая скромница здесь у нас? Иной раз тебе удобно было вписываться в действительно не касающиеся тебя разговоры, и при этом вывозить красиво. А здесь базар касался напрямую тебя и твоих близких друзей, и вдруг стало неудобно… Хочешь я сейчас верну этот спирт и мне будет удобно, так как я, в отличии от некоторых, ценю здоровье своих пацанов.
-Вань, ну чо ты завёлся? Не надо возвращаться. Примета плохая к тому же они давно в дом зашли. Как-то не культурно это.
-Тогда иди молча и не ****и про неудобно.
-Хорошо.
Мы уже неслись в обратную сторону, по направлению к Черепанихе. Закусанные в шлёпанцах ноги дико чесались и припухли. Я уже мечтал поскорее влезть в болотники. И на перекат за хариусом. Подъезжая к месту базировки нашего рыбацкого коллектива, мы застали наших друзей у костра, на котором доходила уха, и кипятился чай. Вид у них был не весёлый, не смотря на чудесный день. Сказывалось утомление и отсутствие спиртного.
-Чо приуныли, индейцы?
Лёха серьёзно посмотрел в мою сторону, слегка прищурив правый глаз, и настороженно спросил:
-Чо взяли?
-Спирт.
-А чо, самогона не было? – Алексей задал вопрос по существу, исходя из первоначальной цели нашей поездки.
-Не было, Лёха. Обленились колхозники. А может, и зажали для нас. Короче, вся деревня, хором кричит, что с самогоном плотно завязали, и давно подсели на спирт. Дёшево и сердито. Экономят суки.
-Спирт-то хоть нормальный?
-Опять же, во весь голос кричат, что заебись. Попробуем – узнаем.
Я отвёл глаза в сторону, дабы не выдать своих подозрений, по поводу качества спирта.
Василий, тут же ободрившись, оживлённо потребовал показать ёмкость:
-Ну, где бля, ёмкость? Или она такая большая, нахуй бля, что вы её в багажнике везёте?
-Сейчас достану, она на заднем сидении, просто не удобно с сидения доставать бутылку, тем более, когда не знаешь, куда она закатилась. В «Ниве» же нет задних дверей, и если она закатилась под моё сидение, то…
-Короче, бля! Профессор, нахуй бля! Ваша лекция про бутылки, и как, бля, доставать их из автомобиля «Нива», нахуй бля, никому не интересна, бля нахуй.
-****ь, чо нехватка какая-то? – Я уже шёл к костру с полтора литровой пластиковой бутылкой.
Иван, тем временем уже удобно устроился у костра и, не вступая в диалог, наблюдал за происходящим.
-Заебись! Лёха! Подай-ка мне вон ту пустую пластиковую. В ней и разбавим, нахуй бля.
Лёха, не вставая с места, развернулся на девяносто градусов, и зацепил двумя пальцами за горлышко литровую бутылку из под «Иркутской» минералки.
-Может по чистогану?
-По чистогану, нахуй бля, ты в окопах будешь пить! Да Лёха, бля?
-Да мне всё равно. Вот Артурыч что-то подозрительно молчит.
Все, оторвавшись от дел, посмотрели в Ванькину сторону.
-А я то чего? Так наблюдаю. Чо базарить в пустую. Будет повод, скажу. Но пока повода я не вижу. Ты Вася поторопись с поводом.
Все взоры внимательно, и вопросительно устремились в Васину сторону.
-Э, бля! Короче, если кого-то не устраивает, нахуй бля, как я справляюсь с обязанностями? Прошу, нахуй бля!…
-А чо ты с базара съезжаешь? Взялся сам никто тебя за рога не тянул.
-Взялся, так доведи дело до конца!
-Чо слабо?
-Ну, ни *** себе орлы, бля, в три глотки на друга! Вот так вот да, бля?
Василий поднялся над нами во весь свой богатырский рост, не выпуская бутылок из рук.
-Да хорош приколов Вася, смотри спирт разольёшь.
-Давай лучше накатим, по быстрому, и на рыбалку.
-Вадим прав, дело к вечеру. Садись Василий.
-Бля смотрите у меня, тела, нахуй бля. – Василий сел и продолжил смешивать небольшую часть спирта с чистой речной водой.
Спирт уже разлит по рюмкам и после небольшого тоста за удачную рыбалку, все дружно, залпом, накатили. Тут же наступила гробовая тишина и четыре пары глаз вопросительно искали ответа на не оглашённый вопрос у друг друга. Первым, очнувшись от вкусового шока, промолвил Лёха:
-****ь, что это было?
-Аж сластит, сука, и отдалённый вкус спирта, бля! – Подключился Василий.
-Это пить нельзя! – Высказал я своё мнение.
-Выливать не будем, я на работу заберу, инструменты обрабатывать. – Артурыч деловито подхватил бутылку и направился к багажнику своего автомобиля.
-Да бля, вот и выпили. Сука теперь трезвыми на рыбалку выходить придётся. Вы куда смотрели, когда покупали эту отраву?
Так как Артурыч застрял у багажника, отвечать пришлось мне.
-Ни чего другого не было, я же говорил. Вся деревня на этом азерском пойле сидит.
-А зачем взяли-то?
-Поторопились, комары эти, ещё ебучие все ноги в шлёпанцах сожрали. Не терпелось поскорее в машину запрыгнуть.
Артурыч уже услышал наш разговор и присоединился:
-Да кто знал Лёха?
Василий не выдержал.
-Нашли, бля, кого за пойлом посылать, нахуй бля.
-Короче, Вася! Ну, промашка вышла, пошли лучше рыбачить. Ничего, протянем без спиртного. В конце концов, мы на рыбалку приехали или водку жрать?
-Да! – Подключился Артурыч. – Ты Вася, что без спиртного уже не можешь?
-Ну, нихуя вы всё как перевернули? Это мне, значит, одному выпить здесь захотелось, бля?
-По ходу так. Мы же не алкаши, а рыбаки. Да Артурыч? – Лёха с улыбкой посмотрел в Ванькину сторону.
-Да Вася, твоя привязанность к спиртному начинает нас озадачивать просто! Вадик, вот скажи, как ты относишься к этой Васиной зависимости.
-Возмутительная картина! А может нам закодировать его?
-Вы чо звери? Нюх потеряли? Вам чо проблемы нужны?
-Да у нас какие проблемы? А вот у Вас Василий, по ходу, конкретные проблемы с употреблением спиртных напитков. Да пацаны?
-Алексей, мы с вами полностью согласны, человека надо лечить, к тому же он наш близкий друг. И мы просто не можем оставить его в этой безвыходной ситуации. – Выразил я общее мнение.
-Ну, рожи! – Василий уже заразительно смеялся.
Рыбачить долго не стали. Складывать рыбу всё равно было некуда, и мы вскоре направились домой, отдохнувшие и весёлые.
РЕКА МИНЯ (вид с моста) по пути на ЧЕРЕПАНИХУ
БУРКОВО
8 марта 1990 года с группой товарищей я решил впервые совершить поход до знаменитого озера Бурково. Компания подобралась не надёжная, как оказалось и по этой причине фамилии и имена не считаю нужным вспоминать в этом бессмертном произведении.
В отличие от меня дорогу на озеро Бурково они знали, а я собирался туда впервые. До озеро можно было добраться тремя путями:
-На одиннадцатом километре Усть-Кутского тракта свернуть в сторону реки Окукихта и там по тропе, километров пять – семь. Весь путь от посёлка Магистральный составляет шестнадцать – восемнадцать километров.
-На двадцать первом километре Усть-Кутского тракта свернуть на зимник и по нему три – пять километров. Весь путь соответственно составляет двадцать четыре - двадцать шесть километров.
-Ну и вездеходная дорога через Лужаниху (небольшую таёжную речку, впадающую в Окукихту), шестнадцать километров.
Мы выбрали первый маршрут. В надежде, что нас кто-нибудь подбросит, что практиковалось на БАМовских дорогах тех времён, вышли на Усть-Кутский тракт, но чуда не случилось. Так и доплелись до своротки. По тропе в сторону Окукихты.
Расстояние до Окукихты, ну от силы - километр. Мы не шли, мы штурмовали, утопая в глубоком снегу. И кое-как выбрались на чистый лёд Окукихты. Из-за постоянной наледи, рождаемой водой, выдавливаемой морозами, на многих небольших сибирских реках, лёд чистый, без снега.
-По такому снегу мы неделю будем добираться до Бурково.
-Предлагаю пойти по реке.
-Далеко же! Река петляет!
-А по снегу по такому? Заебись?! Вы короче как хотите, а я пойду по реке. Ствол у меня, ну а вы ****уйте, долбите колею.
Река Окукихта вытекает из озера Бурково. Само озеро считается вулканического происхождения из-за глубины, наверное. Получается так – воронку вулкана (то что осталось от кратера) наполняет река Чалбук, который впадает в озеро, а вытекает из него Окукихта.
-Да ладно, чо ты Вадим? Мы тоже по реке пойдём.
Чайку хлебнули и потопали. Река сильно петляла, но идти было удобно, как по проспекту. Масса разнообразных следов. Всё чаще стали появляться волчьи следы, ну и соответственно других следов стало меньше. Мы вышли на широкую поляну посреди реки вытоптанную волками. Со всех сторон к этому месту тянулись хорошо набитые волчьи тропы.
-Здесь проходит волчья свадьба. О как вытоптали.
-Страхова.
-Да не ссы! Ствол есть, к тому же нас четверо. Волки далеко не дураки.
В те времена по тайге я ходил с незарегистрированной одностволкой шестнадцатого калибра.
-Но картечь всё же зарядить стоит.
К тому времени двое из нашей компании стали выдыхаться и мне пришлось забрать из их рюкзаков самое тяжёлое – банки тушёнки. Так что шёл я пригруженный.
-Вечереет.
-Да, скоро темно будет.
-РОГА! МОИ!
Над поверхностью льда возвышались четыре острых отростка, длинною, по двадцать сантиметров. Их симметричное расположение и расстояние между парами, говорило о том, что подо льдом скрываются большие и красивые рога.
-И как он там оказался? Окукихта не глубокая река.
-Волки в полынью загнали, а при учёте слоя наледи, вполне логично, что он просто не смог выбраться из ледяной комнаты, а потом новая наледь, свежей водой залила его там. Ну а второй вариант: волки, опять же, выгнали на лёд и тупо сожрали. Но это мало вероятно, так как рога стоят, а не лежат на боку. Тайну гибели изюбря конечно можно было бы разгадать, если вырубить его изо льда. Желающие есть?
-Да ну нахуй!
-Вот и я тоже такого же мнения. Рога вырублю и этого мне, как говорится - «За глаза».
Через минут десять интенсивной рубки стало понятно, что рубить можно очень долго, а вот темнота опускалась с большой скоростью.
-Вадик, может, на обратном пути дорубишь? Куда они денутся.
-Это конечно верно, хотя мыши почикать могут. Сколько раз рога в тайге находил, все погрызанные. Жалко на! Хотя, логически рассуждая вот мышам делать нечего, на середину реки бежать, чтобы рога грызть. По всем правилам мышиной безопасности это факт, которого не может быть. Такое расстояние, плюс лёд, что не маловажно, так как в случае опасности, а точнее появления хищников, они не могут, как обычно спрятаться в снег и таким образом становятся стопроцентной добычей. Ладно, пошли дальше, на обратном пути вырублю.
Снова мы начали петлять по бесконечным поворотам реки. Часов в одиннадцать было решено перекусить и попить чая. Луна и чистое звёздное небо.
-Градусов пятнадцать – двадцать.
-Да, где-то так.
На озеро наш отряд выходил в половине первого ночи, в районе выхода их озера Окукихты.
-Вот тропа «юннатов», напрямую к зимовью.
«Юннаты» - в то время в посёлке был кружок так называемых юных защитников природы и вёл его очень странный тип. Как выяснилось позже не просто странный.
Вот этот самый кружок частенько ходил на озеро, до того момента, как в 1991 году этот тип бросил в метрах ста от зимовья пару в стельку пьяных своих учеников и один из них замёрз насмерть, а второму отрезали обе ноги. Когда его ученики медленно замерзали, он готовился ко сну с остатками отряда. После этого случая кружёк закрыли, а его пытались осудить, но признали невменяемым.
Вот тут-то и повсплывали мелкие подробности воспитания подрастающего поколения в данном заведении. Оказывается, он сам брал для подростков спиртное. Поил их, а потом по обоюдному согласию оказывал некоторым из них сексуальные услуги орального характера. Вот такой вот не обычный кружёк юных «натуралистов».
Буквально перед нами этот кружёк посещал Бурково и натоптал тропу до зимовья, через озеро. Мы встали на тропу, прошли метров пятьдесят.
-Вот здесь они провалились, не сильно, одной ногой.
-Ну и нахуя нам туда идти? – Я повернул вправо на девяносто градусов и направился к берегу.
Так как шли мы на расстоянии метров семи друг от друга и, учитывая тот факт, что мои спутники крайне устали не привычные к таким дальним переходам, меня никто не услышал. Они продолжали брести по тропе. Я прошёл метров двадцать и провалился.
Глубина была небольшой, где-то по лоб мне. Я входил в воду быстро, как торпеда, развернувшись вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. Скрылся под водой и, оттолкнувшись от дна, вынырнул на кромку льда руками с ружьём и тут же примёрз. Холодная вода сковывала дыхание. Я не мог произнести ни слова, лишь смотрел на тропу, по которой удалялись мои спутники, так и не заметив моего исчезновения.
-«Во ситуация! Бля! ПОЛНЫЙ ****ЕЦ!»
-А где Вадик? – Донесся до меня долгожданный вопрос.
Вскоре мне помогли выбраться, и мы благополучно добрались до зимовья.
Вот тут и началось. Все просто попадали от усталости и мне, покрытому коркой льда, что, несомненно, спасало от мороза, пришлось собирать в одиночку дрова, чтобы отогреться и просушиться. Моё состояние чем-то напоминало стакан, полный воды, только вместо стекла был лёд, ну а внутри опять же – вода.
Старательно и терпеливо, я всё-таки довёл печь до соответствующего уровня, и в зимовье становилось тепло.
После этого вечера стало понятно, что на спутников нет никакой надежды и рассчитывать стоит только на себя.
Рыбалка в те времена на Буркова была необычная. Рыба клевала только ночью, при свете свечи, поставленной в бутылку без дна. Причём одна сорога и ельцы.
По возвращению домой, рога я всё же вырубил и донёс, они и сейчас радуют мой глаз.
Я вырубил их с верхней частью черепа и когда замёрзший мозг оттаял собака и кот с удовольствием стали лизать его. Это говорило о том, что изюбрь был свежим. А вот улов наполовину пришлось выбросить, так как сорога была поражена селетёром, или как ещё его называют – чаечным глистом. Вот таким было моё первое знакомство с озером «Бурково».
-Да я тебе Толик точно говорю - это таймень!
-Витян, я не спорю, *** знает, может и так.
-Витя, на Бурково нет тайменя.
-Вадик, теперь есть.
-Хорошо, вот у тебя сети стоят там сколько?
-Половина лета.
-Сколько тайменей попалось за этот период?
-Ни одного, но дыры бывают, дай бог какие!
-Дыры может оставлять ондатра или норка. Учитывая, что сеть китайская, то легко. Была бы сеть наша или финка, то можно было выловить зверька. А в китайку - бесполезно. Порвёт. Ну а так как мы рассматриваем озеро Бурково, то это, скорее всего норка, так как ондатру там норка выжила. Почему вообще ты решил, что это таймень?
-Недалеко от устья Чалбука плавает утка, небольшая. Вдруг! Волны и утку как понесёт в сторону, и так она и скрылась под водой. Как будто её кто-то за ласты схватил и утянул на глубину.
-ЖУТЬ БЛЯ КАКАЯ! Витя? А утка сама занырнуть не могла? Такое ведь бывает с утками. Временами они заныривают.
-Я чо не знаю, как утки ныряют?
-Всякое бывает.
-Короче не верите, как хотите.
-Доверяй, но проверяй. Короче Витян, я так понял, ты предлагаешь нам отправиться на Бурково?
-Совершенно верно, к тому же там ночью медведь к зимовью приходит.
-На Бурково всегда медведи пасутся. Рыбы же много. Ты то сам видел?
-Нет, но слышал.
-Опять бля, ну да *** с ним. В принципе я не против прогуляться до Бурково. Давно там не был. Ты как, Толян?
-Да и мне не помешает проветриться.
-Так и порешили.
На всякий случай я всё же взял свой таймешачий спиннинг. В путь отправился я и два брата Витя и Толя с редкой немецкой фамилией – Принц, очень хорошие, надёжные и порядочные люди.
Шли, как и в тот раз через одиннадцатый километр, только в этот раз не по Окукихте, а по тропе, лето всё же. В нагрузку я взял лодку – двухместную «Уфимку» с надувным дном, по тем временам очень круто, тем более что она у меня была, как говорится – «в целлофане», то есть новая. Ну и как всегда куча нужных вещей, включая сорокалитровую флягу для засолки рыбы, а так же камеру от «Камаза», ружьё и т.д и т.п.
Да чо говорить, в те времена здоровья хватало, это сейчас всё тоже самое грузишь не на плечи, а в багажник автомобиля и недовольно начинаешь замечать, что не хватает места и что придётся что-то оставить.
-Ну, вот и добрались.
ОЗЕРО БУРКОВО. То самое зимовьё, а точнее, что от него осталось
Я Толян Витька
-Потрепали зимовьё, когда я был здесь ещё до армии, зимовьё было в отличном состоянии, теперь это лачуга, доведённая до безобразия.
-А чего ты хотел? Теперь на озере столько бичей появляется, народ обнищал, вот и выживает, как умеет.
-Бичей не бичей, нахуя так срать-то под себя? Для такой ***ни, Толян, я никогда объяснений не найду. Чо, сначала порядок наведём, а то в таком сральнике, мне лично находиться западло, тогда уж лучше у костра?
-Ну, вы занимайтесь, а я пока пойду из тайников сети доставать.
-Успеешь Витя, нихуя хитрец? Самый молодой, и самый бля – шланг. В зимовье порядок наведём, тогда и пойдешь, по тайникам, ну а мы себе занятие найдём. Да Толян?
-Без вопросов.
Порядок навели, накатили, сети подняли и в воду поставили, опять накатили. В общем, всё, как и всегда, по утверждённому годами и опытом плану, лучше которого нет на всём белом свете.
-Чо сетюхи проверим?
-Конечно, глядишь, что и залетело. К тому же пора проверить Витяна версию по поводу тайменя. – Я постепенно раскладывал свой могучий таймешачий спиннинг.
Мы оба, я и Толян стояли на берегу озера, за спиной было зимовьё. Мы любовались озером и так на всякий случай наблюдали, как на середине озера Витя плавал на камере от какой-то большой машины, которую он достал вместе с сетями из схрона.
-Камикадзе бля. На середине глубина…Ну…Ну… *** его знает. Глубоко короче очень. Камера старая. Опасно это.
-Вадик не каркай, а?
-Да я так, мысли в слух. Ну, чо попёрли, я готов.
Как я и предполагал, тайменя на устье Чалбука не оказалось. Но так, для верности я всё же старательно проблеснил всю местность. Зато в сети рыбалка пёрла конкретно. Сорога и окунь шли в сети капитально.
-Толик? Если за день мы набили почти флягу, то куда мы будем складывать рыбу дальше?
-Ну, наверное, после того как мы её попорем, некоторую часть рыбы придётся выкинуть, со стороны сороги, разумеется. В местной сороге часто встречается знаменитый селитёр.
-Это я знаю. Вполне безобидный паразит после непродолжительной варки. Раньше, женщины, чтобы похудеть, специально заводили у себя селитёра и после того, как считали нужным прекратить такой своеобразный процесс похудания, легко выводили глиста пижмой.
-Очень интересно. Может мы, и селитёрную с собой прихватим, он ведь такой безобидный.
-Не я не к тому, так, легбез на тему паразитов и их носителей. Типа как в том анекдоте про виртуально и реально.
-Это чо за анекдот?
-Ну, слушай:
Подходит как-то сын к отцу и спрашивает:
-Папа, а что значит – ВЕРТУАЛЬНО и РЕАЛЬНО?
Отец отложил газету в сторону и, посмотрев на сына мудрым взглядом, молвил:
-Пойди к сестре и спроси у неё, отдалась бы она за миллион первому встречному?
-Не удобно папа, ну как я у сестры?…
-Неудобно сына шубу в трусы заправлять, иди спроси, говорю!
Пошёл сын и через некоторое время вернулся.
-Ну, чо говорит?
-Говорит, что она не такая, но если бы кто-то в семье серьёзно заболел и срочно ну край нужны бы были деньги, она бы это сделала.
-Ага. Хорошо сынок, а теперь пойди и у мамы тоже самое спроси.
-Папа ну вообще не удобно, как я у мамы?…
-Неудобно, сына, ссать на оголённые провода высокого напряжения, иди спроси, я сказал!
Пошёл сын и через некоторое время вернулся.
-Ну, чо говорит?
-Говорит что она вообще не такая…, но если бы семье в целях безопасности, срочно нужна была бы такая сумма, она бы переступила через свои принципы и сделала бы это.
-Ага. Нормально…
-Ну, чо делать, топай к деду и спроси его о том же.
-Неудобно папа, он ведь ветеран, пенсионер!
-Неудобно сына ёжиком жопу вытирать, иди я сказал!
Сын махнул рукой и направился к деду. Пришёл через некоторое время.
-Ну, чо говорит?
-Дед на медали посмотрел, голову почесал, рукой махнул и говорит – За мильон? А ну отдался бы, шикануть перед смертью не грех!
-Вот и смотри сына: ВЕРТУАЛЬНО мы имеем - три миллиона рублей, а РЕАЛЬНО – две проститутки и старый пидарас!
-ХА! ХА! ХА!
-Я наверно что-то прослушал, в каком месте про глистов-то было?
-Да причём тут на глисты. Дело такое, что, мол, хоть мы и поймаем два мешка рыбы, домой всё равно один заберём. Ну а с другой стороны, вот сорога пока с селитёром виртуально наша, а если мы её выварим, то реально… Или… я чо-то сам запутался.
-И у меня голова разболелась.
-Короче утро вечера мудренее, тем более ночью у нас встреча с медведем, Витян-Пикчерс гарантирует.
-Да по ходу, как и с тайменем, так и с медведем получится.
-Вероятность появления зверя есть, все берега завалены тухлой селитёрной сорогой, а он это любит. Тем более Бурково всегда славилось наличием наглых медведей.
-Ладно, утро вечера мудренее. Завтра поглядим.
Ночь была спокойной, медведи нас не беспокоили и вообще отлично выспавшись, мы направились снимать сети.
-Предлагаю первоначально во флягу засаливать чистую сорогу, а потом окуня. Рыбы много, фляга не надувная, поэтому мешком придётся воспользоваться, а в него смело можно класть непоротого окуня и дело с концом.
-Нихуя, фляга и мешок. Как тащить до дома?
-Не будем мы Толян тащить это до дома.
-Не понял, бросим что-ли?
-Ты чо? Добычу бросать нельзя. Я что просо так с собой камеру «Камазовскую» тащил?
-Да, а зачем ты её тащил?
-Знал бы, что у Вити в нычке камера имеется, я бы конечно её не тащил, но раз уж так получилось, то тащил я её Толя для того, чтобы в неё флягу с рыбой ставить. И у меня есть что предложить. Путь конечно не известный, но это и интересно.
-Не понял?
-Зимой я проходил всю Окукихту, вплоть до устья, до Седанкино. А вот летом, на лодке?
-Ты чо предлагаешь сплавом?
-А у нас есть выбор?
-Учитывая вес рыбы, то это единственный путь… Но я что-то не слышал, чтобы кто-то так делал.
-Это и прекрасно! Мы будем первые! Надо же кому-то начинать.
Я закрепил флягу с рыбой в лесовозной камере, а сверху привязал мешок с рыбой. Большой капроновый мешок из-под сахара был под завязку набит отборным окунем. Получилась устойчивая плавучая конструкция, которую я и прикрепил к своей двухместной «Уфимке».
-Вот на этом судне и попрём. Ты как?
Толян задумчиво смотрел на конструкцию нашего плавательного средства.
-Не сцы Толя, всё нормально будет, не по таким жопам плавали.
-Да я не переживаю, нормально дойдём.
-Витьке дам ствол, пусть топает по тропе, там до посёлка доберётся и к Артурычу, попросит, чтобы нас на «Ниве» своей, на одиннадцатом километре с Окукихты забрал.
И начался сплав по заваленной и мелкой Окукихте, который продлился ровно сутки. Вот такие они странные, своеобразные и, безусловно, самые прекрасные - эти сибирские реки.
По тропе - полтора часа ходу, лёгким шагом, а по реке сутки сплава, по пояс в воде разбираешь завалы, или перетаскиваешь лодку, через очередную мель. Дело казалось бы странное, но для нас обычное. Вот мы и добрались до того места, где нас уже ждал Артурыч и Витька.
АРТУРЫЧ забирает нас с ОКУКИХТЫ
ТОЛЯН ПРИНЦ и ВИТЯ ПРИНЦ
Весь улов был благополучно доставлен до дома и высушен к пиву.
В следующий раз на этом не для всех доступном таёжном озере я появился уже со своими курсантами из школы «Шторм» в 2004 году. Посещение озера стало традицией в период осенних и весенних каникул.
-Я БЛЯ СКАЗАЛ - ПОДТЯНУЛИСЬ ОТЦЫ! – Коля Лесниченко (замечательный и глубоко уважаемый мною человек), по кликухе Хохол, выполняя обязанности заместителя старшины школы, подгонял молодых курсантов.
-Коля! Это чо за такие слова?
-Вадим Викторович, непроизвольно вырвалось, вы сами посмотрите на это умирающее стадо.
-А я что-то не пойму, почему Гига не рулит?
-Гига (старшина школы Саша Григорак) впереди с Нигмой (старослужащий курсант школы Нигматулин Алексей, вторая кликуха Татарин) тропу бьют, для этих дрищей.
-Коля?
-А как их ещё называть?
-Глубоковатый снежок, но вон уже и озеро.
-Где?
-А вон то снежное поле вдалеке.
БОЙЦЫ РАСТЯНУЛИСЬ ПО ТРОПЕ в ГЛУБОКОМ СНЕГУ, А ВДАЛЕКЕ УЖЕ ВИДНО ОЗЕРО БУРКОВО
КУРСАНТЫ БЬЮТ ТРОПУ В ГЛУБОКОМ СНЕГУ
Снега было много, и путь был изнурительным, тем более для молодых курсантов. Но с боями, как говорится, мы всё же добрались до зимовья.
-Построились! – Гига приступил к инструктажу, а я тем временем направился в зимовьё устраиваться на своём месте.
-Сейчас, в первую очередь РД и оружие аккуратно разложить у входа в зимовьё. Первая группа наводит порядок внутри помещения, вторая – снаружи, третья, старшая за дровами, растапливает печь и занимается приготовлением пищи. Хохол за мной составим график дежурства, на сутки.
Работа закипела и вскоре из трубы зеркально вычищенного зимовья, шёл стабильный многообещающий дым, у входа в зимовьё стоял часовой с РПК (Ручной Пулемёт Калашникова), а у печки суетился костровой, в обязанности которого входил постоянно свежезаваренный крепкий чай, ну и, разумеется, стабильный огонь в очаге.
-Вадим Викторович! Рыбачить-то пойдём?
-А чо всё готово?
-А чо не видно?
-Саша, ну как ты разговариваешь с руководителем школы? – Мы всегда шутили и разговоры на эту тему не имели под собой серьёзного смысла.
-Сами говорили, что на выходах вы турист, в отличие от нас, так что извините, никакого руководителя школы я здесь не наблюдаю. Так на рыбалку пойдём?
-Сколько человек на рыбалку, сколько на хозяйстве, в зимовье?
-В зимовье десять, на рыбалку соответственно – пятнадцать.
-Инструктаж для остающихся провели?
-Так точно, отдыхающие три человека, остальные на заготовке дров, соответственно потом меняются.
-Кто ответственный в зимовье?
-Игорь Кударенко.
-Он же из молодых бойцов?
-Нормально всё будет.
-Понял, вопросов больше нет. Кто на рыбалку, собираемся.
-Вадим Викторович! А куда пойдём?
-На устье Чалбука. Куда же ещё?
-А чо там?
-Вопросов много.
-Ну, серьёзно?
-Окунь, хариус и временами ленки попадаются. Сергей Зубенко, вы бормыша не забыли?
-Никак нет.
-Ну, подварим тогда его немного, для верности.
Для тех кто не в курсе, есть такая тема – облил свежего бормыша кипятком и он сразу оранжевым становится, рачки все-таки. Есть такой отряд – ракообразные. Ну и вот, в некоторых местах на подпареного бормыша клюёт лучше. Бурково было таким местом.
Прямо напротив устья была большая проталина, на краю которой без труда можно было рассмотреть песчаное дно на мелководье. Но буквально в трёх – пяти мерах от проталины глубина была метров десять и более.
Вот в этом самом месте мы и ловили рыбу, странно, но на всём озере, зимой не клевало, только у устья. Очередная непонятная особенность этого далёкого таёжного озера. Сорога, которой кишит озеро летом, пропадала, очевидно, уходила в глубины, это моя догадка.
УСТЬЕ ЧАЛБУКА
Началась рыбалка.
-Вадим Викторович, вон под тем корнем норка в капкане. – Ко мне подошёл Коля Лесниченко, вернувшись с дальнего правого рукава озера.
-Не трогал?
-Нет.
-Ну и правильно. А ты Коля анекдот про капкан знаешь? Пока младшей группы нет, могу рассказать.
-Про пидоров наверно, как всегда?
-Нет про животных.
-А какая разница?
-Коля?
-Ну и чо за анекдот?
-Короче:
Прыгает Заяц по Тайге, выбегает на полянку и смотрит, а на ней Волк в капкан двумя передними лапами попал. Подбегает к нему Заяц и весело спрашивает:
-Чо Серый попался, да?
-Да Косой вот такое несчастье со мной приключилось, прямо двумя лапами передними влетел. – Горестно отвечает ему Волк.
-И чо крепко сидишь? Не вырвешься.
-Крепко сижу Косой. Может, вместе подумаем, как меня вызволить?
-Конечно, подумаем. Ты главное не дёргайся, я уже придумал, как мы это сделаем.
Подошёл заяц сзади к Волку взял его за жопу, да как засадит.
-Ты чо сука делаешь?
-Стой спокойно Серый.
-****ец тебе Заяц!
-Да я знаю. – И продолжает Волка в жопу долбить.
Сделал заяц свои дела, отошёл в сторону, прилёг на лужайке и закурил, смотрит, как Волк бесится, капкан разбить о камни хочет. Присмотрелся и видит, что капкан-то скоро не выдержит.
-Ну ладно пидор Серый, пора мне. – Поскакал заяц.
Озеро рядом большое было, стал заяц его оббегать и как раз оказался на другой стороне, напротив Волка. Разбил Волк капкан, смотрит заяц на другой стороне озера, подбежал к воде, а тут из воды на него Золотая рыбка выплывает.
-Рыбка, рыбка! Сделай меня Окунем, чтобы я занырнул и вынырнул по быстрому на том берегу, рядом с этим проклятым Зайцем…
А Заяц на другой стороне заинтересовался действиями Волка, на пенёк присел и наблюдает.
-Рыбка, рыбка! Сделай меня Соколом, чтобы я перелетел по быстрому это озеро и оказался рядом с этим проклятым Зайцем…
Не выдержал Заяц:
-Сделай меня Окунем! сделай меня Соколом! ИДИ СЮДА! Я ТЕБЯ РАКОМ СДЕЛАЮ!
-ХА! ХА! ХА!
- А говорите не про пидоров, про зверей?
-Звери Коля, тоже разные бывают.
-Я кстати такой же слышал, только немного другой.
-Ну?
-Дело было так:
Прыгает Заяц по Тайге, смотрит на полянке Тигр в капкан попал передними лапами.
-Здарова Полосатый! Чо сидишь? Попался?
-Да Заяц, вот такое несчастие со мной произошло, сразу двумя передними лапами влетел.
-Да! Беда-то, какая! И чо крепко сидишь?
-Не вырваться Заяц, может подумаем вдвоём как меня вызволить?
-Конечно, подумаем Полосатик, да я уже придумал, ты только не дёргайся, потерпи и всё будет хорошо.
-Как скажешь Заяц.
Подходит Заяц к Тигру сзади, как вцепится ему в жопу своими лапами. Всадил и давай пидорить Тигра в жёсткой форме.
-Заяц! Ты чо сука творишь? Тебе ****ец! Я же вырвусь и всё! Тебе ****ец!
-Из этих цепких лап ещё никто не вырывался!
-ХА! ХА! ХА!
-Ну и анекдоты у тебя. Коля?
-А у Вас?
-Хорош базарить рыбачить давай.
-Чо нормально клюёт? А чо не видно, вон какие окуня прут, танки, не иначе.
БУРКОВСКИЕ ОКУНЯ
Клёв действительно проходил в интенсивном режиме. Первый час я не мог опустить мормышку до дна, чтобы хоть бы выяснить глубину. Её тут же перехватывали окуни. Но вот со стороны Чалбука подул холодный ветер, принося с собой конкретный минус. Клёв ненадолго прекратился. Но вот снова кто-то клюнул, и к своему удивлению я вытащил хариуса.
Хариус за хариусом. Складывалось впечатление, что ветром выдуло хариуса из Чалбука прямо в озеро. И что интереснее всего – окунь перестал клевать вообще. Солнце спряталось, и мороз сразу стал гораздо чувствительнее. Рыболовная команда отправилась в зимовьё.
-Пойду в час ночи на ту сторону. Там каменное дно, раньше хорошо налим брал.
-Раньше, это когда - в девяносто лохматом?
-Коля!
-Ну, серьёзно, Вадим Викторович? Раньше на Бурково и норки не было, Вы уверены, что налим вообще сохранился с такой популяцией норки?
-Уверен, не уверен, а проверить надо. Кто со мной? Я к старшей группе обращаюсь.
-В час ночи?
-В час ночи.
-У нас по зимовью работы много, да и выспаться после перехода не мешало.
-Понятно. Ладно, сам порыбачу.
КУРСАНТЫ БУРЯТСЯ У УСТЬЯ ЧАЛБУКА
В ночное время подлёдный лов налима осуществлялся на свинцовую пирамиду с большим крюком, на который надевали гольяна или кусочек любой другой рыбы. С виду турбина с крюком напоминала современную джиг-головко, только пирамидального вида и была мощнее и тяжелее.
Опуская её в лунку, рыболов стучал о каменное дно, привлекая рыбу. После каждого удара о дно, следовало приостановить движение наживки на три – пять секунд, чтобы дать рыбе её взять, если конечно эта рыба уже подошла и не против это сделать.
Я долго переходил озеро, наслаждаясь звёздным зимним небом, тишиной и осветлёнными луной склонами сопок. Сказочное зрелище, шикарный воздух и вообще – БЛАГОДАТЬ! Бурил я лунку за лункой, долбил, ну и ничего у меня не клюнуло. Главное процесс.
-«Ну, ничего не поделаешь, видать налима действительно не осталось, а жаль. Пойду до дома».
-СТОЙ! КТО ИДЁТ!?
-Да я - Вадим Викторович.
-ПАРОЛЬ!
-Волк.
-ОВЕТ - ЛОГОВО! ПРОХОДИ! Вадим Викторович, здесь такое случилось! Вы всех напугали!
-Не понял? Погоди. Не на улице. Я направился к входу в зимовьё и вскоре зайдя, принялся снимать обувь.
-Вот так вот Вы Вадим Викторович на рыбалку ходите? – Коля хитро смотрел на меня и улыбался.
-Напугали немного, а на посту Хворов вообще чуть в штаны не наложил. – Подключился Саша Григорак в таком же тоне.
-Так, я не понял? Загадками прекратили говорить. В чём дело? Хворов что случилось?
-Я стоял на посту и на край поля вот этого на склоне выше зимовья, вышел мужик и стал кидать в меня палками. Я ему – Хватит баловаться Вадим Викторович, а он кидает и молчит. Я в зимовьё к старшим. Они выбежали, ну а мужика уже нет. Ну, говорят мне, что, мол, это вы так прикалываться любите.
- Понятно Хворов. Ну и как я выглядел на том краю поля?
-По пояс голый?
-Снизу?
По зимовью прокатился дружный хохот.
-ТИХО БЛЯ!
-Нет, сверху. И в джинсах.
-ЗАЕБИСЬ! На улице около тридцати градусов мороза, а я бля по пояс голый, в джинсах бля, заранее припрятанных в сугробе, бегаю, ёп вашу мать вокруг зимовья и палками в Хворова кидаю. Мне ведь больше нехуй делать, как бегать босиком по снегу, Хворова веселить. Ему же ****ь так тоскливо на посту. И вот я целый день готовился, чтобы развеселить его таким вот сука экзотическим методом.
-А я тоже подумал сразу, что это перегиб - босиком по снегу.
-Хворов, ты чо? И босиком видел?
-Так у Вас…То есть у него - брючины закатаны были.
-ПОЛНЫЙ ****ЕЦ! Хворов, скажи мне честно, боец. Ты устал сильно, да?
-Ну, есть немного.
-Понятно. Ну а вы то чо, переростки? Гига? Хохол? Нигма? Вы чо, тоже устали?
-Ну, мы думали…
-Хуюмали, бля! ХВОРОВ! – СПАТЬ БОЕЦ! Бойцы младшей группы на час больше спят в сменах. Переделать расписание. НЕ СЛЫШУ?!
-Есть переделать расписание.
-Клоуны бля!
Я часто слышал о невероятных историях случавшихся на берегах этого озера. Учитывая возраст тех, с кем происходили эти истории, думаю, что это детское воображение, не более. Дом далеко, лес вокруг, попугали немного друг друга перед сном, и началось. Хотя кто его знает?
Утром я спал. Школа тихо выбежала на зарядку под чутким руководством Гиги и бегала по озеру полтора часа, питая сказочную энергию тайги и разминаясь перед очередным днём. Вернувшись, бойцы старались не шуметь, оберегая мой сон, но я всё же проснулся.
-Чо, как дела? – Протирая глаза, я устраивался за столом.
Дневальный налил мне свежезаваренный чай.
-Гига! Чо нормально погуляли?
-Как надо разогрелись, всё путём.
-Хорошо. Следы смотрели?
-Какие?
-Снежного человека, босого в джинсах.
-Да там не понятно. Бойцы дрова тягали, весь лес в округе вытоптали.
-Понятно. След голой пятки очень тяжело отличить от следа валенка. Разведчики, бля.
-Ну, Вы сами посмотрите.
-Прямо как в той присказке: «Товарищ майор! Я *** его знает? Собака след не берёт, Вы сами понюхайте». Ладно, погляжу, хотя заранее знаю, что никаких пяток там не будет… Хворов!
-Я!
-Ты выспался боец?
-Так точно.
-Замечательно Хворов. Надеюсь сегодня ночью, на наш лагерь не будут нападать голые мужики с палками!
День прошёл в обычном режиме – рыбалка, отдых и прочие полезные мероприятия. Разнообразностью этого дня стали ленки, которые часто клевали на устье Чалбука. Повезло даже новичкам. Прославленный борец с голыми мужиками в ночи – Хворов, первый раз был на рыбалке в жизни, и кроме пойманных окуней вытянул увесистого ленка, чем приятно удивил всю школу.
Ровно через год мы со школой направились на Бурково, и вместе с нами поехал мой старый добрый друг – Евгений Петров (рассказ «Центр Гона») на своей походной «Ниве» - БМП. Вроде ничего из ряда вон выходящего, если бы не вездеходная дорога, еле видная среди деревьев, по которой проходила тропа в районе Лужанихи.
-Допустим, в гору ты зайдёшь, до своротки на Хандинские озёра, а на спуске к озеру? Там камни сочатся источниками и летом и зимой, смывая тропу, и превращая склон в сплошной лёд.
-Прорвёмся Альшевский, ты давай лучше вмажем, весь мозг мне выебал своими страстями.
-Ну давай накатим… Эх не спокойно мне Жека. Хотя бойцов хватает, вынесем если чего… А если нет?
-Да ёп твою! Ты успокойся! Всё нормально будет.
-Будем надеяться, будем надеяться. Наливай.
В гору Петров зашёл без особых помех, а вот на спуске начался конкретный экстрим. Помогая ему, мы рубили мелкие деревья и в буквальном смысле слова застилали дорогу, но, не смотря на это, он всё равно три раза конкретно утонул по двери в болотных лужах, ну а в четвёртый раз вытащить мы его не смогли. До озера оставалось метров двести. Машина на глазах вмерзала в болотистую жижу, освежаемую свежими струями родников.
-Игорь! (Игорь Кударенко - старшина школы, ответственный и порядочный молодой человек, глубоко уважаемый мною) Молодых с Андреем Зубенко отправь на зимовьё, пусть там занимаются делами по хозяйству. Старшая группа остаётся здесь, попытаемся выдернуть машинку.
-Понял.
Игорёха отдал распоряжения и младшая группа, зверски уставшая от похода под чутким присмотром заместителя старшины, направилась на зимовьё.
-Лаги надо делать, без них её из болота не поднять.
-Петров, ты мне не рассказывай что делать, я всё равно пока пойму льды сойдут, ты просто давай распоряжения, а мы постараемся их чётко выполнять.
-Договорились.
Несмотря на усилия и старания машину вытащить не удалось. К тому же все смертельно устали и не могли работать в полную силу.
-Короче Жека, давай оставим это дело до завтра. Отдохнём, выспимся, ну а завтра с новыми силами в бой. К тому же солнце садиться. Надо просто отдохнуть.
-Хорошо, пошли.
Утром начались сюрпризы. Столбик градусника упал до минус тридцати трех, и машина превратилась в неотъемлемую часть ледника.
Ледниково-дробильные работы длились часа два, после чего опять начались работы с применением лаг и застилкой ямы небольшими деревьями. Не смотря на всю сложность ситуации, мы всё же справились и с этой проблемой.
«БМП» (Боевая Машина Петрова) благополучно покинула место своего ледового заточения. Необычно со стороны выглядели колёса в глыбах колотого льда. Казалось что «Нива едет на четырёх вращающихся льдинах небрежно вырубленных в форму колеса.
Евгений немного проехал и вскоре установил машину, как памятник своих побед на небольшой полянке у устья Окукихты.
-Альшевский?! Ты видел, или хотя бы слышал о таком?
Мы оба смотрели на это гордое зрелище.
-Нет Жека, я не видел и даже не слышал о таком.
Действительно, по Лужанинской дороге до озера Бурково, прямо до устья Окукихты, кроме гусеничных вездеходов, никто не доезжал. Евгений Петров, был первым, кто поставил легковой автомобиль на устье Окукихты. Маленькая, но приятная победа.
-Хорош любоваться, пора рыбачить, столько времени с машиной потеряли.
-Да ладно потеряли, зато рекорд установил.
-Ты-то будешь рыбачить?
-Нет, это не моё. Поохотиться схожу, по Чалбуку в верховья.
-Снег не глубокий, так что можно пошляться.
Добравшись до тёплого зимовья, мы устроились за столом и решили немного выпить по поводу рекордов и в целях разогрева перед рыбалкой и охотой.
-Ты когда по Чалбуку нашляешься, на устье выходи, там мы и будем располагаться. Вдруг клёва не будет, вместе до зимовья почапаем.
-Хорошо. Ты сам-то по Чалбуку ходил?
-Летом только, а зимой на льду работы хватает, нет времени по Чалбуку шляться. Но как-то в том году не хило я здесь, прямо рядом с зимовьём рябчиков потрепал. И неотъемлемой причиной моего успеха была экспериментальная дробь.
-Самолит что-ли?
-Именно. Я брал рябчиков, благодаря этой каплевидной дроби, на самых нереальных расстояниях. Старенькая горизонталка, со стволами, покрытыми изнутри страшенными раковинами, в тот день творила чудеса. Дробь, вылитая из аккумуляторного свинца намного легче и прочнее обычной дроби из чистого свинца. В ружье с хорошим зеркалом стволов, такую дробь применять, конечно, не будешь, но для той старой горизонталки двадцатого калибра, в самый раз.
-Твоя древняя курковка?
-Ну конечно.
-И я не пойму, почему это лучше?
-Слушай, начнём с самого начала. С зарядки патронов. В связи с тем, что масса аккумуляторного свинца легче обычного, объём заряда дроби, получался в полтора раза больше обычного объёма, при стандартном объёме пороха. Улавливаешь?
-Ну.
-Баранки гну. То есть из ствола вылетает дроби в полтора раза больше чем обычно. Это раз. Учитывая опять же вес дроби, она летит дальше обычной дроби, при той же силе толчка пороховым зарядом. Это два! Учитывая прочность аккумуляторного свинца, деформация дроби меньше, а это значит, что эти капельки вылетают, сохраняя в основном своём большинстве все шипы и острые загогулинки, появившиеся при плавке. Это три. И что получается в итоге?
-И что?
-А получается, что на самых дальних расстояниях, даже если одна дробина долетает до рябчика и касается его нежной, тонкой кожи, происходит эффект болевого шока. Я удивлялся, находя рябчиков с такими ранениями. Их жизненно важные органы были не задеты, а они были мертвы. Порою я стрелял по едва заметному корпусу тела на горизонте и видел, что выстрел успешный. Но следует отметить тот факт, где происходило дело.
-Где?
-Тебе в рифму ответить? Я же тебе говорил – в районе зимовья! Тоесть вокруг ****ь того места, где мы сейчас сидим. Лес не густой и в основном листвяки. Это не на реке, где масса елей и рябчику есть, где притаиться, что он с умением делает. А тут, выводок поднял, и он на твоих глазах рассаживается и всех тебе видно. Ну благодать вообще!
-И сколько ты поднял?
-Двенадцать.
-О! Хорошо.
-Это, прикинь. Всё вокруг. Не отходя далеко. Я даже до устья Окукихты не дошёл.
-Нормально.
-Хули нормально? Хорош ****еть, на промысел пора.
-Вадим Викторович?
-Извините ребята. Пора на рыбалку.
Рыбалка протекала в обычном русле, ничего из ряда вон выходящего. К вечеру на лёд выскреб охотник - Петров, имея в наличии двух рябчиков.
-Ну, чо Альшевский? Хорош жопу морозить из-за окуней. Пошли в зимовьё, обогреемся, накатим, в общем, всё как надо сделаем.
-Чайку попей, вон на устье у костра. Там у дневального всегда горячий чай для рыбаков, ну и для охотников, соответственно. А я ещё подёргаю. Попьёшь и почапаем до хаты.
-Ну, договорились.
В зимовье кипела бурная жизнь. Порядок, чистота и взаимодействие. Тепло, свежий чай и наваристый суп, в общем, всё, как заведено в нашей школе. Перекусив, я лёг вздремнуть.
-ВАДИМ ВИКТОРОВИЧ! ВАДИМ ВИКТОРОВИЧ!
Открыв глаза, я увидел Игоря Кударенко. Испуганными, широко раскрытыми глазами он смотрел с надеждой в мою помятую сном рожу.
-Чо случилось? Игорёха?
-Молодой руку разрубил.
-ЧТО? – Я кое-как приходил в себя, спросони пытаясь понять реальность происходящего.
-Молодой руку разрубил.
-ДА ВЫ ОХУЕЛИ ДО ПОЛНОЙ БЕЗСОЗНАТЕЛЬНОСТИ? КАКОЙ *** ЭТОМУ МАЛОМУ РАЗРЕШИЛ ТОПОР В РУКИ БРАТЬ?
-Ты не ори Альшевский. Руку пацану обработай. А разборки учинить всегда успеешь. – В разговор вмешался Петров.
-ГДЕ ОН БЛЯ?
На внутренней стороны ладони кожная подушка, под большим пальцем. была почти полностью срезана острым лезвием топора. Я судорожно вспоминаю, что забыл аптечку дома.
-Аптечку я забыл, так что парни надо майку разрезать на бинты.
Вскоре у меня были полоски ткана всех цветов радуги .
-Вода закипела?
-Да.
-Давай сюда котелок. Не разжимай кулак, чтобы кровь не терять. Игорёха! Помоги ему кулак сжать. Обхватим двумя руками.
-Есть!
-Пихту принесли?
-Да.
-Пихту запаривайте в этом котелке, а бинты, так называемые надо проворить в том, для дезинфекции. Посмотри, котелок с заваркой на снегу остыл?
-Да готово.
-Нус! Приступим.
Я тщательно промыл кровоточащую рану тёплым, крепко заваренным чаем. После чего наложил хорошо пропаренные и пропитанные отваром пихты бинты. Получилась громоздкая конструкция, которую я, обильно пропитал концентрированным отваром пихты.
-Ну вот, вроде бы всё как надо. Утром повязку поменяем, ну и заодно на нагноение проверим.
Ни нагноения, ни нарыва не было. По возвращению домой я сказал ему, чтобы он передал родителям, чтобы не вели его в больницу, если нет нагноения и нарыва, пусть повязки меняют и этого будет достаточно. Зная нашу больницу, я сделал это по той причине, что ему бы непременно вскрыли уже заживающую рану, обработали по-своему и зашили. Родители вняли моим советам, и рана вскорости зарубцевалась, отрубленная подушка благополучно приросла. Ну вот, а в больнице швов десять, если не больше.
На следующий день школа выдвинулась домой. Учли все ошибки в форсировании «БМП» трудных участков дороги. Плотно застелили их лапником и небольшими деревьями. Так что на обратном пути у Петрова не было особых проблем с ездой.
-Хороший получился поход.
-Безусловно.
Вот такое оно – глухое, таёжное озеро Бурково.
ТРОПА ПО ОЗЕРУ К ЗИМОВЬЮ ОТ УСТЬЯ ЧАЛБУКА
АППЕТИТНАЯ ПОМОЙКА
Осень 1989 года. В овощной магазин посёлка Магистральный завезли дыни и арбузы в неограниченном количестве. Цена по Советским временам разумеется – копеечная. Население посёлка скупало продукцию мешками. Жители Сопки не отставали и поэтому помойные ящики вскоре с горкой наполнились корками этих питательных ягод.
Двое подвыпивших рабочих шли в ночи к автокрану, который оставили на тупике вблизи помойки.
-Нихуя собака! Кузьмич?
-Крупная! О!... Нас заметила…
-Тю! Тю! Тю!
Силуэт животного хорошо просматривался в лунном свете.
-Уж очень здоровая, наверное, при лунном свете кажется.
-Ага, заметила… А чо она так там чавкает? По всей сопке эхо летит.
-Да хрен его знает, всякого на помойке хватает, вот и чавкает.
Они постепенно приближались.
-Не понял? А чо это она на задние лапы встаёт?
-МЕДВЕДЬ!... ПАЛУНДРА!
Медведь слегка рыкнул и двое бедолаг рывком рванули в сторону своего крана и исчезли под автомобилем. Медведь доел и удалился.
-Нихуя собака?
-Чуть не попали.
Они покинули спасительное место, и сев в кран уехали в неизвестном направлении. Буквально за полчаса до них в такое позднее время на помойку приходил ещё один человек, о чём буквально на подходах свидетельствовало брошенное полное ведро, а сам человек с отдышкой уже стоял на нашем пороге и в красках рассказывал моему отцу о происшествии.
-Да я тебе говорю Михалыч! Медведь это! Одевайся!
-Да какой медведь в час ночи? Иди спи. У тебя и так зрение никакое. Вот, где твои очки?
-Я там их потерял, когда от страха завалился.
-А может Вова, ты потерял их раньше, а потом в тумане, конечно, не только медведь почудится.
-Михалыч! Ты чо? Бери ружьё скорее!
А папа невозмутимый, как норвежская скала:
-Скажи мне честно Вова! Ты пил сегодня горькую?
Вова немного призадумался и неторопливо ответил:
-Ну, пил? А что?
-ВОТ! Вот с этого начнём опять. Так значит пил и, судя по расцветке носа, изрядно это получилось.
-Куда ты клонишь? Михалыч.
-Я не клоню, а ты вот точно клонишь, поднял из постели.
Меня не было дома, а жаль, пропустить такое шоу. Я, как и всегда, в те времена, гонял до утра на мотоцикле по посёлку.
-Вот не пойдёшь, точно до конца жизни жалеть будешь, что мог, а не взял медведя.
Отец задумался, голову почесал.
-Ну ладно.…Пошли.…Сейчас, ствол прихвачу, погоди на площадке.
Спустя минут пять, они уже выходили на улицу и, свернув в сторону мусорки, заметили, что наблюдающих стало больше. Всех не упомню, человек пять, включая Глеба.
-ДЯДЯ ВИТЯ, А ВЫ СТРЕЛЯТЬ ЕГО БУДЕТЕ?
Отец уже увидел, зверя и внимательно следил за ним.
-Нет, Глеб, это я так, для подстраховки, на всякий пожарный случай.
Папа предусмотрительно не стал прорываться в передние ряды наблюдающих. Он встал поодаль, чтобы остальным не стали заметны его настоящие действия.
-Он хороший, дядя Витя. Ест себе эти корки и на нас не обращает никакого внимания.
-Да я не сомневаюсь Глеб, что мишка хороший.…Пусть ест, жирок к зиме готовит…Правда?
Внимание наблюдающих достигло критической точки, необходимо было этим воспользоваться, что и сделал мой рискованный родитель.
Дуплет и эхо двойного выстрела прокатилось по ночной тайге. Все обернулись и увидели, что мой папа стоит и миролюбиво смотрит вслед убегающему медведю. Стволы направлены в небо.
-Дядя Витя, вы в небо выстрельнули?
-Конечно Глеб не по мишке же мне стрелять, он ведь такой хороший, пусть бежит к своим, а нам всем пора спать.- «Так, нормально, два кувырка - ранение смертельное. Завтра надо выход из квадрата посмотреть».
Даже дядя Вова, который потревожил сон отца, не заметил, как папа стрелял.
-Убежал. – Мечтательно молвил он вслед зверю.
-Пошли спать.…Где Вадим ездит, такое зрелище пропустил. – При этом он хитро прищурился.
Все направились по домам. В те далёкие времена, впрочем, как и теперь, стрелять любого зверя без лицензии строго запрещалось и соответственно безжалостно преследовалось по закону. Именно по этой причине отец произвёл по зверю такой хитроумный выстрел.
На следующий день папа специально сделал обход того лесного участка местности, в который уходил кувырками раненный медведь. Одну сторону этого квадрата перекрывала глиняная тропа, ведущая к дороге в посёлок, и хранившая в себе сырость в независимости от даже жаркой погоды, так как её тень надёжно хранили огромные кедры. Другую сторону перекрывала железная дорога с высокой насыпью, на которой бы были хорошо видны любые следы. Ну и третью сторону, полукольцом, автомобильная глиняная дорога, в данный момент не подсохшая от продолжительных осенних дождей. Выхода из кольца не было. Не помню по каким, помню только, что по очень важным причинам, мы с отцом не отправились на поиски зверя сразу. Прошло три дня. Я вернулся из школы на вечерней вахтовке и, войдя в дом, сразу был погружён в тайны отцовского плана.
-ВСЁ! Нет выхода…Здесь он в этом квадрате…Сейчас пойдём и возьмём его.
-Папа, а ничего, что через час уже стемнеет?
-Управимся. Давай чайку попей и собирайся… Повоюем сегодня перед сном. Да сына? – Отец был настолько увлечён своим планом, что практически не замечал, что мне было абсолютно не до шуток, а правильнее сказать, я откровенно был взволнован охотой на медведя в надвигающихся сумерках.
-Пап? А чо завтра, по утру нельзя? Ради такого дела я бы и школу пропустил.
-Тебе только повод школу пропустить. Нет сына, куй железо пока горячо. Хорош болтать пора собираться.
По выходу из подъезда дома я заметил, что солнце стало садиться и настроение моё ещё более ухудшилось, а волнение нарастало с каждым шагом приближения к зловещему медвежьему квадрату. Было решено взять с собой Микуху, по родословной Мадлен, мою старую собаку породы «Чёрный терьер». На тот момент охотничьих собак не было и как говорится на безрыбье и рак – рыба, так и у нас Микуха вместо традиционных лаек. Ружья припрятали, чтобы не обращать внимания окружающих, чего раньше не делали никогда. В общем зашифровались по полной программе.
Вошли в лес, расчехлились, зарядились пулями и медленно начали свой опасный рейд. Опасность мероприятия заключалась в том, что зверь мог быть ранен, и тогда он ждёт встречи с охотниками для воплощения своей мести, за нанесённую боль.
-Странный запах!
-Точно, тухлятину напоминает, или что-то в этом роде.
Мы подходили к густому ельнику, из которого лёгким ветерком тянуло на нас странным за пахом. Микки устремилась в ельник и, наткнувшись на что-то, встала как вкопанная.
-Стой где стоишь! А то, как вылетит сейчас из ельника и сразу обоих, а так глядишь, у тебя шанс будет выстрелить, пока он меня ломать будет.
-«Ну, вот ****ь – НАЧАЛОСЬ, утро в китайской деревне! ПРИПЛЫЛИ! Ну, хотел же ещё сегодня у Ковалёва в гостях остаться на ночь, новые записи послушать, глядишь себе бы чо прислушал. Нет, бля поехал домой – ОЛЕНЬ! А тут сука ТАКОЕ, бля война детскими забавами покажется. Раненый медведь, ещё и на ночь глядя…НУ ПОЛНЫЙ ****ЕЦ!!!»
Я встал как вкопанный, а отец приблизился к краю ельника и стал внимательно всматриваться в его густую темноту.
-СИДИТ! – Батя повернулся и по его глазам я увидел, что и ему далеко не до смеха.
-Лапы в стороны расставил – ВО! – И он видимо, руками показал, как медведь расставил лапы. У меня по спине и лицу побежали первые капли холодного пота. Я автоматически вынул из Корана ещё три пули и вставил их в рот, чтобы в случае чего быстрее подавать их в патронник.
-Пойду к нему.
-«Вот это решение, ЗАЕБИСЬ!»
-Пойду. Ты если что смотри меня не зацепи.
-ЧТО???
-Ну, сейчас зайду. Выстрелить пару раз успею, ну а так, когда он на меня накинется, и мы кувыркаться начнём, будешь стрелять, меня не зацепи… Ферштеин??? – И батя зловеще вынул свой большой охотничий нож из ножен и зажал его в зубах.
От волнения меня уже основательно потряхивало.
-«****ЕЦ! ****ЕЦ! ****ЕЦ!» - В голове кроме матов и связующих их приставок, не оставалось слов.
-«Бля ну чо за жизнь? Да нахуй он нужен этот медведь, ****ь его некому. У меня, можно сказать - только жизнь начинается, а тут такое…»
-Вадим? Ты меня хорошо понял?
-Да папа.
-«Да папа, я тебя понял. Всё просто - ЗАЕБИСЬ! Когда, говорит, мы с ним бороться будем, ты главное в меня не попади. ****ЫЙ В РОТ!»
Я тоже расстегнул свои ножны, рассчитывая в случае чего прибегнуть к услугам своего острого ножа.
-Ну, я пошёл. – Отец шагнул в темноту ельника.
Я приподнял ствол, готовясь произвести прицельный выстрел в любую секунду. Напряжение достигло высшей точки и остановилось. Зловещая тишина давила на уши, и снять такое можно было только тем самым выстрелом по раненому зверю, к которому я готовился.
-ВАДИМ!
-ДА ПАПА!
-Иди сюда!
-ЧТО ТАМ? – Я не решался сдвинуться с места не получив максимум информации об обстановке.
-Да нормально всё! Мёртвый он.
Я углубился в ельник, на всякий пожарный случай всё же держа ствол на изготовке. И как только я увидел мёртвого зверя, только тогда опустил оружие.
-Готовый.
-Так-то большой мишка!
-Нормальный, правда, протух малёха. Видал, как пузо вздулось.
-И чо делать будем?
-Мясо уже не взять. Возьмём шкуру и череп… Давай дуй в санчасть, за Колей – санинструктором. Расскажешь ему всё как есть. Пусть берёт всё самое необходимое и ко мне. Темнеет. Придётся под фонарями работать. Потом ещё тушу присыпать. Давай дуй! Пулей! Одна нога здесь другая там. А я здесь поторчу. Ствол сначала домой занеси, а то будешь по Сопке со стволом летать внимание привлекать.
Санинструктор у отца тогда был уникальный. Коля с почти законченным высшим медицинским образованием, лет двадцать пять ему было, до сих пор не пойму как он в армию попал. В охоте знал много, сам делал чучела и при этом был высоко-воспитанным интеллигентным человеком. В общем, с санинструктором в те времена отцу повезло, что было не всегда за годы его службы.
Я всё выполнил в точности, как и говорил отец и, взяв фонари, направился наблюдать за процессом снятия шкуры. В общем, ничего особенного я не увидел, кроме того, что периодически отец отворачивался от зверя и неистово блевал…Он вообще у меня был чувствителен ко всякого рода тухлятине.
Шкура получилась знатная. А череп, вываренный и отбеленный в лучших традициях, по своим размерам мог бы занять ведущие места на выставках охотничьих трофеев.
На следующий день в сумерках я шёл к помойке выбросить ведро. Чуть в стороне стояла машина – бортовой УАЗик, кузовом к мусорке. В кузове сидели три охотника, они уже три дня, а вернее ночи караулили медведя на нашей свалке, взяв лицензию в охотобществе.
-Дяденьки, а что вы здесь делаете. – Решил я поинтересоваться.
-Иди, иди мальчик.
-Ну, серьёзно?
-Медведя караулим. Иди домой, поздно уже, опасно здесь находиться.
-А ну тогда я точно поскорее пойду домой. Удачной охоты! – «ДОЛБАЁБЫ! НУ, ТУПЫЕ! Три дня пасутся, не могут понять, что он уже сюда не придёт…НИКОГДА!»
-Они бы ещё собаку взяли, как в том анекдоте:
Повадился в одну деревню медведь захаживать, спасу нет. Жители ничего поделать не могут. Решили вызвать из города медвежатника. Приехал медвежатник, а с ним собачонка маленькая такая.
-Нус, где тут ваш хвалёный медведь?
-А вон на яблоне сидит.
-Ага!
Подозвал охотник себе в помощники одного местного жителя:
-Подержи ружьё. Короче, дело такое, я сейчас на дерево залезу и за пятку медведя пощекочу, он рассмеётся, дерево отпустит, и упадёт. Ну и тут как тут мой Шарик ему в жопу вгрызётся и его всего из нутрии съест. Я шкуру заберу, ну и домой поеду. Понял?
-Ага.
-Ну, я пошёл.
-Погоди, а ружьё чо не возьмёшь?
-Вот чёрт, чуть не забыл, если упаду я а не медведь, стреляй скорее Шарика.
ПИСТРЕЛКА МОСИНА
Ну вот, свершилось я, наконец, взял себе винтовку. Новую Мосинскую винтовку, с длинным стволом, 1943 года выпуска, с боковой накладкой для снайперского прицела, ну и соответственно с гнутым затвором.
Приехал в Магистральный, ставить на учёт, и в скором времени, мы уже поехали опробовать оружие в известной компании: Я, Петров, Морпех, Гига. У Петрова тоже появился карабин – «Вепрь», под патрон 7,62/39, и он прихватил его с собой. Местом для проведения стрельб, на скорую руку, выбрали тупик у Окукихтенского моста по дороге на Сопку.
-Альшевский! Смотри, какой красавец.- Петров заботливо расстёгивал чехол с толстой поролоновой вставкой, где уютно устроился его карабин.
-Красавец?...Что может быть красивого в РПК? (Ручной пулемёт Калашникова, на базе которого делают именно такие карабины, как Женин «Вепрь»). ВОТ! Вот это красавица, загляденье. – Я так же заботливо извлёк из простого холщёвого чехла воронёную винтовку с тёмно-коричневым, лакированным прикладом, плавно переходящим в двустороннее цевьё.
-ПРОШЛЫЙ ВЕК!
-Не спорю. Главное Перов – это история. Вот у твоего «дровосека» какая история? ... Да никакой, кроме афганской войны. Хотя твои дрова и к ней не имеют никакого отношения, потому как сталь на стволе не та, что на пулемётах, так внешнее сходство. А у меня всё настоящее. А какой боевой путь, начиная с гражданской войны, я уже не говорю что творил снайпер Зайцев в Сталинграде, используя такую же красавицу, как у меня.
-Ага,.. Ну … И на поле Куликовом она тоже была.
-К сведению тех, кто в танке, поясняю, что на Куликовом поле не было огнестрельного оружия, и не по той причине, что его просто забыли взять из дома с собой, а потому что его ещё не придумали.
-Нихуя, спасибо, просветил.
Настроение у всех было замечательное. Мы ещё приняли по пять капель, и в совокупности: друзья, погода, новые стволы, лёгкий хмель - всё навеевало только положительные эмоции. Мы нашли и завесили щит, размером два на два и шагами отмерив сто метров устроились на позиции для стрельбы.
-Кто первый? – Петров хитро, но добро посмотрел на меня.
-Только после Вас…Мальчики пропускают девочек.
-АЛЬШЕВСКИЙ, ещё наезд и тогда точно начнём делиться на девочек и мальчиков.
-Ладно, шутка это была такая… Совсем ты озверел в своём Магистральном, шутки человеческие перестал понимать… Стреляй!... Чего уж там!
-И стрельну.
Петров примкнул магазин, передёрнул затвор и выстрелил практически навскидку. Было хорошо слышно, как пуля шлёпнулась о метал.
-«Хлопушка», не иначе. – Я устремил свой взор туда, куда упала пуля.
-Не твоё дело, подонок…Чо встал? Давай – мочи.
Я отвел затвор, вложил один патрон и аккуратно продвинул его затвором в патронник, приметился и произвёл выстрел. Грохот моего оружия превысил Женино, практически вдвое.
-Вот это выстрел! Вот так вот! Жендос! Стреляет настоящее оружие, а не мухобойные устройства, типа твоего «палена».
-Альшевский! Ты притомил, обзывать мой карабин. Я чо про твою винтовку много плохого сказал?
-Ладно, Пертоф, я больше не буду.
-ЛЫШЬ! ЧАХЛЫЙ! Не называй меня Пертоф!
-Хорошо, Петручио, я …
-Ах ты!
Петров рванул в мою сторону, я увернулся и отпрыгнул.
-Мужики! Давайте лучше вмажем! – Морпех подал дельное предложение, мы остановились и, посмотрев в его сторону:
-Ладно, Альшевский, в другой раз я с тобою разберусь. Пошли вмажем.
-С тобой что-ли?
-Ах, ты бля!
-Шутка! Пошли.
Мы опрокинули по полной и плотно закусили.
-Петров, а что если на бронепробиваемость проверить наши пушки?
-В смысле?
-Без смысла Пертоф…Тупо ***рим, скажем вот по этой вот конструкции.
Я указал рукой на раму с железнодорожными колёсами, в прошлом на ней стоял козловой кран для погрузки лесопрдукции, а точнее обычного кругляка. Для жёсткости, эта самая рама была обварена листовым железом толщиной в два-три сантиметра. Между нами и таким листом было четыре-пять метров.
-Легко Альшевский! - Петров резким движением снял карабин с плеча и выстрелил в лист.
Шлепок пули о лист и мы с интересом подошли рассмотреть результаты выстрела.
-Не густо!
Лист был, разумеется, не пробит. Небольшая канавка, оставленная пулей, ярко выделялась на фоне плотного коррозийного покрытия.
-Ну, хоть это, осталось, да Петров? Я то думал, что пуля вообще не долетит.
-Сейчас посмотрим, как твоя старуха отработает.
-И посмотрим Петров! На исходную.
Вернувшись к тому месту, откуда стрелял Петров, я энергично загнал патрон в патронник, вскинул и выстрелил…
Первое что я почувствовал это – колющие удары в область ушной раковины, брови и щеки. Четь позже – крик Морпеха:
-****Ь!
Осколки попали ему в руку, которую он подносил к лицу, и в двух местах пробили кожаную куртку.
-Ах, сука! - Я схватился за ухо, там было больнее всего, и тут же нащупал, что из раковины что-то торчит.
Кровь капала на плечо.
-Морпех, посмотри, что в ухе.
-Сейчас из руки осколок выну.
-Большой?
-Да нет, крохотный…Это рубашка от пули - медное напыление.
-ЧО СЛУЧИЛОСЬ-ТО ****Ь? Осколки вытащим - разберёмся.
-Да ничо Альшевский такого не случилось,…Шары залил и ***ришь из этой отмороженной пушки, как потерпевший.
-Не еби мозги, Петров, и без тебя ***во.
-Ну, показывай ухо…Ага, тоже осколок, у тебя побольше и ещё один рядом вошёл, его не выну, под кожей спрятался.
-Вынимай, что можно.
-Готово.
-Заебись. На лице по ходу ещё парочка сидит. Посмотри.
-Есть такое дело. Сейчас ковырнём. Там в ухе у тебя этот большой осколок кусок хряща выбил.
-Да и *** с ним.
-Ну, вроде всё.
-Нихуя ты Альшевский выглядишь, просто - Кровавый Гарри!
-В смысле?
-Струи крови стекали по его лицу и ушам! ХА!
-До свадьбы заживёт. Пошли смотреть результаты выстрела.
Углубление напоминало результат работы сверла, углубившегося в металл на сантиметр. Отверстие было правильной формы, в диаметре – полтора сантиметра.
-Теперь мне всё стало ясно.
-Объясни.
-Пуля – не цельнометаллическая оболочка, а экспансивная, со свинцовым наконечником, при попадании, рубашка рвалась по всему периметру выбиваемого отверстия и, пройдя до тупика, направилась в обратную сторону по каналу так называемого, получившегося ствола. Прямо в то место, откуда была пущена пуля. Была бы цельнометаллическая оболочка, такого бы не произошло. А если бы стреляли боевыми патронами, со стальным сердечником, щит бы был прошит. В тебя Морпех попало, только потому, что ты был рядом.
-Ну, это я уже понял.
-А мне крупно повезло, по идее, осколки рубашки должны были поразить глаза, а точно один, которым целился, потому что он ближе всего находился к каналу ствола, но неправильная, рваная форма осколков, не позволила им точно лететь и они отклонились от направления.
-Так давай же вмажем скорее за это!
Мы с Морпехом обернулись, оторвав свои взгляды от листа, и тут же увидели радостного Петрова, с широкой улыбкой на лице. Он высоко и торжественно поднимал рюмку.
-Я уже всем налил… Есть повод.
-У тебя всегда есть повод…Пошли Морпех.
-Пошли.
Мы выпили и окончательно забыли про напряжённую обстановку на огневом рубеже.
-Бля ну моща какая!
-Хули ты хотел? Затвор закрытого типа, длинна ствола и патрон 7,62/54. Это не шутки.
Небольшой осколок, засевший в ухе вышел через три месяца. Неплохой был опыт, желания проводить испытания на бронепробиваемость на коротких расстояниях меня больше не посещало. Хорошо то, что хорошо кончается.
PS: АРМЕИСКИЕ ИСТОРИИ
ПРИСЯГА
Отсчёт пошёл!
Два года бранных,
Нас в кузню ратников снесло.
Юнец безусый, кровью, потом,
Вникает в боя ремесло.
Там дух отвагою пропитан,
Острее бритвы сталь клинков,
Там в бой идут, как на свиданье
И рвут с отчаяньем волков.
Там место дедовских заветов,
Святая ярость за страну
Берсерки в голубых беретах
Всегда готовы на Войну!
Печёры, Псковские, 1990 год, вторая половина декабря.
-Торжественно клянусь с честью переносить все тяготы и лишения воинской службы…
Вскоре я дочитал текст Присяги, после чего расписался.
-Встать в строй!
-Есть встать в строй.
Прошагав к строю, чётким строевым шагом, я занял своё место и тут же за спиной услышал шёпот Швейка (замечательный парень родом из Краснодара – Крайних Виталий Иванович, позже, после учебки, мы вместе служили в бригаде, в Марьиной Горке.):
-Ну, шо там Вадик? Страхова да? Ну, ты без запинки отбарабанил! Молоток!
-Ни *** страшного и у тебя получится, ты только на «ХА!», «ХА!» не прибейся. – Так же шёпотом я ответил на его вопросы, стараясь складывать губы трубочкой, через правое плечо в его сторону, и тут же наткнувшись на кулак, который из-за спины мне показывал сержант Савельев, сразу же вытянулся по стойке смирно. После прохождения торжественным маршем, нас всё же распустили и мы направились к родным, если у кого, кто приехал. Ко мне приехал мой любимый дед – Альшевский Михаил Яковлевич.
-Всё, присягнул, унук?
-Да, деда, нормально всё.
-Ну и ладушки, чо дальше, по плану?
-В столовую всех приглашают, но кто не хочет, может в увал сразу уходить, с родственниками.
-Ну и пошли, как ты это говоришь?
-В увал.
-Во! В увал! Покушать мы всегда успеем. А у меня автобус скоро. Немного прогуляемся, я и поеду.
Со своим любимым дедом – заслуженным преподавателем, ветераном Великой Отечественной и просто замечательным человеком, мы недолго прогулялись по центру Печёр, после чего я, посадив его на автобус, остался стоять, махая, уезжающему автобусу рукой. На мне была новая, шинель, шапка-ушанка и парадно-выходные, начищенные до нереального блеска ботинки. Вот так вот я и стал законным солдатом, приняв воинскую клятву на верность своей великой Родине.
-«Так, стрелу на одиннадцать с Кораблём набивали у входа в гостиницу, а там видно будет».
.Вскоре к месту встречи подтянулись Корабль и Лебедь. Корабль – Константин Кораблёв, призывался вместе со мной, из Иркутской области. Лебедь – От фамилии Лебедев, родом из Краснодара, в общем, что помню, сказал. На тот момент мы были в одном взводе и как говорят некоторые – держались вместе.
-Чо делать-то будем? А хлопцы?
-Вадик, давай погуляем, походим. В столовку зайдём, там сегодня наших не меряно, всю учебку в честь присяги в увал отпустили. В части вообще никого кроме козлов из прапорской школы не осталось.
-Это конечно хорошо, столовка и всё такое. Но, парни, смею заметить, что такая вещь, как ПРИСЯГА! Один раз в жизни бывает.
-Это, безусловно.
-И вот, в этот святой, для каждого настоящего мужчины день, вы бля, думаете о какой-то столовке.
-****ь, Вадик, не еби мозг, как будто в нашем положении у нас есть какой-либо выбор?
-Эх, парни, выбор есть всегда, даже в таком гавняном, духовском положении как у нас.
-Ты к чему клонишь?
-****ь, вы всего месяц служите, а отупели, как будто в армии с рождения.
-Ну?
-Хули ну? Карабель и Лебядь ты наша ненаглядная.
-Ты хули, обзываешься?
-Да это я так, короче, парни, если мы это дело не закрепим, бутылочкой – другой, грош цена всей этой нашей присяге. – Я заговорчески оглянулся по сторонам.
-Вадик, ****ый в рот, сержанты порвут. Ты чо инструктаж забыл?
-****ься в сраку, какие мы дисциплинированные стали?
-Да просто, сам же знаешь?
-Хули, знаешь, палиться не надо, а там всё путём будет.
-****ь и всё равно страхова, ты же знаешь, что будет, если нас впалят.
-Знаю хлопцы, но по-другому нам нельзя. Впалят так тому и быть, после дыбы, люди тоже живут и, в конце концов, где наши не пропадали.
Видя, что мои сослуживцы практически согласны на мою аферу, я решил их полностью расслабить и успокоить.
-Да всё нормально будет, отвечаю.
-А как же кризис?
-Какой? – От удивления я даже остановился.
-Со спиртным в стране сейчас туго.
-Тьфу, ты ё моё. А я уже было, грешным делом подумал всякую чушь. В нашей стране с этим делом всегда сплошной кризис, и по этому настоящие мужики, потому и настоящие, что у них во времена всеобщего кризиса, с этим делом проблем не бывает.
-В магазинах водки нет.
-Знаю Лебедь, птица не певчая. Кому в наше время нужны магазины, к тому же в которых нет водки? Правильно. Никому не нужны. И по этому, мы будем пить самогон.
-Вадик, а где мы его найдём?
-Минуту.
Мы проходили по центральной площади на окраине, которой стояло много машин «такси». Именно к ним я и направился. Подойдя к таксисту, шустрому на вид, я задал риторический вопрос:
-Шеф, как с горючим?
-На борту нет, но если надо, привезу. Минут пять-десять и торпеды на вашем борту.
-Надо, ещё как надо. Только большая просьба от всего ВДВ к Военно-морскому флоту – горючее без палива всякого.
-В смысле?
-Я о карбиде, димедроле и прочих весёлых добавках.
-Обижаете военный. Кстати, а чо за праздник? По твоему виду не скажешь, что воин ты бывалый.
-В самую дырочку шеф. Дело в том, что сегодня у меня присяга. – Я глубокомысленно задумался, устремив свой взор в даль.
-День великий. Не волнуйся, сделаю, как надо, без палива. Сколько?
-Пару для начала.
-Сильно. Уважаю.
Таксист уехал, а я стал ждать его возвращения. Мои товарищи по оружию стояли на другой стороне площади и издали наблюдали за моими действиями. Вскоре вернулся таксист и я, приняв пару пузырей ядрёного самогона, пошёл в сторону Корабля и Лебедя. Вслед таксист пожелал мне удачи в прохождении действительной военной службы.
-Ну, чо? Взял?
-А чо, не видели?
-Нет.
-Значит, красиво брал, профессионально. Конечно, взял, глупый вопрос.
-И куда теперь?
-Очередной глупый вопрос. В столовку вашу любимую пойдём, нехватчики (солдаты первого полугодия службы, которым постоянно хочется кушать).
Отслужили мы тогда месяц. К слову о призыве, вспоминаю, что со своего посёлка я ехал в армию один. Приписан я был в ВВС (Военно-воздушные Силы). Проводины прошли успешно и вот в час ночи я на вокзале, меня провожают близкие друзья и родители. Команда большая, мы занимаем целый вагон, пацаны с Улькана, Окунайки, Казачки, Ключей и единственный представитель из Магистрального – Я! Ульканские и Окунайские сели в поезд у себя в Улькане, а на нашем вокзале грузились Казаченские, Ключевские и опять же – Я! Я уже стоял на ступеньках вагона и торопливо прощался.
-Сынок, ну давай, смотри, чтобы всё нормально было!
-Да хорошо всё будет, пап, всё давайте домой рулите. Как оформлюсь, напишу. Мам хорош, плакать, ничего ещё не случилось.
-Вадёк! Давай! Там наших не позорь!
-Разберёмся! Бывайте, пацаны!
Поезд тронулся, я направился в вагон. Проходя и заглядывая в плацкартные купе, я с сожалением замечал, что знакомых лиц, по странному стечению обстоятельств, со мной в этот раз в армию не едет.
-Вадик! Ты что ли?
-Куриган! Здарова бродяга! Я ну! А ты чо тоже, бля долги раздавать собрался?
-Не говори, вроде ничего не занимали, а вот отдавать приходится.
-Да и *** с ними.
-Э! Бля Орлы! Срыгнули в соседнее купе! Здесь мой близкий поедет. Вадик, устраивайся удобнее.
Пару пацанов с грустными колхозными рожами встали и, прихватив свои котомки, направились в соседнее купе.
-Как сам, как Вано и вообще?
-Хули Вано? Уже полгода лямку тянет в Чите, по весне его в армейку подтянули. В летуны призвали. А так с посёлка я один еду.
-Ну и заебись, а то мне среди этих фраеров, вообще не в косяк ехать, хоть и с одного посёлка, лохи, бля. Ну, теперь дела наладились, как я рад видеть тебя братан, хоть и в такой стрёмной ситуации. Э, бля, да ты – монгол! Хули, сидишь, распаковывай свой сидор (общевойсковой армейский рюкзак), я чо не знаю, что у тебя там самогон в трёхлитровках. Я бля вас, окунайских, насквозь вижу. – Обратился Куриган к одному из парней, сидящих на боковушке напротив нашего купе. Парень был с бурятской кровью, что и повлекло образование соответственной погремухи.
Пока парень развязывал сидор, я обратился к Куригану:
-Ты то как? Верезуб где?
-В ****е, этот проныра. Его батя, прикинь, от армии отмазал.
-Сейчас много кто в армию идти не хочет.
-Лохи бля, чмошники недоделанные. Кстати, ты же в училище в десантное всё собирался. Чо, не получилось братан?
-Не получилось, два раза документы отсылал, по конкурсу аттестатов не прошёл.
-Чо, так всё круто?
-Не то слово, тридцать человек на место. Но из армии точно поступлю. Ладно, давай накатим. Самогон-то ничего? – обратился к парню, который, поставив банку на наш стол, направился обратно на своё место.
-Хороший, первач.
-А чо ты там сел, давай, подсаживайся, накатим, как следует. – Я обратился к парню, снабдившему нас самогоном.
-Только в базар не лезьте, тихо сидите, пейте и всё нормально будет. – Вставил Куриган.
-Значит, поступать не передумал?
-Нет. Эти пидоры, в военкомате меня в ВВС приписали, суки. И это после двух лет моих попыток в Рязань поступить. Я им говорю – Вы суки берега попутали, я съезжу в Шелехов, но в ВВС служить не буду. Сам попробую в десантуру прорваться. Если нет, то на лыжи и домой. Батя благословил. Сказал, что поможет по новой в десантуру прорваться. Ебучий рот, сам в армию иду и по этому имею право выбора рода войск.
-Базара нет, Вадёк. Давай накатим, затем продолжим.
-Давай старина.
Мы накатили. Вагон гудел со страшной силой. В тамбуре, будущие бойцы кадрили девицу соответствующего поведения наскоро найденную в составе поезда. Основная масса призывников дико пила, как последний раз в этой жизни, хотя для некоторых, это стало правдой. Один переросток начал метать бутылки вдоль всего вагона, в сторону купе проводников. Пришлось успокоить человека. После чего мы продолжили нашу беседу.
-А нас вообще, кто везёт?
-Прапор Вася. Помнишь в военкомате?
-А где он?
-В соседний вагон садился, по гражданке одет. Тарится сука, знает, что не вывезет, все пьяные в жопу, тут и по башке прилететь может.
-Заебись, по позже приколемся.
Ещё немного выпив, мы завалились спать. Следующий день наступил ближе к обеду. Будущие защитники Родины наскоро похмелялись, дабы реальная действительность отправки в армию, не тиранила душу и не трепала нервы. Всё было в лучшем виде. Давно проехали Братск. На улице стемнело, когда в нашем вагоне появились два дембеля танковых войск, которые ехали в соседнем купейном вагоне, по-видимому, домой.
-Вы слушайте пацаны. Чтобы служба была нормальной, мужиками надо быть и всё как надо будет.
Бывалые воины старались проводить нравоучения с видом конкретных важняков. В то время, как все, разинув рты, слушали двух трепачей, мы с Куриганом, сидя в своём плацкартном купе, пили, изредка посматривая в их сторону. Один из дембелей обратился к нам:
-А вы, судя по всему, борзые? В армии так нельзя, там это не канает.
Куриган хитро улыбнулся и посмотрел в мою сторону. Меня тоже развеселило это дембельское наставление. И я поспешил ответить:
-А мы не в армии ещё, если ты не заметил.
-О, паря, да, тяжело тебе будет, в армии.
-Ты за меня не переживай, оракул, я лёгких путей никогда не искал. За меня и сказать есть кому. А вот за тебя сказать некому, сидишь, пантуешься на пустом месте. В армии тебе легко было, чего и другим желаешь. А почему тебе легко было, молчишь. А мне остаётся лишь догадываться по поводу этих причин, которые тебе облегчили все тяготы и лишения. И знаешь, я не нахожу ни одной причины от которой у тебя служба мёдом казалась, чтобы от этой причины сучатиной не разило.
Я говорил тихо, и до дембеля всё дошло именно в том виде, в котором я и хотел. Куриган направил в его сторону, свою коварную улыбку, ожидая решительных действий. Но дембель по быстрому разрядил обстановку.
-Да хорош, горячиться мужики.
-Мужики в колхозе, землю пашут. – Едва слышно пробурчал Куриган, продолжая мило улыбаться.
-Чо говоришь? – Заинтересованно переспросил Куригана один из танкистов.
-Да так, всё нормально, погода хорошая. Давай накатим за Армию и всё такое. За чо там у вас в армии бухают? – И не дав ответить дембелям, сам продолжил эту мысль: - Вот за это и вмажем.
Вскоре мы вовсю пили с двумя танкистами и разошлись уже тогда, когда спал весь вагон. Я мертвецки заснул.
-Вадик! Вадик! Проснись! – Шептал Куриган толка меня в плечо.
-Чо случилось-то, ****ь в рот? Чо не спишь?
Протирая глаза, я медленно наводил резкость и вскоре увидел, что на Куригане тот самый китель с акселями (аксельбанты), что вечером я видел на одном из танкистов.
-У тебя откуда? – Я ткнул пальцем в грудь Куригану.
-Подарили, да *** с ним, я тебе подарок принёс.
-Чо за подарок и в связи с чем?
-Электробритва, смотри какая борзая.
-Бритва ****атая, беру, а в связи с чем?
-В связи с тем, что мы с тобой, два нормальных пацана отправляемся в Армию, а что там будет, *** его знает, может, и не свидимся вовсе.
-Спасибо Куриган.
Я осмотрел свой подарок, после чего засунул под подушку. Бритва действительно оказалась ценной.
-Чо, ****анул обоих? Мог и меня с собой взять?
-Да там и мне особо пыхтеть не пришлось. Мыши бля, на измену сразу упали, и тикать из купе. Я купе закрыл изнутри, предусмотрительно. Обоих отключил, они, наверное, и сейчас в безсознанке полной. Ну а потом всё купе перевернул, всё чо можно, взял.
-Бля, ну Куриган? Смотри, очухаются, в мусарню стуканут, поедешь тогда в другие места.
-Ты прав. Надо их с поезда ссадить. На всякий случай.
-Куриган. – Я попытался остановить его, но уже было поздно, он направился к выходу.
Проводив товарища взглядом, я пьяный и обессиленный упал и мгновенно заснул. С Куриганом мы познакомились в девятом классе на районных военных сборах. В те времена, мы с Артурычем были поварами полевой кухни, а Куриган и его товарищ Верезуб, были назначены к нам на кухню кочегарами. Мы быстро нашли общий язык и вообще подружились конкретно.
-Подъём! Иркутск!
-Ты хули, разорался? Вася? – Куриган серьёзно обратился к нашему прапору, на что тот, сделав вид, что не слышит, поспешил перейти в другое крыло вагона и продолжить всеобщий подъём.
Я наскоро поднялся, прихватил вещевой мешок и вышел из вагона. Гораздо позже уже в Шелехове, а точнее в Гончарово, я вспомнил, что оставил под подушкой подарок Куригана. Лучше бы мы брали постельное бельё, тогда бы я не забыл бритву.
На пропускном пункте, нас конкретно обшманали, после чего была медицинская комиссия, а уже после неё нас поместили в распределитель, плотно заставленный деревянными топчанами, обтянутыми кожзаменителем.
-Ну, чо братан, ты со мной?
-Знаешь, Вадим, мне не суть важно в каких войсках служить. И было бы не честно, если я бы пошёл с тобой и говорил, что тоже хочу в десантуру. Я вообще рас****яй и по этому пусть всё идёт своим чередом. Будь, как будет, время рассудит. Удачи тебе братан.
-И тебе Куриган удачи.
Мы пожали руки, обнялись, после чего Куриган отправился в свою команду, куда был приписан водителем. Его команда уходила в ночь и по этой причине, вероятность не встретиться больше, была высока. У меня же на первом месте было посещение председателя медицинской комиссии. Я уже не помню фамилию того майора, который в те времена возглавлял комиссию.
-Здравствуйте! Разрешите войти?
-Проходи. По какому вопросу?
-Извините, а вам не звонили.
При этих моих словах майор отложил в сторону ручку и внимательно посмотрел в мою сторону.
-Не понял?
-Дело в том, что вам должна была позвонить подруга моей мамы Карепова. - Увидев, что майор утверждающе кивнул, я воспарял и продолжил: - Дело в том, что мне в ВДВ надо.
-Понятно. Я хорошо знаю эту замечательную женщину, но к сожалению она мне не звонила по вашему поводу, кстати, как ваша фамилия, если вдруг ещё позвонят?
-Альшевский.
-Так вот что я Вам скажу, товарищ Альшевский. Дело в том, что команды, сформированные в ВДВ, Морскую пехоту и Пограничные войска уже отбыли к местам прохождения службы. Так что ваша лошадь тихо ходит. И что военкомат не мог Вас раньше отправить? Впрочем, какая уже разница. Вопросы есть?
-Конечно, есть.
-Какие?
-В ВДВ нужно.
-Понятно, случай тяжёлый. Хорошо, пока иди в расположение, а завтра ко мне зайдёшь, может, придумаем чего.
Я вышел из кабинета, не чувствуя ног.
-«Что за ****а такая? Вечно не везёт. Вот суки поздно направили. Разнарядка у них. Пидоры! Ненавижу!»
Я вышел на улицу и невольно стал присматриваться к забору, на будущее.
-«Вот *** вы угадали, лоха нашли. Я ваши самолёты пасти не намерен. Суки поганые! Хуй с ним, денёк подожду, но если, майор, ты мне завтра не скажешь конкретно про путёвое место несения службы, хуй ты меня увидишь здесь больше. Сучья земля! Пидрилы ебучие, слов нет».
Я уже подходил ко входу в казарменное помещение, как прямо передо мной появился силуэт офицера с десантными знаками на петлицах. Судя по всему, он направлялся в главный корпус, где находилась медицинская комиссия, и откуда я вышел несколько секунд назад. Забыв обо всем, я решительно направился к нему.
-Здравствуйте! – С бодрой улыбкой обратился я к офицеру в звании старший лейтенант.
-Здравствуйте! Вопросы?
-Возьмите меня с собой! Не пожалеете, даже наоборот.
Лейтенант гнусно посмотрел на меня.
-Команда у меня укомплектована. А желающих хоть отбавляй.
-Мне очень надо. – Автоматически произнёс я, не слыша объяснений.
Лейтенант присмотрелся. Отвернулся. Опять присмотрелся.
-Хорошо, пошли, посмотрим.
Мы развернулись и направились в корпус роты. Устроившись за столом, наша беседа продолжилась.
-Как с физо?
-На пять балов, местами на шесть и выше.
-Понятно. На гитаре играешь.
Не ожидая подобного вопроса, я на секунду затушевался, после чего ответил:
-Я в оркестр не хочу.
-Ты меня попросил взять тебя с собой, так?
-Так.
-Отвечай на вопросы.
-Понял. Играю, но не на профессиональном уровне. Для оркестра абсолютно не тяну.
-Возьми карандаш.
Лейтенант вынул из внутреннего кармана два карандаша и один протянул мне. Я принял карандаш и продолжал внимательно смотреть на своего экзаменатора.
-Смотри и слушай.
Лейтенант простучал по столу мелодию незнакомой мне песни.
-Повтори.
Я простучал, стараясь повторить.
-Нормально. А вот так?
Лейтенант простучал снова, я повторил, потом ещё и ещё.
-Нормально. Ладно, пошли за документами. Беру в свою команду. Тринадцатым будешь. У меня как раз один боец не явился в команду.
Мы направились в штаб. Поднимаясь на второй этаж, где хранились и распределялись документы призывников, мы столкнулись с тем самым майором, руководителем медицинской комиссией. Он тут же узнал меня и приостановив лейтенанта за руку тихо сказал:
-Возьми его с собой.
-А я уже беру товарищ майор. Сейчас документы его возьму и вперёд.
-Ну и хорошо. – Майор посмотрел в мою сторону: - Служи.
Радостное волнение переполнило всё моё нутро, и я не в силах ответить, выдавив короткое «спасибо», направился за лейтенантом.
Решив все бумажные вопросы, мы направились в расположение роты.
-Сейчас приведу тебя в команду. Ты тринадцатый. Из команды не ногой. Вопросы есть?
-Нет вопросов.
-Ну и правильно.
Оказавшись на третьем этаже в отдельном коридоре, лейтенант, сказав, что вот, мол, команда, направился по своим делам. Наскоро осмотревшись, я поздоровался со всеми голосом, без рукопожатия и уселся на корточки у стены, принялся рассматривать тех, с кем предстояло проходить службу. На подоконнике сидел парень, вытянув ноги в прыжковых, офицерских ботинках, и рассказывал окружающим, как я понял, про прыжки с парашютом. Вся группа, за исключением одного человека, раскрыв рты, внимательно слушала его повествование. А один человек сидел напротив меня, так же на корточках, как и я, прислонившись к стене и уставив свой безразличный взор в потолок. Это был Костя Кораблёв, кликуха – Корабль. Человек, который сидел на подоконнике, в бедующем будет иметь кликуху – Труха, имя и фамилию я не буду приводить в своём повествовании. Ещё в толпе слушающих был один замечательный человек – Петя Сартаков из села Буреть Иркутской области, кликухи - Сартапед, Пертак. Вот именно эти три человека и я из тринадцати призывников прошли обучение в Печёрской учебке до конца и направились в бригады спецназа Советского Союза. Остальные, девять, по собственному желанию или по причине внезапно потерявшегося здоровья были переведены в течение курса, в другие войска, по собственному выбору.
-Строиться, ну и по порядку рассчитайсь. – Внезапно появившийся лейтенант, был бодр и полон энергии.
-Так, орлы! Через два часа самолёт в Ленинград. По пути не теряться, искать не буду. Кто отстанет, его проблемы, нам такие не нужны.
-Товарищ офиц…
-Вопросов мне по пути следования в часть не задавать. Кто забудет, того по прибытию ждёт очко. Вопросы задаю только я.
-А что такое оч…
-Фамилия боец?
-Смирнов.
-Один наряд по туалету у тебя есть боец Смирнов. Вопросы?
-Нет.
-Отставить. Отвечать надо по уставу. В данной ситуации по уставу, боец должен говорить – «НИКАК НЕТ». Повторять не буду. Вопросы Смирнов?
-Никак нет.
-Молодец. Вопросы есть?
-НИКАК НЕТ! – Неумело ответило рассеянное подобие строя.
-За мной шагом марш.
На самолёте мы добрались до Ленинграда, нынешнего Питера. Из Ленинграда, на поезде, мы доехали до Пскова, а из славного города до Печёр добирались на автобусе. За время следования почти все получили по десятке нарядов в туалет. Выяснить куда нас везут, в пути, так и не удалось. И вот раннее утро, мощёная улица и мы шагаем в утреннем тумане по просыпающимся Печёрам. Необычная сырость воздуха, навеваемая Балтикой. Кто служил в Печёрской учебке, помнит, как курсанты называли этот город – «ГОРОД ДОЖДЕЙ, ****ЕЙ И ГОЛУБЫХ БЕРЕТОВ». Нас привели в роту, где уже имелось человек двадцать из Краснодарского края, уже переодетых в ПШ (полу шерстяная военная форма, штаны галифе, китель с нашивными погонами и петлицами, выдавалась на зимний период времени). Среди этих призывников находились бедующие – Швейк, Лебедь и Начальник, уважаемые мной люди. Чтобы ещё раз о них вспомнить, приведу их фамилии и имена:
Швейк – Крайних Виталий Иванович, город Краснодар улица Игнатова 43 квартира 13.
Начальник – Проскурин Сергей Викторович, город Кисловодск улица Набережная 9 квартира 29.
Лебедь – адрес не сохранился, помню лишь, что из-под города Краснодара.
Расположение роты было рассчитано на сто человек и по этой причине, следовало, что мы были второй командой, а все остальные были на подходах. Не дав нам опомниться, какой-то пухлый лейтенант, небольшого роста быстро застроил нас на улице у входа в расположение роты и повёл на завтрак. Попутно мы услышали, знакомые всем служившим слова: «Духи, вешайтесь!», из здания (бывшие конюшни) расположения роты обеспечения. Взгляды призывников потускнели. После перекуски мы прямиком направились в сторону вещевых складов, для получения обмундирования. Стоя в очереди, я решил спросить у лейтенанта:
-Товарищ лейтенант, разрешите обратиться?
-Слушаю, боец. – Бодро и резко повернувшись в мою сторону, отреагировал на моё обращение мой будущий командир взвода.
-Дело в том, что пока нас везли, старший лейтенант не отвечал ни на какие наши вопросы, и по этому их скопилось очень много.
-Какой именно вопрос тебя интересует, боец?
-Где мы?
-Отвечаю. БОЙЦЫ! Вы находитесь в центре по подготовке специалистов для развед-диверсионных групп специального назначения Главного Разведывательного Управления.
Все замолчали, сказанные слова ни о чём не говорили присутствующим. Мне эти слова были знакомы из рассказов отца, хотя, толком, об этих войсках он ничего не знал, не смотря на то, что был майор и служил во многих местах Советского Союза. Тайна становилась былью. Я там, о чём и не мог мечтать. Пределы моих мечтаний и познаний кончались на три буквы – ВДВ.
Получив обмундирование, мы, строем направились в расположение роты. Вскоре поступила команда «ВОЛЬНО» и большая часть нашей команда направилась в туалет.
-Здарова, медведи!
-И вам привет. Откуда, парни?
В ротном туалете произошла встреча из наших, желающих отлить и ранее прибывшими Краснодарцами, в количестве трёх человек, курившими у открытого окна.
-Из самого лучшего города – Краснодара.
-Может он и самый, но смотря для кого?
-Э, я не понял? Не успели приехать, а уже наезды?
Из троицы вперёд подался парень небольшого роста с наглым лицом.
-Тебе базар нужен? – Я застёгивал ширинку.
-А в чом дело пацаны? – За мной раздался голос, того, кто до этого не говорил. Это был - Корабль.
Из тех, кто решил отлить из нашей команды, в туалете осталось двое – я и Корабль, против трёх краснодарцев. Мы переглянулись и ожидающе смотрели в сторону вероятного противника. Из краснодарцев вперёд подался самый упитанный и без напряжения, весело заговорил:
-Хорош парни, кусаться. Краснодар, Иркутск, какая разница, вместе служить. Меня Швейк зовут. – И он протянул руку в мою сторону.
Я пожал ему руку.
-Вадим.
После чего он протянул руку Кораблю, и тот пожал её:
-Костя.
Бегая желваками, но, всё же смирившись, после взгляда Швейка, к рукопожатию присоединились оставшиеся двое краснодарцев.
-Лебедь.
-Сергей (Начальник).
Напряжение спало, и мы разговаривали на равных.
-Всё нормально парни. Пока курим красиво, в туалете роты, пацаны. Скоро кончится. Это потому, что нам на улицу нельзя.
-А почему?
-Потому что карантин, а это значит – пока учебку не сформируют и курс молодого бойца не пройдёт, общение с внешним армейским миром для нас закрыто.
-Ты откуда всё знаешь? – Я с интересом впился в глаза Швейку.
-Он у нас такой. – Ответил за Швейка Лебедь. – Без вазелина в любую щель.
-Пацаны! Я попрошу оставаться воспитанными людьми, мы же все жители планета Земля и к тому же, как стало известно, на днях, нам предстоит служить в Советской Армии, а к этому я не был готов всю свою жизнь из-за необъятной любви к свободе.
Из расположения раздался голос дневального:
-РОТА! СТРОИТСЯ!
Мы покинули туалет и неспешно отправились на построение.
Позже в учебный центр в течение полумесяца прибывали команды призывников со всех уголков Советского Союза. До полного укомплектования учебки, нас не особо трогали и гоняли. После того как роты были сформированы, и начался курс молодого бойца (КМБ), на первой же зарядке мы поняли куда попали. В течении месяца, с подъёма и до отбоя день проходил в бешеной беготне, сопровождаемой всяческими физическими приколами и нагрузками, а после отбоя до часу, а порою до двух ночи, в упоре лёжа или на растяжке, на дужках кровати. На костяшках кулаков кожа отсутствовала, а кровь не успевала спекаться от постоянных отжиманий везде, включая мёрзлый асфальт.
-РОТА СТРОИТЬСЯ НА ВЕЧЕРНЮЮ ПРОВЕРКУ!!!
Голос дневального и через пару секунд в расположении четыре взвода по струнке, адская тишина, после непродолжительного топота сотен пар сапог. Заместители командиров взводов прогуливаются перед своими взводами. Сержант Савельев – замок нашего взвода.
-А теперь бойцы, я хочу вас спросить: Кто хочет быть моим духом?
По армейской традиции, у каждого деда перед сто дневкой (сто дней до приказа об увольнении в запас), должен быть свой индивидуальный дух, который помогает старослужащему готовиться домой.
Сержант Савельев осмотрел строй и продолжил:
-Во-первых, он будет полностью под моей опекой.
Сержант прервался и снова осмотрел строй.
-Он сможет ходить со мной в «Чепок» (Кафе на территории части, молодым солдатам туда путь закрыт. Кто нарушит запрет, сурово поплатится.).
Сержант снова осмотрел строй. Мы молча стояли по стойке «СМИРНО», высоко подняв подбородки.
-Ребята, вы не понимаете, что в этом нет ничего такого, унизительного. Разве это плохо, что я буду отдавать свою пайку масла, на протяжении сотни дней молодому солдату?
Тишину разрядили три, чётких, строевых шага и короткое – Я. Мы невольно, глазами, без поворота голов, впились в то место, откуда последовали шаги.
-«Труха! Охуеть?»
Я, Корабль и Лебедь, невольно переглянулись, поняв друг друга без лишних слов.
Рота крепко спала. Дневальный разбудил меня, я Лебедя, а Лебедь Корабля. Вскоре мы были в туалете, а дневальный поднял Труху, сказав ему, что в туалете его ждёт дежурный. Заспанный Труха вошёл в туалет и, не врубившись в чём дело, немо уставился на нас.
-Чо Труха, масло любишь? Да?
-Я?
-Головка от ***. – К разговору подключился Лебедь.
-Вы чо пацаны?
-*** в очко, падла!
На длинную шею Трухи, обрушилась первая затрещина.
-А что бы ещё, пидрила, ты сделал за пайку масла?
-Да всё что хочешь, Вадик, он бы сделал за пайку масла.
Мы втроём склонились над сидящим на корточках Трухой. Он прикрывал голову руками, от возможных ударов.
-Хули ты там корчишься, сука? Никто о тебя руки марать не будет, чумандо ебучее.
-Иркутских позоришь? ****ец тебе сука!
С того самого момента у Трухи началась своя, индивидуальная жизнь, которая длилась до конца учебного курса. При получке, которую в то время повысили с трёх рублей до пятидесяти Труха, выходя из канцелярии, отдавал пять рублей сержантам, остальное приносил нам. При получении посылки, угостившись горсткой конфет, сержанты удалялись, после чего, он безропотно заносил посылку в кубрик и оставлял её нам. Много можно привести примеров, но я остановлюсь. Когда нас распределили по бригадам, Труху приписали в Промежицы. Из нашей роты в Промежицы, больше никто не был приписан. Я решил поговорить с ним.
-Ну, чо Труха, вечером попрёшь в бригаду? Как настроение?
-Хорошо Алик. – Тихо ответил Труха, пытаясь не сталкиваться со мной взглядом.
-***во тебе было, да?
Труха молчал, уткнувшись взглядом в землю.
-Слушай сюда. Ты едешь в бригаду один. Никто из нашей роты больше не приписан в Промежицы. Тем самым тебя никто не знает. Есть шанс. Постарайся стать мужиком.
Труха поднял взгляд, полный надежды.
-Я постараюсь, Алик.
-Ну, бывай, удачи.
Я развернулся и направился в расположение. Я бы не вспомнил этот случай, к тому же Труха был не единственным, находящимся на таком положении, если бы не одно обстоятельство. Спустя годы, в Иркутске, напялив парадку (парадная форма одежды) и берет, я направился на «Остров Юности», праздновать день воздушно-десантных войск – 2 августа. Для тех, кто не в курсе, сообщаю, что на острове находится небольшой амфитеатр со сценой, под открытым небом, где проводятся дискотеки. В тот год сцена была заставлена столами, накрытыми водкой и прочим. На длинных лавках сидела десантура всех мастей. На лестнично-образных сидениях амфитеатра тоже хватало бойцов, но место всё же найти было можно, тем более что все приглашают тебя подсаживаться и быстрее выпить в связи с праздником. Я забрался на самый верх, имея целью внимательно осмотреть братву в поисках знакомой рожи, а точнее Пети Сартакова – моего сослуживца по Печёрам и Марьиной горке и вообще замечательного человека. Я последовательно осматривал собравшихся не находя знакомых лиц. Но вдруг вижу до боли знакомую картину. Труха, как и на призывном пункте, широко расставив ноги и собрав вокруг себя зевак, горячо рассказывает им, в этот раз, наверное, о нелёгкой службе. Всё было, как тогда, за исключением внешнего вида и темы рассказов Трухи. Тогда он был одет по гражданке и слушавшие его призывники тоже. В этот раз Труха был в парадке с акселями (аксельбанты из парашютных строп), на затылке отбитый голубой берет с дембельским крабом (кокарда). Слушавшие его, тоже имели фрагменты десантной формы, кто берет, кто тельняшку, кто по полной форме.
-«Горбатого могила исправит! В этот раз Труха, ты решил навешать лапши этим наивным о своей нелёгкой ратной службе. Даже интересно. Ну, придётся поздороваться с тобой. «Великий воин» - Труха! ».
Я спустился на сцену и стал заходить с тыла, стараясь воспользоваться эффектом внезапности. Вскоре я уже стоял за спиной Трухи, улавливая концовку красочного рассказа о доблестной военной службе. Я положил руку ему на плечо.
-Здарова Труха!
Безмолвная пауза, и неохотно повернув голову, он, мгновенно увидев моё лицо, опустил глаза.
-Да ладно, не тушуйся. Праздник же сегодня. Да?
Окружающие, не понимая, смотрели на нас.
-Да Алик. С праздником тебя.
-И тебя Труха тоже. Ладно, продолжай, я пойду, думаю, свидимся ещё. Сегодня.
Я направился к выходу оставив безмолвного Труху в окружении слушателей. Больше я не видел Труху в тот день на острове.
Совершенно отошёл от начатой темы. Ну да ладно. Вернёмся в ту столовую в маленьком городке Печеры псковские, где судьба решила, что я должен присягнуть на верность Отечеству.
Взяв по полноценному обеду, мы со своими подносами устремились к дальнему столику на четыре персоны. В столовой хватало курсантов из нашей учебки. Из нашей роты пока кроме нас никого не было.
-Так бля. Один компот придётся выпить, чтобы тару освободить. Я думаю, из одного попьём. Во всяком случае, пока.
Вскоре в зале столовой появился курсант из нашей роты, но не из нашего взвода, двухметровый Фиалковский. Увидев нас, он прямиком направился к нашему столику с широкой улыбкой на лице отъявленного хулигана.
-Здарова пацаны!
-Здарова Фиалка! Чо порожняком идёшь?
-А. Понял. Я сейчас обед возьму и подсяду.
-Давай, давай.
Вскоре Фиалка уже сидел за нашим столом.
-А если впалят?
-Да похуй, Фиалка. Давай, накатишь с нами? – Лебедь уже конкретно разогрелся спиртным.
-Не, спасибо.
-Чо сцышь? Да?
-Да нет…
-Хули, нет, Фиалка? Лебедь, наливай по новой. Настоящим мужикам необходимо срочно выпить! У нас праздник! – Я уже тоже был хорош.
Из столовой мы выдвигались конкретно выпившими. Двоих бутылок хватило. Фиалковский сначала составлял нам компанию, но после того как нас конкретно развезло, посчитал, что это не совсем безопасно. Сославшись на неотложные дела, он удалился в неизвестном направлении. Его можно было понять, если бы его увидели с нами, то никто бы не стал разбираться, пьяным или трезвым он был на тот момент, наказание ему светило наравне с нами. И вот, окончательно утратив инстинкт самосохранения по центральной площади городка Печёры, обнявшись, шли трое счастливых человека, во весь голос, затянув песню со словами – «ГОЛУБЫЕ БЕРЕТЫ, ЦВЕТА СИНЕГО НЕБА. ГОЛУБЫЕ БЕРЕТЫ – ЭТО ГЛАЗКИ ТВОИ». Шинели были расстёгнуты, ремни по-дембельски расслабленно болтались на поясах парадок. Шапки на затылках. Внешний вид молодых людей напоминал трёх старых вояк, немного перебравших алкоголя.
-Вы чо духи? Охуели?
Внезапный окрик остановил идущих, стихла песня. Троица стала медленно поворачиваться в сторону, откуда исходила, явная угроза. Наведя резкость и сосредоточившись на объекте, последовал вполне логический ответ:
-Это ты пидор только что здесь вякнул?
Перед тремя откровенно синими бойцами, стоял старослужащий сержант, штабник, который, видя, как остановившиеся расстёгивают пряжки ремней, уже сожалел о своём замечании.
-Э? Вы чо пацаны? Я…
-Стоять пидор! Корабль заходи справа, а то уйдёт сука.
Резко развернувшись, сержант ударился в бегство. Шатаясь во все стороны и размахивая армейскими ремнями, вдогонку ринулись трое, не имея никаких шансов на успех догнать убегавшего.
-Ушёл! Резвый сука!
-А жаль, всё бы ****о ему сейчас пряжками расхуярили, пидарасу.
-Да *** с ним, пусть бежит, гандон. На чём мы там остановились?
-А… «ЗА ЛЕТЯЩИЙ ПО НЕБУ, ЗОЛОТОЙ САМОЛЁТ! ВЫПИВАЙТЕ ЗА НАШИ ГОЛУБЫЕ БЕРЕТЫ, ЗА ЛЕТЯЩИЙ ПО НЕБУ, ЗОЛОТОЙ САМОЛЁТ!»
Обнявшись, троица последовала дальше, громко затянув любимую песню.
Не помню насколько долго мы в тот раз шлялись по городку, распевая песни, но вскоре к нам подошли такие же курсанты, как и мы, только не из нашей роты.
-Слышь, пацаны?
-Чо за вопросы?
-Да вы не буксуйте. Дело в том, что к нам после обеда присоединился вот этот наш товарищ, ну пусть он сам скажет.
И начавший разговор, уступил место своему товарищу. Мы сосредоточились, насколько это было возможно в нашем положении.
-Дело в том, что в части уже в курсе, что по центру Печёр, ходят трое пьяных курсанта и поют песни. Но это ещё не всё. На поиски троицы отправлена машина, полная уродов со школы прапорщиков. Вы понимаете, что будет, если они вас найдут?
-Спасибо, что предупредили.
-Удачи! Мы сначала не поверили, но теперь видим… Хоть кто-то отметил присягу.
-А вы, с какой роты, парни?
-Минирования.
Ещё раз спасибо. Удачи!
Предупредившие нас удалились, а нам стоило предпринимать меры, по спасению от злых прапоров. Попасть в их руки – значило смерть.
-Чо делать-то будем? А братва?
-Я не знаю, что точно, но единственное что мне хочется, это поскорее убежать из этого ебучего центра. Пацаны же сказали, что прапора будут шерстить центр.
-Бежим бля быстрее!
-Погнали в натуре!
Бежали мы в тот раз не совсем обычно. Мы бежали не по дорогам, не по тропинкам и не по каким-либо ещё участкам местности, предусмотренным для передвижения человека. Мы бежали просто вперёд, на пути часто возникали препятствия из всяческих заборов всех мастей. Мы терпеливо преодолевали их и продолжали бежать, то по дворам благоустроенных домов, то по частным дворам, увиливая от бросающихся цепных псов. Наконец мы упали и крепко уснули.
Я проснулся оттого, что услышал, блюющие звуки, где-то рядом. Я открыл глаза и со временем понял, что лежу в сарае, наполовину наполненном дровами. Было холодно. Справа, находясь в стойке «на карачках», блевал Корабль. Слева начал просыпаться Лебедь, скрутившийся калачиком во сне, и трясущийся от холода.
-Ну, ни *** нас занесло!
-Никто случайно не помнит, что находится за стенами этого сарая?
-Для этого надо просто выйти и выяснить.
-Страхова! А вдруг там собаки?
-Ох, ёп твою мать, когда сюда залетали, страхова не было.
-Ладно, давайте тихо выбираться, интересно хозяева в курсе, что мы тут?
-Вот сейчас и посмотрим.
Мы выбрались из сарая и с удивлением увидали, что находимся на территории частного дворика. Из будки на нас ринулся небольшой пес, поднимая лай, вскоре мы, уже перепрыгнув через двухметровый забор и немного пробежав по улице, остановились для того, чтобы привести себя в порядок.
-И чо это за район, хлопцы?
-****ь! Вадик ты такое спрашиваешь? Как будто пьяным был только ты?
-Да я ток, просто, может, кто и помнит.
-Я знаю что делать.
Мы внимательно уставились на Корабля. Наши лица ещё хранили остатки алкогольного опьянения.
-Надо спросить у обитателей этих районов, как нам пройти в центр, а там, в центре необходимо незаметно переместиться в сторону кинотеатра и взять билеты на все сеансы, до конца увала.
-И что?
-В кинотеатре мы сможем незаметно и конкретно выспаться, чтобы вернуться в расположение окончательно отрезвевшими.
-Базара нет, план заебись.
По городу, мы продвигались, незаметно стараясь не нарваться на безжалостных прапоров.
-Какой кошмар! Как вам не стыдно молодой человек! На вас же военная форма!
-Извините! Я не произвольно!
Находясь в очереди за билетами, меня внезапно посетил приступ рвоты, и я едва не залил женщину, стоящую впереди.
-Иди, иди Вадик в сторонку, мы сами билеты возьмём. Иди, затушуйся в стороне, а то нас впалят.
-Базара нет, пойду. По ходу я ещё не до конца опустошил желудок.
Хорошо, что кассы находились на улице, представляя небольшое окошечко в стене кинотеатра. Вскоре мы дружно храпели на последнем ряду под весёлый фильм про корейский спецназ. В тот раз этот фильм нам пришлось посмотреть три раза подряд, не выходя из зала. И что самое интересное в памяти остались только титры.
-Ты-то как? Заебись?
-Полный ажур!
Подтянутые и абсолютно трезвые, по тёмной улице мы продвигались в сторону части, абсолютно не имея запаха перегара. Дабы окончательно отвести подозрения от нашей троицы, в расположение роты было решено возвращаться по одному, через определённые промежутки времени, минут сорок – пятьдесят. Я должен был возвращаться последним и до моего пересечения КПП (Контрольно-Пропускной Пункт) оставалось минут пять, как я решил, что не пойду через КПП, а пойду через забор. Подходя к казарме, на ступеньках у входа я заметил Швейка, который явно поджидал меня. На его лице было явное беспокойство.
-Вадик! Лебедь и Корабль у Савелия в каптёрке. Он уже долго там с ними беседует. Когда мы возвращались из увала он всех спрашивал, про Корабля с Лебедем и когда они придут, кто их видел и в каком они состоянии. Их кто-то плотно впалил.
-Это та сука из штаба. Видать, он их опознал. Сучара.
-Какая сука?
-Да сержант писарь комбата, мы его там, в центре ремнями гоняли.
-Ни *** вы монстры?
-Швейк? А про меня он спрашивал?
-Нет, про тебя ни слова. Но я решил тебя предупредить, что о них Савелию всё известно.
-Спасибо Швейк.
-Ну, держись, Вадёк.
Мы вошли в расположение. Проходя в кубрик моего взвода, я ловил молчаливые улыбающиеся взгляды бойцов нашей роты. Вскоре я переоделся и готовился к построению на вечернюю проверку, как прозвучал голос дневального.
-РЯДОВОЙ АЛЬШЕВСКИЙ ЗАЙТИ В КАПТЁРКУ!
-«Ну вот, началось. Интересно, кто раскололся, Корабль или Лебедь?»
Я подошёл к двери каптёрки, и предварительно постучав, вошёл.
-Разрешите войти, товарищ сержант?
-Заходи Альшевский! А вы целки бегом от сюда, после вечерней проверки на пол ночи! На очко! Пидорасить будите до поросячьего блеска! Вопросы есть?
-НИКАК НЕТ! – Дружно и громко ответили Корабль и Лебедь, поспешив удалиться из каптёрки.
-Садись Альшевский!
Я присел у стола и внимательно впился во взгляд сержанта, всем своим видом не понимая по какой причине меня, позвали и почему так сурово обошлись с Лебедем и Кораблём.
-Как увал, Альшевский?
-Отлично товарищ сержант!
-С кем в увале был?
-С дедушкой товарищ сержант. Вы же видели?
-А ну да точно. – Савелий задумался, отведя взгляд в сторону. – Корабля с Лебедем в увале видел?
-Так точно, товарищ сержант.
-Да? И где же?
-Мельком на площади.
-И как они?
-В смысле?
-Ну, на вид?
-Нормально.
-****ь. Альшевский! Они трезвыми были?
-Так точно, хотя я видел их мельком и, на мой взгляд, они куда-то спешили, так что мы даже словом не перекинулись. К тому же с дедушкой мы увлеклись разговором…
-Стоп. Стоп, Альшевский! Кто с ними был третьим?
-Рядовой Фиалковский.
-И больше никого?
-Никак нет. А в чом дело товарищ сержант.
-В том, что Фиалковский пришёл в расположения после обеда и абсолютно трезвым.
-А корабль с Лебедем?
-Тоже трезвые, но они пришли поздно, а это значит, что могли выветриться за это время.
-А откуда такая провокационная информация, товарищ сержант?
-****ь, Альшевский, тебе не кажется, что ты дохуя вопросов задаёшь. А тебя сюда позвали отвечать на вопросы, а не задавать.
-Виноват товарищ сержант.
-Ладно, иди.
Савельев задумался и, уходя, я уловил его короткую фразу: «Кто же это мог быть?» Я вернулся в кубрик и застал там своих сегодняшних собутыльников в полной потерянности.
-Да не грустите вы.
-****ь, Вадик, тебе-то, конечно, всё заебись, а вот мы попали.
-Меньше надо было рядом с Савелием тереться, когда к нему деды из других рот приходили. Вот вас и запомнил тот чёрт из штаба. Кстати, а что вы сказали Савелию по поводу третьего?
-Нихуя мы не сказали. Броню врубили, что, мол, двое нас было, и мы не пили, но у него твёрдая информация и он не поверил. Прессовал нас и прессовал. Говорил, что у него источник надёжный и если мы будем упираться, то будет ещё хуже. Ну и в оконцовке мы сказали, что нам предложил выпить какой-то тип из другой роты, номера которой мы не помним. С ним мы и наехали на штабника.
В разговор вписался Швейк:
-А если они пригласят на опознание третьего этого гнусного типа? Что тогда, если он опознает Вадика?
-Тот не пойдёт на это, какому деду захочется признаться, что его гоняли по площади три духа, а он позорно убегал. Так что я не думаю, что мне грозит какая-то опасность. К тому же я его убедил, что весь увал провёл со своим дедушкой.
-Да Вадик, нихуя ты заварил, а сам в стороне остался?
-А ты Корабль хочешь, чтобы я пошёл к Савелию и рассказал, что был третьим, с вами, с неудачниками, рожи которых знают все деды. Вы сука, рисуетесь, а я …
Мне не дал договорить Швейк:
-Хорош пацаны грызся. Чо там Савелий о репрессиях говорил?
-После вечерней проверки на очки, на половину ночи. Вообще заебись, попали. Пидорить толчки до блеска, пока не посинеем. – Лебедь обречённо повесил голову.
Швейк улыбнулся и поспешил его успокоить:
-Не вешай нос земеля! После проверки вы на толчки, а мы в койки. Я думаю, сегодня ночного кача не будет, залётчикам, то есть вам, приговор уже вынесен. А это значит, что сержанты лягут рано, или закроются в каптёрке или сушилке.
-И что?
-Не перебивай! Короче! Вы там, в толчке сильно, на первых парах не усердствуйте. Делайте вид, что пидорите, а сами дожидайтесь полной тишины, как сержанты удалятся. Мы же после наступления времени икс, поднимаем Щеня, Сивертоку, Труху и направляем стахановцев вам на подмогу. Если мало, можем Шмяком усилить.
-Хватит троих.
-Швейк дело говорит, так и поступим.
После этого случая и немного позже после других, схожих, ко мне прилепилась кличка «Алик», которую я пронёс всю свою службу, а придумал её Швейк. В этом рассказе хотелось привести ещё один весёлый случай, случившийся полугодом позже, в бригаде.
-Ну, чо Сартапед, дружище, не прошло и двух месяцев, как мы выходим в увольнение, первый раз на территории Мариной горки. Тебе это не о чём не говорит?
-Нет Алик, а что?
-Радоваться надо, Петя! Просто радоваться. Как же меня уже заебали, эти ебучие деды! А здесь ни дедов, ни устава, на целый день. Неизвестный городок, из которого, спустя каких-то полтора года нам придётся уволиться в запас и всю жизнь с гордостью вспоминать, что мы проходили службу именно здесь и именно в этих войсках. А Пертак Сартапетович, что замолчал?
На лице Петьки Сартакова была откровенная улыбка, он ничего не отвечал, лишь широко улыбался и по привычке шагал со мною в ногу по улицам Марьиной Горки.
-Дожили до увала! Это хороший знак Петруха! Сука! Озвереть за забором окончательно модно. На людей посмотришь и автоматически сетка оптического прицела перед глазами. На машины, такая же ***ня, только прицел гранатомётный.
-Ага! – Радостно поддержал мою беседу Петя.
-Ну, вот и ты, мой безмолвный друг, стал постепенно возвращаться в мир людей. Оттаивай быстрее. У меня тоже глаза разбегаются. Казалось, от всего этого нас отделял простой забор, а казалось непреодолимой пропастью.
-Базара нет Алик! Всё так необычно, так ново и казалось безвозвратно ушедшим. Как во сне из другой жизни.
-Нет, Петя, мы всё равно вернёмся в эту жизнь. Как же они будут жить без нас?
-Кто Алик?
-Эти мирные люди, эти дома, улицы, магазины?
-А…
Мы шли по улицам Марьиной Горки, наслаждаясь окружающим гражданским миром. Это было первое наше увольнение в город, со времён приезда из Печёрской учебки, а приехали мы сюда два с половиной месяца назад. Эти месяцы казались адской вечностью в окружении суровых дедов и бесконечных тренировок, которые, порою могли непрерывно проходить сутки на пролёт, без сна и перекуров. Я не могу сказать, что это было не правильно, так как позже, будучи старослужащим, убедился в том, что для воспитания хорошего солдата специальных войск, способного выполнять соответствующие этим войскам задачи, просто необходим год адских испытаний и не человеческих физических нагрузок.
-Как ты думаешь, Алик? Здесь есть такая же гостиница, как в Печёрах, в которую мы ходили просто принять ванну и тупо выспаться?
-Я не в курсе Петя, но думаю, появилось два маленьких «НО».
-Какие?
-Во-первых, мы уже не те Печёрские духи, а Слоны (СЛОН – солдат, который прослужил более полугода, но менее года, расшифровывается как – солдат любящий охуительные нагрузки) 5-ой, отдельной бригады войск спец назначения Марьина горка. Это значит, что отсыпаться, как духи, от которых мамкиными плюшками разит, нам не к лицу. Так?
-Так точно, Алик! А вторая причина?
-Вторая причина ещё проще – если мы даже решим тупо выспаться в какой-либо гостинице, то я уверен, что все финансы оставим там, ты обратил внимание на цены в Белоруссии?
-Базара нет. Пачка импортных сигарет в два раза больше чем в Печёрах.
-Вот именно, Петя! Но у твоего старого друга, как и всегда, в наличии, имеется замечательный план, тем более такой повод!
-Алик! Ты хочешь, чтобы это первое увольнение стало последним, пока не придёт время, и мы станем фазанами?
-Петя! Доверься мне, мой осторожный друг!
-Алик! Я помню, что было с Кораблём и Лебедем в Печёрах.
-****ь! Ещё что ты вспомнишь? «Дела давно минувших дней! Приданье старины глубокой!» Ты помнишь, чтобы я из увала возвращался пьяным, или с запахом?
-Нет.
-Правильно. Хотя ты знаешь, что не было у меня ни одного увала, в котором я бы не пил.
-Да, помню.
-Лебедь и Корабль, сами залетели. Ты помнишь, чтобы Синего или Говея подтягивали так же как их?
-Нет.
-Правильно, но когда они были со мной в увале, мы всегда отмечали это дело. С Говеем за одно увольнение, мы выпивали не меньше сумки пива, а потом порыбачив на карьере карасей припрятанными удочками, как ни в чём не бывало, возвращались в часть.
-Да я всё это знаю Алик! Но ты представляешь, что с нами сделают деды, если мы впалимся?
-Петя! Доверься мне! И всё будет заебись!
-Алик! И что ты предлагаешь, как мы это всё провернём?
-Другой разговор! А то – деды! Да кто они такие? Они там достали, и я не желаю вспоминать об их существований в этот замечательный день своего дневного увольнения в город. К тому же, даже не совершая залётов, я не представляю когда снова, мы сможем уйти в увал.
-Ладно, Алик. Так и быть. Куда путь держим?
-Как куда. В КАБАК! «Я иду в кабак, где гитарист, мой приятель улыбнётся мне, и гитара вновь заговорит, запоет, заплачет в тишине…» - Я напел слова из песни Асмолова. Настроение было просто великолепное.
-Алик? Мы же в форме?
От неожиданности, я остановился.
-Петя! И что? Мы не люди?
Петя молча развёл руками, нелепо поправив, берет, так, что кокарда переместилась в район правого уха.
-Короче Сартаков! ****ь! Твоя тупизна начинает меня немного подзаёбывать, и по этому, будь добр, избавь меня от вопросов, до того времени, пока я не начну делать заказ у официантки.
-У какой официантки.
-Ебучий рот! Как всё запущено! – Я закрыл лицо рукой и, отвернувшись от недоумевающего Петрухи, продолжил идти вперёд. Дело оставалось за малым.
Вскоре Петя перестал задавать вопросы и послушно следовал за мной, наблюдая, как я опрашиваю прохожих и навожу ориентиры на местности. В те времена питейных заведений было мало, в отличие от нынешних. В те славные времена незваные чёрные гости, ещё не начали травить страну ядовитым пойлом из своих многочисленных антисанитарных точек.
-Ну, вот и кабачок. Ха! Ха!
Вот мы уже спускались по лестнице в подвальное помещение пятиэтажного дома, где и располагался кабачок. Народу было не много, и мы браво заняли небольшой круглый столик в уютном месте, с ходу принялись рассматривать меню. Вскоре возле нас появилась официантка.
-Здравствуйте, что закажем? – Приветливо спросила девушка лет двадцати шести.
-Петя! Будь добр! Скажи очаровательной девушке, что ты хочешь от этой жизни.
Видя короткую юбку, обильно покрытую макияжем приветливую мордашку, Пётр Сартаков, невольно забыл суть заказа и вместе с этим как правильно произносить слова. Нас окутал обильный аромат дешёвых фруктовых духов. В той ситуации даже от такого запаха, можно было сойти с ума, как давно это было, как далеко от нас и недоступно. Запах из другой жизни, которая давно стала казаться просто сном.
-Ог!… Ку! …Мо!
-Петя! Петя! Спокойней! – Прошептал я, толкая его локтем, тут же продолжив приветливо улыбаться девушке.
-Так что мы будем кушать? – Девушка невозмутимо смотрела на нас, продолжая приветливо улыбаться. Пришлось взять ситуацию в свои руки.
-Огуречный салат – два! Курица гриль – два! И…
-Мороженое! – Выдавил пришедший в себя Сартаков.
Я с удивлением посмотрел в его сторону и чтобы не натолкнуться на встречный вопрос официантки, добавил:
-Один!
-Всё? – Уточнила девушка, вписывая заказ в небольшой блокнот.
-Конечно же, нет, солнце моё. Ноль пять русской в графине из холодильника. Для разбега.
Официантка оторвалась от блокнота и твёрдо сказала.
-Подавать спиртное солдатам, строго запрещено!
Я непроизвольно поперхнулся, чувствуя, что планы рушатся, но тут же взял себя в руки и продолжил беседу:
-И не надо продавать, тем более этим солдатам спиртное, я лишь прошу животворные капли свободы. Не откажите умирающему от жажды. Девушка с Вашими глазами не способна на жестокость.
Официантка слегка наклонилась, и заговорчески осмотревшись по сторонам, негромко произнесла:
-Ребята, вы понимаете, что в этом кабаке девяносто процентов посетителей, это офицеры и прапорщики, переодетые в гражданскую форму. А теперь представьте, что произойдёт в случае, если я принесу и поставлю бутылку за ваш стол. Даже если здесь и не будет офицеров из вашей бригады, то офицеров из дивизии здесь всегда навалом, и они незамедлительно доложат хозяину. Работа мне нужна, так что извините мальчики.
-Подожди, не уходи. Я всё понял. Не вопрос. Сделаем так: В непрозрачных чашечках из-под кофе по сто грамм и заварник в нагрузку. Ты приносишь, мы красим из заварника и в глазах окружающих мы не более чем солдаты – поклонники чая.
Девушка на минуты задумалась, глядя по сторонам, но я уже чувствовал, что дело сдвинуто с мёртвой точки и осталось слегка подтолкнут:
-Закусываем плотно. За собой следим. Вы не поверите, насколько трезвыми могут казаться выпивающие люди!
Она снова задумалась, глядя по сторонам и глубоко вздохнув, обречённо молвила:
-Хорошо. Смотрите, не подведите меня.
-Ни в коем случае!
Праздник начался, и мы с Петей старались не подвести девушку с мягким сердцем и простецкими духами.
Заведение мы покидали в отличном настроении, забыв о всех тяготах и лишениях, дедах и прочих неустойках, придуманных для солдат первого года службы.
-Петя! Петя! Лично мне уже давно хочется на дембель или хотя бы в отпуск, а ты как старичок?
-Да гавно базар, Алик, кто же не хочет дома побывать, хоть на часок. ****ь, это же надо, чтобы дом казался несбыточной мечтой?
-***ня, доберёмся, не в такие шагали, дали. Что нам говорят те мудрые надписи в гарнизонном туалете, написанные «доисторическими» солдатами?
-«Дембель неизбежен, как крах империализма!» - Продолжил мою мысль Петро, не глядя в мою сторону.
-Ну. И эта тоже.
Мы приближались к КПП бригады, по прямой, асфальтированной дороге, слева забор мотострелковой дивизии, справа сосновый бор, хранящий в своей глубине пятиэтажки военного городка наших офицеров. Без проблем, миновав КПП, мы направились к штабу, для того чтобы отметить увольнительные записки у дежурного по части. К нашему удивлению дежурный по части, майор, глядя на наше появление из окошечка дежурки, как ни в чём не бывало, произнёс.
-Спец осмотр бойцы! – Встав, он вплотную приблизился к окошку, протягивая пустой стакан. Я недоумевающе посмотрел на дно стакана, едва не сказав – «Спасибо, нам уже хватает».
-А ну дыхни!
Его улыбка сразу не понравилась мне. На лице штабного майора огромными буквами светилась надпись – «СУКА». Я вплотную приблизился к стакану и сделал шумный выдох. Со стороны так и казалось, что я откровенно дыхнул в стакан, набрав полные лёгкие воздуха. Но на самом деле это была имитация выдоха, а по существу это был просто шумный вздох с обманчивым движением грудной клетки. Майор поднёс стакан к носу и дегустаторски прикрыл глаза. Утвердительно кивнув, он широко открыл глаза и снова протянул стакан.
-Следующий!
Я уступил место Пете, отойдя в сторону и умоляюще смотря ему в лицо.
-«Только не тупи, Пертак! Иначе нас распнут на решётке оружейной комнаты».
Тем временем Петя, улыбнувшись мне, сделал глубокий вдох и от всей души направил струю концентрируемого перегара в стакан проверяющего. Я прикрыл глаза и затаил дыхание.
-«****ЕЦ! ПОЛНЫЙ ПРОВАЛ! НУ И *** С НИМ, ВСЕ КОГДА-ТО УМИРАЮТ, ТАКОВА ЖИЗНЬ».
До моего слуха уже доносились слова проверяющего:
-Ну, ни *** себе боец! Это же полный ****ец! Ты ещё мне улыбался, дыша таким перегаром! Если сейчас в этот стакан налить чая, то получится - КОНЬЯК! ТВОЮ МАТЬ!
-«Петя, Петя! Как же ***во, дорогой ты мой, что в этот раз не было бланков, и нам выписали одну увольняшку на двоих. Как же это хуёво, Петя! Сам тонешь и меня за собой тянешь. Ебучий СЛУЧАЙ!»
-Альшевский! К стакану! Или ты хочешь сказать, что в то время, когда твой друг тупо ***рил водяру, ты мирно пил минералку?
-Так точно!
-Дыши!
-Есть!
Процедура повторилась. И к моему удивлению – Успешно в мою сторону.
-Не понял?
Майор снова принюхивался и не находя запахов спиртного в итоге недоумевающе произнёс:
-Короче! Увольнительная у меня. Вы ****уете, БЕГОМ, в роту, находите ответственного по батальону, он пуле летит сюда, а вы в это время переодеваетесь в повседневную форму и готовитесь к продолжительному изъёбу, голуби вы мои. ВОПРОСЫ ЕСТЬ?
-Никак нет! - В один голос ответили мы с Петькой.
Мы доложили ответственному по батальону, весёлому майору, заместителю комбата по ВДП (Воздушно-десантной подготовке). Он направился в штаб, а мы бегом в роту и, не говоря никому ни слова, получили в каптёрке повседневные камки (камуфлированное обмундирование). Наше спешное переодевание тут же привлекло внимание дедов-сержантов, и они незамедлительно начали интересоваться:
-Э! Отцы! А чо за спешка? Я не понял. Альшевский? Сартаков?
-Не могу знать! Ответственный по батальону желает видеть нас по своему возвращению из штаба у дверей своей канцелярии. – Отчеканил я, продолжив переодевание.
-Разрешите? Дежурный по части считает, что от меня пахнет спиртным. – Ответил Петька, продолжив переодевание.
Деды приблизились и, принюхавшись к воздуху вокруг нас, всё поняли.
-Ни ***, вы духи припухли? ОХУЕТЬ! Мартын, ты помнишь, чтобы мы по духани, из увала с запахом возвращались? А?
-«Началась песня, ****ь колотить… «Ты помнишь?» «Да мы в ваши годы?»… Да пошли вы все на *** с вашими годами и ебучей памятью!» - Не обращая внимания на причитания дедов, я продолжал переодеваться, и Петя тоже.
-****ец вам духи! Вернётесь от ответственного, вешайтесь! Не ты видал Мартын! Чтобы мы?…
-«Да заткнись ты, животное, ты и сейчас себе этого позволить не можешь, сцикло престаревшее!… Кстати… Я же ещё не рассекречен, а под охуенным вопросом… Необходимо принять меры!» - С этими мыслями, я рванул к тумбочке, резко выдвинул ящик с мыльно-рыльными принадлежностями. Решительно схватив нетронутый тюбик с зубной пастой, я целиком выдавил его себе в рот и одним глотком проглотил его содержимое. После чего рванул вслед за Петькой к канцелярии ответственного по батальону, вытирая на ходу остатки пасты с губ.
-Так ребятишки! Говорим внятно и правдиво! От ваших слов зависит ваша судьба и дальнейшее существование. Сартаков! – При этом с лица ответственного не сходила приятна, добра улыбка, не сулящая беды.
-Я!
-Пил?
-Так точно товарищ майор.
-А разве, товарищ солдат, в уставе сказано о том, что военнослужащий, находящийся в дневном увольнении, обязан непременно нахуяриться до такой степени, что дежурного по части до сих пор прёт так, будто он бухал неделю?
Видя, что для Петьки его слова кажутся зловещими, и в связи с этим Сартапед входит в конкретный ступор, я поспешил на помощь.
-Товарищ майор! Сегодня у рядового Сартакова день рожденья сестры!
-****ь! Альшевский? Я Вас спрашивал? С Вами отдельный разговор. Ну что Сартаков? Упор лёжа принять!
-Есть! – Я молниеносно принял стойку на кулаках, для отжимания от пола.
-Так точно! Всё как говорит рядовой Альшевский. День рожденья сестры. Решил выпить по этому поводу. – Петя заметно ободрился.
-В одну харю? Сартаков?
-Виноват. Так получилось.
-Сартаков, вы в курсе, что у вас не здоровые склонности и с такими зачатками, ваша жизнь будет короткой и постоянно пьяной. На лицо поведение человека склонного к неизлечимому алкоголизму.
-Виноват!
-Я верю! Можете идти.
К такой развязке не был готов ни я ни он. Петя застыл, смирившись с любого рода наказаниями и не решаясь сделать ни шага.
-Вы плохо меня слышали? Сартаков?
-Ни как нет! Разрешите иди?
-****Ь! Я давно тебе разрешил! Какого *** ты здесь торчишь, СОЛДАТ? Любящий БРАТ своей сестры.
Петя спешно покинул канцелярию, оставив меня наедине с добро улыбающимся майором.
-Ну что, Альшевский?
-Я! – Незамедлительно ответил из упора лёжа.
-Знаю что ты. Пил?
-Никак нет! – Я решил идти до конца.
-Понятно. Я не буду тебя нюхать, как дежурный. Я хочу услышать правдивый ответ. Чтобы Сартаков пил один, а ты стоял рядом? Я не поверю. Начинай отжиматься, когда будет что сказать, поговорим.
Я долго отжимался, не торопясь, пока руки окончательно не свело. Майор сидел за столом и читал какую-то книгу.
-Чо устал? Хорошо. Встать! Прыгаем «джамп» (Упражнение рейнджеров – из глубокого приседания солдат делает прыжок вверх, при этом поднимает руки высоко вверх и производит хлопок. Когда ноги касаются земли, солдат возвращается в исходное положение, расположив руки на поясе, и снова делает прыжок из глубокого приседания) Ты мне ничего не хочешь сказать?
-Никак нет!
-А мог бы уже направиться спать. Альшевский, в лёгком хмелю, если он конечно ещё сохранился. Продолжаем упражнения.
Процедуры длились до глубокой ночи. Я не чувствовал рук и ног и автоматически выполнял все возможные упражнения. Майор дремал за столом, изредка просыпаясь и продолжая спрашивать:
-Альшевский, ну я понял, что ты жёсткий мужик. Тебе ничего не будет, просто скажи правду, и мы оба отправимся отдыхать. Пил?
-Ни… как… нет.
-Ё-моё! Альшевский! Поклянись мамой, что не пил?
-Мамой клясться не буду!
Майор встрепенулся, казалось, сон покинул его, он серьёзно приказал:
-Встать! – После чего на его лице появилась лукавая добрая улыбка.
-Свободен Альшевский.
Я покинул канцелярию и на бесчувственных ногах направился в расположение, точнее сказать я не чувствовал мышц своего тела вообще. В роте уже все спали и по часам, над дневальным я понял, что шёл четвёртый час ночи.
-«Не может быть? Хотя в этой жизни всё возможно. Остаётся удивляться лишь тому, как долго может работать организм и где находится край? Да бля! Спать! Спать! И ещё раз спать! Завтра будет вторая часть, когда ответственный по батальону доложит нашему командиру роту о происшествиях за воскресенье. Тогда из наших шакалов польются потоки дерьма. (В то время я служил в роте связи, где офицеры не являлись бывшими курсантами Рязанского Воздушно-десантного. Они кончали простые общевойсковые училища связи, тем самым, неся в спец войска свои гнилые мазутные традиции, которые в пехоте не считались зазорными. Гавно короче, ещё то, не входящее ни в какое сравнение с офицерами из Рязанского училища).
-Алик! Ну, шо там было? ****ец полный? – С тумбочки дневального ко мне обратился Швейк голосом полным участия и досады.
Я махнул рукой и направился к койке.
На следующий день, к моему удивлению, продолжения не произошло. Нашим офицерам никто не доложил. Позже, вечером я случайно встретился с тем майором, который устроил мне супер-кач. Проходя мимо, я отдал честь, на что услышал:
-А! Альшевский! Очень рад! – И майор в ответ отдал мне воинское приветствие, при этом расплывшись в добродушной улыбке.
Как и большинство рязанских офицеров, он был не сука и не стукач, достойный представитель спецназовской породы.
Всё бы хорошо, но, к сожалению, на завтраке я не мог есть. Зубная паста сожгла желудок. Аппетит присутствовал, но при попадании первой ложки и прохода её по пищеводу до желудка, начиналась тупая, вяжущая боль. После чего приём пищи я уже не мог продолжать. С подобными симптомами я находился двое суток, после чего всё же решил обратиться в санчасть. Заходя в кабинет, моему виду предстали две броско крашеные блондинки средних лет размалёванные, как падшие женщины во время охоты на клиентов, но при этом одетых в белые халаты. Скорее всего, прапорские жоны, снятые последними в общаге медицинского училища. Они в такт точили когти, отчаянно сдувая костную пыль. Я поздоровался и вошёл, на что одна, не поднимая глаз, спросила:
-Ну что, а? – Тягучим голосом хронической гайморитчицы.
-Кушать не могу, желудок болит, когда пища доходит…
Не дав мне договорить, и опять же не отвлекаясь от маникюра, вторая тут же вставила:
-А ты не ешь.
Тут же обе отвратительно захихикали, и как только прекратили смеяться, вторая добавила:
-А может у тебя там дырка?
Тут я увидел их бесстыжие глаза и отвратительные улыбки дешёвых шлюх. Я незамедлительно вышел, не посчитав обязательным, прощаться. Они что-то кинули вслед, но это было уже не важно. Вскоре желудок вошёл в прежнее русло, и я стал кушать, как и раньше. В санчасть больше не обращался, даже когда заболел корью, будучи дедом. Ротный дал мне неделю на выздоровление, и я в расположении роты валялся с большой температурой, покрытый весь, как упырь, красными прыщами. Пацаны таскали мне антибиотики и жаропонижающее. Вскоре я вернулся в строй.
Я, ЛЕБЕДЬ, КОРАБЛЬ
ГАРНИЗОННЫЙ КОРАБЛЬ
1991 год. Весна пришла в Печёрский учебный центр. Всё как в той песне: «Поют грачи, бегут ручьи». А мы в карауле, часов десять утра, воскресенье. Ну и хорошо, что в карауле, лишь бы не в наряде по столовой. На пост заступаешь – благодать, ходишь весной наслаждаешься, в караулку возвращаться не охота. Там ведь устав, уборка и непродолжительный беспокойный отдых.
Я ходил по посту, перепрыгивая через лужи, подходило время меняться и вскоре, на горизонте показался выпускающий со сменой. Подходить близко не стали, и от караульного отряда отделился высокий человек и побежал в мою сторону. Шура Николаенко.
-Рядовой Альшевский пост сдал.
-Рядовой Николаенко пост принял.
Громко прокричали мы, чтобы разводящий сержант Савельев - сука конкретная, не имел к нам вопросов.
-Ну, давай Шура, не грусти.
-И тебе Алик хорошего желаю.
Я побежал в сторону караула, пристроился в цепочку и мы направились в караульное помещение. Я был последним часовым в смене.
Вошли на территорию караульного помещения, оружие разрядили и построились для дальнейших указаний.
-В караульном помещении после принятия пищи преступаете к уборке, в общем, всё обычно, ничего нового. – Савельев устало зевнул и направился в комнату отдыха.
Сдав оружие, мы перекусили и, распределившись по помещениям, приступили к уборке. Нам с Лебедем достался коридор.
-Как же заебало всё! Да Лебедь?
-Не то слово Алик, скорей бы дембель.
-«Дембель неизбежен, как крах империализма!»
-Я это уже слышал, но чем чаще я это слышу, тем меньше верю, что он когда-нибудь придёт.
Бордюр и огромное стекло с открытым окошком, служило стеной, разделяющей коридор и комнату начальника караула. Так что получалось, что мы с Лебедем и наш лейтенант Агапкин находились в одной большой комнате с дырявым стекло посередине.
-Не Алик, я в дембель верю.
-А чо остаётся, только верить, а вот будет ли он на самом деле, это вопрос.
-А почему не будет?
-Вариантов масса, начиная от всякого рода случайностей и кончая банально войной.
-Бля Алик! Чо у тебя всё в таких мрачных красках.
-Лебедь, смотри реально на вещи. Какого *** краски должны быть радужными. Радужные краски сейчас далеко от этих мест.
Закатав рукава, мы занимались уборкой помещения. На поясных ремнях побрякивали штыкножи и подсумки со снаряжёнными магазинами.
-В нашем положении Лебедь, война это ещё не самый худший вариант! Я бы даже сказал, что заебательский вариант!
-Это, в каком таком нашем положении?
-В положении молодого солдата, рядовой Лебедев.
-Молодым солдатом невозможно быть вечно, Алик.
-Безусловно, но какова вероятность того, что ничего не случится и эти грёбанные времена не будут последними в твоей жизни?
-Алик!?
-Да шучу я Лебедь, обязательно дотянем, какие наши годы?…
-Чо бойцы, домой потянуло? - Из довольно большого окошка в стеклянном перекрытии раздался голос начальника караула, лейтенанта Агапкина.
-НИКАК НЕТ! – Дружно ответили мы.- Обсуждаем устав товарищ лейтенант.
-Вы эту лапшу сержантам вешать будете.
-ЕСТЬ, СЕРЖАНТАМ!
Раздался звонок и, посмотрев в глазок на двери, я увидел гостей.
-Товарищ лейтенант! Там командир роты и с ним мужик какой-то.
-Запускай!
Вошедшие последовали за лейтенантом в комнату начальника караула. Пришедший с ротным незнакомец тут же принялся разбирать пульт управления видеокамерами.
На всех постах были установлены видеокамеры наружного наблюдения. По тем Советским временам – дело не мыслимое. Не припомню части с камерами наблюдения. В караул мы стали ходить с декабря 1990 года и всё это время камеры не работали, мы все это знали и как-то не обращали на них внимания. Все давно привыкли к тому, что камеры не работают и просто забыли об их существовании. И вот пришёл мастер! Он ковырялся в проводах, ротный и взводный тщательно наблюдали за всеми его действиями, ну и мы с Лебедем в тихушку, подсматривали, через просторное разделительное стекло.
-Готово! Можно проверять.
Ротный разместился на крутящемся кресле напротив пульта, потёр руки и приступил.
-НУС! Ага, склад РАВ (Вооружения), где наш боец? Вот он наш боец. Молодец солдат, службу несёт уверенно.
Ротный посмотрел на лейтенанта Агапкина, тот в свою очередь расплылся в уверенной улыбке, мол, по-другому и не может быть, всё, как Родина учила.
Мы с Лебедем забросили дела и уставились в экран телевизора, к нам присоединился Слон, закончив уборку нашей маленькой караульной столовой.
-Автопарк. – Ротный переключился на следующую камеру.- Что-то не видать злодея?
-Территория большая, товарищ капитан, вы камерой покрутите.
-Ага, вон ходит, *** пинает. Ну, Николаенко! Голову повесил, походу жизнь гражданскую непутевую вспоминает. Дайка я ему позвоню.
Ротный поднял трубку и набрал номер поста. Пошли гудки. На мониторе Шура встрепенулся и полетел к вышке, под которой находился телефон. Впопыхах сорвав трубку, он по привычке вытянулся и доложил. Мы доклада не слышали, потому, как камеры были без голосового сопровождения. А вот ротный в трубку телефона соответственно доклад принял.
-Николаенко, ты чего нос повесил, солдат?
От такого вопроса глаза у Шуры округлились, и на минуту он не знал что ответить.
-Ты чо молчишь?
-Никак нет, всё в порядке товарищ капитан, если это Вы?
-А у тебя какой-то ещё проверяющий есть?
-НИКАК НЕТ! СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ!
-Молодец Николаенко. Не вешай нос! Бодрее надо быть! Ты же на посту! А значит, охраняешь людской покой не только охраняемого объекта, но и нашей Родины!
-ЕСТЬ!
-А это значит Николаенко, ты и покой своей мамы охраняешь и всех близких и родных. Я правильно говорю?
-ТАК ТОЧНО ТОВАРИЩ КАПИТАН!
-Давай сынок, неси службу гордо!
-ЕСТЬ!
Умилённо ротный положил трубку на место и уставился в экран. Шура внял советам ротного и бодро вышагивал по территории охраняемого объекта.
-Любо, дорого посмотреть.
Что говорить, на мой взгляд, ротный мог поднять боевой дух даже у мёртвого солдата, такая у него работа.
-Так, склады ВДП (Воздушно-Десантной Подготовки).
На экране показался склад, а из под помоста, торчала задница часового с туго облегающей её шинелью. Складывалось впечатление, что он что-то там ковыряет, но что именно, из-за помоста было не видно.
-Это что за жопство? Агапкин!?
-Это – Сивертока. – Начальник караула слегка прикрыл лицо руками и покраснел.
Ротный сорвал телефонную трубку и грубо набрал номер поста. На экране начались события. Услышав звонок, Сивертока резко рванул из-под помоста, сильно ударился затылком о металлический уголок помоста, ненадолго упал, покрутился, держась за голову, вскочил и побежал к телефону. По остаткам земли на штыке автомата, было видно, что ковырял Сивертока автоматом, а это вдвойне ухудшало его положение. Неловко снял трубку и принял стойку СМИРНО.
-ТЫ ЧО НАШЁЛ ТАМ БОЕЦ?
Сивертока ошарашено осмотрелся по сторонам, никого не было.
-Я ЧО НЕВНЯТНО СПРОСИЛ?
-ВИНОВАТ!
-ЕЩЁ БЫ БОЕЦ! ТЫ ВИНОВАТЫМ СТАЛ, КОГДА РОДИЛСЯ!
-ВИНОВАТ!
-НЕ ПЕРЕБИВАЙ МЕНЯ СОЛДАТ!
-ВИНОВАТ!
-ТЫ ЗАТКНЁШСЯ СЕГОДНЯ?
-ЕСТЬ!
Ротный отвёл трубку от уха и обратился к лейтенанту:
-Агапкин! Чо это?
-Сивертока, товарищ капитан.
Ротный опять в трубку:
-СЫНОК! ТЫ ЗНАЕШЬ, КТО С ТОБОЙ ГОВОРИТ?
-ТАК ТОЧНО – РВОТНЫЙ! ОЙ!
-ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?
-ВИНОВАТ ТОВАРИЩЬ КАПИТАН!
-БОЕЦ! СТОП! НЕТ! ТЫ УЖЕ НЕ БОЕЦ! ТЫ – ПАРФЮМЕР! ЗНАЕШЬ ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
-НИКАК НЕТ ТОВАРИЩ КАПИТАН!
-Я РАССКАЖУ ТЕБЕ ПАРФЮМЕР! ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ТЫ БУДЕШЬ ПРОХОДИТЬ СЛУЖБУ В МОЕЙ ДОБЛЕСТНОЙ РОТЕ, ОТ ТЕБЯ ВСЕГДА БУДЕТ ПАХНУТЬ ДУХАМИ.
-ЕСТЬ!
-НА ЖОПЕ ШЕРСТЬ! ПАРФЮМЕР! А СЕКРЕТ ЗАПАХОВ ТВОИХ, ПАРФЮМЕР, КРОЕТСЯ НА ДНЕ ГАРНИЗОННОГО ТУАЛЕТА!...ЧО МОЛЧИШЬ? ПАРФЮМЕР?
-ВИНОВАТ. – Сивертока уже не отвечал, а скулил в трубку.
-НЕСИ СЛУЖБУ…ПАРФЮМЕР.
Ротный умилённо положил трубку и расплылся в широкой улыбке. На экране Сивертока тоже повесил трубку и зачарованно смотрел на телефонный аппарат, прикрученный к стене охраняемого объекта. Казалось, что он встанет на колени, и будет молиться о своей судьбе не богам, а простому, армейскому телефонному аппарату.
Нет, ротный не был злым человеком, он был справедливым и порядочным человеком. Капитан Талалакин смотрел на нас со своей, особой колокольни, именно он, при распределении по бригадам, сказал мне: «Нет Альшевский, ты не поедешь в выбранный тобою Старый Крым, а поедешь ты у меня в Марьину Горку - показательную отдельную бригаду специального назначения. И вместо того, что бы курить траву, жрать фрукты и пялиться на баб в купальниках на берегу Чёрного моря, ты Альшевский, будешь заниматься настоящими мужскими делами в болотах на Белоруссии». За что я ему бесконечно благодарен.
В тот раз ротный не наказал Сивертоку, нашлись дела поважнее. Он даже забыл про то, что тот его под запарку вместо РОТНЫЙ, назвал – РВОТНЫЙ, что говорит о бесконечной доброте этого справедливого человека с добрым сердцем, широкой душой и двумя метрами богатырского роста.
-Так, ну и в завершении нашей телепередачи первый пост, кстати, кто на нём, Агапкин?
-Рядовой Кораблёв.
-Ах, Кораблёв? – ротный испытывал симпатию к Кораблёву, чисто по-человечески. – Нус, посмотрим.
От картинки появившейся на экране у всех спёрло дыхание. Кто бывал в армии, знает, что обычно знамя находится на втором этаже двух этажного задания штаба. Во всяком случае, так было и в Печёрской учебке и в бригаде Марьина Горка.
В воскресенье, в штабе, никого нет, кроме дежурного по части, находящегося на первом этаже у входа. Знамя же находится на втором прямо напротив лестницы. Огорожено латунными фигурными столбиками, от которых друг к другу тянутся увесистые цепи. Вот за таким вот ограждением стоит знамя, а перед знаменем небольшая тумбочка, на которой знамя охраняет часовой. В нашем случае на этой тумбочке мы ожидали увидеть Кораблёва, но не тут-то было. Дух перехватило у всех, включая ротного.
Слева у стены, там, где находится тумбочка с телефонным аппаратом для связи с караульным помещением, стоял автомат. Берет висел на одном из столбиков ограждения. На цепи висел поясной ремень с ярко начищенной бляхой. Ну а прямо под знаменем, используя тумбочку в качестве подушки, по детски положив сомкнутые ладошки под щёку, спал мирным сном рядовой Кораблёв, умилённо улыбаясь во сне. Очевидно, ему снились волшебные сны, про дом, и мамкины пирожки. Так не хотелось его будить и по моему даже ротному. Но надо.
Ротный неторопливо и аккуратно снял рубку телефона, как бы стараясь не разбудить его раньше времени, и набрал номер поста.
На экране Кораблёв, услышав звонок, неторопливо поднялся и в развалку подошёл к аппарату. Снял трубку, и вольготно облокотившись на тумбочку, поднёс трубку к уху.
-На приёме!
-Кораблёв! Как дела солдат?
Кораблёв не стал подпрыгивать в стойке смирно, а в такой же позе продолжил беседу.
-Без происшествий товарищ капитан.
-Ты уверен?
-Так точно товарищ капитан.
-Короче воин, соберись и начинай нести службу достойно.
-Есть товарищ капитан.
-Ты меня хорошо понял, Кораблев?
-Так точно товарищ капитан.
Ротный положил трубку, и все наблюдающие внимательно уставились в экран. На экране Кораблёв тоже положил трубку и, посмотрев на аппарат усталыми глазами, утвердительно махнул рукой и направился к знамени, не собираясь прихватывать с собой автомат. Все напряглись, глядя на то, как корабль снова, как ни в чём не бывало, начинает укладываться на свою знамяностную лежанку.
Глаза ротного сначала округлились, потом прищурились и медленно начали наполняться кровью. Напряжённая тишина в караульном помещении давила на перепонки. А у нас с Лебедем всё нутро переполнял дикий смех, старавшийся вырваться наружу. Но чтобы досмотреть шоу до конца, надо было сдерживать его в себе и мы держались, а из покрасневших от напряжения глаз, выступали слёзы.
Аккуратно уложив голову на сомкнутые ладони, Корабль закрыл глаза. Ротный уверенной рукою снял трубку телефона и не торопясь, набрал номер.
Корабль неторопливо встал и в развалку направился к аппарату, после чего, так же устало, снял трубку и облокотился на тумбочку.
-У аппарата.
-Ты, похоже, солдат меня не понял? СМИРНО!
Корабль всё же выпрямился.
-Есть смирно, товарищ капитан!
-Я же тебя по-человечески попросил, Кораблёв, нести службу достойно…
Ротный продолжал говорить, стараясь сдерживать гнев, на что Кораблёв согласно кивал в экране… А потом поднёс трубку в сторону от лица и по губам было видно, как на расстоянии, беззвучно, губами он говорил ротному – «ПОШЁЛ НАХУЙ!», после чего тут же поднёс трубку к заднему месту и ротный автоматически продолжил общение с жопой Кораблёва. Не зря в армии бытует поговорка, среди офицерского состава: «Куда солдата не целуй, везде жопа».
Широко улыбнувшись, Корабль поднёс трубку снова к уху но, не услышал голос ротного, лишь гудки. Он вздохнул облегчённо, улыбнулся и начал устраиваться ко сну. А в это время ротный уже бежал в сторону штаба, и сердце его было наполнено гневом.
Как же мы ржали, мало припомню таких моментов в жизни с таким безудержным и откровенным смехом. Мы дико ржали, а вот Кораблёву вскоре, буквально через пять минут, стало не до смеха. Ротный снял его с караула и в течение всей недели, вместо занятий и прочей армейской обыденности, он вёдрами таскал содержимое гарнизонного туалета в овраг у знаменитой «Лестницы смерти». Кто «бывал» в Печёрской учебке по серьёзному, знает это заключительное препятствие на Печёрской «Тропе разведчика» («Тропа разведчика» – специальная полоса препятствий войск специального назначения ГРУ).
-Да! Нихуя Корабль попал? С ним рядом в строю стоять уже невозможно, в натуре король гавна и пара.
-За такой залёт, я считаю это по-божески ещё. С Мишаней помнишь, как сержанты только за запах спиртного поступили?
-Мишаня ведь не был приближён к очку императора. За это и получил две недели, на него вообще было страшно смотреть.
-Бля, ну я как вспомню этот телевизор в караулке, сразу на ржач прибивает, как в том анекдоте, ну типа.
-В каком?
Анекдот:
-Ну, вот мы и пришли.
Она открыла дверь ключом, и они вошли в коридор.
-Ты раздевайся и располагайся, а я по быстрому себя в порядок приведу.
Он понял, что и здесь он не успел. Проклятый понос. Припёрло с самого начала свидания. Он терпел всю прогулку не на минуту не оставляя свою любимую. В надежде, что вот придём к ней домой, и он первым делом сходит в уборную и приведёт себя в порядок, пока она накрывает на стол. Но нет, судьба распорядилась иначе.
-«Какого ***? - «Приведу себя в порядок!» Вот сука! Не в порядке она! СУКА! СУКА! СУКА! Что же делать?»
Сегодня у них было особенное свидание. Многообещающее. Её родители уехали на дачу и взяли с собой младших брата и сестру. В общем, никто не мог помешать тому, что уже давно хотелось сделать двум молодым людям в прекрасном возрасте.
-Любимая ты скоро?
-Потерпи милый, минут, пять – десять, не больше.
-«ЁП ТВОЮ МАТЬ! ВСЁ ****ЕЦ! ЭТО ПРОВАЛ! ДА ЧТО ТЫ ТАМ СУКА ДЕЛАЕШЬ? Я В РОТ **** ВСЕ В МИРЕ СОВМЕЩЁННЫЕ САНУЗЛЫ!»
Он как раз снял обувь.
-Была, не была!
Он пулей влетел в зал. Открыл окно и, высунув жопу, стал громко и продолжительно дристать на улицу. Эхо зловещего пердежа разносилось по ночному дворику.
-А! ЗАЕБИСЬ! А! НИШТЯК! ЛУЧШЕ НЕТ КРАСОТЫ, ЧЕМ ПОСРАТЬ С ВЫСОТЫ! А! ****АТО! ВЕСЬ ДВОР ЗАСРУ И ЗАВОНЯЮ! ПОРА ВЫТИРАТЬ ВОНЮЧУЮ ЖОПУ!
-Он всмотрелся в темноту зала, но ничего не увидел. Рядом с окном стоял телевизор, на котором сидел весёлый плюшевый мишка. Он подхватил его рукой и поцеловал в нос.
-НУ, ЗДРАВСТВУЙ ПУШИСТИК! ПРИШЛО ВРЕМЯ ПОЗНАКОМИТЬСЯ С МОЕЙ ЖОПОЙ!
Он ловко оторвал у мишки ухо и приступил к процедуре вытирания.
-НУ, ВООБЩЕ НИШТЯК! МЯГКОЕ УХО! ЗАЕБИСЬ ТО КАК! ТЕПЕРЬ ВСЕГДА БУДУ СРАТЬ В ЭТОМ МЕСТЕ, И ВЫТИРАТЬ ЖОПУ МЯГКИМИ ИГРУШКАМИ ЭТОГО ДОМА! НЕМНОГО НА ПОДОКОННИК НАСРАЛ. А! ***НЯ! ГОЛУБИ ШАЛЯТ!
Он оторвал второе ухо и звучно почесал яйца.
-ПОРА ЗАКРУГЛЯТЬСЯ! НУ, ВОТ И ВСЁ ЛЮБОВЬ МОЯ! Я ОБОСРАЛ ЗДЕСЬ ВСЁ ЧТО МОЖНО!
В последний раз смачно перданув, он встал на подоконнике и стал одевать штаны. Внезапно раздался щелчок шпингалета, и дверь в ванную комнату со скрипом растворилась. Он резко спрыгнул с подоконника и стал закрывать окно.
-Дорогой, а что ты делаешь в темноте?
-Открываю окно любовь моя, в зале душно.
-При свете удобней открывать.
-Я не знаю где выключатель.
-Вот же он.
Она нащупала выключатель. Щелчок. Зажёгся свет, и они оба увидели, что на диване сидят её маленькие брат и сестра. Широко раскрыв глаза и рты дети смотрели на него, боясь пошевелиться.
-АХ ВЫ, ШАЛУНЫ, ОПЯТЬ МЕНЯ НАПУГАТЬ ХОТЕЛИ, А Я НЕ ОДНА, ЗНАКОМЬТЕСЬ – МАКСИМ!
Приколов и приколистов в Печёрской
-
СИНИЙ И АМУЛЕТЫ
Отличительной чертой службы молодого солдата в Советской армии являлось выполнение всякого рода чёрной и абсолютно не оплачиваемой работы. Очевидно, баланс финансирования данных работ списывался опять на всё те же долги, по которым молодые люди проходили военную службу. Вообще, чем больше государство, тем круче долги у самой необеспеченной части населения перед этим самым государством. Парадоксально, но факт, что самая обеспеченная прослойка совершенно не должна, очевидно, на праве откупа. А ещё в армии специально был придуман день ПХД (Парково-Хозяйственный день) - суббота. В этот замечательный день все роты нашего учебного центра распределялись по всяческим объектам, где за неделю скопилось множество вкусной и полезной работы. Самым крутым и желаемым объектом в Печёрской учебке был городской мясокомбинат, сказочная мечта вечно голодного и не выспавшегося духа (молодого солдата).
Мне так и не довелось поприсутствовать на этом сказочном объекте и сполна наполнить своё нутро копчеными и полу копчеными мечтами. Помню эти запахи, исходившие от тех счастливцев. Но для попадания в столь аппетитные места необходимо было быть крайне дисциплинированным, чего мне не хватало всю свою жизнь. По этой причине на ПХД мне, как правило, выпадала не вкусная, а скорее полезная работа. Скажу сразу, что кроме вкусной и полезной работы, был ещё один тип работы, название ему скорее подходит, как работа с душком, мягко говоря. Это наш гарнизонный свинарник. Мне приходилось попадать в эти злачные места пару раз. За день работы форма впитывала в себя запах свиного дерьма настолько плотно, что хватало на всю неделю. Хотя даже в свинарнике находилось занятие по душе, это охота на крыс, которых было в достатке, причём их бесшабашность сама собой привлекала внимание, и они автоматически превращались в объект охоты с моей стороны, всеми имеющимися подручными средствами. В ход шли лопаты, вилы, арматура, и поскольку крысы были гораздо меньше свиней, зачастую страдали последние. Ещё одним «стратегическим» объектом в Печёрской учебке, являлся мужской монастырь. Туда направляли по шесть человек в помощь, колоть дрова. Мы приходили сразу после завтрака и принимались колоть дрова, укладывая их в поленницы. К нам в усиление монастырь давал трёх послушников или как их ещё там называют.
Эти тела поражали своей расслабленностью. Представляете взрослого бородатого мужика, который подходит к горе рубленых дров, берёт пару пален, которые ни хера не весят, и раз пять перекрестившись, на протяжении пяти минут несёт их в сарай, который находится в двадцати метрах. После того как он освобождается от «непосильной» ноши, наступает долгое крещение со всякого рода нашоптаваниями и закрываниями глаз. Короче полый…
-Я ***ю над этими телами, Синий.
-Базаров нет Алик, дрыщи не просто конченные, а конкретно убитые.
-Побазарить с ними, по приколу.
-Как знаешь.
-Э! Слышь! Пацаны! Тормози, пообщаемся. От работы ведь кони дохнут. В курсе? – Я обратился к двум проходящим мимо меня телам в чёрных рясах и такого же цвета колпаках.
На моё обращение никто не ответил. Тела молча остановились и, повернувшись ко мне, старались не смотреть в глаза. Их взгляды находились в прострации, всё как на иконах
-«****ь, понятно, здесь, как и везде, все косят под начальство. Когда страной управлял Брежнев, вся верхушка гнусавила в микрофон и при первой возможности бесстыдно ***рилась в дёсны с лицами своего же пола. Сейчас при Путине вся верхушка говорит тихо, проглатывая окончания фраз, при этом уводя взгляд в сторону, подобно своему шефу. Вот и эти голуби тоже, хотят на распятого смахивать. Что поделать у каждого свои авторитеты, таков мир, и он был таким всегда».
Я неторопливо закурил и внимательно впился в лица своих будущих собеседников. Стараясь сразу обратить на себя внимание, я задал провокационный вопрос:
-Ну и как у вас в палатах с бухлом и бабами?
Последовало долгое крещение со всякого рода пришёптываниями.
-Да ладно. Чо стыдиться. Не сците, вашим не скажу. Чо естественно, то, как известно не безобразно.
-Это искушения мирские и в них мы себе давно отказали…
После чего началась долгая полит информация на тему, что такое женщины и как с ними бороться, а так же кто их придумал и много всего такого, что выдумал этот выдумщик, алкоголь тоже был в этом списке. Я терпеливо слушал и чем больше я слушал, тем интересней становилось выяснить истину подобного психоза. Я задавал вопросы. Сочувствовал. Соглашался. На что мои оппоненты, видя понимание, искренне радовались и с новым рвением всё красочнее мне рассказывали глубины своего сдвига. В конечном итоге я услышал то, что хотел. Всё оказалось до банального простым. Один пил до усрачки и в определённый момент встретился с богом. Второго дрочили все кому не лень всю жизнь и в состоянии очередной глубокой депрессии он тоже встретился с богом. Не удивительно, что обоим пришлось увидеть одно и то же лицо. Ведь именно его они видели с детства на бабушкиных иконах. Им пугали, ему требовали поклоняться. Образ врезался в неокрепшую детскую психику и со временем в результате стресса вышел наружу. Убогие, больные люди. Да, наверное, лучше здесь, чем в психушке. На воле таких оставлять нельзя, жизнь просто проглотит их, как кусок беспомощного мяса.
-Да ладно, расслабьтесь хлопцы. Всё в ажуре. Отвлеклись. Попёрли дальше дрова таскать.
Наступило время обеда, и мы направились в опочивальню, где кушали подобные моим собеседникам. В большом зале располагались длинные столы, накрытые простецкой и безвкусной пищей, не содержащей мяса. Нам указали наши места, и мы встали напротив своих посадочных мест в ожидании, когда все присутствующие начнут садиться. Но никто и не собирался садиться, напротив, началась молитва. Вокруг бубнили, крестились, кланялись.
-Короче, пацаны, это нас не касается, начинаем хавать. – Я сел и вслед за мной сели наши, принявшись стучать ложками о дно тарелок.
Процессия вокруг явно затянулась, так как эти типы начали садиться в тот момент, когда мы приступали ко второму блюду. Напротив меня оказалось такое чудо с глазами загнанного зверька. После того как я пользовался солонкой или перечницей, это тело плотно крестило предметы, к которым я прикасался и лишь, потом пользовалось.
-Видал Синий! Паря брезгует, походу с дьяволом меня попутал.
-Да не парь их Алик, они и так все здесь конченные.
-Это точно.
После приёма пищи к нам в усиление добавили ещё одно чудо. Как оказалось позже оно само напросилось к нам в помощь, после того как увидело нас в столовой. На вид пол было трудно определить, к тому же налицо полная дистрофия, ноги выглядели атрофированными. Голова не пропорционально огромным шаром возвышалась на невидимых плечах. Когда оно улыбалось, возникало дикое желание посмотреть на небо или ещё на что ни будь прекрасное.
Спустя некоторое время я начал замечать, что мой дружище Синий всё больше и больше вступает в контакт с этим странным субъектом. И чем дальше, тем интереснее с виду кажутся их беседы. На очередном перекуре я решил приколоться:
-Слышь братан! Я понимаю, что у нас определённые трудности с бабами, но не до такой же степени?
-Алик!
-Да ладно, чо ты, нормально всё.
-Ты понимаешь. Он не простой человек.
-Ну, это видно не вооружённым глазом. Тоже мне Америку открыл. Подобную красоту трудно не заметить.
В тот раз я так и не стал серьёзно вникать в разговоры Синего. ПХД кончился, и мы направились в расположение части. В этот же вечер Синий готовился в дневное увольнение, которое светило ему на воскресенье.
-Чо братка? Наглаживаемся? Везёт. А мне Савелий, сука, табу на увалы на целый месяц наложил.
-За чо?
-Да ни за что, за ту зарядку. Помнишь? Когда я в гарнизонке (гарнизонный туалет на улице, в который заходит рота перед утренней зарядкой) нычканулся и на зарядку не вышел, прокурил, на вас акробатов наблюдая.
-Да, Алик, круто ты тогда забил.
-Кто знал, что эта сука из окна роты нас пересчитывать будет. А слоны, сержанты? Молотки! Не впалили.
-Да хули говорить? Савелий ваш, та ещё сука.
-Ну да *** с ним, с пидором. Куда в увале ломанёшся?
-Встреча у меня.
-Оп па! Когда ты всё успеваешь? Вроде всегда на виду. И как её зовут?
-Игорь.
-Тьфу ты бля.
Я невольно шарахнулся от Синего, как от чумы.
-Да не в том смысле, Алик.
-А в каком смысле, гражданин Синий?
-Ну, это тот парень, помнишь? На ПХД.
-Я помню Синий…
-Он должен мне что-то передать, я сам не знаю что.
-Убедительно… Зато я догадываюсь что. Ты вообще Синий понимаешь, что сейчас говоришь? А!?
-Что?
-Да нихуя! Собираешься встречаться с каким-то пацаном в увале, это что ****ь такое, ты охуел до полной бессознательности? И что вы будете делать?
-Он говорит надо снять номер в гостинице.
Мои глаза округлились и не на долго я утратил речь.
-Синий! Ты же мой друг!
-Алик, ты чо, в самом деле? Ты же знаешь что я не такой?
-Теперь не знаю, знаю ли я что ты не такой?
-Ну, чо ты, в самом деле?
-Я?...Ничего, нормально всё. А вот ты? Смотри, как бы не получилось, как у тех в одной камере.
-Как?
Двое в камере сидят неделю, один другому говорит:
-Слышь? Чо-то бабу охото, может давай я тебе присуну, а потом ты мне.
-Ты чо? Я не пидор!
-Да знаю я, что не пидор, это я так, просто бабу очень хочется, а тебе?
-И мне тоже хочется.
-Так может поможем друг другу. И никто не узнает.
-Ну, давай, чтобы честно было.
Короче присунул один другому и лежит на койке, курит, ему другой:
-Слышь! Теперь я тебе! Договаривались!
-Да помню. Бля я устал, дай отдохнуть. Знаешь, как сделаем. Короче я лучше посплю сейчас, а завтра ты присунешь мне, без базара.
-Ну, смотри, если обманешь?...
-Да не обману.
На следующий день.
-Э! Вставай! Моя очередь присовывать!
-Да конечно, встаю.
-Ну, всё, снимай штаны…
-Погоди, у меня для тебя деловое предложение есть.
-Какое?
-Хочешь я отсосу у тебя.
-Конечно, хочу!
-Давай я тебе тогда сначала присуну, а потом у тебя отсосу.
-А не обманешь?
-Да ну чего ты? Когда я тебя обманывал?
-Ну, давай.
Короче повторно присунули гражданину.
-Ну, соси теперь.
-Короче я так спать хочу. Давай договоримся, вот завтра проснёмся, ты мне и присунешь и я ещё у тебя отсосу.
-Я уже устал ждать.
-Зато прикинь, как кайфово завтра будет и присунешь, и я отсосу! Вообще!
Утром один другого будет:
-Вставай! Пришло моё время присовывать, и ты ещё у меня отсосать должен.
-Встаю, встаю.
-Ну, чо? Сначала отсосёшь или тебе присунуть?
-Давай я тебе банку сгухи дам, а потом присуну, ну а там уже ты и присунешь и в рот завалишь.
-Сгуха – это хорошо, но ведь моя очередь…
-Пойми, здесь такое дело – у меня первый раз, я волнуюсь, а ты уже привык, вот если я первый присуну, успокоюсь и меньше волноваться буду.
-Ну, хорошо.
Присунул и на боковую.
-Э! Я не понял? Ты хули спишь? Вставай! Моя очередь присовывать! И ещё ты отсосать должен…
Спящий, переворачиваясь на другой бок:
-Сколько сижу, первый раз такого пидора наглого встречаю.
-АЛИК! ЗНАЕШЬ ЧТО?
-Уже нет.
-Короче Алик?
-Да ладно Синий, шучу я. Иди в увал, потом побазарим.
Мой друг Синий вернулся из увольнения, как и все, вечером и сдав парадную форму в каптёрку, наконец, вошёл в кубрик, где его ждали мы и наши коварные вопросы.
-Здарова брат!
-Здарова пацаны!
-Ну, как свидание?
-Нормально.
-Нормально, это значит тебе понравилось?
Синий улыбался, отвечая на наши вопросы.
-Да очень.
-И теперь вам гражданин Синий, женщины не нужны?
-Нужны!
-Вот оно как? А зачем?
Весёлая беседа затянулась, но вскоре прозвучал серьёзный вопрос.
-Так чо же там было?
-Я плохо помню, пацаны. Короче сняли мы номер, он попросил сесть меня на кровать, сам сел, напротив, на стуле и сказал:
-Я хочу передать тебе силу? После того, что произойдёт в этой комнате, ты сможешь при необходимости чего так сильно пожелаешь, то получится.
-Почему я?
-Потому что ты добрый и справедливый и такой человек как ты не сможет воспользоваться этим в дурном смысле.
-Прямо мистика какая-то, Синий? Ты сам-то в это веришь?
-Ещё не знаю, надо проверить.
-Алик, не перебивай! И чо дальше-то было, Синий?
-А дальше было, типа гипноза, вокруг всё мутно, и у меня какая-то расслабуха. И после этого он дал мне вот что.- Синий засунул руку в карман, что-то подцепил там, и вскоре на его ладони лежали два крестика и серебряная иконка, скреплённые кольцом.
-Так тебя крестили дружище, своеобразным образом, а ты не понял. ХА!
-Вот он и сказал, что если я чего-то захочу, то надо сжать это в руке, хорошо захотеть и всё получится.
В тот вечер мы бурно веселились, не придав значения этой мистике, пока дневальный не выродил команду – РОТА ОТБОЙ! Как то со временем всё позабылось об этой странной истории с Синим.
-Чо Алик ***во?
-Да так терпимо, но как я буду кросс пятикилометровый в полной боевой на время сдавать, не знаю.
У меня на ноге от постоянных физических нагрузок в двух местах вздулись вены и болели, так, что ходить временами приходилось через силу.
-Возьми вот это. – Он протянул мне амулеты.
-Я не верю в колдовство, дружище Синий. Спасибо за заботу.
-Я тоже не верил, пока Мишаня приём и передачу на отлично не сдал.
-Так это он с этой штукой сдавал?
-Ну да. Возьми Алик, есть пить не просит, чем чёрт не шутит.
-Хорошо, завтра попробуем.
А следующий день был день чудес. Я взял у Синего колдовские вещи и к моему удивлению пробежал кросс, и не просто пробежал, а прибежал я к финишу вторым со взвода. Сосуды больше не болели. Объяснять для себя произошедшее не стал.
-Всё, больше нет у меня амулетов, Алик. Сам так я ими и не воспользовался.
-Не понял? Ты чо Синий?
-Дал этому… Косте слонёнку.
-Нашел кому давать. Это же сука.
-Попросил, чуть на колени не вставал, мол, комбат вызывает. Вздрючить хочет по полной программе. С ними, с амулетами, глядишь на вазелин можно рассчитывать.
-И чо.
-Да нихуя, в натуре сука. Говорит что комбат, мол, увидел, сказал отдать, в армии не положено. Прикинь.
-А ты к комбату сам ходил.
-Не охота. Да и нет их всё равно у него, это козлу понятно.
-Вот пидарюга, я же всем сказал, что с этой сукой дел нельзя иметь.
-Мне не говорил, а чо случилось-то.
-На первом месяце службы, помнишь, он возле нас всё тёрся, и втёрся сука в доверие же. Стали с ним как с равным говорить, а не как с сержантом. Ну, вот смотрю я, в располаге никого нет из сержантов, кроме Кости, ну и завалился на кровать (строгое нарушение распорядка дня, тем более для молодого солдата). Тут Костя меня увидел подходит и залепляет:
-Рядовой Альшевский, встать!
-Да ладно Костя, расслабься, стариков нет, вон на соседнюю ложись, побазарим.
-Я кому сказал встать и следовать за мною к турнику, где будете подтягиваться в целях получения наказания.
Присматриваюсь, а он это серьёзно говорит, но на всякий случай спрашиваю:
-Ты чо серьёзно Костя?
-Как старший по званию я приказываю вам встать, иначе вынужден доложить вышестоящему начальству.
-«Нихуя? Потекла СУКА!».
-ПОШЁЛ НА ***! ПИДОР! – И заваливаюсь в наглую.
Он молча разворачивается и прямиком в каптёрку к старослужащим. Слышу кричит дневальный:
-Рядовой Альшевский, зайти в каптёрку.
-«Ну, вот и всё! Вот пидарюга! В натуре стукачина!».
-Ну, понимаешь, что было потом.
-Понятно, пресхата.
-Так точно. А ты ему амулеты отдал.
-Да я не знал Алик, что он сука и историю впервые твою я слышу.
-Теперь будешь знать. А амулеты эти ему всё равно не принесут добра. Они ведь только хорошим людям помогать могут, типа меня. ХА! Да и вообще, хорош про этого пидараса тереть. Что-то много чести. Давай я лучше тебе товарищ Синий расскажу анекдот про сказочную сибирскую природу и её обитателей?
-Давай.
Идёт по Тайге Медведь - радостный и заботливый хозяин семейства. Идёт по направлению к берлоге с самыми чистыми мыслями и гостинцами для детей и жены. И вдруг на самых подходах видит «косяк» на тропинке валяется. Поднял мишка «косяк», смотрит на него и рассуждает:
-«Вот безобразие-то какое! Здесь же дети кругом гуляют! Ай, ай, ай! А если бы кто из детей подобрал, а ещё чего хуже покурить попробовал…Ай, ай, ай!...».
С подобными мыслями так и дошёл Мишка до берлоги, забыв избавиться от ядовитого зелья. Не бросать же теперь косяк рядом с домом в кусты. Смотрит Медведь, под ёлкой Заяц с Ёжиком в домино играют.
-Э! Сюда подошли! Быстро!
Заяц с Ёжиком прибежали смотрят на Медведя наивными глазами.
-Короче! Я сейчас в берлогу не на долго загляну, а вы вот за «косяком» посмотрите. И ни дай бог с ним что-то случиться. Вы хорошо меня поняли?
-Да Миша, хорошо.
Передал Медведь «косяк», а сам бегом в берлогу.
Крепко держит Ёжик «косяк» в руках, а Заяц ему и говорит:
-Ёжик, а давай выкурим косяк, а?
-Нельзя, медведь рассердится и нам не поздоровится.
-Да нормально всё будет, он и не узнает.
-Это как?
-Ну вот – выходит Медведь и давай кричать -Где «косяк»? Где «косяк»?- и при этом так зло на тебя смотрит!
-Ну.
-А ты ему в ладоши хлопаешь и так весело говоришь – ОППА!
-И чо? Сразу огребаюсь?
-Да погоди. Значит. Ты в ладоши хлопаешь, ОППА говоришь ну и я всё на себя здесь и беру.
-Ну давай, я согласен.
Время прошло. Медведь выходит из берлоги, довольный такой. Смотрит под ёлкой Заяц с Ёжиком сидят, на домино пялятся и громко смеются. Почуял Медведь недоброе.
-Вы чо уроды? Где «косяк»?
Притихли виновники, страшно стало.
-Где «косяк» я спрашиваю? – И на Ёжика так грозно смотрит.
Собрался Ёжик, и в ладоши хлопая:
-ОППА!
-Чо? Чо ты сказал? – Яростно как зарычит на него Медведь.
Совсем страшно стало Ёжику, косится в сторону Зайца в ожидании, когда тот на себя всё возьмёт, а Заяц всё молчит.
-Порву обоих! Где «косяк»?
-ОППА! – Снова хлопая в ладоши Ёжик и в открытую на Зайца, а тот:
-Хули ОППА! Где косяк?
ПЕЧОРСКИЕ ПРИКОЛЫ
-ЗДРАВСТВУЙТЕ ТОВАРИЩИ КУРСАНТЫ!!!
-ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЮ ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!!!
-ВОЛЬНО!!!
На плацу, после проведения утренней зарядки и завтрака была, как обычно застроена печорская учебка.
-Солдаты!...Воины!...Отцы! В очередной раз – ЧП!!! Я каждый день говорю одно и то же! И всё равно…Вас что здесь бьют? …Да условия подготовки бойца спецназа не из лёгких, а точнее сказать самые трудные. И поэтому – РЕБЯТА!!! Если кому-то тяжело…Бывает же такое…Я прошу Вас, не терзайте вы себя и меня заодно своими побегами. Куда вы бежите? Вас всё равно вернут. Приходите прямо ко мне, не обязательно ставить своих непосредственных командиров в курс дела. Приходите и мы всё с вами обсудим. Из моего кабинета вы не вернётесь в роту, никто не узнает. Где захотите, там и продолжите свою службу, в любом районе в любых войсках, за исключением, разумеется наших…Вот куда он бежал сегодня ночью. С электрички патруль снял…Твою мать, какой позор!
Рядом с командиром части стоял солдат опустив голову, по стойке – «ВОЛЬНО».
-Куда ты бежал солдат? …От кого ты бежал?
Тело стояло, тупо пялясь в асфальт плаца.
-Сержант! Из его роты! Проводить в штаб, после развода я подойду, оформим на распределительный в Ленинград…Свободен, солдат.
Сержант увёл беглеца, а командир части продолжил свою речь:
-Этому солдату уже не грозит выбирать часть на свой вкус. Мы просто отправим его на распределительный, а там они сами решат, где ему служить. Не думаю, что это будет приличное место после попытки побега…
Всё что говорил командир части каждый день, была правда, но многие не понимали. Суровый отбор диктовал страшные нагрузки и нечеловеческие условия. Была своя строгая система: Молодого солдата после попадания в учебный центр не напрягали месяц до Присяги. В так называемом – КАРАНТИНЕ, с молодыми строевой подготовкой занимались сержанты. Готовили к Присяге. Потом была присяга…А вот после неё, сразу с утра начинался ад, который длился ровно месяц. Спустя этот месяц конкретного «ДРОЧЕВА» в Печорском учебном центре внезапно организовывалась полноценная медицинская комиссия с кучей кабинетов и приветливых врачей. Они мило улыбались, вглядывались в твой усталый, загнанный взгляд и нежно, вкрадчиво задавали вопросы, типа: «Что тебя беспокоит сынок? Не держи в себе, расскажи всё как есть. Я ведь вижу как тебе тяжело». И это действовало. Многие начинали делиться. А врачам, нужна была лишь незначительная жалоба. После такой вот лихой медкомиссии около двадцати-тридцати процентов курсантов, от общего количества призванных были переправлены в Ленинград, на распределительный пункт, а оттуда разъехались в танки да пушки, другими словами в другие войска. За полные шесть месяцев подготовки в Печорском центре спецназа до конца, стабильно доживало тридцать процентов от общего количества призванных. Хотя у некоторых «фишку срубало» (психический срыв), и после окончания обучения. Глубоко запомнился один случай:
До разъезда по бригадам оставалась неделя, все были распределены. Сержанты - дембеля разъехались по домам, а оставшимся до нас не было дела. В общем, не жизнь, а малина, тем более после этого дикого полугодия. Был майский, тёплый, солнечный и просто замечательный день. Мы своим тесным, к тому времени сформировавшимся кругом, сидели в курилке, после обеда и наблюдали, как рота минирования играет в футбол. Ничто не предвещало беды. Что заставило вполне здравого на вид парня сделать это. На воротах, ближних к нашей курилке, метрах в десяти от нас, стоял вратарь, и умело исполнял свои вратарские обязанности. Мы вяло смотрели в его сторону, лениво щурясь тёплому солнцу. Неожиданно, резко и решительно он обхватил обеими ладонями толстую, железную трубу вратарских ворот и что есть сил стал долбить её лбом. Надолго его не хватило, после третьего удара он упал, потеряв сознание и истекая кровью. Позже мы узнали, что череп он всё же проломил…
-Ладно, теперь о наших скелетах. – Продолжил командир части, при этом немного улыбнулся.
-Я понимаю что наше положение элиты вооружённых сил требует особого духа и достоинства, но во всём нужно соблюдать меру…У некоторых духу хоть отбавляй.
Мы в нетерпении затаили дыхание, странно и необычно – командир части немного улыбнулся, такое было впервые. Он вынул из кармана шинели свёрток и начал читать:
-«Дорогая мама, у меня все, как и прежде – замечательно… Здоровье в норме… Отдыхаю…Вчера вернулись из Швеции с особо важного задания…Так, пара пустяков, пришлось выкрасть одного высокопоставленного ихнего военного, типа нашего генерала, и взорвать пару мостов... А, в общем, в Швеции мне понравилось… Тепло и много фруктов. Скоро будет заброска в Германию, так гляди и до Америки доберёмся»…
Мы давились от смеха, пока он читал это сильное послание.
Командир части свернул листок и опустил обратно в карман, после чего строго и внимательно осмотрел наш строй.
-Было бы действительно смешно, если бы это был листок из какой-то книги, но этот листок мне утром вручила женщина с заплаканными глазами и тихо попросила вернуть ей сына…
Но, несмотря на эту поправку, нам хотелось ржать ещё сильнее и мы с трудом держали себя в руках, а животы рвались от смеха.
-Так вот воины я прошу вас быть скромнее в письмах к своим близким…
Командир части замолчал, о чём-то задумался и снова усмехнувшись добавил:
-Осталось дописать старую, избитую фразу – «Пишу на спине убитого товарища».
РАБОЧИЕ ГЛЮКИ
Листаю дембельский альбом.
Мои друзья! Где Вы сейчас?
Я снова там, среди своих,
Там, где в ночи идёт спецназ.
-Ты чо сука? Охуел? Встать! Я сказал!
-Вова?…- На койке сидел ефрейтор Сыс, моего призыва, и нерешительно откусывался от конкретно наезжающего на него сержанта.
-Сыс? Ты чо не понял?
Я оторвался от диалога с Зёмой, лёжа на втором ярусе своей кровати. В проходе между койками назревала интересная ситуация. Сыс, который спал, подо мной, на нижнем ярусе, не собирался подчиняться сержанту Вове (имя вымышленное, настоящего не помню, да и не стоит помнить) из третьей группы. Вова был дед (солдат, прослуживший более полутора лет), но Сыс тоже был не молодой солдат, а фазан (солдат, прослуживший более года), и это значит, что у Вовы, практически не было прав на командование Сысом. Но в силу своей нерешительности, Сыс не находил в себе духа, достойно ответить Вове, а тот это прекрасно чувствовал и постоянно злоупотреблял, этой слабиной Сыса. К тому же Сыс был из моей группы, а Вову давно следовало наказать.
-Да ты охуел, Сыс?
При этом Вова отвесил подзатыльник мирно сидящему Сысу. Я, автоматически приметился сверху обеими ногами, обутыми в сапоги и молниеносно врезал их с прыжка в спину ничего не ожидающего Вовы. Удар получился сокрушительным. Сыс тут же подключился, а я отошёл в сторону.
-Мочи! Мочи его Сыс, суку поганую.
-Наш призыв придёт с увала (увольнение на день в город, в выходные дни), и вам ****ец!
Сыс на минуту остановился, услышав угрозу со стороны избиваемого им Вовы, и посмотрел в мою сторону с вопросом.
-Мочи, мочи, не отвлекайся, ответственность беру на себя.
К нам подошёл Зёма. Я так называл Тихоненко Сергея, моего друга и земляка. Он тоже был родом из Витебска. Другие называли его Тихон, а он, временами, тоже называл меня Зёмой.
-Чо Вова? Довыёбывался? – Зёма с силой влупил пинка в почку корчившегося Вовы.
-Припух, сука. Мочи его Сыс, до беспамятства. Смотри, не перестарайся, а то от этой суки всего можно ожидать.
Сыс выборочно наносил удары по лежащему.
-Хорош, наверное, Алик? – Сыс выпрямился и посмотрел в нашу с Зёмой сторону.
-Да, наверное, хватит.
Я наклонился над лежащим:
-Ну, всё сука, теперь ты наша жопа, а с твоими я добазарюсь.
Плюнув в сторону лежащего, я вышел из кубрика. За мной последовал Тихон.
-Слышь, Алик?
-Чо?
-С Морозом и Гришей придётся базарить.
-Побазарим. Правда - на нашей стороне. По сроку службы у него никаких прав на дроч Сыса не было.
-Это правильно, но ты же знаешь Гришу – человек настроения.
Я промолчал, и мы направились к телевизору.
Вечером в наш кубрик пришли Мороз и Гриша. Разговор начал Гриша:
-Алик? За что под пресс Вовку пустили?
-За беспредел.
-И что теперь?
-Опускать будем.
Гриша встрепенулся, вопросительно открыл рот и уставился в мою сторону. Я поспешил разрядить обстановку:
-Ну не буквально конечно. До дембеля по службе дрючить будем.
-Алик! ****ь колотить! Временами мне кажется, что тебя призвали не из обычной советской семьи, а из мест лишения свободы.
-Ничего общего.
-Сомневаюсь, ну да ладно. А что Ныр по этому поводу сказал?
-Мы все вместе принимали решение, а значит Ныр такого же мнения.
Гриша опустил голову, после чего посмотрел через плечо в сторону соседнего кубрика, где сквозь двухъярусные койки маячила физиономия Вовы. Его глаза трусливо впились во взгляд Гриши, моля о пощаде и поддержке. Гриша ещё немного посмотрел в глаза Вове, после чего повернул взгляд в мою сторону и тяжело сказал:
-Так тому и быть. Забирайте. Зажралось чмо.
-Чо вылупился сука? К нам не подходи, вон, фазаны (военнослужащие срочной службы, отслужившие больше года, но не перевалившие за полтора года) тебе теперь дырку-то развальцуют. – Поставил окончательную точку в этом вопросе Мороз, кинув реплику в сторону Вовы, Гриша осуждающе посмотрел на него и тихо сказал:
-Ты то хоть по-человечески говори! Дураку на гражданку через пару тройку месяцев, мне с тобой стыдно будет по улицам ходить. Наглотался всякой ***ни, как урка последняя базаришь, войска позоришь.
Мороз вопросительно посмотрел на Гришу своими не глубокомысленными глазами, развёл широкими плечами и ничего не ответил. Они молча удалились в свой кубрик.
С тех пор у Вовы пошла нелёгкая, насыщенная всевозможными работами и мероприятиями жизнь. Не смотря на то, что до дембеля у Вовы оставалось меньше половины года, летал он наравне с духами, а временами и покруче. Его призыв от него отвернулся, а на дембель он уходил пустым и без достойного прощания.
-Вова, я не понял? Солдатик! Поторопись! Ещё пару минут и нашивки на лямках моего РД должны быть готовы.
-Тихон я стараюсь.
-Старается он. Алик! Хули ты сам там пыхтишь? Вон Вова на все руки мастер.
-Нет Зёма, свою РД-уху я сам к скачкам приготовлю.
Я продолжил наращивать шинельные слои под лямками рюкзака, для того, чтобы при ходьбе, тяжкая ноша меньше врезалась в плечи. Серьёзные тяжести на плечах – это неразрывный спутник разведчика спецназа ГРУ. В нашей группе подготовке ранцев перед скачками уделялось серьёзное внимание. Зачастую, это переходило в своего рода соревнования. Каждый старался, чтобы его РД было уникальнее и удобнее. Нашивались всяческие дополнительные карманы, разных размеров, вырезанные у списанных ранцев. Наплечные лямки усиливались, расширялись, с использованием шинельной ткани и поролона. Временами РД обшивали тканью от маскировочных халатов. И прочее.
Мы вовсю готовились к февральским скачкам (учения в Спец. Войсках).
Как обычно, по тревоге, в половине пятого утра, по темноте, вся бригада в составе рот выдвинулась в район доподготовки групп, располагавшийся в одиннадцати километрах. Ну, наконец, началось! Застоялись кони в стойлах, и от повседневной службы уже скулы сводит.
Стрельбы прошли до обеда, а после мы выдвинулись на минно-подрывной полигон.
-Товарищи солдаты! В связи с появлением в наших рядах молодых солдат, а так же пополнения из Печёрской учебки, первое упражнение, по традиции, будет подрыв зажигательной трубки.
В роту с гражданки пришло два духа: Бобок и Юревич. Из Печёр: два молодых сержанта, один в нашу группу, Сыч (Сычёв).
-****ь, ну сейчас начнётся. – Я напрягся.
-Да ***ня это всё, Зёма. Заряд ведь без оболочки, в крайнем случае, отбросит. – Тихон поспешил меня успокоить.
-Дохуя приятного! Быть отброшенным взрывной волной! Духи! ****ь! Тормозить будите! Со скачек вернёмся, всем ****ец! Замучаю Суки!
-Отставить Альшевский!
-Виноват товарищ капитан.
-Рота! Разобрать шашки, огнепроводные шнуры и детонаторы!
Вскоре рота стояла в одну шеренгу. В правой руке у каждого был небольшой обрезок огнепроводного шнура и обжимы, напоминающие плоскогубцы, в левой КД-8А, капсул детонатор в алюминиевой рубашке, применяемый в огневом способе взрывания. У ног лежала двухсот граммовая тротиловая шашка. На вытянутых руках, по команде, каждый солдат роты вставил огнепроводный шнур в капсул детонатор и отвернув в сторону лицо, от случайного взрыва, чтобы сохранить глаза, обжал юбку КД вокруг огнепроводного шнура.
-Трубка готова, теперь бойцы, вставляем трубку в шашку и плотно фиксируем изоляционной лентой.
Вскоре в руках каждого солдата роты имелась снаряжённая тротиловая шашка, готовая к применению.
-****ь, шоу начинается, хи, хи.
-По приколу, Зёма.
-Альшевский! Тихоненко! Что-то много разговоров с вашей стороны.
-Никак нет! Товарищ капитан.
-Так вот, бойцы! Между пальцев левой руки зажимаем кончик огнепроводного шнура вот таким вот образом и большим пальцем этой же руки к сердцевине шнура прижимаем спичечную головку. В правой руке держим наготове спичечный коробок, готовый, по команде воспламенить головку спички, а, следовательно, и огнепроводный шнур. После воспламенения огнепроводного шнура, кладём тротиловую шашку у ног и ждём команды.
-Не тормозите, духи. – Шёпотом выдавил Зёма в сторону молодых. Напряжение нарастало.
-Приготовились бойцы! Трубки! Зажигай!
Я без труда воспламенил свой заряд и положил у ног, впрочем, как и все старые бойцы. А вот у молодых, как и всегда, началась чехарда. Кто-то от волнения сорвал спичечную головку трясущимися руками и теперь, пыхтя и обливаясь потом, с глазами срущей собаки выковыривал из коробка следующую. Кто-то по тем же самым причинам ободрал серный слой с коробка и продолжал шлифовать его спичечной головкой.
-****ец вам суки! – Прошипел Зёма не отводя взгляда от дымка, неторопливо крадущегося по огнепроводному шнуру к заряду, лежащему у его ног.
Мне уже тоже было не до смеха. Дымок моего заряда был на расстоянии пяти сантиметров от КД, а ротный всё не давал команда «В УКРЫТИЕ».
-Суки! Урою!
-Если сами живы, останемся, Зёма.
-В укрытие! Бегом марш!
Рывками, как кошки мы переворачивались в воздухе, подставляя спины дышащим смертью зарядам, и бросались в небывалое бегство. Проделав пару тройку размашистых прыжков, нас догоняла взрывная волна и толкала в спину своей невидимой рукой. По-моему, так быстро я никогда не бегал в жизни, как впрочем, и каждый из нас. Ротный любил это упражнение, оно воспитывало дух коллективизма и ответственности не только за свою жизнь.
После подрывали ЭВС (Электровзрывные сети) с применением килограммовых брикетов Пластида-4 и взрывных машинок КПМ-1А. И в окончании этого парада, приведя в действие два кумулятивных заряда на тракторных моторах, направились в район доподготовки групп.
Вечерело, все плотно покушали. У тёплого костра за кружками чая пошли рассказы, воспоминания о гражданке, анекдоты. По часам менялись выносные посты. У нас не по-солдатски был накрыт сымпровизированный стол. Нет, никакого спиртного. Так, сервелаты и прочие колбасные изделия.
-Алик? Как ты додумался? – Оторвавшись от чашки чая, Чик обратился ко мне с вопросом, на что другие тоже вопросительно повернулись в мою сторону.
-Просто. В наряде по роте стоял, и помните, свет отрубили?
-Ну.
-Вот и почему-то в это время комбату нужно было передать что-то в штаб. Ну и хули? Юревич очко пидорит, пришлось мне в штаб пылить. Вечерело, сумерки такие, лёгкие. А до штаба-то все дорогу знают. Длинная, прямая. Ну и вот. Иду я по этой дороге и ни души. Только изредка духи на встречу попадаются, которые из увала тащутся. Сейчас же кроме них в увал никого не пускают. А у них перед присягой вот такая вот расслабуха. И кроме них никого. Я в смысле офицеров. И здесь меня осенило. Они ведь от родителей по полной программе упакованные. Я, не долго думая, оглянувшись и осмотревшись, очередному встречному – Стоять! – он как столб, по стойке смирно. – Вещи к осмотру солдат, антидизентерийная проверка! – а он от страха, то на меня, то на повязку дневальскую. Молодой, хули. А в сумерках видно, что повязка красная, а что написано не видно. Вот он и давай сумку распаковывать. Я всё мясное забрал, пожелал ему крепкого солдатского здоровья и в штаб направился. На обратном пути смотрю, а на улице обстановка не изменилась, духи всё тянутся и ни одного офицера. Думаю, дай, закреплю опыт антидизентерийной борьбы. Ну и ещё одного бойца от мясного освободил. ****ь, в роту иду, как из магазина с двумя авоськами, а запахи, полный ****ец! И курица, и колбаса всякая, ну полный улёт. Слюна на ремень капает, скорее бы до роты дотянуть. Молдун из третьей группы был дежурным. Вот мы сидим с ним в расположении, бутеры хаваем. Я ему эту тему рассказываю, а он мне: - Алик! Духи ещё день до присяги и день после присяги в увалы ходить будут. Что если мы вообще в бору дежурство установим, прикинь как затаримся? – Так и решили. Каждый вечер, как на работу, с собой ещё Агея (Юрии Агеенко г.Минск), чтобы сумки таскал, как надёжный фазан, и на трассу. За те три дня всю каптёрку мясными забили, всех дедов бригады без мяса оставили. Бля я со смеху давился после того, как мне Вася из первой роты в чепке (офицерское кафе) жаловался, что, мол, год совсем гнилой, духи от родителей с одними печенюшками приходят. Я его слушаю, а у самого внутри от смеха всё рвёт. Сам ему сочувственно киваю, мол, у нас такая же ерунда происходит. Тоже самое Ныр от дедов из третьего афганского батальона слышал и, так же как и я дурака включал. А духам-то стрёмно дедам признаться, что их по дороге обули, по башне сразу прилетит, вот и лечат они своих дедов что, мол, родители вегетарианцы. Прикинь умора - вегетарианцы сразу у целого призыва. Вот так и оставили мы с Молдуном всех дедов бригады без мяса.
-****ец Алик! А если бы кто узнал.
-Аноха, и чо дальше? Своих духов беречь нужно, а не обирать. Проебали вспышку, их проблемы. Наши же духи до нас целыми дошли, а за других мы не в ответе. Пасти надо было. Сами очко пронесли, какие тут предъявы?
-Базара нет. – Ныр вписался, утвердительно махнув головой.
-Две недели на колбасе сидели, даже на скачки сервелат остался, хозяйский подъём. Круто всё было, Алик.
-Да ничего страшного, обращайтесь.
Темнота окутывала лес, и группа, утвердив список дежурства на выносном посту и у костра, укладывалась спать. В ту ночь мне совершенно не хотелось спать, бывают такие ночи, полные задора и энергии.
-Алик? Ты чо не ложишься?
-Спи Сыс. Я по тайге заскучал. Вот сижу, любуюсь. В темноте белорусский лес очень похож на тайгу. Темнота просто прячет яркие отличительные черты. Вот сижу, смотрю, будто я на Неманге у своего зимовья.
-Где?
-Спи, давай. Долго объяснять.
-Альшевский, если отдыхать не собираешься, на выносном бы любовался, а кто-то, а кто там?
-Чик.
-Вот, Чекашкин бы отдохнул побольше.
-Я лучше, товарищ лейтенант займусь подступами к днёвке, слабых мест ещё хватает, так что я разомнусь.
-Ну, давай. А лески, шнуров, и проволоки…?
-Хватает.
И чтобы занять бессонное время со смыслом и пользой для общего дела, я направился ставить растяжки по периметру днёвки. Падающие брёвна, баночные растяжки, растяжки с подсветками, которые светом предупреждают о приближении противника.
После установки очередного бревна на одной из тропинок я услышал за спиной крадущиеся шаги. Кто-то приближался в сторону расположения нашей базировки. Машинально я слился с местностью, на том же месте где был и стал ожидать появления незнакомца. Противник шёл прямо по тропе в мою растяжку.
-Ну и славно, давай телёнок, неси свою жопу.
Показался силуэт крадущегося человека. В нем я сразу узнал нашего ротного Пашу Чулкова. Ротный плотно шёл в расставленные мною сети. И вот, вот, нога уже задевает растяжку, сторожок вылетает, издавая лёгкий шорох. И тут. Тело, резким рывком увиливая от падающего бревна, сдаёт назад, не попадая в ловушку, но мне хватило этой секунды и шума, чтобы бесшумно оказаться за спиной у вероятного противника.
-Вы всё равно труп, товарищ капитан. – Чуть слышно прошептал я ротному у него за спиной.
Он застыл и, не производя движений, так же тихо ответил:
-Круто боец. Я в шоке.
Что может быть приятнее, чем похвала от такого зубра диверсионной разведки как наш ротный. Окрылился я мгновенно. Чуть позже мы уже сидели у костра на нашей днёвке, где мой командир группы выслушивал всяческие похвалы от ротного. Ротный всю ночь проверял охранение на днёвках, ища в них слабые места. За ночь все группы, кроме нашей получили по полной. Ротному вообще невозможно было угодить до сегодняшнего дня. Переполненный эмоциями я так и не заснул. К утру я замкнул круг растяжек по периметру днёвки. Наступило утро, а я так и не стал спать. Группа проснулась. Все готовились, вечером намечалась выброска. А я тем временем по собственной инициативе принялся выполнять макет местности предстоящего района разведки. На этом макете, на совете группы мы подробно обсудили и утвердили маршруты движения и поиска объекта. Но это позже. А сейчас на горизонте появились фигуры: Командир бригады полковник Крот с незнакомым офицером из штаба, наш комбат с заместителем по ВДП майором Скрипченко, а так же наш ротный. Вся компания прямиком направлялась в мою растяжку. В ночное время я бы гарантировал сто процентное попадание, так как ротный шёл позади остальных. Но было светлое, солнечное утро и комбриг сразу увидел растяжку. Вся компания внимательно осмотрела ловушку и, оценив увесистое бревно, хотели, было обойти с другой стороны куста, как кто-то влип в очередную растяжку. Зазвенели банки замаскированные в кустарнике. Я невольно подумал, что хорошо, что не бревно. Всякое бывает, тем более по утрам, какое там у них настроение, шут его знает. Вся компания начала горячо обсуждать происшедшее, после чего направились вдоль растяжки, посмотреть, когда та кончится. Но её меняла следующая растяжка, более опасная, чем предыдущая. В конце концов, в дискуссию ввязался ротный и, по-видимому, объяснил комиссии, что искать конец растяжек бесполезно. Наконец комбриг перешагнул через растяжку и направился прямиком к нашей днёвке, вместе со всей компанией. Мы застроились и приготовились к встрече. После нашего приветствия разговор начал комбриг, как и подобает самому старшему:
-Кто это всё сделал? – Комбриг грузно махнул рукой в сторону от днёвки, описывая короткую дугу.
Я не сразу понял суть вопроса но, наткнувшись на взгляд ротного, незамедлительно ответил:
-Я! Товарищ полковник.
-В отпуске был? Боец?
-Так точно!
И тут же я наткнулся на взгляд комбата, который тайно показывал мне кулак, вспоминая тот мой отпуск, в котором я вырезал аппендицит и отдыхал больше месяца.
-Ещё будешь.
-Есть!
-Молодец!
-Служу Советскому Союзу!
Комбриг тут же повернулся к комбату и продолжил:
- После учений к отпуску, без вопросов.
-Есть! – Молодецки ответил комбат.
-Всё пошли дальше. Приятно было побывать на днёвке у настоящей группы, а не у тех предыдущих рас****яев.
Комбат виновато отвёл взгляд, после чего грозно посмотрел на ротного, тот в свою очередь, как и всегда, покраснел. Это означало, что по возвращению с учений третью группу нашей роты ожидают плохие дни. Комиссия ушла. Весть о том, что комбриг объявил мне отпуск прямо на днёвке, тут же пронеслась по днёвкам нашего батальона, и знающие меня пацаны приходили на нашу днёвку с искренними поздравлениями.
Мы пили чай и весело балагурили в тот момент, когда со стороны третьей группы появилась фигура бегущего человека. Я сразу же узнал в нем Чистого (Саша Чистов из Днепропетровска). На этих скачках он был радистом в третьей группе, и буквально пару месяцев назад мы служили в одной роте – роте связи нашего батальона. Он бежал, не смотря под ноги, широко улыбаясь, и все у костра стали понимать весь трагизм грядущих событий. Мы стали махать ему руками, кричать, на что он ещё больше улыбался, и было уже поздно. Нога ударила растяжку, на что та отреагировала незамедлительным срабатыванием сторожка, и массивное бревно, вынырнув из-за дерева, устремилось к его голове. Удар и ноги чистого подкосились, после чего мешковатое тело трупом упало на землю. Мы поспешили к пострадавшему.
Вскоре перетащив бессознательного Чистого к костру, принялись приводить его в чувства, и вскоре Саша стал подавать признаки жизни.
-Чо случилось? Голова раскалывается.
-Под ноги смотреть надо, весь район в растяжках, а ты носишься как олень.
-Алик, я тебя поздравлять бежал.
-Это мы поняли, ты помолчи, пусть полегчает. Вон чайку тяпни.
Пацаны протянули Чистому кружку чая со стеблями малины.
-Да Чистый! Круче тебя, меня ещё сегодня с отпуском никто не поздравил. Ты кстати влетел в одну из тех растяжек, за которые мне отпуск дали.
-Значит точно, не зря дали.
Раздался громкий смех, прокатившись эхом по сосновому бору.
В районе полночи нашу группу высадили в пятнадцати-двадцати километрах от границы района разведки. Распределив дозоры, группа начала движение. С рассветом мы вошли в район разведки. Решили перекусить и провести сеанс связи, по поводу входа в район разведки.
-Мартын! Разворачивай КМку (станция для связи с центром, работает методом быстродействия, радиограмма передаётся зашифрованной в цифровых пятёрках).
-Сыч! Ты чо застыл? Пояс питания радисту дай! Мамку вспомнил?
Радиостанция КМ, весила одиннадцать килограммов. Радист брал две станции на всякий случай. Так же радист брал два пояса питания, по шесть килограммов каждый. Учитывая, что при этом у радиста был автомат и РД-54 полностью экипированное, одна станция и два пояса питания распределялись в группе.
Наскоро обтянув СПП (Специальная Плащ Палатка, одна её половина в виде надувного матраса, чехол в виде надувной подушки) вокруг кострового места, чтобы пламени было не видно со стороны, разожгли небольшой костерок.
-Нихуёво пробежались.
-Базаров нет. Вот сука, всё же, сколько лямки не наращивай, не расширяй, с нашими тяжестями они всё равно в плечах борозду оставляют. Руки сохнут.
-***ня - война, главное – манёвры!
-Базара нет!
-Ха! Ха! Ха!
-Ну, чо Мартын? Центр надыбал?
-Без базаров.
Чтобы выйти на центр, приходилось повозиться с противовесом (провод длинною пять-семь метров, подвешивался на расстоянии полуметра параллельно земле) и антенной забрасываемой на ветви деревьев. Противовес и антенна разворачивались под углом сто двадцать пять градусов по направлению к центру, который определялся по компасу и карте.
Быстрая перекуска, тушёнкой, паштетом, галетами. Крепкий чай со сгущённым молоком. Чёрный шоколад из сухпайков, только на ходу. Станция свёрнута, СПП привязаны к РДушкам, остатки костра зарыты и замаскированы мхом.
-Погнали наши городских!
-По коням!
Группа стремительно стала углубляться в район разведки. Началась долгая, изнурительная и в тоже время крайне аккуратная работа по поиску объекта. На четыреста пятидесяти квадратных километрах предстояло осмотреть все полянки в диаметре не менее ста метров, имеющие соединение с дорогами всех типов. Заданием тех скачек являлся поиск и уничтожение ракетного дивизиона «Хок».
День прошел, и наступила ночь. Мы, не снижая темпа копытили землю в районе разведки. Было бы ничего, если бы за спиной не отрывали плечи десятки килограммов. Пару часов бы крепкого сна. Но на сон времени не было, а килограммы это то, что всегда есть и к чему всё равно невозможно привыкнуть. Сделав непродолжительное чаепитие в болотной чаще, мы направились дальше. После двух ночи начали проявляться признаки
НЫР,ЗЁМА,СЫС,ЧИК,СИДОР,РАДИСТЫ,СЫЧ,СЛОН,МАСКАЛЬ и Я
переутомления. Первый и последний раз в жизни я заснул на ходу. Находясь в ядре группы, за исключением замыкающих, те, кто шёл в центре, клали руку на РД впереди идущего и на шагу могли немного вскимарнуть. Вскоре начались слуховые галлюцинации. Слышались выстрелы крики, взрывы. Февральская слякоть способствовала утомлению.
Приблизительно в половине четвёртого утра мы шли по краю небольшого поля, по голень в мокром снегу. Головной дозор уже углубился в лес, находясь от ядра метрах в ста пятидесяти, а тыловой ещё не вышел к полю, держась от группы на таком же расстоянии.
-Костёр! Сказал кто-то шёпотом в ядре.
Герасим, будучи направляющим, жестом руки остановил группу. Тут же по станции Р-392, было остановлено движение дозоров. Все, идущие в ядре, смотрели через поле в глубь леса на другой стороне, откуда тускло светило пламя костра. Я был замыкающим и самым старшим среди второй половины ядра.
-Альшевский!
-Я!
-Сходи, пощупай. Кто такие? Что делают. На объект не похоже, но игнорировать не стоит. – Герасим сосредоточенно смотрел в сторону тусклого пламени.
-Есть.
Я направился через поле к другой стороне леса, передвигаясь бесшумно и аккуратно. Вскоре я углубился в лес. Картина, которую я увидел, первоначально лишила меня речи: Вокруг большого огня в странном танце прыгали обнажённые люди, напоминающие толи индейцев, толи сектантов. В руках у них были копья. Я поспешил обратно, ещё точно не представляя как буду докладывать командиру группы увиденное.
-Ну что там? – На меня смотрело уставшее заинтересованное лицо командира группы.
Я отвёл глаза.
-Там, это… Голые люди танцуют.
-К.Т.О?
-Индейцы бля или *** его знает, короче, кто такие.
Группа застыла раскрыв рты. Февраль, хоть и не сильно морозный месяц в Белоруссии, но всё же ветреный и промозглый, и по этому погоду царившую в ты ночь невозможно было сопоставить с обнажённым человеческим телом.
-Ладно, Альшевский, я понял. Отдай гранатомёт радисту, а у него возьми автомат. Чекашкин?
-Я.
-Два магазина с боевыми.
-Есть!
На учениях не разрешалось иметь боевые патроны, но мы брали, на всякий экстренный случай, вроде этого. Зарядив автоматы, мы с лейтенантом Герасимовым направились через поле к злосчастному костру. Миновав поле, мы разделились, взяв костёр в вилочку, и аккуратно начали приближаться. Вскоре стоя на пустом месте, я не находил слов для объяснения. Ни костра, ни индейцев. Командир подошёл ко мне, похлопал по плечу.
-Ничего Альшевский, у меня в Рязани бывало подобное, да и не только у меня одного.
В половине шестого утра головной дозор нашей группы вышел на объект. Странное чувство. Казалось, смертельно устал, ни на что не способен, но волшебное слово – «Объект»! Где усталость, где переутомление? Как будто ты проснулся после крепкого двенадцатичасового сна, ты полон сил и энергии. Как у нас любили сказать: «Ты способен жрать тучи и срать громом». Всё же «Объект» это по настоящему волшебное слово, когда оно поступает от головного дозора по радиостанции.
После недолгих приготовлений и молниеносного штурма, объект был уничтожен, и тут усталость тяжким грузом опустилась на каждый сантиметр наших тел, прижимая к земле, закрывая глаза. Учитывая это, командование дало нам время отдохнуть до обеда. Сгруппировавшись, мы мигом удалились в чащу и выбрав удобную ложбинку на некрутом хорошо просматривающемся склоне, мигом забазировались. Солнце встало и приветливо грело, не смотря на ветреный февраль. Это было символично. Это была лучшая награда, за успешно выполненную боевую задачу. Мы уютно спали под его лучами в наскоро поднятой и замаскированной днёвке, не без выносных постов, разумеется.
-Алик! Алик! – Шептал мне в ухо чей-то голос.
-Бля! Сидор! (наш снайпер), если бы ты взял на пол тона ниже, я бы точно кончил. Чо надо тебе? Солдат!
-Тише! Все спят.
-Понятно.
-Твоя очередь на выносной.
-Понятно.
Скрытно я выполз из днёвки и, приблизившись к выносному посту, который располагался на вершине этого объёмного лесного холма. Возможно, в Белоруссии такие места называют горами, но для меня это было просто вздутие на поверхности, после Сибирских гор и сопок.
-Сыч! Дуй спать.
-Понятно.
-Давай. – Я по дружески, тепло хлопнул уставшего молодого солдата по плечу.
Вскоре я остался наедине с прекрасным, солнечным днём. В тридцати метрах на склоне я видел днёвку, где мирно спали те прекрасные люди, о которых я с честью буду вспоминать, всю свою жизнь. В то время они были лучшие в своём деле, как с человеческой, так и с профессиональной стороны. Уже давно на их смену пришли другие, я не знаю их, но в то время они были лучшие. Сейчас, спустя годы, я понял, что ради тех дней, где рядом были они, стоило жить.
Я любовался природой, в солнечных лучах, даже слякоть казалась прекрасной. Воздух соснового бора, я выспался, подходы все видны, ну как здесь не радоваться. Я самый счастливый человек на земле!
Все разместились вокруг огня, приготовившись слушать командира группы.
-В шестнадцать тридцать – захват машины. Дорога в трёх километрах от места нашей базировки. Участок длинной с километр, так что есть место для полёта мысли. От себя: не хочется, чтобы захват смотрелся буднично, по инструкции, какие соображения? – Наш командир смотрелся свежо и бодро, от него как впрочем, и всегда исходила та неведомая энергетическая сила, которая толкает на подвиги.
-Переоденемся, выйдем…
-Отставить Чекашкин, на прошлых скачках это было у третьего батальона. И мне интересно? Во что ты будешь переодеваться? Если гражданку (одежда) на эти скачки не взяли? Или я не в курсе?
-В курсе товарищ лейтенант. Гражданки нет, но мы бы сымпровизировали.
Дело в том, что на прошедших учениях бойцы из третьего, афганского (Батальон, в своё время, представлял нашу бригаду в дружественной республике. О некоторых офицерах этого батальона, легенды приобрели бессмертие. Я видел немногих героев своими глазами и горд, что служил в одной бригаде с ними, пусть в рядовом составе. Среди них был - майор Кистень (Кастет)) батальона, при захвате ценных документов из транспортного средства, использовали своеобразный трюк. Два бойца, переодетые древними бабушками, шли по середине дороги, и когда автомобиль упирался им в спины, постоянно издавая сигнал, разворачивались и тут же из автоматов производили очереди по лобовому стеклу, тем самым, ликвидировав водителя и старшего машины. Это нововведение тогда очень понравилось командованию.
-Хватит импровизаций.
-А может как в первой роте, с повешенным?
-****ь! Сыс? – Ныр.
-Ты чо? – Чик.
-Кто нахуй спрашивал тебя солдат? – Я.
-Ебучий рот! – Аноха, отводя в сторону лицо.
-Бля! – Не многословный Маскаль.
-Да ладно пацаны. – Слон, как и всегда, дипломатично.
-Отставить! Вы, я смотрю, окончательно отупели после прошедших перегрузок.
Дело в том, что на предыдущих скачках в первой роте, нашего батальона в одной из групп при захвате машины, а точнее документов, применялся повешенный. На самом крутом повороте участка дороги, при сужении, вывешивался боец на кустарной подвесной, верёвочной системе, спиной к приближающемуся транспортному средству. Автомобиль сразу, после поворота сталкивался с повешенным и непроизвольно тормозил. После полной остановки автомобиля, боец разворачивался на подвесной и выпускал очередь по лобовому стеклу.
-Так воины. Все эти приколы давно устарели и по этому, будучи уникальной группой, мы должны выставить что-то своё. Вот вам простор для полёта мыслей, дерзайте.
Не помню всех предложений, но остановились мы тогда на моём. Оно было простым, но своеобразным:
-А если тупо заебенить по машине из гранатомёта?
-А у тебя есть учебные выстрелы?
-Нету, но его просто можно заменить взрывпакетом.
-Алик, а не порвёт?
-Аноха! ****ый в рот? Спасибо за заботу, если ты действительно переживаешь за моё здоровье. А так для справки, для таких оленей как ты, толщина взрывной камеры гранатомёта выдержит разрыв десяти имитационных взрывпакетов, тем более, когда для выхода пламени нет препятствий.
-То есть, Альшевский, ты предлагаешь втолкнуть к тебе в гранатомёт воспламенённый взрывпакет, после чего ты выходишь на дорогу и производишь холостой выстрел по автомобилю, ну а дальше, как всегда, навалились всей толпой?
-Так точно.
-А почему нет, такого я не помню. – Герасим задумался.
-Вот и я говорю – «Почему нет?».
-Хорошо, кто будет тебя заряжать?
-Да хоть кто. Кто в захвате не будет принимать участие, тот пусть и заряжает. Вон Сидор, ему с «веслом» (веслом в войсках называют СВД – снайперскую винтовку Драгунова) не сподручно по машине скакать.
-Так и решим. Сидоров с Альшевским, остальные все со мной, машину потрошить.
Мы с Сидором разместились в густом, молодом сосняке. Я с гранатомётом на изготовку и он со спичками и взрывпакетом, тоже на изготовку. Вся группа находилась от нас на расстоянии семидесяти – ста метров, распределившись вдоль дороги.
-Смотри Сидор, всё рассчитано по секундам, чуть затормозишь и всё, грузовик выйдет из зоны захвата и тогда нашим придётся просто бежать за ним, пока наша пушка выстрелит.
-Нормально всё будет.
Появилась машина. Армейский «Урал» с открытым кузовом, на расстоянии двухсот метров от нас.
-Не торопись. Всё пора. Пали! Сидор!
-Готово!
-Заряжай.
-Готово!
-Раз, два, три. Пошёл! – Сам себе я скомандовал и, выбежав из укрытия, присел на колено и прицелился по автомобилю в оптический, гранатомётный прицел.
Взрыв. Из зарослей повыкатывались бойцы и начали выбрасывать из уже остановившегося автомобиля водителя и старшего машины.
-Я тебе боец сейчас так ****ь заломаю! Ты охуеешь! А ну построились! Уроды! И этого вашего бомбардира сюда!
До меня дошёл голос ротного и судя по интонации он был не в восторге от нашего захвата машины, если не сказать более круто. Он был в ярости.
-Чо это он так бесится? А Сидор?
-Я *** его знает, но по ходу всем хуёво будет. Слыхал! Тебя просит. Видать соскучился.
-Нашёл время шутить. А я сам *** выйду их нашего укрытия, пока официально не попросят. – Не успел я договорить, как в далеке послышалось:
-Альшевский! Ко мне солдат! Быстрее, не заставляй меня нервничать.
-Ну, вот и официальное приглашение. Я бы Алик, на твоём месте поторопился, а то ротный сейчас сватов засылать будет.
-****ь, Сидор, ну ладно, пойду. И чо ему не понравилось, вот капризуля. – Я вышел на дорогу и направился в то место, где уже вся группа была построена, а ротный ходил из стороны в сторону и вёл нравоучительные беседы на возвышенных тонах. Увидев меня, он тут же громко молвил:
-Бегом! Солдат! В строй!
-«****ь, всё намного серьёзнее, чем я думал. У ротного опять была плохая ночь. Ну да ладно».
-Подбежав, я тут же занял место в строю. Командир группы стоял с явными признаками покраснения на лице. Это плохой знак. А у ротного слюна хлопьями летела в нашу сторону.
-Кто? Кто скажите мне такой охуенно умный. ****ь! Это же надо до такого додуматься – ***рить по грузовой машине из противотанкового гранатомёта, а потом пытаться делать штурм с целью захвата ценной документации.
Ротный повернулся к группе.
-Вы бля! Да вы? Какого *** вы вылетели из этих своих кустиков и стали запрыгивать на эту ебучую машину? Какого хуя я спрашиваю, вы бля лезли на эту гору обгоревшего железа и что вы – уроды, там хотели найти после попадания гранатомётного выстрела?
Мы молча стояли, уже понимая правоту слов ротного. Так ошибиться. Было действительно стыдно.
-Молчите? Товарищ лейтенант! Я к вам обращаюсь. – Командир группы серьёзно посмотрел в глаза ротному. – Я уже не спрашиваю, чья это была идея, но вы? Вы то должны были понимать всю нелепость подобных действий. Повторю боевую задачу, с уточнением - вы не должны были уничтожить автомобиль и добить рваные куски человеческих тел, оставшиеся после попадания гранатомётного выстрела, штык ножами. Нет! Вы должны были захватить машину, а точнее документы, которые находились в планшете у старшего машины. То есть у меня. Бля! Вот в этом, ****ь, ебучем планшете, который сразу же сгорел после вашего ебучего гранатомётчика. А может Альшевский действует автономно, и задачи группы его не волнуют. А Альшевский? – Ротный внимательно посмотрел на меня.
-Никак нет товарищ капитан.
-А в военное время, такую ситуацию можно было бы оценить как провокацию. А Альшевского вообще как диверсанта внутри группы, который целенаправленно срывает выполнение боевых задач. Ты за кого воюешь? Альшевский?
-Служу Советскому Союзу!
-Не верю Альшевский! Ваши поступки провоцируют советского разведчика и на руку вероятному противнику.
-«****ь! Во договорились до чего? Ещё пару слов и поведут на расстрел в овраг у дороги».
Будто читая мои мысли, ротный вдруг, неожиданно потеплел и резко перешёл на более мягкий тон:
-Живи пока, Альшевский. Тебе же в отпуск готовиться надо? Да?
-Так точно.
-Ладно, по поводу захвата стану закругляться. Нелепо. Безрассудно. В историю бригады войдет как самый безрассудный, а назовём мы его, - Ротный глубокомысленно задумался, после чего высоко поднял указательный палец – «Записки сгоревших заживо, которые уже никто не сможет прочитать». Ладно, хватит лирики.
Ротный остановился, повернувшись к нам лицом, после чего внимательно посмотрев глаза каждому, тихо сказал:
-Победителей не судят.
Мы недоуменно смотрели на нашего командира, ожидая объяснений.
-Вы ещё не в курсе, ну а я уже знаю. Что по итогам обще бригадных учений по поиску и уничтожению объекта, ваша группа вышла на первое место по всем показателям, начиная от базировке и кончая поиском и уничтожением.
Грудь распирало от гордости, глаза сверкали, с трудом мы сдерживали переполнявшие нас эмоции.
-Ладно, вы сильно о себе не возомните только, лучше подумайте, возвращаясь на днёвку об этом нелепом захвате машины. Кстати, может теперь скажете, чья была эта идея?
Группа снова превратилась в каменные изваяния, не слышащие вопросов.
-Моя, товарищ капитан. – Я сделал шаг из строя.
-Да, Альшевский, твои показатели то подлетают до непреодолимых высот, то падают ниже уровня городской канализации. Экстремист! Ничего не поделаешь. Но в отпуск все равно поедешь. Слово офицера.
К слову об отпуске. Ротный сдержал слово, я в этом и не сомневался. Только поехал я не сразу после учений, как говорилось ранее, устами командования, а в конце июня. Мой отпуск откладывали три раза.
Первый: Ротный говорит: – «Собирайся Альшевский на днях отправлю». Я начинаю собираться, но параллельно моим сборам происходят следующие события. Один из наших дембелей, не помню фамилии, звали его Саша, заряжает духа в столовую за чаем и хлебом с маслом. Обычная процедура перед отбоем. Но он ещё не в курсе, что по непонятной причине в столовой поменяли маслореза. Старого, знакомого убрали, а вместо него поставили молодого, проинструктированного до слёз. Вот наш молодой солдат затарившись чаем и хлебом подходит к окошку, где хозяйничает маслорез и деловито, как и всегда, от старослужащих четвёртой роты требует положенный кусок масла, но в ответ на его просьбу ничего не происходит, более того, при повторении, его просто посылают нехорошими словами. Наш молодой солдат, не вступая в ненужные споры, возвращается в роту и по полной докладывает Саше этот курьёзный и необъяснимый случай. Саша, спокойно собравшись, собирается в столовую отстаивать честь роты, не поставив никого в курс дела. Недолго пробыв в столовой, он возвращается с увесистым куском масла, явно большим, чем по договорённости с ротой обеспечения и со сбитыми костяшками на кулаках. Никто не обратил на это внимания и все дружно попили чая не жалея намазывая масло на белый батон. А вот на следующий день, сразу после завтрака всю роту тупо застраивают, причём, при застройке присутствует комбат со всеми замами, ротный с командирами групп и ещё крупные погоны из штаба. Тут и выясняется, что после Сашиного визита по непонятным причинам у маслореза лопнула челюсть и два ребра и что самое плохое, он готов утверждать, вплоть до военного прокурора, что к этим травмам непосредственное отношение имеет наш Александр. Всё. Сашу на губу, на месяц, дело замяли, до дизеля, как и всегда не дошло. Там на губе он и оставил почки от холода. А на весь батальон пятно. И, как известно подобные пятна раньше чем через месяц не сходят. И что самое плохое – ни о каких отпусках для батальона, где служат такие как Александр, не может быть и речи. Таким образом, мой отпуск отложили на один, два месяца.
Прошло время, и случай в маслорезке забыли. «Собирайся в отпуск!» - буднично говорит мне ротный, - «На днях поедешь!» Я начинаю повторно собираться.
Случай второй: Параллельно моим сборам у третьей роты нашего батальона проходят суточные ТСП (Тактико Специальная Подготовка) в лесной зоне близ расположения нашей бригады. У трёх старослужащих, которые выполняли боевую задачу отдельным отделением, возникает странная мысль параллельно подзаработать деньжат, мимоходом, так сказать. Мы вообще потом долго думали, как такое может прийти в голову тем более на занятиях. Просто везде есть дебилы, за которыми необходим постоянный контроль. Короче эти мудаки переростки отходят от маршрута и направляются в сторону мотострелковой дивизии, которая находится рядом с нашей бригадой. Мы даже имеем небольшой участок общего забора. А так, вообще, дивизия была удобна тем, что дорога вокруг неё составляла ровно десять километров, и мы постоянно бегали той дорогой эту самую десятку, по поводу и без, в боевой экипировки и без неё. Так вот, эти отмороженные направились на одно из многочисленных КПП (контрольно-пропускной пункт) этой дивизии, которое располагалось как раз со стороны полигона, где и проходили ТСП. Ребята мастерски уложили наряд КПП прикладами и предложили самостоятельно отдать денежные средства, не доводя дело до греха. По причине пошатнувшегося здоровья с ними никто не спорил и лица азербайджанской национальности с радостью расставались с кровными. Было бы всё ничего, но наши Робин Гуды, при штурме не заметили, как без внимания остался ещё один член наряда, мирно писавший на улице. Затаившись и немного понаблюдав за зверствами, творимыми в отношении его друзей, боец незаметно удалился в сторону казарм. Вскоре на горизонте появилась дико орущая быстро приближающаяся толпа земляков пострадавших. Парни поняли, что пришло время уходить и заниматься по расписанию ТСП. Они покинули КПП, но толпа иноверцев не собиралась бросать преследование. Когда разбойники уже были в лесной зоне, а преследователи терпеливо неслись за ними, посчитав, что командиру группы не понравится, что число участвующих в ТСП увеличилось в десять раз, было принято, опять же, не стандартное решение. Прозвучало две длинных очереди, и над головами преследователей засвистели настоящие пули, причём одна из них чирком прошла по щеке одного азербайджанца. Инородцы залегли и после непродолжительной паузы бросились в беспорядочное бегство, беспомощно крича от паники. Наши герои удалились в лес и незаметно присоединились к роте, продолжая занятия. Но пострадавшая сторона не собиралась закрывать глаза на происшедшее и на следующий день представители дивизии с некоторыми потерпевшими прибыли в бригаду для опознания. На роту, проводившую ТСП, вышли без труда и вскоре лица хулиганов были выявлены. Дело, как и всегда, замяли, а вот на батальон опять же легло пятно позора, для исчезновения которого, требовалось время. Короче отпуск мой лёг в долгий ящик. Прошло полтора месяца, и ротный выдал, уже классическую фразу: «Собирайся! Время пришло!» Без особого энтузиазма я стал собираться в отпуск, оглядываясь по сторонам, как бы чего не произошло. А в это самое время…
Случай третий: Уже дембеля, Мороз и Гриша по вполне объяснимому стечению обстоятельств находились в патруле. Капитан Барышев (заслуженный офицер, участвовавший в афганской компании, командир третьей группы), как и всегда, оставил патруль, назначив время встречи после наряда. В общем, Мороз и Гриша предоставлены сами себе, ходят по Марьиной горке, гоняют мазуту (военнослужащие с чёрными и красными погонами). Они не первые и не последние без офицера в патруле. И вот под вечер, ребятам захотелось выпить. В каком кабаке они пили, я не знаю, это не важно. Парни уделались, практически в сопли. В принципе ничего страшного, если бы вернулись в роту и тихонько легли спать, но ребятам захотелось покурить. Казалось безобидное, человеческое желание, ничего криминального. Сигарет у парней не нашлось. Магазины закрыты. От кабака уже далеко отошли. И как назло ни одного прохожего. Ч то же делать? Попутно, возле дома они замечают на стоянке «Жигули» восьмёрку и, проходя мимо, на панели в машине лежит пачка «Орбиты». Парни не выдержали искушений. Хозяин машины вызывал милицию по телефону, когда дверь автомобиля уже была вырвана с корнями. На его замечания с балкона, ребята предлагали ему спуститься и побеседовать в более тесной обстановке. Вскоре появилась милиция и злобных курильщиков, после незначительного сопротивления всё же садят в воронок. В ту ночь нас подняли в четыре часа ночи. Ротный сделал это в воспитательных целях, чтобы мы все посмотрели на наших товарищей по оружию, из-за которых всю роту ожидают нелёгкие испытания. Оставим дальнейшие воспитательные процедуры в отношении провинившихся. Мой отпуск, в который раз накрылся медным тазом. Прошло время, ротный буднично сказал «Собирайся!». Я буднично начал собираться, ожидая обязательной очередной трагедии. Но ничего не произошло, и в середине июня я поехал в отпуск. Это и был тот отпуск, из которого я не вернулся в бригаду. До приказа мне оставалось три месяца. Но это уже совершенно другая история.
КЛАДБИЩЕ; РАДИСТЫ; КРАПОВЫЕ БЕРЕТЫ – СКАЧКИ КОРОЧЕ!
В разрыве пламени трясётся
Земля в дыбы и пыль столбом.
Стрелой горящей выстрел рвётся,
Реактор в пламени, винтом,
Толкает в цель кулак тротила -
Грозы стремительный полёт.
У Бога грома - молот Тора!
А у меня - гранатомёт!
-Чо братка в нашу группу? Очень рад.
-А я как Алик рад, что в вашей группе, а то сам знаешь, у нас душьё это молодое, каши не сваришь. После первых суток ноги в кровь. Недоношенные.
-Базаров нет. Повоюем, Зёма?
-Повоюем Зёма!
Наша группа входила в лесную зону для базировки. Первая группа, где Зёма был командиром отделения, была на время болезни командира группы, лейтенанта Яроша расформирована по нашим оставшимся трём группам. День пролетел как обычно, стрельбы, минно-подрывной полигон и усиленная маскировка и охранение днёвки до выброски группы в район разведки.
-Ну, вот мы и дома. – Лейтенант Герасимов, командир моей группы, вытер пот со лба и устроился у ещё плохо разгоревшегося костра днёвки. Этот глубоко уважаемый нами человек был для нас непоколебимым авторитетом. Не смотря на то что, он был молод, не на много старше нас. Под его командованием и просто с ним вся группа была готова в любой край земли, на любую войну, в любое пекло. Человек с большой буквы и специалист высокого класса. Благодаря таким людям спецназ и отличается от других родов войск. – Альшевский, перекусите, берёшь Тихоненко и занимаешься подходами к днёвке.
-Есть!
-На правом фланге я сам растяжку поставлю, взрывпакет с минным детонатором, ну а вы как всегда из подручных.
-Да всё нормально будет, товарищ лейтенант, муха не пролетит.
-Верю.
-Зёма…? – Хотел, было обратиться ко мне Тихон.
-Боец, я не понял? Вы где были, когда товарищ лейтенант объяснял боевую задачу? И что это за обращение такое – Зёма? Забыли про устав? Вы в курсе кто сейчас ваш непосредственный начальник?
Зёма от неожиданности поперхнулся и вопросительно уставился в мою сторону, по днёвке местами послышался приглушенный смех, похожий на шёпот, в целях маскировки.
-Ну, ни *** ты Алик? Быстро.
-А как ещё с вами? Встать Тихоненко и за мной шагом марш.
-Бля, Тихон, а ты представляешь, что будет в роте, когда Алику сержантские погоны дадут? – Ныр дул на горячий, сильно парящий чай в его кружке.
-Да ну нахуй? Я сразу рапорт пишу в самую дырявую пехоту, да похуй куда, хоть в дизель.
-А с виду *** подумаешь, что Алик карьерист конченный? – Добавил Чик.
-Пригрели змею! – Продолжил Аноха (вторая кликуха – Лень).
Все весело смеялись, как и всегда в нашей группе была тёплая дружеская обстановка. Далеко не во всех группах была такая обстановка.
-Вот сука! Удружило нам командование в этот раз. Во рожи у них. – Переведя тему в другое русло, произнёс Аноха, после чего глубокомысленно задумался.
-Ничего, мы тоже не пальцем деланные. – Ныр деловито завис над картой района разведки.
-Базара нет. – Зема, как и всегда был настроен воинственно и непреклонно.
-Всё равно, согласитесь пацаны, что не честно получается. У них собаки сыскные, баллончики с газом, дубинал, наручники. И при этом нам запрещено оказывать сопротивление в случае засветки. – Чекашкин (прозвище Чик), решил поддержать Аноху и его переживания.
-На войне Чекашкин, в случае обнаружения группы противником…
-Да знаю я товарищ лейтенант. Мы ведь пока не на войне.
-Я в отличие от тебя на каждых скачках, как на войне. – Зёма из-под лобья посмотрел в сторону Чика.
-И я, без базара. Палиться не надо и всё путём будет. Нюньки распустил.
-Бля, Алик? Чо грубишь?
-Да не грублю я, мнение своё высказываю.
-Пацаны, а хотите, расскажу вам как мы в Рязани, на четвёртом курсе одну задачу на скачках выполнили? – В разговор вмешался лейтенант Герасимов (между нами, мы называли его Герасим, разумеется, не в его присутствии) и все моментально, с интересом обратились в его сторону. И он незамедлительно продолжил:
-На тех скачках задачей нашей группы являлось выяснить структуру, командный состав, численность и вооружение мотострелкового полка, реально существующего и базировавшегося в районе Коломны. У кого какие мысли?
-Наблюдение.
-Ещё?
-Язык.
-Вот и мы сразу выбрали второе. Особенностью задания являлся тот факт, что группу не только не должны были заметить, что, само собой разумеется, но и после её отхода, о её посещении никто не должен был узнать. Расположившись недалеко от бригады, в болотистой местности, мы сразу же выхватили сержанта не первого года службы, из роты обеспечения бригады, идущего в самоход. Он слил нам всю интересующую нас информацию, без особых обработок, но оставалась еще одна проблема. Кто мог дать гарантию, что это тело, после того как его отпустят, не расскажет про нас кому-нибудь. Ну и как вы знаете – «Что знают двое, знает свинья». Тут то и пришлось идти на крайние меры.
Мы сосредоточенно уставились на нашего командира группы в ожидании услышать страшную развязку.
-И чо мочканули? Нашего мочканули?
-Аношко! Не бегите впереди лошади. В конце концов, он нам сразу не понравился. Вот знаете такой своеобразный тип лица. Как бы его получше охарактеризовать? Ну, типа – предатель Родины… Неприятный человек. Был бы приятный, было бы жалко. А так?
-И чо?
-Ефрейтор Аношко! Наберитесь терпения. К тому же остались неприятные впечатления от допроса. Пару раз по почкам и он потёк со всех щелей на перепев, перечисляя весь сержантский и офицерский состав. А если бы мы были чужие диверсанты? Какое бы впечатление у вероятного противника сложилось о нашей армии, где солдаты с такой скоростью выдают военные тайны. Ещё раз, посоветовавшись, мы, дружно утвердили наше решение, и уже никто не сомневался в его правильности. Короче. Этого неприятного типа отвели в укромное место, «попросили» сходить по большой нужде, после чего заставили замахнуть ложку из отложенной им кучи. В то время его фотографировали на старую «Смену». Хотя в ней и плёнки-то не было.
-А зачем?
-****ь! Аноха! Хули перебиваешь? Для здоровья! «Зачем?» Ебучий рот. – Не выдержал Ныр.
-Хорош!
-Да чо он, товарищ лейтенант?
-Отставить! Я сказал. Так вот. На счёт здоровья не знаю, а вот смысл в этом был следующий. После того как этот предатель основательно проблевался ему сказали, что если он кому скажет, что нас видел, весь его полк узнает о том, что он ел гавно ложкой, чему свидетельствуют фотографические снимки. Мы отпустили его и, как правило, спустя некоторое время, наш след простыл. Задача была выполнена. Метод конечно не ординарный, но ничего не поделаешь. Так вот, я к чему это говорю. Чтобы не оказаться в положении этого пехотного солдатика, от нас требуется только одно – до конца оставаться солдатами спец войск и всё будет как надо. Ну а если кто не уверен, тому самое место в пехоте. И я очень рад, что нынешние учения проходят совместно с профессионалами спецназа МВД, краповыми беретами. Всё в наших руках. Кто сильнее – профессионалы МВД, или срочники ГРУ?
Перед учениями нас поставили в курс дела, что в учениях, на стороне противника будут принимать участие бойцы минского СОБРА УБОП (Специальный отряд быстрого реагирования управления по борьбе с организованной преступностью). Бойцы этого подразделения должны были осуществлять задачи контр диверсионной деятельности, а точнее, просто вылавливать наши группы. Им были выданы карты с районами разведки, в которых мы должны были осуществлять нашу деятельность. Наши позывные по внутренним станциям. А в конце всего они приехали к нам в бригаду и запоминали наши лица, на предмет опознания в случае появления незнакомых в населённых пунктах, расположенных в районах разведки. Для этого комбат устроил погрупную проверку экипировки на плацу, а сам говорил противнику, в каком районе будет работать проверяемая группа. Помню, как мне в лицо заглядывал двухметровый дядька, размер кулака которого, напоминал голову пионера.
На днёвке Я, МАРТЫН, СЫС, СЫЧ,ЗЁМА, СЛОН, АНОХА, МАСКАЛЬ
Лейтенант ГЕРАСИМОВ, НЫР
-Маскаль? А ты чего молчишь?
-А чо говорить? – Он как всегда улыбался, своей невозмутимой улыбкой.
-Ладно парни, хорош болтать, делами пора заниматься. Да Альшевский?
-Так точно! Тихоненко за мной шагом марш!
-Ну, ****ец! Одним командиром больше стало. Ладно, пошли.
Спустя некоторое время, мы с Тихоном уже подтягивали бревно, как в стороне, где предположительно находился наш командир группы, прогремел взрыв. Мы прислушались, но никаких звуков больше не было слышно.
-Герасим взорвался. Гы! – Мне почему-то стало смешно.
-Да ну нахуй?
-Пошли, посмотрим.
Через некоторое время мы стояли над командиром группы. Лейтенант Герасимов лежал на спине, широко разбросав в стороны конечности. Его лицо было частично обожено пороховыми крупицам. На зимнем камуфлированном бушлате имелась прожжённая дыра. На левой руке не хватало фаланги указательного пальца, так же кончик среднего пальца был срезан, а на ладони имелся сильный разрыв.
-Ни *** себе дела?
-Зёма дуй за группой, а я его осмотрю.
Я проверил пульс, убедился, что командир жив. Вскоре подоспела группа, и командира понесли в днёвку.
-Алик? Чо за ***ня?
-Не знаю пока. Но скоро узнаю.
-А ты где был?
-Бля Ныр не заёбывай, мы с Зёмой в другой стороне растяжки ставили. Ты мне лучше скажи, почему вы из днёвки сразу сюда не подтянулись.
-Да мало ли кто взрывпакеты кидает.
-На подходах к нашей днёвке?
-Ладно, хорош кусаться. Что делать-то будем?
-Скорую вызывайте, а я здесь приберусь. Комиссия приедет, будет улики искать, и если найдут доказательства того, что Герасим на учениях использовал боевой минный детонатор? ***во будет всем. Погоди Ныр. Группу предупреди, чтобы все хором пели о простом взрывпакете, а чем его собирался взрывать Герасим, никто не знает. Дружно споём, поверят.
-Лады Алик. Короче я полетел. Удачи тебе.
-Давай.
Я осмотрел место происшествия и тут же увидел базовый колышек для растяжки от мины ОЗМ-72, который был, согнут и обожен. Ещё, после непродолжительных поисков, я нашёл деформированный МУВ (минный универсальный взрыватель) с вкрученной в него верхней частью минного детонатора. Раз за разом я шерстил местность и вскоре нашёл небольшой фрагмент алюминиевой рубашки капсуля детонатора. На горизонте появился Тихон.
-Зёма! Сваливаем отсюда. Ротный идёт место смотреть, потом допрос, предварительный, перед появлением комиссии.
-Понятно, сваливаем.
Мы удалились в днёвку. Комиссия внимательно, долгое время осматривала место происшествия, ковыряя присыпанную сосновыми опилками почву. После этой процедуры майор-особист в сопровождении нашего зам комбата майора Скрипченко и ещё пары офицеров из штаба начали приближаться к нашей днёвке, за ними виднелась высокая фигура нашего командира роты Паши Чулкова. По его лицу было понятно, что разговор для нас предстоит не из приятных. Мы застроились.
-Я внематочно слушаю длительные и чёткие объяснения в связи со случившимся. – Майор Скрипченко лукаво стал всматриваться в наши невинные лица.
- Ныробцев!
-Я!
-На сколько мне известно, что именно вы занимаете должность заместителя командира группы в этой банде, которую я с трудом могу назвать группой. (На самом деле, глубоко в душе майор Скрипченко испытывал к нашей группе истинные симпатии).
-Так точно товарищ майор!
-Ну и что ты мне Ныробцев ответишь на мой вопрос.
-Не могу знать! К месту происшествия прибыл в составе группы, видел, что и все, лежит, без памяти, больше ничего особенного не заметил.
В разговор вмешался особист:
-Давайте отложим разговор. На сколько мне известно у разведчиков завтра высадка. Пусть отдыхают. Вернутся с учений тогда и побеседуем.
Теперь я точно знал, что на месте происшествия ничего не нашли. Вероятно, особист рассчитывал на то, что когда лейтенант Герасимов придёт в себя, ему удастся что-либо нарыть у нашего командира, тем более тот не будет знать, какой информацией владеет особист. При правильном раскладе, красиво взяв на пушку, можно было бы, и крутануть Герасима, но не тут-то было…
-Отдыхайте бойцы. Вольно. – Незамедлительно продолжил мысль особиста майор Скрипченко, а ротный облегчённо вздохнул за их спинами.
Вскоре мы остались одни.
-Во прикол. Как же мы сейчас на выход без командира?
-Да найдут кого-нибудь. Хотя от этого дохуя зависит. Какое-нибудь тело всунут, и начнёт он у нас сдыхать на марше. ****ь, тащить, ещё не хватало.
-Ну и заебись, бросим, да и *** с ним.
-Бля ну ты умный, Алик? Бросим.
-А хули на него смотреть, Ныр? Кого бы не дали он всё равно не из нашей группы.
-Я и не сомневался Тихон, что ты Алика поддержишь. А по существу нам и так косяков хватает, после скачек заебёмся разгребать. И для полного набора, нам действительно осталось кинуть на каком-нибудь болоте хвост, которого кто-то на время учений поставит нашим командиром.
-Хорош пугаться пацаны раньше времени.
-Правильно Маскаль, поживем, увидим.
Наступало обеденное время, и на костре готовился походный суп с участием картофана и тушёнки. Слегка в стороне от длинного костра стояли два котелка и при малейшем ветре щедро распространяли по округе аромат чая, обильно заправленного малиновыми ветками, стравленного смолистым дымком. Котелки были вместительными, кустарно приготовленными из трёхлитровых металлических банок от зелёных маринованных помидоров. Объём жидкости был чётко рассчитан на всех членов группы.
-Э! Связь? Не близко пояса повесили? Смотрите, закипят.- Я сделал заслуженное замечание радистам. (В поясах питания находятся небольшие металлические ёмкости, наполненные кислотой по принципу аккумулятора).
Двое молодых радистов поспешили поправить пояса питания для станций на безопасное расстояние от пламени костра. Что не традиционно для укомплектования групп, оба радиста были молодыми солдатами, и как я уже успел выяснить в роте связи, тупые конкретно. Это была своеобразная мелкая месть мне от командования роты связи. Подробнее история описана в рассказе «Нагуливаем Аппетит».
-Алик, Герасима увезли, судя по всему, в группе кроме тебя путёвых радистов не осталось.
Ныр не смотрел в мою сторону, а наблюдал за неуклюжими движениями двух молодых из роты связи.
-Я не радист, а гранатомётчик. Если ты забыл. И к станции подходить особого желания не испытываю.
-По ходу придётся Алик, а то мы хлебанём с этими радистами. А в связи про тебя не забывают. Ха! Ха!
-Базаров нет Ха! Ха! Хорошее, оно вообще долго помнится.
По лесу прокатился дружный смех группы. Двое не смеялись, не понимая его суть.
-«Логово! Как слышишь? Ответь Ворону».- 392-я внутренней связи заговорила голосом Сидора. Разговоры моментально утихли, разведчики сосредоточились, а Ныр поспешил ответить:
-«Логово на связи. Слышу тебя хорошо».
-«В тридцати метрах от меня, по тропе, по направлению к нашей днёвке приближаются двое. Первый Паша. Второй чужой. По ходу штабник. Скоро будут у вас. Встречайте».
Ныр отпустил гашетку передатчика, повесил станцию на сук и задумчиво сказал:
-Приплыли.
-Да подожди ты, не торопись в разочарованиях… - Хотел было успокоить его Чик, как на тропе появились два силуэта и все задумчиво посмотрели в их сторону.
Вместе с командиром роты к днёвке приближалось тело, одетое в полевой майорский мундир. Внешние формы тела не обещали группе ничего хорошего. Полное, грузное, со значительным животом, туловище каждым своим сантиметром говорило о том, что не имеет и не хочет иметь ничего общего с диверсионной разведкой.
-Здарова бойцы! Меня зовут майор Иванов! – на заплывшем лице появилась улыбка, отодвигая обвисшие розовые щёки в стороны.
Это был полный аут. Мы молча стояли раскрыв рты, и ошалело мотали в ответ головами... Полный крах.
-«Бля нихуя юморист? Он ещё и в разведчиков играет. Иванов Бля».
-Ладно, садитесь. В ногах правды нет. Знакомится, будем.
-«Ясен *** нет, такой живот носить ногам вообще западло».
Мы молча стали расходиться по настилам днёвки, стараясь не подавать вида майору и показывая глазами ротному, что подобной подставы мы от него не ожидали. Теперь пусть забудет о лучших результатах учений. И вообще готовит вазелин перед визитом комбата. Нам не привыкать, а вот ему точно понравится.
-Ну, вы тут знакомьтесь, а я побежал, надо третью группу проверить. – По-детски, виновато сказал ротный, пряча глаза и поспешно покидая нашу днёвку.
Мы налили толстяку чая, и рассевшись поудобнее, приготовились слушать. Осматривая наши взгляды, он сначала не решался, но всё же начал первый, как старший по званию:
-Вижу, сработаемся. Лица у вас бодрые, молодые…
-Разрешите обратиться? Сержант Ныробцев – Ныр решил приблизить тему, которая волновала всех нас.
-Да конечно товарищ сержант.
-Вы из штаба?
Майор потупился, улыбка приобрела неестественные формы, но он всё же ответил, пытаясь сохранять бодрый вид:
-Допустим, и что с этого? Я такой же офицер. Я же не с пехотного штаба. – Он попытался рассмеяться, оглядывая наши лица и ища поддержки, но все невозмутимо смотрели на него.
-Товарищ майор? Разрешите обратиться. Рядовой Альшевский.
-Обращайтесь.
-Вы общевойсковое заканчивали?
Майор слегка смутился, но тут же ответил:
-Товарищ солдат, уверяю вас, что общевойсковое училище разведки имени Дзержинского ничем не хуже вашей Рязани.
-Разрешите вопрос? Ефрейтор Тихоненко.
-Да, задавайте.
-В составе группы вы принимали участие в скачках?
-Ефрейтор Тихоненко. Если уж пошла у нас с вами такая серьёзная беседа по существу, то давайте не отклоняться от устава и правильно задайте свой вопрос. – Майор начинал злиться.
-Если было, то сколько раз Вы принимали участия в бригадных учениях в составе разведывательно-диверсионной группы специального назначения генерального штаба ГРУ. – Ухмыляясь, повторил Тихон.
-В разведывательной роте, где мне приходилось дослужиться до командира роты, я встречал ребят и посерьезней.
-Товарищ майор, а мы на должность серьёзных не претендуем. – Не поворачиваясь в его сторону, тихо сказал Аноха.
-Представься боец!
-«Ну, вот и голосок начал прорезаться у нашего румяного весельчака. Здесь дядя твои улыбки не проканают».
-Ой! Извините! - Аноха подскочил как ошпаренный, и на ходу принимая строевую стойку, стал застёгивать верхнюю пуговицу бушлата. Мы стали неслышно хихикать, пряча лица от взгляда майора.
-Ефрейтор Аношко! – И тут же расплылся в широкой улыбке.
-Весёлый да?
-В разведке без этого нельзя, а вы не знали? А ну да. Вы же с минской разедроты, расквартированной при управлении разведки и выполняющей чисто охранную деятельность.
От удивления майор раскрыл рот, но быстро собрался. К нам в бригаду частенько переводили офицеров из этой роты по мохнатым связям на непыльные должности. И в этот раз перед нами сидел ни кто иной, а какой - никакой, именно, нескончаемый зам комбрига по какой-нибудь баллистике или ещё чему-либо.
Майор стал серьёзным. Больше не улыбался. Это говорило о том, что лесть и шуточки кончились, и начинается жестокая правда.
-Короче, ребятишки. Хотите вы или нет, но на этот ваш выход я иду вашим командиром, а по этому в вашей бывшей группе будет всё по-моему. Мне глубоко насрать, как вы привыкли проводить ваши выходы с вашим залётчиком командиром.. Встали!.. Построились! Субординация и порядок! Вот что поможет успешному выполнению боевой задачи, какой бы она не была и перед какими подразделениями она бы не ставилась…
К тому времени мы уже стояли по стойке смирно, а майор продолжал свой пафосный инструктаж:
-Всё будет по уставу! Как поняли? Не слышу!
Мы без особого напора хором ответили:
-Так точно!
-«Хорошо тебя придавили пидарюга. А главное быстро, а значит вовремя. Есть ещё время».
-Без моего разрешения расположение днёвки никто не покидает. Все телодвижения не проходят без моего ведома. Теперь вольно, можете присесть на свои подстилки и внимательно меня слушать. А рассказывать сейчас я буду о том, в каком русле будет проходить боевой выход по поиску и уничтожению вражеских объектов.
Вопросов больше никто не задавал. Незачем было, суку выявили, осталось избавится.
-Пока мы шли к вашей днёвке, мне ваш командир роты всё пел о том, что вы очень быстрая и энергичная группа, ну и всё такое в этом русле. Я внимательно его выслушал, но будучи не менее опытным офицером, на этот счёт у меня есть и своё профессиональное мнение. Мудрые говорили, что спешка нужна в ловле блох и я с ними полностью согласен. К тому же не безызвестный и горячо любимый в народе анекдот про двух бычков. Так вот, я вам как старый бык скажу, что пойдём мы медленно и выебем всё стадо. А теперь серьёзно. Кто-нибудь слышал о профессиональной группе спецназа «Овен»? Не слышу ответа на поставленный вопрос!
-Никак нет. – Тягуче и тихо ответили мы, начиная автоматически перемигиваться по поводу липовой информации.
-Разрешите обратиться, ефрейтор Чекашкин?
-Если по существу и без глупостей, то всегда рад, Чекашкин.
-На полном серьёзе. Мне интересно из какой бригады была упомянутая вами группа, и ещё хотелось бы знать количество бойцов и их обязанности.
-Вопрос хороший, хотя и не тактичный. Информация-то секретная.
Было видно, что майор-сука снова потеплел и теперь с высока, с пафосом старожилов, с барского плеча, кидал нам жалкие куски на ходу выдуманной информации, думая, что приобретает авторитет. Но на самом деле он уже безвозвратно летел в ту бездонную пропасть из грязи и гавна из которой возврата к людскому уже нет. Во всяком случае, в наших глазах.
-В Москве, а точнее в области есть профессиональная бригада сухопутного спецназа ГРУ. Не суть важно, в каком именно месте, я намекнул, ну а вы сами домыслите…
-Медвежьи Озёра?
-Чучково?
Майора так резко перебили, что он не сразу опомнился, в уже казалось построенной под его лад атмосфере.
-Э! Вы! Про устав забыли?- Заорал он в нашу сторону, но никто не отреагировал на резкую смену провидения.
За долгое время общения внутри группы мы настолько чутко понимали друг друга, насколько и окружающий нас мир с его разнообразными субъектами. Этот человек уже попал в плохой список и это знали все. Его не оставят в покое, майор он или генерал, разницы нет. В разведке нет званий, рангов, уважения к старшим в зависимости от возраста, родственникам и прочим гражданским авторитетам. Добиться в разведке уважения можно только поступками, действиями и ни чем другим.
-Это не те люди, чтобы служить в ваших отмороженных бригадах. Думаете я не знаю этих частей? Это люди высшего ранга, не вы, мясо, смертники…
-«О, понесло тебя куда, мечтатель комнатный. Да, нихуя подогнали ком-группы, Гудвин отдыхает. Им там, в штабе, точно, башни посносило. Сунуть в группу постороннего человека. А может обкатать решили. Видно - пассажир нулёвый, в делах наших не шарит, пусть опыта набирается. Или прикололись, их – стариков, не поймёшь. В любом случае надо к ротному прорываться, пусть спасает. ***во будет всем! Дело общее».
-Так вот из опыта группы «Овен»…
-«Бля, название-то для группы какое-то козлячье подобрал. Да… Паря. По ходу, тебе помочь вообще нечем».
-А сколько их в группе-то было?
-****ь! Боец! Фамилия?
-Слон, ой Тян. Виноват.
-Китаец?
-Нет, кореец.
-Садись, садись. Вот незадача, а мне говорили, что в спецназ берут только славян. Кавказцев ни в коем случае.
-Корейцев берут, они дальние родственники.
По лесу пронёсся дружный хохот нашей группы.
-Отставить! Тишину сделали, вашу мать!
Действительно, кавказцев у нас не было, во всей бригаде, за исключением столовой, где поваров ненадолго привозили из поварских учебок, пока они кому-нибудь пайку не доложат. После этого повара направлялись в госпиталь, а там дальше на пересыльный пункт, где и распределялись по другим частям. Тян Алексей Викторович, чистый кореец, был призван из Казахстана, город Чимкент. Прошёл Чирчикскую учебку спецназа ГРУ (Туркменистан). После распределения попал в Марьину горку. Чемпион, спортсмен-парашютист. Кличку «Слон» приобрёл по банальной но существенной причине – нейродермит всей поверхности кожи. При малейшем запотевании и нагрузках вся кожа тела покрывалась трещинами, сочащимися кровью. Остаётся удивляться терпению и мужеству этого человека. Мы по возможности берегли его. Никогда не прикрывался своей болезнью. Всегда буду помнить его как брата. Постоянно вёл фотосъёмку группы, и по этому, в моём в дембельском альбоме основная масса фотографий сделана его руками. Был вынужден досрочно, за два месяца уволится по причине гибелей обоих родителей. Они умерли от старости с разницей в один день. Благодаря ему я до сих пор с удовольствием принимаю в пищу соевый соус. Те посылки, которые он получал из дома, наполовину были заполнены соевым соусом домашнего приготовления. Другая половина посылки состояла из острой приправы, основой которой был красный перец, и по вкусу она отдалённо напоминала аджику. В бригадной столовой нашей группой, все блюда, без исключения, обильно смазывались приправой и заливались соевым соусом.
-Отвечаю на твой вопрос боец. В группе их было. Ну. – Было видно, как майор на ходу выдумывает количество бойцов мифической группы. – Трое. Конечно же, трое, ну как в нашей офицерской роте. Но в отличие от нашей офицерской роты, прапорщиков и сверхсрочников там нет. Все офицеры. Сила короче.
-Чож вы там не служите, а здесь с нами пропадаете?
-Всему своё время. Да! Фамилия боец?
-Младший сержант Москалёв.
-Умный да?
-Нет, по сроку службы не положено.
По лесу опять пронеслось гулкое эхо дружного хохота.
-Разговорчивый да?
Москалёв Валерий Алексеевич. Единственный дембель нашей группы – Маскаль в этот вечер основательно и неторопливо собирался. Уходил он один. Провожать, пошла вся группа. Небольшого роста белорус – тракторист из глухой деревни Збишин Могилевской области. Всю службу я думал, что за его улыбкой ничего смышленого не кроется, как же я ошибался. Он глядел на нас, и ничего не мог сделать с градом слёз льющихся из глаз. Нет, он не плакал. Он прощался с нами, позже я пойму эту больную тоску, которая останется со мной всегда.
-Никак нет, товарищ майор. – Взгляд Маскаля был спокоен и добродушен. Впрочем, как и всегда.
-Ладно, садись. Так вот! Из опыта выше приведённой мной в пример группы! К примеру, бойцы! – Майор многозначительно поднял указательный палец вверх, чтобы привлечь общее внимание. – При передвижении через автомагистраль, группа затратила три дня.
В расположении днёвки прекратились даже незначительные шевеления. Такого никто до этого не слышал и не рассчитывал услышать. Становилось интересно. Все сосредоточенно смотрели на майора в ожидании продолжения.
-Дело в том бойцы, что высокий профессионализм не позволял группе относиться к такой, как на первый взгляд, кажется, простой задаче, обыденно и по старинке. Первый день группа наблюдала за дорогой! Второй – группа переходила дорогу! А третий – группа наблюдала, чтобы не было хвоста.
Было очевидно, что влипли мы не шуточно. Майору уже ничем нельзя было помочь и по этому следовало срочно связаться с ротным.
-Товарищ майор, разрешите отлучиться из расположения группы.
-Цель? – Сосредоточенно майор посмотрел в мою сторону.
-В третьей группе обещали элементы питания для БН-а (БН – ночной бинокль) подогнать, мы свои случайно в каптёрке оставили.
Я предварительно вынул батарею из взводного БН-а, на случай если майор решит проверить правдивость моих слов.
-С таким отъявленным рас****яйством мне ещё не приходилось сталкиваться. Ладно, только пулей туда и обратно.
-Сержант Ныробцев, разрешите, со мной пойдёт.
-Один слетаешь.
-Вы, наверное, забыли, что в районе доподготовки групп в военное время передвижение в одиночку строго запрещено?
-Но сейчас же не военное время? – Майор торопливо пытался показать, что нормы ему известны.
-Товарищ майор, все учения в спецназе приравниваются по правилам к военному времени, для того и проводятся.
Меня откровенно начинала доставать врождённая тупость штабного майора. Видя, что сказать ему нечего, я посмотрел в сторону Ныра. Тот молча встал и, не говоря ни слова, мы удалились с днёвки.
-Во попали пальцем в жопу!
-Не говори.
Коротко постучавшись и получив разрешение, мы вошки в кунг командира роты.
-Товарищ капитан…
-Чо, майор чудит? – Опередил наше обращение Паша.
-Не то слово.
-И что, никак общего языка не найдёте? Я с ним предварительно разговаривал, вроде мужик нормальный.
-Товарищ капитан, а он вам про группу «Овен» рассказывал?
-Не понял? – Паша нахмурил бровь, ожидая выслушать объяснения.
-Ну, про ту группу, которая дорогу за три дня переходит.
-Это вы к чему клоните?
-Да всё к тому, что с этим типом мы поставленную задачу будем выполнять в течение месяца вместо положенных трёх суток. Вы сами у него спросите.
-Информацию принял. Ладно. Постараюсь выправить ситуацию, вы идите на днёвку, а я обмозгую положение.
Мы направились в группу, оставив командира роты наедине со своими мыслями.
-Ну, чо там пацаны? Чо Паша базарит?
-Говорит, будет решать, пока сам не знает как. Быстрее бы, а то скоро к высадке готовиться. Начнём экипироваться, и я гарантирую нововведения со стороны этого тела.
-Вот сука общевойсковая. ****ь. Ненавижу бывшую мазуту.
-Мазута бывшей не бывает. Это на всю жизнь, в какую форму ты его не одень.
-Базара нет. Какой *** их в наши войска пускает?
Мы тихо разговаривали скучковавшись в углу днёвки, так чтобы майор не слышал беседы. Рядом с ним сидели молодые радисты и наши фазаны Сидор и Сыч. Майор что-то увлечённо рассказывал им. Они делали вид, что это им интересно, тем самым, отвлекая его внимание от нашего сходняка.
-«Замечен человек, приближается в нашем направлении».
Ныр нажал на гашетку передатчика и тихо произнёс:
-Лень! Повтори логову, что за человек.
-Пока точно не видно, но по ходу ротный.
-Понял тебя! – Ныр отложил в сторону пульт станции и расплылся в улыбке.
Энергично и бодро по тропе приблизился Паша и, войдя в расположение группы тут же начал:
-Ну, как тебе Степаныч группа?
-Группа как группа, ничего особенного.
-Это ты так говоришь, потому что ещё в деле их не видел. Звери Бля!
-Возможно. Посмотрим. Всему своё время.
-Конечно. А пока у меня к тебе деловое предложение.
-Это, какое?
-Пойдём ко мне в кунг, там и поговорим. Не для солдатских ушей разговор.
-А почему нет. Пошли.- Он повернулся в нашу сторону: - Внимание всем! Я ненадолго отлучусь, ***нёй не занимайтесь, готовьтесь к заброске.
-«Командир, ёп твою мать. ****уй, ****уй, без вафлёров разберемся, что нам делать».- Пронеслось у меня в голове.
Офицер и Оно медленно удалились с днёвки и обстановка резко потеплела и ослабла.
-Вот пургомёт Бля!
-Не говори. Прикольно если мы действительно с ним на скачки попрём.
-Да не должны, Паша не пальцем деланный, придумает чего-нибудь.
-Да похуй если даже не придумает, бросим его где-нибудь и *** с ним, с гавном.
-Придётся, а хули делать? – И Ныр своими вечно спокойными и немного уставшими глазами посмотрев в Зёмину сторону, тихо продолжил:
-Ну, одного мы его конечно не оставим. Всякое бывает, тем более с таким лоходеем, поводыря придётся прикрепить.
-Э, я не понял, а чо ты на меня так смотришь? – Зёма однозначно на высоких тонах, отреагировал на взгляд Ныра.
-А чо Тихон? Смотреть на тебя нельзя? Стесняться начинаешь, когда на тебя мужики смотрят, или ещё какая проблема?
-Хорош рамсить пацаны! К выброске готовиться надо. – Я вмешался в разговор.
-Алик прав, а ты Тихон.… Надо будет.…Останешься с этим!
-****ь! Я понимаю, это тело многих напрягло, но нам надо немного разрядить обстановку. Впереди трое суток без сна и покоя. Надо сосредоточиться на боевой задаче. Хорош пацаны.
-Да нормально всё. Завязали. – Ныр развернулся и, подойдя к дальнему углу дневки, завалился на настил, устремив взгляд в чистое небо.
Все занимались своими обычными делами. Вечерело и напряжение росло. Скоро загрузка и высадка в тыл условного противника, а там непочатый край тяжёлой, но всё равно приятной работы.
-Рожи бы еще, чем замазать, ила нет. ***во. Так всё остальное путём, а вот рожи белые, а высадка будет не в полной темноте. Хуёво.
- Сыс! А когда у тебя всё было хорошо? У тебя по жизни всё ***во.
Последний час перед высадкой. Адреналин уже вовсю гуляет по крови. В волнении проверяешь лямки на РД, хорошо ли уложена нога в обуви – не трёт не давит, герметичны ли гачи штанов песочки. Попрыгал, вроде не шумит. По карманам прошёлся, вроде всё под рукой. Ни что не сковывает движения.
-Пацаны! Предлагаю закамуфлировать лица углём.
-А чо? Тоже тема!
Через некоторое время всё было закончено и результатом мы были довольны. Последние минуты проходили в полном молчании. Группа сидела вокруг угасающего костра. Каждый боец углубился в свои сокровенные мысли, глядя на жаркие угли. Последние минуты покоя. Никто ни с кем не говорил, все были наедине с собой. Ныр встал первым, как и положено заместителю командира группы.
ЗЁМА, МАЛДУН(не из нашей группы), НЫР, ЧИК, Я, СЫС, радист-засоня
СЫЧ, МОЛОДОЙ, МАСКАЛЬ, СИДОР, СЛОН
-Пора впрягаться.
Неторопливо солдаты вставали, направляясь к своим укомплектованным РД. С множеством подвязок, ранцы потеряли прежний вид и напоминали огромные туристические рюкзаки. Лямки намертво врезались в плечи под тяжестью далеко не туристического груза.
-За мной, цепью…, Алик замыкающий.
Ныр вышел на тропу увлекая за собой группу, позади оставалась опустевшая днёвка.
Построившись перед бортовым «Уралом», для последнего инструктажа ротного группа забалагурила. Последние волнения, нервная дрожь, такое было всегда перед высадкой. А здесь ещё на голову нашей группы свалилась тяжесть в виде штабного майора, килограммов на сто двадцать. Чуть в стороне от лесной дороги, слегка замаскировавшись, стоял кунг ротного. Дверь кунга скрипнула, и группа замерла, разговоры прекратились, разведчики подтянулись, сосредоточив свои взгляды на выходе из кунга. Дверь резко распахнулась, шумно ударившись о стену обитого жестью кунга, и на пороге появился горячо «любимый» нами всеми майор – знаток боевого пути мистической группы...
-Где мои? – Майор чуть не вывалился, забыв про ступеньки, сзади его ловко придержал ротный, умело, направляя по лестнице.
Все тут же поняли, что майор мертвецки пьян, чего нельзя было сказать о нашем командире роты. Было конечно видно, что Паша слегка под шефе.
-Где моя группа?
-Да не ори ты! Вон они построились. Тебя ждут.
-Ага, пойдём смотреть.
-Конечно, пошли. – Паша отвёл в сторону взгляд смертельно уставшего человека.
-Нихуя Паша ушатал его!
-Заебись! Ротный в натуре – Человек!
-Да, и я сейчас целиком на его стороне...
В строю, мы шёпотом делились увиденным.
-Где там мои бойцы? Сейчас пойдём, таких чудес наделаем, бля по тылам! – Шатаясь, не падая только благодаря страховке, с Пашиной стороны майор приближался к нашему строю.
-ОП - ПА. А. А!!! А вы откуда? ... Клоуны?
-Степаныч, это твоя группа. – Устало произнёс ротный, отводя в сторону взгляд.
В недоумении майор посмотрел в его сторону, потом на нас. Задумался и вплотную приблизившись лицом к ближе всех стоящему бойцу спросил:
-Ты кто?
-Ефрейтор Аношко, товарищ майор!
В недоумении майор отпрянул от ефрейтора, как будто знал его всю жизнь, осмотрел строй, и тяжело перебирая слова, воскликнул, командой это было трудно назвать:
-А ну все! Быстро вымылись!
Мы молча стояли, не подавая вида и не замечая присутствия майора.
-Я с кем разговариваю, папуасы бля? Вы чо совсем страх потеряли?
-Завязывай, завязывай Степаныч. – Ротный заботливо обнял его за плечо, увлекая в свою сторону.
-Не волнуйся, ребята сейчас помоются, всё будет хорошо, а мы с тобой пока они приводят себя в порядок, пойдём, сядем, немного пригубим…
Паша развернул майора и увлёк за собой в кунг.
-Ты думаешь? А время позволяет? Нам же на задание?
-Конечно, позволяет… - Успокаивающим, вкрадчивым тоном Паша опутывал разум пьяного майора.
-Ну, если на пару минут, тогда я согласен.
-О чём речь, Степаныч? Пара минут, не более, тебе же на задание!
Из-за спины майора Паша жестом показывал нам, чтобы мы начинали грузиться в «Урал», и на прощание, собрав пальцы в горсть, помахал нам в дорогу увесистым кулаком, напоминая, чтобы не шалили там, в тылу.
Группа высадилась на территории условного противника, примерно в часа два ночи. Точка высадки группы была удалена от границы района разведки на двадцать километров. Произведя тридцати километровый бросок от места высадки, было решено перекусить и отдохнуть немного.
Я и наш снайпер СИДОР
-Алик проконтролируй радистов, у них походу проблемы.
Я направился в сторону от наскоро сконструированной днёвки на небольшую болотную полянку, где и расположились наши горе радисты.
-Чо за дела?
-Что- то центр не отвечает уже третий раз вызываем.
-Да вы чо? Не может быть. Молчит центр, да? А может у них сейчас обед?
-Наверно.
-А ну сука встали оба, быстро, душьё охуевшее, центр у них молчит, припухли совсем. Компас мне, один на ключ, второй схватил противовес и стоит в готовности, ждёт мои команды.
Я быстро проверил направление угла антенны и противовеса в отношении центра.
-Начинай вызывать.
-Боец! – Обратился я ко второму с противовесом. – Шаг вправо! Вызывай постоянно! Вызов за вызовом! Три шага влево! Вызывай! Два шага вправо!...
-Есть связь!
-Замер воин! Ты хули свом чайником ворочаешь, я к тебе тело обращаюсь. Замер бля, как Ленин в Мавзолее!
Я повернулся ко второму, что отправлял зашифрованную Ныром радиограмму в центр.
-Чо ушла?
-Вроде. – С явной неуверенность в голосе.
-Ты хули соплю жуёшь чудовище? Вы вообще, какую учебку кончали?
-Печёрскую.
-А почему тогда воины у нашей группы с вами я смотрю, проблемы начинаются.
-Пришло подтверждение.
-Нормально. Так вот, голуби мои, ещё раз потеряете центр, буду сам связь качать, а на вас Зёма будет отрабатывать свои знаменитые вертушки (удар ногой с разворота) и прочие мавашигири.
Я направился на днёвку.
По приходу Ныр спросил меня:
-Чо Алик, с радистами у нас не важно?
-Вообще мёртвые, это мне привет от командования роты связи, вот пидоры.
-Да ***ня Алик прорвёмся.
Ныр повернулся в сторону отдыхавших в днёвке.
-Сыс, прокачай радистов, прихуевшие молодые люди попались.
Сыс с явным удовольствием направился на полянку приводить экзекуцию в исполнение.
Группа вышла на марш. День был в общем напряжённым, как и всегда на скачках. Попутно делали засаду на машину, принимали груз с самолёта, магнитные мины. Вымотались намного.
НЫР и ЗЁМА дым пускает
Прохода по краю леса, я заметил небольшую стайку уток, сидящих в канале, проходящем через всё колхозное поле. По обеим сторонам канала работали трактора.
-Ныр! Есть время?
-Зачем Алик?
-Ныр, давай уток ****анём, я такой суп заварганю.
-Ты чо перегрелся?
-Ныр! Я на охоте уже *** знает, сколько не был. Мы по быстрому с Зёмой выйдем, накроем подберём павших и снова в лес. А колхозники? А СОБР?
-Да колхозники ничего и понять не успеют. А от СОБРА уйдём, на, не в такие шагали дали. Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл, а от тебя страшный СОБР, и подавно уйду.
-Втягиваешь ты меня Алик…
-Всё заебись будет, я тебе отвечаю.
-Ну, смотри, у вас десять минут. Группа! Всем отдых десять минут!
Присоединив магазины с боевыми патронами, мы гуськом, с Тихоном двинулись по обеим сторонам канала, так чтобы утки не смогли заметить нашего приближения. Помогал ещё тот факт, что уровень воды был очень низким. Приблизившись к цели на метров семьдесят, было решено открыть огонь. Как черти из табакерки мы с Зёмой выскочили из-за края канала, обрушивая на уток шквальный огонь из автоматов. То место, где ещё секунду назад мирно плавали несколько уток, превратилось в двухметровые водяные столбы, смешанные с полевой грязью. Как по команде остановились оба трактора, и колхозники поспешили спрятаться под ними. Стрельба прекратилась и через некоторое время мы с изумлением увидели, что на поверхности воды не осталось ни одной добытой утки.
-Да ну нахуй!
-Не может быть, промахнулись!
-Вернее сказать ни в кого не попали. Уходим!
Вскоре группа была на марше. В тот день была ещё одна неудачная охота. Пока группа готовила засаду на автомобиль, мне с Зёмой удалось немного потропить лося. Но к счастью безрезультатно, всё мясо нам не унести.
Объект – КП противника был обнаружен и уничтожен, группа выходила из района разведки. Опасность встречи со спецназом МВД нарастала. Внутренними станциями Р-392 прекратили пользоваться по той причине, что на нашей волне, грубый голос постоянно запрашивал нас употребляя наш позывной:
-457 ОТЗОВИТЕСЬ! 457 ОТЗОВИТЕСЬ! 457 ОТВЕТЬТЕ ЦЕНТРУ!
-Вот суки, центру ответьте! Придумали же бля!
-Зема ты на гашетку случайно не нажми, а то запеленгуют, определят место нахождения, ну а там дело техники. Лучше вообще отключи, ну их на *** из района выйдем тогда и поприкалываемся.
В четвёртом часу ночи мы вышли из болота и направились по некрутому склону соснового бора. Связь ядра с дозорами осуществлялась при помощи посыльных. При выходе на просёлочную дорогу из тылового дозора в ядро прибежал Сидор, наш снайпер.
-Хвост! Пасут нас суки! – Тяжело дыша Сидор, посвятил всех, кто находился в то время в ядре группы в нагоняющие нас проблемы.
-С чего взял? – Ныр был сосредоточен до предела.
Адреналин начинал пульсировать в висках, усталость пропадала, наступали времена принятия жёстких решений.
-Фонарь мигнул справа на склоне на расстоянии с пол километра.
Быстро окинув местность и заметив постройку в стороне, Ныр скомандовал:
-Дозоры к ядру, курс на постройку, занимаем круговую оборону, тщательно замаскировавшись. Без команды в контакт с противником не вступать, даже если они будут топтаться по нашим замаскированным телам. Выполнять!
Вскоре группа заняла оборону, начались минуты томительного ожидания и неизвестности. Мы внимательно наблюдали за просёлочной дороге, где некоторое время назад двигались в составе группы. Глаза привыкли к темноте и несмотря на кромешную тьму, всё необходимое просматривалось вполне приемлемо. Ныр в свою очередь пробивал местность в БН (Бинокль ночной). Ожидание преследования начинало затягиваться. По непонятным причинам, противник не торопился. Начинали слышаться шевеления уставших от ожидания разведчиков. Вскоре группа собралась в недостроенном здании.
-Сыч! Чик! Берёте Сидора и вперёд туда, где мелькнул фонарь, пока не определите причины в группу не возвращаться. Если вас берут, сопротивление не оказывать, скажете, что от группы отбились, заблудились и всё такое, а мы здесь чего-нибудь придумаем. Не велики потери, во всяком случае задачи выполнены, осталось лишь покинуть район разведки.
Ныр наскоро принимал решение, так как наша остановка затягивалась, но и оставлять ситуацию в таком виде было нельзя. В тылу противника всё должно находиться под контролем и иметь объяснение, иначе ситуацию станут контролировать другие. Разведчики ушли, а мы остались ждать их возвращения. Вскоре всё выяснилось.
-Избушка лесника, видать посцать выходил или ещё чего.
-Ну и заебок, значит хвоста нет, по коням!
Группа стала впрягаться в РД. Было принято решение зайти в деревушку наполнить фляжки водой. Всё прошло чисто, жители деревни мирно спали, и группа не была замечена. Выходя из деревни, группа углубилась в сосновый бор, проходя старое кладбище, затем проходили новое кладбище с двумя свежими могилами. Было принято решение забазироваться на краю кладбища, место спокойное и тихое.
-Радисты! Связь! Все остальные занимаются днёвкой!
Ныр облегчённо опустился на землю и стал расстёгивать карабины на лямках РД.
-А Игоря нет!
Все не сразу поняли, что пролепетал радист, и не обратили внимания.
-Игоря нет!
-Какого Игоря, ты чо связь? Попутался? Чо перегрузился? Брата вспомнил или любимого человека.
Разразился конкретный ржач!
-Вы чо охуели? Ржёте как кони! Мы ещё не дома! – Прошипел Ныр.
Все продолжали распаковываться, не обратив внимания на радиста.
-У него аппаратный журнал!
Наступила гробовая тишина, подходящая для данной местности. До всех стало постепенно доходить какого Игоря внезапно не стало. Просто до последней фразы радиста никто бы и не смог подумать, что в группе пропал человек.
Ныр сосредоточенно посмотрел в сторону радиста, опуская автомат на РД.
-Так что ты сейчас сказал?
-Игоря нет. – С глубокой тяжестью выдавил из себя радист, стараясь не сталкиваться взглядом с грозным Ныром.
-А где он, ёп твою мать? – Ныр начал закипать.
-Он потерялся. – Выдавил радист голосом человека теряющего сознание.
-Что он сделал? – Ныр прищурился с видом человека, который не собирался принимать информацию всерьёз.
-Он потерялся.
-Ты чо солдат охуел до полной бессознательности? Где твой друг долбаёб? – Ныр стал смотреть по сторонам, и мы все тоже за ним пытаясь увидеть радиста, но его действительно нигде не было.
-Где это уёбище? Всё теперь вам точно ****ец! Вы чо здесь устроили целки? – Ныр пришёл в неистовство.
На радиста обрушилась короткая серия отработанных ударов после чего, свернувшись калачиком на земле, он прохрипел:
-Я не знаю где он.
-А кто ****ь должен знать? Сука! Вы же, как пидоры всегда вместе были! Вспоминай сука быстро!
-Ныр, хорош его долбить, пусть пока связь прокачает, потом продолжим.
-Качай сука связь. - Повернувшись ко мне. – Алик проконтролируй!
-Сделаем.
-Я не смогу прокачать связь.
-Ты в натуре охуел до полной бессознательности…
-У меня нет аппаратного журнала, он у Игоря.
Зловещая тишина опустилась на наши головы, жуткое давление давило на перепонки, заставляя открывать рты.
-Это ****ец. – Чья то фраза прорезала тишину.
-Алик, Тихон, Чик, Маскаль ко мне, остальные с Сысом отошли на метров двадцать и занимаемся строительством.
Ныр повернулся к нам, мы расселись вкруг.
-Ну, чо думаете?
-Хули думать, жопа какая-то получается.
-Базара нет.
-Хорош эмоций, где могла спрыгнуть эта сука и при каких обстоятельствах?
-Было тело на засаде? Кто его видел.
-Я видел, вот где позицию занимал, не помню.
-Ну и я его тоже видел, да они по-моему рядом с его корефаном маскировались.
-Хорошо, значит, на засаде его помнят, а на колодце?
-Да был он на колодце, фляжку заправлял.
-И я его видел тоже на колодце.
-Понятно, на колодце он тоже был. Ну и что мы ****ь имеем! Получается, что тело пропало, когда мы проходили кладбища.
-Жуть ****ец!
-Да, веселее не придумаешь.
-А хули поделать, так и есть.
-Любой здравый человек по своей воле не стал бы покидать свою компанию на кладбище в столь поздний час, так?
-Точно.
-Значит ему помогли.
-Точно.
-Кто?
Зловещая тишина опять опустилась на наши тяжёлые головы.
-Если верить мифам, то это могли сделать и мертвецы.
-Алик мне не до шуток.
-А я и не шучу, всякое бывает, и в данной ситуации все версии нельзя сбрасывать со счетов.
-****ь, ну полный ****ец, из ядра группы мертвец за ногу хватает и утаскивает под землю радиста рас****яя. Гон конкретный, ну да *** с ним. Какие ещё будут версии.
-Краповые береты.
-Вот это уже ближе к телу, хотя в таком случае появляется много других вопросов. Для чего именно его, почему не всю группу.
-А если они просто решили поиздеваться над нами. Типа вот такие мы крутые. Выбрали на вид самого рас****яя и подрезали.
-Если так, то я снимаю шляпу, это высший пилотаж, выкрасть человека, пусть рас****яя, из ядра группы специального назначения ГРУ, на ходу. Это полный ****ец!
-Базара нет, мне чего-то жутковато становится.
-А если они запланировали так всех повытаскивать.
-Тогда последний из нас сойдёт с ума.
-Как бы ни было, внимание на пределе, за дровами один никто не ходит. Внимание на пределе. Сколько до рассвета?
-Два три часа.
-Заебись, наша задача дожить до рассвета, а там видно будет.
Палатки СПП были растянуты вокруг костра шатром. Наскоро был сделан настил из соснового лапника. За дровами выходили по новому методу. Я впереди со свободными руками. Сзади меня держат за ремень, Зёма и Чик, водя стволами автоматов по флангам. Вот так и передвигаемся по местности, собирая дрова. Вскоре в днёвке захрапела первая смена отдыхающих, в основном молодые. Был выставлен выносной пост. Не спалось только нам. Ныр сидел у костра, опустив голову, а рядом сидели мы с Зёмой.
-Это трибунал.
-Не расстрелять не должны.
-Да *** его знает. Сам прикинь, похуй, что автомат пропал, похуй, что тело это дырявое пропало. Самое хуёвое заключается в том, что пропали две секретные станции и аппаратный журнал, действительный на случай войны, это полный ****ец.
-Нет, не расстреляют. – Зёма грустно смотрел в огонь.
-Тебя нет, Тихон. Ты вообще не при делах, а вот меня, как исполняющего обязанности командира группы, *** знает.
-Отсидеть всё же придётся, и Паше ****ец, за то, что группу без офицера отпустил. Доверил нам. ****ая тётя, чо так не везёт.
-А я думаю, что нас просто расформируют по всякой пехоте, там и дослужим.
-Ну, в этом можно и не сомневаться.
Так незаметно, за разговорами подобного плана пришло утро.
-Все подъём! Собираем днёвку!
Ныр отдавал приказы, солнце весело слепило глаза.
-До границы района разведки – километр, поэтому предлагаю добить имитацию, чтобы с собой не таскать. СОБРЫ уже по пути в Минск, скачки закончены, поэтому можно немного пошуметь. Эту ответственную задачу мы с Зёмой взвалили на себя. В небо улетал магазин, за магазином холостых патронов неся звуки автоматных очередей по кладбищенскому лесу.
ЧИК, НЫР, Достреливаем имитацию на кладбищах Я, ЗЁМА, СЫС
Группа завершала сбор когда на небольшой полянке, где ещё недавно располагалась днёвка появилось тело непутёвого радиста.
-Ну и где ты сука был? – Ныр задал свой первый вопрос, крепко сжимая кулаки.
-Я заснул, проснулся, никого нет.
-Где ты заснул?
-На засаде, я не хотел. – Радист виновато повесил голову.
-Где ты заснул? – От удивления у Ныра не естественно округлились глаза. Мы прекратили заниматься сборами, услышанное было шоком.
-Ты заснул на засаде. Я охуеваю, воин! Охуеваю - это значит медленно превращаюсь в ***, но это всё детские забавы по сравнению с тем, что ты сейчас мне сказал. Значит, засады придумали люди для того, чтобы, пидоры вроде тебя могли нормально выспаться! Вот это ****ь открытие я для себя сегодня сделал.
Первый удар ладошкой в лоб усадил радиста на задницу.
-Ну и как ты выспалась, моя маленькая школьница? Какие, бля буду, сны тебе снились? СУКА ТЫ ПРОКЛЯТАЯ!
Ныр терял контроль, пора было вмешиваться.
-Ныр завязывай мараться об эту суку, нам только дедовщины не хватало.
-Ты хули его защищаешь, Алик? А если бы на войне? Всем ****ец! Если у него хватает наглости спать на засадах, ты представляешь, чем эта мразь занимается на выносных постах, когда вся группа спит на днёвке. Всем ****ец! Из-за такого вот дешёвого гавна! Урою урода! Я уже с жизнью попрощался из-за журнала этого дырявого, а здесь приходит эта мразь и со спокойной рожей заявляет, что он просто спал! Я тебе сука рожу твою в кровавое месиво превращу, тебе сука вообще улыбаться больше в принципе нечем будет!...
Ныр набросился на горе радиста, нанося беспорядочные удары, мы поспешили оттащить его.
-Всё, хорош братан! Не стоит он этого! Успокоился! Всё!
-Вот пидарюга! Спал он!
-Всё Ныр! Всё! В бригаду вернемся, я позабочусь о том, чтобы этому пидору жизни в роте не было пока наш призыв не уволится.
-Эту мразь ебучую, ****ь надо двадцать четыре часа в сутки не вынимая, до самого дембеля!
-Всё, хорош!
Группа продолжила сборы и вскоре выдвинулась. Пройдя водоканал, перестроились в свободный порядок и перестали пробивать поляну по периметру – район разведки был за спиной.
Переходим пограничный канал Я на мосту, МОСКАЛЬ фляжки набирает
Позади оставались трое суток тяжёлой работы без сна, в режиме особого внимания, впереди пеший марш в район доподготовки групп, отдых и возвращение в бригаду. Мы растянулись по сельской дороге, и расслабленно шли, уже не опасаясь минского СОБРа и прочих неприятностей, следующих за разведчиками бригады из Марьиной горки во время проведения скачек.
-Деревушка на горизонте. Зайдём, помарадёрствуем.
-Конечно! – И развернувшись в сторону радистов, Зёма продолжил: - Э душьё ****ое! В деревню заходим с тусклым видом, чтобы у всех бабулек чувство сострадания достигло максимальной точки, что приводит к расставанию с салом без всяких сожалений и сомнений!
-Да у них и так вид что надо, козлы бля.
Надо сказать должное о бабушках Белоруссии. При виде советского солдата эти святые женщины несут всё, чтобы подкормить уставшего воина. Наверное, сказывается Великая отечественная, хотя почему тогда так не поступают бабушки Псковской губернии и тем более Эстонии, где мне приходилось участвовать в учениях спецназа ГРУ.
Мы зашли в деревню и расположились, якобы на непродолжительный отдых на центральной площади перед единственным магазином на перекрёстке двух единственных дорог. Прикинули финансы и вскоре мы с Зёмой направились в магазин, чтобы купить хлеб и сигареты. Продавщица, молодая женщина пышных форм смотрела в нашу сторону с глубоким состраданием и после того как рассчитала, решила всё же обратиться.
-Учения да, ребята?
-Учения. – Уставшим хриплым голосом ответил ей Зёма.
-Намаялись, бедненькие?
-Есть немного, не без этого. Кто-то должен Родину защищать. – Зёма отвёл в сторону уставший взгляд человека до конца выполнившего свой долг.
Тем временем я почувствовал, что кто-то сзади аккуратно трогает мой гранатомёт, лежащий на РД, висящем за спиной. Я медленно повернул голову и лицом к лицу столкнулся с восхищённым взглядом местного тракториста, гладившего чёрной ладошкой ствол моего РПГ.
-Аккуратней мужик! Это не выхлопная твоего трактора.
Колхозник понимающе замахал головой и вскоре удалился.
-Вы не торопитесь? Подождите немного!
Через некоторое время эта сострадательная женщина принесла к нашему стойбищу трёхлитровую банку маринованных помидоров и большущий шмат сала.
Сработало сарафанное радио и со всех концов этой маленькой Белорусской деревушки тянулись бабули и несли кто что мог. Лицам мужского пола, включая того тракториста, трогавшего мой гранатомёт, Зёма давал сделать пару коротких очередей, чудом сохранившимися холостыми патронами. Ко мне подошёл всё тот же тракторист и добродушно спросил:
-А дай стрельнуть с твоего оружия.
-Мне конечно не жалко мужик, но это повлечёт за собой определённые последствия, в частности отстройку заново большей половины домов этой уютной деревушки.
Вопросы отпали. Вскоре группа стала собираться и выдвинулась на марш. РДухи были забиты под завязку салом, маринованными огурцами и помидорами, яйцами, молоком. В общем, всеми прелестями деревенской кухни.
Расположившись на днёвке и плотно перекусив экологически чистыми натур продуктами, наступило время долгожданного отдыха. Из Пашиного кунга нас посетил тот лихой майор – штабист. В его разговоре уже не было того надменного командного тона, он всячески улыбался и юлил, наворачивая за обе щеки наше сало и огурцы. Как прекрасно и спокойно было в то время на душе. Я не стал отдыхать, а взяв СВД Сидора направился на бесконечное колхозное поле, чибисов пострелять.
НАГУЛИВАЕМ АППЕТИТ
Офицеров роты связи нельзя назвать носителями спецназовских традиций. Так, волею судьбы им пришлось служить в спец войсках, так как, связисты необходимы в разведгруппах, а их должен кто-то обучать. А там где обучались подобные типы, дух не пропитан отвагою и честью, как в знаменитом Рязанском училище, на факультете спецназа ГРУ. Это обычные, общевойсковые училища связи. Вот в такой роте мне пришлось служить во второй половине первого года службы, которой и управляли подобные личности. А самым геморроем, там был старшина в звании прапорщика. Этот ссученный тип позволял себе многое, и большинство личного состава старались откровенно шестерить перед этим куском человеческих отходов.
Главной шестёркой был старший сержант Шаробаров, который настолько широко рвал жопу, что на дембель отправился старшиной. В данный момент времени эту отпетую суку отправили за молодым пополнением в Печёрскую учебку.
Нас – слонов (СЛОН на армейском жаргоне – Солдат, Любящий Охуительные Нагрузки, а на нормальном языке – ещё молодой солдат, но уже во второй половине первого года службы, в общем, личность абсолютно бесправная) перевели в фазаны, и мы гордо расправив плечи, стали интенсивно загибать кокарды на беретах и бляхи на ремнях – ДА ЗДРАВСТВУЕТ ФАЗАНКА! Мы сразу стали общаться с дедами и дембелями на равных. Мы конкретно оперялись, тем временем разъехались дембеля, остался только один, а с дедами грань общения окончательно стёрлась.
В тот вечер в кубрике собрались мы, новорожденные фазаны и деды, бывшие фазаны, появилась тема для обсуждения.
-Он вообще охуел! Так и говорит – Да мне похуй что телеграмма заверена больницей и военкоматом, я сказал –НЕ ПОЕДЕТ!!!
-Такого беспредела ещё не было, вот сука такая.
Яну, заместителю командира второго взвода пришла телеграмма по семейным обстоятельствам в отпуск, всё законно. Суть послания, по официальной версии заключалась в том, что матери стало плохо, и она находится в больнице, по неофициальной, младшего брата хотят посадить и маме просто нужна поддержка не на долго. Истинная суть, скорее всего, дошла до старшины, через доброжелателей и он встал в позу, хотя он из неё не выходил, из позы этой, стоял как переполненный деревенский туалет постоянно и конкретно вонял.
-И чо теперь делать?
-А хули сделаешь, ты же знаешь этого пидора.
Деды горячо обсуждали происходящее, а мы – фазаны сидели в сторонке не решаясь вмешиваться в беседу. Вскоре меня эта тупая болтовня достала:
-Да чо вы трёте не по делу? Всё бля просто, как жизнь.
-Алик! У тебя есть что предложить?
-Да просто всё. В столовку приходим, с пустыми подносами по раздаче и ВСЁ!!! Доклад тут же доходит вплоть до министра обороны, а там комиссия и все внимательно выслушивают наши требования.
-Нихуя Алик! Не круто-ли будет?
-Похуй как это называть. Есть цель, надо двигаться любыми возможными средствами и методами…У вас есть что предложить ещё? … Нет, так хули нам терять, в тюрьму не посадят, не убьют. Главное всё слаженно и красиво провернуть. Все вместе ни шагу назад пока не выполнят требования.
-Какие требования?
-Ну, во-первых, я считаю, что эту суку вообще надо гнать из армии.
-Старшину?
-Ну а кого ещё? Это конечно не получится, потому надо, чтобы его хотя бы убрали из нашей роты. Похуй куда - от нас подальше…Ну и второе – срочная отправка Яна в отпуск на законных основаниях… Наглеть не будем, остановимся на этих требованиях, без баб и водки.
-И когда объявим голодовку?
-Куй железо, пока фашисты не высадились! Сегодня и объявим, на ужине. Вот все обрадуются. Духов надо подготовить, чтобы всё в строчку получилось.
-Ну, давайте попробуем…
-Хули пробовать? Мартын… Взял карты – ИГРАЙ! «ПОПРОБУЕМ», это девочки когда первый раз в рот берут – ПРОБУЮТ, а мы должны действовать.
-Бля Алик ты такой крутой, а мы здесь все чумаходы, «ИГРАЙ», «ДЕВОЧКИ БЕРУТ»…Ладно надо настроиться, другого пути у нас по-видимому – НЕТ! – И Мартын зловеще посмотрел в окно.
-Вот это правильный базар!.... Только одно – НО.
-Какое?
-Если впрягаемся, то тянем, до полного исполнения наших требований, а потом кушаем….Пойдём на уступки – ****ЕЦ!!!!
-Это важно.
-Ну, на этом и остановимся…Духов надо подготовить, ну а там до ужина.
Как договорились, так и получилось. Рота прошла по раздаче с пустыми подносами, уселась за столы, отсидела положенные двадцать минут на приём пищи. Организованно встала, положила подносы и направилась к выходу из столовой для построения.
Когда всё вышеперечисленное начиналось у дежурного по столовой медленно, но уверенно глаза поползли на лоб, и вскоре он, в полной панике послал бойца из наряда по столовой в штаб, за дежурным по части.
Появившись, дежурный майор прямиком подошёл к столику с сержантами:
-Я не понял, воины, почему отказываемся от пищи? Бегом поднимайте роту и загоняйте на раздачу!
-Товарищ майор, при повторном прохождении раздачи повторится такая же картина, по этой причине считаю не целесообразным гонять роту.
Майор снял фуражку, вытер пот со лба платком и тяжело вздохнув, продолжил:
-Так…Началось, ну почему в моё дежурство…Так чо хотите?
-Убрать старшину из роты и отправить в отпуск сержанта, на законных основаниях по телеграмме о семейных обстоятельствах.
-И всё?
-Так точно.
-Из-за такого пустяка…Знаете что, давайте на раздачу, а я всё улажу.
-Вот как уложится всё, товарищ майор, тогда и покушаем. РОТА ПОДЪЁМ!!! ПОСТРОЕНИЕ НА УЛИЦЕ!!!
-Да что за денёк? – И дежурный отправился на доклад к вышестоящему начальству.
Мы дотопали до расположения и стали ждать гостей. Вскоре началось и хоровод начал соответственно наш «Гебелс» - (замполит), а за ним уже все остальные в возрастающем порядке. Поток остановился, когда подошла очередь командира бригады Бородача. Его просто не было в пределах Марьиной горки.
Следует отметить, что все незамедлительно соглашались с требованиями, но основной акцент был на то, что мы будем, есть и немедленно, и поэтому их соглашение с требованиями, автоматически переходило на второй план и тут же забывалось. Короче, нас старались обмануть всеми правдами и неправдами. К отбою посещения прекратились и мы собрались, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию:
-Нихуя кипишь подняли.
-Это только начало… Завтра Бородач будет с нами общаться, ещё и «Крок» (Передача подобно «Взгляду», только в Белоруссии) приезжает. Прикинь, журналюги пронюхают, что у нас в бригаде рота отказалась от еды?.... ВО НАЧНЁТСЯ!
-Нехуй расслабляться, ещё ничего такого не случилось…
-Старшину уже в штаб подтянули.
-С трёхлитровой банкой вазелина. ХА! ХА!
-А хули толку? Подтянули…Промоют ему мозги слегка и отпустят, а время пройдёт и тогда он найдёт чем отплатить.
-Нехуй расслабляться пацаны. Процесс, конечно, начался, но это только начало и от нас зависит конец. Будем чётко стоять на том, пока наши требования не выполнят, всё у нас получится, и в дальнейшем, когда жрать начнём нам ничего не будет….
-Да никто Алик не говорит про то, чтобы жрать начинать.
-До полного выполнения требований пацаны.
-До полного…
Перед отбоем в наш кубрик потянулись пацаны из других рот.
-Нихуя вы замутили пацаны. Такой кипишь по бригаде.
-Умеем, на. Хочешь вас научим?
-Не, не надо, мы за кипишь, но без голодовки. Ну а вам удачи, пидараса вашего – старшину, давно надо было проучить, сука проклятая, в натуре.
В общем, вечер прошёл даже весело. Старшина так в роту и не вернулся, а маленький, вновь прибывший летёха, командир взвода в роту заходить постеснялся.
Телеграмма, которую старшина задержал у себя, прямиком ушла в штаб, минуя командира роты и командира батальона. Это радовало, теперь очевидно, что Ян поедет в отпуск.
Утром рота прошла по раздаче с подносами и опять ничего не взяла, к этому все были готовы, а по возвращению в роту, нас ждала встреча с комбригом Бородачом. Он прошёл вдоль строя, смотря холодным взглядом в наши лица и неторопливо и уверенно начал:
-Короче, по существу – сразу после обеда ваш сержант уезжает в отпуск, не дожидаясь, как обычно, отбоя… Приказ на него я подписал лично. Что касается старшины, то тут придётся разобраться, по всем статьям он проходит как заслуженный прапорщик. Но мы разберёмся в его заслугах. Не секрет, что в бригаду приехали журналисты известной Белорусской передачи – «Крок», для съёмок сюжета о бригаде и по этому личная просьба – в обед приступить к приёму пищи и забудем всё что произошло, как сон….У меня всё.
Он развернулся и неторопливо направился в сторону штаба, немного припустив голову. Комбрига уважали все. Небольшого роста, коренастый, жилистый, казалось свит из верёвок, этот человек, не смотря на возраст, был полон сил, духа и энергии. Традиция бригады – каждое воскресенье внеплановый кросс на десять километров, впереди комбриг, а за ним – бригада.
Именно при Бородаче пятая бригада войск специального назначения Главного разведывательного управления, базировавшаяся в Марьиной горке, стала показательной бригадой, что означает – лучшей бригадой спецназа в Советском Союзе.
Его тихие слова – «ЛИЧНАЯ ПРОСЬБА», для многих в независимости от ситуации, служили приказом, не подлежащим обсуждению, но не для меня. Я сохранял холодный рассудок и держался договора – ДО ПОЛНОГО ВЫПОЛНЕНИЯ ТРЕБОВАНИЙ.
По возвращению в роту начались дебаты. Половина дедов решила принимать пищу, другая, более стойкая – держаться плана.
-Ян поедет, комбриг сказал, а со старшиной будут разбираться, хули нам ещё нужно? Нахуй усложнять и без того сложную ситуацию?
-Вот как разберутся со старшиной, тогда и похаваем.
-Комбриг попросил, он когда-нибудь кого-то просил? Нет. Что не пойдём на встречу?
Я тоже вставил своё мнение:
-Просьба комбрига – дело серьёзное, но есть риск невыполнения требований. Если требование о снятии старшины не будет выполнено, то со временем всё встанет на свои места и всему тому, что мы уже сделали – грош цена. Я считаю, как и раньше – уберут старшину, тогда и пожрём по людски. Ну а если кто-то и начнёт хавать в столовке, то и мне тоже придётся, потому как индивидуальная залупа конкретно отличается от общественной… В общем все те кто решил пожрать в обед, знайте, что вы вынуждаете остальных сделать тоже, тем самым подставляете.
В стороне сидел и временами наблюдал за происходящим последний дембель – Саня. В своё время он очень жёстко принял позицию в отношении старшины, временами просто откровенно посылал его, в общем, не шестерил и вёл себя по мужски, за что и ждал теперь своего увольнения в запас 31 июня (это крайний срок увольнения в запас, для солдат призванных весной). Все дембеля давно уехали по домам, а Саня ждал, пленённый местью старшины. Происходящие события начинали его интересовать, хотя сам он уже давно не ходил в столовую, и вообще в части осталось только тело, душа давно наслаждалась волей на гражданке.
В широком проходе расположения роты появился счастливый Ян.
-Ну, чо брата, отпускают?
-Да Мартын, сразу после обеда и попру.
-Ну и ладушки….Есть повод откушать в столовой.
Все радовались небольшой победе, и уже никто не сомневался, что надо начать приём пищи, кроме меня и …
-Алик! Подойди, поговорим. – Вдруг раздалось из кубрика, где сидел Саня, я не ожидал такого поворота событий.
-Нехуй с этими чертями сидеть…
Все притихли. Я направился к Сане и присел на кровати напротив.
-Я слышал, как всё начиналось, и вижу, как всё закончилось…Поэтому, не хочу, чтобы ты подставился, вынужденно начал обедать на глазах у этих чертей…Поэтому… ДУХИ!...- Он повернулся в сторону кубрика где располагалась молодёжь. – Сегодня два обеда в кубрик…НЕ СЛЫШУ!?
-ТАК ТОЧНО, ДВА ОБЕДА!!! – Раздался дружный, громкий и многообещающий ответ
-Мартын, Алик в столовую не идёт, понятно?
-Да.
-А вы идите – чмыритесь… Помню я как вы все в начале договаривались… Чумаходы.
Мы пообедали в кубрике, а рота в столовой. Вечером роту ещё не трогали, но старшина уже появился и, улыбаясь, иногда заглядывал в расположение. Многие понимали, что кроется за его улыбкой, но было уже поздно. На следующий день появился ротный, и старший сержант Шаробаров приехал с молодым пополнением. В общем, в сучьих рядах появились свежие силы.
До обеда, ротный и старшина проводили расследование, и конечно всё выяснили. Шаробаров опросил своих дедов и популярно донёс до командования всю информацию. Всех по одиночке вызывали в канцелярию. Меня вызвали в последнюю очередь. По лицам ротного и старшины было хорошо видно, что они владеют информацией в полном объёме. Начал ротный, а прапор зло улыбался исподлобья, на что я отвечал ему тем же.
-Рядовой Альшевский, что вы можете сказать по поводу случившегося инцидента?
-Не знаю никакого инцидента, и сказать ничего не могу.
-Вы не слышали про голодовку?
-Нет.
-Вы принимали пищу позавчера вечером и вчера утром?
-Да.
-В столовой?
-Нет в «Чепке» (Чепок – на армейском сленге кафешка для солдат на территории части) поел, срок службы позволяет.
-А почему в столовой не ели?
-Не хотел, хочу - ем, хочу - не ем…Дело обычное, когда срок службы позволяет…Вы о духах бы так заботились товарищ капитан, а я как-нибудь сам о себе позабочусь.
-Быстро вы начали пользоваться тем, что стали старослужащим.
-А чо тянуть?
-ТЫ СО МНОЙ ТАК НЕ РАЗГОВАРИВАЙ – НАГЛЕЦ!!!
-И на меня кричать не стоит. Позвали спрашивать – спрашивайте, а орать на духов будете…Обрадовались смотрю? Пронесло, да?
-Ты чо нас пугаешь, Альшевский?
-Да куда мне. – Я зловеще улыбался, щурясь и скалясь, а в душе меня веселила их безсильня злоба.
-МЫ ЗНАЕМ ЧТО ЭТО ТЫ ПРЕДЛОЖИЛ ГОЛОДОВКУ!
-Да ради бога…А если вам скажут, что вместо Гагарина я в космос первым полетел, вы тоже знать будете?
-ПОШЁЛ ВОН!
Я развернулся и не успел сделать шаг к двери.
-СТОЯТЬ! Кругом!
Я выполнил команду.
-Разрешите идти?
-Разрешаю.
После чего мне удалось оставить канцелярию, и я направился в расположении. А там уже старшая сука – Шаробаров вёл взъёб-тренаж в рядах своих дедов. С нас, с фазанов всё равно спрос не тот, всё деды решают. Дембель Саша с улыбкой наблюдал весь этот сучий цирк, увидев меня он махнул рукой зовя присоединиться. Я направился к нему в кубрик и присев на кровать напротив, стал тоже слушать, было интересно.
-Да вы все здесь охуели до полной бессознательности!... Это надо такое учудить – ГОЛОДОВКУ! И для чего? Для того чтобы убрали старшину? Да он нам здесь – ОТЕЦ РОДНОЙ…Ян уехал?! Ну и хули? Старшина бы и так его отпустил…Вы вообще кого слушаете? Он ещё вчера в духах ходил, а сегодня вами, дедами рулит! При этом он строго посмотрел в мою сторону, а я ему улыбнулся, так же как минут пять назад улыбался старшине.
-Я не понял, солдат?...
Договорить ему не дал Саша:
-Ты не понятливый да? Попутался что-ли? Чо притих Шаробар? Сучатину свою для своих чумаходов оставь. Ты понял меня хорошо? НЕ СЛЫШУ?
-Да я понял.
-Можешь продолжать занятия. НЕ СЛЫШУ?
-Есть продолжать занятия.
-И если ещё раз ты в сторону Алика чо брякнешь, не смотря на то что ты дед, пока я здесь, каждую ночь мне дембельский поезд показывать будешь. Духанку повспоминаешь. Не слышу?
-Так точно.
Саня закончил и равнодушно повернулся в сторону духовского кубрика:
-ОДИН!....Я СКАЗАЛ - ОДИН!
Из кубрика молодых солдат послышался топот сапог, и вскоре перед нами нарисовалось тело.
-Два чая, боец… Тебе три минуты, время пошло.
Я сразу вспомнил, как точно так же месяцев пять назад, Саня отправлял меня на поиски сигареты, я вернулся через десять, сказал, что сигареты нет, со мной был мужской разговор, но после он меня уже никуда не посылал.
-Сейчас почаёвничаем Алик…Сегодня в афганский батальон ходил, там Коля, так же как и я тридцать первого ждёт, анекдот рассказал прикольный, про любятину.
-И чо там?
-Короче:
Влюбился Иван Царевич в Василису Прекрасную, места себе не находит, всё думает, как же ему охмурить царевну. Пролетал мимо Змей Горыныч, видит царевич грустный сидит, затормозил и спрашивает у Ивана:
-Что пригорюнился Ваня – Светлая головушка?
-Да вот Змей Горыныч, ночами спать не могу, не мил мне белый свет без Василисы прекрасной, страсть как тела её белого хочется.
-Тьфу ты ёпть! А я то думал…
-А что ты Горыныч знаешь, как горю моему нестерпимому помочь?
-Это ты правильно, что ко мне обратился! Конечно знаю. Тоже мне проблема.
Сосредоточился Иван, приготовился совет дельный слушать.
-Дело здесь такое – дрын надо потяжелее найти. Подойдёшь с ним к Василисе. Сзади. ****ёшь по хребту и еби пока тёплая.
-Да что ты такое говоришь? Я же люблю её.
-Ну что знал, сказал, я так всегда делаю. А ты пойди у Кащея спроси, он то старый охмуритель.
И пошёл Иван к Кащею за советом.
-Поклон тебе до земли Кащей!
-И тебе молодец не хворать. Да на тебе лица нет Ваня? Чо стряслось? В Государстве беда какая приключилась?
-Не, в Государстве всё путём. Василису хочу, ох как сильно хочу, аж жить без неё не могу.
-Ты же царевич Ваня! Приказал и всё, Васька уже трусы снимает.
-Да как ты не можешь понять, что мне полюбовно хочется, не по приказу. И к тому же царевна она тоже, в отказ уйти может.
-Ладно, есть у меня рецепт на такой случай, это хорошо, что ты именно ко мне за советом направился. Дело тут такое – увидишь, что Василиса в лес направилась ягоду собирать, за ней следом иди, всегда рядом будь. Крутись, но глаз с неё не спускай. Так вот, как нагнётся Василиса за ягодкой красною, тут то твой час и пришёл. Ты – Хвать палено с земли, по хребту её голубушку желанную и еби пока тёплая.
-Да что же вы все с ума посходили что ли? Люблю я её!
-Ну, что знал, поведал. – Задумчиво произнёс Кащей. – Хотя погоди, знаю я Ваня к кому тебе путь держать за советом. К Яге сходи, она то в этом толк знает!
Пришёл Ваня на болото к Яге, в избу зашёл и стал слово молвить:
-Поклон тебе до земли бабушка, за советом я к тебе, добрые люди направили.
-Это какие? Такие люди?
-Кащей со Змеем Горынычем.
-А, ну ладно, и что надобно тебе добрый молодец?
-Горе у меня нестерпимое, Василису прекрасную страсть как хочется полюбовно! Жить без неё не могу, без теля её молочного.
Прищурилась баба Яга, призадумалась:
-Дело серьёзное! Но ты правильно сделал, что ко мне за советом обратился, сейчас я тебе Ванечка всё поведаю.
Иван сосредоточился и принялся слушать бабу Ягу.
Ступай Ваня за тридевять Земель за тридевять морей в тридевятое царство-государство! Там на диком лугу растет бурьян трава. Набери Ваня три мешка травы чудодейственной и возвращайся ко мне, я тебе дальше поведаю.
Шёл Ваня в один конец год, а возвращался полтора, но всё же принёс три мешка травы диковинной – чудотворной! Радушно встретила его Яга и дальше ведать начала:
-Бери траву эту драгоценную, Ваня, и направляйся на дремуч болото. Там сушить эту траву необходимо. Когда ночной туман болото окутывает, будешь расстилать траву по болоту и следить, чтобы болотные жители траву не потоптали, а как утро наступает, собирай траву и неси в тёмное место от лучей солнечных подальше. Сушить эту траву тебе три года придётся, как высушишь, возвращайся.
Шёл Иван до болота год, там жил три года и возвращался год. Пришёл всё же к бабе Яге и принёс ей мешок, высушенной, оставшейся от трёх не высушенных.
-Ну, молодец Ваня! Теперь иди домой и жди.
-А сколько ждать.
-Недолго осталось, годик всего. Я в течение года варить траву буду, отвар колдовской для твоей Василисы готовить. Через год и приходи.
Ушёл царевич и через год вернулся.
-Готово всё Ваня, ух как готово! На держи…
И достала Баба Яга из шкафчика потайного стакан, а в нём до половины зелье чёрное налито. Протянула она стакан Ивану и молвила:
-Вот тебе Ваня зелье чудотворное. Домой придёшь, поставь зелье под кровать и в гости Василису зови, понял?
-Да понял я, и что дальше-то бабка?
-Не торопи бабушку. Так вот. Придёт Василиса, проводи прямо в спальню. Зайдёте вы с ней в спальню, а ты ей – Глянь Василисушка - Краса, что у меня под кроваткой-то стоит! – Она нагнётся посмотреть, а ты её кочергой по хребту и еби пока тёплая!
-ХА! ХА! ХА! Нормальный ход.
-Ну чо в канцелярии?
-Да ничего такого. Весь расклад знают, хотели мне прикрутить, но нихуя не вышло. Будут давить уставом, с сегодняшнего дня и на неопределённый срок, заступаю в наряд по роте.
-ЗДОРОВО!
-Ничо себе – здорово, и чо тут здорового?
-Смотри Алик…Эти олени ещё не понимают, что с минуты на минуту их начнут ****ь по двадцать четыре часа в сутки, не вынимая. В это время ты в наряде, а я в располаге…Да ты *** к Машке (Машка – устройство из щита, туго и толсто обтянутого тканью со старых шинелей и утяжелённого обрезками рельс, имеющее длинную ручку из железной трубы. Служит для натирания деревянных полов, покрытых мастикой) подойдёшь, я дежурному намекну, не говоря уже про другие виды работ придуманные в этом сральнике.
Так и получилось. Я в наряде, а рота, после ужина, захватив с собой ОЗК (Общевойсковой защитный комплект, предназначенный для защиты от химического оружия) и противогазы, под чутким предводительством старшины направилась на «Тропу разведчика» (Тропа разведчика – специальная полоса препятствий, разработанная для спецназа ГРУ). Прапор сам вёл роту, широко улыбаясь в предчувствии близкой мести. Четь позже дежурный по роте отправил меня посыльным в штаб. Я вышел из расположения и направился по широкой асфальтированной дороге к штабу, параллельно мне шли два офицера, после рабочего дня домой. Они сразу обратили внимание на роту в ОЗК, штурмующую различные препятствия на полосе препятствий.
-Чо это они там, на ночь, глядя, делают? – Спросил один другого.
-А, это рота связи аппетит нагуливает.
Я усмехнулся и направился в штаб.
Всё время я общался с Сашей, ну и со своим призывом. Деды шарахались от меня, как от чумы, после инструктажа Шаробарова и взъёбтренажа старшины.
-Ну, чо опять вызывали?
-В другую роту переводят, в четвёртую, в Рексы.
-Ну и нормально, Нехуй здесь в пидорятнике тереться. А когда?
-Вроде послезавтра… Прикинь эти суки нажаловались комбату и замполиту на меня лично и просили убрать из роты, как не подлежащего воспитанию.
-Откуда ты это узнал?
-Роты на занятиях были, а Швейк на тумбочке, вот он и подслушал, когда в канцелярию комбат с замполитом пришли на разбор полётов по инциденту.
-Нихуя они тебя боятся….И я послезавтра на дембель, летёха сказал, он один со мной в переговоры вступает.
-Они, видать, сразу от всего геморроя решили избавиться.
-Завязывай называть меня геморроем.
-Да это я так, не со зла. Ладно, пойду знакомиться с будущим командиром роты.
-Ну, давай. Удачи!
-Ага, не помешает.
Паша Чулков, а точнее - капитан Чулков, не смотря на то, что заканчивал не Рязанское училище, а общевойсковое командное училище на факультете разведке, был спецназёром, как говорится – с большой буквы. Он заседал у себя в прокуренной канцелярии, не выпуская изо рта папиросу «Беломорканала», а рядом стоял обрезок артиллерийской гильзы, наполненный окурками. Я вошел, как положено по уставу, всё как надо. Паша поднял глаза от какой-то бумаги и посмотрел на меня исподлобья. По взгляду я понял, что несмотря на серьёзность он человек хороший.
-Наслышан, Альшевский, наслышан… Ну что, вместе будем служить… Честно говоря мне глубоко насрать что там у тебя в роте связи случилось…Наша рота – другая тема. Будешь человеком и отношение к тебе людское будет… Кем хочешь быть?
-ГРАНАТОМЁТЧИКОМ!
У Паши округлились глаза, он убрал сигарету и внимательно посмотрел на меня.
-С гранатомётом молодые бегают. Ты чо?
-С учебки мечтал.
-Он же тяжёлый?
-Мне после станции и поясов питания в самый раз.
-Не горячись, у меня есть все вакансии… Подумай…Автоматчик, снайпер, винторезчик…АКМС с ПБС и Пулемёт не предлагаю - духовские темы.
-ГРАНАТОМЁТЧИКОМ!
Паша, задумался, глубоко затянулся беломориной и шумно выдохнул.
-Ну, раз гранатомётчиком, значит, так тому и быть. В роту придёшь, твой будущий командир – старший лейтенант Герасимов, с ним и получишь на складе РАВ новый гранатомёт… В роте одни поношенные остались.
- ЕСТЬ!
-Всё, пока свободен… Когда в роту придёшь?
-После завтра.
-Свободен.
-Разрешите идти?
-Разрешаю.
Я развернулся и вышел из канцелярии.
Вскоре я переехал в доблестную четвёртую роту, дембель Саша отправился к себе в Питер. В роте связи наступило временное спокойствие. Месяца три спустя мне невольно пришлось стать свидетелем интересного разговора, который доносился из открытой двери нашего батальонного замполита – Геббельса.
-У вас всё ****ь не, слава богу! Опять сука жалуетесь, опять все ***вые, а вы сука молодцы…Еще совсем недавно Альшевский был у вас хуёвый…Уберите, уберите…Убрали и что? …Теперь один из лучших разведчиков и отличный гранатомётчик… Запомните – нет плохих солдат, есть хуёвые командиры. Эта поговорка в точности про вас… Но вам же похуй, у вас одна сука поговорка в голове – куда солдата не целуй, везде жопа… ДА?
Я немного задержался и спросил у дневального на тумбочке:
-С кем там Геббельс базарит?
-Командир и летёха из роты связи.
Ручной противотанковый гранатомёт
ПРЫЖОК В НАВОЗ
Бьют восходящие потоки
По телу, в стороны бросая.
Отсчёт закончен, вьются стропы
И купол воздух набирает.
Хлопок! Раскрылся белый парус
И по просторам тишины
Степенно кружат в танце ветра
Над миром соколы Войны.
- Зёма! Ну что за жизнь-то такая? По сути, мы вообще не при делах, нет же, надо натянуть, как следует.
-Паша, как и всегда непредсказуем в наказаниях.
Лёгким бегом, едва передвигая ноги, стянутые ножными обхватами парашютов, четвёртая рота медленно продвигалась к месту совершения очередного прыжка. Пятёрка за спиной и пятёрка впереди, всё бы ничего, если бы не основной парашют Д-6 за спиной, на груди запасной с прикантрованным к нему автоматом, а под задницей РД-54 (ранец десантника), которая окончательно сковывала движения ног.
-По-моему в этот раз Паша перегнул. А если у какого-нибудь чуда при таком марше с парашютом что случится. Времени на проверку не будет, там нас и так борты заждались.
-Да, всё возможно, Алик. Тогда Паше ****ец, а нас расформируют по другим ротам.
-Не, хоть бы всё обошлось.
-Базара нет. Солнце это ещё, ну сука так заебло, у меня в сапогах по пол ведёрка пота.
-Не один ты такой.
-Всё как в той присказке – «Все бабы ****и, и солнце ****ый фонарь».
Жарища, зной, и пыльная просёлочная дорога, обильно посыпанная сухим песком, поднимаемым в небо десятками солдатских сапог. Обычно на прыжковое поле нас доставлял бортовой «Урал», а парашюты подъезжали позже на подобной технике.
Время прошло и вот мы уже расположились рядами на земле в ожидании своей очереди для совершения прыжка. Рота распределялась по десять – пятнадцать человек, точно не помню, именно столько входило в вертолёт МИ-8 из-за имеющегося в его салоне топливного бака. Вот такими вот рядами мы располагались на земле в ожидании нашей очереди. Мы болтали, и время проносилось незаметно. В распоряжение бригады на время проведения учебных прыжков поступало два вертолёта, чтобы процесс протекал быстрее. Говоря о прыжках вообще, хочется сказать свою точку зрения. Много слухов и мнений: «Первый прыжок - не страшно, второй - страшно, третий – по-разному…» - И всё такое. В моём случае, вспоминая Печёрскую учебку, где проходило дело, всё было так:
Нас вёз бортовой «Урал», крытый брезентом и двигались мы из Печёр на аэродром Псковской десантной дивизии. Позади было два долгих месяца бесконечной укладки парашютов. Укладка, как и вся подготовка в Печёрской учебке, была доведена до автоматизма на высшем профессиональном уровне. Укладка проходила на плацу, при небольшом морозе, сопровождаемом постоянным ветром с Балтики. Урал вёз нас по взлётной бетонке, а мы смотрели в брезентовые окна на ИЛы-76, стоявшие в замаскированных ангарах, не имеющих ворот. Именно эти ИЛы, временами проходили над нашей учебкой караваном, неся в себе Псковскую десантную дивизию. Дивизия выходила на боевое дежурство.
Бетонка была широкой и на неё ёлкой, с обеих сторон выходили дорожки из маскированных ангаров, где стояли десантные самолёты. Мы всё ехали и глазели по сторонам широкими, бегающими глазами. Никто не шутил, обстановка была напряжённая. Волнение не покидало меня, как и всех в тот день. У большинства тогда был первый прыжок. Волнение и неизвестность, но страха я не помню. Вскоре «Урал» остановился и мы, энергично покинув его, застроились перед большим вертолётом МИ-6, вдыхая морозный воздух. На улице в тот раз было градусов двадцать, или двадцать пять.
-Отцы! Бля! Я ещё раз напоминаю – если кто проебёт в воздухе кольцо, валенки или ещё какую-нибудь ***ню, на пункт сбора не возвращайтесь, пока не найдёте. – Старшина продолжал инструктаж, а мы всё равно не слышали его, всё тело переполняло волнение. Я ничего не потерял, в отличии от многих их нашей роты. Самое печальное и неприятное было валенки. У многих при раскрытии купола слетал валенок или сразу два, и конечно босиком приземляться в снег при морозе было не совсем приятно. Если сапоги мы привязывали кусочками строп, то валенки привязать было нельзя. Оставалось расшиперивать пальцы ног, не давая слететь при раскрытии купола. С кольцами ситуация была просто банальная, некоторые вырывая кольцо автоматически отбрасывали его в сторону.
В МИ-6, входило пятьдесят человек. Вертолёт степенно набирал высоту. На время прыжков боковые двери снимали, таким образом, через широкие дверные проёмы можно было наблюдать за удаляющейся землёй. В нашем случае это был аэродром. Было видно часовых и хорошо замаскированные ангары самолётов. Точно не помню, но, по-моему, вокруг ангаров имелись земляные валы. Салон был разделён на два отсека, имеющих по два ряда сидений расположенных друг напротив друга. С одной стороны сидел Лебедь с другой Корабль. Мы наблюдали, как в соседнем отсеке над выходом загорелась зелёная лампочка, и раздался звуковой сигнал. Два ряда бойцов встали, и, развернувшись к выходу, сгруппировались для прыжка. Вскоре соседний отсек опустел, а в своей двери мы увидели множество белых Купалов, похожих издали на одуванчики. Вскоре и над нашей дверью в никуда, загорелась зелёная лампочка, и раздался звуковой сигнал. Мы встали, развернулись и сгруппировались. Вертолёт немного бросали в стороны воздушные потоки и передвигаться к выходу приходилось на полусогнутых, чтобы сохранить равновесие. У выхода выпускающий проверял крепление карабина камеры стабилизирующего парашюта на стальном тросу, после чего хлопал по плечу с командой:
-ПОШЁЛ!
-Пятьсот один. Пятьсот два. Пятьсот три… КОЛЬЦО!
Провал в бездну. Толчок, как будто налету с девятиэтажного дома в районе третьего этажа тебя ловят за шкирку. Именно в это время у некоторых слетали валенки. Хлопок купола и ТИШИНА. Тишина такая, что давит на перепонки. Красота. Я заправил кольцо в карман запасного парашюта. Справа от меня уходил вертолет, из которого следом за мной вывалился Корабль. После раскрытия парашюта он закричал, и мне захотелось присоединиться к нему. Я тоже орал. Орал по-разному с матами и без них. Позже вынул стропы управления из резинок и развернулся по ветру.
-КОРАБЛЬ?
-ДА! ЧО?
-ЗАЕБИСЬ!
-ОХУЕННО!
-БЕЗ ****Ы!
А в стороне вдаль уходил вертолёт, последовательно роняя из себя маленькие комочки, которые превращались в одуванчики со звуковым сопровождением. Мороза я не чувствовал, ощущение было просто сказочным. Необычайная лёгкость и приятный трепет переливались по телу. В общем, ощущений в тот раз я хлебанул сполна, но страха я не помню. Самого приземления не ощущалось, чувство такое, что завис на одном месте.
Нас вынесло в сторону от прыжкового поля, и под нами был редкий лес, граничивший с ограждениями аэродрома. Вскоре земля начала приближаться, при этом скорость её приближения угрожающе росла, я автоматически подгибал ноги в ожидании падения. Завалился я тогда на бок, сквозь кусты орешника, или ольшаника. Купол моего парашюта накрыл соседний куст. Немного полежав на боку, я поднялся и, сняв купол с кустов начал укладывать парашют в сумку. Вдруг в стороне краем глаза я заметил движение. Человеческий силуэт в военной форме.
-«Бля, чо за ***ня, кто там… А если это часовой, походу я же мог приземлиться на охраняемую территорию. И чо я ему скажу? Вот, мол, бля случайно ветром принесло. Нет, не может быть, даже если это часовой, то он должен знать что у нас прыжки в этом районе.
-Корабль! Это ты? – Крикнул мне приближавшийся.
-Бля! Фиалка! Ты что ли?
-Я Алик.
-А ты как здесь оказался ты же вообще в первом ряду выходил?
-Да я кольцо проебал. Вот хожу теперь, ищу. Не охота толчок пидорить.
-Бля напугал, я думал на охраняемую территорию упал. Тебя увидел, думаю, всё, ****ец часовой. Сижу отмазки выдумываю.
-Ладно, пошли Алик, хули делать.
-Фиалка, а тебе Страхова было?
-Я *** его знает, не помню.
-Такая же ***ня.
Я взвалил за спину парашютную сумку, и мы отправились на пункт сбора. Потом был второй и третий прыжок, с оружием.
Это было раньше, а теперь мы лежали на Белорусской земле в районе населённого пункта Марьина Горка, и ожидали вертолёт для совершения очередного прыжка.
-Зёма ты «Алёнку» взял?
-Да, в кармане запаски.
-А кольцо куда положишь?
-Да похуй куда, в карманы мабуты, или вообще выкину, похуй.
-Слон! Ты фотик взял?
-Да, а чо?
-Ну, ****и-ка нас, чисто по корефански.
Рота ждёт борт. НЫР, ЧИК, Я, ЗЁМА
-Э! Пацаны, а про выпускающего свежий анекдот знаете?
-Рассказывай, до прыжка далеко.
-Короче:
Команда парашютистов загрузилась в самолёт. Все сидят серьёзные такие, в шлемах, друг на друга похожие, как братья близнецы. Видно, что у всех этот прыжок – первый! А выпускающий где-то задерживается. Винт на АН-12 уже запущен, и лётчик начинает волноваться. Но вот в дверь запрыгивает выпускающий, и пилот поднимает машину в небо.
-Чо Страхова СЫНКИ? А НУ НЕ БЗДЕТЬ! НАДЕЮСЬ БАБУ ВСЕ ****И? ХА! ХА! А ТО ВДРУГ ПАРАШЮТ НЕ ОТКРОЕТСЯ? ХА! ХА!
Команда сидит молча и испуганными глазами смотрят на выпускающего.
-ЧО ПЕРВЫЙ РАЗ? НУ, НИХУЯ, ДО МОИХ ЛЕТ ДОЖИВЁТЕ ВОТ ТАК ДЕЛАТЬ БУДЕТЕ:
Выпускающий достаёт *** и начинает писать в открытую дверь, подпрыгивая и шатаясь от воздушных ям. Пилот видит, что делает выпускающий и начинает ему интенсивно махать рукой.
-И ТЕБЕ ПРИВЕТ МОЙ СТАРЫЙ ДРУГ. НЕ ВОЛНУЙСЯ ЗА МЕНЯ! МНЕ УЖЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО!
Поворачиваясь к команде:
-НЕ ССАТЬ В КАМПОТ - ТАМ ПОВАР НОГИ МОЕТ! ХА! ХА! - ОРЛЫ! БЛЯ БУДУ! ОРЛЫ!
Команда, не отрываясь, смотрит на выпускающего испуганными глазами.
-НУ ЧТО ЖЕ ВЫ ТАК БОИТЕСЬ-ТО ВЫСОТЫ? КАК ЦЕЛКИ *** В ПЕРВУЮ БРАЧНУЮ НОЧЬ! ЭТО ЖЕ ХУЙ! ЕГО НЕ БОЯТЬСЯ, А СОСАТЬ НАДО! ПРИСКАЗКА! ХА! ХА!
Выпускающий по лицам команды понимает, что надо как-то поднимать боевой дух.
-ЭХ! КАК ЖЕ МНЕ РАЗВЕСЕЛИТЬ ВАС? ГОЛУБИ ВЫ МОИ! БЫЛО БЫ КОГО ПОЕБАТЬ, ЭХ ПОКАЗАЛ БЫ Я ВАМ СМЕШНУЮ СЦЕНКУ! НУ, ХОРОШО! СМОТРИТЕ СЮДА!
Выпускающий снимает штаны и развернувшись жопой к выходу, держась руками за края дверного проёма, зависает над бездной и начинает – срать. Команда в шоке смотрит на происходящее.
-АХ, ЗАЕБИСЬ! ЗАЕБИСЬ БЫТЬ КОШКОЮ! ЗАЕБИСЬ СОБАКОЮ! ГДЕ ХОЧУ ПОПИСАЮ! ГДЕ ХОЧУ ПАКАКАЮ!
Пилот, видя происходящее, колотит по шлему и что-то пытается сказать губами.
-НЕ ВОЛНУЙСЯ МОЙ СТАРЫЙ ДРУГ! СО МНОЙ УЖЕ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТСЯ!
Выпускающий встаёт и, не вытирая жопы, одевает штаны.
-ВОТ ТАК ВОТ МОИ ЮНЫЕ ДРУЗЬЯ Я ДЕЛАЮ ВСЕГДА И МОГУ ЭТО ДЕЛАТЬ БЕСКОНЕЧНОЕ КОЛИЧЕСТВО РАЗ!
Команда, не отрываясь, смотрит на выпускающего глазами полными ужаса.
-НУ ЧТО ЖЕ МНЕ С ВАМИ С ЦЕЛКАМИ ДЕЛАТЬ? ДА НЕ БОЙТЕСЬ ВЫ ТАК ВЫСОТЫ! ВИДАЛИ КАК Я НА НЕЁ СРУ И ССУ! ВОТ ТАК ВОТ! И ПО ЭТОМУ КТО ЗДЕСЬ КОРОЛЬ ГАВНА И ПАРА? ПРАВИЛЬНО - Я!
Судя по глазам команды, они просто в ужасе. Выпускающий внимательно заглянул в лицо каждому члену команды, тяжело вздохнул, посмотрел ещё, внимательней, и риторически молвил:
-НУ, ХОРОШО! УГОВОРИЛИ! ПОДРОЧУ!
Команда невнятно замычала, мотая, головами, а выпускающий стал расстегивать ширинку. Пилот не выдержал и включил сигнал прыжка.
-*** С НИМ! В ДРУГОЙ РАЗ ПОДРОЧУ! ВСТАТЬ! КАРАБИНЫ ПРИСТЕГНУТЬ!....
На земле выпускающий подходит к пилоту:
-Чо ты в самолёте там мне махал, по каске стучал? Орёшь что-то, будто я слышу? Видел - команда мёртвая была.
-ПОСЛЕ ТЕБЯ ОНА МЁРТВОЙ СТАЛА!
-Почему?
-ПОТОМУ ЧТО ЖЕНСКАЯ!
Вскоре мы разместились в вертолёте. Мы с Зёмой в тот раз должны были покидать борт последними, сначала я потом Зёма, замыкающим, после всех.
То, что может произойти со старым солдатом никогда не случится с молодым. Старый солдат реально устал от службы, молодой тоже устал, но ему не дают расслабляться. Со старым история другая – он устал, и никто не может этому помешать, потому старый солдат вынужден себя как-то веселить и забавлять.
-Засекай Зёма! Сейчас, на, будет шоу!
Все прыгнули и в вертолёте оставались мы с Зёмой, ну и выпускающий офицер.
-Ты чо задумал?
-Засекай брателла! – Я сделал шаг назад и, уткнувшись ранцем купола в бак, понял, что отходить дальше некуда, это предельное расстояние. В три шага, набирая скорость, я покинул борт.
Прыжки с вертолёта МИ-8, в отличии от МИ-6, осуществлялись в рампу. Задницу вертолёта просто снимали, оставляя калитку с перилами, после сигнала калитка открывалась, осуществляя свободный выход в небо. Разбежавшись по салону, я набрал достаточно сильную скорость. В тот раз мне хотелось не просто вывалиться с вертолёта, мне захотелось вылететь пулей в открытую бездну. И всё бы было хорошо, но…
-СТОЯТЬ! – Выпускающий перекрыл Зёме путь к выходу рукой, и они вместе смотрели вниз, за полётом моего тела.
-Всё! ****ЕЦ!
Моя ошибка была проста и банальна – то время когда моя нога шагнула на край рампы и сделала последний, силовой толчок, вертолёт качнуло в воздушной яме, и центр моего тела переместился вниз до угла в сорок пять градусов. Совместившись с толчком тело, начало совершать одно за другим сальто, наматывая на себя фал стабилизирующего парашюта.
-«****ец! По ходу».
Я сразу понял, что происходит. Оценив правильно ситуацию, я плотнее сгруппировался, фал стабилизации тёр, то по одному, то по другому плечу. Кольцо я дёргать не стал, потому, что в данной ситуации фал стабилизирующего парашюта мог обернуться вокруг руки, и тогда раскрытие основного купола было под серьёзным сомнением.
-«Сейчас сработает прибор! ****ь, уже пять секунд! Готово!»
Раздался щелчок, и наступило свободное падение, а вместе с ним и самое неприятное, что могло его сопровождать – стропы тёрли по плечам, я наматывал их на вращающееся тело.
-«Теперь ****ец!»
Чудом коса из строп сошла с меня в сторону, тем самым край купола поймал струю воздуха и начал набирать его в себя. Две последних стропы цепанули меня петлями за каблуки Сапогов. Купол резко наполнился, натягивая эти стропы, и тем самым, выгибая тело, в позвоночнике затрещало, и стропы соскочили с каблуков. Тишина.
-Заебись. Пронесло. Ну, ни *** себе дела. Просто повезло. Небо такого не прощает. Мне повезло.
Я развернулся по ветру, и спустя некоторое время достал «Алёнку», но так и не смог ей развернуть она выпала из трясущихся рук и полетела куда-то вниз.
-Ну и *** с ней, с «Алёнкой». Сейчас вообще не до жратвы.
В связи с задержкой прыжка Зёма покинул борт далеко от меня и завис гораздо выше, общаться было не с кем.
-Зёмы нет, «Алёнка» улетела, я в полном одиночестве, к тому же чуть сука не упал на эту землю, ****ь некому земное притяжение.
Я на секунду посмотрел вниз.
-Да еп твою мать! Что за ***ня.? Ну и денёк, пидорастия какая-то…
Мне в спину дул тёплый ветерок, а внизу, вдоль всего пути моего приземления, шла километровая поливалка, состоящая из стальной трубы с большими, шипованными колёсами через каждые три метра.
-Осталось жопой сесть на эту шипованную ***ту, для полного удовольствия и завершения этого грёбанного дня.
Я последовательно начал выворачивать, вправо натягивая стропы и наклоняя купол в правую сторону. Вскоре дело было сделано, поливалка осталась слева, а я продолжал снижаться. Скорость приземления начала заметно увеличиваться.
-Да что это за такое?
Впереди, в точке моего вероятного приземления, учитывая ветер и зрительное расстояние до земли, находился очередной сюрприз дня.
-Да бля, дела. У кого-то прыжок, у меня сплошная полоса препятствий, жопа какая-то.
В данной ситуации мне оставалось два варианта: Первый это - натянуть свободные концы сзади, наклонив купол назад, скорость снижения в таком случае уменьшиться и при незначительном ветре даже можно сдавать назад, слегка. Но при усилении ветра парашютист всё равно продолжит двигаться вперёд. Второй это – натянуть передние свободные концы. В таком случае купол парашюта наклоняется вперёд, скорость при этом значительно увеличивается, но и скорость снижения тоже растёт. Учитывая порывистый, довольно сильный ветер у земли, я выбрал второй вариант.
Как я летел! Ветер свистел в ушах, земля мелькала приближаясь. Вот! Вот! Поливалка! Ноги выпрямились в уголке на девяносто градусов, автоматически, когда шипованное колесо пронеслось у меня под задницей на расстоянии от неё в пол метра.
-ПРОШЁЛ! ВСЁ! ЗЕМЛЯ! ... О! НЕТ!
Поливалка стояла на границе полей. Сразу за ней было другое поле, свежее и щедро залитое коровьими экскрементами. Сначала я по колено зашёл в жидковатое месиво. Купол резко подхватил порывистый ветер, я скользнул по навозу, упал на грудь и продолжил своё путешествие на запасном парашюте, закреплённом на пузе, оставляя в коровьем дерьме глубокую борозду. Купол я погасил, и путешествие в мире дерьма закончилось. Поднявшись, я пытался очистится. Поняв, что очиститься на скорую руку не получится, я собрал купол и направился на пункт сбора.
-Нихуя ты Гастелло! Шоу в натуре получилось, у меня в вертолёте речь пропала, глядя на то, как ты крутящимся камнем ***ришь вниз наматывая на себя сначала стабилизацию, потом стропы основного парашюта.
-Немного всё не так получилось, как было задумано с самого начала…
-Короче, Зёма, честно говоря, мне бы больше не хотелось видеть тебя в главной роли фильма «Хроники пикирующего бомбардировщика». Прикалываться можно более безопасными методами и тем более не с такой высоты.
-Ты прав! На высоте толчка ротного унитаза отныне шутки будут прекращаться.
-Ты как сам, пересрал походу конкретно?
-Не успел, веришь? Времени было настолько мало, что хватало лишь на принятие решений, на страх не оставалось.
-А воняет от тебя так, как будто ты срал без остановки весь свой полёт.
-Колхозники суки поле залили перед прыжками, и при таком ветре вертолётчик мог и ближе сориентироваться к прыжковому полю… Запаску от навоза без стирки не очистить.
Зёма хлопал меня то по одному, то по другому плечу, было видно, что волновался он не меньше меня и пережил большое нервное потрясение.
-Заебись всё Зёма. Хорошо то, что хорошо кончается.
-Ладно, Алик пошли в оцепление, вторую роту менять.
-Что-то когда я приземлялся, никакого оцепления не помню.
-Нас выбросили за пределами прыжкового поля, поэтому поливалки и прочее дерьмо, хорошо, что не с другой стороны прыжкового поля.
-Базара нет, там озёра.
-Хотя в этом есть определённые плюсы.
-Это какие?
-От некоторых бы гавном не воняло!
По полю прокатился громкий смех.
-А где мы с тобой стоим?
-Вон в том углу.
Расположившись на месте, мы уселись на траву и закурили.
-Кайфово!
-Вообще ништяк!
Мы сидели и смотрели, как над полем кружились десятки парашютистов, а две восьмёрки (вертолёты МИ-8), то садились, то взлетали, и, выбросив очередную партию десантников, снова садились. Ветер стих, дело к вечеру и парашютисты плавно садились, по полю никого не таскало на незагашенных куполах, в общем, такая, своего рода идиллия. В связи с этим нам не приходилось исполнять закреплённые за нами обязанности оцепления (солдаты в оцеплении помогают приземлившимся гасить купола при сильном ветре).
-Будешь? – Зёма протянул мне половину плитки «Алёнка».
-Давай, а то моя улетела.
Странно, но почему-то та старая «Алёнка» не была по настоящему шоколадной, как сейчас. На ней и надпись была соответствующая – шоколадная плитка.
-Бля через четыре, ну пять месяцев, ДРОМОЙ!
-Заебись.
-Чо делать-то будешь?
-Отопьюсь, а потом видно будет.
-Такая же ***ня, сначала груз надо с души сбросить, ну а там жизнь начинать.
Звонкий непрерывный крик, временами превращающийся в визг, отвлёк нас от стандартной солдаткой беседы о возвращении домой. Купол кричащего солдата ещё не погас.
-Чо полетели?
-Поздно, да и далеко он от нас. Вон к нему слева уже двое летят.
-И не только они, справа на сборном тоже услышали. Скорая несётся. Во орёт, он чо там себе заделал такого страшного?
-И ветра нет. Вообще бля талант какой-то приземлился.
-Походу колхозники на поле вилы забыли.
-ХА! ХА! ХА!
Крик раздался с новой силой.
-Подвесную видать снимают, во орёт.
-Я сразу анекдот вспомнил.
-Какой?
-Я не буду прыгать, товарищ прапорщик!
-Это почему? Петров.
-Бля, тринадцатый прыжок!
-И чо?
-Двенадцать раз прыгал, парашют не раскрывался, в тринадцатый точно разобьюсь!
-Петров! Ты чо не в курсе, что тринадцать – это счастливое число! Это твой день! Теперь и парашют раскроется и вообще будет всё пучком!
-Правда, товарищ прапорщик?
-Я тебе как доктор говорю. ПОШЁЛ!
-Ааааааааа!!!!
В сельском клубе проходит колхозное собрание. Председатель в ярости:
-Пастухи пьют, доярки ебутся! Лошади не кормлены, коровы не доены!...
УДАР! ТРЕСК! Проламывается крыша здания.
-И этот десантник, …НУ ТАК ЗАЕБАЛ!!!
Позже мы узнали, что это был повар. Он сам напросился прыгать, и старшина роты обеспечения устроил ему это. В результате горе-боец получил по паре переломов на каждую ногу.
PS 2: ИСТОРИИ ИЗ ПРЕКРАСНОГО ДАЛЁКА
ВУЛКАНЧИКИ
-Самсон! Это не порох – это – МЕЧТА!
-Раньше чо-то таким не делали.
-То было раньше! ХА! Вчерашний день! Теперь будет всё по-другому. Знаешь как умные люди про мечту говорят?
-Нет.
«Любишь мечтать? – МЕЧТАЙ!
Мечтаешь в одну руку, а срёшь в другую и смотришь какая быстрее наполнится».
На дворе 1981 год, Германия, Альтеслагерь – небольшой военный городок недалеко (семь километров) от Ютерборга. Вовка Самсонов, мой друг и первый напарник по авантюрам. Мы оба учимся в третьем классе. В данный момент времени мы заняты очень важным делом, мы собираемся приготовить – ВУЛКАНЧИК - это когда в землю или в какую-то другую среду закапывают порох и поджигают. Получается маленькая копия настоящего вулкана. Дело привычное, но в этот раз вместо артиллерийского пороха у нас охотничий.
-А чо он чёрный?
-На пачке же написано – ПОРОХ ДЫМНЫЙ. «Волк» бля! Прикольное название.
-Семедырки красивее.
-Бля Самсон, какая разница, чо сжигать?
Самсон крутил в руках полную пачку пороха, заглядывая внутрь и недоверчиво кося лицо.
-Хорош глазеть, давай воронку делать.
Мы находились в подвале двухэтажного старого дома бывшего городка «Люфтваффе», в помещении, где была высыпана рыжая зола, которая оставалась от длинных угольных брикетов с надписью. Именно в этой золе было решено сделать воронку для вулкана. Самсон сделал необходимую ямку.
-Ну, чо? Сыпь!
Я сыпанул полпачки.
-Не жадничай!
Я сыпанул ещё слегка.
-Да чо ты, в самом деле?
Я высыпал остатки.
Воронку с порохом засыпали золой, оставив маленькое отверстие для запуска огня. Я свернул газету в трубочку.
-Дай я зажгу. – Самсон протянул руку.
-Держи.
Самсон воспламенил газету. Огонь стал разгораться. Низко склонившись над соплом вулкана, мой бесшабашный друг стал тыкать горящим концом газеты прямо в кратер. Мне сразу показалось, что он крайне близко наклонился к кратеру, но было уже поздно.
-БАХ!
Столб пламени ударил Самсону в лицо, проходя по щекам и лбу, воспламеняя волосы, он собирался на затылке и уходил в метровый язык над головой. Самсон даже не понял что произошло. Ну и я соответственно смотрел на это, как на шоу фейерверков. Всё произошло настолько неожиданно. Раньше, когда делали вулканчики из артиллерийского пороха семидырки, кратер медленно разгорался, разбрасывая в стороны крупицы земли. В общем, всё как на настоящем вулкане, только в миниатюре. В нашем же случае произошло не извержение, а выстрел, причём из огнемёта.
Он поднял голову, и я не узнал своего напарника по авантюрам. Напротив сидел негр в полном смысле этого слова. Рожа чёрная. Волосы от огня закудрявились. И на всём этом фоне белые зубы и зрачки.
-Чо это было?
-Ты пока на улицу не ходи, тебя не узнают. – Ничего умнее я не мог сказать.
Самсон подпрыгнул и понёсся прочь из подвала, я за ним. Очевидно, началась боль сожженной кожи. Он жил в соседнем доме. Я побежал за ним. На мои окрики он не реагировал и я остановился. Стало страшно и я направился домой. А у Самсона началось долгое лечение. Кожа с лица сползла. Я так и не увидел его выздоровевшим, так как у его родителей подошёл к концу срок службы в ГСВГ (Группа Советских Войск в Германии).
Его мама поговорила после этого случая со мной и к моему счастью ничего не сказала родителям. Мне бы точно влетело по полной программе и за случай и за порох из отцовского сейфа.
После этого случая я стал понимать разницу между дымным и бездымным порохом.
Случай был поучительным и в будущем для производства так называемых «вулканчиков», в нашем дружном коллективе применяли артиллерийский или, в крайнем случае, немецкий с «запретки», порох.
«Запретка» - Запретная зона, довольно большой участок леса, огороженный колючей проволокой. После войны в это место вывезли боеприпасы из немецких складов и пытались сжечь и подорвать, но не совсем успешно. Огромные горы патронов всех типов, в основном большинстве целые, местами попадались куски сплавки из патронов. Температура была внушительной, и патроны приваривались друг к другу. Временами мы делали набеги в это место с целью повышения пороховых запасов. Небольшой отряд из пяти человек вооружённых вещевыми мешками и сапёрными лопатами. В цене были патроны к карабину «Маузер» с деревянными пулями. Пули сгнили. Их легко было выломать, потом шёл какой-то порошок, ну а за ним искомый порох. И ещё у этих патронов была жёлтая, не окисляемая гильза, местами позеленевшая. Очень удобные патроны для быстрого сбора пороха. Как-то в авиационной воронке, а точнее на её склоне натолкнулись на залежи таких патронов с деревянными пулями, которые были по пять штук снаряжены в дужки. Типа обойм, для того чтобы быстро перезарядить карабин. Мы радостно копали склон, жадно набивая в свои вещевые мешки дужки с патронами, пока не показались провода с детонатором и край неразорвавшейся мины. Раскопки было решено прекратить. Так же по «запретке» ездил патрульный УАЗ - «таблетка» и пацаны говорили, что если кого-нибудь он поймает, то в течение двадцати четырёх часов его семья покидает Германию. Но на памяти своей не припомню, чтобы кого-то ловили, помню лишь огромные горы патронов, в основном к карабину «Маузер 98».
ДЫРКИ НЕТ
Солнечный и жаркий июнь 1982 года, Германия, 4 класс. Первая половина месяца, так как во второй обычно наша семья уезжала в Союз.
-Чо делать-то будем? Все бутылки кончились. Чо по банкам?
-Не по банкам не прикольно, они не разбиваются.
Стоя на краю песчаного карьера, я и мой товарищ Андрей Алфёров, рассуждали на тему – во что ещё бы пострелять из наших массивных камнеметательных рогаток. Напротив песчаный склон был обильно усыпан стеклянными осколками всех цветов.
-Чо на помойку, пошаримся. Бутылок ещё попробуем наскрести.
-Да всё же выгребли, сам видел. Глубоко шариться надо, а там воняет, провоняемся.
Я засунул руки в карманы, ковыряя горы всяческих нужных вещей, и тут пальцами нащупал пулемётный патрон калибра 7,62/54.
-Оппа! Нормалёк! Пошли трассер запустим. Вчера у танкистов лазили с Шевчуком, во выменял на «бегунок» первого класса (военный значок – «Воин Спортсмен»).
-Ага, нормально! Погнали.
-Чо здесь сразу зарядим приблуду.
-Семедырку бы.
-Надо хорошо в карманах посмотреть.
-Ага, и семедырка имеется.
Трассирующий патрон с зелёной головкой готовился к запуску следующим образом:
-он ставился к углу соединения какой-нибудь бетонной стены и асфальта, так чтобы кончик пули упирался в стену, а нижний край гильзы находился на асфальте;
-брался камень или другой тяжёлый и прочный предмет, которым наносился удар в область соединения пули с гильзой. Сила удара рассчитывалась в зависимости от боеприпаса. Таким образом, юбка гильзы вокруг пули разжималась, и пулю можно было вынуть руками;
-из гильзы немного, на опытный глаз, отсыпали порох;
-пуля переворачивалась и снова вставлялась в гильзу острым концом;
-опять же, камнем, края юбки подбивались, фиксируя пулю в гильзе;
-после чего, гвоздём или другим металлическим предметом с острым концом, выцарапывался вставной крестик из непонятного материала на тыльной стороне пули, оголяя магний;
-патрон устанавливался, желательно на возвышенности пулей вверх;
-на пулю ставился в виде маленького жёлтого бочоночка артиллерийский порох, в простонародий называемый – «семедырка», из-за семи дырок.
-спичками воспламенялась семедырка и, разгораясь, передавала пламя магнию;
-метровый столб искр рождаемых магнием, сопровождаемый свистом;
-магний горит, гильза нагревается и порох внутри, непроизвольно воспламеняется;
-выстрел, и пуля вылетает их гильзы, что и является горячо ожидаемым триумфом этого мероприятия.
История умалчивает по поводу изобретателя такого изощрённого метода запуска трассирующего патрона.
-Ну и где запустим? – Алфёров крутил в руке готовый к запуску патрон.
-А прямо в карьере и запустим.
-Давно пулемётные не запускали.
-Точно, последнее время всё автоматные, да автоматные.
-Ага, а пулемётный, то покруче хлопает. – Алфёров для устойчивости присыпал края гильзы песком и утрамбовал его. Таким образом, из песчаного холмика торчало горлышко гильзы, из которого немного выступала тыльная часть пули.
-Ну, вот и славненько, давай семедырку.
-Ага, на. Давай поджигай скорее, не томи.
Семедырка медленно разгоралась, вскоре воспламенился магний, и столб синеватых искр устремился в небо. Шоу продолжалось секунд пять десять, после чего всё стихло.
-Не понял?
-И я тоже.
Я на карачках подполз к патрону и как только начал присматриваться, зависнув над ним…
-БАХ!
Удар в грудь, искры из глаз и потеря сознания. Я опрокинулся на песок, как солдат, поймавший шальную пулю. Лежу я и умираю, забыв про все мирские суеты. А Алфёров, тем временем не растерялся и ко мне, давай меня крутить, и осматривать всячески. А я не чувствую этого. И вдруг, откуда-то из далека:
-Вадик! Вадик! Дырки-то нет!
Всё ближе и ближе:
-Вадим! Нет дырки!
-«Кто ты? Человек, говорящий о какой-то дырке?... Ух ёпть, это же Алфёров!»
Я постепенно стал выходить из коматозного состояния и открыл глаза. Первое, что я увидел перед собой это – рожу Алфёрова с широкой улыбкой.
-Дырки-то нет!
Я, автоматически ощупал себя руками. Дырки действительно не было. С трудом я сел на песок и в движении ощутил тупую боль в области груди. Задрал майку и тут увидел плоды своего запуска трассера. Огромный синяк чуть выше солнечного сплетения, фиалетово-кровавого цвета. И в довесок к общему портрету – опалённое крупинками пороха лицо.
-Давно пулемётные трассера не запускали, видать разучились.
-Да просто много пороха отсыпали, вот он и не срабатывал.
-Ничо синячина, зыришь?
-Ага, синяк что надо.
-А я думал – ВСЁ! Умер. Лежу. И вдруг голос твой из далека, и всё ближе и ближе.
-Так и я думал, что всё. Смотрю, ты после выстрела завалился, так и подумал что всё. Ну и пошёл на дырку посмотреть. А её-то и нет.
-Ну и хорошо, что нет. Вот бы маманя заругала! Было бы пороха побольше, да пуля потяжелее, так же как у лисы получилось.
-Это как?
Волк решил перестать хулиганить, а заняться фотосъёмкой. Пришёл в магазин и спрашивает у Зайца продавца:
-Э! Косой! Тут такое дело, я короче хочу фотосъемкой заняться, мне это фотоаппарат нужен и побыстрее.
У Зайца на волка с рождения одни обиды.
-Нет фотоаппарата Волк, зато есть фоторужьё.
-А это чо такое?
-А это гораздо круче, как раз для таких пацанов навороченных, как ты.
-Да ты чо?! Ну, давай посмотрим.
Достаёт Заяц из-под полы двустволку, курковку, горизонталку двенадцатого калибра и протягивает её Волку.
-Чо-то странный фотоаппарат, какой-то?
-Самое что ни наесть замечательное фоторужьё.
-Чо-то на настоящее очень похоже?
-Обман зрения.
-Ну а как оно фотографирует?
-А вот так!
Достаёт Заяц из-под полы два патрона двенадцатого калибра, переламывает стволы, вгоняет патроны и закрывает.
-Чо-то уж больно натурально?
-Заблуждение! Вот теперь ты можешь два раза смело сфотографировать
-Так. Сто рублей фоторужьё и два кадра по десять – с вас уважаемый товарищ Волк сто двадцать рублей.
-Дороговато!
-Ничего страшного, вы сейчас идите и за фотографии, к примеру, первое время деньги берите и всё со временем окупится.
-Ага.
-Более того, я могу Вам сразу предложить первого клиента. В парке на лавочке Лиса снимается, у неё денег, как грязи, вот и приболтайте на фото.
-Точно!
Вышел волк и направился к Лисе.
-Здарова Лиса!
-Здарова Волк, чо развлечься хочешь?
-Да нет Лиса, вот фоторужьё прикупил, хочешь сфотаю?
-Конечно.
-Ну, вставай вон под то деревце.
Встала Лиса. Волк ружьё вскинул. Бах! Упала Лиса!
-Э! Рыжая! Хорош прикалываться, гони бабки за снимок.
Заяц услышал выстрел, поднял трубку телефона и набрал номер:
-Ало! Полиция! Приезжайте скорее! Тут такое творится…
После того случая, если трассирующий патрон не взрывался, его трогали палкой на расстоянии. А вообще хорошо, что пуля в грудь ударила. А если бы в глаз?
ТАРЗАНКА
Что такое Тарзанка? Многие по-разному помнят это приспособление из детства. В моей памяти это – берёза над обрывом огромной авиационной воронки, к могучему суку которой привязан руль от велосипеда или мотоцикла на длинном капроновом фалу от тормозного парашюта для боевых истребителей. Берёшься руками за ручки руля и с обрыва описываешь полукруг над пропастью воронки. Диаметр пролетаемого полукруга составляет семь – десять метров. На краю Альтес-лагеря в лесистой местности было много авиационных воронок. На краю нашего военного городка, авиационные воронки были затоплены канализацией и превратились в своеобразные озёра. Эти страшные водоёмы, мы использовали как водные глади для наших плотов. А вот авиационные воронки в районе немецкой деревни, были сухими, а значит пригодными. Вот там и росла эта терпеливая берёза.
В теплые весенние и летние дни мы регулярно посещали это место. Причём приходили пацаны со всех военных городков Альтеслагеря: лётный; вертолётный; пехотный; танкисты и мы из городка артиллеристов.
Городки имели номера, но сейчас я забыл, и чтобы не ошибиться и не ввести в заблуждение читателя, распределил их по родам войск.
Последовательно и поочерёдно все катались, никто не враждовал. Это было место мира между городками, в отличие от других.
Возраст пацанов был от восьми до двенадцати лет.
-Чо пошли на тарзанку!
Нашлявшись по леску в районе стрельбища и разжившись сменным стволом от пулемёта ПКМ, мы стояли на распутье, куда бы ещё пойти. Я и два брата Смородинных.
-А чо она не порвана?
-Вроде пацаны из лётного её наладили.
-Нормально, пошли покатаемся.
Подходя к тарзанке, мы застали странную картину – Три немецких старшеклассника катались на нашей тарзанке и неприлично шумно ржали и балагурили на своём фашистском языке. На склоне сидело пять русских пацанов из вертолётного городка и молча смотрели на это дело. Мы присоединились к сидящим.
-И чо здесь происходит?
-Мы катались, потом эти переростки из деревни пришли, тарзанку из рук у Сашки вырвали и вот уже час катаются, нам не дают.
Тем временем немцы громко ржали, что-то говорили, показывая пальцами в нашу сторону, и опять ржали.
-Вот козлы стопудово про нас всякую грязь говорят.
-Особенно тот с обезьяним лицом. Вот урод-то.
-Судя по возрасту, эти гансы в классе десятом учатся, не моложе.
Тем временем в нашем полку прибывало. Весть о том, что Тарзанка функционирует, облетела все городки и пацаны, истосковавшиеся по полётам, спешили оторваться. Вскоре на склоне сидело около двадцати человек народа в возрасте одиннадцать тире десять лет. Наша компания сидела ближе всего к небольшому стартовому плато, где топтались оккупанты. Вдруг обезьяноподобный протянул мне руль тарзанки, улыбаясь и весело что-то говоря на своём тарабарском. Из его уст язык прекращал быть языком Шиллера и Гётте.
Я встал и взяв руль полетел в одну сторону. Долетев до обрыва, оттолкнулся ногами и обратно. Подлетая к плато, вдруг обезьяноподобный немец резко повернулся и встретил меня ногой в солнечное сплетение. Соответственно я тут же отпустил руль и покатился вниз, стараясь восстановить дыхание. Кто получал в солнечное сплетение, знает всю неприятность этого состояния. Учитывая, что мальчик получил под дых ногой от почти взрослого мужчины, можно сделать соответствующие выводы, каково мне было.
Братья Смородины поспешили помочь мне и поднять меня на склон. Всё это время три подонка громко ржали.
-Вот уроды!
-Не то слово и ничего с ними не сделаешь.
-Короче! Предлагаю для начала вооружиться.
-Как?
-Прямо за нами, в ста метрах немецкая свалка. Кастрюли вместо щитов, ну, а оружие по вкусу.
Хотелось сказать, что у представителей всех городков был опыт межгородковой войны, которая обычно протекала в июне месяце перед поездкой в Союз.
-Точно.
-Постойте. Вооружимся и что дальше?
-Мы нападём на них.
-У меня что-то очко играет нападать на взрослых.
-Не сцы нас больше и мы будем вооружены.
-Пусти весть по всем пацанам, что сбор у свалки, а там и решим на сходняке, как бороться с этими гитлеровцами – переростками.
Все тихо вставали и небольшими группами покидали место германского беспредела. Вскоре вся банда собралась на помойке.
-Пацаны! Чо нападём на фрицев?
-Попробуем.
-Чо погнали вооружаться?
Вместо щитов крышки от кастрюль, вместо мечей – дубины, арматура, железные трубы и т.д. и т.п.
Вскоре экипировка отряда быстрого реагирования была завершена.
-Откуда нападём?
-С противоположного склона. Там рассредоточимся в леске и вперёд, в атаку.
Так и сделали. Из леска было хорошо видно, как немцы катались на нашей тарзанке и всячески веселились.
-Ну, чо? Понеслась?
-УРА!!! – Пронеслось по лесистой долине.
Из леска небольшой лавиной на склон понеслось наше войско.
Немцы ненадолго опешили, но вскоре собрались, и по мере нашего приближения всё же решили в прямой контакт не вступать, открыв по нам камнеметательный огонь. Камни бряцали о щиты, и чтобы не довести до ранений, было принято решение отступить.
Вернувшись в лесок, мы расселись, от бега надо было отдышаться. Несмотря на провал наступления, настроение было хорошее.
-Не ожидали фрицы!
-Козлы! Камнями по детям, фашисты!
-Пацаны смотрите, гансы с горы спускаются.
-Оппа! Это чо? Наступление?
-Наверно. Они же знают место нашей дислокации.
-Медленно спускаются, как в том анекдоте.
-В каком?
Стоят на горе два быка. Один молодой, а второй старый. Под горой поле, а на нём стадо коров посеется. Молодой бык говорит старому, нетерпеливо стуча копытцем по камню:
-А давай! А давай! Сейчас по быстрому сбежим вниз поймаем какую-нибудь коровку и выебем её! И опять бегом на гору. А?
Старый бык стоит как вкопанный и осматривает стадо прищуренным мудрым взором.
-Нет, мой молодой друг. Мы пойдём медленно медленно, и выебем всё стадо.
-Но нихуя у них не получится. ПАЦАНЫ! ЗА КАМНИ! БРОСАЕМ ПО КОМАНДЕ! Приготовьте камней для следующих залпов.
Немцы шли не торопясь, и ехидно улыбаясь. Обезьяноподобный достал выкидной нож. Другой достал хромированную цепь. Ну а толстый, который немного отставал от своих дырявых товарищей, подобрал какой-то дубинал.
-ОГОНЬ!
Град камней из нашего леска устремился в сторону пидорской компашки.
-АГА, СУКИ! ПОЛУЧИТЕ!
-ОГОНЬ!
Толстому, как самому неуклюжему, камень попал в ногу, он съёжился.
-ТАК И НАДО ТЕБЕ! ПИДАРЮГА!
-ОГОНЬ!
-ПОБЕЖАЛИ ПИДАРАСЫ!
Немцы побежали на свой склон, где находилась наша Тарзанка, придерживая хромающего толстого.
-ПАЦАНЫ! УРА!
Мы похватали свои щиты и оружие и ринулись в атаку.
-УРА!
Немцы укрепились на высотке, и как только мы оказались в зоне поражения, открыли камнемётный огонь. Опять камни брякали по крышкам от кастрюль. Наш отряд был вынужден отступить, чтобы избежать потерь. Мы, как и повелось, разместились в уже нашем уютном леске. В нашем отряде прибыло. Успели перехватить пацанов шедших на тарзанку, и они примкнули к отряду. Не известно чтобы сделали с ними уже конкретно разозлённые немцы.
-А это хорошо!
-Чо хорошо?
-Мы навязали им свою войну, и они вынуждены воевать по нашим правилам. Прикинь, если бы война протекала по их правилам?
-А не было бы ни какой войны, нас бы просто избили цепью, и хорошо, если бы никого не порезали. Этот обезьяноподобный Ганс Пидорович, по-моему, способен на самые гнусные поступки.
Атаки с нашей стороны продолжались набегами. Немцы от атак отказались. Прикрываться крышками от кастрюль в их возрасте, наверное, казалось несерьёзным.
-Нет. Не выбить нам немца.
-А они уходить, похоже, не собираются.
-Похоже на то.
-Пацаны! Мы когда сюда шли, видели палатку с нашими старшеклассниками.
-Далеко?
-Возле железки, от сюда метров сто.
-Может обратимся?
-Страхова, скажут жалуемся, сами справиться не можем. Глядишь, самим и прилетит.
-Ну и чо тогда делать будем?
-Да давайте обратимся, получим, так получим.
-Ну, пошли.
На небольшой опушке мы застали следующую картину:
Двухместная палатка ходит ходуном, из неё доносятся стоны, по всей вероятности там что-то происходит. Рядом с палаткой костёр, мангал, накрытый на одеяле, расстеленном на траве стол. Две не расколотые чурки, в одной – топор, а на второй сидит молодой человек. Учащийся десятого класса нашей школы, по видимости, был изрядно пьян, о чём свидетельствовала его повисшая голова с длинными чёрными волосами. Его слегка пошатывало из стороны в сторону, но он держался и старательно пытался спать в таком вот сидячем положении.
Мы выстроились напротив, не решаясь побеспокоить сон богатыря. Старшие, в наше время обладали несгибаемым авторитетом. Мы стояли и терпеливо ждали, когда на нас обратят внимание. Вдруг, кто-то с нашей стороны неловко кашлянул, и старшеклассник стал поднимать голову, медленно, но уверенно. Его прищуренные глаза впились в нас невидящим взглядом. Он ещё присмотрелся, и казалось, всё же заметил перед собой двадцать пять, может больше маленьких пацанов, вооружённых дубинами и крышками от кастрюль. Он нахмурился, переваривая информацию. А в его состоянии информация от глаз до мозга шла ой как долго. Ну вот, казалось, стал понимать.
-Чо хотели?
-А…а…там…там. – Указывая рукой в сторону тарзанки, кто-то не помню кто, хотел пояснить суть происходящего. – Там…немцы…это…
При слове немцы, старшеклассник молча встал и привычным движением извлёк топор из чурки. Вид его был крайне угрожающим. Растрёпанные густые чёрные волосы по широкие плечи, голый торс, чёрные брюки с расстегнутой, на сколько можно ширинкой, босиком и с топором.
Ничего, не спрашивая, он пошёл в указанном направлении, не обращая на нашу армию никакого внимания. Мы не стали ему мешать и советовать, а молча побрели за ним. Он взял правее, и получилось так, что просто немного промахнулся, но это и к лучшему, к немцам заходили с тыла. Мы стали его немного корректировать, чтобы он окончательно не промахнулся. Просто руками указывали направление, и он как терминатор используя поправки, уверенно шёл вперёд, со своим страшным топором, ну а мы за ним.
Немцы не ожидали появления, они, как и всегда веселились и балагурили на плато у тарзанки, когда наш парень вышел к обрыву чуть выше немцев метра на четыре.
-Э! БЛЯ!
Немцы застыли. Улыбки с их лиц моментально исчезли, и началась паника. Они метнулись вниз в глубь воронки. Наш парень поднял топор
-А! А! А! ИЗРУБЛЮ! ПИДАРАСОВ!
Немцы бежали без оглядки, по распадку воронки в сторону деревни и вскоре скрылись из вида.
Чувство гордости переполняло нас ну и мы, конечно, были рады, что такие люди на нашей стороне. А ведь он был ровесник тех козлов и по внешним физическим данным они нисколько не уступали ему.
Он молча развернулся и так же тяжело и неторопливо направился в обратном направлении.
-Большое спасибо. Извините, что отвлекли от важных дел.
Но он не слышал нас. Просто шел, исполнив свой долг, и вскоре тоже скрылся из вида.
На первых порах мы думали, что эти мерзкие гансы вернутся и по этой причине были расставлены наблюдательные посты на подходах. Но они больше никогда не появились. Тарзанка опять была наша.
Вспоминая тарзанку, запомнился ещё один случай, который случился зимой.
Я и Серёга Чёрный, по кличке Предатель, шарились в тех местах в зимние каникулы. Не помню точно, с какой целью, так просто, чтобы местность не забывать. Пришло время возвращаться к обеду домой. Мы выбрались на край немецкой деревни, через которую идти в наш военный городок, и видим. Немцы залили небольшой каток на краю деревушки, и на нем в данное время катается немец, а по обе стороны к нему жмутся две немки, взяв его под руки. Компашка громко шумит, смеётся и плавно скользит по ледяной поверхности. Мы с Предателем проходим по краю катка и тут, эта фашистская рожа показывает в нашу сторону пальцем (у немцев это не считается неприличным) и что-то болтает своим клюшкам, а они весело ржут. А этот очкарик снова показывает в нашу сторону пальцем и опять сука все ржут.
-ИЧО ТЫ СУКА ТАМ ТАКОГО СМЕШНОГО РАССКАЗЫВАЕШЬ?... ДОЙЧЕ ШВАЙН! – Не выдержал я.
Компашка стала рулить в нашу сторону, мы остановились. С приближением я понимаю, что этот очкарик намного старше нас. Он улыбается, уверенный в себе и что-то говорит мне на своём, я отвечаю:
-ДА ПОШЁЛ ТЫ НАХУЙ ПИДОР! НА ХУЮ Я ВИДЕЛ ТЕБЯ, ТЁЛОК ТВОИХ, И ТВОЮ ГЕРМАНИЮ. А ЕЩЁ ВСЕХ ВАС Я НА ХУЮ КРУТИЛ И ДАЛЕКО БРОСАЛ!
-Вадим! Вадим!
-Да отпусти ты рукав Чёрный.
-Вадим он нас обоих поколотит.
Я повернулся снова в сторону уже остановившегося немца. Он, улыбаясь, показывал мне что, мол, давай побоксуемся и что-то говорил. Из его слов я смог разобрать только слово бокс.
-ПАНТУЕШЬСЯ СУКА ПЕРЕД БАБАМИ! НУ, ДАВАЙ ПОБАКСУЕМСЯ!
Он, похоже, тоже понял слово и выставил вперёд ладонь, как бы говоря мне – подожди, я сейчас коньки сниму. Его девочки прекратили держаться за его руки и отъехали в стороны. Он склонился над коньком и начал развязывать ботинок.
-«Вот *** ты угадал! Дать тебе снять коньки я не дам!»
Я резко, что есть силы, толкнул немца, и он завалился на лёд. Очки его слетели. Тут же, автоматически, обледенелым валенком я пару раз смачно залепил ему по роже и, видя, что он оказывается без очков конкретный слепец, я увидел его очки и прыгнул на них обеими обледенелыми валенками. Очкам пришёл кирдык.
-ВОТ ТЕБЕ СУКА ФАШИСТСКАЯ ЗА СТАЛИНГРАД! БОКС ЕМУ БЛЯ ПОДАВАЙ! ДУРАКОВ НАШЁЛ! – И ещё пару раз по наглой немецкой роже обледенелыми валенками.
Девки громко визжали, немец пытался подняться, что-то говоря окровавленными губами. Я с разбега ещё раз залепил валенком ему по роже.
-БЕЖИМ! ЧЁРНЫЙ! БЕЖИМ!
Предатель, всё это время смотрящий со стороны, огромными от ужаса глазами, на происходящее, оттаял и панически ударился в бегство.
Мы удирали под визг испугавшихся девок и громких ругательств их кавалера, сплёвывающего изредка кровь. Вовремя как говорится. Не дав немцу опомниться, а то события могли принять совершенно другой оборот.
-Получил фашист гранату!
-Так ему и надо!
Радость вперемешку с адреналином - приятные чувства.
Не все конечно немцы были козлами, помню как-то опять же на тарзанке: Мы катаемся, а со стороны деревни идут трое. Двое пацанов, а с ними девушка.
-Оппа нелёгкая гансов к нам несёт!
-И чо им надо? Нас восемь, их двое, думаю отобьёмся, если конечно не переростки как в тот раз. Опять придётся вызывать тяжёлую артиллерию.
Тем временем немцы подходили и у идущего впереди на вполне приятном лице, можно было разглядеть улыбку. Они подошли, и тот парень с приятным лицом на чисто русском языке с небольшим акцентом начал:
-Здравствуйте, меня зовут Клаус, а как мне Вас звать?
Первоначально мы опешили, но вскоре стали представляться, и завелась дружеская беседа. Оказывается Клаус приехал на каникулы к деду из Потсдама, а к нам он пришёл в сопровождении двоюродных брата и сестры. Учится он в седьмом классе и очень любит изучать русский язык, почему и владеет им практически в совершенстве. Мы катались на тарзанке, шутили, общались, в общем, ничего чуждого между нами не было. Так и расстались с лучшими впечатлениями друг о друге.
В заключении хочется пояснить, что своё название – Тарзанка, происходит от фильма «Тарзан», где чувак постоянно катается на лианах и общается со всякого рода животными.
ПРЕДАТЕЛЬ ЧЁРНЫЙ Я
СЕСТРА ЮЛЬКА
КОШЕЛЁК
-Ну не жмись, доставай ещё трассер.
-С собой больше нет.
На небольшом песчаном холмике нас было трое, я Чёрный и Славка. Холмик располагался в зарослях фруктовых деревьев и служил замечательной позицией для запуска трассирующих патронов.
-А где есть?
-В подвале спрятал. А анекдот новый слышали?
-Какой?
В общественном туалете:
-Товарищ! А у вас случайно не найдётся лишней бумажки. Мне много не надо. Будьте так любезны.
-Чо майка короткая или рубль мелочью?
-Анекдот прикольный конечно, но за трассерами придётся всё же сходить.
-Хитрые. Сначала мои значит, расстреляем, а ваши на потом что-ли оставим?
-Не жмись Славка.
Толстенький и густо покрытый веснушками Славка, хитро задумался, но идти за патронами не торопился.
-Если тебе скучно одному ходить, давай мы с тобой сходим.
-Ага. Вам только покажи, где тайник находится…
-Ну, сам сходи. Или что будем делать, вечер только начался?
-Ладно, пойду достану…А может детонаторов лучше?
-НЕЕЕЕЕ! Только трассера.
Слава удалился. Через некоторое время он предстал перед нами потный и запыхавшийся, очевидно очень торопился.
-ПАЦАНЫ! Там короче в этом вот доме. – Он указал рукой по направлению к видневшейся крыше стандартной двухэтажки городка «Люфтваффе». – Там молодая женщина на перилах сумочку повесила и забыла про неё, пока коляску с ребёнком в дом затаскивала…
Он с надеждой посмотрел на нас с Чёрным, на что мы серьёзно призадумались. Первым спросил я, как старший и здравый:
-И что?
-Ну, как что. Из сумки можно незаметно взять кошелёк, а от туда немного денег, а потом кошелек обратно положить, она и подумает, что просто потеряла.
Я опять всё тщательно обмозговал и серьёзно спросил:
-Кто это всё провернёт?
-Ну, давай я кошелёк возьму, притащу, там посмотрим, что себе взять, что в кошельке оставить. И чтобы поровну было, ты его обратно в сумку положишь.
Соблазн велик. И я пошёл на поводу искушений.
-Ну давай… Тащи.
-Если она не опомнилась, а то времени сколько прошло… Ну я погнал.
-Ага, давай.
Чёрный, всё это время смотревший на нас с явно выраженным страхом, наконец, спросил:
-Вадим, это же воровство?
-Да успокойся Чёрный, язык за зубами держи и всё нормально будет, никто не узнает. Мы с тобой поделимся.
От последней фразы Чёрному стало дурно. Было видно, как всё его нутро противилось происходящему. А точнее, он просто очень испугался, будучи по натуре конкретным трусом. Остаётся добавить, что я был в четвёртом классе, Слава в третьем, а Чёрный во втором.
Послышалось приближение бегущего человека, пробивающегося сквозь заросли, и вскоре перед нами возник Славентий, потный, трясущийся от переживаний и сопровождаемого их адреналина, но в то же время весёлый и с кошельком в руке.
-ВО!
-Ну, давай посмотрим, что у нас там.
В кошельке было две бумажки, номиналом по сто марок и так же две бумажки номиналом по пятьдесят марок. В отделе для мелочи, что-то было, но это уже не имело значения.
-Так… И чо возьмём?
-Давай не жадничать. По пятьдесят возьмём, а остальное вернём.
-Ну, давай так.
Вытащили по пятьдесят марок, разделили со Славкой.
-Моя очередь.
Я взял кошелёк и лёгким бегом направился к подъезду. Подбегаю к подъезду, дверь открыта. Смотрю внутрь и после первого лестничного подъёма, на площадке первого этажа вижу, висит на перилах сумочка. Вот тут и началось. Страшно. А вдруг в тот самый момент дверь напротив откроется и появится хозяйка кошелка? И что тогда? Я, наверное, сгорю от стыда и страха включительно. Тут-то и затряслись у меня поджилки. Нерешительность нарастала со скоростью снежного кома катившегося с горы. А время шло и приближало появление хозяйки.
-«Вот Славка хитрый!... Подумаешь вытащить – плёвое дело! Вот обратно положить – это вопрос!».
А время шло, приближая появление хозяйки, и я это прекрасно понимал, и чем больше я вникал в эту тему, тем больше становилась моя нерешительность.
-«Да подумаешь…Зачем в сумку, как будто она не могла его просто потерять?»
Страх окончательно поборол меня, и я уже развернулся в противоположную сторону от входа в подъезд.
-«…Что же с кошельком тогда делать? Оставить себе?... Пацаны скажут духу не хватило в сумку обратно положить…Хотя можно сказать, что хозяйка уже вышла и не буду же я давать ей кошелёк в руки, мол возьмите пожалуйста, мы своё уже взяли…Тупик…»
Относить кошелёк в сумку я уже точно не хотел во избежание близкого столкновения с забывчивой женщиной. Мой взгляд остановился на круглой клумбе, обильно усеянной всяческими цветами.
-Ну и хватит думать…
Я швырнул кошелёк в клумбу, может добрые люди найдут и отдадут его тому, кому он действительно принадлежит. Оставлять его у себя с такой серьёзной суммой, не хотелось. В те времена триста марок – сумма действительно крупная, чуть меньше зарплаты моего отца. А если учитывать наш возраст – просто астрономическая.
Ещё раз глянул на то место, куда успешно приземлился кошелёк и как тщательно он замаскирован, я лёгким бегом направился к пацанам.
-Ну, чо? Нормально всё прошло?
-На пять баллов!
-Мужчина!
-Чо пошли тратить «честно заработанные»?
-Да легко…В «Детский мир» или к немцам, я там у старого на выезде такую прикольную фотку в рамке с голой бабой видел.
-Это где?
-Там где фрицы хлеб пекут.
-А, понятно, там ещё ножи «козья ножка» и другие есть… Фотка - это конечно хорошо, тем более с голой бабой, только куда мы её денем? Вот так вот, купим этот портрет и домой к маме, над партой гвоздик забивать…Вот мама обрадуется, когда с работы придёт…Про все дела забудет, когда увидит что над партой у сына голая баба прибита.
-Да, точно… Домой её не принесешь. – Славка грустно задумался.
-Пошли лучше в «Детский мир», а там посмотрим что взять.
Громким названием - «Детский мир», мы называли второй этаж обычного промтоварного магазина, где продавали игрушки.
-Пошли.
-Я домой…- Чёрный испуганно смотрел на нас.
-Ты чо, Чёрный?
-Мне пора домой.
-Чо врёшь? Сцыканул, да?
-Да я честно говорю, матери обещал.
-Да пошли без него, больше достанется…Матери, он обещал…ЧМО!
-Пошли.
Из магазина вместо нас вышли два «ковбоя». Новые двукобурные, под два пистолета ремни. Ну и соответственно, в кобурах, пистолеты тоже новые. Полные карманы пистонов. В общем, полный комплект. Мы весело шли, стреляя по сторонам в проезжающие машины и прохожих из наших новых пистолетов, громко смеялись, в общем, всё было прекрасно и радужно, пока не дошли до моего дома…Я вошёл в подъезд и остолбенел в дверном проёме подъезда, глядя на винтовую лестницу, ведущую к двери нашей квартиры.
-Мне домой пора, пойду я. – Прошептал Славка шедший сзади, увидев то же, что и я.
А картина была следующей: На винтовой лестнице, ведущей к нашей квартире, стояла вереница детей разных полов, в основном девочки и сочувственно смотрели на то, как женщина в слезах о чём-то говорила с моей мамой. Я и сейчас не могу понять, какое отношение к происходящему имели эти дети, даже не из нашего двора. Очевидно, они пришли вместе с той женщиной, которая что-то слёзно рассказывала моей маме. На вид это была молодая и симпатичная брюнетка. И тут же рядом с ней стоял Чёрный со своей мамой. Короче народа хватало самого разного и радует тот факт, что со стороны взрослого мужского населения, слава богу, никого не было, все были на службе. А радовало это потому, что незамедлительное наказание в грубой физической форме, может подождать.
Мы вошли, и всё это сообщество тут же повернулось в нашу сторону. В помещении воцарила зловещая тишина. Славка тихо смылся, и я остался один перед лицом неминуемого правосудия. Мама строго посмотрела на меня и тихо спросила:
-Вадим, где кошелёк?
-Я сейчас принесу.
Пулей, вылетев из подъезда, я помчался в сторону той клумбы.
-«Хоть бы его никто не взял! Хоть бы не взял!». – Единственная мысль крутилась в моей голове в тот день.
К моей неописуемой радости кошелёк оказался на месте. Я быстро нашёл его среди цветов и помчался обратно, проверяя на ходу его содержимое. Оставленные двести марок с весёлым и синим Карлом Марксом, были на месте.
-«Хорошо, что из сотни потратили марок двадцать.… Вот влипли, ё-моё!!!»
На ходу я вынул из карманов оставшуюся сдачу и разместил её в кошельке.
Я добежал до подъезда в надежде отдышаться и расслабиться. Не тут-то было. Самое неприятное было впереди и от мыслей об этом меня затрясло ещё сильнее. Поняв, что расслабиться и отдышаться мне уже не удастся я толкнул рукой дверь и оказался как и прежде лицом к лицу множества лиц ждущих от меня ответов и чего-то ещё, в общем ситуация не из приятных.
-Вот он. – Я протянул кошелёк, стараясь не переступать порог.
-Неси сюда. – Тихо сказала мама, на что я начал подыматься по винтовой лестнице толкаясь среди собравшихся.
Мама взяла у меня кошелёк и, протянув его заплаканной женщине, спросила у неё:
-Это Ваш кошелёк?
-Да он.
-Возьмите, проверьте содержимое.
Женщина трясущейся рукой потянулась к кошельку, у неё и без того был такой разбитый и несчастный вид. Засохшие слёзы, обильно приправленные тушью, чёрными дорогами от глаз тянулись через всё лицо. Очевидно, муж только получил зарплату, и это были единственные средства на проживание в течение месяца. Увидев, что сотни на месте и она сразу посветлела, а после того как наткнулась на пятидесяти марочную купюру в другом отделе кошелька, уже улыбнулась.
-Посчитайте, пожалуйста, сколько не хватает. – Опять же тихо сказала мама.
-Марок пятнадцать.
-Скажите точно.
-Да пятнадцать.
Мама открыла свой кошелёк, отсчитала пятнадцать марок и вручила их женщине.
-Простите ради бога.
-Да ничего страшного, нашлись ведь.
К моей радости, женщина оказалась не только красивой, но и доброй. Она медленно спустилась по лестнице и покинула наш дом. Заторможенная половина детей, сопровождавших её хороводом, задержалась на лестнице, на что мама незамедлительно отреагировала:
-А ну бегом с моей лестницы!
Дети ринулись вниз без оглядки, и вскоре стало пустынно и тихо. Под общий шум, так же тихо скрылась мама Чёрного, со своим сыном – стукачом. Мы стояли в тишине, и мама серьёзно смотрела на меня, я старался не смотреть ей в глаза.
-Заходи. – Тихо сказала она, и мы всё же прошли в квартиру, закрыв за собою дверь.
Прошли в кухню и, усевшись за стол, наступила минута молчания перед долгой и серьёзной беседой.
-Ты начал воровать…Вадим. Это очень плохо…Что будет дальше?
-Я больше не буду.
-Это не ответ.
-Тогда мне нечего ответить. Так получилось.
-Я хочу Вадим, чтобы так не получалось с тобой. Мне было так стыдно смотреть этой женщине в глаза. Какой позор!
-Прости мам.
-Ладно, иди подумай хорошенько над всем этим, горе моё, луковое.
Не помню точно долго я думал или нет, но с Чёрным предстояло серьёзно поговорить:
-И чо это за фигня?
-Тебя козлина по-человечески спросили! Ты хули молчишь? – Славка замахнулся и Чёрный весь скукожился судорожно прикрываясь от предстоящего удара.
-Не надо Слава. Этот сучёнок сразу к мамке побежит…Жаловаться…Да крысёныш?...Отвечай сука, когда тебя спрашивают.
-Не надо ребята.- По щекам Чёрного потекли слёзы.
-Хули не надо? Ты понимаешь, что ты – сука, чмо и стукач?…А?
-Я больше не буду.
-А больше и не надо.
-Ещё раз сука к нам приблизишься, ****ец тебе присниться. ПОНЯЛ? А БЛЯ? ЧМО!
-Понял, понял…- На Чёрного напал истерический плач со всхлипами и прочей ерундой сопровождающей полное отчаяние.
-Пошёл нахуй отсюда…Бегом бля! ЧМО!
Конечно, прошло время, и мы снова стали подпускать к себе Чёрного. Кличка у него соответственная появилась – Предатель. Вот так и жили.
ГЕСТАПО
-Вадим, а почему мы всегда фашисты? А Славкины - красноармейцы.
-А чо тебе плохо что-ли? Ну, иди тогда к Славке, будешь красным, ха, ха…Анекдот последний про Вовочку слышали?
-Нет.
-Ахтунг!!!:
-Ну, вот и кончилась война! Теперь дети наступило время учиться, но перед тем как приступить к уроку, я бы хотела, что бы вы рассказали о том, какой вклад вы внесли в нашу ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ!?
Маша тянет руку.
-Да Машенька.
-Во время войны я шила солдатам кисеты под табак и махорку и отправляла на фронт.
-Молодец Маша! Как приятно было солдатам пользоваться кисетами, изготовленными нежными женскими руками, ты, несомненно, внесла вклад в дело ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ!
Андрюша тянет руку.
-Говори Андрюшенька.
-Во время войны, я на заводе у станка точил снаряды для фронта.
-Молодец Андрюша! Ребята в нашем классе учится человек, снаряды которого падали на Берлин и, несомненно, приблизили ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ.
Вовочка тянет руку.
-Да Вовочка.
-А я Марья Ивановна снаряды на передовой помогал подносить.
-Да ты что? Вовочка! И что же тебе говорили благодарные солдаты?
-ГУД Вальдемар! ГУД!
-ХА! ХА! ХА!
-Да я не к тому, мне и фашистом кайфово…Шмайсеры и всё такое, не то, что ППШ. Да?
-ППШ – барахло, с Дегтярём ещё можно попантоваться, а ППШ – барахло.
-Анекдот хотите свежий про Штирлица расскажу?
-Ага, давай.
Гитлер идёт по канцелярии, проходя мимо кабинета Штирлица слышит, звук гармошки, исполняющей «Катюшу».
-Не может быть?
Гитлер открывает дверь и видит: Штирлиц сидит в тельняшке и наяривает на гармошке «Катюшу», на груди звезда Героя Советского Союза, на столе водка и солёные огурцы.
-ЧТО ЭТО ЗА МАСКАРАД? ШТИРЛИЦ!
-ПОШЁЛ НАХУЙ!!! ПИДОР!
-ВЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ?
В Гитлера летит бутылка водки с остатками напитка, он успевает спрятаться за дверью и спешит удалиться от опасного места, направляясь в кабинет к Мюллеру.
-Мюллер, вы в курсе, что вытворяет Штирлиц?
-Да мой Фюрер!
-И что вы сидите, сложа руки?
-Всё равно выкрутится.
-Но это же возмутительно! И часто это у него?
-Нет, только тогда когда присваивают звания или награждают.
-И что у него сегодня?
-Звезду Героя Советского Союза обмывает.
-Ну, всё равно! Повлияйте как-нибудь на это! Что о нас скажут люди!
-Хорошо мой Фюрер!
Мюллер направляется в кабинет к Штирлицу. Войдя, плотно закрывает дверь на замок.
-Дорогой вы мой!
-Водку будешь?
-Наливай!
Выпили.
-Штирлиц! Имейте совесть! Вы не один скучаете по Родине!
-ХА! ХА! ХА!
-Ну, нормальный анекдот, да?
-Ага.
-Бля, опять этот парень появился. Ну, чо с ним делать, А?
-Я тебе сказал, что с нами нельзя ходить. Мы фашисты! Ты понял?
-Ага. – И с широкой улыбкой он всё же шёл.
Он был младше нас на года два-три, короче ему было лет пять-шесть.
Нас было трое, все со «Шмайсерами», всё как надо, и говорить старались приблизительно по-немецки, на сколько позволял возраст, типа:
-Ахтунг! Партизанэн!
-Фоя!
-Дойче зольдатен, нихт капитулирэн!
-Хайль Гитлер!...
Ну и всё в этом духе.
-Ты чо опять идёшь за нами? А?
Он стоял и с улыбкой смотрел на меня, не отвечая ни слова. Ему не с кем было играть, и он словно хвост двигался за нашим фашистским отрядом по фруктовым зарослям военного городка. Это нас, как фашистов, раздражало очень сильно.
-Ты чо такой тупой? Мы же фашисты! Ты не понял что-ли?
-Ага.
-Мы знаешь, какие злые!
-Ага.
-Чо ага-то?
Я повернулся к своим спутникам. На меня с тоскою в глазах смотрел Чёрный в дырявой немецкой каске и Лёха из соседнего дома.
-Ну и чо с ним делать?
Они оба незнаючи покачали головами в стороны.
-Если он так терпеливо идёт за нашим отрядом, значит он – партизан. Да?
Оба моих спутников согласно покачали головами.
-А что мы, как фашисты должны по идее сделать с партизаном?
-Расстрелять! – Чётко и скажем по фашистски, ответил Чёрный.
-Правильно, РАССТРЕЛЯТЬ!...Но учитывая тот факт, что автоматы у нас деревянные, издавая звуки выстрелов губами, до хера партизан не завалишь… Какие будут ещё предложения?
-Повесить! – Снова чётко, прямо скажем – по-фашистски, отрапортовал Чёрный.
-Вот это уже ближе к нашей реальности….Надо подумать.
Я устало положил закатанные по локоть руки на коробку «Шмайсера» и снова посмотрел в сторону непонятливого пацана.
-Ну, чо ты всё улыбаешься? А? Иди отсюда. Не мешай воевать. Я тебя как самый добрый фашист, по-человечески прошу.
-Ага.
-ЧО АГА? ЧО АГА-ТО?
Его беззаботная улыбка начинала меня искренне волновать:
-Ты слышал, о чём здесь говорили? А?
-Ага.
-Чо ага? Дурак! Сваливай скорее. Мы ведь повесим тебя. Ты чо не понял? Мы же фашисты!
-Ага.
-Так…Партизана придётся повесить…Где верёвка и табурет?
Мой нелепый фашистский отряд непонимающе помахал в ответ головой.
-Понятно…Лёха ищет верёвку, ну а Чёрный – табурет.
Пацаны начали суетиться, забросив «Шмайсеры» за спины.
-Вадим! А телефонный кабель пойдёт? А?
-Давай, нормально. Я в каком-то фильме видел, как на телефонном кабеле вешали. Давай, пойдёт… Ну чо партизан? Вот и верёвка для тебя нашлась.
-Ага.
-Ну, ну…Поагакай, недолго осталось.
-Вадим! Здесь ящик деревянный! Вместо табуретки, пойдет?
-Давай! Нашему партизану пойдёт. Да партизан?
-Ага.
-Молодец. Смирный партизан попался…Волоки этот ящик сюда!
Пацаны подтянулись с приобретёнными принадлежностями для проведения казни.
-Чо стоим? На яблоньку цепляйте кабель. Самое место. Живописное. И площадка под табуретку имеется.
Чёрный залез на яблоню до толстого параллельного земле сука, а Лёха стал подбрасывать ему кабель. Вскоре конструкцию начали закреплять.
-Погоди не тяни. Сейчас петлю приготовлю и размер до ящика настрою, а потом подтянете.
Я наладил надёжную петлю, проверил её на скольжение и полностью удовлетворённый продолжил отдавать команды:
-Ну вот и ладненько. Чо застыли? Подтягивайте петлю.
Петля получилась прямо сказать – хозяйская. Я подставил ящик и примерился.
-Ну что здесь скажешь? В самый раз.
-Чо вешаем по быстрому и погнали дальше.
-Чёрный! Ты чо такой суетной? Нельзя так, на скорую руку со злейшими врагами Рейха. Тут всё должно быть с чувством и расстановкой…Вот к примеру что самое главное мы не сделали?
-Чо?
-ТАБЛИЧКА! ГДЕ?
-Ага, точно…А из чего её сделать?
-Бля, Чёрный, твоё умственное несовершенство начинает меня пугать. КУСОК КАРТОНА! ШНУРО! И УГОЛЬ! Всё бля, что нужно для нормальной сука партизанской вывески!
-Ага, понял.
Через некоторое время картон лежал передо мной, а в моей руке был довольно крупный кусок чёрного, древесного угля, найденного на месте недавнего костра.
-Так начнём.
И аккуратно я стал выводить классическую надпись:
– «СМЕРТЬ ПАРТИЗАНАМ!»
-Ну, как? А?
-Классно.
-Точно, хорошо получилось, прямо как у Зои Космодемьянской. Ну, чо? Вешайте ему на грудь и помогите взобраться на ящик…Ага нормально. Накидывай петлю…Вот так вот. А ему идёт. Затягивай. Вот и ладушки.
Чёрный и Лёха успешно справились с задачей. Я Представительно поправил «Шмайсер» и, сплюнув, подошёл к приговорённому.
-Ну, чо? Добегался по лесам?
Парень с затянутой петлёй на шее, улыбаясь, смотрел на меня.
-Ага.
-Понятно, ответ я предвидел…Сознаёшь свои преступления против великого Рейха?
-Ага.
-Какой сознательный партизан! Похвально.
Поправив закатанные рукава рубахи, и взяв «Шмайсер» за обе рукоятки, я хозяйски поставил ногу на ящик, как это делают немецкие захватчики в фильмах.
-Командование Вермахта, за преступления против великой Германии, фюрера и немецкого народа приговаривает пойманного партизана к смертной казни через повешание. Приговор окончательный и помилованию не подлежит. Остаётся добавить, что впредь все вылазки этих разбойников будут жестоко пресекаться …
-ГОСПОДИ!!! ДА ЧТО ЖЕ ВЫ ТАКОЕ ДЕЛАЕТЕ!!!
Раздался душераздирающий вопль за спиной, я обернулся и увидел бегущую к нам женщину. Вмиг из её глаз потекли горючие слёзы.
-Шухер! Мамаша партизана!
Мы ломанулись и в считанные секунды скрылись в зарослях фруктовых деревьев. Отбежав в укромное место, остановились отдышаться.
-Во впалились! Теперь влетит, точно.
-Вам-то не влетит. Вы с других домов, она вас не знает. А вот мне точно…В соседнем живёт. Вот бля, и зачем этот партизан к нам цеплялся.
-Да нормально всё будет Вадим.
-Ага, нормально. Батя главное чтобы ничего не узнал…Узнает, всё - вся жопа в шрамах, без ****ы!
-А чо мы сделали-то?
-Ладно, хорош базарить, немного погуляем и по домам.
Странное дело. Вспоминая те времена, не помню чувства сожаления или опасения, если вдруг мы всё же повесили бы этого парня. Для нас это был просто – фильм. Издержки возраста. А вероятность того что его бы повесили была высока, помешала только мама.
К моему появлению мама уже была в курсе произошедших событий.
-Что там случилось Вадим? Прибежала эта неуравновешенная особа и несёт такой бред. Буд-то ты и ещё пацаны с тобой чуть не повесили её ребёнка.
-Мы просто играли. Понарошку.
-Что это за игра такая, где вешают людей?
-Да в войнушку простую играли. Как и всегда.
-Хорошо. В войнушку. А почему она вся в слезах? У неё просто истерика какая-то. Я еле избавилась от её общества. Пришлось пообещать самые строгие меры наказания.
-Да она у него всегда такая. Может она сумасшедшая?
-Так, дорогой мой…Я хочу, чтобы после ваших безобидных игр, наш дом не посещали женщины с расшатанной нервной системой. Договорились?
-Договорились.
-Ну и славно, хороший мой. Собирайся. Пойдём в универмаг, там рубахи привезли мохеровые, я тебе уже присмотрела. Давай, собирайся скорее, и пошли мерить.
Возвращались мы из магазина весёлые и радостные. На мне была новая, синяя рубаха в клеточку. Проходя мимо дома, где жил Партизан я обратил внимание на то, что на лавочке сидит его мама, и что-то оживлённо рассказывая соседкам, показывает в нашу с мамой сторону. Я посмотрел ей в глаза и мило улыбнулся, на что она раскрыв рот и округлив глаза замолчала. Мама не заметила этого беззвучного общения, и хорошо.
ПОРНОГРАФИСТЫ
-О! Ништяк! Тёлочка! Ха!
-А мне вон та тёмненькая больше нравится.
-Да ты брата извращенец, если в ней такой дубинал затерялся, с твоими активами даже на запасном пути тупика не найдётся.
-Ну да, это ты у нас самец – осеменитель, а мы так - не пришей к ****ец рукав.
-Что есть, то есть. ХА! ХА!
В фотографической коморке Понкрата (Андрея Назаров), было красным, красно от специальных фонарей. Кранообразный увеличитель выводил на стол изображения женских тел, с разновидностью карточных мастей по углам.
Колода карт, была приобретена в вагоне поезда Лена – Москва. Именно так у немых в Советском Союзе можно было купить запрещённые изображения, разлагающие сознание и моральный образ Советского человека. В данный момент времени мы занимались тем, что перефотографировав колоду «Зенитом» с надставными кольцами, распечатывали копии, чтобы подобная колода имелась у каждого.
Прошёл месяц.
-Мама тебя в школу вызывают.
-Что в этот раз? Опять прогулы?
-Да нет, ерунда вообще.
-Ерунда – это что?
-Да у Попова мать нашла какую-то картинку.
-Что за картинку?
-Да там женщина без одежды.
-ТАК! Опять?
Я опустил голову.
-Повторение «немецкой истории»? Вторая серия? – Мама перестала заниматься делами и серьёзно посмотрела на меня.
А, так называемая «немецкая история» произошла в Германии, что следует из названия, в 1983г. Своей обычной компанией – я, братья-близнецы Смородины и Олег Шевчук, мы собирали грибы по окраинам полигона и случайно наткнулись на гору макулатуры, выгруженной в овраг. Отложив корзинки в сторону, мы принялись рассматривать содержимое огромной кучи.
-Немецкие журналы.
-Да, не наша пресса.
-Совсем фрицы обнаглели, разгрузили кучу на нашей территории.
-Ага, Оппа смотрите, пацаны! – Олег поднял журнал и с обложки на нас, широко улыбаясь, взглянула очаровательная блондинка, в чём мать родила.
-Классно!
-Оппа смотрите, ещё журнальчик классный!
Короче, много познавательной литературы в тот раз было найдено в той куче. Будучи прилежными учениками, мы завели общие тетради и понравившиеся картинки, были аккуратно вклеены в эти самые тетради. Таким образом, у нас получилось по паре тройке тетрадей на брата, плотно оклеенных разнообразными девушками с разными формами и возможностями.
Ну и теперь представьте урок русского языка в пятом «А» классе. По классу блуждают тетрадки, и понятное дело никому из мужской половины класса нет дела до урока. Девочки краем глаза стараются заглянуть в содержимое тетрадок, и если это, получается, краснеют, стеснительно пряча взгляды. Ну а мы всячески веселимся, радуя свои взоры изящными изгибами, а порою просто загибами представительниц слабого пола с лучшими внешними данными.
-Не, у меня в тетрадке тёлочки прикольнее.
-Ну и смотри тогда в своей тетрадке, а моих верни.
-Да ладно чо ты? Досмотрю и верну, там, кстати, Олега просил посмотреть. Чо давать?
-Ну, дай не жалко. Для пацанов.
-А ты последний анекдот про Вовочку слышал?
-Неа.
Мы рассматривали фотки и тихонько разговаривали.
-Зацени:
На уроке в школе Марья Ивановна внезапно замечает, что Вовочка сидит с грустным, обречённым взглядом.
-Что случилось? Вовочка?
-Да так, ничего Марья Ивановна. Один я остался. Родители в отпуск уехали и оставили меня одного.
-Ну и что в этом такого?
-Не могу я Марья Ивановна один в квартире оставаться. Паника наступает, забиваюсь под ванную и сижу там, пока кто-нибудь не придёт.
-Какой ужас! Как же это они так, не знают, что ты так один оставаться боишься.
Вдруг как расплачется Вовочка. Обняла его Марья Ивановна, к груди прижала.
-Не плачь Вовочка. После занятий пойдём ко мне домой. Поживёшь пока у меня до приезда родителей.
Так и поступили. Накормила Вовочку Марья Ивановна и на раскладушке спать уложила. Только свет погасила и легла, слышит кто-то хныкает в ночи:
-Ты, почему опять плачешь? Вовочка?
-Страшно мне Марья Ивановна. Дома я всегда с мамой спал и не боялся.
-Но я не могу позволить…
А Вовочка ещё сильнее плачет.
-Ладно, иди сюда.
Пустила Марья Ивановна Вовочку к себе под одеяло.
-Ну вот и ладно, спи давай.
-Марья Ивановна! А мама чтобы я быстрее засыпал разрешала мне у неё в пупке пальчиком ковырять.
-Ну ладно, поковыряй Вовочка. ОЙ! ВОВОЧКА! ЭТО НЕ ПУПОК!
-А это и не пальчик.
-ХА! ХА! ХА!
-Ребята, что-то шумно сегодня в классе?!... – Елена Степановна повернулась в класс, вполоборота не убирая руку с мелом от доски, где что-то писала по поводу правил могучего языка.
И в это самое время острый глаз, сквозь толстые линзы очков, замечает, как Олег что-то придерживает на коленях одной рукой. Она степенно кладёт мел и неторопливым шагом начинает движение по ряду в сторону Олега.
-Ну и что там у вас? Шевчук. Давайте доставайте, чего уж там, мне тоже интересно, что вы тут с Альшевским уже минут двадцать внимательно рассматриваете? Вместе посмеёмся. – И поворачиваясь к классу – Да ведь ребята, сейчас все вместе посмотрим и посмеёмся?
На что большая часть класса, зная, что у нас там есть, не выдерживая, начинает громко ржать, чем очень удивляет Елену Степановну. Она серьёзно вглядывается в Шевчука из под очков и настойчиво продолжает:
-Я что не понятно говорю? Шевчук?
Олег, нехотя достаёт из-под стола пухлую тетрадь, и кладёт её перед Еленой Степановной.
-Так бы давно, Шевчук.
И улыбаясь, целомудренная пожилая женщина открывает первую страницу.
Короче, там началось такое, что невольно захотелось открыть глаза и увидеть, что ты находишься далеко, далеко от этого места. Елена Степановна, оказалась не такой уж и спокойной женщиной, как казалось раньше. После воплей и всякого рода пугающих жестов, у всего класса были проверены портфели и всю нашу продукцию изъяли. Как и бывает в подобных случаях – педсовет и всеобщее родительское собрание. А тут ещё отец нашёл на чердаке, в кладовке, оставшиеся журналы. Короче правда люди говорят – «Беда не приходит одна». Прошло время, всё улеглось и теперь уже не в Германии, а в Магистральном:
-ТАК, я что-то не пойму?
-Чо не понятного, надо идти.
-Мне не понятно почему? Картинку нашли у Попова, а в школу вызывают меня?
-Так это… он говорит, что это я её ему дал.
-А ты давал её ему это?
-Нет…
-ВАДИМ!?
-Да. Но учителям я сказал, что не я. Его во всю голову простреленная мамаша нашла эту Фотку в кармане и, допросив, откуда произведение, полетела в школу и, маша перед классной этой фоткой, требовала правосудия.
-Не поду, пусть отец идёт. Сколько можно за тебя краснеть?
-Мама… не надо, тем более педсовет, отец убьёт.
-АХ, ПЕДСОВЕТ!?
Я ещё ниже опустил голову. Мама вздохнула, и как ни в чём не бывало:
-Ладно, что поделать, сходим. Во сколько ждут?
-В восемь.
-Раньше никак? По темну будем шляться.
В актовом зале школы было шумно от поведения учителей, беспалого директора и больше всех шумела безбашенная мать Попова. Вернее сказать, она не просо шумела, она орала, временами плавно переходя на визг. Сопровождая это хлёсткими ударами ладонью, по своему сыну Вите. Он, не прекращая ревел и, вытирая слёзы, отвечал на все вопросы, как запрограммированный. Некоторые учителя не выдерживали и просили её уже перестать избивать сына, но не тут-то было.
-ГОВОРИ! ГОВОРИ ДРЯНЬ ТАКАЯ! ОТКУДА ЭТА ГАДОСТЬ У ТЕБЯ!?
-Мне Аль…ше…вс…к..ий дал.
-НЕ СЛЫШУ ДРЯНЬ! ГРОМЧЕ ГОВОРИ, ЧТОБЫ ВСЕ СЛЫШАЛИ!
-Мне Альшевский дал.
-ВОТ! ВСЕ СЛЫШАЛИ!
Мы с мамой спокойно наблюдали за происходящим.
-РАССКАЗЫВАЙ ВСЁ! ВСЁ!
-Ну, я смотрю у него много таких, говорю ему, дай и мне, у тебя же много. Ну, он дал.
-И ТЫ ВЗЯЛ! НУ, ДРЯНЬ ТАКАЯ! КАК ТЫ МОГ!?... А ТЫ!? – Она повернулась в мою сторону, на что мама незамедлительно отреагировала:
-Вы женщина в таком тоне со своим сыном говорить будете!
-ВОТ! ВСЕ СЛЫШАЛИ, КАК ОНА ЕГО ЗАЩИЩАЕТ.
Маме порядком всё поднадоело.
-Так! Или мы все вместе здесь разбираемся по существу, или я забираю сына, и мы уходим, а вы продолжайте слушать этот визг.
Вмешалась классная:
-Мы выслушали одну сторону, теперь послушаем другую. Вадим, откуда у тебя эти картинки?
У меня в голове невольно всплыл анекдот:
Женщина приходит на приём к врачу-сексопатологу.
-Доктор, у меня проблема.
-Я Вас слушаю.
-Доктор, у мужа все пидарасы!
-В смысле?
-Без смысла, просто все пидарасы!
Доктор немного задумавшись:
-Ну, приводите.
-Так привела!
Жена, выглядывая в коридор:
-Заходи!
В кабинет неторопливо заходит мужчина, строго одетый, с серьёзным выражением лица. Жена выходит, оставляя мужа с доктором наедине. Доктор, осматривая пациента и приветливо улыбаясь и слегка вкрадчиво:
-Здравствуйте!
Мужчина, слегка прищурившись и крайне сосредоточенно:
-Здарова.
-Ну и почему же голубчик у Вас вокруг все, извините меня, пидарасы?
-Какой я тебе голубчик? А кто они все? Пидоры они и есть пидоры.
Доктор задумавшись:
-Ну, хорошо, допустим, а как, по-вашему, можно описать события, происходящие на вот этой вот картинке. – И доктор ловким движением руки, из-под стола достаёт рисунок, размером с альбомный лист. На нём изображена известная картина «Охотники на привале».
Мужчина, бросив беглый взгляд и ни на секунду не задумываясь:
-А чо описывать? Тоже мне события. Пидоры! Сейчас нажрутся, и давай друг друга в жопу пороть!
Доктор, задумавшись и медленно убирая картинку под стол:
-Интересно. Возможно, Вы правы. Ну, допустим, а вот какова будет Ваша реакция на этот сюжет. – И доктор, опять же из-под стола, ловким движением руки…
На картинке косяк уток летит в небе над городом.
Мужчина, лукаво прищурившись, бровь и самодовольно улыбаясь:
-Пидоры! На Юг собрались.
-Они-то, почему пидоры?
-Сам посмотри. Летят, в жопу друг другу смотрят…
Доктор, не давая мужчине продолжить мысль, и слегка разозлившись:
-Ну а я тогда кто?
-Пидор!!!
-Почем???
Мужчина лукаво прищурившись:
-Откуда у тебя эти картинки?
-Вадим! Вадим! Ты слушаешь, что я тебе говорю?
До меня всё же долетели слова классного руководителя.
-Конечно, слушаю. Так что вы хотели спросить?
-Откуда у тебя эти снимки?
-Я ещё раз говорю, что никаких снимков у меня никогда не было, тем более такого пошлого содержания.
-Хорошо, это твой ответ, тогда почему Витя говорит, что это ты дал ему эту картинку?
-Это, очевидно, ему же надо на кого-то спереть, а я ему говорил, чтобы он не брал эту гадость в руки.
-Так ты всё же видел эту картинку?
-Конечно, видел, мы последними уходили из класса, и Попов вытянул эту карточку из задней парты, говорит мне - смотри какая картинка прикольная, ну а я ему – выброси сейчас же эту гадость, ты позоришь звание школьника нашей школы, и я больше не хочу дружить с тобой. Вот он и обиделся на меня и теперь старается облить грязью прилюдно. Ты совсем заврался ПОПОВ! Советский ученик называется! Правильно, что тебя не приняли в комсомол, тебя и из пионеров надо гнать.
-Так Вадим, хватит. Значит, ты утверждаешь, что карточку эту Попову не давал? ТЫ УВЕРЕН?!
Мама решила поставить точку в этом спектакле:
-Мой сын ответил на все вопросы, и я не позволю высказывать своё недоверие его словам, в присутствии вот этих недостойных людей. – Кивком головы мама указала на Попова с его матерью.
-И если к нему нет вопросов по существу, мы покидаем это собрание, а вам советую хорошо разобраться с эти инцидентом. Кошмар какой-то, и это происходит в Советской школе!... Вадим, нам пора идти.
Мы гордо покинули актовый зал, под удивлённые взгляды молчащих учителей.
Погода была пасмурной, и на улице давно стемнело. Мы брели, обходя лужи в полной тишине. Мама грустно посмотрела на меня и тихо, но серьёзно, сказала:
-Нашел, кому давать!
КОММЕРСАНТ
-А у тебя, что за колбаса?
-«Салями».
-Понятно, а у меня – «Докторская».
На большой перемене проходило массовое поедание бутербродов, из пластиковых бутербродниц, плоских и гнутых, по форме напоминающих месяц с овальными концами. Не все приносили с собой перекуску, в основном это были жители ближних к школе городков. Мы жили далеко от школы и поэтому всегда впаковывались бутерами.
Я, братья Смородины, Шевчук, армян – Азизян и временами Капчёнкин, собирались вместе для ритуала поедания бутербродов и обсуждения наболевших и жизненно-важных тем. С Азизяном мы постоянно боролись, после того как он называл меня «польской курицей» или я его «вонючим армяшкой». Но во время обеда было всегда мирно и дружелюбно.
Доев увесистый бутерброд с толстым куском «Докторской» колбасы, я заглянул в бутербродницу и понял, что с остальными пятью бутербродами мне уже не справиться.
-«Да…Многовато сегодня мама положила…Что же делать? Домой тащить их смысла нет, колбаса «Докторская», пока до дома к вечеру доберусь, позеленеет.
До дома не смотря на то, что учился я в первую смену, добирались мы всегда к вечеру. Слишком много было интересных мест по пути и занятий не менее интересных, тоже хватало. Вот только по возвращению времени на домашнее задание оставалось совсем не много.
В стороне стояли и о чём-то весело беседовали – Бирюков, Серёгин и Дзюба. Эти пацаны еды с собой не носили, так как, жили недалеко от школы в лётном городке, не смотря на то, что их отцы служили вместе с моим в артиллерийской бригаде.
-Э! Пацаны? Есть хотите? – Я не планировал обращение, как-то само по себе получилось.
Мои собеседники непонимающе посмотрели в мою сторону.
-Ты чего Вадим?
-Да нормально всё.
Тем временем компашка, к которой я обратился, тоже заинтересованно посмотрела в мою сторону и начала подтягиваться.
-А чо у тебя?
-Бутеры… По двадцать фенишек (фенишками называли немецкую мелочь – пфенниг). - Я сам не понял, почему тут же назвал цену, обычно так давал, а здесь произошло всё само собой, автоматически.
Бирюков заглянул в бутербродницу.
-А чо, Бутеры важные, давай.
В своей компании он был лидером и поэтому его пацаны поспешили последовать его примеру. Я тут же распродал все пять бутербродов, и в карман упала марка. Моя компания молча смотрела на всё происходящее и когда сделка завершилась и участники разошлись, высказала своё мнение.
-Ничо себе ты даёшь! Марку поднял, а я бутеры оставшиеся собакам скармливаю.
-Учись…Жвачки и морожено обеспечены.
Занятия закончились, и мы своим отрядом благополучно покинули стены школы.
-Чо, куда прём?
-Пошли в дубовую рощу, вокруг дзота польские боровики повылазили.
-Ага, но сначала за жвачками и мороженным.
Шлялись мы как всегда долго и вскоре пришло время вернуться в родительский дом. Мама накормила меня, и я уединился в своей комнате.
Из неё было хорошо слышно, как необычно шумно раскрылась входная дверь. Как отец, входя что-то спрашивая, рявкнул – «ГДЕ ПАРШИВЕЦ?». Как незамедлительно мимоходом хлопнула дверь ванной комнаты, где отец прихватил кипятильник. И вот он появился на пороге моей комнаты. Так стремительно и резко. В его руке был толстый термостойкий шнур от кипятильника, да, и кипятильник был тоже присоединён к шнуру. Красные от крови и гнева глаза не предвещали ничего хорошего. Мама не успела, он оттолкнул её и закрыл дверь на ключ. Она кричала за дверью что-то в роде: «НЕ БЕЙ РЕБЁНКА…ЧТО ОН СДЕЛАЛ ТАКОГО?...ВИТЯ!». А он скрутил и, зажав меня между коленок, начал воспитательные мероприятия. Шнур гулял по заднице со скоростью звука. Отец что-то злобно бормотал про позор и еще, про что-то. В общем, я не понимал, за что так сурово и грубо обрушилась на меня эта кара. От боли и слёз помутнело в глазах, тела ниже пояса я уже не чувствовал. Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Я лежал на полу, а рядом со мной упал кипятильник со своим болючим шнуром. Сил плакать не было и пролитые в процессе экзекуции слёзы, начинали высыхать на щеках. Подбежала мама, подняла меня с пола. Странно, но всё что она говорила, казалось так далеко, я не мог разобрать слов и не старался, силы покинули меня. Шок отходил, принося с собою боль. Мама постаралась меня усадить. Смешно, но сесть я не смог. Попробовал рукой задницу, через трико. Она была мокрой, это выступила кровь. Кожа не выдерживала и трескалась под напорами шнура. Боль усиливалась, и снова вернулись слёзы. Отошёл я через час и смог адекватно понимать и отвечать на вопросы. Мы находились с мамой в кухне, она сидела, я стоял, сидеть было не на чем. Вот так и пили чай. Отец, как и всегда, сидел в зале у телевизора.
-Разозлил ты его сильно. Додумался – сын офицера продаёт бутерброды. ПОЗОРИЩЕ! Ты что торговец?
-Нет.
-Как ты вообще додумался до того чтобы продавать? А, Вадим? У нас в роду никогда не было торговцев. Откуда у тебя это?
-Я не знаю, так получилось.
-Отец с ума сошёл, чуть не убил тебя.
-А откуда он узнал?
-А кому ты их продавал? Ты помнишь?
-Да. И что?
-А то, что у Бирюкова отец – полковник и начальник штаба, у Серёгина отец – подполковник и начальник разведки, Дзюба тоже полковник. А наш отец, хоть и начальник медсанчасти, но пока - старший лейтенант. Вот их дети пришли на обед и от обеда дома отказались, а на вопрос родителей –«ПОЧЕМУ?», ответили, что поели уже бутербродов в школе, по двадцать фенишек. А ещё на один вопрос – «А ЧТО В ШКОЛЕ БУФЕТ ПОЯВИЛСЯ?», ответили что нет, и что купили они эти бутерброды у тебя сынок. Вот их отцы пришли в часть с обеда и перед построением отца давай подкалывать, типа какой у тебя пацан сообразительный растёт, начал бутерброды в школе продавать. Они-то в шутку ему говорили, а ему не до шуток стало. Представляешь, как ему стыдно было, и не ответишь ничего, они старше по званию. Позор, какой он испытал.
-Да, я понял.
-Больно?
-Очень.
-Ну-ка покажи…Надо обработать, перекисью и зелёнкой…Кровоточат.
-Давай обработаем.
-Больно сидеть?
-Невозможно.
-До свадьбы заживёт.
На следующий день в школу я шёл, как сбитый лётчик. После уроков всё же рассказал пацанам правду. Сначала поржали немного, а потом:
-Чо, правда, до крови, покажи, а?
-Ты дурак что-ли совсем? С какого хера я тебе жопу свою показывать буду. Нет там ничего интересного. Шкуру у тигра видел?... Вот так же всё бля в шрамах, жёлтое, красное и местами фиолетовое.
-Это анекдот про надпись на жопе знаете?
-Нет. А ну?
-Ну вот:
Попали в глубокую яму-ловушку Медведь, Волк, Лиса и Лось. День сидят, весело балагурят. Второй сидят, коситься стали друг на друга. На третий день Медведь, Лиса и Волк сгруппировались, и шептаться начали. После чего решили с Лосем поговорить.
-Короче Лось! Дело такое. Сам понимаешь голод не тётка.
-Понимаю.
-Так вот, травы в яме точно нет, значит, как не крути, тебе ****ец, но мы подумали, а нам-то трава не нужна, мы мясом привыкли закидываться. Короче Лось, давай без обид мы тебя захавем, дольше проживём. Ты как на это смотришь?
-Да в принципе справедливо. Последнюю просьбу можно?
-Конечно! – Радостно в три голоса ответили ему звери.
-У меня с детства на жопе одна надпись есть, мне мама говорила. Но что написано там рассказать не успела, охотник выстрелил. У чужих как-то неудобно было попросить, чтобы прочитали, а сам я в отражении воды её под шерстью не вижу. Так вот. Не могли бы вы прочитать, что там написано и сказать мне?
-Конечно, можем Лосяра, давай поворачивайся, сейчас прочитаем твою жопную надпись. – Радостно поспешили звери к заднице Лося.
Приблизились к лосёвой жопе звери, и давай шерсть разгребать. Тут Лось как взбрыкнул задними копытами и молниеносно все трое в лоб, и получили, а Лось запрыгнул на них и выпрыгнул из ямы. Лежат они втроём на дне ямы без чувств. Первым медведь очнулся. Сел косолапый, голову растирает и приговаривает:
-****ь, ну ладно эти, я то куда полез, всё равно читать не умею!
…
Вот так вот! После того случая с бутербродами везение в коммерции мне как бабка отшептала, ну и ладно, ни к чему это мне.
ПЛОХИЕ ПАЦАНЫ
-Слыхал? У танкистов в клубе концерт классный?
-Чо за канцер?
-Короче: Самоцветы, Лещенко…и ещё там всякие горлопаны.
-Нормально. А во сколько?
-В одиннадцать начинается, ну а там как масть покатит, сам знаешь.
-А чо, вас родоки отпускают?
-Конечно, они же тоже там будут.
-Меня не отпустят, поздно. Ладно бы концерт в нашей бригаде был, а то у вас, у танкистов.
Родители братьев Смородинных, а точнее отец проходил службу в танковом полку, который находился в том же военном городке, что и артиллерийская бригада моего отца.
-А ты спроси, может прокатит?
-Нет, я своих знаю, если идти, то самостоятельно. А так закроют, и буду я жалеть остаток жизни, что не сходил на такой концерт бесплатно и самостоятельно.
Мы учились в четвёртом классе. 1983 год, Германия, начало лета, все собираются в отпуск, в Союз.
-Так чо, ты идешь?
-Иду! Надо просто не думать о последствиях, что бы не портить себе праздник жизни… Чо через забор или как чумаходы, через КПП.
-Обижаешь, конечно через забор, предлагаю в районе танковых боксов, там танкисты только с танкодрома прикатили, можно трассеров вымутить.
-Трассера, дело хорошее, погнали.
Мы, как и всегда, прежде чем добраться до задуманной цели посетили массу интересных и полезных мест и к позднему вечеру всё же добрались до клуба. Расселись в первых рядах и наслаждались концертом по полной программе до победного конца, как и полагается настоящим советским школьникам младших классов.
-Ну, ничего концертик да?
-Нормально вообще. Тема!
-Чо по домам пацаны!
-Ага, давай. Чо своим скажешь?
-Ещё не придумал. Пока дойду придумаю…Наверное.
-Ну, давай Вадёк, спокойной ночи.
-И вам приятных снов.
Коленки затряслись у меня тогда, когда я стоял перед нашей двухэтажкой и смотрел в окна с непогашенным светом. Изредка в окне мелькал мамин силуэт. Половина четвёртого ночи. Мама не спала, на это были свои причины, и я имел к ним непосредственное отношение.
-«Ну чо? Посмотрел концертик? Чо делать-то. Отец убьёт…Думай, думай…АГА!»
Во дворе в мангале лежали остатки углей. Я стал мазаться сажей углями и грязью. Лицо, руки, коленки. Плевал на руку и делал на щеках дорожки от якобы пролитых слёз. Вскоре образ был готов. Выглядел я на пять балло4в. Оставалось выдавить из себя слёзы, как это ловко получается у девчонок и всё в полном прядке.
Подойдя к двери, я неторопливо нажал звонок и вскоре услышал топот по винтовой лестнице. Дверь открылась и на пороге появилась мама.
-ТЫ ГДЕ БЫЛ!!!...- Вдруг неожиданно она присмотрелось, и гроза в её голосе пропала.
- Что с тобой сынок?
У меня невольно покатились слёзы от её заботливого голоса.
-Пацаны…- Хлюпал соплями я.
-Что? Какие пацаны?
-Пацаны…Большие пацаны…
-И что, что они?
-Мы с пацанами играли в разрушенном доме с брызгалками, а они…
-Что они сделали сына?
-Они плохие.
Мама взволнованно пыталась узнать, что случилось.
-Я просил их этого не делать, а они плохие.
-Так, пошли в дом, помоешься, успокоишься и всё мне подробно расскажешь.
И вот я чистый сижу в кухне, передо мной чашка с чаем, а напротив мама в ожидании повествования.
-И вот мы бегали, бегали. Я в подвал забежал. Там такая комната с дверью осталась, хотел спрятаться в этой комнате. А там большие пацаны курили. Я в комнату забежал. А они дверь закрыли и палкой подпёрли.
-Ты запомнил, как они выглядят?
-В подвале не так светло, помню что большие. Им говорю - откройте, выпустите, а они смеются.
-Хорошо, а кто из ребят их видел?
-Никто, я же один в подвал забежал, а остальные по этажам бегали.
-А ты? Ты зачем вообще туда забежал?
-Так передохнуть и отдышаться, глядишь еще, кто забежит, я бы его из-за угла подстерёг и из своей брызгалки.
-СТОП! Брызгальщик. И что было потом?
-Ну, сижу я в этой комнате. А там окошко маленькое, а в нём прута три железных. Дверь открыть бесполезно. Я пруты попробовал, один качается. Нашёл кусок железа и ковырял долго, вот как выковырял, прут вынул и выбрался. Ну а там бегом домой.
-Прямо граф Монтекристо. И что люди никакие под окошком не проходили?
-Какие люди мам? Этот дом у забора пехотинцев стоит, там и тропы-то нет. Окошко и забор сразу, ну протиснуться можно конечно.
-Интересно…А пацанов говоришь не видел?
-Нет.
-И твои друзья тебя не искали?
-А что меня искать? Подумали, что домой ушёл, да и всё.
Мама чувствовала, что я хитрю, но не могла подумать, что так конкретно.
-Завтра пойдём смотреть место твоего заточения.
-А папа где? – Я вовсю уплетал блины с чаем и вареньем, радуясь, что легенда оказалась правдоподобной.
-Папа с солдатами лес прочёсывает. – Беззаботно ответила она на мой вопрос смотря в сторону.
Вот тут-то меня чуть не вывернуло.
-Где?
-Лес прочёсывают… Тебя ищут.
Аппетит пропал, и я отодвинул в сторону чай и тарелку с блинами. Приближалось страшное, неспокойное время.
-Вот теперь думаю, как тебя спасти и успеть Вите объяснить, что ты не виноват.
Шутки кончились. Я представлял себе грядущую расправу и ноги отнимались.
-«Надо успеть спрятать все шнуры…От утюгов, кипятильников, самоваров…Хотя при желании он всё равно что-нибудь придумает».
-Давно ищут?
-С двух ночи.
Вскоре послышались шаги по лестнице. Я уже лежал в постели и притворялся спящим. К счастью отец набегался, и сил злиться у него не было. Из своей комнаты я слышал обрывки разговора.
-Где?
-Спит Витя, он не виноват. Взрослые ребята пошутили, закрыли его в каком-то подвале и забыли. Вот как выбрался сразу домой.
-Что за ребята такие?
-Он их не видел.
-Странно это.
-Ну, как есть.
-Ладно, живой придурок, да и ладно. Вот паразит какой! Не мешало бы ему всё равно влупцевать, чтобы не дружил с такими ребятами, к тому же взрослыми…Ладно кушаем и спать. Набегался, ног не чую.
К моему счастью на осмотр места происшествия никто не пошёл, просто в бытовой суматохе все забыли. Живой, ну и хорошо.
А вот отмазка по поводу взрослых пацанов помогала мне не раз. Помню один курьёзный случай:
Я уже упоминал про огромные авиационные воронки, залитые канализацией. Вот на таких вот водных просторах, не смотря на происхождение, зародилась своя жизнь. Там появились лягушки и огромные крысы. А в одном месте, где канализация подмыла край воронки, на обрыве появился немецкий мотоцикл с коляской, времён войны. Мы всё выкапывали его, выкапывали, но безуспешно. А вот охота на лягушек практиковалась постоянно. Били из всего подряд: рогатки всех типов, воздушки самодельные и настоящие - заводские. Доставалось лягушкам прямо скажем, не по-детски.
Были ещё очень странные товарищи. Один раз мы застали своего приятеля у него же в ванной, где тот примерял выловленные в канализации презервативы. Вымыл, конечно, их перед этим. Мы-то вошли к нему в квартиру, за ним, дверь открытая была. В ванную заглянули, а там он и куча резины всяких разных цветов. Ведь не лень было вылавливать. После этого случая одиноко стало ему в жизни. Ну, кому охота общаться с такой моделью. Насмотрелся парень фильмов, да рассказов наслушался. Как ещё не подхватил ничего. А может и подхватил?
Поздняя осень! Мы одеты в куртках-анораках и вязаных шапках с помпончиками, как один. На вонючих озёрах разлив, после очередного выброса, а высыхать вода перестала, холодно. Пришло время судоходства. И вот мы в полном сборе на центральном озере гоняем по очереди от берега к ДОТу (ДОТ – Долгосрочная Огневая Точка в дословном понимании, а на вид бетонное сооружение, имеющее один вход и несколько бойниц для пулемётов во все стороны горизонта. В Германии их были сотни, всяких разных, линия обороны от наступления наших войск), торчащему посреди озера и обратно к берегу.
-Э моя очередь!
-Нэт моя.
-Ты чо чурка не русская? Я сейчас еду. – Я решил влезть без очереди оттесняя дагестанца нашего же возраста. Мы с ним не общались, но он всё же пришёл и катался на плоту по очереди.
-Ты чо черныш? Плохо понял?
-Моя очэрэд.
-Урюк! Ты по-русски научись говорить.
И с этими словами я срываю с его головы шапку с помпончиком и бросаю её в наше пахнущее озеро, по которому как небольшие острова плавают большие чёрные комки, остатки переработки отходов человеческого существования вперемешку с резиновыми средствами защиты от беременности и нежелательных заболеваний.
Увидев это, все окружающие начинают дико ржать, ну и я тоже посмеяться люблю, а этот горец, воспользовавшись моей расслабухой, сдёргивает с меня такую же вязанную с помпончиком и в канализацию.
Что тогда побудило нас обоих на столь нелепый поступок? Наверное, родительский гнев.
Мы оба, как по команде забегаем по грудь в эту вонючую воду с целью спасти свои вязанные шапки, будь они не ладны.
Спасли, выбрались на берег и сидим, обтекаем. Вонища страшная. Окружающие пацаны в шоке смотрят на нас.
И плот ведь был! Да и вообще, на какой нужна шапка, поплававшая в озере с гавном? До сих пор не могу найти ответ на те действия.
К дому подхожу, весь ароматный такой, деваться некуда и думаю что говорить.
Позвонил, мама открыла, всё сразу поняла. Короче с порога мены выгнали. Всю одежду я снимал у нас во дворе.
После всего этого начался допрос.
-Ты понимаешь, что анорак новый был? А? Паразит.
-Мама! Ну, я-то причём? Плавали, плавали, к берегу подплываем, а там взрослые пацаны. И давай нас в воду толкать.
-Так, завтра пойдём в школу, и посмотрим на них, вот пусть их родители покупают новую одежду.
-Так они не наши.
-А чьи?
-Немцы мам. И как зашли на нашу территорию?
-Немцы?
-Да. Мы хотели за нашими старшаками сгонять…Но в таком виде…
-Ты всегда не виноват. Какого чёрта вы вообще потеряли на этой канализации? Что других мест нет? Я запрещаю тебе кататься на плотах на этой вашей гавнотечке! Понятно!?
-Хорошо мама, я больше не буду. Папе не говори.
-Я подумаю над этим.
4 класс на «зарнице»
ПРИКОЛЫ ОБЩАГИ ИГУ 1989
Послушал в очередной раз маму и совершил нерациональный поступок. Сколько раз? И всё равно. Дурак.
-Ну не прошёл в десантное в своё, будь оно не ладно. Не терять же год? Поехали в Иркутск куда-нибудь поступим.
-Я на следующий год пойду.
-Иди куда хочешь. Но год терять зачем? Время придет, и начнёшь документы собирать, а так пока год при деле будешь. Знаешь, какая студенческая жизнь весёлая?
Вот какая она весёлая, эта жизнь, студенческая, я узнал в полном объёме……:
-Ну, чо ты там возишься? Вставляй быстрее, он всё равно ничего не чувствует. Крепко спит, как убитый.
-Ага. Сейчас. Во. Вставил.
-Ну, слава богу!...Зажигаем вместе. Понял? Лёва?
-Да, понял я.
-Понеслась.
В темноте комнаты вспыхнули сразу две спички, а вскоре от них воспламенились газетные полоски, аккуратно вставленные между пальцев ног у спящего человека, которого звали просто – Тормоз.
-Всё, по койкам.
Мы лихо запрыгнули на свои ярусы. Лёва к себе на второй, а я на третий и замерев, прекратили скрип пружин. Кроме нас в тёмной, освещаемой двумя факелами горящей газеты, за происходящим смотрело ещё семь пар глаз. Вот и шоу, под детским названием – «велосипед», началось. В темноте ярко разгорались огоньки в районе пяток спящего. Огонь усиливался, и вскоре пламя дошло до пальцев. Огоньки качнулись, качнулись ещё, затряслись и сквозь непродолжительный стон в темноту ворвался дикий крик.
Все действия проходили в общежитии №5 Иркутского государственного университета, располагавшегося на остановке Волжской, а точнее внизу, к Ангаре, через лесотехникум, улицы не помню. Там ещё шестое общежитие рядом было. Ну не важно. О! Вспомнил – Постышева.
Учились мы на геологическом факультете. Жило нас в комнате десять человек. Три кровати в три яруса и одна двуспальная. Двуспальную занимал тот, кому посчастливилось напоить и совратить даму на местной дискотеке, на первом этаже или ещё каким-нибудь образом заманить лицо противоположного пола. Девки были страшными, как моя жизнь.
И что самое интересное. Какой-нибудь счастливчик появляется с дамой в комнате, предварительно предупредив весь коллектив. В комнате тишина, все спят мертвецким сном. Ну, дела там свои тёмные делает, а в комнате тишина, все как вымерли. Сделал дело, девку отправил, сел, закурил и к нему со всех кроватей этажей все спускаются, тоже на перекур. Вот такой вот интим получается.
Кликуха у меня тогда была – Хозяин. Нет не, потому что так было на самом деле, а из-за походки. Сильно важно ходил. А лидером у нас был Саша – высокий и физически развитый молодой человек с соответствующей кликухой – Малой. Кликухи давали пятикурсники.
Вот так вот весело было, веселили себя, как могли. Как вспомню, так вздрогну.
Мероприятие под кодовым названием «Велосипед», заканчивалось незначительными ожогами для испытуемого. Если бумагу вставляли в пальцы рук, то название процедуры звучало как «Балалайка», заканчивалось соответственно тоже незначительными ожогами.
Названия соответствовали движениям конечностей. В «Велосипеде» испытуемый махал ногам приближённо схоже с вращением педалей на вышеуказанном транспортном средстве. В «Балалайке» испытуемый так же махал рукой как отчаянный музыкант – балалаечник.
И третье, обыденное мероприятие называлось «Барабан». Спичкой нагревали монету, держа её плоскогубцами или пинцетом. Достигнув нужного нагревания, монету кидали на грудь, она тут же вжигалась в кожу и скинуть её было проблематично, таким вот образом испытуемый колотил себя по груди с целью погасить костёр, как ему казалось. Ну и со стороны это всё напоминало работу барабанщика.
«Писающий мальчик» - этот прикол идёт по долгому пути из пионерских лагерей. У спящего человека, рядом со слуховыми прибамбасами наливают кружками воду в таз, причём кружка при этом должна быть от дна таза на расстоянии на меньше метра, чтобы достигнуть желаемого звукового эффекта. По идее ему – испытуемому, должно во сне присниться, что он писает, ну и соответственно он это начинает делать непроизвольно в постель. Скажу честно, сколько не делали, ожидаемого результата я так и не увидел.
-Лёва! Я придумал новый прикол!
-Чо за прикол? А-то Тормоза уже, честно говоря, немного жалко. Ходит весь обожжённый как танкист из сгоревшего танка.
-Короче прикол я назвал – «Ангарский утопленник!».
-А чо Ангарский?
-Ну, мы где живём? Лёва!?
-Ну да, логично…И чо? Как мы Тормоза до Ангары дотащим? Он же огромный?
-Лёва ты со своей травой скоро вообще ориентир на местности потеряешь?
-Ладно, Хозяин. И чо там ты навыдумывал?
-Короче, берём литровую бутылку из под молока (в то время молоко было в стеклянных бутылках по 0,5 и 1 литру, с крышкой из фольги). Тормоз у нас на втором ярусе спит, следовательно над ним третий. Да?
-Да.
-Берём брючной ремень и делаем обычную петлю через пряжку, которой цепляем бутылку, за кромку дна. После чего закрепляем кончик ремня на сетке кровати третьего яруса так, чтобы, вися вниз горлышком, бутылка была направлена спящему человеку прямо в рот. Понял?
-Представляю.
-Короче. Вот мы завесили бутылку над Тормозом. Берём за горлышко, в сторону отводим и водой заправляем. Потом, петлёй из нитки прихватываем горлышко бутылки, и подтягиваем так горлышко к панцирной сетке третьего яруса, чтобы вода не разливалась. Ферштеин?
-Ес итыз!
Не расслабляя нитки, пропускаем её через всяческие углы кроватей и в концовке я фиксирую её у своего ложа.
-А зачем?
-Затем на Лёва. Конструкцию мы установили, свет выключили, в койки легли… Лежим – курим. Сигарета кончается, я бычком в нитку тыкаю и всё. Перегорает она, бутылка переворачивается, и утопленник начинает тонуть. ВО! А мы спокойно засыпаем под звуки типа – ОП! ОП! АП!, и всё такое.
-А чо – Тема! Сегодня ночью поглядим.
Так и сделали. Ожидаемый результат получился. Литровая бутылка переворачивалась прямо напротив рта, зависая на ремне. Струя воды вылетала в открытый рот спящего. А если он вдыхал в это время, результат получался вообще очень реалистическим. И самое главное, если при других приколах объект слышал какой-то шум убегавших и по скрипу сеток мог определит кто именно это сделал, то тут – тишина и покой, все спят. Хотя это не так важно, о нас и так всё было известно.
Вскоре нам и этот прикол наскучил.
Лёва уехал домой, подлечиться. Баловались мы с ним. Играли. Он типа - русский десантник на привале в Афганистане, а я - дух, крадусь к нему с ножом. Ножик свой взял - перо с обеих сторон заточено как бритва. И крадусь. Ну, Лёва здесь как подпрыгнет, давай ногами махать, как залихватский каратист, а я случайно перо под ногу и поставил.
Пробил я ему стопу насквозь в районе - между маленьким пальцем и тем, что рядом. Крови было. Скорую вызывали. Меня пацаны спрятали, а врачам сказали, что он на огромный гвоздь наступил, для этого и гвоздь в пол вбили, шляпу откусили. Прямо посреди комнаты. Бред полный. Врачи, конечно, не поверили ножевое налицо, но ментам докладывать не стали, так и написали что гвоздь. Я тоже пострадал. Удар ногой был не слабый, и перо соскочило внутрь кулака, резанув до кости указательный палец, ну ничего, до свадьбы зажило. А вот у Лёвы тот самый мизинец и тот палец, что рядом двигаться перестал. Так слегка шевелились, конечно. Перерезал я ему сухожилия.
Вот и поехал он в свою деревню - Кукуй, где-то в Бурятии, отдохнуть, раны залечить. И вскоре приехал.
-Хозяин! Я прикол привёз, закачаешься!
-Ну, говори.
-Прикол называется – «Светофор». Короче в темноте к Тормозу тихо подходим. Один с кедом, а второй с зажигалкой. И вот, тот, что с кедом, как размахнётся и как вмажет прямо в лоб со всей дури. А второй сразу зажигалку или спичку прямо перед рожей.
-И чо за эффект?
-Страх! Пугаются так, что заикаться начинают.
-Добрый ты Лёва… «Заикаться начинают»…Может просто, зарежем Тормоза и дело с концом?
-Ну, шучу я. Короче пугаются очень сильно.
-Ну, давай попробуем. Чем чёрт не шутит?
Кеда найти не смогли, а вместо него взяли старомодный туфель Куляба (ещё один обитатель нашей комнаты) с высоким деревянным каблуком.
Стоим мы над Тормозом, я со спичкой и коробком наготове, а Лёва обеими руками туфель крепко ухватил и этим самым деревянным каблуком Тормозу в лоб метит. Шепчемся:
-Чо готов?
-Ага.
-На раз, два, три.
-Понял.
-Раз, два, три.
Удар. Спичка…Гаснет. Спокойный голос Тормоза в тёмной комнате:
-Пацаны, давайте спать.
Мы в шоке. На цыпочках отходим от его кровати
-Не понял?
-Я тоже.
-Вот в натуре – Железный Дровосек.
-ХА! Броня крепка и танки наши быстры!
На следующий день результат был на лицо – во весь лоб большая синяя подкова каблука.
-Чо так сильно-то, а Лёва? Как он в школу (школой называли университет) пойдёт?
-Ну хули поделаешь уже. Так и пойдёт. Ножками на.
Вскоре подъехал Малой, тоже ездил в Бурятию, в родную деревню.
-Хозяин, я прикол один узнал, давай проверим на Тормозе?
-А чо за тема?
Малой рассказал мне.
-Прикольно, давай попробуем, может проканает.
Получилось так, что сидели мы втроём у девок в комнате, балагурили. Я, Малой, Лёва и пара девок. Сидим, пиво пьём разливное из бочки - «Колос» и всячески прикалываемся.
-А чо Хозяин, может сейчас мой прикол прокатим?
-А чо нет? Лёва Тормоза позови сюда. Девки, где тут табуретка у вас…Нет? Ну, возьмите у соседей.
Тормоза пригласили под видом пива попить. Ну а потом сказали что всё безобидно и по-детски. Вот он и подписался.
Стоит на табуретке, глаза завязаны. Его просят немного наклониться. Сильнее, ещё сильнее. Берут за реку, просят сжать её в кулак и оставить один указательный палец. Он послушно исполняет всё что говорят.
Он ощущает, что его пальцем тыкают, во что-то мягкое, тёплое и слегка сырое. Причём палец уходит по самый корень в это тугое отверстие. И так пару раз. Потом, говоря, чтобы он снял повязку и невольно он замечает, как Лёва натягивает штаны, стоя к нему спиной.
Ржач был в комнате жуткий, глядя на лицо Тормоза. Было явно видно, что он осознал, что пару раз глубоко засунул палец прямо Лёве в жопу. Он невольно, автоматически пытается понюхать палец. Ржач ещё сильнее.
Понимает, что делает что-то из ряда вон выходящее. Порыв рвоты. Спрыгивает с табурета и выбегает из комнаты. Мы ржём, слёзы ручьём.
-Всё хорош, надо посмотреть, что с Тормозом. Всякое ведь бывает.
Выходим в коридор, и вскоре находим его в умывальнике. Он плачет. Успокаиваем и рассказываем, что было на самом деле.
Услышав правду, он успокаивается и начинает ржать вместе с нами. А секрет прикола прост – вместо Лёвиной задницы Малой наслюнявил то место в локтевом суставе, куда колются наркоманы. Плотно согнул руку в локте. И вот в этот самый сгиб из двух стенок наслюнявленной кожи он и тыкал пальцем. А Лёвина задача и состояла в том, чтобы Тормоз краем глаза заметил, как тот натягивает штаны. Эффект получился весёлый.
Кстати сейчас у Тормоза своя фирма и он крупный начальник.
Некоторые бы сказали, что это жестоко и плохо, издеваются. Я тоже в былые времена задумывался над этим в таком русле. А сейчас думаю, зачем люди позволяют над собой так делать. Раз позволяют, значит соответственно к себе относятся. Их проблемы. Я тоже попадал в такие ситуации, когда некоторые пытались пошутить, посмеяться. Припоминаю один.
В конце девятого класса отправился по путёвке в санаторий «Ессентуки». Первый день перезнакомился со всеми в палате, вроде всё путём. Один пацан из Сахалина, моего роста и телосложения, весёлый такой. Второй с Петропавловска-Камчатского, крупный пацан. И чурка – азербон. Вроде всё путём – перезнакомились, балагурили. На следующий день я с ванн вернулся, плавки на форточку повесил сушиться. А окна большие и стол у окна.
Лежу, балдею. Камчатский зашёл. Тоже плавари повесил на форточку. И стоя на столе в окне девок увидел, в форточку высунулся, мои плавки взял и девкам машет, что-то говорит. Я ему:
-Повесь плавки! Своими маши!
-Ты мне что-ли? – Высунувшись из форточки.
-А чо ещё кто-то есть?
-Ты чо дрищ, попутался?
Зацепил меня капитально, вставать я начал и к столу. А парень крупный и высокий. С такой сука наглой улыбкой на меня смотрит, чувствует своё физическое превосходство.
-Плавки повесь! Я сказал!
И сам на стол залажу, а стол большой, шириной с окно. Вот и стою уже перед ним «лицом к лицу». В грудь дышу…Здоровый сука.
-Ты малой чо по башке…
Договорить он не успел. Со всей силы обеими руками в грудь и в окно. В лицо ему смотру, а на его лице уже шутками и превосходством не пахнет. Страх, паника. Стекло огромное, от его спины во все стороны пауком расходится - лопается. Куски отрываются и падают. Режут спину, плечи, руки, ноги.
Второе он не проломил. Стоит передо мной. Ну и я в себя пришёл. Прошла ярость. Помог ему со стола спуститься, хлюпая по крови. Он сознание теряет от потери крови. Бочину придерживаю ему, слеклина поронула, кишки показались. А он сам артерию на ноге зажал, глубокое ранение. Руку уберёт, кровь струйкой, чёрная такая. Я ему этот опасный порез простынёю перетянул, а он валяется без сознания. Про многочисленные порезы не говорю. Так скорая и увезла
Менты заезжали пару раз, спрашивали. Я ничего не видел.
Пацан нормальный попался, ментам тоже говорил, что сам на столу поскользнулся. Это воспитатель – сука ментам напел, что я его в окно толкнул. Но мы двое в отказ ушли и менты не стали больше приставать.
Пролежал он в больнице весь свой курортный сезон. А шутить со ной больше никому не хотелось.
КОНЕЦ ШКОЛЫ 1989 ГОД
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Ну пока всё. Кому не понравилось, я не виноват. А кому понравилось - жив буду ещё напишу, задумки есть. Книгу о другой стороне жизни не совсем законной, но что поделаешь, так получилось. До встречи в следующей книге.
Удачи! Вадим!
© Copyright: Вадим Альшевский, 2014
Свидетельство о публикации №214012900655
Свидетельство о публикации №214012900655
Рецензии