Шутить, так шутить

      Иван и Мария, Сашкины родители,  подъехали к дому. Вечерело. Вечер был теплым.  От реки тянуло легкой прохладой, разнотравьем. Запах цветущего клевера смешивался с запахом цветов растущих в палисаднике возле дома.
     Разведением цветов занималась баба Груня. Она говорила, - это моё хиппи.  Не понимая  толком,  значение этого слова она соответственно путала его со словом хобби. Сашка не однократно поправлял её в неправильности использования этого выражения, но она настаивала на своем. И когда шла в палисадник,  громко всем заявляла:
 - Пойду по «хипую».  Ведь слово, «хобую», не звучит. Так можно вообще чёрте до чего договориться.
   Иван, выйдя из машины, потянулся, прогнув назад спину, натруженную за день у тракторов,  и устало присел на скамейку возле садика.  Мария тоже присела рядом с мужем.
  - Ох, то же сегодня натопталась. Хорошо, что сегодня суббота. Завтра можно хоть немного отдохнуть. Давай отец, истопим баньку.
  - Давай, - согласился Иван, - Выпросим у бабули наливочки, - проговорил он, предвкушая вкус бальзама который он называл «знахарка».
Мать готовила его по особому, только ей известному рецепту. После бани, это святое. Сам Суворов говорил, штаны продай, а после бани рюмочку прими. 
    Он сидел, вытянув ноги, закинув руки за голову и закрыв глаза. Приятная истома  прокатывалась по телу. Завершался рабочий день. И не только день, а целая неделя.
 Мария тоже вытянула ноги и, откинувшись на спинку скамейки, закрыла глаза на манер мужа.
Так они сидели минут пять, и не заметили, как подошел Сашка. В обеих руках он держал  расфасованные в сетки по килограмму в каждой, большие на вид очень красивые яблоки. 
  - О, мам, пап, вы что уснули?
  - Не-а, - не открывая глаза, проговорил отец.
  - Это мы так отдыхаем, сынок, - В тон отцу ответила мать. И они посмотрели на сына.
  Увидев яблоки, отец рассмеялся.
 - Санька, сегодня же не первое апреля. Ты чего это с яблоками ходишь? Или нахарьковал где?
 - Не-е.  Почтальонша  бабули пенсию принесла, и сказала,  что в магазин яблоки вкусные завезли.  Вот она меня за ними и отправила.  Говорит,  сходи, купи. Повеселимся.
  - А я думал, что опять первое апреля.
Шутку Сашки с яблоками на первое апреля знало всё село.  А было это так.
Накануне,  первого апреля,  дня за два, Иван ездил в областную сельхозтехнику за запчастями для совхозной техники. И будучи в городе, купил целый ящик яблок, да больших, красивых.  Решил повеселить семью, как он выражался,  когда покупал, что-нибудь вкусненькое.
  Сашка всё утро думал, ну как кого-нибудь обмануть. Все-таки первое апреля. На большей перемене, а это целых двадцать пять минут, он сбегал домой и потихоньку, чтоб не видела баба Груня, наложил в сетку, с которой она ходила в магазин, килограмма два яблок.
  Выйдя на центральную улицу, он демонстративно медленно, направился в сторону школы.
  Встречающиеся односельчане настойчиво спрашивали, где он взял яблоки.
   Санька, недолго думая, отправлял всех на край села, где якобы остановилась машина с будкой, и торгует, причем не дорого. И яблоки очень вкусные. Даже давал попробовать, отрезая складным ножичком, который у него всегда с собой, по кусочку от одного яблока, которым пожертвовал ради такого случая.
 Односельчане, не подозревая подвоха, бежали домой за деньгами и сумками, а потом на край села. Причем, информируя и соблазняя Сашкиной вестью всех встречающихся. А те в свою очередь, других. Короче, одна бабка сказала….   Тем более, сами пробовали на вкус.
Сашка, успевший в школу к звонку, с важным видом прошелся по коридорам школы. При этом он нарочно заглянул в учительскую, якобы спросить будет ли урок.
Учителя, увидев Сашку с такими аппетитными фруктами, стали его расспрашивать, где и сколько стоят, пробуя кусочки которыми щедро угощал мальчишка, жертвуя уже второе яблоко.
 В школе начался ажиотаж. Некоторые сетовали, что из-за уроков их чада останутся без витаминов. Другие соображали, кого послать. Третьи,  у кого перехватить денег и т.д.
В итоге, некоторые ученики были командированы с уроков за яблоками, а свободные учителя побежали сами, чтобы за урок, сбегать домой, взять деньги для себя и коллеги и, купив яблоки, успеть к следующему уроку. А бежать на конец села, где якобы стоит автолавка, километра два.
Вечером гудело и хохотало всё село над Сашкиной шуткой. Особенно те, кого эта шутка не коснулась.
Ну, а Сашке опять попало, но, правда, чуть- чуть. С пояснением, что,  с взрослыми, так не шутят.  Особенно с учителями. Они такие доверчивые….
   - Пап, я баню растопил. И воды натаскал,- заявил Сашка.
  - Вот это молодец, сын. А мы только что с матерью говорили, хорошо бы баньку сготовить. Ну, угодил. Ну, огромное спасибо. За эту добрую новость загонишь машину во двор.
  - Сам? – вскрикнул Сашка.
  - Ну как сам? Как обычно, у меня на коленях. До педалей ты же сынок ещё не достаешь. Я буду на педали нажимать, а ты рулить.
  Да, до педалей Сашка еще не дотягивался. А если спускался, ниже, то не видел хорошо куда ехать. Зато рулить, отец уже несколько раз давал. И надо сказать, мальчишка быстро ухватил эту науку и почувствовал рулевое управление машины. Даже отец, когда они ехали, первый раз спросил,  кто его учил водить машину?
 - Ни кто не учил. Я же не слепой.  Вижу, как ты рулишь, - ответил сын.
 - Молодец. Водителем будешь!
 - Нет, я буду сыщиком,- возразил Санька.
Сашка отдал матери яблоки, быстро открыл ворота. Отец уже сел в машину, отодвигая сидение, что бы  сын мог поместиться у него на коленях.
Мальчуган проворно устроился на коленях отца, взялся за руль и,  обернувшись, спросил:
 - Пап, а можно? 
Отец понял, о чём спрашивает сын и кивнул головой:
 - Поехали.
Санька осмотрелся в зеркала заднего вида и включил заднюю передачу. Машина плавно тронулась и поехала назад. Отъехав немного, он включил первую скорость, вывернул руль,  и они выехали на дорогу, поехали по улице.
  Весь Сашкин вид, выражение его лица просто кричало, смотрите, все смотрите, я сам веду машину. Проезжая мимо прохожих, он сигналил, как бы предупреждая, осторожно, едет транспортное средство. Хотя на самом деле, смотрите, это еду я.
Доехав до конца улицы, они развернулись и поехали назад к дому. Сашка осторожно въехал во двор, и они остановились под навесом, который они специально построили с отцом, что б машина не стояла под открытым небом, пока они не построят гараж.
  - Порядок, сын, - похвалил Иван.
Сашка с важным видом вышел из машины.  Из дома вышла баба Груня.
Увидев  лицо внука, сказала:
  - Ну, Мария, теперь осталось тебе научиться водить машину.
  - Ага, если я научусь, вы все пешком ходить будите. Так что лучше уж возите,-  улыбнулась невестка. - И вообще, у нас есть мужики, мама, вот пусть и катают. Иван, ужинать, когда будем, сейчас или после бани?
  - Конечно, после бани. Кто на полный желудок в баню ходит. Мама, ты бы налила графинчик своей  «знахарки».
  - Да уже налила, и в холодильник поставила, когда увидела, что внучек баню справляет. Так что, собирайтесь, да идите,  парьтесь. Ужин тоже готов.
  За ужином семья развеселилась. Баня и  «Знахарка» сняли недельную усталость, а предчувствие выходного дня, добавило хорошее настроение.  Иван и Мария делились с матерью последними событиями в селе, на работе.
  - Знаешь, мама, сегодня, когда увидел Сашку с яблоками, вспомнил его первоапрельскую шутку, - заметил Иван.
 И тут все стали вспоминать, что творилось в селе, и кто как отреагировал. Смеялись порой до коликов.  Особенно, когда представили, как Жиндина Зинка, самая жадная и зловредная тетка в селе, с одного конца села, до другого, притащилась с тележкой нагруженной  ящиками. Надеясь купить побольше дешевых яблок, а потом продать их селянам подороже. И не обнаружив ни какой машины, побрела назад, чертыхаясь, на чем свет стоит. А когда по дороге узнала, это первоапрельская  шутка Сашки, вообще визгу было, что слышали на обоих концах села. Даже грозилась в суд подать на Сашку и его родителей. И выставить требования в полмиллиона, за нанесенный ей моральный  и физический ущерб.
   - Нет,- заметила мать, - как пошутили ваши одноклассники, лучше не придумаешь. Такое запомнится на всю жизнь.
  И семья снова расхохоталась, перебивая воспоминаниями, друг друга…

 Шутову Игорю несказанно повезло. Попасть на два месяца раньше в весну, это было что-то.  Середина марта. У них на севере еще морозы до тридцати, а тут плюс пять. Теплынь.
 Он шел по Энску, по его улицам, с журчащими ручьями, барабанящей капелью с крыш.   С встречающимися прохожими,  одетых   по весеннему легко. А он в шубе.
Когда он вылетал из дома, то даже и в голову не пришло, что он встретиться с весной. Да и думать особо было некогда. Командировка организовалась спешная и сумбурная. Позвонили с Энского завода, который поставлял им на комбинат детали для буровых установок и машин, что разработали новый, более мощный бур, и просили прислать специалиста для присутствия на испытаниях. Вот Игоря Петровича Шутова и отправили, как хорошего и грамотного инженера.  И транспортный самолет подвернулся.  Он доставил очередную партию груза на север.   Правда, вылетал срочно из-за возможности наступления нелетной погоды. И тогда сиди неделями. Летчики торопились, и с разгрузкой, и с вылетом.
  Игорь заскочил домой. Наспех побросал в сумку полотенце, зубную щетку, пару рубах,  в общим, что попалось на глаза, и поехал на аэродром. Даже командировочные  документы и деньги ему бухгалтер сама привезла к самолету. Такая была спешка. Да, север шутить не любит. Пять минут и ты можешь застрять не то что на сутки, а на недели.
   Вот потому и шел он в распахнутой настежь шубе и наслаждался весенним теплом. На сегодня испытания закончились. Впереди были еще две недели весны. Город Энск ему был знаком. В юности он бывал в нем много раз, потому что его родное село Шутовское, где он родился и вырос, окончил школу, было всего в трехстах километрах.  На север он попал после  института, куда его пригласили работать.
  Родители Игоря тоже переехали в Одессу, ибо их родовые корни были оттуда. По молодости, отец с матерью, по зову сердца, с комсомольским путевками и задором, в поисках романтики, уехали осваивать Сибирь.
Игорь шел, неспеша,  разглядывая прохожих, надеясь встретить знакомое лицо. Дома, которые ему напоминали юность. Названия улиц, стараясь вспомнить название следующей.
Его внимание привлек дом по своему виду похожий на большую туристическую палатку. Вверху,  мерцая неоновыми лампами, изображен был костер, на фоне которого была четкая надпись «КАФЕ». Ниже, тоже из неоновых огней, силуэт большей гитары. Только струны на ней были не натянуты, а как бы вибрировали. Словно на гитаре кто-то играет. Но от этой вибрации вырисовывалось слово «У ДРУЗЕЙ».
При виде этого дома и надписи, Игорю сразу захотелось выпить чашечку кофе или чего не будь горячего. Не раздумывая, он зашел внутрь.
В небольшом фойе, где размещалась раздевалка и туалетные комнаты, его встретила симпатичная, с приятной улыбкой девушка.
-Добрый вечер. Мы рады, что вы решили заглянуть в наше кафе. Прошу Вас, снимите пальто, вернее Вашу шубу.
Она приняла снятую Игорем шубу и повесила на вешалку.
-Вот, Ваш номерок и наша визитная карточка. Проходите в зал и занимайте понравившийся  Вам свободный столик. Официант к вам сразу подойдет. Да, извините, если вы желаете вымыть руки и привести себя  в порядок, можете пройти в туалетную комнату. Там есть все необходимое.
От такой приветливой встречи, Игорь даже несколько смутился. Поблагодарив девушку, он зашел в туалетную комнату.  Там  все было идеальнее чисто.   
Приведя себя в порядок, причесавшись и оглядев себя в зеркало, он вошел в большой и уютный зал.
Ощущение было, как будто он зашел в большую палатку. Десятка полтора деревянных столиков с резной работой, были обставленных такими же деревянными стульями. Они были расставлены по кругу зала. В центре располагался  большой  электрический камин. Лежащие в нем  угли, с подсветками, создавали ощущение тлеющих в костре дров. Даже запах, благодаря встроенным, где-то ароматизаторам,  был особенным.  В нем ощущался  запах леса и дыма костра.
На каждом столике стояли подсвечники со свечами. Но и они были необычными и не похожими друг на друга, потому что вырезаны из корней деревьев и веток. Вернее не вырезаны, а поправлены умелой рукой художника из того, что сделала сама природа.
Стены зала, так же украшало множество чучел птиц и животных. Между ними располагались художественно оформленные рога оленей, косуль и лося. А в углу у барной стойки стояло огромное, во весь рост, чучело медведя. В лапах он держал поднос с кедровыми шишками и бочонком меда.
Все это вызывало такое любопытство, что хотелось ходить и разглядывать всё оформление как экспонаты  в музее. Из динамиков не навязчего звучали песни в исполнении бардов. 
Игорь сел за столик у окна не далеко от камина. Тут же к нему подошел официант. Опрятно одет в белую рубашку, голубую жилетку и черные брюки. Причем стрелки на брюках были отглажены так, что создавалось ощущение, прикоснувшись можно порезаться.
-Добрый вечер. Спасибо, что вы зашли к нам. Что вы предпочитаете из напитков, пока вы изучаете меню и делаете заказ, я могу принести? Обратите внимание, у нас в меню есть блюда, которые наш повар может приготовить на ваш вкус.
-Благодарю вас. Принесите, пожалуйста, чашечку кофе, а я определюсь и сделаю заказ.
Игорь пробежался по меню и решил не изображать из себя гурмана, а  заказать мясо по-домашнему, салат из свежих овощей и сто грамм коньяка.
Через минуту официант принес кофе. Записав пожелание гостя, он ушел.
Игорь, припевая кофе, стал изучать визитку, которую ему дала девушка в фойе. На ней были указаны фамилия, имя, отчество индивидуального предпринимателя этого кафе и администратора.
- Малинин Анатолий Леонидович, - стал читать Игорь. Странно, - подумал он, до чертиков знакомые данные.
-Молодой человек,- позвал Игорь официанта, - Будьте добры, Анатолий Леонидович, это ваш шеф?
-Да. Он хозяин этого кафе. А что-то случилось? Что-то не так? Вы скажите, я все исправлю.
-Нет, нет. Все хорошо. Все даже очень хорошо. Скажите, а он откуда? Ну, в смысле он приезжий или местный?
-На сколько я знаю,- ответил молодой человек, он из Шутовского, это не далеко, километров триста от Энска,  но в Энске он лет пятнадцать.
-Прекрасно, - обрадовался Игорь. - А сейчас он где? Где нибудь в отъезде?
-Нет, он в это время почти всегда здесь.
-Будьте так любезны, пригласите его.  Нет, нет, не беспокойтесь, - успокоил официанта Игорь, видя, как  меняется его лицо от мысли, что он  что-то сделал не так. - Это личное. Прошу вас, если можно, пригласите.
Игорь с огромным вниманием стал смотреть на дверь служебного входа.
Минуты через две, дверь открылась и вслед за официантом, обслуживающим Игоря, выросла полноватая фигура Малинина Анатолия Леонидовича. Или просто, «малины», или «тофика», одноклассника Игоря, с которым он сидел за одной партой целых десять школьных лет.  Так в школьные годы называли его. Двадцать лет, внесли свои изменения, но узнать его было легко.
Официант кивком головы указал на столик, за которым сидел Игорь.
-Вон тот мужчина Вас спрашивает, Анатолий Леонидович, я все делал как надо. Но он хотел видеть Вас.
-Сейчас узнаем, в чем дело, - с этими словами, слегка щурясь, он направился к столику Игоря.
-Я Вас слушаю, - произнес он.
-Малина, Тофик, ты, что меня не узнаешь? – громко заговорил Игорь. Ну, смотри чёртушка, и он встал в полый рост и вышел из-за стола.
Малинин стал ещё больше прищуриваться, разглядывая посетителя, потом глаза стали открываться, брови поползли от удивления вверх.
-Игорь, Шутов, Шут, ты что ли!?  Ты откуда? Сколько лет, что называется, сколько зим. Господи! - он бросился к нему, и они обнялись, дружески похлопывая друг друга.
-Нет, ты подумай, это сколько лет не виделись? Пойдем, пойдем ко мне. Ты как здесь? Какими судьбами?  Вопросы сыпались один за другим.
-Так, пошли в «банкетку»  и ты мне все расскажешь. Какая радость, какая радость, - не унимался, и, не давая вставить слово, тараторил Анатолий.
-Сережа, - обратился он к официанту, - отмени заказ, а нам закусить, выпить и прочее. Все неси в «банкетку». Поварятам скажи, все наше фирменное. И пусть постараются. Праздник у нас сегодня. Большой, большой праздник.
В банкетной комнате они сели за стол, на который уже начали носить закуски и прочее, и полетели вопросы и ответы. Игорь рассказал о себе. Анатолий о себе, своей семье, жизни и т. д. Было много воспоминаний о школе, школьных друзьях, учителях. О проказах и шутках. Об удачах и не удачах.
Далеко за полночь, кафе уже закрылось, а они продолжали разговаривать. В кафе по просьбе шефа, остались дежурный повар, официант и охранник.  К друзьям присоединилась жена Анатолия и уже втроем они продолжали рассказы и разговоры, делились планами и мечтой.
-Да, Игорь, вот было бы здорово собрать наш выпуск. Встретиться, по вспоминать. И вообще, узнать кто, где и как. Ведь двадцать лет в этом году исполнится, как мы окончили школу и разлетелись. Да-а.. . Кто куда. Как птицы из гнезда.
-Это было бы здорово, - согласился Игорь.- Но собрать,  наверное, будет трудно. Да и когда этим заниматься. Работа, работа и опять работа. И так у каждого. Тут знаешь, какой аргумент нужен. Командировка у меня до первого апреля. А там комбинат, север. Это не дорогу перейти. А как хочется.
И они замолчали, каждый думая о своем.
-Слушай, - воскликнул Игорь, - есть идея…. !

Клим Семенович Ворошилов, директор Шутовской средней школы, или «стрелок», как его называли за глаза односельчане и ученики, не только потому, что у него были одинаковы фамилия, имя и отчество  знаменитого военноначальника, а потому что он постоянно «стрелял» закурить у мужиков. При этом всегда говорил, что курить бросает, и так много лет, - сидел у себя в кабинете и готовил очередной отчет.
В дверь постучали. Вошел молодой человек в  военной форме в звании лейтенанта связи.
-Извините. Здравствуйте. Вы директор школы?-
-Да, - слегка растерянно проговорил Клим Семенович.
-Для Вас, через спецсвязь - пакет. Вот здесь распишитесь и получите, - и он протянул какой-то журнал с записью данных директора, отмеченных галочкой и пакет.
Клим Семенович, не вчитываясь в запись, поставил свою закорючку, взял протянутый ему пакет.
-Разрешите идти, - козырнул военный, и на кивок головой директора, повернулся и вышел.
Конверт был большой, весь облепленный какими-то иностранными марками, печатями и исписан английскими и русскими буквами.
Директор встал и подошел к окну. Из школы вышел военный, доставивший пакет, сел в иномарку,  ждавшую его у подъезда, и уехал. 
Клим Семенович вернулся к столу, аккуратно ножницами вскрыл пакет и вынул содержимое. Это было письмо,  на титульном листе, вверху большими золотыми  буквами на английском языке было написано: «АМЕРЕКАН – КОРПОРЕЙШЕН. ВАШИНГТОН – РОССИЯ.»
«Многоуважаемый господин,  директор Шутовской средней школы!
Извините, что обращаюсь к Вам так, т.к. не знаю Вашего имени, отчества.
Многоуважаемый коллектив учителей! Дорогие учащиеся.   
Пишет Вам бывший выпускник Вашей школы. Да. Ровно двадцать лет назад я окончил Шутовскую среднюю школу.
Вот уже десять лет как я живу в Соединенных Штатах Америки, в Вашингтоне. У меня крупный бизнес,  большой капитал. Но ничто так  не огорчает как тоска по  Родине.  По тем местам, где родился, вырос, учился. Где дружил и любил.
В этом году у меня появилась возможность побывать в России. И всего два дня, для того чтобы приехать в родное село. А как хочется увидеть многих. Встретится с одноклассниками, учителями, односельчанами.
Поэтому я обращаюсь к Вам с просьбой, организовать такую встречу. Я буду в селе первого апреля в четырнадцать часов.
Понимаю что сроки  для организации этой встречи не достаточные, но в качестве компенсации готов по прибытии выделить для нужд родной школы и села по одному миллиону долларов. И оплатить все расходы,  затраченные на организацию встречи.
С огромным уважением, выпускник Вашей школы.
Специально не представляюсь. Хочу, что бы это был сюрприз.
До встречи первого апреля, в четырнадцать часов.   (время московское)

Не веря своим глазам, директор на три раза перечитал письмо. Он выскочил из кабинета и побежал по школе в поисках завуча и организатора по внеклассной и внешкольной работе. Они были на уроках. Попросил дать ученикам самостоятельную работу, назначить ответственных за порядок, а самим срочно явиться к нему в кабинет.
Вошедшие с испуганными лицами завуч школы Ирина Ивановна и организатор, Лидия Петровна, застали директора шагающим по кабинету из угла в угол с письмом в руках.
-Что случилось, Клим Семенович? Наши ученички  что-нибудь натворили? – наперебой   затараторили они.
-Убили кого, ограбили? Что-нибудь подожгли?
-Тьфу, типун вам на язык. Нате. Читайте.
И он протянул письмо, продолжая расхаживать по кабинету.
Учителя несколько раз прочитали письмо.
-Да, да, да, - заикаясь проговорила завуч, - да это какая-то шутка.
-Ага, шутка, язвительно возразил директор. Станут военные связи развозить шутки за триста километров. Вы видели военного?
-Да, точно, - подтвердила Лидия Петровна, - я видела из окна класса как к крыльцу подъезжала иномарка. И какой-то военный выходил. У него еще кейс такой черный в руках был, пристегнутый к руке наручниками.  Я еще удивилась, там знак стоит, запрещающий въезд во двор школы, а он прямо к крыльцу.
-Вот! - воскликнул Клим Семенович.
Только тут он вспомнил, что действительно у лейтенанта был в одной руке кейс, пристегнутый к руке наручником. 
-Это фельдъегерская связь. Им что больше делать нечего как шутки возить. Нет, это все серьезно.
И он снова зашагал по кабинету.
-Так, времени очень мало. Надо срочно создать актив из учителей и учеников старших классов. Кто у нас самые-самые?  Потом, подключить совхоз. Пусть тоже покрутятся.  Как ни как, а им тоже миллион перепадает. Надо быстро организовать хоть небольшой ремонт. Что-то подкрасить, что-то подбелить. Навести порядок везде.
Продолжая расхаживать широкими шагами по кабинету, как генералиссимус перед сражением, весь раскрасневшийся от перевозбуждения, он  давал указания, одновременно представляя, куда он истратит миллион долларов.
-Да, кстати, а кто у нас учился в этом выпуске? Кто из них выехал за границу? Надо поднять старые списки учащихся из архива, журналы. Подключить учителей, которые работали в то время. Короче, Ирина Ивановна, за вами с Лидией Петровной подробный план действий, с указанием фамилий ответственных за каждый пункт. И через, - он посмотрел на часы, как бы обдумывая что-то, - через два часа у меня в кабинете быть всем.  А я к директору совхоза.
-Нет, - возразила завуч, - тут что-то не так. А почему первого апреля? И потом у меня уроки.
-Так, - остановился Клим Семенович.
-Первое апреля… Ага. А что у нас первое апреля? - он схватил календарь. -точно. Это суббота. Вот потому и первое апреля. Выходной. Американцы тоже календари смотрят. А уроки, отмените, подмените, как хотите, но через два часа у меня весь актив. И что бы с планом.
С этими словами он схватил письмо и убежал.
-Тьфу, и свалился же  нам на голову этот американский выпускник, - проговорила Ирина Петровна.
-Да выпускник то он как раз наш, только живет в  Америке. Хорошо им богатым. Дал указание и жди ответа. А ты теперь носись как дура. Да еще найди то, не знаю что, иди туда, не зная куда.
И они пошли выполнять указания директора.

Клим Семенович прибежал в контору совхоза весь раскрасневшийся и запыхавшийся. Директора в конторе не было. Только бухгалтерия и уборщица Клава, пожилая женщина, подрабатывающая в конторе, к своей огромной, за сорокапятилетний трудовой стаж пенсии.
-А «стрелок», ты, что такой взмыленный. Как будто на тебе черти ездили в рождественскую ночь, - проговорила она, перестав тереть обшарпанный пол конторского коридора. Краску он не видел уже лет сто. Поэтому весь был  желтый от старости, с грязными, не отмывающимися трещинами.
-Уж не случилось ли чего?
-Где директор? – переводя дух, выпалил Ворошилов.
-Так в мастерские кажись поехал. А чё случилось то?
-Да случилось, - тяжело дыша, продолжал Клим…
-Мне директор, мне срочно. Клавдия Ивановна, а это чей велосипед, там у крыльца.
-Дак, мой.
-Ой, дайте, пожалуйста. Мне срочно. Мне директор срочно нужен.
-Ну, возьми, только суда и пригони. Да не сломай. Мне ещё коров на нем встречать.
-Верну, верну, - прокричал на ходу Клим Семенович.
Оседлав старенькое двухколесное средство передвижения, крутя педали, он про себя подумал,
-Коров встречать. Мне бы твои заботы.
Подъезжая к мастерским,  он еще издали увидел старый, видавший виды уазик директора совхоза. Прислонив велосипед спереди к машине директора, чтобы он не уехал, на случай если они разминутся, побежал на территорию мастерских. На ходу он спрашивал у встречавшихся, не видели ли директора. Ему отвечали, то туда пошел, а там туда.
Пробегав минут пятнадцать по территории мастерских, как борзая на охоте, он снова направился снова к машине. И тут он увидел директора.
Тот подошел к машине сзади, разглядывая какую-то бумажку сел за руль. Сунув её в карман, завел двигатель, включил передачу и рванул с места, как это всегда делает. Что-то заскрежетало, застучало по днищу машины. Он остановился. Опять что-то оторвалось, подумал он. Ну, все как всегда, не вовремя.
Это был велосипед уборщицы Клавы.
Выйдя из машины, увидел торчащие искореженные детали того, что называлось велосипедом.
-Какой дурак его суда поставил?
Матерясь до седьмого колена, он стал его вытаскивать. Но заднее колесо машины придавило раму. Он сел за руль и стал сдавать назад. Под машиной снова заскрежетало, застучало по днищу и издав последнее «пш-ш-ш..», затихло.
Он вышел из машины. В это время подошел  Клим Семенович, видевший всю эту «трагическую» гибель транспортного средства уборщицы Клавы. Да, на чем она будет встречать коров?
-А, стрелок, на закури, а то что-то вид у тебя, плакать хочется, - с этими словами он подал сигарету директору школы и закурил сам.
-Слушай, ты не видел, какой идиот поставил велосипед перед машиной.
-Идиот, идиот… Да это я поставил.
-На хрена?
-Да, что бы ты не уехал без меня.
-Ну вот, я не уехал. На, любуйся, - с этими словами он слегка присел и развел руки в стороны.
-Ну, все, насмотрелся? Можно ехать? Ну, дурак, ну, дурак. Бедные дети. Кому мы вас доверяем, - с этими словами он стал садиться за руль уазика.
-Да подожди ты. Разлаялся. На базаре что ли?  По правилам ПДД ты должен был убедиться,  что нет помех, а не рвать с места в карьер.
-Ну, ты еще поучи козла, как капусту есть.
-Вот ты козел и есть, если кроме своего уазика ничего не видишь.
Со стороны, этот разговор может показаться грубым, тем более что оба руководители. Но в прошлом они однокашники и друзья, а в настоящее время их никто не слышит.
-Ладно, говори, чего искал.
-На, читай. Знал бы, что ты такой слепой, что уже и велосипед не видишь, не разыскивал. Все себе забрал, - и он протянул письмо.
Андрей Сергеевич Коромыслов, именно так звали директора совхоза, а в школьные года, «оглобля», за его высокий рост, внимательно прочитал письмо.
-Фу. По-моему какая-то ерунда. Ты где это взял?
-Где, где, везде, - все еще обиженный за велосипед, ворчал Ворошилов.
-Фельдъегерь сегодня специально привез из области. Я даже за доставку расписался в специальном секретном журнале, - добавил Клим.
-Да ладно, не обижайся. А чей это велосипед? У тебя вроде не такой.
-Уборщицы, Клавы. Я у неё попросил, чтоб тебя быстрее найти. Порадовать, так сказать. Порадовал. Что я теперь ей скажу. Она ведь на нем коров встречает. А лет то ей, слава богу, не семнадцать.
-Ладно, «стрелок», не горюй. Исправим мы это дело. Я свой велосипед отдам. Все равно на нем никто не ездит. Стоит себе во дворе, ржавеет.
Он стал оглядываться и увидел Сашку, который приходил к отцу по своим мальчишеским делам.
Директора спрятали остатки Клавиного велосипеда за сторожку и окликнули Александра.
Сашка по началу, слегка сробел, увидев двух директоров, особенно директора школы. В школу он сегодня не пошел, потому что должна быть контрольная по русскому. А лишняя тройка, или ещё чего двойка в конце четверти, была не к чему. Тогда считай, пропали все весенние каникулы. Вот он и схитрил, сославшись на недомогание и температуру. Но перед тем как мать сунула градусник под мышку, Сашка успел натереть под мышкой солью. Тридцать восемь и  две были обеспечены. Главное вовремя и незаметно убрать градусник, а то там и за сорок перевалит. А в мастерские он приходил к отцу. Тот обещал дать денег на новый спиннинг. Их всего да штуки привезли в магазин.
-Саша, ты почему не в школе? – спросил Клим Семенович.
-А я это. У меня температура была. Тридцать восемь и две.
-А что же ты здесь, а не в постели.
-Я, это. Я к отцу приходил за деньгами. Надо лекарство купить.
-Зачем тебе лекарство. У вас же бабушка хорошо лечит, - не успокаивался директор школы.
-А она в город уехала, - не моргнув, соврал Сашка.
-Ну что ты пристал к мальчишке, - заступился директор совхоза.
-Тебе нужно отдавать велосипед, или нет?  Вот что Александр, - директор знал, что с Сашкой нужно разговаривать осторожно, - будь добр, ты как себя чувствуешь?
-Да сейчас вроде нормально.
-Вот и хорошо. Я попрошу тебя, сходи ко мне, у меня во дворе стоит велосипед. Возьми его, отгони в контору и отдай бабе Клаве, уборщице. Знаешь?
-Угу.
-Скажи ей, что её велосипед старенький, весь сломался, а директор ей хороший поновее выделяет, за хорошую работу. Только ты уж протри его тряпочкой. Так не в службу, а в дружбу. Добро.
-Хорошо, Андрей Сергеевич, я сделаю. Я мигом, - обрадовался Санька, что и тут прокатило. И уже на ходу закричал:
- А мне отдадут?
-Отдадут, отдадут. Там все равно дома никого нет.  Ну что, - обращаясь уже к Климу, - по рукам?
-По рукам, - как бы по старой дружбе соглашаясь, улыбнулся директор школы.
-Н, теперь твое письмо. Какое-то подозрительное.
-Подозрительное, подозрительное. Ты прямо как моя завуч. Она тебе не родственница?
-Как не родственница? Жена.
-Вот я и говорю, вы оба подозрительные. Ну, подумай, фельдъегерь, кейс, пристегнутый к руке наручником, расстояние триста верст. Это тебе о чем ни будь, говорит. А бумага, смотри какая. Да такую бумагу только в самой Москве и сыщешь, и то разве если что в кремле. А конверт весь в иностранных марках. Такие марки не у каждого филателиста найдешь. И на английском все исписано.
-Да-а. Слушай, а кто из наших может быть в Америке.
-А я знаю. Мы тогда получается, в пятом классе учились. Да и сколько лет прошло, разве вспомнишь. Тут своих-то сразу не помнишь, с кем учился. Особенно кто сразу после школы по институтам, да теплым местам разбежались. Это мы с тобой два дурака, застряли тут. Да ещё некоторые. Стоило кончать институты,  что бы здесь остаться.
-Да ладно. Чего ты разнылся?  Я лично доволен. Я люблю свое село. Здесь мои корни. Родители. Деды и прадеды.  А что бывает, хреново, так это везде. Особенно если хотят что бы всё было на халяву. И молочные реки, и кисельные берега.  Работать надо. Работать, а не языком молоть.
-Да это я так, от обиды. Что мы не работаем? Ты вот. Как в пять уехал из дома, и только затемно появляешься. То запчасти на старье надо выбить, то с посевом не прозевать, то с уборкой. То сдать, так чтоб и совхозу что-то осталось. Зарплату людям, не то что повысить, а хотя бы удержать. А у меня. Ребятишки стараются, учатся. Учителя стараются, учат. А будь ты хоть трижды золотой, если карман у папы с мамой пуст, пойди, поступи. Особенно деревенским. А окончив вуз или техникум….   Всем нужны с опытом работы. А где он его возьмет. Вот и получается, с высшим образованием, а торгует тапочками.
-Ну ладно, ладно. Развел тут как на педсовете. Ты меня не агитируй. А то слезу вышибешь. Ты лучше говори, что от меня надо?
-Ну во-первых, сделать небольшой  косметический ремонт в школе, хотя бы фасад. Кое-что в классах покрасить. Песок на дорожки завезти. Дорогу перед школой отгрейдеровать. Лучше бы конечно, асфальт положить, но….
-Тю-тю-тю-тю. Тебя куда растащило? Я тебе что, этот  Рокфеллер? Я тебе, где деньги, где материалы возьму?  А ГСМ для техники. У меня сегодня для посевной, а она на носу, не хватает, а он размечтался. А аэропорт не построить, международного класса, чтобы твой американец прямо на самолете прилетел. Ты учитель, какого языка?   Ты про Большие  Васюки читал?  И-и-шь ты, раскатал губу. Машинку купи, заворачивать.
-Ну ладно, Андрей, не жмись.  Получим по миллиону и все уладим. И потом по договору  совхоз должен помогать родной школе, так сказать кузнеце твоих же кадров.
-Не-е, а я не помогаю!? А кто тебе ремонт каждый год делает, а? А кто бесплатно продукты в школьную столовую поставляет? Американец твой? Нет, все. Я умываю руки.
-Ты лучше весь умойся. И лучше святой водой. А то простая, не поможет. Грехов много. Ну и ладно. Как хочешь. Я сейчас поеду в банк, оформлю на себя кредит, мне дадут. Там у меня выпускник исполнительный директор, только потом на миллион долларов рот не разевай.
С этими словами Клим Семенович Ворошилов, повернулся и гордо зашагал в сторону школы. Пройдя метров триста, он услышал, как его догоняет уазик директора совхоза.
-Клим, Клим, ну погоди, - услышал он голос Андрея.  Перспектива получить миллион долларов, обуяла и рассудительного и осторожного директора совхоза. Он представил, как он построит новую контору, офисного типа. Обновит технику, которая на ладан дышит. Отремонтирует свинокомплекс. И, наконец, то доведет до ума тепличное хозяйство. А тогда, тогда, о-го-го!  Тогда можно вообще уйти от совхозной системы и создать своё ООО, или ОАО.
-Клим, садись, давай съездим, все посмотрим, обсудим, подсчитаем.
-Что, заело, - огрызнулся Ворошилов,  садясь в машину.- То, то. Я тебе говорю, дело реальное. Ты мне поможешь, я тебе. Дело то тут наше, общее. Это же наша МАЛАЯ РОДИНА.
В школе их ждал уже собранный актив. Завуч с организатором путем ничего не объяснили. Так мельком. Поэтому каждый недоумевал, толи комиссия, какая, толи делегация аж из Америке,  по обмену опытом, толи ещё что. Все ждали директора с разъяснениями.
К школе подъехали аж  в два. Они ходили вокруг здания, что-то размахивая руками, спорили. Потом зашли в школу. Долго ходили из класса в класс. Школьную столовую. В конце о чем-то договорились, ударили по рукам, и директор совхоза уехал, дребезжа старым уазиком.
Заседание актива прошло бурно. Наконец то, все получили ясные разъяснения. Учителя и ученики, старшеклассники, вошедшие в актив, долго спорили,  отстаивая каждый свои интересы.  Наконец-то все вопросы были урегулированы. Все получили конкретные задания. И работа закипела.
Уроки в школе проводились по сокращенному регламенту, так как в здании шел ремонт. Младшие классы были распущены на каникулы на неделю раньше, с условием, что эту неделю прихватят от летних каникул. В целях не травить детей запахом свежей краски. В старших классах, велись только основные предметы. Остальное время они принимали участие в ремонте. Районное образование,  поначалу сопротивлялось, но потом закрыло глаза, в надежде, что от этого миллиона долларов и им перепадет. Выше докладывать не стали. Чего доброго, - отберут.
Во все концы страны полетели телеграммы с приглашением выпускников. Приглашаем, вызываем, обязуем.  Если надо сопроводим. Через участкового и районное ОВД, шли запросы установления личности. Особенно лица женского пола, сменивших  фамилии, а некоторые неоднократно, в связи с замужеством. Начальник РОВД тоже молчал, т.к. и он имел виды на миллион. Даже на два. С совхоза и школы.
Короче село гудело как добрый улей  и трудилось.
Сельчане тоже не дремали. Кругом шел ремонт, покраски, побелки и т. д. Многие поменяли покосившиеся заборы, ворота и калитки. Побелили и покрасили дома. Обновили наличники и ставни. И всё потому, что кто-то пустил слух, что миллионер будет ходить по домам, и у кого хорошо, давать по миллиону.
Спать село ложились далеко за полночь. В каждом доме планировали и распределяли миллионы долларов.
Жиндина Зинка, съездила в город и купила там сейф с  суперсовременными кодовыми замками. Правда везла его на рейсовом автобусе и всю дорогу вслух запоминала код. Так что, подъезжая к селу этот код, знали все попутчики – пассажиры.
Наконец-то наступило первое апреля.  К четырнадцати часам у здания школы собралось все село. Все по-праздничному одеты. Женщины  заранее съездили в районную парикмахерскую и наделали причесок.  Мужики трезвые. Даже те, которых в будний день  удержать было трудно. А про выходной и говорить нечего, кто выходному рад, тот с утра пьян.
Приехали и выпускники. Радости общения, поцелуи, объятия, конечно, не было предела. Но для всех было не понятно,  кто этот мистер икс, почему  и  как? Собрались почти все, кого приглашали. А кто не смог по уважительным причинам, дали поздравительные телеграммы, с уважением, и завистью.
Приехали Шутов Игорь и Малинин Анатолий. Узнав, что тут творилось при подготовке к встрече «Американца», они с начало забеспокоились. Не отлупили бы. Но потом со словами, прорвемся, прихватив салюты и заранее приготовленные рулоны с плакатами, полезли на крышу школы. Им помогал официант Сергей, сыгравший роль фельдъегеря. И ровно в четырнадцать часов по московскому времени с крыши зазвучала песня «Давно друзья веселые, простились мы со школою…..».
Потом Игорь Шутов, заводила и организатор всех школьных вечеров двадцатилетней давности, заговорил в микрофон: 
- Друзья! Дорогие мои однокашники! Оглянитесь друг на друга. Оглянитесь!
Разве мы изменились за эти двадцать лет?   Нет.   Ну, разве где-то седина, полнота, морщины.   Так это не беда.   А какие  у нас дети?    Это же мы.   Они повторение нас.    А это так здорово!   Если мы сегодня собрались несмотря не на что, значит, мы молоды как тогда, двадцать лет назад и красивы. А главное что мы здесь, у стен нашей школы, которая выпустила нас в жизнь, вдохнула в нас воздух свободы и самостоятельности. Научила нас понимать, где правда, а где кривда. Рассуждать и мыслить. Судить и быть судимыми.
Спасибо Вам всем!  Однокашникам и учителям! Друзьям и подругам! Односельчанам, которые приложили столько сил для того чтобы мы встретились! Как это здорово, что вы были, есть и будите в каждом сердце которое бьется здесь, у здания нашей РОДНОЙ ШУТОВСКОЙ ШКОЛЫ!!!! С ПРАЗДНИКОМ ВАС, ДОРОГИЕ!!!!
С этими словами Сергей и Анатолий развернули плакат, на котором было написано:  «ЗДРАВСТВУЙ, ШКОЛА!»
Снизу загремели аплодисменты.  Под их гром вверх влетел  фейерверк, который  дали Сергей и Анатолий.
Когда все затихло,  из репродукторов зазвучала песня «Где вы школьные учебники, и задания домашние…..» Когда песня закончилась, послышались робкие голоса:
-А где же Американец?  Кто он?
И вдруг на крыше школы появился новый плакат.
«С ПЕРВЫМ АПРЕЛЯ ВАС, СЕЛЬЧАНЕ!!!!!!!!!!!!!»
С полминуты стояла тишина, потом все разразились  громким смехом, среди которого были слышны возгласы,
- ВОТ ЭТО ШУТКА! 
-ВОТ ЭТО АПРЕЛЬ!!!
-БРАВОВО, ШУТОВ!!!!!
-МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ!!!!!!!!!
Конечно, расходы по застолью взял на себя Анатолий Малинин, а на остальное кое-что сбросились  собравшиеся выпускники.
Сейф у Жиндиной, чтобы она не орала и не визжала на все село и не портила праздник, купил директор совхоза, он давно о таком мечтал, но за полцены.  Объяснив ей,  что, так как она всем разболтала код, придется  его менять, а это затраты.