Сенокосная пора

Всплыл  из  памяти  случай  такой.

Опять  же  село,  сенокос.  Косили  мы  втроём  я,   Коля  и  Шура  (Коля  класс 5,  Шурочка  и  того  меньше).  День  был  жаркий.  Работа  шла  споро,  малые  чего  то  гребли,  а  я  быстро  мастерила  копны,  да  не  как  попало,  а  красиво.   Tак  отец  учил - остренькая  макушечка,  чтобы   дождь  не  промочил,  а  главное  сильно  подбить  граблями  низ.  Копны  росли,  как  грибочки,  как  игрушечки.  Один  луг  убрали.  До  обеда  время   есть.  Говорю  малым,  мол  рядом  за  кустами  eщё  чуток  уберём  и  сразу  на  обед.  Вот  на  это  они  и  купились.  Было  бы  сказано,  вперёд.  И  опять  грабли,   копёшки.  Дело  сделано,  как  говорится  пора  и честь  знать. 

Обед  это  святое.  Посмотрела  я  на  часы…,  мама  родная,  5  часов  вечера.  Без  еды  морю  моих  подельников  с  семи  часов  утра. Обед  на  лугах,  это  отдельная  тема;  запах  сена,  дым  костра,  кузнечики  всякие  стрекочут,  чёрный  хлеб  и  кисленькая,   холодненькая   простокваша,  хранившаяся  в  туеске  в  речьке.  Да  нет  вкуснее  пищи.  Иногда  и  суп  из  баранины  с  картошкой  и  луком,  заправленный  дымком,  но  это  считалось  роскошью.  Всю   жизиь  косил  бы  сено,  кабы  харчишки  водились.  Поели.   

Мне,  как  старшей  положено  полежать  в  балагане,  шалаш  из  сена.  ДА…  это  же  райское  наслаждение.  Уставшему  до  ломоты  костей,  прилечь  на  пахучее  сено.  Тенёк,  ветерок  бережно  гладит  твоё  тело, кузнечики  стрекочут.  Ну,  а  младшим  положено  мыть  черепки,  пoсуду  (сейчас  бы  сказали - дедовщина),  а  раньша  так  положено.  Вроде  бы  и  не  спала,  а  что - то  не  слышу  я  своих  братков.  Tакая  гишина,  не  говоря  о  кузнечиках.  Поднимаю  голову,  а  они  сели  в  лодку,  переплыли  на  другую  сторону  речьки  и  сидят,  себе,  на  бережку.  Я  cоскакиваю,  кричу,  мол,  что  за  фокусы,  а  ну - ка  марш  обратно.   Надо  сказать,  что  сенокос  пора  особенная,  всегда  работали  до  десяти  часов  вечера,  если  стоит  вёдро  (ясная,  жаркая  погода).  Так  что  еще  рабчий  день  не  закончился.  Братки  ни  в  какую.   Обьявили  забастовку.  С  другого  берега  кричат: "Нажалуемся  маме  с  папой,  как  рабов  нас  держишь,  целый  день  без  еды   рaботаем.  Не  пойдём,  не  будем  больше  работать!"  Я  кричу: "А  ну  ка  быстро  сюда,  убью  обоих."  Не  поплывём,  ты  нас   убьёшь. 

Река  была   полноводная,  после  длительных,  проливных  дождей,  так  что  вплавь  мне  было  рисковано,  тем  более,  кто  плавает  только  по - собачьи.  Прыгаю  по  берегу  взад – вперед,  строжусь  всяко,  но  "бунтовщики "  были  неприклоны.  Начали  выставлять  свои  требования:"Дай  клятву,  что  не  станешь  убивать."  Как  я  их  не уговаривала,  всё  было  бесполезно.  Пришлось  идти  на  уступки.   Договорились  так;  я  их  не  трогаю,  они  переплывают  за  мной,  забирают  и  мы  сразу  вместе   идём  домой,  хоть  и  время  начало  седьмого.  Я  и  сама  устала,  но  как  то совестно  рано  идти  с  работы.  Забрали  меня,  плывём  обратно.  Слово  держать  надо,  ворчю,  но  подзатыльников  не  надовала.  Подплываем  к  берегу,  Шура  с  борта  прыг  на  берег.  Лодка  закачалась.  Вслед  за  ней  Коля,  да  так  швытко  изловчился  и  тоже  успел  выпрыгнуть.  Я  стою  в  лодке  стараюсь  балансировать,  но  лодка  перевернулась  и  накрыла  меня.  Вылезла  из  под  неё,  захлёбываюсь,  хватаюсь  за  траву  у  берега.   Коля  нет  чтобы  меня  спасать,  говорит:"Карета,  не  могла  выпрыгнуть."  Kарета,  это  было   его  самое  любимое  ругательское  слово.  Выплыла.

(Захочешь  жить  не  так  раскарячишься.)