мАка

                Мака.
 - Волосова! Пройдите в кабинет.
- Да, да. Сейчас мы идем. Данила, поехали.
- Здравствуйте Валерий Германович!
- Здравствуй Валя! Привет Данил!

В кабинет заехала инвалидная коляска, в ней сидел парень в очках с толстыми линзами. Он сидел весь согнутый, словно все вокруг сдавливало его. Как будто внешний мир всем своим весом давил ему на плечи и выживал с белого света. Данила родился с синдром ДЦП, обреченный видеть весь мир, так как все. Но в его груди билось сердце невероятных размеров, оно излучало любовь из его глаз и теплых рук. Он любил свою Валю, свою мать, единственную женщину на планете, которая жила ради него. Они будто жили вдвоем в этом огромном мире.
Мака, он всегда называл ее мака. Мама, и ведь для каждого она своя.

Валентина приседа на стул, спустила платок с головы и робко спросила врача:
-Валерий Германович, скажите все плохо?
-Врач достал из стеллажа папку с данными Валентины Волосовой и положил перед собой. Затем открыл ее и стал вглядываться в его же каракули, рассматривать заключения и результаты анализов. На пять минут все погрузилась в тишину, только лишь медсестра бренчала ампулами и колбами у стеллажа.
-Доктор, я как-то переживаю.
-Рыжеволосая бестия Марина, медсестра ехидно подметила:-" Конечно, как же тут не переживать"-взглянув на Данилу.
-Валерий Германович снял очки и спокойно сказал: Марина! Выйди!
-Валентина Николаевна, с унынием сказал доктор. Он взглянул в её обречённые глаза, потер шершавую бороду и выдохнул.
-Знаете, дело, в общем, не простое. На снимках ваша опухоль явно увеличилась, и она увеличится ещё, и увеличится до критических размеров. Сами понимаете лекарства, химия, операция-всё это совсем не дешево. Я, по старой дружбе, говорю тебе, Валь-Валерий Германович снял очки и взял Валентину за руку - я замолвлю за тебя словечко там наверху, тебя прооперируют за счёт государства и выпишут все медикаменты, просто ляжешь ко мне в клинику на пол годика, выздоровишь. Я тебя на ноги поставлю.
-А сколько мне осталось? спросила Валентина обречённо.
Доктор встал со своего кресла, опустив голову, прошёл к окну, приоткрыл жалюзи, взглянул на зимний пейзаж за окном, резко повернулся и ответил:
-2 Месяца.
-Она опустила глаза вниз, вздохнула, и сказал твёрдо: - я не лягу, и ты это знаешь. Я не могу оставить Данилу, он умрёт без меня.
-Дура ты! Он и так умрет! Что же ты говоришь то такое? Ты что не понимаешь, какой шанс я предлагаю тебе? Ты раком больна, у тебя опухоль с куриное яйцо в голове, я тебя прошу, не говори глупостей. Устроим Данилу в хороший интернат, там присмотрят за ним, а так кому он нужен будет? И так-то не жилец, а так вообще умрёт как собака.
-Спасибо тебе, Валера! Но я не брошу своего сына. Никогда не брошу его. Я всё равно умру, просто вопрос времени.
-Так не мучай ты овоща своего, дурра не мучай! Ну, сколько можно то уже уговаривать тебя, ты посмотри, ты угасаешь на глазах, Валь. Не удержишь ты ни Данилку своего, ни квартиру свою, ни деньги на сберкнижке. Знают все, что овоща ты в подоле принесла и так и так его уморят, а ты о себе подумай. Молодая ведь ещё.
Валентина выслушала все, поднялась со стула и подошла к Даниле.
-Валюш, подумай, я прошу тебя. Все за жизнь цепляются, жить хотят, а ты вот так вот просто ею разбрасываешься. Ложись в клинику, я помогу тебе.
У Данилы по щеке текла слеза, из его голубого глаза текла чистейшая, как вода слеза. Он глубоко дышал, он чувствовал, что сердце матери не спокойно, он чувствовал, что в их мир вторгнулась беда. Но в то же время он не понимал, что такое смерть и жизнь, он не понимал вообще ничего, но он чувствовал все. Он чувствовал боль, которая затаивается в горле и режет грудь, не отпускает и выживает тебя со света, как тень.
Валентина больше ни слова не произнеся, выкатила инвалидную коляску в коридор, и они медленно поехали к выходу. Опять вдвоём, опять без всех, только она и он. Их тяжелый груз, который они равно несли вместе. У неё текли слезы, она понимала, что если она ляжет в клинику - Данила не жилец, его просто затравят в интернате, а она умрёт на хирургическом столе, ее квартиру раздерут на клочки мошенники, снимут все деньги, которые она копила и собирала на лечение Данила и собственно все. Все.

-Мака! Мака! - закричал Данил. Она опустилась перед ним на колени, вытерла слюни у рта и заговорила: - ну чего, ноша ты моя? Куда же я тебя брошу? Кому же отдам? Ты же один кто у меня есть, а я у тебя! Мы всегда с тобой были одни. Всегда и будем.
Снег громадными пушистыми хлопьями ложился на её платок и на Данилку. А он его ловил и радовался этому простому явлению-снегу.
Они медленно катились домой, разговаривали на своём только себе понятном языке, они были счастливы. Они уже привыкли жить вдвоём в этом большом мире. Они знали что никого у них кроме друг друга нет, и их нет ни у кого.
**************

-Ну что, вот мы и дома. Сейчас кушать будем - сказала Валентина.

**************
Прошло две недели.
-Слушайте, да Валька же раком больна. Да и овощ её не понятно с кем останется.
-В приют наверно пристроят.
-Не знаю, может так сам сгинет. Квартиру её купить хотят, большие деньги предлагали, а она не берет, упёрлась и не в какую, хотя уже бы дауна вылечила своего.
-Дура.
**************
Валентина проснулась с ранним утром, от хрипа. Услышав, что Данил задыхается, она скорее побежала за ингалятором.
-Дыши, сыночка, дыши родной мой.
-Мака! Мака! - протяжно провыл Данила. Валентина поцеловала его в голову и вышла из комнаты.
Она медленно сползла по стене, её бросило в жар, она почувствовала слабость, её голова резко закружилась, она потеряла сознание.
Данила почувствовал, что что-то не то. Он стал мычать, пытался встать, вопил - Мака! Мака! Он выпал из коляски и заплакал, продолжая кричать - мака, мака!
Боль отступила, через полчаса Валентина пришла в себя и пока осознавала, что произошло с ней, она услышала крики Данила. Она скорее встала, увидев его лежащего на полу, ее сердцу чуть не разорвалось на две части, она скорее подняла его, усадила в инвалидную коляску и присела перед ним.
-Данька, мальчик ты мой. Я всегда буду рядом с тобой. Всегда буду рядом, ну чего ты распереживался? Птенчик ты мой.

**************
Прошла неделя.
-Данечка, а я нам супчик варю. Скоро обедать будем.
Она уже стала похожа на белую моль, постоянные боли в голове мучили её, она валилась с ног, но не сдавалась. Рак сжирал её. Она не могла есть, сидеть, ей было больно дышать она постоянно плакала ночью, потому что смерть приближалась, а она ничего не могла сделать с собой. Внезапно, словно что-то щёлкнуло в ней и её дыхание перехватило. Резкая боль пронзила её голову, словно рассекая на две части. Она схватилась за стол, холодная струя пота быстро пробежала по лбу. Она упала, с затаенным дыханием, вымолвив: «прости меня, сыночка».
-Мака! Мака! Мака! Данила услышал грохот и понял, что все, ее больше нет. Она никогда больше не придет. Он орал истошным голосом, словно дикое животное. Он выпал из коляски и заревел. Он бился ногами об пол, не жалея рук и ног. Он вмиг превратился в рыбу, которая бултыхалась на дне опустошённого источника, он так же боролся за жизнь, только за их жизнь с Валей. Их большой и необъятный мир с Валей, который был понятен только им. Не понимая, что такое жизнь он хотел жить. Но теперь его громадное сердце разорвали тревога и пустота.
 Запах выкипевшего супа и глухой грохот его телодвижений насторожил соседей.
Спустя 4 часа в квартиру Волосовых выломали дверь. Сосед с соседней квартиры, Михаил увидел, что Данилка, будто полуживой валяется на полу, бьётся в истерике и задыхается от бессилия. В это время Валентина уже холодная лежала на кухне. Она была мертва.
Задержавшаяся бригада скорой помощи погрузила на носилки Валентину. Выносили её тело два молодых парня. Когда её уже дотащили до предбанника подъезда, один из парней споткнулся об порог, и тело Валентины свалилось с полуметровой высоты.
-Сука!
-Хм, давай затаскивай назад. Как можно быть таким идиотом! Руки задницы!- сказал его напарник.
Парни опустили носилки и тот недотёпа своим грязным ботинком попытался допинать её тело на носилки, но потом всё же схватился за синтетический халат запихнул тело на носилки.
В квартире находились соседи Михаил и его жена Лена.
-Миш, бери его на руки и уноси.
-Лен, а что с ним будет?
Лена резко обернулась на  Михаила и с упрёком сказала:
-а тебе-то что до этого? Самим жить не на что! Не ты его родил, не у тебя и голова болеть должна. На руки бери его и вытаскивай!
Михаил тяжело вздохнул, бросил взгляд на лежащего Данилу и сказал:
- Жалко мне его. Человек всё же.
Он взгромоздил Данилку на плечо и понёс его к карете скорой помощи.
-Ребят, куда его?
-Да вон кладите на тряпки сбоку - сказал дежурная врач со скорой помощи,выдувая едкий дым тяжёлых сигарет.
-Женщина, а что с ним будет?- робко спросил Михаил.
-Мужчина! Всех не спасёшь, тем более паралитиков этих. Никому они не нужны вот и дохнут, как собаки. Всё поехали отсюда, ещё с Ермоловской трупака забирать.
**************
Скорая тронулась с места. А на душе у Михаила стало так одиноко, так пусто и не понятно. Ведь мы пытаемся казаться такими бессердечными и холодными, но нам никуда не деться от нашей души. Каким бы ты не был, душа есть в каждом человеке, она может быть гнилой или самой-самой чистой и светлой, но она есть и дана она нам Богом. Ты сам выбираешь, как и с какой душой тебе жить. Но ты не вырежешь её, и сама она не исчезнет. Ни боль, ни бесы, никто не сможет вырвать её у тебя.
Данил лежал на холодном железном полу. Он не понимал, что с ним происходит, он не был готов к смерти, но точно ощущал, что жизнь угасает, тусклый свет из кабины машины проникал в кузов, было жутко холодно. Сердце бешено колотилось и жгло грудь.
Он не смог вынести потерю своей родной матери, единственной любимой женщины в его жизни. Он, умер от сердечной недостаточности по дороге в карете скорой помощи. Одинокий и брошенный. А за что он заслужил такое? Просто за то, что он не такой как все?

**************


-Слышала Зой? Валька на днях умерла и Данилка её.
-Жалко бабу, тащила его всю жизнь, а её рак сожрал. Они ведь никому не нужны были, её мать бросила в 14 лет, отец пьяница. Еще и муж, когда увидел сынка такого, сразу сбежал. Вот тебе и жизнь.
-Хранить то будут?
-Схоронили уже. За счёт государства. Зарыли в яму и палку поставили.
Сосед Михаил молча курил на крыльце, слушая разговор своей жены и соседки.
-Ладно, домой пошли, хватит. И так мрачно без ваших сплетен - сказал настойчиво он и зашёл в парадную.