Тамара

Странная участь ребенка двенадцати лет – быть изгнанником в своей семье: потому что старше, потому что сильней, потому что не глупая, хочет жить, учиться и выбиться в люди. Хочет помочь своим четверым младшим братьям и сестричке: приготовить покушать, выдраить дом, пошить платьице для Аленки, посмотреть за младенцем, научить погодок читать. А в ответ, вместо благодарности от матери, получать палкой по спине или пощечину, но хуже всего – грубое слово: "Нахлебница! Обуза! Никогда тебя не любила! Нужно было в утробе тебя задавить! Ненавижу! Уйди прочь!"

Глотая крокодильи слезы, убегала в лес. Темный, холодный лес, когда зима, снег, лютый мороз. Соседские мальчишки говорили, что там волки водятся. Но, какие там волки... Родная мать от тебя отрекается. Иногда хотелось, чтоб эти волки пришли и съели, сгрызли, сожрали! Чтоб не плакать больше, не мучиться. Но они не приходили. И тогда, вытирая слезы замерзшими ручонками, возвращалась домой.

По дороге обратно, вытирала лицо снегом, чтоб не видно было опухших глаз, вдыхала колкий воздух на полные легкие, чтобы успокоить голос. В хижину входила молча, с высоко поднятой головой. Снимала с себя старые лохмотья и снова принималась за работу, не подавая ни малейшего вида, что маленькое детское сердце ранено очень глубоко.

Весной стало еще хуже. Мать решила, что нужно сделать пристройку, так как всемером в маленькой комнатушке совсем тесно. И тут умер отец. Сказали, «захлебнулся сорокаградусным счастьем». Тогда вся работа свалилась на плечи детей. Тамара вместе с семилетним Ванечной носили песок из реки, лазили по заброшенным стройкам, воровали кирпичи и таскали их в дом. В это время мать развлекалась с другими, таким образом «горевала» по мужу.

По ночам Тамара пряталась в погребе с потрепанной книгой и огрызком свечи. Мать запрещала ей читать, не хотела, чтоб дочь вросла умной. Темная сырость не давала дышать, капли воска обжигали тонкие пальцы, но девочка настойчиво считывала с желтых листов другую жизнь и верила, что однажды она тоже обретет счастье.