Фессор

1
Каждое утро я просыпаюсь на узком диване у него дома или же в стареньком кресле в каморке КБ. Просыпаюсь, снимаю с колен ноутбук, иду проверять как там мой профессор, затем варю кофе и несу ему одну чашку с молоком, а себе черный без сахара. Бужу его тихонько, он отрывает лицо от клавиатуры или листов бумаги, скептически улыбается и потирает щеку, на которой четко видны отпечатки не самого удобного сна в его жизни. Иногда он вообще не спит, я прихожу и ухожу, видя, как он работает. Я беру его черновики и наработки, приношу свой ноутбук и сажусь на пол, опираясь спиной на стол, и делаю большой глоток горячего напитка, прекрасно зная, что спать мне еще очень-очень долго не придется. Я копаюсь в его записях, листы испещрены мелкими символами, расчетами, множество ошибок и исправления… Черт ногу сломит! Но я бьюсь до последнего над разгадкой. По крайней мере, я знаю ход его мыслей.
Так проходят дни, где-то к обеду я готовлю что-нибудь пожевать. Приношу ему тарелку, смотрю как он, не отрываясь от расчетов, поглощает мою стряпню. Что-то ворчит. Я заглядываю ему через плечо, изучаю новые числа, эскизы, чертежи. Замечаю ошибку в проектировке, показываю ему, он смотрит на меня с легким презрением. Но принимает помощь. Потом он скажет мне спасибо. Тихое, почти не слышное. Совсем как я.
Снова варю себе кофе. Есть, как всегда, совсем не хочется, и я беру себе апельсин и кидаю в кофе корицу. До самой ночи я черчу очередную развертку, потом скидываю ее ему, он даже не проверяет, просто принимает как должное. Каждую ночь я говорю ему, что ему нужно спать, он говорит, что не хочет, я снова прошу. Но он никогда не уходит и утром все начинается сначала.
Когда он заканчивает с проектом, и мы отправляем его заказчику, он впервые оживает. Я готовлю ужин. Мы болтаем о прошлом, о книгах. Потом он идет к себе, садится за книгу. Я домываю посуду и иду к нему. Стук в дверь, два удара. Он отвлекается.
- Почитай мне.
Не вопрос, утверждение. Я устала и просто хочу побыть живой, для этого сойдет и просто тихий вечер у него дома. Я забираюсь с ногами на его кровать, сажусь, прижимаясь спиной к спинке, он ложится рядом и кладет голову мне на грудь, одевает очки и начинает читать вслух. Он понимает, что мне не важен смысл и до книги мне нет никакого дела, но все ровно делает это. Почти сто страниц, я слушаю его голос как музыку, и когда книга заканчивается, выдыхаю с легким разочарованием.
Мы молчим пару минут, он снимает очки, закрывает глаза, откидывает голову, и теперь я вижу его лицо так близко, что кажется, каждая морщинка не ускользнёт от меня.
- Почему ты осталась?
- Ты лучше других знаешь почему. Твоя лучшая студентка все еще влюблена в своего профессора.
- Ты не лучшая моя студентка.
- Лучшая. Ты сам мне сказал. Тогда…
- А ты поцеловала меня тогда.
- И это разочаровало тебя настолько, что я перестала быть лучшей?
- Прекрати.
- Это ты научил меня сарказму, так что терпи.
Я замолкаю. Прекрасно я знаю, зачем он завел этот разговор. Опять начнется про возраст и прочее. Я не выдерживаю. Обнимаю его. Просто обнимаю и утыкаюсь носом в его макушку.
- Прости. С тобой легко работать, но невероятно тяжело жить.
- Почему-то я не удивлен.
- Прекрати. От этого я не стала тебя меньше любить. К вопросу о том, почему я осталась.
Он засыпает примерно через полчаса, потом засыпаю и я.
2
- Мне нужно будет уехать не на долго.
Я смотрю на него из дверей. Я уже одета, просто жду, что он кивнет и выхожу. На телефоне уже с десяток пропущенных, ускоряю шаг и еще примерно полчаса добираюсь до места. Выйдя из автобуса, я кидаю взгляд на остановку, а потом замираю. Я не была в этом здании лет семь, может больше. Университет совсем не изменился. Все так же шершаво покрашен серой краской. Все так же не мыты окна. Еще мгновение и я уверенным шагом иду внутрь. Охрана на входе здоровается, я не поднимаю глаз, просто мельком подаю пропуск. Два пролета по лестнице и я у двери деканата. Тут же всплывают воспоминания.
***
- Я не собираюсь писать академ!
Я почти кричу на секретаршу от злости. За моей спиной еще двое одногруппников, но они молчат.
- У вас три не сданных экзамена! У нас по правилам за это отчисляют!
Секретарша и сама не сдерживается.
Она права, я знаю. Знаю, что сама все завалила. Мне было не до учебы. А теперь вот сессия на исходе, а я даже не допущена к ней и ничегошеньки не сделано.
- Все равно я не буду его писать, - голос выдает обиду.- Лучше отчисляйте!
Ну, все, теперь мне точно крышка.
Но в самый напряженный момент из кабинета выходит декан. Спрашивает, что случилось, выслушивает нытье секретарши, потом смотрит на меня. Я гордо задрав нос, говорю, что ни за что не пойду в академ.
- Ты сдашь все осенью? С одного раза?
В голосе декана… Понимание? Сочувствие?
- Сдам. Вы и сами знаете.
- Не знаю, я не знаю, хочешь ли ты остаться.
- Хочу, иначе бы не пришла сюда вообще.
Он оглядывает двоих, стоящих за моей спиной.
- А они сдадут?
- Да. Сдадут.
Я выхожу на крыльцо и понимаю, что моя наглость как всегда спасла меня и не только меня.
- Я хочу курить.
Парень понимающе кивает и стреляет у кого-то сигарету. Несет мне добычу и подает зажигалку. Вообще-то он ненавидит, когда я курю, но я только что отвоевала ему право сдать экзамены осенью, пусть терпит.
***
Я выныриваю из воспоминаний. Стучу в дверь деканата и, не дождавшись ответа, вхожу.
- Здравствуйте.
- Чем я могу вам помочь?
Секретарша другая. Моложе и чуть наглее, судя по глазам.
- Мне нужен Станислав Николаевич, он меня ждет.
Секретарша убегает в кабинет, откуда спустя минуту вылетает наш декан.
- Алиса! Как я рад тебя видеть!
- И я Вас, Станислав Николаевич, и я Вас.
Я устало улыбаюсь. Он чуток постарел, но все тот же добряк.
Мы идем на кафедру, профессора радостно жмут мне руки, предлагают чаю и чего по крепче. Я принимаю чай.
- Так что вы нам скажете Алисочка? Он согласен?
- Нет.
Я отставляю чашку с чаем и понимаю, что все смотрят только на меня.
- Простите, боюсь, он не сможет. Но смогу я, - выжидаю почти мхатовскую паузу, - Я хочу вернуться к работе и преподавать курс, который должен был вести Никольский.
Кафедра затихает окончательно. Как будто они даже дышать перестают.
- Вы?
Я даже знаю, чей это голос. Виталий Юрьевич. Мой научный руководитель. Он явно не рад такому коллеге как я, даже гипотетически.
- Ну, это же прекрасно! - Декан подпрыгивает со стула как ошпаренный. – Сейчас же скажу Свете, чтоб подготовила приказ.
- Сергей Николаевич, у меня есть некие… Условия.
Я понимаю, что иду по тонкому льду доверия, но мне необходимо все сделать именно по-моему.
- Мне нужна возможность вести занятия 3 раза в неделю, только лекции, только большая аудитория и только в середине дня. Моя научная работа не позволит мне уделять больше времени.
Я по глазам и интонациям понимаю, как все начинают меня ненавидеть. Ну и пусть. Я пришла сюда не как студентка и уж точно не пришла сюда просить. Я допиваю чай, слушаю рассказы про кафедру, про новеньких и стареньких, про студентов, смотрю, как моя сестра сверлит меня взглядом, потом прощаюсь, говорю, что мне пора и ухожу.
«Еще немного и был бы скандал»
Но я быстро выкидываю это из головы и быстрым шагом иду к остановке.
3
- Я вернулась.
Как всегда ответа не последовало. Ну и черт с ним. Пусть работает. Иду мыть руки, ставить чайник. Я устала. Через минут пятнадцать я плюхнулась в кресло и чуть не пролила кофе. Хотя кофе это очень громко сказано, корицы, цедры и прочих пряностей там было едва ли не больше чем самого напитка. Пить было почти противно, но это точно поможет взбодриться. Столько работы впереди.
Я сижу за делами допоздна, в четвертом часу глаза просто закрываются сами собой. Я прислушиваюсь, в доме тихо, так тихо, что, кажется, все умерло здесь. Я запрокидываю голову и делаю глубокий вздох, мгновенно проваливаясь в дрему. Я вижу осколки прошлого, чуть мутно, как в тумане.
***
- Вы опоздали!
Голос властный, явно недовольный.
- Я знаю, профессор.
Большая римская аудитория. Целый курс, я вхожу через заднюю дверь, не прячась, уверенно, точно зная, что хочу, чтобы меня заметили.
- Боюсь я пропустила не так уж много интересного, - я невольно улыбаюсь, - Думаю, вы представились, рассказали вводную по предмету и как раз собирались проверить умственные способности студентов.
Теперь я улыбаюсь так широко и наигранно, он немного ошарашен наглостью.
- Так я права, Владислав Алексеевич?
- Думаете, что вы здесь самая умная?
Злится, прекрасное зрелище. Я смакую момент.
- А вы проверьте.
Вызов. Горький, пролетевший вспышкой, попавший прямо в цель. Он его принимает, бросает конспект на стол, садится на край стола, складывает руки на груди.
Мы припираемся около пятнадцати минут, он спрашивает все подряд, от прочности и свойств металлов и сплавов до формул и алгоритмов для расчетов ледового усиления. Я отвечаю, не снимая маски сияющей улыбки, отвечаю немного надменно, игриво и все так же вызывающе.
- Думаю, мы оба теперь знаем, что я не глупая девочка, Владислав Алексеевич. А на счет опоздания, - я делаю паузу, - Это был единственный способ запомниться Вам. Выделиться из общей массы.
Я окидываю взглядом аудиторию, многие смеются, кто-то злобно косится. Сажусь на свободную парту, достаю блокнот, один на все, карандаш и закидываю ногу на ногу. Слушаю его, не отводя глаз, изредка записываю, смеюсь, когда кто-то пытается с умничать, но плохо выходит, вижу, как он следит за мной, изучает, сидит себе на краю стола и надменно бросает ругательства на «неразумных» студентов, что-то пишет на доске и снова садится.
Я любуюсь им, влюбляясь в каждое движение. В насмешки и сарказм, в его ум, в то, как он говорит.
Лекция проходит быстро, и я почти не замечаю времени. Я собираюсь не торопясь, долго перетряхиваю в руках куртку, что задержаться. Когда в аудитории почти никого не остается я ловлю его взгляд.
- Как вас зовут?
- Алиса. Алиса Орлова.
- Орлова? Не помню такой фамилии.
- Я вольнослушатель.
На его лице появляется тень одобрения. Я улыбаюсь.
- Ну что ж, надеюсь увидеть Вас снова.
Он поворачивается спиной и собирает свои наброски в папку. Я разворачиваюсь, выдыхаю тихое: «И я надеюсь» и ухожу.
***
Я просыпаюсь от того, что кто-то касается кончиками пальцев моих висков. Открываю глаза и в первые секунды никак не могу сфокусороваться. Влад склонился надо мной.
- Иди лучше на кровать, а то еще и спину себе испортишь, если будешь спать на кресле.
Его голос теплый. Он заботится обо мне. Я медленно киваю и снова закрываю глаза. Еще пара секунд и я сажусь и выпрямляю спину.
- Хорошо, только закончу.
- Оставь. Завтра закончишь. Ты устала.
- А ты?
Я искренне надеюсь на то, что он тоже пойдет спать.
- Думаю, это будет не очень, - он подбирает слово, - уместно.
- Тебя правда это волнует? Я живу у тебя уже месяц, а ты только сейчас подумал, что просто лечь спать в одной кровати неуместно?
Во мне нет ни злобы, ни попытки уколоть. Только искреннее недоумение. Он молчит и я сдаюсь.
- Ладно, только обещай, что поспишь хоть немного.
Я не жду ответа, просто иду спать. Даже не раздеваясь я падаю в объятья кровати и засыпаю.
4
Я живу в этом бешеном ритме уже второй месяц. У меня три работы, каждая из которых отнимает безумно много времени. Сон по двадцать пять часов в неделю, иногда меньше. Я встаю в пять утра, никогда не высыпаясь, но собирая себя по частям еду через пол города на работу, потом после нее еду назад к профессору, когда удается выкроить пару часов пишу для газеты очередную статью и снова берусь за его наработки по проекту.
Сегодня на работе встретила подругу, та спросила, почему я так ужасно выгляжу, видимо синяки под глазами стали слишком заметны. Я невольно подошла к зеркалу и оглядела себя. «Видок потрепанный» - всплыл в памяти до боли знакомый голос. Но тут меня вырвал в реальность телефонный звонок.
- Да. Слушаю.
- Алиса, здравствуйте, это Марианна Евгеньевна, из деканата. Занятия, которые вы будете вести за место Никольского, начнутся со следующей недели. Понедельник, среда, пятница. Пары в час дня в 4 корпусе.
- Хорошо. Я запомнила. Аудитория?
- 4208
Я кладу трубку даже не прощаясь. Теперь у меня четыре работы. И еще меньше времени на сон.
- Кто звонил?
Влад стоит в дверях. Непривычно его так называть даже в мыслях. Он, кажется, чем-то недоволен. Хотя он всегда недоволен. Видимо жизнью.
- Это из университета. Ты помнишь, что согласился вести у них лекции?
- У меня нет на них времени.
Он бросает это небрежно, с презрением.
- Я буду вести их за тебя.
Он долго и изучающе смотрит на меня, потом бросает что-то вроде: «Дело твое» и уходит. Я выдыхаю. Все так же боюсь его неодобрения. Все та же студентка перед умудренным опытом профессором.
Обед на скорую руку, пара тостов и омлет, готовить не хочется, он все ровно не съест больше полтарелки. Стоя на кухне, молча смотрю в шкаф. Я забыла купить кофе. Черт. Завариваю чай и морщусь. Он меня убьет. Приношу ему поднос с едой и подношу под нос чашку, он, наконец, отрывается и кивком выражает благодарность. Делает глоток и тоже морщится.
- Не смотри на меня так, я забыла. Он закончился. Мог бы и сам купить.
Он смотрит с лицом «Меня окружают одни идиоты».
- Тебе надо выходить отсюда. Хоть изредка. Чем не повод?
Он отворачивается. Я выдыхаю с недовольством, беру из под его локтя папку бумаг и флешку с расчетами и ухожу. Замираю, когда слышу в спину тихое: «Я куплю. Завтра»
Все мое дурное настроение развеивается. Ощущение этой маленькой победы над ним делает меня счастливой. Хоть и ненадолго.
5
Утро начинается с телефонного звонка и осознания того, что я проспала. В офисе уже рвут и мечут, и приходится собираться на скорую руку и выбегать на работу. Опаздываю я ужасно примерно на полтора часа, пишу длинную объяснительную, вру конечно о «семейных» обстоятельствах, про себя отмечаю, что они ведь действительно почти семейные.
- Это тебе.
Надя ставит огромную кипу бумаг на мой стол, и я осознаю, что день будет очень и очень долгим. Проверяя лист за листом, сводя отчеты я провожу за столом около двенадцати часов, пока весь офис не пустеет, а стопка бумаг на моем столе не исчезает наконец. Зато на столе материализуются три кружки из под кофе и недоеденный кусок пиццы, которую заказал кто-то из наших еще в обед. Я оглядываю весь этот натюрморт и прихожу к выводу, что все это точно не мое.
***
- Зачем ты устроилась в этот офис вообще?
Подруга Аня снова заводится глядя на меня в упор.
- Ты знаешь, - отмахиваюсь я.
- Деньги можно зарабатывать и в другом месте!
- У меня нет времени и желания искать другое. Тут у меня стабильная за з/п, премия, кредит надо погашать, да и на отпуск я еще не скопила. Аня, я не могу бросить все, даже если эта работа меня раздражает.
- Ты стала невыносима!
- А когда-то была романтиком, - заканчиваю я за нее уже знакомую до боли фразу, - Знаю, но все ровно так надо.
Подруга садится на диван и я слышу как внутри нее кипит недовольство. Я не сопротивляюсь ее нападкам. Возможно, я знаю, что она права. Где-то в глубине души я хочу поступить так, как она говорит. Рвануть заграницу и работать там, где мне будет не только интересно, но и хорошо. Но я не готова все бросить. Никогда не буду готова. Слишком много привязки к этой стране и слишком уж плачевное финансовое состояние.
- Тебе стоит подумать еще раз. Мила же сказала, что устроит тебя сразу же. Голландия это же великолепно!
- Энни, милая, давай забудем об этом. Мила, конечно, устроит, но я без опыта работы со своим российским дипломом в Голландии, это фантастика.
***
Воспоминание отступает. Нет я не жалею, что не поехала. Но какая-то горечь остается. Я действительно ненавижу эту работу, но она приносит деньги и позволяет мне заниматься чем-то помимо нее. Тут я спохватываюсь, что давно уже должна быть у Профессора, что сегодня сдавать макет. Я выбегаю из офиса и ловлю такси.
Подъезжая к его дому, я невольно морщусь от боли, сильно сводит спину. «Надо бы к врачу», но эта мысль исчезает так же быстро, как и появляется. Я открываю дверь своим ключом, в квартире как обычно темно, только в его кабинете в дали коридора горит свет. Я прохожу и тихо приоткрываю дверь. В кабинете никого нет. Я осматриваю его стол, на котором почти чисто. Наброски сложены в папку, ноутбук открыт и на мониторе виден оформленный проект.
- Я все отправил.
Он стоит в дверях, сложив руки на груди и прислонив голову к косяку. Я улыбаюсь и облегченно расслабляюсь. Последнее было ошибкой. Ноги почти подкашиваются, видимо от усталости и я понимаю, что чуть не упала.
Влад подходит ко мне, преодолев комнату в два больших шага, берет под локоть.
- Ты как?
- Устала.
- Пойдем, я тут, - он медлит с продолжением фразы, - Я купил кофе и еще кое-что, пойдем, накормлю тебя ужином.
Я не сопротивляюсь, да и не удивляюсь, на это просто нет сил, хотя будь они я бы наверное устроила словесную перепалку о том, что он слишком ленив, и что должно случиться, чтобы он вдруг приготовил ужин.
На кухне меня и правда ждет ужин, причем на двоих в красивых тарелках, правда слегка остывший, видимо он ждал меня гораздо раньше.
- Не знаю, на сколько, это съедобно, но я хотел этим сказать тебе спасибо, - я только устало улыбаюсь и смотрю, как он что-то достает из кухонного шкафа, - а еще, я купил кофе.
Тут я уже не выдерживаю и смеюсь. Вот же чертяка!
- Спасибо.
- За что?
- За все, - я делаю вдох, - за ужин, за кофе, за то, что дал мне шанс снова почувствовать себя нужной и… умной.
- И тебе, - он сел за стол напротив меня.
- За что?
Я передразниваю его и мы оба смеемся.
- За то, что была рядом, хоть я и не просил. Я знаю, как это трудно.
- Тебе это было нужно.
- Думаю, это не единственная причина.
- Давай не будем об этом, я не хочу портить вечер. Ведь ты впервые для меня готовил. Я хочу уже это попробовать.
Мы говорили о мелочах, перекидывались шутками, ужин был очень вкусным и теплым. Так свободно мы еще ни разу не говорили, но я чувствовала, что его тревожит что-то. И я боялась даже думать об этом.
6
Наступила зима. Я вспомнила об этом с первым выпавшим снегом. В пять утра, выходя из дома профессора, я чуть не навернулась на первой же замерзшей луже и сильно пожалела, что до сих пор не купила себе машину. Чертыхнувшись, вжала голову в плечи и пошла в сторону остановки. Уже третий месяц я читаю лекции за Никольского и просто адски не высыпаюсь. Зато получаю регулярный кофе и пару добрых слов в свой адрес. После сдачи проекта, заказчик потребовал, чтобы Влада закрепили за проектом как ведущего инженера. Работы у него только прибавилось, правда он уже не засиживался так допоздна, а, следовательно, и я меньше работала. Но навалились и другие дела, университет отбирал много времени.
Когда я вошла в аудиторию все уже были там, странно для утренних лекций видеть такую явку. Я бросила парнишке с первой парты по имени Паша, что не отказалась бы от кофе и протянула денег, он пулей унесся к ближайшему автомату. Пока я делала перекличку он вернулся и принес стаканчик горячего пойла, которое словом «кофе» и не назовешь, но сойдет. Сделав глоток, я начала читать очередную нудную лекцию, пытаясь разбавить ее обсуждениями, в которых как обычно участвовало человек пять, но остальные хотя бы слушали. Я утыкаюсь носом в ноутбук и ищу очередной интересный проект, для демонстрации. Кофе в стакане почти допит и совсем остыл, руки мерзнут. Так еще три пары. Последняя практика. Аудитория пустеет, остается около тридцати человек.
Я сажусь на край стола, почти небрежно. Иногда я разрешаю студентам звать себя по имени, но на «Вы». Мои методы преподавания тут не в части.
- А почему бы не сметить силовую установку на реактор, ведь тогда мы сможем увеличить показатели?
Паша смотрит на меня с первой парты, держа в руках расчеты.
- Потому, что в заданных условиях дизель гораздо надежнее.
Лениво отвечаю я.
- Но Вы же использовали его в последнем своем проекте?
Явно решил подлизаться. Я смеюсь.
- Не я, Никольский.
- Разве Вас, он не спрашивал?
1:0. А парень смышленый. Усмехаюсь и задумываюсь, а спрашивал ли?
- В случае, когда судно будет курсировать по прибрежному району, не имеет смысла тратиться на реактор, к тому же ваш работодатель этого не одобрит. Им не нужна лишняя морока с безопасностью.
Когда я отрываю взгляд от пола, вижу, что на последней парте сидит мой профессор. Сидит, сложив руки на груди и слегка склонив голову. Взгляд то ли изучающий, то ли одобряющий, я не могу понять. Часть студентов оборачивается, следя за тем, куда я так уставилась и тут же вскакивает со своих мест.
- Сидите, сидите.
- Сам профессор Никольский, какая честь.
Я слегка усмехаюсь и студенты, улыбаясь, садятся, все еще поглядывая на профессора, спускающегося по проходу.
- Если Вам, юноша, действительно интересно, то я советовался с Алисой, когда выбирал силовую установку для своего проекта. Но, как она уже аргументированно заметила, в вашем случае это не имеет оснований.
Я улыбаюсь, отхожу, уступая ему место, он перехватывает инициативу. Стоя рядом с окном, опершись на подоконник, я смотрю, как он захватывает аудиторию, рассказывает им о проекте, они слушают, ловят каждое слово. Да и я ловлю, хотя все это я знаю. У него талант, талант, которого у меня нет.
Когда занятие заканчивается, я подхожу к столу и собираю вещи.
- Ты великолепен.
- Возможно, но ты тоже прекрасно справляешься. Не знал, что ты так хорошо их чувствуешь. Они тебя любят. Уважают.
Я смеюсь.
- Я серьёзно. Ты станешь прекрасным профессором.
- Не стану. Я здесь всего лишь заменяю тебя, - я медлю с дальнейшими словами. – А почему ты здесь?
- Подумал, что сегодня холодно. Я могу отвезти тебя домой.
- Какая забота, надо же, - совсем без злости.
- Ну, - долгая пауза, - Или мы можем поехать куда-нибудь и пообедать, - его голос звучит слегка нерешительно.
- Серьёзно? – я почти сразу спохватываюсь, понимая, что он сейчас отступит, а я его спугнула, - Прости. Я согласна, куда поедем?
Я невольно кладу руку ему на плечо, желая проявить понимание.
- Я знаю всего одно место, где неплохо готовят.
От чего-то я подозреваю, что оно далеко не дешевое.
7
Я открываю дверь его квартиры, громко смеясь, он входит следом улыбаясь. День был отличным. «Сколько времени прошло? Даже не знаю. Счастливые часов не замечают»
В квартире тепло. После холодной улицы резко розовеют щеки. Я ставлю чайник и иду переодеваться.
«Когда мои вещи поселились в его комнате?»
Я осознаю, что теряю целые куски из жизни, просто не замечая. Понимаю, что так и должно быть. Я не должна задумываться над такими мелочами, они сами собой разумеющиеся.
Одеваю свитер и теплые носки, выползаю на кухню, варю кофе и разливаю его на две чашки, ставлю на поднос и несу в комнату. Он сидит в кресле, поверх пледа, на коленях ноутбук, мой ноутбук. Я ставлю поднос на стол, снимаю его чашку и подаю, он принимает ее не глядя на меня. Забираюсь на диван стоящий напротив, подбираю ноги под себя. Достаю блокнот из сумки и ручку. Где-то в нем была недописанная статья для блога, надо бы ее до ума довести.
Я увлекаюсь письмом, ручка скользит по бумаге так быстро, что я еле успеваю. Мысли льются подобно водопаду, лист за листом.
- Не знал, что ты так много пишешь.
- М? Что прости?
Я отрываюсь и поднимаю голову.
- Пишешь. Здесь столько твоих работ. Я и не думал, - он растерян, - Когда ты все успеваешь?
- По ночам, Никольский, по ночам. Зло, как говорится, не дремлет, вот и я не сплю, - я усмехаюсь. Но на душе не спокойно, я не уверена, что хочу, чтобы он читал.
- Почему ты не показываешь мне это?
- Я даю тебе почитать то, что считаю достойным.
- Но это капля в море! Тут же просто терабайты файлов!
- Ох… Большинство из них смазливый бред твоей глупенькой студентки.
Я вздыхаю, он ведь разочаруется, если начнет читать мои заметки. Разрываясь между желанием отнять ноутбук и желанием все ему показать, я прячу нос в кружку кофе, видимо ища в ней ответы на свои вопросы.
- Мне казалось, ты взял его, чтобы поработать.
- Да… Да, я искал..
- И нашел. Не то, что искал.
- Лучше. Я нашел гораздо больше, чем мог бы даже подумать.
- Только вот я не уверена, что это лучше.
Я снова погружаюсь в работу над своей статьей. Параллельно вспоминая, что должна рецензию одному поэту, заметку для Энни в ее газету и текст для англоязычного блога.
***
- Лис, отправь ей уже наконец это письмо!
Энни вбегает в комнату, держа в руке сверток черных листов исписанных мелким почерком.
- Отдай сейчас же!
Я мгновенно завожусь и пытаюсь отнять свое «сокровище»
- Она должна знать.
- Она знает. Эн, отдай!
Подруга сдается. Я вырываю листы и смотрю на них, тяжело дыша.
- Я не могу.
- Хочешь, я отправлю?
- Нет.
- Она просто не знает, как сильно ты ее любишь, знала бы, точно бы не отказала тебе.
Она упертая, думает, что так лучше. Я не могу ее винить, но я не стану. В несколько шагов я пересекаю комнату и оказываюсь у балкона. Щелчок зажигалки, один другой, руки дрожат, но бумага, наконец, воспламеняется.
- Что ты делаешь?!
- Прости Энни, так надо.
Я сжигаю листы и отпускаю пепел по ветру, на балконе холодно и я хочу курить. Так сильно хочу, что не могу остановиться, я выкуриваю пачку, одну за одной, ощущаю биение пульса в каждой клетке тела.
- Тебе всегда так было проще. Сжигать мосты.
Я молча утыкаюсь ей в плечо и ухожу обратно в комнату.
«Всегда. Проще. Сжечь. Мосты. Чем. Построить. Их. Заново.»
***
Когда я прихожу в себя, по щеке катится слезинка. Я быстро вытираю ее, чтобы он не заметил. Встаю, похожу к нему со спины. Обнимаю за плечи и смотрю, как он работает.
- Хочешь еще кофе?
- Да.
8
Выходные подкрались незаметно. Утро началось с долгого осознания этого факта, а потом шальной мысли «Да ладно?»
Я встала и тут поняла, что не одна. Как уснула, помнила очень смутно, кажется, доползла до кровати и просто вырубилась от усталости. Но сейчас рядом спал мертвым сном Влад. Видимо, вчера пришел и тоже решил немного поспать в тепле.
Я долго смотрела на него, отмечая, как он спокоен во сне, как интересно витиеватым узором складываются морщинки на его лице. Затем зевнув и потянувшись, вытащила из сумки чистую футболку и джинсы и пошла в душ.
«В конце концов, сегодня же воскресение»
Эта сладостная мысль прокатилась по телу расслабляющей волной, и я растворилась в клубах пара горячей воды.
***
- Когда ты уже научишься закрывать дверь в ванную?
На пороге душевой стоит Денис и смотрит на меня сквозь занавеску.
- А есть смысл? Я здесь одна живу.
Я лениво перегнулась через занавеску, чтоб увидеть его реакцию. Он стоял, перебирая ключи пальцами. Как всегда с ухмылкой. Я была ему рада, но сил не было даже улыбнуться.
- Вообще-то я тоже здесь живу.
- Ты живешь у Натали.
Я услышала, как он фыркнул.
Денис всегда был таким. Собственник. Мы с ним никогда не были парой, но долгое время дружили, потом жили вместе, большая квартира позволяла почти не пересекаться, что делало совместное проживание абсолютно не напряжным.
- Кстати, чего это ты приехал?
- Забрать кое-что, тебя увидеть. Я скучал.
- Я тоже милый, - вот теперь я улыбалась и даже усталость не мешала мне.
- Пойду, сварю кофе, дорогая, последнее слово с нажимом, чтоб я заметила.
Но я лишь улыбаюсь. Я люблю его, и рада его видеть. Очень рада.
Когда я прихожу на кухню, он уже готовит омлет и что-то еще, не понимаю по запаху.
- Ты вообще есть перестала? Вся кухня идеально чистая, кроме турки и чайника,- в голосе звучат сердитые нотки.
- Никто же обо мне не заботится тут без тебя, - говорю в шутку, но это горькая ирония, потому что, от части, правда.
Он смотрит на меня в упор, сначала сверлит взглядом, потом просто начинает разглядывать, я не мешаю ему. По движению глаз вижу, как он отметил новый пирсинг на брови, потом царапины на моих запястьях, которые предательски выдает светлая кожа, потом смотрит на слегка дрожащие колени.
- Тебе нужен кто-то, всегда нужен. Ты погубишь себя одна.
Его голос сухой и я понимаю, что он прав, он видит то, чего другие не заметят. То, что я сама не желаю видеть, проходя мимо зеркала.
***
Вздрагиваю от неожиданно холодной воды, что пришла на смену теплой и вываливаюсь из воспоминаний. Я выключаю воду.
- Интересно, принести ему завтрак в постель будет совсем не прилично? - я задумчиво разглядывала свое отражение в зеркале, вытирая волосы.
- Я бы не отказался, вот только я уже не в постели.
Он стоял в дверях с недовольным видом, осматривая свое полотенце, которым я собственно и пыталась вытереть голову.
- Ну, не буду же лазать по твоему шкафу с утра пораньше, - я глупо улыбалась, строя из себя «саму невинность»
- Утро это час дня? Могла бы меня разбудить, я бы дал тебе новое.
Он ворчал больше для проформы, но я не могла сдержать смех. Утро начиналось как нельзя лучше.
Для завтра и правда было поздно и я, прихватив с кухни яблоко и нож, пошла в зал. После не долгого забега в интернет и составлений планов на день я пошла в комнату одеваться. Нужно было сходить в магазин и, неплохо было бы, погулять. И Владу стоило бы погулять.
- Ты не хочешь выбраться? – говорю я невнятно, держа в зубах заколку для волос.
Я спускаюсь вниз и попутно собираю короткие волосы в хвостик.
- Влад.
Он не реагирует. Я упираю руки в бока и строя из себя мамочку начинаю сверлить его взглядом.
- Влад!
- А?
- Я спросила.
- Что?
- Я тебя убью.
Он отрывается от работы.
- Я не слышал.
- Я знаю. Пошли, погуляем. Воскресение же. Можно хоть немного отдохнуть?
- Что-то не хочется.
Он утыкается обратно в чертеж.
- Как хочешь, я ушла.
И я ухожу. Злая и полная решимости провести день подальше от него с его работой.
9
День я провела в одиночестве. Прогулялась по заснеженному парку, сходила в кино и посидела в кафе. Уже под вечер, когда стемнело, и я поняла, что пора возвращаться. Эта мысли не очень радовала, ведь ушла я вполне «шумно». Но вернуться хотелось. Его дом уже прочно превратился в мое убежище от всего на свете.
Я шла по улице и любовалась снегом, искрящимся в свете фонарей. «Жаль, что я не могу показать ему эту красоту»
Мысль тут же обрела продолжение, и я быстро набрала смс на знакомый номер.
Уже возле подъезда я, не задумываясь, скомкала небольшой снежок и собиралась сделать безумную и по-детски смешную выходку. Влад вышел из подъезда в пальто нараспашку и тут же получил снежком в бок. Его лицо в этот момент было бесценно!
Я громко рассмеялась.
- Орлова! Тебе жить надоело? – он обиделся как ребенок, но еще больше он хотел бросить снежок в ответ, но вот только явно не решался.
- Вот чуть что так сразу Орлова! – ворчал он больше по привычке, потому что я заметила этот мелькнувший огонек в его глазах.
На моем лице отражались совсем наивные эмоции. Довольно отпрыгнув в сторону сугроба, я показала ему язык и сказала многозначительное «бебебе».
- Ну, ты дождешься!
Влад сдался. Взрослый мужик вел себя как дитя, слепил снежок и побежал за мной вдогонку.
- Промахнулся! – гордо выкрикнула я, увернувшись от атаки.
- Это мы еще посмотрим, - себе под нос хмыкнул Никольский и принялся лепить второй снежок.
Я подбежала к нему вплотную и выхватила из рук холодный комочек. Этого он явно не ожидал. Немного растерявшись, он смотрел на меня в упор и молчал. Напряжение напугало как ледяной ветер в летний день, и я отступила. В попытке убежать, я неожиданно поскользнулась.
- Осторожно, - голос прозвучал у самого уха, очень тихо и со слегка сбитым дыханием.
Я замерла и зажмурилась. Он держал меня под руки, крепко, видимо боясь уронить «такое неуклюжее сокровище». Ощущение было странное. Обо мне давно никто не беспокоился, да еще и так.
- Спасибо, - я вскочила на ноги, совсем забыв о снежках.
- Не за что.
Он улыбнулся и подставил мне локоть, я ухватилась за него и мы медленно пошли домой.
10
Последняя лекция в этом году закончилась рано и уже к обеду я шла в сторону дома от остановки. В большом подарочном пакете лежала мишура, ленты и большие шары. Влад до последнего не хотел наряжать дома елку, но я все же смогла уговорить его на этот «подвиг».
«Этот мир не может жить без чудес
И поверить в себя сложнее, чем в сказку
Мы - герои неоконченных пьес
И лица свои скрываем под маской»
В голове играла знакомая до боли песня, а на душе было легко. Поворот к дому и по прямой, несколько минут в магазине, все по списку: апельсины, кофе, хлеб. И вот заветные метры до его квартиры. Дверь была закрыта на два замка, все так же как, когда я уходила. В прихожей я быстро скинула куртку и пошла на кухню. В квартире было тихо, слышно даже как работает кулер от его ноутбука.
Войдя в кабинет, я прошла до его стола, положила руки на плечи и тихо поздоровалась.
- Я думал, ты будешь позже.
- Последняя лекция в семестре, я решила отпустить их пораньше, - я улыбнулась. – А вот ты обещал мне елку.
- Я и купил.
- Да? И где же сие чудо природы?
- Сарказм в тебе определенно крепчает, - ворчливо добавил он.
- Ну так! У меня есть такой пример под носом.
- Елку доставят к четырем часам. Один из младших научных сотрудников мне был должен и я решил, что это вполне неплохая оплата долга.
- В этом весь ты! Была б твоя воля ты бы из дома не выходил вообще.
- Рождественские ярмарки кишат слишком шумными людьми, норовящими закупиться абсолютно бесполезной ерундой.
Его ворчливый тон был похож на бубнеж обиженного ребенка и это сильно смешило.
- Ладно, раз у нас есть время до четырех, то давай поедим.
Я взяла его за запястья и потянула на себя. Он недолго сопротивлялся, но потом сдался и встал. На кухне я принялась изучать содержимое холодильника, отметила, что надо бы купить овощей в следующий раз. Зато Профессор очень увлеченно вертел в руках купленный хлеб.
- Бутерброды не тянут на полноценную еду, - заметила я.
- Да нет, я просто подумал, что хочу гренок. - Он протянул это задумчиво, как будто в мыслях уже резал хлеб на части.
- Что ж, если ты умеешь их готовить – я не откажусь.
Странное соседство на кухне оказалось на редкость приятным, мы оба готовили что-то свое, я мясо в ягодном соусе и рис, а он гренки, причем с чесноком и копченостями, так что запах стоял божественный! Обычно готовить с кем-то для меня мука, вечно нужен один и тот же нож или кто-то мешается у раковины, но сейчас все было просто. Мы делали все почти молча, даже ни разу не столкнувшись на не очень-то большой кухне.
- Ой, сделай по громче! – я подпрыгнула и ткнула пальцем в плеер стоящий на полке. Влад кивнул и сделал громче, - Только утром напевала ее по дороге!
Он оценивающе начал прислушиваться к песне.
- Неплохо да. Но текст коротковат.
- Ты всегда недоволен.
- Почему же? – он выгнул бровь, - Например, сейчас я вполне доволен.
Он, улыбаясь, отправил гренку в рот для пробы и потом протянул одну мне. Я на секунду замялась, а потом взяла ее зубами прямо из его пальцев, чем явно ввела его в ступор.
- Ну, раз ты доволен, то пошли в комнату. Мясо еще час будет запекаться.
Он кивнул и вдруг обернулся на дверной звонок.
- Мы кого-то ждем?
- Разве что твоего мальчика с елкой, - я пожала плечами.
За дверью и правда был мальчик с елкой, только мальчику было лет тридцать, на что я лишь улыбнулась. Они с Владом достаточно быстро все установили и «мальчик» что-то пробурчав под нос убежал.
- Он явно тебя боится. Что ты ему наговорил? – я не дождалась ответа. – Ох, она прекрасна!
Ель была роскошной, не очень высокой, около полутора метров, но очень пышной и пахла морозом и лесом. Я буквально вспорхнула за украшениями и скоро уже вся комната была завалена мишурой, шариками, колокольчиками и прочим. Влад скептически смотрел на все это мракобесие, творившееся в его доме, затем принес тарелку гренок и пару бутылок пива, достал два бокала из серванта и поставил все на журнальный столик. Я подошла и посмотрела на бутылку.
- Дункель?
Профессор кивнул.
- Привез из последней поездки, будешь?
- Он еще спрашивает! – я ухватила бутылку и пошла обратно к елке.
Я почувствовала, как за моей спиной он явно поморщился, но промолчал и убрал второй бокал.
- Просто из бутылки удобнее, держать бокал и пытаться наряжать елку неудобно, - я мягко улыбнулась и сделала глоток.
Вкус был потрясающим, с нотками ванили и ореха, но в то же время резкий ячменный. Влад сидел в кресле и смотрел как я, пританцовывая под «джингл бэллс», вешаю мишуру на полки и привязываю к ней банты с шарами и когда я чуть не упала, запнувшись о коробку со вздохом «вы все идиоты» закатил глаза и встал.
- Давай помогу, - обреченно, но мягко сказал он.
Дело пошло быстрее, я продолжала дурачиться, пытаясь растрясти старого ворчуна, повесила на него мишуру и даже попыталась с ним потанцевать, когда заиграла заводная песня. Влад, аки Скрудж, только ворчал, но вся же улыбался уголками губ, когда я делала глупости. Через полчаса вся комната уже благоухала хвоей и апельсинами, и переливалась серебром и золотом. Здесь стало невероятно уютно. Пиво кончилось, гренки почти тоже, на кухне уже было почти готово мясо и я, довольно хмыкнув и окинув комнату оценивающим взглядом, отметила про себя, как же все же хо-ро-шо!
11
Новогодние праздники кончились, не успев начаться. Сессия, зачеты, экзамены, много работы. Влад стал очень ворчливым, так как терпеть не мог отвлекаться, а тут его дергали со всех сторон без повода. Когда наступил конец января, мы оба смогли расслабиться.
- Последний экзамен 28го, - сообщила ему я.
Тишина в ответ. Я выдохнула и пошла к нему, осознавая, что ответа не дождусь пока сама не подойду, но тут услышала, как он идет ко мне на встречу.
- Когда ты уже уберешь этот веник!
Прям таки крик души профессора. Я с умилением смотрела, как он отряхивает свой шарф от блесток, которые так и сыпались с нашей еще не убранной новогодней елки.
- Это не веник и я уберу его вечером, - я улыбнулась, обогнула его и пошла в комнату.
«И правда, стоит ее убрать, конец января уже»
Я решила, что допишу статью и займусь уборкой. Статья писалась тяжело. Писать обзоры на чужое творчество всегда не легкое дело. А тут еще это все было заданием от редакции, подвести их было никак нельзя. Спустя почти полтора часа я закрыла ноутбук, вынула флешку и кинула ее в сумку.
«Теперь займемся елкой!»
Разбирать новогодние украшения всегда немного грустно. Тем более, когда не очень-то и любишь этот праздник. Полностью погрузившись в мысли, я аккуратно заворачивала большие шары в салфетки и складывала их в коробку. Наткнувшись на белый шарик, я вспомнила белую розу, последний снег и то, почему так не люблю этот праздник. Комок подкатывает к горлу, вспоминается утро первого января, и подлые темные мыслишки, что зарождаются у человека, после того, как его предают.
- Ну уж нет, - говорю это самой себе и отгоняю плохие мысли прочь, - теперь я сильнее и у меня есть те, кто никогда не предаст.
На душе теплее, вспоминаю друзей, новые планы, думаю о будущем, и сама не замечаю как все игрушки уже перекочевали в коробку.
- Влад! А куда убрать коробку?
- В шкаф кинь, наверх.
- Наверх, так наверх, - уже себе под нос произношу я и тащу коробку к шкафу. Верхняя полка высоко, лезу на табуретку, чтобы достать.
Моему взору открывается большая полка, захламленная разными вещами, старыми лампами, отжившими свое, но все еще хранящимися «про запас», какими-то тряпками, стопкой книг, старым медным чайником и прочим. Ставлю коробку с краю и пытаюсь чуть протолкнуть вглубь, она упирается во что-то, издав при этом мелодичный звук.
«Гитара?»
Бросаю все и вытаскиваю с антресоли старую зачехленную гитару. Она пахнет пылью, но такая теплая, потертая, с длинной историей. Я замираю, завороженно не могу оторвать взгляд от найденного сокровища.
«Гитара? И это у Никольского? Быть того не может!»
Я улыбаюсь, снимаю ее вниз, быстро запихиваю коробку и снова беру в руки музыкальный инструмент. Молния на чехле поддается не сразу, она уже ссохлась от старости. Гитара дорогая, джазовая, у нас таких было не достать раньше. Я перехватила гриф и тихо коснулась струн.
«Немного настроить и будет идеально»
Совсем забыв о том, что в соседней комнате владелец я чуть не упала с табуретки, когда он вошел. Как всегда, молча встал на пороге и оперся плечом на косяк.
- Ты зачем ее вытащила? – ворчит профессор.
- Никогда бы не подумала, что ты умеешь играть, – честно ответила я.
- Ну, я когда-то тоже был молодым, - задумчиво протянул он глядя на гитару.
- Сыграешь мне?
- Времени нет, положи ее обратно.
Я села на диван и начала настраивать инструмент, прислушиваясь к звучанию каждой струны. Когда я убедилась, что звучит она вполне сносно, то руки сами потянулись сыграть. В голове вспомнились аккорды, и пальцы побежали по струнам, разгоняя тоску. Я тихо замурлыкала себе под нос в такт мотиву.
Влад постоял в дверях еще минут и вальяжно пошел к дивану, садясь рядом, он прервал мою игру жестом и перехватил у меня из рук гриф. Играл он божественно, сложную партию, какую-то блюзовую старую мелодию, до боли знакомую мне.
- Наверное, ты покорил не одно сердце этой игрой.
Он фыркнул и продолжил играть. Мы сидели на диване, он пел мне Битлз и МакКензи, а я слушала, закрыв глаза, и представляла себе старые ленты кинофильмов. Таких же потертых и не пощажённых временем, но до боли любимых, как эта гитара или как сам профессор.