Адель Гюго жизнь за любовь

Адель Гюго: жизнь за любовь

Ее имя могло бы остаться в истории музыки, возможно таланта бы ей хватило.
Ее имя могло бы остаться в истории литературы, ведь талант своего генеального отца она унаследовала в полне.
Но ее имя увековечено в истории психиатрии, назвавшей именем героини этой статьи психическое заболевание..."Синдром Адели" 

Чего же ей надо?

Младшая дочь Виктора Гюго – да того самого, который написал бессмертные «Собор парижской Богоматери» и «Отверженные» - была натурой творческой, впечатлительной, романтичной и мечтательной. Впрочем, этому немало способствовали романы отца, полные кипения страстей, а главное, воспевающие любовь, часто трагическую, за которую и жизни не жалко. Не об этой ли любви мечтала Адель, не в ее предвкушении ли она была, когда с присущими ей пылом перебирала пальцами по послушным клавишам фортепиано. Те кто слышал как девушка играет, говорили: «Она без сомнения талантлива».
В придачу к этому девушка была еще и очень хороша собой: на портрете привлекают внимание и изящные черты лица, и глаза, глядящие лукаво и мечтательно. Бальзак утверждал, что Адель Гюгю была самой красивой женщиной из тех, что он когда-либо видел. Адель едва исполнилось шестнадцать лет, как руки попросил брат мужа ее покойной сестры (Леопольдины Гюго) – Огюст Vacquerie. И девушка совсем была не против стать его женой. Родители одобряют выбор влюбленной дочери, единственное, о чем они просят, это подождать с браком, ведь она так молода. Адель соглашается… и вскоре охладевает к Огюсту. Но пылкое сердце жаждет великих страстей и вот она находит новый объект увлечения – скульптора Жана-Батиста Clesingera. И опять следует предложение руки и сердца. Однако напуганный его дурной репутацией Виктор Гюго разрешения на брак не дает. Впрочем, Адель недолго переживает по сему поводу, ее чувства к Жану-Батисту также оказываются мимолетными.
К двадцати годам Адель расцветает. Самые завидные холостяки спешат позвать ее в жены. И получают однозначный отказ. Получает отказ и несчастный Огюст, до сих пор безнадежно влюбленный в нее.
Чего же ей надо? – появляется закономерный вопрос. – Чего же она ждет, медлит? Почему не спешит стать женой, матерью, о чем грезит едва ли ни каждая молодая леди девятнадцатого столетия. Думаю, Адель бы ответила словами Эдуарда Асадова: «Любви-звездопада. Красивой-красивой! Большой-большой! А если я не встречу такой, значит вообще никакой не надо». И она таки встречает ее, вот только не звездопад это будет, а взрыв пороховой бочки.

Летний роман

Эта встреча очень красиво описана в дневнике Адели. Лето в разгаре. Она – двадцатипятилетняя девушка - сидит на лавочке на террасе и читает книгу. Она настолько увлечена чтением, что ни сразу замечает пристальный взгляд, обращенный на нее молодым мужчиной.
Каков он был? На самом деле об Альберте Андрее Пинсоне известно мало. Родом из аристократической семьи, англичанин, сделавший хорошую карьеру офицера. Красивые черты лица дополняли ухоженность и дендизм. Пинсон был из тех мужчин, которые женщинам нравятся, и их не отпугивала даже его репутация дамского угодника и страстного игрока наделавшего больших долгов.
Очень быстро Альберт и Адель сблизились, теперь регулярно он приезжал к ней на обеды. В конце концов, он сделал ей предложение. Адель отказала, о чем сожалела всю оставшуюся жизнь.
Но пришла осень и Альберт должен был вернуться в Лондон. Он и вернулся. Впрочем, на этом их встречи не прекратились, она время от времени приезжала к нему в Англию. Так прошло шесть лет.

Вызов судьбе
Годы многое изменили. Чувства Адель стали намного сильнее и крепче, а вот Альберт охладел к ней. Видела ли это молодая женщина? Была ли она настолько ослеплена страстью, чтобы не замечать? Не известно. Она все больше начинает грезить о свадьбе, она убеждает непреклонных родителей дать разрешение на ее брак с Пинсоном. Наконец они соглашаются, но при условии, что молодожены будут жить в Брюсселе. Но Адель настаивает на Лондоне. Более того сама решает отправиться к любимому и сказать об этом, как всегда нарушая все нормы поведения для женщин, принятые в девятнадцатом веке. В этом вся Адель с ее своеволием и неподчинением условностям. Однако мать, опасаясь за репутацию Адель, отправляется в Англию вместе с ней. Там они узнают, что Пинсон переведен в Галифакс (Канада), куда и поспешно уехал. Прозорливая Адель-старшая (мать) расценила его поступок как нежелание жениться на ее дочери. Для Адель-младшей же это значило только одно: она возможно больше никогда не увидит возлюбленного.
Теперь перед Аделью стоял выбор: смириться с судьбой или бросить ей вызов, довольствоваться тем, что есть или…? Принятию решения способствовало и незначительное для нее событие в жизни. Адель делает предложение один итальянский поэт. Адель прекрасно понимает, что уже не девочка – ей тридцать три (в девятнадцатом веке это уже безнадежная старая дева, вышедшая из брачного возраста), и принятие этого предложения обеспечит ей в обществе определенный статус и устроит ее жизнь. Но для романтической, экзальтированной, бескомпромиссной натуры Адели это значит обречь себя на жизнь без любви, без единственного человека, который стал центром ее вселенной. Так что же делать, согласиться или поставить на кон все, в том числе и собственную жизнь и репутацию? Отчаянная Адель выбор сделала: в рулетке судьбы она поставила на кон все - на любовь!

Начало конца.
В конце июля 1863 года Адель ступила на берег Галифакса. Молодая женщина была по прежнему очень красива. Безусловно, эта дама в черном шелковом платье, так сочетавшееся с ее роскошными черными волосами, не могла не привлекать заинтересованные взгляды.
Адель зарегистрировались в местном отеле на Холлис-стрит как "Мисс Lewly." Впрочем, вскоре она стала там известна как "таинственная французская мисс», а со временем и как "мадам Пинсон." Через какое-то время Адель, чтобы сэкономить деньги, переехала жить к семье Сондерс. Миссис Сондерс впоследствии сетовала, что Адель ела очень мало, ее обычный рацион: хлеб, масло, шоколад. Сначала миссис Сондерс даже не знала, что ее новая квартирантка – дочь знаменитого писателя. Адель говорила, что она из бедной семьи, поэтому у Сондерсов ела бесплатно. Много времени Адель проводила одна в своей комнате и постоянно что-то писала. Те кто видел ее записи, отмечали, что «у нее был самый красивый почерк». Своей родной семье Адель написала, что вышла замуж за Пинсона. Может это и не соответствовало действительности, но Адель свято верила, что эта ложь просто опережение событий. Всю свою энергию Адель направила на поиски любимого. Но когда она нашла его, ее ждало разочарование. Пинсон не проявлял к ней уже никакого интереса. Чем больше она стремилась к нему, тем больше он ее отвергал. В первое время он приходил к ней, а потом, потом связь оборвалась. Адель, поняв, что уговоры, мольбы, угрозы на него не действует, пыталась пустить в ход деньги: оплачивала его карточные долги (из денег, что присылал отец), по легенде, даже нанимала ему проституток… Но все было бесполезно.

Падение.
Постепенно страсть Адель стала превращаться в манию и привела к необратимым процессам. Сначала окружающие стали обращать внимание на ее странное поведение (скорее далекое от общепринятого, как всегда): одевшись в мужскую одежду она гуляла по ночным улицам. Несомненно, она искала встречи с ним. Всем, кто соглашался ее слушать, женщина рассказывала, что она жена Пинсона, что их связывает мертворожденный ребенок (правда ли последнее или игра больного воображения – не известно).
Увы, теперь это уже была не та женщина, которая окрыленная надеждой пересекла океан в стремлении воссоединиться со своим любимым. Она осунулась, побледнела, перестала следить за собой («зачем, если тому единственному она не нужна»). Она потеряла интерес к еде, часами сидела в холодной комнате, она перестала мыться. Ее роскошные пышные пряди уже не обрамляли ее прелестное личико, вместо этого свисали грязные пакли по которым вольготно бегали паразиты. В безумии она ходила туда-сюда по комнате и разговаривала с собой в полный голос. Иногда доходило до того, что ночью слышали ее крики.
Пинсон тем временем обручился с Агнесс Джонсон (дочерью премьера Новой Шотландии). Впрочем, родители девушки своего согласия на брак не дали и поспешили увезти ее из Галифакса.
В 1866 году Пинсон был направлен в Вест-Индию. Адель, следующая за ним теперь как тень, отправилась туда же. Там потом долго вспоминали блуждающую по улицам безумную женщину в растрепанной одежде с эксцентричными манерами. Прохожие осыпали ее шутками и оскорблениями, иные жалели бедняжку. Встречалась ли она там с Пинсоном? Не известно.

Осталось только имя
Через два года Пинсон стал капитаном. Еще через год он вернулся в Англию, где женился на дочери богатого подполковника. А Адель, живущая теперь уже в совершенно другом, известном только ей мире (мире, где она была женой Пинсона, где он любил ее, где они были вместе) даже не знала об его отъезде и последующей женитьбе. В сущности для нее он уже отделился от реального объекта страсти, превратился в нечто бесплотное и абстрактное. Ее пожалела чернокожая женщина, она-то и вернула сорокалетнюю Адель во Францию в семью. Но… Эта была уже не та Адель. С горечью Виктор Гюго поместил ее в сумасшедший дом. Он навещал ее, печально отмечая в дневнике, что взгляд ее по-прежнему грустен. И все же стены элитного дома для умалишенных защитили несчастную женщину от дальнейших превратностей реальной жизни. Там она посвятила себя музыке и писательству, которое, в общем, впоследствии и обессмертило ее. (После смерти Адели будет напечатан ее дневник и неотправленные письма любимому, которые она писала до конца своих дней). Ее лицо постепенно покрывалось морщинами, которые становились все глубже, кожа дрябла, но видение перед глазами прежней красивой девушки, гуляющей под руку с английским офицером не оставляло ее. Возможно, черты его лица она уже не помнила (сорок лет большой срок, который многое стирает), и у нее осталось только его имя, которое она бережно хранила в своем сердце. Она и умерла (в возрасте восьмидесяти четырех лет), повторяя это имя, единственную для нее ценность.
…А ее имя теперь вспоминают и повторяют, когда речь заходит о болезненной страсти, об любви-мании, ведущей к одержимости другим человеком до умопомрачения. Так и говорят: «Синдром Адели».
Впрочем, не все в истории Адели видят только черты психического заболевания. Некоторые исследователи отмечают в ее поступках следы эпохи начала женской эмансипации. Адель не смиряется с пассивной женской ролью в современном ей обществе:, которая может единственно в чем реализоваться- в супружестве и материнстве. Она не желает быть и ведомым объектом страсти. Напротив, она берет на себя ведущую, активную роль в создании отношений. Адель постоянно пренебрегает условностями, общественными нормами. По сути во многом она опережает свою эпоху (взять хотя бы ее прогулки в мужском костюме - вещь для 19 века немыслимая!). Наконец, ее история – это вызов тому миру, где правят деньги и расчет, лицемерие социальных устоев, в противовес ему она ставит воспетый романтиками мир незыблемой неумирающей любви. И уже не важно настоящей или придуманной ею, рожденной во здравии или являющееся дитем болезни. Пожалуй, Адель – самое симпатичное и самое трагическое (а главное обреченное на трагедию!) порождение Виктора Гюго и романтизма в целом.

Проникнувшийся историей Адель Гюго, французский режиссер Трюффо снял о ней фильм: "История Адели Г.". Американский кинокритик и телеведущий Роджер Эберт написал в своем обзоре: "Адель была безумна, да, наверное, - но она жила своей жизнью на таком огромном и романтическом масштабе, что это даже хорошо,что Пинсон никогда не женился на ней . Он был бы ее самым горьким разочарованием ".