Хервуд Сероглазый. Глава 13

 
     Совсем небольшим было расстояние меж берегами - шагов десять, а кое-где и того меньше: кроны деревьев в таких местах сплетались над рекой, образуя подобие шатра или крыши. Вода удивительно прозрачная, дно не илисто-топкое, как на большой реке, а твёрдое и чистое, с вкраплениями белого мела. Берег также стал другим: исчезли трава и осока, вместо них – россыпь округлых камешков по всей кромке. И совсем близко к берегу подступает лесная стена.

     Как ни странно, но лось и не думал убегать: выбрался на берег неподалёку, встал и снова взирал на людей, словно хотел удостовериться, благополучно ли они миновали ветвистую преграду.
     - Ах ты, наш спаситель! – расстрогался Эрмунд, - Как же нам тебя благодарить-то? А мы ведь тебя едва не подстрелили! Корин, у нас там лепёшки не осталось? Угости его, будь добра, если он примет наш дар!

     Боязливо и осторожно девушка приблизилась к рогатому зверю, держа в вытянутой руке кусок лепёшки. А тот глядел на приближающуюся Корин своими  большими умными глазами, и на мгновение Корин показалось, что они преисполнены мудрости и добра, накопленных за многие десятилетия прожитой жизни. Совсем как у старых мудрецов, взять хотя бы Эрмунда.
     Лось ткнулся в ладонь Корин большими тёплыми губами и аккуратно взял лепёшку; а затем ткнулся ещё раз, будто целуя руку, развернулся и неторопливо побрёл в лес.

    - Надо же, какой учтивый лось, даже руку поцеловал! – удивлённо воскликнул отшельник, - Не всякий человек таким манерам обучен, а тут простое животное – и на тебе!
     - Никогда в жизни больше не подниму руку на лося! С голоду помирать буду, но не выстрелю, ни за какие деньги! – пробормотала Кэйла, и Корин, расслышавшая эти слова, безмерно обрадовалась.
     - У него глаза как у человека, - поведала девушка своим спутникам, - никогда таких не видела, ни у одной домашней скотинки.
     - Чует моё сердце, что это не последняя наша с ним встреча. - заметил Эрмунд, - Уж слишком странно всё складывается, и этот красавец явно не обычный лесной житель. Не удивлюсь, если в следующий раз он заговорит по-человечески!
     - А я не удивлюсь, если в следующий раз он окажется одним из тех самых сказочных хельдов, - сказала Кэйла, - хоть в сказки я почти и не верю, однако после всех этих событий поневоле поверишь, особенно после той речной волны, бр-р! Однако время уже вечернее, давайте-ка привал устроим и костёр разожжём, а я рыбы в реке набью, тут её видимо-невидимо, поглядите! Будет у нас сегодня на ужин запечённая на углях свежая рыбка! Отец, твоё копьё в задней лодке?

     Но Эрмунд воспротивился и настоял, чтобы отплыть подальше, за ближайший поворот: стена зарослей хоть и непроницаема для взора со стороны большой реки, однако осторожность не повредит. Так и поступили: снова погрузились в лодки, проследовали до извилины реки, что виднелась в нескольких сотнях шагов, и уже там окончательно остановились для привала.

     Кэйла, как и обещала, быстро добыла с десяток здоровенных рыбин: просто зашла с копьём в воду, и вскоре на берег полетели переливающиеся серебром жирные тушки. Ещё и костёр не успели разжечь, а охотница уже притащила к нему свой улов: оставалось лишь ждать, когда дрова прогорят и останутся одни угли.

     - Ну что, теперь твоя душенька спокойна? – улыбнулся Эрмунд, - Поохотилась на славу!
     - Вот когда насажу на вертел кабана, да хорошенько обжарю его до корочки, да съем хороший ломоть мяса, тогда успокоюсь! – возразила дочь, - А рыбу ловить – это не охота, а так себе, забава!

     Как вкусна была эта свежеприготовленная рыба, истекающая соком и прозрачным жирком! Вроде бы вначале её было так много, что казалось, хватит на пять или шесть человек: однако рыба так и таяла во рту, и к концу трапезы у костра осталась лишь грудка обглоданных косточек. Впрочем, оно и понятно: несколько дней подряд путники только и питались пресными, приготовленными на воде лепёшками.

     - Эх, хорошо как! – Эрмунд довольно похлопал себя по туго набитому животу и откинулся на спину, - Жаль, вина не осталось, сейчас бы в самый раз пару глоточков пропустить!
     - Меньше по ночам к кувшину прикладываться надо было! – съязвила дочь
     - Исключительно для защиты от холода! – обиженно возразил отшельник, - Что ж мне, старому, нельзя изнутри себя погреть в сырую ночную пору?
     - Можно. Но теперь греться придётся исключительно у костра! – снова съехидничала Кэйла.
     - Да уж, тебя не переспоришь, вредина! – отмахнулся Эрмунд, - Ладно, девочки, давайте к ночлегу готовиться…и знаете что, не полезем мы в лодку, а прямо здесь, под деревом, и заночуем. Постелим на траве наши зимние шубы, медвежью шкуру и тёплые вещи, и знатная постель получится! Устал я, право, корчиться в лодке, годы уже не те.

     - Надо бы дозор выставить, - сказала охотница, - кто знает, какие тут звери по ночам шастают? Не хочется быть застигнутой врасплох волчьей стаей!
     - Да, дозор нужен, ты права; будем дежурить по очереди, пока не рассветёт.
     - Про меня не забудьте, я тоже караулить буду! – вмешалась Корин, - Вы всегда так и норовите меня от трудных дел отстранить, а я всё-таки уже не маленькая девочка!

       Эрмунд подумал, подумал, и неохотно согласился:
     - Ну хорошо, так тому и быть: подежуришь до полуночи, когда диск луны достигнет вон той точки на небе, - отшельник ткнул рукой в нужное место небосвода, - а затем поднимешь Кэйлу, она займёт пост. И не давай погаснуть костру, всё время подкидывай дрова: дикие звери боятся огня.
     - Дедушка Эрмунд, опять ты хочешь меня перехитрить! – Корин даже привстала от негодования, - Это что же получается: я укладываюсь спать в полночь, сплю себе спокойно до самого утра почти целую ночь, а вы бодрствуете в самое тяжёлое время?

     - Корин, ну ты сама посуди, - Кэйла встала, подошла к свёртку с оружием и принялась развязывать ремни, - с полуночи до рассвета, как ты сама знаешь, человеку хочется спать больше всего. Сможешь пересилить сон, заставить себя бодрствовать? Выросла ты в селении, не знаешь повадок ночных хищников; сумеешь ли услышать поступь зверя, отличить хруст сучка под его лапой от звука упавшей с дерева сухой ветви? Я с детства знакома со всем этим, подолгу могу обходиться без сна, потому лучше для всех будет, если с полуночи до рассвета в дозоре буду находиться я, а затем отец меня подменит. Потом все вместе выспимся, когда до места доберёмся!

     С её доводами трудно было не согласиться; Корин вздохнула и начала готовиться к заступлению на дежурство. Эрмунд заставил девушку надеть зимнюю шубу, ибо по ночам уже было прохладно, а Кэйла вручила копьё и щит, и строго-настрого наказала сразу же будить при первом подозрительном шорохе. А затем они с отцом улеглись на шкуру, укрылись потеплее, и почти мгновенно уснули.

     Удивительное дело: тот страх, что присутствовал во время прежних ночёвок на реке, сейчас отсутствовал, не было его. Вокруг тёмный непроглядный мрак – а страха нет; каким-то необъяснимым спокойствием веяло от здешнего леса, от окружавших стоянку многовековых деревьев-великанов. И совсем незаметно для себя Корин задремала…

    То ли приснилось ей, то ли почудилось, что кто-то подложил ей под бок большую тёплую подушку; девушка примостилась поудобнее, опустила голову… и вдруг щекой ощутила шерсть или мех, что совсем не походило на гладкую ткань настоящей подушки. Мгновенно проснувшись,она сразу же поняла, что рядом лежит какой-то большой и грузный зверь.
     Судорожно забилось сердце, ноги одним рывком сами подняли девушку с земли: Корин лихорадочно схватила щит, копьё, выставила всё это перед собой… но в следующее мгновение едва сдержалась от смеха.

     Конечно, это снова был лось! Судя по всему, он тихонько подошёл, примостился рядом со спящей девушкой, и она в полусне откинулась на его тёплый мохнатый бок. Лось лежал себе, что-то жевал, и во взгляде его явно читалось следующее: «Ну, что всполошилась-то?»

     - Ну никуда от тебя не денешься! – девушка не сдержалась и осторожно погладила животное по голове и шее, - Ты мне помогать пришёл? Что ж, будем караулить вместе!
     Она присела и снова прислонилась к лосю спиной; тот даже не пошевелился, лишь опустил голову на траву и наполовину прикрыл глаза. С таким помощником караулить было куда веселее, да и время летело быстрее; очень незаметно прошёл остаток ночи до того момента, когда пришёл черёд вставать Кэйле.

     Охотница, открыв глаза, первым делом ошарашенно уставилась на рогатого гостя; а когда окончательно пришла в себя, первыми её словами, как и предвидела Корин, были:
     - А этот тут откуда взялся?
     - Мы с ним вместе дозор несли! – весело ответила девушка, - Страж из него отменный!
     - Ну и дела… - пробормотала Кэйла, - скоро я точно в сказки начну верить…

      Неожиданно раздался голос Эрмунда - он, оказывается, тоже проснулся и всё слышал:
     - Девочки, ложитесь-ка вы обе спать! Ничто не будет угрожать нам в этом лесу, я чувствую это. Неведомые силы помогают и ведут нас, и лось – тому подтверждение. Как я, старый пень, раньше не догадался? Ложитесь и спите, ночь будет спокойной и безмятежной!

     В голосе его чувствовалась уверенность и правота в сказанном, и девушки не стали возражать: Кэйла снова заняла своё место, а Корин решила остаться с новым другом – перетащила подстилку к нему поближе, легла рядышком и снова положила голову на тёплый бок лося…


Глава 14: http://www.proza.ru/2014/02/01/2367