Натура

Сложно говорить о душевном состоянии хомячка, если он нападает на человека. Конечно, он неадекватен, и самосохранение в этот момент не входит в число его главных приоритетов. Подружка ему, там, изменила. Или на кактус присел неудачно. Или поясницу прихватило. Или просто по гороскопу не его сегодня день.
Все это фактически без остановки пронеслось в голове Даши, когда «милый славный пушистик» впился мелкими зубками в ее молодую икру. Даша была гуманитарием и вегетарианкой, поэтому много думала и плохо ела. К нападению она не была готова как морально, так и физически. Возникли внезапные образы Мавзолея, моченого имбиря и «гриб» ядерного взрыва. Потом голова опустела, Даша схватила хомяка за хвост и с размаху ударила о стену. Тот не успел даже пискнуть. На стене осталось красное бодрое пятно.
А Даша с этого дня начала превращаться. Она стала забивать пустую голову мертвой мороженой коровой из холодильника, которую заботливая бабушка прислала по частям недавно из деревни. На овощи девушка смотрела, как на личных врагов. Украв у соседа напильник, она по ночам точила им зубы, а днем грызла на кухне дорогие табуреты, не думая о том, что папа будет переживать. Когда родители через неделю вернулись с дачи, их встречал огромный стройный хомяк с накрашенными губами в модном платье и туфлях на высоком каблуке.
Если бы случай был единственным, то и говорить не о чем. Но нападения зверей по городу продолжались. Если «дикарей» с улицы побаивались и раньше, то от домашних питомцев все время прилетали сюрпризы. Они то просились на колени, то нежно терлись о хозяйскую ногу, то преданно лизали руки и смотрели на тебя огромными чистыми глазами – а через секунду впивались клыками то в перед, то в зад, то в середину незащищенной доверчивой человеческой плоти. И та через несколько дней пополняла ряды котиков, собачек, попугайчиков, только куда больших масштабов.
Зоопарки превратились в зоны повышенной опасности. Зверье перестало видеть края и шло на барьеры, прутья и решетки открытой волосатой грудью. Первая волна, как правило, погибала, но по их трупам проходили другие. Директора одного зоопарка вообще разорвали собственные сотрудники за то, что тот продолжал пропагандировать любовь к братьям нашим меньшим даже после того, как весь состав уборщиц покрылся подозрительной густой шерстью и хвостами.
Превращения людей в животных перестали быть образным выражением, что не могло не насторожить правительство. Черная икра стала пропадать со складов тоннами и оседать в бюджетной столовой Кремля: депутаты сели думать.
Удивительно, но главный бухгалтер завода «Классный партизан» Зануида Аллелуевна, испытав на себе зубы секретарши-крокодила Лебедины Онанеевны, не превратилась. Сначала решили, что это потому, что она тут же отсекла пораженную ногу именным золотым топориком, подаренным сослуживцами на 25 лет творческой деятельности. Даже хотели памятник ей поставить и наградить новым видом ордена «За Самоотрезанность». Но повторные случаи показали горожанам, что, сколько себя не руби – трансформации не избежать. Не мутировали только отдельные конкретные личности.
Вскоре выяснилось, что Зануида Аллелуевна – тварь. В смысле, она и до укуса была стервой. Начали поднимать личные дела всех не превратившихся. Оказалось, один подлее другого. Кое-кто даже Родину не любил. И такие вот нелюди продолжали оставаться людьми.
Массы задумались. То ли Бог решил всех достойных приблизить к природе, то ли хочет показать, что заповеди – заповедями, а жить нужно, в первую очередь, для себя любимого. Брожение набирало обороты. Неудивительно, что среди теоретиков нашелся один практик. Он специально подверг себя укусу впечатлительной гориллы, после чего пошел и поджег церковь. И не превратился. Тут же появилось религиозное течение «Стань сволочью – не пожалеешь», хотя знающие люди поговаривали, что практик и до этого был говно-говном.
Правительство приняло постановление о создании специальной программы «по реабилитации святых и подвижников», чтобы вливание в ряды негодяев проходило цивилизованно и без эксцессов. Буйных психов стали освобождать из сумасшедших домов и присваивать им воинские звания. В полиции из покушенных и так почти никто не превратился, а теперь сотрудники вообще перестали с утра ставить два будильника, потому что их прямо тянуло на любимую работу.
Первыми разумному сожжению подверглись всякие Библии, Кораны и прочие азбуки. Потом книги стали просто жрать. Даже появились простые рецепты. Укусил тебя, скажем, заплутавший страус – главное, не паниковать. Съешь «Евангелие» от Луки, и все само рассосется. От укуса змей лучше всего помогает  «Пособие для беременных: Бог дал, Бог – взял» под редакцией Поддавалкиной, а от тюленей – «Странствия с верой» Евстафия Телочкина.
Войны государства по-прежнему не одобряли, а вот локальные конфликты до сотни человек – пожалуйста. Главное, заблаговременно подать заявку и предоставить список используемого оружия. «Скорые» и «Труповозки» правительство предоставляло бесплатно – все равно всех отвозили в одну кучу за городом.
Организации, где собирались люди, не собиравшиеся лишаться собственного достоинства, автоматически стали считаться сектами. Тех, кто уступал место пожилым или подавал руку женщине при выходе, тут же забирали в полицию. Один мальчик отказался плюнуть в лицо своей маме, за что та публично переломала ему обе ноги. Общество посчитало это прекрасным педагогическим примером.
Волна подонков и мерзавцев прокатилась по планете и уничтожила себе подобных, ибо зло пожирает зло, а мудрых поговорок никто еще не отменял.
Бог почесал бесконечный затылок:
-Вот тебе и отлучился на месяцок! Второй раз за Вечность. Опять – двадцать пять!