Прошло пятнадцать лет. Раньше они делили призовые места в глупом шоу… ну, хорошо, он делил, а она смеялась. Теперь они играют по другим правилам, все серьезно, ведь это война, в которой Свет и Тень лишь имена их общих врагов.
Дьявол - это не победа плоти. Дьявол - это высокомерие духа. Это верование без улыбки. Это истина, никогда не подвергающаяся сомнению.
Умберто Эко. Имя розы
Глава 1
Забытый родственник.
Алисе было четырнадцать, и она была странной. В четырнадцать лет все странные, но в отличие от своих сверстников, она этим не гордилась. Дело было не только в том, что в ее семье странности не приветствовались, она боялась себя. До дрожи боялась. Время от времени ей снились необъяснимые, но очень яркие ночные кошмары, а еще были смазанные, неясные тени, которых не могли видеть другие. Алиса никогда и никому не говорила об этом, она знала, почему это происходит и больше всего на свете хотела это прекратить. Она росла в очень консервативной семье со стойкими традициями и строгими правилами. Родители Алисы были врачами, так же, как и большинство ее родственников. Как она могла сказать им, что иногда заранее знает, что ей сейчас скажут, или не может находиться на кладбище из-за того, что там видит? В ее семье уже был один такой случай, но его старались не обсуждать, что будет, если все узнают, что и она тоже…
Он появился в день рождения ее старшей сестры. Тот, о ком старались не говорить. Андрей был племянником ее матери. Алиса почти ничего о нем не знала, кроме того, что он постоянно в разъездах и ни с кем из родственников не общается. Конечно, он иногда звонил своим родителям или навещал их, но видела она его только на старых семейных фотографиях пятнадцатилетней давности.
В то утро маме позвонила сестра и радостно сообщила, что сегодня в гости они придут втроем. Алиса услышала обрывки разговора и, не успев удивиться, начала паниковать. Одно дело врать и таиться от друзей и родственников, но скрывать правду от экстрасенса… это уже высший пилотаж. Она даже думала над тем, чтобы отсидеться на улице или у подруги, но что соврать строгим родителям она так и не придумала. Нервы были на пределе. Мама даже отправила ее в свою комнату после того, как накрывая на стол, она умудрилась разбить две тарелки и вывернуть блюдо с салатом на бежевый ковер.
Они приехали в шесть. Решив, что прятаться в комнате глупо и заметно, она набралась смелости и вышла к гостям.
- А вот и наша младшая – весело сказала мама. – Знакомься, Андрей, это Алиса.
Алиса обомлела. За столом сидел человек того же возраста, что и на фотографиях. Этот высокий и улыбчивый мужчина просто не мог быть племянником ее мамы, которому по ее скромным подсчетам должно быть около пятидесяти лет. Почему этого никто не заметил?
- Здравствуй, Алиса – незнакомец осторожно и как-то предостерегающе ей улыбнулся. – Ты бледная, хорошо себя чувствуешь?
- Нормально – соврала она.
«Он знает» мелькнуло у нее в голове. Первый шок прошел, и она снова начала паниковать. Что мешает ему случайно ее выдать? Он ведь ничего не знает о том, что она и никому не говорила… или знает? Алиса внимательно на него посмотрела. Андрей оживленно болтал с ее старшей сестрой и даже не смотрел в ее сторону. Учтивый, обаятельный и крайне общительный, он был в центре внимания настолько, что казалось, будто это его день рождения. Судя по всему, ее двоюродный брат объездил, чуть ли не весь мир, а еще он был отличным рассказчиком, и родня слушала его с открытым ртом. К концу вечера Алиса окончательно успокоилась. По непонятной причине она была уверенна, что он ее не выдаст. Андрей говорил только о себе, а еще он врал. Нет, сам рассказ был правдой, фальшивой была улыбка и его «искренний интерес» к своим родственникам. По-настоящему честными были только его глаза, а в них были холод и безразличие. Он смотрел так, будто все и про всех знает. Человек без возраста с ледяным, мертвым взглядом, Алисе не было страшно, ей было интересно. Зачем он здесь? Неужели ради нее? Точно нет. Она его не интересовала. Он знал, что с ней что-то не так, причем знал заранее и даже намекнул, чтобы она молчала и не паниковала. Вот бы сейчас щелкнуть пальцами, чтобы все семейство замерло, а она с ним поговорила. Жаль, что так только в кино бывает. У нее к нему столько вопросов!
- А ты, Алиса, уже решила, кем будешь? – неожиданно обратился к ней Андрей, оторвав от размышлений.
- Я хочу быть как вы – вырвалось у нее на автомате.
В комнате повисло неловкое молчание, но ее двоюродный брат не обратил на это никакого внимания.
- Неужели? Отличный выбор, но на хирурга надо долго учиться. Тем более, что женщинам в этой профессии приходится очень несладко. Может все-таки терапевтом?
- Неет, только кровь и швы - рассмеялась она.
Как у него это получается? Все снова начали болтать, будто она только что не сказала фразу, которой все так опасаются и зачем она это сделала? Слова сами слетели с языка. Страшные слова. Это был он, тот самый Андрей, который «опозорил семью», послав к чертям успешную карьеру хирурга и став… просто экстрасенсом? Она отчетливо помнила обрывки подслушанных разговоров: «то глупое шоу для легковерных», «может и есть что-то, но я не верю». Они не понимали тогда и не замечают сейчас: необычно и нелогично молодой человек, сидящий за столом, был кем угодно, но не тем, о ком они шептались. Алиса никогда не любила строить фантастические теории или углубляться в то, что, к сожалению, видит, но сейчас она решила попробовать.
Внешность. Светловолосый мужчина лет тридцати двух, белая кожа и темные ресницы. Красивый? Да, он определенно был красивым мужчиной, даже слишком. Такие, как он, всегда на виду и очень этому рады. Все верно, так он себя и ведет, но взгляд говорит о противоположном. Надо искать дальше. Одежда. Дорогие часы, хороший костюм, но… он одел его в первый раз. Он не носит костюмов и рубашек таких не носит, ему плевать на одежду или статус. Почему и чем он так сильно ее удивляет, ведь дело даже не в молодости… свобода. Вот что в нем было самое примечательное! Он напоминал ей волка, с жалостью наблюдающего из-за забора зоопарка за запертыми в клетки собратьями. Этот человек был свободен и одинок, но одиночество не причиняло ему боли. Он знал многое, но болтал всякую дребедень, чтобы сбить всех с толку. Андрей видел ее родственников насквозь и они были ему приятны, но… неинтересны. Кроме того, он подстраховал ее, избавив от ненужных выяснений по поводу того, что она так усиленно скрывает. Хитрый, успешный, молодой и свободный, но что толку от этой свободы и молодости, если из-за этого у тебя пустые и ничего не выражающие глаза старика? Он сделал свой выбор, но может он знает, как от этого отказаться? Вдруг он поможет ей, и она не станет таким же… отверженным существом? «Отверженным, но свободным. Что лучше клетка или неизвестность?» - шепнул кто-то в ее голове. Хватит, тут и выбирать не из чего! Он приезжает редко и, скорее всего, она больше никогда его не увидит. Алиса решилась, но как же ей спросить, не вызывая подозрений?
- А вы надолго в нашем городе, Андрей? – тихо прохрипела она, стараясь не сильно краснеть.
- Завтра вечером уезжаю – сказал он, как-то хитро улыбнувшись. – Схожу на концерт и сразу в аэропорт.
- Концерт? Тот, который…
- Да, тот самый.
Завтра в Москву приезжает ее любимая группа. Все стены ее комнаты были увешаны плакатами, она знала наизусть все их песни. Всего один концерт в России… и она на него не пойдет. Алиса даже не говорила родителям, как сильно она мечтает попасть на него. Что толку, если билет стоит целое состояние и одну тебя туда не отпустят. Как он узнал?
- Ооо, сейчас начнется – поддела ее старшая сестра. – Вы зря это сказали, Андрей, она их фанатка. Просто чокнутая! Я однажды маркером рога на плакате дорисовала солисту ихнему, так там такое началось! Она со мной месяц не разговаривала. Дулась.
- Потому что это был очень редкий плакат! – не удержалась Алиса, вспомнив старую обиду и забыв о том, что нужно вести себя прилично при постороннем человеке. – Я же говорила тебе!
- Да, ладно, - отмахнулась Сонька. – Ему так даже лучше было с рогами-то.
Неожиданно Андрей рассмеялся, причем в этот раз абсолютно искренне, но никто кроме Алисы не обратил на это внимания.
- Ничего смешного – прошептала она.
- И вообще, как можно фанатеть по человеку, о котором ничего не известно. Ты даже имени его не знаешь.
- Его никто не знает, это тайна, и я не фанатею, у него очень красивый голос и все! Тебе же самой нравится!
- Ну да, голос действительно… но вся эта скрытность. Да и вообще он на малолетку сильно смахивает – гаденько улыбнулась Сонька, - или на девчонку. Ему на вид лет шестнадцать, а строит из себя! Никогда бы не пошла к нему на концерт.
- Значит, решено – встрял в разговор Андрей, доставая из кармана два билета. – На концерт со мной пойдет Алиса.
Глава 2.
Каин.
Андрей отвык от своего старого дома. Когда-то она сказала «если не привязываться к месту - ты свободен». Именно так теперь и было. Первые несколько лет он специально не хотел здесь находиться. Приезжая в Москву, он снимал номер в гостинице или находил себе временную подружку и жил у нее. Он не хотел и боялся болезненных воспоминаний, но потом понял, что дело не вместе, а в нем. Находясь в городе, он все рано чувствовал ее присутствие. Просыпаясь по ночам в чужом доме, он по-прежнему ловил воздухе намек на ее запах. От себя не убежишь. Может это и к лучшему? Лет через пять он решился и приехал сюда. Она по-прежнему была здесь, в этом доме: тепло, смех, воспоминания. Теперь он встречал здесь каждую осень. Вопреки его опасениям, память о ней не приносила боли, только волнительное, еле заметное ожидание. Пятнадцать лет. Ему не верилось, что прошло столько времени, он перестал его чувствовать. Возможно, причиной этому было то, что он не старел или то, что утратил сострадание к этому миру, или все гораздо проще: он выполняет нечеловеческую работу и сам перестал быть человеком. Кто знает? Сначала он измерял время полученными знаниями, затем опытом. Последние два года он перестал заниматься этими глупостями и просто плыл по течению. Ему стало безразлично, он устал. Устал ждать и думать о ней, устал выполнять ее работу, устал жить и надеяться, зная, что ничего не изменится. Время вышло и скоро она снова появится на горизонте… без вариантов. Он не хотел думать о том, что из всего этого получится. Глеб тогда был прав, он перегорел. Для человека пятнадцать лет много, тем более, если все это время единственным твоим другом был ворчливый и безразличный ко всему серафим.
- Знаешь, не понимаю я эту твою тягу к родственникам – сказала со вздохом Арбреша, усаживаясь на обеденный стол. – Они же не понимают тебя, и девчонка в любой момент могла тебя сдать. Она ведь заметила, что ты не постарел.
- Им больно без меня – безразлично протянул он, доливая сливки в кофе. – Тем более девчонка сама боялась, что я ее выдам.
- Она скрывает?
Удивление на чопорном кошачьем «лице» его друга все еще выглядело забавно. То ли от того, что удивлялась Арбреша редко, то ли потому, что это был один из тех немногих случаев, когда она что-то категорически не понимала в его человеческой жизни.
- Да. Ты же знаешь, какая чудовищная у меня семья. Сознается, и может в дурдоме оказаться. Ее можно понять.
- Но если она будет продолжать…
- Знаю. Поэтому сегодня беру ее с собой.
- Только не говори, что хочешь вместе с ней вылавливать и знакомиться с мелким поганцем!
- Нет, разумеется, ни в коем случае. Отец заберет ее сразу после концерта. Но я хочу предупредить.
- Думаешь, она послушает? – с иронией спросила она.
- Нет, конечно, но я хоть попытаюсь.
- Девяносто девять процентов смертных мечтают оказаться на ее месте.
- Ага. Только вот оставшийся один процент этих смертных знает, что это такое, поэтому готовы на все, чтобы не быть уродами – пожал плечами Андрей.
- Неужели она такая же упрямая, как ты?
- Хуже, она же женщина.
- Уже решил, что пареньку говорить будешь?
- Нет, но он еще совсем молод, а значит, говорить будет сам. Причем, судя по тому, как он упивается славой, говорить он будет, только о себе.
- Будь с ним осторожен, кто знает, что у него на уме. Он не человек и ты можешь крупно ошибаться на его счет. Может ну его, подождешь еще несколько лет?
- Сама знаешь, мы не можем ждать.
- Она откажет нам в помощи, Андрей. Она пятнадцать лет не показывается, наслаждаясь одиночеством и безразличием. Она не станет рисковать, ей все равно, а мы вдвоем не потянем! Не придумывай, проще отказаться и поджать хвост.
- Ты права, не потянем. Тем более глупо упускать шанс и не проститься с Кирой, потому что я не отступлюсь. Я уже влез и просто не могу свернуть.
- То есть это визит вежливости перед самоубийством?
- Неужели удивлена?
- Нет.
- Не расстраивайся, ты же сама говорила, что устала от этого мира.
- Разумеется! Но я ведь не просто так здесь оказалась.
- А вдруг у нас получится? Ну а вдруг? И вообще, кто знает, может так и задумано и моя нелепая смерть вправит ей мозги? – пожал он плечами.
- Насчет последнего, я бы точно не надеялась – вздохнула Арбреша и, спрыгнув со стола, вышла из кухни с гордо поднятым хвостом.
* * *
За Алисой он заехал в пять. У девчонки был мощный потенциал. Всего четырнадцать, но процесс уже вовсю набирал обороты. Малышка с легкостью отмела наваждение и заметила его неискренность. Она даже закрываться от него вчера пыталась! Неумело, по-детски, но у нее почти получалось. Упрямое и напуганное долговязое чудо, он знал, что она не хочет принимать дар. Убеждать ее было бесполезно, но Алиса сама хотела с ним поговорить, а он не мог ей отказать.
Она пулей выскочила из подъезда и подбежала к машине. Почему она светится от счастья как лампочка? Ну конечно, концерт был для нее несбыточной мечтой, а тут такая удача. Забавная девчушка. Андрей и забыл как это хорошо, когда тебе четырнадцать, когда счастье приносят самые заурядные и банальные вещи. Простое и бесхитростное счастье без страха и предчувствия потери. Еще никто не разбивал это наивное и чистое сердце, не предавал, не обжег безразличием. В четырнадцать жизнь тоже казалась ему сложной, ведь тогда он не знал, что дальше будет намного хуже.
- Почему куртка такая легкая? – строго спросил он, не дав ей даже поздороваться. - Ты замерзнешь. Возьми на заднем сидении пакет, там теплая куртка твоего размера. И на будущее, если садишься в машину к малознакомому человеку, садись на заднее сиденье, лучше за спиной у водителя.
- Это совет или пророчество? – серьезно спросила она, сверкнув светло-серыми глазами с темной окантовкой.
- Совет.
- Тогда у меня встречный совет. Своим детям советуй – прорычала она.
Ничего себе, она еще и вспыльчивая. В четырнадцать он таким не был.
- Резко – без выражения сказал Андрей. - Мы уже на «ты», коллега?
- Да, и я тебе не коллега. Я не хочу быть такой, если ты еще не понял.
- Я тоже не хотел – пожал он плечами, выезжая из ее двора. – Не вышло.
- Я думала…
- Ты не знала – пожал он плечами. - Глупо подключать логику и думать, когда ничего не знаешь, а только догадываешься. Так ты всегда сделаешь неверные выводы. Все еще хочешь что-то спросить или предпочитаешь отмолчаться и поболтать ни о чем?
Ну вот, теперь ей стыдно. Красные от стыда щеки забавно оттеняли белые волосы.
- Прости… те.
- Не страшно, давай и дальше на «ты», родственники все-таки – вежливо улыбнулся Андрей.
Алиса молчала. Резко негативное отношение сменилось интересом, но она не знала, как заговорить после не совсем милого начала беседы.
- Почему они не замечают… - неуверенно шепнула она, совладав, наконец, с волнением.
- Того, что я не старею? - помог ей Андрей, выдавив из себя еще одну фальшивую улыбку. - Это просто. Я их путаю. Я и тебя мог вчера сбить с толку, но ты сильнее их всех, а я не хотел напрягаться. Кроме того, ты ждала моего приезда, хоть и боялась.
- Ждала?
- Ждала. Сразу скажу, это невозможно. Дар часть тебя, ты не сможешь от него отказаться.
- Это мы еще посмотрим! – прошипела она, снова выходя из себя.
- Давай, смотри, пока глаза на лоб не вылезут – безразлично сказал Андрей. - Я тоже был таким идиотом.
- Почему передумал?
- А я не передумал, я сдался.
- Сдался?
- Да. И ты сдашься, когда убьешь кого-нибудь, случайно не удержав то, что живет у тебя внутри. В нашей ненормальной семейке потенциальных жертв хоть отбавляй. Сама посуди, у тебя противная и эгоистичная сестра, бесхребетная мать и такой же деспотичный отец как у меня. Тебе даже замуж выходить не надо, чтобы испытать на себе первый прилив ненависти, и почувствовать, как зло шевелится в твоем сердце. А потом будет уже поздно. Твой дар как у меня, наследственный. Я знал, что ты родишься такой, у тебя не было выбора. Ты тоже урод, с чем тебя и поздравляю. Чем раньше ты это примешь, тем легче тебе будет себя контролировать, иначе… мое дело предупредить.
- Кого…
- Я случайно убил свою жену. Я ничего не знал о себе. Простая супружеская измена, я делал вид, что не замечаю, но злился и ненавидел. Я думал это мелочи, а на самом деле я ее проклял и она умерла. Я тоже не знал, и знать ничего не хотел, а просто взял и убил.
- Поэтому ты такой…
- Какой?
- У тебя… взгляд мертвый. Прости.
- Не поэтому. Я справился с тем горем, но… жизнь сложная штука, Алиса – грустно улыбнулся он. – Так что радуйся мелочам, пока это возможно, и перестань маяться тем, что тебе не под силу. Мы вряд ли еще увидимся, так что, не надо упрямиться и говорить мне, как сильно ты против. Я тебе никто и мое мнение ничего не должно для тебя значить.
- Вы… ты больше не приедешь? Все настолько плохо и ты больше не вернешься в город и…
Неслабо, даже это заметила. Андрей с интересом посмотрел на нее. Светло-пшеничные волосы, белые брови, нескладная, высокая и по нынешним меркам некрасивая. По крайней мере, она так себя воспринимала, а значит такой она и вырастет. Ей нужно было родиться лет пятьсот назад, тогда скромные и стыдливые девушки были в моде. В ее светло-серых глазах было столько беспокойства, что Андрею стало неуютно. Как же все-таки неприятно кода тебя просчитали и начинают жалеть.
- Умная девочка – похвалил он. - Хватит о неприятном.
- Но.
- Забей. Поговорим лучше о концерте.
- Согласен всю дорогу слушать фанатский треп?
- Слушать нет, но кивать головой буду – усмехнулся он как можно естественнее. – Тем более ты не фанат. Ты слишком здравомыслящая, чтобы открыто признать чье либо превосходство. Хорошая музыка, красивые голоса, твои симпатии объяснимы.
- Ты ведь не ради меня билеты покупал?
- Разумеется, нет.
- Зачем тогда?
- Честно?
- Если можно.
- Можно. Я ищу одного… человека, и на концерте будет тот, кто меня к нему отведет. Так что тебе всего лишь повезло оказаться в нужное время в нужном месте.
- Ясно. Ты наверно ни одной их песни не слышал. Угадала?
- Отрывки слышал.
- Кошмар!
- Зато я знаю, почему солист свое имя скрывает.
- Обманываешь.
- Неет, готов спорить на что угодно. Оно либо непроизносимое, либо неприличное. Я даже почти уверен, что и то и другое.
- Если у человека неудачное имя, его всегда можно поменять.
- А если оно ему нравится?
- Непроизносимое и неприличное? Он что, по-твоему, совсем псих?
- Не исключено – проворчал Андрей.
- Откуда знаешь? – спросила она с подозрением.
- Неважно.
Концерт на стадионе напоминал Андрею побоище. Он отвык от людей в принципе, и видеть их в большой массе было неприятно. Вместе с тем, Алиса радовалась и абсолютно не беспокоилась по таким мелочам, как обезумевшая многотысячная толпа и не самые приветливые сотрудники полиции. Наверно он попросту одичал.
Места были хорошими, но рассмотреть лица тех, кто был на сцене, было невозможно, да и не нужно. Андрей понял, что пришел куда надо, как только услышал его. Кристально чистый и безупречно поставленный голос, слегка поддернутый хрипотцой, брал за живое. Семейная черта. Через несколько лет этот голос окрепнет и станет намного надрывнее, из него совсем пропадет нежность, уступив место силе, но пока он пел почти как человек. Талантливый парень. Это была его музыка и его тексты, а музыканты беспардонно куплены и запутанны. Трагический и чуть-чуть неприличный смысл текстов вызывал улыбку. Наглое вранье. Он мог сколько угодно считывать и подражать чужим чувствам он специально мог выглядеть старше и блудить направо и налево, но ему было всего четырнадцать и он никогда не чувствовал того, о чем пел. Толпа теряла по нему голову, боготворила, одаривая восхищенными взглядами не подозревая, что их идол просто наглый и бесчувственный мальчишка который решил поиграть.
Время пролетело незаметно, и они вышли на улицу уже глубокой ночью. Андрей набрал номер отца Алисы.
- Ты где?
- Слушай, у меня колесо пробило, я еще в дороге. Ты сильно торопишься?
- Уже нет…
Они шли по ночной стоянке к его машине. Все вписывалось в четкую схему. Пробитое колесо, сломанный замок в его машине и ноги, торчащие из заднего бокового окна.
- Тогда дождитесь меня, я минут через тридцать уже буду.
- Не переживай, хоть через час – мрачно ответил Андрей, подходя к своей машине. – Смотрю, сломанные замки это у вас семейное.
- Кто там? – испуганно шепнула Алиса.
- Похоже, ты выиграла вечер со звездой – со злобой ответил Андрей, открывая ей переднюю дверь.
Он влез на водительское место. В машине стояла мертвая тишина. Алиса, выпучив глаза, смотрела на заднее сиденье и старалась как можно меньше дышать. Андрей нехотя повернул голову. На него смотрело наглое и безупречное лицо. Сейчас он больше походил на Киру. Нежность, изящество, острые скулы и неимоверная, болезненная худоба, но он был высоким и широкоплечим, значит, вскоре начнет набирать массу. У него была смуглая кожа и прямые, абсолютно черные волосы как у Бени. Глаза были как у матери, только не карие, а безжизненно черные. На левой радужке красовалась еле заметная ярко зеленая искра. Парень был одет в черное и нагло курил его сигареты, свистнутые из бардачка.
- Что скажешь? На кого похож? – спросил уже знакомый хрипловатый голос.
- Сложно сказать – задумался Андрей. – Через пару лет будешь вылитый отец.
- Только при Глебе этого не говори, он до сих пор думает, что я твоего производства. Забавная у тебя зверушка, она немая? – хищно улыбнувшись, спросил он, и кивнул в сторону Алисы.
- Она моя родственница – прошипел Андрей.
- Да я в курсе! – рассмеялся он и снова уставился в потолок смачно затягиваясь. - Лихо я с колесом придумал?
- Какого хрена?
- НЕ ЛЮБЛЮ, когда меня преследуют! – рявкнул он со злобой. – Хотел, чтобы ты почувствовал себя не в своей тарелке. Она ведь типа тебе не посторонняя, а я опасный и непредсказуемый недочеловек. Тебе гадко, а мне приятно.
- Неужели так мелко?
- Да, я такой – согласился парнишка с явным удовольствием. - Позвони ее «предку-забиральщику», сами завезем. Все равно по дороге. Нам же перед отъездом еще кошку твою забрать надо. Кстати, ты как там ее называешь, а то серафимы народ обидчивый.
- Ее вообще-то мамашка твоя назвала, так что имя сам понимаешь… Тебя, небось, тоже только по бумажке назвать можно – не удержался Андрей.
- Нет, меня отец назвал. Ну, когда они меня только планировали, когда сердце его билось, и он с головой дружил… имя не самое милое, но мне оно очень нравится.
- Значит, ты угадал, Андрей, у него действительно пошлое и гадкое имя – зло рассмеялась Алиса.
- Ого, оно еще и разговаривает – не остался в долгу подозрительно злобный мальчишка. – Лучше бы ты ела побольше и голову вымыла, чем гадости говорить. У тебя что еще и пластинки на зубах? Жуткое зрелище.
- Кто бы говорил, дистрофик обморочный!
- Не звони никому, я передумал.
- Поздно, я уже номер набрал, так что придется ее потерпеть. Тебе гадко, а мне приятно – мстительно улыбнулся Андрей. – Между прочим, пять минут назад она была о тебе хорошего мнения.
- Рад, что теперь она в курсе, какое я дерьмо – хмыкнул он. – Меня кстати Каин зовут.
- Вот как, имя братоубийцы. Тебе действительно подходит – прошипела Алиса и отвернулась к окну.
Андрей позвонил ее отцу и сказал, что сам довезет ее до дома. Тем временем Каин продолжал свое шоу «разочаруйся в кумире». Гадости лились из него рекой, но теперь Андрей понял, что не так - парень сильно переигрывал. Жаль, но Алиса настолько рассердилась, что просто не замечала этого.
- Нет в мире справедливости, такой голос и у такого...
- Ой, да ладно тебе, справедливая девочка, все знают, что я подонок. Можно подумать, про меня мало слухов ходит.
- Я в них не верила!
- Правильно делала – безразлично хмыкнул Каин, доставая следующую сигарету из пачки. – Я гораздо хуже. Не у всех же родители именитые врачи, мне, например, повезло мать ведьма, отец серийный убийца. Кровь великое дело, я даже в такой идиотской семейке как твоя не прогнулся бы. А ты тряпка, даже от дара отказаться собралась. Ну и правильно! Давай, нечего честное ремесло позорить, не потянешь, лучше сразу лапки сложи. Как говорится: «завернись в белую простынь и начинай ползти в сторону кладбища». Без таких упрямых дур, как ты, в мире дышать легче будет! Тебя ведь любой человек на колени поставит, и ноги о тебя вытрет. Так и будешь жить, спотыкаясь о свое слишком большое сердце, даже постоять за себя не сможешь!
Это было очень жестоко. Алисе всего четырнадцать и он был ее кумиром. Его слова ранили, причиняя первую настоящую боль. Ее обида, унижение и разочарование были настолько сильными, что заполняли весь салон машины, мешали Андрею дышать. Он знал, что сегодня Алиса будет рыдать всю ночь и никогда не сможет забыть этого разговора. Андрей злился, он даже хотел прикрикнуть на Каина и заставить его заткнуться, но вовремя остановился, почувствовав холод, тянувшийся от него к девочке. Все не просто и он не такой урод, каким так старательно прикидывался. Сейчас Каин смотрел на нее через Навь, проверяя, как действуют его слова на ее будущее. Он просмотрел линии ее судьбы, как только она села в машину и теперь правил их. Он делал то же самое, что Андрей по дороге на концерт, только в отличие от него, мальчишка действовал правильно. Андрей вел себя гуманнее, но был слеп и полагался только на свою интуицию, он не мог видеть всех вариантов, он даже мог навредить ей. Каин вел себя по-скотски, но он был прав. Иногда причинить боль - единственный выход.
- Ненавижу тебя!
- Не меня, а правду. Привыкла к тому, что все тебя жалеют, вот и бесишься. Отвыкай зверушка, это жизнь! Добро пожаловать и сразу прощай. Такие, как ты, не выживают, естественный отбор не щадит беззубых тигров.
- Подлый, отвратительный!
- Давай, продолжай, у меня много хороших качеств.
- Идиот!
- Хватит топить меня в своей тупости и серости. На твоем месте, я бы лучше слушал, и помалкивал, я дело говорю. Даже не пытайся стать одной из нас. Сдайся сразу. Разреши первому встречному разбить свое сумасшедшее сердце и не смей защищаться или мстить, просто сдохни без лишних слов. Рассказать тебе как правильно вены резать, или сама справишься?
- Урод.
- Человеколюбивая дура. Безмозглый кусок мяса.
- Я хочу, чтобы ты умер!
- Зачем? Я очень милый и добрый. Знаешь, я лично проведу тебя в ад и плюну тебе на могилу.
Они орали друг на друга всю дорогу. Как только Андрей остановил машину возле ее подъезда, она выскочила, не попрощавшись, и побежала домой, глотая злые слезы. Каин сидел тихо. Андрею не хотелось говорить с ним - в ушах все еще звенели те гадости, которые он говорил бедной Алисе, но минут через тридцать тишина стала угнетать и он не выдержал:
- Не обижайся, но ты переигрывал. Конечно, ей всего четырнадцать и она тебе поверила, но… - Андрей повернулся, чтобы посмотреть на него и обомлел. – ТЫ ЧЕГО?
- Не видишь что ли? – прорычал Каин сквозь слезы. – Мне тоже четырнадцать, если ты не заметил и мне совсем не просто смотреть на такое! У нее настоящее, чистое сердце! Зачем ей вниз, зачем ей такая отвратительная смерть? Нахрена ты вообще с ней говорил?! Ты же слепой и сделал ей только хуже! Так бы она хоть до тридцати протянула и умерла без мук, а теперь? У меня мало опыта в таких вещах! Что если у меня не получилось изменить ее судьбу?! Ну, убила бы она свою сестру паскудную, что тут такого, ОНА ЭТО ЗАСЛУЖИТ!
- Я… не знал…
- Заткнись и дай мне успокоиться!
Такого поворота он не ожидал. Он думал и предполагал все что угодно, но только не то, что парень будет способен на подобное сострадание. Напрасно. Они другие. Свет, рожденный тьмой. Андрей пятнадцать лет учился у бесчувственного серафима и сам стал таким же. Даже сейчас новость о том, что Алиса обречена, почти не задела его. Он стал вести себя хуже, чем раньше вела себя Кира, намного хуже. Теперь он бездушное и беспристрастное добро.
Каин плакал почти всю дорогу и никак не мог успокоиться. Андрей не знал, как вести себя с ним, и решил не лезть, чтобы не сделать еще хуже.
Глава 3.
Правда.
Когда они подъехали к дому Андрея, мальчишка успокоился.
- Послушай… - неуверенно начал Андрей.
- Проехали. Не обращай внимания, у меня всегда так. Я успокоился и мысленно ее похоронил. Хочешь знать подробности того как она…
- Нет. Ты сделал все, что мог. Предпочитаю надеться, что у тебя получилось ее спасти.
- Тебя что, совсем не зацепило? – удивленно спросил он.
- Что толку страдать? Это уже произошло.
Каин замолчал, что-то просчитывая в уме. По-опыту Андрей знал, что скорее получит сильную головную боль, чем сможет разобраться в мыслях этого странного и неожиданно ранимого существа, поэтому снова решил его игнорировать. Мальчишку не нужно было упрашивать, они уже едут к ней. Зачем? Почему он сам решил отвезти Андрея и где шантаж, так свойственный темным. Куда делась их излюбленная фраза «в обмен»?
- Ты правильно все просчитал - шепнул Каин, когда они заехали во двор. – Я тебе должен.
- Я не дал ей умереть ради себя, так что ничего ты мне не должен – устало сказал Андрей.
- Логично, но не совсем верно. Бывают случаи, когда причина не имеет значения. Ты сам тогда не понимал до конца, зачем ты это делаешь – мрачно сказал он, продолжая очень внимательно смотреть ему в спину и пронизывая холодом. - Ты потратил пятнадцать лет на то, чтобы окончательно запутаться, ты до сих пор не понимаешь своих истинных мотивов. Разбираться во всей этой закрученной истории нудно и бесполезно. Есть только один неоспоримый факт, важный для меня: я существую потому, что ты ее предал, и я благодарен тебе за это. Я не знаю, к чему приведет моя помощь, но я помогу в любом случае только потому, что уже так решил.
- Хорошо – бесцветно сказал Андрей и вылез из машины.
Каин тоже вышел, но заходить в дом не собирался. Он просто стоял и буравил его взглядом. Андрей не выдержал, и остановившись на крыльце, повернулся к нему лицом. Теперь от него шло тепло, значит мальчишка смотрел через Правь. Дождавшись, пока он «вернется», Андрей не удержался и поддел его:
- Совершенно верно, все еще там. Огромное и опасное лезвие над самой макушкой. Пугает?
- Нет – чуть слышно ответил он, рассматривая Андрея с явной жалостью. – Меня пугает совсем другое, точнее ужасает. Не страшно, ты собирайся, у нас самолет через два часа, я вас на улице подожду.
- Что за семейка, сплошные тайны! – фыркнул Андрей и вошел в дом.
Арбреша сидела в спальне возле открытой дорожной сумки.
- Так быстро? Как ты смог его уговорить?
- Я не уговаривал, он знал, что отвезет меня, даже билеты купил.
- Ого.
- А ты что думала? Он же не простой парень, он даже не парень, если уж совсем серьезно разобраться. Странное существо.
- Похож на нее?
- Иди, сама посмотри, он возле машины стоит.
Арбреша вышмыгнула из комнаты, как обычно громко топая и даже не пытаясь вести себя как кошка, в теле которой находилась.
Вещей было немного, и он собрал их очень быстро. Андрей пятнадцать лет переезжал с места на место и давно потерялся в странах и временах года, он даже перестал напрягаться по поводу того, куда он очередной раз срывается. Все смешалось. У них с Арбрешей постоянно была работа. Иногда, во время приступов осенней хандры, он начинал думать, что чем сильнее они пытаются сделать этот мир лучше, тем хуже он становится.
Захватив сумку и выключив свет, он вышел из дома. На улице Каин ругался с Арбрешей.
- Прав был Бес, светлым незачем врать и делать подлости. Они просто недоговаривают и помогают насильно, причем делают тебе хорошо согласно своим ущербным понятиям!
- Что значит ущербным?! Что ты можешь знать об этом, мальчишка?
- Я знаю больше тебя, бесчувственный кусок шерсти! Вы сделали из него калеку!
- Что плохого в том, что ему теперь не больно?!
- То, что он человек и его сила в способности чувствовать! Ты заешь, что я прав, иначе ты давно бы набралась смелости признаться ему в этом! Не молчи!
- Он сделал это ради нее, так почему она ему не помогла?! Пятнадцать лет она пытается сделать вид, что его не существует!
- А его действительно не существует! Он стал одним из вас, бесчувственным калекой!
- Я вам не мешаю? – проворчал Андрей, чувствуя, как от их криков начинает болеть голова. – Не хочу показаться навязчивым, но если соседи заинтересуются и решат подсмотреть, кто тут так орет, у них крыша поедет.
- Не переживай, я их вырубил – отмахнулся Каин. – В смысле усыпил, не делай такие глаза. Твоя… кошка давно собирается тебе кое-что рассказать. Я пока в дом схожу, кофе выпью.
Арбреша сидела на нижней ступеньке, опустив голову. Она была его единственным другом. Какая разница, о чем она умалчивала, он простит ей что угодно.
- Не мучайся, тут нет твоей вины. Даже если и есть, я не держу на тебя зла. Ты предупреждала меня, я выбрал. Все честно. То, что ты не говорила мне, может и к лучшему. Быть бесчувственным не так уж и плохо.
- Нет, это плохо – сказала она с горечью. - Мне запретили, но я давно должна была сказать тебе, я ведь твой друг... Еще в тот вечер, когда ты видел ее в последний раз, она сказала…
- Что вы меня покалечили. Я помню.
- Ты не уточнял, и я ничего не объяснила.
- Что со мной?
- В тебе больше нет ничего темного. Вообще. Ты выжег в себе тень, когда вытаскивал ее. Всю, дотла, до дна… это очень редкий случай, совершенно уникальный, и мы не знали, что так будет. Мы никогда не давали столько силы одному человеку, точнее ни один человек не был способен столько ее взять, чтобы... Она тогда подумала, что ты сам сможешь восстановиться и ничего не сказала, а я тоже…
- Понадеялась, но я не смог.
- Нет.
- Поэтому я больше не могу… сопереживать?
- На искреннее сострадание способен только тот, кто сам может страдать, а это идет от тени.
- …но мне бывает тоскливо.
- Мне тоже, но в нас есть только свет и он не дает тоске и боли добираться до сердца, залезть в душу. Это не так уж и плохо, но люди сильны тем, что обладают как тенью, так и светом, в них есть... надрыв, непредсказуемость. Для таких как я быть однобоким это норма, но ты все еще человек.
- Уже нет.
- По большому счету, да, мне жаль.
- Ну, хватит уже – послышался насмешливый голос со стороны крыльца. – Вы еще обниматься начните. Развели тут, клуб анонимных серафимов. Хоть бы в морду друг другу разок плюнули, одно расстройство.
Он залпом допил свой кофе и поставил пустую чашку на ступеньку.
- Я что-то не вижу кошачьей переноски. Леди предпочитает лететь в самолете как человек? Сразу скажу, не собираюсь тратить силы и путать кучу людей, ради комфорта избалованного серафима.
- Прекрати - прошипела Арбреша.
- Серафим.
- Мне не нравится…
- Сееерррафиииим.
- ХВАТИТ! Оба заткнитесь. Она сама всех спутает, так что не кипятись, у меня от тебя голова уже болит.
Каин пожал плечами и пошел к машине. У него была необычная походка. Он передвигался как будто крадучись, впитывая в себя все окружающее пространство, как зверь. Подойдя к машине, он не стал открывать дверь, а просто запрыгнул в открытое окно, как кошка, выгнув колени в другую сторону. Они были с мальчишкой почти одного роста, и если бы Андрей своими глазами не видел, как Каин это сделал, он никогда бы не поверил, что такое возможно. Андрей перегнал машину к родителям и вызвал такси до аэропорта.
Мальчишка все это время спал в машине и даже перелазил в такси с закрытыми глазами, но в самом аэропорту он заметно оживился. Андрей никогда не встречал таких жизнерадостных и гиперобщительных существ как он. Ему все и везде было интересно, он рассматривал людей так, будто никогда раньше их видел и теперь хочет понять и запомнить каждого. Его бесконечно восхищало и радовало все, что его окружает. Люди, птицы, самолеты, он как будто дышал и наслаждался всем миром. Он ничего не говорил, а просто пожирал все и всех своими черными глазами, излучая при этом столько радости, счастья и жизненной силы, что Андрею стало как-то не по себе. Во время регистрации он своим пристальным и заинтересованным взглядом настолько смутил сотрудницу аэропорта, что она несколько минут не могла сообразить, что ей делать с их билетами и документами. Когда девушка наконец-то умудрилась включить мозги и отдала им бумаги, мелкий поганец перегнулся через стойку и поцеловал ее.
- Ты что совсем ненормальный? – зло прошептал ему Андрей, оттаскивая от стойки.
- Не понял – Каин в недоумении уставился на него.
- Что ты вытворяешь?!
- А что тут такого? – просил мальчишка с искренним интересом.
- Успокойся Андрей - шепнула ему Арбреша. – Ты все немного не так понял.
- Что значит не так? – не унимался он. – Он ведет себя как дикий. Каин, тебе четырнадцать лет и то, что ты выглядишь старше, еще не значит…
- Ах, вот ты о чем – рассмеялся он. – А я-то подумал, ты за меня беспокоишься.
- Именно, ты правильно подумал. Тебе еще рано…
Он не смог договорить, мальчишка начал смеяться как ненормальный и никак не мог успокоиться.
- Честное слово – не унимался он – ты необычайно смешной человек. Лучше бы о гриппе беспокоился, чем о моей ранней зрелости. Тоже мне, полиция нравов.
- Гриппе?
- Да, у девчонки грипп начинался, до появления явных симптомов, она бы человек сто инфицировала – нехотя проворчала ему на ухо Арбреша. – Я могла бы сказать, что ты зря кипятишься, и каждый думает в меру своей распущенности, но это не так. Он мог просто коснуться ее рукой, а не целовать замужнюю женщину на рабочем месте.
- Это правда?
- Ой, да ладно вам, просто губами коснулся. Ну, нравится мне женщин смущать и целовать их нравится! Мне так легче и приятнее. Парочка закомплексованных светлых, бабский сериал какой-то – отмахнулся Каин. – Что за прикол делать добро просто так, я же не серафим.
- Прекрати.
- Серафим.
- Задолбали! Немедленно замолчите – шикнул на них Андрей.
Андрей окончательно растерялся. Он не имеет права осуждать мальчишку. Что такого плохого он делает? Ну да, он странный, но он и не может быть другим. Каин не человек, так какой смысл требовать от него человеческого поведения? Он знает его всего несколько часов и за это время он попытался спасти его двоюродную сестру и помог сотне человек избежать болезни. Возможно, его методы были не самыми гуманными, но они работали и результат говорил сам за себя.
Андрей решил извиниться, когда они сели в самолет и взлетели:
- Не обижайся.
- На что?
- Я не имею права тебя осуждать.
- Это верно – ухмыльнулся он. – Советую это всегда помнить и не делать круглые глаза, если ты и дальше планируешь со мной общаться. Да ты не переживай, я только маму и Беса своим поведением не пугаю. Остальные тоже плохо привыкают. Глеб вообще весной такую истерику маме закатил, закачаешься. Требовал, чтобы она как это говорят… приняла…
- Меры.
- Точно – кивнул он, все еще улыбаясь. – Глеб вообще северный человек, холодный, ему меня никак не понять. Для него женщины почти святые существа и он бесконечно им предан… на расстоянии. Я иногда думаю, что у него внутри, как у высшего демона, камень вместо сердца. Представляешь, до сих пор в маму не влюбился. Это я так ненавязчиво на вопрос твой отвечаю.
- Мог дождаться, пока я его задам.
- Нет, это долго, у меня планы на ближайшие тридцать минут – хитро улыбнулся он, подмигнув стюардессе. – Я это… водички схожу попить.
Он встал со своего места и быстро вышел из салона.
- По сравнению с ним, кролики безобидные и целомудренные существа – проворчала расположившаяся у него на коленях Арбреша.
- Это его дело. Мы с тобой понятия не имеем, что у него в голове и какие инстинкты им движут. Осуждать проще всего.
- А понять нереально.
- Вот именно. У него есть мать, пусть сама с ним и разбирается.
- Думаешь, его мать себя лучше ведет?
- Уверен, она впала в другую крайность, поэтому он про Глеба и заговорил, поэтому он везет меня к ней.
- В смысле?
- Сама подумай. Почему ее не видно? Почему она не появляется, не лезет в драки?
- Я думала, но…
- Я знаю ее. Она с детства никому не верит, сторонится людей, и теперь у нее нет цели. Она всегда шла по пути наименьшего сопротивления. Готов спорить на что угодно, Кира не стала во всем разбираться и укрощать полученную силу, она похоронила себя заживо. Это типичное для нее поведение. Когда мальчишка говорит «мама», у него все по глазам прочесть можно. Каин готов на все, чтобы вернуть ей интерес к жизни и заставить бороться, но для нее он всего лишь ребенок, она не станет его слушать. Хитрый умный и расчетливый, он решил действовать через ненависть. Я предал ее, и по большому счету совершенно в этом не раскаиваюсь. Я единственный человек, который не носится с ней как с богиней, а все еще считает равной себе. Только я, пинками и оскорблениями, по-прежнему могу вывести эту упрямую стерву из равновесия.
- Ушла в себя?
- Энергосберегающий режим.
Глава 4.
Враг.
Его разбудил Бес. И сон ему снился какой-то особенно приятный и хороший, и утро по ощущениям было еще ранее, так нет же, надо было этому гаду пролезть в спальню и тупо на него пялиться. Вот уж несносное создание! Сначала Глеб решил его игнорировать и повернулся на другой бок, но куда там! Теперь, когда тяжелый взгляд буравил ему спину, спать совсем не получалось. Окончательно проснувшись и разозлившись, Глеб резко поднялся и швырнул подушкой в сторону порога.
- Мимо! – прохрипел Бес, как обычно гнусно хихикая.
- Какого хрена? – простонал Глеб. – Я, в своем доме, могу хоть раз в жизни поспать столько, сколько хочу?
- Можешь, но не сегодня. Мне скуууучно!
- Почему Киру не достаешь?
- Госпожа охотится.
- Замечательно! Это что мне теперь, все утро тебя терпеть? Почему ты вообще с ней на охоту не ходишь?
- Меня звери боятся. Даже когда не видят, чуют и боятся. Может в шахматы?
Нет на свете ничего более странного, чем улыбка падшего. Теоретически, Бес уже давно не являлся падшим, так как из нижнего мира его изгнали, но фактически, падшие бывшими не бывают. Он мог менять форму или быть невидимым, он мог принять облик такого нереального красавца, что даже Каин бы обзавидовался. Мог, но не хотел. По какой-то совершенно непонятной причине Бес предпочитал выглядеть гадко и даже по большому счету отвратительно. Нелепая помесь гнома и горгульи. У него была зеленовато-серая, покрытая чешуей кожа, когтистые лапы и крысиный хвост. Размером он был с крупную собаку, а жрал столько, сколько не в каждого большого медведя влезет. Бес сидел на стуле возле буржуйки и умильно лыбился, демонстрируя разу несколько рядов своих острых клыков. Очаровашка одним словом.
- В шахматы? Я похож на наивного человека, который будет играть с тобой в шахматы, даже не успев проснуться. Ты мне еще на деньги предложи сыграть – усмехнулся Глеб, вылезая из-под одеяла. – Пожрать бы не мешало.
- Так я принес…
- И кофе?
- И кофе. Я даже молча посижу с тобой, пока ты ешь, а потом… шахматы… скучно же.
- Уговорил, чертяка – широко зевая, сдался Глеб. – Только давай на улице, а то я тебя знаю. Как только курить выйду, сразу какую-нибудь пешку втихаря сожрешь.
Осень была все еще теплой, но уже проигрывала зиме в их ежегодной игре на выбывание. Через пару недель выпадет снег и станет совсем холодно и тоскливо. Именно тогда он вернется в Москву, в свою крошечную квартирку с черными обоями и антикварной мебелью. Может опять на ком-нибудь женится, не самому же готовить? У Глеба был свой график и свои правила. Каждую осень он приезжал сюда и помогал матери и бабке подготовиться к долгой северной зиме. У них в семье не было проблем с деньгами, но его близкие предпочитали жить здесь, на севере, в глухой деревне на краю леса, сразу за кладбищем. Глеб не только никогда не сомневался в правильности их выбора, он и сам планировал встретить здесь свою одинокую старость, когда ему надоест шумный и многоликий город с его деньгами и пустотой. Как говорила его бабка, «подальше от живых поближе к мертвым».
По большому счету, это он должен был идти на охоту, но Глеб этого не умел. В его роду мальчики не выживали, так как рождались очень слабыми и болезненными. Глеб выжил чудом, исключительно благодаря своей упрямой бабушке-ведьме, решившей, во что бы то ни стало спасти его. Он болел все детство, с ним носились как со списанной торбой и постоянно опекали. Своего отца он не знал, так же как деда. Глеб был единственным мужчиной в семье и до десяти лет думал, что так бывает у всех. Потом было ужасное юношество и отвратительное скотство под названием «средняя школа». Именно средняя. Там, в этом огромном и пропахшем казенной едой здании всех делали средними, одинаковыми и безликими…
Как ни странно, это был первый бой, из которого он вышел победителем. Его унижали, били и оскорбляли, считали чокнутым и игнорировали, но его не сломали! Глеб выжил и стал сильнее назло всем. Именно тогда он понял, что только зло делает человека настоящим.
Бес расставил еду на столе и даже успел налить кофе. Сервировка как всегда была безупречной. Кира никогда не напрягалась по поводу одежды или посуды. Она могла годами носить какую-нибудь рвань или есть руками, но за пятнадцать лет Бес почти отучил ее от этого «ужаса». Он был к ней «приписан» с самого рождения и считал себя ее рабом, а она считала его лучшим другом. Он проявил себя сразу же, как она сняла проклятье, наложенное на весь ее род несколько столетий назад.
Глеб не знал подробностей, точнее они его не интересовали. Он верил в Киру, не ей верил, а именно в нее. Глебу было совершенно наплевать, на чьей она стороне, и что принесет этому миру, он просто был рядом и помогал ей, если она просила.
Кира часто приезжала в деревню. Осенью она помогала с подготовкой к зиме, весной с подготовкой к лету. Никто из его семьи никогда не задавал глупых вопросов по поводу ее визитов. Они знали. Глеб был самым слабым и в отличие от него, остальным не нужно было догадываться, они сразу видели. Видели ее безупречное и сильное тело, ее сдвоенные и покрытые узорами кости и черные, пропитанные мраком нити, торчащие из-под лопаток. Настоящую ведьму трудно удивить, но Кира их удивила. После того, как они отошли от первого шока, все остальное воспринимали уже как само собой разумеющееся. Беса, ее необычайную энергетику и способности, даже ее сына, родившегося в коконе из черных крыльев. Роды принимала бабка Глеба, а он ей помогал. Они были первыми людьми, которые увидели Каина, может, поэтому они оба так сильно любили этого несносного мальчишку.
Играть в шахматы с Бесом было бесперспективно, но терпеть его нытье или ввязываться в очередную его авантюру, придуманную от скуки, было еще хуже. Проиграв ему шесть раз подряд, Глеб начал сильно скучать по Кире. Конечно, в последнее время она не была душой кампании, но, по крайней мере, она прекрасно отвлекала своего деятельного слугу. Глеб чувствовал, что мать с бабкой уже проснулись, но были заняты. Скорее всего, у них люди. Как ни странно, желающих приехать сюда, к черту на рога за помощью всегда хватало, и это не смотря на то, что его бабуля не отличалась милым нравом и большинство «клиентов» посылала подальше, даже не выслушав.
- Если ты решил меня испугать, зря стараешься – улыбнулся Глеб и повернулся назад как раз вовремя, чтобы увидеть мальчишку прямо перед носом. – Я вчера карты бросал, так что знал, что ты приедешь.
- Скучаете – заключил Каин, посмотрев на доску. – Где мама?
- Убивает – пожал плечами Глеб. – Ты вовремя, а то я задолбался ему проигрывать. Что с лицом? Опять что-то начудил?
Глеб вспомнил, как в прошлый свой приезд мелкий засранец устроил загул в соседней деревне, прихватив с собой Беса. Все было бы ничего, если бы падший не принял его облик и не отжег там по-полной. Теперь Глеб был вынужден ездить за продуктами хрен знает куда, чтобы не попадаться на глаза местным жительницам (и особенно их мужьям).
- Я это… врага твоего привез.
- ЧЕГО?
- Там, у машины – поморщился пацан. – Без обид?
- Разумеется. Неужели прошло пятнадцать лет?
- Сам в шоке. Давай, я доиграю.
- Ну уж нет! – вмешался Бес. – У меня серия!
- Хватит тебе выигрывать и верни ту пешку, которую уже проглотил, кадавр! – уел его Каин, усаживаясь на место Глеба.
Глеб нехотя вылез из-за стола и поплелся к машине.
Он не изменился. Было глупо предполагать, что он постареет или поменяет внешность. Светлые так не маскируются. Высокий, светловолосый и до неприличия смазливый. Он так походил на ангела с картинки, что Глеб даже удивился, почему у его врага еще не отрасли крылья. Внешность Андрея настолько соответствовала его содержанию, что было противно. Он стоял возле машины и рассматривал дом. Дом был проклят, так же как и земля вокруг него. Разумеется, при его силе, он мог забить на проклятье и пройти внаглую, но не стал. Вежливый. Скотина.
- А этот чего приперся? – спросила его бабка, высунувшись из окна. – Опять будет ей жизнь портить?
- Как обычно – пожал Глеб плечами.
- Ну-ну. – Хмыкнула она и закрыла окно.
Вот интересно, сколько он так простоит, если не подойти и не провести его, разрешив ступить на проклятую землю? К сожалению, уговор дороже денег, даже если он между врагами. Глеб обещал не мешать и ничего не говорить в обмен на пятнадцать лет покоя. Жаль, что Андрей все еще жив.
- Не переживай, мне не долго осталось – проворчал он, вместо приветствия.
- Не лезь ко мне в голову! – Глеб окончательно вышел из себя.
- У тебя все на лице написано – пожал плечами Андрей. – Рад тебя видеть, враг.
Все-таки что-то было не так и это не давало покоя. Что-то, чего он как обычно не может видеть. Не важно. Какая разница, если он уже опоздал.
- Можно, я вообще промолчу – со злобой прошипел Глеб.
- Только если пропустишь – кивнул Андрей, улыбнувшись.
У него была странная улыбка. Как будто не улыбка даже, а спазм или судорога. Что же с ним такое?
- Я разрешаю тебе пройти, несмотря ни на что. Разрешаю и не желаю зла, как бы сильно мне этого не хотелось – прошептал Глеб, поморщившись как от зубной боли и швырнул в Андрея амулетом. – Она на охоте, будет к вечеру.
- Значит, подожду – сказал он как-то особенно безразлично. – Ты идешь? Арбреша?
Глеб удивленно повернулся. Ему казалось, что Андрей приехал один. Что за..? Ангелок приперся с кошкой. Обыкновенная полосатая котяра с немного вытянутой мордой и синими глазами.
- Завел себе подружку? – поддел он.
- Может, заткнешься уже, сын ведьмы?
- Не понял…
С ним говорила кошка. Она сидела у Андрея на руках и говорила.
- Тебе и не нужно ничего понимать – продолжила она со злобой в голосе. – Учись проигрывать, юноша.
- Успокойся – шепнул ей Андрей, продолжая излучать полное безразличие.
Глаза. У него были совершенно мертвые глаза, вот что изменилось. Андрей будто погас. Спрашивать, что с ним случилось, было глупо. Оставалось только надеяться, что это было болезненно.
Мать с бабкой рассматривали его в окно и, судя по кислым лицам, с огромным трудом сдерживались, чтобы не наложить на «гостя» какое-нибудь проклятье. Они вышли на площадку за домом. Бес наконец-то проиграл Каину, причем играли они как обычно, на выпивку. Глеб давно хотел спросить, какой смысл играть на спиртное двум совершенно не пьянеющим существам, но ждать вразумительного ответа от этих психов было глупо. Он снова посмотрел на Андрея и удивился еще больше. Никакой реакции, он даже подумал, что Бес сделался невидимым, и снова посмотрел на эту парочку шахматистов-алкоголиков. Бес уже не пил. Он смотрел на Андрея с открытым ртом.
- Нефига се! – прохрипел падший. – Неслабо его зацепило. Много смертных повидал, бывали наглухо одержимые, но чтобы наоборот. Жеесть. Сложно придумать, что может быть хуже.
- Да ладно тебе – отмахнулся Каин. – Можно подумать, что серафим в теле кошки не жесть.
- Прекрати – шикнула на него котяра.
- СЕРАФИМ! – хором проорала парочка и вернулась к игре и самогону.
- Значит серафим – вздохнул Глеб, рассматривая кошку. – Превосходно. Ангелок и серафим. Дожились.
- У меня есть имя!
- Да, но пусть тебя им другие называют – прошипел Глеб. – Учись проигрывать… кусок меха.
Приперся! Еще и мутанта этого светлого с собой притащил. Идти было некуда. Дома озлобленные ведьмы, во дворе враг с серафимом на руках, в соседнюю деревню не сунешься, а ходить днем по кладбищу неинтересно.
- Наливай – проворчал он, присаживаясь к шахматистам. – Уйду в себя.
Глава 5.
Немая.
Глеб изменился. Повзрослел и почувствовал уверенность. Теперь он действительно походил на темного колдуна, хоть и перестал красить свои рыжие волосы и осветлять кожу от веснушек. Прошло пятнадцать лет и он окончательно погряз в семейных традициях и черной магии. Кира навесила над ним довольно сильный щит, и Андрей не решался читать его мысли. Что толку, ненависть читалась во взгляде. Андрей осмотрелся. Вид на дом со стороны двора был таким же. Проклятый, темный и потусторонний. Здесь всегда жили ведьмы, и здесь ему не рады. Родственницы Глеба даже не вышли из дома, чтобы поприветствовать своего любимого Каина. Сомнений не было, мальчишку вырастили именно здесь. Роды, скорее всего, принимала старшая ведьма, а воспитывали всем шабашем. У Киры никогда не было семьи и детей, вполне естественно, что она обратилась за помощью именно к ним. Радовало, что обратилась, а не как обычно «я сама». Андрей не стал мозолить глаза, он отошел подальше от дома в сторону леса и сел там под деревом.
- Сотни лет мы видели и следили только за парнишкой… теперь ясно, почему все это время мы даже не подозревали о том, что девчонка существует – задумчиво сказала Арбреша.
- Это существо?
- Да. Он не падший.
- Да ладно – удивился Андрей, бросив взгляд на отвратительнейшее на вид существо, распивающее самогон. – Ничего гаже я в жизни не видел.
- А ты через Правь посмотри – хитро сказала она. – И на мальца с Глебом тоже.
Андрей не очень любил смотреть, точнее терпеть не мог смотреть на этот мир после того, как смотрел через Правь. Он вздохнул и постарался расслабиться. Состояние тихого счастья, как он его называл. Тепло и радость медленно выливались из его сердца, заполняя сознание. Сначала «вспыхнули» самые старые деревья, потом он смог различить менее заметное свечение в траве и молодой поросли. Андрей посмотрел в сторону дома и обомлел. Дом исчез. Его почти не было, слабое свечение со стороны кухни и два смазанных силуэта двух ведьм говорили о том, что не настолько уж и темная у Глеба семья. Он посмотрел на славную троицу и понял, что имела в виду Арбреша. От Каина нельзя было оторвать глаз. Он светился как факел. Яркий и чистый свет, очерченный тьмой. Небольшие черные крылья и линии были единым целым со светом. Бес больше не напоминал крысу-переростка, он был воином, высоким и суровым на вид, сотканным из полупрозрачного, излучающего еле заметный свет мрака. Забота. Он был стражем, возможно даже рабом, охраняющим тех, что ходят между мирами. Еле заметная нить тянулась от него в сторону леса. Даже сейчас, валяя дурака и распивая самогон, он контролировал безопасность Киры. Это он прятал ее ото всех без разбора. От светлых и темных, сотни лет. Глеб тоже «преобразился». Кира не поскупилась на защиту, потом Каин решил, что этого мало и добавил еще. Глеб напоминал танк. Нагромождение всевозможных светлых и темных щитов, наложенных за долгие годы его многочисленными родственницами, тесно переплетались с более сильной защитой, наложенной Кирой, Каином и даже Бесом. Интересно, что будет с тем безумцем, который рискнет проклясть или ударить Глеба? Атомный взрыв, не меньше.
- Милая троица – проворчал Андрей, вернувшись и потеряв остатки хорошего настроения.
- Не то слово – согласилась Арбреша, зевая.
- Поспи, а я почитаю. Ждать до вечера.
- А потом?
- Не знаю. Какая разница?
Она действительно пришла ближе к вечеру. Сначала Андрей почувствовал холод и еле заметное затемнение. Солнечный свет как будто померк на секунду, а потом стал даже ярче. Она шла по лесу, прощупывая пространство, догадался он. Потом он увидел ее. Кира шла быстрым шагом со стороны леса и тащила на себе тушу взрослого оленя. Ей не было тяжело. Судя по бодрой походке, этот карликовый монстр отлично порезвился. Одна в лесу, в своем репертуаре. Она не видела его, точнее она на него не смотрела. Умышленно не смотрела, Кира не могла не почувствовать его присутствия, но демонстративно сделала вид, что его здесь нет. Отлично, ему без разницы, но пусть не надеется съехать - у него хватит наглости подойти самому.
- Наш выход – вздохнул он и посмотрел на свою напарницу.
- Что-то я не уверена… - прошептала Арбреша, внимательно рассматривая Киру. Шерсть у кошки встала дыбом. – Не думаю, что это хорошая идея…
- Ой, да ладно! – отмахнулся он. – Она не держит на меня зла.
- Не надо… посмотри на нее сначала.
- Слушай, ну что могло измениться? Все как обычно, ну не рога же у нее выросли. Я не хочу смотреть через Правь, у меня нет на это не сил не настроенья. В чем дело?
- Ты ошибался, она не ушла в себя. Она пытается сделать это, но по-прежнему еле сдерживается. В ней больше нет ни зла, ни добра, она зверь, сплошные инстинкты.
- ЧЕГО?
Андрей уже не слушал ее, он шел к дому.
Она обнимала своего сына. Мальчишка скучал и теперь пытался скороговоркой рассказать ей все, что произошло с ним за последнее время. Она внимательно слушала и лишь слегка кивала. На ней была странная одежда. Кожа, шнурки и золотые пластины, за поясом брюк торчал внушительный охотничий нож, за спиной болтался черный лук довольно странной формы, стрел к нему не было. Предплечья были открыты, и на них уже не было шрамов. По бокам череп был выбрит, оставшиеся волосы переплетены и уложены с помощью крупных золотых зажимов. Каждая из заплетенных прядей заканчивалась лезвием и доставала до пояса. Еле заметные узоры на коже, Кира подрисовала кровью. Она не стала выше, но держалась иначе. Даже сейчас, когда она обнимала своего ребенка, она напоминала холодное и самовлюбленное божество.
- Ну, я и привез его – закончил свой рассказ Каин, кивнув в его сторону. – Он хочет просить нас о помощи. Я хочу подписаться.
Она отрицательно качнула головой, подняла с земли оленя и отнесла его в сторону. Повернувшись ко всем спиной и присев, она достала нож и начла потрошить тушу. Из дома вышла крепкая старуха с очень живыми и яркими для такого возраста глазами и вынесла ей несколько мисок для мяса и топор.
- Ты так и будешь меня не замечать?! – резко спросил Андрей, почувствовав первый укол злости.
- Ага, давай, ори на нее, сколько влезет – рассмеялся уже изрядно пьяный Глеб – она лет семь как с людьми не разговаривает! Можешь еще топором в нее кинуть, с удовольствием посмотрю, как она его потом тебе в череп воткнет.
- Глеб! – предупреждающе крикнула бабка. – Держи себя в руках.
- Ну вас всех к черту! – буркнул он и встал из-за стола. – Буду нужен, я на кладбище.
Андрей провожал Глеба взглядом и судорожно соображал. Она немая или молчит из принципа? Почему Арбреша так ее испугалась? Напарница все еще сидела под древом и даже не собиралась подходить.
- Почему…
- Ей это не нужно – резко оборвав его вопрос, ответила бабка. – Мы ее и такой любим и ПОНИМАЕМ. Чего болтать-то? Не хочет и не говорит! Не твое это дело. Езжай туда, откуда приехал.
- Голос тяжелее всего контролировать – шепнул ему Каин. – У нее все в порядке… с телом, но голос… По себе знаю, если потерять контроль, можно так резануть, что у вас барабанные перепонки в мозг впечатает. Она просто… боится причинить вред.
Эти слова все прояснили - она не справляется. Каин родился таким и набирал силу постепенно, в то время как на Киру сила и способности обрушились лавиной. Она не знает, что с этим всем делать и ушла в себя. Боль. Парню было больно за нее, он только выглядел взрослым, но все еще был ребенком. Ранимый и чувствительный, он плакал, когда узнал, что случится с Алисой. Сейчас речь идет не о постороннем, а о самом родном на свете человеке.
Андрей не сразу сообразил, что произошло, но у Каина резко сменилось настроение, а потом он услышал «шмяк».
- Ну все, несчастная, молись о пощаде! – рассмеялся он и бросился к матери.
Кира швырнула кусок мяса мальчишке в голову, и он жаждал реванша. Через несколько минут потроха бедного животного валялись по всему двору. Бес верещал от восторга и делал ставки. Кира и Каин с ног до головы перепачкались кровью и, надо сказать, здорово умудрились друг друга отметелить. Услышав первый серьезный удар и хруст, Андрей дернулся, решив прекратить это нездоровое веселье, но бабка остановила его, взяв за рукав.
- Не обращай внимания.
- Вы в своем уме?! Они же поубивают друг друга!
У Андрея в памяти отчетливо всплыли ее старые шрамы на предплечьях, и то, что Каин внешне до боли в глазах напоминал Беню, напрягало еще больше.
- Нет, это они так шутят – усмехнулась она. – Ты не видел, как они умеют бить, если хотят «поубивать». Не пугайся. Есть будешь?
- Не откажусь.
Она ушла в дом, оставив его наедине с Бесом и побоищем. Андрей отвернулся, чтобы не смотреть на этот ужас и старался не прислушиваться к ударам. По крайней мере, им было не очень больно и дико весело. Вскоре вернулась бабуля. Она несла в руках тарелки и большой казан.
- У нас сегодня плов – сообщила она. – Меня Кристиной зови, это моя дочь, Жанна.
Мать Глеба шла следом за старухой и тоже несла еду. Невысокая женщина, с непослушными рыжими волосами и такими же злыми глазами, как у ее сына. В отличие от бабки, она не смирилась с присутствием Андрея и еле сдерживалась, чтобы не наговорить гадостей.
- Где Глеб? – жестко спросила Жанна.
- На кладбище пошел – шепнул Андрей.
- Сходить за ним? – прохрипел Каин сквозь смех.
Кира наконец-то его заломала и он задыхался от хохота, распластавшись на земле и пытаясь свободной рукой вправить себе нос.
- Давай я – прохрипел Бес.
- Сам придет – отрезала Кристина и строго посмотрела на Киру. – Ты вообще есть собираешься?
Она слегка кивнула и выпустила Каина, затем поднялась на ноги и пошла к столу, вправляя себе на ходу плечевой сустав. Она по-прежнему на него не смотрела, в то время как он не мог оторвать от нее взгляда. Только Кира умела так дико и заразительно улыбаться.
Бес суетился и накрывал на стол. Солнце уже садилось, и он поджег несколько керосиновых ламп. Кира сидела, уставившись в пустую тарелку и усиленно делала вид, что Андрея нет. Ну и пусть отмораживается, мелкая самовлюбленная гадина, главное пусть выслушает.
- Ты знаешь, зачем я приехал? – спросил он, рассматривая золотые зажимы в форме волчьих голов у нее на макушке. – Ты слышишь меня?!
Она отрицательно мотнула головой и стала накладывать себе еду.
- ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!
- Не надо – шепнул Каин. – Пусть сначала поест.
Андрей глянул на него. Жалость. Каин считал его настолько отвратительным, что тоже старался не смотреть.
- Что с тобой? – удивленно спросила Кристина. – Как это произошло?
- Что с ним не так?
Похоже, из всех присутствующих только Жанна не понимала, в чем дело. Она с недоумением рассматривала Андрея, и даже считала его привлекательным. Она не могла увидеть то, за что остальные так жалели его. Все молчали, и Андрей не стал ничего ей объяснять. Кира доела первой, но Каин не дал ей встать из-за стола.
- Подожди, он не зря перся в такую даль – жестко сказал он, слегка ударив ладонью по столу. – Выслушай!
Кира вздохнула и снова покачала головой.
- А я думаю, что это важно. Ты уже не принимала его всерьез и к чему это привело?
Она бросила на него любопытный и оценивающий взгляд. Упрямый, сильный и спокойный, Каин сейчас выглядел значительно старше. Андрей был уверен, что Кира тоже думает о том, как сильно мальчик напоминает Беню. Она слегка дернула плечом и кивнула.
- Покажи ей.
- Что?
- Ну, ту хрень, что лежит у тебя в рюкзаке. Она мне всю дорогу покоя не дает.
Рюкзак он оставил возле Арбреши, поэтому встал из-за стола и пошел за ним.
- Отказала? – спросила его напарница.
- Еще не выслушала – проворчал он, поднимая рюкзак с земли.
- И не надо, поехали отсюда. У меня плохое предчувствие.
- У тебя не бывает предчувствий. Если боишься ее, оставайся здесь, я пойму.
- Не иди к ней, ты ее зеркалишь!
- Как это?
- Противоположная энергетика. Ты мешаешь ей сдерживаться, когда провоцируешь. Я смотрела через Правь, когда ты закричал на нее, она аж вспыхнула. Самое страшное, что этот процесс и тебя затягивает, выводит из равновесия. Посмотри на небо!
- Ну, облака…
- Их до этого не было!
- Плевать, я поговорю с ней, а там пусть хоть снег пойдет!
Андрей вышел из себя, что само по себе было странно. Какое они все имеют право жалеть его? Какого черта она не смотрит на него и сидит с таким лицом, будто он уже умер? Кто дал ей такое право? И что имеет в виду Арбреша, почему он учится у нее пятнадцать лет и до сих пор не знает, что кто-то может кого-то «зеркалить»?
Он сел напротив нее, вытащил из рюкзака жестяную коробку и швырнул на стол прямо перед ее носом.
- Полюбуйся! Это происходит, а ты отсиживаешься в лесу, изображая из себя немую богиню. Давай, открой ее, посмотри! Ты считаешь меня бесчувственным светлым уродом? Да, я такой и нисколько об этом не жалею! А еще я выполняю твою работу. ТВОЮ!
- Интересное предположение – надменно прохрипел Бес. – Значит ты, теплокровный, считаешь, что ее работа это нарушать баланс? Оригинально! Ничего глупее я в жизни своей не слышал, даже если учесть всю ту муть, которую от нее бесконечно требуют темные. И слово-то какое мерзкое подобрал «работа»!
- Да! Работа и долг. Дурацкие слова, которые вы из принципа не употребляете. Она, в конце концов, должна выбрать!
- Чего хотят от нее темные? – раздался испуганный голос Арбреши.
Она пришла. Шерсть дыбом, глаза испуганные, сердце вырывается из груди, но она пришла. Напарники.
- Ты правильно догадался, серафим – оскалился Бес. – Они требуют прекратить ваши милые вылазки на чужую территорию. Ваша «работа» многих… раздражает. Ваша охреневшая парочка жива только потому, что он ей должен.
- Должен? И что же я такое ей должен?
- Ты спас ее против воли и теперь она имеет все права отплатить тебе тем же.
- Не понял…
- А ты и не поймешь, это наши, темные расклады – прошептал Каин – некоторые из них даже я не понимаю. Как вы можете быть в стороне? Неужели вас не злит то, что вытворяют эти падшие, не бесит само их присутствие в этом мире, сам факт их существования? Не врите, что вам не хочется растерзать их! Мне даже коробку открывать не надо, чтобы почуять… этот запах.
Андрей смотрел на мальчишку и не узнавал его. На смуглой коже поступили черные узоры, зрачки расширились, а зубы стали острыми. Нетерпение и охотничий азарт, вот уж кто действительно был зверем. Молодым и неопытным зверем, требующим крови и жертв.
- Мы уже говорили об этом – отрезал Бес, окончательно утратив шутливый тон в голосе. – Ты еще слишком слаб и молод. Их там много и они все сильные, это самоубийство!
- Ну и пусть – прохрипел Каин, подрагивая и задыхаясь. – Где твоя храбрость, Бес? Сколько можно ждать и КАК можно? Почему этот ничтожный и слабый теплокровный смелее нас всех вместе взятых? Почему он даже не задумывается о последствиях? Он, раб логики, человек, делает то, на что мы не решаемся!
- Потому что ему нечего терять! Посмотри не него! – рявкнул Бес. – Ему незачем жить, он ХОЧЕТ умереть!
Услышав эти слова, Кира посмотрела на Андрея и ее передернуло. Он весь вечер хотел этого и теперь понял, насколько это было глупо. Шок. Его вид поверг ее в настоящий шок. Она не напрягалась как он или Каин, она видела все и сразу. Правь, Явь и Навь постоянно и одновременно были у нее перед глазами. Кира жила в своем мире и по своим собственным законам. Первую минуту ее будто парализовало, она даже перестала дышать, потом дыхание восстановилось и начало учащаться. Она больше не хотела на него смотреть и в то же время не могла оторваться. То, что она видела, причиняло ей немыслимую боль. Она плакала. Черные, как смола слезы стекали по ее безупречным скулам. Раньше она так не делала. Раньше в ней не было такого количества тени, и она не могла добраться до ее шестикамерного костяного сердца. Арбреша права «На искреннее сострадание способен только тот, кто сам может страдать», и теперь Кира была на это более чем способна. Она видела и понимала все, что было сказано, и о чем каждый умолчал, она вобрала в себя все точки зрения и теперь делала свои выводы. Она знала, что он погибнет и что ей его не остановить, что теперь он ничего не может чувствовать как человек и не считает это таким уж страшным. Знала и прощалась с ним. Неожиданно какая-то шальная мысль влетела в ее голову и все изменилось. Ее мысли все еще могли взрываться, и это было по-прежнему очень опасно. Ярость начала заполнять ее нечеловеческое сознание, отгоняя боль и жалость. Она отвернулась от него и резко приблизила свое лицо к Арбреше. Кира буквально испепеляла ее взглядом. Узоры на теле потемнели и начали мерцать, а где-то, в глубине ее грудной клетки, раздавалось еле слышное рычание.
- Что я могла сделать? Он сам ввязался в это! – не выдержала Арбреша.
- Неправда – со злобой шепнул ей Каин. – Вы спровоцировали его и дали силу.
- Мы не знали, что он столько ее вытянет! Никто не знал! Что я могла сделать? Я такая же, как он.
- Ты могла уйти и не мешать ему! Но ты осталась рядом и пудрила ему мозги, доказывая на своем примере, что все не так уж страшно и ничего не произошло! – крикнул мальчишка. – У него был шанс восстановиться, а теперь их нет! Ни шанса, ни его самого!
- Оставить его одного? Смотреть со стороны как он мучается и страдает?
- Да, это могло его вернуть – жестко сказал он.
- Не понимаю, что тут такого смертельного – раздраженно сказала Арбреша. – Да, по большому счету он перестал быть человеком, ну и что? Что такого плохого в отсутствии этой вашей замечательной тени, вызывающей боль?!
Кира привстала и со всей дури хлопнула по столу открытой ладонью. Звук был настолько резким и оглушительным, что в окнах задрожали стекла. Все замерли, кроме Жанны, которая отбежала в сторону дома. Стол ходил ходуном, огонь в керосиновых лампах взметнулся вверх и стал совсем белым, перегретые стекла начали лопаться и крошиться. Андрей в ужасе посмотрел на ее руку. У нее действительно были «небольшие проблемы с руками», когда она выходила из себя. Ее пальцы были совсем черными и заканчивались слегка загнутыми и острыми, как лезвие золотыми когтями. Золото капало из них на поверхность стола и растекалось как ртуть, образуя вокруг руки пылающую круговую схему. Деревянная поверхность дымилась. Андрей знал эти символы: смерть, сила и власть.
- Я проклинаю тебя, серафим. - Ее голос звучал хрипло и яростно, он повелевал, вызывая страх и слабость. – Ты будешь жить в этом мире до тех пор, пока не осознаешь всю чудовищность своих поступков. Пока Я не разрешу и не отпущу тебя.
Арбреша была родом из верхнего мира, она никогда не поймет того, о чем говорила Кира. Никогда. Кира обрекала ее на вечную жизнь в чуждом и враждебном ей месте. Она только что нарушила свой семилетний обет молчания, для того, чтобы ударить его лучшего и единственного друга в самое больное место.
- ЗА ЧТО?! – Андрей был в бешенстве, перед глазами была серая пелена, и он ничего не соображал. Он вскочил из-за стола и склонился над ней.– Ты совсем сдурела?! Кто дал тебе право?!
- Оно мое от рождения! - рявкнула она ему в лицо с такой силой, что у Андрея заложило уши.
- Ты немедленно все отменишь и отпустишь ее! Иначе я просто придушу тебя!
- И не подумаю! Вы оба останетесь здесь и никуда больше не полезете!
- И не надейся! Я знал, что ты струсишь, я даже не рассчитывал на тебя! Давай, продолжай здесь отсиживаться, мне плевать, но не смей мешать мне!
- Самоубийца!
- Трусливое ничтожество!
- Бездушный, слепой предатель!
- Самовлюбленная истеричка!
Андрей отпрыгнул назад раньше, чем понял, зачем он это делает. Послышался треск, и его обдало жаром. Свет был таким ярким, что полностью его ослепил. Уши заложило, запах озона вызывал тошноту, а с неба капала вода. Андрей поднял голову и ахнул. Над ними висела черная туча и усиленно обливала дождем обугленные обломки обеденного стола, в который только что ударила молния. Он осмотрелся. Оказывается, все почуяли неладное значительно раньше, и давно стояли в сторонке, с ужасом наблюдая за скандалом с «зеркальным эффектом». Туча висела четко над ними, так что их «наблюдатели» даже не намокли. Судя по тому, что все кроме Арбреши были, мягко говоря, удивлены, раньше Кира не умела вызывать молнии. Через минуту дождь прекратился, и облако начало медленно таять. Немного успокоившись, Андрей встал на ноги. Все молчали и даже не собирались подходить ближе. Кира все еще сидела на земле и смотрела на него с неподдельным удивлением.
- Твоя работа? – резко спросил он.
- Только снизу – еле слышно шепнула она, показывая на землю в том месте, где стоял многострадальный стол.
Земля вздыбилась и пошла глубокими и широкими трещинами. По оси стола зиял разлом шириной около метра и длинной метров пятнадцать.
- Счастливо оставаться – сказал Андрей со злобой и пошел к машине.
Арбреша сидела на руках у Каина.
- На, держи свою «кошку», шкатулку и рюкзак – сказал он, рассматривая Андрея с интересом. – У тебя брови и ресницы обгорели начисто.
- Значит, сдохну некрасивым – проворчал он, забирая у него свои вещи. – Шкатулку себе оставь, на память.
- Нет уж забирай свое барахло! – крикнул на него Бес. – Забирай и выметайся, нечего мальчишке голову дурить! Псих ненормальный, ты мою госпожу чуть молнией не убил!
- Твою драную госпожу водородной бомбой не убьешь – прошипел Андрей. – Даже прическу не испортишь.
Глеб ждал его возле дороги.
- На, держи ключи, это от моей машины – сказал он, указав на раздолбанную копейку. – Дарю.
- Она у тебя поломана или заминирована? Откуда такая щедрость?
- Это подарок, на твои похороны – оскалился Глеб. - Передавай привет в аду.
- Непременно.
Андрей выхватил ключи у него из руки и быстро пошел к машине.
- Может, на землю меня опустишь? – проворчала Арбреша. – Я хоть теперь и проклята, но ходить еще не разучилась. Я вешу всего четыре килограмма, и у меня сейчас от твоих «объятий» кишки наружу полезут!
- Извини – шепнул он и бережно поставил ее на землю. – Ты как, напарник?
- Жить буду – проворчала она. – Причем, как ты, надеюсь, понял, делать это я буду вечно.
- Прости.
- Без разницы – вздохнула она. – Значит не судьба.
На улице было совсем темно и уныло. Несмотря на свой потертый вид, машинка была еще крепкой и довольно ухоженной. Судя по приятной энергетике, Глеб относился к ней бережно и даже чинил самостоятельно. Андрей не испытывал к нему неприязни, он его понимал. Его враг не любил Киру, он ей верил. Жизнь Глеба не была простой и легкой, мир был к нему жесток и он платил ему взаимностью. Он был одним из тех людей, чье доверие почти невозможно завоевать, но если это случалось, они были бесконечно и безоглядно преданны. Он простит Кире все, даже массовую резню, и будет искренне ненавидеть любого, кто с ним не согласится.
Нога сама нажала на тормоз, вдавив его до упора. Машину дернуло, и он чуть не протаранил лбом лобовое стекло. «Хорошо, что пристегнулся» мелькнуло у него в голове.
Она стояла в свете фар в десяти сантиметрах от переднего бампера. Как она умудрилась их обогнать? Они были в пути часа два, причем дорога была только одна, неужели летела? С нее станется. Андрей вышел из машины и уселся на капот прямо перед ней.
- Продавишь капот, дылда – проворчала она.
Ей было тяжело говорить и сдерживать свой новый сильный голос. Она не пользовалась им семь лет.
- Не моя, не жалко – протянул он. – Решила попрощаться… или поторговаться?
- Я думала над этим...
- Что-то хотела предложить? – усмехнулся он.
- Забавная шутка.
- Ты о чем?
- Я бесполая.
- Поздравляю! Несколько часов назад ты еще и немой была. Что ты еще с собой сделала?
- Не твое дело.
- Ну почему же? Это ж я тебя предал, и жить заставил. Хочу знать, к чему это привело, и какого хрена ты считаешь, что я что-то там тебе еще и должен.
- Пообещай мне…
- ЧЕГО?
- Пообещай никогда не снимать это – она протянула ему золотую цепочку с небольшим кулоном, размером с монету. – Внутри моя кровь. Пообещай не снимать его.
- Зачем?
- Не спрашивай. Просто одень и не снимай.
- Погоди, ты пятнадцать лет делала вид, что меня не существует. Ты только что прокляла моего единственного друга и тебе хватает наглости…
- Я пятнадцать лет прикрывала тебя и твоего друга, не давала убить, надеясь, что ты излечишься. Но нет, ты окончательно погряз в этих своих бессмысленных битвах с тем, что по своей наивности считаешь злом. Ты мог бы играть в это безумие и дальше, но тебе и этого показалось мало, ты решил себя угробить! Ты не спасешься, и тебя затянут в Навь, несмотря на все твои «заслуги». В тебе нет тени и ты для них деликатес, ты даже отбиться от них не сможешь. Я не могу и не буду тебе мешать, но позволь хотя бы помочь тебе умереть достойно, без боли и унижений.
- Прекрати меня хоронить! – не выдержал он. - А что если я выживу?!
- Не выживешь – прошептала она, рассматривая свои ноги.
- Назло тебе выживу!
Она подняла голову и удивленно посмотрела на него. Опять эта ее невыносимая жалость!
- Кира, прекрати немедленно! Ты второй раз плачешь за сегодня.
- Прости.
- Ладно, я надену твой чертов медальон, только не надо давить на жалость и рыдать не надо – проворчал он, надевая цепочку. – Откуда у тебя вообще эти бабские замашки, бесполое существо?
- За что с тобой так? – шепнула она и окончательно разревелась. – Добрый и честный, немного наивный… как они могли?
- Ну все, перестань, я же теперь… мне это безразлично, понимаешь?
Он неловко слез с капота и взял ее за предплечья. Кожа была слишком гладкой и горячей. Раньше он захотел бы обнять ее, но сейчас он просто держал ее в руках как идиот и не знал, зачем он это делает. Он смотрел на нее пытаясь запомнить и навсегда оставить ее перед глазами. Смотрел жадно, запоем.
- НЕПОНИМАЮ – сказала она с отчаяньем. – Ради чего? Променять тебя на меня… испохабить, изуродовать такое чистое сердце ради… жестокого и беспринципного выродка… ради монстра, который их всех ненавидит… о чем они вообще думали?
- Я тебя разочарую, они не думают. Они так тебя ждали и надеялись, что готовы заплатить любую цену. Я и Арбреша просто пешки.
- Я никогда не прощу им этого…
- Не зарекайся – шепнул он улыбнувшись. – Прощай.
Он сел в машину и завел двигатель. Посмотрев вперед, он с удивлением заметил, что ее уже не было.
- Улетела – шепнула ему Арбреша. – У нее здорово получается, просто бесподобно… такое красивое и независимое существо...
- Ну что еще? – Андрею не нравился ее взгляд.
- Ты все еще любишь ее, несмотря ни на что – шепнула она удивленно. - Иначе, но любишь всем сердцем, вернее тем, что от него осталось.
- Ну и что? Что это меняет?
- Я думала, что это все меняет, но я, похоже, опять ошиблась. Ты мог бы…
- Не мог. Зачем я ей… такой. Я и нормальный не был ей нужен.
- Она изменилась.
- Вот именно, она стала чувствительной, а я теперь отморозок. Мы снова на разных полюсах. Хватит об этом, давай лучше о предстоящей драке – отмахнулся он. – Я все еще рассчитываю на победу.
- А я все еще рассчитываю на то, что ты передумаешь и развернешь машину.
- Напрасные надежды, ты забыла…
- Ты упрямый осёл и не меняешь своих дурацких и бессмысленных решений.
Глава 6.
Из тени.
Гостиничный номер, белый потолок. Спать больше не хотелось, а ехать еще рано. Андрей не верил, что умрет, не верил и все тут! Разумеется, он навестил родственников и мысленно простился с ними. Он даже увидел Киру и умудрился поскандалить с ней напоследок. Почему он все еще не верил, что это все? Он снова закрыл глаза и представил себе, что его больше нет. Представил пустоту и безмолвие… нет! Этого не будет! Это невозможно.
Жара уже начинала давить. В его родном городе была холодная осень, но здесь всегда лето. Как можно жить в этой постоянной и липкой жаре? Жить без весны и осени. Он встал, полотно закрыл шторы и врубил кондиционер.
В пачке оставалось две сигареты. Маловато, до вечера явно не хватит. Придется выходить на улицу и покупать. Умирать без сигарет в Индии, да еще в такую жару совсем плохая идея.
- Проснулся?
У Арбреши был бодрый вид.
- Нет, блин, курю во сне – проворчал он. – Решила воспользоваться последней попыткой отговорить?
- Нет, я смирилась, и даже стала надеться на то, что ты выживешь. Ты настолько в этом уверен, что и я верю.
- Это радует – шепнул он на выдохе.
- Запах отвратительный, почему ты вообще куришь?
- Мне нравится – пожал он плечами. - Брошу, если выживу.
- Там завтрак принесли.
- Последний завтрак – усмехнулся он. – Если я все-таки… что ты будешь делать?
- Не хочу об этом думать, и ты прекрати.
День длился долго. Смотреть телевизор на индийском языке было бессмысленно, а выходить на улицу и гулять равносильно пытке. Андрей почти весь день пролежал в постели пялясь в потолок или рассматривая ее кулон. Странная «безделушка» просто горела от скрытой в ней силы и жгла пальцы. Широкий золотой обод с тиснеными символами на мертвом языке и небольшая стеклянная емкость, заполненная ее кровью. Странный «подарок». Зачем она это сделала? Он не верил в ее бескорыстие, но Кире незачем было обманывать, она его отпустила. Или? Она не человек и думает иначе, у нее другие правила. Он опять надеется на нее, ждет, сам не зная чего. Она его отпустила…
Солнце село, и жара медленно начала отступать. Пора. Он взял сумку и Арбрешу и вышел из номера. Вернется ли он сюда утром? Неважно. Все неважно и бессмысленно. Не сегодня, так завтра. Люди умирают каждый день, и ни для кого не бывает исключений, зачем же тогда бояться и переживать?
Дорога была долгой и приятной. Теплый ветер залетал в окно машины и дарил легкую прохладу. Мелькающие небольшие деревушки в лунном свете не казались больше грязными и подгнившими, а напоминали сказочные.
Машина нырнула в лес, стало темно и неуютно. Андрей давно не боялся ни живых, ни мертвых, но то, что ждало его в конце этой заброшенной дороги, даже для него было чересчур. Чистое и неразбавленное зло, зверство и жестокость. Местные жители веками покланялись падшим принося им жертвы. Эти глупцы совершили невозможное, усилив природный разлом. Теперь их «боги» были способны проникать в наш мир и даже забирать отсюда не только несчастные души, но и их тела. Андрей должен закрыть этот разлом, чтобы раз и навсегда преградить им сюда дорогу. Пусть это будет последнее, что он успеет в своей жизни, он не может пройти мимо. Запах крови стал гуще, значит он почти на месте. Дорога снова вильнула и он выехал на вершину. Храм был величественным и действительно жутким. Люди погибали здесь сотнями и не одно столетие.
- Ночью здесь вообще невыносимо – шепнула Арбреша. – До сих пор не верится, что смертные смогли создать такое…
- Не раскисай – бодро сказал он. – У нас еще куча дел, а на все про все час времени.
Они зашли в центральный зал и принялись чертить схему. Андрей неплохо изучил язык мертвых, но на слух его совершенно не воспринимал. Арбреша говорила, что у всех смертных есть этот внутренний барьер. Преодолеть его можно, только если испытаешь сильное потрясение, а лучше клиническую смерть. Экспериментировать с этими вещами совершенно не хотелось, и Андрей решил, что способности читать символы для него вполне достаточно. Он все еще думал о медальоне. На нем была очень странная надпись и непонятные деления с изображениями сторон света. Надпись гласила что-то типа «я всегда буду смотреть тебе в спину» - бред какой-то. Арбреша тоже не знала, что это означает, и они решили не заморачиваться. Через сорок минут схема была готова.
- Если что-то пойдет не так, пообещай мне, что убежишь – сказал он, становясь в центре схемы.
- Плохая идея - поморщилась его напарница. – Я не оставлю тебя.
- Она сказала, что меня там просто сожрут, я не хочу… чтобы ты стала десертом.
- Я проклята, забыл? Я теперь могу жить только в этом мире, им меня не затянуть.
- Погоди…
- Ну что непонятного?
- Не пойму, зачем она это сделала… может…
- Не глупи, Андрей. Не стоит выдавать желаемое за действительное. Она не желала мне добра, проклиная чтобы защитить. Она даже зла мне не желала. Она нейтральная сторона и делает то, что взбредет в ее красивую и пустую голову. У нее нет логики, одни инстинкты и прихоти.
- Может ты и права, но что-то не так. Наш последний разговор был очень странным. Она пятнадцать лет защищала нас и вдруг отпустила…
- Может ей надоело?
- Нееет, она очень упрямая.
- Не упрямее тебя – проворчала она себе под нос.
Андрей достал записную книжку и начал читать запутанные и совершенно непонятные формулы на все еще незнакомом и чужом языке. Печати открывались медленно и как-то нехотя. Это место упорно не хотело «просыпаться». Через несколько часов схема наконец-то начала мерцать и он почувствовал разлом. Они выбрали очень неудачное место для схемы, смертельно неудачное. Разлом был прямо под схемой! Он уже был за границей линий и не мог выйти, Андрей сам вырыл себе ловушку. Арбреша тоже поняла, в чем дело и с ужасом смотрела на него из-за внешнего контура. Ее кошачий взгляд напоминал ему то, как совсем недавно на него смотрела Кира - она тоже с ним прощалась. Это был конец…
Неожиданно раздался странный хруст, и он потерял равновесие. Андрей падал вниз, все еще смотря в перепуганные глаза своего единственного друга. Через мгновенье его окутал плотный красновато-серый туман. Падение прекратилось, и он с размаху шлепнулся на каменный пол. Он уже бывал в подобном месте. Мара, просвет между мирами. Однажды он вытащил отсюда Киру, став при этом бесчувственным калекой. Теперь ему не выбраться. Он один и в нем больше нет тени.
Андрей осмотрелся. Во все стороны простиралась бесконечная равнина, покрытая каменными плитами. Рваные серые облака с кроваво-красными прожилками висели очень низко. Кругом царил полумрак. Единственным неожиданным предметом здесь был высокий каменный столб с чашей наверху. В чаше полыхало красноватое пламя. Как ни странно, но при полном отсутствии других источников света, столб «умудрялся» отбрасывать косую тень. Андрей решил обойти его и став со стороны тени, определить, что все-таки его подсвечивает, но, сколько кругов вокруг него он не навернул, тень постоянно ускользала.
- Это ты его подсвечиваешь – раздался тихий и скрипучий голос.
Тень от столба стала уплотняться, и постепенно из нее вышел темный силуэт. Черная кожа и пустые окровавленные глазницы. Он был невысоким и тощим, покрытым странной и липкой на вид темно-бордовой шерстью. Он потянул носом воздух и слегка поморщился.
- Надо же, кто к нам пожаловал…
Андрей понял две вещи. Существо говорит на мертвом языке и теперь он не просто его понимает, но и не знает никакого другого языка, кроме этого, а еще он излучает свет. На нем не было узоров и от него не исходили лучи, но его кожа мерцала холодным белым светом, и он действительно подсвечивал столб. Это он, его свет создавал тень, из которой вылез падший.
- Я умер?
- Не спеши – тихо и чувством прошептал его собеседник. – Веселье только начинается…
Тем временем из тени стала выползать следующая сущность. Этот был выше и намного отвратительнее у него были глаза… но лучше бы их не было.
- Похоже, у нас сегодня особенный гость – ухмыльнулся второй, рассматривая Андрея и скалясь. – Подождем…
Время остановилось. Андрей больше не чувствовал его. Кира обещала ему безболезненную смерть, но, похоже, она ошиблась. Падших было около десятка и каждый следующий был крупнее и отвратительнее предыдущего, но последний прибывший его удивил. Андрей догадался, что прибывали они по старшинству, иначе его бы сожрали гораздо раньше, не став дожидаться, у него даже мелькнула мысль, что последний похож на человека… чем-то. Почти человеческий силуэт был не так сильно искажен, и не вызывал отвращения. Нечеловеческое, но вместе с тем довольно интересное лицо, серая, покрытая чешуей кожа, кое-где поддернутая черными узорами. В темных провалах глаз мерцал еле заметный серый огонек.
- Надо же… хорошо, что подождали – шепнул он. – Это будет очень интересно. Надо полагать ЕЕ герою надоело… жить?
- Нет, не надоело – Андрей не испытывал страха. Он уже умер, спешить больше некуда, так отчего же не поболтать? – Я просто глупый…
- Другими словами, тебе не повезло. Забавная история – довольно шепнул падший. – Приступим?
Толпа заметно оживилась.
- Ну что же вы, ребята, зачем так быстро? – раздался веселый и хриплый голос у него из-за спины.
Он бы узнал этот голос и дурманящий сладкий запах в любом состоянии. Кира. Андрей замер, впрочем, так же как и его палачи.
Она вышла из-за спины и улыбнулась ему, показав ряд острых и белых зубов. Теперь он видел ее настоящей! Ее слегка золотистая кожа светилась изнутри, узоры на ней больше не были еле заметными линиями. Они были иссиня черными со светящимися огненно-оранжевыми вкраплениями и напоминали раскаленные угли. Черные крылья нельзя было сравнить ни с крыльями птицы, ни с крыльями летучей мыши, так часто изображаемыми у падших на всевозможных картинках. Больше всего они напоминали щупальца или дым. Полупрозрачные черные нити длинной в несколько метров торчали из ее лопаток, слепо прощупывая окружающее пространство. Глаза стали еще выразительнее. Ярко-оранжевые, светящиеся радужки с черной окантовкой и вертикальными, кошачьими зрачками горели на фоне черных синяков вокруг глаз и под скулами. На ней была та же одежда, в которой он видел ее в прошлый раз. Ее черные с темно-золотыми нитями волосы тоже горели и вспыхивали, плавно переходя в бритый по бокам череп. Она сняла золотые зажимы и надела украшение, сильно напоминающее… корону. Настоящую корону и она не смотрелась на ней нелепо или неуместно! Она носила ее по праву, и судя по перепуганным лицам падших, оспорить это право желающих не было. Она вызывала у них странные чувства. Смесь жгучей ненависти и животного, неконтролируемого ужаса. Больше всего на свете они хотели на нее наброситься и разорвать, но боялись даже пошевелиться в ее присутствии. В одно мгновение они перестали быть хищниками, превратившись в потенциальных жертв, дрожащих от страха и всем сердцем презирающих своего будущего убийцу.
- Не верю своим глазам – лукаво прохрипел старший. – Я не ошибся, все-таки решила зайти… в гости?
Он не боялся ее и не был удивлен встрече. Они были знакомы.
- Решила проверить, так ли ты хорош собой, как мне показалось – рассмеялась она.
Андрей знал этот тон. Она затеяла очередную игру, только играла Кира не с человеком, а с демоном. Значит, ставки в игре совсем нешуточные.
- И как тебе? – шепнул он, изобразив на лице тошнотворное подобие улыбки.
- Жаль, что ты не ходишь в таком виде постоянно, Край - усмехнулась она, подойдя к нему вплотную и слегка наклоняясь вперед. – Я даже не догадывалась, какой ты… привлекательный, какая тонкая у тебя кожа и шипов нет, а запах… тебя даже свежевать не придется, можно есть прямо со шкуркой…
Она подошла к нему с боку и обнюхала горло, слегка закатив глаза. Она не шутила и он это понимал. Край опустил голову и не решался посмотреть ей в глаза. Он был здесь самым сильным, и не хотел показывать слабость, но ничего не мог с собой поделать.
- Держи себя в руках – прошипел Край, стараясь унять дрожь в голосе. – Нас больше.
- Стоит убить двоих и остальные побегут – шепнула она ему на ухо, касаясь тыльной стороной ладони его щеки. – Как плохо, что ты такой хитрый и быстрый, ты ведь побежишь первым?
- Сложно сказать - шепнул он, подняв наконец-то голову, и посмотрев на нее с нескрываемым восхищением – но мне не хочется проверять. Если я погибну, кто же будет пить с тобой кофе в каждом апреле и болтать о черных цветах? У тебя есть цель или ты решила… прогуляться?
- Поохотиться, ты хотел сказать – фыркнула она, широко улыбнувшись и очередной раз, продемонстрировав свои зубы всем присутствующим. - Всегда говори то, что думаешь, не надо уподобляться лживым серафимам.
Она отошла от него на пару метров, и он стал чувствовать себя значительно свободнее, теперь уже нагло ее рассматривая.
- Так это охота? Или дело в том, что мы здесь устроили?
- Ты недогадлив? – рассмеялась она, изобразив удивление. – Вы собрались сожрать моего смертного и даже не поняли этого? Неужели?
- Что значит твоего! – тявкнул мелкий падший, появившийся первым. Он настолько обезумел от жажды крови, что совершенно перестал что-либо соображать. – Он наш!
Толпа не успела возмутиться или поддержать его, Кира реагировала быстрее. Черные плети ее крыльев метнулись к падшему, опутав его и подтащив к ней почти мгновенно. Несколько секунд она рассматривала его с интересом, склонив голову на бок, а потом ударила всего один раз, раскурочив ему грудную клетку и вырвав сердце. Она с безразличным видом отбросила безжизненную тушку в сторону, и стала с нелепой и немного детской ухмылкой рассматривать свой «трофей». Реакция окружающих была вполне предсказуема: шок, страх, злоба, ярость, покорность. Только Край совершенно спокойно воспринял то, что одному из его «банды» только что вырвали сердце. Он этого ожидал и не только не был удивлен, но даже умудрился этим восхититься. Кира тем временем играючи разрывала сердце и доставала из него мелкие изумруды, складывая их себе в карман.
- Зачем он тебе? – как бы, между прочим, спросил Край, оценивающе посмотрев на Андрея. – Странная у него конструкция… он конечно сильный, но...
- Это имеет какое-то значение? – удивленно и слегка надменно спросила она. – Это мой личный смертный и я им играюсь, я же не спрашиваю, что ты с ними делаешь.
- Прости, просто интересно – примирительно сказал он, слегка качнув головой. – Не знаю, может ты не в курсе, но в нем нет тени…
- Знаю – кивнула она, закончив потрошить сердце и отшвырнув его в сторону.
- Но… погоди…
- Ой, да ладно, не надо только ныть мне про ваши нелепые порядки.
- Это не порядки, Тата, это непреложные законы! – сказал он, теперь уж действительно удивившись. – Это НЕВОЗМОЖНО. Он может только остаться здесь. Он умер!
- Невозможно! – рассмеялась Кира. – Меня зовут «невозможно», Край. Я и есть это ваше «невозможно».
- Но… ты просто не сможешь…
- Вытащить его полностью – безразлично кивнула она.
До Края наконец-то дошло то, о чем Андрей давно догадался. Она сама хочет убить его. «Без боли и унижений», она даже заберет его тело наверх, чтобы было что похоронить, или, может быть, спасет душу.
- И какую же часть…
- Еще не решила – призналась Кира, одарив своего собеседника очередной улыбкой, вызвавшей у него новый приступ страха и паники, смешанных с раздражением, злобой, восхищением и тупым слюнявым любованием. – Из тела можно чучело сделать. Как думаешь, он будет смотреться у меня в спальне?
На слове «спальня» Края как-то странно заклинило, и он в ужасе опустил глаза.
- Я не вправе советовать, но…
- Да, ты не вправе, – бесцеремонно прервала она, осматриваясь по сторонам. – Теряем время.
Андрей тоже осмотрелся. Они опускались. Небо теперь висело высоко, а каменные плиты медленно, но верно ползли вниз. Огонь в чаше теперь полыхал вовсю, швы между плитами стали светиться красным.
- Вон отсюда! – рявкнул Край своей своре.
Падшие без разбора и старшинства стали запрыгивать в тень. Кира подошла к Андрею и, повернувшись к нему спиной, стала наблюдать за ними. Край дождался, пока все они исчезнут в тени и внимательно посмотрел на нее.
- Давно хотел спросить – нерешительно шепнул он.
- Спрашивай.
- Наверно не стоит – шепнул он, качнув головой, и зашел в тень. – На твоем месте, я забрал бы его душу, она легче, но решать тебе.
Он нырнул в тень и исчез.
- Глупый мальчишка – проворчала она, осмотревшись.
Плиты трещали по швам, некоторые совсем провалились, открывая вид на черную бездну.
- А ты упрямый – вздохнула Кира.
- Не упрямее тебя – сказал он бесцветно – но я благодарен.
- Благодарен?
- Спасибо за то, что пришла убить меня. Твое лицо то единственное, что я хотел бы видеть умирая. Не теряй времени.
- Видеть умирая? – удивленно переспросила она, подняв бровь. - Неужели ты сдался?
- Но…
- Край падший – скривилась она – они уже не помнят, каково это чувствовать и держаться за свой пульс. Даже сейчас, в своем теперешнем состоянии ты можешь быть сильнее его. Ему не понять насколько сильно смертные могут хотеть жить, если им припечет.
- Я уже умер…
- Только если сдался – кивнула она. – Неужели ты все еще любишь меня?
- Сомневалась?
- Надеялась… неважно, теперь все изменится, такое не прощают.
Она бесцеремонно взяла его за ворот футболки и разрезала ее своими острыми и длинными когтями. Ткань упала на пол и Кира очень внимательно начала рассматривать его ребра.
- Таааак. Хорошие промежутки… а сердце значит здесь – указала она пальцем.
- Двоечница, сердце выше сантиметра на четыре – проворчал Андрей, взяв ее за руку и показывая где у него сердце.
- Трудно дотянуться - проворчала она, становясь на цыпочки у него за спиной и применяясь.
- Могла бы предупредить, я б табуретку для тебя прихватил – проворчал он.
- В ад со своей табуреткой. Неужели я дождалась от тебя второй смешной шутки, Ангелок? – фыркнула Кира.
- Да, я сегодня жгу.
- Нет, это я сегодня жгу – рассмеялась она как ненормальная, обхватив его руками и положив пальцы в промежутки между ребрами.
Плиты ходили ходуном. Неожиданно та плита, на которой они стояли, рухнула вниз, но они не упали. Кира держала его, обхватив руками и ногами, активно работая крыльями.
- Ты веришь мне? – шепнула она ему на ухо.
- Да.
- Тогда закрой глаза, сцепи зубы и терпи!
На последнем слове она с силой вонзила когти ему между ребер, протыкая кожу мышцы и легкие, добираясь до сердца. Боль действительно жгла, но длилось это не долго, Андрей почти сразу потерял сознание.
Глава 7.
1:1
Это не было сном или смертью. Все постоянно менялось и вспыхивало в непонятном чередовании. Боль, бесчувственность, пустота, отчаянье, сон и снова жгучая и ломающая боль. Он ничего не видел и не слышал, он даже не думал. Боль забрала все мысли вместе с чувством времени и реальности. Это длилось бесконечность, и в минуты отчаянья он мечтал только о том, чтобы боль ушла и не возвращалась, мечтал о пустоте… Андрей устал, он хотел умереть. Он просил о смерти, но ему никто не отвечал, и это злило, ведь он был не один. Кто-то постоянно был рядом. Кто-то безликий и смутно знакомый, кто-то немыслимо раздражающий.
Все становилось только хуже. Пустота почти не приходила, а боль была постоянной. В один момент она стала настолько сильной, что он почувствовал, как его выгнуло. Было ли это бредом или он почувствовал свое тело, но это было невыносимо. Он начал умолять и кричать изо всех сил, чтобы его оставили и дали умереть, неожиданно услышав свой голос. Он мог слышать свои крики, значит, у него есть уши и рот, значит, у него действительно есть тело… Время от времени он снова кричал и просил, но никто не отвечал ему. В один из таких моментов произошло еще одно изменение, он увидел свет. Узкая, еле заметная полоса света «заглянула» ему под веки.
Со временем полоска становилась шире и однажды он смог увидеть то, что было за ней. Образ был неясным и он не сразу понял, что он видел. Белый потолок и кусок дерева… Теперь он время от времени стал открывать глаза и смотреть на этот потолок и это дерево. Раз на седьмой он смог перевести взгляд немного в сторону и увидеть, что дерево - это кусок резной кроватной рамы для балдахина. Он даже увидел капельницу, примотанную скотчем к верхней перекладине. Скотч о чем-то напомнил. О чем-то смешном и в то же время неприятном. Новый приступ боли не дал возможности вспомнить и Андрей снова вырубился. Прошла еще одна вечность боли пока он снова смог открыть глаза. «Она обматывала себя скотчем, чтобы не залить кровью пол…» Он долго вспоминал кто «она» и кто «он», но так и не смог, опять потеряв сознание.
Он открыл глаза и почувствовал. Впервые за всю эту болезненную вечность он почувствовал в себе силу. Андрей начал рассматривать раму с капельницей и услышал легкое дыхание под левым ухом. Повернуть голову на бок было легко, гораздо тяжелее было увидеть это: она лежала на соседней подушке и смотрела на него... Кира, точнее ее бледное и чудовищное подобие. Она выглядела даже хуже, чем он себя чувствовал. Черно-багровые синяки под глазами, зеленоватая и безжизненная кожа. Она сильно осунулась и нереально похудела. У нее был совершенно безумный взгляд и красные от усталости глаза.
- Не обижайся, но ты паршиво выглядишь – выдохнул он чуть слышно.
Кира начала смеяться. Это был смех помешанной истерички и она не могла его остановить. Ее выгибало дугой, трясло и бросало в стороны.
- Ну, девочка все в порядке, успокойся – раздался знакомый голос.
Бес запрыгнул на кровать и внимательно посмотрел на свою госпожу. Вздохнув, он поднял голову и наконец-то увидел, что Андрей в сознании.
- Нефига се! Очухался! Слышишь, котяра, сюда топай! Очухался твой дружочек, а ты все ныла «добееейте, добеееейте». Госпожа знает, что делает! – проорал он, добавив чуть слышно - правда понятия не имеет, нахрена ей это надо.
- Где я - шепнул Андрей.
- Э… я это, водички ей принесу, а то видишь, как заливается – ответил он уклончиво и спрыгнул с кровати.
Кира продолжала корчиться в припадке смеха. Послышался топот затем неуклюжий «плюх» и Арбреша появилась в пределах видимости. Андрей не предполагал, что на кошачьей морде может уместиться столько тревоги и раскаянья.
- Жив! – крикнула она, не веря своим глазам. – Как ты?
- Где…
- Мы у нее дома, в ее стране, в ее личном городе – начала отчитываться она, стараясь перекричать нездоровый хохот. – Мы здесь в безопасности… наверно. Жив. Я не верила… я просила ее, умоляла добить тебя, когда ты просил… Ты так кричал… но она вела себя как одержимая и не хотела тебя слушать. Упрямая, ненормальная, она все это время не отходила от тебя. Я ничего не могла сделать… но, похоже, она оказалась… права…?
Арбреша не могла больше говорить, ее переполняли эмоции. Андрей пытался осознать происходящее. Кира вытащила его из ада. Это было невероятно тяжело и по большому счету невозможно, но она сделала это. Судя по ее виду, ей тоже было нелегко все это время… время.
- Сколько? – шепнул он из последних сил, проваливаясь в сон.
- Ты здесь четыре с половиной года – шепнула его напарница.
* * *
Андрей не успел толком проснуться, как сразу вспомнил, где он, и, что самое главное, сколько. Четыре с половиной года, почти не приходя в сознание. Он был хирургом и прекрасно знал, что это такое. Кира… все это время она продержала его у себя дома, не отходя ни на шаг и никому не доверяя. Боролась за его жизнь и не слушала чужих доводов, ведь его лучший друг просила прекратить эту пытку, а Бес, судя по ворчанию, тоже был не в восторге от этой затеи. Ее просили, умоляли, возможно, даже орали, но она гнула свое, выносила судна и ставила ему капельницы. ЗАЧЕМ?
Зная Киру, предполагать что-либо хорошее было бессмысленно. Она не такая. Месть? Тогда, совсем недавно, но на самом деле почти пять лет назад, Бес сказал, что он ей должен. «Ты спас ее против воли и теперь она имеет все права отплатить тебе тем же», неужели он был прав? Неужели все настолько просто и незатейливо и она столько лет корячилась ради банального 1:1? Это похоже на нее, но тоже маловероятно. Она могла спасти его ради мести, но столько времени выхаживать самостоятельно… даже она не настолько упрямая и чокнутая, чтобы мстить подобным совершенно нелепым образом. Скорее, она бы действительно сделала из него чучело или подбросила в какую-нибудь клинику, но так откровенно и самоотверженно бороться за него… непостижимо.
Он долго размышлял в полудреме, пока окончательно не разозлился, и не открыл глаза, решив заняться своим привычным и единственно доступным делом - рассматривать треклятую капельницу, но вдруг обратил внимание на тяжелое и учащенное дыхание.
- Ты мешаешь мне спать – шепнул он, поворачивая голову на бок.
Все как обычно. Она отжималась от пола, причем, судя по мокрой одежде, истязала себя уже довольно давно.
- И тебе доброе утро – сухо рассмеялась она, поднимаясь с пола. – Как спалось?
- Долго…
- Верно подмечено.
Она подошла к нему и прощупала пульс, как же хреново она выглядит…
- Пульс в норме. Общее состояние значительно улучшилось всего за ночь. Похоже, тебе надоело быть беспомощным – кивнула она без улыбки. – Я сейчас переоденусь и займусь тобой.
- В смысле?
- Брось, ты же врач. Лежачий больной требует ухода.
Андрей действительно был врачом и знал, что надо делать с лежачими больными и пациентами в коме. Мысль о том, что он почти пять лет напоминал тряпичную куклу, его уже посещала, но он не задумывался о практической стороне этого процесса, а стоило.
- Ты…
- Что здесь такого?
Разумеется, ей было безразлично. Если ты спасаешь человека несмотря ни на что, такие мелочи как утки, физиотерапия и прочие процедуры не должны напрягать. Врачи вообще довольно циничный и отмороженный народ. На ее месте он вел бы себя так же. Он и вел себя так, пока работал в больнице, но сейчас мысль о том, что Кира все время делала это… с ним. Это было отвратительно!
- Ты не притронешься ко мне! – сказал он, срываясь на крик. – Только не ты!
Она не понимала. Разумеется, по ее мнению, он говорил глупости. Андрей уже приготовился к не очень приятным выяснениям, но она лишь слегка дернула плечами.
- Бееес! Займись им!
- Какого хрена я должен это делать? Кто калечит, тот и лечит! – прохрипел ее наглый слуга из соседней комнаты.
- Я его не устраиваю. – Сказала она без каких-либо эмоций и вышла из комнаты.
- Нет, котяра, потом к нему зайдешь. Нет, говорю тебе, просмотр платный. -Бес зашел в спальню и критически на него посмотрел. – Может ты и прав. Незачем ей этим заниматься.
- Вовремя ты об этом подумал – проворчал Андрей.
- У меня когти – пожал плечами он. – Так что без обид, если что.
- Смени внешность, ты же можешь.
- Ради тебя? И не подумаю! Это неприятный процесс и вообще я предпочитаю выделяться из толпы – скривился он. - Вы, люди такие однотипные. Давай, рассказывай, что делать надо, а то я только еду из вас готовить умею.
- Что?
- Не важно, это было давно – отмахнулся он.
В целом все было не так уж страшно. Мышцы не атрофировались, пролежней не было. На груди (а скорее всего еще и на сердце) остались шрамы от ее когтей. Черные шрамы. Судя по их виду, они не заживали целую вечность, выгнивали и кровоточили. Бес делал все правильно и очень аккуратно, но все равно несколько раз его оцарапал и соответственно обматюкал от расстройства. Андрей не сильно переживал по поводу нескольких неглубоких царапин, тем более, что терпеть Бесовы процедуры ему предстояло недолго. Он действительно быстро шел на поправку, даже слишком быстро…
Арбреша зашла в спальню сразу же, как только вышел Бес.
- Тебе значительно лучше – сказала она, внимательно его рассматривая.
- Сам об этом думаю. Меня даже в сон не клонит.
- Думаешь очередные темные штучки?
- Возможно. Ты ничего странного не заметила?
- Сложнее сказать, что в этом доме не странное – нервно сказала она.
- Ты вчера сказала, что это ее личный город…
- Да. Ее территория. Падшие сюда не суются.
- Почему… зачем?
- Тебя ищут. Ты бросил им вызов, избежав смерти. Никто кроме вас двоих не знает подробностей. Кира сказала им, что понятия не имеет, где ты и что с тобой. Она сказала, что вышвырнула тебя, подбросила в больницу. К ней нет претензий, но ты…
- Не даю им покоя – догадался Андрей. – Значит…
- Ничего это не значит! – раздался еще один знакомый, но сильно изменившийся голос. – Они у меня кровью своей умоются и костями собственными гадить будут.
Каин стоял на пороге. Андрей не ошибся, вылитый Беня. Крепкий, широкоплечий, с хищными черными глазами и смуглой кожей. Непонятно каким образом, он умудрился стать еще красивее, чем был, и при этом выглядеть мужественно.
- Мальчик подрос – усмехнулся он.
- Как ты?
Он не стал дожидаться ответа, а подошел и стал водить ладонью по воздуху в двадцати сантиметрах над ним.
- В целом все более чем нормально – удивленно сказал он. – Не думал, что у нее получится.
- Все было настолько плохо?
- Даже хуже, чем ты думаешь. Читал миф об Осирисе?
- О ком?
- Неважно. Я заехал на десять минут, просто осмотреть тебя. Вернусь через неделю, тогда и обсудим. Дождись.
- Хорошо.
Каин вышел, оставив их вдвоем.
- Миф об Осирисе?
- Даже не спрашивай, понятия не имею, что это за хрень – сказала Арбреша.
- Бес на тебя плохо влияет – улыбнулся Андрей.
Ближайшие несколько дней он провел в обществе книг и Арбреши. Книги притащил Бес. Целую стопку новых, свежекупленных детективов и настольную лампу. В спальне у Киры не было окон, а дверь была из нержавейки, как в банковском хранилище. Замки тоже имелись, но как ни странно, открывались как изнутри, так и снаружи. Комната была мрачной и вычурной. Резная и темная мебель в восточном стиле, оранжево-черный шелк на стенах и вызывающие ужас полы из старинных каменных плит. К спальне примыкала небольшая ванная. Комнату, за железной дверью, он не видел, но судя по видимому фрагменту белого кафельного пола, она кардинально отличалась от спальни.
Он старался не расспрашивать Арбрешу, решив потом самостоятельно сделать выводы относительно ее жилья и ее города. Кира не заходила к нему. Неужели обиделась? Вряд ли, если обиделась, уже бы высказала все что надо (и даже то, что совсем не надо). Скорее всего, она решила, что он начинает ее ненавидеть и боится «спугнуть удачу» своим присутствием. Он не должен был на нее кричать, просто не должен. На третий день он не выдержал и решил поговорить с Бесом.
- Почему она не заходит?
- Вот сейчас я не понял… кто? Котяра твоя...
- Кира.
- Зачем? Тебя что-то беспокоит?
- Она меня беспокоит и давно, если ты не в курсе!
- Начинается! – Бес закатил глаза. – Задолбал. Когда тебя уже попустит или задавит? У тебя новая жизнь, парень, и новое сердце. Они тебе совсем нелегко достались, цени это. Какого хрена ты снова начинаешь создавать себе проблемы, зачем снова лезешь в это пекло и опять влюбляешься в нее? Оставь ее в покое!
- Где она? – Андрей пропустил его слова мимо ушей.
- Кормит ворон и котов.
- То есть…
- Ну, кормит она животных. Берет мясо, режет его на куски, потом выходит на крышу и кидает воронам. У нее целая стая на попечении, Беня еще прикормил. А кошки к ней соседские приходят, под дверь. Любит она их, понимаешь, а тебя не любит, и никогда не полюбит.
- Ты-то откуда знаешь? – спросил Андрей с интересом. – Она первая и единственная в своем роде. Кто знает, на что она способна и чего ей может понадобиться. Не зарекайся.
- Ты непрошибаемый осел – прошипел Бес. – Просто невыносимый.
- Рад, что мы с этим разобрались. Вернется, скажешь ей, чтобы зашла или костыли мне принеси я сам выйду. Я извиниться перед ней должен.
- Будут тебе костыли, только завтра – проворчал Бес.
- Хорошо, а слова мои передашь?
- Не уверен – проворчал он с отвращением.
Андрей уже сам мог добраться до небольшой ванной, примыкавшей к спальне и выполненной в том же жутковатом стиле. Он даже сам разминал свои мышцы и полностью перешел на пищу, наконец-то выдернув из себя ненавистную капельницу. Вечером Кира так и не пришла, и Андрей с нетерпением ждал, пока Бес принесет ему костыли, чтобы выйти из этой мрачной комнаты и дать самовлюбленной коротышке хорошего пинка.
Проснулся он от шума. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и поэтому крики были отчетливо слышны. Подробностей он не расслышал, но судя по голосам, Кира ругалась с Бесом. Решив, что костыли подождут, а скандал нет, он с трудом поднялся с кровати и неспеша потопал в соседнюю комнату. Идти было тяжело, но любопытство страшная сила.
Сначала его ослепил яркий и абсолютно белый свет. После полумрака комнаты без окон это было непривычно и болезненно. Андрей не знал, кто додумался сделать все в этом огромном помещении с окнами до пола полностью белым, но эффект был потрясающим. Он услышал приближающиеся голоса:
- Это невозможно было распутать и хватит об этом! Отрастут!
- Я бы их распутал! Ты теперь вообще ни на что не похожа! Как ты на улицу выйдешь?!
- В панамке ходить будет - рассмеялся Андрей, рассматривая заходящую Киру, бритую наголо. – Подготовка к лету идет полным ходом?
- Ты чего выперся?! – крикнула она и подбежала.
Она остановилась в нерешительности в метре от него. Неимоверно худая, бледная и лысая как коленка. Крепыш из концлагеря. Какой же он идиот, наорал и не объяснил… Теперь она вообще не будет к нему прикасаться.
- Я хотел извиниться за то, что глупости кричал… прости.
- Да, Бес говорил.
- Почему тогда не зашла? – спросил он, почувствовав легкий укол злости.
- Не захотела – пожала она плечами. – Меня уже воротит от этой комнаты, жду не дождусь, когда смогу тебя переселить и полностью в ней все ободрать, разорить и сжечь.
- Похоже, дождалась – улыбнулся Андрей. – Мне вообще костыли сегодня дадут, или…
- Едут еще твои костыли, давай помогу.
Она подошла к нему и подставила плечо, слегка приобняв за поясницу. Опять этот ее запах и почему он не смог к нему привыкнуть за все это время? Кира помогла ему дотащиться до дивана.
- Еда. Тебе нужно поесть – сказала она, внимательно на него посмотрев. – Предлагаю «пожить» пока на этом диване. Он в самом центре квартиры, так что будешь в гуще событий. Ванная там, откуда мы вышли, кухню ты видишь.
Андрей осмотрелся. Огромный белый диван действительно стоял почти посредине большого помещения, квадратов в семьдесят. Белые стены и полы, белые потолки. Кухня была частью помещения и была отделена от зала шикарным резным столом из белого мрамора. На одной из стен был целый ряд высоких арочных окон с видом на небольшой, но довольно ухоженный и зеленый городок. Скользнув взглядом вдоль окон, Андрей насторожился. Ошибки не было, между окнами была темно-коричневая старинная дверь без замка или ручки, со странным символом, выжженным на поверхности… дракон?
- Зачем тебе дверь на наружной стене? – нахмурился он.
- Какая дверь? – хитро спросила она из кухни.
Андрей снова повернул голову к окнам. Двери не было. Нет, она однозначно была раньше, но не сейчас! Очередные темные штучки.
- Не хочешь, не говори, идиота из меня только не делай – проворчал он.
- Тогда не задавай вопросы по поводу необычных вещей – пожала она плечами. – Спрашивай что-нибудь стандартное.
- Стандартное? – фыркнул Андрей. – А у тебя и такое имеется? Твоя квартира размером с небольшой замок. Белый замок, а спальня напоминает гибрид банковского хранилища и камеры пыток времен крестовых походов. Твой слуга падший, и он даже не пытается выглядеть как человек. Дело не в том, что он не может, он не хочет! Он только еду из людей готовить умеет и понятия не имеет, как там у нас «все устроено». Ты готовишь стоя на месте, а посуда и продукты подлетают к тебе через всю кухню. Огонь на плите не только сам по себе поджигается, он у тебя настолько «умный», что сам регулируется. Ты вытащила меня из ада, отобрав у довольно крупной банды демонов, очень сильно стремившихся сожрать меня. Тебе даже драться с ними не пришлось, потому что они боятся тебя до усрачки, а еще ты настолько похудела и осунулась, что похожа на скелет или очень бывалого зомби, теперь бритого налысо. Скажи, что из всего этого «стандартное»?
- У меня много всего нормального - обиделась она. - Вся эта квартира вполне обычная, только большая. И я почти такая же, в стандартной одежде из магазина. Даже Глеб эту дверь не заметил, а тебе нужно было именно туда посмотреть. В комнате окон не меряно. Ты мог запросто поговорить со мной о виде из окна, или о погоде, или об особенностях украинского климата или о школе, в которой я училась - обычные разговоры ни о чем, но нет, тебе надо непременно все заметить и выедать мне потом печень бесконечными расспросами.
- Не надо сравнивать меня и Глеба. Он вырос среди ведьм, у него дом проклят до такой степени, что через Правь не виден – проворчал он.
- Ты смотрел… – удивилась она - ты можешь?
- Мог. Сейчас… не знаю.
- Значит, и сейчас можешь – задумчиво протянула она – и через Навь тоже.
- У меня нет тени…
- Не было – осторожно шепнула она.
- Погоди…
- Ты правильно понял, я восстановила тебя, сделала небольшую имплантацию – просияла малявка.
- Что еще ты со мной сделала? – спросил он подозрительно.
Улыбка моментально сошла с ее изможденного и безжизненного лица. «Ну, давай ври мне», подумал Андрей, прекрасно зная это выражение.
- Переписала судьбу – сказала она, снова улыбнувшись, но теперь уже натянуто.
- Только не говори, что меня теперь ждет большое счастье – усмехнулся он.
- Именно оно и ждет.
- С кем?
- Понятия не имею – скривилась она – меня это не интересует. У тебя была печать смерти. Однозначная. Без вариантов, даже если к батарее тебя приковать и из дома не выпускать, ты от укуса клопа умереть умудрился. Не знаю, как ты смог ее заработать, но она была. Я увидела ее тогда и поняла, что изменить ничего нельзя, но была одна развилка, небольшая и еле заметная… после смерти ты мог выжить, но только если попадешь в Навь. К этому и шло и я решила не вмешиваться до поры.
- Ты хоть представляешь, как дико это звучит? – закатил глаза Андрей.
- Какая разница, как это звучит? - начала злиться она. - Я сейчас не со священником разговариваю, а с тобой! Ты прекрасно меня понимаешь, так что не включай свою хромую и недобитую логику. Мне вообще голос сдерживать сложно, говорить на человеческом языке и слова подбирать тоже, а мертвый язык ты забыл, так что терпи. О чем это я?
- О том, что я очень резвый покойник – сказал он нервно.
- Точно – рассмеялась она. – Вероятность сам понимаешь, даже не одна миллионная, но она была, и я решила ею воспользоваться. При твоем упрямстве даже миллионная доля уже много.
- Это точно – кивнул он, вспомнив, как она пропустила вероятность того, что он ее полюбит, а он «раздул» одну тысячную долю процента до настоящей катастрофы. – Ты видела мое возможное будущее в этом варианте, с жизнью после смерти?
- Нить была очень тонкой, я только увидела счастье… без подробностей. Так что дело за малым. Избавимся от твоих преследователей, и ты свободен. Тебе останется просто расслабиться и ждать.
- Чего ждать?
- Счастья. Чего вы смертные все так хотите? Семья, дети… кто из нас двоих человек, кому лучше знать?
Теперь он понял, что имел в виду Бес. Она спасла его и изменила судьбу. Теперь она будет пытаться заставить его начать новую жизнь… без нее. Самонадеянная гадина.
- Ты тоже на половину человек – прошипел он сквозь зубы.
- Ага, на худшую – кивнула она, раскладывая еду по тарелкам.
- Неужели действительно чернокнижники и…
- Давай не во время еды – не дала она договорить, но увидев его вопросительный взгляд, сдалась. – Да. Хуже некуда, у меня даже поваренные книги сохранились. Каин по ним человеческую анатомию изучал.
- Извини.
- Ты знал, что вопрос не из приятных, зачем задавал? – она поставила тарелки на журнальный стол и внимательно на него посмотрела.
- Я думал, это слухи. В смысле ты ведь другая…
- Минус на минус дал плюс – согласилась она, и пошла наливать чай. – Может, спросишь, где твоя кошка или…
- Кошка на крыше. Белая лестница ведет на второй этаж квартиры, там глянцевый паркетный пол и огромная кровать прямо в углу зала. В стенах есть скрытые ниши для хранения оружия. Я вижу мечи и топоры, все старинное и ухоженное. Ты неплохо фехтуешь, но предпочитаешь топоры. Каин больше любит японские мечи. Прямо из зала можно выйти на крышу. Там еще одна кровать. Арбреша там, среди белых подушек, греется на солнце. Ты забыла, я спрашиваю только то, что сам не могу увидеть или прочесть.
- То, о чем я думаю или что скрываю – подытожила она, поставив на стол чай.
- Да, например, зачем тебе столько кроватей?
- Не люблю спать в одном и том же месте. Психологический барьер.
- Потому что не привязываешься к месту или просто паранойя?
- Мне нет места… нигде. Меня… не важно – отмахнулась она, бросив на Андрея затравленный взгляд. - Ты ешь, пока теплое.
Значит, она решила вычеркнуть его из своей неприкаянной и полной опасностей жизни. Предсказуемо. Размышлять сейчас о том, что он по этому поводу думает - глупо. Он никогда не умел как следует скрывать от нее свои мысли. Андрей решил обдумать это потом, когда изможденная злюка будет на расстоянии нескольких километров, а он будет в какой-нибудь пуленепробиваемой каске. Его интересовал другой вопрос, и скрывать его не имело смысла. Зачем она все это делает, ради чего? Столько усилий ради надоедливого смертного, не давшего ей умереть и жить припеваючи где-нибудь в аду, поедая демонов и обсуждая черные цветы. Неужели это лишь доброта и сострадание? Он не помнил ее такой. Да, ни к чему не обязывающая доброта была ей свойственна, но не до самопожертвования. Ее могли растерзать падшие, она запросто могла умереть, но все равно пошла на это, отбила его. Спросить прямо? Услышать очередное вранье?
Он только начал есть пищу вместо капельниц и поэтому на тарелке лежала непонятная перетертая фигня, причем не только у него. Свой «завтрак» он съел быстро, а вот у Киры были проблемы. Она ела с кислым лицом, явно заставляя себя глотать эту гадость.
- Не мучайся, возьми себе нормальной еды.
- Потом, когда ты спать ляжешь. На крыше поем – сказала она скривившись. – Жуть, как ты это ешь?
- Ты забыла, я закаленный.
- А, точно. Хотя знаешь, такую гадость даже твоя мама приготовить не сможет. Почему ты о них ничего не спросил?
- Включил логику – пожал он плечами. – Я пропал почти на пять лет. В Индии. Думаешь, они еще наедятся?
- Выключи свою дурацкую логику. Она у тебя как у блондинки, хотя почему как? – рассмеялась она, посмотрев на его светлые волосы – Ты звонил им на той неделе, а заезжал два месяца назад.
- Еще раз повтори – Андрей пропустил мимо ушей очередную гадость, пытаясь понять, что она имеет в виду.
- У меня есть замечательный сын и слуга, способный менять облик. Неужели ты считаешь, что пудрить мозги твоим родителям только ты умеешь?
- Они их навещали?
- Разумеется, и не один раз, а еще защиту наложили – кивнула она. – Беес!
- Чего? – Прохрипел падший, судя по всему принимавший ванну, и не потрудившийся закрыть за собой дверь.
- Ты там, в воде не растворился? Андрей интересуется, как его родители поживают? Материться еще не научились?
- Обижаешь, госпожа! Я вел себя паинькой, за мной же господин молодой присматривал.
- Этого-то я и боюсь – проворчал Андрей.
- Я взяла с него слово, не блудить в чужом теле - лукаво улыбнувшись, шепнула она. – Он и меня несколько раз изображал. Не хотела, чтобы как с Глебом получилось. Бедолага до сих пор в соседней деревне не появляется.
- Могу себе представить – кивнул Андрей и рассмеялся. – А тебя он для кого изображал?
- Для общего развития. У меня свои маршруты и сидеть четыре года на одном месте мне не свойственно.
- Я здесь… заперт? В смысле…
- Придется немного побыть в этом городе – кивнула она. – Не волнуйся, мы решим все довольно скоро, и ты сможешь уехать. Потерпи.
- Можете не спешить. Мне некуда ехать.
- Мне некуда ехать и меня никто не ждет – передразнила она. - Не ной, будет куда.
- Разумеется! Я совсем забыл о твоем безупречном плане сбыть меня с рук! – не остался в долгу Андрей. – Ты, кстати, как планируешь мне пару найти? Просто интересно, сама займешься или Каина попросишь. У него ведь нет проблем… с коммуникабельностью.
- Не думала, что у тебя с ней проблемы – удивилась она, сильно при этом переигрывая. – Или я что-то путаю?
- Зачем тебе это? – не выдержал он. - Пожалуйста, сделай одно маленькое исключение и скажи мне сейчас честно и ВСЮ правду. Очень тебя прошу.
- Это сложно объяснить, но Арбреша в каком-то смысле права…
- Месть? Банальная месть ради тупого 1:1? Не ври, это же глупо.
- Почему сразу месть?
- Что тогда?
Ее как обычно немного скривило. Так бывало каждый раз, когда ей приходилось говорить неприятные и несвойственные ей вещи.
- Благодарность.
- ЧЕГО? Благодарность от тебя?! Что произошло? Ты шоколада объелась или антидипесанты нашла, которые даже на твою нервную систему действуют? Что с тобой, монстр, и куда в таком случае катится этот мир?
- Тогда, спасая меня… в каком-то смысле… ты был прав – прошептала она таким тоном, будто сознавалась в чем-то очень постыдном и отвратительном.
- Прекрати, тебя точно подменили рассмеялся он.
- Ну все с меня хватит!
Она окончательно разозлилась и вскочила со своего кресла. Андрей понял, что переборщил и решил остановить ее но не рассчитал силы, встав с дивана слишком резко и почувствовав острую, выламывающую боль.
- Твою мать! – крикнула Кира, упав на колени. – Неужели нельзя осторожнее?!
Она забирала его боль! Она настроилась на него и тянула из него боль все это время. Меняла ее на свою силу. Вот почему она так паршиво выглядит, а он восстанавливается, вот почему он смог выжить после того, как его вытащили из ада! Ненормальная, упрямая… чокнутая, она спасала его за свой счет!
- Ты…
- Совершенно верно, я все то, что ты там успел подумать – проворчала она, становясь на ноги.
- Какого черта?!
- Ни один человек не вынес бы столько боли, а я в этих вопросах опытная – пожала она плечами.
- Неужели ты настолько мне благодарна…
- Дай подумать – притворно задумавшись, сказала она. – Да.
- Да?
- Не делай вид, что ты на это не рассчитывал – прошипела она со злобой. – Я не говорю о том, что ты думал, когда спасал. У тебя тогда мозг не работал, но потом, когда ты выжег в себе тень и стал думать без эмоций. Ты ведь спокойно отпустил меня, зная, что я пойму все и стану другой. Пойму тебя. Ты верил, что я войду во вкус этой жизни, что буду счастлива, став матерью. Ты знал, что так будет. Ты ведь сделал ставку на моего сына, решив, что он будет тебе благодарен и, в крайнем случае, не даст мне тебя придушить при встрече. Ты был прав. Все получилось. Мне нравится моя жизнь и вот тебе за это твоя. Чистая и новая, так что наслаждайся или просри как предыдущую!
- Значит это благодарность.
- Да. 1:1. Подавись!
Костыли привез ближе к ночи постаревший, но все еще крепкий Веталь. Кира разогнала почти всех надзирателей и нахлебников, веками наживавшихся на ее семье. Она оставила всего несколько человек и платила им зарплату, а они выполняли ее мелкие поручения, когда она жила в этом городе. Судя по отмороженному лицу, он привык привозить всякую хрень и ничему не удивляться, но увидев Андрея, он немного насторожился. Веталь вспомнил его, и поскольку сил морочить ему голову у Андрея не было, заметил, что тот не постарел.
- Ничего себе. Я тебя помню – сказал он прямо с порога. Похоже, он всегда говорил то, что думает.
- Да. Он здесь проездом – пояснила Кира, забирая у него костыли. – Кофе будешь?
- Борщ есть?
- Есть.
- Давай борщ и второе. Еле нашел такие, как ты сказала, даже позавтракать не успел.
- Взял бы, какие были. И кто вообще ужинает борщом?
- А вдруг была разница?
- Может и была – пожала она плечами, наливая ему борщ.
Они странно разговаривали, но Андрей понимал, о чем они говорят. Если постоянно смотреть в будущее, некоторые догадки проскальзывают на уровне подсознания. Интуитивно, как у Глеба, только чаще и четче. Кира редко так делала, предпочитая просчитывать наверняка. У нее были для этого силы и терпение, но Веталь не всегда работал только на нее, долгие годы он следил за Беней. Судя по всему, ее брат делал так постоянно. Он привык беспрекословно выполнять приказы, и не задавать лишних вопросов зная, что это не просто прихоти. Когда Веталь ушел, он не удержался от вопросов.
- Почему он такой?
- Привык. Приучился.
- Но ты его не путала. Он вообще не думает. У него даже в мыслях не мелькнуло что я здесь делаю и зачем понадобились костыли. Он тупо выполнил свою работу, думая о вечернем просмотре футбола и своей жене. Неужели Беня настолько его выдрессировал?
- Ты даже не представляешь насколько – кивнула она. – Это он лишил его глаза… в процессе.
- За что?!
- Он спросил, почему он не оставит меня в покое. Даже пытался воззвать к его братским чувствам – усмехнулась она. - Знаешь что самое веселое?
- Только не ври, что на его месте ты бы тоже его покалечила – отмахнулся Андрей. – Если хочешь, чтобы я стал тебя осуждать, придумай что-нибудь более оригинальное.
- Нет, но ударила бы точно. Похоже, это надо объяснить – согласилась она, увидев его удивленный взгляд. – Ты ведь так и не понял, почему Каин так хочет отловить тех, кто охотится на тебя.
- Что тут объяснять? Парочка самовлюбленных и почти всесильных существ не знает чем заняться – пожал он плечами.
- Вот именно, существ. Не все наши предки были людьми. Некоторые инстинкты просто не поддаются человеческой логике, их нельзя контролировать. Мы любой ценой держим свою территорию. Не важно, о чем идет речь. Чувства, решения, люди, пространство, прихоти. Все что угодно, если срабатывает инстинкт, мы бессильны. Веталь попытался влезть в личное, в то, что болит. Падшие влезли в наш мир, а это вообще наглость. Такое не прощают.
- Но они давно тут.
- Но Каин был еще молод.
- Значит, вы набирались сил и выжидали – кивнул Андрей. – Поэтому Каин так тогда бесился, ему нетерпелось. Ты хочешь сказать, что если Беня незадумываясь покалечил друга, посягнувшего на его территорию…
- Рада, что ты осознал масштаб трагедии – усмехнулась она. – Они не спасутся и дело не в тебе. Просто они не понимают, мы ничего не прощаем, а ты лишь повод, подвернувшийся очень вовремя и добавивший масла в огонь.
Кира молодец, просто умница! Чудный, логичный сюжет и потрясающая актерская игра. У нее было четыре с половиной года на подготовку этого спектакля, и она справилась с задачей на двести процентов. Все встало на свои места. Андрей чувствовал себя офисным работником, умудрившимся не только удачно составить отчет, посплетничать и разложить пасьянс, но и убрать во всех ящиках письменного стола, выбросив все лишнее. Она спасла его из благодарности и поможет избавиться от преследователей только потому, что иначе не может. Логично и правильно, вот только все это ЧУШЬ! Он не офисный работник, а Кира чокнутая и неуравновешенная стерва, имплантировавшая тень ему в сердце. В ее словаре не может быть слова «логично», там есть «жестоко», «глупо», «мне виднее», а еще самое ключевое и гадкое: «потому что мне так надо и плевать я на вас всех хотела». Разумеется, она перекрутила факты или вообще тупо наврала от начала до конца. Ему дико хотелось быть хитрее и вывести эту заразу на чистую воду, он думал над ее словами всю ночь, но так и не смог найти, за что зацепиться. Под утро он решил поддаться и расслабиться. Через несколько дней должен приехать Каин. Осталось надеяться, что он не настолько хорошо умеет врать, как его мамаша.
Глава 8.
Провокатор.
Жилье Киры раньше было четырьмя квартирами, расположенными на двух верхних этажах роскошной сталлинки в центре ее родного города. Беня выкупил их очень давно, причем, вместе с крышей. Белый диван, новое «место жительства» Андрея находился в самом сердце этой квартиры. С одной стороны от дивана располагалась лестница наверх и странного вида двойные двери. Просмотрев сквозь них, Андрей сначала не поверил в то, что он видит, но Арбреша подтвердила: за ними расположен лифт. Кира пристроила шахту лифта относительно недавно и вела она в бывшее бомбоубежище. Она ничего не выкупала, а просто украла этот бункер, спутав соседей и городские власти. Теперь это гараж для нескольких гоночных машин, джипа и мотоцикла. Подземный гараж. На второй стене располагалась кухня, дверь гостевой спальни и вход в зал со стороны «нормальной» прихожей, ведущей в подъезд. Стена с окнами располагалась напротив пустой и длинной стенки с бронированной дверью, ведущей в злополучную спальню в которой он провел столько времени.
Ближайшие двое суток Кира постоянно бегала из спальни на крышу и обратно, не давая ему нормально выспаться. Она действительно ободрала, искромсала и разломала в этой комнате все, что было можно, и сожгла обломки наверху. Постороннему человеку могло показаться, что она окончательно сбрендила, но только не знающему. Андрей сам поступил бы так же, причем именно в этой последовательности: сначала волосы, потом стены. Ничто так хранит беды, как эти два фактора, избавиться от которых проще простого. Он мужественно терпел шум погрома и ее постоянную беготню. Андрей даже привык к ее шокирующему внешнему виду. Разумеется, Кира могла кротко, но аккуратно подстричься, и не веселить его и Беса своим ненавязчивым сходством с инопланетянином, но если ей так проще… какая разница? Пусть порезвится. Покончив под утро с комнатой, и умудрившись выломать даже напольные каменные плиты, она немного успокоилась и завалилась спать на крыше, грязная и пропахшая дымом.
Андрей был рад подвернувшейся возможности выспаться, но спал он не долго. Сначала он почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд, а потом услышал злой шепот.
- Оставь его в покое. Он только лег.
- Он почти пять лет спал, хватит с него. После смерти отоспится.
- Он двое суток не спал и все еще не здоров. Твоя ненормальная мать устроила здесь стройку века.
- Скажешь о ней еще что-нибудь, в подобном ключе, и я тебе рот с хлоркой вымою.
- Хватит шипеть друг на друга – проворчал он, открывая глаза.
Каин сидел в кресле, поджав ноги, и внимательно рассматривал Андрея. Его смуглая кожа и черные волосы резко выделялись в белом интерьере.
- Ты быстро восстанавливаешься – настороженно сказал он. - В зеркало себя уже видел?
Арбреша заметно напряглась и тоже внимательно посмотрела на Андрея.
- Что я там не видел? – скривился он и провел рукой по лицу. – Посмотрю, когда бриться пойду. Может завтра.
Неожиданно он вспомнил одну странную особенность. В квартире не было зеркал. Вообще. Он не очень любил рассматривать себя, но все-таки... Вчера вечером он хотел посмотреть на свое отражение в оконном стекле, но оно было как-то смазано. Тогда Андрей не присматривался и подумал, что это от усталости, но теперь он почуял неладное и насторожился.
- Интересный сон тебе снился – сменил тему Каин, заставив Андрея еще больше засомневаться.
- Завидуешь? – спросил он на автомате, по-прежнему думая о зеркалах.
- Чему? Кошмарам твоим? – пренебрежительно фыркнул Каин.
Андрею действительно снился довольно красочный кошмар. Он не помнил подробностей, только чей-то крик и запах дыма, а еще обвиняющее лицо Киры… лицо в шрамах.
- Снам – поморщился Андрей, отгоняя это непонятное видение.
- Мы тоже их видим. Теперь.
- Я не знал – нахмурился он, потирая виски. - Наверно я должен был догадаться. Она спит несколько часов и еще ни разу не кричала.
- Легла под утро – кивнул Каин. – На крыше?
- Да, не буди ее… у нее такой вид, сложно не рассмеяться.
- Волосы обрезала?
- Можно и так сказать.
- За ночь отрасли - отмахнулся он.
- Не отрасли. Она уже три дня нас с Бесом веселит, у нас даже шутки на эту тему иссякли.
Каин нахмурился, потом кивнул и рванул наверх. Вернулся он через минуту. Пулей вбежав на кухню и, открыв кран, он сунул голову под воду. Знакомые симптомы - паренек был в бешенстве и пытался успокоиться. Что-то шло не так, как он рассчитывал, это было очевидно. Он вытащил из ящика кухонное полотенце и начал наворачивать круги вокруг дивана, вытирая голову и судорожно что-то соображая. Андрей отлично знал, что спрашивать рано и молча ждал, пока мальчишка успокоится. Минут через десять он швырнул полотенце на кухонный стол и вернулся в кресло, тщательно изображая тягу к ненавязчивому общению.
- Меня даже Кира не всегда обмануть может. Не пыжься.
- Ладно – сказал он, сбросив с лица фальшивую улыбку. – Я скажу, что мне от тебя надо.
- Я не спал двое суток, у меня нет сил, торговаться с тобой.
- На торги у нас нет времени – отрезал Каин. – На вранье и тактические ходы тоже. Она проснется через час, а Бес минут через сорок.
Мальчишка не лукавил. Неужели честная игра?
- Слушаю тебя – кивнул Андрей.
- Я хочу знать, что она тебе рассказала. Слово в слово.
- И как она при этом выглядела – добавил Андрей, догадываясь, к чему он клонит. – Хочешь залезть мне в голову?
- Да.
- Валяй.
- Ничего взамен?
- Нет времени. Тем более ты тоже можешь наврать, как и она.
- Уверен, что она врала? – удивился Каин.
- Абсолютно. Не теряй время.
- Я не только это хочу посмотреть…
- Я знаю, не стесняйся.
Андрей протянул ему обе руки. Каин взял его за запястья и внимательно посмотрел в глаза. Черные зрачки почти не выделялись на фоне черных радужек.
- На вдохе – шепнул он Андрею.
Расслабиться и податься было легко, не смотря на то, что места, где он касался, горели огнем. Андрей верил Каину. Вопреки откровенно дьявольской внешности, было в мальчишке что-то такое, что вызывало безоговорочное доверие. Он сделал глубокий вдох и почувствовал падение. Мыслей не было. Андрей ощущал себя как-то отдельно от своего тела и сознания. Он даже не понял, как долго это длилось. Неожиданно Каин отпустил его и встал с кресла.
- Надо выпить кофе и подумать – шепнул он, засовывая руки под холодную воду. – Есть будешь?
- Неуверен – поморщился Андрей, потирая немного покрасневшие кисти. – Я все еще ем разную гадость. Даже на вид не очень.
- Я тебе мясо отварю. Уже можно.
- Не хочешь рассказать, почему я так быстро выздоравливаю?
- Нет.
- Честно – одобрительно кивнул Андрей.
- Дело не в этом. Ты сам догадаешься. Не хочу ставить перед фактом и слушать вашу ругань.
- Наврала.
- Недоговорила – слегка кивнув, усмехнулся он. – Но я ей выскажу. Это глупо.
- Не стоит. Она столько времени придумывала эту систему отговорок, что сама в них поверила.
- Ты хорошо ее знаешь – согласился Каин, поставив кастрюлю на огонь.
Судя по его скромному и вполне человеческому поведению на кухне, он часто готовил при посторонних и в совершенстве умел притворяться человеком.
- Как твоя карьера? – поинтересовался он.
- Тихо. Концертов давно не даю, но кое-что записываю.
Он хотел поговорить не об этом. У него созрел план, и он не знал, как начать разговор с Андреем. Арбреша тоже это понимала и вела себя очень тихо.
- Говори. Не надо искать слова.
- Хорошо.
Каин подошел к нему и сел рядом.
- Я видел у тебя в голове… ты восстанавливал ее.
- Да. Беня…
- Научил тебя.
- Я могу восстанавливать только свет. От этого мало пользы – отмахнулся Андрей. – Уверен, у тебя лучше получается.
- Ты не понял главного. Мы не можем восстанавливать себя или друг друга. Отрастить волосы, убрать синяки или изменить цвет глаз мы еще можем, но это обман, видимость, мясо. Лечить силовые лини так, как вы латали ее тогда на крыше, мы не можем, а это в нашем случае основное. Может быть, дело в том, что у нас одна кровь, и в каком-то смысле мы близнецы, но нам под силу только естественное заживление, а такие раны заживают очень медленно – парнишка скривился и нехотя продолжил - особенно если мы сами их себе наносим.
- А она в этом плане неплохо потрудилась – мрачно кивнул Андрей, вспоминая ее немоту и теперешний внешний вид.
- Да, она много экспериментировала с линиями и кое-что перекроила. Ты, кажется, предполагал нечто подобное, назвав это…
- «Энергосберегающий режим» - шепнула Арбреша.
- Все было настолько сложно?
- Неимоверно. Она пыталась, но сдалась очень быстро и пошла легким путем. Год от года она вязала узлы на своих линиях. Это помогает ей сдерживать силу и не впадать ярость, когда падшие приближаются достаточно близко, кроме того ей почти не снится прошлое. По большому счету, я не осуждаю ее за эту слабость, но сам все еще пытаюсь играть честно. Он отодвинул ворот свитера, демонстрируя уже знакомый ошейник.
- И твои успехи невелики, в то время как она может мило с ними беседовать и снимать информацию – догадался Андрей. – Это удобно, ее можно понять.
- Но это забирает часть ее силы – испуганно и со злобой шепнул Каин - Мама старше и опытнее, а значит сильнее меня, но это не так. Она пытается быть простым человеком, но это уже невозможно! Нельзя прятаться от самой себя вечно, тем более… в нашем положении. Спасая тебя, она привлекла к нам дополнительное внимание и теперь нам просто необходимо дать отпор, но она не хочет это признать. Вместо того, чтобы привести себя в норму, она снова добавила узлов и теперь почти не пропускает через себя силу. Я мог бы попытаться ее убедить, но…
- У нас нет времени на уговоры и естественное восстановление – продолжил за него Андрей.
Каин кивнул и замолчал.
- Мясо реагирует на изменения в линиях? – задумчиво спросил Андрей, все еще пытаясь понять, как помочь и в чем подвох.
- Я могу заставить свое тело постареть или помолодеть – кивнул парнишка - по большому счету за несколько лет я могу поменять все: вес, внешность, даже пол.
- Пол?
- Да – хмыкнул он. – Так что не советую сильно ее доставать. Она тоже так может.
- Спасибо за совет, но толку от него не много. Я правильно понял, за последние четыре с половиной года она окончательно превратила себя в робота?
- Что значит в робота? – не удержалась Арбреша – она просто контролирует свои эмоции. Это правильно. Если развязать ее, она станет неконтролируемой, одержимой, безумной, настоящим исчадьем ада! Если она потеряет над собой контроль, а ты ее усилишь, вы взорвете половину города!
- А если она будет роботом, нас всех убьют. Она воин и ее сила в ярости и балансе. У нас нет времени на ее трусость и упрямство! – рявкнул Каин.
- Сколько?
- Через два месяца она должна быть в форме – шепнул он.
- Нельзя рисковать, она будет неконтролируема! – не сдавалась Арбреша. –Падших всегда можно обхитрить
- Разумеется – согласился Каин. – Только через два года их будет еще больше. Если не закрыть разломы сейчас и не убить тех, кто просочился, у нас нет шансов.
- Что ты предлагаешь?
- Не слушай его – прошипела Арбреша.
- Сейчас в ванной закрою – пригрозил Каин. – Не лезь, если понять не можешь. У него есть выбор и мне все равно, что он выберет. Она моя мать и я не оставлю ее из-за такой мелочи как смерть.
- Я не смогу исправить ее линии… она ведь темные перевязала.
Каин снисходительно улыбнулся и, закатив глаза, вытянул из себя две линии.
- Уверен? – спросил он, все еще улыбаясь.
Андрей осторожно прикоснулся к линии света. Пульс. Он все еще их чувствует, но как же быть с темными? Совершенно уверенный в нулевом результате он прикоснулся к тени и почувствовал боль. Легкую, еле заметную боль в сердце. Ощущение было смутно знакомым. Боль и пустота, тоска и странное волнение. Черная нить поддалась, он чувствовал ее.
- На что похоже? – поинтересовался Каин, когда Андрей отпустил нить и она «вернулась» на место.
- На весну - шепнул он. – Весна и разбитое сердце. Не кривись, это приятно.
- Мне этого не понять – сказал он с явным отвращением. – Никогда не рискну играть в эти игры.
- Не говори глупостей, тебе даже сейчас интересно – улыбнулся Андрей.
- Это темная кровь, а не любопытство – отмахнулся он.
- Объясни…
- Тяга к саморазрушению. Как с обрыва смотреть.
- «А что если?». Кажется, понял. Я не думаю, что она согласится, на то чтобы я… погоди! – до Андрея дошло, в чем был подвох.
- Да. Я предлагаю тебе снова предать ее. В конце концов, ты же в этом профессионал – гаденько усмехнулся поганец, – выйдешь на новый уровень, повысишь квалификацию. Я дам ей снотворного и отвлеку Беса, а ты испортишь ей всю тормозную систему.
- Это неправильно и очень подло, кроме того, на вас не действует снотворное.
- Зато яд действует, а насчет подлости…
- Яд?!
- Для людей яд, для нас снотворное – пожал он плечами. – Ее вырубит на всю ночь.
- Она снова себя покалечит после того, как уроет меня – отмахнулся Андрей.
- А мы ей не скажем. Через неделю другую процесс наберет обороты, и она не сможет ничего с собой поделать. С тобой, конечно, сможет, но я буду рядом, и подстрахую. Клянусь, я не дам ей сильно тебя покалечить, а убить человека она вообще не способна. Тем более тебя, мы столько сил на тебя потратили! Подумай. До вечера.
- Слабо верится, что у меня есть выбор – хмыкнул Андрей.
- Разумеется, выбор есть всегда. Я просто предложил, ты можешь отказаться, я не обижусь. Тебя это удивляет?
- Кира не дает возможности выбрать, ты я думаю тоже. Это очередная ловушка, а я очень глупая дичь.
- Мама просто не озвучивает вариант «Б» - усмехнулся он.
- Пуля в лоб? – скривился Андрей, хорошо понимая суть шутки.
- Или лоботомия – кивнул Каин, рассмеявшись как ненормальный. – Извини, семейный юмор.
Через несколько минут Бес пришел на запах вареного мяса и Каин напустил на себя отмороженный и безразличный вид. Кира спустилась в низ, когда все уже завтракали. Бритая, грязная, в драной, мешковатой одежде, она смахивала на беспризорника.
- Тебе мясо есть ни рано? – сонно спросила она, заглянув Андрею в тарелку, перед тем как обнять сына.
- Сам удивляюсь - поддел ее Андрей.
- Ты надолго? – спросила она у Каина, как обычно пропустив мимо ушей слова Андрея.
- На пару недель – уклончиво ответил он. – Еще не решил. Надоело здесь торчать?
- Немыслимо.
- Прокатись по городу, а я здесь посижу, вечером поменяемся. Есть хочешь? – поинтересовался Каин, внимательно ее рассматривая, – или помоешься для начала? Отрастить тебе волосы?
- Сначала душ – вдохнула она и поплелась в ванную. – А волосы не надо. Я это… панамку надену.
Это была отличная идея отправить ее на день в город (желательно в кампании Беса). Если она уедет, Андрей сможет спокойно все обдумать и принять решение… которое он уже принял и не собирается менять. Черт, он ведь на самом деле уже решил совершить очередную ошибку! Почему? Что с ним такое, неужели ему так сложно оставить ее в покое?! Не сложно. Невозможно. Андрей не мог оставить ее. К чему это приведет? Как обычно ни к чему хорошему.
Кира уехала почти сразу, даже завтракать не стала. Она прошмыгнула в лифт, на ходу обувая ботинки и застегивая куртку. Бес шмыгнул за ней. Он стал полупрозрачным и невесомым. Андрей был уверен, смертные не видят его. Он бы тоже не видел, если б не «имплантация», оставившая черные шрамы на груди и сердце. Судя по виду из окна, на улице было совсем тепло, и он с завистью проводил взглядом уезжающий мотоцикл, решив посвятить день сну.
- Нам надо поговорить – серьезно начала Арбреша, заглядывая ему в глаза. – Ты совершаешь ошибку.
Андрей почувствовал раздражение, но сдержался. Грубить единственному другу, пусть даже по такому серьезному поводу - свинство. Досчитав мысленно до десяти, он вздохнул и взял себя в руки.
- Я пойду наверх. Мне очень надо поспать. Поговорим вечером перед ее приездом.
- Но…
- Не спорь. Я хочу спать и ничего не соображаю – отрезал Андрей.
Может он и вел себя грубо, но она не обиделась. Отмороженный народ эти серафимы. Арбреша кивнула и молча пошла с ним наверх. Свои костыли он оставил на нижнем этаже и подниматься по лестнице было сложно, но Андрей не жалел о потраченных силах. Наверху было хорошо. Огромный и полностью пустой зал с кроватью в углу. Три стены были в огромных окнах до пола, причем одна из них выходила на улицу, а две другие на крышу. Левое крыло было пустой площадкой, на которой Кира жгла все, что умудрилась выдрать из интерьера своей несчастной спальни, там же стояла еще одна кровать. Гораздо больше Андрея удивило правое крыло.
- Что со мной? – удивился он. – Там, внизу, у меня были четкие и однозначные видения об этом месте. Я видел паркет и окна, я даже определил содержимое скрытых ниш, но не видел, что здесь сад. Как я мог его не почувствовать?
- Сад создан при помощи магии - со злобой в голосе шепнула Арбреша. – Его сложно увидеть на расстоянии.
«Сад» - это было слабо сказано. Совсем никак. Сад на крыше это, как правило, облезлые цветы в кадках или тайная плантация конопли. А это… это было что-то необычайное. Казалось, что крыша просто залита жизнью под завязку. Растения занимали почти все пространство, и создавалось впечатление, что они плавно перетекают друг в друга, переплетаясь и сражаясь за солнце, как в настоящем лесу. Некоторые из них уже проснулись и вовсю цвели, другие только распустились. Травы, дерн и мох покрывали всю поверхность пола. Почему все это великолепие вызывает такую ненависть у его напарницы? Откуда этот… страх.
- Магию? – переспросил Андрей, сильно удивившись не только ее тону, но и слову, которое впервые слышал от нее.
Арбреша была родом из верхнего мира и способна на многое, но никогда, за все пятнадцать лет их дружбы, не называла что-либо словом «магия».
- Нравится мой сад? – раздался довольный хрипловатый голос.
Каин поднялся по лестнице и присоединился к ним.
- Мама называет меня «ослик-огородник» – фыркнул он, подходя к раздвижным стеклянным дверям, отделяющим зал от сада на крыше, и открывая их.
Легкий весенний ветер влетел в помещение, принося с собой нежный аромат цветов.
- Ты?! – Арбреша редко выходила из себя и повышала голос, но сейчас она действительно была на грани. – Это твоя работа?!
- Нет, блин, у нас сосед агроном! – рассмеялся он, закатив глаза.
- Ты знаешь, о чем я говорю! – не унималась она. – Откуда ты знаешь, как это делается?!
- Я думал, серафимы склонны к логическому мышлению – поддел ее Каин. – В смысле, не такие тупицы, как ты.
- Неужели книги? – растерянно шепнула она.
- Какие на хрен книги? Они что, по-твоему, книги пишут? Они бессмертны и не размножаются. Для кого им их писать?
- Но… они не учат…
- Людей не учат – кивнул он – а нас учат. Они единственные существа, от которых нам не нужно таиться. Каждый год мы проводим у них значительную часть лета. Мы дружим и учимся друг у друга. Точнее учится мама, я в совершенстве владею их магией.
- Ты пообещал им что-то взамен – гнула она свою линию, пропуская его поддевки мимо ушей - иначе они бы не стали тебя учить! Что ты им предложил? Душу?!
- ЧЕГО?! Совсем сдурела? Монстров из них не делай! Если вы с ними не ладите, это ваши половые трудности, нечего клевету разводить! Как по мне, так ваша светлая шайка им в подметки не годится! Тоже мне, чистые и непорочные!
Каин посмотрел на Арбрешу с таким презрением, что Андрей даже удивился, как это он не плюнул ей в лицо.
- Может, объясните мне суть спора, а то я чувствую себя пятилетним ребенком на научной конференции по квантовой физике. – Проворчал Андрей. – О ком вообще речь?
Они хором назвали, но из их уст эти и без того разные слова прозвучали как резко противоположные. Арбреша прошипела слово «дриады» так, будто это ругательство, причем настолько скверное, что ей стыдно даже произносить его. Каин назвал их «голоса», точнее это слово переводилось с мертвого языка примерно так. Андрей был рад, что не забыл этот язык и удивился нежности и теплу, которые Каин вложил в это простое слово. Он говорил не о друзьях или учителях, он говорил о своей семье.
- Я все понял – обреченно вздохнул Андрей. - Если вы сейчас хором начнете рассказывать, драки не избежать. Не важно! Не хочу знать. Пусть это будет еще одной вещью, о которой я понятия не имею. Здоровее буду.
Он устал и ему надоели эти бесконечные недомолвки. Где-то в этом мире есть могущественные существа, обладающие магией. Он учился пятнадцать лет, но о таких незначительных мелочах как эта или то, что у него с Кирой противоположная энергетика, ему никто не сказал. Зачем, это ведь неважно! Он же тупой и не способен понять! Арбреша начинала его бесить. Он молча добрел до кровати и провалился в сон, едва коснувшись подушки.
Проснулся он только вечером и сразу «проверил» кто есть в квартире. Он почувствовал только Каина, который, судя по всему, спал или читал где-то внизу. Арбреша сидела рядом и с негодованием смотрела в сторону сада.
- Ну ладно, можешь начинать атаку на мой мозг – вздохнул он, открывая глаза.
Она была настолько поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как он проснулся, и вздрогнула от неожиданности, услышав его голос.
- Я в растерянности…
- Ты вроде утром хотела что-то мне доказать – напомнил он, теперь уже действительно удивившись ее ненормальному поведению.
- Они табу. Они… мы не обсуждаем их, но может быть… это сложно и я в растерянности.
- Ладно, давай сначала поговорим об этом – сдался Андрей. – Если это так важно для тебя.
Она нерешительно кивнула.
- Я плохой друг и кошмарный учитель.
- Ты мой единственный друг и учитель, так что не прибедняйся. Что в них плохого и кто они такие?
- В том-то и дело, что я ничего о них не знаю. Я не могу сказать, что в них плохого. Все, что мне известно о них, это то, что они были одними из нас…
- Ангелами?!
- …жителями верхнего мира, но они ушли… не захотели жить среди нас.
- Ничего себе! Ангелы не захотевшие жить наверху. Могу себе представить – рассмеялся Андрей – пренебрежение ранит больше, чем ненависть. Твоих сородичей можно понять.
- Я тоже так думала – шепнула она – но… почему бы и нет? Ведь это их выбор и… мальчишка так любит их. Почему они это сделали, зачем ушли? Здесь же плохо, холодно, кругом грязь и боль… что привлекло их в этом мире?
- Ты у меня спрашиваешь или это мысли вслух?
- У тебя.
- Спроси что-нибудь полегче, я хирург, а не психиатр. Тем более, они не люди и их логика тебе ближе.
- Моя логика не работает – шепнула она с отчаяньем – я заблудилась и не знаю теперь, куда мне идти и надо ли…
- Объясни.
- Дело в ней. Я постоянно недооцениваю ее и мальчишку. Мы не думали что они будут такими… Понимаешь, когда ты умирал, я просила ее оставить тебя. Просила добить. Я была уверенна, что она зло, что она мстит. Я видела ее и этот сад, злилась и кричала. Но я ошибалась! Она спасала тебя, жертвовала собой, чтобы вытащить, а я чуть не убила тебя своим нытьем и неуклюжей слепой добротой. В этом случае зло и добро поменялись местами, это неправильно. Пятнадцать лет я молча смотрела на то, каким ты стал. Мое сердце было глухим все эти годы, в то время как она лишь увидев тебя и твое увечье, испытала немыслимую боль. Вдруг я ошибаюсь не только в этом? Что если мы все что-то упустили в нашем идеальном, светлом и чистом верхнем мире?
- Только не говори, что ты раскаиваешься – сказал он с подозрением – хочешь оставить меня одного, напарник?
- Ты был прав тогда. Она не просто так прокляла меня.
- Похоже на то. Они подобрали тебя тогда… когда я умер?
- Да, меня забрал Глеб. Он ждал, но это не так важно. Это проклятье… ловушка.
- Я знаю, ты никогда не поймешь и не раскаешься, ты другая…
- Нет! Ты не понял. Если я раскаюсь, я пойму что не так в том мире, куда так хочу вернуться. Я не вернусь в любом случае.
- Она все еще может отпустить тебя, пока ты не окончательно утратила веру.
- Нет, Андрей, я УЖЕ сомневаюсь.
- Это плохо?
- Не думаю…
Они долго сидели и думали каждый о своем, не мешая друг другу. Мелкая, невыносимая гадина умудрилась заставить сомневаться упрямого и бесчувственного серафима. Неужели она специально это сделала? Вполне вероятно. Какие еще козыри Кира прячет в рукаве и чего всем этим добивается? У нее определенно есть план, и он часть этого плана. Ждет ли она от него эту очередную подлость или не думает, что Андрей снова ее подставит? Действительно ли она превратится в неуправляемого монстра или его слишком правильный учитель снова сделала неправильные выводы?
- Все еще считаешь, что мне не стоит вмешиваться? – спросил он задумчиво.
- Уверена. Это очень опасно. Хотя мальчишка возможно и прав, а я просто не в состоянии понять этого. Я напугана и ничего о них не знаю.
- Я ведь уже решил…
- Кто б сомневался – проворчала она и спрыгнула с кровати.
- Эй, погоди, а как же скандал? Я надеялся, что ты меня поуговариваешь – растерялся он.
- В этой ситуации ты знаешь больше меня – сказала она с досадой. - Я даже примерно не знаю, о чем идет речь, и что ты собираешься сделать. Если надо…
- Не надо, я сам.
Глава 9.
Выбор.
Внизу Каин готовил ужин.
- Выспался? – спросил он бодро.
Он внимательно посмотрел на Андрея своими черными глазами, что-то прикидывая в уме. У Каина была очень яркая и характерная внешность: смуглая кожа, нос с небольшой горбинкой и прямые длинные волосы того же мертвого черного цвета, что и глаза. Чернокнижник, полукровка. Этот парень обладал внешностью демона с картинки и вместе с тем, мог расплакаться, пожалев совершенно постороннего человека.
- Выспался – сказал Андрей, все еще поражаясь странной комбинации внешних и внутренних данных своего собеседника - что на ужин?
- До ужина тебе еще пообедать надо. Так что присаживайся.
Он навалил ему полную тарелку мяса с овощами и налил большую кружку теплого молока. Андрей не стал задавать глупые вопросы по поводу того, можно ли ему есть такую еду. Он знал, что нельзя, причем категорически, но устоять было невозможно, особенно если вспомнить, то жуткое месиво, которое ему все еще нужно было есть.
- Я решил…
- Я знаю – мальчишка не дал ему договорить. – Ты решил еще до того, как меня дослушал и мне это не нравится. Ты не думал и Арбреша тебя не отговаривала. У тебя еще есть время. Я не хочу знать твое решение. Яд я уже приготовил и дам его в любом случае. Дам и уеду на сутки, а ты все еще можешь передумать. Не думай, я не съезжаю. Когда все вскроется, я возьму на себя часть вины, но я не хочу брать на себя все. Не хочу тобой манипулировать.
- Я думал, вам нравится манипулировать людьми.
Он снова посмотрел на Андрея оценивающе. Замечание его зацепило, но он не стал грубить, в чем-то согласившись с ним. Он думал над ответом около минуты.
- Мы манипулируем только слабыми и злыми – сказал он задумчиво. – Это действительно иногда бывает весело… иногда. Но делать это с равными подло.
- Ты считаешь меня равным?
- Ты тоже так считаешь – кивнул он. – Меряться физической силой глупо, так как убивать друг друга мы не собираемся. Я одарен, но твой дар мне недоступен.
- Дар? Я всего лишь человек. Может не самый слабый, может даже чересчур сильный, но я человек, а ты… Кто вы вообще такие?
- Не знаю.
- Но вы ведь теперь не прокляты и можете общаться с падшими и дриадами… могли бы узнать.
- Мы даже с серафимами общаемся – сказал он, слегка улыбнувшись – ты про них забыл сказать.
- Не забыл, они не знают. Я спрашивал.
- Дриады тоже не знают, а падшие не только не знают, но и знать не хотят. Для них мы как носители чумы или проказы в средние века.
- Я заметил – криво улыбнулся Андрей, вспомнив, как реагировали на Киру его палачи. – Но есть же догадки.
- Полно - безразлично сказал он – а толку от этого? Хочешь, могу и тебе подкинуть парочку, если детективы читать надоело.
- Не откажусь.
Каин пожал плечами и задумчиво улыбнувшись, положил ложку на стол и вышел из кухни.
- Тебе книги на латыни или на мертвом? – просил он, подходя к окнам и снимая на ходу свитер.
- Чего?
- Говорю книги по демонологии тебе на латыни или на мертвом подойдут?
- Без разницы – сказал Андрей, рассматривая его жилистую спину, слегка поддернутую узорами и обезображенную в области левой лопатки довольно крупным клеймом. Опять дракон. - Их много?
- Двадцать восемь стеллажей.
Каин провел рукой по тому самому участку стены между окнами и дверь снова проявилась. Древесина совсем почернела от времени и казалась несокрушимой. Он прислонился клеймом к такому же изображению на двери и послышался щелчок, характерный для открывания крупного замка. Каин отошел в сторону и дверь отворилась. Ручка и замок находились лишь на внутренней стороне. Андрей не стал их рассматривать, у него были дела поважнее. За дверью находилась библиотека! За окнами, расположенными на той же стене, по бокам от двери, была улица, а за дверью…
- Откуда это? – опомнившись раньше него, крикнула Арбреша и подбежала к двери.
- Заходить вместе со мной не советую – предупредил ее Каин – но с порога посмотреть можешь.
- Почему зайти нельзя? – удивился Андрей, все еще пытаясь осознать происходящее.
- Проклято. Упадешь замертво уже на пороге – сказал он так просто, будто говорил о цене на шоколад.
Он вошел в дверь и, судя по всему, спустился там по небольшой лестнице. Андрей подошел к двери и начал рассматривать помещение. Размерами и стилем, зал напоминал крупный готический собор. Высоченные сводчатые потолки, излучали странный потусторонний свет, а бесконечные ряды резных деревянных стеллажей, до отказа забитые всевозможными книгами, не давали разглядеть боковые стены. Тем временем, за банальными и скромными окнами сталлинки, почти вплотную примыкавшими ко входу, по-прежнему были видны огни маленького и безобидного городка, утопающего в весне. Если то, что творилось наверху, можно было назвать магией, то подобрать название для этого помещения Андрей не смог.
- Я с ужасом представляю, какие здесь книги – ошеломленно пролепетала Арбреша.
- Как такое вообще возможно?
- Не все их предки были людьми – повторила она слова Киры. – Кто знает, кто еще есть у них в родословной, и какими силами обладало это существо.
- Хотелось бы мне здесь побродить – вздохнул Андрей. – Это ж надо, у нее библиотека круче Ленинской, а эта мелкая и жадная гадина детективов мне дебильных накупила!
- И правильно сделала – сказала мелкая гадина у него за спиной. – И так слишком умный, еще немного и череп жать начнет.
- Ты не рановато приперлась? – поддел ее Андрей, оборачиваясь. – Нарядно. Так и ходи.
- Что? – удивилась она.
- Ты шлем снять забыла.
Судя по слегка удивленному и безразличному взгляду, она действительно умудрилась не обратить внимания на этот незначительный факт. Как можно не заметить, что ты в мотошлеме? Чокнутая.
Она с задумчивым видом сняла шлем и скрылась в лифте.
- На вот, держи – Каин вручил ему стопку из шести книг – Первые три неплохо написаны, остальные немного заумные. Последняя вообще попсовая, но в ней картинки классные. Осилишь эти, принесу еще.
Книги были по-настоящему древними: страницы из кожи, написаны вручную, на обложках самоцветы. Андрей никогда не держал в руках подобных сокровищ. Он бережно рассматривал их, перелистывая ветхие станицы.
- Почему эта книга такая неприятная? – спросил он, почувствовав сильное жжение в руке едва ее коснувшись.
- Потому что написана кровью – проворчала Кира, выходя из лифта. – Нафига тебе вообще демонология? Взял бы что-нибудь полезное. Пособие по вышивке например.
- Думал, ты ее читаешь – не остался в долгу Андрей.
Шутка прошла мимо кассы, так как Кира совершенно его не слушала. Она целенаправленно зашла на кухню и сразу же стала шнырять по кастрюлям.
- Потерпи еще минут десять – терпеливо вздохнул Каин. - Положи ложку на место и иди, переоденься.
Она безразлично пожала плечами и пошла наверх. Робот. Может Арбреша права и так лучше?
Кира переоделась в джинсы и свитер и вернулась как раз к ужину. Теперь, когда Андрей чувствовал себя почти здоровым, он с большим вниманием рассматривал ее. Каин был прав, он не восстанавливалась. Одежда висела как на вешалке. Она весь день провела на свежем воздухе, но у нее не было даже намека на румянец, кожа была зеленоватая а черные синяки под глазами пугали. Она побрилась налысо несколько дней назад, но волосы даже не начали отрастать. Она не притворялась и не была рассеянной, она специально потеряла себя и не собиралась искать. Кира почти ничего не ела. По объему еды ее тарелка смахивала на кошачью миску, но она все равно осилила только половину и нехотя встала из-за стола.
- Ты куда? – шепнул ей Каин.
- Посижу на крыше.
- Погоди. Выпей это.
Она скептически посмотрела на большую кружку чая в руках своего сына и слегка поморщилась.
- Не упрямься. Тебе нужно нормально выспаться и начинать есть. Я полдня его заваривал. Вырубит на сутки, но ускорит обмен веществ.
- Уговорил – проворчала она, забирая чашку. – Твое здоровье.
Она пила чай минут сорок. По крайней мере, Андрею так показалось. Все это время он усиленно думал о библиотеке и своих новых книгах для чтения.
- Мог не напрягаться – проворчал Каин, когда она допила чай и вырубилась прямо на стуле. – Она не читала твои мысли. Ей неинтересно.
- Знаю, но она может заинтересоваться моим состоянием здоровья и услышать лишнее. Иногда я слишком громко думаю. Где Бес?
Каин немного задумался.
- Он в особняке. Делает уборку. Вернется утром, но ты прав, я заеду туда минут через сорок и заберу его с собой. На всякий случай.
Он подхватил ее как тряпичную куклу, ловко взвалил на плечо и отнес наверх.
- Все еще думаешь, что это плохая идея? – просил Андрей у своей напарницы.
- Да, а ты все еще со мной не согласен. Причем даже больше, чем утром, когда хотел наорать.
- Хреновый из меня друг – кивнул он.
- Зато живой и настоящий. Если честно, я даже начала забывать какой ты бываешь, когда способен на чувства.
- Я не ощутил сильной разницы.
- Знаю, но она уже заметна. Ты скоро и сам почувствуешь.
- Не уверен, что буду рад этому – проворчал он.
- Вот именно, а она будет рада? Ты ведь собираешься сделать с ней то же самое, даже хуже. Твои эмоции человеческие и ты таким родился. Ты знаешь, что делать с этим и как держать себя в руках, а она не знает. Она родилась другой и прожила не одну жизнь в таком состоянии. Ты представляешь, насколько тяжело ей будет? Я уже молчу о возможных последствиях и ошибках, которые она непременно совершит, просто подумай, какой это будет удар для нее.
- Ты видела ее сегодня за ужином?
- Ты о чем?
- Видела, какая она? Заметила, что она совершенно не восстанавливается?
- Это ее выбор.
- А это мой – прошипел Андрей, снова начиная выходить из себя.
Арбреша закатила глаза и демонстративно ушла с кухни, расположившись в кресле спиной к нему.
Каин спустился вниз через минуту.
- Все. Она проспит сутки… или двое.
- Или?!
- При ее состоянии просчитать дозу сложновато – скривился он – я же не этот… ну, тот, что усыпляет, перед тем как вы во внутренностях друг у друга роетесь.
- Анестезиолог.
- Угу. Я поехал.
- Погоди.
- Я же сказал тебе…
- Я не советуюсь! Просто скажи, что ты хотя бы примерно представляешь, что с ней станет после этого и во что она превратится.
- Ты о чем? – насторожился Каин.
- Ты знаешь о чем. Насколько она станет неуправляема?
- Абсолютно. Полный беспредел, при ее силе даже ошейник не поможет. Я понятия не имею, как ее сбалансировать и насколько вообще реально ее восстановить. Это лотерея со сто процентным проигрышем, но другого выхода даже я со всем моим извращенным воображением не могу придумать. Ах да, еще она будет в бешенстве, когда узнает, что ты сделал, и непременно попытается убить тебя. Еще есть вопросы?
- Нет.
По большому счету, он не сказал ему ничего нового, но все эти уже известные факты, собранные вместе ошеломляли. Впервые за весь день Андрей начал сомневаться в принятом решении. Тем временем Каин, кажется, уже не спешил уходить. Он нервно переминался с ноги на ногу, предпринимая героические усилия, чтобы не сказать то, что уже почти слетело с языка.
- Не страдай, говори уже - усмехнулся Андрей – а то лопнешь.
- Это не честно – сказал он, скривившись – хотя… по большому счету… нет, не буду.
Он спешно забежал в лифт, оставив Андрея наедине со своими мыслями и сомнениями тщательно старавшимися разорвать ему мозг. Он сидел на кухне в полном оцепенении до полуночи, но так ничего и не решил. Арбреша тихо сопела в кресле. После того, как он второй раз за день почти что наорал на нее, будить и советоваться было глупо. Андрей решил сходить наверх и посмотреть на ту, которую он собрался снова подставить.
Кира спала на паркетном полу, прямо посреди зала. Неестественно ровная поза, руки вдоль туловища и бледная кожа, отливающая синевой при свете луны. Если бы не тихое дыхание и ровное сердцебиение, ее запросто можно было перепутать с трупом. Он вспомнил, какой она была раньше, как она выходила из себя и боролась с приступами ярости, как бросалась во все драки, не думая о себе. Теперь она сильнее и в ней полно тени. Если пустить ее под откос, последствия будут чудовищными. Неужели нет другого выхода? Должен быть, надо поговорить с ней, пусть узнает. Она должна сама решить. Конечно, она пошлет его, но он не оставит ее в покое. Он будет ходить за ней хвостом и долбать до тех пор, пока она хоть немного не задумается. Решено, он не сможет ей врать, пусть лучше она орет на него. Андрей хотел перенести Киру на кровать, но поднимать ее на руки в его состоянии была плохая идея. Он стащил одеяло с кровати и укрыл ее, подложив под голову подушку и сел рядом. Он не хотел оставлять ее здесь одну, хотя теперь ей уж точно все равно.
- Ну тебя к черту! Гуманист херов – пропыхтел Каин, поднимаясь по лестнице. – Замечательно! Укрыл несчастную девочку одеяльцем, подложил подушечку под голову и сидит, слюни пускает! Носочки тепленькие принести? Может, оденешь ей? ТЫ НОРМАЛЬНЫЙ?!
- Ты обещал не вмешиваться и не манипулировать.
- Но не обещал, не говорить правды!
- Даже если это изменит мое решение? Я не хочу знать твою правду, мне и моей достаточно. Пусть сама решает, что лучше для нее.
- Она уже решила – взвизгнул он – и выбрала не думать, сдохнуть и меня заодно с собой прихватить!
- Должен быть другой выход – прошипел Андрей.
- Но его нет! Она всего боится, она слабая, она врет даже себе! Она настолько повредилась рассудком за эти четыре года, что даже зеркала от тебя попрятала! Знаешь почему?!
- Не знаю и знать не хочу.
- И не интересно на кого ты стал похож?!
- Что?
- Брось, ты давно догадался. Давай, я расскажу тебе одну маленькую правду – шепнул он. – Она спит и не услышит твоих матюков, а когда проснется, ты уже смиришься и успокоишься. И котяре своей заодно пинка отвесишь, за то, что тоже молчит. Пошли вниз, я вынесу тебе зеркало из библиотеки.
- Нет.
- Почему?!
- Какая разница как я выгляжу?
- Твою мать!
Каин окончательно вышел из себя. Он пулей сбежал вниз по лестнице все еще усердно его матюкая. Он вернулся меньше чем через минуту, с огромным зеркалом в руках и включил в комнате яркий свет.
- Зацени!
Он поставил зеркало на пол прямо перед его носом. Отворачиваться или закрывать глаза было глупо, и Андрей посмотрел в него. Первой реакцией был шок, затем наступила стадия отрицания.
- Нет… это…
- Да, мне девятнадцать и ты вполне прокатишь за моего одноклассника. Сколько тебе сейчас на самом деле? Пятьдесят пять? Приятно чувствовать себя идиотом? Могу сказать в ее защиту только то, что она случайно сделала тебя моложе, иначе не получалось. Но она не посчитала важным сказать это тебе. Зачем? Ты ведь и так расстраивался из-за того что перестал стареть и обманываешь родственников. Гораздо проще спрятать зеркала и смазать стекла. Она собиралась делать это и дальше. У тебя дома, на улице, у реки, в сортире… улавливаешь степень маразма?! Все еще хочешь надавить на нее, рассчитываешь на ее логику? Забудь! Ее нет! Ты можешь и дальше пускать сопли и носиться с ней как с больным ребенком. Сейчас ты ведешь себя как твой тупой и слишком добрый серафим, просивший добить тебя, вместо того, чтобы помочь вылечить. Впервые в жизни ты действительно ей нужен – прошептал он, - но ты как типичный трус боишься сложностей и ее неодобрения.
Он ушел, вырубив свет и хлопнув со всей дури дверью, закрывавшей лифт. Зеркало тоскливо лежало на полу, как бы напоминая о недавнем неприятном разговоре и страшной правде.
Андрей не думал. Он стянул одеяло и вытянул руку над ее животом. Линии мгновенно проявились. Он был прав, Кира не трогала свет, она раскурочила и навязала узлов на своей тени. Узлы были чудовищными. Она как будто была обмотана мотками черной проволоки. Он «коснулся» одного из узлов и почувствовал уже знакомую боль и тоску. Линии легко поддавались, они как будто сами хотели, чтобы их распутали (что было вполне возможно). Минут через пятнадцать кропотливой, напряженной и довольно болезненной работы, узел почти исчез. Несколько линий очень крепко переплелись между собой, и он не знал, что с ними делать. Выход был, но Андрей не решался. Он долго смотрел на остатки узла, пока не психанул. Хирург он, в конце концов, или кто? Сжав зубы, и мысленно помолившись, он со всей силы потянул спутанные линии и разорвал их. Боль была страшной, но Кира не проснулась, значит, больно было только ему. Хорошо. Он неспеша соединил разорванные линии и вздохнул с облегчением. Он разобрал только один узел, но его уже била дрожь и веки слипались сами собой. Расслабляться нельзя впереди вся ночь и куча нераспутанных узлов. Он сходил на кухню и заварил большую чашку очень крепкого зеленого чая, потом вернулся и снова приступил к болезненной и сложной процедуре очередного предательства.
- Андрей, просыпайся.
Он с трудом открыл глаза и увидел Каина.
- Который час? – шепнул он.
- Полвторого. Не бойся, она еще спит. Ты как?
- Плохо. Не все успел.
- Почти все успел. Хватит с нее и с тебя хватит, ты на восковую куклу похож и лицо в крови.
- Наверно кровь носом шла. Неважно… я хуже не сделал?
- Нет, все отлично – улыбнулся он. – Давай, помогу тебе подняться.
Каин почти стащил его вниз по лестнице. Ощущения были такие, будто он всю ночь разгружал вагоны, но самым худшим было не это. Дороги назад уже нет. Скорее всего, он поступил правильно, но Андрей пошел против нее. Снова. Простит ли она, как в прошлый раз? Такие чудеса не повторяются. Он не только предал, но еще и собирается скрывать он нее правду. Разумеется, она сама постоянно с ним так поступает, но это его не оправдывает.
- Не раскисай – сказал Каин, помогая ему дойти и сесть на диван. – Через час припрется Бес. Он не должен ничего подозревать. Считай это репетицией, потому что если он не сильно будет присматриваться к тебе, то она…
- Я понял, но я без сил. Он по любому заметит.
- Не заметит – сказал он, доставая из бара бутылку и гаденько ухмыляясь.
- Я не буду пить твою кровь! – встрепенулся Андрей, понимая, к чему он клонит.
- Поздно, предатель – «зловеще» рассмеялся он, безбожно переигрывая – ты уже перешел на сторону тьмы, так что придется принять участие в банкете.
- Послушай…
- Это ты меня послушай – сказал он уже серьезно – мы в одной лодке, не раскачивай ее.
Он был прав, и спорить глупо. Каин налил ему полный стакан виски и вылил туда несколько кубиков своей крови, набранной в шприц. Вкус напитка почти не изменился, только стал мягче и более пряным. Андрей почти допил свое «лекарство», пока Каин сбегал наверх и привел там все в нормальный вид.
- Думаю все в порядке. – Сказал он, присаживаясь на диван. – Спалиться не должны.
- Вы вообще в курсе, что ничем хорошим это не закончится – проворчала Арбреша. Она все еще дулась на них, но молчать больше не могла.
- Не нуди – отмахнулся от нее повеселевший Андрей. Кровь и виски действовали как всегда. Сила возвращалась очень быстро. – Дело сделано, так что нечего переживать. Будем решать проблемы по мере их поступления.
- ПРОБЛЕМЫ? Это катастрофа, а не проблемы. Вы, глупые мальчишки!
- Кстати о мальчишках! – вспомнил Андрей – ничего не хочешь мне рассказать?
- Ты о чем? – попыталась отморозиться она, опуская глаза.
- Я показал ему зеркало – объяснил Каин, наливая Андрею и себе еще виски и доливая в свой стакан какую-то синюю гадость из маленького пузырька.
- Зачем? – удивилась она – он еще ослаблен, зачем мотать ему нервы?!
- Так ты даже не сожалеешь, что врала мне?! С ума сойти, мы же друзья! Я верю тебе, а ты мне врешь?
- Это вранье во благо!
Она как ошпаренная вскочила с кресла и шмыгнула вверх по лестнице.
- Женщины – усмехнулся Каин, отхлебывая из своего стакана.
- Серафимы бесполые.
- Ага, все они так говорят – кивнул мелкий поганец, думая о чем-то своем.
- Что ты пьешь? Тебя ведь спиртное не берет.
- Зато черный опиум берет, правда ненадолго. Пара минут эйфории и снова ничего. Есть еще вариант пить литрами, но это не так приятно, скоро сам поймешь.
- Причем здесь я?
- Так ты теперь тоже не напьешься – шепнул он, криво улыбнувшись.
- Погоди… ты хочешь сказать…
- Я же сказал, что сильно удивился, когда увидел, что у нее получилось тебя вытащить. Ты был безнадежен. После такого, не выживают. Известен только один подобный случай и поскольку он произошел около десяти тысяч лет назад, полагаться на правдивость этой истории нелепо.
- Миф… я забыл.
- Да брось, это наверно даже в школах ваших учат! Осирис, один из египетских богов.
- Не помню, чтобы учил такое.
- Ну, у нас в библиотеке подобной беллетристики не водится – пожал он плечами.
- Но ты можешь изложить суть, ведь ты его слышал. Или вообще рассказать правду и не тупить меня загадочными сравнениями.
- Нет, мне вчерашней правдивой истории хватило. Я еще отгребу за нее, когда ты ей выскажешь.
- Не выскажу. Начнем ругаться, она меня расколет.
- Только если ты ее молнией снова не шибанешь – рассмеялся Каин. – Кстати, до сих пор не пойму как ты это сделал.
- Я сам толком не понял – пожал плечами Андрей – Арбреша говорит, что я ее «зеркалю», но я понятия не имею, что это значит. Думаю что-то вроде того, что у нас противоположные силы и… не знаю.
- Усиливаете друг друга? Этого еще не хватало – серьезно сказал Каин, слегка поморщившись – я читал о подобном. Это очень редкое и опасное явление.
- Насколько опасное?
- Как резонанс на мосту. Половину города, конечно, не взорвете, но ливень или ураган… смотря как разойтись.
- Ураган? Шутишь?
- Нет. Она сила, а ты ее зеркало. Противовес. Чем сильнее она, тем сильнее твое противодействие.
- Значит, не шутишь – кивнул Андрей. – Неважно.
- Что неважно?
- Какая разница?
- Такая, что вам опасно находиться ближе, чем в паре километров друг от друга, а в силу обстоятельств приходится жить под одной крышей! Тебе не кажется это…
- Забавным, – кивнул Андрей широко улыбаясь.
- Да – рассмеялся он. – А если учесть то, как ты к ней относишься еще и совершенно безумным. Это хорошо, что ты уже псих, нормальный человек среди нас умом бы тронулся, а тебе терять нечего.
Глава 10.
Ложь.
Каин действительно прошиб с дозировкой, Кира проспала более трех суток. К тому времени, как она проснулась Андрей успел прочитать одну из своих новых книг и окончательно извести себя переживаниями по поводу того, что теперь ему придется ей врать.
Арбреша тоже подливала масла в огонь своим постоянным нытьем. Его напарница была уверена, что он просто обязан пока не поздно во всем сознаться, но он никогда не пошел бы на это. Кире становилось лучше, а значит все остальное он выдержит. Он просидел возле нее почти все время, и даже спал на полу, свиснув пару подушек с ее кровати. Возле Киры ему было спокойнее, так как Арбреша не решалась ныть в ее присутствии. Бес, разумеется, был против того, чтобы он там находился, но на второй день смирился. Каин нагрузил его работой вне дома, сказав, что подумывает переехать в особняк и это, давно заброшенное здание, не мешало бы привести в жилое состояние. Бес не хотел оставлять свою госпожу совсем без присмотра и поэтому перестал его выгонять. Процесс восстановления набирал силу. В первый день разница была незаметна, но проснувшись на следующее утро, он был рад заметить, что она начала меняться. Кожа стала немного ровнее и менее зеленоватой. Синяки посветлели. Кира расслабилась и спала в естественной позе перестав напоминать окоченевший труп, прикрытый одеялом.
Читать на мертвом языке было сложно, поэтому он начал с самой простой и как сказал Каин «попсовой» книги. В ней и правда было мало текста, но иллюстрации были толковые. Он даже нашел там большинство своих «знакомых» из тех, что пытались сожрать его. Тот, кто писал эту книгу, неплохо разбирался в низших демонах и однозначно видел их. Имя автора было написано на латыни… человеческое и это настораживало. Каин копошился в своем саду и почти не общался с ним. Арбреша, просидев один день в гордом одиночестве, на второй не выдержала и, решив, что Каина доставать проще, вышла к нему на крышу. Ей очень не нравилось там находиться, но вскоре она освоилась и даже начала с интересом рассматривать растения и задавать ему вопросы.
Кира очнулась утром, проспав три дня и четыре ночи. В то утро Андрей проснулся рано, успел сходить вниз и позавтракать. Он вернулся к ней и даже прочел первую страницу новой книги, когда услышал сонный голос.
- Сколько я проспала?
- Пошел четвертый день – спокойно ответил он, откладывая книгу в сторону. – Я даже одну книгу успел прочитать. Как ты?
- Хочу пить.
Она уже сидела в кровати и с немыслимо смешным и сонным видом терла лицо руками.
- Сиди здесь, просыпайся, я принесу тебе чаю.
- И бутерброд! – капризно пискнула она, все еще закрывая лицо.
- И бутерброд – согласился Андрей.
Каин уже вовсю шуршал на кухне.
- Проснулась?
- Да – кивнул Андрей улыбаясь от уха до уха. – Хочет пить и бутерброд.
- Отлично – проворчал Бес – Вот только скажи что я не прав! Она проспала четыре дня, а этот ненормальный ее чаем и условно съедобной едой травить собирается. И не шипи на меня, котяра, я дело говорю. Дружочек твой совсем ку-ку.
Они играли в шахматы. Кошка и черно-зеленый крысоподобный монстр, падший и серафим. Не сойти с ума в подобном зоопарке действительно сложно. Андрей решил не портить себе настроение и не травмировать свой и без того поврежденный рассудок общением с этой милой и на удивление дружной парочкой. Он сел за обеденный стол и вопросительно посмотрел на Каина.
- Она сама попросила…
- Я в курсе. Она всегда такую хрень с голодухи ест – подмигнул он, складывая еду на поднос. – Держи. Это чай, это теплое молоко, это яичница, это полусырая печень, это бутерброд с варенкой, это просто хлеб и варенье вишневое. Донесешь?
- Донесу.
- Скажи ей, что на обед рыба будет.
Она все еще сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и рассматривала свои руки. Она не смотрела на него, но тщательно принюхивалась к запаху еды.
- Ты как животное принюхиваешься. Неужели проголодалась?
Она посмотрела на него очень внимательно.
- Откуда столько радости и неуклюжие шутки? Боялся, что я не проснусь… или ждал?
- Не говори глупостей – сказал Андрей со злобой. – У тебя талант портить настроенье.
- А у тебя радоваться нелепым вещам.
- Ешь молча! – рявкнул он, поставив поднос на кровать.
Кира удивленно на него глянула, но придвинула к себе поднос и не стала спорить. Андрей успокоился, когда она уже доела и выпила чай, принявшись за молоко с вареньем.
- Прости… я первый начал и… - Андрей не понимал, что на него нашло, но Кира, похоже, знала, в чем дело.
- Тебе сложно освоиться – кивнула она без эмоций. – Ты так долго ничего не чувствовал, а теперь приходится вспоминать. Я не злюсь, я понимаю и постараюсь сдерживаться от замечаний. Это не мое дело. О боже! Ну что я опять не так сказала?
- Я же молчал!
- Но тебе неприятно – нахмурилась она.
- Погоди. Ты все еще ко мне… прислушиваешься? – прохрипел Андрей.
- Нет, давай называть вещи своими именами. Я все еще полностью тебя контролирую. Я привыкла так делать – виновато улыбнулась она – по крайней мере, всю твою боль.
- Прекращай.
- Уверен? – подозрительно спросила Кира. - Ты еще не совсем в норме.
- Ты тоже. Так что, давай, заканчивай со своим геройством.
Ее что-то беспокоило, но она не могла этого объяснить. Она молчала некоторое время, а потом выдала довольно корявое объяснение:
- Если я буду чувствовать… я пойму, что тебя… и не буду этого говорить…
Как ни странно, Андрей понял, к чему она клонит. Она пытается его понять, чтобы не говорить болезненные и неприятные вещи, но у нее не выходит. По-прежнему не выходит и это не дает ей покоя. Черт, в другой ситуации он был бы счастлив, услышать от нее нечто подобное, но сейчас… пора начинать ей врать.
- Это так не работает – сказал он, выдавив улыбку. – Ты все равно не поймешь и сделаешь еще хуже, так как будешь сдерживаться и метаться. Не переживай, найдем другой выход.
- Какой? – спросила она с любопытством.
Все… финиш. Ему нужно уговорить ее не делать так больше, но Андрей не мог говорить с ней серьезно. Логичные и убедительные доводы никак не приходили в голову при виде ее заинтересованного лица. КАК можно не понимать такие элементарные вещи?! Какого черта она смотрит на него как пятилетний ребенок, впервые в жизни увидевший корову?!
- Ну, не знаю… - сказал Андрей, с трудом сдерживая смех - можно тебе рот зашить.
- Цыганская магия? – удивилась она. – Где ты этому научился? Она же черная… Бес рассказал?
- У тебя удачная стрижка – шепнул он, из последних сил напуская на себя серьезный вид.
- ?
- Идеально подходит. У меня теперь полный эффект разговора с инопланетянином – рассмеялся Андрей. – Какая к черту магия? Я хирург, забыла? Зашить, это значит взять иглу, нитки и зашить.
- Ну и дурак же ты! – рассмеялась она, облившись молоком.
- Веселитесь?
Каин поднялся по лестнице и подошел к ним с виноватым и немного плутоватым видом.
- Андрей предлагает мне рот зашить – наябедничала она.
- Цыганская магия? – удивился Каин.
- Отлично блин, еще один с Марса – проворчал Андрей, наблюдая, как Кира выливает на себя остатки молока в новом приступе хохота.
Он сел на свое уже привычное место и начал листать прочитанную книгу, дожидаясь пока она вдоволь насмеется и отругает сына за то, что он переборщил с ядом. Ее нужно дожать. Кира должна прекратить его контролировать и чувствовать его боль иначе она догадается. Иначе все их труды пойдут насмарку. В то же время нельзя сильно настаивать, чтобы не вызвать подозрений, поэтому возвращаться к этому разговору первым да еще при Каине очень опасно. Тем временем она выскочила из под одеяла и метнулась на нижний этаж.
- Она все еще слушает меня – шепнул он бесцветно.
- Я в курсе – с досадой шепнул Каин. – Что будем делать?
- Сделаем вид, что ничего не произошло – предложил Андрей. – Выждем до вечера или до завтра. Было бы неплохо, если б ты сплавил Беса и сам уехал на денек. Ей станет скучно и она сама вернется к этому разговору, тогда я ее дожму, пусть рвет связь.
- Я вообще хотел свалить на недельку, но вдруг она тебя просчитает? Я должен подстраховать, она будет в бешенстве и из принципа снова себя покалечит, а тебя вообще прибьет.
- Не просчитает. Я уже придумал, как ее обмануть. Когда она сама заметит и поймет, что с ней происходит, процесс будет необратим?
- Абсолютно.
- Ты можешь просчитать, когда это произойдет? Только не так, как ты дозу яда просчитывал.
- Я должен посмотреть динамику.
- Незаметно.
- Незаметно… я понаблюдаю за ней сутки, может двое и скажу.
- Не говори, как просчитаешь, сразу уезжай. Вернешься тогда, когда она будет в норме, прямо перед тем, как кости начнет мне ломать. Только держи себя в руках и не спеши, а то знаю я вашу вспыльчивую семейку.
- Кто б говорил – усмехнулся Каин, доставая из кармана странного вида часы. – Это тебе.
- Самопальные часы без циферблата? Классная вещь. Спасибо огромное, давно о таких мечтал – усмехнулся Андрей.
- Это не часы – терпеливо начал объяснять Каин, закатив глаза и тщательно подбирая слова – Это… измеритель… короче датчик твоего безумия.
- Чего датчик?
- Когда ты будешь выходить из себя, он начнет сжимать тебе запястье.
- Он измеряет артериальное давление?
Каин впал в ступор, пытаясь найти нужные слова. Он изучал анатомию по поваренной книге и понятия не имел, что такое артериальное давление. Судя по всему, он сам сваял эту немыслимую хрень, причем с какой-то одному ему известной, но нужной целью. Скорее всего, эта штуковина была ценной и даже уникальной, но объяснить принцип ее работы на человеческом языке он не мог, так как думал на мертвом. Андрей в свою очередь не спешил говорить, что все еще помнит мертвый язык… на всякий случай.
- Начни по порядку – вздохнул он – почему ты смастерил этот… странный предмет.
- Чтобы ты ее молнией не вырубил – выпалил он на автомате – ну, в смысле, ты же ее зеркалишь. Тебе нельзя выходить из себя, даже если она будет орать или гадости говорить. Это опасно. Ты не должен…
- Злиться – кивнул Андрей – я знаю. Просто иногда…
- Вот именно, «иногда», а если уж совсем начистоту, то «всегда». Вы напоминаете мне кошку с собакой. Это… устройство поможет, оно действует как мой ошейник, намекает, что ты теряешь контроль.
- Болью?
- Нет, тебе нельзя такого – просиял Каин гордый тем, что знает все тайны человеческой психологии. – Вас боль злит, а не отвлекает.
- Потрясающее открытие – проворчал Андрей – открою тебе страшную тайну. Все люди разные и реакция на боль у нас разная.
- Возможно, но конкретно тебя боль злит, я точно знаю.
- Ладно – сдался Андрей – подведем итог. Ты сделал… хрень… которая поможет мне держать себя в руках и не допускать зеркального эффекта. Если я начну терять контроль над собой, она…?
- Взорвется – просиял он, но увидев выпученные глаза Андрея, поспешил добавить – но не сразу.
- Погоди… то есть если я впаду в бешенство, оно мне руку оторвет?
- Нет – поспешил объяснить Каин. – Оно сначала будет тянуть твою ярость, потом, когда наполнится, начнет мерзко пищать и только потом… но оно ничего не оторвет. Просто будет громкий хлопок и стекло лопнет.
- Думаешь, мне это поможет?
- Надеюсь – сказал он расстроено – ничего другого я не придумал.
- И на том спасибо. Сам-то я вообще ничего не придумал, еще и харчами перебираю. Прости. Как долго оно может тянуть ярость?
- Секунд десять.
- То есть, я смогу выйти из комнаты… быстрым шагом. Отлично… ты один такой сделал?
- Да.
- Сделай еще, если можно.
- Это сложно… не обещаю, начинка очень редкая.
- Что за начинка?
- Лучше тебе не знать – лукаво улыбнулся он и пошел вниз.
Андрей просидел наверху почти двое суток: гулял по саду, читал свои книги и спал. Разумеется, ему было скучно, но торчать внизу на глазах у Киры, все еще читавшей его как открытую книгу, было опасно. Он ни с кем не общался, а ел ночью, пока все спали. Однажды, пустившись в темноте к холодильнику, он увидел, что Кира теперь спала лежа на обеденном столе в обнимку с Арбрешей. Значит, к ней вернулся аппетит, а еще они помирились. Один раз к нему заходил Каин. Он ничего не сказал, только забрал уже прочитанную книгу, но судя по его довольной физиономии, все шло нормально. Он уехал той же ночью, как они и договаривались, не попрощавшись, значит просчитал.
Утро началось вполне предсказуемо:
- Может, хватит буравить меня взглядом – шепнул он раздраженно – спать же невозможно. Пришла мириться?
Он открыл глаза, но увидел не Арбрешу, а Киру.
- О, прости, я не тебе…
- Твоя наставница уехала с Каином и Бесом – шепнула она – не знаешь, откуда у них такая дружба?
- Кто б говорил, кто спит с ней в обнимку?
- Мне было холодно…
- Еще бы, спать на мраморном столе. Думала, будет тепло?
- Думала, рядом холодильник – усмехнулась она – я начинаю отъедаться.
- Это радует – кивнул он, с удовольствием ее рассматривая. Синяки под глазами почти исчезли, и кожа была уже не зеленоватой, а просто очень бледной. – Зачем я это говорю, ты ведь уже в курсе… или ты только неприятные чувства контролируешь?
- Тебя это напрягает?
- Сама-то как думаешь?
- Погоди… ты поэтому здесь два дня торчишь? Шифруешься?
- Да.
- Ого. А сказать нельзя было?
- Зачем? Ты же сама пытаешься разобраться, мне спешить некуда – безразлично протянул он, плавно уводя разговор в нужное ему русло – могу и подождать, пока до тебя начнут доходить элементарные вещи.
- Хорошо – задумчиво сказала Кира – поднимайся, я разорву связь.
Отлично, в яблочко.
- Отвернись.
- Зачем?
Только не это, кто тянул его за язык?
- Я сплю без одежды.
- Я знаю… - Она все-таки повернулась к нему спиной, но промолчать не смогла – тебе не кажется, что это тупо? В смысле, что я там не видела? Конечно, я не могу сказать, что обнаженные мужчины меня совсем не цепляют, но не до такой же степени… я не собираюсь бросаться на тебя, я просто могла бы представить тебя без кожи…
- Я не о тебе беспокоюсь, чертов отморозок, а о себе – проворчал Андрей, застегивая джинсы. – Мне-то не все равно.
- Но…
- Я знаю, что пять лет провалялся у тебя в спальне безжизненным куском мяса и ты прекрасно меня рассмотрела во всех ракурсах, даже не смотря на то, что тебе это было неприятно – со злобой сказал он – но я стараюсь об этом не думать. Это отвратительно, неужели снова не понимаешь?
- Нет…
Не вовремя, ох как не вовремя. Ну почему она не промолчала, ведь он так хотел обойтись простым хамством, а не лезть в эти дебри! Андрей нехотя посмотрел на нее. Задумчивый вид и усиленная работа мысли. Ей не было просто любопытно, ей было жизненно необходимо понять и разобраться. Кира пыталась вспомнить нечто подобное, усиленно роясь в своих болезненных воспоминаниях. Она идет ему на встречу, а он… как он может так поступить с ней? Ладно, поздно менять решение. Он подошел к ней и, взяв за плечи, развернул к себе лицом.
- Значит так. Объясняю один раз. Ты не будешь задавать вопросы или перебивать, а просто внимательно меня выслушаешь и примешь к сведению. Это не спор и не научный семинар по психиатрии, это то, что я чувствую. У меня, как и у тебя, тоже есть личное «то, что болит» поэтому если будешь спорить, или смеяться надо мной, влеплю пощечину.
- Ударишь? – удивилась она.
- Незадумываясь – спокойно соврал он.
- Наверно, дело серьезное – кивнула она безразлично – слушаю тебя.
- Я люблю тебя.
- Но…
- Закрой рот! Меня не интересуют твои мечты и фантазии о том, как ты избавиться от меня. Я знаю, что не нужен тебе. Согласен, ты переписала мою судьбу и возможно я действительно смогу перебороть в себе это и жить дальше… с кем-то другим. Я тоже надеюсь, что смогу быть счастлив, но сейчас, в данный момент я не представляю, как такое может произойти. Сейчас для меня именно ты облезлая, истощенная и отмороженная психопатка дороже всего на свете. Мне не нужна твоя жалость и смехотворные потуги понять меня. Просто прими к сведению, что все не так просто как тебе хочется, что некоторые мои поступки и потребности просто не поддаются логическому объяснению. Для того, чтобы понять меня, тебе нужно побывать в моей шкуре, иначе не выйдет. Я не хочу, чтобы ты видела меня без одежды не потому, что стесняюсь. Мне будет больно видеть твое безразличие, знать, что ты представляешь меня без кожи или, что еще хуже думаешь обо мне как о еще одном теле, которое можно использовать и смело вышвырнуть. Мне невыносимо от того, что ты не любишь меня. То, как ты смотришь на меня, все твои действия и слова просто кричат об этом. Будешь ли ты молчать или говорить глупости, ты не сможешь не причинять мне боль в любом случае. Дело не в тебе.
- Я могу уехать… в Тибет – растерянно шепнула она – а тебя Каин будет охранять…
Только не это, она снова пытается помочь ему, лучше выпить хлорки, чем продолжать этот лживый разговор.
- Так будет еще хуже – Андрей буквально выдавливал из себя каждое слово. - Я даже рад, что нам приходится жить рядом. Если ты будешь далеко, я окончательно свихнусь и начну тебя идеализировать, а так есть шанс, что я к тебе привыкну и разочаруюсь. Знаешь, ты ведь не настолько безупречна, просто потерпи мои странности. Хорошо?
- Это не честно – шепнула она.
- Мелочи.
- Нет – еле слышно сказала она и закрыла лицо ладонями.
- Ты там что, плачешь?!
- За что тебе все это – шепнула она сквозь слезы – сначала семья твоя идиотская, потом жена, потом я и пятнадцать лет бесчувственности, потом эта чудовищная смерть и все то, что я с тобой сделала… ну что у тебя за судьба-то такая?!
Передавил. Нехорошо получилось, когда он планировал этот отвлекающий маневр, ее слез в сценарии не было. Андрей знал, что она расстроится, он даже рассчитывал на это, но то, что она начнет истерить… перебор. Сгорая от чувства вины, он обнял ее и начал ждать, пока она успокоится. Он слегка нагнулся, и ее уже немного пушистая макушка упиралась ему в подбородок, это было очень приятно. Она изменилась, раньше бы она так не убивалась… Может у него действительно есть шанс? Был шанс, не пройдет и недели, как вся его ложь выплывет наружу, и тогда «беги, Андрюха, и подбирай по дороге оторванные ноги». Но пока-то все нормально. Пока он может совершенно спокойно обнять ее... Какой же он придурок, аж самому противно.
- Знаешь, я не привередливый, но у меня только одна чистая футболка, а слезы у тебя черные – шепнул он ей на ухо.
Она кивнула и попыталась от него отстраниться, но он не дал ей этого сделать.
- Я не это имел в виду. Успокаивайся, давай – проворчал он. – Может ты забыла, но связь у нас двухсторонняя и если больно тебе, то и мне… сама понимаешь. А обнимаю я тебя, не для того, чтобы ты быстрее успокоилась, а чтобы лицо твое не видеть. Ты мне так еще хуже делаешь, понимаешь?
Она промычала что-то утвердительное и начала успокаиваться. Отлично, теперь главное снова не переборщить и не сболтнуть лишнего. В конце концов, он не врет, а очень сильно преувеличивает… можно подумать, это его оправдывает!
- Понимаешь теперь, почему я хочу, чтобы ты от меня отвязалась? Ты чувствуешь мою боль и усиливаешь ее тем, что сопереживаешь мне. Это как снежный ком, как два зеркала направленных друг на друга.
Она снова кивнула и отстранилась.
- Ты похожа на трубочиста – улыбнулся он.
Тогда, в тот вечер, когда она прокляла Арбрешу, ее черные слезы выглядели драматично. Кира была другой. Застывшей и полной достоинства самовлюбленной богиней. Теперь она худосочный и лысый беспризорник, только начавший отъедаться, и размазанные по ее бледному лицу черные слезы смотрелись забавно. Живая и теплая совсем как раньше… или это он теперь живой и все как раньше?
- Убери руки за спину – шепнула она.
- Будет больно?
- Эй, ты давай определись – разозлилась она. - Тут либо больно, либо эти твои два долбанных зеркала…
- Чудовище – вздохнул Андрей, отпуская ее и убирая руки за спину – зачем руки-то убирать? Я отбиваться не собираюсь.
- Я прожила много жизней среди тебе подобных, и знаю этот взгляд – лукаво улыбнулась она. – Так что давай не будем говорить на неприятные тебе и мне темы.
- Я не собираюсь на тебя бросаться – напомнил он ее же фразу.
- Все вы так говорите, а потом ходите со сломанной челюстью – поддела она.
- Скажи еще, на одной ноге прыгаем – рассмеялся он.
- До отрывания конечностей дело не доходило – хмыкнула Кира – у меня по крайне мере. Готов?
- Давай уже, не тяни монстр рахитичный, даже ногу оторвать не можешь.
Она хитро улыбнулась и закрыла глаза. Кира несколько раз глубоко вздохнула, потом еле заметно качнула головой как будто в такт какой-то слышной только ей мелодии. Ее лицо стало очень серьезным и сосредоточенным, она открыла глаза и внимательно посмотрела на него. Один зрачок опять перекрыл радужку, в то время как второй полностью исчез. Андрей знал, что это значит: она сейчас не только здесь. Кира осторожно положила ладонь ему на шею и нащупала цепочку на которой все еще болтался ее амулет.
- Я отпускаю тебя – сказала она на мертвом языке – теперь твоя боль только твоя, а моя боль только моя. У тебя остается только моя защита, но я не вижу тебя больше, если тебе ничего не грозит.
Она осторожно сняла с него цепочку и одела ее на себя, затем положила руки ему на плечи и легонько сжала.
- Твои мысли теперь только твои и их никто не услышит, если ты их не скажешь. Я отпускаю тебя.
Теперь она держала его сильнее, ее дыхание сбилось. Она как будто собиралась с силами что-то сделать и это очень ему не нравилось. Неожиданно он почувствовал тепло в области груди. Это было очень приятно, но в то же время, вызывало тревогу. Ее руки ослабили хватку и ладони съехали вниз, задержавшись там, где было тепло. Она сжала челюсти и начала захлебываться собственным дыханием. Неожиданно она со всей дури оттолкнула его. Масса тела у них значительно различалась, поэтому Андрей сделав небольшой шаг назад смог устоять на ногах, а она, отлетев добрых несколько метров, рухнула на пол.
- Стой, где стоишь, – шепнула Кира, скривившись и предостерегающе подняв руку.
Почти пять лет она была рядом, каждый день, забирая его боль и отдавая свои силы. Они не просто были связаны, они срослись. Идиот, почему он не догадался, что такое можно порвать только по живому? Почему он не просчитал этого и не заставил ее рвануть с его стороны? Это не ей должно быть сейчас больно, а ему!
- Зачем?! Я же мог потерпеть?!
- Ты пять лет терпел – прохрипела она.
- Ты тоже!
- Не нуди – рассмеялась Кира, сплевывая кровь на пол. – Предупреждал же Глеб, что ты меня угробишь, надо было верить. Ладно, пошли завтракать.
Она неловко поднялась с пола и осторожно побрела в сторону лестницы.
- Постой, я помогу – Андрей подбежал к ней и аккуратно приобнял, помогая идти по лестнице.
Поднять ее на руки он снова не решился, ей было плохо, а он мог сделать еще хуже. Теперь, когда она перестала тянуть его боль он стал чувствовать себя иначе. Появилось странное и непонятное ощущение какой-то неполноценности и пустоты. Без нее ему было холодно и тоскливо. Без нее… можно подумать, была разница, и до этого он был с ней. А может, была, может он совершил ошибку, спровоцировав ее разорвать связь? Все равно, у него не было выхода.
На первом этаже квартиры творилось настоящее стихийное бедствие. Кругом валялись коробки и пакеты всевозможных расцветок и размеров.
- Я что-то пропустил?
- Да – проворчала она, пытаясь улыбнуться - переход на летнюю форму одежды. Бес уже неделю всякие тряпки заказывает, сегодня утром это барахло подвезли. Тут, кстати, и твои есть, «парень с одной чистой футболкой», так что можешь смело разбирать и занимать гостевую спальню.
- И какие из них мои?
- На них буква «ф» маркером написана. Чего завис?
- Не могу ругательства на эту букву придумать.
- Это потому что материшься все время – кивнула она – а это сужает твой словарный запас. На букву «ф» есть много ругательств: фуфло, фигня, фанфарон…
- И какое же из них про меня? Ведь он не просто так первую попавшуюся букву написал.
- Не просто так – усмехнулась она.
- Ну?
- Гну. Есть садись. Я сплетни и прозвища не обсуждаю – раздраженно сказала она и, слегка оттолкнув Андрея, пошла к холодильнику. Открыв дверцу и доставая еду, она добавила тихим, но вполне слышным шепотом - устроил здесь допрос, ветеран гитлер-юргента.
Значит прозвище либо очень обидное, либо затрагивает то, о чем она не говорит, что-то из того миллиона важных вещей о которых она предпочитает умалчивать. Скорее всего, второе, так как она не сильно беспокоится о том, чтобы его не обидеть. Разумеется, расспрашивать ее бесполезно, но с Бесом стоит попытаться, он вспыльчивый и вредный, вполне может попасться на какую-нибудь уловку.
Она навалила ему полную тарелку еды, потом взяла кастрюлю с ложкой и демонстративно скрылась в своей спальне, закрыв дверь на замок. Злобное и упрямое чудовище, ей же сейчас больно, ну почему не остаться, он же врач в конце концов! Стучать и орать под бронированной дверью глупо, даже не смотря на то, что совесть требовала активных действий. Ладно, пусть побесится, будет совсем плохо - выйдет, аптечка-то на кухне.
День тянулся бесконечно. Андрей разобрал все вещи с маркировкой «ф» и перемыл посуду… дважды. Она не выходила. Он даже пытался посмотреть телевизор или почитать, но только ценность и уникальность книги остановила его от того, чтобы запустить ей в стену. Скорее всего, она издевается или просто забыла о нем и дрыхнет там за бронированной дверью. Но что если ей плохо? Теперь он даже не может проверить, как она, потому что он трусливый предатель и заставил ее разорвать связь, чтобы она не вывела его на чистую воду. Надо держать себя в руках, она не такая слабая, какой кажется.
Она вылезла из своей спальни уже под утро. Разумеется, сонная и отмороженная, разумеется, он все еще не спал. Она даже не поняла, что он переживал за нее весь день и часть ночи… зараза.
- Чего не спишь? – шепнула она зевая.
- Думал, ты там ласты склеила – сказал он со злобой - не надеялся, а переживал. Для тормозов уточняю.
- Параноик, ты дома засиделся. Вещи разобрал?
- Тебе-то какая разница?
- Да в принципе никакой – пожала она плечами – просто утром еще холодно, а куртка твоя в одном из пакетов.
- Притормози, ты что, на улицу собралась меня вытащить?
- Ну да, тебя же одного оставлять нежелательно, а мне дома сидеть надоело. Да и хватит тебе уже углы обтирать, а то глупости в голову лезут. Это ж надо чего придумал. Неужели действительно переживал?
- Действительно.
- Ненормальный – пробурчала она и потопала к скрытой двери, на ходу стягивая футболку.
- А более скромного способа зайти в библиотеку, у тебя нет? Хоть бы предупредила, что раздеваешься!
- Мне скрывать нечего я комплексом неполноценности не страдаю – уела его она, открыв двери и снова одеваясь.
Клеймо занимало значительную часть ее маленькой спины и смотрелось чудовищно. Он помнил, как ей его прожигали в то утро, когда он впервые ее предал. Тогда он все еще чувствовал ее боль. Глеб говорил, что это должно выглядеть красиво. Что красивого в том, чтобы изуродовать каленым железом кожу женщине? По крайней мере, у этого зверства был смысл. Клеймо было ключом от библиотеки, а дверь, скорее всего, проявляется только в домах, находящихся в собственности ее рода. Хорошая и продуманная защита для очень ценных и опасных предметов запертых в хранилище. Вот только смотреть на ее изуродованную кожу Андрей не мог.
- На, держи, – она вывалила перед ним стопку увесистых папок – это моя медицинская карта. Ну, типа нее… короче основные характеристики.
- Зачем?
- Чтоб дурню всякую не думал. Меня ломом не убьешь, только металл погнется. Что-то не вижу, чтобы ты собирался.
- Прихожу в себя от твоего клейма – признался он.
- Долго заживало - кивнула она - но…
- Я понял зачем – сказал он с отвращением, не дав ей договорить - не рассказывай, не хочу это слышать. Я сейчас.
Настроение было ни к черту. Ей сожгли половину кожи на спине, а она ведет себя так, будто ее комар укусил! Как же это все надоело, ну почему она не может вести себя как человек… конечно не может.
Он выхватил из шкафа первую попавшуюся куртку и вышел к лифту. Она уже ждала его, подрагивая от нетерпения.
- Куда едем? – поинтересовался Андрей.
- Покажу тебе город – просияла она, одарив его любимой дикой улыбкой.
- Сойдет – кивнул он, не разделяя ее энтузиазма.
В гараже он немного оживился. Дело было не в том, что гараж переделанный из бомбоубежища сам по себе был очень интересным помещением. Его даже (ну почти) не зацепили машины, которые там хранились. Гораздо интереснее было то, что на любой, даже самой дизайнерской машине или мотоцикле есть зеркало. Они предусмотрены конструкцией, и свинтить их, сказав что «так и было» не получится. Что же она будет делать, неужели признается? Он ненавязчиво заглянул в зеркало ближайшей машины в надежде, что сейчас на одну ложь станет меньше, но как бы ни так! Они были матовыми, она их смазала! Каин прав, это маразм.
- Не люблю зеркала – нагло соврала она, проследив за его взглядом.
- Я где-то слышал, что у тебя нет комплекса неполноценности. Наверно ослышался – не остался он в долгу.
- Не ослышался. Я постоянно любуюсь собой и на дорогу смотреть забываю, вот и приняла меры – нагло улыбнулась она, вызывая у него дикое желание высказать ей все, что он о ней думает. - На какой поедем?
Лживая, самонадеянная гадина! Как она вообще себе это представляет, он что школьник, чтобы верить в этот бред?! Любуется она собой как же! «На какой поедем?» Да тебе на метле нужно ездить, а не на машине! Андрей почувствовал, как браслет начал сжимать запястье. «Датчик безумия» действовал безотказно. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Что с ним? Он сам ей врет, причем не так безобидно, как она.
- Что с тобой? – спросила она, внимательно его рассматривая.
Ну вот, и она заметила.
- Все хорошо – соврал он шепотом – не люблю закрытые помещения.
- Я не знала.
- Я тоже. Это наверно приобретенное, все-таки столько времени в закрытом помещении проторчал, вот крыша и съехала. О чем ты там спрашивала?
- Выбирай машину говорю, хотя… зачем я у тебя спрашиваю, я ведь сама уже выбрала.
- Действительно – проворчал он, закатив глаза.
Он знал, что она уже выбрала и знал, ЧТО именно она выбрала. Это была не машина. В том смысле, что на этом виде транспорта нельзя ездить в черте города. Так же как и ее ненормальный мотоцикл, это была не спортивная машина, а машина для трэка. Хищного вида двухдверный монстр из углеволокна с ручным управлением и абсолютно гладкой резиной. Быстрая, агрессивная, непредсказуемая, не приспособленная к жизни и нереально красивая. Какая хозяйка, такая у нее и машина. В придачу ко всему это заоблачно дорогое произведение инженерного искусства было проклято. Наглухо, причем не Кирой.
- Интересная работа – признался он, рассматривая машину уже с другой точки зрения. – Беня проклинал?
- Да – кивнула она – подарок на шестнадцать лет.
- Милый подарок для шестнадцатилетней девочки – скривился он, рассматривая связку человеческих зубов, болтавшихся вместо освежителя. – Он ведь кровью ее проклинал, причем не своей.
- Не своей… – шепнула она, избегая смотреть ему в глаза. Неужели ей было стыдно? - Если хочешь, можем взять другую машину. Если тебе неприятно…
- Не стоит, я не брезгливый.
- И судя по всему непрошибаемый – удивилась она, наблюдая, как он совершенно спокойно садится в наглухо проклятую машину.
- Ты забыла, я не верю в черную магию.
- Зато она в тебя верит – проворчала Кира, усаживаясь на место водителя. – Никогда так больше не делай, не такой уж ты и сильный как тебе кажется.
Она включила зажигание и слегка прогрев двигатель сорвалась с места. Ворота, скорее всего, включались от датчиков движения. По крайней мере, она их не открывала. Урча как небольшой дракон, машина вырвалась на свежий воздух. Андрей знал, как Кира умеет водить, поэтому сразу пристегнулся (а заодно и помолился).
Ночь подходила к концу, уступая место раннему утру, но улицы все еще были абсолютно пустыми. В такое утро приятно ездить по городу и думать о том, что все люди исчезли, а ты последний человек на земле. Сложно сказать, о чем думала Кира, но ехала она неспеша. Может тоже мечтала или просто соскучилась по машине и пустым улицам родного города. Теперь было понятно, почему ей так не нравятся большие города и их многочисленные жители, она выросла в другом месте. Здесь всегда тихо и спокойно, здесь все друг друга знают. Здесь деревья выше домов и в каждом дворе своя кошка. Какое странное стечение обстоятельств забросило ее в этот город на краю света? Подумать только, ведь она даже в школу здесь ходила! Злобная девочка с костяным сердцем ходила в простую человеческую школу и сидела над учебниками, в нее влюблялись одноклассники и носили за ней рюкзак. Хотя, судя по всему, рюкзак этот монстр-аутист уже тогда носила сама, а любвеобильных одноклассников била и регулярно стояла за это в углу. Он даже представил себе эту щуплую и невзрачную школьницу с синяком под глазом и сбитыми костяшками на руках.
- Ну и в каком лесу ты пряталась, пока была ребенком? – усмехнулся он.
- В лес меня не пускали – призналась она – в этом городе лес под запретом. Я в посадке отсиживалась или на крыше.
- Лес только для чудовищ - догадался Андрей, бросив полный отвращения взгляд на «освежитель» - в смысле, в лесу твой… дальний родственник… развлекался.
- Местные туда не суются – согласилась она, сделав вид, что не обратила внимания на последнюю фразу.
- Покажешь мне лес и поместье?
- Ну да, ты же не брезгливый – безразлично протянула она.
Иногда, обиды имеют нехорошее свойство накаливаться. Самоубийственное свойство. Эта простая фраза и безразличный тон стали последней каплей и Андрей совершил очередную глупость, сказав ей то, что никогда не сказал бы в здравом уме:
- Тогда поехали, только давай я за руль сяду, а то ты как пенсионерка машину водишь…
Зачем он это ляпнул? Кто тянул его за язык? Обрывки этих вопросов успели мелькнуть в его голове, когда он почувствовал, как его прижимает к сиденью, а глаза вдавливает в череп. Двигатель выл, и машина неслась с такой скоростью, что деревья и дома смешивались в серо-зеленое марево. Он с трудом повернул голову и с ужасом заметил, что стрелка спидометра лежит на максимальной отметке. Гордость штука хорошая, но когда речь идет о жизни ее нужно выбросить не раздумывая. Андрей уже собрался с силами накричать на нее и потребовать, чтобы она сбросила скорость, но передумал, увидев ее лицо. Она была живой. Сейчас, когда она неслась в этой проклятой машине на безумной скорости, возможно даже навстречу смерти, она была счастлива. Ну и пусть это опасно, зато она по-настоящему улыбается, а не делает вид, что ей хорошо. Неожиданно она вскочила со своего места, снимая на ходу ботинки. Она вылезла из верхнего люка и обхватила обод руля стопой. Вот зачем ей газ на руле! Кира расставила руки в стороны и начала верещать от восторга. А вот и солнце. Андрей увидел на ней солнечные блики и посмотрел на восток. Небо в той стороне действительно было почти белым, но солнца еще не было. Он снова посмотрел на Киру и понял в чем дело. Светилась она, а не солнце. Ее кожа переливалась и вспыхивала как от солнечных лучей. Радужки снова горели оранжевым, легкие искры отлетали от нее и неслись следом по воздуху.
Дорога была ровной и прямой. Скорее всего, ее построили специально для этих целей, по крайней мере, Андрей чувствовал пустоту и тишину этого места. Значит здесь годами никто не ездит. Значит, у нее не просто есть машина, у нее еще и дорога для нее имеется.
Наверещавшись и намахавшись руками, она, все еще улыбаясь, влезла обратно в машину, и сбавила скорость.
- Жив? – усмехнулась она.
- Жив – кивнул Андрей, широко улыбаясь в ответ – у тебя волосы отрасли.
Это было правдой. Ее темные, с золотой искрой волосы теперь доставали до плеч, а на коже появился слабый румянец. Вот что сделали с ней всего десять минут счастья!
- Серьезно? – обрадовалась она и попыталась посмотреть на себя в зеркало.
- Ага, давай, там ты себя точно рассмотришь – усмехнулся он – может, хватит вести себя как ребенок?
- Ты о чем? – насторожилась она.
Она уже не улыбалась, и это было неправильно. Андрею захотелось что-нибудь сделать, что угодно, чтобы вернуть эту улыбку.
- Останови машину.
- Зачем? – спросила она уже испуганно.
- Пожалуйста - он искренне ей улыбнулся, стараясь успокоить - я не буду кричать на тебя или сердиться, просто останови. Хорошо?
Она осторожно остановила машину, съехав на обочину.
- Не расстраивайся – шепнул он. – Но, неужели ты думала, что я не догадаюсь?
- Я…
- Да, ты трусиха. Эй, это не честно! – прикрикнул он, снова увидев черные слезы – немедленно прекрати! Я не злюсь на тебя!
- Я не знала, что так получится – всхлипнула она.
- Ну конечно не знала. Ну, подумаешь, помолодел, что тут страшного? Это ведь… дело наживное лет через сорок пройдет. Пройдет ведь?
Она кивнула, вытирая слезы рукавом куртки.
- Вот и хорошо. Успокойся. А вообще давай, вылезай из машины, будем меняться. Сто лет за рулем не сидел.
- Всего четыре… с половиной – шепнула она и вылезла из машины.
Андрей снял уже перепачканную ее слезами футболку и снова надел куртку.
- На вот, вытрись, высморкайся и разморозь зеркала, а то устроила детский сад. Кстати, почему у тебя слезы черные? У Каина ведь нормальные.
- Это пока нормальные – шепнула она, прикасаясь к зеркалу, чтобы «разморозить» и стала себя рассматривать. – Подрастет, тоже почернеют.
- Подрастет? – рассмеялся Андрей – Куда больше? Он и так у тебя в дверь уже не проходит.
- Не смешно – сказала она, все-таки улыбнувшись – мы растем иначе.
- И не стареете – кивнул он.
- Если только сами этого не захотим.
- Этого можно захотеть?
- Ты же хочешь – печально улыбнулась она.
- Ооо не начинай! Еще одну истерику я не выдержу! Сказал же тебе, не злюсь. Поехали домой.
- Домой?
- Да, домой. Я же теперь там живу, значит, могу называть это место домом. Люди обычно так делают, если ты не забыла.
- Что-то припоминаю… но я думала, ты лес хотел посмотреть – снова растерялась она.
- Не сегодня. У меня стресс и я не спал всю ночь.
- Неслабый список жалоб и требований – сказала она, обомлев от его наглости.
- Я еще и есть хочу.
- Я-то здесь причем?
- Как причем? – засмеялся Андрей. - Это ж ты во всем виновата!
- Вообще-то и по большому счету это ты во всем виноват – надменно сказала она. - Это ведь ты заварил кашу, я вообще жить не собиралась. Хотя, если тебе так легче, будем считать что я, мне это как-то безразлично. Домой так домой.
Она пожала плечами и завела двигатель.
Глава 11.
Франкенштейн.
С каждым днем ей становилось лучше, она начала бегать по утрам и усиленно питаться. К концу недели волосы доставали до лопаток. Кира даже умудрилась немного загореть, пока торчала на крыше. Веталь притащил туда боксерскую грушу и несколько тренажеров так что теперь она была при деле, постоянно тренируясь и изводя себя. Андрей ночевал в гостевой спальне, а читал на кухне так как эта паршивка полностью оккупировала верхний этаж. В доме они общались редко, в основном во время еды, однако во время их утренних поездок на машине (которые вошли в правило), Кира вела себя непривычно общительно и даже мило. В отличие от Андрея, который постоянно ворчал на нее, пытаясь остановить эти бесконечные тренировки. До леса они так и не добрались. Андрей не горел желанием видеть и чувствовать весь ужас этого места. Он и так знал, каким был Беня и «предки» Киры, ему вполне хватало проклятой машины и книг, написанных кровью.
Каин приехал утром. Они как раз вернулись из очередной утренней поездки и как обычно спорили по поводу ее нездорового пристрастия к физическим нагрузкам. Точнее спорил Андрей, а она безразлично улыбалась, и вяло отмахивалась от его нытья как сатанист от проповедника.
- Нет, ну послушай меня. Какой смысл от всех этих истязаний? Ты мелкая худосочная козявка и никто не собирается нападать на тебя.
- Из людей – кивнула она, выходя из лифта.
- Но против падших это бессмысленно!
- Что, теплокровный, не нравятся сильные женщины? – поддел его Бес прямо с порога.
Он ждал их у лифта, держа в лапах две кружки с кофе, и улыбался как ребенок в рекламе мороженого. Жуткий, чудовищный и отвратительный ребенок из ночных кошмаров.
- Приветик! – прорычал он, протягивая ему кружку – даже соскучился по твоей роже.
- Взаимно – проворчал Андрей, забирая свой кофе и проходя в дом.
Каин старательно готовил завтрак и просто сиял от удовольствия их видеть. Блестящая актерская игра, Станиславский оценил бы. Парнишка обнял Киру, затем подхватил ее на руки, и от избытка чувств покружил по комнате. Потом спешно стал накрывать на стол и, лишь бегло поздоровавшись с Андреем, принялся рассказывать о том, где они втроем были и чем занимались. Андрей понимал, что это был обычный словесный мусор, ведь на самом деле он приехал потому, что сегодня тот самый день. Арбреша сидела на диване и усиленно делала вид, будто валится с ног от усталости. Она немного переигрывала, но внимание Киры было полностью занято Каином. Заговорщики, они давали ему возможность опомниться, прийти в себя и подготовиться к худшему, но он не мог этого сделать! Черт, он вел себя как ребенок, закрывающий лицо руками, чтобы спрятаться. Почему сегодня? Почему они вообще приехали, почему именно сейчас все должно рухнуть?! Сейчас, когда она верит ему, когда она рядом. Он сам не хотел себе признаваться в том, как боится этого дня. Андрей знал, что это произойдет и тайное станет явным, но мысль о том, что она его возненавидит, сводила с ума. Что толку притворяться, будто ничего не происходит, если его мир сейчас перевернется?
Андрей не нашел в себе сил притворяться и не сказав ни слова поплелся в душ, теша себя мыслью, что если она и убьет его сегодня, то умрет он не мучаясь и чистым. Он долго стоял под душем и думал о том, что сейчас происходит в комнате, потом понял, что замерз, так как забыл включить воду и включил холодную. Разобравшись наконец-то с водой, он сполз по стенке и сел на кафельный пол. Внутри все горело от чувства вины и страха… она ему не простит. Лучше бы сейчас просто было больно.
Он просидел там достаточно долго, чтобы окончательно утратить остатки здравого смысла, кричавшего ему о том, что он прав и сделал только лучше. Андрей вылез из душа и достал полотенце. Белое полотенце и белая ванная комната. Белый цвет казался стерильным, а вся ее квартира напоминала огромную операционную. Вчера она снова развесила зеркала, и Андрей поймал себя на мысли, что уже несколько минут вытирается и тупо смотрит на свое отражение. У него было свое, но в то же время совершенно чужое лицо. Каин перегнул, он выглядел старше, чем на девятнадцать, но не намного. Волосы были длиннее обычного, но все равно смотрелись довольно опрятно. За все то время, что он провалялся не приходя в сознание, они могли отрасти по пояс, значит, она его еще и стригла. Что еще она с ним делала и почему она считает это ужасным? Он внимательно смотрел на себя в зеркало. Черные шрамы на груди смотрелись жутко, и дело было даже не в их цвете. При взгляде на них, даже напрочь лишенный фантазии человек сразу понимал, что это раны от десяти когтей, продиравшихся прямо к сердцу. Неожиданно он обратил внимание на еще один шрам. Еле заметная, очень тонкая белая линия отчетливо проявилась на раскрасневшейся после душа коже. Андрей был хирургом и прекрасно знал, после какой операции остаются такие шрамы. Не важно, насколько шрам был тонким и аккуратным, ошибки не было, ему вскрывали грудную клетку! «У тебя теперь новое сердце» сказал ему Бес тогда, в спальне с шелковыми стенами. Новое? Какого хрена и что еще у него новое?!
В ванной было достаточно светло и Андрей в панике начал себя осматривать. Теперь он знал, что искать и через пару минут с ужасом понял, на что намекал Каин. Длинные и тонкие шрамы покрывали почти все его тело. Мозг отказывался вместить эту информацию, а просто кричал ему на одной ноте о том, что это невозможно. После такого не выживают. «Невозможно» и «не выживают» - где-то он уже слышал это… НЕТ! НЕТ и еще раз НЕТ… он снова и снова рассматривал свои шрамы. Сомнений не было, она собирала его… из кусков… доставала по частям и собирала как конструктор. Андрея била дрожь. Он с силой прижал ладони к зеркалу, послышался хруст и по нему пошли трещины. Постепенно смысл сделанных им выводов начал проникать в мозг. Он отошел от растресканного и окровавленного зеркала подальше, чтобы рассмотреть «картину» в целом и его стошнило на пол.
Он теперь монстр, урод, жертва медицинского эксперимента, Франкенштейн! Вот что значила буква «ф» на его пакетах! Вот почему она не хотела говорить о том, как Бес его называет. И теперь его ждет счастливая жизнь? Она в своем уме?! Чокнутая, ненормальная, жестокая и бессердечная тварь! Почему она просто не убила его, почему не оставила в аду?! Какого хрена ему никто ничего не сказал?! Трясущимися от злости руками он схватил джинсы и застегивая их на ходу выскочил в зал.
Они мило беседовали за завтраком. Каин, Кира, Бес и даже Арбреша. Милое сборище моральных уродов.
- ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛА?! – проорал он с порога под хлопок открывшейся двери со всей силы ударившей в стену.
- Я что-то пропустил? – прохрипел Бес, лукаво ухмыляясь – В смысле, они что-то замутили?
- Тихо – шепнул ему Каин – началось.
Кира сидела молча. Она сильно побледнела и старалась не смотреть ему в глаза. По непонятной причине ее вид окончательно вывел его из себя. Андрей даже не заметил, как оказался возле стола.
- Говори, мать твою! Что ты сделала со мной, сволочь?! Что у меня внутри? ГОВОРИ, пока я не прибил тебя скотина отмороженная! Что у меня вместо сердца?! Кусок мыла?! Белка в колесе, батарейка?! Тебе понравилось издеваться надо мной, делать из меня живое чучело?!
Каин дернулся на своем стуле, но она резко положила руку ему на плечо и удержала на месте. Кира все еще сидела с опущенной головой, рассматривая стол у себя перед носом. Она не поднимала, голову, но схватила плечо мгновенно, как будто рука сама видела, за что схватить. Ее пальцы снова потемнели, а золото из когтей капало на черную одежду Каина.
- Теперь ты меня ненавидишь? – еле слышно шепнула она.
- Да – ответил он с чувством.
Она слегка кивнула, все еще рассматривая стол.
- Ты прав, такое невозможно простить – сказала она все тем же непонятным и безжизненным тоном.
- Значит на это и был расчет? – спросил он ошеломленно. – Ты знала, что так будет и поэтому сделала из меня Франкенштейна?
- Нет, – сказала она с какой-то непонятной горечью. - Я сделала так, чтобы спасти, но сути это не меняет. Ты прав и я рада, что тебе легче. Рада, что теперь ты ненавидишь. Точнее я рада, что ты не любишь меня больше.
Она посмотрела на него. Опять этот ее непонятный и затравленный взгляд. Только что он хотел прибить ее, но теперь чувствовал себя идиотом. Бледная, перепуганная, она терпела его боль и спасала, несмотря на то, что это невозможно. Сколько раз она плакала от бессилия, сколько суток не спала, как часто ее душило отчаянье? Она прятала зеркала и пудрила мозги его родственникам. То, что она сделала с ним чудовищно, но в конечном итоге цель оправдывала средства, ведь он жив… Возможно, ситуация не из приятных и ему есть из-за чего беситься, но ненавидеть... нет, только не ее. Он просто не может ненавидеть это бледное и перепуганное лицо. Этого глупого и наивного монстра, все еще считающего, что у нее все получилось, и теперь он ее ненавидит. Покалечила? Ну и ладно, невелика потеря, он и был-то… ни то, ни се, может так и лучше…
- Дурочка – шепнул Андрей чуть слышно. – Это ничего не меняет.
- Нет, ты погоди! – растерялась она – я этого заслуживаю!
- Заслуживаешь – кивнул он, улыбнувшись при виде ее растерянного и перепуганного лица.
- И… ты меня ненавидишь…? – Кира похоже окончательно запуталась.
Она отпустила Каина, сидевшего теперь с открытым ртом и рассматривающего Андрея с таким видом, будто никогда не видел ничего подобного. Он и сам удивлялся своему спокойствию и неожиданно вернувшейся способности соображать. Только что у Андрея возникла очередная не очень хорошая идея, но почему бы и нет? Главное снова не выйти из себя.
- Вот, просто интересно. Как ты все это провернула? – поинтересовался он, намеренно пропустив ее последнюю фразу мимо ушей.
- Ты о чем? – спросила она удивленно.
- Ну, масштаб трагедии – участливо пояснил он, усаживаясь напротив нее - в скольких кусках я был, когда ты меня вытащила, как ты все это барахло вместе собирала? Всего ли хватило? Швы, кстати, замечательные получились, можешь смело идти хирургом подрабатывать, если денег хватать не будет.
Каин предпринимал героические попытки не рассмеяться в голос, в то время как Бес уже ржал как конь.
- И разобралась же, что характерно! – сказал Андрей Каину - Она как, по поваренной книге или не парилась и в голове у меня подсмотрела?
- В голове – рассмеялся Каин и встал из-за стола.
- Ну, ты был в двенадцати разных кусках, как в той легенде… только я все части твои нашла… – начала отчитываться Кира. Похоже, она все еще надеялась вызвать у него более агрессивную реакцию на произошедшее.
- Слабачка – рассмеялся он – всего двенадцать частей. Попса! Не могла на большее количество разорвать?
- Почему тебя это веселит? – спросила она с ужасом – Что с тобой? Истерика?
- А хочешь, у тебя сейчас будет истерика? – шепнул ей Андрей.
- Андрей! – прикрикнул Каин, но немного промолчав, добавил – хотя… ты прав, давай.
- Что…? – Кира в недоумении смотрела то на Каина, то на него.
Если признаваться, то только сейчас. Погнали наши городских!
- Давай, маленькое чудовище – шепнул Андрей, прекрасно понимая, что сейчас начнется – проверяй свои линии. Давай, не стесняйся. Тебе же нравится играть жестко!
Она удивленно смотрела на него некоторое время, потом, кажется, опомнилась:
- Ты врал – пораженно шепнула она – ты врал мне все это время…
- Нет – покачал он головой – никакого вранья, все, что я говорил, правда, только очень преувеличенная. Я отвлекал тебя этой неприятной правдой. Специально отвлекал, переигрывал и давил на жалость. Так что да, я тебя обманул.
- Зачем?
- Проверь линии и поймешь.
- Надо же госпожа, похоже, этот ненормальный тоже сыграл с тобой в доктора – не унимался Бес в припадке смеха, судя по зрачкам рассматривая ее через Навь. – Красавчик, не ожидааал!
Кира в ужасе встала из-за стола и начала себя рассматривать.
- ТЫ! КАК ТЫ ПОСМЕЛ! – заорала она, бросаясь в его сторону.
Каин схватил ее поперек туловища и потащил в сторону спальни. Нет, она не злилась, она озверела от ярости. Озверела настолько, что стала выглядеть как тогда в машине. На коже сверкали яркие блики, глаза горели огнем. Каин был значительно крупнее, но он почти не справлялся с ней. Кира металась и лупила его, пытаясь высвободиться из его цепких рук, чтобы добраться до Андрея. Она уже не кричала на человеческом языке, а полностью перешла на мертвый, выкрикивая оскорбления с такой скоростью, что он не успевал их перевести. По большому счету, он должен был испугаться, но это было не так. Андрей смотрел на нее как кролик на удава. Он в жизни не видел ничего более красивого, чем эта охваченная яростью и безумием женщина. Настоящая и непредсказуемая, как природная стихия, ангел смерти, ради встречи с которым стоит прожить жизнь.
Каин наконец-то затолкал ее в спальню и закрыл дверь изнутри.
- А ты не робкого десятка – хмыкнул Бес.
- Удивлен? – просил он безразлично.
- Немного. Нет, ну я знал, что ты псих, но чтобы настолько. И когда ты умудрился… ладно когда, главное, как? Почему она ничего не почувствовала?
- Мальчишка дал ей яд – шепнула Арбреша.
- А, понятно, значит заговор, а Бес побоку.
- Ты бы проболтался – сказала она, все еще внимательно рассматривая Андрея.
- Успокойся – сказал он своей напарнице. – Я даже на нее не злюсь, на тебя тем более глупо.
- Котяра не в курсе подробностей – проворчал Бес – Первый год она проторчала у Глеба. Он привез ее тогда, когда все уже было сделано. Только я знал правду, ну и Каин немного.
- Немного?
- Ну да, он же запчасти поставлял.
- Какие…? – Андрей снова почувствовал тошноту.
- Ну, я же говорил, что сердце у тебя новое – прохрипел он, закатив глаза. – И левое легкое выгнило начисто, так что пришлось искать замену. Вообще-то мы оба поменяли, для симметрии.
- То есть, Каин купил мне органы или вообще убил человека чтобы…
- Не человека – отмахнулся Бес – Людей они не трогают. Тем более ты ж умер, человеческое не прижилось бы.
- А чье прижилось? – прошептал он, начиная задыхаться от паники.
- Эй, не боись, сердце у тебя твое же, она просто камер в него добавила, чтобы оно боль смогло выдержать и тень лучше приживалась, а вот легкие да… но не страшно, так даже лучше, под водой теперь дышать сможешь… Ихтиандер херов.
- Чье… – шепнул он из последних сил.
- Та так… демона одного…
На этот раз пачкать пол он не стал, а смог добежать до кухонной мойки.
- Эх, надо было тебе еще и желудок заменить – вздохнул Бес – для нашей кампании твой слабоват.
Послышался звук открывающейся стальной двери, но Андрей не обернулся. Он не хотел жить, так какая разница, что сейчас произойдет? Он прикоснулся к своей груди и почувствовал его. Чужой и холодный, варварски прилепленный к его сердцу отвратительный костяной довесок. Его новые легкие тоже давали о себе знать холодом и нечеловеческой силой.
- У нее не было выхода – шепнул ему Каин, протягивая большой стакан, полный виски.
Андрей взял его неглядя и выпил залпом. Судя по привкусу и знакомому теплу, спиртное снова было с кровью. Каин забрал пустой стакан и наполнил уже чистым виски.
- Давай, как лекарство – шепнул он.
Допив второй стакан, он обернулся.
- Она что вообще охнела? – прошипел он, рассматривая Каина.
- Пустяки - отмахнулся он, подмигнув подбитым глазом – на мне быстро заживает.
- У тебя нос сломан!
- Это я сейчас вправлю – сказал он, широко улыбаясь. – Она в хорошей форме, ты молодец!
- Садись, я вправлю – вздохнул Андрей. – Не трогай, я говорю! И плечо не трогай! Сядь и не шевелись!
Он вымыл руки и протер их спиртом из вывернутой аптечки (похоже, Каин спешил найти шприц для своей крови). Потом вправил многострадальный нос. Судя по ощущениям, Каин ломал его не менее тридцати раз, так что действительно пустяки. С плечом пришлось немного повозиться.
- С левой стороны у тебя ребро треснуло – мрачно сказал Андрей.
- Это?
- Да, так что поосторожнее…
- Завтра уже будет в норме. Лихо ты плечо вправил, откуда…
- Учил матчасть – проворчал Андрей, кивнув в сторону журнального стола, заваленного папками.
- Круто. Смекаешь, Бес, у нас теперь есть личный доктор.
- Если денег на меня хватит – кивнул Андрей. – Как она? Ты ведь сдачи давал. Сильно примял?
- Нет, я ее не бил – фыркнул Каин. - Ты ж видел ее состояние. Тут лучше не нарываться и уходить в глухую защиту, а то оторвет все, что выпирает, а мне эти органы еще нужны.
- Почему не выходит? Все еще прибить меня собирается?
- Рыдает – признался Каин – но ничего, сейчас поплачет и смирится.
Конечно, рыдает, они поступил с ней жестоко. Андрей не сомневался в том, что они сделали все правильно, но это ничего не меняло.
- Я бы на это не рассчитывал. Она из принципа не согласится с нами, мы предатели в ее глазах. Не думай, я не раскаиваюсь, но это было подло.
- Это было правильно – прохрипел Бес – и это уже произошло. Даже я подозревал, что вы что-то придумаете…
- Подозревал? – удивился Каин.
- Ну да, ты же не дурак и теплокровный не просто так воздух через новые легкие гоняет. Госпожа вечно в облаках летает, если ей ускорение не придавать, она вообще в себя уйдет. Ясное дело, она его по глупости спасала, но смысл в этом всем должен быть, хоть какой-то.
- Какой смысл? – не понял Андрей.
- Я-то почем знаю? – удивился Бес. – Тебя спасли, вот и разбирайся зачем, ищи смысл жизни. Меня это мало волнует, мне главное, чтобы госпожа моя была в целости и сохранности. Как же хорошо, что она теперь всю силу свою обретет! Я ей таких платьев накупил.
- Платьев? – Андрею показалось, что он ослышался.
- Забей – шепнул Каин – он постоянно ей их покупает, а она выбрасывает. Он в детстве в кукол не наигрался, вот и дуреет. То корону на ее нацепит, то халат из павлиньих перьев притащит. Мы даже смеяться над этой дурней перестали. Надоело.
- Это не дурня! – обиделся Бес – это одежда, соответствующая вашему высокому происхождению!
- Единственная одежда, соответствующая нашему долбанному происхождению, это веревка и кусок мыла или кол в сердце! – прорычала Кира, заходя в зал.
Она метнулась к двери в библиотеку, стаскивая на ходу футболку и швырнув ее на пол.
- Может, оденешься? – вяло предложил ей Каин, когда она вышла из библиотеки со стопкой книг.
- Заткнись! – рявкнула она и снова скрылась в хранилище.
- Ищет в книгах способ нас обойти? – догадался Андрей, стараясь не сильно глазеть на Киру и ее клеймо.
- Не найдет - усмехнулся Каин – напрасные усилия.
- Тогда пусть порезвится – вздохнул Андрей и пошел убирать в ванной.
Глава 12.
Дядя с белыми глазами.
Она бесилась около недели, постоянно бегая в библиотеку и полностью отказавшись от еды. Каин несколько раз пытался с ней поговорить, но она швырялась в него книгами. Андрей даже не пытался, он молча наблюдал за тем, как она носится по дому сонная и злая, сшибая на ходу мебель и плохо вписываясь в дверные проемы. Силы, которая ровным потоком вливалась ее из сразу двух миров, вполне хватало на то, чтобы, несмотря на голодовку, она не только не падала от истощения, но и продолжала приходить в форму. За это время она не сказала ему ни слова и даже не посмотрела в его сторону. Боялась прибить или снова не злилась, так как придумала его поступку очередное нелепое оправдание?
Андрей полностью изучил содержимое папок и вынужден был согласиться с Кирой: ее было очень сложно убить. Запас прочности ее организма, был практически неисчерпаем, а рентгеновский снимок можно было смело ставить в рамочку и вешать на стену, как произведение искусства. В общем, жить бы ей без хлопот и нервов, если б не вредный характер и непрошибаемое упрямство. К концу недели ее беготня достала даже его, и он всерьез начал подумывать над заманчивым предложением Каина снова ее отравить.
В то утро он проснулся от очередного шума, производимого упрямой гадиной и решил, что с него хватит. Он неспеша оделся и, на всякий случай, надел браслет, который дал ему парнишка.
Кира громила кухню. Битая посуда и вывернутые полки холодильника отчетливо давали понять, что она что-то ищет, причем сама не очень понимает, что именно. Андрей вздохнул и пошел наверх. Каин спал в саду под открытым небом в кампании Арбреши.
- Ты в курсе, что они тобой тупо греются? – шепнул он уже проснувшейся напарнице.
- В курсе – шепнула она – не буди мальчика, ему пол ночи кошмары снились.
- Нашла мальчика – хмыкнул Андрей, в очередной раз, поражаясь нескромным габаритам девятнадцатилетнего Каина.
- Все равно еще ребенок – шепнула она, рассматривая его почти с родительской нежностью.
Говорящая кошка, рассматривающая здорового мужика так, будто это ее котенок. Что за утро-то такое? Дурдом. Андрей пошарил у Каина по карманам и нашел то, что искал.
Спустившись вниз, он застал Киру на кухне. Она сидела за столом, подперев голову рукой, и старалась не заснуть.
- Бензин закончился? – шепнул он, присаживаясь напротив.
- Скотина.
- Согласен, что скотина. Что-нибудь еще?
- Ты понятия не имеешь, что натворил.
- Ты тоже.
Она посмотрела на него с удивлением.
- Думаешь, я не знаю, на что способна и каким чудовищем стану в ближайший месяц?!
- Думаю, ты преувеличиваешь. Опять. – Сказал он спокойно, встав из-за стола и наливая ей коньяк. - Тебе это свойственно. У женщин это называется мнительность.
- Мнительность? Я, по-твоему, просто мнительная? Свозить тебя в лес? Только не надо очередных отговорок. Я знаю, что ты боишься этого места, боишься убедиться лишний раз в том, какой я выродок!
- Ты не будешь такой как Беня. Нет такой тени, которая смогла бы задавить твой свет – сказал он, капнув в стакан немного черного опиума, позаимствованного у Каина. – Выпей. Давай, не упрямься.
- Не буду!
- Давай, немного опьянеть тебе не помешает, может, уснешь наконец-то.
- Неужели ты не понимаешь?!
- Понимаю – сказал он терпеливо – даже лучше тебя понимаю. Ты сделала это с собой потому, что была одна и боялась не справиться, но теперь все иначе. Теперь у тебя есть Каин… и я. Мы будем рядом и не дадим впадать в крайности.
- Ты? – скривилась она – Ты-то здесь, каким боком? Нет, не хочу даже слушать этот бред, не надо разрывать мне мозг очередной своей тупой идеей! Разговор окончен!
- Как скажешь – безразлично протянул он – только выпей и поспи. Не злись, если выпьешь и поспишь, я не буду разговаривать с тобой, пока ты не заговоришь первая.
Сработало. Всегда срабатывает, ну почему эта упрямая стерва такая предсказуемая, когда злится?! Она даже не подумала, а сразу схватила стакан и выпила залпом, потом дотащилась до дивана и заснула почти мгновенно. А если это был яд, который на нее подействует? Что если бы он решил ее убить? Она даже вероятности не просмотрела! Прожить столько жизней и оставаться такой наивной, просто смешно.
Бес выперся на кухню как раз тогда, когда Андрей закончил устранять последствия погрома и подогрел себе завтрак. Судя по всему, клыкастый подлец проснулся давно, но ждал, пока он выполнит за него его работу.
- Умаялась бедолага – констатировал он, рассматривая Киру, растянувшуюся на диване лицом вниз. – Как бы она не задохнулась в такой позе.
- Так переверни ее – посоветовал Андрей.
- Я что на самоубийцу смахиваю? А если она проснется и шею мне свернет?
- Тоже мне, верный слуга – вздохнул Андрей.
Он зашел в свою спальню и прихватил подушку с одеялом. Потом вернулся и перевернул Киру, подложив под голову подушку и укрыв.
- Сложно было?
- Зачем напрягаться? – удивленно спросил Бес, пользуясь моментом и жадно поглощая его завтрак. – Она терпеть не может, когда с ней сюсюкают.
- Это называется забота – фыркнул Каин, спускаясь по лестнице и зевая на ходу. – Ты погоди, он сейчас нас шепотом говорить заставит. Она кстати сама вырубилась или…
- Обманул – сознался Андрей, бросив ему его пузырек с опиумом.
- Незаменимый человек – улыбнулся он. – Хреновый сегодня день будет.
- У тебя тоже только предчувствие, или видел чего? – поинтересовался Андрей.
- Предчувствие – хмуро сказал Каин, накладывая себе еду – но очень нехорошее.
Кира проснулась на закате от легкого стука в дверь. Андрей читал сидя у нее в ногах, а Каин торчал в саду вместе с Арбрешей и Бесом. Она резко встала и осмотрелась. Андрей тоже насторожился. Он услышал стук, а это было странно. Входная дверь находилась далеко и была из нержавейки сколько ни стучи, только кости на руке сломаешь. Каин появился мгновенно. Андрей был почти уверен, что он не спускался по лестнице, а буквально просочился с верхнего этажа, проскочив через Навь. Он уже направился к двери, когда она остановила его.
- Погоди! Успокойся, это ко мне.
- К тебе? – с подозрением спросил Каин.
- Сегодня… апрель?
- Сегодня вторник – проворчал он, закатив глаза. – Ждешь кого-то?
- И так можно сказать – вздохнула она – Я сама открою.
- Поздно – шепнул Андрей, взглянув в сторону прихожей – Бес уже открыл.
Бес с виноватым видом зашел в зал, с ним был ребенок. Маленький мальчик лет пяти с ямочками на щеках и нереально блестящими глазами. Андрей напрягся, почуяв неладное. Ребенок был не в себе. Гипноз или что-то еще. Кира молчала и в ужасе смотрела на Каина. Он же, в свою очередь, немигая смотрел на мальчика.
- Я правильно понял – сказал он, переводя взгляд на мать и закипая – Эта тварь прислала тебе говорящее письмо и ужин в одном наборе?! На свидание тебя приглашает?!
- Тише, испугаешь ребенка – шепнула она.
- ИСПУГАЮ?! – взревел Каин – да он не в себе. КУКЛА!
- В чем дело? – Андрею надоели эти семейные разборки, и он обратился к опечаленному Бесу – Что происходит?
- О, это очень интересно, Андрей! – взвизгнул Каин – У мамы есть замечательные друзья, присылающие ей милые говорящие открытки!
- Ты все не так понял – шепнула она – он знает, что я не опасна и…
- Знает?! – Каин подошел к мальчику и спросил – Скажи малыш, что ты тут делаешь?
- Я пришел к красивой тете – просиял тот.
- Зачем ты пришел к красивой тете? – спросил Каин тем же дружелюбным тоном, продолжая испепелять мать взглядом.
- Он сказал, что если красивая тетя меня съест, он вылечит мою маму, – просто сказал ребенок, – вот я и пришел. Я люблю свою маму и хочу, чтобы она выздоровела. Ты съешь меня, тетя? Тот дядя с белыми глазами сказал, что я твой подарок. Я тебе еще и письмо принес. Вот держи это письмо. Ты читай, а я пока в духовку залезу.
Он подошел к Кире и протянул конверт. Она застыла как парализованная и с ужасом смотрела на мальчика.
- Что с тобой, тетя? Я что тебе не подхожу?
- Что ты, конечно, подходишь – шепнула она, сдерживая приближающуюся истерику – иди сюда.
Она легко коснулась его лба и ребенок мгновенно заснул. Он не спал несколько суток, и усыпить его особых усилий не стоило. Она подхватила его на руки и отнесла на диван.
- Надо стереть ему память – шепнула она сквозь слезы.
- Я сотру, а Веталь домой отвезет – сказал Каин, положив ей руку на плечо – прости, что вспылил, поплачь.
Она уже плакала, так что он мог и не просить. Кира уткнулась ему в грудь и обняла за талию. Ее трясло.
- Все будет хорошо – шептал ей Каин, слегка поглаживая по спине – Он просто считает такие вещи нормальными, ведь он не отсюда. У них так принято, но ты поставишь его на место. Ты встретишься с Краем и перегрызешь ему горло, а потом распустишь в пыль. Он больше никогда не поступит так ни с одним ребенком. Слышишь? Ты встретишься с ним и начнешь войну.
Неожиданно Кира оттолкнула его.
- Ты в своем уме?!
- Это давно пора сделать – прошипел Каин.
- Это нельзя делать и ты знаешь это! – крикнула она со злобой и побежала наверх.
- Но теперь ты не сможешь поступить иначе и не поехать ты тоже не можешь! – радостно крикнул он ей вдогонку.
- Я хочу знать, что происходит – серьезно сказал Андрей.
- Это сложно – скривился Каин.
- Плевать, я пойму, только объясни нормально без этих ваших тайн и намеков. Край ведь тот падший, который хотел меня сожрать?
- Я и не подумал, что вы можете быть знакомы – задумался Каин. – Значит, это он тебя почти убил.
- Их было много, но из высших был только он – Кивнул Андрей.
- Выходит не зря я тебе книги давал – сдался Каин, усаживаясь за обеденный стол – Хорошо я тебе все расскажу, а выводы сам делай.
* * *
Она лежала в огромной кровати на своей стороне крыши и смотрела в ночное небо. Он обещал ей покой, но в данной ситуации сдерживать обещание было верхом идиотизма. Андрей подошел к кровати и, не дожидаясь приглашения, растянулся рядом.
- Совсем оборзел? – прошипела она.
- Я не обещал не доставать, я обещал не заговаривать первым.
- Отлично выкрутился – согласилась она. – Теперь вали отсюда, предатель.
- Ты зря меня прогоняешь не выслушав. Мы, предатели, полезный народ – вздохнул Андрей, устраиваясь поудобней, и выдергивая из-под нее одеяло. – Так что советую пересмотреть свое отношение и выслушать то, что я собираюсь тебе предложить.
Разумеется, ему следовало вести себя скромнее, но он не удержался. Кира сидела и смотрела на него, задыхаясь от возмущения. Он умудрился разозлить ее настолько, что у нее слов не было, и это было лучшей наградой за его смелость. Она возмущенно фыркнула и встала с кровати, собравшись уходить.
- Даже не поболтаешь со старым другом? – картинно удивился он.
- Ты никогда не был моим другом – едко заметила она.
- Всегда знал, что значу для тебя больше – кивнул он, наслаждаясь новым приступом злости.
- Ну разумеется больше – согласилась она – Ты предатель, самонадеянный и самовлюбленный…
- Жалеешь, что спасла?
- Нет – сказала она, неожиданно сделавшись очень серьезной. – Никогда. Ни секунды не жалела и не сомневалась. Это странно и нелогично, но это правда.
Вот так вот: она никогда не жалела. Четыре с половиной года сплошной боли и безнадеги, кроме того она ведь еще и подставилась ради этого! Его ищут, а она его прячет. И после всего этого он так с ней поступил. Шутки кончились, здравствуй совесть и чувство вины. Зачем он с ней так, ведь неправ же!
- Прости.
- Не…
- Замолчи! Не произноси эту глупость. Я не хочу знать, как ты там у себя в голове оправдываешь меня. Я действительно неправ. Кроме того, я не должен так по-хамски вести себя с тобой. Прости дурака, не удержался. И за то, что с твоими линиями вытворил, тоже прости.
Она вздохнула и села на край кровати спиной к нему.
- Не страшно, но… ты понимаешь, что я теперь не верю тебе? Совершенно. Ты предал, пусть во благо, но предал. Дважды. Теперь я всегда буду ждать от тебя очередную подлость.
- Каин тоже тебя предал, или у тебя хватит ума злиться только на меня?
- Я только не доверяю, но не на кого не злюсь – сказала она, закрывая лицо руками. – Пока, по крайней мере.
- Пока?
- Да… пока я вменяемая и хоть немного соображаю, пока я не наделала дел.
Она начала раскачиваться взад и вперед все еще закрывая лицо руками.
- Успокойся! Слышишь меня, успокойся – он тоже сел на кровати, и взяв ее за плечо, слегка встряхнул. – Не начинай придумывать страшные истории! У нас все получится.
- У кого?! – прикрикнула она, бросив на Андрея пренебрежительный взгляд.
- У нас – повторил он совершенно спокойно, - у тебя и меня. И пока ты окончательно не забила себе голову нелепыми и пошлыми догадками, объясню популярно. Я еду с тобой.
- Куда?
- На встречу.
- Этого еще не хватало. Может мне еще мишень тебе на лоб прилепить? Ты в своем уме? Я не с Индирой Ганди на встречу еду, а с Краем!
- Вот именно, Индиру Ганди ты бы убить не пыталась, а Края попытаешься. Попытаешься и потеряешь того, кто поставляет тебе информацию и покрывает нас вот уже четыре с половиной года. Ведь он догадался, где я? Догадался и молчал.
- Не уверена… скорее всего. Не волнуйся, я справлюсь.
- Не справишься, и мы оба это знаем. Только у меня есть шанс помочь тебе. У меня нет ваших инстинктов, кроме того, я достаточно сильный, чтобы сдерживать твою ярость. Одной тебе не справиться, ты убьешь его, а они будут мстить. Он высший и его хватятся. Каин прав, если сейчас за мной охотится кучка слабаков, и все можно решить, почти не напрягаясь, то убив его, ты развяжешь настоящую войну, а ты этого не хочешь.
- Но Каину нужна эта война, – вздохнула она. – Хотя ты прав, я с ним не согласна.
- Почему? Неужели боишься?
- Не того, о чем ты думаешь… это сложно. Я даже себе не могу это объяснить. Что-то крутится в голове, но… мне слишком тяжело во всем этом разбираться.
- Покажи мне. Залезь в мое сознание и покажи. Это ведь тебе не сложно? Разумеется, я вряд ли смогу разобраться, но если ты поделишься тебе станет легче. Серьезно, да ты и сама знаешь, ты ж психиатр.
- Стоит попробовать – вздохнула она и немного переместилась, усевшись напротив него. Она положила ладони ему на плечи и сосредоточилась.
- На вдохе – кивнул Андрей.
В этот раз все было иначе. Он не доверял ей так, как Каину. После всего, что они оба умудрились друг другу сделать, он просто не мог ей доверять, но это не имело значения. Он чувствовал ее горячие ладони у себя на плечах, и ему хотелось большего. Он захотел не просто впустить ее в свое сознание, а полностью ее туда затянуть. Всю, целиком, со всеми ее нервными срывами, темной кровью и глупыми словами. Затащить ее в свой мир и закрыть там навсегда. Он вдохнул ее и ее запах так сильно и резко, что его новые легкие заболели, а голова закружилась. Ее мысли коснулись его почти мгновенно, но дело было даже не в них. Чувства, вот что не давало ей покоя, вот что она не могла объяснить словами. Убивать падших было неправильно. Она не жалела их, дело было в другом. Это было щемящее и болезненное предчувствие. Ощущение того, что она что-то упускает, поступает необдуманно и несправедливо. Она сама не понимала, зачем упрямится, но ничего не могла поделать с этим. Вместе с тем она очень хотела преступить эту черту, жажда крови переполняла ее и сводила с ума. В Кире будто боролись два противоположных начала и силы были равны. Они не были светом или тьмой, но они спорили, а Кира не могла выбрать, на чьей она стороне. Ясно было только одно спешить в данной ситуации преступно.
Андрей не мог понять почему, но эта ситуация казалась ему очень знакомой, он мог поклясться, что помнит нечто подобное и это тоже связанно с Кирой, только… выглядела она немного иначе. Он никак не мог ухватить тот ее образ… черные волосы, растерянный и жалеющий взгляд… Стоп, опять эти шрамы на лице. Неожиданно она пропала. Только что он чувствовал ее, а теперь ее уже не было рядом. Андрей открыл глаза. Кира все еще сидела напротив. Вид у нее был немного испуганный.
- Привет – шепнул он улыбнувшись. – Все в порядке?
- Зачем так тянул? – упрекнула она, потирая руки. – Я еле вырвалась!
- Извини, если тебе от этого будет легче, могу соврать, что больше так не буду.
- Я-то уж точно так не буду! – обиженно сказала она. – Псих ненормальный!
Она вскочила с кровати и снова попыталась уйти, но Андрей успел схватить ее сзади за пояс джинсов, все еще болтавшихся на ней как на вешалке.
- Ты не ответила, ты принимаешь мою помощь?
- У меня нет выбора – шепнула она чуть слышно. – Что ты хочешь взамен?
- Ничего.
- Так не бывает. Вы все всегда чего-то хотите или на что-то рассчитываете. Если человек говорит, что он ничего от тебя не хочет, это только значит, что он тебе, скорее всего, не по карману. Так что ты хочешь от меня, Андрей, или сам еще не решил?
- Ты опять говоришь глупости – сказал он, отпуская ее. – Все что мне надо, это знать, что ты жива. Живи и мне этого хватит.
- Это ты говоришь глупости, но если тебе так легче, не смею мешать – чуть слышно сказала она, дернув плечом. – Ты здесь спать будешь?
- Да.
- Хорошо - вздохнула она. – Подвинься.
- Это еще зачем? Погоди, ты что, рядом спать собираешься?
- Тебе же настроиться на меня надо, чтобы потом тянуть легче было, - просто и безразлично сказала она. - Посплю рядом, от меня не отвалится.
- Этого еще не хватало! Ты в своем уме? Может, еще что-нибудь мне предложишь? – возмутился Андрей. - Я не такой слабак, каким был раньше, по дороге настоюсь. Вали к себе в спальню.
- С удовольствием – кивнула она, забирая свою подушку.
- Подушку оставь!
Она швырнула подушку ему в лицо и гордо удалилась.
Додумалась, спать с ним рядом! Конечно, это было чертовски заманчиво, но это была плохая идея, очень плохая. Он только что затянул ее в свое сознание и не хотел выпускать, страшно подумать, что бы он вытворил, если бы она спала на расстоянии вытянутой руки. Лучше не рисковать. Она отмороженная и провести ночь в его компании от нее действительно «не отвалится», а у него потом еще больше крыша съедет. Андрей зарылся лицом в подушку, вдыхая ее запах и чувствуя, как ускоряется сердцебиение. Похоже, Арбреша была права, он меняется, причем в худшую сторону… или в лучшую.
* * *
Утреннее солнце начинало припекать, а запах кофе напомнил о том, что вчера он не ужинал. Андрей сел в кровати и осмотрелся. Каин сидел на борту крыши с двумя кружками кофе и смотрел на город. Интересно, как часто Кира вспоминает Беню, когда смотрит на их сына? Точная копия, только шрамов возле глаз нет, а еще у того, кажется, были татуировки. Они не были знакомы, и Андрей понятия не имел, что он был за человек. Он только знал, что Кира любила его раньше. Может быть, он не прав и она до сих пор его любит?
Он вылез из-под одеяла и подсел к Каину, забирая свой кофе.
- Спасибо.
- Не за что, значит, вместе едете?
- Уже сказала?
- Подслушивал.
- Зачем? – удивился Андрей.
- Хотел понять, почему она артачится – скривился Каин. - Думал, она хоть тебе объяснит.
- Она и объяснила.
- Да – рассмеялся он. – Это я тоже слышал. Объяснила, что сама не может разобраться. Ты не думай, я все понимаю. Возможно, она даже права, но…
- Тебе не терпится – кивнул Андрей. – Я понимаю. У меня тоже был юношеский максимализм.
- И как ты боролся с ним? – заинтересовался Каин.
- Никак. Совершал ошибки, наступал на грабли, страдал, маялся от бессилия. В общем, как все, через это не проскочить и на чужих ошибках этому не научишься.
- Ужасно – подвел черту парнишка.
- Нормально – грустно улыбнулся Андрей. – Хуже было жить без чувств и желаний.
- О да, теперь тебе однозначно легче живется! – снова рассмеялся Каин. – Ты случайно на кличку «счастливчик» еще не начал отзываться? Это ж надо, в мире полно симпатичных и милых теплокровных, нужного тебе пола, а тебя угораздило выбрать наглухо чокнутую полукровку которая и знать тебя не хочет! Жизнь и так слишком сложная и быстротечная штука, зачем заморачиваться и желать невозможного?
- Иначе не могу – пожал он плечами. - Не получается у меня иначе.
- Точно счастливчик – вздохнул он, глядя на Андрея с жалостью. – Как по мне так лучше уж вообще ничего не чувствовать, чем такое.
- Знакомая жизненная позиция – кивнул Андрей. – Голову в песок и все в норме. Трусливая семейка, вечно от судьбы бегаете, а убежать никак не можете. Она ведь уже влюблялась, рано или поздно и тебя накроет, вот увидишь. И не надо кривиться, вы уже не прокляты и очень даже на это способны.
- Но мы не такие идиоты, чтобы это допустить!
- С этого места поподробнее – заинтересовался Андрей.
- Не важно – расстроено шепнул Каин, понимая, что сболтнул лишнего. – Пошли есть.
Кира уже завтракала, когда они зашли в зал.
- Как поживает моя подушка? – поинтересовалась она вместо приветствия.
- Нормально – сказал Андрей, швырнув в нее подушкой, прихваченной с крыши. – Благодарит тебя за заботу.
Она неглядя поймала ее одной рукой и положила ее на стол.
- Выезжаем сегодня в шесть часов вечера, – продолжила она на той же ноте, даже не удостоив его взглядом. – Какие планы на остаток дня?
- Сидеть с тобой рядом, держать за ручку и настраиваться, явно не собираюсь – поддел ее Андрей, отрезая себе хлеб. – Так что расслабься, отморозок.
- Как скажешь – безразлично кивнула она. - Я просто хотела пешком прогуляться, но если ты настроен избегать меня, с огромным удовольствием сделаю это в одиночестве.
- Да, я лучше почитаю – согласился он, в тайне мечтая вырезать себе язык хлебным ножом.
Она дернула плечами, встала из-за стола и скрылась в лифте. Даже завтрак недоела!
- Неужели обиделась? – удивился Андрей.
- А ты в следующий раз больше гадостей наговори или сразу в рожу плюнь, – прохрипел Бес. - Чтоб уж наверняка обиделась. Чего в догадках-то теряться? Можно еще тарелку с кашей на голову надеть.
- Бес! – предостерегающе шикнул Каин.
- Что? Слыш, котяра, я что, не дело говорю? – обратился он за поддержкой к Арбреше, демонстративно дрыхнущей на диване животом вверх. – Ты бы объяснила этому пришибленному, что с госпожой моей не стоит в таком тоне разговаривать, она ведь и заметить может.
- То, как ты с ней обращаешься, ей тоже не нравится – не осталась в долгу Арбреша, защищая своего напарника, скорее из принципа – это же тебя не останавливает! Я уже молчу о том, какую ты ей одежду накупил. Она при мне вчера вещи разбирала, так я чуть от смеха не лопнула! Ты серьезно думал, что ОНА это дурацкое розовое платье носить будет? Ты бы ей еще ленточек атласных для волос накупил.
- Может и накуплю. Еще не вечер котяра, еще не вечер, – проворчал он и пошел в ее спальню, судя по всему, проверять, выбросила ли она платье.
- Так и живем – шепнул Каин. – Чего притих? Стыдно, так иди, извинись. Она недалеко ушла. Тебе сейчас везде можно ходить, от тебя так ей пахнет, что ни один падший в здравом уме на километр не сунется.
- Не стоит, она на самом деле могла не обратить внимания, а я парюсь. Сказала же, «с удовольствием прогуляется в одиночестве», а я как придурок доставать ее буду. Лучше не провоцировать.
- Да, лучше изводить себя весь день бесполезными размышлениями на тему обиделась или нет – закатил глаза Каин.
* * *
Каин ошибся. Андрей не стал себя изводить, он расположился на кухне, обложившись книгами, и посвятил день конспектированию и переводу. Обиделась? - здорово! Был неправ? – еще лучше! Хватит ей жить в панцире и спать в оглоблях. Хватит изображать из себя робота, пора проснуться! Если тебе больно, значит, ты все еще жив. Он заставит жить эту упрямую трусиху, чего бы это ему ни стоило.
Она вернулась за полчаса до отъезда и, не проронив ни слова, шмыгнула в свою спальню.
- Нарядно – кивнул он, выглянув из-за книжной стопки и рассматривая ее, когда она вышла из комнаты. – Куда собралась?
Кира смотрела на него широко раскрыв глаза и снова не находила слов.
- Я имею в виду твой наряд… одежду твою. Куда ты собралась в таком виде? На бойню? В том смысле, если мы едем устраивать массовую резню, то топор не забудь или меч, если топор пока удержать не в силах.
- Что не так с моей одеждой? – удивленно спросила она.
На ней был черный комбинезон из плотной ткани и военные ботинки на шнуровке. Волосы были собранны в аккуратный пучок на затылке. Никакой косметики или украшений.
- Все так, замечательная одежда. Очень тебе идет, тебе вообще все идет, даже мешок из-под картошки – кивнул он и вернулся к книгам.
- Он имеет в виду, что ты одета как убийца – рассмеялся Каин, оторвавшись ради этого от просмотра телевизора. – Намекает на то, чтобы платье одела или бант на голову. Позвать Беса? Он там вроде атласных ленточек накупить собирался.
- И какая ему разница как я одета?! – фыркнула она.
- Я же сказал, что никакой – холодно ответил Андрей. – Думал, для тебя она есть.
- Это еще с какого перепуга? – брезгливо спросила Кира. – Я что, по-твоему, стремлюсь впечатление произвести? На кого? На тебя? На падшего? Ты давай, договаривай. Думал, я действительно платье нацеплю или кровью обмажусь?
- Думал, ты умнее – безразлично сказал он, все еще рассматривая очередную жутковатого вида иллюстрацию. - Психиатр, все-таки, но не сложилось, не напрягайся, а то сосуд в глазу лопнет.
В комнате повисло неприятное молчание. Каин усилено делал вид, что смотрит телевизор и старался не смеяться. Кира злилась, Андрей держал паузу, все еще пялясь в книгу и мысленно прощупывая обстановку.
- Расскажи мне, пожалуйста, психиатр, чем руководствуются люди при выборе одежды – не выдержал он, оторвавшись от книги. – Сразу говорю, не ты, а люди. Нормальные люди, женщины например. Нормальные женщины, не страдающие расстройством психики, они ведь не просто так ходят по магазинам в драных джинсах, а в кино в платьях и на каблуках? В кино ведь их никто не видит, так зачем им этот маскарад?
Каин окончательно забыл о телевизоре и ловил каждое слово.
- Они используют одежду как декорации… - шепнула она – это их способ влиять на обстановку и себя в этой обстановке. Иллюзия контроля над ситуацией.
- В данном случае, надо полагать, одеваясь как головорез, ты изначально настраиваешься на убийство – спокойно предположил Андрей. – Конечно, Бес перегибает с платьями и розовым цветом. Но может он, как я, думает, что в вашей команде одного убийцы с характерным именем «Каин» вполне хватает? Может быть, это его способ намекнуть тебе, что у тебя немножечко другая роль?
- Думаешь, мне стоит… переодеться? – задумчиво спросила она.
- Понятия не имею – пожал он плечами. – Я могу ошибаться, ведь с тобой этот номер вообще может не пройти, ты же не человек. Просто пойди, взгляни в зеркало и реши. Как по мне, так хоть в скафандре езжай, если машину в нем вести сможешь.
Судя по всему, в ее недавно отремонтированной спальне зеркала не было, и она с задумчивым видом скрылась в ванной. Каин, выглянул из-за спинки кресла и тихо хихикая, показал Андрею два больших пальца. Андрей тоже был доволен собой. Конечно, во время их разговора был момент, когда он чуть не сорвался, но браслет снова сработал и сжал запястье. Отличная штуковина.
Андрей продолжал усиленно разглядывать буквы и даже не поднял голову, когда она вышла из ванной, хлопнув дверью, и направилась к себе в комнату. Ее не было довольно долго, он даже начал побаиваться того, что она действительно выйдет в скафандре. А что? С нее станется, может еще кровью обмазаться для милого и замечательного Края.
- Поехали, заучка, хватит читать, – раздался недовольный голос. – И не смей ничего говорить! Меня твое мнение не интересует. За совет спасибо, мне так действительно… легче.
- Не за что, - сказал Андрей, уже готовый к худшему, и посмотрел на нее.
Одежда отражает поставленные цели. Если рассуждать по этому принципу, а именно так Андрей и рассуждал, выводы напрашивались сами собой. Она не обмазывалась кровью, но ее выбор был предельно ясен. Эта долбанная невеста демона нарядилась для Края. Кира надела классический брючный костюм цвета больше всего напоминающего засохшую кровь. Темно-бордовая, почти черная ткань струилась по ее телу, подчеркивая ее бледную с золотистым отливом кожу. Ничего особенного, обычные широкие брюки и туфли на шпильке, вот только под пиджак застегивающийся всего на одну пуговицу она ничего не надела. Полуголая, вот значит в каком виде ей… легче! Зашибись! А ему-то теперь куда глаза прятать?
- Кулон и серьги в тему – рассмеялся Каин. - С топором было бы не так убедительно.
Серьги? Андрей еще раз посмотрел на нее. Она действительно нацепила крупные серьги и кулон на цепочке. Кулон нагло болтался в пошлом вырезе пиджака чуть выше несчастной и сиротливой пуговки. Золото и изумруды - странный выбор, если учесть цвет одежды, если только… это не просто изумруды… это трофеи. Вот что он имел в виду, это камни из их сердец. Край прислал ей говорящую открытку из человека, а она одела на встречу украшения, сделанные из демонов. Причем сделала все, чтобы не смотреть на них он просто не мог. Красиво и жестоко. Да, она оделась для Края - эта стерва едет ставить его на место и вытирать об него ноги.
- Да, думаю, дяде с белыми глазами должно понравится – шепнула она, лукаво улыбнувшись, и пошла к лифту.
В гараже стояли три машины, две из них были пятиместными. Кира запросто могла взять любую из них, но она, разумеется, сразу же влезла в своего двухместного монстра. Выбор был логичным, они немного опаздывали и это ее любимая машина, но какого черта не взять нормальную машину?! Теперь ему придется сесть рядом и всю дорогу делать вид, что ничего кроме пейзажа за окном его не интересует. Он нехотя сел в машину, пожалев, что не взял с собой книгу.
- О боже – вздохнула она. – Теперь всю дорогу ерзать будешь и глаза прятать? Ты ж врач, откуда эти замашки?
- Не твое дело – прошипел Андрей, почувствовав, как браслет снова сжимает запястье.
- Посмотри на меня – жестко приказала она.
- Не проси.
- ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! – крикнула она неимоверно громко и оглушительно.
От ее крика заложило уши. Андрей слегка тряхнул головой и посмотрел на нее.
- Барабанные перепонки заменить мне собралась? – спросил он со злобой.
- Нет, только мозги вправить – пояснила она. – Я не человек и скромное поведение мне не свойственно. Мой внешний вид в данный момент прекрасно отображает мою сущность. Ты был прав, говоря о том, что я не безупречна, так что не начинай меня идеализировать. Я живое существо с мерзкими мыслями и циничными шутками. Я прокляла твоего единственного друга и пересадила тебе чужие легкие. Я родила сына от монстра убивавшего все что движется, я сама почти такая же, если не хуже. Мне не нужны твои жалость и осуждение, мне нужна твоя помощь! Мне плевать на то, что ты там чувствуешь или успел себе нафантазировать. Если сегодня я сорвусь, а я непременно сорвусь и мы оба это знаем, ты сделаешь все чтобы остановить меня. Понял? Все! Бей ногами, рви, режь ножом, жги, распиливай на куски, все что угодно, только останови! Останови меня, или я начну не мелкий локальный конфликт, а настоящую войну с адом, и все это и даже большее сделают со мной другие. Ясно?!
- Да – в ужасе шепнул Андрей.
- Это ж надо, какие мы нежные. Вырез ему мой глаза мозолит – раздраженно сказала она, закатив глаза, и завела двигатель. – Как же ты людей лечил, ненормальный, тоже с трепетом рассматривал и забывал операции им делать?
- Прости, и хватит меня подначивать, я сделал выводы – шепнул Андрей.
До места доехали быстро. Андрей почти не настраивался на нее. Судя по всему, его сознание привыкло к ней до такой степени, что считало, чуть ли не своей частью. Гораздо сложнее было привыкнуть к ее внешнему виду. Андрей специально не отворачивался и смотрел нее всю дорогу, почти не отрываясь. Хватит, больше никаких глупостей, ее вид не должен его смущать и отвлекать от того, что действительно важно.
Было странно, но он сразу почувствовал, когда они выехали за границу их территории. Стало неуютно. Ощущение было еле заметным, но оно было. Андрей решил не спрашивать об этом и постарался не обращать внимания. Место встречи находилось недалеко от границы. Городок был больше того, из которого они приехали, но не на много. Названия его Андрей не заметил, так как был занят «привыканием» к Кире. Она остановила машину возле уютного на вид придорожного кафе. На улице было уже тепло, и большинство посетителей находилось на летней площадке, но Кира сразу зашла внутрь. Судя по ощущениям, в помещении находились только люди, значит, они приехали раньше. На Киру никто не обращал внимания, даже официант, принимая у нее заказ, смотрел только в глаза. Спутала. Она, не напрягаясь и не прилагая усилий, спутала всех посетителей и сотрудников, а он, не смотря на то, что контролирует ее, даже не заметил этого. Андрей посмотрел на нее. Синяков под глазами уже не было, а кожа была настолько ровной и свежей, что ее лицо казалось…
- Эй, чудовище, ты что… тоже помолодела?
- С чего ты взял? – нахмурилась она, пытаясь рассмотреть себя в ложке.
- Точно, ты так никогда не выглядела.
- Это важно? – скривилась она, швырнув ложку за спину и чуть не попав в девицу за соседним столиком. – Всего лишь побочный эффект. По большому счету я еще расту, так что…
- Каков твой… ориентировочный срок жизни?
- Пока не убьют или пока не надоест – пожала она плечами. – Убьют раньше. Ты чего не ешь?
- Не хочется – шепнул он, глянув на стол.
Оказывается, услужливый и тщательно спутанный официант уже принес еду и даже умудрился налить вино. Вопрос о том, действительно ли она бессмертна, вертелся на языке, но задать его он не решился, так как не хотел знать ответ.
Кира тем временем придвинула к себе блюдо с курицей и, проигнорировав столовые приборы, приступила к ужину.
- Кира – Андрей закатил глаза при виде этого зрелища. – Я понимаю, что ты всех спутала, но я же вижу! На столе вилка лежит и нож!
- В конце концов! – возмутилась она, - могу я хоть раз в жизни поесть нормально? Почему мне все постоянно указывают? Сначала родители, потом Беня, теперь Бес и ты в придачу. Так же вкуснее!
- Как скажешь – сдался Андрей. – Руки о скатерть не забудь вытереть.
- Непременно – просияла она, швырнув кость за спину и на этот раз все-таки попав в девицу, которая, разумеется, ничего не заметила.
У нее было игривое настроенье. Андрей понимал, в чем дело, и это очень ему не нравилось. Глаза блестят, мышцы подрагивают, слух и обоняние обострены до предела. Знакомые симптомы, раньше она тоже вела себя так перед дракой. Кира, что ты творишь, и к чему это приведет?
Она съела почти целую курицу, но судя по тому, что чувствовал Андрей, касаясь ее сознания, голод только увеличивался. Теперь она уже заметно нервничала. Вытерев руки о скатерть (специально, судя по нахальной физиономии), она попросила унести куриный остов и налила себе вина.
Однако, пить она не стала… Время замерло. Нет, не время, замерли люди. Андрей осмотрелся по сторонам. Кафе превратилось в зал восковых фигур. Официант стоял в нескольких метрах от них, все еще «унося» остатки курицы. Девица, в которую Кира швыряла кости, замерла с бокалом, прислоненным к губам. Кира глубоко вздохнула и опустила голову, стараясь успокоиться. Именно тогда Андрей почувствовал его. Холод и запах гнили постепенно заполнял зал. Пламя свечи, стоявшей на столе начало дрожать.
- Это ж надо, его везде ищут, а он рядом с тобой пригрелся! – прохрипел «незнакомец» на мертвом языке. – Хитрый уродец.
Край плюхнулся на стул напротив Киры. Судя по всему, он тоже готовился к встрече. Он вселился в тело симпатичного и статного мужчины лет сорока. Дорогая одежда и красивое лицо производили впечатление, только глаза немного портили картину. Забирая человеческие тела, падшие могут вытворять с ними все что угодно, но глаза упрямая штука. Сколько ни старайся, какие контактные линзы или очки не одевай, все равно глаза остаются мертвыми. Белые, безжизненные радужки и еле заметные мутно-серые зрачки. Для Андрея всегда было загадкой, как они умудряются видеть этими кусками белого льда. Разумеется, людей можно спутать, никто не заметит, но вместе с тем эта их слабость радовала.
- Не то, чтобы я не догадывался, но как ты это сделала? – шепнул он с восхищением, внимательно рассматривая Андрея.
Он был настолько поглощен своей внешностью, присутствием Киры и своим новым открытием, что упорно не замечал самого главного: Кира уже начинала тонуть в собственной ярости. Его запах, его голос, то, как он двигается, в метре от нее… она была на грани. Раньше они общались без осложнений. Раньше она была роботом.
- Неужели по кускам его собирала? Потратила столько сил на жалкого смертного, которого я все равно убью? Тата, твое упрямство перебор даже для нижнего мира. Зачем? Ради чего? Неужели не могла найти себе другую игрушку? Кстати об игрушках, как тебе мой подарок? Понравилось свежее мясо?
Кира рванула к нему через стол. Край, все еще сидя на стуле, отъехал назад на пару метров и замер в ужасе. Наконец-то до него дошло, но Андрею было не до этого. Разумеется, он знал, что она кинется и знал что делать. Даже у самых безупречных существ есть слабые места, даже самые подвижные суставы имеют предельное положение. Теперь, прочитав все черные папки от корки до корки и досконально изучив ее строение, он был для нее достойным противником. Андрей поймал Киру на излете и, заломив ей руку под необходимым углом, со всей силы прижал ее к столу. Он залез на нее сверху навалившись всем своим весом. Она шипела и извивалась, но не пыталась вырваться и не била его. Кира была сильнее, даже несмотря на разницу в весе, но сейчас все изменилось. Андрей тянул из нее не только ярость, но физическую силу. Чем больше она сопротивлялась, тем больше сил было у Андрея. Зеркальный эффект.
В руке что-то хрустнуло и, судя по тому, что он смог вывернуть ее еще больше, он вывихнул ей сустав. Теперь ей было больно, но боль ее не успокаивала, она вливалась в Андрея вместе с яростью и силой, и этот коктейль был не по зубам его расшатанной нервной системе. Каин правильно все понял, в отличие от них, он отвечал на боль не смирением, а злобой. Какого хрена он вообще ее держит? Ну, выпотрошит она сейчас эту тварь, так ему и надо. Он поднял голову и посмотрел на Края. Тот по-прежнему сидел на стуле с широко открытыми белыми глазами и боялся пошевелиться. Было в нем что-то… Андрей не мог понять, что именно, но по непонятной причине он сказал ему:
- Сиди смирно не шевелись и не говори. Все будет в порядке.
Край утвердительно зарыл и открыл глаза. Он был готов умереть, вот что было странно. Андрей был почти уверен, что падший шел на встречу в надежде умереть. В чем дело и почему Край смотрит на него с таким интересом и… осуждением? Почему? Думать над этим, не было времени, Кира постепенно впадала в бешенство, он почти не держал ее ярость. Если Край побежит, она вырвется, если будет и дальше сидеть у нее перед глазами, она вырвется чуть позже. Андрей по-хозяйски осмотрел стол. Два ножа и две вилки. Он знал, где у нее проходят нервные окончания, но не ножом же ее резать! Должен быть другой выход, другой отвлекающий маневр, не причиняющий ей боли. Больше всего ее выводил из равновесия запах, но заставить ее не дышать еще глупее, чем протыкать ножом. Неожиданно в голову пришло совершенно бредовое, но все же решение. Что толку его обдумывать, если время идет на секунды? Андрей резко высвободил ту руку, которой прижимал ее к столу, и со всей дури хлопнул открытой ладонью валявшийся на столе бокал. Осколки резво впились в руку, вызывая обильное кровотечение.
- Давай, дыши, думай только об этом запахе! – крикнул он ей на ухо, подсовывая под нос свою окровавленную ладонь.
Кира послушно вдохнула запах его крови, и все еще лежавший на ней Андрей почувствовал, как она содрогнулась всем телом. Ну конечно, она хорошо помнит этот запах и всю ту боль, которую забирала у него, пока сшивала его из кусков. Этот запах ее пугал, напоминал об отчаянии и, как ни странно, успокаивал. Край просто вылетел у нее из головы, разумеется, она понимала, что он все еще рядом, но ей было не до этого. Боковым зрением Андрей заметил, что Край немного ослабил позу.
- Все равно не двигайся. Еще рано – предупредил он, невольно улыбнувшись. – Что, аппетитно пахну? Ну, давай, попробуй сейчас меня сожрать, придурок неуправляемый. Мальчика, хоть бы тело себе помоложе выбрал.
До Андрея вдруг дошло, что он говорит на мертвом языке. Спалился, теперь Кира знает, что он помнит, как это делается.
- Я не такой дурак, как ты думаешь – шепнул Край чуть слышно.
Андрей поднял голову и посмотрел на него. Снова осуждение. Какую игру он затеял, неужели он решил пожертвовать собой ради начала войны, а он нарушил его планы? Точно нет, падшим такое самопожертвование не характерно. В чем дело, почему у него такой обреченный взгляд?
- Что с лицом, падший? Неприятно, когда жалкий смертный жизнь тебе спасает? – поддел его Андрей в надежде разговорить.
- Ну, во-первых, ты меня еще не спас, а во-вторых, жалкие смертные не умеют говорить на моем языке – задумчиво шепнул он.
Он смотрел на Андрея оценивающе, что-то просчитывая в уме. Что-то доставляющее ему как радость, так и немыслимую тоску.
- Спас, не беспокойся. Она уже не собирается тебя рвать. Так что теперь ты мне должен – сказал Андрей, предпринимая еще одну попытку спровоцировать его на разговор.
Край смачно выругался и плюнул на пол.
- Слезь с меня, мне тяжело – прохрипела Кира откуда-то снизу.
- Уверена? – шепнул он.
- Да, только медленно и осторожно.
Андрей ослабил хватку. Она слегка застонала, пытаясь выровнять руку.
- Погоди, сейчас вправлю – виновато шепнул он.
- Не стоит, потерплю – шепнула она. – Лишняя гарантия того что я буду паинькой.
- Нашла паиньку – проворчал он, слезая со стола и все еще держа ее за загривок. – Можно подумать тебя такая мелочь остановит.
Он взял валявшуюся на стуле тряпичную салфетку и, как следует промокнув ею свою кровь, подсунул Кире под нос.
- Держи свою отдушку, мне рука назад нужна, чтобы перетянуть. Я артерию себе разрезал.
Она кивнула и, самостоятельно вправив себе сустав, уткнулась в салфетку лицом. Стараясь двигаться как можно медленнее, она тоже слезла со стола и села на стул. Андрей собрался отпустить ее загривок, но она остановила его:
- Держи меня, я все еще могу учудить.
Она осторожно взяла его за порезанную руку и сама передавила ему артерию, останавливая кровотечение.
- Что, малыш, испугался? – нежно спросила она, глядя на Края.
- Теперь да – шепнул он, все еще рассматривая Андрея с интересом и осуждением. – Как ты могла? Я изо всех сил стараюсь оставить тебя в живых, а ты спасла его! Неужели ты не понимаешь, к чему это приведет? Он тот самый.
- Брось, не говори глупостей – устало вздохнула она. – Не начинай свой постоянный бред. Я не верю в ваши пророчества, и тебе не советую. Как вообще можно, в серьез воспринимать книгу, которую даже открыть не можешь? Хоть бы мне ее отдал, а то сперли и сидите довольные. Если будет что-то интересное или картинки красивые, покажу тебе, по старой дружбе.
- Мне не нужно ее читать, я знаю, о чем она, знаю достаточно – скривился он будто от боли. - Я убью тебя, и он мне в этом поможет. Это судьба Тата, твоя судьба, его и моя!
- Так убей меня. Давай, прямо сейчас, вырви мне сердце – рассмеялась она. – Не стесняйся, а он тебе поможет. Поможешь?
Она подмигнула Андрею, все еще держа у лица окровавленную салфетку и зажимая его артерии.
- Это не смешно, Тата – простонал Край. – Ты же знаешь, что я не хочу убивать тебя.
- Я знаю, что ты просто напросто не способен на это. Силенок у тебя маловато, красавчик, чтобы сердце из меня вытащить – сказала она уже серьезно, отложив в сторону салфетку. – Может, к делу приступим, а не сказки будем обсуждать? Зачем вызвал и нахрена ребенка присылал?
Край в ужасе рассматривал ее украшения.
- Зачем ты это одела? Из-за ребенка? Он же не твой, я не понимаю…
- Хоть раз попробуй не забрать жизнь, а дать ее и тогда ты поймешь, почему поступил неправильно – отрезала она. – А убивать и относиться к окружающим как к мясу и я умею, только не практикую. Пытаться удивить меня этим глупо и наивно.
- Я вылечил…
- Не ври! Я смотрела линии, ты дал его матери жалкую отсрочку, добавив мук во время неизбежной смерти. Я могла простить это ему – кивнула она в сторону Андрея – он не видит судьбу, но ты-то видишь!
- Разреши убить его или убей сама, прошу тебя… это пророчество…
- ХВАТИТ – рявкнула она.
- Нет, послушай, - не унимался он - даже сейчас он манипулирует твоей силой, это опасно.
- Что ты имеешь в виду? – Андрею надоело, что они разговаривают между собой будто он мебель. – То, что я ее зеркалю?
- В нашем мире это иначе называется – скривился Край. – Она спасла тебя для того чтобы ты ей помог и ты действительно дашь ей силу и сможешь сделать неуязвимой, но это убьет ее.
- Ого! Слышишь, теплокровный, значит я, оказывается, не дура и спасла тебя не по глупости, а для великой цели – хмыкнула она. – Ты когда из меня неуязвимую делать начнешь? Край, малыш, ты на солнышке не перегрелся?
Вот так тебе, падший, попробуй достучаться до этого упрямого отморозка! Не пройдут твои обманные маневры. Хотя… нет, впервые в жизни Андрей был полностью на стороне Киры. Какое еще пророчество, что за фигня такая? Он ее убьет? Бред, бабкины сказки.
Край тем временем что-то судорожно просчитывал в уме. Кажется, он тоже понял, что номер со страшным пророчеством тут не пройдет и нужен запасной вариант, которого у него нет. Или есть? Зачем он вообще встречу назначал, если уже знал, что она его прячет?
- Послушай… – начал он нерешительно.
- Только если по делу, а не очередная твоя бредовая легенда – перебила его Кира.
- По делу – кивнул он. – Они догадались и знают где он. Меня прислали…
- Прислали? – удивленно спросила она. - С каких это пор ты стал мальчиком на побегушках?
Андрея тоже насторожила эта фраза, если прислали, значит, могли себе это позволить, дело не шуточное, замешаны серьезные силы.
- Они поняли, что это тот же смертный, который вытащил тебя тогда. Они насторожились. Я говорил им, что все это глупости и кем ты играешь твое дело, но он слишком много себе позволяет. Такое не прощают. Знаешь, скольких он сжег, когда вытаскивал тебя?
- Он тоже пострадал – безразлично сказала Кира. – Тем более эту глупость он совершал по чужой указке. К нему до сих пор серафим приставлен.
- Не имеет значения. Он им нужен и если…
- ЕСЛИ? Это что, условие? Вы смеете ставить мне условия?!
- Я не хотел этого, но теперь вижу, что это для твоего же блага! – вышел из себя Край.
Кира рассмеялась и около минуты не могла успокоиться.
- Блага? Край, ты болен!
- Возможно – шепнул он. – Даже, скорее всего.
- Бред – вздохнула Кира. – Ладно, говори их условия, только не начинай опять про благо, а то у меня снова истерика будет.
- Они хотят, чтобы он исчез из этого мира. Не хочешь убивать, просто отправь его наверх к тем, кому он служит. Избавься от него, и я смогу решить все мирно. Иначе... нас здесь будет много. Вытаскивая его, ты усилила двенадцать разломов. Мы не пользуемся ими только из уважения.
- Из страха. Не надейтесь, я их закрою в ближайшее время.
- Мы знаем, где они, и сможем тебе помешать.
- Тогда я открою небо – хитро оскалилась она.
- ЧТО? Ты в своем уме?! Ты понимаешь, к чему это приведет?
- Да – просияла она, как ребенок при виде новой игрушки. – К бойне. С удовольствием посмотрю, как вы друг друга месить будете. Ты, кажется, забыл, я одинаково презираю как свет, так и тьму.
- Ты…
- Да, ты правильно понял, я не отдам его, из принципа не отдам – прорычала Кира. - Мне никто не смеет указывать. Хотите его, готовьтесь к войне. Я, как видишь, уже начала готовиться. Через неделю я начну закрывать разломы один за другим, и только посмейте мне помешать! Кровью своей умоетесь.
- Одумайся – в ужасе шепнул он.
- Это ты пораскинь мозгами! – фыркнула она. - Стоит мне один раз вам уступить, и вы сожрете меня или заставите пресмыкаться. Хотите прижать? Попробуйте! Ничего мне больше не говори, это бесполезно. Просто передай им мои слова и пусть решают.
- Хорошо – обреченно шепнул Край. – Я сообщу тебе их ответ.
- Только человека больше не присылай.
- А как же я…
- Ворону пришли.
- В чем разница? – не понял он. - Вороны что, вкуснее?
Фраза была чудовищной, но вызвала у Андрея улыбку. Еще один чудик, даже Кира отдыхает. Ну, давай, мелкий монстр, попробуй, объясни другому монстру побольше элементарные вещи не способные уместиться в его извращенном сознании! Почувствуй себя на месте глупого теплокровного!
- Не ем я ворон… и детей не ем, разве ты не помнишь, что дети...– она действительно хотела попытаться ему объяснить, но по-видимому так и не нашла слов. - Тебе не понять, уже не понять, вы ведь ничего не помните… до встречи.
Край пожал плечами и, стараясь двигаться как можно медленнее, встал со стула и вышел из зала.
- «Какая разница», что за глупости, как можно такое забыть? – шепнула Кира.
– Поехали домой? – предложил Андрей. - Чего кривишься?
- Убрать надо.
- Так убирай, не до утра же здесь сидеть. В чем дело? Мне убрать? У меня рука. – Андрей слегка дернул окровавленной кистью все еще зажатой в ее руке, и она скривилась еще больше.
- Нехорошо так с людьми.
Она отпустила его запястье и с мрачным видом встала из-за стола. Она подошла к официанту и, слегка обняв, что-то шепнула ему на ухо. Парень «ожил» и рванул на кухню. Через мгновенье он вернулся с пакетом, хлоркой и свежей скатертью и начал усиленно убирать последствия их милой беседы.
- Давай руку твою в порядок приведем – шепнула она, снова взяв его за запястье.
Она все еще была не в себе. Запах Края по-прежнему заполнял комнату, а ее пальцы были черного цвета. Она не стала вытаскивать из него осколки своими золотыми когтями, а лишь повела пальцами, и куски стекла сами вылезли из ладони, повиснув в воздухе.
- Лихо – признался Андрей.
- Да – грустно кивнула Кира. – Вот только вылечить так лихо, не получится. Я все еще на взводе и несу только смерть, поэтому давай перетянем руку, а я потом тебя подлечу, или Каин. У него вообще отлично получается, даже шрамов не останется. Он очень талантливый и знаний в этой области…
- Не тарахти – остановил ее Андрей. – Сделай вдох.
Она послушно втянула воздух и попыталась унять начавшуюся панику. После всего, что она пережила, ей было невыносимо видеть на нем кровь.
- Успокоилась?
- Нет.
- Пообещай не орать.
- Чего?
- Стой ровно и не ори.
- Зачем? – испуганно спросила она, сделав шаг назад.
- Руку себе вылечу – пояснил Андрей, закатив глаза. – Так что стой смирно и не ори, набрасываться на тебя я не собираюсь.
Вспомнив эту свою фразу, она нервно улыбнулась и кивнула. Андрей не понимал, зачем он это делает, но был уверен в этом так же, как и в том, что разрезать себе руку - хорошая идея. Он закрыл глаза и сосредоточился на своих ранах. Шок прошел, и они уже начинали неприятно саднить, так что прочувствовать каждый даже небольшой разрез было легко. Раны уже пульсировали, а теперь стали как будто раскаленными. Андрей открыл глаза. Кира послушно стояла рядом, вид у нее был скучающий. Через мгновение жжение в руке стало едва терпимым и тогда Андрей приложил ладонь к Кире, аккуратно разместив ее чуть ниже горла, сразу под яремной впадиной. Такой наглости она не ожидала, но почувствовав жар, настолько удивилась, что замерла будто парализованная. Ее кожа казалась ледяной. Холод наполнял его раскаленную ладонь, унимая боль и жар. На руке проступили еле заметные светлые линии, они не были огненными как у Киры, а больше напоминали белый мертвый свет от галогеновой лампы. «Чем темнее человек, тем больше света он может дать, если исправить перекос, в вами так и поступили…» мелькнуло у него в голове. Голос принадлежал Кире, но она никогда не говорила ему этого, или говорила? Не прошло и минуты, как боль и жар полностью исчезли. Андрей убрал руку и посмотрел на свою ладонь.
- И никаких шрамов – спокойно сказал он, демонстрируя ей свою теперь уже здоровую руку.
Она ошеломлено смотрела на его кисть. Страх постепенно заполнял ее сознание. В чем дело? Почему и чего она боится? Неожиданно страх исчез, все исчезло. Она закрылась от него, ушла в глухую оборону. Непонятно.
- Ты, кажется, домой собирался? – холодно спросила она, отвернувшись и внимательно рассматривая уже прибранный столик. – Присаживайся и делай вид, что все нормально, я людей разбужу.
Андрей послушно сел на прежнее место. Что же ее так испугало? Неужели она всерьез отнеслась к тем глупостям, что наговорил ей Край? Совсем с ума сошла?
Глава 13.
Дитя леса.
Она молчала всю дорогу, лишь изредка бросая на него испуганный взгляд. В чем дело, что происходит? Андрей несколько раз начинал разговор, но она только мотала головой и поджимала губы. Она была настолько поглощена своими мыслями, что даже не вытерла с себя его кровь и походила теперь на мясника.
Заехав в гараж, она моментально выскочила из машины и ринулась к лифту. Андрей чудом успел запрыгнуть в лифт вместе с ней, но ворчать на тему того, что его не подождали, не стал. Выскочив в зал, она начала наворачивать круги по комнате и хаотично разбрасывать вещи.
- Как прошло? – лениво протянул Каин, все еще валявшийся в кресле. – Неужели я дождался и мы их уроем?
- Да... Нет... Не важно… – она не находила себе места и даже не пыталась взять себя в руки.
- Почему она в крови? – поинтересовался Каин у Андрея все тем же ленивым голосом. – Развлекались? Кого-то убили или что-нибудь поинтереснее?
- Это моя кровь – шепнул Андрей. – Я это… руку порезал.
- Ну как дети – хмыкнул Каин и встал с кресла. – Давай вылечу, ей в ее состоянии, только крыс травить можно.
Он подошел к Андрею, собираясь взять его за руку, но замер.
- Не понял – удивленно сказал он.
- Она, как ты заметил, тоже – пожал плечами Андрей. – Не вижу в этом большой проблемы, сам посмотри.
Сонливость и ленивый тон как рукой сняло, он даже не стал церемониться и брать его за запястья, а взял Андрея за голову двумя руками и через несколько секунд выпустил, потирая перегретые ладони.
- И всего-то! – крикнул он матери, торчавшей по пояс в холодильнике. – А чего собственно ты ожидала после всех этих твоих экспериментов? После того как он выжил, ты думала он пушистым кроликом станет? Он и был-то не совсем человек.
- Замолчи! – крикнула она.
- Чего молчать-то, ну что здесь такого?
- Мы все едем в Карпаты.
- Нафига? Погоди, ты ИМ его показать хочешь? Что это даст? Я сам тебе скажу, что с ним, ну может не с такой точностью, но…
- МЫ ЕДЕМ В КАРПАТЫ!
- Ладно, ладно, только не ори – сдался Каин. – Вы едете в Карпаты, а я уже поехал. Не собираюсь ждать сутки, пока он зубную щетку свою упакует и еще неделю, пока он туда на своих двух долезет.
- Сколько?!
- Сама посуди – вздохнул Каин. – Добраться туда на машине или вертолете нереально, а своим ходом… Тащить этого двухметрового увальня на себе ты сейчас не сможешь, да он и не согласится. Пешком вы неделю туда идти будете, а еще эта его… кошка тоже ведь увяжется. Вот я и говорю что глупая это затея, бесперспективная. Хочешь, я сам гляну. Я же умею, и ехать никуда не надо, наш лес вполне подойдет.
- Насчет недели ты не перегибай – сказала Кира, теперь рассматривая Андрея как цирковую лошадь. – Там и на машине далеко заехать можно. Потом конечно пешком, ну ничего, пройдется немного, не облезет, не сахарный.
- Флаг тебе в руки, упрямое существо, - хмыкнул Каин и, чмокнув ее лоб, пошел к лифту. – Желаю удачи, хотя о чем это я? Тебе ведь ему еще все объяснить надо, так что, терпения тебе слонячьего или пусть не дрогнет рука со снотворным. Бееес поехали, теряем время!
Кира смачно выругалась и плюнула на пол, сильно напомнив малыша-Края. Похоже, у нее был талант учиться плохому, поскольку неожиданно она посмотрела на Андрея пытаясь изобразить на лице искреннюю улыбку.
- Фу, не делай так больше, – скривился он – совершенно неправдоподобно. Либо перестань нервничать и постарайся, как следует, либо вообще не ври.
«Сбросив» с лица глупый и искусственный оскал, она вздохнула и отправилась на кухню. Кира влезла на мебель и ловко вытащила из вентиляционного отверстия пачку сигарет и зажигалку.
- Спрашивай – «сдалась» она, закуривая и растягиваясь на мраморном столе свесив ноги.
- Что значит спрашивай? – Андрей окончательно разозлился. – В «угадайку» поиграть со мной решила? Выкладывай все, как есть, или ври как обычно, но учти, ври так, чтобы я поверил.
- Как есть не могу – отрезала она, выпуская облако дыма – врать тоже. У меня каша сейчас в голове, я еще от общения с Краем не отошла, а тут эта… хрень.
- Значит я… хрень. Замечательно, – проворчал Андрей, забирая у нее сигареты и устраиваясь на противоположном конце стола.
- Не ты, а последствия моих действий. Я могла бы соврать, что сожалею, но это не совсем так, точнее…
Она замолчала, подбирая слова. Как же с ней сложно! Ладно опасно, ладно она его не любит с этим еще можно смириться. Она другая и дело не в количестве костей или способностях, она иначе чувствует, иначе думает. Андрей примерно знал, что сейчас происходит в ее голове. Шторм, беспорядочное блуждание разрозненных мыслей, образов, чувств и осколков воспоминаний. Все это невозможно выразить словами, как ни старайся. Она хочет объяснить, но не может, а он хочет понять, но никогда не будет на это способен. Они слишком разные и это настоящая пытка.
- Не надо. Не мучай себя – шепнул он, затушив только что подкуренную сигарету о стол. – Поехали в твои Карпаты.
- Так просто? – недоверчиво спросила она.
- Что толку терять время на пустые разговоры? – проворчал Андрей, очень стараясь казаться раздраженным, а не расстроенным. - Что бы ты сейчас ни говорила, у меня два варианта, и я выбрал ехать. Давай, вставай, хватит валяться. Иди, смой с себя кровь и оденься поскромнее, а то мне надоело тебя рассматривать, никакого простора для фантазии. Я за Арбрешей пока схожу.
- А зубную щетку…
- Не нужна мне зубная щетка, а палатки и спального мешка у тебя отродясь не было, дитя леса. По дороге купим.
- Спального…
- Не тупи – проворчал он, сталкивая ее со стола. – Ты ведь ночевать в лесу собираешься, люди спят в палатках.
- Тоже мне человек – проворчала она, едва вывернувшись, чтобы не рухнуть боком на пол. – Встречаемся в гараже.
Андрей поднялся наверх. Разумеется, Арбреша подслушивала и совершенно не удивилась. Она не просто соглашалась ехать, она этого ждала, и ее можно было понять. В последнее время она была особенно молчаливой и почти все время проводила в саду или в кампании Каина. Она пыталась понять. Ей было просто необходимо видеть их, предателей, выбравших этот мир вместо чистого света. Не сказав ни слова, она запрыгнула Андрею на руки и влезла на плечо.
* * *
Ночь и день. Они провели в дороге почти сутки. С рассветом Андрей выгнал Киру с водительского места и, прочитав с нее маршрут, отправил отсыпаться на заднее сиденье. Возможно, она действительно о чем-то сожалела или по-прежнему опасалась его, так как вела себя непривычно тихо. Несколько раз в течение дня он не удержался и подсмотрел ее сны. Никаких кошмаров или воспоминаний, только сны. Тревожные и светлые, она что-то искала. Что-то очень важное и надежно спрятанное, что-то жизненно необходимое. Замки, сейфы и хранилища мелькали перед глазами. Все не то.
Часа в четыре она проснулась, и они снова поменялись местами. Сначала дорога превратилась в еле заметные накатанные колеи, а потом и вовсе исчезла. Кира выбрала для этой поездки небольшой, но очень маневренный и мощный внедорожник, прекрасно справлявшийся с этим отсутствием дороги, но под вечер лес стал настолько непроходимым, а подъем настолько крутым, что пришлось остановиться.
- Высадка десанта – сказала она, выскакивая из машины.
Андрей нехотя вылез из теплого салона. Они стояли внизу небольшого обрыва. Чувствовалось что-то знакомое и неприятное. Осмотревшись по сторонам, он заметил проклятый мотоцикл, прислоненный к отвесной стене обрыва и замаскированный ветками. Рядом валялись еще ветки, срезанные предусмотрительным Каином для их машины. Андрей подошел к куче веток и коснулся среза.
- Он был здесь всего несколько часов назад. Отправил Беса в деревню, а сам пошел на северо-запад. Мог и подождать.
- Смысл? Он давно на месте, а нам еще сутки топать – пожала плечами Кира.
Она уже выгрузила из машины вещи и принялась маскировать джип. Андрей критически осмотрел ее одежду. Белые широкие брюки и бесформенная рубашка с непонятным вырезом из такой же тонкой и довольно грубой ткани.
- Не замерзнешь? Ночью еще холодно.
- Мы же в лесу, здесь не бывает холодно – сказала она с какой-то непонятной интонацией и совершенно безумной ухмылкой.
Ей здесь нравилось. Еще бы: грязь, насекомые, дикие звери, отсутствие нормальной еды и тепла. Он стоял посреди леса всего пару минут, но его уже несколько раз умудрился укусить комар, судя по запаху смерти, в пятнадцати метрах от них валялся труп небольшого зверька. В общем, бесподобно.
- Ладно, пора раскладывать палатку, скоро начнет темнеть.
- Чего? Какую еще палатку?! – возмутилась Кира. – У нас нет времени на твои капризы, неженка. Пошли!
- Куда?
- Туда.
- Ночью? Ты в своем уме?
- Днем душно.
- А ночью темно!
Она вздохнула, закатив глаза, и бросила на него хитрый оценивающий взгляд.
- Даже не думай об этом! – крикнул Андрей, догадавшись, что у нее на уме. – Я тебе не дохлый олень! Слышишь?! Не вздумай!
Она фыркнула и покачала головой, затем подняла с земли его рюкзак и швырнула в него.
- Рюкзак хоть донести сможешь? – скривилась она.
- Послушай, я не отмороженный монстр как ты! – Андрей вышел из себя, почувствовав, как браслет впивается в запястье. - Я ненавижу лес! Насекомые, грязь, дохлятина, антисанитария, меня воротит от этого места! Это по твоей вине мы сюда приехали, это из-за тебя я теперь не человек, а хрен знает что, так что заткнись! Слышишь?! Заткнись и не выводи меня!
Браслет начал уныло пищать, и Андрей замолчал, пытаясь успокоиться.
- Слышишь – шепотом передразнила Кира, забрав у него рюкзак и направляясь вверх по склону. – Можно подумать тебя можно не услышать. Всех зверей распугал. Арбреша!
Она напялила его рюкзак, и серафим запрыгнул на него сверху, бросив на Андрея осуждающий взгляд. Отлично, теперь он еще и неправ, а она бедная и несчастная тащит его рюкзак! Отвесив в адрес мелкой гадины несколько отборных матюков, Андрей поплелся за ними.
Кира сняла обувь и почти неслышно скользила по лесу. Она не цепляла ветки и изящно перескакивала через кочки и канавы, несмотря на рюкзак и Арбрешу сидевшую на нем. Андрей полз за ними как черепаха. Большая и неуклюжая черепаха, которая постоянно проваливалась в ямы и получала по лицу ветками. В куртке было жарко, но снять и нести ее в руках или повязать на пояс, было нереально. Деревья были кругом, ветки цепляли и рвали одежду. Лучше уж терпеть жару, чем получить целую кучу царапин и потерять теплую куртку.
Сумерки начали сгущаться. Свет от узкой луны не проникал сквозь переплетение веток, совсем скоро в лесу стало необычайно темно. Андрей в полном смысле шел на ощупь.
- Все я так не играю – окончательно сдался он, только что получив по лицу очередной веткой и чуть не лишившись глаза.
- Устал? – шепнула Кира.
Андрей поднял голову и увидел ее неожиданно близко. Радужки светились оранжевым, на лице грустная, жалеющая улыбка.
- Темно, я ничего не вижу – шепнул он.
- Совсем? – удивилась она. – Не может такого быть.
- Совсем. Я не вижу в темноте, Кира, людям это не свойственно.
- Людям нет, но ты другой и просто не хочешь видеть... откуда я это знаю? – испуганно шепнула она - ведь знаю же… ладно, не страшно, это поправимо.
Она начала оглядываться по сторонам. Увидев, наконец, что-то, она сняла рюкзак и осторожно положила на землю.
- Постарайтесь не шуметь, - шепнула Кира, отслеживая невидимый Андрею объект, как кошка во время ловли мухи.
Вдруг, она резко подпрыгнула вверх и выхватила что-то прямо из воздуха. Что-то светящееся и небольшое.
- Тихо, тихо, не бойся, все хорошо – нежно шептала она этой штуковине, зажатой в ладонях. – Ты в нижнем мире, но я верну тебя обратно очень скоро. Я подумала, что тебе интересно посмотреть как здесь и ты согласишься осветить нам путь, но если не захочешь, я сразу верну тебя.
Кира разжала ладонь и выпустила светлячка на волю. Стоп! Светлячки не светят так ярко и с ними не говорят на мертвом языке. Андрей присмотрелся, он даже захотел себя ущипнуть, но Арбреша его опередила, запрыгнув на плечо и впив в него когти.
- Не паникуй, это не галлюцинации – шепнула она.
- Фея?
- Фея.
Маленький светящийся человечек с острым личиком и изящными крыльями. Вполне предсказуемый внешний вид для феи. Именно такими их рисуют люди. Откуда они знают? Неужели эти существа действительно проскальзывают в наш мир? Зачем?
Фея тем временем наворачивала круги вокруг Киры, освещая ее восторженное лицо, и что-то очень тихо ей щебетала. Поболтав с феей полминуты, Кира подняла рюкзак и снова пошла сквозь лес. Света теперь хватало, и ветки перестали попадаться так часто. Арбреша все еще сидела на плече у Андрея.
- Зачем они проникают в наш мир? – спросил он у напарницы. - Любопытство?
- Да. Одно время мы даже боялись, что они и вовсе сюда переселятся, как дриады, но они остались и мы рады этому.
- Без них скучно – с пониманием кивнул Андрей, наблюдая, как фея кружит вокруг смеющейся Киры. – Похоже они в восторге друг от друга.
- Кто не мечтает о встрече с легендой?
- Ты о фее или…
- Не о фее. Она легенда, Андрей, самая большая сказка верхнего мира.
- Не знал, что у вас в моде страшные сказки – проворчал Андрей, снова получив веткой.
Проблема с темнотой и отсутствием видимости была решена, но усталость не куда не делась. Через пару часов Андрей поймал себя на мысли, что уже несколько раз засыпал на ходу.
- Все, хватит, Кира, я сплю.
- Послушай…
- Это ты послушай, иди сама, я догоню.
Андрей сел на землю и облокотился о дерево, проваливаясь в сон.
- Вставай, я палатку твою разложила – шепнула она совсем рядом.
Она сидела на корточках и настороженно смотрела на него. Фея висела в воздухе возле ее правого уха и тоже рассматривала Андрея.
- Выпей – она держала в руках небольшую флягу. – Не кривись, выпей и иди спать.
- Я не хочу пить… это – прошептал он.
- Пожалуйста – сказала она, криво улыбнувшись от того что приходится говорить непривычное и вежливое слово.
- «Пожалуйста». Ничего себе, надо полагать, я ужасно выгляжу – хмыкнул Андрей, забирая у нее флягу. – Сама спать собираешься?
- Да.
- Залезай в палатку.
- Зачем?
- За хлебом – Андрей закатил глаза. – На улице еще холодно, а ты одета… в марлю.
- Мы в лесу.
- Не пытайся казаться еще более странной, чем есть, говоря загадками. Ты замерзнешь, земля это тебе не мраморный стол.
- Вот и я о том же – кивнула Кира, отходя в сторону.
Она присела и начала водить руками по земле. Фея с интересом за ней наблюдала. Андрей даже не пытался понять ту фигню, которую Кира ему сказала. Кровь и виски придали ему сил, и он пошел к палатке.
- В последний раз предлагаю – не выдержал он. – Не кобенься, спальника два, что здесь такого? Я не кусаюсь.
- Я им передам – задумчиво кивнула Кира, выпуская фею в ее мир. – Но не думаю, что их это заинтересует.
- Кого?
Кира уже располагалась на холодной земле. Холодной? Даже находясь от нее на приличном расстоянии, Андрей чувствовал тепло. Кира нагрела землю! Вот как она ночует в лесу, она умеет прогревать землю. Неслабый финт. После того как улеглась, она шепнула странный и непонятный набор звуков и лес… лес будто ожил. Андрей не сразу понял, в чем дело. Со всех сторон к ним приближались небольшие тени. Звери. Эта ненормальная укрывается животными! Белки, бурундуки, мыши и даже пара лис, улеглись на ней живым ковром, согревая и успокаивая ее своим дыханием.
Андрей залез в остывший спальник и запустил к себе Арбрешу.
- Завидуй тише – шепнула она. – Я от твоих мыслей заснуть не могу.
- Чему завидовать? Количеству блох и глистов на квадратный дециметр ее одеяла?
- Одеялу, согревающему ее вместо тебя – хмыкнула она. – Спокойной ночи, ненормальный.
- И тебе тем же по тому же месту – проворчал Андрей.
Он слишком сильно устал, чтобы думать над всем этим. Спокойной ночи, Кира, дитя леса, повелительница мышей и бурундуков, упрямая, вредная, эгоистичная, чокнутая…
- Андрей – шикнула на него Арбреша.
- Извини.
* * *
Утро началось с пением птиц и злым шепотом возле палатки.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
- Ты приходила и не ври. Я чувствовала твое присутствие и он тоже. Я знаю, ты врешь ему, но ты не можешь бесконечно притворяться и скрывать…
- Замолчи.
- Тата, это неправильно.
- Все, хватит, он уже не спит. Вылезай, шпион, тебе поесть надо.
Андрей нехотя вылез из палатки. Они сидели возле костра. Вид у Арбреши был недовольный, зато Кира сияла очередной искусственной улыбкой.
- Я же просил так не делать – сонно проворчал Андрей. – Что у тебя в руках?
- Белку будешь?
- Что?! – Андрей почувствовал тошноту. – Это… фу. Ты отвратительная! Она же тебя грела… блин, это же живое существо, тем более… крыса! Не ешь это при мне.
- Эта белка должна была умереть завтра, причем не сразу, я помогла ей и она не проснулась. Любой мечтает умереть во сне – сказала она с осуждением. - В той консерве, которую ты слопаешь сразу после того как справишься с тошнотой, тушеные коровы. Четыре, если я не ошибаюсь. Четыре здоровых и красивых живых существа умерло, чтобы ты насытился. Кто после этого отвратительный?
Она бросила на него брезгливый взгляд и вернулась к поеданию жареной белки. Тошнота действительно отступила. Начинать с ней очередной спор на тему «хорошо или плохо» с самого утра не хотелось, и Андрей полез в рюкзак за тушенкой.
- Прости – он сел рядом, но старался не смотреть на ее пищу.
- За что-то конкретное или так, вместо «доброе утро»? – поинтересовалась она.
- Доброе утро – улыбнулся он, почувствовав боль в местах вчерашних ушибов.
В воздухе над костром висела металлическая кружка. Вчера фея, сегодня это. Что будет вечером?
- Где ты взяла чай и воду?
- Воду из родника, «чай» собрала в лесу.
- Родник тоже наколдовала?
- Нет, нашла, зачем напрягаться?
- Действительно – проворчал Андрей.
- Кстати о колдовстве, тебе лицо вылечить или сам?
- С каких пор тебе не все равно, как я выгляжу?
- С таких, что тебе даже есть больно – сказала она, рассматривая его с жалостью - а еще ты постоянно чешешься, можешь занести инфекцию.
- Это мое лицо и моя инфекция, доедай молча свою белку и пошли, ты, кажется, спешила – проворчал он.
Андрей шел по лесу, погруженный в свои мысли. Как же достала ее жалось! Ну не может он лазить по лесу и в темноте не может видеть, что он от этого сразу ущербным становится? «Ты просто не хочешь видеть», что за самонадеянный бред? Каин прав, в мире полно нормальных и милых женщин, зачем эти сложности? С другой стороны, подумал он с горечью, он сам не совсем нормальный, точнее… он тоже монстр. Может не такой изящный и красивый как Кира или Каин, но монстр и дело не в том, что с ним произошло. Андрей родился чудовищем, так же как его двоюродная сестра, у них это в крови. Он был таким задолго до встречи с Кирой, неуравновешенный и опасный. Андрей не знал тогда своей силы, но умудрился убить. Место ли ему в нормальном мире, среди нормальных людей? Может быть, это ему нужно жить где-нибудь в лесу, чтобы не навредить никому своей злобой или, что еще вероятнее и страшнее, своей слепой помощью. Он не зря вспомнил Алису. Как она? Помог ли ей тогда Каин или она умрет как и предписано? Если умрет, то это будет его вина. Еще одна смерть на его совести. Кира не поленилась посмотреть судьбу белки, прежде чем убить ее, а он…
- Это был редкий случай, обычно твоя помощь не убивает – шепнула ему Кира. – Не грусти.
Она сидела на дереве, дожидаясь его. Была вторая половина дня, почти вечер. Они шли по лесу весь день. Кира часто уходила вперед и дожидалась, чтобы он не заблудился или (что вероятнее) не заснул под каким-нибудь деревом. Она по-прежнему несла его рюкзак и молчала всю дорогу.
- Подслушивать нехорошо.
- Тогда думай тише, от твоего отчаянья даже птицы замолчали. Почему ты никогда не вспоминаешь ничего приятного?
- Приятного?
- Приятные воспоминания. Тебе уже много лет и их у тебя более чем достаточно.
- У меня их нет.
- Так не бывает – усмехнулась она. – Просто у тебя неправильный подход к жизни.
Она спрыгнула с дерева и скинула рюкзак. Андрей уже собрался сказать ей очередную гадость, но идей было слишком много, и он просто затерялся в вариантах. Кира тем временем подошла и взяла его за руки. Теплые маленькие ладони, даже не верится, что у взрослых бывают такие маленькие ручки. Почувствовав ее тепло, Андрей закрыл глаза и на него хлынул поток образов. Что-то из детства: светлое и приятное воспоминание, немного затуманенное и смазанное. Кажется, что-то такое ему уже снилось и вместе с тем это происходило в реальности.
- Вот видишь, - нежно шепнула она – у тебя таких полно.
- И часто ты их смотрела? – спросил Андрей с подозрением.
- Все время, четыре с половиной года – сказала она улыбнувшись. – Иначе бы не выдержала. В каком-то смысле ты сам себя спас, в тебе так много света и жизни, за тебя стоило бороться.
Она подхватила рюкзак и снова пошла вперед, будто разговора вообще не было. Зачем подходила? Чего этим добивалась? Не за птиц же она переживает, неужели за него?
Они шли молча до позднего вечера. Андрей не стал ныть и просить о привале, он чувствовал, что они почти на месте. Арбреша тоже чувствовала. Она постоянно вздрагивала и запускала в него когти, извиняясь за то, что такая неуклюжая. Стемнело, но деревья не доставляли хлопот, лес заметно поредел, теперь даже слабого лунного света хватало, чтобы видеть дорогу. Неожиданно у Андрея перехватило дыхание и по коже пошли мурашки. Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра потревожил листву и раздался еле слышный и какой-то потусторонний смех. Андрей огляделся и снова посмотрел на идущую впереди Киру. Она была не одна. Тень или человек? Странная фигура чем-то напоминала женскую. Зеленовато-голубоватая кожа светилась лунными бликами и казалась полупрозрачной и немного шершавой. Длинные серо-лунные волосы и светящиеся бело-голубые глаза. Странные и заостренные черты лица. Она напоминала фею, только была совсем другой. Снова послышался смех. Они обнимались как давние подруги, только как-то уж очень изящно, будто боялись примять друг друга. Дриада бросила на Андрея заинтересованный взгляд, и он почувствовал, как волосы становятся дыбом. Она шепнула что-то Кире и обе рассмеялись как ненормальные. Кира сбросила рюкзак и, все еще подрагивая от хохота, рванула куда-то вперед в кампании подруги.
- Не сердись, они почти пять лет не виделись.
Голос прозвучал откуда-то сверху. Андрей задрал голову и увидел Каина. Он лежал на ветке животом вниз, болтая босыми ногами и улыбаясь как Чеширский кот.
- С приездом, вы быстро. Это она тебя отметелила?
- Нет, я сам – скривился Андрей, но увидев его вопросительный взгляд, решил пояснить, - мы шли ночью по лесу. Твоя милая мамочка не в курсе, что люди не видят в темноте. Конечно, она могла бы догадаться, что я не просто так ветки цепляю.
- Она могла подумать, что ты специально – рассмеялся Каин, чуть не свалившись с ветки – серьезно, с нее станется! Ты б сказал ей.
- Я и сказал… потом – засмеялся Андрей – но она и ухом не повела, ты не представляешь, как я рад тебя видеть.
- Достала – кивнул Каин с пониманием и спрыгнул с дерева.
- Где мы? Она ничего не объясняла и не рассказывала.
- Как же ты согласился? Она применила пытки?
- Можно сказать и так – согласился Андрей. – Она пыталась все сформулировать и объяснить, я просто не выдержал этих ее мучений и сразу согласился ехать. Даже вещи с собой не брал.
- Это место, которого нет – просто сказал Каин – Только я и мама можем приходить к ним. Ты исключение из правила, первый смертный, явившийся сюда, хотя… не обижайся, но не такой уж ты и смертный.
- Я догадался, она хочет знать, до какой степени я не человек и опасен ли я. Это из-за того, как я вылечил руку? Из-за того, что я могу управлять ее силой или из-за пророчества?
- Мы не верим в пророчества, это глупо – отмахнулся Каин. – Кроме того, текст пророчества неизвестен.
- Это я понял, но почему?
- Эта книга принадлежит нашей семье, она проклята. Открыть ее и не умереть при этом можем только мы с мамой. Хоть какая-то польза от этой макулатуры.
- Но вдруг я действительно…
- Я тебя умоляю - рассмеялся он – Ты любишь ее, это настолько бросается в глаза, что даже спрашивать глупо.
- Ты еще не понял? – шепнул Андрей чувствуя как холодеют его руки. – Я убиваю тех, кого люблю. Вот чем я опасен и я этого не контролирую.
- Теперь понял, ты выбрал ту единственную, которую не в силах убить. Хитрый ход – с серьезным видом кивнул Каин. - Мы проведем здесь два дня, знакомить тебя с ними я не буду. Держись в стороне. Захотят, сами подойдут или спросят. Спать хочешь?
- Да.
- Идем.
Глава 14.
Место, которого нет.
Земля была еще теплой. Вчера вечером Каин нагрел ее, и Андрей всю ночь проспал в приятном тепле под открытым небом, укрывшись расстегнутым спальником. Насекомые не тревожили его, а тихий смех и голоса местных обитателей успокаивали, напоминая колыбельную.
- Выспался? – Кира свесилась с ветки головой вниз в нескольких метрах над ним.
- Где Арбреша? – прохрипел он сонно, рассматривая ее радостное лицо.
- С Каином, ты же знаешь, женщины не могут перед ним устоять – рассмеялась она. – Похоже, ей здесь нравится.
- Ну, не знаю как ей, а тебе точно нравится – улыбнулся Андрей. – Тебе там удобно?
- Да, я поесть тебе принесла.
- Еще одна белка-доходяга? – поинтересовался он.
- Нет, сегодня я не хочу тебя злить – улыбнулась она и спрыгнула вниз прямо на него.
Андрей даже испугаться толком не успел, пока она, ловко провернувшись в воздухе, приземлилась рядом с ним.
- Сегодня ты решила не злить, а прибить? – уточнил Андрей, но Кира не слушала, она внимательно рассматривала его.
- Что у тебя с сердцем? Почему так стучит?
- Я испугался.
- Меня?!
- Нет, блин не тебя! – рассмеялся он. - На меня десять человек только что с дерева сигануло. Девятерых я испугался, а тебя нет. Как же я могу тебя испугаться, ты же безобидная кроха, мухи не обидишь.
- Прости, я забылась – виновато шепнула она, выкладывая еду из небольшой сумки прямо на спальник.
Яблоки, корешки, орехи и никаких дохлых белок. Откуда такая забота и эта улыбка?
- Зачем ты пришла? – спросил Андрей с подозрением. – Они сказали что-то обо мне, и я неожиданно заслужил завтрак в постель?
- Ничего – сказала она нехотя. – Мне ничего…
- Они хотят поговорить со мной – догадался Андрей. – Не только поговорить, но и рассказать, причем только мне.
- Да.
- И ты рассчитываешь подкупить меня парой яблок? – фыркнул Андрей - Не хочу тебя расстраивать, я конечно жалкий предатель и аморальный тип, но за корешки я не продаюсь.
- Мне не нужно покупать тебя. Я не хочу знать, что они скажут. Им виднее, я не буду лезть.
- То есть ты просто пришла позвать? – удивленно спросил он.
- И… убедиться, что ты уже не чешешься и позавтракал – задумчиво кивнула она, доставая из рюкзака консервы и хлеб.
- Это еще что за новости?
Кира застыла на минуту с консервой в руках, потом пожала плечами и продолжила ее открывать.
- Я задал тебе вопрос.
- Я не хочу на него отвечать – просто сказала она и поставила открытую банку рядом с ним. – Как поешь, пойдешь в ту сторону. Иди к источнику большей силы и не заблудишься.
- Признайся, наконец, в том, что привыкла ко мне за все это время! – крикнул Андрей ей в спину. - Признайся что тебе не все равно сдохну я или нет!
Кира обернулась и посмотрела на него с недоумением.
- Зачем говорить очевидное? Какой смысл от этих слов?
- Для меня это важно!
- А для меня нет – она пожала плечами и ушла.
Андрей подавил искушение швырнуть в нее яблоком и принялся завтракать. Ушибы действительно прошли всего за одну ночь и дело было не только в его непонятной ускоренной регенерации, это место было особенным. Вчера он валился с ног от усталости, но все равно ощутил немыслимую энергетику этого места. Здесь обитало волшебство. Оно пронизывало и подчиняло своим законам каждую травинку и веточку, насыщало воздух своим пряным ароматом. Здесь все было так, как не может быть. Огромные разросшиеся и покрытые мхом деревья, светящиеся в темноте цветы и папоротник еле слышно шептали друг другу что-то вечное и неведомое. Солнечный свет проникал сквозь листву, не прорезаясь, а медленно опускаясь на землю словно снег. Андрей был уверен, что несколько раз видел боковым зрением пролетающую фею. Со временем что-то произошло. Нет, время не остановилось, оно стало другим. Звуки тоже распространялись здесь иначе и как будто зависали в воздухе. Его человеческое сознание отказывалось верить в реальность происходящего, и он поймал себя на том, что уже несколько раз себя ущипнул.
Позавтракав, он пошел в ту сторону, что указала Кира. Земля до такой степени была покрыта травой и мхом, что напоминала перину. Андрею показалось, что подошвы его ботинок неприятны этой живой поверхности, и он снял обувь.
Найти источник силы не составляло труда, он даже не искал его, ноги шли сами. Чем ближе он подходил, тем чаще стал замечать неясные тени дриад, мелькающие между деревьев. Вскоре он вышел к довольно большой и круглой поляне. В центре ее рос корявый и раскидистый дуб. Дриады сидели в траве или на ветках ближайших деревьев. На противоположном краю шумела горная река. Сила шла кругами от центра и чем-то напоминала ветер. Кира сидела неподалеку от дерева в кампании трех дриад и болтала с ними. Ее было видно издалека. Дриады были однобокими - тень в них отсутствовала, в то время как их подруга была совсем другой. Сила, исходящая из центра поляны трепала тень Киры словно ветер, создавая длинный иссиня-черный полупрозрачный шлейф, бросающийся в глаза на фоне залитой солнцем поляны. Андрей посмотрел на себя. Нити тени тянулись из его груди и развевались по ветру - красивая имплантация. Сначала он собрался подойти к Кире, но на полпути передумал и пошел в центр прямо к дубу. Подойдя почти вплотную, он заметил еще одну кампанию. Под деревом сидело странного вида существо. Возможно, она была дриадой, только кожа ее напоминала кору, а глаза были желтыми. Она была… вечной и являлась для местных обитателей всем: матерью, источником силы, хранилищем знаний. Весь этот небольшой мир имел центр, и именно она стояла в этом центе. Рядом с ней сидело еще несколько дриад тоже больше напоминающих деревья, чем людей, но они были моложе и слабее. Они держали дистанцию, всем своим видом показывая… нет, не страх и не желание ей подчиняться. Это было почтение, вернее почитание. Она была для них почти божеством. Самым удивительным в этой странной кампании было присутствие вполне знакомой и близкой ему Арбреши. Она сидела на плече у самой старшей из тех, кого совсем недавно считала табу.
- Кто спер твою обувь? – прохрипел Каин.
Андрей поднял голову. Ну конечно, он опять на дереве! Если Кира и дриады вели себя почтительно и скромно, то для Каина это оказалось непосильной задачей. Он по-хозяйски разлегся на одной из нижних веток и болтал босой ногой буквально в метре над старейшинами. Из одежды на нем были только драные и короткие шорты. У источника «ветер» был мощнее, и его тень взметалась вверх черным костром. Рисунки на теле стали совсем темными, как и длинные когти на руках. Над ним кружила стайка фей и он лениво отгонял их от лица.
- Решил, что обувь не уместна – сказал Андрей.
- Правильно решил – кивнул он с серьезным видом. – Ладно, болтайте, не буду мешать.
Он нехотя встал и прошелся по ветке. Каин двигался как кот, идеально балансируя и не выставляя рук в стороны. Когда ветка стала прогибаться под его весом, он спрыгнул с нее и, пролетев вниз несколько метров, бесшумно приземлился на землю, выгнув колени назад. Обернувшись, он слегка поклонился дриадам и рванул в сторону леса, где его ждала Кира. В этом поклоне было что-то странное, неуловимое, но знакомое, настораживающее и, как все, связанное с Каином, не совсем приличное. Что-то, что Андрея не касалось.
Они рассматривали его, ну разумеется, что может быть интереснее? Он для них такая же диковинка, как и они для него. Андрей в первый раз столкнулся с чем-то подобным, но знал: включать логику или врать глупо. Как ни пыжься, они видят его насквозь, а он их чувствует. Он осторожно подошел к ним и присел рядом на траву.
- Я вас заинтересовал – сказал он утвердительно.
- Я знала, каким ты будешь – шепнула желтоглазая – теперь знаю больше. Серафим рассказал о тебе своими чувствами, и ты действительно заслуживаешь внимания, вот только я еще не знаю, как относиться к тебе.
- Это важно?
- Все важно – вздохнула она. – Хотя ты прав, это ничего не изменит. У тебя есть вопросы. Что-то о тебе, о том, кем ты стал. Спрашивай.
- Меня не это интересует.
- Но… я же вижу, тебе любопытно. Все что произошло с тобой, это твое тело и ты разумеется…
- Какая разница?! Я не планирую жить вечно, мне не важно, кем я стал! Скажи, чем это может закончиться для нее?
- Это уже неважно.
- Тебе может и неважно, но для меня это единственное, что имеет значение! Что вы затеяли?! Во что вы играете, чего добиваетесь, перетягивая ее как канат в разные стороны? Чем все это закончится для нее, какую роль я должен сыграть в этом?
- Я не могу этого сказать.
- Тогда нам не о чем говорить – сказал Андрей со злобой и встал на ноги.
- Но тебе хочется знать…
- Хочется! Да, у меня миллион вопросов. Что это за место? Кто вы такие? Почему вы решили жить в этом мире? Жив я или уже умер? Как долго я проживу, если я все еще жив и куда отправлюсь потом? Полюбит ли она меня или я жду напрасно? Сколько тебе лет и почему я первый смертный явившийся сюда? Откуда берется зло и что происходит с демонами после смерти? Почему светлые не помогают нам? – Андрей попытался перевести дух, бессильный смех и отчаянье застряли где-то в горле. – Но я не задам тебе ни одного из этих вопросов.
- Почему? Они рвут тебя изнутри, задай их и я отвечу.
- Нет, ответы на них бессмысленны. Я человек, по сравнению с тобой я живу один день и такая роскошь как вечность мне не по карману. Я рожден чтобы умереть и не жалею об этом, я проживу отмерянный мне день без этих твоих ответов, но я должен знать, что будет с ней. Мысль о том, что ее не станет невыносима. Если я буду знать…
- Она потеряет рассудок – шепнула она с горечью. – Я не вижу ее будущего, но ее способности и то, что ей суждено, изменит ее навсегда. Иначе не может быть. Мы уже видели подобное вмешательство, были к нему причастны. Даже улучшенное человеческое сознание такое не выдержит. Она станет непобедимой, ее будут бояться, но...
- Безумной? – Андрей рассмеялся. – Кто определяет норму? Безумие миф, по человеческим меркам она УЖЕ не в себе и ее УЖЕ боятся. Либо говори все что знаешь и позволь мне самому сделать мои выводы, либо вообще молчи. Я слепой и не вижу будущего, я упрямый и сам не знаю, кто я такой, но я не позволю тебе думать за меня. Решай, я приду завтра и выслушаю, если не передумаю.
- Передумаешь?
- Спроси у нее, – Андрей кивнул в сторону Арбреши, – она мой единственный друг и знает меня. Я псих и самодур, я не поддаюсь вашей логике. Все что я хочу это знать о ней, все что мне нужно это она… перед кем я распинаюсь? Ты ведь из верхнего мира и никогда не поймешь меня! Я приду завтра!
- Если не передумаешь, может, я и не понимаю тебя, но слышу хорошо – усмехнулась она.
Лживые, бездушные серафимы! Как же это достало. Андрей был в бешенстве, он шел по лесу, не разбирая дороги. Сойдет с ума, как же! Темные и то изобретательнее с их нелепым пророчеством из неоткрывающейся книги.
- Осторожнее, блондиночка, сейчас наступишь на меня!
Он действительно чуть не наступил на Киру. Она спала на земле посреди небольшой поляны, смешно раскинув в стороны ноги и руки. Оказывается он шел прямо на нее. Совпало? Нет.
- Ты чего, на «блондиночку» обиделся? Что с лицом? Знаешь, это хорошо что ты ходишь по лесу как слон, иначе… Да что с тобой? ЭЙ!
Она окончательно проснулась и теперь сидела на земле, испуганно рассматривая его.
- Что…
Андрей опустился на колени и заглянул в ее испуганные глаза.
- Не верь никому, слышишь? – шепнул он, схватив ее за предплечья. – Никому, ни единому слову не верь.
- Они сказали что-то плохое? Тебе страшно?
- Страшно – он обнял ее и слегка встряхнул когда она начала вырываться. – Молчи и не дергайся, просто слушай. Хорошо?
Она кивнула.
- Мне плевать на то, кем я стал, я не хочу знать подробностей, я ничего не хочу, просто не верь им, слышишь? Никому ни темным, ни светлым и мне не верь.
- Тебе-то за что – тихо засмеялась она Андрею на ухо.
- На всякий случай – сказал он горько. – Я не знаю почему, но я так чувствую. Кто-то шепчет у меня в голове, что они все хотят тебе зла и… я тоже.
- Не плачь – шепнула она и тоже очень осторожно обняла его за талию. Андрей с ужасом понял, что она права, и он действительно плачет. – Я могу сказать тебе кучу глупостей насчет того что давно никому не верю и о том что у тебя нервный срыв после общения с ними.
- Срыв? – Андрей удивился и захотел глянуть ей в глаза, но она его удерживала.
- Откат и обида – пояснила она каким-то неимоверно ласковым и жалеющим тоном. – Так что сам молчи и не дергайся, я не выпущу тебя, пока ты не успокоишься.
Она осторожно держала его, уткнувшись лицом ему в грудь, и молчала. Так вот ты какое, счастье, и что делать, когда ты уйдешь? Он поддался слабости и потом ему будет еще хуже, ведь ей по-прежнему все равно. Ну и пусть, иначе не получается. Постепенно ее хватка стала слабеть и минут через двадцать она медленно опустила руки. Андрей прислушался к ее ровному дыханию. Неужели спит? Точно. Он взял ее за плечи и немного отстранился.
- Глупый, доверчивый монстр, - шепнул он чуть слышно и бережно положил ее на землю. – Просил же, не надо мне доверять.
Он провел весь день рядом с ней. Глупое и однообразное занятие – наблюдать за спящим. Глупое и опасное, если к тому же наблюдаешь за любимым и недоступным. Безвольный и бесхребетный дурак он просто не мог встать и уйти.
- Если ты скажешь, что просидел рядом с ней весь день, меня вырвет – шепнул Каин ему на ухо.
- Тогда я промолчу – усмехнулся Андрей. – Сам-то где шлялся?
- Почему сразу шлялся? – картинно обиделся тот.
- Ну, уж явно не на охоту ходил – упрекнул Андрей, бросив на него оценивающий взгляд.
Каин снизошел до того чтобы надеть штаны и даже футболку нацепил, причем с длинным рукавом. До обуви, разумеется, очередь не дошла, зато в руках у него была большая корзина с продуктами. Сомнений не было, гаденыш наведался в соседнюю деревню. Долго думать, над тем, каким способом он добыл еду, тоже не приходилось, особенно при виде его довольной и усталой физиономии.
- Ну, в каком-то смысле это тоже охота – лукаво улыбнулся Каин. – Ты ешь давай. Эй, спящий дракон! Просыпайся, я корма тебе принес!
Он бесцеремонно взял мать за щиколотку и попытался поднять над землей, но «спящий дракон» уже проснулся, и это было плохой затеей. Кира вывернулась и, воспользовавшись его рукой как трамплином, влезла Каину на шею и начала душить. Он пытался скинуть ее, но она уже была у него за спиной.
- Прекратите! – крикнул Андрей. – Злобные зверьки, живо сели!
Кира в недоумении уставилась на него, все еще болтаясь у Каина на шее.
- Что смотришь? Я сейчас заберу еду и уйду, а вы тут хоть шкуру друг с друга снимайте. Не смей делать гордый вид, весь день не жрала ничего! Слезай немедленно!
Она выпустила Каина и нехотя слезла.
- Теперь садись и ешь.
- Откуда говоришь еда? – спросила она Каина, присаживаясь на землю рядом с Андреем ненавязчиво стукнув его по плечу.
- Меня-то за что – насупился он, потирая место ушиба. – Это ж не я в деревне за еду продавался.
Каин рассмеялся как ненормальный и полез на дерево.
- Каин! – простонала Кира.
- Я сплю – сонно пробурчал он, устраиваясь на ветке.
- Извращенец.
- Клевета! Я вел себя скромно и даже в каком-то смысле прилично, по крайней мере, все довольны и…
- Без подробностей – скривилась она и полезла в корзину.
- Зато еды принес нормальной – попытался ее успокоить Андрей.
- Его когда-нибудь отловят и кастрируют – вздохнула Кира, закатив глаза.
- Пусть сначала отловят – раздался смех с дерева.
- Спи давай, диверсант чертов! – строго крикнула она, испортив воспитательный момент смехом в конце фразы.
- А Андрей на дриад орал – наябедничал Каин. – И сидел с тобой весь день, слюни пускал.
- Я в курсе – безразлично сказала она, швырнув в него редиской.
- Ай!
- Это чтобы не стучал как школьник!
- Он первый начал, в него тоже кинь.
- Тебе только детей воспитывать – проворчал Андрей.
- Сам не лучше – шикнула она на него – стукач престарелый, тебе в школе темную не делали?
- Нет, я был гордостью школы и меня все любили.
- Разумеется – скривилась она. – Выскочка-отличник из элитной школы.
- Ну уж какой есть. Каин…
- Нееет. Издеваешься, Каин в школе?
- Но ты же ходила – пожал плечами Андрей. – Небось сплошные двойки приносила.
- Это при моем-то уровне интеллекта? – удивилась она.
- Оценки ставят не за уровень и даже не за знания, а за прилежность и послушание.
- За лицемерие ты хотел сказать?
- Вот именно.
Неожиданно она бросила на него серьезный и жалеющий взгляд.
- Я не хотела.
- Нормально все. Да, я лицемер и притворщик и с раннего детства старался всем нравиться.
- Так все делают, особенно дети. Ты не виноват, это инстинкт.
- Раньше…
- Да, раньше я не понимала этого, раньше я была неполноценной и озлобленной. Раньше я…
- Не давала жизнь – кивнул Андрей, вспомнив ее разговор с Краем.
- Да. Теперь я могу понять тебя, я ведь тоже человек… наполовину.
- На худшую – рассмеялся Андрей, слегка толкнув ее в плечо.
- На известную – уточнила она, криво улыбнувшись.
- Я не хочу здесь находиться – вырвалось у Андрея. – Не спрашивай…
- Тебе страшно.
- Сначала плачу, теперь мне страшно – прошипел он сквозь зубы. - Бабский сериал. Это… Что вообще со мной происходит? Почему я никак не приду в норму?
- Ты в норме – пожала плечами Кира.
- Ты это нормой называешь?!
- Тебя не смущает что ты первый смертный, который здесь оказался? Ну? Что смотришь? Пораскинь мозгами, что случится с человеком, если он увидит все это? Даже тебе после того что ты пережил здесь странно и неуютно, как по-твоему, нормальная, неподготовленная к такому человеческая психика способна это выдержать? У тебя сработал защитный рефлекс, конечно, при твоей силе и опыте это всего лишь страх и беспокойство, но от них не так-то просто избавиться.
Она говорила логичные вещи. Действительно, что случится с человеком, если он увидит фею? Легкое нервное расстройство, да и то если не начнет орать на всех перекрестках и в дурдоме не окажется. Андрей заглянул в ад… дважды. От того что он увидел кучку фей и три десятка дриад умом он не тронется, но нервничать все равно будет. Не каждый день такое увидишь.
- Полегчало? – усмехнулась она, кинув в него редиской. – Орал-то чего? Сказали тебе что-то?
- Наоборот, не сказали, несли всякую чушь, Край и тот с логикой больше дружит.
- Давай так – вздохнула она. – Мы пробудем здесь еще сутки. Выкинь глупости из головы и открой глаза. Попробуй заглушить эту неприязнь и предубеждение, если не получится, я обещаю, мы сразу уедем.
- Легко сказать заглуши – проворчал Андрей.
- Арбреше же удалось. Только не говори, что она подкуплена – фыркнула Кира. – Попробуй их понять, а они попробуют понять тебя, думаешь, им легко?
- Зачем это тебе? Ради чего? Зачем ты носишься со мной, ну неуютно мне, тебе-то какое дело?
- Понятия не имею – призналась она, пожав плечами. – Они хорошие и я почему-то хочу, чтобы ты понял это. Я тащила тебя сюда не для этого, но теперь я не знаю, мне кажется, что так будет правильно, видимо, и в моей голове кто-то шепчет. Ты это есть еще будешь?
- Доедай, мнительный монстр – шепнул он, улыбнувшись.
Андрей оставил ее на поляне. Мысли врезались в голову как пули и он не хотел, чтобы она это слышала. Игры закончились, она не врет. Она понятия не имеет, зачем ей это надо. Кира никогда не стремилась что-либо обдумывать или копаться в себе в поисках причины того или иного своего поступка, но раньше она осторожничала. Раньше она просматривала линии и делала предсказания, раньше она могла себя просчитать. Она больше не справляется с собой, со всем этим потоком информации, что кружит у нее в голове. Теперь она действует интуитивно как Беня или Каин. Правильно ли это и к чему это приведет, ведь процесс все еще набирает обороты? Она сильнее Бени но, в отличие от Каина, родилась слабой. Кира не знает, как все это контролировать. Что если желтоглазая сказала правду и ее действительно ждет безумие? Что если все эти неведомые пророчества Края тоже правда и за безумием последует смерть? Неужели она лишится рассудка из-за того что он сделал и погибнет по его вине?
Желтоглазая сидела под деревом одна. Арбреша и дриады видимо были в лесу или возле реки.
- Прости – шепнул ей Андрей, присаживаясь рядом.
- Не понимаю… - призналась она, прожигая его теплым и любопытным взглядом.
- Я не должен был орать и ставить ультиматумы в любом случае, даже если бы ты была сто раз не права. Ты сказала то, что думаешь, ты не врала. Прости. И да, ты угадала, я усомнился и запутался, поэтому пришел. Я очень сильно не хочу, чтобы это было правдой и возможно веду себя как слепой и…
- Это не останавливает тебя.
- Что?
- Я думала, ты испугаешься, убежишь, чтобы не видеть, как это произойдет с ней. Я ошибалась насчет тебя. Даже если я права и Тата изменится, ты все равно будешь с ней рядом. Тебе будет больно и невыносимо видеть ее безумной, но ты все равно будешь с ней.
- Погоди, я думал…
- Что все произойдет по твоей вине – кивнула она. – А еще это была бы единственная веская причина для твоего бегства. Ты мог сбежать, чтобы удержать ее в здравом уме и в этом мире. Не себя спасти от боли, от того что тебе предстоит, а ее. Это явление присуще только этому миру, и только истинным его обитателям и защитникам. Это ответ на один из твоих вопросов. Поэтому мы здесь, это важнее света и сильнее тьмы, но ты хочешь знать другое.
- Да я хочу остановить то, что с ней происходит, если есть хоть один шанс...
- Ее создали для этого. Именно ее. Некоторые из вопросов, которые ты успел выкрикнуть, интересуют не только тебя, но ответов на них нет ни в глубинах Нави, ни в самых верхних и чистых пластах нашего мира. Все ответы есть в этом мире, но осознать их ни нам ни темным не под силу. Наше сознание однобокое. У одних черное, у других белое.
- И вы решили создать существо с серым сознанием – догадался Андрей. – Существо способное познать все три мира одновременно, способное вместить все это у себя в голове и сделать выводы?
- Существо, способное помимо всего прочего давать и забирать жизнь. Да, так говорит наша легенда. И мы и темные пытались создать такое существо, но вышло у них, хотя… тот, кто создал ее, теперь живет в нашем мире.
- То есть?
- Не спрашивай, я не знаю подробностей. Я просто так чувствую.
- Это забавно. Ты понимаешь? Она не умеет выражать свои чувства и мысли, она держит все в себе. Если ей откроется тайна мироздания, она так и останется в ее голове, затеряется в этих дебрях навсегда. Ее разум самое надежное хранилище для любой тайны.
- Согласна, это странно, но возможно суть как раз в этом. Одно я могу сказать точно, рано или поздно она разберется в себе и своих силах и это изменит ее навсегда. Можно называть это как угодно: безумие, одержимость, просветление.
- Она уже не совсем с нами, а будет еще хуже – кивнул Андрей. – Темные считают, что ей суждено умереть, а я помогу ей в этом. Ты знаешь, как я влияю на нее?
- Темные всегда думают слишком примитивно – улыбнулась она.
- Почему вы зовете ее Тата?
- Ее так зовут. Ты знаешь, что означает это слово?
- Знаю, и оно ей не подходит.
- Забавно слышать это от тебя – призналась желтоглазая.
- А еще забавнее слышать, как падшие ее так называют.
- Для всех нас это просто слово и оно означает ее, только и всего. Для всех нас, кроме тебя.
Она бросила на него изучающий взгляд. Ее кожа полностью сливалась с корой дерева под которым она сидела, причем не только цветом, но и фактурой. Странное существо, она напоминала женщину, но вполне могла быть и мужчиной, ее форма была лишь видимостью, условностью. Жители верхнего мира не заморачиватся вопросами разделения полов и, насколько Андрей знал, не размножаются. Откуда они тогда берутся? Она продолжала на него смотреть, но разговор был окончен, и сидеть рядом было глупо. Андрей встал и пошел к реке.
Кира была права, не стоило рубить с плеча и идти на поводу у своих человеческих инстинктов. Место будто затягивало, они провели там несколько дней и Андрей не сожалел ни об одном из них. Преодолев свой психологически барьер, он начал воспринимать все иначе. В этом растянутом времени и волшебном лесу он чувствовал себя почти как дома, даже лучше. Ночью здесь было особенно красиво. Растения мерцали, феи носились в воздухе. За несколько дней они настолько привыкли к Андрею, что не просто перестали от него прятаться, а наоборот, следовали за ним попятам, рассматривая и пытаясь общаться. Он категорически не понимал ни слова из того что они ему щебечут и просто улыбался им, любуясь этими миниатюрными и яркими созданиями.
- Если не будешь отгонять, начнут щипаться – проинструктировал Каин, присаживаясь на траву рядом с Андреем. – Дашь слабину, влезут на голову и ноги свесят, не смотри что они такие мелкие и милые.
Была ночь, Андрей сидел на берегу реки и любовался феями. Где-то неподалеку Кира сидела в кампании дриад. Вот уже третью ночь они помогали ей научиться контролировать свой голос. Было сложно, так как Кира постоянно срывалась и начинала петь с такой силой, что у Андрея закладывало уши. Сегодня у нее наконец-то начало получаться, и Андрей слушал ее с удовольствием, перестав опасаться за свои барабанные перепонки.
- Не могу их отогнать, боюсь примять – признался Андрей, - они такие хрупкие на вид.
- Внешность обманчива, тебе-то это неплохо известно.
- Пожалуй, да – согласился он, бросив взгляд в сторону Киры.
- Мы завтра уезжаем.
- Будем закрывать разломы? Или вы будете, а меня кышните – ненавязчиво поинтересовался Андрей.
- Ты нам нужен.
- Уверен? Не боишься что вреда от меня больше чем пользы? Ты не думай, я сам от вас не отстану, но я хочу знать твое мнение.
- Сам я с ней не справлюсь – признался Каин – тут и думать нечего. У тебя, кстати, тоже нет выбора и если начистоту, я не думаю, что твое участие такая уж плохая затея. Вреда ты пока его не нанес, только пользу, хоть и совершил кучу вредных и противоречащих здравому смыслу поступков. Знаю, тебя беспокоит пророчество и то, что сказала тебе старейшина, но я поставил на тебя, чокнутый смертный, и уверен в тебе как в себе.
- Хорошо – кивнул Андрей. – Она в курсе, что я с вами?
- Да.
- И, разумеется, ей все равно – фыркнул он.
- Не угадал – шепнул Каин чуть слышно – мы крепко поругались. Она хотела оставить тебя тут. Край ведь должен тебе, к тому же, здесь тебя искать точно не будут, они не знают об этом месте.
- Я настолько достал ее?
- Не знаю, она не выглядела раздраженной, когда говорила о тебе, но могла притворяться. Что скажешь?
- Не понимаю, но ты подал мне идею…
- Хочешь оставить с ними серафима?
- Да, с нами ей опасно.
Каин кивнул и ушел, оставив Андрея наедине с его мыслями. Значит, она хотела оставить его здесь. Откуда это упрямство, ведь он ей нужен, неужели она это не понимает? Растерянная и неуверенная в своих возможностях, она до одури боится потерять над собой контроль и вместе с тем пытается избавиться от единственного человека, способного ей помочь. Анализировать ее поступки и решения Андрей зарекся, что толку разгадывать этот ребус, если даже самой Кире это уже не под силу? Хочет избавиться? Пожалуйста, пусть мечтает себе, о чем хочет, он все равно не уйдет и будет рядом. Так что пусть злится, пусть кричит и плюется ядом, своего ей не добиться.
Глава 15.
Дом, в котором жили монстры.
Вышли на рассвете. Арбреша с удовольствием приняла приглашение и осталась. Прощание с ней было недолгим. Они дружили двадцать лет, разумеется, расставаться было неприятно, но его напарница не отличалась сильной чувствительностью. Раньше и он был таким же, даже странно.
Кира долго обнималась с дриадами и щебетала с феями. Самым странным образом прощался со всеми Каин. Если Киру считали своей, то его по какой-то совершенно непонятной причине… уважали и держали дистанцию. Они относились к нему как к старшему и более сильному, как к желтоглазой. Это было непонятно и нелогично. Самым показательным было то, как они прощались с самой желтоглазой. Кира не подходила сильно близко и лишь поклонилась ей, тогда как Каин присел рядом и долго беседовал. Что происходит? Чем этот несносный мальчишка заслужил такое отношение? Андрей вспомнил, о том, что Каин, по его словам, в совершенстве владеет их магией, а Кира только учится. Почему?
Кира снова несла его рюкзак. В начале пути они с Каином несколько минут спорили о том, кто будет идти вместе с Андреем. Каин категорически отказывался «плестись как черепаха» и, оставив их вдвоем, рванул вперед с нереальной скоростью. Андрей знал обо всех анатомических особенностях этой парочки, и уже несколько раз видел, как мальчишка выгибал колени в другую сторону, но он понятия не имел, как быстро тот может перемещаться. Он рванул вперед как зверь на четырех конечностях и почти мгновенно скрылся из виду.
- Ничего себе.
- Да – вздохнула Кира. – Пошли, спринтер.
- Знаешь, чисто теоретически, я могу и сам дойти, так что можешь не делать мне одолжения.
- Гооордый, – скривилась она. – Ты давай, определись ты либо подлый предатель и верить тебе нельзя или гордый и честный. Я запуталась и не могу понять, с кем дело имею. Говорю сразу, второй вариант меня бесит.
- Тебя любой вариант бесит – уточнил он.
Она пожала плечами и неспеша пошла в том же направлении, где скрылся Каин.
Они шли весь день, не проронив ни слова. Это беспокоило. Кира, конечно, не отличалась общительностью, но чтобы вообще молчать. У нее не получилось оставить его здесь, но она не смирится и в любом случае, вытворит какую-нибудь гадость. Иначе она не умеет. Что она сейчас прокручивает у себя в голове? Что скрывает?
Как только начало темнеть, она достала и разложила палатку, нагрев под ней землю и начала собирать сухие ветки.
- Это бойкот или что-то еще? – не удержался Андрей, взяв ее за рукав.
- Ты о чем? – удивленно шепнула она.
- Ты весь день молчишь.
- Я не радио. Задумалась.
- Весь день?
- Чего тебе? Нормально скажи – начала злиться она. – Поговорить приспичило, давай поговорим. По крайней мере, я постараюсь.
- Постараешься? – насторожился он.
- Мне плохо, так понятно?! – пронзительно закричала она, заставив его замереть от неожиданности - мне плохо и я не могу понять, что со мной! Мне плохо и я становлюсь тем, кем не хочу становиться! Думаешь, только тебя это место быстрее восстанавливало?!
- Я думал… прости.
- Думал, что я козни против тебя строю – догадалась Кира, презрительно фыркнув. – Прости, блондиночка, мне сейчас не до твоей смазливой мордахи. Костер сам распалишь, если надо. Будет скучно, поговори с белками!
Ее трясло, радужки горели в темноте. Возможно, Андрею показалось, но она была на грани истерики.
- Успокойся – шепнул он. – Я не понял. Пожалуйста, успокойся…
Она вырвала руку и вскочила на ближайшее дерево, но он умудрился в последний момент ухватить ее за щиколотку.
- Отпусти – прорычала она, дернув ногой.
- Нет – спокойно сказал Андрей.
- Отпусти немедленно, придурок контуженный, – прошипела она.
- И не подумаю – уперся Андрей.
Он чувствовал ее. Ее маленькая узкая щиколотка все еще была у него в руке и он тянул ее ярость и силу. Прямо сейчас она собиралась стукнуть его второй ногой по лицу, но сдерживалась, точнее он ее сдерживал.
- Я ударю!
- Не ударишь.
- Как же ты бесишь меня! – прорычала Кира.
- Не утруждайся, я в курсе – шепнул он безразлично, все еще вытягивая из не силы. – Слезай, обезьяна, и попытайся поговорить со мной.
- Это не поможет!
- Посмотрим.
- Ненавижу тебя! – крикнула Кира, слезая с дерева. – Упырь!
- Вот это уже вранье, – шепнул Андрей, почувствовав как браслет врезался в запястье. – Насчет упыря не знаю, и знать не хочу. А то, что ненавидишь… наглое и бессовестное вранье. Ты не умеешь ненавидеть, просто не способна на это. Я прав, так что не смей снова говорить мне эту чушь.
Больше всего Андрею нравилось, когда она сердилась на него до такой степени, что теряла дар речи. Вот и сейчас она испепеляла его взглядом и ловила ртом воздух, пытаясь собрать вместе свои рассыпавшиеся от ярости мысли и сформулировать обидный, грубый ответ, но у нее ничего не получалось. Глаза горят, кожа мерцает, жалко, что дым из ушей не валит, но как говорит Бес, еще не вечер, она только начала терять контроль. Стараясь не улыбаться, Андрей снял куртку и швырнул на землю.
- Присаживайся, я попробую костер разжечь.
- Попробуешь? – скривилась она. – Погоди, ты что…
- Никогда этого не делал – признался Андрей. – Но видел, как ты это делаешь, так что не думаю…
- Одень куртку, – вздохнула она. – Тебе еще всю ночь мерзнуть, поджигатель.
Она подняла с земли куртку и протянула Андрею с таким видом, будто вообще сомневается, что у него хоть что-то получится. Подумаешь, костер, что тут сложного? Откуда этот недоверчивый и брезгливый взгляд? Андрей начал собирать ветки, пока хоть что-то было видно. Кира тем временем нагрела землю и села, облокотившись о дерево.
- Давно хотел спросить, как ты это делаешь – сказал Андрей, выстраивая ветки. Кажется, Кира делала именно так, да и в кино каком-то так делали, вроде бы. – Как ты греешь землю?
- Лучше про костер расспросил бы – проворчала она. – Не могу это видеть, давай я сама.
- Сиди на месте! У меня получится.
- Не получится – вздохнула она безразлично.
- Если под руку говорить не будешь, получится! Лучше про землю расскажи.
- Тут показать проще.
- А надо рассказать – сказал Андрей с нажимом - причем человеческим языком и так, чтобы я понял. Давай, не ленись и не делай вид что спишь, ты все еще злишься на меня, я же чувствую, значит, адреналин у тебя сейчас зашкаливает и сна ни в одном глазу. Признайся, ты все еще хочешь меня ударить, или попустило?
- Прекрати засыпать вопросами, у меня уже голова кружится!
- Тихо. Успокойся. Давай про землю.
- Про землю – вздохнула она, собираясь с мыслями. – Давай на мертвом языке, не могу иначе сформулировать.
- Нет.
- Но ты же помнишь его – простонала она.
- Ты тоже помнишь человеческий, причем не один. Не упрямься, говори, как получается, пробуй. У нас вся ночь впереди.
- Тебе поспать надо.
- Кира! Не беси меня.
- Хорошо – вздохнула она обреченно. – Когда я касаюсь земли, я чувствую что внутри. Внизу. Там тепло. Сначала незначительно, потом теплее и теплее. Внутри вообще горячо, но туда я не лезу. Я просто беру место, где тепло настолько, насколько мне хочется, и уговариваю поменяться…
- Поменяться – кивнул Андрей. – Давай еще раз. Не сопи, я почти понял!
- Ладно. Значит так. Я будто беру тепло и вытягиваю его оттуда. Предлагаю взглянуть на поверхность, и тепло соглашается. Теплу интересно. Я не могу это…
- Я понял, не психуй, это как с той феей, только тепло другое. Правильно?
- Да. Другое, но… я понимаю его, я ведь тоже теплая, и оно тянется ко мне. А там потом холодно, внутри… холоду тоже интересно… Ты ничего не понял…
- Понял, не все конечно, но что-то определенно понял. Ты меняешь все местами, но относишься к тому, что меняешь как к живому. Ты чувствуешь то, что меняешь. Верно?
- Да.
- Врыв мозга.
- Непонятно – кивнула она расстроившись.
- Невозможно – рассмеялся Андрей. - Я все понял, но никогда не смогу это повторить. А еще я сдаюсь, костер тоже не мое.
Конечно, у него получилось разжечь костер, причем несколько раз, только он постоянно тух. Ветки были сырые, они дымились и трещали, но никак не хотели нормально разгореться. В коробке осталось всего две спички, и быть гордым не имело смысла. Кира проявила редкое великодушие, воздержавшись от очередных обидных комментариев. Она (молча и даже не вздохнув) встала и присела над ветками.
- Жулье – проворчал Андрей, смекнув, в чем секрет. – Ты просушила ветки, так конечно загорится.
- А я о чем? Говорю, не получится, а ты дуешься – закатила она глаза. – Спрашивай еще.
- Понравилось?
- Отвлекает.
- Почему дриады так относятся к Каину?
- Это не моя тайна – лукаво улыбнулась она, присаживаясь на свое место.
- Почему мне не нравится твой тон? – подозрительно спросил Андрей, доставая еду из рюкзака. – А эта пошлая улыбка тем более!
- А что тебе вообще нравится, нытик? – спросила она, отодвигаясь, когда он неуклюже присел с ней рядом.
- Когда ты гадости не говоришь. Как ты? – спросил он, не сильно обращая внимание на ее слова.
- Крыша едет, полная голова нехороших и веселых мыслей. Не страшно, я еще помню себя в подобном состоянии. Вообще-то, для меня это норма и именно такой меня все знают, а вот тебя определенно ждет шок – призналась она. – Ты ведь видел меня только слабой. Даже когда я была проклята, и мы познакомились…
- У тебя было горе и ты отходила после болезни – кивнул Андрей.
До него начало доходить то, о чем она говорила. Странно, но он никогда раньше не думал об этом, никогда по-настоящему не верил в то, что она может быть тем хитрым и подлым отродьем, иногда жившим в ее разрозненных мыслях.
- Готов к разочарованию? – шепнула она, правильно истолковав его молчание.
- Готов, чего и тебе советую – пожал он плечами. – Ты зря ждешь, что я начну испытывать отвращение. Двадцать лет назад именно так бы и было, но двадцать лет для смертного это четверть жизни. Я изменился. У меня тень в сердце, чужие легкие и даже ты не совсем представляешь, кем я стал. Ты уверенна, что я найду все это отталкивающим? Лично я ни в чем уже не уверен. Скажи честно, ты сама будешь считать себя отвратительной, тщеславная барышня?
- Пожалуй, нет, - вздохнула она.
- Вот и я о том же. Не расстраивайся, я постараюсь в тебе разочароваться, но результата не гарантирую – сказал он, стараясь при этом не сильно откровенно и злорадно улыбаться.
Остальную часть ужина провели молча. Каждому было о чем подумать, и Андрей не спешил с вопросами. Время от времени он бросал взгляд на задумчивую Киру. Она действительно восстановилась, он видел ее такой всего один раз, перед тем как они распрощались на пятнадцать лет. Странно, но раньше Андрей считал себя красивым. Высокий, яркий, он выделялся в любой кампании. Все изменилось, когда он встретил Киру. Она никогда не обращала внимания на его внешность, так, как это делали другие. Подшутить, сказать колкость, упрекнуть – всегда пожалуйста, но вот считать достойным внимания - никогда. Мелкая, злобная и худосочная, поначалу он думал, что она просто завидует. Но потом, когда ему стало хватать силы противостоять наваждению и рассмотреть ее по-настоящему, когда он понял, что она не человек, что она притворяется... По сравнению с ней, он был посредственным и грубым увальнем с двумя левыми ногами. От ее внешности ему было неуютно, он не привык быть вторым.
Усталость давала о себе знать, глаза слипались, свет от костра отдалялся. Андрей и не заметил, как вырубился. Утро пришло неожиданно. Он спал на теплой земле прямо под деревом, Кира сидела рядом спиной к нему и ела.
- Привет – просопел он. – Это ты меня укрыла?
- Доброе утро – кивнула она, не придав значения его словам.
Права, чертовка, ведь он действительно сказал «доброе утро» только по-своему. Ясно ведь что она.
- Давно хотел спросить насчет твоих прежних утренних замашек.
- Прошли – сказала он потягиваясь – Я вообще больше не нахожу людей аппетитными. Ты же заметил, как я на кровь твою реагирую, так что не нервничай.
- Я и не нервничаю. Обидно только.
- Обидно? – спросила она, повернувшись наконец-то к нему лицом.
- Ну да, раньше было веселее.
- Нам предстоит закрыть двенадцать разломов. Мало того, меня несет и бросает в крайности, так что помимо всего прочего вам троим нужно будет постоянно меня ловить и вправлять мозги, иногда даже отбиваться – скривилась она. – Тебе мало веселья?
- Не драматизируй – отмахнулся Андрей. – Ты правильно заметила, нас трое. Как-нибудь справимся с одним тщедушным монстром.
Ей плохо и она боится, а все что он может это хамить и смеяться над ней. Успокоить, поговорить начистоту он не может, она не поймет и примет в штыки. Такими темпами крыша у него поедет раньше, чем у Киры.
К обеду они дошли до машины.
- Не нервничай – шепнула она, предостерегающе выставив руку.
Первая мысль была о Ветале. Потом Андрей присмотрелся. Бес снизошел до того, чтобы принять человеческий облик. Падший не заморачивался, он принял облик уже знакомого ему охранника Киры, только молодого. Неплохой выбор. Крупное и сильное тело, добродушное лицо, он даже шрам скопировал. Единственная разница была в том, что у настоящего Веталя белым и мертвым был только один глаз.
«Мальчики» коротали время за «уроком» рукопашного боя. Они были почти одного роста, но Каин значительно проигрывал в весе, да и техника у Беса была круче. Разумеется, бессмысленно сравнивать девятнадцатилетнего паренька с опытным бессмертным, прожившим кучу времени не только в нашем мире, но и в аду. Каин часто пропускал удары и, судя по черным узорам на коже, успел как следует разозлиться. Бес не жалел его и бил изо всех сил.
- Старый дурак – поморщилась Кира, когда Бес умудрился стукнуть мальчишку очень сильно и даже рассек ему бровь. – Сам виноват.
Просить разъяснений не пришлось. Андрей как обычно все не так понял. Каин играл и поддавался. Отлетев на несколько метров, он мгновенно вскочил на ноги и рванул на Беса. Драка закончилась, мальчишке надоело уворачиваться и махать руками, теперь он не бил, а убивал. Ни одного лишнего движения. Бес сразу оказался на земле, а Каин уже держал его голову в захвате. Одно движение и смерть.
- Впечатляет? – прохрипел Каин, отпуская Беса.
- Не смеши – закатила глаза Кира. – Сколько он тебя месил, прежде чем ты из себя вышел? Зачем так долго разогреваться и полагаться на неустойчивую ярость? Напрасная трата сил, девушкам конечно должно нравиться…
- Все еще считаешь, что твоя тактика правильнее? – подозрительно спросил Бес. – Хочешь поспорить?
- О чем тут спорить, я любого из вас уделаю – надменно фыркнула она.
– Что ставишь?
- Одену платье. А ты?
- Возьму на вооружение твою тактику и сменю внешность на более подходящую, – проворчал Бес.
- По рукам – кивнула она. – Каин!
- Эй, погоди – Андрей понял, что сейчас произойдет. – Не вздумай!
Троица ненормальных посмотрела на него как солдат на вошь.
- Черт с вами! – психанул он. – Если кто-то сдохнет, плакать не буду и лечить не стану так и ходите, покалеченными!
Он уселся под деревом и стал наблюдать. Бес тоже прикорнул рядом, он даже хотел предложить пари, но увидев лицо Андрея, мгновенно заткнулся. По сравнению с Каином, Кира выглядела совсем крошечной. От первого удара у Андрея замерло сердце, но все оказалось не так страшно. Не этот раз Каин не играл, он бил изо всех сил, не выжидая и не занимаясь балетом как во время драки с Бесом, но он все равно не мог достать ее. Он не смог нанести ей ни одного удара, в то время как она даже не уворачивалась, а держалась очень близко и открыто. Перед каждым из ее страшных ударов, у Андрея создавалось впечатление, будто она не дерется, а обнимает.
- Как такое возможно? – шепнул он.
- Она скачет между мирами, и тянет его силу. Посмотри через Навь – шепнул ему Бес, слегка коснувшись его виска и показывая. – Давай, это не сложно. Немного злости, вспомни момент, когда был в бешенстве, позволь этому огню поглотить тебя, поймай первый толчок и прищурь глаза.
Вспомнить момент было не сложно, единственное существо, способное привести его в бешенство маячило перед глазами, причем, как обычно, делало все, чтобы его разозлить. Злость разливалась по венам и поджигала все внутри. Неожиданно Андрей почувствовал, как земля легонько завибрировала и качнулась. Он прищурил глаза.
- Ничего себе – шепнул он.
- Красиво – прокряхтел Бес.
Они все еще были здесь, только мир стал другим. Все цвета стали оттенками оранжевого и черного, они не утратили яркость, просто изменились и задрожали. Огонь, который горел внутри, был теперь повсюду. Андрею было сложно подобрать эпитеты, но «красиво» тоже подходило. Силуэты Киры и Каина стали значительно более выразительными, их красно-желтые контуры резко выделялись в этом новом одноцветном мире. Теперь Андрей понял, в чем дело, кулак врезался в черную пелену в нескольких сантиметрах от нее, Кира поглощала удары, забирала у него приложенную силу. Драться с Кирой было так же бесполезно, как пытаться разрезать воду, Каин попросту тонул в ней. Она поступала логично и правильно, нельзя идти в лобовую, нельзя терять голову.
Драка длилась недолго. Минут через пять Каин окончательно выбился из сил и пропустил сразу два удара. Кира завалила его не землю и начала щекотать.
- Ну тебя к черту – рассмеялся он. – Я так хотел тебя в платье увидеть.
- Увидишь – улыбнулась она, поцеловав его в нос.
- Честно? – обрадовался он.
- Да, пора вспомнить, что белый не мой цвет – рассмеялась она как ненормальная, отпуская его и направляясь к машине.
Каин перестал улыбаться и смотрел на нее оценивающе. Андрей был уверен, что сейчас мальчишка думает о том же, о чем и он. Своенравная, беспринципная с непонятными инстинктами и звериным чутьем. Она уже сильнее Каина и если она потеряет контроль... Что они натворили и что им теперь с ней делать?
Кира тем временем скептически рассматривала внедорожник. В самой ее осанке появилось что-то шкодливое и до боли знакомое. Она слегка встряхнула руками и дернула пальцами, выпуская уже знакомые Андрею золотые когти. Она провела когтями по ткани, обрезая штанины своих широких брюк, и пошла к мотоциклу.
- Эй! Ты куда?! - поинтересовался Каин, но ответа не последовало, она уже удалялась под рев мотора, даже не думая попрощаться или сказать куда едет.
– Не волнуйся, она едет в особняк – шепнул Андрей.
- Откуда…?
- Просто знаю – пожал он плечами. – Поехали, не трать время, ничего страшного не произошло, ей просто хочется проехаться. Не бойся.
Каин смотрел на Андрея во все глаза.
- Почему ТЫ не боишься? – спросил он.
- Страх только мешает. Мы не можем позволить себе эту роскошь – сухо пояснил он. – У нас нет выбора и времени нет, для нее это нормально, привыкай.
- Это понятно, но…
- Смотри – Андрей коснулся его виска, почувствовав неприятный жар. Он прокрутил в голове их вчерашнюю ссору и то, как он сдерживал ее. – Все не так плохо, не паникуй, мы в одной лодке.
Каин обреченно кивнул и сел в машину.
* * *
Доехали быстро. Бес был за рулем, Андрей спал, Каин, судя по шуршанию его разрозненных мыслей, паниковал на переднем сидении. Андрей не стал его успокаивать. Мальчишке нужна была эта пауза, пусть свыкнется.
Дома Каин на полном автомате начал выгружать вещи из машины, но так и застыл с рюкзаком в руках.
- Дай сюда – вздохнул Андрей, забирая у него рюкзак и швыряя в угол гаража. – Идем пить чай. Бес, разбери вещи и навести свою госпожу. Проверь, поела ли она, спроси, что ей нужно.
- Чего-то я не понял, теплокровный, это приказ…?
- Все ты понял, это не приказ, а намек на то, что ты тоже раскис, – шепнул Андрей и подтолкнул Каина к лифту.
Он дотолкал парнишку до кухни, усадил за стол и занялся обедом.
- Ешь.
- Что это за гадость? – скривился Каин.
- Яичница, просто к сковородке прилипла, и скорлупа… не перебирай харчами. Ешь и прекрати вести себя как испуганный ребенок.
- … а соли зачем столько? Ты в курсе…
- Да, я не умею готовить – раздраженно согласился Андрей, - разжигать костры, забивать головой гвозди и убивать я тоже не умею, а еще однажды я постарею и сдохну.
- Насчет последнего я бы поспорил – шепнул Каин, мужественно пережевывая пересоленное и хрустящее скорлупой месиво. – Прости, я…
- Запаниковал – кивнул Андрей. – Не страшно. Тебе легче? В чем вообще дело, я думал ты готов…
- Плохое предчувствие. Не могу разобраться – мотнул он головой. – Не важно. Завтра утром мы выезжаем.
- План действий?
- Не думал, что мне придется его рассказывать, хотя в ее состоянии… лучше наори на меня.
- Очередное полезное и милое скотство? Ее идея?
- Да. Моя карьера…
- Не просто так – кивнул Андрей. – Я еще тогда понял. Ну, давай, взорви мне мозг.
- Мы хотим использовать людей.
- Удивил, вы всегда так делаете.
- Не мы, а темные и светлые – уточнил Каин.
- Есть разница?
- Дааа – Каин расплылся в блаженной улыбке. – Они понятия не имеют, с чем связываются и какими силами играют, а мы знаем, на что вы способны, мы ведь сами почти такие.
- Брось, мы слабые – задумчиво сказал Андрей, он не был уверен в том, что все еще имеет право говорить «мы».
- Вот именно! – радостно кивнул Каин – все совершают эту ошибку! Пораскинь мозгами, это же элементарно! Вспомни, как вытянул ее.
- Погоди…
- Да, именно тогда она поняла, что это можно использовать. Ты был сильнее их всех. Только люди способны на такое. Только в вас есть эта сила. Она не темная и не светлая, она просто есть. В малых количествах она им до лампочки, но если ее много – она выжигает все. Вы сильнее их, и если вас направить. Ты хотел знать, почему дриады живут в этом мире? Вот тебе ответ - они тянутся к источнику этой силы, пытаются овладеть ею. Кое-что у них даже получается, несмотря на то, что они не контактируют с людьми напрямую.
- Выжигает? – Андрей вспомнил слова Края о том, что он кого-то там сжег. Как такое возможно?
- Рассеивает в пыль, причем, не только падших, но и светлых.
- Я и светлых…
- Нет, светлые тогда вовремя отскочили, отделались легким испугом. Неужели котяра не рассказала? Ты думал, они просто так носились с тобой пятнадцать лет?
- Как это работает?
- Понятия не имею – скривился Каин. – Какая разница, главное работает. Прекрасно работает, причем со всеми вами.
- Погоди, я правильно понял? Твоя трусливая и чокнутая мамаша не просто хочет использовать людей, она хочет превратить нашу способность чувствовать… в оружие? Как она вообще это себе представляет? Вы понятия не имеете, что это такое!
- Ты сам говорил, что мы способны…
- Говорил! Но вы боитесь этого! До смерти боитесь и брезгуете! Вы отвергаете саму мысль о том, что способны полюбить другого человека и вместе с тем хотите этим… поиграть?!
- Ты знаешь, как ее называют?
- Знаю! – рассмеялся Андрей. - И это ошибка!
- Не ошибка – скривился Каин – это то, из чего мы состоим… из этой силы, без нее бы нас не было. Поэтому нас боятся как чумы, поэтому ее имя считается ругательством в нижнем мире. В нас, как в смертных, одновременно живут два несовместимых и взаимоисключающих начала, только обороты у нас значительно и противоестественно завышены и если баланс рухнет, дело может окончиться даже смертью.
- Смертью?
- Ну да, только это чувство держит одним целым наши составляющие и не дает свихнуться.
- То есть, вы живете благодаря любви? Существуете, благодаря чувству, которое даже вслух назвать не можете. Вас же перекашивает от одной мысли о том, что кто-то любит вас! – сказал Андрей, сдерживая смех. - Хотел бы я поболтать с тем психом, который додумался создать такое нелепое существо. У парня однозначно не было проблем с чувством юмора. Что смотришь? Говорю неприятные вещи?
- Еще пара подобных фраз и я побегу мыться – с отвращением сказал Каин.
- Почему?! Объясни мне, пожалуйста, откуда это отношение? Что в этом плохого?!
- Довериться другому существу, одному единственному… до такой степени, чтобы зависеть. Мало того, при всем этом оставить его в живых… – судя по выражению лица, Каина мутило.
Мальчишка не лукавил, он действительно не понимал этого. Скорее всего, этот инстинкт достался им от других предков, тех, которые не являлись людьми. Вот в чем их проблема, противоречивые крайности: нежность и жестокость, агрессия и человеколюбие. Андрей старался отогнать эту картинку, но перед глазами стояли шрамы, что были у Киры на предплечьях.
- Но… как же вы собираетесь этим воспользоваться если…
- Это просто – охотно перебил Каин. Судя по всему эта тема не вызывала у него отвращения. – Вы очень восприимчивы и способны на ложные чувства. А еще вам не обязательно любить кого-то определенного.
- Вам тоже – усмехнулся Андрей, догадавшись, куда он клонит. – В этом вы специалисты. Любить всех и никого вы умеете в совершенстве!
- Вот именно – кивнул Каин. – И я умею вызывать у вас эти чувства.
- Я заметил – сказал Андрей, вспомнив его концерт и манеру «охотиться». – Погоди…
- Да, я дам серию концертов… в Индии.
- Двенадцать?
- К сожалению одиннадцать. Я не смогу дать концерт в том храме. Я купил его, но…
- Купил? Ты купил храм?!
- Мы собираемся использовать тысячи людей в качестве живого щита, чтобы защититься от падших. А тебя волнует то, что я купил храм?
- Причем здесь люди? Что значит…?
- Давай, въезжай, наконец. Они будут мешать нам, они не могут иначе. Будет драка и нам придется их убивать, еще можно открыть небо и начать настоящее месиво. Все это весело, но мама не хочет так поступать. Это опасно.
- Поэтому вы хотите пожертвовать ни в чем неповинными людьми?!
- Никаких жертв – отрезал Каин. – Ты испугал их. Один слабый смертный выжег дотла десяток падших. Что они смогут против нескольких тысяч? Они просто не рискнут высунуть из разломов свои мерзкие рожи, более того, они сами их закроют, изнутри. Все, что нам останется, это перебить тех, кто уже просочился. Это не сложно, их пока мало и они будут убегать. Мы прижмем их, когда будем закрывать последний разлом. В храме. Мы поставим их на место, и в следующий раз они очень хорошо подумают, прежде чем заглянуть в этот мир.
- Для смертных…
- Никакого риска. Только мама…
- Не бойся за нее, нас трое, как-нибудь скрутим, без нее ведь никак?
- Никак.
- Тогда я поеду за ней.
- Ты уверен? – недоверчиво спросил Каин. – Она хочет побыть одна, судя…
- Не хочет. Она опять прячется, только на этот раз не в отрешенности, а в безумии. Одной ей не справиться, ей нужны мы. Все мы, понимаешь? Ты ведь тоже не подарок, но она никогда не упрекает тебя. Теперь вы поменялись местами, понимаешь? Теперь ты старший.
- Ладно, давай начистоту – фыркнул Каин. – Я понимаю все это. Я уже пять лет как старший, но все это время я был один и я мог справиться. Сейчас она сильнее меня и я стал зависимым… от тебя. Я не умею доверять… людям, тем более тебе. Ты непредсказуемый, а все эти слухи и пророчества не в твою пользу. Я не хочу, чтобы ты видел особняк и лес, поэтому вру тебе. Я не хочу, чтобы ты предал нас по-настоящему. Не лезь туда, не рискуй своей верой в нее. Если ты…
- Ты перепутал, я не Глеб и я не верю в нее. Я никогда в нее не верил и именно поэтому я тогда решил сам и спас ее. Для меня она такой же человек как все остальные, только чокнутый и что там врать, безумно мне нужный. Смогу ли я настолько в ней разочароваться, что возненавижу? Сильно в этом сомневаюсь, но если это и так, предпочитаю узнать сразу и не гадать. Давай рискнем. Сейчас рискнем, пока не поздно.
- У меня нехорошее предчувствие…
- Брось, будет весело – подмигнул Андрей и встал из-за стола.
* * *
Конечно, он боялся. Ему было тяжело, Каин первый раз в жизни нуждался в помощи и признавал это, но Андрей не мог идти у него на поводу. Закрывать глаза и прятать голову, было еще опаснее, чем ехать сюда.
Андрей остановил машину. Начинало темнеть, и дом выглядел зловеще, но огромный, темный особняк, как не странно, не пугал его. «Семья Бени» жила здесь столетиями и, судя по всему, в каждой из своих жизней парень не отличался кротким нравом и добротой. Зверь, загнанный в угол. Его держали здесь силой, заставляли делать предсказания и менять судьбы. Бене не повезло – на двоих с Кирой у них был всего один защитник, и он достался не ему. Сколько пережил этот несчастный, прежде чем судьба не доломала его окончательно? Бесконечные, однотипные жизни в рабстве и безысходности. Сколько? За что? Просто так…
У него было своеобразное, выворачивающее наизнанку от отвращения чувство юмора. Беня не просто убивал, над каждой жертвой он проводил ритуал, и теперь все эти несчастные охраняли его дом, его лес, даже машину его обожаемой «сестры». Андрей не спрашивал, как проехать к дому, он чувствовал это место и этот ужас. Он ехал в эпицентр этого мракобесия и ожидал увидеть врата ада, но ошибся…
Каким образом Кира умудрилась очистить это место, столетиями оскверняемое отчаяньем и болью близкого ей существа? Все еще не понимая в чем дело, он вылез из машины и направился к парадному входу. Эти стены помнили такое, от чего кровь стыла в жилах, но все эти наслоения страха и жестокости были смазаны. Что-то более сильное и значимое перекрывало эту информацию. Что-то важное, что-то совсем другое. Воспоминания. Вспышки образов прорезали окружающее пространство, заполненное сгущающейся ночью. Светлые, солнечно-оранжевые на фоне темно-синего ночного сумрака. Андрей слышал их голоса, видел их силуэты. Андрей прошел по ступеням. Здесь он бежал от нее, а она догоняла и кричала, швыряя в него свою обувь. Прикоснувшись к дверной ручке, он увидел, как когда-то давно, Беня захлопнул дверь перед ее носом… Кажется, тогда она выбила первое окно справа и пробралась в дом. Андрей поймал себя на мысли, что не может рассмотреть дом. Нет, он видел величественный холл, хрустальные люстры и черные шелковые обои, но не смотрел на них. Здесь, при входе он пытался кого-то убить, но Кира разрезала руку и вымазала свое лицо кровью, он испугался и остановился... А здесь он плакал сидя на полу, а она сидела рядом и что-то тихо ему говорила. Как же Каин похож на него! Непостижимо. Всего лишь чувства, простые человеческие чувства остановили все это, очистили целый дом веками впитывавший в себя тьму. Он не понимал ее, считал брезгливым отморозком, а ей просто было больно вспоминать эту навсегда потерянную, почти человеческую жизнь. Она поняла, какой силой обладают человеческие чувства не тогда, когда он ее вытянул. Каин врал, Кира знала это раньше, значительно раньше, и она прочувствовала все это на своей шкуре. Пусть она любила его как брата, но любила искренне, всем сердцем и боролось за него как одержимая. Ее бесхитростная, но чистая любовь нет, не очистила, а перенаправила зло, жившее здесь в какое-то новое, неведомое ему русло. Магия? Колдовство? Этому нельзя научиться, это идет из самого сердца.
- Приперся – недовольно прохрипел Бес, высунувшись из двойных витражных дверей. – Теперь еще и после тебя посуду мыть придется.
- Хорошо выглядишь - сказал Андрей, отметив про себя, что именно из этого витража Кира вытащила то стекло, которым разрезала руку. Мелькнул еще один смазанный образ. Беня доламывал витраж… зачем?
Бес сменил внешность. Он был чуть выше Киры, худощавый и жилистый, черные волосы до середины плеча. Эта внешность больше подходила его хрипловатому голосу, но все-таки… представитель монголоидной расы с белыми глазами… явный перебор.
- Хозяйку устраивает – пожал он плечами.
- Она хоть ест или опять голодовку объявила?
- Ест понемногу, и ты, судя по наглой роже, тоже пожрать не откажешься. Ужин через тридцать минут – проворчал он, сплюнув на полированный паркетный пол, и скрылся за дверью.
- Добряк – фыркнул Андрей и побрел искать Киру.
Искать ее в этом доме, переполненном воспоминаниями, было очень сложно, но Кира определенно была на первом этаже. Восточное крыло «тянуло» холодом и страхом, значит, она редко там бывала, западное напротив, казалось более обжитым. Куда же идти? Решив действовать методом исключения, он пошел на холод, но не дойдя даже до середины крыла, вернулся назад, превозмогая тошноту. Грязные, ободранные стены, кровь и решетки на окнах и дверях. Здесь он жил во время приступов помешательства, судя по ощущениям, довольно частых, крайне опасных и необычайно для него болезненных.
Западное крыло тоже не было безупречным, но по другой причине. Андрея начинало это злить. Родители, жена, кто угодно… да, его никто и никогда не любил так, как она любила этого монстра. Просто так, вопреки всему, ни за что, но какое ему дело?! Какая, черт возьми, разница, что здесь происходило, откуда у него эта дурацкая, неизвестно откуда взявшаяся зависть?! Он не имеет права на это чувство. Не имеет права и все тут! Это чужая жизнь, все это его не касается, почему же ему так гадко? Он шел по этому коридору как по чужой жизни и заглядывал в эти двери в поисках ответов на свои совсем непростые вопросы. Чем дальше он шел, тем больнее ему было, и что самое неправильное, тем невозможнее ему было остановиться. Он замер возле последней двери с дверной ручкой в руках. Здесь. Чувствуя, что совершает очередную ошибку, он открыл ее. Массивная металлическая дверь с кучей замков. Точно здесь.
Перед глазами появилась просторная комната, залитая мягким и дрожащим светом. Свечи, черно-синие стены и знакомые до дрожи каменные плиты на полу. Из мебели была только большая резная кровать в самом углу комнаты. Кира развалилась поперек кровати и курила. Мелкую козявку было почти не видно среди подушек. Она перевернулась на живот и посмотрела на Андрея с явным раздражением.
- Ну и зачем тебе это? Неужели так нравится боль испытывать? – Спросила она скривившись. – Зачем приперся? В этом доме есть телефон, Каин знает номер.
- С чего ты взяла, что мне больно?
- Действительно – пожала она плечами – у тебя ведь всегда лицо такое перекошенное. Ты проходи, не стесняйся, мне сейчас безумно приятно за тобой наблюдать - долгожданное отвращение просто рекой из тебя льется! Признайся, тебя уже тошнит, или еще держишься? Тазик дать?
Андрей проследил за ее взглядом. По центу комнаты на полу прямо в плиты были вмурованы хорошо знакомые четыре металлических кольца. Именно этот образ так часто всплывал в ее сознании. Теперь он догадывался, почему и это действительно было…
- Ну давай, не стесняйся, осуждай – тихо рассмеялась она.
- И не подумаю – шепнул он. – Скажи, в моем доме…
- В твоем еще хуже – скривилась она. – Дом маленький и количество воспоминаний на квадратный метр зашкаливает. Конечно, человеческих воспоминай, вполне приличных и не таких кровавых, но мне-то без разницы, какие они. Главное их гораздо больше. Кроме того, там вообще нет счастья, пусть даже такого ущербного как в этом, только тщеславие, предательство и боль. Твоя боль, а у тебя она особенно едкая.
- Но ты жила там…
- Это не мое дело.
- Это тоже не мое.
- Врешь.
- И не только тебе – кивнул он, проходя в комнату.
- Не советую – предостерегающе шепнула она. Насмешка пропала с ее лица, уступив место страху.
- Брось, я уже взрослый и прекрасно понимаю, что происходило в этой комнате – проворчал Андрей, закатив глаза и коснувшись краем ботинка одного из колец. Образы хлынули с такой интенсивностью и в таких жутких подробностях, что он резко отошел назад. Как же он ошибался! Ничего из того, что он напридумал, не было и в помине – …это…
- Да, ты как обычно не так понял – кивнула она, встав с кровати. – И да, здесь, в этих оковах, на этом полу я перерождалась уже после его смерти, соединяя в одном теле две крови, две части одного целого человека, судя по схеме на стене моей библиотеки, разорванного надвое восемьсот лет назад. Я не знаю подробностей, и не хочу знать, но он был мной, а я им - мы из одного теста. Все, что творилось здесь сотни лет, часть моей крови, часть меня. Ужинать все еще настроен, или уже уходишь?
- Не дождешься - шепнул Андрей, по-прежнему стараясь отогнать навязчивые картинки и подавить отвращение - …я…
- Думал, что только он был монстром – кивнула она – отделял вершки от корешков.
- Но твои шрамы.
- У каждого свои причуды – печально сказала Кира, остановившись у двери. – И у нас их чуточку больше. Боль единственное, что сдерживает нашу ярость, он просто пытался мне помочь, не хотел, чтобы я начала убивать, сорвалась и стала вести себя как он. Поверь, я была близка к этому и очень не хочу это вспоминать и чувствовать в себе снова.
Ее тоска и страх заполняли комнату как тихая и тревожная мелодия. В какой-то момент Андрею показалось, что он отчетливо слышит звук виолончели. Кира выглядела непривычно и как-то особенно. Что-то странное появилось в ее взгляде помимо грусти и злобной, защитной насмешки, что-то новое. На ней было длинное платье из черно-синего атласа. Ничего лишнего, скромный вырез, длинные рукава и шлейф, тянущийся за ней по полу на несколько метров. Наверно ходить в таком наряде не очень удобно, но эффект того стоил. Ее черно-золотые волосы были стянуты парой массивных серебряных гребней в виде человеческих черепов. Не она покупала эту одежду и заказывала у ювелира эти украшения. Не она и не Бес. Вот что было особенное, она чувствовала себя иначе, чувствовала себя снова защищенной. Вспомнить того единственного человека, который знал ее как никто и при этом понимал и не считал уродом. В этом жутком месте, в этой купленной Беней одежде она пыталась почувствовать себя дома, а он приперся и вернул ее на землю, развеяв эту иллюзию, заставив вспомнить что дома у нее нет и быть не может.
- Прости…
- Но ведь это уже не имеет значения – сказала она со злобой и осуждением. - Ты как всегда не думал, а выдернул меня состояния отрешенности и надеялся на лучшее. Решил, что так правильно и это меня спасет, решил, что тебе виднее. Почему ты никогда не думаешь обо мне?
- Я не хотел…
- Хотел! – крикнула она оглушительно. - С первого взгляда ты решил, что я нуждаюсь в твоей неуклюжей помощи! До тебя я жила в своем личном мире и не знала, какой я урод. Спасибо, доктор, что вскрыли мне рану и забрали у меня обезболивающее, теперь будет чем заняться, перед тем как я окончательно потеряю рассудок!
Она вышла из комнаты и хлопнула дверью. Андрей вышел за ней в коридор. След ее злобы все еще висел в воздухе, и он шел за ним по темному коридору.
- Значит, все-таки хватило наглости остаться на ужин – прошипела она, когда Андрей сел за стол.
- Ты даже не представляешь, сколько ее у меня. Знаешь почему? Потому что я правильно поступил, как бы ты ни орала и не психовала, я прав черт тебя возьми! Нельзя бесконечно прятаться от себя и жить во сне, рано или поздно все закончится и наступит пробуждение. Чем позже это произойдет, тем больнее потом будет! – крикнул Андрей со злобой почувствовав как браслет начал сжимать запястье. – Ты должна понять, кто ты и научиться жить с этим. Можешь шипеть и плевать в меня ядом сколько угодно, я не уйду и не позволю тебе замыкаться. Хватит, доигрались, теперь я решаю, что будет дальше. К утру ты соберешь вещички и мы вместе пойдем туда где будет ждать нас Каин. У меня все, можешь начинать свой концерт по заявкам.
Она швырнула в него тарелкой, но Андрей ждал этого и вовремя пригнул голову. Предусмотрительный Бес расставил серебряную посуду, но судя по характерному звуку и вибрации, тарелка застряла в стене и все равно была испорчена.
- Не страшно госпожа, я уже заказал новую посуду – прохрипел Бес, заходя в столовую.
- Почему на столе только два прибора – холодно спросила она.
- Я слуга.
- Ну и что, он вообще предатель и сволочь. Прекрати этот цирк, я не хочу ужинать с ним наедине.
Андрей схватил свою тарелку, но, услышав противное пищание браслета, положил ее на место. Кира весь вечер вела себя безразлично и подчеркнуто аккуратно. Нож, вилка, дорогая посуда, безупречная осанка - принцесса недобитая. Бес тоже молчал. Он то и дело посматривал на нее и на Андрея, ожидая новой порции ругани и сожалея, что рядом нет Каина, с которым можно устроить очередной тотализатор.
Еда была вкусной, но Андрей не поленился проверить ее на наличие яда или других мелких неприятностей, удивившись стойкости Беса который даже в тарелку ему не плюнул.
- Судя из твоих самонадеянных заявлений, Каин рассказал тебе, о том, что нам предстоит сделать – сказала она все тем же мерзким, надменным и холодным тоном.
- Да ваше величество – скривился Андрей. – Рад, что вы снизошли до беседы.
Кира зарычала и ухватилась за край стола, но к разочарованию Беса все-таки смогла взять себя в руки.
- Я… пытаюсь с тобой разговаривать – выдавила она сквозь зубы.
- В таком тоне не стоит.
- Не тебе мне указывать – выдохнула она, еще сильнее сжимая в руках столешницу.
- Но я указываю, так что придется потерпеть! – Крикнул Андрей перекрывая писк своего браслета.
- Не смей так говорить со мной в моем доме!
- А ты не смей вести себя со мной как богиня! Мелкая, чокнутая засранка! – Андрей тоже схватился двумя руками за столешницу. Стол ходил ходуном, браслет невыносимо громко пищал, но он не обращал это внимания.
Неожиданно раздался треск и деревянная столешница лопнула вдоль. Они отпустили ее почти одновременно, и обе половины стола дружно рухнули на пол, увлекая за собой посуду и скатерть. Где-то за заднем плане, раздавалось недовольное ворчание Беса, но им не было до этого дела - разговор был не окончен. Кира вскочила со стула и рванула к нему прямо по обломкам.
- Ничтожество, жалкий, самовлюбленный смертный, да ты в подметки мне не годишься! – Крикнула она сверху вниз, воспользовавшись тем, что он все еще сидит на своем стуле.
- Ну, разумеется! Куда уж мне убогому! – Андрей тоже встал и теперь нависал над ней. - Я расстрою тебя куколка, парень твоей мечты умер! Сдох в больничной палате, пробравшись в твою кровь! Здесь его больше нет и теперь ты даже коснуться его не можешь! Ты одна, а все остальные либо такие же жалкие смертные как я, либо наглухо свернутые отморозки как Край, занимающие чужое тело! Так что выбирать тебе не из чего!
- Я скорее выберу петлю на шею, чем тебя! – крикнула она ему в лицо.
Пропал браслет. Стекло взорвалось с оглушительным хлопком, звон осколков заполнил комнату. Слишком шумно, но разбираться не было сил, Андрей не мог оторвать взгляда от ее озлобленного лица.
- Никогда этого не говори – шепнул он схватив ее одной рукой за плечо а второй за голову. – Слышишь? НИКОГДА.
- Но это правда – прошипела она с ненавистью, пытаясь вырваться.
Маленькое острое и неимоверно хрупкое плечико дергалось в его ладони. Большой палец лежал на ее ледяной щеке, а почти вся ее голова помещалась у него в руке. Высокомерное, холодное, растерянное и очень сердитое чудовище. Его злость ушла. Злость, ярость, обида непонятное и ненужное чувство ревности, все исчезло, растворилось, но она этого не понимала. Кира продолжала испепелять его взглядом. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы она его понимала. Сказать, вбить в эту упрямую голову то, что она для него значит. Пусть знает, что ему безразличны, ее происхождение, инстинкты и отношение к нему, что он все равно ее любит даже такую чужую и холодную. До боли любит, до помешательства. Любит и простит все на свете, потому что ничего ему от нее не надо, пусть только живет здесь, в этом мире. С кем хочет пусть живет и чем хочет занимается, только пусть не говорит в слух такие страшные вещи.
Откуда этот пронизывающий холод? Почему ее щека такая ледяная? Андрей захотел ослабить хватку, но не смог. Правая рука будто приклеилась к ее коже. Кира перестала вырываться. Судя по удивленному лицу, она тоже больше не злилась, а была в шоке и… нагревалась. Андрей чувствовал, как жар выходит из нее и постепенно добирается до поверхности кожи. Как только его рука стала чувствовать этот жар, на ее лице проступили мерцающие линии. Свет был не таким как всегда, не оранжевым и даже не желтым, он был белым. Послышался странный металлический звук, как будто кто-то открыл сразу несколько дверных замков, что-то мелькнуло в его сознании… образ. Легкий как лист на ветру и болезненный как сильнейший ожег. Смерть. Сначала одна, затем другая. Смерть, обида, боль. Теперь он смотрел ее воспоминания. Чудовищный коллаж, нарезанный из ее однотипных несчастливых и трагических жизней. Ни одного просвета, ни одного счастливого воспоминания… Бедная, одинокая и никому не нужная. Вечная сирота, вечный изгой, сколько она пережила и как умудрилась выдержать все это и не свихнуться…
- Не смей меня жалеть! – крикнула она и, оттолкнув его, выбежала из комнаты.
Картинки не прекращались. Они вились вокруг осиным роем и жалили, не зная пощады. Андрей потряс головой, но с таким же успехом можно было лечить воспаление легких витамином С. Бесполезно. Однажды он пытался влезть в ее сознание и посмотреть прошлое, но у него ничего не вышло, она закрывалась. Теперь получилось, не прошло и двадцати лет. Зачем он туда полез?!
- Не хочу отвлекать от приятных мыслей – хмыкнул Бес. – Но тебе не кажется, что убрать все это мне одному не под силу.
- Что…?
Андрей в полном ступоре посмотрел на Беса. Он стоял в дверном проеме с веником в руках. Осколки. Андрей осмотрелся по сторонам. Впечатляюще, лопнул не только браслет, но и все, что было в комнате: оконные стекла, часы, посуда, даже хрустальные элементы люстры. Осколки лежали на полу, напоминая колотый лед. Если добавить к этому раскуроченный обеденный стол, мятой кучей валявшийся на полу, фронт работ впечатлял.
- Это когда…
- Да, тогда. Чего стоишь? Держи веник, псих недорезанный. Кто наломал, тот и убирает.
Он швырнул веник ему под ноги и попытался с гордым видом выйти из комнаты. Судя по направлению, он собрался искать и успокаивать свою нервную госпожу, но Андрей не дал ему этого сделать.
- Ничего не хочешь мне объяснить?! – крикнул он ему в спину.
- Тебе? – скривился Бес, бросив на него полный пренебрежения взгляд.
- Мне, защитник херов, чем ты вообще занимался все это время?! Почему она жила в таком дерьме?! Сколько раз ее убивали?! Скажи, она хоть раз умерла своей смертью или от болезни?!
- Нет – шепнул Бес, опустив голову.
Он неспеша вернулся и сел на стул, обхватив голову руками. Бес никогда не говорил об этом, не с кем было говорить. Он еле заметно раскачивался на стуле взад и вперед, очень напоминая при этом Киру.
- Ее судьба была прописана во всех деталях, я не мог вмешиваться – шептал он скорее самому себе, чем Андрею. - Я только прятал ее от бессмертных. Клянусь, я хотел помочь, но не посмел…
Андрей начал смутно понимать, к чему он клонит, но не хотел в это верить.
- Все эти жизни…
- Должны были произойти – кивнул ему Бес. - Она должна была испытать все это… весь этот ужас и унижение, чтобы суметь снять проклятье с себя и мальчишки и, забрав у него силу и часть своей души, сделать то, что ей суждено.
- Ты хочешь сказать, что проклятье и все то, что она испытала часть какого-то плана?! Нет…
- Да. Это была единственная возможность для нее… выжить, – шепнул он, вытирая черную слезу. – Только так это стало возможно.
- Что еще должно с ней произойти? – с ужасом спросил Андрей. – ГОВОРИ!
- Я не знаю… клянусь. Я могу только чувствовать и корректировать ситуацию. Пророчество на такой долгий срок… Ты не представляешь как это сложно. Нужно учесть все. Погоду, свет, настроение, людей, которых она встретит, мысли, мотивы… это даже высшим не под силу.
- Но ему удалось – сухо сказал Андрей – или ей? Кто приставил тебя к Кире?
- Мой хозяин был великим, он пожертвовал собой, ему удалось не только сделать такое сложное пророчество, он сумел перекинуть меня в этот мир чтобы я следил за ней, чтобы прятал. Все боялись ее, пытались убить, прокляли, и только он знал, что она должна существовать, знал что она нужна.
- Зачем?
- Он не сказал. Я всего лишь раб. Один из многих тысяч. Простой раб который смог выдержать процесс перехода.
- Ты не раб – шепнул Андрей, положив руку ему на плечо.
Вот почему ее никто не мог найти. Бес, порождение нижнего мира, злобный, ехидный и временами отвратительный, испытывает к ней чувства, на которые способен далеко не каждый человек. Он любит это маленькое чудовище как собственного ребенка.
- Ты прав, я плохой защитник.
- По крайней мере, ты у нее был – попытался улыбнуться Андрей. – Представляю, как я раздражаю тебя. Все то, что она для меня сделала и как я веду себя с ней.
- Мальчишка раздражал меня больше – скривился Бес, кивая в сторону страшного коридора. – Все надеялся выздороветь и быть с ней… глупый, хотел две взаимоисключающие вещи. А ты ничего, всегда мне нравился, даже когда она проклята была. Конечно, я был сильно удивлен тем, что она не убила тебя. Это было бы логично после того как ты ее вытянул, и тем более после того, как она прочитала твое имя… но.
- Прочитала имя?
- О твоих предках узнала.
- Родителях?
- Каких еще родителях? – скривился Бес. - О происхождении твоем долбанном, о предках твоих поганых. Погоди? Ты чего не в курсе еще? Ааа… понятно тогда, чего ты борзый такой. Я-то думал, что ты вообще страх потерял, раз женихаться к ней удумал, а ты не знаешь… И чо, сам не допер, что дело не чисто, когда молнией ее шибанул?
- Арбреша сказала…
- Котяра твоя? Я ття умоляю! – Бес фыркнул, закатив глаза. – Серафимы тут каким боком? Нет, ну я согласен, силу твою они почуяли, ума хватило. Родословною им твою зачем проверять? Они ж тебя на убой готовили, какая им разница? Хотя, между нами девочками, могли бы и проверить, не каждый день такого сильного смертного встретишь. А еще твое отношение к своей силе. Смертные мечтают о таких способностях, а ты наоборот и семья твоя… погоди, а как же она молнию тебе объяснила и все остальное?
- Сказала я ее зеркалю…
- Бред! – снова фыркнул Бес - слышал я про такое, но это так, легенды их мира. Я тебе вот что скажу, это только хуже делает, во как! Вы и так разные и ненависть у вас в крови, прямо под кожей притаилась, а тут еще это. И пусть она тебе не врет что ей это без разницы. Твое имя на стене среди остальных, она каждый раз его видит, когда в библиотеку входит и каждый раз долго смотрит на него. Никогда мимо не проходит, чтобы не глянуть. Иногда часами смотрит, давно заметил. Ну не только на твое имя, конечно, там ведь и другие «герои» имеются.
- Я из простой семьи, я первый…
- Ага, а я балерина – хмыкнул Бес. – Давай напьемся?
- Я не пьянею – виновато шепнул Андрей. Он понимал, что Бес вот-вот расскажет ему очередную «приятную новость» и прекрасно понимал его желание не делать этого на трезвую голову, но врать было бессмысленно.
- Пьянеешь, я тоже крепкий, но ведь и у меня есть предел.
- Предлагаешь пить ведрами? – обреченно спросил он, заранее сочувствуя своей старой доброй человеческой печени.
- Ага.
Глава 16.
Наследственность.
Пили спирт. На середине второй трехлитровой банки Андрей почувствовал, что его предел уже близко, Бес тоже слегка окосел. Бедлам в комнате был забыт. В честь примирения сторон Бес принял решение, что убирать обломки должен Веталь (работа у него такая), а им двоим можно отдохнуть в тишине и покое. Тишина и покой находились на кухне, рядом с холодильником, вытяжкой и внушительных размеров кладовкой до отказа забитой банками со спиртом. Пили молча, думая о своем, без закуски и нелепых тостов.
- Покурим? – прохрипел Бес, включая вытяжку.
- Я вроде как бросил – фыркнул Андрей. – Легкие берегу.
- Ага, а то они у тебя слабенькие – заржал Бес. – Держи.
- Постой, это что? – подозрительно спросил Андрей, взяв у него странного вида самопальную сигарету.
- То, что тебе сейчас надо – фыркнул падший. – Не боись, второй раз не сдохнешь.
- И то правда – рассмеялся Андрей, подкуривая от плиты.
- Начнем?
- Не хочу ничего знать – признался Андрей. – Не смотри так, у меня паника, просто не вынесу очередную «новость».
- Я думал, ты меня наоборот расспрашивать будешь, даже ломаться собрался, чтобы нытье твое послушать – насупился Бес.
- Ну, извини, нервы не к черту.
- Нет, так не пойдет, тебе придется меня выслушать. Разговор доверительный у нас уже сложился, я настроился, не подводи меня теплокровный! Я не знаю подробностей, и версии выдвигать не собираюсь, просто изложу факты и на рожу твою полюбуюсь. Не каждый день такое узнаешь, не выпендривайся.
- Ладно – сдался Андрей и, выпив еще стакан спирта, уселся на столешнице с сигаретой, бесцеремонно сбивая пепел на пол. – Добей меня, я готов.
- В библиотеке…
- Кто выжег ей клеймо? – перебил Андрей.
- Веталь. Это ж семейная традиция. Я всю ночь за дверью тогда просидел, думал, не выдержит кроха. У нее ведь все поменялось, полностью. Кровь, кости, мясо, все тело, даже крылья отросли, боль немыслимая, а она не поверишь…
- Как доска лежала и не стонала совсем – кивнул Андрей. – У нее даже синяков не было, проснулась как огурчик.
- Откуда…
- Все они мне достались, синяки, раны, бонусом к ее боли. Я потом месяц в себя приходил. Когда клеймо ей жгли, я чуть кони от боли не двинул.
- Значит все-таки зеркалишь – задумчиво сказал Бес.
- Что было, когда она очнулась? – Андрей уже решился, он хотел знать все, и его мало волновали догадки Беса.
- Не знаю, но когда она из комнаты вышла, сразу меня увидела и сказала «так вот ты какой, верный друг». Я сказал, что я не друг, а раб. А она сказала, что слово «раб» противное и называть меня будет «Бес», мне понравилось. Еще она сказала, что скоро приедет Веталь, и было бы неплохо, чтоб он меня не видел. Потом действительно приехал Веталь и часть охраны, но она их прогнула. Запугала вусмерть, только Веталя оставила он ей клеймо и выжег. Я все думал, отчего ей не было больно, думал шок, а это ты…
- Когда все уехали, она нашла библиотеку.
- Да. Она нашла дверь, как будто заранее знала, может и знала… у нее в голове ведь столько всего. Короче зашла она туда, и осматриваться начала много там всякого, есть чего глянуть и прочесть. Она сначала письмо прочитала, ну то, что хозяин мой ей оставил. Потом, как нарыдалась вдоволь, начала стены осматривать. Сначала ту, где ее род весь расписан, себя нашла. Дважды.
- Дважды?
- Ну да, вначале и сейчас. Не важно. Важнее то, что на противоположной стене написано.
- Мое имя?
- Не только твое. Там имена падших указаны, тех что в ее казни участвовали. Много их там, некоторых я знаю, некоторых Каин уже убил… И ты там есть и семейка твоя, полностью. Я давно знал, что без людей такого не провернуть, уж больно проклятье подлое, наши просто сожрали бы, а тут…
- Ты хочешь сказать, что проклинали…
- Твои предки – кивнул Бес. – Уж не знаю, в чем там дело было, но они знали что делают, я думаю, они поэтому потом скрывались, бросили магией заниматься, отказались от дара и смешались с толпой. Мне кажется, они надеялись, что их не найдут и мстить не станут. Не зря ведь в твоей семье все против того, кем ты стал - до сих пор боятся, я заметил, когда тебя для них изображал. Ничегошеньки не знают, но боятся как полоумные. Племяшка твоя вообще каждый раз из города уезжала, чтобы с нами не пересекаться. Сопротивляемость у нее скажу тебе… ну, так и не мудрено, столько столетий сдерживаться, вот сила в крови и накопилась. Плохо девка кончит, да ладно, твою семейку мне уж точно не жалко. Им вообще повезло что…
- …не отомстили…
- Да. Это Кира так решила, я бы на ее месте… за такое. Поверь никого бы не пожалел, даже детей малых, а она не может людей убивать, жалко ей. Запросто ведь могла, всю семью под корень. После всего, что она пережила по вашей вине, у нее веские причины для этого и точный список «наследников» есть. Еще она могла не мешать и ты бы сам… но опять не стала.
- Зря… – шепнул Андрей на автомате, судорожно обдумывая то, что узнал. - Наши семьи враждовали?
- Понятия не имею, говорю же. Но одно могу сказать точно, только люди могли знать о том, что она скоро родится.
- Знать и предать – прорычал Андрей, швырнув стакан в стену. – Каин назвал меня профессиональным предателем! Все это время, все эти жизни… все, что с ней произошло!
- Предков не выбирают…
- Представляю, как я ей противен – сказал Андрей обреченно.
Картинки из ее прошлого снова начали всплывать. Подробные, страшные, причиняющие почти физическую боль. Если Беня провел все свои жизни в качестве палача, то Кира, похоже, была вечной жертвой. Спирт перестал действовать успокаивающе, а только усиливал желание отрезать себе голову и избавиться от этих жутких воспоминаний. Ее обрекли на это и не важно, в чем была причина, никакой грех в мире не заслуживает такого наказания. Эти выродки прокляли нерожденного ребенка, и их кровь течет в его жилах. Он их наследник и она ненавидит его всем сердцем, она просто не может иначе. Именно поэтому она так ведет себя с ним и дело не в том, что она отмороженная. Кира права, проще выбрать петлю на шею, чем быть с таким как он. Лучше бы он тогда умер.
Андрей потерял счет пустым банкам. Расспрашивать Беса дальше не было сил и он просто молчал и слушал его в пол уха. Тот тарахтел без умолку. В основном о том, как Кира его лечила, а Каин искал ему новые легкие. Падший тоже захмелел и рассказывал все по нескольку раз, но это отвлекало, и Андрей был ему благодарен.
- Вы что, не ложились? – тихо спросила Кира.
Андрей поднял голову. За окном было светло. Хрупкая, бледная, она стояла в дверном проеме одетая в очередное платье, купленное Беней, и смотрела на них с жалостью и осуждением, как на шкодливых котов. Маленькая и беззащитная, она вечно рядилась в нелепую мешковатую одежду и старалась выглядеть незаметно. Теперь он понимал, почему она так поступала. Для одинокой сироты, родившейся в средние века красота худшее из наказаний. Некоторые воспоминания не забываются и она помнила… разумеется, ее никто не понимал. Ее внешний вид просто кричал о том, что она испытывает затруднения в подборе одежды и вполне естественно, что все кому не лень пытались нарядить ее как куклу. Сначала Беня, теперь Бес. По крайней мере, у Бени был вкус. Длинное платье из черного бархата сидело на ней бесподобно. Идеальный покрой, корсет и черные кружева. Она уложила волосы и накрасила губы. Где она берет косметику? В магазине для клоунов? Где можно купить черную помаду? Хорошо хоть глаза красным не накрасила, ведь могла же.
- Привет, кровный враг – шепнул он, продолжая обреченно ее рассматривать.
- Зачем сказал ему? – спросила она Беса с тоской в голосе. – Теперь ему больно. Еще и напились, придурки. Жду на улице через двадцать минут, надеюсь, вам хватит времени на умывания и то, что вы там… по утрам делаете.
Не дождавшись объяснений, она развернулась и вышла.
Через двадцать минут они уже шли через лес. Кира умудрялась идти по ухабам в ботинках на каблуке и длинном платье так, будто идет по идеально ровной поверхности в спортивном костюме. Она не смотрела на него, и Андрей был рад этому. Ему и так сносило крышу, не хватало еще встретиться с ней взглядом. Потомственный предатель, ничтожество он просто не представлял, как жить дальше, хоть и прекрасно понимал, что ему жить надо. Ему просто необходимо жить, чтобы помогать ей и сдерживаться, чтобы хоть как-то компенсировать… смешно даже. Что он может компенсировать? Его предки изгадили ей всю жизнь, искалечили, смешали с грязью, а он добивает что осталось. Самое нелепое во всей этой ситуации то, что она спасает его. С самого их знакомства она спасает его задницу и прощает все его идиотские выходки. Раньше она не знала, но потом… зачем? Бес прав она вправе вырезать к чертовой матери всю его семью. Ладно семью ей жалко, но его-то есть за что… Неужели опять жалость? Жалеть кровного врага, да еще настолько, чтобы рисковать собой ради его спасения? Неужели она действительно такое доброе и терпеливое существо? Вполне возможно и именно поэтому она так боится сорваться. Именно поэтому он должен жить и к черту все: отвращение к себе, раскаянье, стыд, он будет рядом и поможет, хватит ныть, пора взять себя в руки.
Лес по-прежнему пугал. Андрей давно не боялся мертвых, но такого он не встречал. Привязанные, проклятые сущности наводили страх даже на него. Скольких же он убил… или правильнее говорить… она? Они шли не к дороге, а в гущу леса, но он не стал спрашивать или просматривать вероятности – значит так надо.
- Вовремя. А с ним что? – раздался голос Каина.
Мальчишка стоял облокотившись о дерево. Как всегда строгая черная одежда, радостная улыбка и любопытный взгляд, пожирающий все вокруг. Он выглядел чуточку бледнее, чем обычно из-за контраста. Им предстоит общаться с людьми, и Каин замаскировал свои иногда проявляющиеся узоры так, как когда-то делал его биологический отец. Разумеется, он был сильнее, и ему не пришлось делать татуировку, он всего лишь немного расслабился и «разрешил» части своих линий выйти из тени. Каин держал в руках большой букет белых лилий, перевязанных черной лентой и Андрей понял, куда они идут.
- Безалаберная пьянка и ненужные откровения – пояснила Кира, бросив на Андрея жалостливый взгляд и печально улыбнувшись. – Бес решил, что ему пора узнать свою родословную.
- Бееес, твою мать! – простонал Каин. – Ну зачем? Ты бы ему еще ноги переломал. Нам предстоит серьезное дело и он нам нужен, а теперь он постоянно будет на этом циклиться, того и гляди жить расхочет!
- Он уже не хочет – вздохнула Кира, глянув на Беса с осуждением. – Идиоты.
Она забрала у Каина букет и ушла, оставив их втроем.
- Это правда? – поинтересовался Каин с осуждением в голосе.
- Уже нет – безразлично сказал Андрей. – Не волнуйся, я взял себя в руки. Серьезно, не нервничай, я этого не стою. Все в норме.
- Как скажешь – Кивнул он с тревогой на лице.
Кира пошла к его могиле. Осколок души, вырванная из нее тень, наделенная телом, все его линии теперь в ней, его вообще не должно было существовать, так же как и этого страшного леса. Если бы ее тогда не прокляли… Андрей чувствовал себя каким-то грязным и прогнившим. Совсем недавно он с отвращением относился к своим новым легким и переделанному сердцу… зря. Как оказалось это было то немногое, что было терпимым, не доставшимся по наследству от этих уродов.
* * *
- Ну привет, прошлое, рада видеть – шепнула она чуть слышно, но только ветер поймал ее слова. Самообман.
Люди часто приходят на кладбище и говорят со своими мертвыми. Они верят в то, что их услышат. Правильно делают, вот только на кладбище ходить не обязательно, можно и так… хотя. Кира любила бродить по простым человеческим кладбищам, желательно заброшенным, без живых. Только там тихо и всегда слушают. Такая близкая и затягивающая тишина, терпеливые и мирные слушатели. Здесь иначе, здесь ее никто не слышит. Два разных тела, столько жизней, столько перерождений, а слушать ее некому… значит, не заслужила.
Кира неспеша подошла к месту захоронения и бережно положила цветы на землю. Как же здесь тихо и пусто. Ничего не осталось, совсем ничего. Он не хотел памятника, она никогда не спрашивала, но он не хотел. Он был ее частью и Кира всегда знала, что ему нужно и как он поступит. Абсолютная предсказуемость. Сейчас уже нет смысла разбираться, кем он был и что значил для нее. Его нет. Был ли он вообще? Кто может дать ответ на этот непростой вопрос? Когда умирает близкий человек, после него остается пустота и след. Даже если душа находит покой ее реально найти. Что происходит если вместо души сила? Что делать если даже пустоты… не осталось?
Все исчезло в тот самый момент, когда остановилось его сердце, а она забеременела. Сложное и ужасное проклятье в придачу ко всему неверно сработавшее. Предки Андрея были правы, убить такого сильного полукровку можно было только в утробе. Более того, только в том случае если кровь не успела полностью смешаться. Сложно сказать, что пошло не так, но вместо смерти пришла жизнь. Раздвоенная, неполноценная, но все-таки жизнь. А потом их разделили и развезли по разным городам. Ее прятали, Беню отдали людям. Много столетий спустя они встретились, но ничего нельзя было исправить. И опять эти умершие сотни лет назад сволочи, были правы, невозможно завершить кровосмешение, если ярость зашкаливает, а желание убить друг друга непреодолимо и сводит с ума. Почти невозможно. Кто знал, что изобретут искусственное оплодотворение? Кто мог подумать, что через каких-то восемь веков простые и лишенные силы смертные придумают способ обойти ограничение и присутствие отца ребенка станет необязательным? Кровь прошла цикл заново и стала однородной, она стала той, которую так ждали и так боялись, но она потеряла того, кого так сильно ненавидела, и кто был ей так немыслимо дорог. А еще она стала презираемым всеми уродом… лучше бы она умерла вместе с ним.
На могиле не было травы. Странно, но зеленые растения упорно отказывались расти в этом месте и даже букет лилий, который она положила на землю, уже увядал. Может быть, природа не терпит, когда ее выворачивают наизнанку и мстит своим обидчикам полным безразличием? Кира опустилась на колени, одновременно ныряя в Навь. Конечно, после того ее пробуждения на холодном каменном полу в новом теле, силы у нее всегда было более чем достаточно, но сейчас, когда она почти ее не контролировала, эта сила начинала пугать. Она полностью скользнула в нижний мир, не задумываясь и не прилагая даже минимальных усилий. Она перешла так, будто ничто ее здесь не держит. Но ведь действительно не держит! Каин совершенно спокойно проживет без нее, к тому же с ним останется Бес. Смертный… неприятная и непонятная ситуация. Почему она вообще о нем думает? Какая, ей разница, что будет с этим человеком, оказавшимся не в том месте, не в то время да еще и не с той кровью в венах? Ситуация с Андреем по-прежнему выводила ее из себя своей непредсказуемостью.
Кира провела рукой по струящемуся вязкому воздуху в нескольких сантиметрах над черными цветами. Это в реальном мире на могиле ничего нет, здесь все с точностью до наоборот. Эти цветы дал ей Край. Ничего более красивого она не встречала. Острые грани и смертоносные шипы на фоне нежных струящихся в оранжеватом воздухе черных лепестков. Как можно ненавидеть и бояться место, в котором растут такие цветы? А главное как можно презирать и пытаться уничтожить существ, понимающих эту красоту и заботящихся о ней? Все не так, все неправильно, они совершают ошибку! Вместе с тем не совершить ее невозможно, решение принято, и она пойдет до конца, хоть все это ранит ее, коробит, выламывает...
Край, что с ним будет? Мальчишка однозначно ввяжется, он просто не может иначе, у него не получится и он погибнет. Пусть не от ее руки но Край исчезнет в любом случае, он уже на крючке. То, как он смотрит, то, как его тянет в этот мир. Он уже над пропастью, только не видит этого. Бедный, наивный и неопытный мальчишка, один такой уже погиб и лежит под этими цветами. Он тоже был чудовищем, и она тоже понимала его и хотела спасти. Убить его самой, превратить в пыль… ЗА ЧТО?! От Бени осталось тело и она может приносить ему цветы, от Края останется только пепел, пыль на ветру, ничего. Только эти черные цветы будут напоминать о нем. Почему ей так больно? Почему мертвый человек вызывает у нее гораздо меньше эмоций, чем мертвая кошка, а пепел, в который обращаются падшие, причиняет такую невыносимую боль?
Нельзя плакать, цветы этого не любят. Кира нехотя выскользнула вверх. Холод и куча запахов, шум листвы и пение птиц. Здесь привычнее и лучше, здесь ее сын и единственный друг, но как же здесь невыносимо! Здесь нет черных цветов, а впереди ждет бессмысленная, выворачивающая ее душу резня и куча мелких сложностей. Ах да, есть еще одна сложность – большая и нудная сложность с лицом праведника.
Лилии благополучно завяли и начали чернеть.
- Глупые – шепнула она – он не был плохим. И плевать я хотела на ваше мнение, вы всего лишь цветы.
Ее ждали, а оставаться здесь не имело смысла. Кира встала с земли и, бросив последний взгляд на почти полностью черные лилии, направилась к своей «команде».
К сожалению, все на месте. Надеяться на то, что теплокровный сбежит, было наивно, но все-таки… Андрей сидел на земле, обхватив голову руками, и старался не думать. Напрасный труд. Каин висел на ветке головой вниз, и вяло уворачивался от кусков грязи, которые в него периодически швырял Бес. Неожиданно Андрей поднял голову и посмотрел на нее. Настоящий трагический герой, белой лошади только не хватает, или что там им полагается? Именно так должно выглядеть тупое и беспринципное добро - ни одного изъяна, абсолютно журнальная и неестественная внешность. Глазу не за что зацепиться, хоть бы шрам какой на лице был… но нет. Светлые, почти белые волосы и почему-то темные брови и ресницы – генетический урод какой-то. А эти глаза! Почти синие, бездонный и чистый цвет, как небеса, которым он продался. И ведь знает подлец, что его красивым считают, с раннего детства знает и пользуется. Ладно, если бы ради своей выгоды, как все, так нет же! Сплошное тщеславие и бредовые, одному ему понятные цели. Вчера его жизнь изменилась. Бес рассказал ему большую и неприятную тайну. Сможет ли он сделать верные выводы и «выключить» наконец-то этого святошу, или опять запутается? Одно плохо – теперь, когда он пытается все осознать, у него в голове творится черт знает что и ей больше негде прятаться.
Говорить с Андреем ей совершенно не хотелось, и Кира поспешно отвела взгляд и направилась к машине. Этого еще не хватало! Он пошел за ней следом, и она почувствовала его. Ну конечно, они столько времени провели вместе, что отгородиться от его назойливых и громких мыслей порой было слишком сложно. Нет, это ненормально! Почему ему настолько больно? Какого черта, это ж не он, а его предки так с ней поступили. Кроме того, подробностей этой истории никто не знает, а вдруг все не так, как кажется? Вдруг они были правы? Остановить и обнять? Точно нет. Он не так поймет и ему будет еще хуже. Поговорить и успокоить? Кира бросила на него оценивающий взгляд. Плечи опущены, голова гудит.
- Сколько же вы вчера выпили? – поинтересовалась она.
- Не обратил внимания – шепнул он и закрылся.
Обреченность? Он смирился… с чем? Что опять не так с этим ненормальным? Что он опять себе напридумал?! Как же сложно, ну почему единственный теплокровный, с которым ей не повезло общаться, оказался их потомком, да еще и с таким сильным иммунитетом! От нее падшие не все закрываются, а этот белобрысый запросто.
- Ну и что ты вчера такого у меня в голове увидел, что не заметил, сколько выпили? – участливо шепнула она, стараясь скрыть раздражение.
Сработало. Что, кровный враг, не так легко закрываться, когда в голове чужие мысли? Ого. Неслабо он «подсмотрел». И ведь что характерно, мало того что увидел кучу гадостей, он еще и выводов успел наделать, в своем стиле! Почему он решил, что ей жилось хуже, чем Бене? Почему он решил, что быть жертвой невыносимо? А кем лучше? Убийцей?! Что он знает об этом, чистый и непорочный? Он случайно убил жену и до сих пор не может себе этого простить. Неужели он думает, что постоянно терять контроль, убивать и каяться легче, чем умирать? Глупый, доверчивый и непутевый Ангелок.
- Я увидел достаточно, чтобы понять причины твоего ко мне отношения – шепнул он с горечью.
Опять! Браво! Очередной бред, когда же ему надоест и чего он ждет от нее?! Лживой фразы в стиле его бывшей «нет, что ты, Андрюша, все совсем не так» или того что она бросится ему объяснять почему она спасла его? Не знает она, почему! Не помнит, не знает, не понимает и все тут! Кира посмотрела на него и наткнулась на взгляд полный боли. Он уверен в своей правоте и ждет ее слов, а она понятия не имеет что ему говорить. Какого черта? Какое ей дело до его душевных переживаний? Пусть хоть вены себе режет.
- Надо было раньше мне сказать – вздохнул он.
- И раньше начать слушать твое нытье – не выдержала она.
- Я ною?
- Тебе больно! Ты сам себя выедаешь своими глупостями – прошипела она.
- Это не помешает…
- Иди к черту со своей помощью и своими праведными мотивами, если тебе так больно! – крикнула она. – Ты ничего не понял и не поймешь! ВСЕ НОРМАЛЬНО! Прекрати терзать себя, я тебе это запрещаю.
- Я не могу…
- Чтоб тебя…
Гад, ненормальный, непонятный! Чертов придурок с проклятой кровью ее врагов! Кира бежала к машине и никак не могла успокоиться. «Я не могу». Все ты можешь, упрямый нытик! Жить ты тоже не хотел – «я хочу умереть», «пожалуйста, я больше не могу!». Почему у него в каждой фразе сплошные «я» и откуда эта тяга к болезненным, кислотой выжигающим внутренности мыслям и выводам. Он как подарочный пакет от психопата. Снаружи красивая и нежная обвертка с котиками, а внутри… ревность, жадность, обида, претензии, раскаяние, отвращение к себе, зависть и еще это сверхъестественное стремление помочь ей, причинив себе как можно больше боли! Скотина! Почему ему не живется спокойно?! Почему он такой ПЕРЕКОШЕННЫЙ?! Последнее слово застряло и выбило напрочь все остальные мысли, с Андреем в придачу. Оно будто выскочило сквозь открытую форточку и явно не вписывалось в контекст. Она пыталась отыскать эту форточку, но почувствовала страх и боль в висках. Что с ней? Ах да, совсем забыла, она же сходит с ума! Добежав до машины, она вскочила на заднее сиденье и закрыла замки.
- Только не говори, что хочешь оставить его здесь – проворчал Каин с водительского места.
- Добежал быстрее меня – удивленно отметила Кира, забыв о чертовой форточке и заглянувшем в нее безумии.
- Платье – пояснил он - ты несколько раз запуталась в ткани, но не хотела его портить и рвать. Второй результат, но оно того стоит, так что не думай снимать. Я тоже пару раз останавливался, чтобы посмотреть на тебя. Не обижайся, но я решил сжечь все твои брюки.
Говорит одно, но думает о другом, весь в нее.
- Я знаю, что Андрей нам нужен, ноо… - сдалась Кира.
- Дело ведь…
- Нет, что ты – рассмеялась она.
- Но…?
- Ему больно.
- Потерпит. Не кривись, он уже все решил и не тебе с ним спорить. Из вас двоих именно он сейчас лучше соображает – усмехнулся ее сын - даже, несмотря на похмелье.
Он перегнулся через сиденье и открыл замки, вывернувшись и поцеловав ее в нос. Они понимали друг друга без слов, мыслей или скандалов. Конечно, иногда их точки зрения не совпадали, но они быстро решали кто прав. Почти всегда. Он напоминал Беню только внешне, да и то, только в этом мире, а только в нем она смотрела редко. Какой интерес видеть одно тело? Например, Ангелок: милая постная мордаха – ничего особенного, два метра комлексов и стереотипов. А вот стоит посмотреть сразу в трех мирах, увидеть всю его душу, и начинаешь понимать - не все так запущено.
Две двери открылись.
- Успокоилась? – поинтересовался Андрей, усаживаясь рядом, в то время как Бес шмыгнул на переднее сиденье.
- Да – поморщилась Кира, отрывая окно. – От вас пахнет как от алкашей.
Она быстро глянула на него и сразу же отвернулась. Грязный, усталый, не выспавшийся и все еще пьяный. Запах перегара постепенно заполнял кабину, через полчаса Кира не выдержала и высунулась в окно. Каин поехал в объезд городка, зря, очень зря. Она ехала сюда перебежками, через леса, ночью. Иногда летела. Теперь все иначе и от людей ей не спрятаться. К этим людям она привыкла и не будет реагировать так бурно, по крайней мере, знали бы, к чему готовиться, а так…
- Каин…
- Я уверен, ты справишься – сказал он с нажимом.
«Не получится, вырублю и дотащу до самолета в бессознательном состоянии – не волнуйся» - означала эта фраза на самом деле. Говорить полностью слишком долго и не совсем безопасно, если учесть наличие посторонних, которые могут влезть со своими гуманными и дурацкими решениями. Ну почему он считает, что без Андрея им не справиться?
Ладно, уже решил… она действительно не в себе. Кира сделала глубокий вздох и постаралась успокоиться. Что за…? Ну конечно! Назойливый, наглый и невыносимый теплокровный снова распушил свой облезлый хвост и прислушивается к ее состоянию, пользуясь тем, что ей сейчас не до защиты! Спрашивается, какое тебе дело, зачем лезть, мало вчерашней грязи, еще хочешь?!
Кира приложила усилие и отсекла его. Конечно, ее подмывало проучить его, причинив боль или подкинув парочку гадких картинок из своего славного прошлого, но она опять удержалась. Почему? Зачем она постоянно щадит его? Непостижимо.
Еще один вздох и Андрей пропал из ее мыслей. Она вспомнила море и тепло. Как же она любит этот маленький домик в Испании. Неожиданно в голове мелькнул посторонний образ и обрывок чужой мысли, в глазах полыхнуло оранжевым. Началось. Они догоняли небольшую иномарку. Внутри трое. Муж, жена и теща - классическая компашка! Один терпит, двое пилят. Двое открыто недолюбливают, один тайно презирает. Поток грязи и куча омерзительных чужих фантазий и каждая из них уже есть в ее голове! Краски окончательно смазались, земля качнулась. Теперь она смотрит только через тень.
- Прибавь скорость – прошипела она, отчаянно цепляясь за этот мир и пытаясь вернуть краски.
- Плохая идея – сказал Каин на той же ноте.
Кира выскочила наверх и посмотрела на сына. Он смотрел на нее через зеркало заднего вида. Один зрачок расширился, значит, он просчитал вероятности. Значит, дальше будет хуже. Андрей заерзал на соседнем сидении. Проверять, что у него на уме не было сил, она и так еле сдерживалась, чтобы не выскочить из машины и нырнув через тень помочь мужичонке в осуществлении его кровавой и такой заманчивой «мечты». В пределах видимости мелькнула встречная машина. Люди, что с вами! Ну чего тебе не хватало! Дорогая машина, небедный человек, откуда у тебя такие мысли?! Откуда столько ненависти?! Снова повтор, снова старые знакомые: и эти гадости она проходила, и это она успела почувствовать, и на это ей есть что вспомнить. Еще одна машина догоняла их сзади и в рассерженный рой ее мыслей полетели новые осы. У Киры уже не было сил разбираться в том, чьи это мысли, она только чувствовала, как тьма шевелится в ней, отвечая на чужое, но такое близкое и родное ей зло. Она не сможет…
- Останови машину! – прохрипела она из последних сил, снова теряя фокус и краски. Сил держаться не было, она проваливалась в Навь.
- Успокойся – твердо сказал Андрей, схватив ее за запястье. – Все будет в порядке.
Его рука казалась обжигающе ледяной, кроме того она почувствовала какой-то непонятный перекос. Андрей не просто держал ее за руку, каким-то непонятным образом он удерживал ее здесь, в этом мире! Кира уловила, как он ненавязчиво пробует тянуть из нее мысли, и закрылась еще сильнее. Она попыталась вырвать руку, но он держал ее мертвой хваткой.
- Ничего не будет в порядке – сказала она, задыхаясь, - я отвыкла от людей, я слишком сильная, я не выдержу!
- Выдержишь – продолжал настаивать он. - Посмотри на меня.
Сил спорить или сопротивляться уже не было, все они шли на то чтобы не заорать выскакивая при этом из машины. Зачем она только окно открыла! Кира послушно повернулась и посмотрела ему в глаза. Все вокруг по-прежнему было оранжевым, все, кроме его глаз. Теперь, когда она восстановила его тень и Андрей перестал быть лишь слабой и ущербной тенью в нижнем мире, он не вызывал жалости. Темные нити неплохо разрослись и теперь красиво отчерчивали его контуры. Кира смогла различить его глаза, серо-стальные в этом мире. «Как же ей страшно» мелькнуло в этих глазах. Откуда он знает?
- Нам нужно в аэропорт – жестко сказал Каин. – На машине мы месяц будем добираться. Возьми себя в руки, думай о том, что хорошо, смотри на них со стороны света, не лезь в дебри, попробуй снова вернуть цвета. Ты можешь, ты так делала!
Очередные слова ни о чем, последняя и уже неуверенная попытка ее уговорить, перед тем как вырубить. Скорее бы.
- Не ори на нее – спокойно сказал Андрей, все еще удерживая зрительный контакт. – Смотри на дорогу.
Он что… еще на что-то надеется? Он вообще в своем уме?! Она сорвется в любом случае! Бес даже проснуться не удосужился, значит, тоже считает, что дело пахнет керосином и будет вариант «б» под названием «спящая красавица». Может быть, он просто не понимает? Она по-прежнему смотрела ему в глаза. Откуда это спокойствие и уверенность?
- Андрей, у меня не получается – попыталась объяснить она.
- И не надо – твердо сказал он, все еще буравя ее взглядом. - Не сдерживайся, смотри мне в глаза. Не бойся меня, я все пойму. Не жадничай и прекрати от меня закрываться. Договорились?
Он что, окончательно рехнулся?
- Тебе мало вчерашнего? – скривилась она.
- Насчет вчерашнего поподробнее – хмыкнул Каин, не выдержав этого нелепого диалога, но получив подзатыльник от проснувшегося Беса, снова начал смотреть на дорогу.
- И вчерашнего, и сегодняшнего мало – кивнул Андрей, слегка скривившись от звука подзатыльника. – Не жалей меня, я сам напрашиваюсь.
Чего он этим добивается, ведь врет же, нагло врет. Зачем ему это видеть и слышать?
- Ты не понял, все очень плохо! – попыталась объяснить она.
- Как всегда, иначе с тобой не бывает – рассмеялся Андрей. – Прорвемся.
«Прорвемся»?! Он шутит? Нет, глаза серьезные, даже слишком серьезные. Может действительно с ума сошел? А что, вполне нормально, он и так долго держался. Есть только один способ узнать правду, но для этого ей придется открыться…
- Давай, монстр, дай мне повод тебя возненавидеть. Пожалуйста – шепнул он «одарив» очередной улыбкой из серии «не такая уж ты и страшная».
Неужели нарывается? Либо нарывается, либо рехнулся. В первом случае мало ему не покажется, во втором, хуже не будет. Ладно, «уговорил», по крайней мере, это отвлечет ее внимание. Он уже держал ее за запястья и смотрел в глаза, так что расслабиться и перестать сопротивляться было проще простого. Неожиданно что-то изменилось. Его радужки… Сначала они заметно посветлели, а потом она почувствовала легкое головокружение и увидела голубой цвет.
- Чертов жадный самоучка, ну зачем так резко тянуть? – шепнула она, почувствовав, как Явь нагло врезается ей в глаза своими пошло-яркими красками.
Он ничего не ответил, продолжая сканировать ее мысли. Он не был безумен, у него был план. Он читал чужие мысли вместе с ней, но только реагировал на них по-своему. Разумеется! Хитрый ход. В его короткой и вполне приличной жизни не было и тысячной доли всех тех событий, которые усиленно рвались из ее памяти. В отличие от нее, Андрей не мыслил пороками. Кире не нужно было ничего объяснять, она схватилась за его мысли и выводы как астматик за кислородную маску. Он не видел свет и не испытывал сочувствия, он видел те же гадости и жестокие желания, что и Кира, но он не понимал их, ему всего лишь было противно. В данной ситуации его шок и осуждение были гораздо более удачными попутчиками, чем ее сопереживание и искреннее желание помочь.
- Значит так, у вас здорово получается. – Серьезно и немного удивленно сказал Каин, выглянув из-за переднего сиденья после того как припарковал машину.
Они приехали в аэропорт! Сколько же они ехали и почему она не заметила? Кира проверила состояние Андрея. Немного устал, но в целом все нормально.
- Глянь, она освоится? – поинтересовался он у ее сына.
- Есть вероятность – уклончиво сказал Каин.
Ничего себе. Неужели они планируют вести ее в самолет в сознании! Нет, это глупо. Там куча людей и они будут проходить совсем рядом. Остановить или спутать такую кучу народа просто нереально!
- Вы оба шутите? – спросила она, все еще не понимая, почему Каин так окрылен этим небольшим успехом.
Что толку с того, что сейчас все нормально, она не сможет!
- В аэропорту все будет нормально, я проверил – продолжил Каин пропустив вопрос мимо ушей. - Сложности будут только тогда, когда мы будем входить в самолет. Я, конечно, постараюсь протиснуть вас как можно дальше от самых неприятных людей, но это сложно, так что держи ее. Хорошо?
Андрей кивнул и еще сильнее сжал ее руку.
- Стоп! Я все еще жду вразумительный ответ. Вы собираетесь вести меня в самолет? – не унималась она. – В сознании?!
- Стоит попробовать – прохрипел Бес. – Ждать нет времени, шоковая терапия, как правило, с тобой срабатывает…
И этот старый дурак туда же!
- Хочешь сказать, что у меня есть шанс стать нормальной? – рассмеялась она.
- Ну, ты не перегибай – насупился он. – Ты никогда такой не была. В пределах нормы, более-менее.
- То есть…
- Да – вздохнул Каин, - есть вероятность, что ты сможешь немного себя контролировать.
- Когда?
- Через пару дней – скривился он. – Может чуть больше. Конечно, полностью держать себя в руках ты не сможешь, но хоть кидаться на людей перестанешь.
- Феерично – проворчала Кира.
Полный абзац. Теперь ей придется ходить за ручку с этим ненормальным! Как ни странно, Андрея тоже не радовала эта радужная песпективка. Кира отчетливо почувствовала его раздражение, и даже злость. В чем дело, неужели свершилось чудо, и она его достала? Времени и желания, проверять это предположение у нее не было. Сорвется? Ну и ладно она не одна с ней три мужика, удержат, если что, или вырубят.
Пока они подходили к зданию, даже слабая надежда на то, что Каин прав и у нее все получится, улетучилась. Конечно, она по-прежнему подсматривала все что думает и чувствует Андрей, он люди подходили слишком близко, непозволительно близко! Когда они зашли в здание Кира снова начала задыхаться. Тревога, страх, злоба, агрессия висели в воздухе плотным туманом и не давали ей нормально дышать, в придачу ко всему, судя по ощущениям, у Андрея начинала болеть голова. Еще бы, такой поток информации, он просто не справлялся, он же человек. Она снова проваливалась в Навь. Пол начал вибрировать от многочисленных толчков пробивающейся тени, а цвета пропадали и возвращались так часто, что ей пришлось закрыть глаза.
- Остановись – неожиданно сказал он, встав у нее на пути.
Она не сразу сообразила, что происходит и уткнулась в него. Отскочить назад не получилось, так как он все еще держал ее за запястье, а теперь положил вторую руку ей на загривок.
- Что-то не так? – насторожился Каин.
- Дай мне две минуты – устало шепнул он. – Бес, отлови из толпы кого-то по-гаже и подведи к нам.
ЧТО?! Кира попробовала вырваться, но он крепко держал ее, бессовестно потягивая ее силу.
- Это плохая идея – прошипела она со злобой.
- Привыкай, они у меня все такие – шепнул он ей. - С тобой только они и работают. Помнишь Края? Мы тогда справились и ты упокоилась. Сейчас будет так же, тебе всего-навсего нужно во всем разобраться. Я мог бы сказать «верь мне», но знаю, что этого не будет никогда. Просто вспомни о том что подобная ситуация уже была и все обошлось, верь не в меня, а в себя.
В кого ей верить? Он что совсем не понимает, что творится у нее внутри? Он ведь видит и слышит все до мельчайших подробностей, он тянет из нее злобу! Край был один, и она знает его. Здесь сотни, тысячи людей и каждый наполнен кучей мыслей и воспоминаний. Если раньше она могла настроиться и видеть только свет, то сейчас, когда ее тень рвется на свободу, она не видит ничего кроме злобы. НИЧЕГО!
- Я сорвусь.
- Ну и что? Не страшно, я удержу тебя. Попробуй, ты ничего не теряешь. Не упрямься. Не сдавайся чтобы доказать будто я не прав, я этого не стою.
Будто? Он неправ, действительно неправ! Тут и доказывать нечего, или… Может она сама запуталась? Нельзя быть такой категоричной, нужно рассматривать все возможные варианты. Она может успокоиться, даже Беня не бросался на людей средь бела дня, а у него почти не было души.
- Смотри, какого красавца нашел – прохрипел Бес, судя по шагам, подводя спутанного мужика с блестящими глазами. – Редкая сволочь! Колерованный. Сам бы удавил!
Кира фыркнула. Да, мужик был что надо. Мерзкий и гадкий человечишка, домашний тиран. Поодаль безучастно стояли его несчастная жена и дети, даже если она сорвется, никто не расстроится. Она-то уж точно не будет мучиться от угрызений совести, а жена найдет себе другого кровопийцу. Может этой глупышке даже повезет и ее новый «хозяин» окажется не таким козлом. Хотя… один раз жертва – всегда жертва. Тупая идиотка, даже детей защитить не может! Может и ее заодно? Несколько раз она пыталась вырваться, но Андрей держал ее одной рукой за загривок, а второй прижимал к себе, вытягивая ее силу и ярость. Он видел то, что она собирается сделать, но по какой-то причине не относился ко всему этому серьезно.
- Прочти его – шепнул он ей на ухо. – Только не так как я это делаю, а так как ты умеешь, прочти. Он всего лишь человек и пусть он такой, даже он способен вызвать у тебя жалость и сострадание. Ты жалеешь меня, несмотря на то, что сделали с тобой мои предки, ты нашла во мне что-то и ради этого вытерпела четыре года сплошной боли. Он не хуже.
Глупости! Да, Андрей заноза, но он совсем неплохой, даже наоборот. Предки? Смешно даже, нашел недостаток.
- Хуже – прорычала она, снова пытаясь вырваться.
- Давай, ищи, лентяйка, не сдавайся! – закричал он, еще крепче прижимая и приподнимая ее над землей. - Ищи, пока я еще могу держать тебя! Он ведь не всегда был таким, представь его ребенком, разберись в том, что произошло с ним! Пойми причину! Узнай, почему он вырос такой сволочью! Не сопротивляйся, не трать время!
Он редко кричал на нее. Странно, она слышала много разного, на нее кричали миллионы раз, но именно его крик действовал на нее так обжигающе. Может это часть его дара? Она перестала вырываться и попыталась расслабиться. Спутанный и беззащитный он стоял в полуметре от нее. «Беззащитный» это слово напомнило что-то. Что-то неприятное шевельнулось за всей этой черной массой из ненависти. «Пойми причину». Детство, он выглядел иначе. Кира сосредоточилась на своей потенциальной жертве. Ей не было дела до его имени или родителей, информация была, но она проносилась мимо как скоростной поезд. Неожиданно, в окне этого поезда она увидела лицо. Заплаканное лицо полное муки. «Что с тобой малыш?» мелькнуло у нее в голове…
- Он никому ничего не говорил – шепнула она вслух, чувствуя как боль этого толстого и неуклюжего мальчика, наполняет ее через край. – Терпел и молчал. Ему было стыдно сказать… а они… а он лишь был толстым… и все.
- Дети бывают жестокими – шепнул Андрей где-то совсем близко.
Он видел то же что и она, ему не было настолько больно, но Кира не стала принимать его точку зрения. Образы выскакивали один за другим. Болезненные и неприятные, каждый из них оставлял темный след. Постепенно эта темнота преобразовывалась в черные нити, тянущиеся к самому сердцу этого уже не ребенка.
- Можешь меня отпустить – шепнула она сквозь слезы. – Я не обижу его.
Андрей осторожно опустил ее на пол и ослабил хватку.
- Легче? – спросил он, отодвигаясь и пытаясь заглянуть в глаза.
Юморист. Да, Ангелок, мне легче! Мне сейчас вообще зашибись! Ты же видишь, от «облегчения» я даже плачу, а то, что боль этого человека выворачивает меня наизнанку это так, мелочи!
- Плохо? – не унимался он, взяв ее за подбородок.
Она нехотя открыла глаза. Снова цвет и снова этот ненормальный. Ну что опять? Почему он такой перепуганный?
- Сложно сказать – задумчиво сказала она, положив ладонь на сердце. – Но я поняла, что надо делать чтобы…
Ну давай, успокойся уже, добрый и наивный человечек. Выживу я, ничего со мной не случится.
- Идти сможешь? – шепнул Каин, приобняв ее за плечи и приложив губы к макушке.
Он тоже переживал, но без фанатизма. Бес, судя по отмороженному выражению, совсем не напрягался. Кира осмотрелась. Сработало – теперь она видела не только ненависть, она видела ее истоки. Цвета не мигали, и она отчетливо видела Явь и Навь. Одновременно, но без света, так видел Беня.
- Да, – кивнула она, слегка поморщившись. – Отпустите его.
Разумеется, выход был не из лучших. Каин находил в людях свет и радовался, в то время как Кира пока могла найти только повод для жалости и испытывала боль, но это было все равно лучше, чем ярость. Она поняла основной принцип и начала строить цепочки. Конечно, она все еще могла сорваться, но повод для этого должен был быть очень весомым. Андрей даже не держал ее за руку, а шел следом, прислушиваясь к ее состоянию. Пару раз она выходила из себя, но вовремя успокаивалась. Они без проблем зашли в самолет и сели на свои места.
- Извини – шепнул Андрей, усаживаясь рядом с ней.
Что за «извини», она что-то пропустила, он теперь не только не ждет от нее благодарности, но и за помощь извиняется? Кира внимательно на него посмотрела. Усталый. Он не спал всю ночь, его организм все еще отравлен алкоголем, он перенервничал и потратил кучу сил, сдерживая ее. Неужели он нашел в себе силы и шутит?
- Ты о чем? Очередная неудачная шутка? – спросила она устало, по-прежнему прижимая руку к сердцу. В самолете было полно народу, и они продолжали истязать ее своими бедами и психологическими травмами. – Ты помог, и я ничего не учудила. Да, это дико неприятно, но…
- У тебя вся шея в синяках. Он за это извиняется – усмехнулся Каин, выглянув из-за спинки ее кресла и чмокнув в висок. Он был очень рад тому, что они проскочили.
Кира устало глянула сначала на Каина, затем на Андрея. О чем они?
- Это важно? – с недоумением спросила она, окончательно растерявшись.
- Нет – согласился Андрей, попытавшись ей улыбнуться.
Судя по перекошенному лицу, он по-прежнему внимательно прислушивался к тому, что с ней происходит. Когда все эти люди заснут? Кира нехотя осмотрелась, почувствовав легкий дискомфорт, похоже синяки на шее у нее действительно были. Бес стоял в проходе, он уже приступил к своим обязанностям и сосредоточился на пассажирах, отвлекая и вгоняя их в сон. Через пару минут натиск посторонних мыслей чуточку ослабнет.
- Потерпи – шепнула она Андрею. – Скоро они заснут.
У нее не осталось сил убеждать его в том, что лезть к ней в голову больше не обязательно.
– Ни ты, ни я терпеть не будем – сказал он этим иногда проскальзывающим у него странным тоном, отчетливо дающим понять, что он по-прежнему врач. – Ты заснешь раньше и все будет хорошо.
- Каким образом? Кругом люди – окончательно сдавшись, скривилась она.
Что толку с ним спорить? Он ведь непрошибаемый, только силы терять. Кира выпрямила спину и закрыла глаза. Когда же вы угомонитесь? Неожиданно ее сиденье поползло вниз.
- Андрей, прекрати – простонала она, сообразив, кто опускает сиденье, нависнув над ней. – Говорю же, не мельтеши, я выдержу…
- Ты выдержишь, а я нет.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Да, он прав, совершенно прав, он на пределе… Что он вытворяет с собой? Зачем все это терпит?
- Тогда отпусти…
- И не подумаю – уперся он. – Ложись.
Он растянулся на соседнем кресле и похлопал себя по плечу. Нет слов, одни восклицательные знаки.
- Чего застыла? Ныряй в мое сознание, у меня отличная сопротивляемость и куча привычных светлых воспоминаний, лазь где хочешь, мне нечего скрывать от тебя.
Никаких посторонних мыслей и даже последняя фраза была не упреком, а простой констатацией факта. Сейчас он был врачом. Вот что произошло, вот какие выводы он сделал! Он оказывает ей помощь всеми силами так же как раньше, так же как тогда… Неожиданно. И как ей теперь вести себя с ним? Он ведь в любой момент может передумать и снова включить это бред из серии «люблю, трамвай куплю». Что произойдет если она сейчас заартачиться? Ну, будет ему еще хуже, а лететь еще долго…
Ей просто не дали додумать. Андрей вздохнул и, ляпнув что-то вроде «вот уже злобный, упрямый гном», взял ее за голову и уложил к себе на плечо. «Гном»? Это еще почему? Вообще, как он смеет? Мысль вырваться и навалять этому выскочке беспомощно утонула в долгожданном ощущении покоя. Андрей сам тянул ее к себе в сознание, не дожидаясь согласия, кроме того он держал руку у нее на лице. Как он догадался, что это ее успокаивает? Странно, но его руки до сих пор пахнут кровью тех, кого он спас. Сколько прошло лет? Раньше она и не догадывалась, что кровь на руках может так пахнуть, раньше она не отделяла кровь от смерти. Это было первым, что удивило ее в нем. Кровь живых. Его пациенты почти не умирали. Возможно дар, проявившийся уже тогда, отводил от подобных случаев, а может дело в профессионализме. Его руки пахли бесподобно, их просто нельзя было не любить, в отличие от их обладателя. Эти руки спасали и давали жизнь, но не требовали за это признания или похвалы. Кира уже не слышала посторонних мыслей, она нашла воспоминание об одном из случаев, когда Андрей принимал роды. Вот как рожают люди. Сначала им больно, они задыхаются, а потом снова не могут дышать только уже от счастья. Почти как у нее, только как-то… трогательнее. Такие беззащитные и такие сильные в своей радости.
Осветленные лица посторонних, но счастливых людей начали замедляться, дальше не интересно, но ведь есть еще. Сам того не зная, Андрей был ее домом. Пять лет она пряталась в его сознании от боли и отчаянья и к своему ужасу втянулась. Сегодня все было иначе. Сегодня он знал о ее присутствии и разрешил. Она порхала от воспоминания к воспоминанию без усилий, пока не почувствовала странное… затруднение. Что это? Он же сказал, что ему нечего скрывать. Интересно. Сильный блок, удивительно, что он смог его поставить. Не страшно, это всего лишь дверь, по крайней мере, она ее так себе представляет. Высокая и массивная дверь из дерева. Старинная и резная. Волки и острые линии - интересный орнамент и куча замков, но все они уже открыты. В чем дело? Почему не открывается? Кира представила, что тянет за ручку. Вес, старина… Стоп! Это не его память, этой двери сотни лет, вот почему она не открывается! Если эти воспоминания не Андрея, что они делают у него в голове? Дверь упорно не поддавалась, отворившись лишь на узкую щель. Тянуло холодом и темной кровью. Неожиданно послышался щелчок замка, но ничего не изменилось. Не изменилось здесь. Киру тянуло назад, в ее память, к ее такой же, уже открытой двери. Лес, темнота и черная лошадь. Она несется через ночной лес и она… она не проклята! ЕЩЕ НЕ ПРОКЛЯТА. Пусть сила и не течет в ее жилах, но знания и уверенность в своей правоте распирает ее изнутри. Откуда у нее эти необычные воспоминания и как они связаны с теми, что хранятся у Андрея? Она как будто проваливалась в них и не могла остановиться…
…ее позвали. Она не могла отказать. Почему она чувствовала, что это важно? Довольно большой дом на краю леса, ну что же, деньги у них по-прежнему водятся, хоть что-то сохранили от славных предков. Она отворила входную дверь и прошмыгнула внутрь. Грязь, мерзкие запахи, убожество и дети. Неудачные дети некрасивые, нежеланные. Зачем столько? Откуда у этих самовлюбленных смертных такая тяга размножаться, мрут ведь потом как мухи.
Спальню было просто найти. По боли. Женщина мучилась уже несколько часов. Ее, так называемый, муж стоял за дверью и даже не зашел к ней за все это время. Предыдущие роды тоже были ужасными, но она пережила их и эта тварь даже не волновалась.
- Кто позвал сюда ведьму?!
Он выходил из спальни и чуть не сбил ее с ног. Светлые волосы, светло-серые глаза, надменная рожа и неимоверная скрытая сила. Зачем ему столько, он ведь ею не пользуется! Вот бы у нее было столько, скольким людям она смогла бы помочь! Все в этой семейке на одно лицо, но этот особенный, этого она помнит и когда-то спасла. У этого есть тень и она надеется его перековать. Какого черта он здесь делает? Она прислушалась к его мыслям, но его боль была немой, а злость кричала так громко, что разобраться не получалось. Может он пришел проститься с сестрой и отомстить ее мужу? Нет. Что-то не похоже, из всех в этом доме ненависть у него вызывает только она.
- Я могу и уйти – безразлично сказала она. – Это твоя сестра и тебе решать как ей сдохнуть.
Что-то в этой фразе его зацепило, но злость снова не дала ему подумать.
- Убирайся из этого дома! – закричал он как сумасшедший.
- Нет! – к нему подбежала перепуганная светловолосая девушка в грязном платье, но довольно дорогих украшениях. – Это я позвала ее.
- Зачем? – удивился он.
- Ты знаешь, ЗАЧЕМ! – проорала она. – Она моя мать и ОНА УМИРАЕТ!
Ого. Надо же, ну и лицо, он даже дышать от возмущения перестал! Видимо орать на мужчин у них в роду не принято. Неужели так бывает? Вот уж ненормальные! Она не стала ждать, пока они решат кто прав и что по этому поводу думает их так называемый Бог. Она нагло вошла в спальню (при этом с удовольствием наступив ему на ногу) и подошла к умирающей женщине. Он зашел следом вместе с рыдающей девчонкой. Высокая, крепкая и почти полностью изношенная. Это были ее тринадцатые роды. Тринадцатые и последние. Страшно. Если их праведная и чистая любовь причиняет такие муки, почему сразу не убить?!
- Мальчик еще жив – прохрипела она, глотая слезы. – Он обвит пуповиной и очень слаб. Он задыхается и умрет через час. Я смогу спасти кого-то одного. Решайте.
Она отвернулась и уставилась в стенку. Она не могла больше смотреть на эти клочки, оставшиеся от некогда красивой женщины. Родственники оживленно спорили, надменный дурачок, по-прежнему считающий себя ее врагом, орал и пытался ее выгнать - разброд и праздник тупости. Неожиданно она услышала стон и хрип.
- Тише, тише моя хорошая, я рядом – шепнула она, оказавшись перед ее горящими глазами. – Скоро все закончится, потерпи. Потерпи немного и я спасу тебя.
- Спаси моего сына – сказала она решительно.
В ее голосе чувствовалась сталь… и тень. Сильная, возможно самая сильная в их роду, наследница великих, умирающая в сточной канаве. НЕСПРАВЕДЛИВО.
- Хорошо – кивнула она, погладив ее по изможденному лицу, и обернулась к неожиданно тихим родственникам.
- Ты к ней не притронешься – прохрипел ее глупый «враг».
- Хорошо, если мальчик умрет, только ты будешь виноват в этом. Возьмешь на себя этот грех? – спросила она, подняв бровь и не без удовольствия читая шок на его лице. – Умный паладин, просьба умирающего, закон даже для вас, так что заткнись. Мне нужна чистая ткань, два таза чистой воды и таз с кипятком. ЖИВО!
Послушали, засуетились, давно бы так. Он по-прежнему сопел у нее за спиной, но она не обращала на него внимания, лишь изредка морщась от его боли и неосознанно насылаемых на нее проклятий. Почему он не сбежал, как остальные?
Смерть к женщине пришла быстро, агонии не было, так как она дала ей немного дурмана…
- Держи очередного гадкого волчонка - брезгливо шепнула она, протягивая ему вполне здорового и орущего ребенка. – Не стесняйтесь меня, начинайте свой нелепый праздник.
Она не стала смотреть на него, детский крик отдалился и этого достаточно, у нее еще есть работа. Она осторожно обработала ее раны и вымыла кровь. Девчонка осталась и помогала ей. Вместе они переложили ее на чистые простыни и расчесали ее золотисто-белые волосы, вместе плакали, провожая ее.
- Теперь ты напоминаешь красивую белую птицу, Великая наследница – шепнула она, прощаясь. - Все те глупости, которые годами вбивали тебе в голову, сгорели в пылу твоих горящих глаз, когда ты просила спасти своего сына. Чистая душа, покойся с миром в тихом краю своих предков.
- Странно слышать это от тебя – шепнул он из угла комнаты.
- Почему не празднуешь – брезгливо сказала она, отпустив девчонку, которую держала за руку и та выбежала из комнаты.
- Охраняю тело сестры от злобной ведьмы.
- Она приболела, я за нее – пробормотала она в ответ и стала собирать вещи.
- Почему ты спасла ребенка? – не унимался он.
- Она так захотела – пожала она плечами.
- Он станет одним из вас?
- Он никем не успеет стать, он умрет через пять лет от чумы…
- Что?!
Он преграждал ей путь. Ну давай, дурачок, прикоснись, накажи себя за глупость. Может она и слабая, но ее есть кому защитить. Отошел, неужели боится? Отошел, но подпер спиной дверь, зануда.
- У меня мало времени, я устала и совершенно не в настроении – сказала она без выражения, доставая из-за пояса охотничий нож. – Если настаиваешь на драке, предлагаю приступать.
- Если ребенок должен умереть, почему ты спасла его? – не унимался он.
- Послушай, это сложно. Это судьба. Ты ничего в этом не смыслишь, кроме того, тебе запрещено не только говорить, но и думать о подобном. Не усложняй себе жизнь, не начинай думать, будь как все.
- Не пытайся задурить мне голову, ведьма. Я знаю, я видел только что, я слышал, как ты назвала его гадким волчонком, ты ненавидишь детей! Ты нашлешь на него чуму!
- Я… ЧТО?! Ты пьян? Вот честно, ты напился или вы в свой ладан что-то добавляете? Что с тобой? Откуда эти глупости? Чума болезнь. Самая простая и распространенная БОЛЕЗНЬ. По-твоему я могу приказывать болезням? Отлично! Здорово! Что я еще могу, а то я не в курсе? Летать, дышать огнем? Сестру твою тоже я убила?! Ну да, действительно, кто же еще?!
- …но ты…
- Я! Да, именно я прервала ее жизнь, точнее существование. Без меня она прожила бы еще полгода в этом дерьме. Очередной ребенок убил бы ее, вызвав необратимое гниение. Тринадцать детей! Ты хоть представляешь, каково это - родить тринадцать детей от пьяницы в такой грязищи и при таком питании?! Редкая собака такое выдержит, а лошадь давно бы уже сдохла! Я виновата в этом? Я?! Отлично, великолепно. Выкрутился! Твоя обожаемая сестра умерла и вместо того, чтобы подумать о причине, ты ищешь на ком оторваться. Если тебе станет легче, обвиняй меня, я привыкла, так что не стесняйся: именно я виновата в том, что вы живете как свиньи и размножаетесь как кролики. Что еще? Чума? Договорились. Я насылаю чуму. Конечно я, кто же еще? А то, что вы едите тухлятину и моетесь раз в год, да и то если под дождь попадаете, так это мелочи! К вони привыкнуть можно, а от грязи никто еще не умер! Ну… кроме всех кто дохнет от чумы и болезней, но ты не думай об этом. Не смущайся, не теряй веру. Ведь именно ее я пытаюсь отнять у тебя. Я, а не скотство, живущее в ваших душах и скрывающееся за вашей показной праведностью, жалкие торговцы индульгенциями!
Он молчал, обдумывая, что-то в ее словах не давало ему покоя. Неужели она смогла пробиться сквозь их убогую и непрошибаемую логику? Интересно. Теперь его боль «звучала» громче и она смогла прочесть ее причину. Он любил эту красивую и уже мертвую женщину. Старшая сестра всегда защищала его, нянчила, он был к ней привязан даже больше чем к матери. Сегодня ее не стало и эта потеря невосполнима. Он не празднует вместе со всеми потому, что ему нечего праздновать, ему больно.
- Зачем ты вообще сюда пришел? – спросила она с жалостью, чувствуя горячие слезы на своих щеках. - Неужели надеялся помочь своей сестре?
Он кивнул, закрывая лицо руками. Он вспоминал. Ее голос и тихую улыбку, ее нежность. Мать никогда не обнимала его и не проявляла чувств. В их семье это не принято. Только старшая сестра могла погладить его по голове или обнять, к ней он прибегал, когда ему снились кошмары. Только ей он мог в них признаться. Она никогда не упрекала его, а наоборот сидела рядом, пока он не уснет, и чуть слышно пела ему колыбельную. Он никогда не забудет слов этой песни… никогда.
- Каким образом ты хотел это сделать?- шепнула она. – Молитвой? Не обижайся, но это не очень действенно в ее случае…
- Я пришел ее исповедать – сказал он с неожиданной злобой.
- Ты?
- Вы ведь убили местного священника!
Вот как. Этого она не просчитала. Ну конечно, у них свои обряды и традиции. Местный священник был редкой сволочью, даже ее братья никогда не вытворяли таких мерзостей. Значит, эта скотина имела право прикасаться и исповедовать, а она злобная ведьма и ее нужно выгонять и обвинять во всем что под руку попадает. Полнейший бред.
- Ты знал его? – спросила она, почувствовав новый прилив злости. – Слышал…
- ЭТО ВРАНЬЕ!
Знал. Ну конечно знал. Видел, слышал, пытался повлиять, скрывал от всех. Наивный. Таких уродов бесполезно перевоспитывать. Лучше всего делать из них жаркое, хотя, братец говорил, что и котлеты получились неплохими. Сказать ему? Не стоит, не поймет, он и так считает ее самим дьяволом.
- Хорошо, что мы поговорили – примирительно и немного не к месту вздохнула она. – Ты превзошел себя и почти не орал. Мне действительно пора.
Он нехотя отошел от двери, но она не спешила уходить.
- Мне жаль твою сестру – шепнула она.
- Это я понял – кивнул он. – Я должен тебе?
- Нет, но если мы еще встретимся…
- Не убивать тебя? – попытался улыбнуться он.
- На такую роскошь ты не способен – фыркнула она, понимая, что вызвало у него улыбку. – Не ври в следующий раз и злобной ведьме этого хватит.
* * *
– Кажись, угомонились – шепнул Бес, продолжая усыплять пассажиров, - я так и не понял, что на тебя нашло?
- Ты о чем? – чуть слышно спросил Андрей, стараясь не разбудить мелкую гадину, мирно посапывающую у него на плече.
Море и солнечные блики - теперь она видела вполне безобидный сон, но до этого она резко пропала из его сознания и закрылась, а он слишком устал, чтобы прилагать усилия и ломать эту защиту. Что она увидела и почему вернулась? Почему он уверен, что это очень важно?
- Мы с тобой всю ночь спирт пили, откуда такие гениальные идеи и трезвые мысли? – прохрипел Бес, отрывая его от размышлений.
- А главное приличные. – Не удержался Каин, высунув башку из-за сиденья. - Когда ты ее обнимал…
- Начинается – шепнул Андрей, закатив глаза. – Вот просто интересно, ты хоть иногда думаешь о чем-нибудь НЕ пошлом? Для разнообразия.
- Нет – просиял Каин и исчез из поля зрения.
Глава 17.
Чокнутая сестренка.
Жора глянул на часы. Самолет уже прилетел, скоро они будут здесь. Индия. Надо же. Жора давно знал мальчишку и привык не удивляться, но почему жаркая и грязная Индия, черт возьми?
Эта серия концертов планировалась давно, и проблем с продажей билетов не было. Еще бы! Такая бешеная популярность и пять лет ни одного живого выступления. «Семейные проблемы» сказал он тогда «сестра… я должен быть старшим». Пять лет он присылал ему ноты и список понравившихся и необходимых музыкантов. Пять лет он приезжал только на запись. Теперь что-то изменилось, и полгода назад он решил снова выступать. Этот ненормальный мог дать серию концертов на северном полюсе или в жерле вулкана, все равно билеты бы разгребли со скоростью света. Жоре нравилась его профессия, очень нравилась. Он работал на мальчишку более семи лет и давно привык к его странным просьбам и откровенно неадекватному поведению. И дело не только в том, что для рок-музыканта это норма. Жора хорошо разбирался в людях и быстро понял, что все его просьбы и странности не капризы и не игра на публику. Это была необходимость, одному парнишке известная необходимость. У него были свои цели, а его популярность лишь побочное явление. Что было нужно его загадочному нанимателю на самом деле, Жора не знал и не хотел знать. Знать не входило в его обязанности.
Он позвонил всего за неделю и сказал, что с ним будут трое, номер общий и барабанщик не нужен, подробности по почте. Ему-то по большому счету без разницы, но… все-таки любопытно, парнишка не склонен заводить друзей, или менять планы так быстро. Он выглянул в окно и поморщился. Ужасный климат. Жора сам был родом из знойного города-героя Одессы и жара не пугала его. Нормальная жара, человеческая, а не это душное пекло. Конечно, экзотика и яркие краски немного сглаживали картину, но гостиница, на которой настоял его наниматель, находилась почти на окраине и никакая красота местной природы не могла скрасить здешнее убожество и нищету.
В Киеве сейчас скромное и прохладное начало лета. Жора жил на два города как многие представители его профессии. Он даже вел два небольших проекта в обоих городах, чтобы было чем заняться, в промежутках между основной работой. В двери номера постучали, и Жора впустил долгожданного официанта. Еда для него, приезжих и небольшой пакетик для его кошки. Мальчишка как всегда продумал все до мелочей. Местная еда была настоящей катастрофой. Пряная, острая, разумеется, опять же экзотика. Все замечательно, но не когда тебе уже за сорок и твой желудок не склонен нормально воспринимать подобные шутки. Прихватив с собой пакет с кошачьей едой, Жора пошел в свой номер.
- Ну привет моя хорошая – шепнул он почесав ее за ухом. – Я принес поесть, но сейчас уйду к мальчишке. Много работы, ты ж понимаешь.
Она согласно боднула его в колено и пошла к пустой миске. Умненькая, она не просто принесла ему удачу, она спасла его. С виду простая рыжая дворовая кошка, но на самом деле…
У Жоры было музыкальное образование и куча амбиций, а еще он прекрасно ладил с людьми. Он мог договориться о чем угодно и с кем угодно. Находчивый одессит даже не думал работать по специальности, терзая виолончель в каком-нибудь заштатном оркестре. Еще в Одессе он познакомился с Кариной. Талантливая и яркая певица просто напросто не могла не выбиться в люди, особенно с его помощью. Он продал квартиру, и они вместе поехали покорять столицу. Жора добился своего, Карина стала звездой, вот только была одна проблема, которую он не учел. Карина была больна. Наркотики и алкоголь, поначалу он думал, что проблема только в этом. Она никогда не общалась со своими родственниками, но Жоре не было до этого дела, он уже любил ее и не хотел ничего знать. Он просто хотел ее вылечить. Он держал бы ее дома и взял бы другой проект, он без проблем смог бы ее содержать. Все изменилось, когда в одной из клиник потребовали согласия родственников для какого-то обследования. Он нашел их… в дурдоме. Наследственный недуг передавался из поколения в поколение и проявлялся после тридцати. Узнав эту немыслимую тайну, он вернулся в Киев и узнал еще одну чудовищную новость. Самую страшную. Карина сбежала из клиники и бросилась под поезд. Все… Он держался, только пока хоронил ее, потом была пустота. Он пил безостановочно, пил до беспамятства в полном одиночестве. Он прогонял всех, кто пытался помочь, он никого не хотел видеть.
Это произошло поздно вечером. Он проснулся на кухне. Пару часов назад он отключился прямо за столом. Щурясь от неожиданно яркого света, он потянулся к бутылке, но наткнулся на что-то мягкое и услышал наглое и протяжное «мяу». Жора навел резкость. На столе сидел нахальный и уже довольно крупный рыжий котенок. Он попытался подумать над тем, откуда он взялся на его кухне, но окончательно отравленный алкоголем мозг, просто завис. Жора снова потянулся к бутылке, но котейка снова проорала «мяу». Что за чертовщина? Он попытался ее проигнорировать, но она выгнулась дугой и зашипела на него как заправский лев. Ее вид настолько позабавил, что впервые за все это время он смог улыбнуться. По ногам тянуло холодом. Значит, он не закрыл входную дверь, и малышка пробралась к нему из подъезда.
- Ладно, лев, давай хоть накормлю тебя. Меня, если тебе интересно, Жора зовут – шепнул он.
Он встал из-за стола и шаткой походкой направился к холодильнику. Он тоже давно не ел, но есть не хотелось, да и нечего было есть. В холодильнике было абсолютно пусто. Хоть бы мышь там завелась, было бы чем кошку накормить. Неожиданно зазвонил телефон. Сначала ему часто звонили. По работе, по дружбе, неважно, он просто не слушал и бросал трубку. Через месяц телефон замолчал. Жора глянул на часы. Полтретьего. Поздновато для звонка, но кто бы ни звонил, он ответит и напряжет привезти еды, он даже выслушает этого придурка. Их теперь двое и кошка не должна голодать.
- Алло – прохрипел он в трубку. – Кому не спится в ночь глухую?
- Мне точно не спиться, я не пьянею – рассмеялась трубка со странным певучим акцентом. – Да и по вашим законам, пить мне еще рановато.
- Ты кто и откуда у тебя мой номер? – решил пояснить ситуацию Жора. – Ты в курсе…
- Да, сейчас три часа ночи, ты только что проснулся сидя на кухне пьяный, хотя нет, правильнее сказать соображающий, ведь ты взял в руки телефон и даже общаешься – рассмеялась трубка. «Какой интересный голос» подумалось тогда Жоре. – Твой номер мне дал Самсон Яковлевич.
- Ребе?
- Погоди… он священник? – весело удивилась трубка. – Надо же! Значит, согласился все-таки принять эту линию. Умный мужик.
- Что? Откуда…
- Неважно. У меня к тебе дело и ты, как я понял, не против меня выслушать.
- Ну, допустим – согласился Жора, потирая заросшее лицо. – Как тебя зовут?
- У меня нет имени.
- То есть? Погоди, ты…
- Нет, Жора, я не ошибся номером – успокоил его этот неожиданно веселый и ну очень странный голос с совершенно незнакомым акцентом. – Я звоню именно тебе. Мне нужен человек, которому нечего терять и этот человек ты. Я не певец, но петь я умею, и я не ищу продюсера, я тупо тебя нанимаю. Деньги меня не интересуют, поверь, абсолютно не интересуют. Назови любую сумму, и я заплачу тебе втрое больше.
- В чем подвох? – почуял неладное Жора.
- Я уже сказал в чем, у меня нет имени, только голос и деньги. Никто не должен знать, как меня зовут и откуда я родом.
- Это будет…
- Элементарно. Я вырос в очень специфической семье, у меня нет болтливых друзей, точнее у меня их вообще нет. Я не ходил в школу, и вырос в лесу.
- Где?
- Неважно. Если честно, мне надоело говорить через дверь, особенно если учесть то, что она не заперта, а я лишь стыдливо прикрыл ее. Судя по звукам из твоей квартиры, у тебя там голодная кошка, так вот я принес ей еды.
Мистика? Чертовщина? Парнишка сам подсунул ему дрессированного котенка? Последнее точно пьяный бред.
- Заходи, Гудини – проворчал Жора и положил трубку.
Он появился у него на кухне, и у Жоры впервые мелькнула мысль о белой горячке. Люди не бывают такими. Просто не бывают.
- Ты дьявол? – спросил он без эмоций.
- Вроде нет – пожал он плечами и улыбнулся как именинник. – Никогда не понимал, почему все так думают. Неужели похож? Вот скажи мне, откуда люди знают, как должен выглядеть Сатана? Он же ангелом был, насколько я из книг понял. Где ты видел смуглого ангела?
- Ну, загорел – предположил Жора.
- Ага, и волосы выкрасил, а еще линзы…
- Ты ж в линзах – пожал плечами Жора. Черные радужки это как минимум ненормально, у парнишки однозначно были линзы. – Ну, извини, если обидел.
- Ладно, проехали – фыркнул он, выкладывая еду из пакета и наливая кошке молоко. - Просто веришь, достало это, с детства достало. На каждом углу: дьявол, черт, инкуб, вампир, демон. Блин, ну почему все судят по внешности, я сплю в пижаме!
Жора промычал что-то невразумительное, пытаясь сообразить, причем здесь пижама. Паренек на самом деле обладал немыслимо яркой внешностью. Высокий, худой и до неприличия красивый. Мало того, красота эта действительно была какой-то… дьявольской. Смуглая, как будто даже слегка золотистая кожа, прямые иссиня-черные волосы до плеч, черные глаза. Он был одет в дубленку, военные ботинки и довольно узкие брюки. Вся одежда была черной и идеально на нем сидела. Создавалось впечатление, что он абсолютно не комплексует из-за своей худобы. Может и правильно, при такой-то внешности. Определить его национальность было невозможно. Большие и выразительные глаза, аккуратный нос с небольшой горбинкой, острые скулы. Все что можно было сказать, так это то, что он, скорее всего, европеец. При такой внешности ему даже голос не особо нужен, легкая работа, вот только ему сейчас не до этого.
- Когда говоришь, ты ел в последний раз? – спросил он подозрительно, усаживаясь напротив.
- Не помню – скривился Жора, он протянул руку к бутылке, но на столе ее не было. На столе, под столом, в углу… что за…
- Это суп, мясо и хлеб тебе пока рановато – парнишка поставил перед носом небольшую тарелку и Жора почувствовал что поесть, не такая уж и плохая идея.
Суп-пюре был очень вкусным. Парнишка тоже ел. Нож, вилка, правильная осанка, он ел как аристократ. Жора внимательно рассмотрел стол.
- Когда ты успел перемыть посуду? – удивился он.
- Не обижайся, но ты подвисаешь – печально сказал он. – В том смысле… понимаешь, алкоголь, то есть спирт, это по большому счету растворитель, а твой мозг…
- Жир – кивнул Жора. – На то и расчет, я хотел растворить себе мозг. Я не тот, кто тебе нужен, для меня все уже закончилось. Год, полтора…
- Месяц – шепнул он.
- Что?
- Если бы не кошка, ты бы умер уже через месяц.
- Причем тут она и… кто ты?
- Это важно? Ты вроде умирать собрался – мальчишка поднял бровь. Шутливый тон пропал. Нет, но не был раздражен, просто настало время поговорить серьезно. - Прости, я не очень люблю бесцельных самоубийц.
- Бесцельных?
- Тех, что не держат удар. Хочешь умереть? Валяй, никто плакать не будет. Но умри достойно, отдай свою жизнь не просто как кусок мяса – сказал он с отвращением. – Слабо жить дальше? Не вопрос, сдохни, но не в пьяном угаре, помоги хоть кому-нибудь. Уйди в монастырь, устройся работать с неизлечимыми и заразными больными, отдай свои органы для пересадки в конце концов!
- Тебе легко…
- Мне? Ты уверен? Ты понятия не имеешь, каково жить на волосок от смерти. Жить в шаге от безумия. Она знала – шепнул он, почему-то кивнув в сторону котенка. - Она была сильнее тебя и умерла, чтобы не причинять ТЕБЕ боли. Как видишь, она даже сейчас пытается спасти тебя.
- Она?
- Пораскинь мозгами, или что там у тебя от них осталось. Этот котенок родился ровно два месяца назад, в день ее гибели. Он пришел к тебе, тогда, когда ты окончательно опустился.
- Просто голодный…
- Ну разумеется! – рассмеялся он. – Просто голодный котенок прорвался в квартиру на десятом этаже, в которой к тому же нет еды. Пришел такой ниоткуда и прямо на стол влез. Дай угадаю, она пить тебе не давала?
- Карина?
- Тоже верно, я бы тоже так ее назвал – кивнул парнишка. – Им так проще, когда так же, как при жизни. Знаешь, они вообще дико обидчивые.
- Они?
Мальчишка проигнорировал его вопрос тщательно и, судя по довольной физиономии, с большим удовольствием пережевывая кусок тушеной рыбы. Жора судорожно соображал. Неужели он не врет? Ведь ходят подобные истории. Переселение душ, ангелы-хранители. Мало ли. Факты действительно... Он задумчиво посмотрел на котенка. Яркая рыжая шерсть, голубые глазки.
- Ты учти на будущее, баб при ней не води – сказал мальчишка, вставая из-за стола и собирая посуду. - Обидится. Если что-то серьезное, ну семья, дети, она сама уйдет, не будет мешать. А так, по-глупости, не води.
- Зачем я тебе?
- Не хочу напрягаться – пояснил его «гость». – Понимаешь, у меня есть другие, более важные цели и задачи. К тому же я не очень люблю общаться с людьми, а у тебя талант.
- Таких как я хоть лопатой отгребай…
- Ты такой один. Израненный, безразличный, холодный. Мне нужен человек, который не будет задавать лишних вопросов. Исполнитель. Добросовестный и чистоплотный. Я не собираюсь давать интервью или отбиваться от фанатов. Я не хочу слушать чушь из серии «стратегия развития» или «пиар». Я буду давать тебе список, а ты будешь выполнять, решать и договариваться. Будешь моим волшебным джином. Богатым джином, хоть тебя это и мало волнует. Иногда я могу казаться капризным или наглухо чокнутым и…
- Тебе нужен опытный человек с иммунитетом к подобным вещам – догадался Жора. – Я ведь…
- Нет, именно по этой причине ты и согласишься. Мы не будем друзьями, просто партнерами. Ты в любую секунду сможешь отказаться и свалить со своими деньгами, без обид.
- Но это как-то непрофессионально. Я должен хоть что-то знать и осмотреться, прежде чем дать согласие.
- Не нужно, разберешься по ходу. Начнем завтра.
- Постой…
- Ну что? – закатил глаза мальчишка. - У тебя завтрак в посольстве Кении или семейный поход в зоопарк срывается? Загранпаспорт есть?
- Да. – Кивнул Жора, застряв на «посольстве Кении». Может он действительно того?
- Вот и отлично. Иди, чисть зубы, надевай носки, треники и майку можешь не переодевать, так смешнее. На месте тебя переоденем, ты ж похудел, твоя старая одежда висеть будет. Выезд через десять минут, нам ведь еще переноску для Карины купить надо. Хотя… такие нервы, да еще в новом теле… ладно, я договорюсь, с нами полетит.
- Полетит? – переспросил Жора все еще не уверенный в психическом здоровье своего собеседника. Мальчишка только что назвал приблудного котенка именем, прожигающем дыру у него в сердце. Не просто назвал, а потому что…
Самым поразительным было то, что все это безумие казалось логичным.
- Да, мы летим в Лондон – просто кивнул он, будто подобная поездка для него привычное дело.
Они действительно полетели в Лондон той ночью, а Карина летела с ними без переноски и возражений сотрудников авиакомпании. Мальчишка раздал несколько пачек денег, ущипнул за зад пару стюардесс и решил эту нерешаемую проблему за считанные секунды. С тех пор Жора никогда не задавал лишних вопросов и никогда не врал ему.
Шаги и веселые голоса в пустом коридоре. Мальчишка зашел в номер первым. Та же искренняя и беззаботная улыбка, те же татуировки на руках и шее.
- Ну привет, шеф – просиял Жора пожимая ему руку прямо с порога. – Как ты еще в дверь проходишь.
Он уже давно не был худым, но пару месяцев назад он все-таки не был таким широкоплечим и мускулистым. Жора никогда не интересовался его возрастом, но теперь уж точно не сомневался – паренек все еще растет. Куда еще больше?
- С трудом - рассмеялся «Гудини». – Сам-то как? Нормально жару переносишь?
- Терпимо – улыбнулся Жора, рассматривая парня, стоящего за ним.
Высокий, светловолосый и белокожий. Его спокойно можно было назвать красивым, если бы рядом не стоял безупречный, уверенный в себе и прекрасно переносящий жару Гудини. Этот же бедняга изнывал от жары и… беспокойства. Тревога так легко читалась в его холодных глазах, что Жора насторожился. В чем дело?
Парень не спешил заходить в комнату. Он долго и неотрывно смотрел Жоре в глаза, что-то просчитывая в уме, затем вздохнул, опустил взгляд и осторожно прошел в номер. Только теперь, когда эти неестественно синие глаза перестали его сканировать, Жора заметил, что этот ангелоподобный паренек ведет за собой девушку. Он крепко держал ее за тонкое запястье, в то время как она думала о чем-то своем и совершенно не обращала внимания на то, что происходит. Она была одета в длинное бархатное платье с корсетом и ботинки на каблуке, но ей определенно не было жарко или дискомфортно. Изящная, невысокая и немного болезненная на вид, она безразлично прошла мимо Жоры, не удостоив его взглядом. У нее была светлая, немного золотистая кожа, черные с темно-золотыми прядями волосы, острые скулы и выразительные карие глаза. Где-то он уже видел все это, только в «мужской» и более темной версии…
- Надеюсь, это милое и хрупкое создание не твоя девушка? – театрально поддел он Гудини, заранее зная ответ. – Не рви мне сердце.
- Ладно тебе, старый лис – рассмеялся парнишка – мы ж похожи!
Он протянул руку в сторону и неглядя выхватил ее, притянув к себе. Затем неловко приобнял кроху за горло и чмокнул в макушку.
- Сестренка моя, младшенькая – гордо сказал он, выпуская ее из удушающего объятья, и посмотрел на их странного спутника. Тот все еще держал ее за запястье и удивленно на них смотрел. – Единокровная. – Пояснил он как будто специально для него.
Светловолосый как-то непонятно фыркнул и покачал головой. Все это что-то значило, но Жора не привык вдаваться в подробности. Воспользовавшись паузой, он решительно подошел к сестренке Гудини.
- Привет, я Жорик, можно просто «эй ты», я не обижусь – сказал он, и смело взяв ее за свободную руку, энергично потряс.
Дальнейшие события происходили с такой скоростью и в такой бредовой последовательности, что Жора, мягко говоря, растерялся. Уже протягивая к ней руку, он услышал, как Гудини шепнул что-то на певучем и незнакомом языке. Паренек, судя по интонации, ответил ему что-то утвердительное и, выпустив ее запястье, схватил за плечи. Когда Жора взял ее за изящную и маленькую ладонь, девчонка наконец-то заметила его. Оторвавшись от бесцельного созерцания стен номера, она посмотрела ему в глаза. У нее был такой же любопытный и шальной взгляд как у брата, только гораздо хуже. В ее диких, оранжевато-карих глазах было столько безумия, что у Жоры перехватило дыхание. Она крепко сжала его ладонь обеими руками и притянула к себе. Откуда столько силы у такой малявки и почему она смотрит так прожигающее? Жора почувствовал, как его волосы становятся дыбом. Что с ее глазами, почему один темнее другого? Светловолосый схватил ее подмышками как ребенка, затем смачно выматюкался на чистом русском. Он поднял ее и перенес в дальний конец комнаты, поставив лицом к стенке и встав у нее за спиной, отгораживая от Жоры. Он снова сказал что-то Гудини на том же непонятном и очень красивом языке, а затем, судя по тону, начал шутя отчитывать девчонку. Она что-то ответила ему и он рассмеялся. Она тоже должна потрясающе петь подумал Жора, услышав звук ее голоса, вероятно даже лучше мальчишки если такое вообще возможно. Девчонка тем временем воровато выглянула из-за спины своего матюкливого сопровождающего и улыбнулась Жоре дикой и нереально обворожительной улыбкой.
- Это ее врач – объяснил наконец-то Гудини. – Ее… короче ее не желательно оставлять без присмотра и она немного…
- Все нормально – не дал ему договорить Жора. – Это не мое дело. Сам хорош, нечего было ее за руку хватать.
Отсутствующий вид, неадекватная реакция и значительная для такой крохи физическая сила. А еще эта странная прихоть с общим номером и бронированной дверью в одной из спален. Сумасшедшая - ему не нужно было ничего объяснять, он знал, как это бывает. Такая молодая и такая красивая…
- Доктор наш нервный немного, но ты тоже не бери в голову. Сестренка вообще кого-нибудь другого хотела с собой взять, но мы никого не нашли, – усмехнулся Гудини. – Единственный в своем роде специалист. Тем более, он за еду подрядился, хотя чует мое сердце, одной едой дело не закончится.
Светловолосый рассмеялся, но не обернулся, обернулась девчонка. Обернулась и зашипела. Забавная, совсем как кошка себя ведет. Она оттолкнула своего врача, довольно ощутимо стукнув его в плечо, и пошла накрывать на стол. Интересно, давно она такая и насколько велики шансы ее вылечить.
- А вот и наш барабанщик – фыркнул Гудини.
В дверях стоял невысокий и довольно жилистый парень. Красивое восточное лицо сложно сказать, возможно, кореец или даже китаец. Черная одежда, удлиненная стрижка и белые контактные линзы. На вид что надо, подумал Жора, здорово на плакатах смотреться будет. Парень держал в руках кучу пакетов. Сумка у них была всего одна… на четверых. Неужели одежда? Для всех? Скорее всего. Гудини всегда путешествовал налегке. Каждый раз он присылал ему список необходимых вещей и точные инструкции в каком городе и в какой гостинице они ему понадобятся. Оказывается такой странный подход к жизни в этой кампании явление обычное. Интересно, они тоже потом сжигают ненужные вещи?
Слово «барабанщик», по-видимому, удивило корейца. Он бесцеремонно уронил пакеты на пол и, повернувшись к девчонке, что-то спросил на их языке. Она сдержанно ему кивнула, все еще стараясь унять злобу и швыряя тарелки на стол. Не получив от нее необходимой информации, он повернулся к доктору и заговорил с ним.
Обсудив с Гудини необходимые организационные вопросы и выпив кофе, они присоединились к его уже обедающей банде. Сев за стол Жора осмотрел всех присутствующих и усмехнулся.
- Рыжий остался в Москве – фыркнула малышка все с тем же странным акцентом и хитро глянула на Жору. – Ну, тот, который «Война».
Откуда? Стоп… он ведь только подумал. Черт, давно ведь подозревал!
- Ешь и не болтай – строго сказал врач, наваливая ей полную тарелку спагетти.
- Ага, ешь, давай, а то «Мор» обидится – прохрипел кореец с сильным акцентом изо всех сил пытаясь справиться с приступом хохота.
- Очень смешно – фыркнул врач. – Юморист херов вилкой себя еще в глаз ткни, чтоб уж наверняка за психа приняли, а я тебе пилюлек вкусненьких выпишу и клизму.
- Похоже, только я не уловил смысла шутки – проворчал Гудини.
- Брось, эту легенду все знают, даже в школах изучают… наверное – поддел его врач с неимоверно ехидной улыбкой.
- Месть? – рассмеялся мальчишка.
- Месть – удовлетворенно кивнул он.
- Ладно. Жора, в чем там прикол? Ну, в смысле… - парнишка скривился. Судя по всему, он редко сталкивался с тем, что чего-то не знает.
- Я расскажу – просияла его сестренка.
- Ты доела? – шикнул на нее врач – Может, с крыши еще слетишь? На бис.
Он ей хамит, она его лупит. Что эти двое не поделили и почему так странно общаются? Девчонка швырнула вилку на стол и посмотрела на всего врача с такой злобой, что Жоре показалось, будто стол завибрировал. На ее запястье были свежие синяки, неслабо он ее «держал».
- Ну давай стукни меня, давно пора – шепнул он улыбаясь и показывая на свое плечо. – Сюда если можно, люблю симметрию.
Она фыркнула и, захватив тарелку с вилкой, гордо удалилась в ближайшую спальню.
- Плюс один - шепнул кореец и записал что-то в блокноте.
- Жора? – парнишка все еще хотел знать.
- Не говори ему – рассмеялся доктор – пусть книжку себе купит, хоть какую-нибудь, а то сплошная практическая анатомия на уме.
- Ну я особых подробностей и не знаю, я читал не в первоисточнике…– замялся Жора все еще не понимая как его мысли умудрились стать достоянием общественности. Нет, он знал, что парнишка совсем не прост, а значит и сестренка его тоже… но читать мысли.
- Ну давай, книжный червь, колись – шепнул Гудини доктору слегка наклонившись над столом. – Я ведь и у Беса спросить могу.
- Не, ну я тоже не очень в курсе – прохрипел кореец со странным прозвищем «Бес». – Я по ящику видел.
- Это из Библии – не выдержал доктор. – Как можно было Библию не прочесть? Это же базовая книга. Ладно эти лоботрясы, но вам, Жора, я удивляюсь.
Он сверкнул на всех осуждающим взглядом и снова вздохнул. Чертов праведник, библию он читал, а девчонке все запястье изуродовал. Неожиданно он странно посмотрел на Жору и отвел взгляд. Неужели стыд? Этот что, тоже мысли читает?! Обалдеть! Похоже, что он здесь один простой одесский парень без сверхспособностей. Пора просить повышения зарплаты.
- Библию писал не один человек – начал «просвещать» доктор таким тоном, будто работает министерстве культуры - Последняя книга Нового Завета написана Иоанном Богословом и посвящена пророчеству о конце света.
- Бред - скривился мальчишка – всегда раздражали подобные глупости.
- У них был резон – кивнул доктор – запугать и поставить на колени. Жуткий текст, кардинально отличается от остальных текстов Библии. Согласно ему, в начале всей… феерии должны по-очереди явиться так называемые четыре всадника апокалипсиса. Легенда пошла в народ и ее очень часто используют другие авторы. Благодаря различным ее версиям, теперь их еще называют Мор, Война, Голод и Смерть.
- Надо полагать, все они обладают какой-то примечательной внешностью – догадался мальчишка. – Белый, черный, рыжий и…
Он в замешательстве глянул на Беса.
- Бледный – хрюкнул кореец уже не сдерживая смех. – Согласно этой бредятине я Смерть, а ты Голод.
- Так меня еще никто не называл – мечтательно вздохнул мальчишка – мне нравится. Вот только из Глеба Война какая-то хилая выходит, Смерть мелковата, а наш единственный Мор в соседней комнате сидит и ядом на пол капает. Извини Жора, не подойдут нам эти прозвища. Меня конечно можешь…
- Я тебя до сих пор Гудини называю, как фокусника – признался Жора, рассмеявшись. – Это так, в случае если ты еще не прочитал. До вечера.
Он подмигнул своему нанимателю и встал из-за стола. Мальчишка рассмеялся. Значит все-таки телепаты, интересный, но совершенно предсказуемый и маловажный факт. Это не его дело.
Глава 18.
Союзники.
Второе утро в жаркой Индии и вторая ночь в замызганной гостинице на окраине. Андрею не хотелось открывать глаза, он даже шевелиться не хотел. Он уже двое суток не спал по-человечески и, судя по ощущениям, не просто сломал вчера нос, но и получил сотрясение мозга. Он знал, что будет сложно, но не до такой же степени!
Падшие были слишком близко, а бороться с инстинктами его подопечных было практически невозможно. Каин почти не доставлял хлопот. Днем мальчишка мужественно носил свой ошейник и лишь иногда менялся в лице и сжимал зубы от очередного приступа ярости. Ночью было тяжелее. Ночью прорвавшиеся в наш мир падшие выходили на охоту. Андрей сам хотел вмешаться и прекрасно понимал Киру и Каина, но делать это до того как они закроют разломы было нельзя. Поэтому на ночь Каин одевал еще и браслеты. Конечно, они «помогали», но из-за постоянных приступов боли он почти не спал и на вторую ночь Андрей уговорил его сменить систему безопасности. Индия неудобная страна. В Индии жаркий климат, поэтому полы и стены здесь делают из дерева, а главное здесь нет батарей, к которым можно приковать человека или не совсем человека… на вторую ночь Каин принял яд. Кому яд, а кому снотворное. Каин спал, Бес охранял на улице, а Андрей пытался бороться с Кирой.
Постепенно она начинала приходить в себя, но все еще напоминала рыбу, выброшенную на сушу. Чужая страна действовала на нее благоприятно. Она плохо знала местный язык, вернее он не был у нее на слуху и поэтому посторонние мысли реже проникали в ее сознание, а еще она начала видеть свет. Впервые это ей удалось в день приезда. В холе гостиницы местный мальчишка торговал газетами. Едва скользнув по нему взглядом, Кира остановилась, как вкопанная и несколько минут смотрела на льющийся из него свет. Эта вспышка настолько поразила ее, что она еще минут двадцать прокручивала ее в памяти пока они входили в номер и располагались. Потом она протаранила Жору, буквально вскрыв ему череп и вытянув все воспоминания начиная от первого удара его сердца и тоже умудрилась отыскать в них свет. Умница, у нее отлично получалось… днем. Ночью была совсем другая история.
Она была гораздо сильнее и безумнее мальчишки. Даже если у них было бы два ошейника, он бы ей не помог. Повторить фокус, поделанный в самолете, тоже не вышло, только голова разболелась, причем у обоих. Кира чувствовала опасность и не могла позволить себе такую роскошь как скрываться в чужом сознании. Каину нужно было поспать, а защитить в одиночку всех сразу Бес не мог.
Охотничий инстинкт сводил ее с ума, первую ночь она почти не спала, вливая в себя кофе и прогоняя Андрея спать к чертовой матери. Он не поддавался и сидел с ней всю ночь, пытаясь помочь успокоиться и взять себя в руки. Ничего не помогало. Хуже всего стало под утро, когда он окончательно выбился из сил и начал проваливаться в сон. Кира тоже устала и начала сдаваться. К счастью Андрей не успевал как следует заснуть, он чуял неладное и вскакивал, умудряясь поймать ее на излете. Дважды на пороге номера и один раз уже в коридоре, чуть не сбив с ног и без того перепуганного Жору. Днем была еще целая куча трудностей, осложнений, срывов и новых синяков, а еще днем была фотосессия! Кира тоже будет петь, значит, ее должны знать – все правильно, но что может быть хуже для нервной и взвинченной Киры, чем куча народа, уделяющего ей внимание! День прошел ужасно, а следующая ночь вообще была катастрофой.
- Она там не задохнется? – шепнул Каин где-то совсем рядом.
Андрей нехотя открыл глаза. Солнце полностью заливало комнату светом сквозь зарешеченное окно.
- Полдень? – прохрипел он чуть слышно.
- Одиннадцать, поспать дольше не получится пора ехать. Это она тебе нос сломала? – поинтересовался он.
- Нет – Андрей ослабил хватку и попытался улыбнуться, отлично прочувствовав новые синяки и ссадины. – Мы с лестницы упали и на крыше разок шмякнулись, я ее за ногу поймал, на излете. Просыпайся, крылатая истеричка.
Она держалась недолго. Вечером ее сонный организм окончательно сдался и уступил жажде крови. Он носился с ней почти всю ночь, но под утро она достала его до такой степени, что он даже не пытался с ней спорить или убедить в своей правоте. Андрей молча разрезал простыни, скрутил ее, и перевязал по швам как мумию. Взвалив сонный сверток на плечо, он занес ее в спальню к Каину и закрыл бронированную дверь на все засовы. Сидеть рядом и охранять ее остаток ночи он не мог, так как тоже спал на ходу, поэтому привязал ее к кровати и улегся сверху.
Кира слегка пошевелилась и невнятно что-то промычала.
- Ты там жива? – усмехнулся Андрей, довольный тем, что нашел способ приструнить ее.
- Слезь с меня придурок, я ног уже не чувствую - сдавленно прошипела она откуда-то снизу.
- И тебе доброе утро, буревестник невменяемый – фыркнул Андрей скатываясь в сторону.
- Хорошо, что вчера тебя успели сфотографировать – с жалостью сказал Каин, помогая Андрею ее развязать.
Падение с лестницы и неудавшийся полет с крыши тоже не прошли для нее даром. На щеке ссадина, затылок разбит, многочисленные синяки и следы от веревок. Андрей с легким шоком рассматривал ее повреждения, сгорая от чувства вины.
- Хоть на панду не похожа - рассмеялась она, глянув на Андрея. – Чего раскис? Сейчас Каин тебе синяки уберет, и снова будешь милашкой. Нос твой подлечить тоже не мешает, а то сопишь как бульдог. Пойду пока умоюсь. Тебе кстати тоже надо, вся рожа в крови.
- Прости – шепнул Андрей проигнорировав ее очередные неудачные и грубые попытки пошутить. – Нужно было аккуратнее…
- Заткнись – улыбнулась она, слегка потрепав его по плечу и слезая с кровати. – Глаза на месте и ладно.
Она скрылась в ванной где, судя по вздохам и шипению, начала смывать запекшуюся кровь с головы.
- Глаза беречь не обязательно – пробормотал Каин, «убирая» у Андрея синяки. – Я смог бы восстановить даже глаз, не сразу конечно, но смог бы. Так что не волнуйся. Потерпи немного, я сейчас носом твоим займусь.
Сосредоточенный и серьезный, сейчас мальчишка выглядел еще старше. Зеленая искра на левой радужке стала больше и теперь отчетливо выделялась на черном фоне. Неестественно зеленый, такой цвет глаз был у его отца.
- Так, вправил ты его нормально – шепнул Каин, все еще колдуя над его лицом. – Хрящ немного деформирован, так что будет слегка горячо.
Он осторожно водил руками буквально в миллиметрах от его лица. Места ушибов горели огнем.
- Почему ты лечишь, не касаясь, это же гораздо сложнее? – поинтересовался Андрей, внимательно наблюдая за его манипуляциями.
- Не хочу обжечь или, что еще хуже, случайно прочесть твои мысли – признался он. – Это, как ты, надеюсь, заметил, очень неприятно.
- Понимаю, сам бы хотел от них избавиться.
- Не понимаешь, у тебя врожденная сопротивляемость. Мне действительно больно и тяжело лезть в твою голову.
- Я знаю, но Кира…
- Понятия не имею, почему у мамы это так просто получается. Это ненормально.
- Мы кровные враги – кивнул Андрей, понимая, к чему он клонит. – И по логике вещей взаимная ненависть у нас под кожей.
- Кажется понял, почему у нее получается – усмехнулся Каин, лукаво подняв бровь. – Что может быть приятнее, чем любовь кровного врага?
- Очередные темные штучки? – догадался Андрей, так и не сумев найти в этой фразе хоть какой-то смысл, вместе с тем прекрасно понимая, что он там есть.
- Да – криво улыбнувшись, сказал Каин. – Темная кровь.
С лицом он закончил и теперь водил ладонями у Андрея над головой, убирая последствия сотрясения.
- Это магия дриад? – спросил он удивленно, почувствовав заметное улучшение. – Никогда не слышал, что можно восстановить утраченный глаз.
- Она самая – шепнул Каин с какой-то непонятной нежностью.
- Почему они так относятся к тебе, почему ты знаешь их магию лучше Киры?
- Я… немного поспешил и не стал учиться как человек, а она… - лицо мальчишки озарила ехидная, самодовольная и не предвещающая ничего хорошего улыбка. – Она тоже могла бы, но… мама не так воспитана и для нее это неприемлемо. Зря, хотя… Ты действительно хочешь знать подробности?
- Мне кажется… нет – признался Андрей, прекрасно понимая что если даже для отмороженной Киры этот метод оказался слишком неприличным, то у него уж точно будет шок.
- Ну что, Айболит, кролика подлечил? Удав уже готов к процедурам – довольно проурчала Кира, выходя из ванной.
Откуда у злобного, сонного и травмированного удава такой довольный голос заинтересовался Андрей и внимательно посмотрел на нее. Ну конечно, платье! Раньше она бы и внимания не обратила, но сейчас все иначе, сейчас она совсем другой монстр. Бесу нужно отдать должное, отличный выбор. На Кире было черное сари с мелким темно-синим орнаментом, лишь кое-где расшитое золотом, крупные серьги и удобные туфли в тон. Красивая, яркая, безупречная, она была ослепительной и радовалась этому как человек, как женщина. Рано или поздно она снова полюбит, кого угодно полюбит, только не его. Не его, и слава Богу. Страшно подумать, что будет, если она полюбит человека, которого ей от рождения суждено ненавидеть. Любить и знать, что за гадость течет в его венах. Обидно, но предков не выбирают. Обидно, но бороться и добиваться ее теперь не просто глупо, но и жестоко.
- Сойдешь за местную – шепнул он со злобой и вышел из спальни.
Времени на сборы попросту не осталось, поэтому вещи не собирали и костер не жгли. Предусмотрительный Каин поручил Жоре снять все номера одновременно и на весь срок гастролей. Они оставили ненужные вещи в общей спальне и закрыли бронированную дверь на ключ. Завтра к вечеру им нужно было быть в другом городе, завтра начнется настоящая работа, а для этого нужно еще кое-что. Союзники. Андрей не утруждался чтением подробностей и даже не спрашивал вслух. Зная своих компаньонов и их милые методы работы, он догадывался, кто это будет. Ничего предосудительного, просто сила, на их месте он поступил бы так же, если б умел.
Ехали на двух машинах. Каин и Бес вырвались вперед, и Андрей уверенно вел машину по их следу. Кира пару раз вяло предложила поменяться, чтобы он поспал, но он наотрез отказывался. К четырем часам бороться с сонливостью стало почти невозможно, но гордость не позволяла дергать дремавшую рядом Киру, да и здравый смысл требовал не доверять этой неуравновешенной вести машину. Время от времени он ловил себя на том, что смотрит на нее. Чертов упрямец, когда же ему все это надоест! Она немного изменилась за последние дни, неужели она все еще восстанавливается? Хоть бы рога у нее выросли или еще какая-нибудь дрянь, нельзя быть такой безупречной, просто нельзя! Он снова с надеждой посмотрел на нее, никаких рогов или чешуи не было и в помине, только волосы немного потемнели.
«Золото будет прекрасно смотреться в ее волосах, господин» - мелькнула в голове странная и смутно знакомая фраза, а еще эта картинка… Четыре золотых зажима для волос в форме волчьих голов на бархатной подушке. В его роду у всех были светлые волосы и золото в них незаметно, но вот у нее… Андрей пытался удержать эту расплывчатую картинку перед глазами. Он однозначно видел эти украшения раньше, вот только где? Волчий оскал как настоящий. Волки что-то означают, что-то знакомое и близкое. Красивые безделушки, кто знает, может получится все провернуть не применяя силы и никого больше не убивая? …откуда в его голове эти мысли и воспоминания? Неожиданно он услышал еще одну знакомую фразу. Говорила женщина, с ненавистью говорила: «…от того что шерсть у тебя белая, ты не перестал быть волком. Тебе никогда не понять меня, как все волки ты ешь только падаль». Как она смеет? Он убил почти всю ее семью, а она смеется ему в лицо!
- Андрей прекрати рычать, у тебя кошмар – послышался все тот же знакомый голос, без ненависти, но сопровождаемый ненавязчивым ударом локтя по ребрам.
- Осторожнее, я еще живой – выдохнул он, открывая глаза.
- Ага, что само по себе удивительно – хмыкнула Кира.
- Что за?
Он уснул за рулем. И ведь не только сам мог разбиться, но и Киру примять. Она хоть и непрошибаемая, но вполне подвержена травмам. Малявка сидела между передними сиденьями и вела машину вместо него, наступив ему на ногу и удерживая руль одной рукой.
- Выспался? – поддела она со злобой.
- Откуда у тебя зажимы для волос в форме волчьих голов? – вырвалось у него вместо извинений.
- ЧЕГО? – скривилась она. – Что за муть тебе снилась? Ты точно уже не спишь? Давай я еще разок тебя стукну, чтоб уж наверняка.
- Откуда?!
- Понятия не имею – прорычала она, усаживаясь на свое сиденье. – Ты вообще извиняться собираешься?
- Нет.
- Придурок – с чувством сказала Кира и отвернулась к окну.
Ему было не до выяснений. Андрей пытался вспомнить подробности своего сна, но он ускользал от него. Это не было порождением его больного воображения или бредом, зажимы существовали, более того, они были у Киры. Они были на ней в тот день, когда он приехал к Глебу поговорить с ней. Откуда у него эти образы? Неужели кровь способна хранить такие давние воспоминания? Как эти украшения попали к ней? Выводы напрашивались сами собой, причем очень неприятные.
- Послушай – примирительно вздохнула она. – Это всего лишь сон, фантазия…
- Молчи – не дал он ей договорить. – Ты не хуже меня знаешь, что это не так. Не хочешь вспоминать и разбираться, не вопрос, без тебя обойдусь.
Кира закатила глаза и демонстративно отвернулась. Она думала о чем-то своем. Очередной отвлекающий мусор вроде того домика в Испании, о котором она мечтает когда закрывается. Неужели она не понимает, что закрываться и отгораживаться глупо! Неужели ей даже не интересно? Она ведь часами смотрит на эту треклятую стену с именами, о чем она тогда думает? Какие гадости шепчет ей ее кровь?
На место приехали уже в сумерках. Чистое, недавно вспаханное поле, небольшой участок голой равнины, будто выхваченный из обычного для этой страны пейзажа с буйной растительностью.
- Поле битвы? – поинтересовался Андрей, останавливая машину на обочине.
Он впервые заговорил с Кирой с того самого момента и она… удивительно, но он определенно почувствовал ее обиду. Что-то новенькое, раньше она злилась, но не обижалась.
- Нет – сухо сказала она.
- Почему тогда здесь так пахнет смертью? – спросил он скорее для того, чтобы уточить действительно ли она обиделась или ему показалось.
- А ты сам разберись, у тебя здорово получается – прошипела она, выскакивая из машины.
Не показалось. Надо же! Ладно, сам разберется, не маленький, но все-таки что взбрело ей в голову?
Бес и Каин ждали их у края поля в довольно странной компании. Их было семеро. Наличие потертых и задрыпанных музыкальных инструментов в руках этих… людей свидетельствовало о том, что они все-таки музыканты, но вот их внешность… Андрей не мог сдержать смеха при виде этой великолепной семерки, умопомрачительно вонявшей перегаром. Кира посмотрела на него как на нервнобольного.
- Ладно, брось дуться – фыркнул он – можно подумать, тебе не весело смотреть на эти туловища.
- Никакие они не туловища – Бес поспешил изобразить обиду. – Ну, любят люди выпить, так что со счетов их сразу списывать? Вообще задания брать трезвых не было.
- Ну и в какой подворотне вы их нашли? – участливо улыбнулась Кира, внимательно рассматривая опухшие и пропитые лица их временных помощников.
- Скажешь тоже, в подворотне – хрипло рассмеялся Каин. – Это вообще местная элита у них отбоя от предложений нет. Очень толковые музыканты.
- Свадьбы и банкеты? – уточнила она, с интересом рассматривая элитных музыкантов, пьяных и потерявших ориентацию в пространстве настолько, что их даже путать не пришлось.
- Круче! – хмыкнул Бес. – Похороны и поминки.
- Это многое объясняет – с пониманием кивнул Андрей, неожиданно почувствовав странный дискомфорт.
Найти причину было не сложно. На вид ей было около сорока. Местная, черные волосы, довольно дорогая одежда и колючий хитрый взгляд. Она стояла на приличном расстоянии в тени дерева и пристально смотрела на Андрея
- Ведьма? – спросил Андрей Беса, слегка кивнув в ее сторону.
- Да, способная – ехидно хмыкнул он. – Только с Каином немного прошибла, и он не стал ее разубеждать.
Каин насторожился и посмотрел в направлении кивка.
- Ну тебя к черту, Ангелок – обреченно вздохнул он. – Раз в жизни хотел все честно провернуть, за деньги. Четыре года держался, а тут ты приперся.
Мальчика бросил на него осуждающий, но в то же время, ну очень довольный взгляд и рванул к ведьме.
- Она думает, что он дьявол – догадался Андрей. – Уж прошибла, так прошибла. Это она сюда мертвых звала?
- Ага. Четыре года без праздников и выходных – кивнул Бес. – Только темные бывают такими исполнительными.
- Согласен, хорошая работа – скривился Андрей, чуть ли не кожей ощущая тяжесть и запах тлена.
Вот и все, вот и разобрался. Подумаешь, большая тайна! Поле принадлежало их семье. Было ли это следствием кровной неприязни или просто опыт, Андрей не знал, но теперь, побывав у них в квартире и доме, он безошибочно мог определить их энергетику. Скорее всего, Каин купил это место одновременно с тем злосчастным храмом и именно тогда договорился с ведьмой. Все это время темная приходила на это поле и выполняла то, что поручил ей мальчишка. Черная магия, мрачный красавец с ну очень характерной внешностью, бедняжка понятия не имела что совершает благо. Интересно, Каин все-таки рассчитается с ней деньгами или как обычно? Каин достал небольшой сверток и протянул своему «адепту», значит деньгами. Женщина взяла пакет и, не пересчитав деньги, собралась уходить, но Каин ее остановил. Он лихо развернул ее и, притянув к себе, поцеловал. Нет, все-таки как обычно… вот уж действительно блудливый хорек, она ведь в матери ему годится. Выпустив наконец-то свою помощницу, и слегка подтолкнув ее в нужную сторону (судя по всему, у нее кружилась голова) Каин направился к ним.
- Из-за тебя теперь придется задержаться и наведаться к ней. – Вздохнул мальчишка, сдерживая улыбку.
- Так это я виноват в том, что ты ни одной юбки не пропускаешь! – фыркнул Андрей.
- Вот конкретно сейчас да – театрально пожал плечами Каин. - Ты мне весь имидж своей праведной рожей портишь. Сомнения у барышни возникли в моей темной сущности. Будет думать, что со светлыми связалась, сможет проболтаться.
- Уходила она без сомнений, так что можешь не напрягаться и раз в жизни поступить порядочно – поддел его Андрей.
- Уже не смогу, слишком хорошо целуется – мечтательно вздохнул парнишка и поманив за собой горе-музыкантов пошел в наплавлении центра поля.
- Серийный убийца, отмороженная стерва и невменяемый бабник. Все виды психопатов в одной семейке! – фыркнул Андрей.
- По крайней мере, мы не предатели и не воры – выпалила Кира со злобой и резко осеклась.
Испуганное лицо и досада, взболтнула лишнего, определенно. Воры? Интересный поворот. Кира отвела взгляд и рванула за Каином. Расспрашивать ее сейчас бесполезно, проще сменить тему.
- Скажи мне, женщина-психиатр, почему все алкаши одинаковые? – попробовал он начать нейтральный разговор, догнав ее. - В смысле, почему в любой стране и в любом городе мира все местные уксусы на одно лицо. Мало того, почему все они так похожи на зомби из кинофильмов?
Она даже не улыбнулась. Неужели опять злится? Если так, то на кого? На него или на себя за то, что проболталась? Кира скептически рассматривала спины их новых помощников. Раньше они были людьми, а теперь медленно себя убивают. Может она злится потому, что во всем этом нет ничего смешного?
- Легенды, мифы и даже глупые фильмы не возникают на пустом месте – сухо сказала она. – Алкоголизм хорошо известная, распространенная и страшная болезнь, она поражает разум, уничтожая личность. Как по мне так они и есть зомби. Полуживые трупы, медленно разлагающиеся и выедающие мозг своим близким. - Кира повернулась к Андрею и продолжила на той же ноте - …а еще есть смазливые и эгоистичные мужчины, страдающие дефицитом внимания и завышенной самооценкой, такие пьют кровь из окружающих.
- Значит, я упырь – кивнул Андрей. – Ну что же, я не против. Все лучше, чем быть Питером Пеном.
- По-твоему я мальчик? – фыркнула она, не очень убедительно изобразив на лице насмешку.
- По-моему ты напуганное и абсолютно одинокое существо не желающее взрослеть, а твои нелепые шутки и злобный взгляд говорят о том, что я прав и ты сейчас защищаешься. Зацепил за живое – удовлетворенно подытожил Андрей.
Похоже, его любимый карликовый дракон опять рассвирепел. Кира прищурила глаза и попыталась говорить спокойно, но Андрей прекрасно видел, как искрится ее кожа и чувствовал исходящий от нее жар.
- Я веду себя согласно тому возрасту, на который выгляжу, тебе бы тоже не мешало иногда поглядывать в зеркало и…
- Сама-то в это веришь? – серьезно спросил Андрей и прибавил ходу, оставляя ее в гордом одиночестве.
Ну и сил же у этой малявки! Андрей никогда не чувствовал ничего подобного. Она смотрела ему вслед, и этот тяжелый взгляд не просто вызывал дискомфорт, он будто ножом резал ему спину.
- Интересно, она сможет убить взглядом? – поинтересовался он у Каина, уже расставившего музыкантов по местам и внимательно наблюдавшего за Бесом, дочерчивавшим на земле схему.
- Сейчас наверно да – хмыкнул он, глянув на Киру все еще блуждающую по полю. – Хорошо, что у тебя такая хорошая сопротивляемость.
Андрей тоже посмотрел на нее и улыбнулся. Запах теплой земли и смерти будоражил ее. Эта ненормальная сняла обувь и принялась радостно носиться, беспорядочно махая руками и поднимая за собой облака пыли. Неожиданно она плюхнулась на колени и начала перебирать и нюхать землю. Не нужно обладать даром, чтобы понять, как ей здесь нравится.
- Взрослая женщина, а ведет себя... Как свинья сейчас перемажется – фыркнул он.
- Осторожнее – чуть слышно шепнул Каин. – Помни, с кем дело имеешь. Ты уверен, что это не ловушка?
- Думаешь, она что-то задумала. – Хмуро кивнул Андрей.
Он и сам несколько раз ловил себя на этой мысли. Слишком послушная. Раньше Кира никогда не играла по его правилам, сейчас ничего не изменилось. Да, он нашел способ с ней справиться, но это только одно сражение, а она очень хитрый и умный противник, напрочь лишенный совести. Кроме того, она по-прежнему не уверенна, в том, что они правильно поступают, и в любой момент может передумать.
- Я в этом абсолютно уверен – тихо вздохнул мальчишка. – Не знаю, зачем ей это, но сам посуди, она привыкла к свободе и то, что ее сдерживают должно ее бесить, но...
- Она подчиняется и не злится, даже не смотря на то, что мы кровные враги и я ей противен – кивнул он. - Согласен, она вполне может притворяться чтобы усыпить мою бдительность, но я не чувствую от нее лжи. Конечно, я не всесилен, но она очень близко и нестабильна, в любом случае мысль о том что мы не правы и ей нужно сбежать…
- Если она захочет нас обмануть, она начнет с себя и обманет четверых. Я бы поступил именно так. Сам бы поверил в свой блеф, а потом... потом бы я вывернулся и сделал по-своему, просто так, в порядке бреда, интуитивно и бессознательно. Назло всем и себе. Она что-то затеяла, я это чувствую. Не знаю что именно, но поскольку ей мешаешь именно ты и тебя ей не жалко, то… – Каин посмотрел на Андрея с сочувствием - … прости, но даже я знаю твое слабое место. Думаешь сейчас, при таких высоких ставках и в таком состоянии, она этим не воспользуется?
- Очередной заговор, или на двоих соображаете? – прохрипел Бес, отдавая Каину большой черный футляр.
- Неважно, ты все равно в пролете – хитро шепнул Каин, открывая застежки и доставая оттуда… виолончель?
Обманутый непритязательным видом футляра и сбивающей с толку окружающей темной энергетикой, Андрей ожидал увидеть простой музыкальный инструмент, но он ошибся. Подавив приступ тошноты и желание бежать отсюда как можно дальше, он с омерзением отвел взгляд, чтобы не видеть… это. Почти полная луна, черная и душная индийская ночь, вспаханное и пустое поле, наполненное смертью. Неважно. Даже в хорошо освещенной комнате оклеенной обоями с розочками и птичками у него была бы та же реакция (вероятно даже похуже). Виолончель, сделанная из костей. Как до такого вообще можно было додуматься?!
- Успокойся и отдышись, это кости наших предков. Наши кости – шепнула Кира, положив свою маленькую ладонь ему на поясницу. - Давай, притормози свое глупое брезгливое сердце.
Она была совсем рядом, Андрей чувствовал ее тепло и дурманящий сладковатый запах, смешанный с запахом проклятой земли и смерти. Самый приятный и опасный запах в мире, смешанный с тем, что он так ненавидит. Он посмотрел на нее. Перепачканное землей бледное лицо, темные радужки и распущенные длинные волосы, почти черные в лунном свете.
- Уйми свою панику и посмотри еще раз. Мы не такие монстры, как тебе кажется – чуть слышно сказала она.
Андрей нехотя отвел взгляд от ее лица и посмотрел на Каина и его виолончель. Черное дерево и скрепленные золотом белые кости, покрытые узорами. Много лет назад, пытаясь узнать, кто они, Беня с Кирой раскопали огромное количество могил своих предков. Костей у них было более чем достаточно, но…
- Зачем? – шепнул он.
Кира пренебрежительно фыркнула и попыталась отойти, но он взял ее за плечо.
- Зачем?! – повторил он вопрос, неожиданно почувствовав злость и дикое желание выломать ей сустав.
Всего лишь пощечина, но хлесткая и обжигающая. Ударила маленькая и хрупкая на вид ладонь, но Андрею показалось, что его сбил поезд.
- Держи себя в руках! – рявкнула Кира, сверкнув оранжевыми радужками.
- Что с ним? - вяло поинтересовался Каин, усаживаясь на раскладной стул и проводя рукой по струнам.
- Кровь и память – шепнула она с горечью, рассматривая Андрея. – Ты как? Кости целы?
Она уже не злилась, глаза потускнели, узоры на коже медленно таяли.
- Прости… - прохрипел Андрей, пытаясь понять, что на него тогда нашло. - Я хотел…
- Удавить или покалечить – кивнула она с жалостью. – Ты не смог бы. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Андрей закрыл глаза. Нервы были на пределе. Одно дело находиться среди безумцев, а совсем другое сходить с ума самому.
- Не бери в голову, просто блокируй это как я. Потом поговорим – мягко шепнула Кира, легко коснувшись места ушиба и забирая боль.
Она пошла к схеме, оставив его наедине со взорванным мозгом. Ладно, он повредился рассудком, ладно у него дурная кровь, ладно она его постоянно достает, но как, черт возьми, он это допустил?! Как он посмел подумать о том, чтобы причинить ей вред?!
Погруженный в начинающееся безумие, он не сразу обратил внимание на то, что звучит музыка. Неспешная траурная мелодия была хорошо знакома в этих местах и прекрасно подходила для того чтобы будить дремавшие здесь потусторонние силы. Музыканты действительно знали свое дело, звуки пронизывали воздух, вытягивая из него еле заметные темные нити, причудливо кружившиеся в воздухе как невесомые куски шелка.
Каин провел смычком по струнам, и напряженный звук виолончели влился в мелодию. Потомственный чернокнижник, он знал что делает - тень мгновенно отозвалась на его приказ. Ночной воздух, пропитанный смертью, пораженно вздрогнул и застыл в нерешительности, став почти твердым. Кира начала танцевать с первых аккордов костяной виолончели. Медленные и плавные движения были ей нехарактерны, но она не спешила. Мелодия постепенно набирала обороты, завораживая и разгоняя тишину ночи, и она следовала за ней. Игнорируя защитную схему, она скользила по всему полю, едва касаясь поверхности своими босыми ногами, в то время как остальные стояли внутри. Черные нити медленно, но верно начали тянуться за ней, повинуясь ее движениям и дыханию. Темп ускорялся и ее движения становились более резкими, кроме того в них наметилась странная закономерность. Андрей не сразу понял, чего она добивается, а когда понял, ахнул. Кира не только подчинила себе тень, она выстраивала из нее паутину, как паук или кружевница. Спустя час ее работа была завершена и музыка остановилась. Тридцать черных полупрозрачных арок широким кольцом простиралось вокруг защитной схемы. Уставшие и потерявшие силы музыканты мирно спали прямо на земле. Андрей не знал, почему, но он был уверен в том, что теперь они никогда не будут пить. Он встретился взглядом с Бесом. Нервное напряжение на его новом лице красноречиво говорило о том, что веселье только началось. Двери открыты, осталось дождаться гостей.
Кира зашла за линию схемы и тоскливо глянула на луну. Опять этот скучающий вид у нее и у Каина! Андрей и Бес с ужасом смотрят на эти арки, ожидая самого худшего, в то время как они... непрошибаемые чудовища! Каин снова тронул струны, в ночь просочилась новая, уже его мелодия. Кира начала петь. Санскрит? Андрей не знал этого языка, но это и не было нужно, она могла петь любой бессмысленный набор звуков, он чувствовал смысл. Тоска, боль и отчаянье - так горюют по погибшим близким. Ярость, обида и одержимость - так хотят за них отмстить. Она звала тех, кто не нашел покоя, тех, чьих близких принесли в жертву, тех кто все еще жаждет мести. Страшная сила, особенно здесь, в этой стране с ее чудовищными и тайными традициями. Каждый год здесь убивают сотнями и почти у каждого погибшего есть человек, который был с этим не согласен. Любящий и скорбящий.
Тени начали появляться почти сразу. Искаженные страданием и злобой, но со странным ощущением надежды. Что чувствуют неприкаянные души, одержимые местью и болью? Привидения, застывшие в прошлом, утратившие ощущение времени и пространства. Очень часто они начинают мстить всем, кто попадается им на пути, доводя живых до безумия. Вот они, настоящие страшные легенды этого мира. Что может быть хуже встречи с любой из этих смертоносных сущностей? Только не для Киры и Каина, они совершенно не боялись их, более того они рассчитывали на их помощь. Андрей прекрасно понимал, что схема была нужна не для защиты, а чтобы не отпугнуть их ужасающих союзников. Похоже, черное опять становится белым, а тьма служит свету. Немыслимо.
Она пела не больше получаса, но за это время на ее зов откликнулось столько душ, что на поле не осталось просветов. Бес подошел ближе к Андрею. Бывшему падшему было явно непосебе. Андрею захотелось успокоить его, но он не был уверен в том, можно ли подавать голос в подобной ситуации, и ограничился тем, что просто положил руку ему на плечо. Каин перестал играть и внимательно всматривался в «лица» стоявших за защитной линией. Он чувствовал их боль почти так же как чувствовала ее Кира, но в отличие от нее он не мог сдержать своих прозрачных и таких человеческих слез. Арбреша права, он все еще ребенок. Кира смело шагнула за черту. Андрей рванул за ней, но Бес удержал его за руку, отрицательно качнув головой. Это было частью плана. Кира неспеша ходила среди неприкаянных, лишь слегка касаясь их руками. У нее тоже забирали близких, ее тоже предавали и унижали. Они говорили чувствами, прекрасно понимая друг друга. Их немой диалог длился целую вечность, доводя Андрея до отчаянья. Пусть она не боится, но она одна, без защиты, среди мертвых, а он просто стоит как истукан и ничем не может ей помочь.
Некоторые сущности ускользали в арки, едва соприкоснувшись с ней, некоторые «разговаривали» подолгу. Тень одной девушки проторчала возле Киры около получаса, и только потом нехотя растворилась в черной дуге. Постепенно арки таяли, а поле пустело. Под утро Андрей почти успокоился и заметил, что все еще держит Беса за руку. С виноватым видом он выпустил его запястье, заметив, что оставил на нем синяки. Каин тоже это заметил и фыркнул, сдерживая смех. Два мужика всю ночь стоят посреди поля, держась за руки, и смотрят по сторонам – и правда смешно смотрится.
Отпустив последнюю сущность, Кира прошлась мимо арок и развеяла оставшиеся контуры легким касанием. Бес вытирал схему и будил шокированных музыкантов, стирая им память, Каин с довольным видом прятал виолончель.
Все закончилось, у нее все получилось. В этот раз она не пострадала… Андрей облегченно вздохнул. Ноги подкосились и он рухнул на землю. Что будет дальше? Зачем ей это? Она могла не ввязываться и отдать его. Она могла быть сейчас дома в чистоте и покое. Она могла не рисковать своей жизнью и жизнью своего сына ради его никчемной и никому не нужной жизни! Андрей обхватил голову руками. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его не было…
- Не плачь – шепнула она где-то рядом, и он почувствовал ее прохладные ладони на своих плечах. – Посмотри на меня, пожалуйста.
«Пожалуйста». Она что сдурела? «Посмотри на меня жалкий предатель и почувствуй себя ничтожеством» или еще хуже «посмотри, чтобы снова ощутить безумие и ненависть»?
- Глупый, добрый, чистый человечек – шепнула она ласково, слегка приобнимая его. – Я рядом.
Что-то новенькое. Сначала обида, теперь этот ласковый тон. Ее что подменили или это очередная игра, которая ему не по зубам? Нет, он больше не играет, его больше нет…
Он сидел и ждал пока ей надоест его обнимать. Ждал, пока она поймет насколько это бесполезно и оставит его в покое, но она не собиралась этого делать. Женщина ушла бы, но она не женщина и у них другие отношения. Он ей нужен, точнее она без него не справится.
- Прости, что раскис – шепнул он, поднимая голову и заглядывая ей в глаза. – Что с тобой? Почему ты плачешь?
- За кампанию – скривилась она.
Кира взяла его за руку и помогла подняться.
- Куда ты меня тянешь? – вяло поинтересовался Андрей, послушно шагая за ней следом. Похоже, теперь она водит его за руку.
- Каин задержится, Бес с ним, а нам пора ехать – пропыхтела она, продолжая усердно тянуть его как бычка за веревочку. Откуда столько силы, всю ночь ведь с мертвыми разговаривала…
Андрей не стал спорить, пусть делает что хочет. Он послушно уселся на пассажирское сиденье и провалился в сон.
Глава 19.
Комната водопадов.
Индия красивая страна. Море зелени и красноватая земля. Грязные реки, кажутся золотыми, а неимоверная влажность вызывает приятное и томительное удушье. Запах цветов, смешанный с запахом пряностей и чем-то мертвым и вечным вызывает головокружение и лихие мысли. Кира встретила рассвет за рулем машины под мирное сопение Андрея. Умаялся. Всю ночь бился в истерике, опасаясь за ее жизнь. Глупый и наивный, чего ей бояться? Почему он никогда не ставит себя на чужое место? Ведь если бы он общался с мертвыми вместо нее, ему тоже было бы неприятно чувствовать такое вот нервное дрожание близкого ему человека. Близкого… нет, хотя… сейчас они в одной упряжке. Близкого? Возможно, ведь она только что хотела разбудить его, чтобы показать то особенно красивое дерево с сотней стволов. Баньян, символ индийской культуры. Такие растут только здесь, только в Индии… которую он не любит. Странно, но никого другого она бы не стала бы будить… мелочи, это ненадолго, скоро она избавится от него, отдав долг. Скоро он станет счастливым и они больше не увидятся. Месяц, может полтора и он получит то, что заслужил за все эти годы, живя без поддержки и любви. Хороший и сильный, он так отчаянно в этом нуждается, но никогда этим не обладал. Жизнь не бывает настолько несправедлива, рано или поздно воздается за все. За боль счастьем, за счастье болью. Порочный круг… Она тоже расплатится за ту боль, что причиняла ему, иначе не будет.
- Где мы? – прохрипел теплокровный, потирая свои ненормальные глаза и даже умудрившись выдрать пару ресниц.
- Ты никогда не думал над тем, чтобы осветлить брови и ресницы? – не выдержав, поинтересовалась она.
Дернулся. Выхватил зеркало заднего вида и в ужасе посмотрел в него, затем вздохнул и успокоился. Что за… ? Неужели подумал, что она сама ему их осветлила? Совсем псих? Хотя… а что, можно было? Нет, ну теперь уже точно нельзя. Жаль.
- Есть хочешь? – бодро спросила она, пытаясь направить разговор в нейтральное русло.
- Куда мы едем и что не так с моими бровями? – Не сдавался Андрей.
Вот же упрямый осел!
- Твои брови не подходят по цвету к твоим волосам. Искусственно и слащаво выглядит. Ты похож на куклу – пояснила она, надеясь, что он разозлится и забудет о первом вопросе.
- Рад, что ты начала обращать внимание на мою внешность – почти серьезно кивнул он, сдерживая улыбку. – Хочешь сказать, что со светлыми бровями я начну тебе нравиться?
ЧТО? Вот гад! Что он вообще о себе возомнил?! Кира фыркнула и пристально посмотрела на дорогу.
- Ты не ответила на мой первый вопрос – вбил он второй гвоздь в ее гроб. – Дважды не ответила.
Чтоб тебя!
- Когда ты засыпал, тебе было все равно – прошипела она.
Только не это! Ну конечно он вспомнил и ему больно… Ненужный, неоцененный и никем не любимый, что ты с собой вытворяешь?! Она посмотрела на него, пытаясь сдерживать жалость, не давая ей «просочиться» во взгляд. Потерпи, еще немного…
- Мы едем в центр страны. Каин проведет первые репетиции без нас. Мы приедем к началу первого концерта. У нас дела – сдалась Кира.
Пусть лучше знает что она задумала и выедает ей печень спорами и ворчанием, чем молча страдает, причиняя ей боль.
- У нас? – шепнул он слегка заинтересованно, но все еще поглощенный созерцанием своего личного ада.
- Да, я же нестабильна и нуждаюсь в контроле. Кроме того, ты ведь хотел знать, откуда у меня эти дурацкие зажимы для волос…
- Не хотел…
- ХОТЕЛ!
- Неважно… мне…
- МНЕ ВАЖНО! – прорычала она, пытаясь пробиться сквозь его панику и нежелание жить.
Получилось. Полное и безоговорочное внимание, даже рот приоткрыл. Как же хочется стукнуть его по подбородку, чтобы зубами клацнул или пощекотать! Не поймет, обидится. Гооордый.
- Мне с тобой сложно – разочарованно шепнула она. – Чертов эгоист. Неужели ты не понимаешь, что именно я буду потом расплачиваться за твою надуманную боль?
- Расплачиваться? Тебе мало того что УЖЕ с тобой произошло по вине моих предков или я недостаточно тебе бед принес?!
Прорвало. Ну наконец-то! Так вот ты о чем, знакомое нытье.
- Ты здесь каким боком? – спокойно поинтересовалась она.
Ну конечно, закатил глаза и уставился в окно. В обморок еще упади, трагический герой!
- Не смей мне фыркать – прошипела она. – Я задала тебе вопрос. Даже если они действительно в чем-то там виноваты, каким боком они к тебе? Мои вон вообще людей жрали, так что мне теперь, желудок себе вырезать?! Отвечай!
Он снова повернулся. У него был странный взгляд, какой-то мутный. Есть что ли хочет или сонный еще? Нет, не это, он пытается понять… прислушался. Ну давай уже, успокойся и постарайся усвоить то, что тебе только что сказали… нет, запутался. Настоящий Ангелок.
- Я тоже…
- Тихо. Как ты мне обычно в таких случаях говоришь? «Молчи, я не хочу слушать…»
- Кира – почти простонал он.
- Тихо-тихо. Успокойся и помолчи – шепнула она, неловко коснувшись его предплечья. - Я тоже буду молчать.
- Будем ехать молча? – слегка улыбнулся он.
Шутит. Значит не все потерянно, он не совсем закрылся и все еще соображает. Ладно, стоит попробовать. Дел по горло, путешествовать, таская за собой этого святошу и так более чем сложно, а тут еще и нытье его постоянное.
- Ты не умеешь отпускать ситуацию, Андрей. Вместо того чтобы идти вперед, ты ходишь по кругу, постоянно оглядываясь. Так нельзя. Нужно что-то с этим делать. Относись к жизни легче, отпусти!
- Как можно отпустить такое? – скривился он. – Я урод! Потомственный урод!
- ОТКУДА ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ?
- Я видел.
- Обрывки, клочки чужих мыслей. Андрей, это глупо, для подобных выводов нужно видеть всю историю, а нам с тобой это не под силу. Никакая кровь не может сохранить такой пласт информации. Прекрати терзать себя и забудь. Хочешь знать, почему я простила тебе предательство? Смотри – шепнула она, слегка касаясь его виска. – Сделай так же как я тогда и у тебя получится. Обещаю.
Последнее слово как-то странно подействовало, и он решительно нырнул в ее сознание. Сейчас он видел то, что она вспоминала…
…Первые секунды новой жизни. Где она? Умерла? Точно нет. Кира вспомнила, как почти растворилась во мраке, как было легко и приятно подчиниться боли и умирать, а потом ей помешали. Жива? Почему тогда ей не холодно и так спокойно. Почему у нее ничего не болит и откуда это ощущение легкости? Она не спешила открывать глаза а просто принюхалась. Пахнет домом и Явью. Если она дома, то значит под ней по-прежнему жесткий каменный пол, но ей мягко. Интересно. Кира открыла глаза и уставилась в потолок. Все-таки дома, все-таки жива. Что за черт? Надо освободиться и осмотреться. Кира повернула голову на бок и глянула на прикованную к полу кисть руки, почувствовав отвращение. Ничего себе, у нее теперь черные пальцы и загнутые золотые когти. Неслабый тюнинг… твою мать. Что еще у нее «выросло»? Рога?! От досады она даже зарычала, но потом собралась и направила злость на полоски металла. Кольца лопнули и разогнулись, освобождая ее. Полезное умение, хотя можно было и расстегнуть. Ладно, пора оценить масштаб трагедии. Кира села рывком. Что-то черное скользнуло под ней и потянулось вверх. Что за…? Крылья?! Она лежала на собственных синевато-черных крыльях, распластавшихся по полу, поэтому ей и было тепло. Нет! Фу, уродство! Мало того что она жива и у нее такие руки, так еще и это! Она закрыла глаза, чтобы не видеть, но потом ей стало любопытно. Из чего они? Кира скривилась и нехотя посмотрела на черное убожество, надеясь только на одно: ладно, пусть хоть рога на лбу и копыта на пятках, только пусть не перья, как у курицы! Нет, не перья. Не перья и не кожа. Мрак. У нее крылья из тени. Ну и ладно, пусть так, даже красиво, вот только… Будто повинуясь ее мыслям, крылья со странным шуршанием втянулись в лопатки. Теперь ясно, почему не перья. Значит можно скрыть. Здорово. Хорошо, когда уродство незаметно для окружающих, легче прятаться. Что с лицом? Тут хоть без цыганского тюнинга обошлось? Кира нервно провела ладонями по лицу. Гладкая кожа, как раньше. Рисунки? Черт с ними, если и есть, забьет татуировкой. Не страшно. При ее предках могло быть и хуже. Она нервно провела рукой по голому животу. Неужели получилось? Если у нее крылья и она жива, значит получилось. Значит, здравствуй новая жизнь и новые проблемы. Зачем, она ведь не хотела! За что он с ней так! Сволочь, самовлюбленный идиот. Обида и жажда справедливости раздувались внутри ядовитой опухолью. Он не имел на это права! И теперь она просто обязана ему отомстить. Нужно вырвать с корнем это гнилое дерево, вышвырнуть его из этого мира вместе со всем этим ужасом, творящимся в ее голове. Она медленно закипала, злоба и ярость набирали обороты, но что-то изменилось. Почему в ней нет ненависти? Он предал ее и поплатится за это, но почему этот уже свершившийся факт не приносит ей облегчения? Она как раньше хочет убить, но теперь не думает о его смерти всерьез. Что с ней? Жалость? Сочувствие? Точно нет. Тогда что? Ничего, вот в чем дело. Убьет она его и что? Ей станет легче? Определенно нет, более того, будет хуже. Гораздо хуже, ведь он не желал ей зла и она прекрасно это понимает. Кира опешила. Она его понимает. Крылья, когти и черные пальцы мелочи по сравнению с этим фактом. Нельзя прятаться за абсурдный и несправедливый гнев. Во всем, что с нами происходит, всегда есть только наша вина и наша судьба. Не было бы Андрея, был бы Глеб или вообще какой-нибудь неизвестный Вася. А еще она сама могла захотеть жить. Кто знает, может перед самой гибелью она бы передумала? Она ведь обещала ему. Все что произошло с ней уже не вернуть, так зачем терять силы на отчаяние? ЗАЧЕМ? «Не – за – чем» тихо шепнула она одними губами и начала смеяться как ненормальная. Было, не было, какая, черт возьми, разница? Она живет здесь и сейчас и важных вещей более чем достаточно. Запахи, свет, пробивающийся сквозь витражное окно с роскошной решеткой куда важнее, чем то, что будет с ней дальше. Она вскочила на ноги и даже слегка подпрыгнула. Легко. Ей было сейчас неимоверно легко и весело. Хватит смотреть в прошлое со страхом и в будущее с ужасом. Пора жить и плевать на все остальное…
- Ясно? – спросила она у задумчивого Андрея. – Только не вздумай говорить, что люди так не поступают. Все так делают время от времени, иначе не выжить. Вырвись из этого болота! Пожалуйста.
Он поймет. Она открылась ему, показала, как это делается. Он просто обязан понять и прекратить издеваться над собой. Кира внимательно посмотрела на него, полностью просматривая через все три мира. Край был прав, сильный. Сильный, красивый и настоящий. Даже обидно, что только она его таким видит. Каин не в счет, ему он еще более безразличен, чем ей. Светлый, горящий, безупречно очерченный тьмой, льющейся из самого сердца. Андрей всегда был таким, но теперь, с ее тенью, стал еще выразительнее. Ангелок. Глупости, однобокие и ущербные ангелы не бывают такими красивыми. От их красоты тянет холодом и пустотой. Гордое, отталкивающее и непрошибаемое добро, уродливое в своей праведности и безапелляционности. Он тоже считает себя таким. В реальном мире он даже так выглядит. Вся его семья была такой, и он недалеко от них ушел со всеми этими комплексами. Несправедливо, ведь он сокровище. Чистая и живая душа. Тьма, льющаяся из его сердца, несет больше света, чем добрый десяток холодных ангелов. «Проснись» почти кричала она «давай же, глупый наивный человечек, посмотри на себя, так как я сейчас смотрю на тебя! Пойми что ты не такой». Андрей сосредоточенно пялился в одну точку, обдумывая то, что увидел и ничего не слышал. Жаль.
- Не могу, проблема во мне – выдохнул он. – Видимо, это мой личный дефект.
ЧТО? Он что вообще ненормальный?! Она здесь наизнанку перед ним выворачивается, а он НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛ?! Как же хочется переломать ему сейчас ноги! Нельзя выходить из себя. Задыхаясь от злости она остановила машину с закрытыми глазами.
- Я тебя разозлил – заметил он все тем же убитым голосом. – Прости, я не хотел.
Кира открыла глаза, но прилагала героические усилия, чтобы не смотреть на него.
- Выходи из машины - чуть слышно сказала она, внимательно рассматривая небольшую деревню, возле которой они остановились.
Хорошо, что он не просто человек и не стал с ней спорить, понимая, чем это может обернуться. Андрей осторожно вылез из машины и скривился. Что на этот раз?
- Есть хочешь? – спросила она, все еще рассматривая убогие крыши.
- Не откажусь – сухо кивнул он и направился в сторону домов.
Самонаводящийся. Отлично, уже проще. Нет, его нельзя оставлять одного.
- Что не так? – не выдержала Кира, догнав его.
- Жарко – коротко соврал он.
И всего-то? Значит жарко тебе? Спасибо за идею, сахарный парень. Депрессия у тебя значит? Отлично, сейчас вылечим. Не хочешь лечиться пряником, кнут всегда под рукой. Кто сказал, что шоковая терапия только с ней работает?
Они зашли в первый попавшийся дом. И без того милые и гостеприимные хозяева стали еще отзывчивее после того как Кира вылечила больного ребенка и сняла боль (а за одно и внематочную беременность) с матери. Удачно зашли. По местным меркам стол просто ломился от еды, но Андрей почти ничего не ел. «Брезгливый» с радостью отметила про себя Кира. Хорошая слабость. Замечательная индийская деревня: грязь, антисанитария, сводящие с ума запахи. Ну конечно, он же хирург, белый воротничок. Как же она раньше не замечала? Тогда в лесу, все эти возмущения по поводу убитой белки и насекомых. Злость как рукой сняло, вместо нее пришла мстительная радость. Брезгливый, изнеженный, белокожий и не переносящий жару… в Индии. Роял флеш!
Наевшись до отвала Кира с сытым удовольствием начала рассматривать интерьер дома и его жильцов.
- Что скажешь – лукаво спросила она Андрея, кивнув в сторону худого мальчика подростка.
- Слабое сердце и склонность к алкоголизму – скривился он. – Вши и стрептодермия. Он больше года не мылся.
- Емко – кивнула она, наслаждаясь моментом. – А я бы сказала, что у нас с ним один и тот же размер одежды.
- Не вздумай! – прошипел он, догадавшись наконец, куда она клонит. – Только посмей поменяться с ним одеждой!
- Сари не лучшая одежда для джунглей. У тебя есть другие варианты? – «поинтересовалась» Кира.
- Джунглей? – прохрипел он с выпученными глазами.
Отлично, давай, выходи из себя. Сними наконец этот бронежилет и выскажи мне все что накипело.
- Я же сказала, у нас дело – мило улыбнулась она, стараясь не сильно откровенно радоваться нелепой смеси злости и отвращения на его слащавой мордахе.
Ну давай, Ангелок, возрази хоть что-нибудь. Нет? Отлично. Так и не дождавшись, пока он «отойдет» от приятной новости, и начнет на нее орать, Кира заговорила с матерью. Во время разговора она заметила еще одну приятную мелочь - теплокровный не знает местного языка и совершенно не понимает о чем они говорят. Ну как же таким не воспользоваться?
Переодевшись в грязные тряпки и оставив свое дорогое сари хозяйке дома, она с триумфом вернулась на кухню. Ангелок безучастно смотрел в окно. Что-то не так, что-то не по плану… СТОП! Где злость и брезгливость? Только что он был на грани скандала, а теперь даже не смотрит в ее сторону! Ее не было всего пару минут, что произошло?
- Тебе идет – сказал он без выражения, заметив наконец, что она в комнате. – Нам не пора?
- Пора – шепнула она задумчиво, все еще пытаясь понять, в чем дело. – Поедем на другой машине. Я поменялась.
Надо же, она настолько растерялась, что испортила «сюрприз».
- Не вопрос.
- Без кондиционера…
- Как скажешь.
- А потом…
- Джунгли. Я понял. Прощайся, я на улицу выйду. Проверю как там мотор, может быть, сразу запчасти прихватим. Ты же умеешь машины чинить?
- Умею…
- Отлично, напарник – кивнул он и преспокойно вышел на улицу.
Что происходит? Блеф? Не похоже. Кира на автомате попрощалась с хозяевами и нехотя вышла из дома. Пусть не надеется, что она не спросит и будет молча ломать над этим голову.
- Что происходит? – спросила она, бесцеремонно толкнув его в плечо, как только подошла к машине.
- А что происходит? С тобой все в порядке? – почти искренне поинтересовался он.
Хитрый взгляд свысока и неумелая попытка сдержать улыбку. Андрей напоминал огромного дога с пренебрежительным достоинством рассматривающего крошечного и злобного пекинеса, который заливается лаем у него под ногами. Отвлекся. Ее шоковая терапия подействовала, но вместо благодарности этот жалкий смертный над ней издевается! Снова!
- Дай мне свою рубашку – прошипела она, протянув руку.
Ну давай, спроси «зачем», дай мне повод сломать тебе пару ребер. Андрей поднял бровь и лишь слегка фыркнув, принялся расстегивать пуговицы. Он снял рубашку и повесив ее на указательный палец протянул ей. Кира поймала себя на мысли что ей сейчас безумно хочется… нет, не врезать ему, сломав пару костей, а убежать. Убежать к чертовой матери подальше от этих холодных и надменных глаз, подальше от этой жаркой страны, подальше от своры падших, убить которых ей приходится. В лес, в тайгу, на край света, где всегда тихо и нет людей. «Зачем ты меня тогда вытащил…»
- Чего зависла? Штаны тоже снимать? – фыркнул Андрей, как обычно недовольный тем, что она перестала уделять ему хоть и негативное, но все-таки внимание.
Упырь. Ладно, пусть живет, смысл его бить, если потом все равно самой же лечить придется? Кроме того, он и сдачи дать сможет, как это ни странно звучит. Сильный противник, почти равный, если бы… Кира навела фокус и посмотрела на него только через Явь. Белая рубашечка, стрелки на белых брюках, даже волосы ровно лежат. И все это несмотря на то, что они почти сутки нигде не останавливались и провели ночь в поле! Неестественно, отвратительно. Она выхватила у него рубашку и открыв капот протерла грязные промасленные детали, затем швырнула ее на землю и тщательно по ней потопталась, основательно вымазав в дорожной пыли. Подняв грязную тряпку с земли, она поднесла ее к лицу и принюхалась. Пот, грязь и машинное масло. Приятно, пусть хоть пахнет по-настоящему, а на его надменное лицо можно и не смотреть.
- Брюки и так сойдут – разочарованно протянула она, возвращая ему «улучшенную рубашку». – Одевай, альбинос, пока на солнце не обгорел.
Настроение снова пропало, Андрей молчал, а на его реакцию она даже не посмотрела. Зачем он вообще таким родился? Был бы посредственностью, претензий бы к нему не было, а так… как же все это неправильно и нелепо!
Через несколько часов обиженное молчание Андрея, потевшего рядом на пассажирском сидении, начало напрягать. Кроме того «новая» машина ехала чудовищно. Дождавшись, пока он заснет, Кира вытянула руку и провела диагностику их чудо-транспорта . Почти мертвый двигатель и напрочь убитая резина. Таким образом, они долго не проедут, придется улучшить. Она хитро глянула на дремавшего теплокровного. Ему снился очередной кошмар. Ничего ужасного, но опять запретное, чужое прошлое и ему неприятно. Потерпит. Она выпустила когти и слегка рассекла себе кожу на левой руке, стараясь не запустить в рану яд. Конечно, у нее иммунитет, никакого гниения, но черный след потом месяц сходить будет. Дурацкая физиология. Кровь резво закапала на приборную доску, сразу впитываясь и начиная свой путь к поврежденным узлам. Кира облизала ранку, почувствовав легкую эйфорию и ощутив, как затягивается кожа. Какой черный опиум с этим сравнится? Ее кровь тем временем добралась до двигателя и он перестал вибрировать и задыхаться. Кира отпустила руль и убрала ноги с педалей. Теперь это ЕЕ машина и напрягаться больше не надо. Можно спокойно вздремнуть пока кровь заставляет двигаться эту усталую груду железа.
- Ну давай, неженка, покажи что там у тебя такого страшного – шепнула она чуть слышно, устраиваясь у Андрея на плече и проваливаясь в его сон.
* * *
- Могла бы и предупредить, что машину проклинаешь. У меня чуть сердце не остановилось – раздался над ухом хорошо знакомый ворчливый шепот.
- Не мешай спать – пробурчала она, устраиваясь поудобнее и с удовольствием принюхиваясь.
- Зачем тебе мои сны, у тебя ведь теперь своих полно? – не унимался непоутреннему общительный Андрей.
Как же он достал со своим дефицитом внимания!
- Кира.
- Заткнись, а то укушу.
- Побрезгуешь – фыркнул он. – Спи.
Легко сначала разбудить, а потом сказать «спи» продолжая над самым ухом думать свой миллион вопросов. Тяжелее спать под шум этих вопросительных мыслей, перемешанных с твоим именем и что самое неприятное…
- Может, хватит – не выдержала она, усаживаясь ровно и заглядывая ему в лицо.
- Прости – прохрипел он пытаясь привести свои мысли в приличный вид. – Никак не могу привыкнуть к твоему запаху, его даже вонь твоих тряпок не перебивает.
Здорово, теперь ему стыдно. Чего стыдиться-то? Нормальные, здоровые человеческие фантазии, даже иногда заманчивые. Неисправимый придурок.
- Спрашивай.
- ?
- Спрашивай все что угодно. Надоели твои немые вопросы…
- Что еще надоело? – спросил он осторожно.
- Извинения твои надоели и упрямство, с которым ты отказываешься принять очевидное.
- Я понял и смирился, если ты об этом.
- О чем?
- Мы враги и ты меня ненавидишь. Я согласен с этим. Ты права. Что у тебя с лицом?
- А что может быть с лицом у человека, который всего несколько секунд назад был настроен поведать случайному собеседнику всю свою жизнь и неожиданно узнал, что собеседник этот глух от рождения? – не выдержала она, впервые в жизни сказав вслух все, что думает. – Видимо именно так выглядит мое разочарование.
- О чем ты?
- Забудь – встрепенулась она, увидев за окном знакомые очертания гор. – Вылезай, мы на месте.
- Стой – он схватил ее за руку и удерживал в салоне.
Горящий взгляд, учащенное сердцебиение и ни одной глупости в голове. Настоящий… ненадолго. Сейчас она заговорит, и он снова залезет в свой панцирь из комплексов и стереотипов.
- Бесполезно и безнадежно – шепнула она. – Ты все равно не изменишься. Я сражаюсь с ветром.
- Но я такой, какой есть…
- Неправда, ты не такой – сказала она чуть слышно, закрывая глаза и подчиняясь непреодолимому, совершенно незнакомому желанию снова сказать ему правду. - Я вижу тебя, Андрей. Я вижу тебя настоящим. Я вижу и верю в тебя. Но ты себя не видишь, ты сражаешься с собой, причиняешь себе боль. Это убивает меня. Ты… не бери в голову. Прости.
Он выпустил ее руку, и она вылезла из машины, не открывая глаз. Не видеть, не слышать, забыть…
Она шла сквозь джунгли с закрытыми глазами. Видения той мертвой девушки были настолько яркими и свежими, что настоящее зрение ей только мешало. Андрей шел следом. Судя по ощущениям, начинало темнеть. Скоро он подаст голос, начав ныть, что ему темно. Может ей вообще не открывать глаза и не видеть его?
- Кира…
Началось. Ну что еще? Кира нехотя развернулась и приоткрыла один глаз. Ничего себе. Его что, подменили? Теперь она с большим интересом рассматривала Андрея, кажется, у нее даже челюсть отвисла. Во-первых, у него был рюкзак и в руках он держал керосиновою лампу, во-вторых, он что-то ел. Самым примечательным было то, что он не чувствовал дискомфорта, находясь в джунглях среди змей и насекомых, которых он так ненавидит.
- Что? – в недоумении шепнула она, не зная чего еще от него ждать.
- Ты почти сутки не ела и тебе пора поспать.
Действительно не ела и действительно пора… что происходит?
- Давай, не тупи, грей землю, я пока веток для костра наберу – сказал он, протягивая ей какой-то местный, вполне съедобный фрукт.
- Так тепло же – шепнула она пытаясь собраться с мыслями.
- Проснись – сказал он, щелкнув пальцами у нее перед носом, и скрылся.
Кира нехотя нагрела землю и уселась под деревом есть фрукты. Андрей принес веток и она молча просушила их, стараясь не смотреть ему в глаза. Она знала, что он сам хочет разжечь костер, а еще он рвался поговорить о том сне, который видел в машине. Окровавленный флаг и герб. Волки, опять волки… ну и что? Подумаешь, великий криминал, почему он так болезненно на это реагирует?! Как же хочется от него убежать. Он сел напротив и начал ужинать, не проронив ни слова. Терпит, значит, прочитал, что ей это неприятно. Ладно, всегда можно найти компромисс, ведь вчера получилось.
- Среди мертвых была одна девушка.
- Та, с которой ты дольше всех разговаривала – утвердительно кивнул он, рассматривая огонь. – Ты всю ее жизнь просмотрела?
- Да.
- Что-то нашла кроме того что нужно на данный момент и это не дает тебе покоя.
- Да.
- Что-то о наших предках.
- Да и…
- Если это для того чтобы избавиться от моего нытья, то ты зря тратишь время. Давай лучше вернемся к основной программе…
- Это часть основной программы. Ты дашь мне вообще хоть слово вставить?!
- Валяй.
- Спасибо – сказала она сквозь зубы. - Мы собираем отступников.
- Да, я понял. Сначала ты позвала мертвых, теперь мы ищем кого-то еще. Одно только не понял, точнее не знаю. Это ведь не светлые?
- Нет. Это существо…
- Снизу.
- Да.
- Меня снова будет лихорадить? В смысле я снова начну устраивать бабский сериал со слезами и желанием убежать?
Он держится. Он выкинул из головы боль и глупости. Он пытается стать самим собой, он даже сон обсуждать передумал, а она снова вернет его в этот ад, ведь он не услышит ее. Как же быть? Промолчать? Они УЖЕ туда идут, скрывать бессмысленно.
- Не молчи – сказал он резко, впервые посмотрев на нее за весь разговор.
- Пообещай, что выслушаешь не перебивая.
- Я ничего не собираюсь тебе обещать. Ты врешь мне. Ты ВСЕГДА мне врешь.
- Потому что боюсь твоих выводов – сдалась она, возвращаясь к неприятной теме.
- Допустим, но они верные, а ты летаешь в облаках...
- Я смотрю дальше!
- Закрыв глаза – фыркнул он. – Кира, очнись, то что я вижу делает меня монстром. Я начинаю тебя ненавидеть.
- Это только по-началу…
- Что?!
- Ты не можешь отпустись, поэтому нам нужно узнать всю историю. Ты увидишь, как все было и перестанешь придумывать очередные глупости.
- Глупости?! Кира, это правда, и чем больше я буду знать, тем сильнее будет зло, спрятанное во мне. Так уже было…
- Ну конечно! – радостно выдохнула она, хлопнув себя по лбу.
Теперь ясно, откуда этот бред! Все эти твои ужимки и надменная манера считать себя праведником просто защита. Причиняя себе боль, он пытается удержать внутри свою несуществующую ненависть. Ну конечно, он выработал эту защиту после того как случайно убил жену. Вот в чем его проблема, на уровне подсознания он считает себя опасным и поэтому сам ставит этот блок. Она не разобралась и не смогла найти причину из-за его сопротивляемости. Ему можно помочь, нужно только… Кира резко вскочила на ноги и рванула к нему.
- Что ты творишь? – возмутился он, когда она неуклюже плюхнулась на землю рядом с ним.
- Ты что не рад?
- ЧЕМУ?!
- Мы почти разобрались.
Нет, не понял.
- Смотри – со вздохом сказала она, взяв его за руку. – Я понятия не имею, что тогда произошло между нашими семьями. Они точно общались, так как несколько книг из моей библиотеки подарены кем-то из ваших. Подписей нет, но… короче ты понял, я просто знаю это. Ты узнал украшения и даже вспомнил что-то неприятное, но это только обрывок всей истории. Я знаю, что эти зажимы подарок, но они не вызывают у меня дискомфорта, я ношу их! Они мне нравятся.
- Имена на стене…
- Ну и что?! Я не держу на вас зла! Сама не знаю почему, но не держу. Зажимы вызывают у меня только тоску и еле заметное чувство вины. Ничего больше. Пойми же наконец, во всем этом скорее всего нет ничего страшного!
- Скорее всего?! Кира, они предали!
- А мы этого хотели!
- То есть?
- Ляпнула неподумав – удивленно шепнула она, прикасаясь к своим губам.
- Не…
- Тихо! Что-то крутится… - она пыталась вспомнить, но ничего не всплывало - не могу. Обидно.
- Не мучайся, это было в четырнадцатом веке, сама говорила, нам это не под силу.
- Есть другой способ.
- …ты по-прежнему надеешься найти свидетелей?
- Угадал. Теперь понял, зачем я потащила тебя с собой?
- Твои свидетели падшие, а ты нестабильна – обреченно кивнул Андрей.
- Теперь рад?
- Иди к черту – фыркнул он, пытаясь выдернуть назад свою ладонь.
- Опять угадал – рассмеялась она как ненормальная, удерживая его кисть обеими руками. – Именно туда мы и идем.
* * *
Она изменилась. Ей стало интересно. Из безразличной ко всему холодной богини она превратилась в живое и любопытное существо с отзывчивым сердцем. Кира стала собой… Чушь собачья, да и какая разница?! Это не помешает ей подставить его. Все эти ее признания и попытки ему помочь лишь часть плана. Каин прав, она обманывает себя и притупляет его бдительность, чтобы убежать и совершить очередную, на этот раз фатальную ошибку.
Андрей не мог заснуть хоть и понимал, что поспать ему просто необходимо. Завтра они пойдут дальше и он не такой сильный как эта чокнутая, мирно посапывающая совсем рядом. Ей даже обманывать его не придется, завтра к обеду он окончательно выбьется из сил и рухнет где-нибудь под деревом и все – она свободна от занудного теплокровного, болтающегося на ней, как ошейник. Гордая, самовлюбленная и озлобленная истеричка, напрочь лишенная инстинкта самосохранения. Страшно даже предположить, что она начнет вытворять став свободной. А еще это его неожиданно проявившееся безумие… неважно. Пусть у него хоть пена изо рта идти будет, он обязан удержать ее от очередной дурости. Должен быть выход.
Он перевернулся на бок чтобы посмотреть на нее. Смешная и безобидная кроха в драных лохмотьях… когда спит. Кира все еще держала его за руку. Неужели она права и он надумал эту ситуацию с кровной враждой? Она ведь действительно носит эти чертовы зажимы.
Ее тонкая рука казалась почти белой на фоне земли и в то же время его кожа была еще белее. Его кожа почти светилась. Почти? Присмотревшись, Андрей увидел еле заметные мерцающие линии на своей коже, и эти линии тянулись к Кире. Прямо сейчас он тянет из нее силу. Понемногу, незаметно, но тянет, лишь прикоснувшись к ней. Это не страшно, Кира проводник и запросто может перекачать любое количество силы как из верхнего, так и из нижнего мира. Она даже не заметит, что произошло…
- А ведь тебя никто не просил намекать мне, что я упырь, куколка – шепнул он чуть слышно, покрепче сжимая ее ладонь, так опрометчиво протянутую. – Спасибо за идею.
* * *
Она ничего не поняла или очень хорошо притворялась. Весь день Кира порхала с ветки на ветку и доставала его своей чересчур веселой болтовней и нелепыми предположениями. Она будто не понимала, насколько ничтожна вероятность того что Андрей ошибается и преувеличивает. Спорить с ней он не стал, а просто молчал всю дорогу и почти ее не слушал. Пусть лучше думает, что ему тяжело идти и он бережет силы, чем начнет размышлять над тем, почему он еще не падает от усталости. Хватит. Никаких мук совести, опасений и терзаний. Андрей вообще зарекся думать на темы хоть немного выбивающие его из колеи, весь день усиленно размышляя об окружающем пейзаже. К вечеру зелено-коричневое мелькание экзотической флоры и фауны набрыдло до такой степени, что Андрей не удержался и начал прислушиваться к своему общительному и опасному донору.
- …а еще эта духота напоминает мне летний дождь. Знаешь, когда первые капли начинают бить по раскаленной земле и тут же испаряются. Запах озона и намокающей пыли смешивается с паром, а уши закладывает от нервной тишины, предшествующей ледяному ливню.
- …что?
- Ничего себе, прислушался, наконец – фыркнула Кира, усаживаясь под деревом. – Весь день сама с собой разговариваю. Только не ври, что просто задумался, ботаник. Устал?
- Немного – ответил он уклончиво, приземляясь как можно дальше от нее.
Сил по-прежнему было через край, и Андрей запросто мог пройти еще несколько дней без отдыха, но сознаваться он, разумеется, не собирался.
- Тогда посиди здесь, а я займусь костром – подмигнула она дружелюбно.
Не похоже, что она лукавит, неужели действительно не заметила? Скорее всего. Андрей внимательно наблюдал за тем, как она разжигает костер. Продуктов, прихваченных (а если честно, то украденных) им в деревне уже не осталось, но Кира как обычно нашла простой и логичный выход. Уже через несколько минут после того как она разожгла костер, зачарованные ею звери начали приносить им фрукты.
- Эксплуататорша – фыркнул он, забирая у нее из рук свой ужин и усаживаясь с ней рядом на теплую землю.
- Не за что – весело поддела она. – Хочешь поговорить?
- Нет.
- Отлично – кивнула она. – Землю тебе я нагрела, посплю на дереве.
- Стой – сказал он, удивив этой фразой не столько Киру, сколько себя.
- Я не горю желанием с тобой разговаривать, все в порядке.
- Врешь.
- Вру?
- Посиди со мной рядом и не спрашивай зачем. Я сам не знаю.
Он ждал кучи вопросов или хотя бы любопытного взгляда, но она только растянулась на земле и закрыла глаза. Через минуту она уже видела первый сон.
Спать, разумеется, ему не хотелось, и Андрей сидел рядом с ней, думая о ее нелогичном поведении, и убеждая себя в том, что это ловушка. Время от времени он касался ее руки и подсматривал сны, надеясь найти в них подсказку. Ей действительно снилось прошлое, но эти жалкие клочки чьих-то воспоминаний только путали, вызывая боль и отвращение. Хрупкая и беззащитная, лишенная силы и не способная любить, сколько же она пережила…
Ближе к утру воспоминания перестали ее мучить и она немного расслабилась. Андрей коснулся ее щеки и снова провалился в чужой сон. Опять прошлое, только уже ЕЕ прошлое:
Белая квартира, кухня, кажется утро. Кира стояла у плиты и очень осторожно готовила завтрак. Она была не одна. За обеденным столом сидела опрятная женщина средних лет и что-то объясняла ей на повышенных тонах. Кира ее почти не слушала, все ее внимание было поглощено завтраком и человеческим поведением. Нельзя применять силу при посторонних. Почти посторонних…
- Кира, я к тебе обращаюсь! – прикрикнула она, хлопнув по столу.
Кира лениво обернулась.
- Не шуми – шепнула она, стараясь унять отвращение.
Она ей никто и она не имеет права не только повышать голос, но и находиться здесь. Ей заплатили за этот разговор, и она с радостью согласилась. Снова, как тогда, когда продала ее серийному убийце.
- Кто его отец?
- Неизвестный герой – фыркнула Кира, любовно проводя рукой по драной мужской майке в которую была одета.
- Ты считаешь это смешным?! – взвизгнула она, окончательно потеряв терпение. – Ты не можешь быть нормальной матерью!
- А ты можешь? – шепнула Кира с интересом, присев напротив и прожигая ее взглядом.
Как просто. Вся жизнь этой мелочной и недалекой женщины была у нее перед глазами. Каждый вздох, каждая постыдная и тайная мысль. Много лет назад она родила мертвого ребенка и купила ее, переехав с мужем в этот тихий и скромный городок, подальше от чужих глаз. Кира пугала ее. Чужая, молчаливая и бесконечно странная девочка не доставляла хлопот, но относиться к ней как к своей она так и не смогла. Потом, когда Кире исполнилось пятнадцать, пришел он. Пришел и без лишних слов уговорил ее совершить чудовищный, но такой логичный и правильный поступок. Девочка уже была товаром, так почему бы и нет…
- Он не разговаривает – с нажимом сказала она, все еще пытаясь изобразить заботу на глупом и красивом лице.
- Он не хочет – безразлично ответила Кира и стала накрывать на стол.
- Ему пять лет, Кира! Его нужно показать врачу!
- Каин, сынок, тебе пора есть – позвала она ласково, снова проигнорировав свою неприятную собеседницу.
Послышались быстрые легкие шаги, и на кухню вбежал довольно высокий и красивый мальчик лет семи. Смуглый, черноглазый и темноволосый с ярко-зеленой отметиной на радужке. «Кто его отец», что за глупый вопрос? Тупицы. Не по годам взрослый малыш с неприязнью глянул на «гостью» и зашипел.
- Ты считаешь это нормальным поведением? – не унималась она.
- Просто он знает, что ты пришла из-за денег – пожала плечами Кира, поставив на стол стакан молока и осуждающе посмотрев на свою так называемую мать.
Послышалось легкое шуршание и стакан «самостоятельно» поехал по мраморной поверхности прямо в руки довольного Каина, уже усевшегося в дальнем углу.
- Каин, я же просила тебя не пугать бабушку – криво улыбнулась Кира.
Каин тоже ей улыбнулся. Он знал, что поступил неправильно, а еще он знал, что ПРАВИЛЬНО поступил и его никто не ругает. Эту противную тетку давно пора прогнать, запугав так, чтобы она никогда не вернулась. Маме жаль ее, а ему нет. Он повернулся к своей «бабушке» и улыбнулся чуть шире, выпустив на этот раз свои настоящие зубы и обозначив черные линии на коже. Послышался грохот падающего стула и топот убегающих ног в лакированных туфлях с металлическими набойками.
- Может ты и прав – фыркнула Кира, поставив перед ним тарелку с завтраком и поцеловав в макушку.
Андрей вынырнул из ее сна широко улыбаясь. Каин в своем репертуаре и как всегда на высоте. Неожиданно Кира немного нахмурилась и начала принюхиваться. Он не успел убрать руку и она схватила его.
- Когда ты уже угомонишься – проворчала она сквозь сон, заламывая его и притягивая к себе. – Спи, давай.
Предупреждал же его Бес, когда она спит, лучше не трогать! Долго думать над тем, как такой крохе удалось его скрутить, не приходилось. Его держали не руки, а крылья. Тонкие и мягкие нити, сотканные из мрака окутывали его со вех сторон и прижимали к ней. Площадь соприкосновения. Раньше он тянул, держа ее за руку, в то время как сейчас ее сила просто вышибала его из равновесия. Андрей дернулся, пытаясь оттолкнуть ее.
- НЕМЕДЛЕННО прекрати дергаться и спи – шикнула она, обнимая его еще крепче. – Завтра весь день идти придется, носить твою тушу на руках я не собираюсь.
Возможно, это было хамством, но вместо того, чтобы поступить порядочно и разбудить ее, он просто вздохнул, положил руку ей на талию и улыбнулся.
- Уговорила – шепнул он чуть слышно, окончательно утонув в ее запахе и таком приятном мраке.
* * *
Он проснулся от какой-то непонятной возни. Открыв глаза, он увидел Киру, осторожно отталкивающую его своими ручонками. Крылья исчезли, и теперь уже он ее удерживал, довольно крепко обнимая.
- Ты первая начала! – прохрипел он, резко выпустив ее и отползая в сторону.
- Я знаю, трусло, - фыркнула она, заливаясь смехом – видел бы ты себя сейчас.
- Ничего смешного – попытался проворчать Андрей, но тоже рассмеялся.
Действительно нелепо бояться такой крохи. Пусть она и монстр, но никогда не причиняла ему вреда. Более того, Андрей был уверен в том, что и не причинит. Неужели он снова ей верит? Похоже на то… вот идиот.
Кира ошиблась, они шли не весь день. Вытянув из нее неподъемное количество силы, Андрей будто стал другим человеком. Впервые в жизни ему нравилось находиться в лесу. Теперь уже она его догоняла, даже несмотря на то, что бежали они вверх, причем по очень крутым склонам. Вчерашняя однообразная растительность, мешавшая ему идти, неожиданно перестала напрягать и обрела краски. Оттенки зеленого и коричневого поражали воображение, а сложный рельеф радовал потрясающими видами.
В полдень они вышли к подвесному мосту через ущелье. Веревки, некогда служившие его основой, давно сгнили, и теперь он держался только благодаря лианам, годами обвивавшим и укреплявшим его.
- Как думаешь, выдержит мою тушу? – поинтересовался он у Киры.
- …тушу?
- Неважно – рассмеялся он, прикасаясь к подгнившей доске и «проверяя». – Выдержит.
- Подожди – шепнула она, взяв его за рукав.
Шутки кончились, еще немного и они будут на месте, а впереди не лужайка с феями. Вот что на самом деле значило это «подожди». Она прошмыгнула на мост и неспеша пошла вперед, с интересом наблюдая за тем, как он раскачивается. Андрей шел следом, почти наступая ей на пятки. Что бы ни ждало их, он просто обязан удержать ее от драки. Она не на охоте. Они пришли за помощью.
Мост вывел к небольшой лужайке. Проигнорировав еле заметную тропинку, Кира шмыгнула в заросли. Горы и камни. Они карабкались по почти отвесной стене, пока не выбрались на крошечную каменную площадку. Отсюда была видна вся долина. Как же высоко они забрались! Андрей глянул вниз и, почувствовав головокружение, тут же отвел взгляд.
- Жуть – пробормотал он, стараясь унять дрожь и сильное желание сесть на землю. – Пошли скорее отсюда. Кира?
Она стояла спиной к нему, у самого края обрыва и зачарованно смотрела вниз. Кира ловила ветер, широко расставив руки. Тьма уже пробивалась из ее лопаток.
- Этого еще не хватало - простонал он обреченно. – Даже не думай об этом. Эй!
Он быстро подошел к ней и, схватив за шкирку, оттащил от края, развернув к себе лицом. Радужки горели оранжевым, а зрачки стали вертикальными. Кира задыхалась от восторга и предвкушения полета. Невменяемая крылатая истеричка!
- У нас нет времени на твои заскоки! – крикнул он, подняв ее и слегка встряхнув как ребенка. – Слышишь меня?!
Кира медленно моргнула, пытаясь прийти в себя. Бездна все еще звала ее, но она уже начинала ей сопротивляться. Андрей неотрываясь смотрел ей в глаза и ждал. Через несколько минут ее дыхание выровнялось, а глаза стали почти человеческими.
- Не тяжело? – шепнула она, слегка приподняв бровь.
Андрей только сейчас заметил, что все еще держит ее навесу как маленькую собачонку. Он осторожно опустил ее на землю, стараясь не прерывать зрительный контакт.
- Как ты? – шепнул он.
- Плохо – улыбнулась она. – Ты постоянно мешаешь мне развлекаться.
- Ты меня раскусила – кивнул он. – Идем?
Кира рассмеялась и, разочарованно мотнув головой, пошла дальше. Она нырнула в довольно узкую расщелину и Андрей не без труда протиснулся за ней. Они буквально продирались в полной темноте по длинному и необычайно узкому коридору. Где-то вдалеке был виден слабый просвет, но легче от этого не становилось. Через несколько минут Андрея начала душить паника.
- Тихо, я рядом – шепнула Кира как-то по-особенному ласково и взяла его за руку. – Все хорошо. Отдышись.
Они остановились, и она подошла к нему ближе. Очень бережно Кира обняла его одной рукой за поясницу, а вторую положила на сердце. Андрей вспомнил, как несколько минут назад тряс ее как грушу, чтобы успокоить и ему стало стыдно.
- Спасибо – шепнул он чуть слышно.
- Испортил момент – фыркнула она и, выпустив его, стремительно пошла вперед.
- Ты о чем? – не понял Андрей, забыв о панике и поспешив за ней.
- Угадай – фыркнула она, прибавляя шагу.
- Ели бы я мог, я бы угадал, но для этого нужно быть таким же чокнутым, как ты…
Андрей почти бежал за ней, с трудом протискиваясь между камнями и получая новые царапины и ссадины.
- Для этого нужно быть всего лишь мужчиной – пробормотала она чуть слышно.
- Мужчиной? – скривился Андрей, наконец-то догадавшись, на что она намекает. - Только не ври, что тебе нужен мужчина. Эй, чудище, я с тобой сейчас разговариваю!
- Вообще, в принципе, нет – созналась она, лукаво сверкнув оранжевыми радужками – но сейчас, в данной обстановке…
- …обстановке?
- Ну и тупой же ты – вздохнула она, продолжая убегать от него по узкому желобу. – Никакой фантазии.
- «Фантазии»? Погоди, так ты не просто так меня вчера обнимала?
Кира остановилась как вкопанная и резко обернулась. Бросив на Андрея непонятный, удивленно-задумчивый взгляд. Она пожала плечами и снова рванула вперед.
- Я вопрос тебе задал!
- Я не уверенна, как на него ответить – шепнула она. – Я не про ночь сейчас говорю, а про данную ситуацию.
- Ладно – сдался Андрей – и что особенного в этой ситуации? Ну, кроме того, что я несколько дней не мылся и на меня даже мухи не садятся. Точнее садятся и тут же дохнут. Ты не чище меня, причем одета в лохмотья которые неизвестно сколько носил не совсем здоровый и совсем нечистоплотный подросток. Ах да, мы лезем по каменной норе и в любую секунду можем застрять или нас завалит камнями. Объясни мне, пожалуйста, что во всем этом тебя так… волнует.
- Возбуждает, а если скромно, будоражит мое больное воображение. Что за слово такое нелепое «волнует»? – фыркнула она – какой же ты закомплексованный и ограниченный тип. Так сложно назвать вещи своими именами?
- Так сложно объяснить, в чем дело? Я к тебе обращаюсь!
- Кроме меня здесь никого и нет – вздохнула она. – Мы наедине, и это, кстати, первое, что приходит мне на ум в подобной ситуации, а не нелепые панические атаки как у тебя. Кроме того, как ты правильно заметил, мы в узкой норе и почти со всех сторон нас окружают камни. Холодные и шершавые стены. Темные и мрачные в самом сердце жаркой и солнечной Индии.
- Ну и что?
- Да то, тормоз, что я никуда от тебя сейчас не смогу убежать. Ночью ты выкачал из меня немерянно силы и в кое веке можешь со мной справиться. Ты практически загнал меня в угол, как кот кошку. Кроме того, ты действительно несколько дней не мылся и впервые в жизни пахнешь по-человечески, а не мылом и тошнотворной чистотой.
У Андрея отвисла челюсть. Он уже не раз замечал, что ей нравится грязь, запах земли и гнили. Она любит жить в лесу и носить лохмотья. Совсем недавно она бесцеремонно испоганила его белую рубашку, перемазав ее машинным маслом, и с удовольствием ее нюхала. А то, что он «видел» в особняке, Андрей вообще старался не вспоминать. Она не человек и у нее совсем другие инстинкты. Андрея так волновало то, что они по-разному думают, он даже не задумывался над тем, что это далеко не все их различия. Если его бесят ее нечеловеческие замашки, то каково ей? Как она воспринимает его фанатичное стремление к чистоте и чрезмерную порядочность?
- Чего притих? Давай, начинай поучать. Как ты там говоришь, «фу, ты отвратительная» - хмыкнула Кира.
- Атака подождет – отмахнулся Андрей, сдерживая смех. – Значит, сейчас я не такой уж и отвратительный? Да? Не молчи.
- Какая теперь разница – вздохнула она. – Момент ты уже упустил.
- Можно подумать такой момент единственный, когда ты рядом я постоянно по уши в грязи и ситуация, как правило, хуже не куда.
- У тебя комплексы.
- К черту мои комплексы.
- Ты любишь мыться.
- Ради такого я потерплю.
- И ты мне поверил?! – спросила она с восторгом, безжалостно улыбаясь.
Они стояли у самого выхода из расщелины. Ну конечно, она врала и путала! Они прошли не меньше ста метров по удушающе страшному каменному тоннелю, и он ни разу не потерял психического равновесия в приступе клаустрофобии.
- Злобная гадина! – рассмеялся он. – Хитрая, мелкая, лживая обезьяна!
- Я просто приукрасила! Ты сам так со мной поступал! Сам ты обезьяна! – насупилась она, толкнув его в плечо.
Сразу за выходом сплошной стеной падала вода, за ней виднелся смазанный, но отливающий зеленью клочок земли. Андрей не думал. Пережив неприятное путешествие сквозь камень, и выяснив новые подробности из жизни Киры, он забыл, как нужно думать. Удерживая несносную козявку за плечи, он толкнул ее в ответ, только гораздо сильнее, подсовывая под водяную завесу. Вода была обжигающе ледяной. Спустя несколько секунд беспорядочного рубилова, они вывалились в проем. Мокрые и задыхающиеся от смеха они рухнули на траву и начали отплевываться от воды.
Андрей осмотрелся. Нереально. Когда он видел это место у Киры в мыслях, он и не догадывался что здесь так сюрреалистически красиво. Они сидели у края ярко-зеленой, залитой солнцем лужайки. Это почти круглое пространство, со всех сторон окруженное отвесными скалами, было около пятнадцати метров в диаметре. Равномерно стекая по стенам, вода с шумом уходила куда-то вниз.
- Кругом вода, как такое возможно? – пораженно шепнул он, даже не пытаясь перекричать шум.
Кира сосредоточенно скривилась и нехотя коснулась его виска. Поток образов. Ну конечно, она видит это место насквозь. В разрезе, во времени, в чужих воспоминаниях. Падение метеорита и площадка выбита в сплошном камне. Вода стекает по стенам и уходит под землю, устремляясь в долину по одной ей известным подземным дорогам. Они находятся в легендарном, священном месте, куда мало кто добирался. Комната водопадов. Кира подсмотрела ее в воспоминаниях той мертвой девушки и заинтересовалась, почувствовав что-то знакомое и темное.
Андрея тоже заинтересовало это воспоминание, и он влез в него. Молодая девушка и ее первая любовь. Они встречались тайком, что-то неприятное, но совершенно неважное, меркнущее на фоне настоящего, отбирающего разум чувства. Он нашел это место, и они время от времени приходили сюда побыть вдвоем. Все было как сегодня. Яркое полуденное солнце и прохладный туман, медленно опускающийся на влажную траву. Она прибежала к нему, как только смогла вырваться. День пути, страшный коридор, ледяная вода и вот она здесь, окруженная водопадом. Теплые руки и его красивое лицо совсем рядом. Андрею стало непосебе. Он не просто подглядывал за чужой жизнью, он ей жил. Каждый поцелуй, каждое нескромное прикосновение были настолько реальными и необыкновенными, что он с трудом понимал, кто он и что здесь делает. Неожиданно он заметил странную темную тень. Он напрягся, но хозяйка воспоминания не обратила на тень внимания, и он не мог ее за это винить. Через мгновенье все исчезло, провалившись в болезненную черноту, но Андрей запомнил направление. Вырвавшись из воспоминания, он вскочил на ноги, побежал в ту сторону. У комнаты водопадов было два входа и один страшный секрет. Уже перед входом во второй коридор Андрей резко остановился и с ужасом посмотрел на Киру, неторопливо шедшую следом.
- Забей, в чужих воспоминаниях вообще сложно себя контролировать – рассмеялась она, и нырнула за водяную завесу.
Все встало на свои места. Ну конечно! Дело не в воспоминаниях, это он только что целовал Киру! С ума сойти, как же кстати здесь эта ледяная стена. Андрей нырнул следом за ней, чувствуя, как стыд и жар покидает его вместе с потоками воды, убегающей под землю. Она права, слишком похожая и злободневная ситуация, они просто увлеклись, кроме того, им сейчас не до выяснений. Впереди опасность.
Глава 20.
Свидетель.
Мгновенно остыв и успокоившись, Андрей вынырнул во втором, гораздо более широком коридоре. В нос ударил хорошо знакомый запах гнили и страха.
- Что-то не так - чуть слышно прохрипел Андрей, встав у Киры за спиной. – Что-то незнакомое. Не пойму… какой-то новый оттенок.
- Другие чувства – шепнула ему Кира. – Край до них еще не дорос.
- Зависть?
- Да. Зависть и раскаянье. Иди следом.
Коридор не был таким длинным и уже через минуту они зашли в просторную пещеру. Андрей глянул на пол и зажмурился, почувствовав тошноту. Смерть, боль, человеческие кости. Что-то теплое и бесконечно мягкое коснулось его щеки, Андрей открыл глаза. Кира все еще стояла рядом, со спокойным видом рассматривая окружающее пространство. Она выпустила свои темные полупрозрачные крылья и они, словно облако, окружали Андрея, едва касаясь и успокаивая. «Я рядом» означали эти прикосновения, «не бойся, я рядом». Сердце понемногу успокаивалось, тошнота отступила. «Спасибо, что ты рядом» подумал он.
Кира заметно напряглась, и Андрей сразу же положил руку ей на загривок. Проследив за ее взглядом, он увидел источник ее «беспокойства». Под самым потолком, на одной из стен пещеры виднелось небольшое отверстие. Луч света пробивался сквозь него и разрезал пространство на две части. За ним, у дальней стены в полумраке сидела неясная фигура.
- А ты неприветлива – надменно и властно «поприветствовала» Кира хозяйку пещеры. – Если неприятно, могла бы и убежать. Мы не прятались и не спешили.
- У меня были вопросы – прохрипел еле слышный голос.
- Рада, что у тебя появились ответы – безразлично протянула Кира.
- Напрасная радость, их по-прежнему нет, но у меня появилась надежда остаться в живых – сухо ответило существо и начало медленно к ним приближаться. – Ведь ты… простила ему, раз не убила его потомка.
К ним приближалась живая и полупрозрачная… статуя. Смазанное и вместе с тем вполне реальное и изящное тело, холодное и надменное лицо. Оно было серым и шершавым, будто вырезанным из камня в пустых глазницах пылал огонь. Она не была в чужом теле и это были ее глаза. Глаза, наполненные болью, абсолютно непохожие на мертвые и беспристрастные глаза падших. Что с ней произошло?
- Простила – спокойно ответила Кира. – А сейчас я прощаю тебя. Твои надежды оправдались, если ты действительно на это надеялась.
Кира не стала играть дальше и сказала правду просто так, без торга. Возможно, она совершила ошибку, но Андрей поступил бы так же, даже несмотря на человеческие кости, лежавшие на полу пещеры. Раскаянье и боль выжигали это существо изнутри. Он тоже не смог бы играть в игры смотря в эти глаза.
Хозяйка пещеры, казалось, совершенно утратила дар речи. Ее каменное лицо по-прежнему ничего не выражало, но Андрей с легкостью читал ее громкие мысли, кружившие в воздухе как рой насекомых. Ничего особенного, простые чувства, образы и противоречия. Кира тоже так думает, только гораздо быстрее и резче. Он по-прежнему стоял у нее за спиной и держал за загривок, но это было лишним. Киру немного трясло, но она не собиралась нападать. Убивать это существо было так же бессмысленно и жестоко, как бить и издеваться над раненным зверем.
- Почему? – наконец прохрипела она. – Разве можно простить такое?
- В этом мире возможно все – печально ответила Кира, бросив взгляд в дальний конец пещеры.
Андрей повторил этот взгляд. То, что он видел, не имело смысла. Зачем здесь алтарь, почему на нем лежит давно истлевшее человеческое тело и откуда здесь цветы? Правда вливалась в его сознание как яд. Это тело принадлежало тому пропавшему парню, так и не ставшему ее жертвой. Зависть. Зависть и раскаянье. Кира права, Край до такого еще не дорос:
Сильная и надменная она веками набирала силу и даже заключила сделку, чтобы запросто проникать в этот мир полностью, не отбирая чье-нибудь тело. Сотни лет она пробиралась в эту пещеру во время охоты, чтобы разделать добычу и отдохнуть. В то утро она уже собиралась домой, когда почувствовала чужое присутствие и странный, незнакомый запах. Он проник в ее пещеру и заполнил все ее мысли. Так может пахнуть только чувство. Смертные всегда чувствуют и пахнут по-разному. Раньше она не придавала этому значения, но в последнее время эта их особенность начала ее интересовать. Запах волновал и сбивал с толку, кроме того, он ее пугал и это было уже совсем непонятно. Она никогда не испытывала подобного ужаса, разве что… это было очень давно. Испуганная и растерянная, в тот день она так и не вышла из пещеры. Мало того, она впервые провела день в этом мире и увидела свет. Это было не то легкое и неприятное свечение на линии горизонта, которое иногда проявлялось, когда она задерживалась на охоте. Нет, это была яркая и почти осязаемая линия в воздухе. Она пробивалась сквозь каменную стену и оставляла потрясающе разноцветное пятно на полу. В ее мире песок тоже мерцает, преломляя свет своими гранями, но этот свет всего лишь оттенки оранжевого. Здесь все иначе. Этот мир цветной и свет в нем тоже разноцветен. Весь день она смотрела на этот необыкновенный световой столб, движущийся из одного угла в другой и заставляющий мерцать песок и пыль. Смотрела и привыкала к этому миру и этому пугающему, но такому необыкновенному запаху. К вечеру люди, чьи чувства так сильно ее удивили, ушли и она немного успокоилась. Вернувшись в свой мир она так и не смогла забыть этот день и этот эпизод. Запах преследовал ее, душил и выбивал из колеи. Очень скоро она снова пошла на охоту, но охотиться так и не стала. Несколько дней она провела в этом теперь уже почти знакомом ей мире. Ждала…
Это случилось тогда, когда она почти утратила надежду и успокоилась. Странно, но запах усилился, немного изменив свой оттенок. Что произошло? На этот раз ее любопытство было сильнее страха и она осмелилась взглянуть на его источник. Пробравшись к самому выходу из пещеры, она замерла у воды. Их было двое. В ее мире разделение полов было делом выбора и силы, здесь все было иначе. Эти хрупкие и недолговечные существа порождают друг друга и выбор пола перед ними не стоит, они такими рождаются. Причины, по которым это происходит непостижимая тайна. Неважная тайна. Была неважной…
Решив посмотреть ближе, она проскочила сквозь воду и вышла на свет. Они сидели в траве и просто смотрели друг на друга. Зачем? Почему? Что может быть интересного в ком-то другом, кроме тебя? Почему эти слабые существа любуются друг другом вместо того, чтобы упиваться собственной красотой. Она не поняла, но вместе с тем догадывалась, дело не в слабости, а в том непонятном чувстве источавшем такой пугающий и завораживающий запах. Она пришла сюда охотиться, но голод исчез. Ей стало интересно, она хотела разобраться в этой ситуации, это было важнее ее охоты. В тот день она поклялась себе, что не вернется в свой мир, пока не поймет. В тот день она осталась здесь навсегда.
Они появлялись нечасто, но ей хватало. Каждый их визит сводил на ноль все ее догадки, так тщательно выстраиваемые в тишине пещеры. Запах менялся каждый раз, набирая силу и что самое ужасное, меняя ее. Любопытство сменило другое, более сильное чувство название которому она не знала. Раньше она бы не стала различать этих смертных, но теперь, она видела разницу, и это новое чувство вызывал у нее только один из них. С девушкой все было ясно, она злила ее, но парень…
В тот день он пришел один, и она долго смотрела на него. Наконец-то она поняла: он должен ее увидеть и понять, насколько она безупречна. Это на нее он должен смотреть, ей восхищаться! Разве может сравниться с ней эта ничтожная смертная?! Она божество это ей он должен поклоняться, испытывая это сильное и непонятное чувство. Этот запах должен принадлежать ей! Неожиданно девчонка выскользнула сквозь воду и ринулась к нему. Нет, так не пойдет…
Странно, но она не убила ее. Находясь в этом мире безвылазно она, будто остыла, потеряв значительную часть своей врожденной ярости. Она не хотела ее убивать.
Парень очнулся через несколько часов и она успела его рассмотреть. В нем было много тени, но был и свет. А еще в нем была одна странность, понять которую она так и не смогла. Временами свет этого заурядного и примитивного создания плавно перетекал в тень, в корне опровергая все, что она знала о смертных.
Запах, исходящий от него лишал воли, и она радовалась тому, что теперь он всегда будет с ней. Как же она ошибалась! Запах смешался с паникой и страхом едва он очнулся. Она ждала, пока он успокоится и привыкнет, но этого не произошло. Потеряв терпение, она попыталась его заставить, но он так и не стал ей восхищаться…
Андрей вспомнил, как в пятилетнем возрасте «играл» с цыплятами. Нежные маленькие птички не выдерживали «ласковых» детских объятий и умирали у него в руках.
- Андрей, хватит – прохрипела Кира совсем рядом.
Андрей удивленно посмотрел сначала на нее, потом на хозяйку пещеры. Кира сидела на земле, закрыв голову руками, падшая смотрела на него.
- Прекрати читать мою боль и ей станет легче. Она может видеть меня и сопереживать только сквозь тебя – шепнула она, печально наблюдая за Кирой.
- Почему? – удивился Андрей, отметив, что от звука его голоса падшая слегка скривилась.
- Что произошло с той тенью, которую я дала твоим предкам? – удивленно спросила она, так и не удосужившись ответить на его вопрос.
Значит так. Значит, она его игнорирует. Эта непонятная тварь, жрущая людей желает знать, в чем дело и ее не волнуют такие мелочи как его тупые вопросы! Ему уже не было ее жаль. Не с тем связалась, куколка, он умеет играть.
- Неужели интересно? – улыбнулся он. – Ты действительно хочешь это узнать?
- Я спросила тебя…
- Ага, а я не ответил. Попробуй порыться у мня в голове, если так не терпится. Давай, не стесняйся, я не буду закрываться, ты сильнее меня и это бесполезно. Читай и сходи с ума, потому что ты ничего не поймешь. Твое ущербное сознание просто не способно на это, а я слова не пророню, пока ты не ответишь на все мои вопросы.
Падшая напряглась и задумалась.
- Не мучайся, с ним бесполезно спорить – шепнула ей Кира, вставая на ноги и направляясь в дальний конец пещеры, вытирая черные слезы. – Ты не против?
Она указала на алтарь, но падшая лишь резко подняла руку к лицу, закрывая себе глаза. Смазанный силуэт рассыпался на сотню контуров, создалось впечатление, что рук у нее бесчисленное множество. Десятирукая богиня Дурга, четырехрукая Кали... Надо же, так и рождаются легенды.
- Спрашивай – шепнула она обреченно, все еще закрывая лицо ладонью.
- Расскажи мне о ней и моей семье.
- Это было очень давно, даже для меня, – прохрипела она – но я никогда этого не забуду. Проникать в ваш мир нам тяжело, но нас сюда тянет и преодолеть эту тягу рано или поздно становится невозможно. Я могла завладеть чужим телом…
- Но для тебя этого было мало – с пониманием кивнул Андрей.
- Есть обряд, позволяющий проникнуть сюда полностью, в своем теле, но для этого нужна помощь одного из ваших.
- Чернокнижника?
- Наоборот. Для этого нужен человек полностью лишенный тени.
- Одержимый светом, как мои предки – догадался Андрей. - Чернокнижники, живущие по соседству с одержимыми и бесчувственными паладинами. Неплохая причина для конфликта.
- Я не знаю подробностей, но в одном ты прав. Твои предки были именно такими.
Она закрыла глаза и развела руки в стороны. Андрей несомневаясь принял приглашение и нырнул в ее память.
…Он позвал ее почти сразу. Она была рада. Она давно нашла свиток с необходимыми заклинаниями и даже умудрилась похитить его у прежнего владельца, но снять с него защитное проклятье, почти не пострадав, было очень непросто. Едва она села в центре схемы и произнесла все что нужно, мир содрогнулся и искривился.
Небольшой зал, слабый свет луны, льющийся из крохотных окон и тошнотворная чистота. То, что надо. Он стоял за пределами его, грубо начерченной схемы и буквально пронизывал ее ледяным взглядом полным ненависти и отвращения. Сильный смертный, подумала она тогда и зачем ему ее помощь? Что может быть нужно до такой степени, что это самовлюбленное и гордое создание унизилось и стало просить о помощи падшую?
- Я звал тебя целую вечность, тварь – сказал он надменно.
Его язык был грубым и примитивным. Выудить необходимые слова из его памяти было противно, но несложно. Она к этому готовилась.
- Я сильнее тебя и не тебе мне указывать – прорычала она.
- Не нравится, проваливай – бросил он ей в лицо.
Она дернула плечами и повернулась к нему спиной, вспоминая нужные слова для того чтобы уйти.
- Стой!
Поражение, отчаянье, злость на самого себя. Это слово прозвучало настолько иначе, что в какое-то мгновенье ей показалось, что говорит кто-то другой. Обернувшись, она остолбенела. Тень висела вокруг него плотной пеленой и пыталась просочиться к сердцу, но останавливалась у самой его кожи. Он даже в лице изменился, ему было почти больно, но слепая вера в так называемое добро надежно защищала его. Бесконечно сильный и чудовищно перекошенный, она даже не надеялась встретить такой удачный экземпляр.
- Слушаю тебя – шепнула она, все еще не веря в свою удачу.
- Мне нужна твоя помощь, а тебе моя душа – шепнул он обреченно.
Душа? Он что совсем ненормальный? И что, по его мнению, она будет делать с этим уродливым куском света? Ладно, пусть думает что хочет, ей нет дела до этого, главное, что он согласен.
- Допустим – кивнула она, рассматривая его семейный герб, висевший над… - Это что, трон?
Она не могла сдержать смеха при виде убогой окровавленной тряпки, висевшей над грубо сколоченным сиденьем.
- Она забрала у меня все. Землю. Власть. Убила мою семью.
Она перевела взгляд на смертного. Светло-серые глаза полыхали яростью. Свет, лился из него, выжигая и отгоняя подступившую к нему тень. Так вот оно что, праведный гнев и бессилие. Почти знакомо.
- Так выпотроши ее – не удержалась она, вспомнив, с каким наслаждением сама убивала своих врагов и всех остальных, попадавшихся ей на пути. – Ты сильный.
- Она сильнее.
- Невозможно – отрезала она, забыв о том, что правда сейчас неуместна.
- Она служит одному из вас – прошипел он с ненавистью, поднимая с пола довольно крупный металлический ящик и швыряя его за границу схемы.
Вещь из ее мира. Красивый кованный орнамент и знакомые слова на мертвом языке. Шок, неконтролируемый ужас. Она узнала этот герб и это клеймо.
- Рад, что до тебя дошло – прошипел он сквозь зубы. – Знаешь его?
- Я ухожу – шепнула она, пытаясь унять дрожь.
- Не так быстро, я вызвал тебя, демон, и жду ответа. Ты что, не можешь с ним справиться?
- Этого никто не может, смертный – выдохнула она, судорожно разворачивая свиток. Паника мешала ей вспомнить заклинание.
- Ты можешь привести еще… тварей – пытался «уговорить» он. – Если вас будет много… я отдам за это душу!
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
- Она собирается родить ему ребенка и отнять его силу!
Слова не хотели доходить до нее. Это только миф, а он запутавшийся в себе смертный который пытается добиться от нее того что ему нужно. Он лжет, или…
- Ты что-то путаешь. Это невозможно, мы не можем…
- ПУТАЮ? Ты думаешь, меня можно запутать? Вся ее семья служила ему. Столетиями мы пытались их уничтожить, и вот когда у меня почти получилось, она изгоняет меня из моих же земель. Единственная оставшаяся в живых, слабая и беззащитная женщина лишенная хоть какой-то поддержки и убивает всех кто мне дорог! Она не прячется. Когда я пришел убить ее, она без страха впустила меня. Безоружная, она смеялась мне в лицо!
- Она заключила сделку, только и всего. Это НЕВОЗМОЖНО!
- Уверена? – спросил он чуть слышно, протягивая руки за границу схемы и показывая ей свои обожженные ладони.
У него была белая и немного мерцающая кожа. Слишком много холодного и безразличного света в одном человеке. Слишком. Из поколения в поколение в его семье передавалась эта дикая и противоестественная тяга к чистоте и святости. Из поколения в поколение они выжигали в себе тень и уродовали свет, превращая его в тщеславие. «Мы лучше, мы безупречны, только мы истинно верим, а все остальные могут лишь служить нам». Снова почти знакомые слова, ох уж эти смертные!
Она не стала его касаться, он и так был ей близок в своей спесивой гордыне. Она видела его глазами. Видела роскошное убранство огромного зала, видела схему на полу и трон в центре схемы. Женщина в золотой маске сидела на троне, а у ее ног сидел тот, кого нельзя не бояться, тот, у кого она осмелилась украсть свиток. Он был прав, табу нарушено, самое страшное пророчество ее мира почти свершилось. Этого нельзя допустить!
- Значит, ты предлагаешь напасть на него сворой? – хитро спросила она.
- Да, я не могу допустить того, что она затеяла.
Она глянула на смертного через Навь и хищно улыбнулась. Разумеется, даже намека на него не было в ее мире, но судьба… Теперь ясно, откуда вокруг него столько тени. Душу значит продать хочешь, гордый и спесивый человечишка? Будет тебе продажа. И тебе и всей твоей семье праведной. Ей тоже будет, но оно того стоит и она выбирает осознанно.
- Хорошо, я помогу тебе.
- Нужен какой-то договор? – нахмурился он.
- Нет, ты честный и не обманешь меня – сказала она как можно безразличнее. – Я возьму твою душу после того как они умрут. ВСЕ.
- И она? – нахмурился он.
- Мы поняли друг друга – кивнула она, разворачивая свиток. – Я вернусь через неделю. Жди.
Слепая вера в собственное превосходство. Андрей тоже был таким. Раньше. Похоже подобная дурость их семейный порок.
- Он не хотел ее смерти. Он хотел наставить ее на путь истинный, вырвать из ее чудовищной семьи. Он чувствовал в ней свет, но думал, что только он прав и только его путь может быть верным – шепнул Андрей с горечью. – Он не впускал в себя тень, не мог любить и сострадать, но он почти понимал, почти любил. Я знаю как это, а еще я знаю, как бывает когда все по-настоящему. Он не знал. Не знал и ненавидел ее всем сердцем из-за глупости, внушаемой ему предками, из-за своей ущербности. Ненавидел и пытался силой справиться с ней, но она была достойным противником. Зажатая в угол, она вывернулась как кошка и поступила по-своему. Ты видела все это и решила привить ему свою тень. Ты решила сделать это потом, когда он поможет вам проклясть ее. Хотела, чтобы он поплатился, прочувствовав всю чудовищность своего решения. Неужели месть?
- Нет, я пришла за этим. Я узнала об этом способе из краденого свитка. Нужно отдать часть своей тени, чтобы ходить в этот мир. Оставить маленький росточек в благодатной почве. Он идеально подходил для этих целей, и я не хотела рисковать такой возможностью.
- Ты вернулась через неделю с целой сворой.
- Да, я забрала куб с пророчеством, который умудрился выкрасть этот смертный. Желающих остановить все это было более чем достаточно.
- Вам действительно был нужен смертный?
- Да, только смертный смог убить ее. Конечно, он хотел убить только отца и ребенка, но умерла именно она – падшая покосилась на Киру все еще рассматривающую алтарь. – Потом, уже проклятая, она умудрилась сбежать. Мы нашли ее уже мертвой и обескровленной. Мы даже не предполагали, что перед смертью она родила двоих. Потом, со временем, мы узнали о мальчишке, мы следили за ним, но он не был тем, что предрекалось и мы не стали его убивать.
- Потому…
- Да, он был лишь инкубом и неплохо резвился в этом мире. Мы понимали его и знали, что он никогда не обернется к свету. Хочешь знать, что случилось с твоим предком?
- Глупо спрашивать, я знаю, что дает нам тень, и я рад, что он поплатился. И ты тоже.
- Да, все это время я прожила в страхе…
- Он говорит не об этом – сказала Кира, печально рассматривая алтарь – он имеет в виду обмен.
- Обмен? – удивилась она.
- Неужели она не поняла? – фыркнул Андрей, вопросительно посмотрев на задумчивую Киру.
- Она еще не освоилась в этом мире – снисходительно улыбнулась ему Кира, подходя к ним.
Падшая смотрела на них с открытым ртом. Сейчас они были одной командой. Наследники смертельных врагов объединились и смеются над ней - тут любой растеряется.
- Он говорит о том, что все в этом мире имеет обратное действие и, отдавая ему свою тень, ты обрела ничтожную крупицу его света. Ты не заметила этого, но свет попал… как ты там говорила? В благодатную почву? – насмешливо пояснила Кира. – Падших по-настоящему тянет в этот мир только тогда, когда свет начинает пускать в них свои корни.
- Это невозможно, это… - она больше не могла говорить. Так же как тогда она отказывалась понимать.
- Ты захотела познать этот мир, Кали, и он изменил тебя. Мне жаль, что это причиняет тебе такую боль, но иначе не бывает, – вздохнула Кира. – Возможно, через пару сотен лет ты поймешь все до конца и найдешь себе место. Здесь или где-то… лично я не вижу разницы, но может ты ее найдешь.
- Я не могу так больше – простонала она – Ты могла бы…
- Убить тебя? Нет, прости… хотя.
Кира задумалась на несколько минут.
- Ты хотела знать, что он сделал с твоей тенью, доставшейся ему по наследству? – неожиданно спросила она.
- Не думаю, что это важно – вздохнула Кали.
- Напротив. Для тебя сейчас это очень важно – не согласилась Кира. – Он выжег в себе тень. Сжег дотла в месте с добрым десятком падших, когда вытаскивал меня из потока забвения. Удивлена?
- Я знала об их силе и понимаю, что сдерживая ее столько столетий, его род стал только могущественнее, но все равно… Постой, у него все равно есть тень. Другая, но есть. Он сам?
- Нет.
- Кто?
- Я.
- Зачем?!
- Он умер и попал в Навь – пожала плечами Кира, будто объясняя ей, что небо голубое, а трава зеленая.
- И что? Смертные часто так делают.
Кира рассмеялась.
- Постой, ты что, вытащила его из нижнего мира? – испуганно шепнула Кали, пятясь назад. – Как?!
- По частям – шепнул Андрей, сдерживая тошноту. – Она забрала меня у них и теперь я очень ценный трофей.
- Почему не убила? Зачем спасала? Почему не отдала? КАК смогла простить? – не выдержала Кали, обхватив голову руками и по-прежнему пятясь назад.
- Понятия не имею – ответила Кира сквозь смех. – Более того, я предлагаю тебе ввязаться в драку.
- С кем? – опешила она.
- Брось, ты же достаточно умна – скривилась Кира, неожиданно став серьезной. – Единственный шанс умереть, это ввязаться в драку, верно угадав проигравших. Погибни в бою.
- Присоединиться к слабым? И кто же слабее? Я не смогу выбрать.
- Тогда присоединись к тем кто тебе ближе. Выбери и получишь две вероятности. Выжить и найти себе место или умереть и раствориться во мраке.
- Что здесь выбирать? Если вы будете драться с такими как я, мне выбирать не из чего.
- Тебе легче – шепнула Кира и Андрея передернуло.
Два этих слова вместили столько отчаянья, что свет, лившийся в пещеру, померк. Он посмотрел на Киру и увидел уже знакомые черные слезы. Андрей не думал, о том правильно ли он поступает, он просто подошел и обнял ее. Образы хлынули в него болезненным ураганом. Она пыталась вырваться, но он только крепче обнял ее, еще глубже ныряя в этот черный омут. Изуродованное, безжизненное тело Бени, черные цветы на пустой могиле, раскаянье Кали, такой любопытный и искренний Край, которого она тоже убьет. Неправильно, невыносимо. Она перестала вырываться и безвольно опустила руки. Мысли начали замедляться и остановились. Она остыла, впав в отрешенность. Защитный рефлекс ее нечеловеческой психики. Андрей больше не хотел здесь оставаться. Он осторожно взял Киру за запястье и потащил в сторону коридора. На выходе он обернулся и посмотрел на растерянную Кали. Много столетий назад она дала тень его предкам, более того, они участвовали в одном заговоре. В каком-то смысле они были родственниками. Она не могла читать Киру напрямую, но только что видела ее через Андрея.
- Не пытайся ее понять – сказал он с ненавистью. - Ты недостойна дышать с ней одним воздухом. Мой предок, заключивший с тобой сделку, был безмозглым ничтожеством, но в одном он был прав: ты тварь!
Он не стал ждать ответа и вышел из пещеры, все еще буксируя за собой неожиданно послушную Киру. В коридоре его прорвало. Он долго и усердно материл падшую, пока выводил Киру из широкого коридора, умывал ее у водопада и тащил сквозь узкую нору. Опомнился он только на выходе из норы, отметив про себя, что ни разу не запаниковал в узком коридоре. Еще бы, когда так злишься, не до клаустрофобии. Он отпустил Киру и посмотрел на нее. Весь этот путь она молчала и ни о чем не думала, напоминая сонного ребенка, которого ранним утром ведут в садик.
- Очнись – шепнул он, легко потрепав ее за плечо.
Она медленно моргнула и посмотрела на него с сонным удивлением.
- Да, я вывел тебя из пещеры и умыл – спокойно сказал он – Тебе легче?
- Легче? – хрипло переспросила она, закрыв глаза.
- Не раскисай, нам еще обратно идти и…
Кира посмотрела вдаль и поморщилась. Андрей замолчал. Ей плохо и ее проблема явно не вписывается в банальные «будет легче», «держись», «все наладится». Что ему говорить ей? Она любит их всех и не хочет убивать. Не хочет, но и не может поступить иначе. Что толку от его бесчувственной болтовни о том, что они падшие и достойны смерти? Он тоже посмотрел вдаль, судорожно обдумывая эту непростую ситуацию.
- Не пойму где наша машина – задумчиво сказал он, стараясь не переиграть.
- Там – шепнула Кира заплаканным голосом, указывая верное направление и даже не насторожившись от его неискренности. Она думала о другом, доверчивый монстр.
- Ну его все к чертовой матери! – фыркнул Андрей, сняв рюкзак и швырнув его с обрыва. – Поехали. Чего зависла?
- Ты о чем?
- О том, что я не собираюсь тащиться обратно по ухабам и кормить местных паразитов, имея под боком удобный и не требующий бензина воздушный транспорт. Только не ври, что не удержишь меня в воздухе, ты так уже делала.
- Ты же высоты боишься и мне не доверяешь – удивленно шепнула она.
- Ядовитых змей я боюсь гораздо больше - признался он, подставляя ей спину. – А тебе, конечно, не доверяю, но с удовольствием брошусь с тобой в пропасть.
- Но…
- Значит так – почти серьезно сказал он. - Либо мы немедленно летим к машине и уже вечером я приму ванну и поем мяса, либо я затошню тебя до печеночных колик воспоминаниями и размышлениями о том, как ты вела меня сквозь чертову нору!
- Я же помогала тебе! Более того, я использовала твой же прием. Ты сам врал и выкручивался, когда вы с Каином меня отравили! Это не честно!
- Вести себя честно бесполезная трата времени – рассмеялся Андрей, при виде ее возмущенного лица и уловив хорошо знакомые капризные нотки. - Залезай, пока я еще кое-что не вспомнил. Как ты там говорила? «В чужих воспоминаниях сложно себя контролировать?»
- Дурак – фыркнула она, послушно залезая ему на спину и обхватывая руками и ногами.
Глава 21.
Непростая работа.
Жора сидел в большом номере и никак не мог решиться. Гудини должен прийти минут через десять, им нужно поговорить начистоту. Нужно ли?
Последняя репетиция перед первым концертом прошла почти идеально. Жора был доволен. Дорогие декорации отлично смотрелись, несмотря на то, что были установлены в очень тяжелых условиях: мало того что место было на отшибе, работать над ними нужно было только днем под палящим индийским солнцем, да еще в очень сжатые сроки. Отличный состав музыкантов, хор, все согласно требованиям из списка. Он мог позволить себе все что угодно, легко работать, когда вопрос денег даже не стоит.
Гудини приехал неделю назад с небольшим опозданием, но как обычно очень быстро наладил контакт с остальной командой. Опять же не сложно, когда все и так заглядывают в рот безупречному, легендарному и необычайно талантливому певцу. Юморной и энергичный Бес тоже отлично вписался. Была одна странность. Кореец прекрасно владел гитарой и был замечательным барабанщиком, он даже пел неплохо, но Жора готов был поспорить, что он не музыкант. Все его движения и манера поведения просто кричали, что все это он делает, чуть ли не впервые в жизни. Нелогично, глупо, но Жора не мог отделаться от этой мысли. Однако через несколько дней напряженных и плодотворных репетиций эта мысль отошла на второй план из-за другой, более злободневной. Девчонка и ее врач не приехали. Если раньше Жора списывал это опоздание на осмотр достопримечательностей, то спустя время он понял: она сбежала. Гудини молчал и совершенно не нервничал, но Жора не мог успокоиться. Его не волновало то, что она не будет петь и некоторые части выступления придется урезать или переиграть по ходу, он боялся за нее. Такая маленькая и хрупкая в чужой и незнакомой стране. Кроме того, она нездорова. Жора часто вспоминал, как она убегала от своего врача по коридору гостиницы, ее пустой и озверевший взгляд. Тогда он быстро ее догнал и почти мгновенно скрутил, видимо в этот раз было иначе. В этот раз он с ней не справился и она неизвестно где. Почему, черт возьми, мальчишка так уверен в том, что этот самовлюбленный святоша и телепат найдет ее? Впервые за всю их совместную работу, Жора всерьез решил нарушить правила и потребовать от своего нанимателя нет, не объяснений, а активных действий.
- У вас замечательно все получается, Жора – раздался довольный голос с порога. – Декорации безупречны, все согласно его чертежей.
Жора резко обернулся. Она стояла в дверях и сияла их семейной сумасшедшей улыбкой. Она выглядела значительно лучше, чем в прошлую их встречу, даже не смотря на лохмотья в которые была одета. Бесформенные серые тряпки, грязные и затертые до дыр, в таком даже бомжи не ходят. Малышка прошмыгнула в номер, немного пританцовывая. Легкий румянец и ровный загар, а еще она определенно набрала несколько килограмм и стала походить хоть и на миниатюрную, но все-таки женщину. Доктор шел следом. Усталый и довольный взгляд. На нем была приличная, но такая же грязная одежда, как и на девчонке. Судя по ссадинам и тому, как сильно он обгорел на солнце, прошлая неделя была для него сущим кошмаром. Он зашел в номер, и поздоровался с Жорой, пожав руку. Откуда столько радости и самодовольства? Ах да, он же поймал ее! Через неделю. Спринтер чертов.
- Может, руки сначала помоешь? – криво улыбнулся он, все еще смотря на Жору, но обращаясь к девчонке.
- Отстань, чистюля – рассмеялась она. – Может еще переодеться и ванну принять? Сам-то чего санобработку не начал, цистерну с антисептиком не подвезли?
Жора выглянул из-за смеющегося доктора. Малышка уже сидела за столом, безжалостно поглощая всю еду, которая только попадалась ей на глаза, даже не пытаясь воспользоваться ножом и вилкой.
- Может, я не хочу тебе аппетит портить – сказал он сквозь смех, подходя к столу – знаешь, напрягать своей тошнотворной чистотой и праведностью.
Он бесцеремонно уселся на край стола и тоже начал есть руками. Что за бред он несет? Жора вспомнил то, как доктор вел себя в прошлую их встречу. В его словах, конечно, был определенный смысл, но откуда столько пафоса? «Праведность», что происходит?
Жора налил себе кофе и тоже сел за стол, чувствуя себя здесь немного лишним. В прошлый раз эта парочка друг другу глаза хотела выцарапать, а теперь они хоть и странно, но вполне мило беседуют. Точнее мило себя ведет ворчливый и самоуверенный доктор, а девчонка по-прежнему держит дистанцию. Он неделю ловил ее по всей стране, но совершенно счастлив и даже не переживает из-за грязной одежды и обгоревшей на солнце кожи.
- Давно пора – раздалось с порога.
Гудини стремительно зашел в номер, но вопреки ожиданиям Жоры, даже не посмотрел на свою сестру. Он подошел к ее врачу и начал внимательно рассматривать его. Бес тем временем занес в номер с очередную кучу пакетов с одеждой и, свалив их на пороге, уселся за стол.
- Как ты? – поинтересовался Гудини с неожиданной тревогой в голосе.
- Терпимо – сказал доктор бесцветно, протягивая ему ладонь.
Вместо того, чтобы пожать ему руку, парнишка схватил его за запястье и подержав несколько секунд бросил его так резко, будто оно было раскаленным.
- Ой, да что ему будет-то? – хмыкнула малявка, усердно пережевывая – он еще нас с тобой переживет, эксплуататор дармового воздушного транспорта.
- Он чего, запряг тебя? – пораженно хрюкнул Бес, давясь хохотом.
- Я думал, вас будет больше – сухо и резко сказал ее брат, по-прежнему рассматривая потрепанного врача.
Улыбка мгновенно слиняла с ее милого личика. Девчонка будто погасла, она неловко разжала руку и недоеденный кусок мяса шмякнулся на пол. Доктор красочно выругался и оттолкнув Гудини рванул к ней.
- Успокойся, слышишь меня, я рядом – шепнул он чуть слышно, но она казалось, не слышала его.
Она сидела как парализованная, уставившись в одну точку. Бес перестал есть и встав из-за стола начал наворачивать круги по комнате.
- Не мельтеши – прохрипел Гудини.
Доктор бросил на мальчишку осуждающий взгляд. Не трудно было догадаться, какие слова вертелись у него на языке, но он промолчал. Почти промолчал, Жора был уверен, что услышал от него еле слышное рычание прежде чем он вздохнул, неуклюже сгреб девчонку со стула и отнес в ванную. Жора не расслышал, что он ей говорил, но вскоре раздался шум воды и доктор вышел из ванной.
- Что ей одеть? – спросил он у Беса.
Барабанщик оперативно подсуетил ему несколько пакетов. Доктор с отмороженным видом швырнул их в ванную и, закрыв дверь, вернулся за стол. Некоторое время он испепелял Гудини взглядом.
- Что?! – не выдержал мальчишка, усаживаясь напротив него.
- Трудно было промолчать? – прошипел он.
- Я сказал правду – сказал он с нажимом.
- Кому, на хрен, нужна твоя правда?! Почему я молчу и вокруг нее как цирковая болонка бегаю? Соловьем заливаюсь, чтобы она в ступор не впала, скоро сказки на ночь читать начну, а ты… придурок малолетний! Что, сам не догадался, что нас только двое?!
- Догадался, но рассчитывал…
- А ты не рассчитывай, жизнь вообще несправедливая штука. Мне не веришь, спроси у Глеба.
- Послушай, Андрей, я просто…
- Держи себя в руках и прекрати рвать ей сердце. Мы и так в полной жопе, давай без этих подростковых истерик обойдемся.
- Это неправильно – не унимался мальчишка. – Нам нужна помощь и хоть кто-то…
- Я знаю – вздохнул врач.
Теперь, когда он не притворялся веселым и жизнерадостным, он выглядел пугающе уставшим и разочарованным. А еще он был старше, значительно старше. Дело было не во внешности, а во взгляде. Он смотрел на Гудини как старший, как отец.
- Как ваши репетиции? – спросил он безжизненным тоном, обращаясь к Жоре, о котором, кажется, только что вспомнил.
- Все хорошо – чуть слышно ответил Жора – я могу уйти, если мешаю.
- Это я здесь мешаю своим злобным ворчанием и юношеским максимализмом – фыркнул Гудини – я лучше на крыше поторчу, пока не успокоюсь. Справитесь без меня?
Андрей невнятно кивнул, рассматривая вилку.
- Идем, Жора, не люблю один напиваться – поманил его паренек и они вышли из номера.
Концерт должен начаться через пару часов, кроме того, Жора вспомнил, что парнишка никогда не напивался и неоднократно говорил ему, что не пьянеет, но спрашивать или возражать он не стал. Спрашивать не входит в его обязанности. Догадываться и делать выводы тоже.
Прихватив бутылку джина и пару стаканов, они вышли на крышу. Солнце еще не успело сесть, но бледная еле заметная луна уже виднелась на темнеющем вечернем небе.
- А она ничего, эта Индия – улыбнулся Гудини, от души вдохнув жаркого воздуха.
- Не знаю, я наверно не смог бы здесь жить – пожал плечами Жора, принимая из его рук стакан.
- Ты привык к весне – кивнул парнишка – а еще ты привык не задавать вопросов.
- Привык – согласился Жора – но ты хочешь что-то рассказать.
- Наверно стоит – скривился он. – Как ты, я надеюсь, понял, шансов дожить до конца месяца, у нашей банды маловато. Оставить тебя жить дальше в полном неведении будет свинством.
- ДОЖИТЬ?
- Брось, ты всегда знал, что я не за славой гоняюсь и карьера певца мне до лампочки – беззаботно рассмеялся паренек, разливая джин по стаканам и добавляя в свой какую-то синюю дрянь.
- Знал – мрачно кивнул Жора – знал и догадывался что все гораздо серьезнее, но не знал что все НАСТОЛЬКО серьезно. Я могу…
Парень рассмеялся и Жора замолчал. Что он может? Нанять им батальон охраны? Защищать их всех? От кого? Точнее от чего? Еще в первую их встречу, он все понял. Теперь, спустя семь лет был полностью уверен – силы, с которыми парень играет, не имеют ничего общего с банальными денежно-силовыми, человеческими раскладами. Чтение мыслей, дар предвиденья, нечеловеческое обаяние и неимоверные вокальные данные. Он все знает заранее и ничему не удивляется. Кем бы ни был его наниматель, людей он не боится.
- Почему так? Ты конечно странный, но никогда ничего плохого не делал. За что? Как это произошло?
- Это плата за жизнь, Жора, как говорится ничего личного. Не переживай, это очень долгая история и я всего лишь ее эпизод. Мир будет вертеться и дальше, что бы с нами не случилось, это я тебе обещаю. Кроме нас никто не пострадает.
- А как же вы?
- Это не страшно. Как говорил мой биологический отец, «даже в аду можно найти достойное развлечение» – рассмеялся он, наливая себе еще джина. – Спрашивай, ты очень светлый человек и твои добрые эмоции меня отвлекают и успокаивают.
- Всегда ведь можно остановится. Сдаться, уступить наступить на горло гордости…
- Не всегда.
- Всегда! Ты не должен умирать! Ты, твоя сестра, Бес и даже этот ненормальный самовлюбленный Андрей! Ради чего все это?!
- Ради вас.
- Нас? Простых людей?
- Простых людей не существует. «Простые люди» это самая большая нелепость, самая непозволительная глупость, как кислота разъедающая этот мир. КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК УНИКАЛЕН. Оттенок кожи или оттенок эмоций. Мысли, поступки и восприятие. То, как пахнут ваши чувства и мечты, как звучит ваша речь, даже когда вы молчите. А ваши сны? Ты не представляешь насколько все это интересно! В каждом человеке скрыта вселенная. Яркая, уникальная и самодостаточная. Бесконечность, способная соединить или разорвать на куски все что угодно. Воронка, в которой тьма и свет перетекают друг в друга и дают смысл всему сущему. Как можно называть ВАС простыми? Вы неповторимы. Все вместе и каждый в отдельности, только не знаете об этом. Не хотите знать. Вы придумываете себе идолов, вы верите в идеальных существ… смешно. Ни один ангел не способен дать столько света, сколько может дать любящая мать или несмышленая и нескладная девочка в толстых очках, наливающая молока облезлому котенку. Ни один демон не способен ненавидеть с такой отчаянной силой, как женщина, которую предали. Ненавидеть и любить одновременно. Одновременно, понимаешь? Ангелы и демоны, рай и ад. Все это крайности, границы этого единого и неделимого мира. Безликие, несовершенные границы, в то время как центр здесь – паренек показал пальцем на Жору, на его сердце. – Я не знаю точно, как устроен этот мир, да это и не важно. Я никому не отдам его. Ни тьме, ни свету не потопить его в своей ущербной, шаблонной однобокости. Я заставлю их всех бояться этого места. Они никогда больше не посмеют сунуться сюда ради забавы.
Он замолчал, допив третий стакан джина. Закрыл глаза и задумался о чем-то своем. Жора не хотел ему мешать и тоже молчал. Он смотрел на медленно садящееся солнце и пытался осознать все то, что только что услышал. Необычная внешность и странное поведение. Вполне логично предположить, что он сумасшедший. Логично, но недопустимо. Он слишком много видел и знает, чтобы усомниться в этом темном и по-настоящему светлом существе. Кто он? Важно ли это? Что даст ему банальное название?
- Мне легче, спасибо за кампанию – вздохнул мальчишка.
- Как тебя зовут? – не удержался Жора. – Черт возьми, за семь лет, я могу, в конце концов, узнать твое имя?!
- Каин. Неплохо сочетается с моей внешностью.
- И абсолютно противоречит твоему содержанию.
- На то и расчет - криво улыбнулся он. - Кроме того, кто знает, может тот Каин тоже был не таким уж чудовищем. Прошло столько времени, глупо надеяться хоть на малейшую достоверность этой давней истории, ставшей мифом.
* * *
Концерт ошеломлял. Еще вчера Жора считал бы себя триумфальным небожителем, величайшим продюсером всех времен. Никогда и ничего подобного он не видел и не слышал. В первого аккорда, с первой ноты все шло идеально. Его Гудини превзошел сам себя. Ни одной «легкой» песни, каждая цепляла, каждая сводила с ума многотысячную толпу. Он сохранил свой неповторимый стиль, но что-то новое появилось в его текстах, что-то настолько настоящее, что просто дух захватывало. Жора полностью покорился этому волшебству и почти забыл о том, что он услышал на крыше и в номере. Почти, пока на сцену не вышла его сестра. Каин не пожелал нанимать ей визажиста и костюмера, как оказалось не зря. Все эти обязанности брал на себя Бес. Брал и неплохо справлялся. Конечно, настолько красивую женщину трудно испортить, но и преобразить до такой степени тоже нелегко. Ничего кричащего или вызывающего. Длинное и довольно скромное платье из темно-зеленого атласа и золото. Широкие браслеты полностью перекрывали запястья и больше напоминали доспехи, а массивные золотые зажимы в виде черепов держали ее длинные волосы в какой-то неимоверно сложной прическе. Трогательная, изящная и беззащитная. Ей нельзя было не любоваться, ее нельзя было не любить. Она начала петь и многотысячная толпа замерла. Тогда, в первую их встречу, он был прав. Это было невероятно, но она действительно пела лучше своего брата. Разные глаза и сила. Непонятные разговоры и способности. Запредельный диапазон и сила голоса, которым она владела в совершенстве, были последней каплей. Все встало на свои места. Она не сумасшедшая, она… люди так не поют. Никто так не поет! Только она. Женщина-искра, уникальная и бесценная. Что они затеяли и чем все это для них обернется? Для нее… Жора смотрел на девчонку неотрываясь, как под гипнозом. Неужели через месяц ее не станет?
* * *
Андрей отпустил портье и выпил залпом очередную чашку кофе. Четвертый концерт закончился несколько часов назад, но работы было еще много. Его работы.
Из всех людей, побывавших на концертах или принимавших участие в их организации, никто не догадался об истинном смысле этих мероприятий. Жора не в счет, он теперь в банде. Жора знает и верит. Знает, но никогда и никому в этом не признается. Думая о нем, Андрей каждый раз невольно восхищался Каином. Такой расчетливый и холодный в неполные двадцать. Да, основная идея принадлежала Кире, но ее исполнение полностью легло на Каина, так как именно он был наживкой. Именно он более семи лет назад нашел Жору и умудрился с его помощью обрести такую бешенную популярность. Каин писал эту музыку и эти тексты, Каин заманил сюда это бесчисленное количество людей, боготворивших его. Каин продумал все до мелочей и начал приводить план в действие тогда, когда Андрей напоминал суповой набор, а Кира пыталась оживить его. Надеялся ли он тогда на их помощь? Нет. Однозначно нет. У Андрея не было ни единого шанса, ни единой возможности выжить, а Кира... Потеряв столько сил впустую, разочаровавшись в себе и во всем мире, она не смогла бы сама восстановиться. Веселый, бесшабашный и абсолютно несерьезный Каин, не пропускающий ни одной юбки, был готов не задумываясь бросить себя в топку. Дьявольская внешность, доброе сердце, сильнейший дар, знания и стальная воля. Столько слоев в одном уникальном существе и все они гармонично развиты. Неправа была та злобная глупая баба, из Киры получилась безупречная мать. Кто бы мог подумать…
Андрей услышал, а точнее почувствовал нет, не стон, а странное легкое движение. Дискомфорт. Почти очнулась, скоро захочет пить. Кира как всегда была на высоте с ее очередным безумным планом. Безумным, смелым, отчаянным и, что самое паршивое, снова усложняющим до предела ее и без того нелегкую жизнь. Прихватив кувшин с молоком и чашку, Андрей зашел в спальню. Сонное царство. Каин спал с открытым ртом, вывернувшись как кот в совершенно непонятной позе. Он свесил голову с кровати и капал слюной на Беса, растянувшегося на прикроватном коврике. Кира все еще была в отключке. Андрей присел рядом с диваном, на котором ее оставил, и стал ждать. Первый «концерт» был самым тяжелым, остальные были не лучше, но после первого он уже знал чего ожидать и смог выработать определенную схему реанимационных мероприятий.
Со стороны все выглядело вполне стандартно и даже обыденно. Громкий, роскошный, но все-таки обычный рок концерт. Отличный звук и мегапопулярный исполнитель, решивший «поделиться славой» со своей горячо любимой и талантливой «сестренкой». Насколько же иначе все было на самом деле! Степень родства Киры и Каина была самой скромной и безобидной ложью из всего, что действительно происходило во время этих... концертов. Неприкаянные души, охраняющие периметр и не дающие эмоциям и силе вырваться за пределы территории, черные псы, созданные Кирой из мрака, охраняющие живых от мертвых. Безумные декорации, предназначенные для того, чтобы обозначить необходимую воронку. Каин, настраивающий тысячи смертных как музыкальный инструмент, как фонарь, излучающий чувства и Кира, усиливающая все это море и направляющая в центр воронки.
Восстановленная и обновленная она с легкостью управлялась с тенью и светом, но сейчас речь шла о другой, неведомой ей силе. Силе, способной сжечь любого: темного, светлого, без разницы. Конечно, эмоции этих людей не были такими мощными как те, которыми Андрей выжег в себе тень Кали, но они были искренними, а людей было много. Слишком много. Пропуская все через себя и направляя в разлом, Кира почти не справлялась с напором. Андрей видел это, чувствовал как ее лихорадит и выворачивает, но ничем не мог ей помочь, это было настоящей пыткой… К концу концерта напряжение достигало пика и силовые линии Киры начинали трещать и рваться. Она мужественно переносила все это и не вырубалась, дожидаясь пока перепуганные и обозленные падшие не запечатают разлом изнутри. Потом гас свет и Каин начинал петь вместо нее, а Бес незаметно выносил ее со сцены. С этого момента начиналась работа Андрея. Он забирал ее у Беса и нес в гримерку чтобы восстановить разорванные линии. Потом он вез ее в гостиницу. В этот раз все было немного иначе. В этот раз в гостиницу их отвез Жора.
Они разговорились перед концертом. Жора шел за кулисы, Андрей курил на подмостках.
- Что ты куришь? – поинтересовался он, после приветствия, с удивлением рассматривая откровенно самопальную и подозрительную сигарету, которую Андрей стрельнул у Беса.
- Анестетик – фыркнул Андрей и как следует затянулся. – Готовлюсь смотреть очередное хождение по мукам.
- Постой, тебе же ее в гостиницу везти! Как ты за руль в таком состоянии сядешь?!
Все предыдущие разы изможденный восстановлением линий и здорово перенервничавший Андрей садился за руль в полуобморочном состоянии, а этот глупый и добрый человечек волнуется из-за банальной сигареты с опиумом, которая и подействовать-то толком на него не может. Андрей не смог сдержать смеха.
- Прости Жора – прохрипел Андрей сквозь смех – но ты не представляешь насколько это неважно.
Он оставил ошеломленного и перепуганного Жору одного и потопал к гримерке. Он любил смотреть на нее перед концертом. Серьезная, сосредоточенная и пока здоровая. Его личный пропуск в облака. Он смотрел на нее и вспоминал, как она обнимала его, как воздух резал глаза, а испуганные птицы шарахались в стороны. Под ними была бездна, а над ними ее черные крылья. Страх, падение, а потом пьянящее ощущение свободы и бесконечности. Тогда все потеряло смысл: обиды, недоверие, предательство, вражда и все что болит. Андрей оставил все это там, на крохотной каменной площадке у входа в расщелину, теперь он был свободен. Почти свободен.
Она уже прошла мимо, но остановилась и развернулась, посмотрев на него. Изучающий и тревожный взгляд. Врет или нет? Пожалуйста, пусть только не врет. Кира опустила голову и пошла к сцене. Пожалуйста, пусть врет, но пусть ей сегодня будет легче…
Легче не было. Было как всегда. Сначала сила, ажиотаж и головокружительное ощущение власти. Потом усилия, напряжение, боль и триумф. У нее получилось, а потом пустота. На этот раз линии восстанавливались чуточку быстрее. Еще быстрее. Они как будто узнали Андрея и начали его… слушаться? Так или иначе, восстановил он ее всего за час. Более того, целые и обновленные линии начали понемногу тянуться за ним. Это казалось странным, но Андрей списал все на усталость, нервы и опиум. В дверь постучали. Жора.
- Ну, заходи, шпион! – крикнул Андрей из последних сил.
- Я… что с ней?! – обомлел Жора, остановившись на пороге.
- То же что и всегда - пожал плечами Андрей, вытирая кровь с лица. – У меня кстати тоже. Задолбали эти сосуды вечно лопаются, четвертое платье ей порчу. Ты заходи, чего застыл-то? Решай либо сюда и ты в банде, либо обратно и ничего не видел.
Жора решительно зашел в гримерку и закрыл за собой дверь.
- Теперь понимаешь, почему я тогда смеялся? – полюбопытствовал Андрей, поднимаясь с пола.
- Что…
- Пульс в норме – отчитался Андрей, уловив его смутное желание присесть рядом с Кирой и прощупать пульс.
- …откуда?
- Жора, я тебя умоляю, - фыркнул Андрей, заглатывая первую на сегодня чашку кофе. - Ты семь лет с Каином общаешься, удивляться еще не надоело?
- Она ведь…
- Ну прощупай давай, Пирогов недоношенный, если мне не веришь. Знаешь хоть, как это делается?
- Так каждый раз? – неожиданно спросил Жора.
Ай да Каин! Умничка, какого человека нашел. Надо же, в такой ситуации и такая ясность мысли. Ведь любой другой на месте Жоры еще несколько часов воду бы варил и «чуда» требовал, а то и вообще скорую вызвал с охраной.
- Да Жора, каждый раз такая хрень и я не отказался бы…
- Я вас отвезу – кивнул он. – Чем еще я могу помочь?
Андрей бросил на Жору оценивающий взгляд.
- Отнеси ее в машину, я еле на ногах стою – сдался он.
- Запросто – попытался улыбнуться наивный Жора, рванув к Кире.
- Ага – фыркнул Андрей, открывая дверь.
– Твою мать, сколько она весит? – прокряхтел Жора, проходя мимо него с Кирой на руках.
- Шестьдесят восемь килограмм отборной вредности, чудовищного характера и немыслимого упрямства. За это и люблю - прошептал Андрей, вспомнив нескромную цифру из черной папки.
Жора вез их через ночной город, а Андрей сел на пол возле заднего сиденья и, положив ладонь Кире на щеку, потихоньку тянул из нее силу «разгоняя» естественный процесс восстановления. Кира проводник и чем больше она отдает, тем больше может получить. Обычно он занимался этим уже в гостинице, но сегодня у него есть помощник. Сегодня он, вполне вероятно, даже успеет поспать пару часов.
- А я-то дурак думал, что тебе просто не нравится, как она поет – признался Жора, когда они подъехали к зданию гостиницы – ну знаешь там, ревность, зависть. Прости.
- Ты не знаешь, как она поет, когда не притворяется и не сдерживается – улыбнулся Андрей, помогая Жоре вытащить Киру из машины.
Вместе они занесли ее в номер через центральный вход, не прячась и не обращая на себя внимания. Людей было немного, и Андрей с легкостью спутал их. Жора обратил на это внимание, но ничего не спросил. Сообразительный. Он помог уложить Киру на диван и ушел, неуверенно пожелав Андрею спокойной ночи. Каин приехал минут через сорок. Как всегда неимоверно уставший и встревоженный. Убедившись, что все в норме и Андрей все еще восстанавливает Киру, Он нераздеваясь рухнул на кровать и мгновенно уснул. Закончив с Кирой, Андрей просмотрел линии Каина и восстановил незначительные повреждения, которые он умудрился получить, всего лишь находясь рядом. В полтретьего портье привез еду и кофе.
Кира слегка пошевелилась и приоткрыла глаза. Андрей осторожно приподнял ее, помогая сесть, и протянул чашку с молоком.
- Давай пей, как лекарство – шепнул он, прислушиваясь к ее состоянию.
Она слегка поморщилась, но послушно начала пить. Она была в норме, но ее организм перенес сильный стресс. Снова.
- Знаешь, на что это похоже? – улыбнулся он, сообразив наконец, что все это ему напоминает.
- ?
- Человеческое похмелье. Только очень сильное.
- Если вам по утрам так хреново, зачем тогда пьете? – прохрипела она.
- А мы тоже любим с обрыва смотреть – поддел ее Андрей.
Кира фыркнула и опять поморщилась. От стресса и перенапряжения у нее болела каждая клеточка.
- Я налил тебе горячую ванну. Сейчас отнести?
- Не стоит, сегодня мне легче – шепнула она, пытаясь подняться.
- Не дури, – проворчал Андрей, осторожно поднимая ее. – Ты пять лет меня таскала, так что смирись с моей благодарностью.
- Терпеть не могу мыться в одежде – простонала она.
- Это решаемо – не удержавшись, хмыкнул Андрей, осторожно опуская ее в горячую воду прямо в концертном платье, залитом его кровью.
- Неси есть, умник – рассмеялась она, расслабляясь и окунаясь с головой.
Все это время Андрей держал дистанцию. Касался только когда тянул силу, говорил, обминая острые углы и запретные темы, мыл в одежде, не смотрел, когда она переодевается. Ему пятьдесят пять более того, он врач, Андрей понимал, что ведет себя нелепо, но он правильно себя вел. Он принял решение и не отступится. Тогда, на том проклятом поле он хотел причинить ей вред, поддавшись зову своей испорченной крови. Слепой, тщеславный и эгоистичный, он ей не нужен. Он забудет ее, пойдет своей дорогой, как только этот кошмар закончится. Если закончится.
Кира сидела в воде и с аппетитом ела. Боль почти ушла и теперь она радостно болтала и обсуждала с ним концерт. Он молча кивал и пытался заставить себя оторваться от нее и к чертовой матери свалить в свою спальню. Ничего не получалось. Несколько раз Андрей собирался объяснить ей свое решение и попросить держать дистанцию или вообще перестать его замечать, но так и не решился. Он был уверен, что она не согласится с этим. Из принципа или потому что тянет его в очередную ловушку, но не согласится и все станет только хуже. Андрей не понимал, откуда у него эта уверенность, но поведение Киры действительно изменилось. Она почти не хамила ему и постоянно проверяла, поел ли он и как себя чувствует, а главное, она смотрела на него. Андрей постоянно чувствовал на себе ее заинтересованный взгляд. Это злило. Пару раз, во время их репетиций, он даже пытался переиграть ее в «гляделки», но, разумеется, с треском проиграл этому «живому существу с мерзкими мыслями и циничными шутками». Наивный потомственный паладин, нашел с кем бодаться.
Он сбежал в свою спальню, когда боль оставила ее и Кира решила переодеться. Благодаря Жоре у него теперь появились дополнительные и такие необходимые пять часов сна.
* * *
- Я конечно извиняюсь, но нам пора ехать – прошептал Жора с порога.
Андрей открыл глаза и от всей души ему улыбнулся. Каин и Бес уже уехали, а Жора остался, чтобы снова сесть за руль вместо Андрея.
- До чего же хорошо хоть иногда высыпаться – довольно просопел он, переворачиваясь на спину, потягиваясь и понимая, наконец, почему Жора смотрит на него с таким смущением.
- Ты какого черта здесь делаешь? И где твой охотничий нож? – спросил он Киру, расположившуюся на соседней подушке.
- Тебе…
Она хотела сказать, что ему приснился кошмар, что она пришла его успокоить. Она уже переоделась к отъезду и хотела помочь ему выспаться, ведь он так устает, помогая ей. Она хотела объяснить все то, что он уже понял, смутно припоминая свой кошмар и то, что она была рядом. Хотела, но не смогла. Она резко села в кровати и ловила ртом воздух. Сам того не желая и даже не понимая как он это сделал Андрей разрушил тщательно выстроенный ею психологический блок и выудил целую серию ее воспоминаний, так усердно скрываемых и отрицаемых. Их общих воспоминаний. Арбреша снова врала, все эти пятнадцать лет Кира не делала вид, что его не существует. Она регулярно навещала Андрея. По ночам. С оружием в руках. Вот почему он так явственно чувствовал ее запах! Их маршруты совпадали. Она хотела убить и в то же время спасти, охотилась на него и пыталась защитить от самой себя… она пыталась, но так и не смогла перерезать ему горло.
- Значит, желание удавить или покалечить возникало не только у меня – сказал Андрей задумчиво рассматривая застывшую перед глазами картинку: он спит, а она стоит у него в ногах и плачет своими черными слезами, сжимая в руках нож. - Теперь ясно откуда ты знаешь, что я не сделал бы этого. Упокойся, я все понимаю.
Андрей внимательно посмотрел на нее и уловив начало истерики, легко коснулся ее щеки.
- Мы кровные враги и для нас это нормально и естественно – спокойно сказал он, пытаясь вложить в эти слова как можно больше уверенности и безразличия.
Она ничего не ответила, и он знал почему. Столько времени она пыталась поверить, что этого не было, у нее не оставалось сил оправдываться или смеяться над его слишком спокойным тоном.
- Через десять минут я жду тебя в машине – сухо сказал Андрей и, поманив за собой Жору, вышел из спальни.
Она пришла ровно через десять минут. Тихая и по-прежнему испуганная она села в машину, не проронив ни слова. Андрей глянул на нее в зеркало заднего вида и не выдержал. Кому он врет? Ради чего устраивает весь этот цирк? Ей плохо.
- Притормози – шепнул он Жоре и выскочил из машины, подсаживаясь к ней на заднее сиденье и притягивая к себе.
- Первые восемь лет… - прохрипела она сквозь слезы.
- Прости, что не понял - шепнул он, обнимая ее. – Прости, что наехал, но ты же знаешь меня, и мой дурацкий характер. Я подумал первое, что пришло в голову так же как и ты. Первые восемь лет ты смотрела в ту же бездну, в которую теперь смотрю я. Ты пыталась вспомнить и понять, но каждый раз оказывалась рядом и не понимала почему. Ты чувствовала, что в моей памяти есть ключ, но боялась, что убьешь меня, узнав всю правду. Ты не хотела рисковать моей жизнью, поэтому заблокировала эти воспоминания, навязала дополнительных узлов и перестала разговаривать. Ты испугалась и это нормально, а не понял и заставил тебя вспомнить. Прости, за то, что я вообще открыл эти проклятые двери.
Глава 22.
Память.
После того случая было пять концертов и пять жарких индийских городов. Постепенно Кира начинала привыкать к нагрузкам. Повреждений становилось меньше с каждым разом. Он по-прежнему носился с ней и восстанавливал, но теперь чинить ее линии у него получалось значительно быстрее.
Жора постоянно возил их на концерты и репетиции, а главное в гостиницу после концерта. Продюсер Каина вообще оказался очень полезным компаньоном. Он помогал Андрею уносить ее со сцены и бегал за кофе пока он возился с линиями. Жора не задавал лишних вопросов, но Андрей чувствовал его беспокойство. С любым другим человеком он не стал бы нянчиться, но Жоре он был благодарен.
- Прекращай анализировать, это бесполезно – сказал он, встретившись взглядом с Жорой в зеркале заднего вида.
Они ехали с седьмого концерта. Все было как обычно: Кира в отключке на заднем сидении, он рядом, Жора за рулем.
- Что с ней?
- Долгая история.
- А с тобой?
- Ты ведь не о способностях сейчас спрашиваешь? – уточнил Андрей.
- В ваших способностях и расстановке сил я ничего не смыслю. Глупо спрашивать.
- Жаль, на подобный вопрос я бы с легкостью ответил, но вот на твой…
- Я так и понял, что ты сам не знаешь, чего от нее хочешь. Знаешь, то как ты смотришь на нее сейчас, и то как ты ведешь себя с ней когда она в сознании… У тебя случайно нет раздвоения личности?
- Сейчас ей нужна помощь и она терпит меня, но совсем скоро… Я ей не нужен.
- У меня сложилось другое впечатление.
Ну конечно сложилось. Кира превзошла себя. Мучаясь от чувства вины и маясь от нахлынувших на нее запретных и чужих воспоминаний, она постоянно смотрела на Андрея и отводила взгляд. Она хотела поговорить с ним, но он не видел в этом смысла и уходил от разговора. Все было и так ясно. Что могут сделать простые человеческие чувства против столетий кровной вражды и взаимной ненависти? Она и так молодец. Удержалась. Жаль только, что теперь ей приходится вспоминать эти гадости и снова испытывать свое терпение.
- Она врет. Мы оба врем – вздохнул Андрей.
Она смогла справиться с ненавистью, даже сейчас, вспоминая и набирая силу. Сможет ли он так же? Каждую ночь с того самого злосчастного утра Андрею снились кошмары: волки, цепи и семейный герб, мертвецы и крики. Он не хотел этого видеть и знать, но при всех его талантах контролировать свои сны он не мог.
- Не врет, она любит тебя.
- Она всех любит, Жора.
- Каин сказал, что вы можете не выжить. Может пора отбросить гордость и просто выяснить… поговорить с ней откровенно. Она же хочет… вы ведь можете умереть, так и не выяснив…
- Предпочитаю сдохнуть с надеждой, чем искать смерти, зная, что надежды нет.
- И давно у вас этот маразм длится?
- Двадцать лет.
- Двадцать? Замечательно, парочка ненормальных – проворчал Жора, понимая, что ничего он от Андрея больше не добьется и разговор окончен.
Кошмары продолжались, становясь все мрачнее и отвратительнее. Кира прятала глаза, а Андрей запрещал себе, но все-таки ломал голову над тем, почему она его тогда не убила. Спросить напрямую он не мог так как сам ее игнорировал. Все это время они общались крайне редко и только на безобидные темы. Он почти смирился, но произошло событие, о котором он просто не мог умолчать.
Это произошло ночью, накануне девятого концерта. Сон. Андрей стоял посреди джунглей и прислушивался. Тот самый, знакомый и вместе с тем совершенно другой запах, а еще голос. Голос звучал очень далеко, но он шел на него как под гипнозом. Вскоре он добрался до кромки леса и попал в полосу лунного света. Неожиданно он бросил взгляд на свои босые ноги и остановился. Андрей поднес руку к лицу. Из окровавленной кисти торчал большой и ржавый гвоздь, но это было мелочью по сравнению с тем, что ее контур смазался, рассыпавшись на множество проекций... Кали.
Он проснулся в холодном поту. Сон был вещим, другие так не пугают. Можно было дождаться утра, но рисковать не стоило, и Андрей решил разбудить Киру. Андрей был уверен в том, что рассказать сон можно только ей. Общение с Кали пошло на пользу. Она больше не рвалась охотиться и преспокойно спала в собственной спальне без засовов и решеток. Каин не мог похвастаться подобной выдержкой, он по-прежнему проводил ночи за бронированной дверью.
Андрей бесшумно проскользнул в ее спальню и плотно закрыл за собой дверь. Она спала на животе посредине широкой кровати, беспорядочно разбросав в стороны руки и ноги. Малюсенькие шорты и крохотную майку сложно было назвать одеждой. Две узких полоски ткани на мускулистом и слегка мерцающем в темноте теле, больше напоминающем ювелирное украшение, чем женщину. Весь день у нее было отличное настроение и она носилась как ураган, так что спала крепко. Андрей присел на край кровати. Ладно, сильная и хитрая, ладно дикая. Все эти качества здорово помогали ей в жизни, но зачем ее создали такой красивой и изящной, ведь в этом совершенно нет смысла. Андрей потянул руку и провел в воздухе в нескольких сантиметрах над ее клеймом. Линии ожили. Все это время он чинил их сквозь одежду, приподнимая силовой каркас над телом, сейчас было иначе. Совсем иначе. Светящийся и пускающий еле заметные искры оранжево-черный орнамент брал свое начало от линий клейма и расходился по всей коже, подчеркивая и выделяя и без того изысканные изгибы ее нечеловеческого тела. Кроме того, он казался живым и вполне самостоятельным существом, так как постоянно менял свои очертания и вспыхивал всевозможными огненными оттенками. Кое-где узор будто пропадал или нарушался. Пользуясь ее постоянными потерями сознания, Андрей за последние недели умудрился распутать все ее узлы, но видимо проблема была не только в них. Андрей переместил ладонь немного выше, задержав ее над сердцем Киры. Линии мгновенно начали реагировать на это изменение, вспыхивая новыми узорами. Точки, полосы и завитки, переплетаясь в узор, ныряли вовнутрь, подсвечивая ее костяное, пульсирующее сердце. Он смотрел на него как завороженный, пока не заметил, что свет и мерцание начали затухать. Кира просыпалась. Андрей убрал руку и стал ждать.
- Да, я милашка, сама тащусь – игриво прошептала она, грациозно переворачиваясь на спину и нагло ему улыбаясь.
- Согласен, хороша чертовка – кивнул он, даже не посмотрев на Киру, все еще думая над нарушениями в ее линиях.
- Плохой сон? – догадалась она, сбросив с лица фальшивую улыбку и престав выпендриваться.
- Не знаю, поэтому и пришел – сказал он задумчиво, по-прежнему уткнувшись в одну точку и неглядя протягивая ей руку.
Кира села рывком и взяла ее. Зарывшись лицом в его ладонь, она резко втянула воздух. Андрей не только не успел возмутиться ее странному поведению, он даже удивиться не успел. По-прежнему пугающий и странный, но уже немного забытый, сон мгновенно выплыл из памяти.
- Что скажешь? – спросил он, когда она выровнялась и рассеяно посмотрела в окно, все еще держа его за руку.
- Хорошо, что Каина не разбудил – шепнула она. – Пошли не крышу.
Почти утро. Город давно спал. Погасив огни и доверившись растущей луне, он досматривал свои последние сны. Лишь редкие одинокие машины своим шумом напоминали о том, что где-то совсем рядом есть люди и через час они начнут просыпаться. Андрей сел на борт крыши, Кира наворачивала круги, пытаясь разобраться.
- Если ты ходишь не для того чтобы согреться или заценить всем желающим свое белье, сядь и прекрати мельтешить! И вообще, начинай говорить вслух, а то у меня уже голова болит тебя подслушивать – проворчал Андрей.
- У меня все путается…
- Я заметил, присядь.
Кира остановилась и резко провела отрытой ладонью в ночном воздухе, вытягивая из него охапку еле заметных тончайших линий и тут же выпуская их обратно.
- Я сейчас – пробурчала она и перепрыгнула через борт.
Андрей даже не дернулся. Он настолько привык к ее летучести и прочим «спецэффектам», что даже не удивился. Он лег на спину и начал бездумно рассматривать тускнеющие звезды, давая своему несчастному мозгу долгожданную передышку. Кира вернулась через минуту, убирая на ходу когти. По-прежнему в нижнем белье, но с пачкой сигарет и зажигалкой, торчащими из «шорт». Она тоже разлеглась на борту крыши, почти прижавшись своим затылком к его, и закурила.
- Делись, давай, ворье – фыркнул Андрей, протягивая руку. – Не стыдно воровать в таком виде?
- Воровать вообще не стыдно, даже приятно. Адреналин – усмехнулась она, протягивая ему уже подкуренную сигарету. – Тебе стоит попробовать.
- Да, при моей наследственности мне должно понравиться – согласился Андрей, вспомнив металлический куб, украденный его предком и наделавший столько дел. – Как думаешь, они случайно украли…
- Свиток и куб? Одновременно? Точно нет. Таких случайностей не бывает. Уверена, кто-то просчитал их и подставил, сделав частью плана.
- Что ты все время ищешь? – выпалил он, почему-то только сейчас сложив в уме осколки ее старых и новых воспоминаний.
От неожиданности Кира подавилась дымом и закашлялась, выронив сигарету. Довольный Андрей перевернулся на живот, чтобы посмотреть на нее.
- Видишь, что бывает, когда мелкая козявка начинает курить как взрослая – рассмеялся он. – Тебе клубнику со сметаной есть надо, а не сигареты из прикроватных тумбочек тырить.
- Откуда? Как ты догадался? – прохрипела она, все еще пытаясь привести дыхание в норму.
- У меня хорошая память – улыбнулся он, прекрасно понимая, что ее интересуют не прикроватные тумбочки. – Тогда, в Москве, кода ты жила в моем доме и поймала две пули, ты ведь не просто так гуляла. Кроме того, каждый раз, приезжая в новый город или в дороге ты… беспокоишься, дергаешься, прислушиваешься. Раньше я не мог понять, но теперь… Они украли что-то помимо куба? Каин рылся у меня в голове. Он тоже это ищет. Он надеялся увидеть это?
- Нет, не надеялся. Мы не знаем, что мы ищем.
- Не помните?
- Нет. Это как навязчивая идея, как постоянно повторяющийся ночной кошмар. Семь лет назад я даже Ватикан ограбила. Ничего. Проклятые инстинкты – удрученно шепнула Кира, снова подкуривая.
- Надеюсь, в тот раз ты была скромнее одета – фыркнул Андрей, переворачиваясь на спину. - Мой сон…
- Еще одна лажа – согласилась она. – Ладно, с Кали все понятно. Ей в любом случае интересно и она будет подсматривать сквозь тебя. К чему здесь эти дурацкие гвозди?
- Сон во сне.
- Не поняла. Объясни.
- У меня так бывает. Несколько вещих снов в одном. Как будто знамения видят брешь и лезут скопом. Перемешиваются и перекрывают друг друга.
- Это же ужасно неудобно.
- Ага, напомни, чтобы я пожаловался на это, когда узнаю к кому обращаться – проворчал Андрей.
- Ты думаешь гвозди…
- К черту гвозди! Забудь. В крайнем случае, пару дырок в ладонях я как-нибудь переживу, у нас есть проблемы поважнее. Что нужно Кали?
- Она сама не знает…
- Но она может прийти. Помочь или помешать. Неважно. Если она приблизится достаточно близко и Каин ее почует, цель визита мы никогда не узнаем, так как он разорвет ее как Тузик грелку.
- Подходящее сравнение – вздохнула она. - Ты прав, после того как она отказала нам в помощи, он не будет слушать и сдерживаться. Ее имя есть на стене, он просто не сможет устоять. Убедить его не делать этого я тоже не смогу. Сам понимаешь, у меня по-прежнему проблемы с контролем и…
- Ты с удовольствием ему подсобишь, а мы потеряем вероятного союзника – кивнул Андрей. - Я смогу его убедить?
- Стоит попробовать, если он сдержится, я тоже смогу, я в лучшем состоянии. Тебе нужно застать его врасплох и не дать возможности самому принять решение. Кроме того, это нельзя делать заранее, только когда она явится, иначе он успеет передумать. Не представляю, как это все можно провернуть.
- Тебе и не надо, главное, что я представляю. Твое дело не проболтаться, но в этом ты специалист, так что бояться нечего. Мы договорились?
- Я молчу, а ты настраиваешься на нее и наблюдаешь за обстановкой. В случае чего, убедишь Каина выслушать ее и не пороть горячку?
- Да.
- Стоит попробовать – вздохнула она.
- Тебя что-то беспокоит? – насторожился Андрей.
- Это мои проблемы – уклончиво сказала она, снова выхватив из воздуха горсть линий и выпуская их. – Пора разбегаться. Огородами. Народ начал просыпаться и шастать по зданию, так что тебе лестница, а я через окно.
Ох, нехорошо она говорила! Не врала, но все равно... Андрей никого не чувствовал на лестнице или в коридорах. Отель спал. Кроме того, если она так уж стесняется своего внешнего вида (что ей совсем не свойственно), людей всегда можно спутать…
- Стой! – прикрикнул он.
Кира застыла на краю крыши. Уже готовая к прыжку, она нехотя развернулась и посмотрела на Андрея.
- Ты никогда ему не врала – догадался он, рассмеявшись нелепости этого факта. - Ты, самое лживое двуличное и непредсказуемое существо на свете, никогда даже не пыталась врать своему обожаемому Каину. Никогда, даже в мелочах…?
- Не было причин – сказала она печально.
- Причин?! Все родители врут своим детям, Кира. Ложь часть процесса воспитания, защитный механизм. Как же эти общечеловеческие: «не колупайся в носу, хобот вырастет», «не балуйся, а то дядя милиционер тебя заберет»? Когда мне было пять, я наступил на хомяка и превратил его в кровавый блин, отец кинул его в мусорное ведро и на следующий день купил нового, а я до одиннадцати лет верил, что его в специальной больнице для хомяков вылечили.
- Ты отставал в развитии? – заинтересовалась она.
- Как ты собираешься врать своему сыну сейчас, когда он уже взрослый и это действительно необходимо? – гнул свое Андрей. - Наш разговор всплывет у тебя в сознании сразу же, как только ты его увидишь, или посмотришь на меня в его присутствии! Если ты будешь от него закрываться, он просчитает тебя еще быстрее.
- Буду думать о чем-то другом.
- Ага, о домике в Испании. Валяй, на него даже я не ведусь. Соберись, придумай что-нибудь стоящее прямо сейчас, мы не можем рисковать!
Она стояла как громом пораженная и никак не могла придумать, как ей соврать своему ясновидящему и взрослому ребенку. Легко быть неуязвимой и продуманной среди слабых, но рано или поздно Жизни надоедает однообразие и она переворачивает все с ног на голову.
- Ладно, не мучайся, будем действовать по моей старой схеме, но ты должна мне подыграть – задумчиво сказал Андрей, все еще прокручивая в голове возможные варианты развития событий. Он очень сильно не хотел этого делать, но других вариантов у него не было. Прощай здравый смысл, прощай рассудок.
- Ты предлагаешь…
– Да, я предлагаю очередной раз воспользоваться вашими слабостями и неприятием того, к чему нормальные люди так стремятся – осторожно сказал он, подходя к ней и все еще рассматривая боковину гостиничной вывески. - Думай обо мне, когда он рядом. Часто и поверхностно, как почти влюбленный подросток и он побрезгует лезть за эти мысли.
Она послушно спустилась с борта крыши, едва он протянул к ней руку. Она знала, что так будет. Именно эту вероятность она только что выхватила прямо из воздуха и пыталась ее избежать, но Андрей был прав, это отличный выход. Кроме того, от одного поцелуя еще никто не умирал… «По крайней мере, до этого случая» пронеслось у него в голове уже через мгновенье, когда он почувствовал что тонет. Тепло, нежность, дурманящий запах и атласная кожа. Забрать у всех, спрятать, навсегда сделать своей. Это было дико, но он начал понимать демонов с их каннибальскими замашками. Сложно сказать будет ли Кира прокручивать все это в голове, но он уж точно ничем не выдерет из памяти эти мысли и ощущения.
- Я не просил отвечать на поцелуй – шепнул он ей на ухо, с трудом оторвавшись от ее губ и все еще жадно обнимая.
- Заткнись – фыркнула она, поуютнее размещая голову у него на плече и бесцеремонно обнимая руками и ногами. – Вечно ты все портишь, а целуешься здорово.
Андрей тихо рассмеялся, легко прижимая ее к себе и искренне надеясь, что сейчас она вырвется и сбежит. Иначе он не играет. Уже не играет.
- Нам пора – шепнул он через пару минут, так и не дождавшись от нее такого предсказуемого волшебного пенделя и бегства. – Ты там что, спишь?
- Почти – сонно шепнула она, теранувшись щекой о его плечо.
Что она вытворяет? Они же так не договаривались! Ладно, у нее свое кино, а у него свое. Поддаваться ей он не собирается. Тоже, нашла мальчика.
- Ну тебя к черту, коала-переросток, – проворчал он, выходя на лестницу, по прежнему держа ее на себе – ты кстати не легенькая.
- Потерпишь, наземный транспорт, я тебя тоже таскала.
Таскать ее на себе он привык, но таскать полуголой, да еще таким вот не совсем приличным образом. Ничего, потерпит, не сахарный. Он пронес ее коридорами гостиницы и выгрузил у дверей спальни.
- В расчете? – спросил он, по-прежнему находясь в опасной близости от ее сонного лица и даже не пытаясь найти в себе силы отпустить и отойти подальше.
- Понятия не имею – лукаво улыбнулась она, слегка коснувшись указательным пальцем его нижней губы. – До завтра.
- Хоть спокойной ночи пожелать не додумалась и на том спасибо – пробурчал Андрей, когда она закрыла дверь у него перед носом, а он и пошел пытаться заснуть.
Оказавшись у себя в спальне, он начал обдумывать сложившуюся ситуацию, но вовремя остановился. То, что он чувствовал к ней, напоминало болезнь, тихое помешательство, с этим надо было завязывать. С трудом заснув, он проснулся уже через пару часов от очередного кошмара. Шиты, мечи, разрубленные тела и молитвы - славное прошлое его предков.
- Я принесла тебе завтрак.
Сухой, задумчивый тон, прямая спина и руки на подлокотниках. Подчеркнуто высокомерная поза. Она сидела в задрыпанном гостиничном кресле как на троне и смотрела мимо него. На ней была довольно странная одежда… еще более странная, чем обычно и опять эти шрамы на лице… Стоп! Андрей резко сел в кровати, стряхивая с себя остатки сна. Кира действительно сидела в кресле, но совершенно мирно поджав ноги, и пила кофе. Белый гостиничный халат и полотенце на голове. Никакого высокомерия, только задумчивость. Она тоже видела его сон. Видела и пыталась подогнать под свою версию. Упрямая… ведьма.
- Меня пугают твои сны и то, как ты воспринимаешь их – шепнула она, рассматривая чашку.
- Кира, разуй глаза - поморщился Андрей, проводя ладонями по лицу. – Мы знаем всю историю, как еще можно воспринимать эту грязь?
- Мы не знаем и тысячной доли этой как ты говоришь истории. Вместо того, чтобы открыть сердце и перестать бояться, ты прячешься за свои…
- Хватит с меня твоих психиатрических штучек – не дал ей договорить Андрей. - Где Каин?
- Вероятно репетирует – уклончиво сказала она по-прежнему рассматривая свой кофе.
- Шляется – фыркнул Андрей, принимаясь за завтрак. – Судя по утреннему аттракциону «нереальная забота», мой план сработал и он ничего не заметил.
- Да, а еще я отвыкла завтракать в одиночестве – кивнула она, встав с кресла и выходя из комнаты. – Но как вижу мне пора снова привыкать.
Андрей только теперь заметил, два комплекта столовых приборов, да и еды для одного многовато. Он захотел что-то сказать ей. Остановить или послать к черту, он и сам не знал, но она заговорила первой:
- Знаю, что ты не веришь мне, вижу, что ты сделал свои выводы и прячешься за них. Понимаю, что зря стараюсь, но все равно скажу это тебе. Может не сразу, но они были друзьями и верили друг другу, что бы тебе не снилось, о чем бы ты там не думал! Он раскаялся, а она доверяла ему настолько, что отдала на хранение ту вещь, которую я так упорно ищу. Я ТАК ЧУВСТВУЮ и мне плевать на то, что говорит Кали или твои ночные кошмары. Вы как те глупые белые лилии просто не способны понять… надеюсь, вы опомнитесь и не закончите как они!
О чем она? Какие еще лилии? Он не хотел говорить с ней, он даже видеть ее не хотел, но услышав хлопок входной двери, резко передумал. Каин и Бес развлекаются неизвестно где, кроме него за этой чокнутой некому присмотреть, а присмотреть надо. Швырнув вилку на стол и бросив свой завтрак, он напялил первую попавшуюся одежду и выскочил за ней следом.
Жаркая раскаленная улица, запах пищи и чересчур резкие запахи цветов и эфирных масел, смешанных с запахом проходящих мимо людей. Ей определенно здесь нравилось, она с удовольствием принюхивалась и рассматривала прохожих от всей души им улыбаясь. Он слишком долго одевался и психовал, Кира опережала его на полтора квартала. Легкая длинная одежда и босые ноги. Ее мокрые темные волосы почти высохли на солнце и теперь отливали золотом, притягивая восхищенные взгляды. Она оставляла за собой необычайно яркий след, Андрей шел по нему как по компасу. Здесь она присела на корточки и поцеловала в лоб плачущего ребенка, здесь добрый продавец фруктов подарил «бедной улыбчивой девочке» апельсин. Совсем недавно она не смогла бы даже выйти из гостиницы, не сломав пару носов (и это в лучшем случае), сейчас все было иначе. Сейчас она видела свет, сейчас Андрей уже не был ей нужен.
Он догнал ее в небольшом парке. Он почти решил оставить ее одну и вернуться в номер, когда уловил в воздухе непонятный и очень неприятный намек и ускорил шаг.
Кира сидела на каменной ограде с вороном на руке и что-то шептала ему. Он сразу понял, в чем дело и ему не нужно было искать повод для злости, чтобы проверить это предположение. Земля вздрогнула, все цвета превратились в оттенки оранжевого. Видел бы ее сейчас продавец апельсинов! Черные крылья и горящие рисунки на теле, длинные когти и светящиеся радужки. Ворон остался почти таким же, только еле заметная темная нить трепыхалась за ним на несуществующем ветру. Исполнительный Край даже «письмо» умудрился к лапе привязать. Небольшая полупрозрачная бутылочка с его кровью. Действительно, зачем напрягаться и писать, если можно просто прислать ей несколько капель мерзкой жижи что течет у него в венах. Кира заметила Андрея, скорее всего почувствовав неприязнь, так легко расползающуюся в нижнем мире. Она рывком выпустила ворона и вопросительно посмотрела на него, слегка качнув головой. У нее был странный и необычайно знакомый взгляд. Непонятная смесь жалости насмешки и чего-то еще, чего-то запретного. Андрей попытался вернуть цвета и посмотреть на нее через свой мир, но не смог. Он терял сознание, проваливаясь в сон… в чужой сон:
…он был на грани обморока, они долго его били. Боль больше не тревожила, лишь голоса этих выродков время от времени возвращали его к реальности. Неожиданно стало обжигающе холодно. Его облили водой. Открыв глаза, он увидел лицо. Ангел? Точно нет, у ангелов не бывает черных волос и таких ужасных шрамов на красивых и нежных лицах...
Сознание вернулось вместе с болью и холодом. Опушка леса. Те, кто поймал его, все еще делили добычу, обсуждая, что приготовят из его мяса, девчонка по-прежнему смотрела на него. Эти шрамы она получила, убивая его родного дядю. Говорят, она выпускала из него кровь, когда его верный пес вцепился ей в лицо. Собака умерла на месте, едва вкусив ее проклятой крови. Именно она проводила все те жуткие ритуалы, именно ее нужно убить, чтобы обезглавить эту чудовищную семью. Его главный враг, единственная женщина в их клане, ведьма, он знал о ней все. Все, кроме того что она была крошечной и совершенно безобидной на вид.
- Достаточно – резко и властно сказала она, бросив пренебрежительный взгляд на своих братьев. – Оба заткнитесь. Несете чушь.
Она встала и пошла к своей черной лошади. Братья бросали на нее встревоженные взгляды, но даже рта не раскрыли. Крепкие, сильные и одержимые, их панически боялись и ненавидели за все те зверства, которые они совершают. Почему они прощают такую дерзость… женщине?
- Я поймал его – неуверенно начал старший.
- А я отпускаю – сказала она с нажимом, снова присаживаясь рядом.
- ЧТО? Ты понимаешь…
- Понимать не наше дело. Такова ЕГО воля. Хочешь что-то возразить? Ты уверен? – перебила она, открыв коробочку с мазью и обрабатывая раны.
Мазь пахла довольно приятно и приносила облегчение. Мазь, приготовленная ведьмой, страшно подумать из чего. Он попытался оттолкнуть ее руку, но веревки крепко держали его.
- Не дергайся – сказала она безразлично. – Я не готовлю лекарства из людей, бесполезная трата сил, в них мало яда.
- Поговори с ним – шепнул ее старший брат неожиданно присев рядом. – Если мы отпустим его, у них снова будет лидер.
- Они все лидеры. Безмозглые и слепые. Если мы убьем его, у них не останется ни одного человека с сердцем.
- Это ты называешь сердцем?! Он фанатик, он убьет всех нас незадумываясь.
- Убьет – кивнула она безразлично. – Они вас, вы их. Все будет красиво и согласно пожеланиям. Вам Навь, такая долгожданная и родная. Им… куда там они так уши навострили? Правь?
- Они называют ее царствием небесным – нервно поправил ее брат. – Мы не должны умирать, мы должны править миром!
Знакомая фраза. То же самое говорил ему отец всего несколько дней назад. Как по-разному иногда могут звучать абсолютно одинаковые слова!
- Одинаковые слова и звучат одинаково – чуть слышно шепнула ему девчонка, закрывая шкатулку с мазью. – Все вы перекошенные, всех вас за это ненавижу.
Он слышал о том, что она читает мысли, слышал, но не верил, а еще эти странные слова… Что значит «перекошенные»?
- Я спешу – сказала она ледяным тоном своим братьям, встав с земли. – Развязать и усадить на мою лошадь. Живо!
- Развязать?!
- Да – сказала она и рассмеялась как ненормальная.
Похоже, ее боялись даже родные братья и это при том, что она едва доставала им до плеча, а они были невменяемыми психами и известными убийцами. Проклятая ведьма. Не проронив ни слова, его освободили и усадили на лошадь. Девчонка запрыгнула спереди и, повернувшись к нему, провела указательным пальцем по его нижней губе. Что-то маслянистое. Странный вкус.
- Это яд – пояснила она, показывая ему связку крохотных флакончиков, болтавшихся на ее тонком запястье. – Противоядие в одном из них. Я дам тебе его, когда доберемся до места без приключений. Не советую геройствовать. Я почую, если ты решишь убить и увернусь, получив рану и расстроив своего…
Оборвав фразу на полуслове, она наклонилась и шепнула что-то своей лошади на незнакомом языке. Животное мгновенно снялось с места и с необычайной скоростью рвануло в лес. Яд начинал действовать, по крайней мере, у него кружилось голова и сбилось дыхание. Он схватился за нее, чтобы не упасть, но ведьма даже не дернулась. Тепло маленького и такого ненавистного тела, яд, усталость и побои, он держался из последних сил, чтобы не заснуть. Буквально пролетев через лес, ее черная лошадь остановилась как вкопанная.
- До ближайшего дома около часа быстрой ходьбы. К вечеру долезешь – сказала она со злобой, помогая ему слезть с лошади.
- Противоядие? – спросил он задыхаясь.
- Какое еще противоядие? Ладно, мои братья идиоты, но ты-то должен понимать, насколько сложно отравить и вылечить, да еще такую тушу. Проще уж совсем не травить.
- Ты…
- Да. Я обработала твои раны, освободила и не давала яда – устало вздохнула она, прикладываясь к золотой фляге.
- Дай воды.
- Это не вода – фыркнула она.
Он и сам это понял, увидев кровь у нее на губах и почувствовав тошноту. Он начал креститься и пятиться назад, но уткнулся в дерево.
- Волчья кровь – сказала она удивленно, будто он в чем-то обвинял ее. – Мне еще всю ночь не спать, думаешь на хлебе и воде такое выдержать?
- Такое? Постой, ты ведь не согласна с тем, что вытворяет твой клан. Я правильно понял? Почему ты…
- У меня, пока что, нет выбора – жестко перебила она.
- Ты могла бы…
- Попросить защиты у вас – рассмеялась она как ненормальная, облившись кровью и спугнув стайку птиц с соседнего дерева. – Напомни, как ты там в своих мечтах убить меня собираешься? Сжечь, разрубить на куски или как большинство несчастных девушек утопить в реке?
- Они были…
- ЧУШЬ! Я единственная ведьма на многие мили отсюда. ЕДИНСТВЕННАЯ! А вы уроды убиваете невиновных, прикрываясь своей верой! Слепые фанатики.
- Мы служим свету.
- Вы его пачкаете и свет ненавидит вас за это!
Он дернулся, но почувствовав боль, совладал с собой и остановился.
- Отлично. Ты почти ударил женщину, спасшую твою жалкую жизнь – сказала она с отвращением и какой-то непонятной жалостью. - Безоружную, крошечную женщину, вся вина которой в том, что она пытается выжить и уберечь этот мир. Это твой «свет» так пожелал?
- Ты зло! Ты и вся твоя семья!
- Да и не скрываем этого, в отличие от вас – кивнула она. - Ты главное не расстраивайся, я не врала, когда говорила, что вы поубиваете друг друга. Мои полоумные родственнички и твое извращенно-праведное семейство. Кстати это единственное благое дело, на которое вы и они, недобитые правители мира, действительно способны.
- Так вот как ты надеешься освободиться.
- Ведьмам чужда надежда, нам достаточно просто знать.
- Но ведь ты тоже умрешь. Когда убьют твою семью, тебя не пощадят.
- Тоже верно.
- Ты хочешь умереть?
- Иногда чтобы выжить и стать сильнее, приходится умереть и… не один раз – печально улыбнулась она, подумав о чем-то своем.
- Ни слова не понял.
- Куда тебе. Ты небось и читать-то не умеешь.
- Я читаю…
- Ага, эту вашу книжонку на все случаи жизни. Все тайны мироздания в одном переплете! Ты уже взрослый, небось наизусть ее выучил в перерывах между пытками невинных пастушек.
- Не я пытаю ведьм, и я прочел много книг. Все они…
- Одна и та же, только с небольшими изменениями и разными обложками! – снова рассмеялась она, хватаясь за бок. – Прости, не удержалась. Счастливо оставаться, палач.
Он смотрел ей вслед и пытался понять, что с ним происходит. Он попал в плен к чернокнижникам, его почти убили, почти съели, почти отравили. Израненный и обессиленный, он должен каким-то образом доползти до людей, а он не может выбросить из головы их разговор и это насмешливо-жалеющее лицо…
Андрей снова почувствовал слабый толчок. Глаза резанул оранжевый свет и через мгновение начали возвращаться краски.
- Сволочь, как же ты меня испугал – прорычала Кира.
Похоже, он вырубился, а она подхватила его и уложила на скамейку. Андрей попытался подняться и почувствовал боль в затылке. «Значит, не подхватила» улыбнувшись, подумал он, проводя ладонью по шишке.
- Пирожков бы поела на поминках – усмехнулся он, когда она помогла ему приподняться и сесть.
- Твоя мама и пирожки готовить пыталась? – сочувственно поддела она, осторожно прикладывая свою маленькую холодную ручонку к его затылку.
- Ты хоть понимаешь, что наши предки начали эту ругань и поддевки еще в двенадцатом веке? – фыркнул он. – Надеешься сказать что-то оригинальное?
- Не смеши меня, я пытаюсь сосредоточиться, чтобы вылечить – шикнула она.
- Доктор Зло – рассмеялся Андрей, сжимая ее руку в своей, и усилено думая об очаге боли.
Кожа лопнула и скопившаяся кровь вытекла. Потом рана начала затягиваться. Она не любит вида его крови.
- Не смотри – сказал он, осторожно убирая ее руку и протирая платком.
- Терпимо - шепнула она, все-таки закрыв глаза.
Она переживает за него. Пусть врет теперь что угодно, пусть хамит и смеется. Неважно. Он для нее не пустое место.
- Я взял с собой деньги…
- И белый носовой платок – улыбнулась она, открыв глаза. – Туфельки только забыл начистить и рубашечку выгладить.
- Давай, смейся с меня, ты же у нас мисс совершенство – фыркнул Андрей. - Босая, нечесаная, только что разговаривала с вороной, к лапе которой привязан флакон с кровью демона. Зубы хоть почистила или как обычно, рукавом протерла?
- Рукавом. Апельсин будешь? – спросила она в порыве щедрости, но сделав хитрое лицо, добавила - половину.
- Треть – снисходительно улыбнулся Андрей.
- Шкурку, точно могу отдать – серьезно сказала она, расцарапывая свой апельсин. - Не смейся, я не завтракала.
Запах ее кожи и высохших на солнце волос смешивался с запахом растерзанного апельсина и вызывал головокружение, легкомысленность и совсем непозволительные, но такие приятные мысли.
- А я о чем? Тоже мне завтрак, пошли есть нормальную еду – пояснил он.
- Вот так просто? – наигранно удивилась она, жадно запихивась своим подарком и обливаясь соком. - На улице, в антисанитарных условиях. Ты ж ел вроде.
- Еще поем. У меня же теперь растущий организм, лишние калории не помешают.
- Это Индия, бонусом к калориям и бесподобному вкусу идет изжога и кишечная инфекция.
- Согласен, беру все.
Глава 23.
Перебежчик.
Жора смотрел на них во все глаза, но Андрей игнорировал его шок, любопытство и сочувствие. Они сидели на заднем сидении и оживленно болтали, а он вез их на десятый концерт. Десятый почти прошел и его можно смело отбросить. Впереди всего один и потом будь что будет. Выжить Андрей не планировал, так какой смысл издеваться над собой и лишаться того, что приносит столько счастья? Весь день он провел в кампании жизнерадостной и босой Киры. Ел, гулял по шумным улицам и смеялся. Она давала дурацкие клички бродячим котам и собакам, ловила бабочек и подсовывала ему под нос, перед тем как отпустить. Она взахлеб рассказывала ему о цветах и деревьях, время от времени здороваясь с удивленными и неожиданно улыбчивыми прохожими. Она была рядом, была живой и была права. Не было никакой кровной вражды, из-за которой они смогут причинить вред друг другу, теперь он тоже чувствовал это. Он не знал точно, что произошло потом между двумя этими людьми, умершими много столетий назад, но он был уверен: все не закончилось банальной ненавистью и кучей трупов. Было что-то еще. Что-то светлое, грустное и болезненное, что-то очень важное. Она не пудрила ему мозги, он сам это видел и слышал в том далеком воспоминании, чудом уцелевшем в его крови. Чудом ли? Вероятно тот, кто пережил это не только (сам того не подозревая) был сильным магом, но и очень хотел помнить. Помнить этот смех и улыбку, помнить их встречу. Сейчас, смотря на Киру, Андрей его понимал.
* * *
Сон действительно был вещим и Андрей зря считал, что десятый по счету концерт пройдет легко. Десятый был настоящей катастрофой. Все началось, когда он болтал с Жорой. Сбылась мечта Киры, от нечего делать он начал расспрашивать его об особенностях украинского климата. Веселый разговор ни о чем и отлично проведенный день. Мысль о том, что жизнь налаживается, успела мелькнуть в голове, но неожиданно все изменилось. Он помнил их уговор и еще в машине настроился на Кали. Она была далеко и вела себя спокойно, но сейчас изменила решение. Андрей почувствовал ее любопытство и непреодолимое желание понять все те картинки, которые она видела у Киры.
- Что с тобой? – испуганно спросил наблюдательный Жора.
- Я сейчас – шепнул Андрей, выбросив окурок и направляясь в гримерку.
Он шел к Кире, а Кали уже направлялась сюда. Не очень уверенный в том, что поступает правильно, Андрей открыл дверь.
- Не прошло и десяти концертов, как кое-кто додумался одеть ее в нужный цвет – фыркнул он, с удовольствием рассматривая Киру и ее очередное концертное платье кроваво-красного цвета.
- Он боялся – рассмеялась Кира – это ведь тоже в каком-то смысле оттенок розового.
Что за бред? Стоп. Лукавая улыбка и первые за весь день неприличные мысли. Она все поняла и подыгрывает ему. Умница, но есть ли в этом смысл? Из-за своей сопротивляемости незаметно просмотреть молчаливого Каина он не может, придется играть дальше. Он спокойно подошел к сидящей в кресле Кире и беспардонно положил руки ей на плечи.
- Ну и кто сказал тебе такую глупость? – спросил он, рассматривая ее в зеркало. – Подарить тебе книжку по теории цвета, двоечница?
- Нам… пора – неуверенно сказал Каин.
Андрей быстро глянул на него, изобразив на лице печаль. Он был встревожен. Конечно, скорее всего, он списывал эти ощущения на то, что подсмотрел в мыслях своей матери, и тот разговор на поле. Каин так же как и Андрей считал что Кира врет и переживал за то, что он ей поддался. Мальчишка боялся за него, а он так с ним поступает.
- Нам действительно пора – грустно сказала Кира, теранувшись щекой и губами о его руку.
Ничего особенного и вызывающего, банальный жест, но Андрей напрягся, а обстановка в помещении резко изменилась став слишком личной. Каин закатил глаза и наперегонки с Бесом вышмыгнул из комнаты. Игра окончена, зрители сбежали.
- Где мне быть? – шепнул он ей на ухо уже совсем другим тоном.
- Будь на выходе со сцены, он пока не умеет летать – шепнула она сквозь зубы и сжав его ладони своими ручонками.
- Шшш. Не паникуй. - Андрей неловко приобнял ее одной рукой и уперся подбородком ей в затылок. – Белый действительно не твой цвет, так что соответствуй одежде, ведьма. Терять нам нечего, давай попробуем. Ели не выйдет и он сорвется, я не расстроюсь, а ты выдержишь. Успокойся.
- Будем надеяться, что она придет во второй половине концерта – шепнула она, закрыв глаза. - Пока я пою, я могу отсечь мысли о ней, ее запах и присутствие. Он не заметит, если не увидит…
- Она не явится, будет торчать на расстоянии, и смотреть сквозь меня. Мертвые не пустят ее, а собаки…
Каждый раз, перед тем как ехать на концерт, Кира сплетала из мрака стаю гончих псов. Они запросто могли…
- Они знают. Ее не тронут, проблема только в Каине. Я почти освоилась, но сегодняшний разлом самый большой, сегодня будет дольше и сложнее всего. Много травм. Когда отключусь, он рванет с места. Бес все поймет, он подстрахует, у меня хватит сил приказать ему в последние секунды. Он будет слушать только тебя. Это должно помочь… - она издала непонятный звук: смесь рычания и стона. - Будь осторожен и не вздумай рисковать ни кем из вас. Ты прав, если она сдохнет я это переживу.
Кира вышла из комнаты. Андрей не хотел смотреть ей вслед. Несколько минут он наблюдал за Кали, пытаясь просчитать, когда она будет поблизости. Жора зашел в гримерку как раз вовремя.
- Ты идешь? – спросил он, изображая энтузиазм.
- Не ври мне – шепнул Андрей, оторвавшись от наблюдения и просчета вероятностей и соглашаясь с Кирой. Кали придет во второй половине.
- Прости – скривился Жора, проходя в комнату. – Что произошло?
- Пока ничего, но скоро произойдет.
- Со всеми?
- С Каином. Ничего страшного, но его нужно подстраховать. Я буду занят.
- Девчонка.
- Да, сегодня ты будешь на подхвате. Если понадобится, сам заберешь ее со сцены и отнесешь сюда. Ясно? Будешь сидеть с ней рядом, пока не приду я, ни на секунду ее не оставляй.
- Ее ведь нужно будет лечить… сразу.
- Потерпит, с ней бывало и хуже. Главное береги ее. Не хочу пугать и говорить глупости…
- Но ты убьешь за нее – серьезно сказал он.
Простая фраза. Жора ничего не утрировал и не придумывал сочных метафор, он сказал правду. Сказал то, что действительно думает и то, что Андрей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сделает…
- …нездумываясь – кивнул Андрей и, прихватив ошейник из сумки, вышел из комнаты.
Разлом был невероятно большим. Возможно, он уже был таким, а может Кира расширила его, вытаскивая слишком крупный кусок… Андрей не мог думать об этом без тошноты. Все шло по плану, все было ужасно. Та часть концерта, в которой участвовала Кира, уже длилась на тридцать минут дольше, но падшие все равно не успели закрыть разлом изнутри. Испуганная, растерянная, но по-прежнему любопытная Кали маячила за пределами защищенной территории уже час. Хорошо, что Каин не видел ее, но ради этого «хорошо» Кира тратила дополнительные силы, которые и так были на пределе. Андрей с ужасом наблюдал за ней, ощущая каждый разрыв ее линий, каждую даже незначительную травму. Они стояли за кулисами. Жора молчал, обреченно смотря на него. Андрей не тратил сил, прислушиваясь к своему временному напарнику, тут вполне хватало логики. Нормальной человеческой логики, которой так не хватало Кали! Эта безмозглая дрянь видела и чувствовала через Андрея все. Более того, она прекрасно понимала, чем все это может для нее закончиться, но даже не думала убегать. Мертвые пугали ее, а черные псы вызывали дрожь, но она стояла как вкопанная. Любопытство и непонятная ей самой тяга не давали ей сдвинуться с места.
- Скоро – обреченно шепнул он Жоре, когда разлом наконец-то был закрыт. – Как допоет, пулей беги за ней и ни на что не обращай внимания.
Жора судорожно кивнул и вышел на сцену. Через минуту погас свет, и Кира потеряла сознание. Андрей ничего не видел в темноте, но услышал, как мимо пришел Жора с Кирой на руках и почувствовал присутствие. Бес настроился на него и показывал, что он рядом. Андрей проверил Кали и, убедившись, что она на месте, стал прислушиваться к Бесу. Он показывал ему мальчишку. Каин отходил от морока, который напускала его мать и все больше настораживался. Послышался голос Беса и загорелся свет. Концерт продолжался, но пел падший, а Каин медленно шел со сцены. Он все еще пытался понять, каким образом кто-то из их врагов умудрился так незаметно приблизиться и главное зачем, когда Андрей встал у него на пути:
- Не кипятись и посмотри на меня. Постарайся включить мозги.
- Где мама? – спросил он с подозрением, оторвавшись от размышлений о добыче, так опрометчиво пришедшей прямо в руки.
- Ждет в кампании Жоры, пока я тебя успокою – Андрей старался говорить размеренно и не прерывать зрительный контакт. - Мы так решили, так будет правильно, но я почти передумал. Я чувствую ее, ЕЙ БОЛЬНО, а я трачу силы и время на тебя и того, кого вообще не хочу защищать.
- Кто за периметром? – прошипел он, догадавшись, что ему морочили голову, и судорожно раскручивая всю схему.
- Скажу, если наденешь ошейник и очень постараешься вернуться на сцену, когда успокоишься.
- А если не успокоюсь? Если я вообще перестану тебя слушать и рвану за периметр?
Его черные узоры полностью проступили и начали мерцать, а зрачки перекрыли не только радужки, но и белки. Андрей понимал, что он не шутит. Отчасти он соглашался с Каином, вспоминая то, как больно было Кире после разговора с падшей.
- Ты, кажется, ждал помощи. Уже уверен, что мы и так справимся или хочешь рискнуть?
- Это не помощь – лукаво улыбнулся он, выпустив из мрака настоящие, острые зубы. – Это еда.
- НЕТ, ЭТО ПОМОЩЬ! – рявкнул Андрей. - Пусть она пришла с опозданием, пусть она все еще сомневается, но она пришла! Ты сам знаешь, как тяжело побороть вашу ярость, но она смогла это сделать! Посмотри на нее через меня и убедись в этом. В ней нет ненависти. Убив ее, ты потом изведешься от чувства вины!
Каин странно скривился от звука его голоса и слегка тряхнул головой, прикрыв глаза. Он пытался услышать Андрея, но судя по тому, что он видел и считывал через Беса, желание начать охоту пока было сильнее.
- Говори – чуть слышно шепнул он, все еще сражаясь со своими нечеловеческими инстинктами.
- Надень ошейник – приказал Андрей, протягивая ему ненавистную железку и от всей души желая не делать этого.
Все еще щурясь, Каин осторожно протянул к нему дорожащую когтистую руку и неуверенно взял ошейник. Давить на него Андрей просто не мог. Матерясь про себя и отчаянно стремясь в гримерку, он молчаливо ждал, пока Каин его оденет. Время будто расслоилось, разделяя их всех своим чудовищно разным течением. Теперь Андрей знал, каково это, воспринимать несколько событий одновременно. Кира лежала на полу. Боль выворачивала, но она держалась, желая только одного – запустить свое застывшее время. Бес наоборот тянул, он ждал и надеялся на то, что Андрей успокоит мальчишку. Петь в человеческом теле, прогоняя через себя мысли Каина было нереально сложно, кроме того он всего лишь барабанщик и его «инициатива» выглядит подозрительно. Жора мерил шагами гримерку, поочередно смотря на потерянную во времени Киру и свои сумасшедшие наручные часы, безжалостно отмеряющие количество ее боли. Как ни странно, для Каина время неслось даже быстрее, чем для Андрея. Он напоминал человека, убегающего от минотавра по страшному лабиринту. Разница была в том, что бежал он от самого себя.
- Ты хочешь выжить? – неожиданно спросил Андрей, сам удивившись этому вопросу.
Каин слегка повел бровью. За этим вопросом было что-то особенное для него, что-то, что было важнее охоты, важнее всего на свете, но он не мог этого вспомнить.
- Зачем ты живешь? Что ты ищешь? Что тебе нужно? – Андрей бросал вопрос за вопросом, как свечи в черный колодец, но все они гасли, едва попадая в него.
Должно быть решение, оно совсем рядом! Андрей судорожно соображал, что может быть нужно этому непонятному и сильному существу, пока его не осенило: что нужно ему самому? Ради чего он сам живет? Кто сказал, что они с Каином такие разные?
- Ради КОГО ты живешь?! – крикнул он.
Попадание. Свет. Запретная зона. Беса с болью вышвырнуло из сознания Каина, но Андрей успел увидеть обрывок смазанного образа. Человек, возможно девушка, лица он не видел. Жалость, безнадега, отчаянье, нежность и дикое, почти непреодолимое желание помочь. Гремучая смесь чувств, неизвестно кому принадлежащих. Каин тем временем уже застегивал на себе ошейник.
- Кто она? – не удержался Андрей, прекрасно понимая, что это не его дело и честно ему никто не ответит.
- Одна из того множества, кому я никогда не смогу помочь – шепнул он, скривившись от боли, причиняемой ошейником. – Кто за периметром? Кали?
- Откуда?
- Читал тебя через маму. Трогательная история – фыркнул он, пытаясь улыбнуться (получалось плохо). - Ты действительно душил в детстве цыплят?
- Бес знает всего две песни. Вторая на исходе, так что прячь зубы и вали на сцену, про цыплят потом говорить будем. Я УЖЕ должен быть в гримерке!
- Неуверен… может…
Андрей матюкнулся. Ну конечно, он не уверен! Ошейник ему не помеха. Да, он причиняет боль, но кто сказал, что это его остановит. Андрей не может уйти сейчас, оставив его без присмотра. Каин в любой момент может сорваться, и все их старания и надежды вылетят в трубу.
- Полчаса. У тебя есть полчаса – прошипел он. – И только попробуй что-нибудь вычудить.
Каин сам понимал, чем приходится жертвовать и поэтому пулей метнулся на сцену. Андрей подошел ближе, чтобы лучше его видеть. Бес светился от счастья, только кровь на лице немного портила картину. У падшего тоже не выдержали сосуды, похоже, Каин неплохо его приложил. Зачем закрываться так отчаянно ради «одной из многих»? Думать над тем, что он скрывает, было расточительно, главное это помогло, он не сорвался... пока что.
Концерт закончился через двадцать семь минут. Двадцать семь минут Жора ходил из стороны в сторону, Кира тонула в боли, Каин пел, а Андрей тихо выл. Несколько раз мальчишка почти срывался и пытался выйти со сцены, но видел Андрея и останавливался на полпути. Допев последнюю песню, он без слов вышел и рванул к Андрею.
- Я стараюсь ничего не видеть. Как она? – прохрипел он, пока они бежали в гримерку.
- Плохо, но жить будет… как всегда – сказал Андрей на автомате.
Нервов просто не осталось, мало того, ошейник изрезал Каину всю шею и Андрей чумел от запаха крови, пропитавшей его черную рубашку.
- Наконец-то – прорычал Жора с порога. – Я не щупал пульс, но…
- Это ты правильно сделал – кивнул Каин, с легкостью сгребая неподъемную Киру с пола. - Живо к машине.
Киру опять уложили на заднее сидение, Андрей сидел на полу и наспех латал самые большие повреждения, забирая часть ее боли. Тактичный Жора смотрел на дорогу и молчал. Все было бы не так плохо, но рядом с Жорой сидел Каин. Покидая периметр, он как обычно отпустил мертвых и подозвал собак. Черные тени кружили вокруг машины. Высунув в окно когтистую руку, он развеивал их касанием.
- Приготовься – приказал ему Андрей - через триста метров мы пересечем ее след.
- Объедем! - испуганно крикнул он, и так с трудом оставаясь на месте.
- Не выйдет. Она перемещалась кругами и ее следы повсюду – отрезал Андрей. – Постарайся думать о ней, ну… о том, что остановило тебя тогда. Я рядом.
- Нет, ты не сможешь…
- ДА! У нас нет времени на поездки кругами!
Машина пересекла ее след, Каин дернулся, но Андрей был быстрее.
- Я же сказал сидеть ровно – прошипел он сквозь зубы, схватив его за плечо правой рукой и удерживая на месте.
Тянуть силу из Каина было значительно тяжелее - в отличие от Киры он защищался. Сначала было просто горячо, потом стало обжигающе. Андрей отдернул руку, когда послышалось шипение и появился дым. Каин тоже рычал от боли и получал ожоги, так как Андрей умудрялся их ему «возвращать».
- Прости – простонал он, приходя в себя и потирая обожженное плечо, просвечивающее сквозь обгоревшую одежду. – Защитный рефлекс. Как ты?
- Ожег второй степени. Пока второй – спокойно сказал Андрей, бросив взгляд на надувающиеся пузыри. Ему было не до жалоб, он снова латал Киру.
- Я…
- Забей, главное что действует. Потерпим.
- На месте…
- Знаю, что вылечишь, не отвлекай.
Он чуял ее след трижды. Последний приступ был особенно сильным, а кожа на руке у Андрея и на плече у Каина местами обгорела до мяса.
- Давай вылечу. Оторвись – виновато шепнул мальчишка.
Каин стоял на пороге спальни. Бес примчался всего на несколько минут позже них, удачно украв мотоцикл. Он молча обрабатывал обгоревшее плечо своего молодого хозяина, лишь изредка посматривая на Андрея.
- Иди спать к чертовой матери - прорычал Андрей. – Оторвусь, когда закончу.
Он сам занес ее в номер и уложил на кровать. Куча поврежденных участков - такого с ней давно не было. Поныв еще пару минут, Каин сдался и пошел спать. Бес закрыл бронированную дверь изнутри на все засовы и сел под ней для пущей надежности. Через час все линии были в норме, и Андрей смог наложить себе повязку. Сделав все, что в его силах, он остался в ее спальне. Что толку идти к себе, если заснуть все равно не получится.
Небо за окном начинало светлеть, а она по-прежнему была без сознания. Он сидел на краю ее кровати и ждал. Рука невыносимо ныла под повязкой, но приложить ее к Кире, чтобы вылечить, он не решался.
- Как все прошло? – шепнула она чуть слышно.
Жива. В сознании.
- Все живы, Каин спит в сейфе – ответил он с облегчением, борясь с желанием обнять ее на радостях.
- Ты его удержал…
- Я его уговорил, мордобой явно не мой профиль – шепнул он, осторожно подсаживаясь ближе и прощупывая пульс левой рукой. - Поспи.
- Не уходи.
- Даже не собирался.
Кира вздохнула и повернулась на бок, прижимаясь к нему спиной. Андрей лег рядом и бережно обнял ее, сняв повязку и приложив обожженную ладонь к ее бедру. Долгожданная прохлада и исцеление.
- Спи давай, чего насторожилась?
- Я в шортах и майке. Кто меня переодел? – лукаво спросила она сквозь сон.
- Я портье попросил – усмехнулся Андрей.
- Ага, очень на тебя похоже – фыркнула она, прокручивая в голове то, о чем Андрей старался даже не думать.
- Слышала фразу: «врач не мужчина»? Так что завязывай со своими выводами и фантазиями, я некрофилией не страдаю.
- …нудный.
- Спи, а то передумаю – проворчал Андрей, с легким шоком читая очередную ее фантазию, постепенно утопающую во сне.
- Забудешь что врач? – спросила она неразборчиво, сдавшись и засыпая.
- Свалю к себе в спальню – соврал он с улыбкой, утопая в ее тепле. - Спи, чудовище.
* * *
Андрей проснулся от пристального взгляда. Он по-прежнему обнимал Киру и совершенно не горел желанием общаться с кем-либо кроме нее.
- Каин, вали к себе, дай поспать – простонал он. – Я уже вылечил руку.
- Это я понял - рассмеялся он. – Об кого бы мне так полечиться? Я даже согласен на ожог по всему телу.
Андрей нехотя открыл один глаз. Измученный вид, синяки под усталыми и воспаленными глазами и новые раны от ошейника. Из него кровь на пол течет, а он еще шутить умудряется!
- Ты что, вообще не спал? – спросил он, резко вскакивая с кровати
- Если вам так не терпится потрындеть, оба валите – пролепетала Кира сквозь сон.
Она как-то неимоверно забавно дернула ногами и руками и выудив из-под себя простынь накрылась ей с головой, вернее накрыла голову и плечи, раскрыв ноги и большую часть тела, прикрытого узкими полосками ткани. Андрей закатил глаза и вышел смеяться в зал.
Бес спал на пороге «сейфа», даже не потрудившись доползти до более мягкой поверхности.
- Смотрю, ночь удалась – зевнул Андрей, роясь в аптечке.
- Не то слово – вздохнул Каин, наливая себе очередную порцию кофе и добавляя в него одно из своих подозрительных зелий. – Еще одна такая ночь и я умом тронусь.
- Я сяду за руль, а ты выпьешь яд – спокойно сказал Андрей, обрабатывая раны.
Сейчас, когда Каин полностью успокоился и даже не думал об охоте, его кожа почти не нагревалась.
- Нет, оставить всех без присмотра…
- Днем она точно не нападет. Кроме того, она панически боится Киру и тебя, а я для нее почти родственник.
- А ночью…
- Я и Кира будем сидеть с тобой рядом – вздохнул Андрей.
- Уверен? – лукаво улыбнулся он, сверкнув черными глазами в сторону спальни.
- Уверен – спокойно сказал Андрей, так же как и его собеседник, вкладывая в свои слова сразу два смысла.
Дело было не только в том, что Каина нельзя оставлять без присмотра. Андрей знал, что кровная вражда не помеха, а Кира совсем рядом ловит каждый его взгляд, но остался всего один концерт. Финишная прямая не место для глупостей и отчаянных поступков. Как бы сильно ему не хотелось послать все эти нелепые ограничения подальше, пусть лучше будет, как было. Они разберутся со своей закрученной историей, когда выживут… если выживут.
* * *
Новый город был крошечным, но довольно красивым. В первый же день они с Кирой обошли его пешком, пока Каин отсыпался под действием яда. Они продежурили под дверью всю ночь, засыпая по очереди, но в ее неожиданно расслабляющей кампании Андрей умудрился выспаться даже на кафельном полу. Во вторую ночь Кали появилась в пределах досягаемости, но Кира успела скрутить Каина, почти прорвавшегося сквозь зарешоченное окно.
Ночь перед концертом не отличалась от предыдущей, пока во сне неожиданно не мелькнул знакомый образ. Опять гвозди, что это значит?
- Тихо, успокойся – шепнула Кира, легко касаясь губами его уха.
- Не суетись, я уже не сплю – вздохнул он. – Черт возьми, когда я уже привыкну к твоему запаху.
- Может тебе станет легче, если ты узнаешь, что этот запах несет смерть – печально прошептала она, усаживаясь под дверью.
- Яд?
- Да, в крови.
- Золото из когтей – кивнул Андрей. – Это из-за него у меня выгнили легкие?
- Да, но у тебя теперь иммунитет.
- Нашла противоядие?
- Не тупи – фыркнула она, слегка толкнув его ногой в бедро.
- Противоядия глупые выдумки, тем более против подобных веществ, но… постой как же я выжил?
- Захотел – пожала она плечами.
- Я сам вырабатываю противоядие? Своей кровью?
- Зеркальный эффект. Тошнит?
- Потерплю. Ты хоть примерно представляешь, в кого я превратился?
- В бессмертного монстра вроде меня, только с другими физиологическими приколами и гораздо менее симпатичного – фыркнула она, чопорно взбивая свою подушку и устраиваясь на полу. – Спокойной ночи, уродец.
- Здорово пошутила, и тебе не хворать – шепнул Андрей, накрыв ей голову своей подушкой и слегка прижимая, чтобы заглушить ее хохот.
Через минуту она все-таки смогла вдоволь насмеяться и оттолкнуть подушку от лица.
- Прости, что раньше не говорила – серьезно сказала она.
- Спи, а то я завтра воспользуюсь моментом и пока ты в отключке, на лбу тебе такую татуировку забецаю, очень облегчит наше общение – фыркнул Андрей.
- Сам или снова портье попросишь?
- Спи.
Андрей не спал до самого утра. Он не думал над ее словами, он давно об этом догадывался и совершенно спокойно отнесся к этой новости. Он даже смирился с тем, что, скорее всего, она его снова обманет. Проблема была не в этом и даже не в Кали. Кира никогда и ничего не делает просто так. Ее откровенность и сожаления могут означать только одно: она прощается с ним. Пусть не надеется.
Уже утром он с ужасом понял, что все верно просчитал. За завтраком Кира щебетала как канарейка, усердно прогоняя тоску из своего взгляда. Днем они снова гуляли по городу и ближе к обеду Андрей не выдержал:
- Может, хватит меня истязать своей фальшью, говори уже – прорычал он.
Они сидели в тени большого дерева. Кира, кажется, рассказывала ему о каком-то дурацком фильме или книге. Его слова сработали как выключатель. Она мгновенно замолчала и закрыла глаза. Она весь день собиралась начать этот разговор, но не могла решиться.
- Прости – шепнул он, осторожно взяв ее за лицо, проводя большими пальцами по скулам.
- Пообещай мне, что завтра ты уедешь – шепнула она, не открывая глаз – пообещай добраться до дриад и ждать меня там.
- Не проси…
- Но я прошу тебя – возмутилась она, открывая глаза – я никогда и никого так не просила.
- Я знаю, но я не оставлю тебя. Ты единственная причина, по которой я еще жив и дело не в том, что ты спасла меня такой страшной ценой. Я живу только потому, что ты есть.
- Упрямый осёл – сказала она со злобой.
- Ну, уж какой есть.
Она вырвалась и встала с земли.
- Не понимаю – возмущалась она, хаотично расхаживая вокруг него – я прошу тебя совершить абсолютно правильный и логичный поступок! Ты будешь мешать, ты можешь погибнуть! Я в кое веке говорю с тобой откровенно и не выкручиваюсь, но ты даже не подумал над моими словами! О чем ты вообще думаешь?!
- Я погибну.
- …что?
- Ты увидела мою смерть. Я прав? Поэтому ты так ведешь себя в последнее время?
- Как?
- Не стоит – шепнул Андрей поднимаясь с земли.
- Стой! – прикрикнула она, рухнув на колени рядом с ним.
- Только не ври. Умоляю, лучше вообще ничего не говори…
Она и не собиралась. Кира молча смотрела на него. Слез не было, но в ее жадном взгляде было столько тоски, что Андрей растерялся.
- Я больше не вижу твоей судьбы – сказала она обреченно.
- Давно?
- С той секунды как вытащила. Ни твоей, ни моей, ни Каина. Только вспышки.
- Но раньше ты не видела только свою …
- Я не могу рисковать тобой, неужели ты не понимаешь? Как мне, без вранья и по-хорошему, уговорить тебя уехать? – спросила она, прожигая его своим теплым и испуганным взглядом.
Она осторожно приложила ладонь к его шее, прислушиваясь к тому, как кровь пульсирует в сонной артерии. Радужки заметно посветлели, один зрачок расширился. Кира смотрела на него через все три мира, чувствуя, как жизнь бьется в его венах. Жизнь, которую она с таким трудом собирала по крохам и которую он так запросто губит ради своего упрямства.
Они промолчали около часа, но это была самая важная и честная их беседа за все двадцать лет.
- Нам пора, а то на нас скоро голуби садиться начнут – попыталась пошутить она, даже не улыбнувшись.
Андрей кивнул и помог ей подняться с земли. Уже в машине он подумал, что они запросто могли просидеть там еще около часа, а Кира уж слишком активно думает о предстоящем концерте, но списал свою подозрительность на нервы.
* * *
Предпоследний разлом был небольшим, а эмоции и чувства людей, пришедших на последний концерт, зашкаливали. На этот раз Кире было значительно легче, и она впервые не потеряла сознания. Допев свою последнюю песню, она вышла со сцены и встала возле Андрея, взяв его за руку. Музыка и шум толпы будто отдалились, в то время как ее голос звучал очень отчетливо.
- Кали почти дышит нам в спину – шепнула она.
Андрей кивнул, и снова посмотрел на сцену. Сегодня была еще одна особенность. Каин не нервничал. Либо смирился и терпит, либо выжидает. Андрей провел рукой по воздуху вдоль ее позвоночника, но Кира снова взяла его за руку и многозначительно посмотрела. Повреждения были, но это подождет, непонятное поведение ее сына беспокоило гораздо больше.
- Здорово смотритесь, полтора человека – рассмеялся Каин, выходя со сцены после концерта. - Напомните мне, пожалуйста, когда весь этот бред закончится, замуровать вас на годик-другой в каком-нибудь подвале. Ужасно хочется знать, к чему вы все-таки придете.
- Ты, как я посмотрю, в хорошем настроении – лукаво спросила Кира, при этом резанув обжигающе-холодным взглядом. – Готов к труду и обороне?
- А ты готова праздновать? – просиял он, наклонившись над ней, и прижавшись своим лбом к ее. – У нас получилось!
- Вот именно, я с ужасом…
- Прекрати хандрить! – фыркнул он.
Он бесцеремонно обнял ее за шею и потащил к машине, выдавая одну шутку за другой. Андрей шел следом. Он как никто знал эту их манеру отвлекать и пудрить мозги и готовился к худшему.
Доехали без приключений. Кира всю дорогу сидела как на иголках, контролируя ситуацию, но на стоянке гостиницы боль и усталость взяли свое. Выходя из машины, она потеряла сознание. Андрей ждал этого и успел ее подхватить, Жора тоже подскочил, предлагая помощь.
- Постой, у нас тут есть, кому таскать – фыркнул Андрей. – Каин, чего замер? КАИН?!
Парнишка стоял в ста метрах от них и виновато улыбаясь, разводил когтистыми руками. К нему уже подъехал Бес на своем «трофейном» мотоцикле. Андрей больше не мог ему приказывать, а Кира вырубилась.
- Вернись! ЖИВО!
Но он лишь качнул головой и влез на мотоцикл.
- Вернись, это ошибка! – крикнул Андрей, но рев мотора заглушил звук его голоса. – Твою мать.
- Это очень плохо? – испуганно спросил Жора.
- Переживем – проворчал Андрей, перехватывая Киру и поднимая на руки.
Она очнулась минут через двадцать, он уже подлатал ее линии, но по-прежнему касался их, пытаясь понять, почему узор деформирован.
- Прекрати, мне щекотно – рассмеялась она, открывая глаза и втягивая линии.
- Очнувшийся пациент, страшный сон любого хирурга – улыбнулся Андрей.
- Где Каин?
– Есть будешь?
Кира выругалась и Андрей с раздражением отметил пару своих оборотов и выражений. Нахваталась. Он налил ей молока и протянул стакан.
- Бес с ним вместе, так что, по крайней мере, за них можно не волноваться. Смирись.
Она скептически глянула на стакан, потом все-таки взяла его и пошла в гостиную. Андрей рухнул на кровать и закрыл глаза. Судя по звукам, она выплеснула молоко на пол и полезла в бар, потом зашла в бронированную дверь. Неожиданно Андрею послышался странный шорох, напоминающий взмах крыльев.
- У нас вечеринка в пижамах? – с подозрением поинтересовался он, выглянув за порог спальни.
- В джинсах – кивнула она, демонстрируя ему новые джинсы и очередную убогую майку.
Она стояла возле бара с бутылкой в руках. Совершенно спокойная поза. Ничего криминального. Похоже, это паранойя. Андрей вздохнул и подошел к ней.
- Это я во всем виноват.
- Советую сделать такую татуировку на лбу, здорово рядом с моей смотреться будет – сказала она, попытавшись улыбнуться.
- Я должен был…
- Не льсти себе, если он задумал, все равно сделает. Моя кровь. – Шепнула она, наливая водку в стакан и капая в нее опиум. – Ты прав, нужно смириться, она сама хотела этого. Надеюсь, он убьет ее быстро.
Андрей поморщился. Этот подчеркнуто безразличный тон резал слух не хуже громкой истерики.
- Я с тобой никогда курить не брошу – проворчал он, забирая у нее стакан и вытаскивая из ее заднего кармана такие «зовущие» сигареты и зажигалку.
- Делаешь успехи – нервно улыбнулась она, пристально наблюдая за тем, как он подкуривает ее сигареты, усаживаясь на обеденный стол.
- Не то слово – кивнул Андрей, выпив залпом мутную синеватую жидкость. – Во втором кармане мой билет, если я не ошибаюсь?
- Не ошибаешься.
- Иди к черту!
- Как раз туда и собираюсь – пробормотала она.
- Я не уеду!
- Это я уже поняла – кивнула она, подходя к столу и забираясь на него. – С этим мы разобрались.
Она забрала у него зажигалку и подожгла билет.
- Так тебе легче?
- Смирилась? - удивился Андрей.
- В бешенстве – призналась она, забирая у него сигарету и поворачиваясь к нему спиной.
Она неудобно сидела. Ноги были развернуты к центру стола, и Андрею приходилось выворачиваться, чтобы видеть ее затылок.
- Представь себя на моем месте – предложил он, растягиваясь на деревянной поверхности и рассматривая ее сердитое и растерянное лицо.
- Себя?
- Да, что бы сделала на моем месте? Вот только честно.
- Уверен, что хочешь это знать? – хитро спросила она, переворачиваясь и тоже растягиваясь вдоль стола.
- Вопрос не из легких – сказал он с сомнением, прекрасно понимая, что ответ может взорвать ему мозг – но знаешь, я рискну.
- Хочешь знать…
- Как бы ты поступила на моем месте. Да хочу.
Она слегка дернула плечами и затушила сигарету о стол, затем неожиданно придвинулась и, перекинув ногу, залезла на Андрея. Не успел он опомниться, как ее губы уже были в сантиметре от его.
- На твоем месте, я бы не тупила, оказавшись в этой ситуации – шепнула она перед тем, как начать его целовать.
Не тупить было сложно, он не был готов к подобному повороту событий, а мозг полностью отключился. Андрей попытался ее оттолкнуть и поговорить, но она с силой прижала его ладони к столу. Говорить в секундных паузах между поцелуями тоже не особенно получалось. Когда она выпустила его правую руку из захвата, он не стал отбиваться, а наоборот, с жадностью прижал ее к себе, наверстывая многочисленные упущенные возможности. Неожиданно он услышал резкий удар и хруст, затем руку, которую она еще держала, пронзила острая боль. Обернувшись, он увидел уже знакомую картину из своих кошмаров: ржавый гвоздь, торчащий из его ладони и надежно забитый в крышку стола. По деревянной поверхности плавно расползалась лужица крови.
- Жора придет сюда через тридцать минут – шепнула ему Кира. – Поверь, я хотела по-хорошему, но ты бы меня не отпустил.
Он резко посмотрел на нее. Она стояла в полуметре от стола и выпускала в воздух горсть линий. Растрепанные длинные волосы, черные крылья и расширенные зрачки. Ворон на ее плече прекрасно дополнял картину… ворон. Вот зачем она врала!
- Нет – в ужасе прошептал Андрей, понимая куда, а вернее к кому она собралась. – НЕТ! ТЫ НЕ СДЕЛАЕШЬ ЭТОГО!
- Прости…
- Кира, я умоляю тебя! Я понимаю, что ты врала все это время и прощаю. Одумайся. Все что угодно! Я уеду, я… убей меня лучше, но не иди к нему. Кира, это ловушка! Остановись!
- Не могу – прохрипела она, сквозь слезы, пятясь назад.
- Сможешь, не ради меня, так ради сына…
- Вы оба ничего так и не поняли - обреченно сказала она и выскочила в окно.
* * *
Небольшие города и деревни мелькали внизу. Их блеклые огни не давали света, а только усиливали мрак ночи, вплетавшейся в ее черные крылья. Прохладный ветер трепал волосы и сушил слезы. Ей не было совестно, ей было больно. За что ему все это? Почему все так несправедливо? Почему эта ситуация кажется такой знакомой? Она провела рукой по слегка опухшим губам. Зачем она убежала? Был ли у нее выбор?
Ворон начал снижаться, и она нырнула за ним. Поначалу она боялась летать, ее максимум был перепрыгнуть с одной крыши на другую, теперь все иначе.
Пустырь на окраине небольшого городка. Хлам, свалка и убожество - гиблое место, равнина. Если здесь равнина и грязь, значит в нижнем мире лес. Кира не знала, почему все именно так, но это казалось ей логичным.
Едва коснувшись земли, она соскользнула в Навь. Коричневатый, сладкий ночной воздух и черные корявые деревья. Лес хорошее место для разговора по душам. Она подняла голову, любуясь переплетением бахатисто-черных крон, усеянных шипами и оранжевато-черными бутонами. Никто не видел, но говорят, что иногда эти цветы распускаются и несут смерть. Кира представила, как горяще-оранжевые цветы расцветают и озаряют тьму. Наверно восхитительно, видеть подобную красоту, когда смерть нежно обнимает тебя за спину и шепчет на ухо свои страшные тайны. «Твое лицо то единственное, что я хотел бы видеть, умирая», именно такими цветами она была для Андрея. Как она ни старалась, его испуганные глаза и боль снова и снова всплывали в памяти, а это его «не иди к нему» вызывало дрожь. Кто-то уже говорил ей нечто подобное. Она готова была поклясться, что именно ей. Невозможно, но ведь даже в его ночных кошмарах у нее то же самое лицо. Как такое могло произойти и почему жалость и чувство вины перед его семьей не дает ей покоя? Почему она так боится вспоминать? Может, стоит решиться? Кира втянула теплый и липкий воздух, почувствовав приятное головокружение. Перед глазами по-прежнему был лес, но уже совсем другой. Лес хорошее место для разговора по душам…
Пронизывающий холод и сырость. Ранняя весна, сумерки, час быка. Напитавшие влагу деревья еще даже не думали просыпаться. Она оставила лошадь несколько часов назад и теперь осторожно кралась по лесу. Засады не было, но шуметь не хотелось. Пусть знает, как бесшумно она умеет подкрадываться, пусть боится и восхищается. Он стоял посреди небольшой поляны и думал о том же, о чем и всю прошлую неделю. Время и место, время и место…
- А ты способный – надменно сказала она, выглянув из-за дерева в метре от него.
Вздрогнул. Испугался. Не ожидал, что у него получится ее «позвать». Хотел и боялся того, что она придет. Белые волосы, светлые брови и ресницы, светло-серые радужки. Он казался таким хрупким и болезненным, но это была лишь видимость. Волки тоже бывают белыми. Безобидные, на вид, зубастые падальщики... если проснутся.
- Зачем звал? Понравились ворованные книги, и хочешь еще парочку или решил забрать назад тот лук, который украли твои предки у других чернокнижников?
- Беги – шепнул он сквозь зубы.
Ого! Разумное предложение, жизнь налаживается. Он не хочет, но пытается ее спасти. «Исчадье ада», «проклятую ведьму», «мерзкого выродка», так сильно презираемого и такого близкого. Он почти понял то, что она столько раз говорила ему, и это притом, что его воспитывали в страхе. А еще он прочел все те книги, что украл, а она ему подсунула. Прочел, понял и даже применил. Впечатляюще, всегда мечтала о таком ученике.
- Я не люблю бегать, у меня короткие ноги – фыркнула она.
- Мы устали бороться честно и собрались наведаться к вам домой – прохрипел он.
- Знаю.
- Но…
- А мои не знают – хитро улыбнулась она.
- Ты что, не понимаешь?!
- Понимаю, я скажу им за полчаса до боя. У нас не принято умирать безоружными. Ты, кстати, скажи своим, чтобы они… как там у вас принято? Помылись, что ли?
- Исповедались – прорычал он.
Конечно, исповедались, глупый, она просто смеется. Знает все и книжку их читала. Хорошая книжка, особенно если читать ее не как они, а вдумчиво и сняв шоры. Забавный, обиделся.
- Не злись.
- Ты думаешь, это игра?! Ты думаешь, я шутки шутить пришел? Ты думаешь, мы на ужин к вам собрались? Мы вырежем всю твою семью!
- Ну, всю вы не потянете - задумчиво сказала она. – Только дядю и двоих моих братьев. Незначительный урон, мы выдержим, нас еще много. Пока выдержим. Кстати, я уже забрала у портного белое траурное платье, отделанное жемчугом.
- Ты сумасшедшая – простонал он.
- Я СБЕГУ, если до тебя не дошло – прошипела она, выходя из себя.
Сумасшедшая? Да она единственная вменяемая среди всех этих ненормальных, включая его!
- У тебя не получится – сказал он мрачно.
- Я вижу то, что будет, не тебе со мной спорить, светлый.
- Я ТОЖЕ ВИЖУ!
- Вещие сны – пренебрежительно фыркнула она, догадавшись, о чем он говорит и что так усиленно скрывает от всех, кроме нее – их нельзя воспринимать ясно, их нужно уметь толковать, а у тебя даже книг таких нет. Да, меня, скорей всего, ранят и да, мне будет немного больно, но иначе никто из тех, кто должен, не умрет, а все мои труды и козни станут напрасными. Я знаю, на что иду, в отличие от тебя.
- Думаешь, я испытываю муки совести? – надменно спросил он, но неожиданно изменился в лице.
- Испытываешь, - шепнула она нежно и подошла ближе. – Поэтому я и спасла тебя тогда. Ты не такой слепой, как твои родственники и им подобные. У тебя есть сердце и пусть ты им не пользуешься, но оно есть и иногда оно болит.
- Мы можем прекратить это – выпалил он.
Убийства, предательство, ненависть – бесконечная война за веру в тех, кто приходит в этот мир поразвлечься. Бедный, наивный мальчишка, неужели он думает, что им двоим под силу остановить это?
- Нет, на это мы не способны – шепнула она с жалостью.
- Но мы можем… сбежать.
- Это как? – спросила она, с трудом сдерживая улыбку при виде его испуганного, но на удивление решительного лица.
- Ты и я. Вместе.
- Не поняла… зачем?
- Что тут непонятного?
Он был сильно удивлен. Что взбрело ему в голову? Слово «вместе» было сказано как-то по-особенному…
- Постой… те дурацкие украшения. Я думала, ты отравил их или проклял, но яда я не нашла и…
- Да, выходи за меня.
- ЧЕГО?! – рассмеялась она. - Ты в своем уме? И что ты делать со мной будешь?
- Я что, по-твоему, совсем тупой и не знаю…
- Нет, ну это ты знаешь. Как там у вас, «таинство брака» и прочие «милости» – рассмеялась она, увидев, как он покраснел. – Я ведь не забитая глупая девушка из «пристойной семьи», мне этого мало, мне нужны чувства. Любовь, слышал про такое? Настоящая любовь, а не ваше «возлюби ближнего, но если он покажется подозрительным, забей ему кол в сердце». Настоящая любовь прожигает до внутренностей, доводит до безумия. Весь мир для тебя состоит в одном единственном существе. Тебе все равно, насколько это существо безобразно и во что верит, что думает о тебе и к чему стремится. Ты просто любишь и не можешь остановиться, не можешь себе запретить. Я говорю о чувстве, сила которого разрывает твое сердце и держит эти болезненные куски единым кровоточащим целым. Когда ты как одержимый хочешь быть рядом, дышать одним воздухом, слышать пульс. До судорог хочешь, до боли в мышцах. Это самое страшное проклятье и самое сладостное благословение одновременно, это то, на что ты никогда не решишься. Ты со своими правилами и догмами, никогда не впустишь это чувство в свою душу. Твой удел, брак по расчету и примитивный процесс зачатия наследников. Я слышала, вы даже женщин себе таких подбираете, крепких, чтобы рожали почаще.
Он стоял и смотрел на нее с открытым ртом. Неужели дошло? Смысл? Он все равно поступит так, как принято. Она видела его будущее. Хотя… иногда, в такие вот минуты, видит изменчиво. Что если у него получится прервать этот порочный круг, ведь у него есть сила и тень?
- Знаешь, когда-нибудь, возможно, ты встретишь подобную женщину – задумчиво шепнула она. - Только смотри на душу, а не на происхождение, ширину таза и...
- Подобную тебе?
- Ты о чем?
- Ты открываешь мне глаза. Искушаешь другой правдой, заставляешь думать. Я не люблю тебя, и хочу жениться не потому, что считаю привлекательной. Ты крохотная, болезненная и некрасивая, но я не смотрю на тебя, я ищу твою душу.
- Находишь?
- Кажется, да. Я хочу спасти ее, хочу вытащить тебя из этой мерзости.
- Женившись на мне? Интересный способ.
- К сожалению, единственный возможный.
- Невозможный. Я замужем.
- Нет, я узнавал у всех священников, ты не венчалась в церкви.
- Верно. Когда муж демон, это проблематично.
- Ты о чем?- нахмурился он.
- Мое прозвище. «Невеста демона», ты думал, это просто красивая фраза? Тебя никогда не удивляло то, что мои сильные и злые родственники так боятся меня, крохотную, болезненную и некрасивую?
- Это невозможно – мотнул он головой, сделав шаг к ней.
Ненависть, злоба. Ну, давай, рискни, сожги себе кожу на руках. Он хотел схватить ее, но так и не решился к ней прикоснуться. Умный парень, чувствует опасность, чему-то она все-таки его научила. Ладно, пора попробовать объяснить ему правду.
- Ты прав, так продолжаться не может, пора прекратить эту бессмысленную резню. Я заберу силу у демона и смогу защитить этот мир. Это моя судьба.
- Принести себя в жертву?! Продать душу?! – прорычал он.
- Полюбить всей душой того, кого любить невозможно. Создать свет из тьмы, возвысить того, кто пал, я могу…
- ПРОКЛЯТАЯ ВЕДЬМА! – проорал он ей в лицо и вскочил на лошадь. – Ты умрешь, это я тебе это обещаю!
Она смотрела ему в след. Поспешила. Он опять ничего не понял, ладно, еще есть время, в крайнем случае, можно не объяснять ему и продолжать манипулировать. Жить ему еще долго, потом сам поймет.
Кира в ужасе прогоняла остатки воспоминания. КАК ОНА МОГЛА? Идиотка, бездушная и жестокая, глупая, озлобленная девка! Говоря о любви, она говорила не своими, а ЕГО словами и чувствами. Застать врасплох, смутить и неосознанно считать будущие чувства - элементарное неполное ясновидение. На такое даже Глеб способен, как она могла этого не понять?! Пусть он не любил ее, но он ей верил, она была для него единственным родным человеком! Та боль, то выворачивающее чувство, которое он потом испытал, предав и потеряв ее... теперь ясно, откуда у Андрея чужая память - такое не забывается. Неужели ее нужная цель оправдывала это зверство или она просто не видела ничего кроме нее? Ясно. Не видела. Потом она поняла, но было поздно, вот откуда у нее чувство вины. Только чувство? Почему она помнит все с такой ясностью, ОКУДА У НЕЕ ЭТО ЛИЦО?
- Грусть делает тебя красивой – прохрипел за спиной знакомый голос. – Но ты грустишь, не думая об опасности Тата, я мог быть не один. Я мог заманить в ловушку….
- Я верю тебе – шепнула она, не оборачиваясь.
- Я тебе нравлюсь. Это льстит, но что так печалит тебя?
- Я не знаю кто я, Край. У тебя так бывает?
- Я демон, у меня так всегда. Нет прошлого, нет настоящего. Один и тот же вечный день…
- Неужели ты совсем не помнишь, как был человеком? Вы же должны помнить хоть что-то.
- У нас не принято об этом думать, не то, что говорить.
- Но ты думаешь. Поговори об этом со мной. Я пойму, не буду осуждать.
- Я пришел не за этим – шепнул он с тоской в голосе.
Раньше он так не чувствовал. Кира обернулась. Предсказуемо. Кожа стала светлее, узоры четче, лицо красивее. В глазах пылало почти белое пламя. Что ты творишь с собой, Край, неужели не понимаешь, что это уничтожит тебя! …откуда она это знает?
Оторвавшись от его изменившегося лица, она посмотрела на его руки и обомлела. Теперь ясно, почему он звал. Глупый, наивный самоубийца!
- Зачем – простонала она. – Я этого не стою!
- А я и не торгуюсь – шепнул он, швыряя к ее ногам металлический куб с пророчеством. – Я возвращаю то, что по праву твое. Даю тебе шанс выжить, а мне не совершить это страшное преступление.
- Тебя убьют за это! Разорвут на куски, глупый мальчишка, даже если ты вернешь его назад, они поймут, что ты брал его!
- Я знаю – кивнул он, пытаясь улыбнуться и нанося новую рану ее сердцу.
- НЕТ! ЗАЧЕМ?!
- Они знают что-то и это что-то есть в этом ящике. Тайна, хитрость, уловка, позволяющая добраться до тебя. Ты должна жить. Это единственное в чем я уверен. Пусть рвут, пусть жрут, пусть что хотят со мной делают, но я не стану убивать тебя! Я знаю, что это моя судьба, но я просто не смогу!
Он запустил в себя когти и, вытащив из грудной клетки большой загнутый нож, тоже швырнул его ей под ноги.
- Остановись – шепнула она сквозь подступившие слезы.
- Бесполезно. Прошу, пусть моя смерть не будет напрасной. Прочти его и беги, если это поможет.
Он повернулся к ней спиной, собираясь уходить.
- Постой! – прохрипела она.
Он обернулся, бросив на нее затравленный и больной взгляд. Кира подошла к нему и протянула руку, пытаясь коснуться, но остановилась, с ужасом увидев, как его кожа начинает светиться. Кира живо отдернула руку. Скоро. Совсем чуть-чуть.
- Значит, я действительно важен для тебя – понял он. – Настолько, что ты тоже не хочешь убивать?
- Не иначе – кивнула она, вытирая предательские слезы, «прорвавшиеся» сквозь ресницы. – Я хочу, чтобы ты жил.
- Я мертвый, Тата, я почти живу только когда вижу тебя… Не жалей меня.
- Ты хотел что-то спросить. Ты все время хочешь узнать это…
Он молчал. Они смотрели друг на друга некоторое время. Еще один мальчишка, который умрет за нее. Почему она всегда остается и оплакивает их, почему не может занять их место? Почему она не может схватить его сейчас и унести на край света. Спасти, спрятать. Не может. Ее долбанное происхождение: она сильнее, рано или поздно инстинкты возьмут свое. Рано или поздно она полюбит его и убьет своим светом. Как же больно видеть его сейчас такого полного жизни и надежд, такого необыкновенного. Видеть и знать, что совсем скоро он превратится в облако пепла и стаю прозрачных птиц. Ее сердце сходило с ума, ускоряя свой бег, с каждой секундой нагреваясь от боли. Он подошел, и слегка коснулся ее щеки. Удар. Сердце стукнуло настолько громко, что деревья вздрогнули. Волна жара покатилась от нее, утонув среди мрачных крон.
- Я уже знаю ответ – шепнул он, задирая голову вверх и снова пытаясь улыбнуться. – Я его вижу. Прощай.
Кира повторила его взгляд. Огромные, светящиеся желто-оранжевые цветы распускались, подсвечивая черные бархатистые ветки и блестящие шипы. Огненные искры, вылетая из цветов, устремлялись вверх и таяли на фоне черного неба. Значит, цветы действительно распускаются, но несут не смерть, а свет. Кира отвела взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть удаляющуюся спину Края.
- До встречи…
Глава 24.
Цена силы.
Ржавый металл прошел между костями и задел нервные окончания. В руке их много, а ладонь так вообще сплошной нервный узел. Выдернуть руку не получалось, шляпка упиралась в кости. Андрей пытался вытащить гвоздь, но эта чертовка умудрилась загнуть его снизу усилием воли. Восстановил чудовище на свою голову! Телефон валялся на полу вместе с пуговицами от его рубашки. Темное кровавое пятно расползалось по столу. Венозная и не сильно хлещет - считай, повезло. Он старался не думать о том, во что она опять полезла, но паника все равно выворачивала наизнанку. Ждать помощи было невыносимо - время остановилось или поймало Жору на лестнице и съело. Где он, черт возьми?! Почему так долго?! В голове проносились смазанные образы и обрывки фраз. Чужое прошлое, его настоящее и ее будущее смешались и кричали ему о том, что нужно вырваться и спасать ее. Неожиданно дверь отворилась.
- Жора, быстрее! – крикнул он с облегчением, но это был не Жора.
- Разумеется, это тебя по-прежнему не оправдывает, и я не думаю, что это мое дело, но если она такое с тобой вытворяет, то… Я немного понимаю, почему ты бросил ее с ребенком на руках – скривился Глеб. – Только не говори, что тебе такое нравится, я только что поел.
- Вытащи из меня гвоздь, придурок – прошипел Андрей.
- Ты уверен? – фыркнул рыжий поганец, подняв бровь. – Не хочу лезть в ваши нестандартные отношения.
- Что здесь происходит? – раздался долгожданный голос и Жора возник на пороге. – Твою мать!
Он кинулся к Андрею, судорожно соображая, что делать. Заглянув под стол, он окончательно растерялся.
- Жора, в отеле по любому есть завхоз или слесарь. Нам нужны кусачки!
- Слесарь с вами – проворчал Глеб, с мрачным видом доставая щипцы из рюкзака. – Всегда знал, если сразу не убила, потом и рыпаться не стоит, а она все ездила, все пыталась… потом рыдала по три дня.
- Ты знал!
- А у кого она, по-твоему, жила, пока в гости к тебе захаживала? – фыркнул он, но услышав рычание, быстро добавил – По дружбе. Ничего такого.
- Знал и молчал, идиот.
- Ты сам сказал, чтобы я не лез и молчал – сказал он сквозь зубы, расправляясь со шляпкой. – Что, враг, руку сам вытащишь или опять нужна помощь?
Надменное лицо и карие глаза, полные ненависти. Запасливая сволочь с сильной интуицией. У него были кусачки, он знал, что они пригодятся. Знал, но не спешил доставать их и тянул время для своей ненормальной подруги!
- Помощь, нужна не с этим, враг – прошипел Андрей, рывком вытаскивая кисть и хватая его здоровой рукой за загривок.
Он приложил поврежденную ладонь к его щеке. Кожа еще помнила ее недавние прикосновения, и он с легкостью нащупал щит, который она поставила. Злость хороший учитель, а щит всего лишь сила. Кому-то она дает жизнь и защиту, а кому-то исцеление…
- Спасибо за полгода твоей жизни, враг – сказал он безразличным тоном, выпуская и демонстрируя ему здоровую кисть. – Ты, как я думаю, с легкостью себе новые заработаешь, темный.
Глеб смотрел на него с открытым ртом, Жора нервно закурил. Андрею было не до них, он искал Киру. Ничего не получалось, даже злость не помогала. Закрылась или… ? Нет! Только пусть будет жива… Андрей мерил шагами комнату, дожидаясь Каина.
- Надо полагать, вы Глеб? – вежливо спросил Жора, рассматривая веснушки и рыжие волосы.
- Давай, Жора, на ты – прохрипел Глеб, не отрывая глаз от Андрея. – Она жива, Андрей, я в этом уверен.
- Пока жива – прорычал Андрей, заламывая руки.
- Ты еще увидишь ее живой…
- Ага, карты еще свои кинь, шаман чертов. Какого хрена ты вообще сюда приперся?
- А ты угадай, ты ведь и без карт у нас способный, упырь невменяемый.
- Вали домой, тебя размажут.
- Тебя тоже, так что не велика разница.
Пререкаться с ним не было смысла и Андрей вышел из номера. Прохладный ночной воздух и звездное небо. Пусть что угодно происходит, но пусть она сейчас тоже видит эти звезды и вдыхает этот воздух, где бы она ни была… Послышался рев долгожданного мотоцикла. Ну, наконец-то! Сколько можно убивать всего одного демона? Андрей обернулся, но к своему удивлению увидел только Беса. Что произошло?
- Твоя милая подружка не любит мотоциклов – рассмеялся Каин у него за спиной.
- Что за привычка, вечно подкрадываться со спины?! – прорычал он, оборачиваясь и «роняя челюсть».
Каин стоял в свете фонаря и с довольным видом ждал восхищений. Напуганная Кали жалась в сторонке. Невредимая и (насколько это реально для падшей) живая. Она контролировала каждое его движение и с ужасом отшатнулась, услышав тихое рычание.
- Сбежала? – спросил он, изменившись в лице.
- Найди ее – потребовал Андрей.
- Не могу. Закрывается.
- Значит, жива – прохрипел Бес, слезая с мотоцикла.
- Сосредоточься – надавил Андрей. – У вас одна кровь, у тебя получится. Начни с малого.
- Пытаюсь – шепнул он, закрыв глаза. – Так… ей плохо. Она одна и ей плохо. Она думает о чем-то очень и очень болезненном, о чем-то, что ей не под силу. Я не знаю о чем, я не вижу.
- Место. Представь карту. Найди что-то рядом. Ориентир.
- Недалеко от храма. Все. Пусто там много следов и… Я НЕ ВИЖУ!
- Не паникуй! Все в порядке, сейчас найдем. Ты видишь небо?
- Нет. Комната.
- Она на полу?
- Да.
- Запахи.
- Много. Разные.
- Мой?
- Да, но давно… лет…
- Пять назад.
- Да.
- Я поехал, встретимся в храме. Извини, что не заценил твой подвиг но…
- Но я идиот – кивнул Каин.
- Да, мог бы предупредить, хотя… вы всегда делаете по-своему и бороться с этим бесполезно – пожал плечами Андрей, забирая у Беса ключи. - В номере тебя ждет бонус.
- ГЛЕБ?!
- Сам с ним разбирайся.
- Хорошо. Бес с тобой.
- Только пусть будет тенью.
- Договорились, до встречи.
Дорога петляла в темноте, мимо проносились дома и деревья. Чужая страна, уже отнявшая его жизнь, теперь мучила его своими расстояниями. Андрей никогда не водил мотоцикла. В менее сложной ситуации он бы ни за что не воспользовался этим опасным и неустойчивым видом транспорта, но сейчас выбирать не приходилось. Хорошо хоть не новый, есть за что зацепиться. Андрей чувствовал чужие прикосновения и вытаскивал из этой груды металла чужой опыт вождения. Бес мелькал за спиной размытой, невесомой тенью. Так лучше, ему не до разговоров. Стресс, боль и страх потери снесли все те нелепые ограничения, которые он так тщательно выстраивал, защищаясь от чужих воспоминаний. Сила, которую он вытянул, обнимая и целуя ее как свою, тоже не была лишней. Теперь он мог прочесть все те немногие сохранившиеся в его крови воспоминания одно за другим. Прочесть, понять, прочувствовать. Его предок был наивным и озлобленным глупцом. Андрей никогда бы не поступил с ней так, он был другим, а Кира… то же лицо, тот же смех, голос, прикосновения и тоска в глазах. Как такое возможно? Кто она и как закончится эта часть истории… пусть как угодно, но пусть иначе...
Шесть часов пути, две ограбленные из-за спешки заправки, рассвет и целый ворох чужих воспоминаний. Тот самый город, та самая гостиница. Прошло пять лет, и он вернулся. Падшие резвились тут, как могли, следы были повсюду, Кира хорошо спряталась. Сбитый с толку многочисленными раздражителями, он почуял ее только у двери номера. «Надеюсь, ты соскучилась», «еще раз такое вычудишь, и я сам прибью тебя, только гвозди побольше возьму», «ты хоть примерно представляешь, как я волновался?» - поднимаясь по лестнице, он пытался придумать, что скажет. Напрасно.
Полумрак, шторы закрыты, мебель разбросана. Она лежала на боку. Недалеко от ее правой руки валялся странного вида нож. Она не спала и не шевелилась. Отчаянье, бессилие, полный ступор, только слезы стекали по ее лицу, пополняя солидных размеров черную лужу. Андрей подскочил к ней и провел рукой по воздуху, проверяя. Никаких повреждений, никаких мыслей. Взгляд сам скользнул в угол комнаты и наткнулся на причину. Металлический куб, тот самый. Чертов Край!
- Я же просил тебя, никому не верить, глупое, наивное чудовище – шепнул он с досадой, убирая с ее лица черную прядь.
Она закрыла глаза, и слезы побежали с большей интенсивностью. Мимо.
- Я не злюсь. Руку я вылечил.
Хуже. Опять мимо.
- Чем я могу помочь?
Попал. Открыла глаза, смотрит. Думает. Ну зачем же так быстро!
- Я не могу – прохрипела она. – Не могу сделать этого. Честно. Я очень, очень старалась, но… не-мо-гу.
Андрей снова глянул в угол.
- Куб не открывается?
- Неважно, я помню пророчество.
- Что тогда? Что от меня нужно?
- Вырежи мое сердце.
- ЧТО?!
Она поднялась и села на полу, протягивая ему нож. Теперь Андрей видел, КАК она старалась. Лицо, волосы шея, плечи в черных слезах и крови, майка разорвана, на груди куча неглубоких и кровоточащих ран.
- У меня рука не поднимается, я не могу убить себя, но ты… Ты сможешь, ты знаешь, где у меня сердце – шептала она как одержимая – Ты врач, ты должен мне помочь, иначе мы все умрем. Ты, я, Каин, а если меня не станет, они отстанут и все остальные выживут. Я знаю, что было там раньше, и они знают. Я вспомнила пророчество и знаю, что все это чушь, но они не знают правды. У них есть тот текст, и они купятся на эту уловку. Они не понимают, что я ноль, пустышка. Они думают, что Каин побочный эффект от снятого проклятья и не представляет угрозы, а я та, кто им нужен, но это не так. Если я погибну, ничего не изменится, а ты выживешь. Они думают, что ты тот самый… твоя смерть им нужна только для того, чтобы убить меня, так, как предсказано, только и всего. Если меня не станет…
- Я ТОЖЕ УМРУ! – крикнул он, и швырнул нож в угол.
- Нет. Только я…
- СМОТРИ! – потребовал он, хватая ее за запястья.
…Мокрый снег резал лицо. Он не хотел искать ее. Все кончено. Он продал душу, а она медленно умирает по его вине. Что он натворил? Как мог? Неужели эти жалкие людишки стоят такой жертвы?
- Мы нашли вход в пещеру, господин – отчитался кто-то из слуг.
Ну конечно нашли, что там искать-то? Сердце замерло, рана снова открылась и начала ныть. Странный обряд, он думал, что нужно подписываться кровью, но все оказалось сложнее. Не замечая никого и ничего, он рванул ко входу.
Длинный тоннель, каменные ступени и огромный зал. Схема была вырезана на полу прямо в камне. Она лежала в центре, в луже крови. Мертвая. Игнорируя крики и злой шепот, он ступил за линии и упал перед ней на колени. Слезы текли по щекам, кровь из раны капала на пол и шипела, смешиваясь с ее, теперь уже действительно проклятой. Она заставила его открыть глаза и научила верить, она хотела спасти этот мир от фанатиков и одержимых властью. Пусть ведьма, но она никому не желала зла и просто хотела выжить, а он не смог дать ей даже это. Пустая оболочка существа, являвшегося для него целым миром. Грязная, покалеченная, выпотрошенная. Он приподнял ее с земли и прижал к себе. Хрупкая, беззащитная и смелая, она не заслуживала такой страшной смерти. Ему было все равно, во что она верила, что думала о нем и к чему стремилась. Он любил ее. Все это время он любил ее, но не хотел этого понимать. Сначала он запрещал себе думать о ней, пытался возненавидеть, потом верил... Теперь она никогда не заговорит с ним... Он как одержимый хотел вернуть жизнь, в эту пустую оболочку, быть рядом, дышать одним воздухом, слышать ее смех, ее пульс… Ничего. Пустота. Он даже уйти за ней не может. Он дал ей слово…
Андрей открыл глаза и посмотрел в ее испуганное лицо. Она мочала, пытаясь осознать все, что видела, это воспоминание вытянуло из нее целый пласт других и он не хотел ей мешать. Осторожно подняв ее с пола, и уложив на стол, он пошел в ванную. Инфекция ей не грозила, но кровь запеклась и залечивать непромытые раны было нежелательно. Хватит с нее шрамов.
- Это было частью плана – шепнула она, когда он принес воду и полотенца и начал промывать ее раны.
- Я знаю, поэтому ты и чувствуешь себя виноватой. Зря, он заслужил.
- Не заслужил, но он пережил это и ты...
- А я о чем?
- Не поняла...
- Он пережил это, Кира – вздохнул Андрей – выдержал. Он полюбил и женился, он продолжил наш проклятый род. Он никогда не рвался к власти и задавил в себе дар, но это мелочи. Знаешь, о чем подумала Кали, когда увидела меня?
- «Люди мельчают».
- Верно. Я так не смогу. Я не смогу как он жить дальше, зная, что тебя больше нет. Я слабак, и ты это знаешь. Ты знаешь меня, Кира, ты как никто знаешь меня вдоль и поперек. Так уже было, и ты помнишь, как я поступил тогда. Не ради тебя, а ради себя. Моя жизнь это ты. Я НЕ ВЫДЕРЖУ без тебя. Все. Финиш.
Она молчала. Она больше не пыталась придумать способ его уговорить или разозлить. Кира понимала, он простит ей все. Андрей осторожно проводил пальцами по ранам, соединяя слегка мерцающие края. Через несколько минут на коже остались лишь еле заметные красноватые полосы.
- Вот и все – тоскливо улыбнулся он - через пару дней…
Он не успел договорить и мгновенно забыл, о чем вообще собирался ей сказать. Резко сев, Кира обняла и уткнулась лицом ему в плечо. Растерянная и отчаявшаяся, таким образом она будто пряталась от всего мира. Она никогда не обнимала его так, никогда так не верила. Пусть теперь даже не надеется, что он ее отпустит, он скорее голову себе прострелит.
- Я рядом – шепнул он чуть слышно, поглаживая ее по голой спине. – Только не убегай от меня больше, и я всегда буду рядом.
- Этого я не обещаю – сказала она сквозь слезы, но обняла его еще крепче.
- Договорились - улыбнулся он, целуя ее в макушку. – Поиграем.
- Что? – она отстранилась и удивленно на него посмотрела.
- Всегда любил играть в прятки. Беги, если хочешь, я все равно тебя найду, ведь я теперь не старею.
Она слегка дернулась, но он ее удержал. Ничего сверхъестественного, никакой перекачки силы или агрессии. Просто удержал и прижался губами к ее горлу, ловя учащенный пульс, а она замерла и перестала вырываться.
- Это безумие – шепнула она чуть громче, чем билось ее сердце.
- Верно – согласился с ней Андрей, целуя тонкую, сдвоенную ключицу.
- Это неправильно.
- Разумеется, – шепнул он ей на ухо – а теперь замолчи.
* * *
Андрей отодвинул плотные шторы, впуская в комнату утреннее солнце. Рассвет. Спать совершенно не хотелось. Последние два часа он тупо смотрел на спящую Киру, но теперь ее сон стал менее глубоким и его взгляд начал ее беспокоить. Жаль, но пусть поспит хоть несколько часов. Он нехотя вышел из спальни и нашел телефон. Запах, тепло, она все равно была рядом, он чувствовал ее. Он понимал, что минут через двадцать она восстановит силы и проснется от голода, значит, самое время посуетиться насчет завтрака. Договорившись и положив трубку, он осмотрелся. Гостиная была здорово разорена: перевернутая мебель, осколки и грязные полотенца. Вчера им было не до уборки, значит, сегодня придется спутать портье.
Разобравшись с завтраком, он вернулся в спальню и присел на край кровати с чашкой кофе в руках. Она почти мгновенно уловила запах и почувствовала голод. Через двадцать пять секунд Кира резко села и посмотрела на него.
- Неет – простонала она.
Рассмеявшись, она рухнула назад и начала зарываться. Вскоре из спутанного белого кубла простыней, пододеяльников и подушек виднелась только ее мелкая ступня.
- Поздно пить «боржоми», если печень отказала - швырнув чашку на пол, фыркнул Андрей. Он схватил ее за пятку и стал вытаскивать из «норы». – После того, что ты вытворяла всего несколько часов назад, в твои «как я могла» или «это ошибка» я не поверю. Так что давай, вылезай и идем есть.
С трудом выбравшись и груды тряпок, она снова посмотрела на него. Что-то изменилось. Он ждал от нее чего угодно, но только не этот испуганный взгляд.
- Кира? – насторожился он.
- Что ты со мной сделал? – испуганно шепнула она, оторопело рассматривая свои руки.
- Сложно сказать… одним предложением – улыбнулся он, рассматривая как лучи солнца скользят по ее слегка перламутровой коже – но знаешь, я с удовольствием напрягусь и составлю для тебя полный и подробный список. А еще можно все повторить…
- Я не об этом – шепнула она со страхом, и рванула в ванную.
Ну конечно, не об этом! Можно подумать, она как любая нормальная женщина будет думать о таких ненужных, но на самом деле необходимых вещах как права и обязанности. Что на этот раз? Андрей остановился на пороге ванной. Кира стояла перед зеркалом и внимательно себя рассматривала. Вообще-то он знал, в чем дело, просто хотел хоть немного побыть простым и влюбленным человеком, обсудить их будущее и еще кое-что очень важное, но не вышло. Ладно, придется сначала объяснить ей насчет линий, а потом плавно перейти к ключу от куба, а потом…
- Успокойся и скажи по-человечески – начал он, надевая на нее гостиничный халат. – Ничего плохого с тобой я не делал, просто...
- Когда я заснула, тебе не спалось, и ты опять перебрал линии – догадалась она.
- Перебрал – кивнул он, обнимая и рассматривая в зеркале ее испуганное лицо.
- Зачем, ведь все было нормально? – простонала она.
- Не было, но я не знал, как это исправить. Теперь знаю – осторожно сказал он, целуя ее в висок. - Что беспокоит тебя? Я не раз так делал.
- Раньше у тебя так не получалось – прошептала она с горечью и вышла из комнаты.
Андрей пошел за ней, усердно считая до десяти. Бесполезно - терпение лопнуло. Черт, угораздило же его полюбить этого невменяемого монстра-аутиста! Он уселся за стол напротив нее и заглянул в глаза.
- Все, хватит любезностей. Скрывать друг от друга, с недавнего времени, нам нечего, так что давай начистоту. НЕМЕДЛЕННО объясни мне, в чем твоя очередная проблема, либо…
Он не успел договорить, он даже не успел понять, откуда в ее руке взялся нож и что она делает. Загнутое черное лезвие молнией обрушилось вниз и впилось ей в запястье.
- Как бы тебе подоходчивее объяснить – шепнула она, опуская лезвие и отсекая себе кисть.
Ни крови, ни боли. Нож прошел сквозь кожу и кости как сквозь воду. Несколько секунд на месте «травмы» виднелась серовато-прозрачная полоса, но потом даже она исчезла. Неуязвимая. Андрей с ужасом глянул в угол, где по-прежнему сиротливо валялся куб с пророчеством.
- Это было предначертано?
- Там не пророчество – скривилась Кира, надавив пальцами на виски – я помню… постой, кажется… Я знаю. Там письмо, и платье.
- …платье?
- Платье. Края порвут на куски за огрызок пергамента, кусок пурпурного шелка и пару браслетов – она закрыла лицо руками и начала раскачиваться.
Андрей вскочил со своего места и сгреб ее со стула. Усевшись на ее место, он бережно прижал ее к себе как ребенка.
- Поплачь, я рядом – шепнул он.
- Как ты это сделал? – прохрипела она сквозь слезы. – Как ты разобрался в моих линиях и почему не делал так раньше?
- Я боялся - признался он. - Боялся, отвергал, перечил, пытался сделать тебя простой и понятной. Лечил следствие вместо того, чтобы понять твою природу и разобраться в причинах. Латал раны и не думал, почему они возникают. Ты показывала мне, но я не видел. Я пытался исправить объемное произведение искусства при помощи банальных чертежей и простого карандаша. Дурак, а ты тоже хороша - воспоминания и знания всегда были у тебя под рукой, но ты блокировала их из страха. Ты как я, прятала голову в песок, и не хотела во всем разбираться. Сегодня я понял свою ошибку и исправил ее.
Он коснулся губами ее виска, показывая, что он имеет в виду. Она заснула у него в руках. Усталая, спокойная и мерцающая. Линии расцветали от его прикосновений, подчинялись биению его сердца. Раньше он боялся ее, не доверял, пытался переделать ее под себя. Глупо. Она всегда ему подходила, просто он не понимал этого, а она скрывала. Теперь он знал о ней все, знал даже то, что она о себе не знает. Знал, что она не опасна и никогда не причинит вред, знал, как правильно должны располагаться ее линии и переставил их в нужном ей порядке.
- Почему? – задумчиво спросила она.
- Потому что ты мне веришь – пояснил Андрей.
- Верю?
- Да. Когда любишь всегда веришь, а ты любишь меня.
- Нет.
- Мне виднее – улыбнулся он.
- Нееет – ее передернуло.
Она попыталась встать, но Андрей удержал ее.
- Ты любишь меня всем своим костяным сердцем, всей своей нечеловеческой душой. Любишь, и даже себе боишься в этом признаться, не то что мне, но я не гордый. Я увидел это сам и даже не рассчитываю на то, что ты сознаешься. Я говорю не о тех глупостях, что ты говоришь, я говорю о поступках. Все что ты делаешь для меня, с той первой секунды как мы встретились, говорит только об этом. Я смотрел на дымовую завесу и не видел главного - ты спасала меня. Всегда, даже когда была ущербной и больной, ты думала обо мне. Выручала, спасала, прощала глупости. Потом ты вытащила меня из ада и дело не в том дурацком долге. Ты просто не могла жить, зная, что меня больше нет. Ты с легкостью рискуешь собой ради меня и даже не задумываешься об этом.
- Я бы заметила…
- Но не заметила. Почему ты вчера хотела вырвать себе сердце?
- Ты погибнешь из-за меня и я…
Удивление и ужас. До нее дошло. Ну, наконец-то!
- Почему ты решила, что я погибну? – уточнил он, осторожно целуя ее удивленно поднятую бровь. - Откуда ты взяла эту глупость?
- Куб – прохрипела она.
- Ты же сказала, что это не пророчество.
- Это логика, им нужно убить меня…
- Но теперь ты неуязвима, кстати, могла бы и предупредить, что учудить такое собираешься у меня душа в пятки ушла, когда ты руку себе отрезала.
- Почему ты улыбаешься? – спросила она пораженно. - Мои чувства легко просчитать через мои действия!
- Что это меняет?
- Все…
Она замолчала, пытаясь справиться с паникой. Андрей очень хотел добиться от не более емкого ответа, дергал, спрашивал все, что приходило в голову, но ничего не помогало. Полный ступор. Неожиданно зазвонил телефон. Каин. Надо взять. Он осторожно усадил ее на стул и взял трубку.
- Говори.
- Я не хотел мешать, но…
- Но ты мешаешь, еще утро.
- Что с ней?
- Я разберусь.
- У тебя не очень получается.
- Не твое…
- Мое – сказал он с порога, скептически осматривая разгромленный номер и стараясь блокировать возникающие повсюду откровенные картинки. – Смотрю, вы неплохо время провели. Что с ней?
Андрей молча кивнул в злополучный угол.
- Надо же, я недооценивал его. Хоть и осознанный, но совершенно безумный поступок – удивленно сказал Каин, проходя в номер и рассматривая куб – вернуть его тебе равноценно самоубийству. Неужели он любит тебя? Для демона его уровня это явный перебор, хотя… если это действительно так, не думал, что скажу нечто подобное, мама, но ты выбрала не того мужчину.
Неожиданно Кира начала задыхаться и Андрея полоснуло ее болью. Ее желудок горел огнем. Боль была более чем странной, Кира сама звала ее. Через минуту жжение прошло и Киру начало трясти, еще через минуту она стала задыхаться и кашлять.
- Уже легче – вздохнул Андрей, придерживая ее. – Хоть это объяснять не придется.
- Что с ней? Отравилась? – удивился Каин.
- Ага, ключом от куба – фыркнул Андрей, кивнув на увесистый золотой ключ, который она только что выплюнула себе в ладонь. – Он сложился, когда я все линии ее восстановил, все утро думал, как бы ей намекнуть.
- Хочешь сказать…
- Да, он хранился растворенным в ее крови и костях почти тысячу лет и передавался по наследству… так же как и ты. В ней был тайник и она только что нашла его. Вспомнила. Скажу больше, она прекрасно знает, что спрятано в кубе, ведь это ее рук дело.
Каин осторожно взял ключ. Все еще не уверенный в том, что это хорошая идея, он открыл куб и вытащил из него небольшой свиток.
- Ты прав – прохрипел он. – Это ее письмо.
- И мое платье - чуть слышно шепнула она, но Каин ее не слушал.
Он читал свиток, с каждой секундой становясь все серьезнее и мрачнее, черные слезы стекали по его скулам. Теперь у него черные слезы, теперь он взрослый.
- Я догадывался… - сказал он убитым тоном. – Я знал, что так будет, иначе было бы слишком просто…
- Кто-нибудь когда-нибудь удосужится снизойти и объяснить мне, в чем дело?! – не выдержал Андрей.
- Им больше не нужно пытаться убить ее. Им достаточно убить… тебя.
Каин протянул ему письмо. Мертвый язык. Мелкий, аккуратный почерк действительно принадлежал Кире, он это чувствовал. Свитку сотни лет, как такое возможно?
«…я уничтожила очередную нелепую книгу с пророчеством и заменила ее на несколько листов из своего дневника, поскольку именно в них кроется истинный смысл этой затеи. «Тот, кто ходит между мирами» - самая страшная сказка нижнего мира и самая интересная и опасная мечта верхнего. Об этом не говорят, этого боятся и этого жаждут - это была первая тайна, которую я узнала из множества других. Я родилась неправильной и знающей, но вынуждена была скрывать и притворяться. Я обрела могущество, и стала собой, сумев укротить демона, в жертву которому предназначалась. Сейчас, пользуясь своим новым положением, я прочла двенадцать различных вариантов пророчества, и знаю, насколько все они поверхностные и не соответствующие истине. Темные и светлые - глупые интриганы, паразитирующие на нашем первозданном мире, нашептывающие свои неполноценные истины тем, кто и без них способен во всем разобраться. Эти гордецы, считающие себя сильными, запутались и никак не поймут, что нет никакого света и тьмы. Все едино, все одна, непрерывная материя и только они делят ее и не дают ей свободу. Они так озабочены своим величием и созданием собственного, ручного «того, кто ходит между мирами», что не замечают очевидного: любой смертный способен на это. Они не могут понять и принять главного – чтобы обрести все, нужно незадумываясь пожертвовать собой, нужно уметь любить. Каждый смертный знает, что Любовь - самая непостижимая и мощная сила в мироздании. Скажу больше, я убедилась, что только она способна соединить в одном теле свет и тьму, способна менять местами ангелов и бесов, заставляя одних падать, а других возвышаться. Она есть великая слабость, дающая неиссякаемый источник власти. Именно власти в чистом виде, а не желание ей воспользоваться. Я знаю то, что они никогда не поймут и высшие не простят мне подобного унижения. Для них я всего лишь человек с хрупким телом, но я не сдамся! Пусть мне придется умереть и страдать после смерти, пусть я могу навсегда потерять себя и сойти с ума, мне не страшно. Я готова на все, чтобы защитить от них мой мир и таких как я. Они получат свою опасную сказку - именно я, слабая, беззащитная и ничтожная смертная создам это легендарное всесильное существо, но только на моих условиях. Действуя согласно пророчеству, я создам его в своем теле, смешав свою кровь с темной, но я разделю с ним силу. Я воспитаю его, сделав неподкупным, научив чувствовать и любить как человек, охранять свою территорию как демон и нести свет как ангел. Это будет сложно, но я знаю, ради чего все это. Темные будут пытаться убить нас, но я хитрее и не буду играть по правилам. Я сама расскажу им, что я сделала, притворюсь жертвой, сдамся, я даже подскажу, как правильно убить и проклясть меня. Тщеславие не даст им увидеть правду, и они сами завершат то, что я уже начала и на что мне пока не хватает силы. Погибнув, я дам новую жизнь, разорвав на куски свою старую. Я сохраню того, кого создала, в своей крови и стану ждать удобного случая, буду жить и умирать в двух разных телах сотни лет. Палач и жертва. На своих примерах я познаю боль и унижения, которым подвергаются смертные по вине этих захватчиков. Только поборов в своем сердце врожденную ярость, доставшуюся мне от тьмы, только смирившись и простив всех обидчиков, я дойду до края, обрету былое могущество, смогу возродиться и дать этому миру защитника. Пройдя весь этот ужас до конца, я вряд ли смогу сохранить свою память, но если я захочу вспомнить, я найду этот куб или потомка моего единственного врага и друга, хранящего в своей крови ключ от моей памяти.
Я не заключаю сделку со светом или тьмой, я без остатка отдаю себя и своего будущего сына более могущественной и коварной силе. Отныне она будет жить в каждой капле нашей двойственной крови, и держать ее единым целым. К сожалению, только в одном их многочисленные пророчества сходны и только в одном я с ними согласна. Впервые у этого мира появятся защитники, и только этот мир и его направляющая, первозданная энергия будут решать жить нам или погибнуть. Только приняв любовь всем сердцем, и доверившись более слабому существу, мы сможем разбудить то, что живет в нашей крови и стать неуязвимыми, но цена этой неуязвимости будет непомерно высока: «Утратив того, кого любит, тот, кто ходит между мирами сменит свою любовь на ненависть, и обратится в пепел».
Жаль, но решать нашу судьбу придется не нам… »
Прочитав до конца, Андрей достал зажигалку и поджег пергамент. Теперь все было на своих местах. Читая имена на стене, она действительно «нашла себя дважды». Не было никаких Бени и Киры, все это время, все эти жизни была только смелая и отчаянная молодая ведьма, одновременно объявившая войну силам тьмы и силам света. Он понимал, что погибнет вместе с ней, но, несмотря на ужас, Андрей первые в жизни всем сердцем гордился тем, что он человек.
Великие ангелы и могущественные демоны тысячелетиями пытаются понять, как устроен этот мир. Эксперименты, исследования и манипуляции так называемыми смертными. Они возомнили себя богами, каждый был уверен в своей правоте. Бесчисленные войны на нейтральной территории, множество безликих и второсортных жертв. Все было привычно, но однажды в числе этих безропотных овец появилась одна неправильная и утерла им нос. Любая несправедливость рано или поздно порождает того, кто способен дать отпор. Так часто бывает, для людей это норма, но они об этом не подумали. Бедолаги, ведь вызов им бросил не сильный и уверенный в себе противник, а хрупкая и беззащитная женщина, загнанная в угол. Сильного противника можно подкупить, у него есть честь и достоинство, он действует по правилам. Он пламя, которое можно потушить, но можно ли потушить воду? Можно спастись от пожара, спрятавшись в соседнем доме или на улице, но потоп сметает на своем пути всю деревню.
- Никто не должен знать об этом – прошептал он, протирая в руках пепел.
- Они догадаются – сказал Каин все тем же убитым тоном.
- Ума у них не хватит догадаться – проворчал он, наливая себе остывший чай. – Даже я не догадывался, а ты только подозревал.
- Но теперь мы знаем – уперся Каин.
- Ну и что? Мы ведь не будем трубить об этом на всех перекрестках.
- Нет, но теперь мы будем жить в страхе, а это…
- Вы и так в нем живете! Каждый день любой из нас может погибнуть, так что совсем не жить?! – вспылил Андрей. – Кроме того, это лишь теория и не фыркай. Любая, даже самая безупречная теория может быть ошибочной.
- Но она работает! Не прошло и тысячи лет, как у нее все получилось!
Андрей посмотрел на Киру. Она сидела на своем месте и напоминала статую.
- Теория о плоском мире тоже работала и что?! Она всего лишь человек и тоже запросто могла ошибиться или чего-то не учесть! Есть только один способ проверить ее предположение и…
- Я сделаю все, чтобы до этого не дошло! – крикнул Каин.
- Запрешь меня в сейфе или отправишь к дриадам? – уточнил Андрей, намекая на очевидное.
- Ты прав, слишком заметно – погас Каин.
- Я пойду с вами.
- Даже не думай!
- У тебя есть другие варианты?!
Вариантов действительно не было. Выкурив три пачки сигарет и как следует накричавшись друг на друга, они так ничего и не придумали. Падшие и так почуяли неладное, когда он вытащил ее, а после того, как она отплатила ему тем же, они начали охоту. Если он начнет прятаться, это привлечет их внимание еще больше и если они еще не догадались, то точно догадаются. Более того, даже если Андрей просто останется в стороне, хоту никто не отменял, и они убьют его.
Они просидели за столом до обеда, окончательно потерявшись, Андрей посмотрел на Киру. Она не участвовала в разговоре, у нее было свое кино. Теперь, когда она не просто догадывалась и вспоминала, а узнала правду и поверила в нее, после того, как он выстроил все ее линии в нужном порядке, воспоминания хлынули на нее лавиной. Ей было не до стратегий и планов, она становилась собой. Кира сидела за столом как парализованная и тонула в собственных мыслях. Андрей боялся читать их, он протянул руку и попытался коснуться ее, чтобы хоть немного успокоить, но она встала из-за стола, неторопливо подошла к кубу и уселась на пол. Выудив их него пурпурное шелковое полотнище, она начала перебирать и нюхать ткань. Андрей не мог понять, почему эта мирная картина так его напрягает, пока Кира не начала тихо и беззаботно смеяться.
- Этого еще не хватало – шепнул Каин, озвучив мысли, которые Андрей так усиленно отгонял.
- Не паникуй, ей просто сложно все осознать – резко сказал он и подошел к Кире. – Дай ей время.
Андрей присел с ней рядом и осторожно положил руку ей на загривок. Хаотичные и бессвязные образы мелькали в ее сознании со страшной скоростью, смазываясь и теряя смысл. Сбой. Немудрено, ведь факты сбивали с ног: ей почти тысяча лет и весь тот ад, который она пережила - ее собственный выбор и ее личная война. Война, в которую теперь втянуты все, кто ей дорог.
- Бесполезно. Ты же видишь ее мысли, ты читал ее письмо. Она заранее знала, что это конец – прохрипел он.
- Она справится! – крикнул Андрей. – Неужели ты думаешь, что это легко?!
- Это невозможно – шепнул Каин.
- Пусть так, но «невозможно» ее профиль. Она знала, на что шла, она сильнее и грамотнее любого из нас – прорычал Андрей. – Пусть она всегда сдается заранее, но она умеет драться!
- По-твоему она молчит и ушла в себя потому, что всегда так делает…
- Вот именно. Защитный рефлекс, как только она все обдумает и сделает то, что запланировала, она вернется.
Кира тем временем снова рассматривала пустой куб. Андрей знал, что она ищет и нашел раньше.
- Вот здесь, смотри – шепнул он, разворачивая куб нужной гранью и осторожно придерживая за плечи.
Кира одарила его довольной улыбкой и снова вставила ключ. Замок щелкнул и куб открылся с другой стороны. Небольшая полость, еще один тайник. Кира выудила из него золотую флягу и длинную золотую цепочку с пятью кулонами. Стеклянный флакон с кровью в ободе с текстом и сторонами света - что-то подобное он получил от нее перед гибелью. Рубиново-алая, золотисто-желтая, черная, прозрачная и только одна вполне привычная, кровь, принадлежавшая не разным людям, а разным существам. Интересно, кто «всегда смотрит ей в спину».
* * *
За окном мелькала уже знакомая дорога. Тогда, нервничая и усиленно вырабатывая адреналин, он запомнил ее во всех деталях, не смотря на темноту. Сейчас солнце даже не думало садиться. Они выехали раньше не потому, что спешили, они не могли находиться с Кирой в одной комнате. Она вела себя очень тихо и не доставляла хлопот, но думать о том, сойдет ли она с ума, было невыносимо. Сейчас она ушла в себя и потерялась. Ее мысли странным образом проскакивали и замирали так, что не представлялось возможным даже примерно понять, что происходит в ее голове и определить справится ли она с этой нагрузкой. Она сидела рядом с ним, на заднем сидении и улыбалась, посматривая на вечернее солнце. Перед отъездом она на полном автомате приняла душ и напялила свое пурпурное платье. Шелк, грубые украшения в египетском стиле и застывшая на лице улыбка, теперь она напоминала героиню исторического фильма. Нежная, трепетная и сосредоточенная, она рассматривала кружащиеся в воздухе пылинки и мелькающие за окном деревья. Пять лет боли, смерть жены или ужасы войны были определенными и ясными, а здесь все было иначе. Она сидела рядом, но была далеко, и это было худшим из всего, что он испытывал за всю его жизнь. Каин вел машину и старался не смотреть, но Андрей не мог оторвать от нее взгляда. Даже если она никогда не придет в норму, ничего не изменится. Желтоглазая не ошиблась: «Тебе будет больно и невыносимо видеть ее безумной, но ты все равно будешь рядом» - да, именно так и было, он не мог иначе. Косые лучи близившегося к закату солнца тонули в ее радужках и золотистой коже. Он захотел сказать ей хоть что-то, но слова застряли в горле. Она нежно коснулась его щеки, убирая слезу. Тонкие пальцы казались прозрачными, и Андрей с ужасом подумал о том, что ждет их обоих дальше. Совсем недавно он был абсолютно и запредельно счастлив, совсем недавно та, которую он так любит, была рядом… зачем он полез править ее линии?! Он бережно обнял ее и прижал к себе. Весь оставшийся путь он продержал ее возле сердца. Теперь он говорил, не умолкая, рассказывая о том, что он чувствовал к ней за все эти годы. Неприятие, интерес, а потом бесконечный круговорот жалости, злости, нежности и надежды. Почему он не говорил ей этого раньше? Почему он молчал, когда она еще могла его услышать? Почему он всегда отстает от нее на несколько шагов?
Они уже подъехали к подножью горы, когда она встрепенулась и схватила его за предплечья. Кира напоминала гончую, взявшую след. Улыбчивую гончую со сверкающими оранжевыми глазами. Андрей не чувствовал ничего подозрительного. В чем дело?
- Что с ней? – насторожился Каин – испугалась?
- Нет, но ей легче и она что-то почуяла – шепнул Андрей, осторожно погладив ее по щеке – притормози.
Как только машина остановилась, Кира коснулась пальцами стекла и легко провела по нему вниз. Стеклоподъемники хрюкнули и сломались, а стекло потянулось за ее рукой. Свежий, и уже начинающий остывать ветер ворвался в машину. Кира принюхалась и рассмеялась.
- Она что…
- Она хочет идти пешком – уверенно сказал Андрей – что скажешь?
- Что мы теряем? – скривился Каин – все равно приперлись раньше, можно и прогуляться. Ты как, осилишь?
- Более чем – кивнул Андрей, открывая дверь.
Вылезая из салона, она взяла его за руку и потянула за собой. Конечно, это было слабым утешением, но сам факт того, что она его замечает, придавал надежду. Каин подошел к ним и коснулся губами ее лба.
- Мне кажется, или…
- Да, мысли замедляются – шепнул Андрей, наблюдавший за ее состоянием всю дорогу. – А еще появилось нетерпение и уверенность в себе.
Кира отпустила его руку и стремительно пошла через джунгли по узкой тропе. Она легко скользила на фоне листвы, напоминая невесомого мотылька. Несмотря на скорость, она не спешила и явно что-то высматривала. Через полчаса, Андрей был уверен в том, что она опять что-то задумала. Вдруг она на несколько секунд пропала из виду и вернулась с небольшой стаей черных, полупрозрачных птиц. После нескольких подобных визитов в Навь, птицы кружили вокруг нее плотным облаком. Время от времени Кира выхватывала одну из них и что-то ей говорила, затем следовала вспышка света и птица растворялась в подступающих сумерках.
- Что она делает? – с интересом шепнул Каин.
- Я не уверен… – задумался Андрей – по-моему, она просто общается…?
- С тьмой?
- Ну да, они давно не виделись – пожал плечами Андрей.
Каин ничего не сказал, но посмотрел на него как на еще одного умалишенного. Абсурд, но Андрей чувствовал, что по-прежнему безмолвная Кира ведет себя абсолютно правильно.
Вскоре они вышли на небольшую каменную площадку и увидели храм. Величественное и зловещее здание слегка подрагивало в сумеречном свете. Внутри их уже ждут. В прошлый раз он был здесь с Арбрешей, сегодня он был в совсем другой кампании. Бес стоял у кромки леса и смотрел на проявляющуюся луну. Он снова сменил внешность и теперь напоминал тот образ, который был виден сквозь верхний мир. Суровое лицо, слегка мерцающая кожа и по-прежнему белые глаза. На нем была старинная черная одежда, напоминавшая доспехи, в руках он вертел увесистый нож. Каин подошел к нему и, выпустив когти, вымазал своим ядом лезвие. Чуть в стороне Кали сидела на земле и перебирала в руках стрелы. Они нервничают, у них в руках оружие. Они готовы драться, в то время как он пришел сюда умирать. Андрей почувствовал касание и обернулся. Кира стояла рядом, положив руку ему на поясницу, и ловила его взгляд.
- Как ты? – шепнул он, не сильно надеясь на ответ.
Кира осторожно притянула к себе его лицо и внимательно посмотрела в глаза. Андрей не знал почему, но этот жест, странным образом его успокаивал. «Не бойся, я рядом», говорили ее руки, «все будет хорошо», чуть слышно шептал ее взгляд.
- Я знаю, что тебе сейчас очень сложно и надеяться на разговор по душам глупо – шепнул ей Андрей, - но если есть надежда, если ты, хоть немного, понимаешь, что происходит и знаешь, что делаешь, дай мне знать. Клянусь, я не буду с тобой спорить и мешать не буду…
Она улыбнулась и легко коснулась указательным пальцем его нижней губы. Андрей понял и замолчал. На плечо Кире уселась последняя темная птица и, подмигнув ему, она посмотрела на нее.
- Спасибо тебе за темный свет, вестник – чуть слышно шепнула она и коснулась полупрозрачных черных перьев.
Птица вспыхнула и исчезла, но в ту же секунду Кира выхватила что-то из воздуха. Порывшись в кармане, она достала то, что принесли ей птицы – пригоршню мелких, светящихся в темноте оранжево-желтых зерен и протянула Андрею. Не совсем понимая, зачем он это делает, он подставил руку, и Кира пересыпала их ему в ладонь.
- Только не говори, что я должен это съесть – опасливо шепнул он, но Кира уже протягивала ему открытую золотую флягу. – И запить эту гадость волчьей кровью, провалявшейся в аду тысячу лет?! Нет. Ну, пожалуйста…
Кира удивленно подняла бровь. Права - он только что обещал ей не спорить. Обреченно вздохнув, Андрей высыпал слегка теплые зерна себе в рот. Безвкусные и твердые, разжевать их он даже не пробовал, а проглотил целиком, запив солоноватой, липкой и холодной кровью из фляги.
- Омерзительно – скривился Андрей, возвращая ей флягу.
Слегка фыркнув, Кира закатила глаза.
- Что опять не так? Хочешь сказать, что пить эту хрень, должно быть приятно? – прохрипел он, по-прежнему превозмогая отвращение и стараясь не думать о привкусе во рту и песке на зубах.
- Она хочет сказать, что это очень мощное зелье, но если пить его как ты, скривившись и рискуя выплюнуть обратно, то это напрасный перевод продукта – хмыкнул Каин, высунувшись из-за спины матери. – Ты прав, она не чокнулась, я читал об этом в книге, если правильно все сделать, должно неплохо мозги вправить и сил дать.
- Волчья кровь?
- Смешанная с двенадцатью различными и, если честно, попросту непроизносимыми ингредиентами, а еще зерна адских деревьев, тех, что никогда не цветут – пояснил мальчишка. – Жаль, что в той книге не написано, где всю эту гадость достать, как правильно принимать и, что самое веселое, что конкретно после этого происходит. Но ты, я полагаю, можешь поинтересоваться у непосредственного автора сего опуса.
Ну конечно!
- Кира?
Пренебрежительный кивок и отвела взгляд. Упрямая ведьма, нашла время обижаться.
- Послушай, я и так стараюсь понять тебя, если бы ты сказала…
Еще один пренебрежительный взгляд.
- Ну да, ты и в мирные годы не была мастером объяснений, а я не отличался понятливостью и любовью к черной магии и прочим твоим темным замашкам… Ладно, покажи, это же ты можешь.
Заинтересованный взгляд и коварная улыбка. Ей явно понравилась эта идея, вот только Андрей теперь не был уверен в том, что ему это надо. Сам предложил, сам виноват. Она снова открыла флягу и внимательно посмотрела на него. Обречено вздохнув, Андрей взял ее за предплечья и закрыл глаза.
- На вдохе - шепнул он.
Ее мысли шумели и перескакивали где-то совсем рядом, но он не мог и не хотел ловить их направление, его волновали ее чувства и ощущения. Легкий шелк на коже, вечерняя прохлада и запах ночного неба, усеянного звездами. Где-то совсем рядом была опасность, но она не боялась - все лишь игра и нужно получать удовольствие от каждого хода. Она поднесла флягу к лицу и принюхалась. Запах был особенным, родным и близким. Сложное сочетание жженых трав, ветра, леса, земли, крови и яда. Она помнит этот вкус, это горячее чувство, когда несешься через ночной лес, запах зноя и истому летнего полдня, когда лежишь на земле среди выжженного поля. Крик ворона и вой волка, полет стрелы и пульс умирающего оленя. А еще глаза. Много глаз - восхищенные, ненавидящие, умоляющие. Ее видят, ее знают, значит, она существует. Живая и вечно юная как весенний ветер, она принадлежит этому миру и их сердца бьются вместе. Зажатая в руке фляга начала пульсировать и звать, нагреваясь. Жажда не требовала воды или вина, она требовала тягучей, грязновато-восхитительной жидкости, налитой в золото и украшенной рубинами. Требовала летней жары и весеннего бешенства на кончике языка. Андрей не заметил, как вырвал флягу у нее из рук и приложился к горлышку. Вязкая, солоновато-горькая жидкость была именно тем, что он так хотел, почти тем. Сделав пару глотков, он притянул к себе Киру и поцеловал. Вот теперь уже точно то, что нужно. Тепло и эйфория разливались в каждой клеточке его тела и вместе с тем вносили ясность и остроту ощущений.
- Гони бабло – проворчал где-то вдалеке голос Беса.
- Это еще чего? – ответил недовольный Каин.
- Факты на лицо, она сдалась, а ты проспорил!
- Еще не на лицо, она не в себе, кто знает…
- Не прокатит!
- Ну а если она передумает?
- Ну и что с того? Ты на него глянь, думаешь, этот псих ее отпустит, да он съест ее скорее! Кстати, насчет этого, могу поспорить, но только если ставку поднимешь.
Услышав откровенно пошлый ответ Каина, Андрей рассмеялся и выпустил ее.
- Гениальное зелье – улыбнулся он немного растерянной и перепачканной кровью Кире. – Теперь ясно, почему ты не смогла описать его прием на бумаге.
Лукаво улыбнувшись и слегка его толкнув, Кира забрала флягу и спрятала в карман. Улыбка подсвечивала ее изнутри, и это, мягко говоря, было непривычным. Кира вообще выглядела иначе – она горела и вспыхивала, а крылья отчетливо виднелись в ночном воздухе. Андрей огляделся. Метрах в пятнадцати от них Каин и Бес по-прежнему спорили, но ртов они не открывали, а еще темнота… Ночь вообще была другой – яркой и насыщенной красками. Храм вдалеке больше не был пугающим и дрожащим. Стены замерли, и стали полупрозрачными. Андрей прекрасно видел очертания разлома и падших, поджидающих их в центральном зале, но ему не было страшно. Какая-то часть его сознания видела дальше и была убеждена, что все закончится хорошо. Неслабое зелье. Кира уже направлялась к храму и Андрей пошел следом.
- Ставлю десятку, что не съем – хмыкнул он, поравнявшись с молчаливой, но по-прежнему спорящей парочкой. – А насчет предположений Каина, я подумаю.
- Не понял… - удивился Каин.
- Громко думаете – пояснил Андрей. - Идем, чего рты раскрыли?
Шок на застывших лицах и безоговорочное внимание. Приятно, черт возьми, удивить кого-то до такой степени.
- Слышишь и видишь то, что не надо и ничего не боишься. Неслабо тебя вшытирило – опомнился Бес.
- Мы, скорее всего, не выживем, если ты не в курсе – прищурился Каин. – Неужели совсем не боишься?
- Глупости – спокойно сказал Андрей, глянув на удаляющуюся Киру. – Вам даже оружие не пригодится, у нее есть план и он сработает.
- Вот это круто, полный снос крыши и смерть без нервов. Я, пожалуй, тоже так хочу – оживился Каин – еще зелье есть? Что делать надо? Поцеловать кого-то? Кали, иди-ка сюда на секундочку, что-то нужное скажу.
Андрей не видел падшей, но почувствовал, как она в ужасе содрогнулась. Каин тоже понял, что целовать того, кого с таким трудом не убил, явный перебор, и приуныл.
- К приему зелья это никак не относится, но если тебе так приспичило, попробуй лучше Беса поцеловать – фыркнул Андрей через плечо, догоняя Киру.
Глава 25.
Нить паутины.
Это было последней каплей. Волчья кровь ничего не изменила, она лишь проявила то, чего Андрей не замечал - он стал другим. Никакое зелье не помогло бы, пока он сам себя сдерживал и боялся, пока прятаться от правды. Люди не меняются, но иногда случается чудо, и они умудряются отбросить все лишнее, став собой. Именно этого так хотела от него Кира и именно это с ним произошло. Медленно, слой за слоем, год за годом он терял эти психологические ограничения, столетиями прививаемые в каждой семье и в каждой культуре. Нелепые традиции, перекошенные понятия о добре и зле, чести и долге. Огромный ворох слов, теорий и табу, давивший и сдерживающий его растворился, уступив место чему-то настоящему и вечному. Тот же величественный и жуткий храм, тот же сильный запах гнили и смерти, но теперь все было иначе. Чего бояться? Смерти? Глупо. А это его надуманное отвращение к падшим и тьме вообще верх наивности. Кто сказал, что они сильнее? Кто сказал, что их нужно бояться? Умерев, он всего лишь потеряет тело и отправится в путешествие, возможно даже станет одним из них. Конечно, глупо терять эту жизнь именно сейчас, когда она наконец-то налаживается.
Кира обернулась и улыбнулась ему.
- Хватит подслушивать – проворчал он. – Не могла утром не сразу все заметить? Вот что мне теперь с тобой делать?
Рассмеялась.
- Послушай – примирительно начал Каин, поравнявшись с ним. – Давай серьезно…
- Не вопрос, зайдешь первым, потом Бес, а потом уже мы. Кали в хвосте – безразлично вздохнул Андрей. – Только пусть Бес нож спрячет, а то смешно, их там морд сорок, а он с ножичком, как пионер.
- Насчет морд это ты неплохо заметил – кивнул Каин. – А качество и уровень этих морд ты заметил?
- Заметил. Высшие. Нам-то какая разница?
- Я хочу умереть в бою, а не на казни! – не выдержал Каин и рванул вперед.
Упрямый и по-прежнему убежденный в своей правоте. Спорить с ним бесполезно, проще дать яду и разбудить, когда все закончиться. Андрей и сам был таким, а Кира снисходительно терпела его выходки и срывы. Она любит его. Почему он не вычислил ее раньше?
Внутри здания было тепло, липкий, тяжелый запах гнили сбивал с ног, но теперь, когда он не вызывал такого слепого отторжения, он оказался более сложным и понятным. Вдыхая, он разбивал его на составляющие и улавливал в них чувства, читал и понемногу разбирался в мыслях и мотивах тех, кто ждал их в центральном зале. Кира с ее странными пристрастиями была права. Она воспринимала запахи без предубеждения, как чистую информацию.
Каин первый прошел в просторный зал, но Андрей шел за ним всего в нескольких метрах и не терял его из виду. Свет луны почти не проникал сквозь узкие бойницы окон, но с недавнего времени Андрей видел в темноте и то, что он видел, мягко говоря, впечатляло. Приходя в себя, после того как вернулся с того света, он прочитал не одну книгу по демонологии, но не один из присутствующих не был отмечен на истлевших страницах. Странно, но так называемые высшие демоны больше всего напоминали… людей. Никаких клыков или чешуи, никаких недостающих или лишних конечностей или щупалец. Холодные и тусклые лица, безразличный взгляд и черные крылья. Забавно, но они гораздо больше напоминали ангелов, только пахли смертью, тоской и чужой болью. Каин замер. Мальчишка понятия не имел как вести себя с подобными существами, Бес тоже растерялся. Одна лишь Кали вышла вперед, пытаясь закрыть собой первого, на кого нападут. Слабая и растерянная, она не искала смерти, она хотела защитить. Неожиданно Андрей понял, почему в зале так тихо - именно это сбило с толку всех присутствующих. Самопожертвование совершенно постороннего и безразличного по своей природе существа поставило высших демонов в тупик. Кира скользнула вперед и встав с ней рядом, нежно коснувшись. Примерно так же она обнимала дриаду. Точно так же она к ней и относилась.
- Не бойся, они никого не обидят – шепнула она успокаивающе.
- Ошибаешься – раздался властный, ледяной голос из дальнего угла.
Андрей посмотрел на звук и впервые за весь вечер утратил самообладание, Кира (судя по резкому вдоху и стону) тоже. Вернув куб, Край действительно подписал себе смертный приговор, вот только приводить его в действие не сильно спешили. Обгоревший, весь в ранах и закованный в кандалы он еле держался на ногах. Тонкая цепь от его ошейника была в руке говорившего.
- Если ты готов к очередной глупости, Везевул, то зачем столько свидетелей? – немного опомнившись, сухо «поинтересовалась» Кира. – Как же ты потом СНОВА будешь хвалиться, будто убил всех и решил страшную проблему? Кстати, бесподобное алиби, на такую роскошь мы даже не рассчитывали.
- Твоя прародительница тоже умела дурить голову – кивнул он после долгой паузы, но тут же замолчал, услышав истерический смех Киры.
- У тебя отличная память, высший, помнишь только то, что тебе выгодно – поддела она, отсмеявшись. – Не позорься, ты узнал меня. Я не буду тебя покрывать, особенно после того, как ты обозвал меня прародительницей и избил того, кто мне дорог. Хорошо хоть убить его не додумался, хотя постой… признайся, ты пытался это сделать? Да?
- Для обреченной на смерть, ты много говоришь – прорычал он, перекрывая еле слышный, но заинтересованный и полный сомнений шепот своих собратьев.
Значит, они действительно пытались казнить его, но не смогли. Малыш Край оказался не так прост, как им казалось и это испугало их не меньше чем поведение Кали. Андрей с трудом сдержал довольную улыбку.
- Для наивного обманщика, собравшегося убить меня во второй раз, ты слишком спесив – печально вздохнула Кира – но я не могу злиться на тебя, так как прошлая твоя попытка очень облегчила нашу задачу. Благодарю за помощь. Жаль, что не все участники моего гениального заговора сейчас рядом, они бы присоединились…
- Это ты сейчас к ним присоединишься! – заорал он – Ты, твои слуги, твой смертный, и твой выродок!
- Договорились, – кивнула она, снова рассмеявшись – но к кому именно мы присоединимся? Мне, по большому счету все равно, но ты, как я вижу, не совсем знаешь. Подскажу: того из вас, кого я любила, я возвысила и сейчас он пребывает в Прави, Кали здесь, мой единственный и гораздо более талантливый ученик, к сожалению, ослушался и утратил себя, а все остальные... скажи честно, ты действительно не понимаешь, что УЖЕ натворил, попавшись в мою ПЕРВУЮ ловушку?
Шепот теперь не был еле слышным, поэтому, когда терпение их временного лидера иссякло, и он бросился к Кире, сразу несколько рук перехватило его. Началась ругань и взаимные обвинения в лучших традициях дешевой пивной забегаловки и Андрей с интересом прислушался к своей молчаливой банде. «Тоже мне, нашлись высшие» – чуть слышно подумал Каин, с пренебрежением слушая перебранку. Бес тем временем «скромно» мечтал, об очередном тотализаторе. Кира не думала, добившись своего, она некоторое время совершенно безучастно рассматривала свои амулеты, а потом одела один из них, спрятав остальные в карман.
- Вот я одного только не понимаю – громко сказала Кира, перекрывая шум толпы – целую вечность вы боитесь моего появления и ждете его, а теперь просто и незатейливо убьете не выслушав? Зачем вам вообще меня убивать, ведь я не желаю вам зла, а просто хочу защитить от этого опасного и искушающего вас мира? Ладно, бесполезно спорить со стадом, ваша взяла, убивайте. Хотите начать со смертного?
- Хочешь предложить обмен? – встрял в разговор новый участник.
Ангел в негативе. Невысокий, красивый и живой, из них он единственный улыбался.
- Ну, наконец-то! – фыркнула Кира – первое разумное предложение за весь вечер!
- ТИХО! – рявкнул ее новый собеседник, и снова начавший шуметь зал погрузился в звенящую тишину.
Андрей насторожился. Отличная тактика – не показывать сразу свою власть и присмотреться. Все, что было сказано до этой реплики, было спектаклем, сейчас голос подал сильнейший. Улыбчивый и слабый с виду, но волевой, жестокий и мстительный на самом деле. Копия Киры - таким невозможно манипулировать. Но ее, похоже, он не впечатлил.
- Мне немного интересно, что тебе может понадобиться – криво улыбнулась она, не отрывая глаз от Края. – Если учесть, что у тебя нет ни грамма правдивой информации, и ты слеп, то...
- С чего ты взяла, что я поверю словам лживой полукровки? – не остался в долгу высший.
- Плевать я хотела на твою веру и мнение – отмахнулась Кира, все еще рассматривая Края и его раны. – Меня сейчас не это волнует… нет, все, хватит, не могу на это смотреть!
Она сделала несколько шагов вперед и, проворчав изумленным падшим «извините, ребята, но вежливостью и уважением к старшим я не отличаюсь, так что терпите», взяла в руку амулет и со словами: «я зову тебя, спрячься за моей спиной» сломала стекло. Красная человеческая кровь брызнула в стороны и, едва первые капли упали на пол, послышался звук упавших оков и ничего не понимающий Край оказался у нее за спиной.
- Вечно тебя куда-то не туда тянет – проворчала она, обернувшись к нему и скептически осматривая его лицо.
Край ничего не понимал, так же как и все присутствующие. Он удивленно смотрел на Киру и судорожно соображал, что произошло и почему он теперь свободен. Андрей прислушался к нему. Мысли падшего странным образом путались, причем некоторые из них он почему-то себе запрещал. Кира терпеливо ждала и совершенно игнорировала своих врагов. Повернутая к ним спиной и сосредоточенная на Крае, она не видела, как они медленно, но верно приближаются к ней. Андрей хотел вмешаться и предупредить, но Кира неожиданно начала очень тихо петь. Ее чистый неземной голос набирал силу, прорезая пространство словно нож. Падшие замерли. Разумеется, ведь они никогда не слышали ничего подобного - теперь им будет гораздо сложнее решиться и уничтожить существо, рождающие такие звуки. Медленная и довольно простая мелодия, незнакомый язык. Андрей плохо разбирался в подобных вещах, но почему-то был уверен, что это колыбельная, причем очень и очень древняя. Скорее всего, никто из присутствующих не слышал ее раньше, кроме… Андрей прислушался к мыслям Края. Воспоминание. Маленький, испуганный мальчик, ночь в большом каменном доме. Очередной кошмар и он один в комнате. Коридор, дверь, молодая девушка с добрым лицом и белыми волосами и эта мелодия. Он никогда не забудет ее колыбельной… Лавина новых мыслей, смешанных с запретными воспоминаниями обрушилась на Края, и он тонул в них так же, как недавно это делала Кира. Разница для Андрея была в том, что некоторые из этих образов он уже видел. У Края было новое, темное тело и с потрясением он справился быстрее. Всего через десять минут мысли начали замедляться и он пришел в себя. Всего через десять минут его темно-серая кожа посветлела и начала мерцать изнутри.
– Ну, и кто теперь некрасивый и весь в шрамах? – проворчала Кира, осторожно касаясь ран и закрывая их. – Договорились же, после смерти сразу в Правь, а ты что вытворил? А если бы я не смогла все вспомнить? Если бы у меня вообще ничего не получилось?!
- Не получилось вспомнить? У тебя? – фыркнул Край – ты ли это говоришь, самоуверенная ведьма?
- Прекрати шутить, зачем ты это сделал? – не унималась она – тысяча лет ада при твоем мировоззрении!
- Я дожил до восьмидесяти Тата, участвовал в крестовых походах, думаешь, я это не заслужил? – сказал он тоскливо.
- Еще одна твоя идиотская шутка и ударю – прорычала она. – Поверь, после ваших экспериментов с моим телом, я теперь неплохо умею это делать. Ты выполнил все, что нужно и даже перевыполнил...
- Вот именно, а ты вместо восхищений опять читаешь морали – усмехнулся Край, неожиданно сбросив свою тоскливо-праведную маску. - Тысяча лет, темная кровь и новое сильное тело, а ты как была злобной и амбициозной коротышкой, так и осталась. Хотя нет, признайся, ты стала еще мельче и злее?
Он был другим. Так же как Андрей, он в свое время смог отбросить условности и стать собой, но продолжал притворяться. Андрей не мог сдержать улыбку. Равные. Светлый и необычайно сильный маг, родившийся в набожной семье и слабая, но грамотная ведьма из семьи чернокнижников. Кровные враги, назло всем, ставшие лучшими друзьями. Кали, силы света, тьма, их семьи - они обвели весь мир вокруг пальца, зная, ради чего рискуют. Врали самим себе, меняли свою память и кровь. Они не могли иначе – иначе их бы просчитали.
- Край – шикнула Кира.
- Да ну тебя, нудное создание, - отмахнулся он, обернувшись к Андрею. – Не советую с ней связываться, редкая стерва. Сам посуди, умудрилась переманить на нашу сторону высшего демона, а потом довела его до того, что он от нее в рай сбежал.
- Запоздалый совет – рассмеялся Андрей.
- У него специфическое чувство юмора, Андрей, - прошипела Кира – он рассчитывал на это, а теперь просто веселится.
- Рассчитывал? – спросил Андрей у своего дальнего предка.
Он все еще выглядел как демон, но теперь что-то неуловимое появилось в его глазах. Что-то очень близкое и понятное, что-то примиряющее и не дающее злиться. Теперь Андрей понимал значение выражения «родная кровь». Странно, ведь их разделяют века.
- Конечно, рассчитывал – кивнул он - не полюбив, ты бы не восстановилась, а в кого же еще влюбиться такому злобному дракону, как ты? Равный по силе, и противоположный по содержанию, терпеливый и хранящий в своей крови твою память. А у него вообще не было шансов, тебя нельзя не любить. Ладно, это уже лирика, не для этого я столько столетий в аду проторчал.
Край обернулся к спорящим и ошарашенным падшим.
- Ну и рожи, стоило потерпеть ради такого зрелища – хмыкнул он.
- Жалкий предатель – прорычал старший, так рассчитывавший на сделку и обмен.
- Это Я предатель? – фыркнул Край – Кто же ВЫ в таком случае? Включите мозги, мы не рождаемся и не создаем семьи, мы просто существуем и плаваем в ярости, жрем друг друга, чтобы развлечься. ОТКУДА мы беремся и ПОЧЕМУ так боимся иногда всплывающих воспоминаний?! Очнитесь, мы родились людьми и превратились в эту пародию после смерти, только потому, что выбрали ярость и тень.
- Бред!
- Бред? Я недостаточное тому доказательство? А ты? Ты и твоя любовь к кошкам, странная привычка скрываться на время сна. Что тебе снится, падший, чего ты стыдишься? Подумай об этом на досуге, после того, как оставишь этот мир и сам закроешь разлом.
- Ты в своем…
- В СВОЕМ. И поверь, ты должен быть мне благодарным, потому что в обмен на это я расскажу тебе правду и покажу следующую ловушку, в которую вы, с таким нереальным упрямством лезете! Причем, если первый раз вы попались в ее скромные силки – кивнул он в сторону Киры – то в этот раз вы попадетесь в настоящую волчью яму с копьями на дне, так как это моя идея, а я не отличаюсь милосердием и тонкостью мышления. Вы считаете, что вправе лезть в этот мир от скуки и издеваться над смертными, перетягивая их из стороны в сторону напару со светлыми? Все еще хотите убить «того, кто ходит между мирами», чтобы он не поставил вас всех на место? Валяйте, нас тут таких УЖЕ шестеро, причем одна из нас неуязвима и убьет любого, кто только дернется. Хотите начать со смертного и уничтожить ее, еще лучше! Он мой потомок и вы даже не представляете, из какой грандиозной паутины вырвете его нить, и что начнется после этого.
Все, что говорила до этого Кира, не произвело и десятой доли того впечатления, которое произвели слова Края. Он был одним из них, и они чувствовали, что он не врет. Никто не спорил и не высказывал своего мнения, все они молчали и думали о своем.
- Допустим, я поверю тебе – неожиданно шепнул Везевул из своего угла.
- Вот видишь, меня они слушают, а ты злишься, что я остался – поддел Край, обернувшись к Кире. – Была бы ты на полметра выше, и тебя бы послушали. Хорошо хоть мальчонка, в отца пошел, высокий, шипов только на хребте не хватает.
- А что, я как-то отращивал – рассмеялся Каин, - отлично смотрится.
- Значит, тебе будет вдвойне обиднее, если такая невзрачная коротышка отвесит тебе пинка – не осталась в долгу Кира.
- Гадина – усмехнулся Край и повернулся к своим собратьям. – Объясняю один раз. Вопреки вашим пророчествам и вашим мечтам, она знала, на что шла и никакой сделки с тьмой не заключала. Она действительно любила одного из ваших и спасла его, а он дал ей силу. Прочитав пророчества, она поняла, что рано или поздно правда выплывет и их убьют, чтобы избежать появления того, кого все так боятся. Можно было жить в страхе и скрываться, так поступили бы многие, но не она. Победить вас можно только поддавшись, и она сделала так, как было предсказано, точнее, она заставила вас так подумать. Мое предательство, проклятье и ее смерть были частью ее плана. Мы пытались разделить в утробе два начала, но она и не собиралась сразу рожать полукровку, это невозможно. Она сама хотела, чтобы кровь смешалась не до конца, хотела родить саму себя в двух разных телах и соединиться через сотни лет, превратившись снова в полноценную и уже беременную женщину. Ни вы, ни светлые не могли создать того, кого она родила и кем сама стала. Только тысячелетний жизненный опыт, боль и прощение всех обид могут соединить два начала и дать подобную силу, без них ничего бы не вышло. План был чудовищным, но я согласился с ним, ведь вы не оставили нам всем выбора. Нам, решившим, что смертные могут жить без вас и ваших подсказок. Нам, презирающим как свет, так и тьму. Похоронив ее и оплакав, я врал и притворялся нормальным. Она оставила мне книги и взяла с меня слово. Только тайно я мог выполнить свою часть нашего плана, и я его выполнил. Я якобы отказался от силы и бросил заниматься магией из-за раскаянья, но это было большой ложью. Получив тень от ничего не подозревающей падшей, я смог запечатать все свои знания и нашу с Татой память в собственной крови, а пользуясь светом, доставшимся мне в избытке с самого рождения, я спрятал свою силу, навесив мощнейший щит над собой в верхнем мире. Этот скрытый запас и эти знания год от года преумножались, доставаясь по наследству моим многочисленным потомкам. В моем роду большие семьи норма и куча детей не вызывала подозрений.
- Видел бы ты сейчас масштаб трагедии – проворчала Кира, намекая (как понял Андрей) на его гениологическое древо на стене своей библиотеки.
- Ты хочешь сказать, что таких как он... сотни?! – прохрипел один из падших.
Край был прав, целая паутина. Кира была лишь отвлекающим маневром. Они наблюдали за Беней и думали, что у нее ничего не получилось, в то время как Край прямо у них под носом строил новую ловушку. Андрей «проснулся» первым, но как только они убьют его, остальные почувствуют это. Кровью своей почувствуют, силой спрятанной в верхнем мире. Пусть не все они смогут сразу же впустить все это в свою душу, и увидеть другие миры. Пусть, для начала, этих бунтарей будет всего пара человек… пусть, темные найдут их и даже смогут убить. Бороться бесполезно - цепная реакция выжжет весь ад, для того, чтобы понять это достаточно решить простую задачку: одна семья с милой традицией заводить более десятка детей, живет на земле с четырнадцатого века…
- Нас таких тысячи – рассмеялся Андрей в голос. – Мы, смертные, знаешь ли, любим размножаться.
- Десятки тысяч, если уж совсем точно – проворчала Кира, слегка толкнув Края в плечо.
- Я ж говорю, что у тебя не было шансов не влюбиться в одного из них – чуть слышно хмыкнул Край, даже не обернувшись.
- Псих – вздохнула она.
- То есть, сейчас, по всему вашему миру разбросаны смертные, подобные ему? – в ужасе шепнул Везевул, кивнув в сторону Андрея. – Тысячами?!
- Да – просто сказал Край, будто соглашался, что погода сегодня замечательная.
- Самое страшное для вас не в этом – смакуя каждое слово, продолжил Андрей. – Он скрывался и поддерживал семейные традиции. Всему нашему роду до сих пор присущи отчаянная вера в так называемое добро и свет, набожность, презрение и отвращение ко всему темному а так же яростное отрицание всего, что кажется сверхъестественным. Когда я почувствовал в себе силу света, моя тень в ужасе спряталась. Я был слепым фанатиком и не видел ничего кроме глупых истин, тысячи лет нашептываемых сверху. Двадцать лет ушло на то, чтобы я прозрел. Для этого мне пришлось умереть, выжечь в себе тень и обрести новую. Меня разорвали на куски и сшили снова. Пять лет я провел между жизнью и смертью: боролся, сдавался, терпел. Не каждый на это способен, а главное, не каждому из моих родственников так повезет. Пережив все это, я начал вас понимать и не держу на вас зла. Если вы оставите нас в покое, не будете вмешиваться, заглядывая в наш мир, лишь из любопытства я не стану мстить и лезть Навь, но смогут ли так остальные?
Повисло долгое и напряженное молчание не каждый день узнаешь, что над тобой подвешено лезвие гильотины, не каждый день понимаешь, что те, кого ты раньше считал слабыми и безобидными на самом деле готовы вцепиться тебе в горло.
- Мы просто не сможем оставить этот мир. Это выше наших сил – прошептал наконец старший.
- Знаю – подала голос Кира. – Знаю и понимаю даже лучше чем ты.
Она снова подошла к Кали и обняла ее.
- Это нормально и мы не против этого, но мы против вашего влияния. Ведите себя здесь как гости и не трогайте хозяев. Это вредит не только нам, как видишь…
Теперь он читал Кали. Она не сопротивлялась, охотно показывая ему свою историю и свою боль.
- Это единичный случай – сухо сказал он, просмотрев и осознав увиденное.
- Не ври, твой голос дрогнул – чуть слышно шепнула Кали. – Я чувствовала твой страх, когда ты читал меня.
- Мы не можем принять решение немедленно – сдался Везевул.
- Сможете, как миленькие - прорычал Край.
Андрей почувствовал что-то странное, будто злость его предка была ему знакома и имела какой-то подтекст. Он даже успел уловить странный обрывок образа: медленное падение и сила, хруст веток и рычание, но голос Киры развеял видение:
- Тишшше, волк – шепнула она, заглянув в глаза Краю и легко коснувшись его щеки. – Они должны свыкнуться с этой мыслью, пройдет время, прежде чем они смогут жить с этим, возможно, они даже не согласятся. Мы лишь предложили.
Когда она это говорила, Андрей (в отличие от падших), видел ее лицо, эту косую, ехидную и дикую улыбку, поднятую бровь и оранжево-кровавый отблеск в глазах. Говорит и думает одно, но подразумевает совсем другое. Край тоже прекрасно знал это выражение ее лица и принял игру.
- Она права, я погорячился – с уважением кивнул он, снова нацепив маску холодного праведника, нелепо выглядевшую на его новом лице демона. – Пожалуй, на сегодня разговоров достаточно и нам всем пора.
- Первое разумное предложение за весь разговор – лукаво шепнул старший и кивнул в сторону разлома.
Пользуясь удачным и достойным поводом уйти, их палачи неспеша стали исчезать, ныряя в бездну.
- Надо полагать…
- Мы сами закроем – прохрипел Каин, слегка наклонив голову. – Вы и так в последнее время переработали, неплохой способ извиниться за доставленные неудобства.
В отличие от Края, мальчишка нацепил другую маску. Слащавая учтивость и показное уважение. Наверно, именно так улыбался Раскольников старушке процентщице, держа топор за спиной. Падший не заметил того, что так явно бросалось в глаза и вызывало улыбку. Самовлюбленный и уверенный в собственном превосходстве, он принял подобное отношение как должное и, ответив легким поклоном, нырнул в разлом. Каин пренебрежительно фыркнул.
- Кали? – поинтересовалась Кира, подпрыгнув и отвесив Каину смачный подзатыльник.
- Остаюсь – решительно шепнула она. – Там мне больше нет места.
- Тоже верно – хмыкнул Каин, рассматривая разлом - ловить там явно нечего.
Кира поспешила закрыть его, но Край остановил ее, осторожно взяв за локоть. Многозначительный взгляд и кивок головы. Ей надо беречь силы. Край подозвал Каина и пояснил ему, что делать.
- Постой, - с подозрением скривился парнишка. – Это конечно чудно и, зная нужные слова, это действительно просто, но… я ошибаюсь, или только тот, кто создал разлом, знает их?
- Красивый храм – кивнул Край, - твой отец любил по нему гулять и рассказывал мне… площадка для наблюдения за луной моя любимая.
Каин закатил глаза и снова фыркнул от смеха. Через десять минут разлом был закрыт безвозвратно. Внимательно рассмотрев всех присутствующих, Край подошел к Кире.
- Теперь я не боюсь за тебя – сказал он, рассматривая ее новое лицо без шрамов.
- Зато я за тебя боюсь – ответила она с горечью. – Может, останешься?
- В этом жутком теле? – усмехнулся он.
- Край – протянула она с жалостью.
- Послушай – сказал он уже серьезно – у нас уговор и мы только начали. Я прожил свою жизнь в этом мире. С радостью прожил. Любил, дышал, был счастлив. Если мне повезет и она не стала чистым светом, позабыв меня, я встречу ее там, так как в аду я ее не нашел, если нет… не страшно я стал другим. Я вырос из прежней жизни, но по-прежнему помню тебя. Я помню тебя и все, что ты говорила, этот мир и все что здесь происходит. Я не сдамся, ты сама знаешь, меня ничто не остановит. Ты права, я УЖЕ должен быть в Прави, а ты… сама в курсе, что тебе еще предстоит. Все еще вместе?
- Все еще заговорщики – печально кивнула она. – Как ты спрятал?
- Понятия не имею, сама найдешь. Лук у тебя?
- Уже да – вздохнула она, но уже решительно.
- Найди лучника и мою ВТОРУЮ библиотеку. Встретимся – улыбнулся он.
Она ничего не ответила, а только смотрела ему в глаза. Лучшие друзья, рожденные непримиримыми врагами. Они смотрели друг на друга целую вечность, обсуждая то, о чем нельзя было говорить. Неожиданно Кира подошла к нему ближе и обняла, по крайней мере, вначале так показалось. Не касаясь и не прижимаясь к его серой и мерцающей коже, она завела руки ему за спину и осторожно разрезала кожу на лопатках своими когтями. Край слегка поморщился, но боли не было, так как яд она не выпускала. Легкие нити тьмы тянулись по мановению ее рук из его лопаток. Кира сделала шаг назад и опустила руки. Ее линии горели огнем, Андрей чувствовал, как ускоряется ее костяное сердце. Край взял ее за плечи, тьма из его ладоней стала разливаться по ее линиям. Свет гас, превращаясь в тьму. Каин дернулся, но Андрей остановил его, вытянув вперед руку. Теперь, когда все ее линии безупречны и она в норме, так и должно быть, он чувствовал это. Постепенно все линии ее силового каркаса стали иссиня черными, лишь в области сердца мерцал свет. Ее сердце продолжало пылать и биться, сходя с ума и захлебываясь. Сейчас она чувствовала всю его тень и была ее частью. Через мгновенье тьма коснулась ее костяного сердца. Мощный удар сотряс стены. Вспышка света ослепила, а тьма обратилась в свет. Кира снова стала собой, в то время как Край стал совсем другим. Светлое, пылающее лицо, ослепительно-белые волосы, сияющие крылья за спиной и все та же улыбка. Взмахнув крыльями, он начал стремительно подниматься. Кира тоже оторвалась от земли, но он отпустил ее, и она плавно приземлилась. Еще одна вспышка и он исчез, а у Киры подкосились ноги, и она рухнула на каменный пол.
* * *
Каин нервно поглядывал на них в зеркало заднего вида. Ночь давно перевалила за середину, они ехали в гостиницу. Шум двигателя, запах бензина и пластика, а так же ненавязчивая болтовня Беса казались чем-то давно позабытым. События этой ночи дали много ответов, но буквально раздавили количеством новых вопросов. Все они, в самых неожиданных интерпретациях, несомненно, крутились в голове у Каина. Нервное потрясение и адреналин сделали свое дело, действие зелья сошло на нет, но снова глухой к его мыслям Андрей все равно слышал гудение в его сознании и даже выхватывал некоторые картинки.
- Каин, прекращай, у меня уже голова болеть начинает, а я даже не слышу толком. Пожалей мать и Беса.
- Простите – прошелестел он, снова глянув на Киру.
Она лежала, свернувшись калачиком на заднем сидении, и положив голову Андрею на колени. Лунный свет освещал ее бледное и усталое лицо. Никаких мыслей, никаких эмоций. Она спала без снов с открытыми глазами, она снова впала в ступор.
- С ней…
- Все с ней в прядке, Каин, просто устала – успокоил его Андрей. – За последние сутки в ее жизни произошло столько всего, что мозг вырубился. Ей нужно несколько месяцев побыть в покое, подальше от всего... этого.
Андрей провел рукой по ее темным волосам. Даже сейчас он видел, как они потускнели, вобрав в себя осколки недавних потрясений. Бесподобный цвет и длина, жаль, конечно, обрезать такую гриву, но это первое, что он сделает, когда они доберутся до города. Месяц, два, может даже полгода - Андрей не верил в то, что все наладится, он это знал. Так уж получилось, что он уже принял меры и Кира проснется в любом случае. Остается надеяться, что она не будет сильно против и это не помешает ее грандиозным планам.
- Ну и заварила же ты кашу, маленькая злая ведьма – вздохнул он, коснувшись кончика ее носа.
Она простонала что-то невнятное и, перехватив его руку, спрятала лицо ему в ладонь.
- Вот видишь, ее не попускает – с довольным видом проворчал Бес.
Бросив теперь уже мрачный взгляд в зеркало заднего вида, Каин молча вытащил из кармана пачку денег и протянул Бесу.
- Психи – фыркнул Андрей.
- Кто б говорил – не выдержал Каин. – По сравнению с твоей чокнутой и зашифрованной семейкой мы скромная колония хомячков. Ты кстати понял, что это начало и основная куча говна еще не попала в вентилятор?
- Уже попала – мрачно шепнул Андрей – светлые с их талантом проникать в тела животных и любопытными феями быстро узнают подобные вещи. Готов поспорить, они уже в курсе.
- Светлые – скривился Каин.
- Мы что, будем драться с серафимами? – ошеломленно прохрипел Бес.
- Драться нет, но и отделаться от них будет очень сложно. Серафимы способны на хитрость и подлость не меньше, чем падшие. Вспомни, хотя бы то, как они со мной в свое время поступили.
- Раскатали в блин и сказали, что так и было – прорычал Каин. – Еще и стрелочника к тебе приставили. Типа «мы не в курсе это все она».
- Они почти ничем не рисковали – прохрипел Бес. – Они верили, что ты не выживешь.
- Вот именно. Они идут по головам, оправдываясь своей святостью и исключительностью. Старая песня - вздохнул Андрей чуть слышно.
Кира заснула, и ее ровное дыхание грело его ладонь.
- Край теперь с ними, вернее среди них, значит…
- Поживем, увидим – скривился Андрей. – Мы в игре и карты у нас вроде неплохие. Не рви сердце.
Глава 26.
Эпилог.
До настоящего рассвета было около часа, но город за высокими окнами уже был серым. Тоскливое утро, Андрею почему-то вспомнилось студенчество. Тогда он тоже не спал по ночам, проводя ночи за учебниками, и встречал рассвет у окна. Тогда ему нужен был сон, сейчас ему просто скучно и нечем заняться. Откуда эта тоска и беспокойство? Где взялось это непонятное ощущение, будто он что-то забыл?
Он скептически глянул на плиту. Точно посолил, он даже на листике отметил. Андрей никогда не думал, что с чем-то может не справиться, но сволочная кулинария упорно не ему не сдавалась. Все было логично – он спит всего пару часов в сутки, а Кира дрыхнет всю ночь. Зачем тратить ее время, если он сам может… ну, почти может. Он накупил кучу книг и даже записывал все свои действия на бумажке, но все равно получалась невыносимая гадость. Он даже сам не всегда мог это есть, что говорить о Кире. С другой стороны его готовка была первым, о чем она заговорила после двух месяцев почти полного ступора.
Он вывез ее из Индии первым же рейсом. Сонная и ничего не соображающая, она почти не заметила перелета и только через пару дней поняла, что они в Испании. Все ее силы ушли на то, чтобы вспомнить и не сойти с ума, не говоря уже о восстановлении памяти Краю и его преображении. Теперь сил на эмоции и общение не было, и она передвигалась по своему любимому дому как робот, она даже на море не смотрела. Андрей не собирался с этим мириться. Каждое утро он тащил ее на берег, читал ей вслух или просто разговаривал. Через месяц он смог до нее достучаться. Наступил откат и она начала плакать. Андрей знал, что иначе не будет, но ее слезы были для него пыткой. Неделя слез, куча испачканных футболок и постепенно она начала проявлять интерес к окружающему миру. В то утро, готовя завтрак, Андрей был в задумчиво-счастливом настроении. Он думал над тем, что она уже третью ночь обнимает его во сне и второй день пытается есть пищу, а не тянуть силу из других миров и превзошел себя, посолив еду трижды. Кира села за стол и начала завтракать, но неожиданно скривилась и выплюнула все обратно в тарелку.
- Нет, ну это уже слишком – прохрипела она свои первые слова за два месяца.
- С возвращением – выдохнул Андрей.
– И давно ты у нас готовишь? – скривилась она, рассматривая странного вида месиво в своей тарелке.
- Ты два месяца в отключке.
- Два месяца я ем несъедобную и пересоленную еду. Отлично, что еще я пропустила?
- Ну… как бы тебе объяснить…
Сейчас, спустя месяц, стоя на белой кухне в ее родном городе, Андрей смеялся как ненормальный, вспоминая их последующий разговор и то, как он боялся ей рассказать самое важное. Все еще улыбаясь, он глянул на подоконник и увидел то, что беспокоило его все утро. Мобильный телефон. Черт, как же не вовремя. Матерясь про себя, он схватил трубку и рванул на крышу. Он добежал до края как раз вовремя и взял трубку еще до гудка.
- Говори – прорычал он.
- Я вообще-то Кире звоню – процедил Глеб.
- Знаю, но поговоришь со мной.
- Где она?
- Спит.
- Разбуди.
- И не подумаю.
- Ладно, хрен с тобой, поговорим – сдался Глеб, затягиваясь табачным дымом где-то в Москве. – Я сейчас под дверью…
- Палаты – без эмоций закончил за него Андрей. – Тошнотворно-бирюзовые стены, запах медикаментов и улыбчивые медсестры. За дверью…
- Твоя сестра! – не выдержал Глеб его спокойного и размеренного тона. – И она УМИРАЕТ, Андрей.
- Двоюродная и это не новость, Глеб, мы знали, что так будет. Каин пытался…
- Так, хватит, тащи свою задницу в спальню и буди Киру – Глеб, похоже, окончательно вышел из себя. Напрасно.
- Глеб, послушай…
- Это ты, мать твою послушай! Она ПРОКЛЯТА понимаешь?! Ничего подобного мне даже в страшном сне не снилось. НИКАКОГО отношения к ее судьбе это не имеет!
- Проклята? Ты…
- УВЕРЕН! Так что буди Киру и пулей в аэропорт!
- Никого будить я не собираюсь – прорычал Андрей. – Ее предупреждали. Каин и Бес ездили к моей семье и ставили защиту, но эта безмозглая дура пряталась и отсиживалась хрен знает где. Она сама виновата в том, что с ней случилось, и я не собираюсь дергать Киру и тащить ее через две страны для того, чтобы она увидела это.
- «Это» твоя сестра!
- Оставь нас в покое! – не выдержал Андрей.
Он не стал слушать дальше, он даже кнопку не нажал, а просто вышвырнул телефон за борт крыши. Хватит с нее этой галиматьи, черт возьми, пусть хоть немного поживет нормально! Неожиданно в голову залетела давно стучавшая в висок мысль: городской телефон. Андрей рванул вниз спотыкаясь и перескакивая через ступеньки. Он опаздывал. На последних метрах, он подпрыгнул и рухнул на пол, вырывая с мясом телефонный кабель из коробки. Пара синяков и сбитое дыхание мелочи, главное успел.
- Не обижайся, но при твоих габаритах бег с препятствиями не лучший вид спорта – осторожно заметила Кира, с интересом выглядывая из-за угла. – У тебя все хорошо?
Не успел.
- Теперь хорошо – улыбнулся он, все еще валяясь на полу в нелепой позе с проводом в руках и теряясь в ее ласковом взгляде.
Чистая правда. Теперь, когда она рядом, иначе и быть не может. Он даже не рассчитывал на то, что все будет настолько идеально. Мышление, физиология, инстинкты, режим дня и воспитание - различия между ними больше не пугали и не расстраивали, а веселили и добавляли тем для разговоров.
- Ты опять сжег завтрак – вздохнула она обреченно, присаживаясь рядом с ним на пол. – Может, хватит над собой издеваться? Признай, это не твое.
- Не могу понять, почему так – пожаловался Андрей, теранувшись щекой о ее макушку.
- Одело в отношении – бесцветно сказала она.
- Я же стараюсь – проворчал Андрей, легко укусив ее за плечо.
- Слишком стараешься – фыркнула она, вытирая испарину у него со лба. – До фанатизма, так тоже плохо. Сегодня тебе повезло, я выключила газ вовремя, так что замачивать кастрюлю не придется.
- А завтрак? Ты спасла положение? – скривился он.
- Спасаю - кивнула Кира и, коснувшись губами его виска, встала с пола.
Только теперь он заметил, что она в черном кухонном фартуке и насторожился. Готовила она очень аккуратно, кроме того, никогда не боялась испачкать домашнюю одежду. Он глянул на часы. Четыре утра. В такое время она спит или бродит по дому, не сильно задумываясь, в чем одета и одета ли… Андрей выглянул из-за кресла. Темно-вишневые сапоги на шпильке, кожаные брюки и тонкий свитер, накраситься и уложить все еще короткие волосы она не успела. Пока не успела. Прикусив язык, и усиленно считая до ста, он пошел на кухню. На столе сиротливо лежала симкарта из только что выброшенного им мобильного телефона, а авиабилеты в ее заднем кармане удачно дополняли и без того красочную картину этого паскудного утра. В пятый раз сбившись со счета, и почувствовав, как слегка завибрировали оконные стекла, Андрей присел за стол и закрыл глаза. Досчитав до двадцати, он почувствовал знакомое тепло и нежные руки. Неслышно подкравшись, Кира обняла его и поцеловала в шею. Шах и мат.
- Во сколько вылет? – сдался он.
- Не злись – шепнула она ему на ухо – второй раз окна меняем, а здесь еще и соседям придется.
- Не злюсь, но очень хочется - признался он.
- Брось, будет весело – усмехнулась она.
- Этого я и боюсь – проворчал он.
Конец второй книги.
Игра на равных Автор Игнатьева Ольга
© Copyright: Ольга Игнатьева2, 2014
Свидетельство о публикации №214013100043
Свидетельство о публикации №214013100043
Рецензии
Фуф! Времени хватило аж на четыре главы... пока что. Читать интересно, я думаю, подвиг свершить вполне реально)) Ииии... Я тоже Серафим, несущий бездушное и беспристрастное добро... Мои ЛГ меня номинировали на...) И от Дара отделаться непросто, почти невозможно. Вот.
Валентина Александрова 04.03.2014 23:16 • Заявить о нарушении
Валентина Александрова 04.03.2014 23:16 • Заявить о нарушении
Дочитала и эту книгу. Интереснее для меня, чем "Сумерки," кстати. Далась чуть труднее, было несколько поводов подумать. Да и со временем напряг немного. В общем - зачёт)
Валентина Александрова 05.04.2014 18:12 Заявить о нарушении
Валентина Александрова 05.04.2014 18:12 Заявить о нарушении