Дели - посол мира

Маша с Петровичем ругались. Дели проснулась только к финалу и сразу почувствовала грозовое напряжение, царящее в доме. Ночь прошла мирно, но утро не принесло мира. Хозяева демонстративно не разговаривали, обмениваясь односложными фразами. Все понимающие дети быстро ели кашу – ни капризов, ни разговоров. Маша погрузила детей в машину и поехала на работу, попутно забросив в школу, а второго к бабушке.
Петрович в одиночестве чах над завтраком. Расковырял вилкой яичницу, чавкнул два раза любимым сыром, но отбросил его, не получив ожидаемого удовольствия. Только чашка кофе была испита до дна.
Вечером перемирие закончилось, и стороны попытались завоевать новые территории, перейдя в наступление. Поток взаимных упреков казался неиссякаемым. Шальные осколки уже долетели до родственников, значит, настоящие аргументы уже закончились.
 Неужели не понятно, что пока вы не перейдете с обсуждения личностей на ситуацию, это может продолжаться бесконечно, - вздохнула Дели. Оба уже устали, но, как сошедшиеся в клинче боксеры, продолжали висеть друг на друге. Кто-то же должен сказать «break» (перерыв)
Дели пулей влетела в кабинет, заскочила на стол, и скинула на пол чашку. В наступившей тишине она различила только одну пару ног, поднимающуюся по лестнице. Это говорило об успешности замысла -  стороны удалось развести. - Хорошо, что расслышали сквозь свою «кананаду», шкаф бы  мне точно было не свалить, - обрадовалась Дели, юркнула в соседнюю комнату и безмятежно разметалась на полу.
Спать хозяева отправились в разные места. Маша осталась в спальне с Тимошкой, а Петрович устроился в зале, перед телевизором.
Интересно, почему они думают, что утром все само собой «рассосется»? – думала Дели. Или надеются проснуться в другой реальности? Пока костер не потушен, угольки будут рады любой веточке, не то, что полноценному полену. Опять все придется брать в свои лапы, - решила она.
Для начала поменяла местами их тапочки. Машины трогательный зайцы переехали к дивану Петровича без приключений, а вот его «подошвы» и весили изрядно и создавали шум при транспортировке. В «мирное» время Маша любила ходить в рубашке мужа. Дели не замечала, чтобы у Петровича была ответная тяга к вещам жены. Она прихватила зубами рубашку и потащила ее в спальню. Аккуратно запрыгнула на кровать и пристроила ее в Машиных ногах, с посылом – отдам последнюю рубашку. Хорошо, что она его белье не носит, - рассуждала она, возвращаясь в гостиную. Хороша бы я была с мужскими трусами в зубах - кошка-фитишистка. Осталось пристроить носки Петровича. Складывалось ощущение, что они крепились к его ногам резинкой. Стоило им покинуть стопу, как они улетали в неизвестном направлении. Их я точно в зубах не потащу, - дала себе зарок Дели. Зацепив их когтем, она переместила их поближе к бельевой корзине. Для первого раза достаточно, - решила она, - а то будет совсем уже неправдоподобно: и отнес и на место положил. Еще бы кружку ему в кабинет отнести и миссия была бы выполнена. Не могло быть и речи о том, чтобы спрыгнуть с кружкой в зубах, а потом еще взлететь на стол. Тут нужен был помощник.
Мимо нее, в полу сомнамбулическом состоянии проследовал в туалет Сашка. Если сейчас еще и второй выползет, то прямо Чип и Дейл спешат на помощь, - подумала Дели. Но Тимошка спал в своей кроватке, «зарешеченный». С детства за решеткой - все у них не как у зверей!
Дели стукнула лапой выходящего из уборной Сашку. Он испуганно открыл глаза. Сашка проделывал это одиночное плавание уже сто раз и был уверен, что знает фарватер комнат, поэтому шел с закрытыми глазами, чтобы не расплескать сон. Дели еще раз стукнула его лапой, давая понять, что столкновение не случайно. Она медленно пошла в сторону кухни, приглашая его следовать за собой.
- Дели, это не потерпит до утра? – сонно прошептал он.
Дели продолжила движение, не удостаивая его ответом. Сашка знал, что если кошке что-то втемяшится, то лучше сделать, чем потом разгребать. Он послушно прошел на кухню и увидел ее сидящей на столе. Дели никогда не залазила на стол.
Дели, чего ты хочешь? – спросил Сашка.
Дели слегка подтолкнула узорчатую кофейную чашку. Сашка подскочил к столу, чтобы предотвратить непоправимое – это же мамина чашка! Он живо представил себе картину – звон осколков, приход родителей, писк Тимошки, и он, на месте преступления, во всей красе полночной неуклюжести. И кто поверит, что это натворила Дели?
Умный мальчуган, - похвалила Дели, - сразу предвидит последствия. Спрыгнув, она проследовала к лестнице. Сашка, переставив чашку подальше от края, собрался идти спать. Похоже, я переоценила его сообразительность, - огорчилась Дели. Она снова запрыгнула на стол и пошевелила чашку. Сашка вернулся.
- Дели, это мамина любимая чашка. С ней играть нельзя! – пояснил он.
Это со мной играть нельзя, - стукнула она хвостом и задела блюдце. От греха, Сашка взял оба предмета в руки. Дели потерлась об него и сделала несколько шагов по направлению к лестнице. Сашка хотел поставить посуду на стол, но Дели решительно направилась к нему, и он передумал.
Рефлексирует, как собака Павлова, - отметила Дели. Я к нему – посуда в руках, я от него – ставит на стол. Жаль, нет времени для продолжения опыта. Она снова двинулась к лестнице. Сашка решил, что надежнее будет взять их с собой, раз уж Дели так ими заинтересовалась.
- Пять минут, полет нормальный, - рассуждала она, возглавляя процессию. Надо учиться писать или печатать, как еще с ними общаться?! На площадке второго этажа она повернула в  сторону кабинета Петровича. Сашка поплелся в свою комнату с «добычей» в руках. Если он уляжется, то его уже никакими силами не поднимешь. Дели бросилась к нему и перегородила дорогу.
- Да что с тобой сегодня? – уже начинал злиться Сашка. Я не дам тебе ими играть!
Дели еще раз потерлась об его ногу, давая понять, что разделяет его опасения, и что они в одной команде. Она двинулась к кабинету, призывно оглядываясь на Сашку. Не понять ее намерение было сложно – она звала его за собой.  Он привык к ее чудачествам, но что за ночное кофе питие в папином кабинете из маминой кружки она задумала?
Кружка, - дошло до него. Ну, конечно! Папа вчера разбил свою, и Дели хочет его порадовать. Странно, что выбор пал на мамину. Интересно, а она не будет еще больше ругаться? Он решил довериться кошке, особенно после истории с холодильником. Ну, перенесли кружку, не разбили же, - рассудил он, не желая вдаваться в хитросплетения возможного заговора. Поставив оба предмета на стол, он пошел досыпать, убедившись, что Дели потеряла к ним всяческий интерес.
Аллилуйа! – муркнула Дели и решила разделить остаток ночи с Сашкой, чтобы окончательно успокоить его.
Первой, по будильнику, проснулась Маша. Сладко потянувшись, она обнаружила отсутствие мужа, и вспомнила про длящийся конфликт. Спустив ноги с кровати,  почувствовала непонятную твердость. Обычно, утром ее ступни встречала меховая забота тапок, с симпатичными заячьими мордочками. Посмотрев вниз, она с удивлением, обнаружила тапки мужа.
Проник, лазутчик! – ухмыльнулась она. – Еще и с трофеем ушел. Заправляя одеяло, она обнаружила его рубашку. Теплая волна поднялась изнутри. Она принюхалась к рубашке, ей нравился запах мужа. Маша укуталась в нее, слегка поежилась, и пошла прибавить отопление. Включив свет в технической комнате, она обнаружила носки мужа у корзины с грязным бельем.
- Ишь, как эволюционирует! – приятно удивилась она. – Такие порывы надо поощрять.
Маша тихонечко подошла к спящему мужу. Он лежал на спине, подложив одну руку под голову. Обнаружив рядом с диваном свои тапки, вздохнула: «Конспиратор!» Торчащая подмышка мужа манила.
Там тепло и уютно, - решила она и тихонько залезла к мужу под одеяло. Едва прижавшись к нему, ощутила его объятия. Помнят руки-то, - оценила она. Осенний дождь за окном смывал все проблемы и непонимание.
- А ты это классно придумал, - вставая и ероша его волосы, сказала она. – Сказал, не сказав…
- Да, - согласился он, приняв комплемент на могучесть своих объятий.
- Маш, ты мои тапки надела? – сказал он вставая.
- Вообще-то, это была твоя идея, но я готова меняться.
- А где носки?
- Не надо его больше так долго целовать, - решила она, - а то у него, похоже, мозги «окисляются». - По месту прописки, в корзине. Вернее рядом, видать выпимши вчера были - не дошли.
Сделав вид, что не удивился, и, оценив деликатность жены – сама убрала, причем молча, он поднялся в кабинет. Увидев на столе машину любимую кружку, да еще с блюдцем, Петрович просто обалдел. Ему было все равно из чего есть и пить, а вот Маша ценила личные вещи, правда, это не распространялось на его рубашки. При таком количестве мужчин в доме посудооборот был постоянный, но машина чашка было святое. Даже Тимошка не тянулся к ней, видно, всосав с молоком матери – нельзя. Да, это поступок – оценил Петрович.
Аккуратно, словно боясь, что они рассыпятся, он спустил оба предмета на кухню.
- Ну, Машка, ты даешь! Прямо растрогала, - произнес он, поставив перед ней чашку с блюдцем и обняв жену.
- Ты им проводил экскурсию? – напряженно спросила она.
- В смысле? Ты же сама мне их принесла. Или нет? – протянул он, глядя в ее непонимающие глаза.
В Кухню зашел старший сын.
- Мам, пап – привет!
- Саня, это ты мне кружку поставил? – спросил отец.
- Да, - признался Сашка, ожидая подвоха. В принципе это было правдой. Не рассказывать же про прихоти Дели. Кто бы поверил?! Отец подошел и протянул ему руку. Мужчины обменялись рукопожатиями.
 – Молодец! – он потрепал сына по плечу.- Извини нас с мамой за вчерашнее, - Петрович неопределенно повел рукой, не вдаваясь в подробности. Маша присела, поцеловала сына. Посмотрела на мужа – о какого дипломата вырастили.
- Ну, давайте есть и собираться, - подвел черту Петрович.
Дели, издали наблюдавшая за семейной идиллией, рассуждала, - награды только на передовой. А как же скромные работники тыла? Кто оценит их незаметный труд?