Про пьяную женщину и самолеты

По безлюдному, ночному проспекту,  ходила женщина, как будто, чего-то искала. К ней подъехала машина, постояла и поехала дальше.  Затем подошел какой-то мужчина, они поговорили, и он пошел дальше, а она, бодро, двинулась мне на встречу. Я вышел из тени какого-то здания и тоже направился к ней. Когда наши пути пересеклись я сделал вид, что собираюсь пройти мимо,  хотя при этом пристально смотрел ей в лицо.  Женщина остановилась и спросила:

— У тебя нету сигареты?
— Нет, но есть дома. Я не курю. Кто то из друзей оставил, могу отдать всю пачку.

Сказал я, тоном как можно более спокойным и вызывающим доверия.

— Понятно.

На лице женщины читалось разочарование. Повисла неловкая пауза, и я поспешил сказать, что живу здесь неподалеку.

— Не, я к тебе не пойду.

Женщина стала смотреть по сторонам.

— Да нет вы не поняли, я вас к себе не приглашаю, просто я мог бы вынести, пока вы постояли бы у подъезда.
— А ну так, тогда давай.
 
Она неожиданно согласилась и мы, обменявшись  информацией о наших именах, пошли в сторону моего дома.
Её звали Оля и я этому поверил. Она была некрасива: за сорок лет, сломанный когда-то нос, ожоги левой стороны лица, и следы неуемного употребления алкоголя. Даже сейчас от неё прилично пахло, хотя движения были точные и сбалансированные. Мы подошли к моему подъезду и я вынес пачку «L&M». Женщина закурила и зажмурив глаза сказала:

— Вот бы сейчас пиво.
— А у меня есть, два литра, в холодильнике.
Ответил я очень охотно, хотя в глубине души не хотел тратить бутылку на эту Олю.
— Да у тебя все есть!  Неси.

Она улыбнулась и даже в темноте было видно отсутствие некоторых зубов.
Но я вынес пиво и пригласил её в ближайшую девятиэтажку в которой не закрывалась подъездная дверь.  На первых нескольких этажах было невыносимо грязно и воняло мочой.  Но на шестом было терпимо и мы вполне удобно расположились на подоконнике.
Хлебнув  алкоголя, Оля начала длинную и нудную историю своей нелегкой жизни в которой: вначале умерла мама, потом запил папа, семья потеряла квартиру, её выгнали из училища, она жила на теплотрассе, где познакомилась со своим мужем, который сломал ей, однажды, нос и выбил пару зубов, потом умер от желтухи, и её взял к себе добрый дедушка, но приехал его сын и они вдвоем, стали не просто аккуратно пользоваться молодой девушкой, но уже издеваться. Обоих, Оля зарезала ночью и отсидела десять лет, после чего жила на квартире-притоне наркоманов, где её, как-то, заподозрили в воровстве чьих-то денег и пытали утюгом и раскаленными на плите гвоздями. Выйдя из больницы, она познакомилась с ещё одни одиноким дедушкой с коим в данный момент и проживает. И было бы все хорошо, если бы с ними не жил посторонний мужчина, бывший наркоман и больной спидом, которой их обоих бьет и притесняет.
Когда пиво уже заканчивалось и женщина стала изрядно пьяна, я все таки сумел прервать её рассказ, и, как всегда немного и очень приятно волнуясь, спросил:

— Оль, а ты можешь рукой мне поделать? Только рукой.
— Могу, вам мужчинам только одно нужно.

Женщина выдавила снисходительную улыбку.

— Да нет Оль, разное нужно, просто у меня девушки нет.
И не спрашивай почему, все только это и спрашивают.
— А я знаю почему. Потому что тебе рукой хватает.

Я улыбнулся, и заторопился.

— Может быть, может быть,  ну... поделай?
— Давай, только потом сразу не уходи, побудь со мной чуть-чуть.

Сказала женщина буднично и грустно.

— Ладно, конечно.

Сказал я празднично и с предвкушением.
Когда моя нужда была справлена, Оля допила пиво и пошла на верх. Я восстановил дыхание и пошел за ней.

— Ты куда?
— Туда.

Мы поднялись на девятый этаж и вышли на общий балкон. Где женщина посмотрела вниз и сказала:

— Почему одни люди живут богато, а другие бедно?

Это был интересный вопрос, и я подумал и ответил:

— Наверно, на всех не хватает ресурсов  земли,
может быть людей слишком много и все просто не могут быть богатыми.

Оля пошатываясь, повернулась:

— А когда людей было мало, все были богатыми?

Я опять задумался над вопросом, а женщина продолжала:

— Я всю жизнь пила, в этом  богом оставленном городе, чтобы не умереть от отчаяния. Здесь ничего нет, а что есть, то, я не знаю.

Я смотрел на неё и не знал, что сказать. В её выражении лица было что-то пугающие, что-то решительное и окончательное. Она села на корточки и пьяно произнесла:

— Спасибо, что побыл со мной, теперь иди, иди домой.
— А ты?

Спросил я так, как будто мы были друзьями. Она пыталась зажечь сигарету.

— Ступай домой, сегодня на одного бедного станет меньше.

Я всегда знал блеф и игру на публику свойственные обиженным самоубийцам, но здесь я не ощутил и крупицы этого. Меня почему-то захлестнуло волнение.

— Оль , перестань, всё будет хорошо.

Она закурила.

— Почему ты так думаешь? Сорок лет не было.

Я опять не знал, что ответить, а она продолжала:

— Ты не переживай, таких как я ещё много, и руки есть у большинства.
Иди домой,  ложись спать. Или хочешь посмотреть? Она с трудом встала и шагнула к краю плиты.

— Подожди!!!

Мой крик заставил её повернуться.

— Ты знаешь, что я узнал недавно?
— Не знаю.

Я говорил быстро, чувствуя, что могу опоздать.

— Ты знаешь, что над нашим городом на десяти, одиннадцати, двенадцати километровой высоте, летают самолеты по маршрутам: Нью-йорк – Гонконг, Хельсинки – Манила,  Вашингтон – Сингапур, Лондон – Токио. Представляешь!? Там сидят люди, которые несколько часов назад были на улицах Нью-йорка, а ещё через несколько часов будут обедать в каком-нибудь Гонконгском ресторане. И ты представляешь, вот ты ходишь здесь по городу, а в нескольких километрах от тебя вверху могут находиться: президенты, звезды, самые богатые люди планеты.... Вот тебе какой актер нравится?

— Брюс Уиллис.

— И он может быть был совсем рядом от тебя. И может быть даже не раз. А ты знаешь сколько получают пилоты этих самолетов? Триста тысяч рублей в месяц. И ты представляешь, какие там технологии заложены в эти лайнеры. И всё это так близко к нам. Всё это создали люди! Богатые, кто этим пользуется, они тоже люди! И ты - человек! Ты часть этого рода, ты должна чувствовать причастность ко всему этому. Ты должна радоваться, что это существует! Радоваться, что есть богатые и счастливые, способные летать на самолётах, плавать на яхтах, жить в роскошных отелях и виллах, есть изысканные блюда.
   
Женщина стояла и смотрела на меня удивленными глазами, потом отошла от края, и, взяв меня под руку, вдруг почти трезво, сказала:

— Проводи меня пожалуйста до дома, да расскажи, какие там еще самолеты летают?