Mon phare ami

Глава первая. Дно колодца.
Неизвестно уже, в какие времена, ибо людская память - дама ветреная и переменчивая, но жила на свете девушка Лаарме. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что память о ней местами поистерлась, как старое платье:она была бледным, худым и незаметным созданием - будто застывшее дыхание в день,когда слова застывают на морозе.И выглядела она соответствующе: тощие босые ноги, торчащие из-под мешковатого старья. И посреди этого пустыря жили только ее темно-синие глаза.Порою в них загорался огонек то ли мысли, то ли надежды - будто бы в непроглядной ночной мгле на мгновение загоралась маленькая робкая звездочка.
Лаарме была сиротой и никто не знал ни сколько ей лет, ни откуда она родом, ни даже то,откуда она вообще появилась в городе. Только однажды в доме местного философа Моцарта Никенди появилась будто бы тень девушки. Тень поливала садик, ухаживала за огородом, ходила на рынок и возвращалась оттуда с кладью,едва ли гармонирующей по весу с ее тщедушной конституцией.
 Она была будто бы невидимой рукой, поддерживающей существование дома, только вот милые дамы, роем жужжащие подле философа, бесчетное количество раз говорили ей,что Бог посмеялся однажды, превратив пугало в человека и назвав его Лаарме.И с протяжным "и-и-и" тянули бесконечные речи о добродетели столь великого человека, поселившего в своем доме столь нелепое создание.
 Впрочем, Лаарме была настолько занята, что столь гениальные просветительские комментарии доносились до нее лишь эхом на дно колодца. Своеобразным колодцем и была кладовка с крошечным окном, где обитала девушка, запертая, словно добрая весть в суровые времена.