Байки из 90-х. 5 глава Чехия

Имея на руках ваучеры 5 стран - Польши, Чехословакие, Венгрии, Румынии и Болгарии жить стало легче. И ездить в вояжи можно было реже. Я снял небольшую комнату в ЖЭУ, в центре города. Арендовал ее комитет самоуправления. Они там собирались раз в неделю на пару часов и хранили небольшой инвентарь. А мой приятель Вадик за символическую плату сдавал мне ее в субаренду.

Пока я колесил по дорогам Восточной Европы, моя единственная работница Лена, принимала клиентов и реализовывала им ваучеры.

Комитеты самоуправления были созданы по типу команды Швондера. Вадик был крупным мужчиной с сумашедшим переизбытком энергии. В городе было несколько комитетов по районному принципу, но работал в полную силу только этот. Основная заслуга была Вадика, своим энергетическим огнем пробивающая чиновничьи заслоны. Но и команда энергичных старух была Вадику под стать. Они что-то пробивали, доставали, решали, но и, конечно, себя не забывали.

Вадика по городу я знал давно, но очень теплые отношения стали после аренды этого помещения и особенно, когда он меня оградил от наезда недовольного клиента, которого не пустили в Чехию. Клиенту я компенсировал затраты за ваучер и дорогу, но он предъявил сумашедший счет, в десять раз больший, якобы за какую-то сорванную сделку.

Жизнь в офисе была унылая и скучная, а душа рвалась в дальнюю дорогу.
Я успел уже завестись еще чехословацкими ваучерами. Приобрел их в Остраве у жизнерадостного паренька Иржика. Но время быстро двигалось вперед. Рушились стены(берлинская) и распадались страны. Это случилось с Чехословакией. И на повестке дня уже стоял вопрос о Чешских и Словацких ваучерами раздельно.

Сидел я как-то и дремал в офисе. Лена в это день отпросилась. Клиентов почти не было. Вдруг на пороге появился сильно растрепанный мужчина лет сорока. Ему нужен был чешский ваучер. Макс, так звали это мужчину, был по жизни художником. Он в последнее время специализировался на изготовлении гипсовых масок народов мира. Я их до этого видел в продаже в городе. Это были Шерлок Холмс, доктор Ватсон, индус в чалме, араб, моряк, негр и еще несколько персонажей. Изготовлены они были профессионально.

Спрос на маски упал, продавались они в последнее время по пятьдесят центов, что было почти нерентабельно. Приехал его приятель керамист из Праги и поделился с Максом информацией, что видел точно такие же маски в чешских магазинах по цене в три доллара. Вот Макс и пришел ко мне за ваучером для себя и своей гражданской жены Светланы. Они решили поехать поработать в Чехию.

После часовой беседы мы пришли к консенсусу. Суть заключалась в том, что ехать надо втроем, так как это взаимовыгодное условие с разделением функций. Макс идейный вдохновитель и держатель форм для масок, Светлана производитель масок, я обеспечивают сбыт и финансирую, основную часть проекта. Это позволяло не брать Максу кредит. Договор мы заверили устно, потому что я считал, что никакая печать, не стоит данного слова. Также считал и Макс. В последствии мы доказали, что слово держим.

Через несколько дней наш поезд приближался к Чопу. Границу мы прошли по отработанной схеме, на такси. А дальше доехали до Кошище, где переночевали у Светкиных знакомых. Были сомнения, где начинать производство в Словакии или Чехии. Но знакомые нам посоветовали ехать дальше в Чехию, где уровень жизни промышленных чехов был в два раза выше, чем у аграрных словаков. Наутро мы на электричках поехали в сторону Праги. Художники настаивали, что надо экономить деньги до начала реализации, поэтому выбрали этот медленный транспорт, в котором еще можно было и сэкономить за ночлег.

В Праге остановились в какой-то общаге около Зеленого Гая, где мы с Максом, чуть не заблудились во время прогулки. Время работало против нас, поэтому надо было определяться с местом проживания и мастерской. Мы выехали из Праги в разные направления на разведку, а вечером должны были вернуться на Пражский вокзал, чтобы подбить итоги.

Я поехал в Карловы Вары, там было у меня подготовлено хорошее "лежбище" у пани Ружины. Где обычно я останавливался с челноками. Надо было только оговорить длительность проживания и возможность изготовления масок. Пани Ружина жила над костелом, около пивницы "Великопоповецкий Козел". У ней был небольшой 3-х этажный домик. Первый этаж состоял из кухни с комнатой, на втором этаже она жила с сыном Иркой, а третий этаж представлял узенькую неуютную мансарду.

Обычно мы останавливались на первом этаже, там было большая кровать на кухне и два дивана в комнате. Но пани Ружина всегда считала по головам. Одна голова стоила три доллара в день. Частенько я приезжал один и за весь этаж платил только три доллара. Приезжали  компанией из четырех человек, за тот же этаж платили уже двенадцать, такая странная чешская арифметика. Третий этаж был худший вариант, имелось всего два спальных места. Этаж был темный и холодный. Электрический камин никогда его не прогревал, поэтому голова на третьем этаже стоила в три раза дешевле.

Пани Ружина была женщина очень строгая и редко улыбалась. Она рано потеряла мужа и одна воспитывала сына. Работала уборщицей в дорогом баре и помогала там на кухне, поэтому целый день была на работе. Меня она очень уважала и хорошо относилась. За эти несколько лет я ей подогнал очень много клиентов, может поэтому она согласилась за 250 долларов сдать первый этаж. И я поехал с чистой совестью сообщать эту новость компаньонам.

Но ребята отработали тоже отлично. Они нашли в Кладно, на окраине леса 2-х этажный домик. Его хозяйка пани Алена согласна была сдать второй этаж с двумя спальнями и большой прихожей-коридором, там можно было организовать мастерскую. Это удовольствие стоило 200 долларов в месяц.
Недолго посовещавшись, мы единогласно пришли к выводу, что Кладно лучше.
Причин было много:
- близость к Праге(рынок сбыта),
- лучше условия( лишняя спальня),
- второй последний этаж( никто не будет лишний шнырять)
- хозяйка в единственном числе.

Пани Алена оказалась замечательная жизнерадостная пенсионерка очень позитивного настроя. Мы быстро подружились. Работать начали на следующий день. Закупили гипс, он оказался очень хорошего качества, гораздо лучше нашего. Но он быстрее застывал, что создавало неудобство в работе.
Макс нашел выход, добавил стиральный порошок и все стало в норме.
Процесс пошел и через несколько дней с двумя набитыми сумками я двинулся в сторону Праги, в поисках сбыта.

Часть масок продалась на стадионе "Спарта". В выходной день там работал большой базар. Остальные покупали магазины и приобретали бары для украшения интерьера. Маски продавались, в среднем по 70 крон, курс тогдашнего доллара - 30 крон. Итого нам получалось по 23 кроны на человека.
Производство работало, сбыт не отставал. Для этого приходилось мотаться по разным городам. После Праги, вторые продажи были в Карловых Варах. Там по воскресеньям работал рынок, не хуже пражского. Навел я мосты в одном очень хорошем антикварном магазине в центре города. Недругом была только погода. Мы приехали в конце сентября и застали отличную золотую осень. А в октябре полили беспросветные дожди.

В поездках я сильно промокал. Машины не было и все переезды осуществлялись на поездах и автобусах. Не всегда сопутствовала удача. Постепенно все наработанные точки наполнились, и выручал тогда только стадион. В Прагу на стадион я перестал ездить, намного удобнее были Карловы Вары. Оба стадионы работали одновременно и надо было делать выбор. Обычно уезжал я на три дня, ночевал у Ружины, там было комфортно и безопасно.
Криминал висел в воздухе, но обходил стороной. До Карловых Вар доезжали только единицы челноков и они на стадионе не бывали. Брали чешский товар( люстры, стекло) и обратно уезжали домой.
Поэтому рэкету там делать было нечего.

На стадионе я познакомился с худощавым мужичком восточной внешности.
Он торговал всякой ерундой и представился Боути. Оказался чеченом и проживал в дешевой гостинице "Чайковский" с женой и тремя маленькими детьми.
На торгаша он не очень был похож, но постоянно торговал в выходные на стадионе. Он набивался на дружбу, но что-то меня останавливало.

Однажды я приехал в Карловы Вары. На вокзале крутилось несколько дагестанцев, рожи были неприятные. Ко мне они не подошли и дали выйти на площадь, но их разговоры между собой явно касались моей персоны.

День на стадионе был неудачный и осталось много товара. Боути опять приглашал в гости, но я отказался, по причине отъезда в Кладно. А сам пошел ночевать к пани Ружине. Неудачи дня продолжались, ее " апартаменты" оказались заняты.
 Я пошел к вокзалу, в надежде уехать домой. На всякий случай решил его обойти и зайти с черного входа. Там чуть не столкнулся с дагестанцами, ждали они явно меня. Стемнело, уехать можно было только отсюда, автобусы уже давно не ходили.

Как говорят из двух зол выбирают меньшее, что я и сделал. Взял бутылку водки и пошел в гости к Боути в "Чайковский". Принял он очень хорошо, жена накрыла приличный стол и за разговорами распили с ним пузырек.
Потом он устроил показательные выступления. Приказал двум старшим сыновьям шести и семи лет, стать в стойку и начинать боксировать. Один из них расплакался и отказался. Тогда он сказал пятилетнему - подойди и дай ему в морду, он трус. Мальчик мгновенно выполнил указание отца.. Потом все же начался довольно жесткий бокс. Такие нравы...

Боути помог мне устроиться на ночь, точнее я провел в "Чайковском" три ночи. И все же его роль в этом городе я так и не понял, уж совсем он был не торгашем. А вот в курсе различных криминальных разборок был всегда, даже тех, что происходили с другой стороны Чехии и в Словакии. Но в тот день он выручил меня капитально и никогда в последствии ничего не просил, кроме несколько раз совместно выпитой водки. Потом от рядом жившей нерадивой чешки - туристки, я узнал, что его с семьей депортировали из страны. Но причину она не сказала.

Жизнь и работа в Чехии была налажена. Но не все шло гладко, забухал Макс. Как человек творческий, он был склонен к регулярному употреблению алкоголя, и к своим сорока годам стал хроническим алкоголиком. Иногда жизнь его заставляла напрячься, и он мог временно не пить. Так и было в период от знакомства с ним до налаживания процесса в Кладно.

Теперь, когда все крутилось, как часы, он мог позволить себе расслабиться. И понесло, поехало. Пил он вино, после выпитой бутылки сильно косел и начинал вытворять всякие чудеса. Особенно, он любил выходить на улицу в нижнем белье и приставать с глупыми вопросами к соседям, а особенно к соседкам.
Эта тема стала сильно зашкаливать. Даже сверх терпеливая пани Алена, однажды не выдержала и поставила нам ультиматум:
- или Макс, бросает "синьку", или мы отправляется восвояси.

Макс глупо улыбался, Света билась в истерике. Многолетняя жизнь с этим алкоголиком загнала ее в тупик. Она была не ростовчанка, приехала из области, закончила институт и осталась жить в городе. Судьба свела ее с Максом. Он имел жилье в центре города и художественную мастерскую неподалеку. Кроме того они занимались давно изготовлении масок и это был их единственный заработок. Бизнес был отлажен и жили они материально неплохо. Но после развала страны, маски оказались никому не нужными и цены на них упали ниже плинтуса.

Макс от непрухи стал больше бухать, вынося и продавая из дома и мастерской, что под руку попадалось. Изредка выполнял различные мелкие заказы. Мастер он был от Бога. Пьянки его обычно заканчивались в компании веселых дамочек, что еще больше доканывали нервную систему Светы. Но плюнуть на все и уйти, ей не хватало воли. Да и идти было некуда и тем более нечем было заниматься. Так и жили они вместе - хронический алкоголик и нездоровая психопатка.

Над светлым пятном их недолгой, полноценной и сытой жизни в Чехии повис дамоклов меч! Меня тоже в тот момент все устраивало и уезжать отсюда не входило в планы. Надо было принимать какие-то экстренные меры...
Задача была одна, но очень непростая.
Пьяненький Макс по-детски улыбался, он лежал в постели, листая "Курс дебютов". Надо сказать, что шахматы это была еще одна его болезнь, правда положительная. Просить его бросить пить было бесполезным делом. Даже не стоило заводить разговор. Пришлось напрячь мозги. Пришла одна идея, но выполнить ее было очень сложно.

Макс был ярый спорщик и сходу принимал любые пари. С шахматами я тоже дружил, даже в детстве дошел до 1 разряда, что являлось неплохим результатом для любителя. Но в студенческие годы поменял шахматы на преферанс, только изредка в них играя. Играли как-то с Максом, но счет был явно в его пользу. Выбора не было, это был единственный шанс. Во-первых Макс давно не был трезвый, значит был склонен к ошибкам. А во-вторых, когда есть стимул, то можно сыграть и на пределе возможностей, что тоже давало дополнительный шанс.

Я ему предложил пари - сыграть в шахматы на интерес. Он сходу согласился. В случае моего проигрыша с меня бутылка хорошего вина, а в случае моего выигрыша он выпивает один литр раствора марганцовки. Играем три партии.
Макс, сначала сильно удивился странному пари. Но, как человеку самоуверенному и к тому же более сильному шахматисту, море казалось по колено и вариант проигрыша он даже не рассматривал. Ему только виделся выигрыш, в трех бутылках отличного французского вина.

Я напряг всю волю и все самые запрятанные извилины. Игра складывалась сложно, но на одной ошибке, я Макса поймал. Литр марганцовки удача, но надо было закрепить его, хотя бы еще одним. Вторая партия была не меннее легкой, но я провел какую-то великолепную комбинацию. В тот день я был в ударе и играл лучшие партии в жизни - 2:0. Третья уже была делом техники, Макс сломался и поплыл.

Дальше была сцена почти репинская - "приплыли"...
Я налил в трехлитровую банку розовый раствор марганцовки и предложил пройти в ванну для ее принятия...
Макс прикинулся дурачком и пытался оспорить пари. Он ссылался, что я его принудил играть в ослабленном состоянии и играть на такие условия не справедливо. Я был тверд, как гранит. И сказал ему только одну фразу:

- Значит ты "фуфлыжник". Свое слово не держишь и ты для меня теперь никто...
Это его задело по взрослому. Несмотря на алкоголизм, слово для него было закон.
Он дрожащими руками поднял высоко банку с марганцовкой и стал жадными глотками ее пить прямо над ванной. Пол банки быстро опорожнилось...
А дальше, он судорожно ее отдал и начал блевать в ванну. Блевал он долго и мучительно, причем это была непростая блевотина. Выплевывалась красно-кровавая жидкость, которая наполняла ванну. Цвет этих нечистот приводил Макса в ужас и он продолжал блевать. Немалых усилий стоило заставить сделать его еще 2-3 глотка, после чего он разбил банку, бросив ее в ванну. Но блевать еще долго продолжал, пока все не вышло и он обессиленный не опустился в койку.

Очищение подействовало на Макса уничтожающе, он подумал, что открылось внутреннее кровотечение и ему кирдык. Но это был цвет марганцовки вперемешку с остатками красного вина.
Пить он бросил бесповоротно, несколько дней лежал "трупом" и стонал. Через три дня оклемался и начал гулять по лесу, играть в шахматы, спать, кушать, в общем делать все, кроме работы. К ней он больше не приступал. Процесс был отлажен и шел.
Была довольна, пани Алена, мы ее устраивали, как квартиранты и 200$ были хорошим подспорьем к пенсии. До этого она не сдавала жилье и вряд ли бы сдала, за такие деньги. Спроса в этом районе не было.

Я был тоже доволен, так как еще не до конца насладился заграничной жизнью. Был доволен Макс сытой и беззаботной жизнью. Не довольна была только Света. Чтобы сделать за месяц пятьсот масок, чем был обеспечен сбыт, ей приходилось работать с утра до вечера, с одним выходным. И она считала себя единственной кормилицей двух безработных "лбов". Забывая, что сбыт-это не "блюдечко с голубой каемочкой", на которой регулярно появляются кроны.

Приходилось по три дня мотаться под дождем, по разным городам в электричках и автобусах, избегая встреч с рэкетирами и фискальными чешскими органами, реализовывая продукцию. Потом, правда я три дня приходил дома в чувство, попивая пивко и гуляя по лесу.
Но я свою работу по сбыту выполнял полностью, потому что больший сбыт Света не могла обеспечить производством. А она считала, что в поездках я сбытом и не занимался, отвисая в бассейнах, кабаках и саунах Карловых Вар. Как будто-то за масками стояла километровая очередь и мне деньги сыпались в карманы, как в кассах гипермаркетов.

Пошел сорок пятый день нашего совместного проживания в Чехии и вторая неделя после оклемации Макса. Он не пил, но также сибаритствовал и жизнь казалась ему раем. Светка, наоборот считала себя горящей в аду и ее истерики стали ежедневные. Между нами появилась пропасть, так продолжаться не могло долго, я чувствовал, что от такой жизни скоро поедет крыша.

Жизнь в городке была скучная и унылая. Чехи по воскресеньям шли семьями в костел, вечером попивали пиво в пивницах. Но я не мог привыкнуть к этой спокойной размеренной жизни, а друзей-приятелей чехов завести не получилось. Со Светкой я вообще не разговаривал, а с Максом по необходимости. Заработок по триста долларов, после расчета за квартиру, на каждого, Макса и Светку очень устраивал. Питание было копеечным и Светка собирала деньги для лучшей жизни. А мне такой заработок был по барабану, потому что дома был не меньшим.

Надо было возвращаться из эмиграции. Я заикнулся об этом концессионерам. Они уезжать и не собирались. Так тогда я заявил, что выхожу из состава учредителей, без своего пая. Светка обрадовалась, деля в уме 70/2, получалась по 35 крон за маску на человека, вместо 23. Но Макс был умный мужик, и понимал, что сбытом придется заниматься ему или Светке и закончится "тарелочка с голубой каемочкой". А новая "кастрюлька" еще не известно какая будет. Тем более он знал, что я высококлассный "продавец", а для них это дело раскручивать будет проблематично.

Теперь он мне напомнил условия нашего договора. До поездки мы заключали договор на шесть месяцев, а прошло только полтора. И теперь он будет проверять хозяин ли я своего слова. Хотя договор был без печати и в устной форме, но мы ценили свое слово.
Я им предложил неустойку, в виде обратных билетов, на что тоже последовал отказ Макса. Я добавил еще очень "жирный кусок" - антикварный магазин пани "Иржика", который они бы в жизни не нашли, а он давал 25% продаж.
Но Макс только ехидно улыбался и отрицательно качал головой.

У нас сразу по приезду сложились очень странные компаньонские отношения. Они скрывали от меня некоторые ноу-хау, без которых маски невозможно было изготовить. Видно боялись, что я без них организую производство. Знали, что я пятнадцать лет отработал на производстве и хорошо в этих делах ориентировался. Поэтому, чтобы сохранить паритет, я им не сдавал точки сбыта, хотя они их упорно добивались узнать.

Мои предложения по неустойке были очень серьезные и уже в недоумении была Светка. Но Макса сейчас не интересовали ни маски, ни сбыт, ни деньги.
Он пытался загнать меня в угол, и сделать на время своим рабом.
Или удовлетворить свое Эго, признав, меня "фуфлыжником", что для него было не менее важно... А может просто хотел отомстить за проигранные партии и мучения с марганцовкой, которые он прошел...

Мне это было до лампочки... Но я не мог нарушить слово, и также не мог оставаться здесь четыре с половиной месяца рабом Макса, к тому же выслушивая дикие истерики Светки. Пришлось применить запрещенный прием, но они сами меня до этого довели.

Я предложил Максу - давай бухнем?. Его глаза от радости блестели, как росинки на утреннем солнышке. Он чуть не плакал от радости. Только спросил - а есть?.  После моего кивка побежал на кухню сполоснуть стаканы. Допивали мы третью бутылку, когда вечером, приехала из Праги Света.
Они одновременно с пани Аленой, открыли дверь в мою спальню...

Сцена была достойная кисти художника. Макс мирно икал и пытался сбросить кусок, прилипшей яичницы со своей бороды, а я разливал очередной бокал, на полу валялась перевёрнутая шахматная доска с разбросанными фигурами...

Продолжение http://www.proza.ru/2014/02/06/1953