Забытая история

    Глава первая


       Не помню уже, когда это было. Числа, время, даты… всё давно уже стёрто из памяти. Нет, конечно, я и тогда не был мастером по запоминанию чисел, но сейчас всё настолько быстро ускользает из памяти, что неплохо было бы прописать прошлое на бумаге.
       Если прочитать всё, что будет дальше, возникнет вопрос: «Как он умудрился это написать?» Но, поверьте, есть люди, которые когда-то с удовольствием перенесли всё это на бумагу и кинули в тёмный ящик. Возможно, даже такой же тёмный, как и моя душа.
      Мои недостатки можно обсуждать вечно, но, как говорится, краткость – сестра таланта. Поэтому я позволю себе перейти сразу к делу.

      День, когда всё произошло, ничем не отличался от других таких же дней. Даже погода не была ни хорошей, ни плохой. Просто обычное утро обычной весны.
      По обыкновению люди просыпаются рано, по-быстрому умываются, завтракают и бегут на работу. Ну, или на учёбу, кому как больше нравится. Мой же путь ведёт от кровати в квартире на лестницу в подъезде.
        Прикурив сигарету, я лениво потянулся и бросил скучающий взгляд на окно. Внизу, мельтеша как муравьи, туда-сюда бегали крохотные человечки. Я наградил их скептическим взглядом, приподняв бровь, и снова отправился по маршруту «Лестничная площадка - Квартира». Доплыв вальяжным шагом до кухни, я остановился. Спешить мне было совершенно некуда. Год назад я с грехом пополам закончил школу и радостно унёс оттуда свои уцелевшие части тела. Иногда мне казалось, что от стольких лет интенсивной учебной терапии моему мозгу грозило затянуться в морской узел и не развязаться обратно. Благо извилин хватало сполна, и, видимо, это стало причиной того, что на работу меня как-то даже не тянуло.
      Следуя железному закону «Не нужны деньги – не сдвинусь с места», я вкушал все прелести жизни. Нет, конечно, эти незатейливые бумажки с незапоминающимися однотонными картинками нужны  были и мне. Только в этом плане мне подозрительно везло. Они сами приходили и ещё быстрее уходили, а я жил по этому закону круговорота бумаги в природе.
       Потоптавшись на месте без явной цели, я бросил взгляд на часы. Ровно девять. Вот-вот должна была вернуться мать, которая выгуливала себя марш-бросками с младшим братом до школы. Это дарило мне час или два внутренней и внешней личной свободы. Короче говоря, всё это время я морально выкладывал из кирпичей стену, обильно поливая её цементом и заставляя баулами с песком, чтобы, после очередного заряда бодрости и гордости за собственное дело, мать пыталась снести всё это моральное помешательство своими серенадами о моей безграничной лени и неработоспособности.
        В тот момент, когда хлеб чудесным образом делился на кусочки под напором ножа, в доме зазвонил телефон. Под его монотонный звук я медленно начал представлять блондинку, по типу Рапунцель, волосы которой  я затягиваю в тугую петлю. Как говорится в народе, чтобы повеситься на истинной глупости. Но всё же мои нервы сдали первыми, и я прервал этот ужасный звук телефона, подняв трубку.
-Алло.
       На другом конце провода прозвучало милое «Привет». Голос этот принадлежал девушке, отношения с которой у нас длились уже второй год. Не сказал бы, что она была идеалом моих фантазий. Но если говорить о чувствах, то любовь (если уж она существует) явно прописалась на моей жилплощади. К  тому же, эта юная особа обожала меня до глубины души. Не знаю почему, так как никогда не считал, что во мне есть что-то феноменальное. Просто обычный парень восемнадцати лет: худощавый, не бритый и с бледным цветом кожи. В дополнение ко всему у меня были золотистые волосы, которые чёлкой закрывали лоб, и голубые глаза. Наверное, именно они и сыграли главную роль в начале наших отношений.
      Однако я не могу сказать, нравилось ли мне вообще в себе хоть что-то. Разве только имя Максим. Всегда считал, что, создавая меня, родители лишь в этом не сделали осечку. Но спорить было бесполезно, потому что, как говорится, горбатого могила исправит.
      Вернёмся к нашему разговору, который продолжался по ходу моих рассуждений. Юная леди распределила весь мой день, начиная с трёх часов дня. До этого времени она якобы грызла гранит науки. Но, возможно, тем оно и лучше для меня.
      Окончив разговор и слопав пару бутербродов, я оделся и отправился в путь. Столкнуться с матерью я не хотел, потому договорился со своим товарищем по тёмным делишкам встретиться в условном месте в половину десятого.
 Что и следовало ожидать, я опоздал. Возле лавки и стоял мой товарищ, который злобно на меня косился.
-Ну, ты как обычно, Макс, - с обидой процедил он сквозь зубы.  На парне была футболка коричневого цвета,  светлые джинсы и чёрные туфли. Поверх футболки - кофта на молнии, вся покрытая узорами.
      Напротив него, в безмолвном ожидании, на лавке стояли две одинокие банки пива.
      Наблюдая всю эту картину, в голове пронеслась мысль: рыпаться уже поздно, а весомого оправдания мне нет. Потому я решительно взял одну из банок и, открыв её, смог произнести только: «За тебя!».
      Так мы просидели до двенадцати. Я бы и дальше не сдвинулся с места, но моего горе-друга потянуло на приключения:
-Пошли в игровые автоматы! – выпалил он так неожиданно, будто открыл тайну давно забытой истории, которой пугали годами маленьких детишек.
-Ну и что мы там забыли? – прекрасно понимая суть дела, всё же поинтересовался я. Проблема была в том, что друг мой очень любил азартные игры, а вместе с тем и всё, что было с ними связано. Сделав скептическое лицо, он вынул шесть купюр.
-Ну, так что? Идём?
      Кстати, звали этого отпетого грешника Иваном. Даже не знаю, что нас с ним связывало. Может, слепой азарт в отношении к жизни, а, может, эти самые грехи. Хотя, где-то в глубине души, это могла быть и дружба. Так или иначе, поднявшись с лавки, я поковылял за товарищем.
      Поначалу я всегда выражаю недовольство, так как мы друзья, но я не думаю о том, что он останется без денег. Однако сегодня то ли климат был таким странным, то ли день, но всё произошло быстрее, чем обычно. Добрались мы туда без проблем, да и время там летит достаточно быстро. И вот, в три часа и пять минут я бежал на остановку. Я надеялся, что опоздание моё не превысит получаса. Попутно проклиная Ваню, я запрыгнул в автобус. Нет, конечно, - думал я, - это может быть и не его вина, но мы точно заигрались. Когда я бросился к своей девушке, оставив его играть дальше, у него оставалось меньше половины денег.
      Я морально смирился со взбучкой «по высшему пилотажу», ждавшей меня за опоздание. Теперь, сидя в общественном транспорте в состоянии безбилетности, я даже не догадывался о том, что ждёт меня впереди.

Глава вторая

     …А впереди меня ждал Бес в юбке. То, как умела визжать эта дамочка, не сравнимо ни с чем. Порой меня подмывало отдать её на растерзание Книге Рекордов. Пусть установят амплитуду её визга и не поверят своим глазам. Но, смотря на вещи трезво и понимая, что людям из Книги её не удержать, я отогнал эту идею.
      Я долго слушал тираду её гневных ругательств, финалом которой было: «Я против вашего общения с этим подонком!», что было вполне ожидаемо. Ведь каждая наша прогулка с Иваном заканчивалась опозданиями, обманами, а порой и долгами третьим лицам. К несчастью, такова была моя порода, и моё мышление часто отличалось хаотичным порядком мыслей, из-за которых я и влипал в различные истории.
-Ты хоть ответь, как я выгляжу? – поинтересовалась особа, что ещё три секунды назад готова была меня закопать вместе с минутами, потраченными ею в ожидании моего появления.
      И только после заданного мне вопроса я заметил, во что она была одета: юбка в складку с узором-клеткой, зелёная безрукавка и кеды. Прекрасный выбор для колледжа! Хотя сама по себе девчонка была очень даже.
      После слова «очень» можно было смело ставить точку, так как слов всё равно не хватит. У девушки были русые волосы ниже плеч, а сама она – ниже меня на целую голову. Я бы уделил особое внимание её фигуре, но зацикливаться на этом как-то не хотелось. Не то время, не то место, да и случай не подходящий.
      Её зелёные глаза заинтригованно смотрели на меня.
-Как всегда прекрасно! – улыбнувшись, ответил я. Она смутилась:
-Пугает меня твоё «всегда».
      Следуя её плану, мы направились к ней домой. Нужно было закинуть вещи, да и гулять допоздна в таком виде слегка опасно.
      Как в сказке про злых драконов, в квартире жила мама – её, соответственно, так как моя в это время дома испытывала блаженство от моего отсутствия. Взглянув на меня, она буркнула:
-Здравствуй, Максим.
       Как мило. И по ней почти не видно, что она меня ненавидит. Хотя это было обоюдное холодное чувство, так что я её не виню.
      Поздоровавшись в ответ, я стал ждать свою леди. Через некоторое время послышался крик: «Лиза, опять до вечера?!» - и сразу же затих. Видимо, они ушли в дальнюю комнату.
       Лиза… В этой суматохе я чуть не забыл вам её представить.
       Выбежала она в джинсах, всё остальное осталось неизменным: всё та же безрукавка и кеды.
-Буду поздно! – крикнула она, хлопнув дверью, и мы пошли на улицу.
      По составленному ею маршруту мы направились в парк. Порой романтик во мне отбрасывал коньки, и Лиза брала на себя груз инициатора. Чтобы лишний раз не нарываться на ссору, приходилось соглашаться с её предложениями.
       Дорога заняла от силы полчаса. Всё это время она что-то рассказывала и смеялась. Иногда было действительно смешно, но я, как настоящий герой, хладнокровно сдерживался. Как говорил мне отец, мой смех пугает детей и доводит старушек до инфаркта.
     Что может делать молодая пара в парке? Вот именно это мы и делали. Конечно же, в хорошем смысле, - мы фотографировались. Лиза умыкнула фотоаппарат из своей «берлоги», что существенно изменило простоту нашей прогулки. Однако не удалённой с фотоаппарата оказалась лишь половина снимков, так как моё мнение о моей фотогеничности, а точнее о её отсутствии, было сильнее желания девушки сохранить все снимки на память.
      Всё, по идее, близилось к романтичному вечеру, про прелести которого пишут все кому не лень - от новоиспечённых писателей до истинных творцов. Однако всё оказалось немного сложнее, чем я думал. На пути нарисовался он: великий и неподражаемый Филипп! Насчёт «великого» я, конечно же, шучу, - а вот он на эту тему не шутит вовсе. В его собственных рассказах он всегда сильный, а в книгах, которые он пишет очень даже неплохо, нет никого лучше него. Хотя я по-своему любил этого засранца, ведь он во многом помогал и поддерживал меня. Филипп – коротко стриженный темноволосый парень с карими глазами, который не раз помогал мне в трудную минуту.
     Обменявшись рукопожатием, мы завели разговор. По выражению лица Лизы было нетрудно догадаться, что её надежды на вечер разбились о камень мужской дружбы и звенящими осколками битого стекла осыпались вниз.
-Вы издеваетесь?! – истерично воскликнула она.
      Однако было уже поздно что-либо говорить. Найти укромное местечко удалось без труда – мы уселись на поваленное дерево и стали болтать, перебивая друг дружку. Обратив внимание на обиженное лицо Лизы, Фил, как все его звали, достал из сумки парочку коктейлей. Не знаю, конечно, что в этой химии нравилось моим сверстникам, но я такие напитки ценил куда выше дорогостоящей выпивки. Так и просидев до самых сумерек, мы выдвинулись обратно. И всё то время, пока мы были вместе, Лиза с удовольствием принимала участие в разговоре. Может, смирилась с положением дел, а, может, напиток давал о себе знать.
      В итоге, видимо из-за врождённой лени, мы решили поймать маршрутку. В самый разгар нашей болтовни, на очередной остановке, в машину зашёл Иван. На нём не было лица, обида так и сочилась из него тёмными волнами. Если в маршрутке находились бы цветы, они сразу же завяли бы от подобных излучений.
-Какими судьбами! – весело проорал Фил. Его громкий голос ударил мне по вискам. Видимо, я сегодня немного перебрал.
-Обычными, - хмуро буркнул Иван и сел напротив нас. Ехать оставалось всего минут десять, но моя спутница всё же не удержалась от едкого комментария:
-Что такой кислый? Опять все деньги спустил?
       Эта фраза действовала как спусковой рычаг. Обиженный парень тут же воспринял её в шипы, раздув из этого вопроса ссору, которая за доли секунд набрала обороты. Но закончить они не успели. Их оборвал крик водителя и пронзительный визг тормозов. Всё поплыло и исчезло перед глазами прежде, чем я успел что-либо понять…

Глава третья

      Мне всегда было интересно, насколько сильное может быть стремление человека к жизни? На что он готов пойти ради одной только возможности дышать? Ведь те, кому уже нечего было ловить в этой жизни, выживали куда чаще, чем те, кто цеплялся за жизнь из последних сил. И что, если ты готов умереть ради любимой, но желание жить отстукивает свой ритм в висках?
      Я – тот, кому здесь нечего терять, но из тех, кто любит. Однако смерть заставляет меня дрожать от одной только мысли, что она возможна…
      …Я медленно открыл глаза. Свет начал обжигать меня.
-О боже, он открыл глаза! – донёсся до меня крик. «Нет, блин, тебе показалось» - мрачно подумал я. Тот, кому принадлежал голос, подскочил и быстрым шагом удалился.
      Всё вокруг ещё плыло, как в тумане. Я попытался хоть что-нибудь вспомнить, но голова была пуста. По ощущениям мне казалось, будто меня вывернули наизнанку, всё повытряхивали, а после этого залатали обратно. Погрузившись в свои мысли, я даже не заметил вошедшего мужчины средних лет, одетого в белый халат.
-Как вы себя чувствуете, Максим? – дружелюбно поинтересовался он. Я покосился на него и с трудом ответил:
-Плохо. Ничего не помню.
      Мужчина вздохнул:
-Ты понимаешь, где ты сейчас находишься?
-Нет, - честно ответил я.
-Ты в реанимации, Максим.
       В этот момент из моей головы вышибло остатки мыслей. Единственное, что смогло сорваться с моих губ, это вопрос:
-Как?
-Ты и этого не помнишь? – врач сочувственно посмотрел на моё лицо. В этот момент мне показалось, что я забыл все слова, которые когда-то знал. Тем временем врач продолжил. – Ты попал в аварию. Постарайся вспомнить.
        И вот, в моей голове медленно всплыли события того дня. Слова врача как будто пробудили их во мне, и всё начало собираться в единую картину, напоминая мне чёрно-белый кинофильм. Оказалось, последнее, что я запомнил, - это ссора Лизы и Ивана. Хотя… лучше бы не вспоминал.
-И сколько я так пролежал? – был первый возникший в голове вопрос.
-Неделю. У тебя сломаны рёбра, пару гематом и ссадины на лице. Мы предполагаем, что ты вылетел вперёд при столкновении, - ответил мне врач, убрав руки в карманы. – Я не советовал бы тебе сейчас нервничать. Хотя, пережить такое… Но ты не волнуйся. Мы быстренько тебя подлатаем, и будешь снова здоров, как раньше.
       Однако, заметив, что я вовсе его не слушаю, он быстро окончил свою речь.
-В общем, вы счастливчики. Из всех выжили только вы вчетвером.
-Как понять – «выжили»? – тут же очнулся я от своих мыслей.
-Ну, трое твоих друзей давно выписаны. Можешь не беспокоиться, они почти не пострадали. С тобой было куда сложнее. Но теперь мы сможем перевести тебя из реанимации в отдельную палату, - улыбнулся мне врач и вышел.
      Как я узнал позже, в тот момент он мне врал. Хотя, возможно, он просто не хотел лишний раз меня волновать. Я узнал, что Лизе чуть не оторвало голову металлической балкой, протаранившей салон, но ей повезло – та лишь задела горло. Иван мог лишиться руки, а Фила, считай, собирали по кусочкам.  Они оба лежали в соседних палатах, как мне рассказала моя любимая, которую на самом деле выписали в тот же вечер, что я пришёл в себя. Навещать меня счастливица начала на второй день после моего переведения в палату. Хоть это и запрещено – у меня не проходила слабость, и лишние посетители мне были ни к чему – но один грандиозный скандал в её исполнении открыл ей двери в любую палату.
      Во время моего пребывания в коме девушка заметно изменилась. Она перекрасила волосы в чёрный и стала уж слишком трепетно ко мне относиться. Я старался не обращать на это внимания, ведь я чуть не погиб, и её поведение было вполне естественно. Но её взгляд при этом казался мне странным. В них словно застыли ноты неоконченной мелодии, означая, что всё ещё впереди.
      Она сидела рядом со мной и о чём-то рассказывала. От этого мне стало немного легче. Но время шло, а её ждали дома, потому ей пришлось меня покинуть. Впервые за долгое время я начал понимать, каково её матери, которая наверняка теперь трясётся каждый раз, когда Лиза выходит из дома.
      И всё же наша история закончилась куда менее драматично, чем в кино или в книгах. Порой, без эмоций глядя в белый потолок, я жалел о том, что никто из нас не погиб. Я знаю, это была очень скверная мысль, но мне, наверное, не хватало драматизма. А так как друзей своих я любил и не желал им зла, чаще всего в своих представлениях жертвой был я сам. Что было бы, если, придя в себя, они узнали, что меня больше нет? Попытались бы они меня забыть или помнили бы ещё долго?
      День ото дня положение моё не менялось. Неспешные вылазки до туалета по шершавым стенам больницы, свидания с врачами и прелюдии со шприцами и неизвестными мне лекарствами, которыми меня пичкали…
      Такую «насыщенную» жизнь, к счастью, нарушала моя девушка. Очень скоро она стала приносить мне книги различных классиков, благодаря которым я чувствовал себя всё ещё живым. Ещё через недельку, как я понял, выписали Ивана. Он навестил меня и, с улыбкой поцеловав свою руку, которой к слову чуть не лишился,  попросил ждать его с гостинцами в скором времени. Видимо, врачам нужно было уделять особое внимание не его правой конечности, а не совсем здорово функционирующей голове.
      Наконец, сутками позже, ко мне пришёл Фил. Парень плюхнулся на край моей неудобной больничной койки и начал разговор так, будто не прерывал его с того злополучного дня. Он стал рассказывать, как собственными глазами видел Ад. И будто бы он смог сбежать из него, однако когда он только начал подниматься в воздух, сам Дьявол схватил его за спину, силясь удержать. Только Фил вырвался и помчался вверх, как если бы за спиной его были крылья. И, как только спёртый воздух в лёгких закончился и он понял, что лететь уже некуда, сознание рухнуло на него сплошной стеной. Так Фил и очнулся.
      Я многозначительно кивал, не перебивая его, а потом посоветовал взять это видение за основу его новой книги. В глубине души я с сарказмом поблагодарил наш великий наркоз, который дарит детям подобные галлюцинации. Скоро должна была приехать Лиза, но Фил, узнав об этом, тут же вскочил и заверил, что его ждут великие дела.
      Меня это немного опечалило. В мыслях моих крутился его рассказ, и я подумал о том, что плод его фантазий просто безграничен. Порой мне становилось завидно его простым думам и лёгкости веры. Он всегда был таким. Лёгким во всём. Бывало, когда Фил проигрывал в драках, но смотрел своим неудачам в лицо с улыбкой и гордо поднятой головой. Да, порой это раздражало, порой даже смешило, но, в любом случае, его жизненная планка была куда выше всех наших вместе взятых.
      Дверь открылась и ко мне, тепло улыбнувшись, заглянула моя возлюбленная. В руках она держала сумку с продуктами.
-Как мило, - я по-доброму улыбнулся ей в ответ. – Ко мне заходил Фил. Жаль, что ты не застала его, мы…
      Я не успел даже договорить, как она уронила пакет на пол и, с фразой «скоро вернусь», пулей вылетела в коридор. Яблоки и апельсины, лежавшие в пакете, раскатились по полу. Я грустно посмотрел на брошенный пакет, потом на дверь и задумался. Может быть, я чего-то не понимал, или упустил что-то важное, пока лежал здесь. Либо она так сильно по нему соскучилась, либо их что-то связывало. Но что? Я попытался сложить информацию воедино, чтобы хоть немного понять ситуацию.
      Фил быстро усвистел, лишь услышав её имя, а Лиза, узнав о его недавнем визите, так же быстро бросилась следом. Чем он ей так насолил? Ведь они даже не виделись всё это время. Что же такое произошло между ними двумя, что я умудрился проспать? Я подумал, что упустил что-то очень важное, что могло бы помочь связать весь этот кавардак мыслей воедино…
   
Глава 4

      Таким образом, прошла очередная неделя.  Филипп и Лиза навещали меня порознь.  Иван так и не объявился. У меня было достаточно времени, проведённого в этой белой комнате, и я успел о многом поразмышлять. Быть может, мне пора было поменять свою жизнь? Ведь ничего действительно хорошего я не сделал. Если взять и нарисовать на листочке фломастерами все пройденные мною этапы жизни, то он будет медленно и лениво гореть под напором спичечного огня. Ведь всё это – мои грехи.
      Передо мною нарисовалась знакомая мне физиономия:
-Сегодня мы вас выписываем, Максим.
      Я заметил за этим врачом странную манеру разговора. Каждая его фраза заканчивалась моим именем. Это ужасно раздражало.
      Вставать с кровати было всё ещё очень тяжело. Обычно меня хватало только на путь до туалета. Но теперь всё было куда сложнее – я понимал, что дорога предстоит не близкая, а ответственность за её преодоление лежит полностью на мне. Страх расселся по-турецки прямо на пороге палаты и сковывал моё тело грузными цепями.
      Мне отдали вещи, которых оказалось не так уж и много: чистые джинсы с белой рубашкой, разодранная одежда, что была на мне при аварии, пара кроссовок оттуда же, покрытая разводами моей засохшей крови, и несколько книг. Возня с получением вещей заняла у меня от силы минут пятнадцать. Я в последний раз оглядел свою палату. Кровать, тумбочка, окно, белые стены… Прощай, однообразие!
      На выходе из больницы меня приветствовали лучи яркого полуденного солнца и тёплый ветер. В своих старых вещах я нашёл помятую и испачканную пачку сигарет, и теперь, опираясь на стену, смог закурить. Зажигалка работала не очень хорошо – видимо, я повредил её при аварии, но она всё же зажглась. Перекур позволил мне перевести дух. Я слишком сильно отвык преодолевать огромные дистанции.
-Наверное, тебя стоит подвезти? – послышалась усмешка в знакомом мне голосе. Перед входом в больницу стоял довольный Иван, а за воротами его ждало такси.
-Как мило, - хмыкнул я, глядя на жёлтую машину. – Ты не стал тратить деньги в казино, чтобы оплатить мою поездку?
-Моих денег хватит, чтобы прокатить тебя по всей Москве! – гордо ответил он.
       В этот момент меня ещё ничего не удивляло. Я привык слушать его хвастовство про несметные ресурсы каждую нашу прогулку.
       Доковыляв до машины и поздоровавшись с водителем (во мне говорила привитая с детства вежливость), я залез внутрь и устроился на мягком сидении. Всю дорогу Иван спрашивал обо мне и моём здоровье. Это было приятно мне до глубины души, но с ним я привык вести себя настороженно, а жизненный опыт не позволял свободно радоваться.       
      Впрочем, его вопросы всегда были прелюдией к собственным рассказам. И вот, машина подъехала к тому самому перекрёстку, где моя привычная жизнь оборвалась раз и навсегда.
-Ты мне решил устроить экскурсию по последним событиям? – задетый нагрянувшими воспоминаниями, выпалил я. Слова слетели с губ раньше, чем я смог придать им равнодушный тон. Однако на это Иван лишь довольно ухмыльнулся:
-Вовсе нет, - он указал рукой на здание через улицу. – Видишь тот ресторан? Считается, что там самые лучшие повара. Хотел побаловать тебя нормальной пищей.
      Я отнёсся к его словам скептически. Ровно до тех пор, пока он не зашёл внутрь и не заказал себе еды на такую огромную сумму, что в голове моей просто не укладывалось. После заказа он удержал официанта и спросил меня, что я предпочитаю.
      И вот, я уже сидел, уплетая за обе щеки. Иван оказался прав – еда тут была божественной. По сравнению с больничной столовкой это место казалось мне Раем.
      Запив всё дорогим вином (настолько вкусным, что я бы его назвал в прямом смысле святой водой), мы растеклись по стульям. Я лениво перевёл взгляд на своего горе-приятеля и заметил то, на что раньше не обращал внимания: его правая рука была сверху до низу обвешана золотом. Куча цепочек, браслетов и колец.
      Когда Иван расплатился с официантом, у того аж глаза на лоб полезли. После мы вышли и поймали попутку, решив, наконец, разъехаться по домам. Хотя, как и следовало ожидать, Иван задержал меня на лестнице моего дома, не торопясь уходить. Он взял две бутылки дорогого пива.
      Я долго пытался вытянуть из Ивана правду, что было само по себе странно. Наконец он сдался:
-С того момента, как мы попали в аварию, - парень сделал паузу и посмотрел на свою правую руку, - мне стало везти во всех азартных играх.
      Лицо Ивана расплылось в улыбке.
      Так бы мы и сидели дальше, если бы не вышел мой отец. Мне с ним спорить не очень-то и хотелось, да и по дому я, честно говоря, успел соскучиться.   
       Я успел только раздеться, поесть и принять ванну, как зазвонил телефон. Это была Лиза. Она скучала, и я, перешагнув через своё нежелание, пообещал ей приехать на следующий день. Мои слова привели её в восторг. Однако настроение её сменилось сразу же, как только я предложил пригласить Фила. На все мои вопросы объяснений не последовало.
      Когда я закончил разговор, все уже спали. «Моя крепость», к сожалению, была однокомнатной. Собрав все углы по дороге до дивана, я лёг и вздохнул. Впервые в жизни я воспринимал это место как свою территорию. Все годы моей мечтой было съехать отсюда поскорее. Эти затяжные ссоры и крики, в которых я постоянно плохой… Нет, конечно же, до звания «ангела» мне не дослужиться, и во многом я сам виноват в таком отношении к себе, но от всей этой суматохи я порядком устал. Но сейчас всё казалось абсолютно другим, и если это – мой Ад, то я, кажется, в нём пригрелся…
       Но в голове было слишком много вопросов. После этой злосчастной аварии Ваня стал богат, будучи, своего рода, счастливчиком; Филипп травил всем байки о мире мёртвых; Лизу же брало в дрожь от одного имени моего друга. Казалось, они живут своей жизнью, и я мог быть лишь наблюдателем со стороны. За такой короткий промежуток времени они умудрились стать мне чужими. И всё бы ничего, но одно ощущение не давало мне спать: они точно от меня что-то скрывают.

Глава пятая

      Засуетившись, солнце проникло сквозь шторы и теперь ласкало моё лицо. Стрелка часов застыла ровно на двенадцати . Мать мыла посуду, громыхая тарелками. Видимо, будить меня сегодня она не собиралась. Оно и к лучшему.
      Доковыляв до ванной, я умыл лицо свежей прохладной водой. За спиной, где-то в районе кухни, тихо посвистывал чайник, а на столе ждал горячий завтрак.
      Сметелив всё до единой крошки, я позвонил своей возлюбленной.
-У меня сейчас много дел, - с тенью грусти сказала она. – Давай встретимся вечером?
       Обменявшись парой ласковых слов, мы закончили наш разговор. И сразу же после этого я набрал номер Вани. Тут всё было куда проще – мы сразу же договорились встретиться у меня на лестничной площадке.
       К его приходу я уже был полностью собран. На мне были джинсы, помятая чёрная рубашка и кроссовки с потёртыми чёрными шнурками. Ваня же предстал передо мной, как богатенький пижон: идеально выглаженная белая рубашка, похоже что из шёлка, тонкий ремень с металлической пряжкой, чёрные штаны и туфли, блестящие от падающего на них света.
-И куда же мы пойдём? – поинтересовался я, хотя заранее знал ответ.
-В клуб, - усмехнулся он, прикрыв довольные глаза. – Нужно слегка заработать.
-Ты слишком расточителен, - вздохнул я и нажал кнопку вызова лифта.

       Ваня сидел за рулём шикарного автомобиля ярко-алого цвета. Неоновые вывески и разноцветные лампочки скользили по тонированному стеклу и зависали на кожаной отбивке салона.
-Я думал, у тебя собственный водитель, - заметил я, залипнув взглядом на Ваниных руках,  украшенных дорогими золотыми кольцами. К слову, кольца были совершенно иные, чем в прошлый раз.
-Так и есть, - улыбнулся мне Ваня, взглянув в зеркало заднего вида, - у меня личный водитель. Но ты посмотри на эту крошку! Разве можно отдать её руль в руки кого-то другого?
       Мой друг погладил коробку передач, словно это была девушка, а не машина.
       И вот, наконец, мы приехали. Я вылез из салона и замер. Передо мной был самое огромное и шикарное казино Москвы! Всё здание искрилось от блестящих и мерцающих лампочек, но всё это убранство затмевалось огромной ярко-алой короной. Это был он, красивейший игорный дом – казино «Корона», затмевающий своим блеском Арбат.
       И вот, мы вошли внутрь. В глаза бросилось огромное количество столов и автоматов. Вокруг игроков толпились любопытные зеваки, крупье в белых рубашечках раздавали карты и собирали ставки. Я засмотрелся на всё это, но Ваня дёрнул меня за рукав и подвёл к ряду игровых автоматов.
-Вот этот мне нравится, - сказал он, довольно улыбнувшись.
      В моменты своей игры он казался мне сумасшедшим. Иван только и успевал впихивать купюры в этого железного монстра, дёргая за ручку снова и снова. Я отвернулся и снова оглядел это место. Говорят, на втором этаже, куда вела лестница, был ресторан, на стенах которого красовалась старинная панорама Москвы, а в VIP-зале висели девять портретов игроков прошлого.
        Стоило мне повернуться, как перед глазами мелькнула последняя купюра в руках Вани, засасываемая в автомат. «Это и есть его удача?» - шокировано подумал я, не успев даже остановить друга. Да всё равно, бесполезно. У него в запасе пара секунд до вылета.
      Я не стал ждать и побрёл к выходу. Хотелось покурить до того, как этот дурак догонит меня и, размахивая руками, начнёт кричать, что он самый несчастный человек на всём земном шаре. Это, если честно, удручало.
-Джекпот! – послышался крик за моей спиной и звуки громкой мелодии. Автомат тут же засверкал лампочками и стал похож на новогоднюю ёлку, увешанную гирляндами. Вокруг Ивана столпились люди, и кто-то даже стал пожимать его руку. Через минуту вниз спустился молодой мужчина в строгом костюме и начал что-то говорить. Это, видимо, был администратор. Ладно, я всё же пойду и покурю.
       Ждать Ивана пришлось довольно долго. На улицу он вышел с небольшим кейсом в руке, весь сияющий от радости. Рядом с ним шёл амбал-охранник, взявшийся не пойми откуда.
-Это что? – кивнул я, затушив сигарету.
-А, это… - Иван остановился на одной из ступенек. – Это Костя, телохранитель. За небольшую сумму он согласился сопроводить нас до автомобиля. Верно?
       Груда мышц с бритой головой кивнула. Тут до Вани, видимо, дошёл мой вопрос. Он тыкнул в кейс:
-Это - деньги, друг мой. Нам с тобой везёт, как никогда!
     Тут меня что-то толкнуло. Не успел я возмутиться, как заметил блеснувшее лезвие ножа в руках толкнувшего меня парня. И направлено оно было на Ваню.  В одно мгновение парнишка всадил нож в друга и, вырвав кейс, попытался удрать, но сильная рука Кости схватила его за плечо. И вот уже этот урод лежал на полу, связанный в морской узел. Ваня же побледнел, но стоял всё там же и спокойно смотрел на своего охранника.
       Я подошёл к другу на ватных ногах:
-Как ты?    
-Всё нормально, - Ваня показал мне свою правую руку, проткнутую ножом. Из неё хлестала густая кровь. – Больно немного, но ничего серьёзного.
      Какое везение. Но это меня уже начинало беспокоить.

      Мы заехали в первую попавшуюся больницу и забинтовали Ване руку. Как только кровь остановилась, мой друг предложил погулять по магазинам и потратить часть денег на собственное удовольствие. Хотя, он только так их и тратил.
       Мы набрали море различной одежды, погрузили её в автомобиль, еле закрыв багажник,  а потом махнули за электроникой. Честно сказать, Ваня окупил мне все мои переживания: вот у меня уже красуется новый телефончик тысяч за двадцать; помятая чёрная футболка со стёршимися от времени надписями уступила место опрятному джемперу песочного цвета с тёмно-зелёными рукавами; на ногах дорогущие чёрные кеды.
-Это всё мелочи, - уверил меня Иван, доставая коробочку из кармана. – Держи, подаришь своей красавице.
      Всё это было неожиданно с его стороны. Деньгам Ваня цену знал, но, видимо, от их обилия он раздобрился.
      Время пролетело незаметно. Оглянуться не успел, как стою на пороге с цветами в руках и подарком в кармане, жду любимую. Наверное, первым вопросом будет: «Ты что, кого-то ограбил?». Улыбаясь, я представил себе это. Но не угадал. Как только я вручил ей букет и открыл коробочку с подарком, она выдала:
-Опять с Иваном был? – холодный голос, - и на меня смотрит, нахмурившись, моя девушка. Но откуда она знает? На мне ведь этого не написано!
     Следующие полчаса она доказывала мне, что высказала лишь предположение. И вот, разглядывая серебряный медальон в виде логотипа Rolling Stones (Иван заверил, что ей он понравится - это были приоткрытые губы, из которых высовывался язык), она спросила:
-Останешься сегодня со мной? Мамы дома не будет.
      Её голова покоилась на моих коленях, а волосы волнами скатывались по сторонам. Отчего-то, глядя в её глаза, мне становилось ужасно тоскливо. Это ощущение скорби въедалось в сердце, и я не мог понять Лизу и не мог оставить её этой ночью.
-Хорошо, - выдохнул я. – А с каких, кстати, пор ты стала слушать Rolling Stones? Если честно, мне с этим подсказал Иван.
-С тех пор, как мы попали в аварию, - отстранённо и мрачно пояснила она, закрыв глаза. Наверное, я мог бы её понять. Но всё ещё не понимал.
      Тьма медленно покрывала пеленой крыши домов, даря покой и сон всему живому. Моя принцесса уснула, поджав свои ножки, а я всё сидел и складывал в голове паззл непонятных мне вещей в надежде понять хоть что-то. Вскоре мне захотелось покурить и я на цыпочках, чтобы не разбудить, прокрался на кухню. Тут, на одной из тумбочек, я заметил тетрадь. Убедившись, что все записи в ней сделаны её рукой, я отправился дальше.
      С сигаретой в зубах я начал листать страницы. Так и есть, это – дневник Лизы, толщина которого походила больше на книжную. Я начал читать и утонул в её мечтах и эмоциях. Всё было написано в этом девчачьем стиле: цветные рисунки, море эмоций, выведенные каллиграфическим почерком буквы.
      Лишь на последней странице чёрным цветом на скорую руку было выведено: «Я боюсь, что он вспомнит…».   
      Вспомнит что? Забыл ли я что-то важное, или это были какие-то пустяки? Не думаю, что спросить её об этом – хорошая идея, за одно прочтение её личных секретов она итак может убить.
      Отогнав мысли, я вернулся в комнату и лёг на кровать, обняв своё чудо. Её нежная кожа, тихое дыхание и тёплый аромат шелковистых волос приводили меня в состояние эйфории. Обычно я всегда и всех критиковал, такая вот уж у меня натура; но сейчас всё было совсем иначе. Уткнувшись носом в спину своей возлюбленной, я не заметил, как уснул. Но сон мой продлился недолго.
      Острый холодный ветер ворвался в комнату и ударил по глазам. Я моментально проснулся и распахнул глаза. Мутная дымка сходила с глаз, и передо мной, как на ладони, расстилался вечерний город. Босыми ногами я стоял на карнизе, чуть задевая плечом оконную створку. За спиной хлопали недовольно бледные длинные шторы. Запах улицы въедался в прокуренные за годы лёгкие, а морозец щипал за ноги. Видимо, тут я был уже долго, и от этого ужас происходящего нахлынул новой волной.
       Но странное, непреодолимое чувство тянуло меня вниз, туда, где спали автомобили жильцов этого дома. В это мгновение я словно забылся на секунду, и секунды этой хватило для того, чтобы я подался вперёд всем телом, наплевав на страх. Я оттолкнулся, но не полетел вниз. Поток ветра подхватил тело, и я без труда устремился вперёд, впившись распахнутыми глазами в край крыши дома напротив.
      И вот уже мои босые ноги чувствуют опору, а металл жжёт ватные ступни. Это чувство, это необъяснимое чувство свободы, лёгкости, полёта, - оно бежало по мне мелкой рябью, оседая внутри волнующим осадком. Сердце билось, как птица в клетке, почуявшая свободу.  Ещё один шаг – ещё один обрыв остался позади.
       Наконец чувство страха ушло, сменившись улыбкой на лице. И вот уже я готов сделать очередной шаг, как вдруг краем глаза замечаю Фила на другом конце крыши. Он смотрит на меня недоверчиво и, кажется, испуганно.
-Остановись, - прошептал он неслышно. Слова его разнеслись ветром, будто листопад глубокой осенью, но по его губам и глазам читалось эхо его слов: «Остановись».
      Но чувство снова позвало меня, и я, не имея ни малейшего желания сопротивляться ему, сделал шаг. Тревожная мысль, связанная с неожиданным появлением Фила, отпускало, ноги чувствовали тонкие поручни крыши совершенно другого дома. В метре от меня неожиданно нарисовался Ваня, в глазах которого было беспокойство и укор в ответ на моё упрямство.
-Не продолжай, - прикрыв веки, грубо сказал он. Фил и Ваня сговорились? Им просто завидно, что я умею то, чего не умеют они!
      Мой друг тянется ко мне, и вот моё тело снова парит над улицами. Там, внизу, в ярком пятне фонаря, переминается с ноги на ногу Лиза.
-Пожалуйста, очнись! – громкий крик, оседающий ужасным писком в моей голове, и я закрываю ладонями уши, корчась от боли.

      Я вскочил с кровати, весь взмокший и запыхавшийся. Футболка противно липла к телу, по спине бежала назойливая дрожь. Лиза, сидевшая рядом, тут же обняла меня и крепко прижала к себе:
-Солнышко, милый, золотце моё, - запричитала она срывающимся голосом, раскачиваясь туда-обратно. Я вопросительно посмотрел на неё:
-Что случилось?
-Ты начал задыхаться во сне, - давясь подступающими слезами, выдавила она из себя. – Я так испугалась, что не смогу разбудить тебя…
       Её всю трясло, а я смотрел и не понимал, как всё это могло произойти?  Медленно детали сна всплывали в памяти. Это чувство, этот полёт лёгкими отголосками отразились внутри, и мне стало даже стыдно, что в тот момент я всё готов был продать за одну лишь возможность парить так же свободно.
      По щеке скользнула невесть откуда взявшаяся слеза. Её влажный след расчертил лицо на половинки. Наверное, это было драматично: девушка спасает жизнь своему возлюбленному, а он в благодарность прижимается к ней и откровенно пускает слезу. Но моё сердце всё ещё колотилось, и скептицизм всё же уступал место волнению.
       Капля дёрнулась с подбородка и шлёпнулась мне прямо на руку. Я поднёс её к глазам, чтобы рассмотреть, как вдруг понял, что она неестественно-тёмного цвета. И пусть в темноте было слишком плохо видно, до меня тут же дошло: это была вовсе не слеза. Это была кровь.

Глава шестая

      Мы так и не уснули. Кровь бежала из глаз маленькими барашками ещё где-то около получаса, а я сидел на краю кровати, обложившись горой салфеток. Лиза суетилась вокруг, но тревога её наконец стихла. Убедившись, что меня можно оставить одного, она отправилась на кухню, где и провела всё оставшееся время, колдуя над завтраком.
      Я опирался на подушку, ожидая, когда зрение более-менее придёт в норму. Одеяло было небрежно сбито в край, под ногами – тусклые следы моей же крови, не до конца оттёртой половой тряпкой. В комнате стоял тягучий аромат тепла и шкафов, на которых покоились аккуратно сложенные книги. В углу, у окна, - телевизор, рядом с которым я и очнулся. На часах – пять часов утра. С ума сойти. Хотя, видимо, именно этим я и занимался в последнее время. Медленно и нерасторопно «ехал крышей».
       Собрав в пакет все салфетки, напрочь пропитавшиеся кровью,  я побрёл в сторону ванной. На лице всё ещё оставалась розоватые дорожки, которые лучше было бы смыть.
       Значит, чуть не задохнулся во сне? А ведь если бы не Лиза, кто его знает, чем всё это кончилось. Ведь не проснулся бы даже, а потом – трудно представить. Хотя в прецеденте этом ничего удивительного нет – с моей травмой любая неудобная поза может привести к летальному исходу. Хоть ставь смотрителя, - вдруг это было далеко не в последний раз? Брр, даже думать об этом не хочется.
      Да и сон этот странный…

       Тем временем на кухне Лиза развела настоящую охоту на мух, которые влетели в распахнутое окно, что я забыл закрыть после ночного перекура. Яростно размахивая мухобойкой, она даже не заметила моего прихода.  Одна из её жертв уже бездыханно плавала в супе, уготовленном, по всей видимости, мне. Наверное, муха, чуя свою неминуемую смерть, сама покончила жизнь суицидом, утопившись в подозрительном на вид вареве.
-Милая, я не голоден, - недолго думая, ляпнул я и попытался улизнуть с поля боя Лизы. Но мои слова её явно обидели.
-Сядь и ешь! – приказным тоном рыкнула она и добавила. – Быстро!
       Вдруг моё тело метнулось по направлению стола. Я схватил ложку и стал есть прямо из кастрюли, хлюпая жидкостью. И дело было вовсе не в том, что я был голоден или испугался её злобного тона. Нет. Тело само, как ненормальное, выполняло эти действия, и я порой не успевал проглатывать суп – он выливался из края рта. Но, начав давиться едой, я всё ещё не мог заставить руку отпустить эту треклятую ложку.
       Увидев это, Лиза со страхом замямлила:
-Ну ладно, ладно, солнышко, если не хочешь – не заставляй себя.
       Рука разжалась, отчего ложка грохнулась прямо в кастрюлю и утонула в этой непонятной мути. Сказать, что я был шокирован - значит не сказать ничего. Кисть и пальцы дрожали, а я с ужасом покосился на свою девушку:
-Что это было?
-О чём ты? – спросила она, вскинув брови. – Ну, это суп был, рыбный.
-Я не об этом.
       Не став вытирать забрызганный мною стол, я поднялся на ноги и решил отсидеться в комнате. Кажется, моё сумасшествие набирает обороты. Но ведь я знаю точно, что все действия, совершённые мной, были абсолютно неестественны. Может, у меня раздвоение личности? И всё бы ничего, да только странности начинают твориться со мной лишь в присутствии моих же друзей. И я всё больше убеждаюсь в том, что это не паранойя.

      Ближе к обеду мы с Лизой выбрались на прогулку. Именно тогда развеялись все мои сомнения. На площадке позади дома.
      У лавки стоял Фил и трое незнакомых мне ребят. Они ему что-то втолковывали, яро жестикулируя руками. Мой друг даже не успел ничего ответить, как один из чужаков, самый крупный, со всей дури всадил кулаком Филу прямо в грудь. Я тут же сорвался с места, но Лиза крепко схватила меня за руку.
-Не надо, - строго пояснила она и тут же добавила, более мягким тоном, - я боюсь за тебя.
       Но ярость уже переполняла меня. Вырвав руку из сжатых пальцев любимой, я сорвался с места. С разбегу я влетел в самый центр, когда один из парней уже занёс руку.
-Фил! – выкрикнув имя друга, я оттолкнул его, и он, еле устояв на ногах, оказался позади меня. Теперь три хищных взгляда впивались в моё лицо.
       Мощный удар – и кулак впечатывается в нос, а боль мутит зрение. Меня ударил парень, стоящий напротив, и это была единственная чёткая мысль в моей голове. Я схватился за лицо руками, испачкав их в моментально брызнувшей крови. Перевес сил на их стороне…
-…Фил! – выкрикиваю я, и вдруг, будто очнувшись ото сна, понимаю: «дежа вю». Крепко сжатый, аж до побелевших костяшек, кулак летит в мою сторону, но в этот раз я смог увернуться. Рука со свистом пронеслась над головой, и этого времени мне хватило, чтобы почувствовать жжение в глазах и горячую дорожку крови, неуверенно ползущую по щеке. Но я понимал, что не время было думать о чём-то более далёком, чем этот раскрывшийся передо мной нападающий. Мой ответный удар пришёлся ему точно в солнечное сплетение, и вот уже человек корчится от боли и сплёвывает.
       Двое других парней, бывших, по всей видимости, его спутниками, начали двигаться на меня, как вдруг они резко застыли на месте. Я почувствовал обнимающую меня со спины Лизу. Не успел я испугаться за то, что и ей могло достаться, как трое неизвестных, попятившись, сорвались на бег и скрылись за ближайшим поворотом.
      Я огляделся вокруг. Так и есть, Фила нигде не было.
     Снова вспомнился тот странный факт, что он и Лиза не могут находиться рядом. Ване несказанно везёт. Порой тело, вопреки желанию, двигается, а хулиганы при одном только взгляде на Лизу стараются унести свои ноги подальше. Странная запись в дневнике: «Я боюсь, что он вспомнит». Резь в глазах и текущая из них кровь. Странные сны и действия, которые, как мне кажется, я уже видел. Больше у меня не было сомнений.
       Отпихнув Лизу, я быстрым шагом направился к метро.
-Ты куда? – срывающимся голосом прокричала девушка вдогонку.
-По делам, - не оборачиваясь, ответил я. Лиза догнала меня и попыталась идти рядом.
-По каким? – снова спросила она, споткнувшись на левую ногу.
-А ты не знаешь? – я уже закипал, и это грубое чувство придавало мне скорости. Лиза уверяла, что не понимает, о чём речь. И на мой вопрос, почему хулиганы, увидев её, тут же дали дёру, пожала плечами:   
-Может, они тебя испугались?
      В этот момент моё терпение лопнуло. Я остановился и ткнул пальцем ей в грудь:
-Я ещё многого не понимаю, но испугались они тебя!
       Стоило мне возобновить свой шаг, как вдруг услышал холодное «Стоп», произнесённое Лизой. И моё тело снова застыло, будто каменное изваяние, что позволило ей договорить:
-Не говори глупостей, милый.
       Девушка встала напротив и заглянула в мои застывшие глаза. Ветер трепал её волосы, которые бросали тень на круглое бархатное лицо. Только теперь, глядя на неё, я почувствовал страх загипнотизированного взглядом удава кролика. Отчаяние встрепенулось во мне, как последний луч надежды. «Ну уж нет, любимая, в этот раз не выйдет» - пронеслось в голове, и я подался вперёд. Боль от моих невольных оков спадала, сменяясь на новую боль: по глазам вновь и вновь резало наотмашь что-то невидимое. Сердце учащённо забилось, и тело снова стало моим. Чуть не подвернув ногу, я всё же бросился вперёд,  не думая о том, что вновь произошло. Из-за скорости капли крови срывались с лица и растворялись где-то позади, а я нёсся, как шальной, к спуску в метрополитен. Мне казалось, что я чувствовал на себе гневный взгляд Лизы, но правда стала ещё на шаг ближе. И был лишь один человек, который объяснил бы мне, что же происходит.

      Иван. Я встретил его там, где ему и положено было быть – на выходе из игорного дома. Увидев меня, он было улыбнулся:
-Макс, какие люди! Что с твоим лицом? Это что… кровь? – и тут же оторопело замолчал, как только почувствовал мои руки, намертво вцепившиеся в его чистую отглаженную рубашку. Я с силой приложил Ивана спиной об стену и зашипел:
-Выкладывай, что тут творится?
- Ты… ты о чём? – заикаясь, промямлил он, и я снова встряхнул его.
-Об аварии! Говори, что произошло в тот момент на самом деле?! – я готов был бить его об стену сколько угодно времени, лишь бы вытрясти все подробности. Вдруг мощный удар пришёлся мне прямо по голове, и я рухнул вниз, выпустив из рук рубашку. Скатившись кубарем по лестнице, я плюхнулся прямо в лужу. Там, наверху, стоял тот самый амбал Костя, а рядом с ним – Ваня, отряхивающий запачканную мной рубашку. Мой друг кивнул ему, мол, сам разберётся. Он потёр правую руку и поднял голову с расплывшейся ехидной улыбкой.
-Тебе мало? – раздался голос Вани, и я, сжав зубы, поднялся из лужи. – Не на того ты с кулаками полез, дружище.
      В одном Иван ошибся. У меня есть цель, и я достигну её, во что бы то ни стало.
       Гнев снова вспыхнул во мне, как пожар. Пулей пролетев вверх по лестнице, я повалил друга с ног и, усевшись сверху, стал ломать его «счастливую» руку. Корёжившись от боли, он терпел, но долго ждать не пришлось. Информация хлынула из него неконтролируемым потоком.
-После аварии мы все умерли! – давил Ваня из себя, чуть ли не плача. – Мы вчетвером оказались в Аду, понимаешь? И там был Дьявол! Настоящий, я видел его, как тебя сейчас.
      В слова Ивана я не верил до тех пор, пока тот не заплакал от боли:
-Да не вру я! Фила Дьявол и вправду упустил, как он и рассказывал, теперь вот ходит в мире живых. Его спасла вера. Меня же причины забрать у Дьявола не было, и он дал мне свою руку взамен моей души. А про тебя и Лизу я не знаю, понимаешь?! Лиза ему нужна для своих планов, а в тебя он тоже вложил часть, как и в меня!
      Я отпустил Ивана и поднялся на ноги. Вряд ли этот захлёбывающийся в слезах человек расскажет мне ещё что-то. Мой друг смотрел на меня разбито и с болью, будто я предал его. Но сейчас мне не было дела до выяснения отношений.
       Оставалось последнее звено, и им был Фил. Он взял трубку только раза с третьего и предложил встретиться на станции одной из деревенек. Поездом ехать приблизительно часа три, и там уж точно не было лишних свидетелей. Вот и определилось место, где я смогу окончательно собрать весь паззл этой запутанной истории.

Глава седьмая

      Эту ночь я провёл вне дома. Найти меня где-то ещё, помимо него, почти невозможно, у меня лишь одно излюбленное место – это весь город. Я подозревал, что Лиза, вероятно, ищет меня, но пока не понимал – зачем? Идя по тёмным улицам, освещённым рыжим светом фонарей, я словно чувствовал её пронзительный взгляд на своей спине.
      Однозначно, некая таинственная сила была в руке Вани, меня можно считать неподкупным свидетелем этого факта. А раз уж она была у Вани, то, наверняка, Лиза тоже ею владела. Моё тело цепенело рядом с моей девушкой не само по себе. Вероятно, это было связанно с  её необычным даром. И если один раз мне удалось уйти от неё, то второй раз подобного везения могло не повториться.
      Ночка выдалась не из лучших. Как место ночлега я выбрал вокзал, сел на одну из лавочек и забился в угол. Голова была скрыта складками капюшона, а со стороны я напоминал нахохлившегося воробья. Изредка, грохоча колёсами, проносились ночные экспрессы, окна которых занавешены неприглядными плотными шторами. Запах вагонов касался моего носа, а потом уносился вдаль за последним вагоном.
      Я не заметил, как наступило утро. Постепенно кучные облака окрасились в красный, а яркий солнечный диск, размытый собственным светом, лениво выкатился из-за горизонта городских панорам, поглощая белое холодное небо. Я разлепил глаза, вытер влажные от росы ресницы и огляделся вокруг. Люди уже начали появляться на платформе, сонные и недовольные, с огромным багажом за спиной или рюкзаками на плечах.
      Я пристально разглядывал незнакомые лица, наверное, боясь заметить среди них Лизу. Наконец, успокоившись, я поднялся с места и подошёл к краю платформы. Значит, я смог скрыться от неё, а это уже многое значило.
      Выглядел я просто ужасно: залитый собственной кровью, скатившийся при драке с Иваном в лужу, ночевавший на грязной, вонючей лавке. Не удивительно, что когда я сел в нужную мне электричку, все вокруг меня тут же расселись подальше. Не скрою, обидно, когда на тебя смотрят как на отброс общества, но их по-своему можно было понять.
      Хотелось уехать куда-нибудь подальше, где никто не станет искать, где нет всех этих тайн и непонятных уму явлений. Глаза постепенно начали болеть, а я тёр их тыльной стороной ладони, стараясь не уснуть и не проехать нужную станцию. Наверное, как только встречусь с Филом и пойму, что происходит, рвану на дачу и отсижусь там недельки две.
      
      На платформе, разглядывая список станций, стоял Фил. На нём была белая футболка, примятая к низу, тёмно-синие джинсы с наружными карманами и чистые белые кроссовки. Ветер сбивал его чёрные сальные волосы, лежащие на голове тяжёлыми прядями, изредка листва, проносящаяся мимо, задевала его спину и руки.
-Фил, - неуверенно позвал я, подойдя ближе. Мой друг обернулся и оглядел меня с головы до ног своими тёмными блестящими глазами.
-Ты откуда такой вылез? – наконец, поинтересовался он. Я махнул рукой и вкратце объяснил ситуацию.

      То, что рассказывал мой друг, казалось очередной его выдумкой. Оказалось, что маршрутка наша разбилась всмятку, шансов выжить ни у кого из нас четверых не было. Тогда-то мы и оказались в том странном непонятном месте, которое и Фил, и Иван назвали Адом. В этой пустоте, заполненной криками мучеников, мы оказались лицом к лицу с самим Дьяволом, неся ответ за содеянное. Никто не видел или не помнил, как он выглядел – видимо, глаз человеческий просто не способен воспринимать подобное. Но голос его тяжёлым металлическим басом рухнул на головы четверых ребят. Он объяснил, что больше к жизни им не вернуться, что Вечность станет их проклятьем, неся собой лишь муки и отчаяние. Фил был напуган, но тело его стало лёгким, как пух, поднявшись в воздух. И вот уже тьма и страх стали рассеиваться, крики – отдаляться, как вдруг острые когти вцепились в его спину, рванув вниз. Фил открыл глаза, почувствовал снова атмосферу Ада и дёрнулся вверх изо всех сил. Боль прошла быстро, и вот – свобода снова была дарована ему. И лишь отголосок холодного голоса, приводящего в ужас, донёсся ему вслед: «Я верну тебя любым путём, чего бы мне этого не стоило…».
      Фил сказал также, что каждому Дьявол отдал часть себя и отпустил на землю. Лизу же он одарил особенно – ведь она стала посланником, призванным вернуть Фила в Ад.
-А почему её чары до сих пор на тебя не подействовали? – я задал единственный вопрос, пришедший мне в голову. Но друг мой лишь улыбнулся и приподнял волосы над ушами. Конечно же! Это были затычки. Фил просто не слышал Лизу, потому до сих пор и не поддался её силам. Как я раньше не догадался?   Она заговаривает людей, а вовсе не колдует. И если Дьявол дал Ивану свою руку, то Лизе – язык. Мне же в дар достались его глаза.
      Мы медленным шагом вышли на поляну. Конечно, я узнал то, что и хотел, но так ничего и не вспомнил. Было ли это правдой? Или друзья просто решили сговориться и разыграть меня? Вряд ли. Многое из того, что заставило меня искать ответы, просто невозможно подстроить.
      Вдруг мой взгляд застыл на статуе, расположенной прямо посреди густой зелёной травы. Это был мужчина с идеальным телосложением, накаченной грудью и спиной, сильными руками и точёными мышцами на ногах. Тут я обратил внимание на его лицо, искажённое в болезненной и страшной гримасе.
-Замри на месте, Фил, - послышался голос с насмешкой, и из-за статуи вышла Лиза. Она улыбалась, довольная проделанной работой.
      Я развернулся на Фила, ожидая увидеть его в движении, как вдруг похолодел. Мой друг стоял на месте с ужасом в глазах, а в сжатой в кулак руке покоились затычки. Он смотрел на Лизу, как жертва на своего охотника.
-Зачем он тебе? – выкрикнул я, не выдержав. Бежать не имело смысла, да и не нужно это было. Жертвой Лизы оказался Фил.
-Это только ради нас, милый, - ответила она с нотками безумия в насмешливом голосе. Я не знал, что мне делать: пытаться подойти или держаться подальше. Лучшим вариантом было бы убедить Лизу в обратном:
-Это не стоит того!
-Не стоит? – моя девушка посмотрела на меня, как на сумасшедшего, и улыбка пропала с её лица. – Ты умер и попал в Ад! Моя душа была безгрешной,  но Ваше Величество так боялось умереть, что продало мою душу! Сам Дьявол оторопел, потом засмеялся и подарил тебе свои глаза в память о самом гнусном поступке, который видел. Дьявол спросил меня, люблю ли я тебя даже после того, что ты сделал, и я, не задумываясь, ответила: «Да!». Тогда он дал мне силу подчинять людей, вынуждая их делать то, чего мне захочется, дабы убить Фила и вернуть его обратно.
       Лиза сделала паузу. Глаза её замутились слезами, а губы предательски задрожали. Она продолжала:
-Неужели после всего этого ты не можешь пожертвовать Филом ради нашей любви?
      Я не знал, что мне на это ответить. Думал я в этот момент не о том, что Дьявол каждому дал свою часть, а о своей стёртой памяти. Зачем меня лишили воспоминаний? Возможно, всё дело было в контракте Лизы – им она могла нарушить мой договор.
      Вдруг я услышал позади себя шаги. Лиза тут же посмотрела мне за спину. По моё плечо поравнялся Иван.
-Ты… - я запнулся, пытаясь сообразить вопрос. – Ты что здесь делаешь?
-Мне пришло приглашение, - невозмутимо ответил Иван, разглядывая поляну и стараясь оценить ситуацию. – Тут вроде как должен быть новый Игорный дом.
      И тут я всё понял. Мы встретились все совершенно не случайно, объединённые одной тайной. Вовсе не случай свёл нас здесь.
      Не успел я очнуться от мыслей, как на поляне стали появляться совершенно незнакомые люди. Буквально через пару минут их стало около тридцати. Я посмотрел на своих друзей – они находились в замешательстве. Даже Лиза забыла на секунду о том, что Фил находился прямо в её руках. Они ещё не понимали, что происходит.
      Мы просто играли под его дудку всё это время. Нас объединяло то, что у каждого был орган Дьявола, и у незнакомцев на этой поляне, вероятно, тоже. Каменной статуи до этого момента здесь никогда не было, она появилась лишь по его желанию, являясь каркасом для его будущего тела.
        Глаза кольнуло болью, и я снова огляделся вокруг.  Цвета приобрели оттенки алого, но всех стало видно насквозь. Я видел, как пламенем горели те или иные части тела, будь то рука или лёгкие. Все они выполнили свою роль по доставке органов в живой мир. Мы – просто глупые курьеры Дьявола!
       Стерев кровь с щёк, я услышал хлопки и обернулся. Передо мной стояла точная моя копия, тихо аплодирующая мне.
-А ты и впрямь не такой глупец, - усмехнулся он, спрятав руки в карманах. Краем глаза я заметил, что жизнь вокруг продолжается, но никто не видит моего собеседника, который тем временем продолжал. – Почти ничего не зная и вообще ничего не помня, ты пришёл к правильным выводам. Достойно похвалы.
       Постепенно страх во мне поутих. Я набрал в грудь побольше воздуха и спросил:
-А у тебя, кажется, осечка вышла. Что-то не видно позвоночника.
      Дьявол расплылся в кривой усмешке. Он выглядел так же, как и я, только лицо его настолько сильно искривилось, что приобрело совершенно незнакомые черты. Он сделал удивлённое лицо:
-Как нет?
      В одно мгновение фигура его растворилась и фиолетовым облачком хлопнула позади Фила. Мой друг, словно почувствовав неладное, посмотрел в мою сторону со страхом, но чары Лизы держали его на месте.
      Вдруг Дьявол всадил руку в спину Фила. Звук трескающейся и рвущейся плоти сопроводил это движение. И вот, из груди вырвался окровавленный кулак, держащий в себе что-то твёрдое, с чего свисали куски оборванной плоти. Фил беспомощно открыл рот, из которого фонтаном брызнула во все стороны густая тёмная кровь. На его глаза навернулись слёзы. Он был похож на безмолвную рыбу, которую разрывал своими лапами голодный медведь.
      Кровь лилась из раны вниз, шумя и хлюпая. Дьявол рванул руку обратно, разорвав пополам футболку и спину. Он держал обросший мясом позвоночник, тоскливо выгнувшийся дугой.
       Пару секунд Фил, которого била дрожь, простоял на ногах. Из огромной открытой  раны вместе с кровью скользнуло трепещущее сердце и плюхнулось на чёрное пятно промокшей травы. Тут колени подогнулись, и друг мой сложился на земле, как безжизненная тряпка. В глазах его застыл неподдельный ужас. Дьявол же бесстрастно обернулся ко мне, поболтав позвоночником:
-Кажется, я его нашёл.
      Со всех сторон послышались крики. Люди пришли в панику, но с места не сошли: они просто не понимали, что происходит. Лиза отступила назад и прислонилась спиной к ногам статуи.
-Не удивляйся, - Дьявол встал рядом со мной и кинул позвоночник к ногам статуи, которая засветилась и вобрала его в себя. Мои глаза резало с такой болью, что я боялся потерять сознание. Позвоночник же горящей кляксой отметился на статуе, а Дьявол продолжил, как ни в чём не бывает, - меня видишь только ты. Позвоночник, кстати, тоже.
      Моя копия снова исчезла и появилась рядом с Иваном. Помахав мне ручкой, Дьявол схватил моего друга за руку и выдернул её из плеча. Иван закричал, схватившись за рану, стал оборачиваться в поисках пропавшей руки, но она словно растворилась в воздухе. Он опустился на колени, побледнев, как лист бумаги, и прижался лбом к алой траве.
    Тут взгляд Дьявола впился в меня. Что-то внутри обледенело и перевернулось. В мгновение ока он оказался перед моим лицом, а его безжизненные пальцы вжались в глаза. Боль пронзила насквозь, и я закричал, не успев даже отшатнуться. Дьявол с силой выдернул мои глаза, а из орбит потекло что-то влажное. Громкий писк тут же раздался в моей голове, тело бросало из жара в холод. Я схватился за лицо, будто стараясь уменьшить боль, но она становилась только сильнее.
      Последнее, что я увидел – это статуя, глаза которой метнулись в мою сторону. И темноту.
      Тут память нахлынула на меня волной. Крик вырвался из меня - то ли от боли, то ли от того, что я вспомнил. Я видел сам Ад воочию, видел размозженные тела людей, прикованные к его бесконечным стенам. Я видел Дьявола, чьё обезображенное тело свисало надо мной и моими друзьями, покрывая испепеляющим мраком. И я видел светящуюся чистым светом Лизу, за спину которой спрятался, помутившись сознанием.
-Продать её душу за свою свободу? – смеялся он, и тело его сужалось, изливаясь топлёным жиром. Через минуту передо мной стояла моя нагая копия, но даже сейчас тень уродливости искажала её. – Тогда я подарю тебе свои глаза, чтобы ты воочию увидел день, когда тело моё возродится на земле. И лишь ты один увидишь, как я буду вырывать свои части из твоих друзей. А когда ты почувствуешь боль, я вырву глаза и соберу всё воедино! Трепещи, грешник, таким как ты даже здесь нет места! Ты будешь единственным, кто узнает о моём плане, но память твою я беру как залог обещания, что ты никому её не раскроешь…
      Между тем слух постепенно возвращался ко мне, и я услышал топот ног. До остальных, видимо, только дошло, что пора бежать отсюда. Я слышал их крики и звуки падающих тел, но им было не убежать от уже случившегося несчастья. В голове крутился лишь один вопрос: «Почему я?»
-Не расстраивайся, - раздался близко от меня голос, - если бы ты не согласился, я выбрал бы кого-то другого. Но ты поразил меня – я давно не видел таких подонков.
      Всё тело дрожало, сознание постепенно растворялось в моей голове. Кто-то схватил меня за руку, перекинул её через плечо и с трудом поднял.
-Держись, Максим, - раздался нежный успокаивающий голос.  Это была она… Лиза… Вдруг я остановился и повалил её на землю. В руках её был нож, который я с горем пополам выхватил и нацелил прямо на свою любимую. «Стой!» - прозвучала команда, и я, больше не имея возможности сопротивляться, замер. Это мгновение показалось мне дольше всей моей жизни. Я почувствовал незаметный хлопок от появления Дьявола рядом с нами, её учащённое дыхание и страх. Ещё минута – и всё закончится не в мою пользу.
-Верь мне, - прошептал я, чувствуя глубокую тоску в своём сердце.
-Верю… - обречённо ответила Лиза и сняла свои чары. Тело вновь поддалось мне, и я с силой вонзил нож в её грудь.
-Нет! – раздался крик самого Дьявола, и с каждой секундой крик этот перерастал всё больше и больше в стоны и проклятья душ, попавших в Ад.
      Я рухнул на Лизу и слабым движением перевернулся на спину. Её предсмертные хрипы утихли, а на ладонь мою покатились её горячие крупные слёзы. Наконец, я с трудом смог закрыть свои пустые невидящие глазницы. «Любимая, - шептал я, словно бы Лиза была ещё жива и могла меня слышать. – Я предал тебя дважды, но сейчас – не напрасно».
      Крики Ада постепенно сменялись безмолвием прокажённой поляны. Ветер сбивал кроны деревьев, солнце в зените сушило пропитанную кровью траву. Мне казалось, что я был один посреди этой бойни, но силы постепенно покидали меня, а душа выходила из тела, зачарованная песнями диких птиц.

Послесловие

-Врач! Срочно нужен врач, больной пришёл в себя! – послышался тоненький женский голосок. Хорошо же я в себя пришёл: всё вокруг чёрное, как уголь, только запахи тревожат мой нос и звуки докладывают обстановку. Я попытался дотянуться до век, но впившаяся в вену капельница сковывала движения. Пришлось опустить руку.
-Вам не стоит сейчас шевелиться, - медсестра положила свои тёплые ладони мне на запястье. – Врач сейчас придёт, не беспокойтесь.
      Конечно, только беспокоиться мне и оставалось. Знаете, когда у вас на глазах из друга выкорчёвывают позвоночник, беспокоиться – это самое подходящее слово для желания проверить наличие глаз на своём лице.
-Что с моими друзьями? Их трое, два молодых человека и девушка, - поинтересовался я у своей временной собеседницей.
-У них тяжёлое положение. Они в реанимационном помещении, так же как и вы. Но не стоит беспокоиться, - сестричка вновь погладила по руке. Не думаю, что она таким образом клеится – наверняка вся моя голова на уровне глаз сейчас туго перемотана бинтом. Не самое лучшее зрелище, да и она не медсестра из игры  «Silent Hill», чтобы ей нравились какие-то типы в повязках с непонятными штуками на голове. Додумав мысль, я продолжил:
-А конкретнее?
-Думаю, вам ещё рано это знать.
-Рано? – я усмехнулся. – Раз выжил, значит не рано.
-Хорошо, - сестра убрала руки и направилась к выходу. – Ваши глаза ранило стеклом и, к сожалению, сохранить их не удалось. У Филиппа, так же поступившего с вами, проблема с позвоночником. Врачи пытаются сделать всё возможное, но мы не уверены, что он сможет самостоятельно передвигаться. Елизавета, ещё одна выжившая, получила тяжёлую травму. Одна из перекладин в автомобиле задела горло, потому вернуть ей речь невозможно. А Ивану… ему оторвало руку, но угроз здоровью не наблюдается. По сути, вы единственные выжившие в этой аварии.
      Сестра тоскливо вздохнула и, открыв дверь, снова позвала врача, после чего вышла. Я остался один в палате, прооперированный и отошедший от наркоза. Рядом шуршали занавески, с улицы в распахнутое окно влетал свежий воздух. Видимо, в палате моей стояли цветы – их яркий аромат кружился вокруг, перебивая пресный и едкий запах бинтов и лекарств.
-Вот она – реальность, - вздохнул я, не услышав, как вошёл врач.
-Как вы себя чувствуете, Максим? – его спокойный низкий голос отвлёк меня от рассуждений.
-Как ещё себя может чувствовать человек в моём положении? – иронично заметил я. – Мне снился странный сон.
-Замечательно, что в подобном состоянии вы так остро шутите, - врач встал рядом. Я чувствовал тепло, исходящее от его тела. – Спасибо наркозу, который дарит детям подобные галлюцинации.
      Я оторопел. Где-то в душе я узнал эту фразу, и она принадлежала не кому иному, как мне. Но я никогда ранее не произносил этого вслух! Откуда?...
-В общем, мы выпишем тебя через месяц, - врач уселся на край кровати и продолжил с усмешкой свою речь. – Продолжай встречаться со своей немой подружкой, женись. Потрать половину жизни в попытках пристроить калеку-друга на работу. Столько же вслепую ухаживай за дружком, которого вера в себя приковала к кровати. Заведи ребёнка, особенно девочку, назови её как-нибудь и наблюдай до старости, как она мучается со своими недееспособными родителями. Возможно, даже услышишь голос внука. Это так прекрасно – жить подобным образом!
      Врач хрипло посмеялся, ожидая моей реакции, и продолжил:
-А потом я буду ждать тебя Там, внизу, Максим.
      Мой собеседник неспешно направился к выходу. Не успел я что-либо ответить, как он кинул мне:
-До встречи! – и с хлопком исчез, оставив за собой лишь томный запах серы.