Зечка 5

        Общение  с  Господом  Богом. (Часть 5 романа "Зечка").

На свободе жизнь Екатерины не ладилась. И хотя её дети, сын Михаил и маленькая дочь были ей отрадой, неприятности одна за другой, будто по заказу, сваливались на её голову.

   Первая из них – это мытарства в местном отделении милиции. Единственным документом, который удостоверял её личность, была справка о судимости. И руководители предприятий, организаций и учреждений, в которые Екатерина обращалась по вопросу трудоустройства, отмахивались от неё, как «чёрт от ладана». Получить паспорт оказалось совсем не просто. Сначала необходимо было встать на учёт в инспекции исправительных работ, затем в отделении участковых и в отделе уголовного розыска… И только пройдя собеседование с участковым и оперативником, можно было получить "добро" на выдачу паспорта. А "добро" просто так не давалось. Опер сразу предложил "поработать" на розыск. Молодой участковый, пристально осмотрев её безупречную фигуру, предложил прокатится "куда - нибудь"… Через несколько дней безуспешных мытарств она согласилась… На природу они выехали втроём. Участковый ещё прихватил своего друга опера. И пока тот невдалеке курил, участковый тут же, на капоте старенькой служебной "тройки" получал удовольствие… Затем, заправив рубашку и застегнув брюки, бросил оперу:

   - Ну, где ты там? Подтягивайся, теперь твоя очередь!

   Подошедший опер, с опаской ответил:

   - Да ну её! Ещё подцеплю какую – нибудь заразу, жена меня тогда прибьёт. Разве заставить её ртом поработать…

   …Екатерина продолжала стоять на коленях с закрытыми глазами. От полученных "утех" женщину тошнило, и главная её мысль в тот момент была:

   - Только б не вырвало…

   Немного успокоившись и открыв глаза, она увидала, что её "друзья" тут же, на капоте той же старенькой служебной "тройки" распивают водку из бутылки. Сначала несколько глотков сделал участковый, потом опер. Когда в бутылке осталось меньше половины, опер отдал её участковому, молча кивнув в сторону Екатерины… Тот подошёл к ней, брезгливо сунул в её руку бутылку и бросил:

   - На, ополосни горло.

   Екатерина взяла в руки бутылку, некоторое время, молча, непонимающими глазами ещё смотрела на неё, но потом, будто проснувшись, принялась жадно глотать её содержимое. Она не чувствовала ни крепости напитка, ни его количества, а желала только одного, утолить жажду, запив своё очередное падение и унижение. От этого занятия её оторвал голос участкового:

   - Закусывать будешь? Нет? Ну и хорошо… Садись тогда, поехали! Некогда нам тут с тобой прохлаждаться, работы много…

   Екатерина сидела на заднем сиденье всё той же милицейской машины, которая возвращалась в посёлок. Опер и участковый, не обращая на неё никакого внимания, будто её вообще не было рядом, переговаривались:

   - Да, не плоха стерва…
   - Не плоха, только инициативы у неё маловато…
   - Ничего, научим! Будет в самый раз…
   - Будем иметь свою шлюху по вызову, только в следующий раз не забыть бы презервативы…

   Не доезжая метров триста до отдела, Екатерину, как какую – то ненужную вещь, выбросили из автомобиля. На прощанье она услышала небрежно брошенные опером слова:

   - До встречи!

   Жизнь продолжалась… Это Екатерина вскоре поняла, ощутив на себе внимание соседского парнишки, двадцатилетнего Витьки, который только что вернулся из армии. И хотя он был на четыре года моложе, но принялся ухаживать за ней по серьёзному. Виктор не дарил ей цветов и конфет. Он просто уделял внимание её детишкам, старенькой матери. То купит дочери конфет, то подарит сынишке игрушку. Однажды пришёл с бензопилой, срезал старые деревья за домом, распилил их на чурки и аккуратно уложил в  сарае, отремонтировал вечно текущий кран и поправил покосившуюся изгородь…

   Через некоторое время Екатерина и её мать просто не могли представить свою жизнь без Витьки. Дети в нём просто души не чаяли… А он приходил, помогал чем мог и молча уходил. Екатерине и без его слов было понятно его ухаживание и желание… Но она всё ещё не могла отойти от испытанной в своей жизни "любви" своего Петра, его друга Влада и местных блюстителей порядка… Женщина в очередной раз убедилась:

   - Какие же, всё - таки, эти мужики, сволочи!

     Для её переубеждения необходимо было время, и не малое. А его у Екатерины как раз и не было…

   Она прекрасно понимала, что жить надо для тех, кто тебя любит. А не для тех, кого любишь ты. Особенно если эта любовь безответная… Как поздно встретила она её – свою безответную любовь… своего Витьку… Она прекрасно понимала, что лучшего мужа ей не сыскать, но её криминальное прошлое, словно металлическими наручниками, прочно удерживало от последнего шага к своему счастью…

   Неприятности не ходят в одиночку, и  кроме поездок с ментами на природу, добавилась новая…

   Однажды поздно вечером, когда старенькая мать с детишками уже спали, кто-то постучался в окно. Решив, что это Витёк, Екатерина без опаски открыла дверь и сразу об этом пожалела. В проёме нарисовалась фигура коротко стриженого мужчины со знакомым ей взглядом уголовника. Войдя без приглашения в дом, он небрежно бросил:

   - Я от Петра, только что откинулся, вместе баланду хлебали на зоне. Перекантую у тебя денёк – другой, а там видно будет…

   Забросив свою дорожную сумку в угол комнаты, и нагло развалившись на стареньком диване, он продолжил:

   - А ну – ка,  завари мне чаю, да покрепче, что – то взбодриться хочется!

   Екатерина послушно и молча поставила чайник, а затем, нагнувшись, начала искать в тумбочке стола пачку с чаем, и в этот момент почувствовала на себе сильные и нахальные руки "гостя". Он ничего не говорил, даже не дал ей возможности повернуться. Просто разорвал одежду, чтобы проникнуть в её плоть… От такой неожиданности, Екатерина и опомниться не успела. А когда поняла, что происходит, то только ощущала его ритмическое движение в своём теле. На плите в это время закипал чайник…

   Ночь прошла в жутком кошмаре. Екатерина ужасно боялась наступающего дня и в полудрёме никак не могла представить своего будущего.
   Голоса проснувшихся детишек вывели её с транса. Старшенький Михаил спросил:

   - Мама, а кто этот дядя?

   На что она ничего не ответив, принялась собирать их в детский сад. Услышав лепет ребят, "гость" открыв глаза, недовольно и грозно бросил:

   - А, ну цыть, мелюзга!
   - А ты, закрой своим недоноскам рты !

   Смахнув непрошенную слезу, Екатерина, взяв дочь на руки, а Мишку за руку, попыталась выйти, но сын заупрямился. Тогда она в сердцах отвесила ему звонкую пощёчину и потащила орущего мальчугана на улицу.

   Екатерина возвращалась из детского сада, не замечая ничего и никого вокруг, даже не отвечала на приветствия встречных знакомых. Её сознание было занято только одной мыслью:

   - Что делать?

   Но в голове не появлялось ни одной стоящей идеи… Проходя мимо православного храма, женщина интуитивно повернула к нему. У входа молодая и смиренная послушница продавала свечи. Взяв одну, Екатерина, опустилась на колени у иконы святому и обратилась к Господу:

   - Отче наш, Иже еси на небесах! Да святится имя Твоё, да придёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насушный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Аминь.

   Потом, подумав, припомнила ещё молитвы, которые в колонии им раздавал священник, зачастила :

   - К Тебе, Владыка Человеколюбец, встав от сна, прибегаю и по милосердию Твоему спешу на дела Твои. Молюсь тебе: помоги мне во всякое время во всяком деле, и избавь меня от всякого мирского худого дела и диавольского искушения, и спаси меня. И введи в Твоё вечное царство. Ибо Ты мой Творец, и Помыслитель и Податель всякого добра. На Тебя вся моя надежда. И Тебе воздаю славу, ныне, и всегда, И во веки вечные. Аминь.

   В её голосе было столько веры и раскаивания, что несколько присуствующих здесь старушек, перестали молиться и прислушивались к её отрешённому голосу :
   
   - Господи Боже наш! Всё, в чём я в сей день согрешил словом и делом и мыслию, Ты, как Милостивый и Человеколюбивый, прости мне. Подай мне мирный и спокойный сон. Пошли мне Твоего Ангела хранителя, который покрывал бы и оберегал меня от всякого зла. Ибо Ты хранитель душ и тел наших, и Тебе славу воздаём, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне, и всегда, и во веки вечные. Аминь.

   Потом, словно опомнившись, она затравленно оглядываясь, поднялась с коленей и бросилась из храма на улицу. Общение с Богом в храме не принесло ей ожидаемого облегчения. Её душа не успокоилась, а была растревожена ещё больше… Непроизвольно её шаги ускорялись, и ближе к дому перешли на бег. Вбежав во двор, она сразу же увидела  "гостя", он стоял у плетня с ведром воды. Сунув ей в руки кружку и бросив полотенце, кратко бросил:

   - А ну – ка, слей.

   Екатерина молча черпала воду кружкой из ведра и сливала её на спину довольно фыркающего "гостя", а в нескольких метрах от плетня стоял соседский Витёк и с болью в глазах наблюдал за происходящим…