Анатолий Тимофеевич Зверев

Здравствуйте, Зверев


Выставка в Новом Манеже. Столько всего напомнила!

Популярный стишок «Снег выпал и я выпил»!
Как передавали друг другу адреса квартир, где устраивались выставки. Как рассказывали о невероятных его выходках. Как пытались сообразить,  о чём он думал, когда рисовал это или то.
Для начала напомню о самом Анатолии Тимофеевиче.
Анатолий Тимофеевич Зверев ( 1931 —  1986) —  представитель  периода «Второго русского авангарда»,   художник  неофициального (нонконформистского) искусства того времени.
Крупнейший коллекционер русского авангарда,  Георгий Костаки,  считал его первым русским экспрессионистом.
АЗ (так Зверев часто подписывал свои работы)  родился в Москве в Сокольниках, отец -  инвалид гражданской войны, мать — работала в городских туалетах уборщицей.
 В 1954 поступил в Московское областное художественное училище памяти 1905 года, откуда вскоре был исключен за богемно-анархическое поведение (так было написано в официальном документа).
 Окончил ремесленное училище по специальности маляр-альфрейщик.
О личном.
Тяжеленная жизнь. Такую можно назвать задрипанной. И в этой задрипанности такая немыслимая любовь! Когда Зверев познакомился с Оксаной Асеевой (вдовой поэта Николая Асеева)  ему было 37 лет, а ей 76.
АЗ попал в дом Асеевой случайно. Зашел с приятелем на огонёк и остался.  «Она для меня как Богородица – и мать, и жена, и дочь». Остались 300 портретов Оксаны Михайловны, 3 чемодана стихов Зверева ей посвященных.
 «А.М. Зверев часто оставался у неё, хотя Асеева его побаивалась. Бывало, он даже бил её, когда бывал пьян. Асеевой приходилось и милицию вызывать, чтобы унять буйного художника. И, несмотря на это, она кричала вслед милиционерам: «Берегите его руки – он гений!»
Их любовь была нереальной и легендарной – о ней слагали мифы в богемных кругах, а ещё больше просто сплетничали. Зло и непонимающе.  Они были вместе 17 лет, до последней минуты Оксаны Михайловны. Эта была долгая сумасшедшая любовь.
Когда Асеева умерла, Зверев безмерно тосковал по ней и ненамного пережил.
Выставка.
Прошла по залам. В основном наброски.
Человек очень похожий на Ленина с совершенно растерянным выражением лица. Рядом рисунок, на котором мужская физиономия с поросячьим пятачком вместо носа.

Много набросков женского тела так и этак.
Останавливаюсь. Лицо, изображенное в повороте. Непропорционально большая ладонь, которая подпирает щеку. Впечатление – разум давит интуицию. Почему впечатление именно такое – не знаю, но оно такое.
Несколько странных акварельных работ – лицо «сползающее» вместе с краской. Личность, которую смывают. Неуютно.
Ещё интересное. Вблизи ничто. Издали – «раздавленный» обстоятельствами человек: скошенный в треугольник подбородок, спрятанный в нитку рот…
И ещё, и ещё…    Бесприютный трагичный Зверев. Он трагичен сам по себе, вне зависимости от страны, в которой прожил…  Он был бы таким везде…
Вышла из Манежа. Прошла по Георгиевскому переулку до Тверской. На Тверскую вышла напротив театра им. Ермоловой. На углу стоит ёлка в шариках (сегодня 30.01.2014). Ждёт китайского нового года (31.01)?
Прошла по переходу на противоположную сторону, к Макдо. В здании бывшего Центрального Телеграфа много всякой мелочи. В том числе кафе с забавным названием - «ТоДаСё». Нужно будет как-нибудь зайти. Интересно.
Вызвонила подружку. Посидели с ней в Макдо – поели, поболтали и отправились на выставку, к Звереву. Пробродили до закрытия, до 21.
Зашли в гастроном, купили бутылочку абхазского полусухого, орешков и поехали к подружке.
Всю ночь пили вино, грызли орешки и говорили, вспоминали, смотрели фотографии…
Утром разъехались по своим работам. Спать не хотелось. Совсем как в молодые годы.
Спасибо, Зверев.

На фото - О.М.Асеева и А.Т.Зверев