Только не захлебнись. Глава 2

 Со слезами на глазах  я  проводила взглядом папин поезд. Он последний раз помахал рукой в окно и скрылся в своём купе. Папочка, на кого же ты меня оставил?
В машине мама и отчим не стеснялись целоваться и говорили друг другу всякие нежности. Сейчас мама сплавит вредную дочь, и никто не помешает их любовной идиллии.
– Ты с Владом поаккуратнее, – начал отчим, – ему месяц назад делали операцию, и он слегка нервный... Ты как придёшь к нему, уберись там, и приготовь чего не будь покушать… –  отлично, нашёл сыну домработницу, – И не показывай сразу свой характер, он этого не любит. Я сейчас позвоню, предупрежу его о твоём приезде.
  Он немного помялся, потом взял телефон, и дрожащими пальцами начал набирать номер. Ещё несколько секунд он не мог нажать на кнопку вызова. Когда он поднёс телефон к уху, в момент со  здорового мужика он словно превратился в пятилетнего ребёнка, который что-то натворил, и боится признаться родителям.
– Влад, доброе утро… – он прищурился и немного отдалил телефон, – прости, что разбудил… – он снова убрал телефон от уха. В трубке слышались крики, – к тебе приедет пожить твоя сводная сестра… Ты послушай, не кричи… – в трубке снова послышались крики, – она не на долго… Она будет убирать, и готовить… – на лице Максима появилось облегчение.
  Я сидела в шоке. Если даже на отца этот Влад орёт, как бешенный, то что же будет со мной…? «…Он слегка нервный…» –  вспомнила я слова отчима.
– Ты с ним не сюсюкай, но и голос не поднимай, будь спокойна, и не обращай внимания на его крики, со временем ты привыкнешь… После смерти матери он стал слишком агрессивный… Раньше он вымещал всю злобу на тренировках, но после травмы ему некоторое время запретили тренироваться… Вот он и кричит…
– Что за травма? – поинтересовалась я.
– А, ему раздробили скульную кость, смещение осколков, и смещение позвонков на 2 мм… – Максим замешкался.
– Что же за вид спорта такой опасный? – вдруг вступила мама.
– Он с 6 лет занимался хоккеем, но после смерти матери его выгнали, он побил ребят там… Уже 2 года занимается кудо. Там ему и раздробили череп…
– Ужас, – сказала мама.
Остаток дороги мы ехали молча. Максим помог мне занести вещи, мама осталась в машине. Он вручил мне ключи и сказал:
– Кать, я серьёзно говорю, аккуратно. Не вздумай ему перечить. На всё соглашайся, но не будь тряпкой и подлизой, не мямли, говори чётко, и постарайся остаться хладнокровной. И если начнёт бить… – он заикнулся, – если начнёт бить, выбегай сразу из квартиры на улицу, на видное место с большим количеством людей, если и побежит за тобой, то на людях бить не станет… Сейчас он на работе, возвращается домой в шесть вечера. Ничего жирного ему не готовь. В два часа дня у него перерыв, позвонишь ему, представишься и спросишь, что ему приготовить на ужин. И главное – не показывай свой страх.
Максим ещё немного постоял, затем пожелал удачи, кивнул и вышел. Я съехала по стене на пол возле двери.
    Сейчас я пожалела о том, что не поехала с папой. Меня отправили к зверю! Я обняла ноги руками и заплакала. Сама не заметила, как уснула. Проснувшись, я посмотрела на часы. 14:03. Надо бы позвонить. Я поборола страх и набрала номер. Послышались гудки, а за ним такое грубое, басовое «алло»
– Эмм… Здравствуй… те… я… – я замялась.
– Алло, – повторил голос, я поёжилась от страха.
– Я… – но тут я вспомнила слова отчима, и глубоко вздохнув, сказала:
– Здравствуйте, меня зовут Екатерина, я Ваша сводная сестра. Максим Геннадьевич звонил Вам…
– А, да, привет, Кать… – послышался смягчённый голос, я стояла в немом шоке.
– Я бы хотела узнать, что Вам приготовить на ужин.
– Что ты мне выкаешь? Расслабься. Отец уже наговорил на меня, да? – послышался грозный голос
– Нет-нет, что Вы… ты…
– Да ладно, я знаю… В прочем, это к лучшему. Приготовь мне мясной стейк с кровью средней прожарености, никакой свинины, только говядина…
  Я молча открыла рот не в силе что-то сказать. В трубке послышался мягкий смех, такой добрый и приятный…
– Ладно-ладно, для первого раза грузить тебя не будем, – он ещё раз засмеялся, – приготовь мне картофельное пюре, только без масла и без соли, и какой не будь овощной салатик. Деньги на продукты найдёшь на холодильнике. Я сегодня буду чуть позже. И постирай пожалуйста мой спортивный костюм, он в ванной на стиральной машинке. До вечера.
– Хорошо, до свиданья, – дрожащим голосом сказала я.
– Не бойся, бить не буду, пока что, – он снова засмеялся.
Я положила трубку и прошлась по квартире. Она была довольно большой и чистой, но никакого следа женщины я не нашла.
Я зашла в ванную и на стиральной машинке увидела аккуратно сложенный спортивный костюм.
Я проверила карманы, что-бы ненароком не постирать какую-то важную вещь и нашла записку. Читать её я не стала, положила на стол в кухне. Положила костюм в машинку, засыпала порошок и поставила на деликатную стирку. Пошла на кухню, открыла холодильник и оценила ситуацию. Ели дотянулась до денег, обулась, закрыла квартиру и побежала в магазин. Я купила овощи, расплатившись, побежала домой. Оставив варить картошку, я пошла выстелить костюм, протёрла пыль и пропылесосила. Приготовив пюре, я чуть не посолила его. Чёрт. Оставив пюре в кастрюльке на плите, я помыла посуду и принялась нарезать салат. Закончив, я всё убрала и решила привести себя в порядок. Причесалась, но макияж делать не стала. Посмотрела на себя в зеркало, вроде выгляжу прилично. Звонок в дверь. Я побежала открывать.
– Почему не спрашиваешь, кто там? – с порога спросил Влад.
– Добрый вечер, – спокойно произнесла я.
– Добрый, – он оценил и мягко улыбнулся. Я тихо, с облегчением вздохнула. Он поставил сумку и начал снимать кроссовки. Затем он с явным интересом начал рассматривать меня, – Ну, хозяйка, чем будешь угощать?
– Я приготовила картофельное пюре, как ты просил, без масла и соли, и овощной салат.
 Я принялась насыпать пюре и салат.
– Почему одну тарелку? Ты не будешь? – он был совсем не таким, как я себе представляла.
– Нет, спасибо, я не голодна.
– Прекрати вести себя, как домработница, тебе это совершенно не идёт, – он, казалось, совсем добрый.
 Я улыбнулась, и он тоже. У него просто очаровательная улыбка.
– Так то лучше! – он продолжил кушать.
– Вкусно? – поинтересовалась я.
– На вкус как картошка с овощами. Ничего необычного, – он снова засмеялся, а я расслабилась, – Ты постирала мой спортивный костюм? – вдруг совершенно серьёзно спросил он.
– Да, он сохнет. Кстати, я нашла в кармане записку… Вот она, – я протянула записку и его лицо потемнело.
– Тебя не учили, что шарить по карманам неприлично?! – ну всё, нарвалась…
–  Согласись, ты бы больше расстроился, если бы я её постирала, –  совершенно спокойно ответила я, –  к тому же, я ничего не читала.
–  То есть ты хочешь сказать, что нашла в кармане записку личного характера, и не стала её читать? Очень порядочная? – он пытался подколоть меня
–  Я просто не хотела бы, что-бы прочитали мою… – я задумалась. И он вдруг громко и выразительно засмеялся, что испугалась.
– Расслабься, тест пройден на отлично, – он показал мне совершенно чистый листочек, – Расскажи мне о себе.
– Ну… Я даже не знаю, что сказать…
– Ну, для начала, расскажи мне, почему тебя отправили жить ко мне.
– Мои родители развелись, – начала я, он кивнул, – ну и мама грубо говоря выгнала папу, и ему пришлось уехать к своим родителям в другой город.
– Почему же ты не поехала с ним? – он, казалось искренне желает знать мою историю.
– Я хотела, но… В последний момент струсила…
Он понимающе кивнул.
– Папа предложил ещё некоторое время подумать, а твой отец… Он предложил пожить у тебя.
– Ты не могла пожить ещё дома? – это не выглядело, как желание меня выгнать, или он это очень хорошо скрывал.
–  Я хотела, но мама и Максим… Они не хотели, что-бы я мешала их любовной идиллии…
–  Тебе же не нравится мой отец, да? –  это звучало скорее как утверждение а не как вопрос.
–  Ну, я не скажу, что от него в восторге, но… Он весьма не плохой… –  на самом деле я просто ненавидела Максима.
– Да брось, ты же его просто ненавидишь, –  он засмеялся, а у меня глаза на лоб полезли.
– Нет, я… Как ты…
–  Да брось, у тебя на лбу всё написано, –  он снова засмеялся и потянулся, что-бы потрепать меня по щеке, но я прищурилась в ожидании  удара. Его улыбка померкла, и в комнате повисла гробовая тишина. Я потупила взгляд в пол.
–  Почему ты меня боишься?
 Я пожала плечами, и желая уйти от разговора встала и начала собирать тарелки со стола, но он дёрнул меня за руку так, что тарелка выскользнула из рук и с грохотом приземлилась на пол, разлетевшись на маленькие кусачки.
– Я, кажется задал вопрос, и ты не ответила, – прорычал он, я посмотрела в его глаза, полные злости, как овечка, в последний раз смотревшая в глаза хищнику. Он потянул руку к моей шее. Ещё секунда и он меня задушит!

 Я открыла глаза и не могла понять, что происходит.
– Ну наконец-то, – услышала  я его голос, – а я думал, спящая красавица откроет глаза только когда встанет солнце, – он засмеялся.
– Что случилось? – меня ужасно болела голова.
– Ты свалилась в обморок, прямо в мои объятия. Или ты специально? – он снова засмеялся.
– Ты хотел удушить меня! – вдруг вскрикнула я, и он посмотрел на меня, как на идиотку.
– Что ты несёшь?
– Ты потянул руки к моей шее… Ммм… Дальше я ничего не помню…
– Я хотел обнять тебя, дурочка, – он мягко улыбнулся и провёл рукой по моей щеке. У него такие нежные руки! – А ты, овечка в обморок упала…
– Голова ужасно болит…
– На, попей, – он протянул мне стакан с водой, и я осушила его одним махом, – Ты так и не ответила на мой вопрос, – серьёзным тоном продолжил он, – Почему ты меня боишься?
– Я… Не знаю… Твой отец…
– Сказал, что я агрессивный, неуправляемый псих, от которого нужно держаться подальше, так ведь? – Ну почти…
– Да? И что же он сказал?
– Он сказал, что после смерти матери ты… – я не успела договорить, как он схватил меня за шею и притянул к себе. Он прорычал мне на ухо:
– Не смей говорить о моей матери, тварь! – он отпихнул меня и я больно ударилась головой о спинку кровати. Я закрыла глаза, и по щекам покатились слёзы.
– Прости…
Он потянулся, что-бы смахнуть слезинку, но я резко отвернулась, и он опустил руку.
– Прости, – повторил он, – пожалуй, отец прав, я псих, и мне стоит держаться подальше от людей…
 Он отвернулся, и собирался вставать, но я схватила его за руку.
– Стой…
 Он глянул на меня глазами полными боли.
– Ты не псих… Я тебя понимаю…
– Да ничего ты не понимаешь! – крикнул он
– Моя мама… Моя настоящая мама умерла, когда мне было шесть лет. Она умерла от рака, врачи ничего не смогли сделать. Его обнаружили слишком поздно…
  Я заплакала. Он потянул меня к себе и обнял. Его объятия были такими тёплыми и полными нежности… Вдруг он взял моё лицо в ладоши и сказал:
– Я никому не позволю сделать тебе больно. И ты никогда не будешь плакать, слышишь? Никогда. Обещай мне!
Его губы, такие прекрасные, нежные, так близко! Вот бы поцеловать их… Я кивнула, и он поцеловал меня в лоб.
– Пора спать, – сказал он, – я постелю тебе в отдельной комнате, – он ушёл, а я не могла понять, что со мной творится. Я моментально влюбилась в своего сводного брата. Но он же мне не родной, а сводный! Я пыталась оправдать свои действия.
  Он постелил мне в гостевой. Комната была не плохой. Мягкий, бежевый оттенок стен, шоколадные шторы…
– Нравится? – спросил он с улыбкой, я кивнула. – Ну, располагайся, а я пойду.
Я пошла в коридор, взять пижаму. Переодевшись, я пошла к Владу. Немного помявшись, я постучала.
– Да-да, – я открыла дверь, он сидел за компьютером, – ты что-то хотела?
– Да, – он кивнул, – я хотела пожелать тебе спокойной ночи, – он улыбнулся
– Тебе тоже спокойной ночи.
  Я долго вертелась и не могла заснуть. Но не спать вторую ночь подряд – это было бы слишком. Я долго думала, делать это, или нет, и на конец решилась. Я встала с кровати, тихо подошла к комнате Влада, и прислушалась. Он уже спит. Я тихонько открыла дверь и подошла к нему.
– Влад… – я легонько толкнула его в плечё, – Влад, проснись!
Он промычал, протерев глаза, пробурчал:
– Чего тебе?..
– Мне холодно и страшно… – прошептала я.
 Он засмеялся и открыл одеяло, приглашая меня к себе. Я быстренько прошмыгнула к нему в объятия, и уткнувшись лицом в его грудь моментально заснула.
  Утром он разбудил меня:
– Эй, школьница, тебе в школу пора! – задорным голосом сказал он.
Я промычала что-то невразумительное в ответ.
– Вставай, – протянул он, и начал меня щекотать.
Я мигом проснулась, и начала пищать и смеяться.
– Я так и знал, что ты боишься щекотки! – засмеялся он, – И вообще, ты должна была проснуться раньше меня и приготовить мне завтрак!
– Ты сам мне сказал не вести себя, как домработница, – возразила я
– Но и работать на тебя я тоже не собираюсь, – ответил он, – так что марш в ванную!