Только не захлебнись. Глава 7

Вот уже несколько часов мы с Владом сидим  за столом, играя в «гляделки». Я встала, поморщившись от боли, и направилась в коридор, к выходу.
– Ты куда? – спросил он.
– Подышать свежим воздухом. Можно? – съязвила я.
– Погоди, я тебе кое-что покажу, – он бережно взял меня за плечи, и повёл в сторону его спальни.
Я покорно шла рядом с ним, не представляя, что меня ждёт. В его спальне есть ещё одна комната? Не замечала…
Влад открыл передо мной дверь, и пропустил меня вперёд. Так, это должно быть, кабинет. Вот письменный стол, какие-то книги, бумаги… Влад мягко направил меня к углу комнаты.  Надо же, а я не сразу заметила, что в комнате есть лестница, ведущая прямо к люку в потолке. Выход на крышу? А это законно? Он порылся в ящиках стола, и достал оттуда ключ, которым открыл навесной замок люка, и сам люк. Моему взору открылось потрясающее вечернее небо миллиардами звёзд. Этакое «окно в небо». Когда уже успело стемнеть? Когда я вылезла наружу, моему взору открылась шикарная терраса. Прямо как во французских фильмах о любви. Вокруг открывался потрясающий вид на город. Влад мягко подтолкнул меня к креслу-качалке возле маленького столика.
– Шикуешь, братец, – прошептала я, а он улыбнулся. 
– Посиди тут, я сейчас, – он протянул мне мягкий верблюжий плед, а сам скрылся внизу.
Я на секунду испугалась, что он закроет меня тут, и мне придётся ночевать на крыше, но ничего подобного не случилось. Влад вернулся через несколько минут с подносом в руках.
– Решил загладить свою вину? – ухмыльнулась я. Он засмеялся и протянул мне чашку горячего шоколада со словами:
– Молчи, а то сейчас летать научишься, – он повернулся в сторону края крыши с оценивающим взглядом.
– Молчу-молчу, – я подняла обе ладони вверх в жесте «я сдаюсь».
Он уселся возле меня, и начал о чём-то увлечённо рассказывать. Я смотрела на звёзды. Небо постепенно темнело, а день уступал место ночи. Голубые и фиолетовые медленно сменялись глубокому синему цвету ночи. Небо было потрясающим, я утопала в его глубине.
 Через некоторое время я решила встать, и посмотреть, что там, внизу. Я подошла, облокотилась на перила. Внизу царил обычный хаос мегаполиса. Со спины ко мне подошёл Влад, и, накинув плед мне на плечи, обнял меня. Я вздрогнула, но не обернулась. Его руки по-хозяйски легли у меня на животе, он поцеловал меня в плечё. По всему телу пробежали мурашки, и он это заметил. До чего же больших усилий стоило мне тогда удержаться, не пошевелиться и не повернуться. Я неосознанно, слегка наклонила голову в бок. Влад, не теряя ни минуты, воспользовался этим, и прильнул губами к моей шее. Я вздохнула. Он молниеносным движением развернул меня к себе, и впился страстным поцелуем. Я уж хотела ответить, но капли здравого рассудка удержали меня, и я попыталась отстраниться. Влад сразу же понял это, и оторвавшись  от моих губ, уставился на  меня, не выпуская меня из объятий.
– В чём дело? – аналогичный вопрос собиралась задать ему я.
– Не надо, пожалуйста, – только и прошептала я.
– Почему? – он сейчас казался таким наивным, и его небесно-голубые глаза по-детски уставились на меня.
– Ты сам знаешь, – ели слышно сказала я, и по щеке скатилась одинокая слеза.
Надо же, а я со всех сих пыталась не заплакать, не показать своих слёз, своей боли и отчаянья. Он только покрепче прижал меня к себе, позволив опустить голову ему на грудь.
    Как я оказалась в постели, я не помнила, и в этот момент это было совсем не важно. Я проснулась среди ночи от дикой боли в левом боку. Проклятая трещина давала о себе знать. Или проклятый Влад? Как бы там ни было, терпеть эту боль уже не было сил, и я, собрав всю волю в кулак, потянулась за мобильным. Глаза застилала пелена слёз, но я как-то отыскала номер, который записала сидя в машине у дома. Пальцы дрожали, и я никак не могла попасть на нужные кнопки. Да будь ты проклят, чёртов сенсор, а вместе с ним и современные технологии!
– Алло, – в трубке послышался хриплый, усталый голос.
– Вова, – проскулила я, – мне очень больно, Вова!
– Еду, – он мигом оживился.
Всё, что я смогла выдавить из себя – прозвучало как-то скудно и жалобно, ели слышно. Но всего одно слово, его слово, и мне сразу стало немного легче. Легче шевелиться, дышать… Или это самовнушение?
  То ли от болевого шока я совсем запуталась во времени, то ли Вова и в правду приехал очень быстро. Минут пятнадцать, не больше. Сначала он долго и напористо стучал, – я не могла встать и открыть, а Влад спит богатырским сном, – затем какие-то короткие разборки, Вова бегло объясняет, в чём дело, и вот, он вваливается в мою комнату, весь запыхавшийся и взволнованный. Влад приклеился к дверному проёму, и не осмеливался пошевелиться. С каждой секундой мне ставало всё труднее дышать, а вокруг всё постигала кромешная темнота – свет ночника, казалось, постепенно темнел, но по своему виду парней это смущало лишь меня. Или темнело у меня в глазах? Казалось, я падаю в глубокий колодец, а дна всё нет и нет. А будет ли дно? Вокруг темно, лишь какие-то белесые пятна летают вкруг. Вот они превращаются в лицо мамы, она улыбается. Ещё одно лицо, уже папино, он хмурится, как тогда, в детстве, когда он не одобрял моих поступков…
    Что-то кольнуло в груди, и вот, я снова могу дышать. Белесые пятна создают очертания моей комнаты. Вот, обеспокоенное лицо Вовы нависло надо мной.
– Спасибо, – прохрипела я.
– Это ещё не всё, – настороженно прошептал он, – всего лишь адреналин. Мы начали тебя терять…
   Он запнулся и опустил голову, начал копошится в своём чемоданчике, доставать и открывать ампулы. Иглы шприцов то и дело вонзались мне в кожу, но я их почти не замечала.
  Я обвела глазами комнату, и не могла поверить, что всё это происходило со мной здесь и сейчас. Я посмотрела на дверь. Влада там не было.
  Вова сделал мне очередной укол, и я с облегчением глубоко вздохнула, и веки начали медленно закрываться, и я блаженно закрыла глаза.

От лица Вовы.

 Я вколол ей снотворное, ей необходимо поспать. Мысль о том, что я только что спас ей жизнь не покидала меня.
Я встал, и пошёл на кухню к её братцу, и застал его за бутылкой алкоголя. Он был уже «готов». Я присел на стул напротив него, и он поднял на меня пьяные, печальные глаза.
– Это всё я, – прошептал он, и скорчился, будто его резали вживую, – это я её чуть не убил, я! – он сделал ещё один решительный глоток содержимого бутылки.
– Всё обошлось, – твёрдо ответил я, пытаясь успокоить и его и себя.
«Я только что спас ей жизнь» – не шло с головы.