Невероятно полощет. Часть 1. Песок

Утром меня разбудил звонок. На другом конце трубки взволнованный голос Амико попросил меня приехать немедленно. Приехать немедленно и только не волноваться. Не волноваться и сохранять спокойствие. Когда я спросила, в чем дело, он не ответил, попросил только поторопиться. И главное не волноваться, все будет хорошо. Да лучше бы Амико просто попросил приехать! Зачем так нервно было тараторить, задыхаясь, в трубку. Лучше бы он сказал, что вечеринка или встреча литературного клуба. Лучше бы он сказал это спокойным, ровным голосом. Но нет, ему надо было разозлить меня с самого утра. Амико идиот, каких в мире мало. Нервный придурок, слишком много значения придающий всему. Ну что могло произойти так внезапно и в такую рань? Я слышала, как на заднем плане что-то лепетала Эсперанза. Ее тонкий голосок то и дело спрашивал: «ну что, она приедет? Приедет, ведь так? Скажи, чтоб быстрее. Скажи, чтоб не переживала.» Дура. Я собираюсь так быстро, как умею: час на укладку, полчаса на макияж, минут двадцать на то, чтобы выбрать подходящую одежду. Далее час в метро, полчаса на остановке, минут пятнадцать наземным транспортом, десять минут пешком, пять минут на лифте и я на месте.
Дверь в большую красную комнату была открыта. Посреди комнаты черный ящик. За ящиком – Эсперанза и Амико. Эсперанза стоит, скрестив руки на груди. Амико нервно расхаживает по комнате от стены до стены. Еще минут пять и они обратили внимание на меня, удивленно застывшую в дверях.
- Ты только не волнуйся. Спокойно. Ты справишься. – Эсперанза говорит невероятно быстро, но ровно.
- Да, да. Проходи. – заикаясь, выдавил из себя Амико.
- Это что, шутка? Не смешно. А вы оба кретины. – я выражаю свое недовольство  тупым розыгрышем, как могу.
- Нет. Нет. – продолжал Амико. Эсперанза молчит, предоставив объясняться ему одному. – Ты только поменьше эмоций, ладно? Сентидо умер. Мы все уже попрощались, осталось только тебе, и мы унесем гроб.
- Гроб?! – растерялась…
Мои длинные ресницы вспорхнули ввысь и коснулись потолка, потом медленно опустились на пол, протянулись к дальней стене, и комната под ними появилась снова. Черный ящик не исчез. Что там? Песок? Надо спросить…
- Это просто черный ящик и там песок, да?
- Нет, это гроб. И да, в нем действительно есть песок. И Сентидо Тоже там. – стараясь держать себя в руках, тихо ответил Амико.
Я заметила, как он нервничает, как хочет уйти, как надоела ему эта комната. Эта красная комната, где только что под моими ногами пол разорвался в бездну. Где уже через секунду на том же месте, откуда я поспешила сделать шаг вперед, к ящику, снова появился темный дубовый паркет. Я снова сделала шаг назад. Меня пугает этот ящик, и я просто постою здесь, пока все не закончится. По красному потолку поплыли тени. Бардовые тени на кроваво-красном потолке. Для верности я сделала еще полшага назад.
Конечно, мне бы очень не хотелось, чтобы Сентидо умер. Не хотелось? Да я свою жизнь без него не представляю!! Без него все безразлично. Без него мне не хочется жить. Иногда, правда, хотелось, чтобы его было меньше, или чтобы он был не таким большим. Хотелось но… Если только его не было. Если только его не было, я не могла его не искать. Мне хотелось видеть его везде, даже во снах. Видеть рядом. В ящике только песок, его там нет. Ящик маловат, а Сентидо огромный. Он. Бездонный как океан. Выше звезд. Шире вселенной. Он ни за что бы не поместился в этот ящик. Я улыбаюсь. Я доказала себе, что все это глупость. Не важно.
Я знаю, что Сентидо всегда где-то рядом. Да, он ускользает, неуловим. Но тот след, что он за собой оставляет, похож на лучик света, который даже полной темноте всегда укажет дорогу. Я даже не уверенно, что действительно когда-то его видела. Уверена только в одном: он – самое ценное. Он то, что дороже золота. Он нужен каждую секунду, как нужна вода умирающему в пустыне. Признаюсь, Амико почти удалось меня разыграть. Я почти что поверила ему.
– Попрощайся, и мы унесем гроб  – теперь уже громко и настойчиво произнес Амико.
- Нет, я постою здесь, и подожду, пока Сентидо войдет через эту дверь – мой тонкий длинный указательный палец коснулся железной, как в сейфе, двери за спиной –вот в эту комнату– моя правая рука потянулась вперед и уперлась в стену  чуть выше, чем была голова Эсперанзы. – И после этого мы все мирно сможем пойти в бар.
- Нет. – почти перебила меня Эсперанза
- Ладно, тогда по домам. Я бы еще поспала.
- Нет. И не так тоже. Открой крышку. Все так просто, ты можешь открыть гроб и убедиться во всем сама. Мы только этого ждем, не глупи. – Эсперанза почти шептала, голос ее срывался. Она сама как будто почти умирала.
Глаза Эсперанзы пустеют, и мне снова становится страшно. Как будто она тоже верит. Мне надо сказать. Может быть Амико и ее решил разыграть, но как она глупа. Ящик слишком маленький, Сентидо туда не поместится.
В моей голове прозвучал раскат грома. Молнии пролетели перед глазами. Нижняя челюсть со скрипом упала и закатилась под мой высокий каблук. Ящик растет! Он увеличивается в моих глазах неизбежно. Сейчас в него можно было бы спрятать скалу, но он все еще растет. Приглушается свет, комната становится мутной. Маленький хрупкий силуэт Эспиранзы почти исчез.
Моя длинная рука упала на крышку ящика, но тут же обожженная, стала короче и повисла рядом со второй, едва касаясь пола кончиками пальцев. С меня литрами текла вода, заливала паркет, стекала на лестницу через открытую дверь. Ливнями я разливаюсь на части. Ливнями! Водопадами! Сотней ветров и лучами света! Мне становится невыносимо жарко, мне нечем дышать. Я не хочу здесь стоять, я хочу перемотать время назад, чтоб была прошлая ночь, чтобы я, ложась спать, отключила телефон, чтобы я не стояла здесь, и, да, лучше б меня тут не было. Я все могу, но не это, но только не так. Тогда я попробую остановить время. Эсперанза и Амико хотят уйти, но я остановлю время. Они будут стоять. Я буду стоять. Ящик будет стоять, и я никогда не узнаю, что в него положили на самом деле. И я просто стою.
- Сентидо не придет. Он мертв. Он лежит в гробу. Я не могу так больше, я ухожу. – Амико развернулся на девяносто градусов, подошел к двери, неаккуратно толкнув меня костлявым плечом, и скрылся в темноте лестницы. Эсперанза, молча, вышла за ним.
А я стою. Все еще стою у двери, не решаясь сделать ни  шаг вперед, ни шаг назад. Я знаю, что это гроб. Я знаю, что в нем. Я знаю, кого туда заточила. Я знаю, что он не дышит. Я знаю, что это Сентидо. Я просто не хочу в это верить. Я уже ни на что не надеюсь, просто не хочу. И я буду вечность теперь спорить с собой, пока мои ноги обрастают камнем. Я буду вечно ненавидеть себя за то, что я не знаю, как мне стоило поступить.
Прошло уже ни одно столетия, до того момента, как на площади в центре чужого незнакомого города моего локтя коснулись острые пальцы пожилой леди. Ее белые ослепшие от света глаза уставились на меня, и она проскрипела рваными фиолетовыми губами: «Что же с тобой случилось, девочка? Как тебя зовут?» Мое имя Войд.


Действующие лица:
Амико (Esperanto)– друг
Эспиранза (Spanish) – надежда
Сентидо  (Spanish) – смысл
Войд (Eng) - пустота