Как провожают звездолёты. гл. 1

1. Пассажирский планетолёт «Николай Коперник» улетал. Улетал строго по расписанию. Вот зажглись его бортовые огни, на дюзах разгонных двигателей беззвучно расцвели бутоны сгорающего пламени. Закрылись шлюзовые двери трапа, и сам трап втянулся в здание космопорта. На диспетчерской башенке зажёгся изумрудный фонарь – дань старой традиции «Путь свободен. Лети!».
Лица любопытствующих пассажиров прильнули к иллюминаторам. Всё правильно, момент отлёта всегда волнующ и притягателен.
Лайнер мягко поднялся на гравитационной подушке и на пару секунд завис, пока двигатели набирали мощность.
На верхнем ярусе космопорта на открытой площадке, ограждённой лишь цилиндрическим сводом из моностекла, несколько крохотных фигурок провожающих махали руками.
«Коперник» выпустил два ослепительно ярких снопа пламени и, плавно набирая скорость, устремился в космос - к земле, сейчас наполовину скрывшуюся за лунным зубчатым горизонтом.
- Вот и всё, - прошептали бледные сухие губы, адресуясь в тесный мирок гермошлёма. – Всё! Прощай, любовь, прощай, Дарина!
Эд Коробков резким движением включил стартер, рукоятку газа повернул до отказа вправо, и понёсся на угнанном им полчаса назад элекаре напрямик через поле космопорта. Он мчался на другой край, где в небольшом неглубоком цирке 22/13, специально оборудованном для такой цели, стоял космолёт «Искатель–3», корабль Третьей дальней космической экспедиции.

Адмирал Цзян вот уже почти час произносил пространную речь, полную слов: героизм, отвага, самоотверженность. Было видно, что собственная речь нравится ему, он буквально упивался ей, он верил во все слова, которые сам произносил. Да и вся фигура адмирала, мужественное лицо служили подтверждением, что слова этого «волка звёзд» не пустой звук. Ордена на парадном мундире сияли в свете профессионально расставленных софитов. Крупные адмиральские звёзды осьминогами вцепились в плечи и в фуражку начальника управления освоения дальних планет. Что ни говори, а для телевизионщиков снимать адмирала Цзяна было одним удовольствием.
Аманда Штерн, вполуха слушая речь, молилась только об одном: чтобы речь адмирала продолжалась как можно дольше, хоть до самого отлёта! Только бы не…
- А скажите, капитан, - член Космической комиссии сенатор Надаль тронул за рукав капитан-командора Хасана Синдбади, стоящего с каменным лицом позади адмирала Цзяна. - Скажите, я насчитал в зале 38 астронавтов, - Надаль кивнул головой вперёд на неровную шеренгу мужчин и женщин, выстроившихся перед трибуной и также освещённых софитами в то время, как большая часть ангара тонула в полумраке. – И двое вас, - он скосил глаза на Аманду, старательно делавшую вид, что она не прислушивается к разговору. – Но по списку в экспедицию отправляются 41 человек. Я не ошибся? – сенатор взялся за застёжку большой чёрной папки, которую не выпускал из рук.
Промедлив секунду, капитан ответил, почти не разжимая губ:
- Дежурный на корабле.
- Я полагал, - не унимался сенатор, - что все астронавты должны присутствовать на официальном меропр… прощании. Как же так?
Командор Синдбади лишь повёл широкими плечами на этот вопрос, мол Устав Космофлота, ничего не пропишешь! А начальник экспедиции Штерн, переступая с ноги на ногу, случайно толкнула сенатора в плечо и, мило улыбнувшись, извинилась.
Очень кстати главный режиссёр телетрансляции показал адмиралу Цзян на часы. Глава ОСДАЛЬПЛАНа  прочистил горло, отпил воды и быстренько «закруглил» свою речь:
- В заключение я хочу пожелать нашим отважным звездопроходцам не встретить на своём пути ни нейтринной бури, ни метеоритного роя! Выполнения всех задач экспедиции и благополучного возвращения на родную Землю! И, как говорится, семь футов под килем!
Все присутствующие с энтузиазмом и даже с некоторым облегчением захлопали оратору. Участники экспедиции дружно надели гермошлёмы и, подняв руки в прощальном приветствии, один за другим покинули тёплый ангар, наполненный настоящим земным воздухом. Они все собрались в шлюзовом отсеке, а оттуда вышли на открытое пространство лунного цирка.
Дружная гурьба астронавтов, старающаяся идти строем, на минуту пропала из видимости провожающих и телеобъективов, когда огибала угол ангара. Поэтому никто и не заметил, как со склона цирка резво скатился элекар с опознавательными знаками пассажирского космопорта и резко затормозил  возле шлюза. Человек с элекара в несколько гигантских прыжков, дозволяемых лунным притяжением, догнал своих товарищей и, обогнав их, пошёл к космолёту первым.
Один только бдительный сенатор Надаль всё никак не мог успокоиться.
- Ничего не понимаю, - бормотал он, разглядывая в портативный бинокль поднимающихся на борт «Искателя» астронавтов. – … 39, 40, 41! Или у меня что-то со зрением, или всех нас водят за нос! Надо срочно потребовать разъяснений.
- Господин адмирал! – сказал сенатор громко. – Прикажите всем участникам экспедиции «Искатель-3» вернуться. Всем без исключения, даже дежурным.
Большинство провожающих были увлечены моментом  прощания и старта корабля и не обратили на эти слова никакого внимания. Но несколько оказавшихся вблизи журналистов навострили уши. Однако адмирал Цзян крепко взял Надаля за руку и отвёл к опустевшей совсем трибуне.
- Что Вы ещё выдумываете? – адмирал нахмурил брови, а его мужественное лицо покрылось красными пятнами. – Каким ещё дежурным? Все астронавты были здесь. Космолёты в порту обслуживает и охраняет космодромная команда. Я не понял смысла Вашего предложения.
Сенатор наклонился к уху адмирала и возбуждённо зашептал:
- Капитан корабля и начальник экспедиции что-то от нас скрывают. Сенат утвердил в экспедицию 40 человек. По списку членов корабля, представленному Управлением, числится 41 человек. Сейчас на торжественном построении были 40, а на борт космолёта поднялись 41! Это что такое? На «Искатель» незаконно проник чужой!
- Спокойно, сенатор. Я в курсе всего. Да, первоначально сенатская комиссия по звездоплаванию утвердила список из 40 должностей членов экипажа и экспедиции. Но выявилась необходимость добавить ещё одного пилота, подменного, на случай аварийных ситуаций и для пилотирования десантных ботов при исследовании спутников планет. Кроме того, так как экспедиция продлится ориентировочно 5–6 лет, не исключена возможность болезни или даже… Короче, своей властью я включил в состав членов экипажа пилота-стажёра Эдуарда Коробкова. Это молодой и способный астронавт, в этом году окончил Космическую Академию в Гоби. Я знаю его лично. Он сын моего хорошего друга Эндрю Коробкова, первопроходца Марса, который после тяжёлой болезни  недавно умер.
- Ну, знаете, адмирал! В обход всех существующих правил… Я доложу об этом комиссии.
- Докладывайте, - пожал плечами Цзян. – А я пошёл смотреть старт корабля. Обратный отсчёт уже включен.
Адмирал быстрыми шагами подошёл к пульту управления стартом, где в напряжении застыли фигуры операторов. На большом мониторе красовалось чёткое изображение межпланетного корабля. Вокруг его нижнего контура пылал венчик синеватых огоньков – это были дюзы прогревающихся планетарных двигателей. Ряд небольших экранчиков слева показывал основные отсеки корабля, астронавтов в противоперегрузочных креслах, их взволнованные  сосредоточенные лица. Справа такие же экраны передавали информацию о готовности и технические предстартовые параметры. На верхней панели убегали вдаль красные цифры отсчёта. Всем стартом управляла электроника. Но последнее слово оставалось за человеком.
- К старту – готовы! – голос командора Синдбади прозвучал глухо и как бы издалека, будто корабль и центр управления стартом разделяли не несколько сотен метров, а несколько парсеков.
- Внимание! Ключ на старт! – подал команду дежурный оператор и откинул крышку с большой красной кнопки.
На экране было видно, как в пилотской кабине «Искателя» командор Синдбади тоже открыл панель приборов, взялся за нижний рычажок разгонного двигателя.
- Три, два, один, старт! – оператор ПУС всей ладонью утопил красную кнопку.
Пилоны стояночной платформы разошлись, и в тот же момент мощная гравитационная катапульта подбросила вверх огромный космолёт. Через мгновение заработал ТТРД, и звёздный корабль, описав яркую черту в чёрном небе Луны, исчез за её зубчатым горизонтом.
Провожающие были несколько ошеломлены таким быстрым стартом. Действительно, новая система запуска «Меткий выстрел» не отличалась зрелищностью, но давала возможность стартующему телу быстрее преодолеть тяготение Луны и Земли и лечь на межпланетную траекторию.
- Вот мы  и проводили ещё один корабль, - сказал адмирал Цзян и вздохнул. Он отвернулся от мониторов, передающих уже полётную информацию, скрестил руки за спиной и вразвалку направился к выходу из стартового центра.
Сенатор Надаль, сунув под мышку свою чёрную папку и ссутулившись, засеменил рядом.
- Только бы все они вернулись назад. Спаси, Боже!
- Не накаркайте, - нахмурился Цзян. – Космос – плохое место для прогулок и пикников. А дальний космос и подавно. Будем уповать на опыт командира, знания экипажа да на везение. Первый сеанс связи - завтра в 12.00 по среднемировому времени. Придёте, сенатор?
- Нет. У меня дела на Земле. Лечу утренним рейсом. Прощайте!