Руки

Старая дева сидела в полутёмном салоне автобуса, откинувшись в мягком кресле. Несмотря на тепло в салоне, капюшон пуховика закрывал большую часть её лица. Автобус мягко скользил по трассе, фары встречных машин освещали на мгновение лицо женщины, ничем не примечательное такое, обычное, среднестатистическое сорокалетнее лицо.

Но руки… Боже, какие у неё были руки! Они жили своей жизнью, нервно перебирая шарф, лежащий на коленях. Тонкие, почти девчоночьи, запястья, аккуратные кисти и длинные тонкие пальцы должны были принадлежать особе лет двадцати-двадцати пяти, непременно пианистке, скрипачке или художнице – изящной, красивой, гармоничной, тонко чувствующей этот мир. Но эти руки принадлежали ей.

Старая дева знала магическую силу привлекательности… своих рук. Где бы она ни была, – в метро, автобусе, магазине, – мужчины, увидев её руки, замирали, напрягались до наступавшей вокруг какой-то пронзительно звенящей тишины, а кто-нибудь из них обязательно шел за ней, желая познакомиться. «Собачки Павлова», неприязненно думала она о мужчинах.
А после, когда незнакомец начинал разговор, она поворачивала к нему своё лицо, откидывая капюшон, либо, если дело было летом, загибая вверх край своей широкополой шляпы. Она видела, как интерес, вспыхнувший в мужчине несколько минут назад от взгляда на её руки, угасает, когда тот смотрит ей в лицо. Восхищение сменялось смущением, разочарованием, непониманием, обидой и ещё целой гаммой чувств, так явно написанных на его лице.

Поначалу старой деве было обидно и горько видеть такие изменения на мужских лицах. А потом она привыкла и даже стала получать удовольствие, осознавая, что именно она может заставить мужчину испытывать такие чувства. Пожалуй, это даже ей льстило, и иногда она развлекалась. «Ну, что, поиграем?», говорила она себе и снимала перчатки. Очередная «жертва» замирала…

…Автобус остановился. Мужчина, вошедший в салон, опустился в кресло рядом с женщиной. Старая дева неприязненно окинула его взглядом и отвернулась, глядя в окно. Лет сорока-сорока пяти, худощав, в пуховике, капюшон низко надвинут на глаза, лица не рассмотреть. На коленях портфель, старомодный такой совсем портфель. Вот она, жертва…
«Ну, что, поиграем?», пронеслось в голове. Женщина освободила руки от шарфа и положила их сверху. Мужчина, сидящий рядом, замер, потом напрягся, – она почувствовала его напряжение по такой знакомой ей звенящей тишине, наступившей в салоне автобуса. А потом она бросила быстрый взгляд на его руки, лежащие на портфеле. Боже! Какие у него были руки! Тонкие, но одновременно сильные мальчишеско-мужские запястья, длинные, тонкие изящные пальцы. Какие-то нервные, беззащитные и одновременно сильные своей мужской силой руки.

Старая дева замерла, почувствовав напряжение, слезы полились от осознания,что она не в силах справиться с ним. А потом ей очень захотелось взять эти руки в свои и отогреть их, дать этим рукам немного покоя. Она осторожно положила свою руку на руку мужчины. Мужчина и женщина одновременно повернули лица друг к другу и откинули капюшоны.
Их руки, так долго искавшие друг друга, наконец-то встретились.