Кот из Лукоморья Глава 2. Репетиция

 
 Все, что происходило в последующие месяцы вплоть до той сентябрьской ночи, когда ему приснился странный сон, не имело прямого отношения к последующим событиям, хотя кто может знать тайный ход причинно-следственных связей настолько хорошо, чтобы утверждать это с уверенностью? В этом смысле данный период тоже заслуживает внимания, тем более что он был богат на события как в жизни самого Андрея, так и всей страны.
Летом Андрей с родителями поехал отдыхать к морю, можно сказать, впервые за всю сознательную жизнь. Последний раз он был на Черном море в возрасте четырех лет и, конечно, мало что помнил. Потом папа с мамой решили копить деньги на машину, и от некоторых удовольствий пришлось отказаться, в том числе и от поездок на юг. Заветная мечта была уже близко, когда в стране все вдруг стало как-то очень быстро меняться, в том числе и цены. Когда папа понял, что на скопленные деньги скоро можно будет приобрести в лучшем случае велосипед, он решил потратить их как можно скорее, а отпуск на море предоставлял для этого прекрасные возможности.

 Путешествовали они диким образом: просто шли вдоль морского берега, обходя закрытые глухими заборами территории санаториев и домов отдыха для важных персон и перенаселенные пляжи для простых смертных, отличавшиеся от сковородок только тем, что котлеты надо переворачивать, чтобы не пригорели, а люди на пляжах делали это сами. Останавливались они обычно на два-три дня, пока хватало запасенных продуктов, в относительно пустынных местах, где море начинается прямо от прибрежных скал, и чтобы поплавать в нем, нужно либо прыгнуть со скалы, либо пробраться через нагромождение торчащих из воды каменных глыб, что даже в спокойной воде чревато ссадинами и ушибами, а при волнении просто опасно. К счастью, погода стояла благоприятная, и Андрей мог плавать и нырять, сколько влезет.

 Снявшись с очередной стоянки, они заходили в ближайшую деревушку, чтобы пополнить запас продуктов, и шли искать новое место. Переходы были обычно не очень долгими, но тяжелыми, ведь все необходимое – палатку, постель, посуду, продукты – приходилось тащить на себе, карабкаясь по горным тропам. Хорошо, что папа был опытным туристом, и все снаряжение, не раз испытанное в походах, было легким и прочным.

 Место, на которое они набрели после третьего или четвертого перехода, Андрею сразу понравилось. Крошечная бухточка, защищенная с одной стороны узким скалистым мысом, конец которого, словно обрубленный гигантским топором, нависал над морем десятиметровой стеной, а под ней – хаотическое нагромождение огромных каменных глыб, частично выступающих из моря. Подводный мир здесь был истинным раем для ныряльщика: лабиринт проходов, пещер и расщелин, живой зеленый ковер водорослей на каменных стенах, скрывающий целые толпы хищных рапан, рыскающих в поисках добычи, трещины, из которых грозно торчат раскрытые клешни крабов, готовых дать бой всякому, кто сунется в их убежище... Все это Андрей успел разглядеть в последних лучах заходящего солнца, и уснул, предвкушая удивительные открытия, которые принесет ему завтрашний день.

 Утро внесло некоторые изменения в его планы. Он только встал и собирался приступить к завтраку, когда сверху послышались громкие голоса и топот босых ног. Подняв глаза, он увидел ватагу ребят примерно его возраста, стремительно сбегающих по крутой тропинке к морю. Не останавливаясь, они проскочили узкий пляж, врезались в воду, подняв тучу брызг, и поплыли наперегонки к оконечности каменного мыса. Было очевидно, что они давно уже по достоинству оценили этот кусочек берега и сделали его любимым местом для своих игр, так же как и то, что подводные исследования придется отложить на неопределенный срок. Не то чтобы это особенно огорчило Андрея, скорее даже наоборот. Хотя общество родителей его нисколько не тяготило, он все же немного истосковался по общению со сверстниками. Быстро проглотив завтрак, он прыгнул в воду и поплыл туда, откуда доносились звонкие крики и взрывы смеха в надежде, что местное население не отличается агрессивностью по отношению к чужакам.

 Его действительно встретили вполне дружелюбно, даже, пожалуй, с энтузиазмом, который более искушенному в психологии наблюдателю показался бы подозрительным. И в игру его приняли даже раньше, чем он успел попросить об этом. Играли в "сифу". Чем эта игра отличалась от обычных пятнашек, Андрей так и не понял, разве что тем, что проходила в воде.

 Среди друзей Андрей считался хорошим пловцом, да и под водой никому не удавалось просидеть больше него. И только теперь, через минуту после начала игры, он понял, что выражение "хорошо плавать" в заполярном городке и в деревне на берегу Черного моря означает далеко не одно и то же. Местные ребята чувствовали себя в воде, как рыбы, да и плавали немногим хуже. Они легко уходили от Андрея и на воде, и под водой, специально подпускали его поближе и исчезали в какой-нибудь подводной дыре в считанных сантиметрах от его вытянутой руки. Прекрасно зная все закоулки подводного лабиринта, они выныривали в самых неожиданных местах, с дикими криками выскакивали из воды у него за спиной, сидели на камнях, строя ему рожи и показывая язык, и не глядя опрокидывались спиной в воду перед самым его носом. Очень скоро Андрей понял, что над ним просто-напросто издеваются, но по правилам, будучи "сифой", он не мог выйти из игры. То есть на самом деле, конечно, мог, но это означало бы для него позорное изгнание из подводного рая, и он, стиснув зубы, продолжал гоняться за неуловимым противником, стараясь не обращать внимания на свист и улюлюканье. Только теперь не спешил, экономя силы для маловероятного, но все же возможного момента, когда кто-нибудь из этих ихтиандров зазевается и можно будет решить дело одним броском.

 И этот момент наступил! Самый младший из ребят, парнишка лет десяти, вынырнул за спиной Андрея метрах в пяти от каменной стены мыса. Мгновенно обернувшись, Андрей рванулся вперед и успел отрезать противника от единственного прохода между камнями, через который тот мог выплыть на свободную воду. Теперь, чтобы уйти, ему придется перелезать через каменную гряду, а на это у него явно не хватит времени. Он, однако, и не пытался, а вместо этого бросился назад, к стене и встал на плоский камень спиной к скале, поджидая Андрея. Андрей приближался, не сводя глаз с мальчика. Выхода из ловушки, казалось, не было, но небрежная поза и насмешливая улыбка на его лице говорили, что сдаваться он не собирается и готовит какой-то сюрприз. Так оно и случилось. Едва Андрей приблизился на расстояние последнего броска, он вдруг качнулся, как бы падая, изогнулся всем телом и прыгнул вниз головой прямо в крошечную лужу воды, которая, казалось, едва прикрывала острые камни на дне. Андрей, рванувшийся следом, увидел только пятки, быстро удаляющиеся по узкому наклонному проходу между стеной и обломками скал, почти незаметному для посторонних глаз.

 Когда долго ожидаешь благоприятного момента и бьешь, казалось бы, наверняка, трудно сразу осознать, что ты промахнулся и придется начинать все сначала. Андрей не успел подумать ни о безнадежности дальнейшей погони, ни об опасности подводного плавания в пещере, из которой не знаешь выхода, как уже плыл, отталкиваясь руками от стенок, по узкому, круто уходящему вниз тоннелю. Мысли стали приходить позже, малоприятные мысли о том, что мальчика впереди и след простыл, и он остался один в каменном лабиринте, что он слишком долго плывет вниз, и глубина уже дает о себе знать нарастающей болью в ушах, что развернуться в узком проходе ему не удастся и надо плыть вперед, в неизвестность, что впереди ни единый солнечный луч не пронизывает воду, указывая путь к выходу, только рассеянный зеленоватый свет, как бы растворенный в толще воды. Наконец Андрей достиг песчаного, с торчащими обломками камней, дна, и теперь плыл горизонтально, но впереди был все тот же мутно-зеленый свет, а над головой – черный неумолимый камень, отделяющий его от поверхности, от воздуха... от жизни? Это еще не было паникой, но мозг, слишком занятый внезапно вставшей перед ним проблемой, частично утратил контроль над телом, на миг уступив управление темному, бессознательному, которое каждой ниточкой нервов, каждой жаждущей кислорода клеточкой кричало: "Вверх! Вверх!!" Нога оттолкнулась от дна, руки резко опустились вниз в поспешном гребке, и тотчас же как будто острые зубы вонзились в бока и плечи Андрея, сжав его, как в тисках. Он застрял.

 Вот это уже была паника. Ледяная волна прошла по телу, сделав его вялым и безвольным, отчаянный немой крик: "Воздуха!!!" взорвался в голове, сметая все другие мысли, сердце превратилось в огромный трепыхающийся ком, готовый вырваться из груди... И вдруг весь этот хаос молнией пронзила пришедшая как будто извне, несформулированная, но предельно ясная мысль: "Никто не спасет тебя. Спаси себя сам. Иначе – смерть." Подобно властному слову полководца, останавливающему бегущее войско и бросающему его в атаку, эта мысль перевернула все: он вдруг ощутил незнакомую прежде предельную собранность и готовность к действию, чувства обострились, мысли, четкие и ясные, проносились в голове с невероятной скоростью. Мгновенно оценив ситуацию, он понял, что проход, образованный стеной утеса и прилегающей к ней каменной плитой, имеет в сечении форму сильно вытянутого вверх треугольника, в остром углу которого он и застрял. Высота прохода здесь позволяла развернуться, но возврата уже не было – он не проплыл бы и половины пути. В нескольких метрах впереди плита кончалась, но путь наверх был перекрыт обломком поменьше, также прислоненным к скале; под него надо было поднырнуть. Андрей резко опустил правое плечо и, обдирая бока, вырвался из каменных объятий, потом поплыл вперед плавными экономными движениями, отталкиваясь, где можно, от выступов скалы. За поворотом сверкнула круто падающая сверху полоса света, но едва взглянув на нее, Андрей каким-то запредельным усилием воли преодолел порыв задыхающегося тела вверх: просвет между камнями был слишком узок. Следующий поворот – наверняка последний, больше не выдержать. И вот – далеко наверху, на почти недосягаемой высоте – дрожащее светлое пятно, поверхность воды, ставшая для него границей между жизнью и смертью. Толчок ногами был последним усилием, на которое оказались способны лишенные кислорода мышцы. Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, он пробкой вылетел из воды навстречу встревоженным лицам и протянутым рукам ребят, чье изощренное коварство по отношению к "городским", имевшим неосторожность попасть в их сети, было скорее данью вековой традиции, чем проявлением жестокости.

 Удивительно, как быстро приходит в себя человек, которому только что угрожала смертельная опасность! Уцепившись одной рукой за скалу, Андрей шлепнул ладонью по ближайшей протянутой к нему руке и в промежутках между судорожными вдохами прохрипел:
 – Ты... сифа...

продолжение http://www.proza.ru/2014/02/02/1011