1993

                1993

Новый год не принес чего-то нового. На денежных купюрах появлялись новые нули. В магазинах наступило изобилие, в котором простому человеку было непросто разобраться.  Зарплаты не успевали за ростом цен. Жизнь обесценивалась.

 На майские праздники мы с женой, оставив сына с родителями, поехали в Ярославль. Целью нашей поездки были экскурсии и магазины. Тогда еще, по советской привычке, казалось, что в других городах можно найти в магазинах, те товары, которых нет у нас.

Город понравился. Весь день девятого мая гуляли по городу. В гостиницу устроились с трудом, так как у обоих  в паспортах не были вклеены фотографии, которые должны были вклеиваться при достижении двадцатипятилетнего возраста, поэтому паспорта, еще советского образца, считались недействительными. Для того, чтобы заселиться в гостиницу потребовалась виза районного начальника милиции, которую, по причине праздничного дня, достать было нелегко.

На следующий день решили посетить Ростов. Поехали туда на электричке. С удивлением отметили, что двери в пригородных электричках нужно открывать вручную. Для нас это был шок. Ростов оставил в нашей памяти впечатление сказочного городка. Его кремль представлял на тот момент образец древнерусской архитектуры, чудом сохранившийся в Советском государстве, почти в неизменном виде, а пустынность на туристических объектах наталкивала на мысль об упадке туристической отрасли в целом.

В августе, мы, уже вместе с сыном, ездили по турпутевкам в, уже переименованный, Санкт – Петербург. Язык еще отказывался выговаривать это длинное слово, и мы по-старому называли город Ленинградом. Все пять дней были наполнены нескончаемыми экскурсиями. Наш пятилетний сын, наравне со взрослыми, ходил по музеям и дворцам и мы не уставали удивляться его выдержке. Дни стояли жаркие, всех мучила жажда. Именно тогда мы впервые покупали газировку в полуторалитровых пластиковых бутылках.

В сентябре меня перевели на новый объект. Это был монолитный жилой дом в одном из поселков, которые строились для наших военнослужащих, выводимых из Германии. Заказчиком выступало правительство ФРГ, оно же и выделяло деньги на строительство таких городков, поэтому технадзор на стройке был немецкий. Здесь собрался интернациональный состав строителей. Были и финны, и эстонцы, и болгары, и поляки, ну конечно же, и русские. Самое интересное, что здесь работали китайцы и северные корейцы. Их менталитет был совершенно непонятен европейцу. Но, надо сказать, что работники они были отменные.

Мы работали круглосуточно, по двенадцать часов, с учетом часовых переездов на работу и обратно, это здорово выматывало. Дома я, практически,  только отсыпался, но зато моя зарплата здесь была выше примерно в два раза, чем на других объектах, и составляла 600  тысяч рублей.

В ночную смену в моей прорабской постоянно был включен радиоприемник на волне первой FM- радиостанции «Европа плюс». Это был прорыв в затухнувшим радиовещании , это была первая свежая волна.  «Европа плюс» крутила лучшие песни современности и последних пятнадцати лет. Действительно, были песни, начиная от «Битлз» до популярного тогда "Snow"с песней  «Стукач».

Деньги быстро обесценивались. Но и с этим можно было бороться. Мы приспособились жить, покупая крупные вещи, сразу после зарплаты, оставляя минимум на пропитание, иначе на следующий месяц на них уже ничего нельзя было купить. В магазинах появилась японская  аппаратура. Помнится, отстояв большую очередь, мы купили японский цветной телевизор «Орион», который потом прослужил нам верой и правдой семнадцать лет. Стоил он ровно пятьсот  тысяч рублей. В другой месяц купили жене дубленку, стоимость которой составляла почти мою месячную зарплату.

В тот год рано пришла зима. В середине октября ударили морозы. Снег лег 25 октября и больше не растаял.

3 октября из сообщений по телевидению мы узнали о новом конфликте в Москве. Еще в конце сентября Ельцин разогнал Верховный Совет Российской Федерации, что вызвало противостояние между сторонниками Президента и членами Верховного Совета. Пока шли словесные дебаты, народ в глубинке, озабоченный  своим выживанием в новых условиях, их практически не замечал, но когда противостояние вылилось в расстрел танками Белого дома в Москве, народ прильнул к телевизорам. Большинство людей не понимали сути происходящего, да и чем  поможет Москва, если денег не хватает  для нормальной жизни?

После очередного «путча» жизнь в стране не изменилась ни на йоту. По-моему, народ сделал правильные выводы: народ и правительство никак не связаны между собой и друг от друга никак не зависят.