Антра - наследница неба Т. II, Ч. II, Гл. VIII

                Глава VIII. Кембридж

   В давние времена британские острова были частью римской
империи – чудовища, что расползлось от Пиренеев на западе
и Египта на юге до Анатолии и Иудеи на востоке и до Британских
островов на севере. В четвёртом веке начался стремительный распад
античного Рима. Римские легионы ушли с Островов, оставив после
себя крепости, дороги и сторожевые башни, частьиз них сохранилась
до XXI века. Река Кем, неподалеку от остатков римской крепости
на холме, и мост (по-английски – бридж), построенный ещё римлянами,
дали название небольшому селению Кембридж. название это сохранилось
до сих пор, несмотря на завоевание Островов в пятом веке саксами,
а в девятом веке датчанами. Говорят, что археологи до сих пор находят
фрагменты доспехов римских солдат и их оружия.
  Городок сохранился, но славу ему принесли не античные времена,
утонувшие в глубине веков, а возникшие уже в самом начале
XIII века небольшие колонии «учительствующих» монахов. Основным
их занятием были религиозные диспуты, переписывание книг и
обучение молодых людей, желающих учиться.
   Часть этих монахов вместе с учениками пришли из оксфордского
Университета, образованного примерно на сорок лет раньше
Кембриджского. Постепенно жители городка привыкли к этому
братству нищенствующих монахов и учеников. В скором време-
ни был выбран канцлер сообщества школяров и монахов. Каж-
дое небольшое братство на деньги жертвователей строило себе
не то полу монастырь, не то полу крепость. Возникла традиция
строить тот или иной колледж из четырёх зданий, расположенных
по сторонам газона. Эти полу монастыри или полу дворцы
раскинулись по всему Кембриджу, а их совокупность стала носить
название Университета.
    С тех давних пор мало что изменилось в образе жизни и
традициях Кембриджа. Одной довольно комической и чисто
английской традицией при проведении международных симпозиумов,
даже в наши времена, является традиция подробного оглашения
названий организаций, приславших своих делегатов. но в конце
перечисления следует обязательная формула: «и из других
мест», – и все присутствующие понимают, что речь идёт о делегатах

                204

Оксфорда. Кембридж до сих пор не может простить Оксфорду тот факт
что он, Оксфорд, а не Кембридж, первым  получил булу Папы на право
образования Университета, причём на целых сорок лет раньше!
Пройдёт ещё тысяча лет и, по-прежнему, научная депутация Оксфорда
будет идти под грифом «и из других мест».
   У Антры понятия «Кембридж» и «сэр Исаак Ньютон» уже давно
слились воедино. Оказалось, какой стыд! Ньютон давно не читал
лекции в Кембридже, а жил и работал в Лондоне. Так или иначе, ей
с Гастоном необходимо побывать здесь у престарелой дальней
родственницы, собственно, под этим предлогом они и оказались в
Англии.
Эта родственница была вдовой одного известного и богатого гугенота
из Бретани. он перебрался сюда в самом начале правления Вильгельма
III Оранского.
   Вдова Брайтон ассимилировалась настолько, что взяла английское имя.
Она почти забыла французский язык и вела уединённый образ жизни.
Нежданный визит молодой супружеской пары был не то что неприятен
престарелой леди Мэри Брайтон, но так неожиданно прервал течение
её однообразных дней, что она чувствовала себя даже несколько
раздосадованной. Франция! Какая Франция после почти тридцати лет
жизни в тихом провинциальном Кембридже? Правда, подарки Антры –
вязанные шерстяные шарфы и накидки из тончайшего руна – несколько
ко смягчили возникшую напряжённость и были очень кстати:
не за горами зимние нудные промозглые месяцы. Тётушка Мэри
совсем успокоилась, узнав, что молодые нанесли ей визит
вежливости и не собираются обременять её своим присутствием.
   У них оставалось несколько часов до возвращения в Лондон,
и они посвятили их прогулкам по городу, благо было тепло и
тихо. Небо, затянутое неплотными облаками, казалось, не
предвещало дождя. Они бродили среди старинных зданий и огромных
деревьев, то в одном, то в другом месте обнаруживая каре из
четырёх зданий колледжа вокруг ухоженного газона. Такое
расположение зданий высотой всего в два-три этажа создавало
ощущение какой-то замкнутой, полу мистической жизни по соседству
с обычным городским рутинным бытом английской провинции. Одно из
зданий каре обязательно было церковью. У каждого колледжа своя церковь.

                205
    Антра вдруг рассмеялась:
    – У них в каждой церкви, наверное, свой бог; и каждый колледж
доказывает, что их бог самый главный. Как это мило, не правда ли?
   Гастон был настроен более минорно:
   – Знаешь, любимая, я бы с удовольствием жил здесь с тобой вдали
от интриг, оружия, политики. Просто жили бы и всё.
   Антра прижалась к нему:
   – Когда-нибудь мы найдём свой уголок в этом мире. Я буду
учить детей, а ты – писать стихи.
   Гастон вспыхнул до корней волос. Оказывается, Антра знала
о его тайной страсти.
   Она лукаво посмотрела на него сбоку – как он бывает застенчив
и как он раним, – потом глубоко вздохнула:
   – Прочти мне что-нибудь.
   – Я прочту, только не смотри на меня.
   – Я буду смотреть на небо.
и Гастон начал читать:
   
                – Сошедшая с полотен мастеров
                Созрела плоть утех и плоть зачатья.
                Под нами ложе есть и есть над нами кров
                Но нет над нами божьего проклятья...
                Печальный и немой – безрадостная тень,
                Зачем тебе я стал милее всех и краше?
                Но осияли ночь и осияли день
                Две налитые матовые чаши...
   
  – Почему ты замолчал?.. – она смотрела ему в глаза и не могла
насмотреться. Не дожидаясь ответа, Антра прильнула к нему и
застонала от накатившего желания:
   – Ты безумен, безумен, что ты со мной делаешь.





                206