Аналитик

1.
Непросто привыкнуть к сверлящему взгляду в спину. Виталик и не привык, но научился делать вид, что ничего не замечает. Нельзя показывать диким животным свой страх. В наше просвещенное время это известно не только охотникам и укротителям, но и всякому кто умеет читать. Или хотя бы смотреть телевизор.
Виталик не был параноиком, совсем нет. Он был аналитиком. И анализируя события, происходящие вокруг него, он в какой-то момент понял, что, как говаривал Винни-Пух, «Это ж-ж-ж неспроста». Какое-то время Виталик пытался уверить себя, что ничего не происходит, но «они» не позволили ему долго оставаться в неведении. Однажды утром Виталик нашел у подъезда трупик своего приходящего кота Релаксика, и с этого момента стал особенно осторожен. Он постепенно свел на нет все контакты, которые вызывали у него сомнение, в результате чего из близких и друзей у него остался только институтский приятель, одинокий папаша и разгильдяй Феликс и девушка Вика. Любимая. Точнее, влюбленная.

2.
- Привет! Рад тебя видеть.
- Привет. Кофе?
- С удовольствием. Устал и замерз. К вечеру поднялся ветер, а я как вышел на работу в легкой курточке…
Болтая о пустяках, Виталий отключил свой и Викин телефон, выдернул из розетки телевизор и включил музыкальный центр. Вика наблюдала за его манипуляциями, машинально скатывая в трубочку и разворачивая бумажную салфетку.
- Мне иногда кажется, что ты перебарщиваешь, - с укором заметила она.
- Очень может быть, - не стал спорить Виталий. – Но я бы посмотрел на тебя, если бы ты, не дай Бог, конечно, оказалась бы объектом такого же пристального внимания, как я. И кстати о повышенном внимании. Ты знаешь, что наши телефоны прослушивают?
- Кто?
- Не знаю. – Виталий наконец перестал бегать кругами, растекся по креслу, вытянул ноги на середину комнаты, поболтал ложечкой в кофе, потом, спохватившись, бросил в чашку кубик сахара. – Но готов поручиться, что этот кто-то, кем бы он ни был, вряд ли желает нам добра.
- А откуда ты это узнал?
- С помощью компьютера. Знаешь, если телефон лежит рядом с компьютером и проходит звонок, экран моргает. Вот у меня сегодня монитор несколько раз так делал, хотя я никому не звонил и мне никто не звонил.
- Может кто-нибудь из твоих сотрудников получал смс? – предположила Вика.
- Если бы в трубке не раздавались щелчки, если бы в транспорте никто не смотрел мне в спину, если бы кое-кто из коллег встречаясь со мной не отводил глаза, если бы кто-то не убил бы моего кота… Вот тогда, я сказал бы «может быть».
- И что ты предлагаешь?
- Давай соблюдать осторожность. Ну хотя бы чуть-чуть, а? Вот то что ты постоянно говоришь что любишь, что соскучилась, мне это очень приятно, правда. Но им об этом знать не надо. Я бы вообще предложил бы сократить разговоры по телефону, а для важных сообщений пользоваться иносказаниями, придумать какой-нибудь неприметный шифр.
- Ты не хочешь со мной разговаривать?
- Ты пойми, я просто за тебя боюсь. Я же не знаю, что случится, если они узнают, как много ты для меня значишь.
- И как много?
Вместо ответа Виталий поймал ее руку и нежно сжал пальцы.
- Хорошо, - улыбнулась Вика. – Будем партизанами. И чтобы нас никто не нашел, предлагаю прямо сейчас спрятаться в спальне.

3.

Вика оказалась просто гениальным конспиратором. Она быстро вошла во вкус, и с помощью ассоциаций и фонетически сходных слов складывала целые истории, смысл которых, впрочем, сводился все к тому же «Я тебя люблю и очень скучаю. Приезжай». Он приезжал раз или два в неделю, аккуратно пресекая Викины попытки сделать их отношения более официальными.
Сегодня он от приглашения отказался – устал и кажется простыл. Решил поехать сразу домой, испить горячего чаю, принять на всякий случай аспирин и что-нибудь из новых антивирусных препаратов, и лечь спать пораньше. Сон – лучшее лекарство.
В квартире было холодно. Виталик уже много лет покидая дом плотно закрывал все форточки, перекрывал газ и выключал из розетки все электроприборы. И не надо рассказывать, что как раз сегодня он забыл закрыть балкон. Он никогда не забывал закрыть балкон. Это ненормально – уйти из дома и оставить открытым балкон, когда кто-то прослушивает твой телефон, убивает твоих животных и смотрит тебе в спину на улице.
Он закрыл балконную дверь и прошелся по квартире, высматривая приметы чужого пребывания. Следов от обуви нет. Ни один предмет не сдвинут с места, если конечно не считать балконной двери и блокнота с зарисовками. Блокнот мог открыться от ветра, это не в счет. Чашки чистые и сухие. Уровень воды в чайнике прежний. В холодильнике…
Виталик сложил в пакет все продукты из холодильника, оставив только яйца, непочатую бутылку минералки и консервированную кукурузу, и положил пакет в мусорное ведро.
Минуточку.
В мусорном ведре лежала салфетка, свернутая в трубочку. Вика? Не может быть. Единственная женщина, которой он доверял, входила в его квартиру в его отсутствие и ушла, не оставив следов, кроме свернутой салфетки и открытой балконной двери?
Не может быть.
Хотя, пора бы уже привыкнуть. Все может быть.
Даже если Вику просто подставляют, им надо «остаться друзьями». Немедленно.

4.
- Слушаю.
В первый месяц Вика звонила часто, по нескольку раз в день. Писала смс и электронные письма. Виталик не отвечал, и постепенно она стала писать меньше. Письма становились все отчаяннее, потом все грубее, а потом она перестала писать совсем. Прошло уже три месяца с ее последнего смс, и Виталик решил, что теперь можно ответить на звонок.
- Слушаю, говорите.
- Виталик, приезжай, мне плохо.
- Я не могу сейчас приехать.
- Мне плохо, температура сорок, я не могу дозвониться до скорой. Приезжай. И вызови врача, пожалуйста.
- Хорошо, я понял.
Отбой, короткие гудки. Плохо. Ей плохо. Температура сорок. Она не может дозвониться до скорой, и надо вызвать врача. Даже если в его квартире в тот день была именно Вика, все равно он ей поможет. Надо только понять, что именно она хотела сказать.
Он  взял лист бумаги, записал все, что сказала Вика, отключил телефон, чтобы никто не мешал, и только потом занялся завтраком.
Температура сорок.
Сорок – это крепость водки и коньяка. Проблема связана с алкоголем?
Сорок сорОк. Птицы. Хичкок. Она боится нападения с неожиданной стороны. Возможно даже со стороны своих дружков.
Сорок. Сор. Выносить сор из избы. Возможно, ее подозревают в том, что она под воздействием алкоголя проболталась мне в чем-то важном.
Температура. Становится горячо. Ну это и так понятно.
Температура. Темп. Что-то предпринять надо быстро, иначе станет горячо.
Так, смотрим что получилось.
Взглянув на часы, Виталий обнаружил, что пока он размышлял, миновал полдень, и неприятно удивился. Он рассчитывал решить задачу за пару часов, но пока разгадал только фразу про температуру. Вике угрожает нападение со стороны ее товарищей, которых она считала безобидными. Они считают, что она, выпив, рассказала мне что-то, чего я не должен был знать. Возможно, так оно и есть. И теперь надо поспешить, пока потенциальная угроза не стала реальной.
Хорошо. Теперь дальше. Она не может дозвониться до скорой.
За окном загудела сирена. Мимо дома пролетела стая пожарных машин.
Может быть, «температура» означает пожар? Не важно. Характер неприятностей пока не имеет значения, не стоит отвлекаться. Она не может дозвониться до скорой.
Дозвониться. Звонить – значит болтать, распространять информацию, которую другие предпочли бы скрыть. Это косвенно подтверждает предыдущую догадку о том, что Вика могла что-то рассказать.
Фраза про врача оказалась неожиданно сложной. В какой-то момент Виталий даже запаниковал. Его, как ни крути, любимой женщине срочно нужна помощь а он уже полдня возится, пытаясь сообразить, о чем же Вика его просила.
Хотя, минуточку. С чего он взял, что это просьба? Может быть, наоборот, предупреждение. Может быть Вика в тот раз нарочно оставила следы своего пребывания, чтобы о чем-то его предупредить. «Температура сорок», выстуженная квартира и свернутая салфетка в мусоре. Тогда получается, что прервав с ней всякие отношения он выдал ее. Да, нехорошо получилось. Если получилось.
Итак, вызвать врача. Врач – тот кто врет. Адвокат? Журналист?
Виталик поймал себя на том, что грызет ручку, как школьник.
Ну конечно! Ее отец полковник то ли ФСБ, то ли чего-то в этом роде. Вика жаловалась, что он страшный лжец. И у него есть телефон, она как-то звонила, когда у нее сел аккумулятор, а он на всякий случай записал номер.
Виталик включил трубку, телефон пожаловался на обилие пропущенных вызовов. Ничего, перезвонят. Виталик нашел телефон полковника и нажал на вызов. Номер ответил длинными гудками, трубку никто не брал. Ладно, успеется. Может быть, пока имеет смысл разгадать загадку балкона? Наверняка это было сообщение, которое он не заметил. Возможно, именно из-за этого сообщения Вике или ему сейчас угрожает опасность.
Виталик с усилием повернул ручку балконной двери, потянул на себя, и как был в тапочках и с телефоном в руке вышел наружу. Когда Вика оставила свое послание, была осень, а теперь под ногами скользит подтаявший снег и пахнет весной и сыростью. Хорошо! Здесь даже думается легче. В тот день он пришел с работы, снял плащ, почувствовал холод, прошел на кухню, убедился, что окно закрыто, выбросил из карманов какой-то мусор, потом пошел в комнату… Стоп. Какой-то мусор?
Виталик схватился за холодные перила, чтобы не упасть.
Это была та самая салфетка, он выбросил ее и тут же забыл.
Значит, она не была в его квартире в тот день? Но тогда что значит ее звонок?
А может быть... – Несмотря на прохладный весенний день, Виталик покрылся потом - Может быть, ее слова означают, что она действительно больна и ей действительно срочно нужен врач?
В его руке запиликал телефон. Виталик в панике разжал пальцы, и маленькая серебристая трубка полетела вниз. Виталик метнулся подхватить ее, скользнул тапками мокрому снегу и кулем перевалился через балконные перила.

5.
Завизжала женщина.
Выругался мужчина.
Вокруг тела быстро начали собираться люди. Кто-то закричал «скорую!», кто-то рассмеялся, потому что ну в самом деле, какая там уже скорая. Отлетевший в сугроб телефон все еще звонил. Женщина с сумкой подняла его и сказала: «Он не может говорить, он умер», и аккуратно положила телефон рядом с телом.
- Милицию надо! – сказал толстый мужик с маленькой лохматой собачкой. – Они дальше сами вызовут кого надо.
Подернув брюки, он тяжело присел на корточки и вгляделся в разбитое лицо.
- Это кажется Виталий Сергеич, с седьмого этажа. Надо бы родным сообщить и на работу, а то ж он вроде один живет. Вот же ведь жизнь, живет человек, живет, не пьет не курит, и работа у него, и квартира, а вот поди ж ты, ни жены, ни детей, и помирает как собака под забором. Вот ведь жизнь…
Пока толстяк болтал, его пальцы профессионально проверили пульс на шее обсуждаемого тела, поправили воротник. Под воротником пальцы нашли то что искали – крошечный микрофон – и ловко спрятали добычу в ладони. Толстяк с кряхтением поднялся.
- Вызывайте милицию, короче. Рексик, фу! Плохая собака!