ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора 3
Глава I. Воспоминания о детских и юношеских годах 4
Полтава: исторические и культурные памятники 4
Полтава: Красная площадь, 7 8
Пришла война и в наш дом 9
Молодые годы и учеба 13
Глава II. Север, мой любимый Север 17
Начало пути. Ширшинский зверосовхоз 17
Комсомол и народная дружина 24
Забой зверей и подготовка пушнины к реализации 28
Архангельск. Годы упорного труда 31
Перевод в Москву 39
Глава III. Прощай Север, здравствуй, Москва 41
Создание промышленного птицеводства 41
Синявинский комплекс-гигант птицеводства 47
Реконструкция и модернизация производства 52
Изучение зарубежного опыта 53
Поездка на Дальний Восток с группой немецких специалистов 53
Поездка на Сахалин 56
Участие в работе государственных комиссий и выезды в командировки 57
С кем мы работали и на кого опирались 63
Результаты работы и перспективы отрасли 68
ОТ АВТОРА
Мои воспоминания – не что иное, как сумма жизненного опыта, итог пройденного пути.
Ностальгия по прошлому преследует меня каждый день. Понимаю, что надо жить настоящим и думать о будущем, но без воспоминаний жить не получается. Вспоминаю свое военное детство, учебу, работу, познание жизни. Всюду я чувствовал себя обязанным отрабатывать полученные знания на благо общества, утверждая себя как человека и специалиста. Я был творцом новой жизни. Бесцельно прожитых лет у меня нет. Я прошел хорошую школу созидания.
Со временем многое забывается. Через какое-то время молодежь уже не будет знать, кто и как создавал существующие основные фонды страны и роль в этом Советского государства. Многие будут считать, что все это стихийно «создал рынок».
Обращусь к нашему современнику-писателю В.А.Чивилихину, который в своем романе «Память» писал: «Каждый из нас на свой срок становится участником жизни, проходит в ней неповторимый путь, приобретает сугубо индивидуальный опыт. Но этот опыт, однако, представляет интерес и для других людей, потому что сила людей, их вера в будущее основываются на опыте каждого, передаются из поколения в поколение».
Я горжусь тем, что лучшие годы своей жизни отдал созданию промышленного птицеводства в России.
Я благодарен всем, с кем пришлось работать, создавать материально-техническую базу села, кто меня поддерживал.
Заслуженный строитель РСФСР А.В. Уралов
«Жизнь надо прожить так, чтобы не было
мучительно больно за бесцельно прожитые годы»
Н. Островский
Глава I.
ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСКИХ И ЮНОШЕСКИХ ГОДАХ
Память – особая вещь. Многие события, если они войдут в душу, запоминаются на долгие годы. Даже спустя десятки лет я помню всё, что прошло передо мной, чем-то затронуло меня и отразилось в моей дальнейшей судьбе. Прежде чем рассказать о своей жизни и трудовой деятельности, я хочу поведать о том прекрасном городе, где я родился, рос и учился, о своем детстве и юношеских годах.
Полтава: исторические и культурные памятники
Родился я в Полтаве – городе русской боевой славы, теперь уже городе другого государства, хотя по-прежнему мне в это не верится. С этим городом связана историческая победа русского оружия в Полтавской битве 1709 г., трехсотлетие которой отмечалось в 2009 г.
Полтаве более 830 лет, это областной промышленный и культурный центр Украины. Город славится не только трудолюбивыми людьми, но и созданными их руками заводами и фабриками, чудесными парками, бульварами и садами, новыми благоустроенными кварталами, зелеными и тихими улицами, многочисленными историческими и архитектурными памятниками, музеями. Это чистый, красивый и современный город, который пережил эпоху трамвая и сразу вошел в эпоху троллейбуса.
Полтава стоит на высоком холме, спадающем к реке Ворскле. При взгляде с юга, со стороны Южного железнодорожного вокзала, где она начинается, города, как такового, не видно. Виден зеленый холм, на вершине которого просматриваются отдельные многоэтажные и частные дома. На восток от него рельеф резко спадает, постепенно переходя в красивую конусообразную гору, на вершине которой находится старинный Воздвиженский монастырь, воспетый в свое время Т.Г. Шевченко. Вокруг этой холмистой местности идет высокая железнодорожная насыпь, покрытая зеленью, по этой железной дороге ходят поезда на Харьков и Киев. Южный вокзал с центром города соединяет широкая автодорога, проходящая по возведенному после войны мосту через Ворсклу, далее по самой низкой части города, которую называют Подолом, а затем поднимающаяся почти до центра города. По ней движутся троллейбусы, автобусы, автомобили, идут пешеходы. Другим путем в центр не попасть, если только не пройти пешком по крутым тропинкам или объехать окраиной.
Красивая природа Полтавщины, её широкие степи, зелёные луга и леса, прозрачные реки, украинская культура и жизнь людей всегда привлекали внимание писателей и поэтов, художников и архитекторов, деятелей искусства и культуры. Все это отражали в своих произведениях А.С.Пушкин, Н.В.Гоголь, Т.Г.Шевченко, И.П. Котляревский, Панас Мирный, Г.С. Сковорода, Леся Украинка, В.Г.Короленко, композитор М.В.Лысенко и многие другие.
Многие из них, а также ряд других видных политических и общественных деятелей, родились в Полтаве или на Полтавщине, часто посещали родные места и много здесь работали. С Полтавщиной связаны имена А.М.Горького, А.В.Луначарского, А.С.Макаренко, ученых В.В.Докучаева, М.Л.Духова, Мате Залки (генерала Лукача), С.А.Ковпака. Известный медик, хирург Н.В.Склифо-совский оперировал больных в земской больнице Полтавы. Он жил и умер в селе Яковцы недалеко от города, где сохранилась его могила с памятником.
Полтава – зелёный город-сад, гармонично сочетающий черты современной и классической архитектуры. Принцип ансамблевой застройки Полтавы был заложен ещё в начале ХIХ века и выполнен в стиле русского классицизма. Его авторами были известные зодчие М. Казаков, А.Захаров и В. Стасов, создатели архитектурных ансамблей Петербурга и Москвы. При застройке административного центра Полтавы архитектор М.Амбросимов использовал проектные разработки этих великих зодчих, вложив немало своего в создание архитектурного ансамбля центра города.
Принцип этой застройки в том, что от центра большой круглой площади в центре города радиально расходятся восемь улиц. Так, центральная площадь города называется Круглой, вокруг нее – застройка двух-трехэтажными административными зданиями одного архитектурного стиля: с парадным входом с портиком, опирающимся на колонны с капителями, тяжёлым карнизом, парадной лестницей… Всё это придаёт площади монументальную торжественность. В центре Круглой площади – Октябрьский парк с вековыми деревьями.
На центральной аллее этого парка – триумфальный монумент Славы в честь победы над шведами в Полтавской битве, возведенный в 1811 г. на деньги жителей города и окрестных сёл по проекту профессора Академии искусств Тома де Томона. Это чугунная, опоясанная бронзовыми венками колонна высотой 11 м и диаметром до 2 м на постаменте из полированного лабрадорита. Ее венчает бронзовый позолоченный орел с распростертыми крыльями, держащий в клюве позолоченный лавровый венок, а в когтях – стрелы. Монумент олицетворяет не только могущество России и славу русского оружия, но и память о боевом единении братских украинского и русского народов в борьбе за независимость и нерушимую дружбу.
Монумент Славы стал как бы прообразом других подобных памятников. Так, в 1834 г. на дворцовой площади в Петербурге по проекту архитектора О.Монферрана была установлена в память Отечественной войны 1812 г. Александрийская колонна, ценнейшее историческое и архитектурно-художественное достояние народа.
Гармоничность всего ансамбля площади была достигнута за счет единства торжественной композиции монумента и простоты архитектуры фасадов зданий, его окружающих. Монумент Славы – центр города и главная его достопримечательность. Центральная магистраль города, пересекающая Круглую площадь, Октябрьская улица протянулась на несколько километров с севера на юг. В южном направлении эта улица, гармонично сочетающая черты современ¬ной и классической архитектуры прошлого, с новым музыкально- драматическим театром им. Н.В.Гоголя, Центральной гостиницей, универмагом, ресторанами, кафе, магазинами, другими общественными зданиями и жилыми домами, переходит в ещё одну круглую площадь, называемую Красной. В ее центре стоял большой собор с колокольней. Собор в 1933 г. был разрушен, а колокольня осталась. Она со своими портиком и колоннами величаво завершает архитектурный ансамбль классицизма. С одной стороны Октябрьской улицы стоит монумент Славы, а с другой – эта колокольня.
Продолжением этого ансамбля является монументальная подковообразная колоннада на гребне крутого склона, возведенная в 1954 г. в честь 300-летия воссоединения Украины и России. Она называется ротондой Дружбы народов. Под ее карнизом изнутри золотыми буквами нанесена соответствующая надпись. С высоты ротонды открывается необъятная даль: леса, луга, поля, долина реки Ворсклы. Ближе к склону и под ним видны отдельные здания в зелени садов. Полтавчане, особенно молодёжь, очень часто бывают здесь. Традиционно школьники и студенты приходят к ротонде после выпускного бала, чтобы встретить новый день. Бывал здесь не раз и я.
Настоящим достоянием украинской культуры и архитектуры являются полтавские музеи: краеведческий, истории Полтавской битвы, художественный, литературно- мемориальные. Ещё больше в Полтаве памятников, сооружённых в честь известных поэтов, писателей, революционеров, военачальников, героев войн и исторических событий. В честь Полтавской битвы на месте сражения возведен ряд исторических памятников и сооружений. В пяти километрах севернее города создан целый мемориальный комплекс, включающий музей истории Полтавской битвы, братскую могилу русских воинов, памятник погибшим шведам от русских, а также памятник погибшим шведам от шведов, привезённый из Швеции и установленный на их могиле.
Братская могила – это высокий курган с памятником в виде креста из светло-серого гранита высотою более восьми метров. На одной из мраморных плит постамента – слова Петра 1: «А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия», на другой стороне постамента выбиты имена погребенных русских солдат и офицеров. В Полтаве установлен памятник защитникам Полтавы и коменданту крепости полковнику Келину. По проекту архитектора О.П.Брюллова сооружён памятник на месте отдыха Петра I после битвы.
Один из старейших на Украине Полтавский краеведческий музей, созданный на базе губернского земства в 1908 г. по инициативе выдающегося русского ученого- почвоведа, профессора В.В.Докучаева, впечатляет редкой архитектурой в стиле украинского барокко, органично соединенного с народными мотивами. Музей (главный архитектор О. Ширшов) – одно из красивейших зданий в Полтаве. Тонкое и изящное очертание стен, облицованных гранитом и цветной глазурованной керамической плиткой светло-желтого и голубых цветов, с красочными росписями стен, оставляет незабываемое впечатление. Красная глиняная черепица покрывает высоко стоящую крышу здания и двух сторожевых башенок, возвышающихся над ней.
Такой архитектуры я не видел нигде, хотя объездил почти всю Россию и Украину. Когда ещё учился в школе, а затем в институте, я дважды в день проходил мимо этого музея, всегда на него засматривался и любовался им. И сейчас, спустя десятки лет, когда вспоминаешь об этом музее, невольно возникает страшная мысль, до какого варварства и ненависти можно было дойти, чтобы заживо сжечь в подвалах этого музея десятки ни в чём неповинных людей, насильно захваченных фашистами при их отступлении из Полтавы под ударами наших войск в сентябре 1943 г. После войны музей был восстановлен, а стенные росписи и керамика реставрированы.
Напротив музея, вписываясь в границы расположенного рядом парка, находится памятник Т.Г.Шевченко. Это массивная глыба гранита и бетона серого цвета, на вершине которого, как единое целое, возвышается скульптура сидящего в задумчивости поэта. На постаменте крупными буквами выбиты слова Шевченко из его «Завещания»: «Злою вражескою кровью волю окропите!».
Полтава. Красная площадь, 7
Почему я вспоминаю о Красной площади в Полтаве, коснулся немного её истории и архитектуры? Красная площадь в Москве – главная площадь столицы. Полтавскую Красную площадь так назвали после возведения на ней главного собора губернии, хотя по уровню благоустройства и застройки эта площадь несколько уступала другим площадям центра города. Тогда эта площадь была главной в центре города, а Круглой площади, архитектурных ансамблей и памятников, существующих ныне, еще не было. На Красной площади в строении № 3 находилась усадьба классика украинской литературы И.П. Котляревского, превращённая после её восстановления в 1960-е годы в мемориальную усадьбу. На этой площади, в доме № 7 с первого дня рождения жил я. Здесь прошло моё печальное детство.
Дом, где я родился и жил со своими родителями, а также ещё два одноэтажных дома, находились за высоким деревянным забором с высокими воротами и входной дверью, окрашенными в тёмно-красный цвет, которые были главным входом со стороны Красной площади. Все эти дома до революции принадлежали известному в Полтаве архитектору Н.В.Прохорову. После революции он продолжал жить со своей семьёй в большом каменном доме. Я очень хорошо помню этого высокого старика, которому в начале 40-х годов уже было за 80, сидящего в старинном кресле в центре большой комнаты. Рядом с ним стоял большой стол, на котором лежали какие-то чертежи, книги и чертёжные принадлежности. Видимо, за этим столом он ещё работал. Этот дом я часто посещал вместе с его внуками – Виктором и Костей, моими одногодками, с которыми потом учился в одной школе и институте. Виктор, как и его мать, были высокого роста, пошли в деда.
В нашем доме было четыре подъезда. Один занимали мы, соседний – родная сестра моей бабушки с дедом и внучкой. Отец внучки, капитан второго ранга Федор Шилин погиб вместе с экипажем на затонувшем крейсере «Червона Украина» при обороне Севастополя в 1942 г. Остальные подъезды снимали временные жильцы. В нашем дворе было ещё одно жилое строение, к которому примыкал большой деревянный сарай – бывшая конюшня. В нем жил пожилой дворник, он же садовник, со своей семьей. Он ухаживал за большим старым садом и держал в чистоте весь наш двор. Наш большой двор с противоположной от главного входа стороны примыкал к краю обрыва и был обнесён невысоким деревянным забором. Этот обрыв круто спускался на сотню метров вниз, по нему можно было только скатиться. Внизу, вдоль дороги, соединяющей Южный вокзал и центр города, была одноэтажная застройка. С другой стороны дороги был такой же крутой подъём, но дома там стояли на вершине склона.
Пришла война и в наш дом
Мне было шесть с половиной лет, когда война пришла в наш дом. Многие считают, что Великую отечественную войну пережили и ощутили на себе только те, кто в ней участвовал как на фронте, так и в тылу, кто работал на фронт, а также блокадники Ленинграда. Я с большим уважением отношусь к ветеранам и инвалидам войны, которых с каждым годом становится всё меньше и меньше. Это они отстояли свободу и независимость нашей Родины, освободили её от фашистов. Но я, как и все мои одногодки, кто находился на оккупированной территории, ощутили на себе и пережили в невыносимых условиях эту ужасную войну, видели её своими глазами. Постоянные бомбардировки, стрельба на улицах, убийства и повешение невинных граждан, захват людей и их исчезновение, постоянные угрозы расстрела и в завершение уничтожение твоего жилища и имущества. Даже сейчас, спустя более 70 лет, я до малейших подробностей всё это помню, так как был свидетелем этих страшных и ужасающих событий. Не верится, что весь этот кошмар можно было пережить.
Моя мать с 1939 г. работала медсестрой в Полтавском военном госпитале. До этого она работала токарем на заводе, а затем в составе санитарной дружины участвовала в финской компании. С первых дней войны госпиталь эвакуировали из Полтавы. Вместе с ним уехала и моя мать, меня, конечно, она взять с собой не могла. На фронт ушёл и мой отец. После войны домой он не вернулся.
Я остался с бабушкой. В конце сентября 1941 г., несмотря на ожесточённое сопротивление нашей армии и кровопролитные бои, гитлеровцам удалось захватить Полтаву. Накануне, как и раньше, немцы неоднократно бомбили город, было много разрушений. При бомбёжке все жильцы нашего двора, в том числе и я, спешно прятались в подвале каменного дома. Слава богу, никто не пострадал.
В один из дней, когда война уже гремела на улицах города, я вышел за ворота нашего двора и увидел двух молодых красноармейцев, сидевших под деревом у разбитой ограды разрушенного собора. Было видно, что они здесь ночевали, отстав от своей части. Кроме пистолета у них никакого оружия не было. Видимо, они уже решили, что война для них закончена и сопротивление бесполезно. Я предложил им укрыться до вечера в сарае, но они отказались. Тогда я показал им, как можно быстрее уйти. Они поднялись и побежали через наш двор к спуску. Как сложилась в дальнейшем их судьба мне не известно.
Немцы ворвались в наш двор внезапно, с шумом, стрельбой, гарью солярки и запахом пороха. Для меня этот запах стал запахом войны и всюду меня преследовал. Во двор въехали бронетранспортёры, крытые машины с солдатами и тёмно-зелёные будки на мощных грузовиках с антеннами, а также походная кухня. Была сразу выставлена охрана. Это были войска связи. Они заняли наш двор, видимо, потому, что тут было наивысшее место в Полтаве, свободное от многоэтажной застройки и с хорошей видимостью вокруг. Наладить связь отсюда было очень легко.
Непонятная немецкая речь, возгласы, окрики, всё говорило о том, что пришли завоеватели и «хозяева». К жителям относились с пренебрежением, к своей технике никого не подпускали. Начали обустраиваться, как видно, надолго. Две квартиры в нашем доме с отдельными входами, а также одна наша большая комната, имеющая отдельный выход, сразу были заняты немецкими офицерами. Мы из хозяев квартиры превратились неизвестно в кого. Немецкие солдаты разместились в каменном доме, значительно потеснив хозяев. И началась эта ужасная и опасная жизнь.
Небольшие запасы продовольствия, оставшиеся с мирного времени, были съедены. Мы жили всё хуже и хуже, чувствуя, что наступает голод. Нигде ничего нельзя было достать, а если что и было, то на рынке и втридорога. Появились талоны на суп, кто-то нам их принес. Я с посудой ходил в центр города, где стояла походная кухня, и выдавались реденький пшённый или другой какой-то суп и каша. Вот и всё, что мы имели. Как-то раз немцы, стоявшие у нас во дворе, дали попробовать суп с их походной кухни. Это был разваренный горох с картошкой, заправленный мясными консервами. Он не шёл ни в какое сравнение с бурдой, что мы получали по талонам. Только следующей весной мы вскопали у дома грядки, с которых собрали по осени кое-какие овощи.
Зимой 1942 г. умерла моя бабушка, и я остался с тётей, жившей у нас. Летом того же года немцы начали забирать и куда-то увозить оставшихся евреев. По-моему среди тех, кто остался в нашем дворе, евреев не было. Чтобы меня не приняли за еврея, а волосы у меня были золотистые, тётя надевала на меня шапку-ушанку под видом того, что у меня болят уши. И я целый день в ней ходил, несмотря на июльскую жару.
Я был свидетелем того, как немцы с помощью танков и тросов пытались стащить с пьедестала чугунную колонну с золотым орлом - памятник Славы в Октябрьском парке. Но ничего не вышло, золотой орёл так и остался гордо восседать на своём месте.
Однажды в Октябрьском парке я увидел небольшую группу людей, печально стоявших у одной из центральных аллей парка и понуро опустивших головы. Я подошел и ужаснулся. На одной из крепких веток дерева была повешена девушка с табличкой на шее «Партизан». Это был акт устрашения и предупреждения тем, кто не был согласен с оккупантами. Да, страшные были дни. В Полтаве оставались одни старики, женщины и дети.
На территории области и непосредственно под Полтавой, несмотря на жестокий террор, действовали партизанские отряды, состоявшие в основном из молодых людей, выпускников школ. Подпольная организация была и в Полтаве. В борьбе с фашистами смертью героев погибли шесть членов полтавской подпольной комсомольско- молодёжной группы во главе с Лялей Убийвовк. Посмертно ей было присвоено звание Героя Советского Союза. Немцы, конечно, знали, что в Полтаве продолжает действовать подпольная организация и боялись её. Все места их размещения усиленно охранялись. По вечерам вооружённые до зубов немецкие патрули ходили по центральным улицам и стреляли без разбора в тех, кто казался им подозрительным.
Приближался конец нашествию варваров. Уже слышалась где-то далеко канонада. Наши дворовые «завоеватели» зашевелились, начали быстро собираться и уезжать. На смену им шли эсэсовцы. Они убивали, жгли и увозили людей в неизвестном направлении.
За два дня до освобождения Полтавы к нам во двор въехал большой грузовик с автоматчиками. Они забирали мужчин и даже стариков. В соседней квартире нашли нашего деда и затолкали его в кузов. Он был одет в старую темно-зеленую немецкую шинель, кто-то из немцев ему отдал. В машине уже сидели несколько пожилых людей и двое молодых парней. Прихватили из соседнего дома ещё одного старика - нашего дворника. Ничего не ответили на вопрошающие возгласы женщин, которые, предчувствуя беду, плакали. Я стоял рядом и всё это видел своими глазами. Могли и меня прихватить, будь я чуть постарше и повыше. Как потом выяснилось, наших стариков и всех тех, кто с ними были, загнали в подвал краеведческого музея и заживо сожгли. Еще одну группу людей бросили в подвал городской бани и также заживо сожгли.
Впоследствии тела нашего деда, дворника и ещё несколько сожжённых тел были опознаны и захоронены в ограде Спасской церкви, расположенной недалеко от Красной площади. Деда опознали по зеленой шинели. А за день до освобождения Полтавы, поздно вечером в наш двор опять ворвались эсэсовцы, выгнали всех из домов и подожгли факелами наш и соседние дома. Нам удалось выхватить из пламени лишь некоторые вещи и постель. Мы стояли и смотрели на этот ужас, но ничего поделать не могли. Горел весь центр города. Если бы наши войска задержались хотя бы ещё на один день, то пылала бы вся Полтава.
Нам в эту холодную осеннюю ночь пришлось ночевать на улице. Уже под утро мы услышали где-то из-за реки, со стороны Южного вокзала далёкий, но такой долгожданный и дорогой для нас русский голос, говоривший через мощный громкоговоритель: «Дорогие полтавчане, потерпите ещё немного и мы вас освободим, враг будет разбит.» Все уцелевшие жители нашего двора, собравшиеся в ту ночь вместе, не верили этим словам, многие плакали от радости. А на следующий день 23 сентября 1943 г., после двух лет оккупации, наши войска освободили Полтаву. Моя мать вернулась из эвакуации со своим госпиталем через несколько дней. Она была в военной форме с погонами лейтенанта медицинской службы.
Жить было негде, и мы временно приютились в колокольне, о которой я уже говорил. В одной ее половине велась церковная служба, а в другой были небольшие помещения с толстыми двухметровыми стенами, овальным потолком и небольшими окнами. Было сыро и холодно. Не помню, сколько мы там прожили, в дальнейшем нам пришлось искать крышу над головой. Пришлось ориентироваться на частный сектор. Где бы мы ни жили, везде мы кого-то стесняли, дальних родственников или совсем незнакомых людей, поэтому нас принимали только временно. Пришлось сменить 5 или 6 квартир, пока мать не получила в 1968 г. от госпиталя, где работала, девятиметровую комнату в трёхкомнатной квартире на Октябрьской улице. Это уже была поддержка государства участнику войны спустя 25 лет.
Молодые годы и учеба
В 1942 г. я пошёл в первый класс украинской школы, где изучали даже закон Божий. Но через год из-за перегрузки школы меня перевели в мужскую среднюю русскую школу № 4, через дорогу от первой, которую закончил в 1952 году.
В школьные годы было много всяких жизненных событий, важных и не очень, с которыми мне приходилось встречаться. Обо всех их не расскажешь. Но об одном, очень серьезном эпизоде из школьной жизни, который потряс весь город, я бы хотел рассказать.
С пятого класса со мной за партой сидел мальчик Арнольд Колесник, которого все звали Нольдик. Его отец был водителем какого-то обкомовского работника, а матери у него не было. Арнольд был предоставлен сам себе, воспитания у него никакого не было, хотя он говорил, что отец его воспитывает ремнем. Во всяком случае, мальчик был упрям, вспыльчив и неуравновешен, не считался с мнением других. К тому же очень сильно заикался, временами его трудно было понять. Однако учился хорошо, тройки у него бывали редко.
В восьмом-девятом классах он подрос и окреп, стал вести себя чересчур вызывающе, показывая свою силу и агрессивность. Часто он дрался на школьном дворе с ребятами постарше. Он чаще побеждал, хотя и приходил на уроки с разбитым носом. Я ему говорил, что это к добру не приведет и в школе никто его не защитит.
Но ему этого было недостаточно и он переключился на парк культуры и отдыха «Победа», недалеко от которого жил. Здесь у него завелись дружки. Они считали себя хозяевами вечерней жизни в парке и не допускали, чтобы кто-то им перечил. Вместе с приятелями он устраивал в парке по вечерам драки с применением цепей, кастетов, палок. В парк часто приходили офицеры с девушками, ребята к ним приставали и оскорбляли. В завязывавшихся после этого потасовках победителями обычно выходила Арнольдова банда. В школе он этим хвастался и всегда говорил, что с его участием были побиты военные. За что-то он их недолюбливал.
И вот однажды вечером на майские праздники было устроено побоище с военными летчиками, вроде бы из-за девушек. Двух военных увезла «скорая» и они еле выжили. На следующий день Арнольд в школу не пришел, его забрали в милицию.
В июне на открытой эстраде парка состоялось выездное заседание суда над Колесником и его друзьями. Присутствовал не только весь наш класс и многие учителя, но и другие учащиеся школы. Нольдика мы не узнали, он был наголо острижен, похудел, сидел ссутулившись на скамье подсудимых. Рядом с ним – трое подельников.
Суд приговорил его к 10 годам лишения свободы, остальным дали сроки поменьше. Это было в 9 классе, так что десятилетку с нами он не закончил. Этот суд прогремел на всю Полтаву и стал уроком для других.
Вывод: если родители упускают из-под контроля свое чадо любого возраста и не уделяют ему внимания, оно становится неуправляемым и попадает под влияние улицы. А Арнольда, с точки зрения сегодняшней, надо было срочно показывать психиатру и лечить. Вполне возможно, что он был, как сейчас говорят, начинающий психопат.
После окончания школы я хотел пойти работать и учиться заочно, но мама настояла на продолжении учёбы и получении высшего образования. Она была права, надо было сначала получить специальность. Я вынужден был следовать её убеждениям, так как она, затрагивая эту тему, напоминала, что её надежды теперь только на меня.
Из трёх полтавских вузов я выбрал институт инженеров сельскохозяйственного строительства. Строительство мне нравилось больше других специальностей. Я сдал вступительные экзамены и прошёл по конкурсу. Тогда там был всего один факультет «сельскохозяйственное строительство», выпускники которого после войны были очень востребованы. Надо было восстанавливать разрушенные города и села. Потом уже в институте появились факультеты промышленного и гражданского строительства, а также сантехнический. Студенты в основном были полтавчане, но многие приехали из области и других городов, Киева, Москвы. Много было участников войны.
Я учился неплохо, получал небольшую стипендию, что было весомой добавкой к нашему скромному семейному бюджету. Помимо учебы я занимался также общественной работой, спортом, участвовал в спортивных соревнованиях в городе, области и республике. Проходили интересную производственную практику, выезжая ежегодно в различные регионы страны. Везде учились, набирались опыта, показывали свои знания.
На последнем курсе было дипломное проектирование. Так как меня больше всего привлекала архитектура, мне предложили выполнить проект восстановления сожженного немцами в 1943 г. театра им. Н.В.Гоголя – под Дворец культуры. Это было очень красивое здание, с фасадом, чем-то напоминавшим фасад Одесского театра оперы и балета. В 1957 г. на его месте все еще были руины. Пришлось производить натурные обмеры. Кое-какие схемы и чертежи взял в городском отделе архитектуры. Проект я защитил на отлично. Главный архитектор города дал ему высокую оценку. Впоследствии мои разработки, как мне известно, были использованы при восстановлении этого здания под кинотеатр «Колос». Таково было мое крещение в строительном деле.
Пять лет в институте пролетели как миг. Мы были полны энергии и желания работать. Тогда мы дали друг другу обещание верно и честно служить отечеству. Мы не знали, что нас ждет впереди, с чем мы встретимся, какие будут трудности. Мы уезжали на самостоятельную работу, покинув свою малую Родину, свой дом, своих родителей не на один день, а может быть на многие, многие годы или навсегда. Мы верили в то, что знания, полученные в институте, воплотим в реальные дела. Как хотелось самостоятельно начать трудовую жизнь, стать крепко на ноги, ведь нам было всего по 22 года.
Наш институт был союзного значения и единственным в стране, где готовили инженеров сельскохозяйственного строительства и направляли по заявкам в разные места страны. Наших выпускников принимали Сибирь и Дальний Восток, Средняя Азия, Нечерноземье и другие регионы. Круг выбора будущего места работы был велик. Молодые люди уезжали и оседали на новом месте. Большинство не возвращалось обратно. Многие брали направления туда, откуда приехали. Лишь некоторые оставались в Полтаве.
Я считал, что оставаться в Полтаве неразумно, так как уже тогда много инженеров-строителей работало не по специальности. Я выбрал Север, привлекавший меня своей суровостью и необжитостью. Туда же поехали наши выпускники Владимир Сизонов и Николай Савельев. С моим другом и одногруппником Андреем Климко я простился в Москве на Ярославском вокзале в августе 1957 г. Он ехал в республику Коми, а я – в Архангельск. Виктор Ангельский, с которым мы еще в детстве играли в одном дворе и учились в одной школе, выбрал Алма-Ату, где ему предложили должность главного архитектора проекта, а затем и института «Алма-Атагражданпроект».
Его двоюродный брат Костя Телегин, о котором я уже говорил, уехал в Братск Иркутской области вместе с женой. Многие из наших выпускников также уезжали не одни. С ним я встречался в 1975 году, будучи в командировке в Иркутске. Я специально для этого вылетал в Братск. Он с супругой жил в деревянном доме в очень красивом месте, под кронами больших корабельных сосен, недалеко от Братской ГЭС и уезжать оттуда не собирался. Впоследствии в Полтаву он отправил своего сына, который, закончив тот же институт, сейчас живёт и работает в Полтаве.
Я часто бывал в Сибири. Меня поразили ее красота, тайга, могучие реки, плотины ГЭС. Эти сложные инженерные сооружения подтверждали, что я сделал в жизни правильный выбор. Меня охватывала гордость за строителей, за себя, за страну, которая так успешно залечивала раны войны и осваивала сибирские просторы. Я горжусь тем, что и моя дочь Ирина пошла по моим стопам, закончив в 1985 году МИСИ, получила специальность инженера-строителя.
Глава II
СЕВЕР, МОЙ ЛЮБИМЫЙ СЕВЕР
Начало пути. Ширшинский зверосовхоз
Как бы ни было тяжело покидать любимый город, друзей и остающуюся одной мать, я должен был уезжать. До пенсии ей было еще далеко. Она работала на прежнем месте, в своем любимом госпитале, пользовалась уважением и авторитетом в коллективе. В Полтаве у нас было много дальних родственников и хороших знакомых. При необходимости она могла с ними общаться. Перед отъездом мама сказала, чтобы я ехал, не колеблясь. Теперь самостоятельная работа- главное в моей жизни, о ней не беспокоился, она здесь одна как-нибудь проживет, но и не забывал её. Я обещал забрать её к себе, как только всё уладится.
Уезжаю. Быстро убегают назад станционные постройки, дома, постукивают на стыках колеса вагонов. Я смотрел на остающуюся позади Полтаву не отрываясь. Вернусь ли я и когда? Детство, юность, все осталось позади.
Прощай, старая жизнь! Здравствуй, жизнь новая!
Я прибыл московским поездом на станцию Исакогорка в 25 км от Архангельска, под вечер 29 августа 1957 г., рассчитывая, что меня должны встретить, так как накануне телеграммой сообщил о дате приезда. Прошел от вагона к вокзалу. Ко мне обратился молодой человек спортивного вида:
– Козлов Станислав Иванович, директор Ширшинского зверосовхоза, – мы поздоровались, – Я сразу понял, что Вы к нам. Не первый год ждем молодого специалиста на должность прораба.
До зверосовхоза ехали километров 15 по разбитой грунтовой дороге с длинными спусками и подъемами. По ней редко кто ездил, никаких предприятий по пути не было. Зверосовхоз находился в лесу, в конце пути. Машину «Москвич» первых послевоенных выпусков, с двумя ведущими мостами, вел сам директор. Рядом с ним сидел его водитель.
– У нас тут такие дороги, что на другой машине и не проедешь. Поэтому я ее и не меняю, она мне верно служит.
Директору, смуглому брюнету с волевым лицом и окающим говорком, родом из Ивановской области, и работавшему здесь уже пять лет, не было и 30. Их зверосовхоз был единственным в Архангельской области и напрямую выходил на Зверопром Минсельхоза РСФСР. Тут работали в основном приезжие. Рабочие были отовсюду: северяне, приехавшие на заработки, отслужившие в армии, а также много высланных с Западной Украины. Специалистами были выпускники Московского пушно-мехового института и он, в том числе. Много было молодежи, почти все учились, от вечерней школы до ВУЗа. Коллектив был многонациональный, жили дружно, всем дали жилье, работой и заработком в основном были довольны.
Директор рассказал о планах на будущее, о строительстве и о том, что давно пора навести порядок в строительном цехе. В поселке зверосовхоза мы остановились у первого углового одноэтажного брусчатого дома с двумя подъездами, каких была целая улица, постучали в одну из дверей. На крыльцо вышла приветливая пожилая женщина.
– Встречайте гостей, Мария Васильевна, я к вам привез соседа- молодого специалиста. Прошу любить и жаловать.
Хозяйка открыла дверь соседней квартиры. Она состояла из небольшой, метров 12 площадью, комнаты и маленькой кухни с дровяной печкой. Кроме заправленной кровати, стола, двух стульев, небольшого столика на кухне и холодильника, ничего не было.
– Если еще что потребуется, Анатолий Васильевич, скажите мне.
Я поблагодарил и сказал, что этого вполне достаточно. Директор ушел, а я начал приходить в себя после дальней дороги.
Через несколько дней я разговорился с соседкой, энергичной и умной женщиной. Она вела домашнее хозяйство, все в доме ей подчинялись. Их семью выслали на Север с Западной Украины в 1949 г., хотя они никакого отношения к бендеровцам не имели. Осели в Ширшинском зверосовхозе. Ее дочь вышла замуж за машиниста холодильного цеха Алексея, работала заведующей детским садом - яслями. Своих детей у них не было.
Соседка предложила обедать у нее, так как в совхозе хорошей столовой не было, а она для своих готовила ежедневно. Я с благодарностью согласился. От оплаты Мария Васильевна отказалась. В дальнейшем, где бы я ни был, я покупал и передавал ей продукты. Небольшой магазинчик зверосовхоза разнообразием товаров не отличался. Если что и завозилось, то за день – два исчезало с прилавка. Оставались соленая рыба в бочках, некоторые рыбные консервы, кое-что из бакалеи и, самое главное, водка. Мясо и колбаса бывали редко.
Работники зверосовхоза при необходимости ходили пешком за
2,5 км по просеке через лес в магазины поселка Первомайский, где размещался Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат (Архбумкомбинат). С продуктами там было лучше, ведь это была лесоперерабатывающая промышленность, многотысячный коллектив. Север тогда обеспечивался намного лучше чем Центральная Россия.
На следующий день директор на планерке представил меня специалистам, включая и моего предшественника. Тот должен был ввести меня в курс дела и передать всю документацию. Его самого переводили в мастера. После планерки Станислав Иванович ознакомил меня с основным производством- звероводством и социальными объектами совхоза, начав со звероферм. Он представил меня звероводам. Это были опытные люди, работавшие в зверосовхозе уже многие годы, болевшие за производство и беспокоившиеся о своих питомцах, как о своих детях. От состояния зверей зависели их заработок и благополучие. Много на фермах работало и молодежи, в основном девушек, которые учились производству, перенимали опыт старших, становясь мастерами своего дела.
Звероферм было три: чернобурой лисицы, песцовая и небольшая норковая (норок только начали разводить). Все они были огорожены высокими деревянными заборами и обтянуты изнутри стальной сеткой. Звери сидели в сетчатых клетках, к которым примыкали деревянные утепленные домики. Хотя сами звери холодов не боятся и даже зимой сидят в клетках, но чуть подует ветер, возьмутся крепкие морозы, как сразу прячутся в домиках. Фермы окружал лес, защищавший от ветров. Фермы были старые. Их постоянно ремонтировали, так как звери все время грызут свои домики, стремясь на волю, и иногда действительно вырывались.
После осмотра ферм Станислав Иванович сказал:
– Вот, Анатолий Васильевич, вы все увидели, а звероводы поняли, на кого надо надеяться. Я рад этому. Здесь много дел для строителей. В будущем построим новую норковую ферму на 2400 голов родительского стада, где будут работать лучшие звероводы.
На обратном пути зашли на холодильник, где хранились в замороженном виде сотни тонн рыбы, тюленины, моржатины и других морепродуктов, завозимых из Мурманска, Прибалтики, Дальнего Востока и других районов страны. Но площадей не хватало, требовалось его расширение.
Побывали мы и в кормоцехе или, как его еще называли, кормокухне. Это был самый ответственный участок производства, от которого зависела жизнь зверей. Цех был полностью механизирован и частично автоматизирован. Подготовленный корм развозился по фермам. Здание кормоцеха было старое и его, конечно, надо было капитально ремонтировать или строить новое. Но остановить его работу, как и работу холодильника, значило остановить производство.
Посмотрели мы и объекты социального назначения. Школа-семилетка занимала добротное деревянное здание довоенной постройки. По ее окончании дети звероводов переходили в среднюю школу посёлка Первомайский. Были мы и в детском садике, созданном на базе жилого дома, вроде того, где я поселился. Выглядел садик, особенно внутри, вполне прилично, за ним постоянно следили, совхоз оказывал помощь.
Магазином служило небольшое старое покосившееся деревянное здание. Потребкооперация не брала его на свое обслуживание, поэтому надо было строить новый. Далее мы прошли к деревянному клубу, который находился в одном здании с конторой зверосовхоза на самом видном месте в центре поселка. Его надо было ремонтировать. Ведь это было единственное место, где можно было провести общественное мероприятие, собрать людей, смотреть кинофильмы, организовать культурно-массовую работу и отдых.
Вечером первого дня я завёл дневник, в который вносил всё, что было для меня важно и интересно, намечал планы действий. Это мне во многом помогало и нацеливало на решение многих вопросов. И в дальнейшем, даже на пенсии, я всегда его вёл. Он оказался очень кстати и сейчас, ибо время неумолимо стирает из нашей памяти многое.
Следующим утром директор представил меня коллективу строительного цеха. Я понимал, что от этой встречи многое будет зависеть и рассказал, что мы будем строить, ремонтировать, какой будет подход при подборе исполнителей на ту или иную работу. От них требуется высокая производительность труда и качество работы, строгая трудовая дисциплина. Они поняли, что в нетрезвом состоянии люди к работе допускаться не будут и это отразится на их заработке.
Со стороны рабочих главными пожеланиями были: хорошая работа, высокий заработок и чтобы их отпускали на разгрузку вагонов. Я хорошо понимал, что строительный цех совхоза - не основное, а подсобное производство или, как говорят, «служба обеспечения», откуда люди при необходимости могут быть временно сняты и переброшены на выполнение чрезвычайно важных дел. Так, их часто снимали на разгрузку поступавших в адрес зверосовхоза вагонов-рефрижера-
торов с замороженными морепродуктами для корма зверей, их транспортировку и разгрузку на месте в холодильник. Многие из рабочих даже просили включить их в такие бригады, зная, что там они заработают больше, чем на строительстве. Других людей или бригад грузчиков в совхозе не было и со стороны они не привлекались.
С первых же моих шагов было очень важно создать атмосферу взаимного доверия. Я понимал, что ав¬торитет завоёвывается не пустыми обещаниями, а конкретным делом, трудом, опытом работы, твёрдостью характера, честностью и отзывчивостью. Производственного опыта у меня пока не было, поэтому во всё вникал, изучал, присматривался к работе каждого. В то же время, я обязан был не проходить мимо недостатков, которые я, как инженер, видел и требовать их устранения. Люди начали понимать, что работать надо лучше, тогда будут и заработки. Конечно, исполнители были разные. Одни работали, не покладая рук, с высоким качеством выполняя работу, другие лишь бы значиться на работе, а результата никакого.
В зверосовхозе из оборудования были только пилорама да пара деревообрабатывающих станков, которых хватало на тот объём и виды работ, которые велись. Своих лесоразработок у совхоза не было. Пиломатериалы приобретали на Архбумкомбинате или в его строительных организациях. Были в зверосовхозе и мастера высокого класса – плотники, столяры, которые могли и дом срубить, и пол настелить, изготовить оконные рамы, двери, мебель. Они высоко ценились и имели преимущество перед другими.
Со временем появились первые скромные результаты моего труда. Одни признавались, что с моим приходом они стали зарабатывать больше, зарплата стала более справедливой, а другие, наоборот, что они потеряли в зарплате. Не все строители злоупотребляли в рабочее время. Тех, кто пил, стало меньше. Если раньше многие из них получали устраивавший их наряд, то теперь это прекратилось.
Однажды в середине дня я увидел, что мой мастер ходит по совхозу навеселе. Я его сразу отстранил от работы до разбирательства. Вслед за ним я увидел ещё двух рабочих в таком же состоянии, идущих раньше времени со зверофермы, где они делали ремонт. На следующий день при утреннем разводе они были предупреждены, пообещали, что этого больше не будет. А мастеру я сказал, что если такое повторится, то он будет уволен.
Так началась борьба по искоренению пьянства в зверосовхозе. Директор мне говорил, что он и до этого действовал так же и был строг. Но люди, один раз попавшиеся, в другой раз избегали встречи с директором. Надо было искать и другие методы воздействия, включая общественные.
Наконец, зверосовхоз за счет своих средств начал строить магазин из шлакоблоков. С моим участием была подготовлена техническая документация, составили бригаду, заранее завезли стройматериалы и конструкции. Я рассказал, что и как делать и дело пошло. Через пару месяцев магазин на 4 рабочих места был построен и передан потребкооперации. Магазин был смешанной торговли, продавцы подобраны из местных. Все были довольны, походы на бумкомбинат за товарами сократились до минимума. Старый магазин снесли. Потом приступили к расширению холодильника своими силами, его мощности возросли почти вдвое. На должность главного инженера-механика прибыл еще один молодой специалист, выпускник Воронежского сельхозинститута.
В зверосовхозе уже давно существовала серьезная проблема – отсутствие автодороги с твердым покрытием. Грунтовая дорога длиной более 5 км от зверосовхоза до Архбумкомбината, проходившая по низине, в объезд холмистой местности и леса, в сырую погоду, особенно осенью, становилась непроезжей. Там застревали машины, для их буксировки посылали трактор. Даже хлебный фургон сопровождал трактор. Никто не считал, сколько в итоге ломалось техники, тратилось лишнего горючего, которое также завозилось с Архбумкомбината. Все это увеличивало затраты, росла себестоимость основной продукции, сказывалось на рентабельности производства и заработной плате. Особенно тяжело обстояло дело с разгрузкой вагонов-рефри¬жераторов и доставкой в зверосовхоз корма для зверей. Для этого приходилось делать несколько ходок, а в крайних случаях нанимать мощные авторефрижераторы на Архбумкомбинате.
Станислав Иванович хорошо понимал, что без подъездной автодороги совхоз по-прежнему будет в отрыве от города и без перспектив. Он объездил различные инстанции как в Архангельске, так и в Архбумкомбинате. Никто строительству не препятствовал, но и помощи не оказывал, предлагая строить за свои деньги. Везде говорили: «Вы богатые, вот и стройте». Конечно, можно было пойти по этому пути, но тогда бы отодвинулось на неопределенное время строительство норковой фермы и решение других задач. Имеющийся фонд укрепления и расширения хозяйства был небольшим и заранее распределен.
Директор поехал в Москву, в Зверопром, где ему обещали помочь. Мы сразу включились в решение организационных вопросов по отводу участка под строительство и подготовке документации. Дорогу решили строить подрядным способом. Хозспособом мы бы ее не осилили: у нас не было ни техники, ни стройматериалов, ни специалистов-дорожников.
Архбумкомбинат обслуживали мощные строительные организации, была и специализированная организация по дорожному строительству, которую мы привлекли к подготовке документации и строительству автодороги. Наконец, поступили капиталовложения, мы заключили с этой организацией договор и подрядчик приступил к работе.
В итоге бетонная автодорога длиной 2,5 км и шириной 6 м со всеми дорожными сооружениями в сложных гидрогеологических условиях от поселка Первомайский через лес до зверосовхоза была построена за лето 1959 г. Стоимость ее составила 1,8 млн. рублей в ценах того времени. С открытием автодороги у работников зверосовхоза появилась новая мебель, мотоциклы, мотороллеры и даже автомобили, вырос их уровень жизни. Большая заслуга в этом большом деле принадлежит Станиславу Ивановичу. Ширшинский зверосовхоз стал пионером по строительству подъездных путей с твердым покрытием не только в области, но и в России. А ведь и сегодня, в XXI веке, в России многие сельхозпредприятия и сельские населенные пункты их не имеют.
Позже, в 1960 г., руководители Архбумкомбината, понимая важность выхода по суше на Архангельск, продлили нашу дорогу до железнодорожной станции Исакогорка. С ее вводом открылся новый автобусный маршрут Архангельск – поселок Первомайский (ныне г. Двинск) через зверосовхоз. Автобус уходил с левого берега Северной Двины. В то время Архангельск, расположенный на правом берегу реки, из-за отсутствия моста не имел иной транспортной связи с левым берегом, кроме паромов и пароходов. Железная дорога заканчивалась на левом берегу и все грузы, предназначенные для Архангельска, перегружались на паром и перевозились на правый берег. Так перевозились и люди. Лишь в 1964 г. был построен совмещенный железнодорожно- автомобильный мост через Северную Двину.
Однако открытие автодороги имело и отрицательные стороны. Зверосовхоз стал «проходным двором». Значительно возросла роль ветеринарной службы и охраны хозяйства.
Комсомол и народная дружина
Как я уже говорил, в совхозе было много молодежи, основная масса которой работала в звероводстве. Многие из них учились, кто в вечерней школе, кто заочно в техникумах и вузах. Была своя комсомольская организация, насчитывавшая более тридцати человек. Ее возглавляла Аня Усова – воспитательница детского сада, активный участник и организатор комсомольской жизни в совхозе. Это была симпатичная голубоглазая блондинка с напористым характером. Впоследствии Анна Ивановна вышла замуж за немца Эдгара Бипуса, водителя директора совхоза. Они в начале 90-х годов переехали на постоянное место жительства в Германию. Вместе с ними живут их взрослые дети и внуки.
Меня также вовлекли в жизнь этой организации. Я уже имел определенный опыт общественной работы. Еще в период учебы в институте я несколько лет был секретарем студенческого профкома. Я понимал, что мое участие в жизни общественной организации будет способствовать повышению трудовой дисциплины и сплочению коллектива.
Со временем меня избрали комсоргом. У меня появились новые обязанности и повысилась ответственность. Ко мне со многими вопросами и просьбами часто обращались жены работников моего и других цехов. Их беспокоило, что мужья не все деньги приносят домой, а пропивают, приходили нуждающиеся в улучшении жилищных условий, а также ранее уволившиеся, желавшие вернуться обратно в строительный цех.
Все эти проблемы надо было решать, включая и проблему досуга. Тогда еще не было телевизоров и других культурных развлечений. Мы понимали, что людей надо было отвлечь после работы от выпивки и занялись клубом. Пристроили к нему кирпичную кинобудку, увеличив вместимость зала до 120 мест, обновили внутренний интерьер, построили сцену, приобрели мебель, сшили из красного бархата занавес, над сценой появился лозунг «Вперед, к победе коммунизма!». Тогда это было модно. И, самое главное, в клубе запретили курить.
Заработала художественная самодеятельность. В совхозе нашлись свои таланты: кто пел, кто плясал, кто играл на музыкальных инструментах, организовали даже свой хор. Клуб стал очагом культуры, люди шли туда, как в театр, чтобы отдохнуть. Жители совхоза с нетерпением ждали концертов самодеятельности, которые готовили к различным праздникам. Зал был всегда переполнен, в программе были и сатира, и частушки на злобу дня. Выезжали с концертами в соседнюю воинскую часть, а они – к нам.
В сквере у клуба соорудили дощатую танцплощадку, где вечерами, особенно в белые ночи, собиралась молодежь и танцевала под радиолу, а также пели песни под баян. Чуть ли не каждый вечер в клубе показывали фильмы, а по выходным - дневные детские сеансы. Осенью и зимой танцы проходили в клубе. Заработала библиотека.
В том же сквере разбили небольшую спортплощадку для школьников. Организовали соревнования по волейболу, легкой атлетике, лыжам, стрельбе и другим видам спорта. Молодежь начала втягиваться в занятия физкультурой и спортом. Команда зверосовхоза участвовала в районных соревнованиях по многим видам спорта, выиграла первенство Приморского района по волейболу.
За общественным порядком в совхозе следил милиционер Михаил Рублев, живший тут же со своей семьей. После зарплаты некоторые рабочие приходили к клубу пошуметь и побалагурить. С ними он и разбирался, составлял акты, однако это не всегда действовало. Тогда комсомольцы приходили ему на помощь. За наведение порядка взялся трудовой коллектив зверосовхоза. На работе пили уже гораздо меньше, но после работы обстановка все равно накалялась.
В январе 1959 г. создали добровольную народную дружину со штабом. В состав штаба вошел и директор зверосовхоза, активно участвовавший в деятельности дружины и помогавший ей во всем. Ядро дружины составили молодежь и комсомольцы, меня избрали ее командиром. Мы поставили перед собой задачу: всякое нарушение общественного порядка ставить на суд общественности. Такое открытое обсуждение служило уроком для других потенциальных нарушителей. Многие даже умоляли, чтобы их не обсуждали в коллективе, что больше пить и дебоширить не будут. И надо сказать, что эта мера дала свои результаты. Спустя полгода после организации дружины нарушений общественного порядка значительно поубавилось, а тех, кого нужно было наказывать в уголовном порядке, не стало совсем. Круг обязанностей дружинников всё время расширялся. Они следили за порядком не только в клубе, но и на территории совхоза, в вечернее время патрулировали по поселку, проверяли дежурства сторожей, являлись по вызовам граждан на дом. И если бы дружинники своим появлением в том или ином месте не предупреждали случаи хулиганства и аморальных проявлений, могли бы быть очень серьёзные последствия, даже преступления. Многих дружинников, активно участвовавших в наведении порядка в поселке совхоза, премировали через администрацию и профсоюзную организацию. Штаб дружины регулярно выпускал сатирическую газету.
Общественный выговор или даже предупреждение – уже действенная мера, особенно, если за тобой постоянно следит коллектив. Приходится ломать дурные привычки, изживать плохие черты в характере. Больше ни одного замечания не получали от дружинников многие из нарушителей правопорядка.
Принцип «доверять людям» оправдал себя на практике. Но доверие – не значит всепрощение. Дружинники были требовательными, по-настоящему суровыми. Два раза обсуждали на собраниях безобразное поведение одного плотника. Он всенародно клялся, обещал исправиться, но снова пьянствовал, прогуливал, скандалил, а один раз совершил уголовное преступление. В клубе совхоза состоялось выездное заседание районного суда. Коллектив зверосовхоза потребовал строго наказать хулигана и его наказали. Тогда практика выездных судебных заседаний и участие в них общественности получила широкое распространение. После этого парней и девчат с красными повязками на рукавах стали ещё больше уважать.
Не остались в стороне от внимания дружины и подростки зверосовхоза. На одном из расширенных заседаний, например, обсуждалось поведение отдельных учащихся 6-7 классов, которые плохо учились в школе, нарушали дисциплину, хулиганили. От школы были получены характеристики этих учеников, приглашены их родители, члены родительского комитета школы. Поведение и учёбу школьников взяли под надзор комсомольцы, отстающим помогали в учёбе, а родителям указали на необходимость их правильного воспитания.
Может быть тогда, в конце 50-х годов, работать с подростками было несколько легче, чем теперь. Они не были так распущены и избалованы, как сейчас, тогда ещё не замечалось, чтобы они курили, пили пиво, употребляли наркотики. Они не смотрели по телевизорам, в связи с их отсутствием, жестоких, с «морями крови», боевиков и всяких ужастиков. Их плохое поведение было следствием избытка энергии и безделья, недоработок школы и родителей. Чтобы их занять, комсомольцы организовывали для них спортивные соревнования, игры на воздухе. Это давало положительный результат.
Как-то само собой получилось, что в совхозе не нужным оказался участковый милиционер, замеченный, к тому же как-то в обществе в нетрезвом виде. По предложению дружинников, поддержанному всеми жителями посёлка, должность милиционера была упразднена.
За шесть месяцев, прошедших с тех пор, не было ни одного случая хулиганства, ни разу не пришлось обращаться за помощью в милицию. Нашим опытом охраны общественного порядка в совхозе мы по рекомендации районных властей поделились через районную газету. Мы были первыми в области, кто взял охрану общественного порядка в руки общественности, кто повёл борьбу с пьянством и хулиганством. И нам это помогло.
Райком, а затем и обком комсомола, заслушали и одобрили опыт работы комсомольской организации зверосовхоза в этом направлении и признали целесообразным распространить его среди комсомольских организаций области. По рекомендации обкома комсомола наших лучших дружинников наградили почётными грамотами обкома комсомола. К нам поехали перенимать опыт представители различных предприятий и организаций, корреспонденты газет и радио, в том числе и центральных. Появились статьи в областных газетах «Северный комсомолец» и «Правда Севера», а также в центральной газете «Сельская жизнь». Все эти газеты я храню как память о тех годах.
Мы со Станиславом Ивановичем, находясь на Архбумкомбинате, как-то зашли в поселковую милицию, которая отвечала и за наш зверосовхоз. Начальник отделения поздравил нас с успехами по наведению порядка без милиционера. Сказал, что мы прогремели на всю область и что с нас надо брать пример. Если не осилите эту ношу, не стесняйтесь, мы вам поможем. Мы поблагодарили его за поздравление и предложение о помощи.
Новую норковую ферму мы всё-таки построили. Достали типовой проект, сами привязали к местным условиям. На это пришлось направить собственные средства совхоза – фонд укрепления и расширения хозяйства. Норковая ферма отличалась от лисьей и песцовой в основном тем, что клетки с домиками находятся под общей крышей- шедом.
Шед – это деревянный крытый каркас шириной 2,5 м и длиной до 100 м, с деревянной или мягкой кровлей, к стойкам которого с двух сторон подвешиваются клетки из особой мягкой оцинкованной сетки финского производства и деревянные домики с центральным проходом для обслуживания зверей на всю длину шеда. Обслуживать их было очень удобно.
Забой зверей и подготовка пушнины к реализации
Массовый забой зверей начинался осенью, у нас – в начале ноября, когда уже стояли морозы. От того, насколько быстро и качественно идёт забой и обработка шкурок, зависит конечный результат усилий звероводов в течение всего года. Мех на сырой шкурке, как полевой цветок: стоит залежаться шкурке больше положенного времени и мех опадёт, потеряет свою красоту. В период забоя в цех по обработке шкурок привлекают как можно больше людей, в основном звероводов и тех, кто уже освоил технику обработки. Эта работа требует особой тщательности, чистоты, внимания и осторожности. Чуть неверно поведёшь ножом по шкурке и уже дефект, разрыв или порез. В дальнейшем шкурки проходят барабаны обработки, сначала по обезжириванию меха, затем по очистке от пыли. В конце с ними работают женщины-специалисты, чтобы придать меху пышность и эластичность. Мужчин к этой работе не допускали. Хотя, как я помню, всю эту работу возглавлял и руководил процессом обработки шкурок пожилой человек, ему уже было далеко за 70, Долгобородов Александр Сергеевич. В зверосовхозе он работал уже более четверти века, сперва бригадиром на песцовой ферме, а после ухода на заслуженный отдых он не смог жить без работы и два месяца в году обязательно возвращался к делу, которому посвятил всю свою жизнь. Вместе с ним трудились в зверосовхозе трое его взрослых детей, ещё трое работали в других местах и учились в вузах. Его дочь, Лидия Александровна, была главным зоотехником зверосовхоза.
От качества обработки шкурок – чернобурой лисицы, голубого песца, или норки, её пышности и красоты зависит спрос на рынке и цена её реализации. Наиболее ценные шкурки шли на международный рынок. Всё это добро отправлялось на Московскую фабрику ценного меха.
Для отправки пушнины мастера стройцеха делали специальные ящики из сухих строганных, фальцованных досок, обшитых изнутри пергаментной бумагой, в которые послойно укладывались шкурки одной породы, без уплотнения и сжатия, с прокладками слоев той же бумагой, плотным закрытием крышки, перевязкой шнуром и пломбированием ящика. Это очень важный и ответственный этап работы. Попадание влаги в ящики недопустимо. При транспортировке отборной пушнины зверосовхоз выделял сопровождающего с представителем милиции. На конечный этап прохождения пушнины в Москву выезжали директор зверосовхоза со специалистами, которые защищали и отстаивали на конкурсной комиссии классность товара и интересы своего производства.
От результатов этого рассмотрения, а также реализации продукции, зависели и результаты производственной деятельности зверосовхоза, финансовые накопления и жизнь его работников.
Тушки забитых зверей без шкурок в замороженном виде складировались в холодильнике и использовались после переработки в кормоцехе на корм другим зверям. Я бы никогда не поверил, что эти тушки может есть человек. В то время были определённые трудности с мясом и работники зверосовхоза, уплатив в бухгалтерию всего один рубль за тушку, брали зимой по несколько голов лисиц и песцов для питания своих семей. Моя соседка, Мария Васильевна, о которой я уже говорил, была великой мастерицей в приготовлении пищи, особенно из этих зверей.
Однажды на обед она мне предложила на второе тушеное мясо в прекрасном кисло-сладком соусе со специями, чесноком, луком и другими приправами. Мне это блюдо очень понравилось. Я её спросил, что это за мясо и где она его взяла. Мария Васильевна долго молчала, улыбаясь, но потом, поняв, что я не отстану, сказала, что это лисица. Я был удивлен, так как об этом я узнал впервые. Она ещё сказала, что лисицу она предпочитает песцу, но готовить всё равно надо умело, убрав какой-то специфический запах и вкус этого зверя. Она это умела делать. Я был ей очень благодарен за всё, что она для меня делала.
Истекал третий год работы в Ширшинском зверосовхозе. После первого года работы я ездил в отпуск домой. На второй год ко мне приезжала мама. Я регулярно с ней переписывался. Хотя ставка у меня была небольшая, всего 1000 рублей в месяц, премии по основной деятельности мне были не положены, но я всегда, сэкономив, посылал ей какую-то часть своего заработка, хотя она писала, что не надо.
В дальнейшем я нередко проводил отпуск в Полтаве. В 1980 году мама серьезно заболела, за ней некому было ухаживать и я забрал ее к себе. Я премного благодарен своей жене Антонине Георгиевне, которая, оставив работу, взяла уход за моей мамой на себя. В 1983 году мамы не стало.
За время работы в зверосовхозе я познал реальную жизнь, научился работать в коллективе и им руководить, организовывать дело и отдых людей, делать добро людям, верно и честно служить отечеству. За это время никаких замечаний со стороны руководства не имел. Директор мог на меня положиться во всем и верил мне. Это служило стимулом для дальнейшей успешной работы. Я стремился работать с отдачей, результатом, так как это является главным в работе любого специалиста. Были обширные планы по дальнейшему развитию зверосовхоза, инженерного обеспечения существующих построек, строительству жилья, дорог в поселке, гаража и новой конюшни (были в хозяйстве и лошади). Всё это мы обговаривали со Станиславом Ивановичем. И он не возражал, только говорил, что не всё сразу.
Но вот однажды в августе 1960 года меня пригласили в Приморский райком партии для разговора о моём переходе в райком комсомола. Они знали, что у нас делается и о моей скромной деятельности. Но я отказался от этого предложения, ибо для меня важнее и полезнее было совершенствоваться в моей основной профессии - строительстве, чем переходить на комсомольскую работу.
Не прошло и недели, как меня пригласили в отдел кадров Архангельского областного управления сельского хозяйства, где состоялся разговор о моём переходе в Управление на должность начальника отдела капитального строительства. Мой предшественник был пенсионного возраста, часто болел и принял решение уходить. Хотя я сначала возражал и говорил, что мне ещё надо поработать на производстве, но их доводы были убедительными, тем более, что я закончил ВУЗ по специальности «сельскохозяйственное строительство», что было очень важно и нужно для подъёма деревни. И я согласился.
Станислав Иванович поблагодарил меня за работу и пожелал успехов. В дальнейшем я неоднократно с ним встречался как в Архангельске, так и в Москве.
Он привёз меня в зверосовхоз, он же меня и увёз, на всё той же машине, но уже в Архангельск, на другую работу. Человек молодой, но мудрый, он знал, что в Архангельске я смогу сделать для сельского хозяйства гораздо больше.
Я благодарен ему за все: за его такт, умение правильно оценивать свои и чужие силы и возможности.
Я прибыл в Архангельск для продолжения своей профессиональной деятельности.
Архангельск. Годы упорного труда
Я полюбил Север, его природу, окружавших меня людей. Природа, как и погода, хоть и суровые, но полезные для здоровья. Зима начиналась уже в октябре и заканчивалась только в апреле. Если в марте в центре страны снег уже таял, то здесь были ещё горы снега, весь месяц температура ночью -25°С, а днём солнце и оттепель. Только в апреле заметно тает снег, но всё равно холодно. Ледоход по Северной Двине начинается только в конце апреля после многочисленных подрывов, начиная от устья реки и вплоть до Архангельска. В начале мая уже заметное движение льда у стен Архангельска. Пока лёд не пройдёт, тепла в Архангельске не будет. Зимой очень красиво сказочное полярное сияние, разноцветные переливы в северной части неба. Летом – белые ночи, солнце заходит ближе к полуночи, хотя кажется, что оно и не заходило. Спустя два-три часа опять наступает просветление, уснуть трудно.
Вот такой суровый, но интересный край с субарктическим климатом, с неустойчивой погодой, частыми туманами, дождями, снегопадами, даже летом. Лето бывает разным, от жаркого до холодного. В жаркие дни, при ясной солнечной погоде преобладает высокая влажность и не знаешь, куда себя деть. Те, кто желает и умеет наслаждаться северной экзотикой, может искупаться в Белом море, под городом Северодвинском, на песчаном пляже «Ягры». Конечно, это не Черное море, а Белое, где температура воды, даже в самые жаркие дни, не превышает 10°С. Здесь много доморощенных «моржей», являющих пример другим, менее закаленным.
Говорят, что лучше жить на северном берегу Черного моря, чем на южном берегу Белого моря. Я эту фразу запомнил, наверное, навсегда. Не только, когда однажды все-таки искупался в Белом море, но и в течение всего периода пребывания на Севере. Но я не жалею и даже горжусь тем, что работал в этом регионе, познал прелести и трудности Севера, вложил немало сил и энергии в его развитие. Я к нему привык, на юг меня не тянуло.
Архангельская область занимает огромную, более 0,5 млн кв.км, территорию, с населением в тот период 1,5 млн человек. Средняя плотность населения составляла 2,5 человека на 1 кв.км. Городских жителей – 80%. Леса занимают до 50% территории и состоят в основном из ели, сосны, пихты и лиственницы. Большая часть этого богатства идет на переработку в деловую древесину, целлюлозу и бумагу. Один из крупнейших в мире целлюлозно-бумажных комбинатов находится в Котласе. Еще два крупных ЦБК – в Архангельске. Сельхозугодья занимают всего 2% территории. Главная отрасль в сельском хозяйстве – молочное животноводство. Область – родина Холмогорской породы молочного скота.
Архангельская область богата природными ресурсами: лесными, рыбными, имеются месторождения алмазов, нефти, бокситов. Архангельская область является крупнейшим центром лесной и рыбной промышленности. В те времена область давала половину улова семги в России. Основные районы рыболовства – Баренцево и Белое моря.
С севера на юг область разделяет на две части крупнейшая река Севера Европейской части России – Северная Двина. По ней осуществляется судоходство, сплавляется лес, она также служит прибрежному населению местом ловли рыбы. Мне известны места, где на Северной Двине ловили семгу. Правда, это был не промышленный лов.
Более 60% административных районов области и их райцентров расположены на берегах Северной Двины, которая имеет развитую дельту, образующую Двинскую губу Белого моря. Перед впадением в море эта дельта расчленяется на несколько рукавов. По этим рукавам морские суда ходят в Белое море и обратно. Есть еще Онежская губа, при выходе из которой в Белом море расположены Соловецкие острова.
Соловки всегда были для России загадочным краем света. Здесь одно из самых больших мест скопления древних каменных лабиринтов, построенных древними, пришедшими сюда вслед за отступающим ледником, а также находится Соловецкий монастырь – историко-религиозный памятник. Сначала два монаха выбрали сложный для жизни остров посреди Белого моря для молений. Они построили скит, который со временем превратился в огромный монастырь. После революции здесь был организован всем известный лагерь для заключенных.
Город Архангельск – крупнейший лесопромышленный и лесоэкспортный центр России, крупный морской и речной порт, расположенный в устье Северной Двины, у Белого моря. Он был основан в 1584 г. по указу Ивана Грозного. В 2009 г. ему исполнилось 425 лет. Петр Первый в 1693 г. заложил здесь верфь, положившую начало морскому судостроению, и основал Адмиралтейство.
Город растянулся вдоль Северной Двины более чем на 40 км, по ее берегам находятся лесообрабатывающие и лесохимические предприятия, которые перерабатывают поступающую по сплаву древесину, готовят пиломатериал, сушат его, пакетируют и отправляют морским путем на экспорт и железной дорогой внутрь страны. Аромат свежесрубленного дерева и распиленной доски стоял тогда повсюду, даже в центре города.
Да и сейчас Архангельск – один из промышленных и культурных центров России. Здесь развиты лесодеревопереработка, машиностроение, судостроение и судоремонт, промышленность стройматериалов и другие отрасли.
Жители города чтут память своего великого земляка М.В. Ломоносова. Ему установлен памятник, его имя носят педагогический институт, драматический театр и другие учреждения. Имеется проспект Ломоносова. У морского вокзала установлен памятник Петру Первому.
Архангельск – культурная столица Поморья, центр поморских традиций и истории. Как память о прошлом в центре города сохраняется один квартал со старыми деревянными домами и дощатыми тротуарами. В окрестностях города, в местечке Малые Корелы, на высоком правом берегу Северной Двины создан музей-заповедник деревянного зодчества под открытым небом. Из многих районов русского Севера туда собраны деревянные избы, амбары, мельницы, часовни, церкви – шедевры народной архитектуры. Здесь можно услышать звон колоколов, отлитых еще в 16-17 веках. В Малые Корелы ежегодно съезжаются тысячи людей.
В то время основным видом общественного транспорта был трамвай. Десятки трамвайных маршрутов были проложены по всему городу. Самые дальние тянулись на десятки километров, к промышленным предприятиям.
В облике современного Архангельска постоянно происходят изменения – он строится, растет с каждым днем. Реконструирована набережная, с которой открывается величественная панорама Северной Двины, украшенной белыми парусами яхт, речными и океанскими судами.
5 декабря 2009 г. Президент России подписал указ о присвоении городу Архангельску почетного звания Город воинской славы.
Перевод в Архангельск нисколько не сказался на моем самочувствии. Я с большим интересом окунулся в новую работу, ибо был почему-то уверен, что с ней справлюсь. Был еще не женат. На первых порах мне предоставили комнату в общежитии сельхозтехникума, позднее обещали дать квартиру.
Уровень ответственности, конечно, был высоким, задачи и масштабы – иными. Прораб на стройке или на действующем производстве – это одно, а начальник отдела в аппарате областного управления – это другое. Другие подходы, оценки, умение мыслить другими категориями и масштабами – все это надо было постичь и добиваться результатов.
Нелегко, когда тебе 25, энергии хоть отбавляй, но опыта руководящей деятельности маловато. Постепенно надо было его набираться и воплощать в жизнь. Еще на производстве я выработал в себе жизненно важные качества ответственности и обязательности. Дал слово – сдержи, пообещал что-то сделать – обязательно сделай. Люди, работавшие со мной, знали, что я никогда пустых обещаний не даю и не забываю то, что обещал или что поручил сделать.
Опыт предыдущей работы пригодился мне и на новой, когда я стал чиновником. Главным было организовать дело, оценить обстановку и предвидеть обстоятельства, принимать решение и брать ответственность на себя. Все это позволило мне уверенно входить в новую должность, новые обязанности.
Сменил я человека, которому было за 70, проработавшего на этой должности десятки лет. Отдел был укомплектован опытными специалистами. Большие задачи перед ним не ставились, а если и ставились, то не всегда успешно решались. Сколько определит Москва, значит, столько и положено. Руководители области с ними порой и соглашались. Но никто не ездил дважды или трижды в Москву за решениями тех или иных вопросов. Раз отказали, два отказали, на третий нечего ехать. Без Москвы, как я понял, задачи не решить, дела не сделать.
Северяне – народ спокойный и доверчивый, на многое не претендующий, но честный, порядочный и принципиальный, всегда отстаивающий свою правоту и свои интересы.
Видимо, назначение молодого инженера начальником отдела должно было оживить и улучшить его работу, способствовать подъему сельского хозяйства области. Я понимал ситуацию, на меня возлагали надежды и я обязан был их оправдать. Альтернативы не было.
Регион был тяжелый как по природным условиям, так по экономическим и продовольственным возможностям. Только лес и рыба, да и та в море. Рыбу эту надо выловить и поставить как на внутренний, так и внешний рынки. Рынок продовольствия был скуден. Ничего своего, кроме картофеля и некоторых овощей, а также молока и молочных продуктов, в достаточном количестве не производилось. Из рыбы большим успехом у населения пользовалась треска, свежая, в замороженном виде, горячего или холодного копчения, а также палтус и некоторые другие виды. У северян давно сложилась не устаревшая и сейчас поговорка: «Тресочки не покушаешь, чаечку не попьешь – не поработаешь». Все остальное продовольствие, а также то, чего не хватало, завозилось извне.
Поэтому задачи ставились серьезные: создать новые производственные мощности на селе, что будет способствовать развитию сельскохозяйственного производства, насыщению рынка продовольствием и подъему уровня жизни населения.
В те времена сельское строительство только начинало развиваться в стране, что было характерно и для Северов. В основном на селе строили хозспособом. Плотников с топорами да пилами было предостаточно. Ведь на Севере основной стройматериал – древесина. Солидные подрядчики в деревню не шли. Единственной организацией, строившей на селе, было Вельское СУ. На его базе в 1964 г. был организован трест «Архангельсксельстрой», который, создавая свою производственную базу, постепенно включался в работу. В дальнейшем этот трест был переведен в Архангельск.
Большинство колхозов и совхозов тогда не имели средств для найма подрядной организации. Только отдельные успешные хозяйства для выполнения серьезных строительных работ приглашали подрядчика. В большинстве своем во главе этих хозяйств стояли опытные, знающие дело руководители. Они показывали образцы современного производства, их всегда поддерживали на любом уровне. Они изучали передовой опыт в других регионах страны и все лучшее внедряли у себя. Зачастую эти хозяйства шли на укрупнение животноводческих ферм, узкую специализацию и другие новшества. Животноводство сохранялось и даже расширялось в тех местах, где были заливные луга, в основном вдоль пологих берегов Северной Двины, где можно было заготовить вдоволь кормов.
1960-е годы дали большой толчок развитию сельского хозяйства страны. Закончилось восстановление народного хозяйства, разрушенного войной, создавались новые предприятия. Народ шел на производство, но оставались неосвоенными Нечерноземная зона, Сибирь и Дальний Восток. Продовольственная проблема была одной из важнейших.
Н.С.Хрущев, побывав в Америке, почерпнул там много полезного. Заговорил о кукурузе, как о хорошем корме для скота и птицы, о создании крупных, промышленного типа ферм мясного и молочного животноводства, свиноводства, птицефабрик, предприятий для выращивания плодоовощной продукции в защищенном грунте и многом другом. Даже у нас в Вельском районе сеяли кукурузу, но выше 15 см она не вырастала.
Сельское хозяйство надо было развивать в масштабах всей страны. В 1964 г. был принят ряд важнейших государственных решений по вопросу его развития, расписана именная программа создания крупных сельскохозяйственных предприятий со сроками исполнения, определены генеральные подрядчики по каждому объекту.
Тогда председателем облисполкома был Владимир Григорьевич Агибалов, выходец из Ленинградской области, инициативный и энергичный руководитель. До этого он года два работал секретарем Архангельского обкома партии по селу, хорошо знал и понимал обстановку, сложившуюся в области с продовольственными ресурсами, видел неиспользованные резервы и возможности.
Мне неоднократно приходилось с ним встречаться. Я понимал, что его, как руководителя области, в первую очередь волнуют проблемы села и обеспечения населения продовольствием. Он мне высказывал свою озабоченность и как бы советовался со мной. В то же время он каждый раз ставил определенные задачи и сроки их исполнения.
Я ему докладывал свои предложения, предварительно согласовав их с начальником управления. Моя последняя встреча с ним была посвящена программе строительства птицефабрик, тепличных комбинатов, животноводческих и свиноводческих комплексов. Он все одобрил и рекомендовал немедленно выезжать в Москву и защитить наши предложения. Из Москвы позвонить ему о результатах рассмотрения. При необходимости он выедет сам.
Рассмотрение нашей программы прошло успешно. Ему выезжать в Москву было незачем. Я оправдывал возлагавшиеся на меня надежды.
В утвержденную программу вошли все представленные областью предложения по строительству птицефабрик, тепличных комбинатов и животноводческих комплексов. Крупные свиноводческие комплексы в Архангельской области не строились из-за высокого уровня стояния грунтовых вод, заболоченности территории и необходимости защиты окружающей среды. Правда, строились отдельные свинарники в хозяйствах, где уже было свиноводство и была возможность его дальнейшего развития.
Собрав как-то в облисполкоме большое совещание, его председатель четко сформулировал задачи, стоявшие перед исполнительными органами. Он сказал, что область должна обеспечивать свои потребности в продовольствии в первую очередь за счет собственного производства, а не завоза извне. Это относилось к картофелю, овощам, включая овощи защищенного грунта, молоку и молочным продуктам, продукции птицеводства и животноводства. Завозиться должны только фрукты, субтропические продукты, а также ряд других видов продовольствия, которые невыгодно производить на месте. Он назвал ряд районов и хозяйств области, которые могут и должны значительно увеличить производство сельхозпродукции. Сельхозорганы стали организаторами этой большой работы. Для разработки программы действий, расписанной по каждому району и хозяйству, в районы выезжали группы специалистов.
Не дожидаясь принятия государственных программ, мы начали расширение Архангельской птицефабрики с 50 до 150 тысяч кур несушек, строительство молочного комплекса в совхозе «Архангельский», где была заложена передовая технология дойки коров и уборки навоза, а также ряд других объектов.
В 1965 г. вышло правительственное постановление о развитии птицеводства на промышленной основе в РСФСР. Вслед за ним вышел ряд постановлений о развитии других отраслей сельского хозяйства. В ближайшие 3-4 года мы должны были построить 5 птицефабрик, в т.ч. 4 - яичного направления и одну бройлерную птицефабрику, 3 тепличных комбината, а также несколько свиноводческих и животноводческих ферм. Для этого привлекались крупные строительные подразделения Минпромстроя, Минтрансстроя и других министерств и ведомств.
Согласование начала строительства и объемов работ проходило через Госплан СССР при нашем участии. На первых порах мы были в трудном положении - на строительство крупных птицефабрик не было даже типовых проектов и разработанных генпланов. Мне пришлось неоднократно выезжать в Москву и Ростов-на-Дону, где находился головной институт «Гипросельхозптицепром», которому была поручена разработка проектной документации на строительство птицефабрик. Институт только начинал эту работу. Учитывая, что мы были в числе первых, кто к ним обратился, руководство института пошло нам навстречу и они начали выдавать разработки генпланов, затем чертежи зданий птичников и других объектов. Документация сразу передавалась проектным институтам, привязывавшим проекты к местным условиям, а затем генподрядчикам. По нашей просьбе в Архангельск прибыли специалисты этого института. Им отвели для работы отдельный кабинет. Подрядчики нас подгоняли, т.к. были заинтересованы в быстрейшем начале и окончании строительства этих важных объектов.
На осуществление этой грандиозной программы области выделялись необходимые государственные капиталовложения. Проектирование и строительство крупных объектов находились под постоянным контролем руководства области. Были приняты экстренные меры к сосредоточению на объектах необходимого количества людских и материальных ресурсов, поставкам клеточного оборудования, хотя с ним бывали задержки. Были составлены пусковые комплексы по каждой стройке. Они были самыми трудными. Нужно было в первую очередь обеспечить инженерную подготовку и работу всей энергетики. Тем временем, обстановка накалялась. Прилавки магазинов были пусты. Все понимали, что с пуском птицефабрик область увеличит свои продовольственные ресурсы.
К концу 1965 г. закончилось расширение Архангельской птицефабрики, успешно продолжалось строительство Северодвинской, Сольвычегодской и Плесецкой птицефабрик, проектировалась Няндомская бройлерная птицефабрика с опережением установленных правительством сроков. Одновременно на птицефабриках велось и жилищно-гражданское строительство, что позволило обеспечить жильем подбираемые кадры. Для Северодвинской птицефабрики и тепличного комбината жилье выделил Северодвинский горисполком, т.к. фабрика была в 3 км от города, а тепличный комбинат в городе.
С вводом в эксплуатацию крупнейших на Севере птицефабрик потребности области в яйце, а затем и в мясе птицы, были практически удовлетворены. Одновременно были построены 2 тепличных комбината: один на 100 тыс. м; в санитарно-защитной зоне «Архбумкомбината», а другой, на 50 тыс., в Северодвинске. Оба комбината обеспечивались дешевым теплом от существующих ТЭС. Построить третий планировалось в районе аэропорта «Талаги» несколько позднее.
Наряду с яйцом и мясом птицы на прилавках магазинов появились свои огурцы, помидоры, другие овощи и зелень. Люди были довольны. Если раньше все это завозилось, то теперь было свое.
Я часто вспоминаю те незабываемые дни и годы. Приходилось вместе с отделом заниматься развитием сельского хозяйства области, часто выезжать в командировки. Вся моя деятельность была направлена на выполнение поставленных задач и находилась под контролем областных органов. На меня опирались, на меня надеялись. Ведь все делалось на благо людей. Я видел перелом в лучшую сторону, что меня воодушевляло. Значит, работал не зря, ведь что-то оставлено после себя.
Незабываемы архангельские годы и в личном плане. Я познакомился с девушкой, которая стала моей женой. Спустя полгода мы с ней въехали в новую квартиру, выделенную мне в новом кирпичном доме на улице Гагарина. В дальнейшем жена стала для меня надеждой и опорой, верным помощником и советчиком, образцом высокой духовности, скромности и честности.
В Архангельской области работали еще два выпускника нашего института – Владимир Сизонов и Николай Савельев. Первый начал работать на строительстве Котласского ЦБК. Но я его увидел впервые, когда его перевели на должность заместителя начальника Главархангельскстроя, а затем первого заместителя начальника Главка. В этой должности он проработал длительное время. Николай работал в Архангельске прорабом на строительстве жилья и вскоре вернулся в Полтаву. Мы подружились семьями и часто встречались в домашней обстановке.
Перевод в Москву
В один из последних приездов в Москву меня пригласил к себе начальник Птицепрома РСФСР Иван Александрович Бахтин. До этого я с ним встречался не один раз, решая практические вопросы. Это был высоко эрудированный человек, хороший организатор производства, кандидат экономических наук. До перевода в Москву он 11 лет был директором Россошанской птицефабрики в Воронежской области, тогда одной из лучших в стране. Иван Александрович пользовался большим уважением и авторитетом не только среди птицеводов, но и среди руководящих органов. Его перевод в Минсельхоз РСФСР был связан с организацией выполнения правительственного постановления о развитии промышленного птицеводства в России.
Он спросил, кто я по специальности, над чем мы работаем и что уже сделано, зная, что у нас в области успешно строятся 4 птицефабрики с опережением сроков. Он предложил мне возглавить отдел капитального строительства Птицепрома РСФСР в связи с началом выполнения в России программы создания промышленного птицеводства. Предстояла большая работа, необходимо было построить более 700 птицефабрик, племптицезаводов и племрепродукторов. Мой опыт позволил бы успешно решать эти задачи. Подумав, я согласился. Иван Александрович взял на себя организацию моего перевода в Москву и тут же подготовил запрос, подписанный заместителем министра.
В Архангельске я встретился с начальником областного управления сельского хозяйства и, одновременно, заместителем председателя облисполкома Н.Н.Седричевым. Он пригласил к себе кадровика и после дружеского разговора решили, что меня надо отпускать. Так для меня закончилось почти десятилетнее пребывание на Севере. Упорный труд и познание действительности позволили мне крепко стать на ноги и достойно покинуть Север.
Глава III
ПРОЩАЙ, СЕВЕР. ЗДРАВСТВУЙ, МОСКВА!
В марте 1966 г. я приступил к работе в Москве. Моей семье было предоставлено временное жилье, а 15 мая того же года я получил новую двухкомнатную квартиру в новом пятиэтажном крупнопанельном доме в Медведково, на северо-востоке Москвы.
Наш дом стоял на высоком берегу Яузы, любимом месте обитания уток. 42 года я в нем прожил. Природа этого района запала мне в душу. Вдоль реки со временем была устроена прекрасная зона отдыха с дорожками, выложенными тротуарной плиткой и обсаженными деревьями и кустарником. По ним я в молодые годы еже¬дневно совершал пробежки. К дому примыкал старый яблоневый сад Мытищин¬ского совхоза, из которого мы пересадили к своему дому несколько яблонь. Позже на месте этого сада выросли новые жилые кварталы.
Мой дом подлежал сносу и его снесли в 2008 г. Мне была предоставлена квартира значительно большей площади в новом доме серии П-44Т по проезду Шокальского, также недалеко от Яузы.
Создание промышленного птицеводства
Меня перевели во вновь созданный главк, входивший в состав министерства в качестве самостоятельного хозрасчетного подразделения. Через год меня назначили заместителем начальника Птицепрома РСФСР.
Птицеводство в России, как и в СССР, до создания Птицепрома РСФСР не играло существенной роли в продовольственном обеспечении. Оно было сосредоточено на многочисленных мелких фермах колхозов и совхозов с напольным содержанием птицы, носило сезонный характер и было убыточным. Объемы производства продукции были невелики. По душевому потреблению яиц и мяса птицы Россия многократно отставала от развитых стран.
Упор на развитие промышленного птицеводства был сделан с учетом мировой практики и научных достижений. Важнейшим преимуществом отрасли должна была стать быстрая окупаемость вложений, связанная со скороспелостью птицы и другими факторами.
В принятом в сентябре 1964 г. союзном постановлении «Об организации производства яиц и мяса птицы на промышленной основе» содержалась четкая программа строительства и расширения птицефабрик, создания мощностей по племенной птице, производства технологического оборудования, развития комбикормовой промышленности и других смежных отраслей. Был определен и головной проектный институт по разработке типовых проектов птицефабрик – «Гипросельхозптицепром». Для успешного осуществления намеченной программы к строительству объектов Птицепрома привлекались крупные строительные организации. Каждая намеченная к строительству птицефабрика была прикреплена к определенному территориальному строительному главку или подрядному министерству. Этим же постановлением предусматривалось выделение государственных капиталовложений в размере 3,4 млрд рублей, в том числе для России 2 млрд рублей. Это были огромные по тем временам суммы, превышавшие в несколько раз стоимость всех основных фондов птицеводческих хозяйств, построенных до 1964 г. Одновременно предусматривалось строительство благоустроенных жилых поселков городского типа для работников птицефабрик.
Аналогичное постановление с конкретной программой действий и решением о создании Птицепрома РСФСР было принято Правительством РСФСР в апреле 1965 г.
Предстояла огромная организационная и созидательная работа по созданию на промышленной основе материально-технической базы птицеводства. С первых дней пришлось решать практические вопросы создания на местах управленческой структуры – трестов «Птицепром» и формировать инженерно-строительную службу, которая в дальнейшем стала надежной опорой российского Птицепрома.
На первых порах было много проблем и трудностей. Но главной являлось отсутствие разработанной документации. Госплан СССР, формируя годовые народно-хозяйственные планы, требовал представить поименный перечень вновь начинаемых строек, обеспеченных документацией, на которые уже определялись капиталовложения и подрядчики. Надо было искать выход.
В срочном порядке в большинстве территорий были привлечены местные проектные организации с опытом сельскохозяйственного и гражданского проектирования, в которых создавались специализированные мастерские по привязке имеющихся типовых проектов и разработке проектов реконструкции и расширения действующих птицефабрик. К сожалению, в тот период не было столь необходимых типовых проектов крупных птицефабрик, т.к. они прежде в стране не разрабатывались. Если и были, то проекты птицефабрик на 50, 100 тыс. кур-несушек и 0,5-1,0 млн бройлеров.
Правда, в постановлении Правительства был и ориентир на небольшие птицефабрики. Но была и оговорка, что в отдельных случаях советам министров союзных республик по согласованию с Птицепромом СССР предоставлялось право изменять мощности птицефабрик, систему содержания птицы и места их размещения. В дальнейшем это право было передано республиканским министерствам.
Мы четко понимали, что, создавая небольшие птицеводческие предприятия, строя для каждого свой жилой поселок, вкладывая немалые средства и не имея перспективы, очень трудно выйти на высокую рентабельность. Да и по технологии это не выгодно. Каждому хозяйству надо иметь замкнутый цикл производства, свое родительское стадо птицы. Если производство яиц будет небольшим, то все затраты не окупятся. Многие фабрики небольшой мощности на 50-100 тыс. кур-несушек начинали строиться с напольным содержанием птицы, как и было предусмотрено постановлением. Но в дальнейшем, по ходу строительства многие руководители-энтузиасты, а их было немало, переводили птицефабрики на клеточное содержание, изготавливая собственные деревянные клетки, тем самым увеличивая мощность предприятия в 2-3 раза. Вот почему Птицепром рекомендовал готовить документацию для строительства более крупных птицефабрик яичного направления на 200, 270, 400, 500 и более тыс. кур-несушек, 3-6 млн. бройлеров по птицефабрикам мясного направления, но с применением клеточного оборудования, выпускаемого отечественной промышленностью.
В этом направлении успешно работал Ростовский институт «Гипросельхозптицепром», в дальнейшем переименованный в «ЦНИИЭПптицепром». Он быстро включился в новые разработки крупных птицефабрик, используя прогрессивные конструктивные, технические и технологические решения. В Ростов поехали представители других институтов из различных регионов страны за изучением опыта и получением буквально «из под пера» схем, чертежей, решений. Все это помогло ускорить разработку документации.
Мне вспоминаются напряженные дни согласований, включения в план тех или иных птицефабрик и объемов работ по ним с подрядными министерствами. Несмотря на то, что каждая птицефабрика согласно правительственному постановлению была закреплена за конкретным подрядным министерством или ведомством, многие подрядчики под предлогом отсутствия документации или по другим причинам отказывались брать их в план, что повлекло бы за собой оттяжку сроков их строительства.
Мы тщательно готовились к защите своих интересов на конечной стадии согласований в Госплане СССР. Согласования всегда проходили у первого заместителя председателя Госплана СССР Василия Яковлевича Исаева. Это был человек, опытный в делах строительства и подрядной деятельности, отвечавший за формирование народнохозяйственного плана по капительному строительству в стране. От него зависело, будет или нет сформирован план по важнейшей отрасли сельского хозяйства, по которой принято соответствующее постановление. Он хорошо знал возможности и способности каждого подрядного министерства. К нему шли их представители со своим мнением, а уходили с его мнением.
Подрядчиками выставлялись самые разные причины: то не отведен участок под строительство, то не решен вопрос водоснабжения и электроснабжения и трассы надо вести за десятки километров. Исаев в таких случаях говорил: «Ничего, вам под силу все сделать и вы это сделаете». Но если подрядчики говорили, что нет документации, Исаев требовал принятия мер и представления телеграмм-подтверждений за обоюдными подписями. Рассмотрение этого вопроса и принятие решения откладывалось до следующего срока. Таких сроков могло быть несколько.
Рассмотрение важнейших строек в Госплане СССР проходило с марта по июль года, предшествовавшего году строительства. Мы принимали меры, связывались с институтами и заказчиками, посылали при необходимости на места или в институты своих специалистов. По ряду строек выяснялось, что подрядчик неправ, документация имеется, но он не хочет брать эту стройку в план. В конце концов телеграммы за обоюдными подписями поступали. Они были у нас и в подрядном министерстве.
Исаев, курируя строительство, понимал ситуацию в стране с обеспечением продовольствием, принимал объективное решение. Оставались споры с подрядчиком по объемам работ на первый год строительства, но и они находили приемлемое решение. Если оказывалось, что нарушаются нормативные сроки по первому году строительства, то уже никто в Госплане не имел права исправлять первый год, т.к. это решение принял Исаев. Тогда стройка шла как задельная. Это давало нам право создавать дирекцию строящегося предприятия и начинать строительство. Постепенно Птицепром начал выходить из создавшегося труднейшего положения.
За первые десять лет его деятельности в России было построено птицефабрик яичного направления на 43 млн кур-несушек и мясного на 87 млн бройлеров, или половина яичных и только 20% мясных птицефабрик. В конце 70-х стала ощутима деятельность весьма солидной системы. В магазинах появились в достаточных количествах яйца и мясо птицы. Это был и успех, и начало новой большой работы.
В связи с принятием Российским Правительством еще одного постановления о развитии мясного птицеводства с середины 70-х Птицепром включился в организацию строительства птицефабрик мясного направления. За последующие 10 лет было построено и введено в эксплуатацию производственных мощностей по мясной птице на
390 млн бройлеров, что составило почти 75% всех мясных мощностей, введенных Птицепромом за 30 лет.
Впервые в сельском хозяйстве мы стали включать в титульные списки на строительство птицефабрик, утверждаемые Госпланом СССР, объекты непроизводственного назначения. Это позволило к моменту сдачи птицефабрик в эксплуатацию создавать при них благоустроенные жилые поселки с полным набором объектов социально-бытового и культурного назначения, централизованным инженерным обеспечением. Это, конечно, уже история, но она показывает, насколько серьезно решались проблемы отрасли.
Строительство птицефабрик находилось под постоянным контролем государства. Каждая из них входила в перечень важнейших народнохозяйственных строек, на них выделялись значительные капиталовложения. Конечно, их было недостаточно, но птицеводство не достигло бы высоких показателей без долгосрочных банковских кредитов. Высокоэффективное производство, гарантированный возврат ссуд через 2-3 года после их получения способствовали тому, что Центральный Банк СССР и его структуры на местах выдавали кредиты непосредственно птицеводческим хозяйствам.
В 1972 г. благодаря усилиям Птицепрома, местных органов и проектных организаций была полностью подготовлена и утверждена техническая документация на строительство 41 птицефабрики, 27 из них вошли в Государственный план строительства, а начало 14 было отложено. Мы обратились в Центральный Банк с просьбой о выделении кредита под окупаемость на строительство 14 крупных птицефабрик. Центральный Банк, зная высокую эффективность работы Птицепрома РСФСР, пошел нам навстречу и выделил кредит на строительство этих птицефабрик вместе с жилыми поселками. Это был прогресс. Взятый 14 птицефабриками кредит был ими погашен спустя 3 года после завершения их строительства.
Почти половина прироста производственных мощностей, особенно в хозяйствах яичного направления, была обеспечена за счет долгосрочных кредитов банка. Ими успешно пользовались хозяйства Свердловского, Краснодарского, Вологодского, Белгородского, Воронежского и других регионов страны.
В связи с массовым строительством птицефабрик и с учетом возможностей производственной базы подрядчиков Птицепром РСФСР всегда уделял достаточно большое внимание внедрению новых прогрессивных решений, применению эффективных конструкций и материалов, способствующих не только индустриализации строительства, но и сокращению сроков и стоимости строительства. Этому содействовало, наряду с другими решениями, укрупнение птичников и отдельных птицефабрик по вместимости за счет строительства многопролетных крупных зданий - блоков, где могло одновременно размещаться до 250 тыс. кур-несушек, что удешевляло строительство на 20 и более процентов, сокращало в
3 раза обслуживающий персонал и значительно снижало эксплуатационные расходы. Такие блоки впервые были построены по проекту, разработанному в Татарии совместно с Ростовским институтом, на ГПЗ «Красный Ключ» и других птицефабриках республики. Многие регионы стали продолжателями этого положительного начинания.
Значительно выгоднее было построить одну крупную птицефабрику, чем 2-3 менее мощные. Поэтому количество вновь начинаемых птицефабрик значительно сократилось: с 25-30 и более штук в год до 15-20 штук после 1975 г. Но это уже были крупные предприятия на 1,0-1,5 млн кур-несушек, 6,0-10,0 млн бройлеров.
Так, в Ленинградской области намечалось построить три птицефабрики по 500 тыс. кур-несушек каждая. Учитывая отсутствие свободных территорий под застройку, по рекомендации Птицепрома РСФСР в области решили построить одну на 1,5 млн кур-несушек в многоэтажном исполнении, по проекту «Гипросельхозптицепрома». Ею стал гигант птицеводства – «Синявинский птицекомплекс», построенный Главленинградстроем за 4 года. До него в области были построены и успешно эксплуатируются 4-х этажные птицефабрики «Им. 50-летия СССР» («Роскар») и «Русско-Высоцкая». Многоэтажные птицефабрики строились также в Свердловской, Тюменской, Новосибирской и других областях.
Синявинский комплекс – гигант птицеводства
Не могу не остановиться на строительстве и освоении Синявинского птицекомплекса. В те годы это была крупнейшая стройка на селе, на которой отрабатывалась технология досрочного задействования предприятия и применения новых конструктивных решений. В его сооружении участвовало более 50-ти строительных, монтажных, проектных, комплектующих и наладочных организаций, включая дирекцию строящегося предприятия. Генподрядчиком выступал строительный трест №18 Главленинградстроя (управляющий – В.М. Гольман).
«Огромные здания комплекса, поражающие своими размерами, раскинулись в тех местах, где бойцы Волховского фронта взламывали оборону немецко-фашистских войск, стремясь как можно быстрее прорваться навстречу воинам Ленинградского фронта, наступавшим со стороны Невы», – писал в 1985 г. в своей книге «Синявинский птицеград» ныне гендиректор ОАО «Ленптицепром» Ю.В.Трусов.
Первыми, кто почувствовал на себе остатки войны, были строители. Им пришлось привлекать сапёров для разминирования территории, ставить стальные щиты под днищами бульдозеров и экскаваторов. Требовалось предельное внимание при вскрытии каждого метра траншей, снятии каждого сантиметра грунта. Там и по сей день можно увидеть остатки старых окопов и воронок от снарядов.
«Синявинский» справедливо называют уникальным. На площади около 10 га расположено девять девятиэтажных зданий и в каждом – по 240 тыс. кур-несушек. Рядом вторая площадка на 6 га с шестью девятиэтажными зданиями, рассчитанными на 1 млн суточных цыплят, и третья – племрепродуктор, где в одноэтажных зданиях содержится до 100 тыс. голов родительских особей.
В г. Кировске, на берегу Невы построена водоочистительная станция, обеспечивающая подачу на комплекс более11 тыс. м; воды в сутки, водопровод длиной 25 км. В промзоне комплекса построены крупная газовая котельная, подающая тепло, пар и горячую воду как на комплекс, так и на жилой посёлок, мощная канализационная насосная станция, очистные сооружения с полной биологической очисткой сточных вод, электроподстанция, проложено более 100 км инженерных сетей.
На основном производстве, во вспомогательных и обслуживающих подразделениях работает свыше 2,5 тысяч человек, более 8 тысяч проживает в новом жилом посёлке городского типа.
По своей технологическо-организационной структуре комплекс качественно новое явление в сельскохозяйственном производстве. Характер организации труда, полная автоматизация и механизация производственных процессов с помощью сложного современного оборудования делают комплекс более похожим на крупное промышленное предприятие биологического профиля.
Специалисты треста №18 творчески подошли к организации строительства комплекса. Ещё до начала ведения работ они усовершенствовали ряд проектных конструкций, нашли много оригинальных и смелых решений. По данным треста «Ленинградоргстрой» большой эффект дало применение в многоэтажных птичниках так называемых топографических сплошных железобетонных водонепроницаемых плит междуэтажных перекрытий с поверхностью, имеющей уклоны к воронкам для сбора и сброса воды при мокрой уборке помещений птичников. Применение этих плит позволило отказаться от устройства многослойного монолитного пола, укладываемого по проекту института на сборные пустотные настилы. Благодаря этому, удалось вести параллельно поэтажный монтаж строительных конструкций, вентиляционного оборудования и укрупненных клеток для птицы.
Почти все сооружения промзоны возведены на свайных основаниях, что позволило отказаться от водоотлива и выполнения значительного объёма земляных работ. Здания птичников - каркасно-панельные полносборные железобетонные сооружения. При строительстве многоэтажных птичников применены трехэтажные железобетонные колонны с металлическими оголовками на стыках, что вдвое сократило время их монтажа.
Отлично показали себя полы из сборных железобетонных плит в одноэтажных птичниках, а также применение при устройстве перекрытия в этих зданиях сборных железобетонных арочных конструкций покрытия. Даже в настоящее время такие конструктивные решения редко применяются.
Особое внимание было уделено строительству подъездных и основных внутриплощадочных дорог, которые возводились на заболоченной местности и насыпных грунтах. Все они выполнены с покрытием из сборных железобетонных плит, взамен предусмотренного проектом асфальтобетона. Несмотря на незначительное удорожание дорог, экономическая эффективность, прочность и долговечность принятого решения полностью подтвердились. При завершении стройки эти дороги асфальтировались.
Творческий поиск и напряженный труд коллектива строителей позволил снизить общие трудозатраты, стоимость и сроки строительства.
Допущенные при строительстве птицекомплекса отступления от утвержденного проекта не привели к удорожанию строительства и были согласованы с институтом «Гипросельхозптицепром». Менее чем за 6 лет в строительство промзоны и жилпосёлка комплекса вложено более 100 миллионов рублей государственных средств.
Возведение этого предприятия с первых дней находилось под постоянным вниманием руководства области.
С началом его строительства специалисты и руководство треста «Птицепром» (директор В.П. Чаус) предложили изменить обычную схему организации строительства, что позволило досрочно ввести в строй отдельные площадки и создать наиболее приемлемую технологию освоения производственных мощностей. Для начала было предложено до завершения строительства комплекса создать родительское поголовье птиц, а затем промышленный инкубаторий, два корпуса выращивания молодняка и три корпуса промышленного стада. Этот набор основных объектов, а также все инженерное обеспечение, первая очередь котельной, очистные сооружения с механической очисткой вошли в первый пусковой комплекс. Он обеспечивал ввод мощностей на 334 тыс. кур-несушек. Такой пусковой комплекс был принят госкомиссией летом 1978г. Началась эксплуатационная подготовка к освоению птицекомплекса. Успех его освоения, прежде всего, зависел от согласованности действий подрядчика, заказчика и эксплуатационников, т.к. для заселения новых зданий птицей, закладку яиц в инкубаторы необходимо было производить за 4-5 месяцев до сдачи корпуса промышленного стада и за 21 день до сдачи корпуса выращивания. Эксплуатационники обязаны были выдержать сроки закладки яиц в инкубаторий, обеспечить своевременную наладку оборудования, подготовку кадров, а строители – сдать объекты с высоким качеством в заданный технологическим графиком срок.
Только при соблюдении всех этих требований и сроков была возможна успешная комплектация зданий птицей. Раз график запущен, яйца заложены в инкубатор, то никакие причины не могут служить основанием для переноса сроков комплектации.
В ходе строительства и подготовки первого пускового комплекса к освоению строители, монтажники и наладчики стали отставать. Это надо было поправлять и вписываться в график. Для недопущения срыва большую помощь оказывали птицефабрики Ленинградской области. По заданию руководства треста «Птицепром» они направили в «Синявинский птицеград» лучшие бригады слесарей для завершения монтажа и наладки оборудования, операторов по приемке птицы и специалистов для обучения персонала. Без такой помощи трудно было надеяться на своевременную подготовку корпусов к комплектации птицей. Строители и монтажники поняли, что срыв сроков может привести к большим экономическим и материальным потерям. Стремление подрядчика сдать цеха как можно быстрее, не обращая внимание на качество и незначительные (с точки зрения строителей), но многочисленные недоделки, не было поддержано. По мере завершения и подготовки к сдаче остальных птичников на первое место выдвигались требования качества. Только при соблюдении высокого качества работ была возможна комплектация цехов птицей. Последние пусковые комплексы принимались в эксплуатацию госкомиссией, когда птица уже сидела в клетках на всех этажах. Это был успех.
Синявинский птицекомплекс постепенно начал осваиваться, пошел выпуск продукции, шла притирка оборудования, узлов, деталей, раздача кормов, уборка помета, настраивалась автоматическая система вентиляции, решались другие технические вопросы. Главным в эксплуатации птицекомплекса является высокая точность и ритмичность работы всех подразделений на всех стадиях технологического процесса, т.е. высокая производственная дисциплина.
Основными производственными процессами на птицекомплексе, как и на других птицефабриках, являются операции, связанные с кормлением, поением птицы и вентиляцией. Чем крупнее объект, тем дороже обходятся ошибки, просчеты и недоработки. Синявинский птицекомплекс ежедневно потребляет более 250 т кормов. От их качества и ритмичности поступления зависит яйценоскость и сохранность птицы. Однако утвержденным проектом не было предусмотрено строительство кормоцехов, как и на всех строящихся птицефабриках. Неудовлетворительная работа комбикормовой промышленности заставила руководство предприятия подобрать необходимый проект и построить 4 кормоцеха в различных зонах комплекса.
В конце 1981 г. Синявинский птицекомплекс был полностью введен в эксплуатацию, с производством 300 тыс. яиц в день. Надо было выходить на ежедневный сбор 1 млн. штук. В октябре 1982 г., после решения ряда сложнейших организационных и технологических вопросов с привлечением науки производство достигло 1 млн. яиц в день, что соответствовало максимальной проектной производительности. В дальнейшем этот успех был закреплен и развит.
На Синявинском птицекомплексе одновременно велось большое жилищно-гражданское строительство. С 1978 по 1984 гг. было построено несколько многоэтажных жилых домов на 2000 квартир, что было экономически более выгодно, чем одноэтажное строительство, школа на 1280 мест, два детских комбината на 560 мест, хотя этого было уже недостаточно, торгово-бытовой центр, открыты аптека, поликлиника, молочная кухня, банно-прачечный комбинат, профилакторий на 60 мест. В поселке работают почта и Сбербанк. Позднее построен Дом культуры на 600 мест. Без него были большие трудности. Своевременное и параллельное решение социальных вопросов в ходе строительства комплекса заслуживает особого внимания и положительной оценки.
Как показала практика, многие проекты крупных птицефабрик, разработанные Ростовским «ЦНИИЭПптицепром» на самой ранней стадии создания промышленного птицеводства, при отсутствии отработанных аналогов и конкуренции в проектировании, опираясь на действующие нормативы и в связи с ограниченностью номенклатуры технологического оборудования, имели серьезные недостатки. Так, для кур-несушек были предусмотрены клеточные батареи «КБН», не оправдавшие себя, они морально устарели и в 1981 г. были сняты с производства. Заменить их в то время было нечем. Если и появлялось какое-то новое оборудование, то его было трудно вписать в габариты многоэтажных зданий, с чем столкнулся и Синявинский птицекомплекс.
И сейчас, спустя много лет, когда появилось новое оборудование, новые технологии, Синявинский птицекомплекс не стоит на месте, постоянно модернизируется и совершенствуется, наращивает производственные мощности, обретает второе дыхание. Руководство комплекса ставит задачу удвоить производство яиц и это им под силу. Сейчас это предприятие – одно из крупнейших по производству яиц в Ленинградской области и в России.
Огромное значение во все времена имела охрана окружающей среды. Куриный помет, накапливающийся в больших количествах на птицефабриках в пометохранилищах, представляет серьезную опасность для окружающей среды, хотя и является ценным удобрением. На крупных птицефабриках стали строить цеха торфокомпостов, где помет смешивается с торфом, выдерживается, а потом вывозится на свои поля или поля других хозяйств. На Синявинском птицекомплексе создана такая фабрика торфокомпостов. Запасы своих органических удобрений позволяют многим птицефабрикам успешно обеспечивать себя земельными наделами для выращивания кормов.
Опыт показал, что директор строящегося предприятия должен быть подобран с момента принятия решения о его строительстве. Он должен выполнять функции заказчика, руководить проектированием и строительством, хорошо знать технологию производства и тенденции его развития. Только в этом случае может быть обеспечена эффективность производства и ответственность за конечный результат. Так поступали в Птицепроме РСФСР. Многие директора строящихся птицефабрик оправдывали свое назначение и становились директорами действующих предприятий.
Реконструкция и модернизация производства.
В середине 70-х годов наряду с новым строительством птицефабрик за счет кредитов банка шли массовое расширение, реконструкция и модернизация действующих производств. Одновременно выносились на отдельные площадки зоны родительского стада и ремонтного молодняка, исходя из новых зооветеринарных норм и требований. Освободившиеся помещения реконструировались и использовались для размещения кур-несушек. Это позволяло увеличить мощность предприятия в 1,5-2 раза и было намного выгоднее строительства новой птицефабрики. Попутно заменялось технологическое оборудование. В итоге многие регионы отказывались от строительства еще не начатых птицефабрик.
Нормативные сроки эксплуатации клеточного оборудования составляют 7-8 лет. За это время оно изнашивается, морально устаревает и требует замены. Многие руководители птицефабрик стремятся найти новое, более совершенное оборудование.
К началу 90-х годов большинство птицефабрик провели 3-4-х кратную замену оборудования на новое, более эффективное и прогрессивное. Постоянная модернизация и техперевооружение отрасли позволили улучшить содержание птицы и условия труда работников, повысить эффективность и культуру производства. Уровень комплексной механизации птицеводства к концу 80-х годов превысил 90%. Это самый высокий показатель, достигнутый в отраслях сельского хозяйства.
Изучение зарубежного опыта
В те годы мы внимательно изучали и при необходимости приобретали за рубежом передовые технологии и оборудование, новые кроссы птицы, ветпрепараты и другие новинки птицеводства. Этому также способствовало участие российских птицеводов в международных выставках и конгрессах.
В 1966 г. мне посчастливилось вместе с другими специалистами Птицепрома и руководителями ряда птицеводческих хозяйств России участвовать в Международном конгрессе по птицеводству, проходившем в Киеве. Каждый взял что-то ценное себе на заметку, чтобы внедрить у себя.
На конгрессе мы обратили внимание на новые конструктивные решения зданий птичников из легких металлических конструкций и клеточное оборудование, выпускавшиеся в ГДР и заинтересовавшие многих. В дальнейшем по инициативе Птицепрома было принято решение о строительстве двух крупных птицефабрик из легких металлических конструкций в Хабаровском и Приморском краях в счет выполнения программы создания промышленного птицеводства. Эти края отставали по срокам строительства новых птицефабрик и согласились с этим предложением. Мы обратились в «Союзглавживотноводкомплект» Госснаба СССР, комплектовавший оборудованием все строящиеся птицефабрики в стране, чтобы он проработал с немецкой стороной возможности таких поставок. Немецкая сторона согласилась, был заключен договор и пошли поставки. Строительство птицефабрики на 500 тысяч кур-несушек в Хабаровском крае было начато в 1971 г., а в Приморье, такой же мощности, – в 1972 г.
Поездка на Дальний Восток с группой немецких специалистов
Немецкая сторона изъявила желание посетить площадки строительства на Дальнем Востоке. В августе 1972 г. в Россию прибыла большая группа немецких специалистов в составе директоров заводов по производству металлоконструкций, технологического оборудования, систем вентиляции, главного инженера проектного бюро одного из заводов, а также профессора биологии Гумбольдского Университета и переводчицы, всего 6 человек. Мне, как заместителю начальника Птицепрома по капитальному строительству, было поручено возглавить эту делегацию и вылететь на Дальний Восток.
Одним самолетом мы вылетели из Москвы. По прибытии в Хабаровск всех устроили в одноместных номерах центральной гостиницы. В тот же день нас пригласили в краевой Дом приемов, где приняли на самом высоком уровне. Было много тостов, в том числе за дружбу между народами СССР и ГДР, за дальнейшее развитие отношений, за мир и дружбу между народами. Немцы не ожидали такого приема.
На следующий день мы выехали на стройплощадку Дальневосточной птицефабрики, которая строилась полностью по немецкому проекту с применением легких металлических конструкций и немецкого оборудования. Здание птичника представляло собой прямоугольник 12 х 96 м
(у нас – 18х96 м). На легкий металлический каркас опиралась 12-метровая ферма из оцинкованной стали. К каркасу стен крепились легкие металлические двухслойные панели типа «сэндвич», заполненные плитным утеплителем. Такие же панели укладывались на металлические фермы покрытия. В птичниках устанавливались двухярусные клеточные батареи из оцинкованного металла. Полностью решался вопрос автоматической регулировки систем отопления и вентиляции здания.
Этот проект имел высокие технико-экономические показатели. Легкость конструкций уменьшала в десятки раз тоннаж транспортировки груза и позволяла использовать при монтаже обычный автокран, что вело к ускорению сборки зданий, сокращению сроков и стоимости строительства. Немецкие специалисты рассказали о принципах сборки зданий и монтажа оборудования, ответили на вопросы дирекции предприятия.
На третий день пребывания принимающая сторона организовала выезд пароходом в дельту Амура, с ее чистым воздухом и красивой природой. Немцам поездка очень понравилась. Мне приходилось только следить за тем, чтобы никто не утонул. К вечеру вернулись обратно в гостиницу в сопровождении милицейских машин.
На следующий день все вылетели в аэропорт Артем. Владивосток тогда был для иностранцев закрыт. Нас разместили в довольно приличной гостинице Артема. Нашу делегацию повсюду в этом городе сопровождали милицейские машины, везде давали зеленый свет. Визит был согласован на всех уровнях и только до Артема. Но немцы хотели побывать и во Владивостоке. В конце концов им это разрешили, но без выхода из автобуса.
На второй день мы на «Рафике» доехали до границы Владивостока со стороны Артема и вышли у мраморной колонны, на верху которой установлена модель парусника, а на постаменте стоит во весь рост фигура моряка в бескозырке с поднятой рукой. На мраморном постаменте золотом выбиты слова В.И. Ленина: «Владивосток далеко, но ведь город-то нашенский». Этот монумент произвел на немцев сильное впечатление. Они фотографировались у этой колонны, а затем поехали дальше. Не выходя из автобуса, объехали весь центр города, спускались и поднимались на сопки и возвышенности, которыми богат город, побывали в районе морского порта и тем же путем вернулись в Артем.
Строительство птицефабрики в Приморье пока не начиналось, не были до конца решены вопросы водо- и энергоснабжения. Немцам показали место намечаемого строительства в районе Артема.
На следующий день всю нашу делегацию вывезли на берег Уссурийского залива. Если в Артеме было солнечно и тепло, то на берегу залива было прохладно и туманно. Многие члены делегации сразу по прибытии на берег залива стали купаться. Только теперь, находясь на берегу Уссурийского залива, я понял, что профессор из Гумбольдского университета был заядлый рыбак. Это было видно по его одежде и тому, что он привез с собой. Он надел комбинезон защитного цвета и шляпу, длинные резиновые сапоги, достал набор всевозможных удочек и спиннингов, сачки и коробочки с наживкой. Принимающая сторона организовала для него рыбалку с моторного баркаса. На баркас посадили профессора, сел я и еще два человека. И вот мы вошли в Японское море, как сказал наш рулевой. Профессор начал ловить рыбу через борт баркаса, а мы подхватывали ее сачками, около килограмма весом каждую. Поймали штук пять довольно вкусных, как потом оказалось, рыбин. После рыбной ловли решили вернуться. На берегу уже стали волноваться, не утонули ли мы. Тогда сотовых телефонов не было. Уха вышла отменной.
На следующий день мы отбыли в Москву. Перед отъездом каждому члену немецкой делегации вручили в качестве сувениров цветные фотоальбомы с пейзажами Дальнего Востока, а также видами Хабаровска и Владивостока. Немцы остались довольны поездкой.
Поездка на Сахалин
В первые годы организации Птицепрома мне часто приходилось выезжать на места. По просьбе руководства Сахалинской области я был туда откомандирован. Им надо было помочь в выборе площадки для строительства птицефабрики.
В то время Южно-Сахалинск был закрытым городом. В аэропорту никого без проверки документов из самолета не выпускали. Как только самолет подрулил к стоянке после приземления, в него вошли вооруженные пограничники.
Они сразу громко объявили: Кто здесь Уралов? На выход!
У трапа самолета меня встретили наш главный инженер и председатель облисполкома, с которым я однажды встречался в Москве. Поздоровались, он поблагодарил меня за приезд. По пути в город он рассказал, что они больше не хотят завозить с материка яйцо, так как это невыгодно, много перегрузок и боя. Они решили строить свою птицефабрику и иметь свое диетическое яйцо. Я его поддержал и мы договорились, что к концу поездки еще раз с ним встретимся.
В дальнейшем мы с главным инженером нашли подходящее место на окраине Южно-Сахалинска, где решался вопрос инженерного обеспечения объекта и строительства жилья.
В одной из поездок в отдаленный район нас сопровождал председатель райисполкома с автоматом Калашникова. Он сказал, что это для защиты от медведей. По пути мы действительно встретили огромного медведя, стоявшего на опушке леса, опершись спиной о дерево. Зверь пошел к нам навстречу. УАЗик остановился. Косолапый подошел метров на тридцать и тогда председатель дал очередь из автомата ему под ноги. Медведь остановился, а затем ретировался в лес. Так что оружие сыграло свою положительную роль. Председатель сказал, что всегда берет АКМ с собой. Этот случай произвел на меня сильное впечатление.
С председателем облисполкома я еще раз встретился, он согласился с нашим выбором.
Красива и сурова природа Сахалина!
Участие в работе государственных комиссий
и выезды в командировки
Мы создавали крупные предприятия, которые после завершения строительства принимались в эксплуатацию государственными комиссиями. Только подписание акта госкомиссией и его утверждение предоставляло право дирекции начинать его эксплуатацию.
Государственная комиссия назначается государственным органом и несет ответственность за приемку в эксплуатацию законченного строительством предприятия, объекта или пускового комплекса предприятия. Так как все птицефабрики, вошедшие в утвержденный перечень, были сметной стоимостью свыше 10 млн руб., проектно-сметная документация и пусковые комплексы по ним утверждались Минсельхозом СССР. Государственные комиссии по их приемке в эксплуатацию также назначались Минсельхозом СССР.
Состав госкомиссий авторитетный. В них входят ответственные пред¬ставители различных региональных органов власти, осуществляющих надзор за безопасностью эксплуатации предприятий, соблюдением требований проекта, норм, СНиПов. Председатели госкомиссий в основном назначались из Москвы, из состава ответственных работников Птицепрома РСФСР. Госкомиссия приступала к работе после рабочих комиссий, которые определяли строительную готовность объекта, отдельных узлов, систем и механизмов, проверяли работу этих систем под нагрузкой и т.д.
Мне пришлось участвовать в работе госкомиссий, возглавляя их по значительной части строящихся птицефабрик. Подрядчики - народ ушлый. Они заранее выясняют, кто председатель, что и где он принимал, каковы его требования, дает или нет какие-то послабления.
К сожалению, складывалось так, что сроки ввода объекта или комплекса в большинстве случаев утверждались нархозпланом на четвертый квартал года. Такое решение принималось Госпланом СССР исходя из готовности объекта, но не без участия заинтересованного лица- подрядчика. Это зачастую означало, что объект готовился к сдаче только к концу года, зимой, когда системы жизнеобеспечения объекта скованы морозом, не испытаны под нагрузкой, оборудование, если и смонтировано, то не налажено. Так было почти всегда, когда по настоянию подрядчика вызывалась госкомиссия. Подрядчик всегда рассчитывал на возможные поблажки, отступления от норм и пускового комплекса.
Я всегда предварительно изучал положение дел на стройке, готовность объектов к сдаче, значение того или иного объекта в составе пускового комплекса, а затем уже принимал решение. Если требовалось и это не сказывалось на работе предприятия, то предлагалось пусковой комплекс переутвердить. В связи с невозможностью завершения всех работ на пусковом комплексе до конца года я предлагал отложить приемку объекта до середины следующего года. Все члены госкомиссии были со мной согласны. Подрядчик спорил, доказывал, что все сделает, но в конце концов и он соглашался.
Если недоделки устранялись в течение месяца, то госкомиссия собиралась через месяц, принимала решение о приемке и заказчик отчитывался в вводе мощности за истекший год.
Есть разного рода недоделки: крупные и мелкие. Крупные – когда предприятие без чего-либо работать не может, и мелкие – когда все работает, но что-то не сделано, не закончено и не влияет на нормальную эксплуатацию объекта. Например, не выполнено полностью проектное благоустройство или не закончена отделка помещений. Или даже допущен брак, который надо устранить, а потом принимать в эксплуатацию. При наличии мелких недоделок подрядчик выдавал гарантийные письма о сроках устранения, но это порой не мешало подписывать акт госкомиссии. Однако, как показала практика, после подписания акта госкомиссии сроки проходили, а недоделки не устранялись. Даже самые надежные строители переставали работать. Поэтому нельзя верить никаким гарантийным письмам и обязательствам подрядчика. Лучше всего не вести полный расчет с подрядчиком в пределах 10% от стоимости объекта до тех пор, пока не будут устранены все недоделки.
Мы выработали простую схему подготовки предприятий к пуску. В зависимости от строительной готовности объектов подготавливался первый пусковой комплекс, определялись сроки его ввода, комплекс согласовывался с подрядчиком, другими заинтересованными организациями и утверждался в установленном порядке. После этого в Госплан СССР вносились предложения по объему строительно-монтажных работ, объему капвложений и вводу производственной мощности, которая в соответствующих единицах входила в номенклатуру показателей народно-хозяйственного плана. Т.е. стройке предоставлялись преимущества в первоочередных поставках оборудования и материально-технических ресурсов, за ней устанавливался постоянный контроль по линии различных государственных органов сверху донизу.
Примером организации строительства, запуска, подготовки помещений под посадку птицы стал Синявинский птицекомплекс в Ленинградской области. Но это стало возможным только после сдачи первого пускового комплекса, притом со второй попытки.
Ввод первого пускового комплекса на 334 тыс. кур-несушек был представлен областью на второй год строительства предприятия. В то же время согласно первоначально утвержденному титульному списку стройки первый ввод мощности определялся на третий год строительства. Но это были обязательства области и мы должны были их поддержать. Первый пусковой комплекс обычно самый емкий и трудный. В него входят вся энергетика предприятия, инженерные коммуникации, внешние подключения, котельная, очистные сооружения, основные объекты комплекса по всей технологической цепочке, что и было предусмотрено в этом комплексе.
Я бывал на этой стройке не один раз. По некоторым важнейшим объектам комплекса имелось отставание. Свои опасения по этому поводу я высказывал генподрядчику и заказчику.
Приближался конец декабря. Так уж повелось, что госкомиссия созывается при любом состоянии объекта. В этот раз ее собрали дней за 5 до конца года. Мы обошли все объекты, ознакомились с актами рабочих комиссий, которые еще не все были подписаны, и пришли к выводу, что принимать комплекс в эксплуатацию нельзя, т.к. он не готов и не может быть задействован. Генподрядчик был возмущен нашим решением, он просил снисхождения, говорил, что это обязательства области и объект находится под личным контролем Г.В. Романова, что их всех поснимают с работы, если первый пусковой комплекс не будет сдан.
Мы четко разъяснили, что ни один объект не готов к эксплуатации, тепло в цеха по постоянной схеме не подано. Самое главное- это котельная, которая работает только на одном котле из трех, входящих в пусковой комплекс, а всего их пять, очистные сооружения находятся в замороженном состоянии, ни о какой их наладке и испытаниях говорить не приходится. На завершение комплекса потребуется не менее полугода, то есть не ранее середины следующего года. Как они меня ни обхаживали, как ни просили, даже весь вечер звонили в номер гостиницы, но я был тверд. При выходе из гостиницы ночью на Московский поезд два человека стояли у входа в гостиницу, держа в руках раскрытый для подписания акт. Они меня убеждали, что если я подпишу, то подпишут и остальные члены госкомиссии. При всем уважении к подрядчику акт госкомиссии я не подписал.
Я знал, что после принятия решения о приемке на объект сразу приедут представители власти, корреспонденты, телевидение, как это обычно бывает в Ленинграде, да и в других регионах. Их «оценка» ни подрядчику, ни заказчику, ни мне была не нужна, т.к. этот позор прогремел бы на всю страну.
Никто тогда с работы снят не был, строителей только пожурили и нацелили сосредоточить усилия на пусковом комплексе. Потом они меня благодарили за принятое решение. Спустя полгода я вновь приехал на Синявинский. Очистные сооружения были испытаны и запущены, котельная полностью готова, в основных цехах комплекса все крутилось и работало как часы, система вентиляции была налажена, шла посадка птицы, благоустройство комплекса закончено, даже посеяна трава. Это был один из труднейших и больших пусковых комплексов. Мы поблагодарили строителей за работу, подписали акт госкомиссии, дав им оценку «хорошо». Мы им сказали, что оставшиеся к вводу мощности на 1166 тыс. кур-несушек будут приниматься двумя пусковыми комплексами, но уже с птицей. Они приняли к сведению и дальше все пошло как должно.
В Ленинградской области я принимал в эксплуатацию многие птицефабрики и везде с хорошей оценкой. Ведь их строили Главленинградстрой и Главзапстрой, лучшие строительные организации города и области, строили для себя.
Один раз мне, как председателю госкомиссии, пришлось участвовать в приемке в эксплуатацию почти одновременно двух птицефабрик в Красноярском крае: Назаровской и Шушенской.
В конце декабря 1970 г. мы с директором треста «Птицепром» С.Н. Бандурянским приехали в Назарово. Снег лежал чуть не до крыши, трещали морозы. Принимать надо было мощность на 100 тыс. кур-несушек при напольном содержании. Я прошел по цехам. Все системы работали, котельная была запущена накануне, в цехах было тепло. Я до этого был здесь летом и уже тогда видел высокую готовность фабрики. Акт госкомиссии все подписали. Я был уверен, что ничего не случится. Впоследствии при установке клеток мощность фабрики выросла в 2,5 раза.
Вечером того же дня отправились рабочим поездом на Абакан. В полупустом вагоне было холодно, за окном – -40;С. Проводница насобирала несколько свободных матрацев и одеял и мы немного вздремнули под ними до утра. Рано утром в Абакане стоял туман, было -45;С. В гостинице привели себя в порядок. Дальше на ожидавшем нас стареньком УАЗике отправились через Минусинск в Шушенское. По пути мне рассказали, что в Минусинске выращивают вкусные и крупные, до 1 кг весом, помидоры. Такие здесь плодородная почва и климат. Я не поверил. После Минусинска поехали дальше на восток по обледеневшей и блестевшей как зеркало дороге. Солнце светило прямо в глаза. И вдруг, нас развернуло и мы въехали боком в кювет. Нам очень повезло, что рядом в тот момент не оказалось никаких машин. Мы отделались легким испугом, общими усилиями поставили машину на колеса и поехали дальше.
Приехали в Шушенское. Мороз градусов на двадцать полегчал. На фабрике уже стояли железобетонные корпуса птичников с бетонными полами под установку клеточного оборудования. Проектом предусматривалось напольное содержание птицы, а здесь уже шел монтаж клеток. Пусковым комплексом должны были вводиться три птичника, а вводилось только два, но с клеточным содержанием, с мощностью, соответствовавшей пусковому комплексу. Котельная уже работала, отдельные объекты комплекса были готовы.
Когда я привез акт госкомиссии в Москву и представил на утверждение в Минсельхоз СССР, то решение об его утверждении было отложено. Возникли сомнения: как это можно принять два птичника из трех по комплексу, а мощность – всю. Тогда все чего-то боялись. Для изучения истинного положения дел на место, за тридевять земель, был командирован специалист министерства. Он все проверил и убедился, что клеточное оборудование уже смонтировано и принятая мощность соответствует пусковому комплексу. Акт в итоге был утвержден. После завершения строительства мощность этой птицефабрики выросла в 3 раза.
Это один из примеров того, как при переходе на клеточное содержание птицы в ходе строительства, с использованием нового клеточного оборудования, мощность птицефабрик вырастала в 2-3 раза, а проекты переутверждались.
Работая в Птицепроме России с первых лет его создания, сперва в должности начальника отдела, а затем заместителя начальника объединения, мне пришлось решать практические вопросы создания птицеводческой отрасли и ее материально-технической базы как в Центре, так и на местах. Часто приходилось ездить в командировки, как и моим коллегам. Так я объездил почти всю страну, бывал не один раз в Ленинградской, Свердловской, Новосибирской, Иркутской областях, в Красноярском крае, Татарии и в других регионах России. Особенно часто я бывал там, где был назначен председателем госкомиссии.
Мой внезапный приезд на стройку зачастую перестраивал работу строителей в нужном направлении, способствовал концентрации их усилий на важнейших объектах пускового комплекса и подготовке предприятия к сдаче в эксплуатацию.
В Красноярском крае, где строилось и реконструировалось несколько птицефабрик, я бывал не один раз. Красноярский трест «Птицепром» был одним из ведущих в системе по организации производства и экономическим показателям. Там впервые стали строить на птицефабриках кормоцеха, тем самым значительно улучшая питание и продуктивность птицы. Красноярский край был в числе первых регионов, где открылись фирменные магазины по реализации их продукции. Каждый имел свое название, например, «Золотой петушок». Птицеводы гордились своим детищем, они могли без посредников поставлять туда свою продукцию, что было выгодно. Я бывал в этих магазинах. Горы курятины и яиц лежали на прилавках. Их дополняли упаковки с различными наименованиями охлажденной птицеводческой продукции после ее переработки. Со многими покупателями я беседовал, все с благодарностью отзывались об этом. Людей радовали качество и приемлемые цены. В дальнейшем такие магазины открывались и в других регионах страны. В Москве был открыт магазин «Ставропольский бройлер». Продукция птицеводов была востребована населением. Это был успех отрасли, возродившейся из ничего.
Я часто бывал в Иркутской области, за которой был закреплен еще с той поры, когда птицеводство только начинало возрождаться. Я посоветовал руководителям птицеводства области почаще выезжать в Красноярский край, перенимать опыт у тамошних птицеводов, что они и делали.
Постепенно, в конце 70-х годов в Усольском районе Иркутской области стал создаваться крупнейший Усолье-Сибирский аграрный комплекс в составе трех птицефабрик, тепличного комбината, свинокомплекса и комбикормового завода. Все они находились рядом и были подключены к единой системе тепло- и водоснабжения. У них был также единый жилой поселок. Со временем эти предприятия превратились в одно сельскохозяйственное ОАО «Белореченское». Сегодня это крупнейший производитель сельхозпродукции в России, занимающий высокое место в рейтинге 300 лучших предприятий России. Как и в 70-е годы, его возглавляет ветеран птицеводства Гавриил Степанович Франтенко.
С кем мы работали и на кого опирались
Под чьим руководством мы работали в Птицепроме России? Начинал я в 1966 году при Иване Александровиче Бахтине. Неоценим вклад этого человека в развитие отрасли в РСФСР и СССР. Возглавив Птицепром РСФСР в 1965 году, он приложил титанические усилия по организации промышленного птицеводства и создания системы отрасли. Положительные результаты этой работы не замедлили сказаться – уже в 1966 г. прибыль по системе Птицепрома составила 80 млн рублей.
Позже Иван Александрович стал заместителем министра сельского хозяйства республики, однако далеко от нас не ушел. С его участием решались важнейшие проблемы отрасли, связанные с выделением капиталовложений и банковских кредитов, отстаивались ее интересы в Госплане СССР, Центральном банке и других органах. В 1972 г. Бахтин вновь вернулся в птицеводство, свою стихию. Его назначили начальником Птицепрома СССР. Именно с этого момента началось бурное наращивание производственного и научно-технического потенциала отрасли, в чем немалая его заслуга. Уйдя в 1987 г. на заслуженный отдых, Иван Александрович не прерывает связи с отраслью, живо интересуется делом, которому отдал столько сил и энергии.
На смену ему пришел профессионально подготовленный птицевод, выходец из Подмосковья Анатолий Васильевич Миронов, возглавлявший Птицепром РСФСР с 1967 по 1970 гг. Он много сил и организаторских способностей приложил к укрупнению Птицепрома, расширению сети племенных хозяйств, внедрению научного и практического опыта.
Его сменил в 1970 г. Иван Григорьевич Скакунов. Промышленное птицеводство при нем начало интенсивно развиваться, была построена сеть новых птицефабрик, племенных заводов и репродукторов. По сути, создана новая подотрасль – бройлерное производство, широко внедрялось клеточное содержание кур-несушек и бройлеров. За 20 лет его руководства отраслью выпуск яичной продукции в России вырос более чем в 5 раз, мяса птицы – в 10 раз. К сожалению, сейчас никого из этих руководителей нет в живых.
В начале 90-х гг. Птицепром РСФСР преобразовался в АО «Росптицепром» под руководством Григория Михайловича Нерубенко. Это был период резкого сокращения производства, связанный с общим экономическим кризисом, разрушением вертикальной системы государственного управления. АО «Росптицепром» не сыграл решающей роли в руководстве отраслью, не остановил спад производства, а стал коммерческой организацией.
В первые годы создания Птицепрома особенно проявили себя энтузиасты птицеводства, патриоты отрасли, создавшие систему промышленного птицеводства.
Огромный вклад в его развитие в Ленинградской области внесли Василий Павлович Чаус, Юрий Васильевич Трусов и Галина Николаевна Яковлева. За ними стоит целая плеяда опытных руководителей предприятий и специалистов высокого уровня. При их активном участии в Ленинградской области построено много крупных птицефабрик с прекрасными жилыми поселками, внедрены передовые технологии выращивания и откорма птицы. Область является передовой среди других регионов по производству и реализации птицеводческой продукции, давно превзошла пик производства, достигнутый в 1990 году.
Поистине мощная интегрированная отраслевая структура создана и успешно функционирует в Свердловской области. Руководителем областного треста Птицепром бессменно 28 лет являлся Матвей Петрович Ялухин. Создавая трест, Ялухин заложил в него такой запас прочности, что он устоял в трудные времена перехода к рыночной экономике, крепко стоит на ногах и сейчас. Свердловское птицеводство является одним из лучших и мощных в стране. Матвей Петрович понимал людей, умел с ними работать, нацеливая на достижение стратегической задачи – создание производства, способного обеспечить яйцом и мясом птицы один из крупнейших промышленных центров страны. За многолетний плодотворный труд и огромный вклад в развитие отрасли ему в конце 80-х годов было присвоено звание Героя социалистического труда.
Нелегкий, но полезный трудовой путь под руководством Ялухина прошел инженер-строитель Геннадий Вениаминович Кочнев. С должности старшего прораба Свердловской птицефабрики он был назначен директором объединенной дирекции строящихся птицефабрик треста «Птицепром». За 5 лет руководства дирекцией в Свердловской области было построено 6 новых птицефабрик, расширены и реконструированы остальные.
Почти 20 лет Г.В.Кочнев возглавлял Свердловскую птицефабрику, одну из крупнейших и передовых в области и стране. Ему присвоено почетное звание «Заслуженный строитель РФ», а в 2004 г. он стал лауреатом Государственной премии РФ за внедрение научных разработок в кормлении птицы. При его участии и сотрудничестве с фирмой «Авила», поставщиком основного технологического оборудования для комбикормовых заводов, на Свердловской птицефабрике создан завод по производству комбикормов для птицы с системой анаэробной пастеризации, чего до сих пор не было нигде в России. Этот цех признан одним из лучших комбикормовых предприятий в стране. Кочнев, как и многие другие руководители и специалисты птицефабрик Свердловской области, являлись и являются продолжателями дела Ялухина, совершенствуют и развивают промышленное птицеводство.
Огромный потенциал птицеводства был создан в свое время
И.В. Москвичем и В.И. Бондаренко в Краснодарском крае. Они не строили новых крупных птицефабрик, а создавали промышленное птицеводство на базе мелких колхозных ферм, расширяя и реконструируя их за счет банковских кредитов. Наращенные мощности позволили краснодарцам достичь в 1990 году высоких показателей по России.
Руководители Красноярского треста «Птицепром» С.Н. Бандуранский и Ю.И. Долгодворов были инициаторами и проводниками многих полезных дел в птицеводстве края.
Крупным потребителем птицеводческой продукции являются Москва и Московская область. Возглавлявшие в свое время птицеводство области Б.И. Скрибачилин и А.А. Заболотников много сделали для развития отрасли. Область имела более десятка крупных птицефабрик, впоследствии превратившихся в птицеводческие объединения. Ими руководили опытные директора, которые служили хорошим примером для других. Постепенно подмосковные фабрики реконструировались и расширялись за счет выноса отдельных зон своего хозяйства, где те становились практически самостоятельными хозрасчетными предприятиями. Но сегодня, как и тогда, Москва по-прежнему закупает значительную часть птицеводческой продукции на отечественном рынке.
Велики заслуги в становлении и развитии птицеводства таких руководителей, как М. Танин, В. Смирнов (Вологодская обл.), Ф. Праксин (Владимирская обл.), В. Часовский (Самарская обл.), В. Малышев (Оренбургская обл.), А. Кислицын (Кировская обл.), А. Сазонов, Н. Якименко, С. Никулин (Тюменская обл.), И. Гимпель, В. Мурашов (Челябинская обл.), И. Ульянов (Башкирия), В. Журавлев (Татария), Л. Новицкий (Омская обл.), А. Полонский (Иркутская обл.). Этот список можно было бы продолжить.
В создании промышленного птицеводства мы были не одни. Нас поддерживало и помогало нам Главное управление капитального строительства (ГУКС) Минсельхоза РСФСР. Его в период моей работы возглавляли Чуприна В. А., который в дальнейшем стал начальником ГУКСа Минсельхоза СССР, Смагин П.И., Сергеев А.А., который был переведен в Госплан СССР на должность заместителя начальника отдела, впоследствии был направлен для работы во Вьетнам, где возглавил группу специалистов Госплана СССР по оказанию практической помощи Республике Вьетнам в развитии сельского хозяйства.
Длительное время возглавлял этот Главк, а затем и Департамент строительства, Кухаренко Владимир Степанович, с которым мне пришлось работать последние 10 лет до моего ухода на пенсию в должности его заместителя. Это был человек большого жизненного опыта, профессиональных знаний, пользовался большим уважением и авторитетом в системе сельского хозяйства. В июне 2012 года его не стало.
В 1996 году меня сменил Торопов Дмитрий Иванович, который после ухода Кухаренко на пенсию в 1998 году возглавил этот департамент, в дальнейшем переименованный в Департамент сельского развития и социальной политики.
Со всеми этими руководителями приходилось работать в тесном контакте. Капиталовложения на создание промышленного птицеводства поступали в Минсельхоз, а затем в Птицепром РСФСР. Нас никто не ущемлял, так как знали, что мы защитили свои потребности на уровне Госплана РСФСР и Госплана СССР на основании утвержденных титульных списков строек. Нам всегда большую поддержку оказывал Госплан РСФСР. Мнение российского Госплана, особенно при рассмотрении строек в Госплане СССР, было решающим.
На создание производственной базы промышленного птицеводства Птицепром РСФСР получал от государства значительные капиталовложения, которые нами доводились до трестов «Птицепром», а затем направлялись на каждую в отдельности строящуюся птицефабрику, во главе которой стоял директор строящегося предприятия. Все операции по перечислению средств осуществлял в основном «Россельхозбанк», который был надежным проводником государственных средств. Через него проходили и кредиты банка.
За первые 20 лет существования Птицепрома, в этот напряженный период, когда в стадии строительства находилось более 500 птицефабрик, через нас прошли миллиарды рублей бюджетных средств. Не было ни единого случая, чтобы выделенные средства на какой-либо стройке использовались не по назначению или были отвлечены на другие, более важные цели, или кем-либо присвоены. Мы очень строго следили за прохождением капиталовложений. Все мои командировки на места обычно заканчивались посещением регионального банка, где рассматривался вопрос состояния финансирования стройки, наличия средств и их целевого использования. Банк отвечал за прохождение денег и целевое их использование.
Была очень строгая финансовая дисциплина, так как все знали, что деньги даются один раз и их необходимо использовать строго по назначению.
Много сил, труда и энергии вложили в создание промышленного птицеводства специалисты отдела, с кем мне пришлось работать.
Я бы хотел особо отметить Шевцова Владимира Петровича, главного инженера отдела, отвечавшего за подготовку проектной документации, прохождение экспертизы и ее утверждение. Это была очень важная и ответственная работа. От ее результатов зависело – быть или не быть стройке.
В 1985 году, в год двадцатилетия Птицепрома Владимир Петрович был награжден орденом «Знак Почета», а мне было присвоено почетноет звание «Заслуженный строитель РСФСР».
Очень важный участок вела ведущий специалист, а затем главный инженер АО «Росптицепром» Линер Людмила Аркадьевна. Она формировала титульные списки строек, согласовывала их с Госпланом России и защищала в Госплане СССР. Она самостоятельно выходила на согласование строек с подрядными министерствами и ведомствами, подписывала с ними протоколы согласования объемов работ. Она успешно отстаивала интересы Птицепрома России на любом уровне.
Не могу не сказать добрых слов о Николае Степановиче Долгове, длительное время проработавшего на ответственном посту в строительном отделе Совета Министров РСФСР, о его бескорыстном участии и поддержке строительства на селе, в решении многих жизненно важных проблем и вопросов. В дальнейшем мои встречи с ним ос
ним оставляют приятные впечатления и уважение к этому человеку.
Много теплых слов следует сказать в адрес и других специалистов, с кем мне пришлось работать. Я благодарен всем за поддержку и участие в создании материально-технической базы промышленного птицеводства.
Результаты работы и перспективы отрасли
Особое место в нашей деятельности занимало создание мощного потенциала мясного птицеводства. За время существования Российского Птицепрома построены и действуют 258 крупных бройлерных птицефабрик. А всего на индустриальной основе построено и реконструировано 516 современных крупных птицефабрик и других птицеводческих предприятий, оснащенных передовой технологией, эффективным оборудованием, полной механизацией и автоматизацией производственных процессов. В развитие отрасли вложены сотни миллиардов рублей государственных средств и кредитов банка, окупившихся в короткие сроки. Создан мощный производственный потенциал, обеспечивающий население страны ценной продукцией.
Птицеводческие предприятия России сегодня располагают и значительным социальным сектором – построено более 12 млн кв.м жилья, детских садов и ясель на 125 тыс.мест, школ на 220 тыс. мест, клубов и домов культуры на 150 тыс.мест. Социальный сектор продолжает развиваться.
Пик производства в Птицепроме России был достигнут в 1990 г. Страна тогда вышла на медицинские нормы потребления на душу населения и превзошла их по производству яиц и на 85 % по производству мяса птицы. В этот период мы мало чем уступали по производственно-экономическим показателям странам с развитым птицеводством. По производству яиц на душу населения в 1990 году Россия занимала первое место в мире, а по производству мяса птицы - четвертое.
Со всей уверенностью могу сказать, что нынешний человеческий ресурс птицеводства – элита сельского хозяйства страны. Более 40 лет назад в отрасль пришли лучшие люди, профессионалы своего дела, понимавшие важность четкого соблюдения технологии, болеющие за дело, постоянно стремящиеся к обновлению и развитию отрасли. Многие из них и сегодня продолжают уверенно трудиться в отрасли. Честь им и хвала.
Не так много систем и организаций, созданных десятилетия назад, продолжают свою деятельность в наше время. Такой системой стал российский Птицепром, в 2010 г. ему исполнилось 45 лет. Сейчас это производственный комплекс, объединяющий сотни предприятий, это научный комплекс, состоящий из научных учреждений высокой квалификации. Тысячи специалистов и сотни тысяч рабочих, производящих высококачественную диетическую продукцию, работают в этой отрасли. В его составе созданные более 40 лет назад региональные организации птицеводов, которые в большинстве своем стали примером становления птицеводческой отрасли на долгие годы.
Оглядываясь сегодня на пройденный путь, анализируя результаты, приходишь к выводу, что курс на развитие промышленного птицеводства, как отдельной отрасли, взятый в свое время государством, был абсолютно верным и себя оправдал. Птицепром успешно решил поставленные задачи, насытив потребительский рынок диетической продукцией по доступным ценам. Конечно, состояние птицеводства всецело зависит от экономического положения в стране и в аграрном секторе. С переходом к рыночной экономике в нем начался спад производства. Птицеводство, попавшее под пресс монопольных отраслей и практически лишенное государственной поддержки, столкнулось с проблемой реализации своей продукции по приемлемым для себя ценам. Жесткая конкуренция со стороны крупных импортеров усугубила положение в бройлерном производстве.
С созданием в 2001 г. Росптицесоюза, который с первых дней возглавляет Галина Алексеевна Бобылева – доктор экономических наук, ранее – заместитель генерального директора АО «Росптицепром», активизировалась работа в отрасли по многим направлениям, особенно по защите интересов отечественных производителей птицеводческой продукции. Правда, Росптицесоюз появился с запозданием, было упущено время, что сказалось на сохранении структуры управления отраслью и привело к значительному спаду производства. Росптицесоюз в 2004 г. внес ряд важнейших предложений в Правительство РФ, Госдуму и Совет Федерации, большинство из которых было там поддержано. Была подготовлена целевая программа развития птицеводства России на 2005-2010 гг., одобренная Коллегией Минсельхоза России. Эта программа продолжает успешно осуществляться и в настоящее время. Многие птицефабрики при поддержке Росптицесоюза хорошо вписались в рынок и достойно выдерживают конкуренцию.
В то же время ряд крупных предприятий птицеводства с развитой инфраструктурой работают не в полную силу, но вполне могут увеличить производство в 1,5-2 раза. Необходимо обратить особое внимание этим предприятиям и оказать поддержку. Нельзя допустить, чтобы созданная более 40 лет назад высокоэффективная отрасль утратила свои передовые позиции.
Птицеводство сегодня – это флагман агропромышленного производства в России, это базовая основа продовольственной безопасности страны. Но и ему необходима поддержка государства.
Уделять особое внимание птицеводству следует потому, что это наиболее «скороспелая» отрасль. В условиях ограниченных зерновых ресурсов в птицеводстве достигается наибольшая отдача в расчете на единицу затраченного корма. Так, затраты корма на 1 кг мяса птицы в 1,4 раза ниже, чем на 1 кг свинины, и в 3,2 раза ниже, чем на 1 кг говядины. Выход мяса бройлеров от родительской пары составляет
250 кг и более. Подобных результатов на голову маточного поголовья нет ни по одному виду скота. Цены на мясо птицы в расчете на питательную его ценность существенно ниже, чем на говядину, свинину и баранину, что особенно важно для нашей страны, так как доходы значительной части населения низки.
За последние годы в отечественном птицеводстве сделан значительный шаг вперед за счет использования как в яичном, так и в мясном птицеводстве, высокопродуктивных кроссов, комплекса ресурсосберегающих технологий по содержанию и кормлению птицы, повышения уровня хозяйствования и сохранности птицы, выполнения технологических требований и других факторов, в результате чего повысилась продуктивность птицы, а вместе с этим и валовое производство продукции.
Результаты этой большой работы, особенно в мясном птицеводстве, видны по итогам 2012 г. Производство и реализация мяса птицы превысили уровень 1990 года в 2,4 раза и составило более 4,3 млн т в убойном весе, что на 511 тыс.т больше уровня 2011 года. Удельный вес мяса птицы в общем объеме производства мяса в России в 2012 году составил болене 60%. Есть ряд территорий, где этот уровень превышает 85%.
Производство куриных яиц пока не достигло уровня 1990 года. Но недалеко то время, когда и по этому показателю птицеводческие хозяйства перешагнут уровень 1990 г. и выйдут на новые достойные рубежи.
Многие предприятия отрасли, изучив конъюнктуру рынка, работают по принципу агропромышленных комбинатов: присоединили земельные угодья для производства зерна, полнорационных комбикормов и других кормов, создали фермы для содержания крупного рогатого скота и свиней, производства молока, говядины и свинины, создали мощности по убою и глубокой переработке птицы, имеют разветвленную сеть фирменной торговли.
Комплекс этих мер позволил расширить возможности предприятий, повысить уровень валового производства продукции и ее рентабельность.
По данным официальной статистики ежегодный прирост продукции отечественного птицеводства с 2000 г. составляет 13-17%. Это связано, в первую очередь, с прогрессивной государственной политикой защиты интересов внутреннего рынка от засилия импортной продукции, которая заметно проявляется в последние годы, а также дальнейшим расширением и реконструкцией птицефабрик за счет инвестиционных кредитов банка.
В настоящее время многие птицеводческие хозяйства России вышли и на мировой рынок, предлагая на экспорт высококачественную российскую курятину и яйцо.
По поручению Правительства Российской Федерации Росптицесоюзом совместно с аппаратом Минсельхоза и отраслевой наукой подготовлена долговременная программа развития отечественного птицеводства до 2020 г., предусматривающая:
– обновление производственной базы птицеводства за счет строительства новых, реконструкции и технического перевооружения действующих птицефабрик, с использованием механизма субсидирования;
– расширение ассортимента выпускаемой продукции за счет развития перспективных направлений: индейководства, гусеводства и утководства;
– укрепление отечественной племенной базы;
– вопросы финансовой поддержки, необходимой для наращивания птицеводческой продукции, обеспечивающей полное импортозамещение;
– значительный рост валового производства птицеводческой продукции.
Потенциал отрасли велик и позволяет перекрыть потребности отечественного рынка. Уже в 2012 г. Россия подошла к полному импортозамещению.
20 лет моей работы в Птицепроме России с первых лет его организации и результаты, достигнутые при создании материально-техни-
ческой базы отрасли, позволяют мне именоваться одним из пионеров организации промышленного птицеводства.
Опыт организации капитального строительства в Птицепроме России позволил мне в дальнейшем при работе в Главинвестстрое и Департаменте строительства Минсельхоза России проводить эффективную инвестиционную политику, обеспечивающую сбалансированное развитие материально-технической базы предприятий сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности, оптимальное сочетание направляемых на эти цели государственных инвестиций, кредитов банков, собственных средств предприятий и частных инвесторов. Здесь, как и ранее, пришлось решать и обосновывать потребности в средствах.
Я горжусь тем, что лучшие годы своей жизни отдал становлению Российского Птицепрома и с моим участием создано то, о чем сказано выше.
В 2015 году исполняется 50 лет со дня создания системы Птицепрома, крупнейшего производителя птицеводческой продукции в России. Согласно расчетам уже в 2015 году производство и реализация мяса птицы может достичь 5 млн т. Это будет грандиозный успех отрасли.
Еще живы многие специалисты, ветераны труда, кому пришлось с первых дней организации Птицепрома посвятить любимой профессии десятки лет своей жизни и плодотворного труда. Они заслуживают особого внимания к себе и поощрения.
Каждый должен что-то оставить после себя
© Copyright: Анатолий Уралов, 2014
Свидетельство о публикации №214020202476
Свидетельство о публикации №214020202476
Рецензии