День 404

Четыреста. Четыре сотни. Четыре из сотен.
Я смакую это числительное на вкус, разбираю на части, играюсь с формами, пытаюсь прочувствовать суть. Жестом вызываю одно из последних сообщений, оно висит в воздухе плоской, полупрозрачной диаграммой, подсвечивая надпись «400 дней с того момента, как вы добавили пользователя J947 в список знакомых», выделяю число, увеличиваю, меняю шрифты и цвет, чтобы оно выглядело ещё значительнее. Сначала я машинально захлопнул его как другие – приходящие каждый день привычные напоминания о днях регистраций в базах, новых рекордах друзей в игрушках, новостях с работы и прочим ежедневным мусором мини-достижений, мини-дат, мини-новостей, призванных доставлять мне утренний прилив радости и мотивации. Жаль, что радость и мотивация тоже приходят с приставкой «мини».
 Но потом я осознал – 400! Целых четыреста дней, как я и J947 каждый день разговариваем в сети. В честь этого, я даже приблизил руку к панели веществ, чтобы влить себе в кровь немного синтезированного эндорфина – счастье толчками потекло по организму, я блаженно улыбался. Я тайно называю его Джей. Просто Джей, без цифр. Кажется, такое имя даже существовало раньше – давно, когда люди разного пола ещё носили разные имена. Вот только не помню, имя Джей было мужским или женским? Хотя, какая разница, если я даже не знаю, какого сам (или сама?) Джей пола. Неудобно было спрашивать, хоть уже и больше года общаемся – но может не так понять, решит, что я маргинал и, чего доброго, прекратит общение.
Хочу, чтобы побыстрее прошел рабочий день. Тогда мы снова будем вместе – говорить, гулять по виртуальным мирам, взявшись за руки, и, если я не поленюсь надеть датчики – я буду чувствовать тепло её руки, близость её тела.
Вечером всё будет, а сейчас – меня ждут мои роботы.
Легкий взмах руки – стул перелетает в другой конец комнаты, к моей установке для моделирования. Бужу её – несколько сообщений о том, как там мои создания. Все роботы линии UYI-465542, над совершенствованием которых я работаю уже несколько лет, показывают хорошие результаты в работе. Они занимаются весьма специфическим делом – работают на сельскохозяйственных районах далеко отсюда. Когда я начинал с ними работать, я явственно чувствовал недостаток своих знаний – на нашем континенте люди давно сами подобным не занимаются, а все роботы для таких работ раньше разрабатывали корпорации, никак не связанные со мной и моей Компанией. Их инженеры, разумеется, не пошли бы со мной на контакт – наш мир добился той идеальной степени верности, когда человек делает всё ради Компании, а она же, взамен того, обеспечивает сотрудникам дом, питание, безопасность и даже возможность создания человеческих зигот, половина генов которой будет от тебя. Это называется деторождением, но, к счастью, наши технологии дошли до того, чтобы люди могли продолжить род, не прикладывая усилий на вынашивание и воспитании потомства. Большой шаг для научной организации труда, огромнейший, и я горд, что моя Компания одной из первых начала применять эту технологию. Жаль, в создании продуктов питания мы отстаем, но для этого у них есть я – главный специалист по роботам-колхозникам. Когда я думаю о своей роли, меня переполняет гордость.
Вечер. Джей, милая, милый Джей, ты снова в сети.

K309: Привет)))
J947:  Привет.
K309: Ты тоже рад этой дате?)
J947:  Какой?
K309: 400 дней, как мы знакомы.
J947:  Да.
K309: И я)

Джей молчал, я нетерпеливо вращался на стуле, ожидая, что он мне ответит.

J947:  Можем погулять в честь этого. Или заняться сексом. У меня ближайший час все равно свободен.
Моё сердце забилось чаще. Джей не все равно! Быть может, он так же носился с утра по комнате, как и я, увидев сообщение о том, что уже целых четыре сотни дней мы не можем представить дня друг без друга.

K309: Я сейчас войду в режим. Только костюм надену.

Объективно занятие сексом с человеком через костюм для виртуальных путешествий мало чем отличается от обычной мастурбации с помощью того же костюма. Но существуют целые порталы для любителей подобных развлечений – в этом есть что-то архаическое, дань уважения занятию, которому когда-то давно люди уделяли огромное значение. Смешные люди. Хотя, сейчас, когда я на одной волне с Джей, когда представляю, что он или она испытывает то же самое, что и я… это нечто особенное. Мы даже можем переключать датчики, предлагая партнеру тот или иной вид удовольствия, и тот испытает его, если, конечно, согласиться. Я вспоминаю, как изучая быт людей, когда они ещё сами занимались физическим трудом (это было странно, но неизбежно для того, чтобы доделать проект), читал одну книжку про жизнь древних людей и про то, как они вживую, собственными телами получали удовольствие друг от друга. В книге, помимо сведений о ведении сельского хозяйства, к которому, как я понял, люди порой относились крайне нерационально, было описано много других сцен. Например, как некий человек мужского пола силой заставил вступить в контакт с собой существо женского пола. Странно и волнующе, я даже слегка покраснел, читая те строки, хотя мне эта архаичная реакция и крайне не свойственна. А эта… назовем, как в книжке, девушка, чьи Высшие Права были столь наглым образом нарушены, волочилась потом за ним следом и говорила, что «принадлежит ему», будто она какая-то вещь.  Чувства, испытанные героем, привозносились автором как нечто несоизмеримое, но мы-то сейчас знаем, что люди чисто физически не способны испытывать такое же удовольствие от реальных контактов друг с другом, как от симуляции с помощью костюмов, не пачкая друг друга тем самым мерзкими выделениями друг друга. Абсолютная гигиена, абсолютная невинность, абсолютное удовольствие. Вот что значит победа разума над телом, о которой так мечтали философы древности.

На следующий день Джей спросил меня, что я думаю о свободе выбора. Я ответил, что я свободен в своем выборе так сильно, как вообще может быть свободен живое существо, подчиняющееся капризным законам физики и биологии. Я сам выбираю, что мне есть, во что поиграть и с кем общаться в свободное время. Джей тогда сказал странную фразу «Да, у нас есть свободы выбора, но мы разучились его делать. Все мало-мальски важные вопросы решают за нас выше, а мы всегда остаемся детьми, разве что с очень высоким уровнем познаний в своих, конкретных областях». Она такой шутник, мой Джей. Мы стали ещё больше говорить на подобные темы, и я пришел к выводу, что Джей определенно не такой, как все. Нет, конечно, мы все крайне разные. Даже живущие в одном Доме. Комната каждого имеет определенный цвет, который хозяин может менять, мы любим кушать разную пищу и подключаем разные приложения к своим виртуальным профилям – благо, миллионный выбор нам в этом помогает. Но в Джее было определенно что-то особенное. Порой мне казалось, что он был более живым и настоящим, чем все те, с кем мне приходилось общаться со времен обучающих видеокурсов среднего образования. Тогда я знал одного мальчика, который проходил курс параллельно со мной, он был странноватым, отказывался учить что-то, пока ему не объясняли, зачем (глупый вопрос. Разработчики курсов же явно лучше знают). Затем он пропал, и нам пояснили, что он «болен головой», но скоро врачи все исправят.

После того, что произошло на четырехсотый день знакомства, мы с Джей стали развлекаться так постоянно. Настолько часто, что система мониторинга моей сетевой активности стала невзначай подбрасывать ссылки на статьи медицинской энциклопедии, где подобные привязанности расценивались как «любовные» и, по словам энциклопедии, могли привести к негативному изменению поведения.  Не знаю, о каких негативных чертах они говорили, но моя жизнь, если и изменялась, то только в лучшую сторону. Разработки значительно продвинулись, я наконец-то додумался до того, как научить их отделять сорняки от нужных растений, если те растут в одной точке, согласно их пространственной сетке. А любовь – это так, выдумки врачей, которые в каждом твоем действии видят задатки психологического расстройства.
И вот, на третий день, вечером, я наконец-то решился спросить его.

K309: Прости, если что, но мне стало интересно, а какого ты пола?
J947:  Это важно?
K309: Нет, мне просто стало интересно.
J947:  Биологически я женщина. Но я не привязан к своему полу.
K309: Конечно, нет. Ты же нормальный человек.

Это прозвучит глупо, но меня слегка обрадовал тот факт, что Джей оказался ей. Я не имею никаких предрассудков, нет, просто союз меня и её стал символом чего-то нелепого, абсурдного, штампа давно забытого прошлого… сцены из старой книжки про жизнь древних людей, которые жили рядом с природой, без всякой техники, без всяких костюмов… Странная и, наверняка, сложная жизнь.
Пора спать. Завтра с утра хотелось бы закончить разработку нового модуля.
Но поспать так  и не удалось.
Посреди ночи запищал датчик индивидуальной учебной тревоги – такое случается примерно раз в месяц для проверки того, что в случае реальной опасности ты действительно будешь следовать всем инструкциям. Встав с кровати, я накинул плащ и торопливо пошел к выходу из комнаты, очень важно было успеть совершить все действия в определенный промежуток времени, иначе тест придется проходить заново. Вышел из комнаты в светлый коридор – куча дверей, за которыми скрываются почти такие же, как у меня, комнаты. Людей не было – тревога была слышна только в моей комнате, остальные мирно продолжают спать. Тревоги специально устраивают в разные дни – чтобы недосып многих не ударил по показателям работников системы. Спускаюсь на один пролет по пожарной лестнице вниз, к специальным аварийным лифтам, которые, в свою очередь, переносят меня на самый низ – первый этаж, выход за пределы здания. Двери открываются, и я выхожу на холодную ночную землю. Сразу за многометровым зданием начинается узкая асфальтированная дорога, и больше – ничего. Однообразный зеленый газон тянется во все стороны от исполина инженерной мысли – Дома Жителей Компании. Дома, который настолько сжился, сросся с нами, научился выполнять все наши желания и потребности, что больше не хочется его покидать. Пару минут для порядка гуляю перед зданием. Свежий ветерок вносит в мою голову смутную мысль. А что, если предложить Джей нечто по-настоящему безумное? Например, не дожидаясь тревоги, договориться и спуститься одновременно вниз… Я тут же отгоняю эту мысль. Нет, это безумно. Если кто-то из дома узнает, то мы оба станем объектами насмешек в общих чатах на долгие годы. Ведь это совершенно ненужные действия, и к тому же… Нам придется увидеться вживую. Мне придется показаться ей, а она будет вынуждена открыться передо мной.
Мне бы так хотелось, чтобы в её глазах я выглядел примерно так же, как она в моих – необычный, смелый, по-настоящему наслаждающейся жизнью… Нет, дурацкая идея, пора возвращаться.






А следующим вечером Джей не оказалось в сети. Более того, страница с её профилем оказалась не найдена.
Оставалось только одно сообщение:

J947:  Я ухожу в реальный мир, Кей. Прости за вольность, но мысленно я называла тебя именно так. Если хочешь меня найти – иди туда, где работают твои творения, и ты непременно найдешь меня. И, я верю, ты узнаешь меня.
Твоя Джей.

Сердце забилось сильнее. Нормальная реакция на привязанность, а вот мои мысли… Мои мысли совершенно ненормально выходили из-под контроля. Подключи я сейчас свою комнату к наблюдению психолога, то, посмотрев в мои горящие глаза, он наверняка сразу сказал бы, что я схожу с ума. Успокоил бы, что такое бывает со многими, и я, не выходя из комнаты, прошел бы курс реабилитации, временно прекратив ломать мозг над сложной работой.
Но психолога на онлайн-связи не было, и чувство, что разрастается у меня внутри, не оставляло мне других путей.

***

- Что, наш инженер-колхозник тоже слился?
- Ага, - громкий хруст яблока.
- А я на него поставил. Деловой был парень, с хваткой.
- Против Джей никто не устоит.
- Да, Вань, твой вирус просто прекрасен. Целое здание добровольных отказов от попечения Компанией за три года! Причем, никто даже не догадался, что он не первый сбежал.
- Это уже не Джей, это программа симулирования сетевой активности пропавших пользователей. Жаль, что пришлось пожертвовать целым Домом наших сотрудников.
- Да ладно тебе, зато можем признать испытания успешными.
- И запустить Джей в сети конкурентов?
- Ага.
- Тогда сделаем это сегодня же. – огрызок с громким хлопком упал в мусорную корзину.