Кот из Лукоморья Глава 1. Доктор шарлатанских наук

От автора

Эта повесть написана в 1993 году, когда я жил в городе Апатиты Мурманской области, где и происходит действие первых глав повести. Я не мог в то время с чистой совестью утверждать, что подвиг героя этой книги был не напрасным и принёс желаемые результаты. Теперь, пожалуй, могу. Впрочем, прочитав её, вы сами можете составить мнение на этот счёт.
 


         
 Все началось с этой книги о летающих тарелках. Андрей очень увлекался аномальными явлениями и прочитал все, что было на эту тему в библиотеках и книжных магазинах небольшого северного городка, где он жил. Не то чтобы он верил всему, что там написано, но все же явно выделял эту тему из всей остальной научно-популярной литературы, где все, как правило, научно обосновано и доказано, и ничего нового ему, ученику шестого класса, не придумать. То ли дело аномальные явления: вот тебе голый, необъясненный наукой факт, бери и придумывай ему объяснение. И не беда, если оно, мягко говоря, не очень согласуется с современными научными представлениями. Ведь как, по словам Эйнштейна, делаются великие открытия? "Все знают, что этого не может быть. Находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие." Может быть, великий физик и шутил, но недаром же народная мудрость гласит, что в каждой шутке... Вот Андрей и делал свои "открытия", благо фантазии у него хватало с избытком. Иногда это шло в ущерб успеваемости, потому что он мог обдумывать очередную проблему часами, отрешившись от окружающего, в том числе и на уроке. В школе он, не очень рассчитывая на понимание, про свое увлечение никому не рассказывал и делился только с папой, который это занятие в общем одобрял, несмотря на издержки. Он считал, что шевелить мозгами всегда полезно, в школе этому не научат. Правда, он обычно тут же громил научные теории сына, но и это шло на пользу, так как заставляло последнего в следующий раз более серьезно аргументировать свои выводы.

 На эту новую книжку Андрей не очень-то и надеялся. Последние три-четыре книги об НЛО, которые он прочитал, не содержали для него ничего нового. На этот раз ему, однако, повезло. Авторы книги выдвигали предположение, что НЛО могут прилетать не из космоса, а из каких-то параллельных миров, которые якобы находятся совсем рядом, но в другом пространстве. В доказательство своей гипотезы они, нисколько не сомневаясь в реальности НЛО, перечисляли все аргументы своих противников, утверждавших, что никаких пришельцев из космоса нет и быть не может, и, соглашаясь с ними, тут же заявляли, что тогда это, конечно, пришельцы из параллельных миров. Поскольку такая точка зрения высказывалась впервые, то и аргументов против нее, естественно, не было.

 Идея показалась ему весьма перспективной и достойной того, чтобы немного "пошевелить мозгами". Продолжалось это два дня и стоило ему трех двоек по разным предметам, зато в результате появились две стройные и, по мнению их автора, достаточно обоснованные гипотезы о происхождении и устройстве параллельных миров. И если насчет обоснованности еще можно было поспорить, то отказать им в оригинальности было решительно невозможно. Достаточно сказать, что по одной из них Большой Взрыв, который, по мнению большинства ученых, положил начало нашей Вселенной, есть непрерывный бесконечный процесс создания миров, существующих каждый в своем пространстве и нанизанных на ось времени, как бублики на нитке.

 Андрей и в этот раз не собирался обнародовать свои идеи, и если бы не учитель естествознания, они так бы и остались неведомыми миру. Иван Николаевич был хорошим учителем, умел интересно рассказывать, и на его уроках скучать не приходилось. Его немного боялись, так как спрашивал он строго и двойки ставил щедро, не боясь испортить средние показатели успеваемости по школе. Но и у него была одна слабость, которую ученики давно заметили и успешно использовали в критических ситуациях. Дело в том, что Иван Николаевич фанатично верил в науку, считал научный подход к любой проблеме единственно возможным и потому напрочь отвергал всякие аномальные явления, необъяснимые с научной точки зрения, так же как и любые теории и гипотезы, не основанные на строго научном подходе. Мало того, он считал своим священным долгом прививать аналогичные взгляды своим ученикам. Поэтому лентяю, не выучившему урок, достаточно было поднять руку и задать вопрос, скажем, о Бермудском треугольнике, и вместо ожидаемого вызова к доске он, а с ним и весь класс, до конца урока слушали лекцию о том, что никакого треугольника не существует, есть только опасный район, где морские и авиакатастрофы случаются немного чаще, чем в других, плюс выдумки падких на сенсации журналистов. Не слишком разбираясь в психологии, Иван Николаевич не учитывал, что его методы иногда дают обратный эффект. Он немало удивился бы, узнав, что именно его лекции впервые пробудили у Андрея интерес к аномальным явлениям.

 В тот майский день Сашка Мухин не выучил урок, а двойка, которая могла бы испортить не только четвертную, но и годовую оценку, была ему совсем ни к чему. Половину урока он сидел тихо в надежде, что пронесет, но когда Иван Николаевич закончил объяснять строение Солнечной системы и придвинул к себе классный журнал, понял, что настало время решительных действий.

 – Можно вопрос, Иван Николаевич? – поднял он руку, – Вы сейчас говорили только о других планетах, а я тут прочитал книжку, там еще про какие-то параллельные миры говорится, и что оттуда тоже инопланетяне прилетают.

 Андрей тут же вспомнил, что эту книжку, Сашка взял у него на пару дней еще месяц назад, и до сих пор не отдал. "Вот скотина" – подумал он, – "мало того, что книгу зажал, так еще и хорошую идею на себя потратил! А если я завтра урок не выучу, что мне спрашивать?"

 Учитель, как и ожидал коварный Мухин, завелся сразу. Считая саму идею очевидно абсурдной, он решил не тратить времени на ее опровержение и вместо этого яростно набросился на шарлатанов и лжеученых, которые пишут подобные книжки, забивая людям головы всякой ерундой и отвлекая их от настоящей научной литературы. Такой подход разочаровал и даже немного разозлил Андрея. Это что же выходит, значит он круглый дурак, если потратил столько времени на ерунду, недостойную даже опровержения? Ну нет, так не пойдет! Дождавшись момента, когда учитель остановился, чтобы перевести дух, он поднял руку и спросил:

 – А почему параллельные миры не могут существовать где-нибудь в другом измерении? Ведь если мы живем в своих трех измерениях, это еще не значит, что четвертого и пятого не существует вообще!

 Иван Николаевич не ожидал такого поворота, но ему ничего не оставалось, кроме как свернуть на предложенную дорогу. Не зачислять же своего ученика в разряд лжеученых и шарлатанов! К тому же ему и в голову не приходило сомневаться в конечном торжестве истинной науки, представителем которой он в данный момент являлся. Он терпеливо объяснил, что даже если допустить существование четвертого измерения, никакое материальное тело в нем существовать не может, потому что каждое измерение – это всего лишь направление, перпендикулярное всем остальным. Для существования параллельного мира необходимы по крайней мере еще два. А допускать наличие четвертого, пятого и шестого измерений, да еще нигде не пересекающихся с тремя первыми – это уже полный абсурд.

 Он думал, что спор на этом и окончится, но не тут-то было. Наука, конечно, великая сила, но и хорошая подготовка тоже кое-чего стоит. Вошедший в азарт Андрей ответил целой лекцией, в которой изложил свои теоретические построения. Вообще-то они были не так уж и неуязвимы, как ему казалось, и учитель мог бы легко разнести их в пух и прах, но допустил тактическую ошибку. Ему бы найти слабое место в аргументах противника, задать два-три каверзных вопроса, и Андрей неизбежно запутался бы в собственных рассуждениях, а он вместо этого, призвав на помощь всю тяжелую артиллерию науки, принялся крушить все подряд. Его аргументы были безупречны, и для более продвинутой в науке аудитории, ну хотя бы для студентов технического вуза, вполне понятны, но присутствующие этого еще не проходили, и для них его слова в сущности сводились к железобетонному "этого не может быть, потому что не может быть никогда", и поэтому были недостаточно убедительны. В конце урока, поняв по лицам учеников, что терпит поражение, он с раздражением сказал Андрею:

 – Если бы в настоящей науке ты достиг таких же успехов, то, наверное, получил бы степень доктора без защиты диссертации, а так ты у меня скорее получишь двойку за пропаганду антинаучных идей.

 После этих слов продолжать спор не имело смысла, в глазах одноклассников Андрей одержал чистую победу.

 Первым, но не единственным последствием этого инцидента, весть о котором мгновенно разнеслась по школе, было единогласное присвоение ему хоть и не ученой степени, но все же почетного прозвища "Доктор". Другое же последствие проявилось значительно позже, и знать бы, куда заведет его неожиданная слава, он бы очень хорошо подумал, прежде чем вступать в спор с учителем.

продолжение http://www.proza.ru/2014/02/02/1005