Слишком просто

 Антон крепко сжимал в руках руль и стеклянными глазами смотрел на дорогу. Свет фар растекался по мокрому асфальту.  На сидении справа мирно дремала Полина, откинув голову на спинку. Прядь тонких светлых волос небрежно лежала на ее левой щеке. Антон бросил на Полину короткий взгляд, и его тело покрыла мелкая дрожь. Еще недавно казалось, что это момент никогда не наступит. Но час пробил.

Несколько ярких вспышек на полуночном небе – послание, предназначенное ему, увидеть которое мог только он и никто больше. Расскажи он кому об этом – его бы сочли сумасшедшим, впрочем, может быть так оно все и есть. То, что произошло в его жизни полтора года назад, никак не укладывается в рамки обыденности и уж точно не могло произойти случайно.

 Тогда, влекомый удивительным мерцанием, он продирался через глухую чащу, ломая под ногами сухие ветки, спотыкаясь и падая. Его обувь, явно не предназначенная для подобных испытаний на прочность, обзавелась дырами в тонких подошвах, через которые ноги Антона кололи мелкие веточки. Лапы елей больно хлестали по лицу и рвали одежду, оставляя на теле царапины. Но он шел навстречу свету, иногда переходя на бег. Эти вспышки тогда были единственной связью с реальностью, нитью, за которую он держался. В лес он пришел, чтобы покончить с собой и уже чувствовал колючие прикосновения веревки к своей шее, когда его внимание вдруг привлек этот свет.

 Спустя час он вышел на какое-то фантастически огромное поле, в центре которого высилась башня из серого кирпича. Антона удивил тот факт, что он не заметил такую махину издалека в лунном свете: высота ее многократно превосходила таковую даже у самых рослых здешних деревьев. Антон наклонился и потрогал землю под ногами: ни сучка, ни камешка – только на удивление мягкая и теплая трава. Он снял превратившиеся в труху кеды, изорванные носки и дальше пошел босиком. Трава приятно щекотала лодыжки и стопы ног. Возвращаться назад он в любом случае не планировал. Просто потому, что возвращаться было некуда.

 Источник света, казалось, располагался где-то не здесь, не в земной атмосфере, но навскидку можно было сказать, что это небесное тело неизвестного происхождения висело точь-в-точь над высокой башней. Идти пришлось долго, но теперь Антон не торопился: все вокруг прямо предназначалось для неспешной прогулки. Он наслаждался воздухом, который вдруг стал таким свежим-свежим и будто бы сам мягко проникал в ноздри и плавно насыщал легкие кислородом. Минут за двадцать Антон, наконец, достиг башни и остановился перед массивной деревянной дверью, освещаемой сверху тусклой лампочкой, вокруг которой кружили мотыльки. Молодой человек открыл дверь и вошел внутрь.

 Внутри было прохладно, но сухо. Ожидаемо, вверх вела узкая винтовая лестница, местами изрядно проржавевшая, но выглядевшая надежной. Антон начал подниматься в полумраке, разбавляемом лунным светом, проникающим через редкие узкие окна, иногда нет да нет с опаской поглядывая вниз. В противовес траве снаружи, железные ступеньки были неприятно твердыми и холодными для босой ноги, но со временем Антон привык.  Где-то посередине он замер: его уши явственно уловили тихий женский голос, доносящийся сверху. Человек проглотил ком, внезапно образовавшийся в горле, и стремительно побежал, перепрыгивая через ступеньки. Голос звучал громче и громче, и вскоре Антон смог разобрать слова:

«…Средь бескрайних снегов в отражении дня,
Средь широких полей и в глубоких лесах,
Ты всегда и везде, друг, увидишь меня,
Коль ослепнешь внезапно – приду я во снах…»

 Тяжело дыша, Антон достиг вершины башни. Окруженная теплым светом, льющимся из десятка небольших окон, к нему лицом стояла девушка необычайной и при этом такой изящно простой красоты. Ее светлые волосы ложились на хрупкие плечи и продолжались вплоть до небольшой груди, скрываемой за просторным белым платьем. Она, как и он, стояла босиком на каменном полу. Принцесса, заточенная в башне.

- Я ждала тебя, - промолвила она, слегка улыбнувшись, – не задавай никаких вопросов сейчас, ты все равно не получишь на них ответы. Подойди ко мне.

 Антон подчинился воле девушки. Она взяла его руки в свои и, глядя прямо в глаза, произнесла:

- Я чувствую, как тебе сейчас плохо.  Но не волнуйся, - на этих словах она приблизила свои тонкие губы к его уху и перешла на шепот, - Мы сможем это исправить.

 Они медленно спускались по винтовой лестнице. Маленькая рука девушки согревала пальцы Антона.

- У меня нет имени, но ты можешь дать мне любое, которое тебе нравится. Как только мы покинем это место, я забуду все, что говорю тебе сейчас, потому – прошу тебя – слушай внимательно. Через некоторое время ты должен будешь привести меня сюда обратно. Я не знаю, когда точно наступит этот момент, но ты поймешь, поверь мне. И ты будешь обязан это сделать, так что обещай мне. Если не готов к этому – оставь меня здесь, но… Я бы не хотела сейчас отпускать тебя одного. Ты меня не знаешь, но я, наверное, знаю тебя лучше всех живущих на Земле.

 Антон тогда не сказал ни слова, просто не мог. Происходящее казалось приятным сном, и он не хотел просыпаться и портить его чем-либо. Они провели ночь в поле, лежа на траве и глядя на звездное небо, укрывшись его легкой курткой. Когда наступил рассвет, они покинули поле. Им пришлось идти через лес, они серьезно изранили ноги, но никого из них это ни капли не огорчило.

 Впереди было полтора года беззаботной жизни. Им было хорошо вместе, и со временем Антон по-настоящему влюбился в эту девушку по имени Полина - первое имя, что пришло ему тогда в голову. Каждое утро отныне они встречали вместе, пили крепкий чай на тесной кухне и часами разговаривали ни о чем в свободные часы. Когда выдавалась возможность, они вырывались из плена этого перенаселенного города куда-нибудь, и везде было здорово. Они обзавелись множеством общих друзей, с которыми были проведены десятки веселых вечеров.

 Она досталась ему слишком просто. Все, что он заимел, досталось ему слишком просто. Иногда он подолгу не мог уснуть, одолеваемый мыслями о неизбежном конце всему этому, который может наступить в любой момент. Тогда он просто прижимал Полину крепче к себе, зарываясь носом в ее распущенные волосы, и мысли отступали. В конце концов, за те годы бессмысленной и тоскливой жизни он заслужил немного счастливого времени?..

 Однажды утром он застал Полину, сидящей за столом с ручкой и листком бумаги. Она проснулась раньше, но еще не успела одеться и сидела в одних трусиках. В комнате было прохладно, и он накрыл ее одеялом, поцеловал в щеку и поинтересовался, что она пишет. 

- Знаешь, я тут проснулась и у меня в голове стихи возникли, прямо как наваждение какое-то… Решила записать вот. Сделай мне чай, пожалуйста, потом покажу, что получилось. Мне кажется, что это о тебе.

 Антон размешивал сахар в большой кружке, пытаясь отогнать внезапно нагрянувшие тревожные мысли, от которых разболелась голова. Он закрыл глаза, положив руки на стол, и простоял так минуту с лишним, пока голос Полины не вырвал его из оцепенения:

- Ты где там пропал, Антоша? Я дописала вроде.

 «Я знаю, поверь мне, как больно внутри,
Как хочется выть, словно волк, на луну,
Не исчезай, не теряйся, смотри
Как планета тихонько отходит ко сну.

Средь бескрайних снегов в отражении дня,
Средь широких полей и в глубоких лесах,
Ты всегда и везде, друг, увидишь меня,
Коль ослепнешь внезапно – приду я во снах,

Только имя мое в темноте назови,
Хочешь - негромко, услышу, поверь,
И в свете пылающей жарко зари
Я приду, лишь оставь приоткрытою дверь»

 Тогда он яростно сжимал в руках листок, прямо как сейчас сжимал руль. И как тогда, на его глаза навернулись бессильные слезы. Принцесса возвращается в башню. Что это вообще было? Это так нереально, так бессмысленно, в то время как девушка, спящая на соседнем сиденье такая настоящая, такая живая. Тот самый свет разбудил его в ночи. То, что дало столь недолгое счастье, так же его забирает. Она досталась ему слишком просто. Слишком просто.

 Но забирает ли? Ведь он сам везет ее туда, в эту башню, своими руками лишает себя самого светлого, что было в его жизни! Словно услышав его мысли, Полина просыпается и кладет свою руку ему на колено.

- Так надо, - шепчет она, и тень легкой улыбки ложится на ее милое лицо.

 Осень сменилась многоснежной зимой. Антон уже два месяца жил в небольшой деревне, в доме покойной бабушки. Каждый день он вставал в шесть утра и, выпив крепкого чая и растопив печь, шел расчищать снег, выпавший за ночь. До ближайшего магазина приходилось добираться пешком пятнадцать километров, но это его не расстраивало, так как свежий морозный воздух бодрил и заметно поднимал настроение. Иногда Антон добирался в город на электричке и закупался книгами, которые пожирал долгими вечерами. Пытался писать что-то сам: в столе накопилась внушительная стопка исписанных листов.

 Они молча стояли в башне, он крепко прижимал ее к себе, зажмурившись, про себя моля неизвестно кого, что бы именно это оказалось дурным сном. Она не отстранялась, нет, просто беспомощно опустила руки. 

- Мы можем так стоять вечно, Антон.
- Может я именно этого и хочу? Вот так стоять тут с тобой сейчас.
- Ты знаешь, что теперь тебе нужно уйти.
- Как? Скажи мне: как я буду без тебя теперь?
- Ты стал сильнее, гораздо сильнее. Просто пока ты этого не понимаешь, - на этот раз Полина отстранилась и выразительно посмотрела в его глаза. – Иди.

Антон не шел, он бежал. Ему пришлось бежать. Поле позади него стремительно зарастало деревьями, словно шипами. Многометровая башня ушла под землю и теперь никто не сможет сказать, была ли она там вообще – все исчезло без следа. Что осталось, так это то дерево с неумело накинутой на него веревкой, под которым он проснулся утром. Долго плутая в лесах, в разгар дня он вышел, наконец, к месту, где оставил машину. На следующий день он решил уехать в деревню и действительно разобраться в себе.

 Одной февральской ночью он в последний раз произнес в темноте ее имя. Она пришла, как и обещала в своих стихах. Они долго смотрели друг на друга и улыбались. Больше ничего не тяготило его сердце. Как наступит весна, он вернется в город. Все, что он имел в жизни, доставалось ему слишком просто, теперь же он готов приложить усилия.


Рецензии