Мы ладошки открыли и пошли сдаваться ей

Мы ладошки открыли и пошли сдаваться ей

Ехали с приятелем чуть за городом на вечернюю рыбалку. Вдруг он сказал: "тормози, да тормози же, это же Дина,.... из нашей школы.... Сказал он, что сейчас она работает следаком.
Я отвлекся от ухабистой дороги и увидел кампанию, отдыхавшую после работы на природе вечером за шашлычком. Из-далека ведь не приглядишься. С виду, ну точно, банда "утюгов" и она одна среди них.

Видел в Питере не про Васю Рогова, который мне очень симпатичен, а то, как работают они, настоящие питерские оперы. Попал в Питер в командировку в середине лихих девяностых и вечером неосторожно прогуливался по вечернему чужому городу. По колодцам старого Петербурга, гуляя, про героев Достоевского думая, вместо того, что бы подумать: "Как бы не словить ****ы".  Вышел из очередного такого колодца. Метров пятнадцать было до ларька. Увидел как к ларьку подошли на цырлах двое накачанных, пальцами машущих. Что-то безцеремонно эти жопатые в спортивной одежде и коже сказали в ларек. Им дали пакет. Откуда ни возьмись, подлетели другие - поджарые и крепкие, тоже будто братва. Это питерские оперы резко на петушившихся наручники надели, затащили в подъехавший бобик с решетками и мгновенно исчезли, будто ничего и не было. Конечно же и раньше видел урок, сталкивался близко, видел как они разговаривают любезно друг с другом, братишками называют, боялся их. Впереди урок бежал обычно как подорванный пацан из соседних дворов. Всегда кто-то прибегал, успевал сказать. Старшие говорили - что-то вроде ну ка быстро исчезли, урки придут...  Впервые увидел у урок именно животный испуг и страх. Которые им подарили питерские оперы.

Приятель сказал: "Только не делай резких движений, с ней, видимо, оперы, могут и зацепить ненароком, приняв нас за всяких, у нее могли и враги появиться из-за ее работы..., они это знают."
-  Ну что, давай рискнем здоровьем. 
Мы сняли куртки с себя, что бы было видно нас, безоружных. Медленно, спокойно вышли из машины и позвали ее, помахали руками. Стоим на месте, как вкопанные, хотя бежать к ней хотим. Она узнала нас. Ее окружение сделало несколько вроде незаметных резких движений и встало в боевой готовности глядя на нас и на нее - они очень напряглись и было слишком видно, что они ее защищают, защищают независимо от того, что она сказала, что "свои".
Мы ладошки открыли им, а пошли навстречу ей, сдаваться ей пошли. И она побежала навстречу к нам, раскрыв руки.
Бойцы ее стояли и контролировали ее безопасность и каждый наш шаг и каждое наше движение в боевой готовности контролировали, до тех пор, пока она не поцеловала нас. Потом они отвернулись.



Галим Фарзтдинов