остановка

Есть дни, которые начинаются одинаково. Которые не имеют привкус особенности. Предчувствия необычности. Или необычайности. Или чего-то иного. В такие дни все кажется настолько обычным, что над этой обычностью никогда и не задумаешься.
Эстер посмотрела на запотевшее стекло трамвая, но какая-то внтренняя заторможенность и лень мешали пошевелить рукой и вытереть капли со стекла. Ей и так неплохо было видно мир за этой пеленой. Она видела ровно столько, сколько сейчас было нужно, большего ей знать не хотелось. Все было привычным - остановки, люди, протискивающиеся от входа к выходу, от проходов к окнам, молчащиекричащие люди. Эстер до них не было никакого дела. трамвай ехал, будто едва касаясь рельс. Эстер наблюдала за маленькими каплями, стекавшими по стеклу, сколько сейчас времени? Наверное, слишком много или слишком мало. Трамвай снова остановился, люди рекой выплыли из него, будто оставив жерло вулкана пустым или уступив его другим. Эстер прислушалась, ей казалось все невообразимо тихим этим утром. Утром? значит, все-таки утром. Возможно, было бы неплохо, чтобы это был вечер, ведь эти времена суток так похожи. И еще один круг по расписанию планеты был бы пройден. Эстер опустила глаза и посмотрела на свои тонкие пальцы. возможно, она могла бы стать хорошей пианисткой. Говорят, если пальцы тонкие и длинные, ты обязательно можешь быть хорошим пианистом. Она улыбнулась про себя. Эстер снова посмотрела на стекло - но что-то изменилось в и без того не понятном ей пейзаже. За окном, прямо рядом с ней, по ту  сторону стоял человек. Неподвижный, молчаливый, он так же ощущал ее присутствие, как она - его. Он просто стоял и молчал, не шевелясь, даже не моргая... Хотя черт его лица почти не было видно. Коричневое расплывчатое дышащее пятно, с разманными водяными каплями вместо лица. Эстер не удивило, почему он стоит там, с той стороны, будто прислушиваясь к ее дыханию, которое он бы все равно услышать не смог. Ее удивило, почему она никак не может пошевелить руками, чтобы протереть стекло и посмотреть на того, кто стоит по ту сторону. Ее удивило то, почему трамвай так долго стоит на одной остановке. Она повернула голову, в эту долю секунды ей явно показалось, что все лица были обращены к ней, и за секунду до того, как она успела заметить что-то неладное, все вновь вернулось на свои места. двери закрылись, машинист привел транспорт в движение. фигура за окном осталась позади. Внтури Эстер что-то окаменело.

Она спустилась на какой-то неизвестной остановке на какую-то ей не известную улицу, в знакомом ли ей городе? Эстер была настолько растеряна, впрочем больше надо было спать и не забывать принимать лекарства. Да. Все дело в этом- убеждала она себя. Нне было никакого мужчины. Никакого трамвая, запотевшего стекла - ничего этого с ней не было. Еак не было и машины, которая мчалась прямо на нее, едва ли собираясь сбавлять скорость.

Последнее, что она помнила - это черная бездна, обхватившая ее горло и рывком утянувшая в темную яму безпамятства и бессознания.

.
.
.
.
.

Эстер очнулась на белоснежной койке стерильной палаты, не чувствуя своего тела. врачи что-то говорили про осторожность, аварию, цветы, машину, обезболивающее, родных, медсестер, личные вещи....все это ей слышать не хотелось. Она закрыла глаза, очутившись снова в темной яме, на этот раз там было тепло и не больно.
.
.
Она проснулась ночью. ей почему-то показалось, что это ночь. в палате было свежо и чисто, из коридора не доносился шум, уютно горели тусклые лампы. Может ей надо поесть? - вдруг подумала она.- впрочем зачем. на прикровтаном столике ваза с водой, стакан питьевой воды, ручка, какие-то записи, незнакомые предметы. потолок недавно покрасили, но не очень аккуратно. шторы приятгного цвета, но, увы, надоедят через пару дней. лишь спустя несколько минут, она узнала это чувство присутствия. в палате был кто-то еще кроме нее. она всмотрелась в темный угол, вытягивать шею было то ли неосязаемо, то ли больно. в дальнем углу палаты на обычном стуле с цветами в руках сидел человек. Эстер почувствовала, что у нее холодеет что-то внутри, наливается свинцом, теплеет и отмирает. Где она видела его? спустя долгое время пришлось напрягать память, чтобы вспомнить, какой жизнью она жила до того, как попала в больницу. Она помнила, как ехала куда-то - больше ничего. память была как синяк. надавливаешь - болит. а внутри зреет опухоль, просто ты об этом не знаешь. и легче не касаться ее, чем узнавать что с тобой происходит. она вспомнила,как остановился трамвай, она же не видела лица, но она точно знала - что этот человек сейчас перед ней. сидит и смотрит на нее. неотрывно. неподвижно. она отвела глаза. что ему надо? может, он что-то знает о ней? может, он заберет ее отсюда?
ей показалось, что она снова хочет спать.
ей почему-то вдруг стало очень страшно.

время текло как-то иначе,Эстер явно это чувствовала. все стало каким-то безликим, медленным, вязким. Люди, заходящие и выходящие из палаты, врачи, цветы, день, ночь. Неиизменным оставалось одно - человек в палате, наблюдающий за ней. Она стала даже привыкать к нему. Или просто все стало казаться каким-то менее важным. она каждый день ощущала горький привкус лекарств и неествественное спокойствие. она посмотрела в угол палаты. сидел все там же. и что ему надо? зачем он здесь? за....
.
.
.
Эстер проснулась от легкой ноющей боли внутри груди. Боль не душила, лишь изводила, не давая возможности пошевелиться.хотя она в любом случае не смогла бы это сделать. В палает снова было темно, свет лился лишь от едва горящих ламп. почему она всегда спит днем? почему просыпается ночью? что происходит за то время, пока ее нет?
она вдруг вспомнила о человеке, сделав усилие, она пошевелила головой и поняла: что-то изменилось. Человек сидел недалеко от нее, не в углу комнаты, как раньше. Он стал ближе. она это чувствовала. Эстер почти не видела его лица, все по-прежнему оставалось размытым и неясным. Будто на ее глазах была пленка, ее хотелось содрать, хотелось увидеть все четко и ясно. Только тело ее было парализовано. на душе будто была ледяная оболочка, кокон. Все звуки, люди, вещи -все это было очень далеко.
Потолок был полотном, на котором отражались воспоминания, которых не было. Кино для слепого.
Эстер боялась посмотреть в сторону, туда, где сидел этот человек. если бы ее кто-нибудь спросил, почему ей было страшно, она бы не ответила. Она вовсе об этом не думала, а ее никто и не спрашивал.
Кто-нибудь ее спрашивал?
.
.
.
Эстер проснулась от чувства. Она не понимала, что случилось, что именно вытянуло ее и откуда. По-видимому она снова уснула и не заметила, как. Разве мы вообще замечаем, когда мы засыпаем? Как же тогда можем мы говорить, что из того,что с нами происходит - сон, а что - нет?
Эстер инстинктивно посмотрела в сторону, но ей не нужно было этого делать: она и так чувствовала, что он стал ближе. Она поняла - он ждет. Он не предпринимал никаких действий, не будил ее, не двигался, не издавал звуков. Он просто был там, рядом с ней. И он ждал ее.
Эстер было холодно. все было таким же размытым, как обычно. Все предметы потеряли смысл. Ничего из того, что раньше имело значение, вызывало ассоциации, больше не следовало этому алгоритму. Механизм был сломан. И он был сломан внутри нее.
Представьте, что вы смотрите, например, на стул. И больше не понимаете, для чего нужен этот предмет. То же самое происходит, если много раз подряд повторить какое-нибудь слово, вслушиваясь в его звучание. Через пару минут, вы забудете, что оно должно нести смысл.
.
.
.
Эстер впервые поняла,что не спала. Она не просыпалась. Она просто лежала с открытыми глазами. Просто к ней так возвращались ее сознание. Она никуда не уходила. Ей не нужно было спать. Ей не нужен был язык, чтобы говорить. Больше не нужны глаза, чтобы видеть.
Он сидел совсем рядом. Никогда он еще не был так близко. Разве что тогда. Но их разделяло стекло трамвая. Запотевшее стекло. Сейчас все казалось таким же. Она больше не боялась. Больше нечего было бояться. Больше не было понятно, что такое страх.
Эстер повернула голову и посмотрела в глаза, которые не выражали ничего. Пустота, обращения на нее, была на удивление одушевленной. В ней был смысл. У нее была какая-то цель. И цель эта становилась ближе по мере того, как расстояние между ними сокращалось. Эстер не нужно было это понимать. это уже было в ее голове.
.
.
.
Следующая остановка....
Эстер очнулась. Медленно и незаметно выплыла из дымки собственных мыслей. Как странно: сейчас она уже не помнила того, о чем только что думала.
Вдруг она почувствовала, что рядом с ней, за стеклом, что-то стоит. Она вгляделась, но коричневое пятно уже удалялось.

Эстер встала, вышла.
Она не понимала.
Где она?
Все вокруг казалось таким знакомым. Но она никак не могла понять.
Это как слово, которое вот-вот вспомнишь. Оно вертится на языке, кажется, мгновенье, и ты его поймаешь. Но только ты зацепишься, как воспоминание ускользает от тебя, оставляя за собой привкус недосказанности и легкой горечи.
Эстер стояла и не понимала, где она.
Откуда она приехала? Куда она собиралась?
Она не могла понять, что было до?
Будто сон, который существует недолго, который не имеет предыстории; это всего лишь отрезок, вырванный из пустоты. Она не понимала, что вокруг. Где ей нужно быть? Словно сон. Только это был не сон и она не просыпалась.
Где-то в районе груди что-то начало неметь.
Все вокруг казалось не столько враждебным, сколько безразличным. Все вокруг существовало само по себе. Без нее. Она может исчезнуть, словно лишний паззл. И никто не спохватится. Никому не будет до этого дела. Все вокруг нее было самостоятельным и чужим, незнакомым и оттого жутким, навевающим парализующую панику.
Кто она? Куда она должна идти?
Все было бесконечным и полупрозрачным.
Нет, все было статичным и четким, она была словно призрак среди всего этого, живая, но мертвая, никем не замечаемая и никому не нужная.
Все вокруг жило какой-то своей жизнью, а она застыла. Что-то в ней остановилось, словно сломанные часы. Хочется их потрясти, может быть еще заработают. Только она понимала, что это не поможет. Слишком сильная нужна встряска. Самой ей не справиться.
Она сделала шаг. Как трудно...
Больше не было направлений. Время растянулось, как резинка. Только отдачи не будет. Оно так и будет растягиваться, давая ложную надежду и обманывая ожидания.
Она попыталась шагать. Вникуда. Низачем. Впустоту.
Шагать..шагать....шагать.....