36. переход на связь с легальной резидентурой

36.  ПЕРЕХОД НА СВЯЗЬ С ЛЕГАЛЬНОЙ РЕЗИДЕНТУРОЙ
    
     По мере активизации Японией военных действий в Китае, наращиванием сил в Маньчжу-рии обстановка для поездок  курьеров из Токио на Континент для передачи в Центр фото-пленок и  других материалов осложнилась.  И до этого были случаи на грани провала при поездках в Китай членов резидентуры «Рамзай» в качестве курьеров. Но особенно обстанов-ка стала опасной с началом Второй мировой войны, когда Англия и Франция после нападе-ния Германии 1 сентября 1939 года на Польшу объявили немцам войну. Международные со-бытия, которые казалось бы развивались далеко от Японии,  на самом деле оказали прямое влияние на деятельность резидентуры «Рамзай». В отрицательную сторону резко изменилось отношение к лицам немецкой национальности и  имеющим германский паспорт. Строже стал въезд во многие страны, усилился пограничный контроль и  таможенный режим. Японские спецслужбы ввели более жесткий контроль за  перемещениями между Японией и Китаем. Чаще стали практиковаться личные досмотры. И до этого существовавшая для курьеров ре-зидентуры и Центра опасность провала возросла в значительной степени.
     Зорге, который ранее в категорической форме был противником каких-либо контактов с сотрудниками советского полпредства,  доложил в Центр о резком изменении оперативной обстановки и высказал свое мнение о целесообразной необходимости перевести резидентуру «Рамзай» на связь с легальной резидентурой в полпредстве СССР в Токио.
     Зорге, проработав в Японии шесть лет, прекрасно  знал, насколько жесткий контрразве-дывательный режим существует вокруг иностранных посольств и особенно вокруг советско-го полпредства. Но «на войне как на войне» и из двух опасностей надо было выбрать мень-шую.
      Информация и предложение  Зорге пришли в очень непростое для Центра время. Только недавно закончилась «польская кампания», прекратились боевые действия на Халхин-Голе, снизился масштаб репрессий, но они не прекратились. Центр, в принципе,  мог бы ограни-читься только информационными донесениями в виде шифрограмм, но, несмотря на разгром японских войск, советско-финляндский военный конфликт, внимание Сталина к дальнево-сточному району не ослабевало и в этой связи политические доклады Зорге и добываемый им документальный материал представляли большой интерес и их как-то надо было достав-лять в Москву.
     Принятие решения было крайне тяжелым не только  для Зорге, но и особенно для Центра. Все понимали, на какой риск приходится идти. Оно не было связано, как написали некото-роые авторы, с отношением к Зорге. Наоборот, Проскуров ему верил и искал различные ва-рианты. Но был только один выход, хотя и очень рискованный даже не столько для Зорге и членов резидентуры (опасность у них присутствовала постоянно), сколько для руководителя  2-го отдела и самого начальника Разведывательного управления. Дело в том, что передача «легальной» резидентуры в Токио, которую возглавлял военный атташе полковник И.В. Гу-
щенко, на связь с нелегальной резидентурой Зорге в случае провала разведчиков-официальных сотрудников советского полпредства грозила Советскому Союзу громоглас-ным международным политическим скандалом. При чём только этого не хватало на фоне мирового враждебного отношения к СССР из-за войны с маленькой Финляндией. Но Про-скуров на этот риск пошёл,  согласовав его с руководством.
     Некоторые авторы считают, что Центр, согласившись на связь резидентуры «Рамзай» с советским полпредством, допустил фатальную ошибку, которая привела к провалу резиден-туры «Рамзай» и гибели ее членов.
     Это обвинение является справедливым только внешне. Безусловно, огромный риск был, но другого выхода не было, а особой важности задачи на-до было решать. Это был тот самый случай, когда риск считается оправданным. Более того, последующие события и расследования убедительно показали, что совместная оперативная работа Зорге, Клаузена, Будкевича и Зайцева велась на высоком профессиональ-ном уровне и не стала причиной провала.
     В конечном итоге о принятом решении вывести резидентуру «Рамзай» на прямую связь с оперативными сотрудниками легальной резидентуры военной разведки в Токио под крышей полпредства было сообщено резиденту легальной разведки в Токио Гущенко и Зорге.
     Гущенко Иван Васильевич («Юрий», «Икар»), полковник (11.12.1938). В Красной Армии с 1918 г., член партии  с 1924 г. В 20-х годах служил в органах  безопасности, затем окончил командные курсы (1923), курсы «Выстрел» (1931), командный факультет Военной академии механизации и моторизации РККА им. Сталина (1937). После окончания академии – началь-ник штаба 82-го горно-стрелкового полка, 6-й танковой бригады, 20-го танкового корпуса. Февраль 1940 – июнь 1942  - военный атташе при полпредстве  СССР в Японии.  В распоря-жении ГРУ Генштаба КА. В справочниках о нем приводятся  очень краткие сведения, неиз-вестно о его судьбе и нет никаких его воспоминаний о работе с Р. Зорге.
     Надо прямо сказать, что  эта кандидатура, соответствующая должности ВАТ, для работы в качестве резидента  оказалась неудачной. И дело даже не в том, что Гущенко  до этого не имел отношения к зарубежной разведке, а в том, что он главной своей задачей считал пред-ставительскую работу в качестве военного атташе ВС Советского Союза. Несмотря на нали-чие опытных оперативных работников, результаты работы резидентуры были невысокими.   Более того, после провала резидентуры «Рамзай» Гущенко проявил растерянность, которая могла привести к провалу и в легальной резидентуре. В Разведуправлении поняли допущен-ную ошибку и  в ноябре 1941 г. командировали в Японию ??? полковника Сонина («Илья») в качестве нового  резидента, а Гущенко был оставлен до поры до времени в качестве военного атташе.
     Сонин Константин Петрович («Илья»), 1903-1960. Русский, из служащих. Полковник, в Красной Армии с 1927, окончил. Окончил учебный курс команды одногодичников (1927-1928), 2 курса Военно-химической академии (1934-1936), курсы иностранных языков при РУ РККА (1936-1937). В распоряжении РУ РККА (декабрь 1937-сентябрь 1940). С сентября 1940 г. заместитель начальника №-ого отдела РУ Генштаба Красной Армии. Руководитель легаль-ной резидентуры «Илья» в Японии (1941-1945), в 1945 г рукводил работой  по обследованию городов, подвергшихся атомной бомбардировке, лично побывал в Нагасаки.

     С принятием решения Центра о переходе резидентуры «Рамзай» на связь с легальной ре-зидентурой под прикрытием полпредства СССР в Токио и соответственно с почти полным прекращением курьерской связи  через другие страны многое упростилось, поступление до-кументальной информации в Центр стало более быстрым, но опасность для участников опе-рации «Рамзай» не стала меньшей, она только приобрела другие формы. Первой встрече со-трудников двух резидентур предшествовала большая по объему и важности  крайне напря-женная работа. Надо было составить и отработать условия связи, определить соответствую-щие места встреч по явке,  проведения основных и запасных встреч с отработкой всех со-ставляющих,  тайниковых операций, что для резидентуры «Рамзай» было новым и непри-вычным, всё это сообщить в Центр, который  в свою очередь согласовывал предложения с легальной резидентурой, и только после этого выбирался наиболее оптимальный вариант для проведение агентурных операций  с участием сотрудников легальной резидентуры, совет-ских граждан.
     Для проведения операций со стороны резидентуры «Рамзай» был выделен опытный Макс Клаузен, знавший прекрасно город и его окресности, имевший добропорядочную репутацию и, в качестве бизнесмена, возможности для легендированных поездок, а со стороны  легаль-ной резидентуры - Сергей Будкевич, который будучи  консульским работником  имел боль-
шую свободу передвижения, знал японский язык и прекрасно ориентировался в городе. К концу 1939 года всё было подготовлено к тому, чтобы  начать проведение операций.