Люська

В мае древний Стародуб не узнать: за несколько тёплых дней город становится зелёным, зацветают сады, распускается сирень. Дома с узорными ставнями, утопающие в цветущих садах, становятся  похожими  на сказочные терема. Аромат просыпающейся от зимней спячки земли, запах зелени и цветов наполняют воздух, пьянят и молодых, и пожилых горожан, порождая у всех неясные желания, тревогу, волнение  и ожидание какого-то чуда.   
Изменилось поведение и тихони Миши: сидит над учебником, а смотрит, не отрываясь, в окно. А то вдруг бросает уроки и спешит на улицу. Его друзья в недоумении.
Друзья Миши – это студенты второго курса Стародубского педучилища Андрей, Иван, Николай и Стасик, проживающие в одной с ним комнате на съёмной квартире.
Пятнадцатилетний Миша из них самый юный, и приятели обращаются с ним, как с  младшим братом. К тому же он помогает им решать самые сложные задачи по арифметике, которые ни Стасик, ни Коля порой не могут  осилить. И географию лучше его никто не знает.
- Смотри, - толкнул Стасик Андрея, - в окно напротив.  Там что-то Люська написала на приложенном к стеклу листке, вроде бы для Миши.
- Миша, не тебя ли там Люська вызывает?
Услышав имя Люська, мальчик устремился к окну. Приятели переглянулись и рассмеялись. С Мишей такое было впервые. В окне люськиного дома  виднелось улыбающееся личико девочки. К стеклу окна она поднесла листок бумаги, на котором крупными буквами было начертано:
- Миша, выходи на улицу.
 - Выхожу, -  так же по листку через окно ответил Миша.
Он побросал учебники в портфель, вытер насухо перо и выскочил на улицу.  Люська, худенькая хрупкая девчушка с туго заплетёнными косичками, в коротком ситцевом платьице уже ждала его у кирпичного столба, бывшего до войны частью громадных купеческих ворот. Она заканчивала 6 класс  и жила в коммунальной квартире у тёти Клавы, вдовы лётчика, которая растила и своих троих детей. Люська была сироткой, дочкой погибшего на фронте клавиного брата.
На небольшом перекрёстке, где сходилось несколько переулков, подростки из ближайших домов играли с волейбольным мячом. Миша и Люська пристроились рядышком в круг, тоже ловили мяч и перебрасывали тому, кто стоял в центре круга. С приходом весны такая игра с мячом в Стародубе в 1951 году была любимым занятием подростков на улице.
- Миша, - тронула пальчиком локоть мальчика Люся, - пойдём в парк.
И подростки, взявшись за руки, вприпрыжку направились в сторону парка имени Щорса.
Старинный городской парк был недалеко, в конце их Пролетарской улицы. Там уже играл духовой оркестр, и чарующие звуки вальса далеко разносились по кривым переулкам и улицам древнего городка.
В парк пройти можно было только за деньги по билетам. Но Люська знала в ограде парка щель, и ребята скоро бесплатно разгуливали, по-прежнему держась за руки, по дорожкам, посыпанным свежим жёлтым песком. Миша что-то рассказывал о дальних странах, о смельчаках из книг Жюль Верна,  Люська – о своих школьных делах. Временами они подходили к танцплощадке и молча наблюдали за танцующими. С наступлением темноты Люська заторопилась домой.
- Тётя будет ругаться, - объяснила девочка.
И ребята тем же путём возвращались домой. Только Люська уже не щебетала, а грустно вздыхала и холодными пальчиками сжимала руку Миши,  вздрагивая при всяком постороннем звуке.
- Выходи завтра, погуляем опять, - прощаясь, прошептала Люська.
- Хорошо, - согласился Миша. - Как сделаем уроки, так и пойдём.
И Люська быстрыми шажками направилась в проём ворот, где уже ждала встревоженная её отсутствием тётя. Миша ещё долго стоял, вдыхая напоённый ароматом цветущих садов и молодой зелени воздух. Он видел, как в люськином окошке зажглась лампочка, как на занавеске появилась её тень. Ему стало почему-то грустно и скучно одному. И он неохотно отправился к ждавшей его математике и играющим в шахматы друзьям.
Назавтра Миша быстро справился с уроками и  уселся у окна, ожидая люськиного сигнала. Снова в окне появился листок бумаги, и снова они до сумерек гуляли в парке, о чём-то беседовали, перебивая друг друга, смеялись, бегали по аллеям наперегонки, держась за руки.
И так продолжалось более недели.  Тетя Клава уже Люську у ворот не встречала, зная, что её племянница с Мишей-студентом, тихим квартирантом соседа Петра Харитоныча.
А сегодня Люська вышла грустная и притихшая. Как обычно, подростки дошли до парка, пролезли в щель, покатались на лодочке, постояли у танцплощадки. Люська не выпускала холодных пальчиков из мишиной руки и молча вздыхала, рассеянно слушая его реплики.
- А ты, правда, не будешь больше жить на нашей улице? - вдруг тихо спросила девочка Мишу уже возле дома.
- Да. После каникул мы все будем жить на других квартирах, так как у Харитоныча поселяется  молодая семья. А ты откуда узнала?
- Мне сказал Стасик. А ты будешь приходить на нашу улицу?
- Буду, - успокоил её Миша.
Два дня Миши не было: в выходные дни он ходил в свою деревню Приваловку за продуктами и помочь маме по хозяйству. Как только он вернулся под вечер с занятий, Люська встретила его у калитки. Глазки её были заплаканы, щёчки и так без румянца были бледнее обычного. Вместо приветствия она вложила ему в руку аккуратно сложенный носовой платочек, посмотрела на паренька влажными выразительными глазами:
- Это тебе, посмотришь дома, - прошептала Люська, - а я пойду домой. У меня болит голова.
Прогулка не состоялась. Миша вернулся домой. Андрей и Стасик сражались в шашки. Миша развернул подарок Люськи. Это был небольшой сатиновый носовой платочек. В центре красными нитками вышито: «Миша, я тебя люблю. Твоя Люся». Миша растерянно смотрел на строчки, не понимая смысла написанного.
- Ну-ка, тихоня, покажи, что это тебе подарила Люська, - вырвал платочек из рук Миши Колька. Оказывается, он в окно наблюдал за Мишей и Люськой.
И Колька вслух прочитал слова, вышитые на платочке.
- Ну вот, надо к тёте Клаве засылать сватов и Мишу женить, раз дошло до любви, - заключил он. Стас захохотал.
   И тут до Миши дошло. Но он не обрадовался признанию девочки, а почему-то испугался. Потом ему вдруг стало стыдно. Он помнил, как ребятня дразнила в школе влюблённых: тили-тили тесто, жених и невеста.
Но Андрей, самый старший из ребят, оторвал голову от шахматной доски и авторитетно заявил:
- Над этим не смеются. А тебе, Миша,  надо прекратить прогулки с Люськой. Она ещё ребёнок и не понимает, что написала. Рано вам думать о любви. Учиться надо, а то и стипендию не получишь.
И Миша стал избегать встреч с Люлькой. Он не знал, что ей ответить. Он не знал, как вести себя с девочкой, которая его любит. Как Печорин? Онегин? Ленский? Болконский?
 Он стал бояться встречи с Люськой. Напрасно она посылала весточки через окно – Миша у окна уже не сидел и послания не читал. И их прогулки в парк прекратились. А в конце мая Миша поменял квартиру и больше девочку не видел.
Но в его памяти иногда оживают аромат той весны, Пролетарская улица, парк, робкая худенькая девочка Люська и вышитые её холодными пальчиками тёплые слова: «Я тебя люблю». Это было первое в его жизни любовное послание, первая стрела Амура. А он испугался. И ему становится печально и грустно.