Семеныч

 В молодости Семёныч был красивым и статным парнем. Любая девушка из их деревни пошла бы за него замуж не задумываясь, но он выбрал Полинку, и хоть жила она в соседней деревне, знали они друг друга с детства, так как учились в одной школе. Он был старше её на три года. Это сейчас, когда они повзрослели, о разнице в возрасте никто не вспоминает, а тогда это была пропасть. Подружки часто подтрунивали над Полинкой когда, увидев Семёныча на переменке, она вдруг ни с того ни с сего теряла дар речи и не могла тронуться с места. А он проходил мимо, лишь иногда бросив на неё ничего не значащий взгляд.
Но время проходит, и вот, отслужив в армии, Семёныч вернулся в свою деревню и устроился егерем в охотхозяйство, а Полинка заканчивала в этом году школу. И вот по поручению завхоза она с подружками пошла в лес, чтобы срубить ёлку для новогоднего праздника. Когда подходящее деревце было найдено, и девчонки уже собрались его срубить, как из-под земли перед ними вырос Семёныч. Подружки чуть со страху не умерли, услышав в тишине грозный голос:
– Что это вы тут делаете? Кто разрешил?
Когда они пришли в себя и узнали в стоявшем перед ними человеке Семёныча, девчонки просто со смеху попадали в снег, а Полинка слепила снежок и залепила им прямо  в лоб ошарашенному Семёнычу.
После того, как у девчонок прошел приступ истерического хохота, и узнав у них цель их визита, Семёныч сам подыскал нужную ёлку, срубил и увязал её на санки и даже дотащил до окраины деревни. По пути девчонки подтрунивали над Семёнычем, задавая ему глупые вопросы – типа: «Когда женишься? Иль никто не нравится у себя в деревне? Или может какую-нибудь медведицу себе присмотрел?» И вновь покатывались со смеху. А Семёныч тащил санки и смеялся вместе с ними, поглядывая на Полинку. В ней с трудом он узнавал ту щупленькую девчонку из седьмого класса, которая, кажется, была в него влюблена.
Подойдя к деревне, Семёныч распрощался с девчонками, которые от души благодарили его за помощь, а Полинка , потупив взгляд, пригласила его на ёлку.
И он пришёл, и они весь вечер танцевали, не видя никого вокруг, кроме друг друга. А потом он пошёл её провожать и возле дома, робко обняв Полинку, поцеловал на прощание.
На следующий день они опять встретились. Глаз Семёныча был заплывшим. Оказывается, как потом узнала Полинка от своих подружек, после того как они расстались, на дороге Семёныча поджидал Мишка, с которым раз или два она целовалась в школьной раздевалке. Она училась с ним в одном классе, он часто провожал её до дома, и все дразнили их «жених и невеста», но Полинка никогда всерьёз его не воспринимала, а принимала его дружбу, только потому, чтобы не было повода другим ребятам приставать к ней, да и подружки, если у тебя нет парня, начинали относиться к тебе с превосходством.
И вот, увидев Полинку с Семёнычем , в Мишке взыграла ревность, тем более, что чёрт его дёрнул похвастаться перед друзьями, что после праздника Полинка точно будет его, и вот теперь, видя как та не сводит глаз с Семёныча, в нём закипела такая ярость, что он, сговорившись со своими деревенскими, а их здесь было не мало, решил проучить Семёныча, чтобы не разевал рот на чужой каравай. Егеря итак недолюбливали. Он никому не спускал – ни знакомым, ни многочисленным родственникам. Отбирал топоры и ружья и хоть в милицию никого не сдавал, но кто об этом помнил. И вот подвернулся случай, и повод-то пустяковый, но зато никто не заподозрит их – мол, за честь друга стояли.
Но не зря же у Семёныча было это прозвище. Ему оно приклеилось ещё с пятого класса, когда он дал сдачи девятикласснику. Конечно, он был избит, но не побеждён. Дошло до того, что мать этого девятиклассника пришла к матери Семёныча и попросила её поговорить с сыном, так как он не даёт прохода её сыну. Где бы не появлялся тот, Семёныч не раздумывая лез в драку. Вот с тех пор его зауважала вся школа, и за крутой нрав его и прозвали Семёнычем, в честь его отца, погибшего на охоте. В добавок к своему характеру, он виртуозно играл в хоккей, как, впрочем, и в другие игры – будь то волейбол или футбол. А когда в школе открылась секция бокса, он, записался и в неё. Он даже ездил на соревнования и что-то там выиграл, но так как жил без отца и был в семье старшим, не мог часто отлучаться из дома, хотя тренер и пророчил ему будущее чемпиона.
В армии Семёныч попал в десантные войска, воевал в Афганистане , получил медаль «За отвагу», вот поэтому-то руководство лесхоза взяло его на работу, не взирая на его молодость.  И вот на дороге, недалеко от деревни, Семёнычу преградили путь деревенские парни. Их было семеро, притом для «храбрости» они хорошо вооружились – у кого кистень, у кого палка, а у кого и нож. Семёнычу повезло в том, что они не только вооружились, но ещё и взяли на грудь лишние сто-двести грамм бормотухи. Семёныч же наоборот был трезв. Оценив ситуацию, он, не дав им опомниться, первым нанёс сокрушительный удар тому, кто был самым крепким из нападавших. Что было дальше, он помнил смутно и, придя домой, сняв разорванную одежду, кряхтя улёгся в кровать, пытаясь заснуть. Рано утром нужно было вставать и делать обход вверенного участка, но он ещё долго ворочался, вспоминая голубые глаза Полинки.
Проснувшись от резкого звона будильника, он еле разлепил глаза и пошёл умываться. Один глаз заплыл, но Семёныч весело подмигнув своему отражению в зеркале здоровым глазом, наскоро позавтракал и вышел в морозное утро.
На душе было светло и радостно. Что драка, главное он никого не покалечил, а лёгкая трёпка отрезвит горячие головы и надолго отобьёт желание лезть в драку. А ходить в их деревню теперь ему придётся часто. Стоило ему закрыть глаза, как тут же перед глазами вставал образ Полинки. От него не укрылось то, как вчера она смотрела на него, как путалась и краснела, когда он что-нибудь спрашивал у неё, а когда, прощаясь, он решился её поцеловать, не только не оттолкнула, а наоборот потянулась навстречу. - Вот тебе и Полинка, сегодня же сделаю ей предложение выйти за меня замуж!
С того Нового года прошло около десяти лет. У них двое детей - девятилетняя Дашутка и трёхлетний Стёпушка. Живут они на дальней заимке. Дом небольшой, но добротный. Работа егеря хоть и не приносит большого достатка, но зато лесная жизнь с лихвой компенсирует те неудобства, с которыми они порой сталкивались. Самая большая проблема – это школа. Поэтому Дашутке приходится жить месяцами у бабушки в деревне, но по возможности, будь то выходные или каникулы, или просто сильно соскучилась, она стремилась домой – к своему Стёпушке, к маме с папой, к своим собакам.
И тогда размеренная жизнь на заимке взрывалась детскими криками и смехом. Дашутка и Стёпушка, как угорелые, носились по двору, а за ними с громким лаем металась Белка – крупная лайка и Волк. Да, да, настоящий волк, хоть и рождён собакой, той самой лайкой Белкой, что с громким лаем бегала по двору. Волк же никогда не лаял. Те, кто впервые видел его, в страхе отходили в сторону от него, а собаки, завидев его, все, как одна, начинали рычать и лаять на него и не напрасно. Ведь в его жилах текла кровь настоящего волка. Где и как Белка умудрилась с ним снюхаться, никто не знает, но результат был налицо. Из всего выводка, принесённого Белкой, оставили его одного. Он выделялся наглостью и силой среди щенков, да и сразу же приглянулся Стёпушке. Вот благодаря ему Волк и остался жить на заимке. Видимо, поэтому Волк так любил Стёпушку, он разрешал ему делать с собой что тому заблагорассудится – и дёргать за уши, и кататься на спине, а когда родителей не было дома, тем не приходилось беспокоиться о сыне. Лучшей няньки не сыскать. Часто Стёпушка засыпал на боку у Волка, и тот, не шевелясь, мог часами лежать неподвижно, лишь бы не разбудить своего маленького хозяина.
Жизнь на заимке так бы и текла своим чередом, если бы не та проклятая поездка в гости. Останавливала же жена Семёныча, просила чтоб не пил, но где там? Он и не заметил, как за разговорами они с кумом опорожнили сначала одну, а потом и вторую бутыль самогона. Вообще-то Семёныч не был пьяницей, но с хорошим человеком, до под хорошую закусь, тем более что знал – жена доставит домой в целости  и  сохранности. Вот и отпустил тормоза.
Полина с помощью кумы погрузила мужа в телегу и на ночь глядя поехала домой на заимку. Кума оставляла ночевать, но так как Стёпушка был один, Полина, попросив Божьего благословения, тронулась в путь. Лошадь хорошо знала дорогу и потому даже не приходилось её погонять. Та шла бойко, предвкушая скорый отдых в стойле с полным ведром овса. Дорога петляла то среди огромных деревьев, то шла полем, то вновь ныряла в лесную чащу. Прожив столько лет в лесу, Полина ничего не боялась, хотя водились здесь и волки, и кабаны, и даже медведи. Семёныч научил её стрелять из ружья, и она любила побродить в сопровождении Белки по лесу и приносила домой то тетерева, то зайца. Ружьё стало как бы её частью. Вот и теперь, раскачиваясь на ухабах, под храп пьяного мужа, она что-то тихо напевала себе под нос, поглаживая цевьё ружья, лежащее у неё на коленях.
Рядом с телегой бежала Белка. Она кругами обегала по близлежащим кустарникам, то отставая, то убегая далеко вперёд.
Её лай разносился то с одной, то с другой стороны дороги. И вдруг из радостного и заливистого, лай собаки превратился в грозный и хрипящий. Боясь, что собака встретила человека, Полина громко свистнула, призывая Белку. Обычно та тут же прибегала на свист, но теперь голос Белки оставался на одном месте и становился ещё громче и яростней.
Зверь – догадалась Полина. Она подняла ружьё и взвела курки, зорко всматриваясь в ту сторону, откуда раздавался лай собаки. В этот момент что-то затрещало в чаще леса, и на дороге появился огромный медведь. Лошадь, почувствовав зверя, шарахнулась в сторону и понесла.
Полинка не удержалась в телеге, выронила ружьё и свалилась на землю…
Семёныч проснулся от лая Белки. Он открыл глаза и, не понимая, где он находится, громко позвал жену, но ответа не получил. Он поднял голову и осмотрелся.
Телега стояла возле их дома, и лошадь была не выпряжена. Рядом, с громким лаем, металась Белка. Семёныч упёрся руками в дно телеги и попытался слезть с телеги. Рука упёрлась во что-то холодное – это было ружьё.
Семёныч уселся на телеге и осмотрел находку. Курки ружья были взведены. Сколько раз учил он жену, чтобы она никогда этого не делала без крайней необходимости, ведь ружьё может выстрелить.
Где же жена и что это так разрывается Белка? Тут дверь дома отворилась, но вместо жены на пороге показался заспанный Стёпушка и спросил отца:
 – А где мама?
Холодок пробежал по спине Семёныча. Он встал с телеги, обошёл вокруг дома, но жены не нашёл. Смутная догадка мелькнула у него в голове. Он ещё раз осмотрел ружьё, а потом быстро вошёл в дом. Он уложил Стёпушку в постель, приказал Волку сторожить его, а сам вытащил из железного шкафа карабин и коробку с патронами, выйдя  из дома направился по дороге в сторону деревни. Белка бежала впереди него, как бы указывая ему дорогу. Семёныч быстро шагал следом. Хмель полностью выветрился из его головы. Семёныч уже знал, что с Полиной стряслась беда, но он гнал от себя эту мысль, надеясь, что она просто пошутила над ним, наказывая его за то, что он так набрался. Белка мелькала далеко впереди, лаем разгоняя предутреннюю тишину.
И вдруг лай собаки остановился и превратился в протяжный вой. Семёныч не выдержал и побежал со всех ног на этот вой.
То что он увидел – он не забудет никогда в жизни. Его Полинка - вернее то, что от неё осталось, лежало посреди дороги. Вокруг всё было в крови и перемешано с землёю. Следы огромного медведя были повсюду. И хоть разум Семёныча отказывался принимать то, что он видел, всё же с фотографической точностью фиксировал всё, что видел вокруг. – Медведь – огромный, на передней лапе нет одного пальца. Видимо, подранок, оттого и напал на людей. Следы уходили в лес. Прошло не более трёх часов. - Эх, Полинка, Полинка – что же ты не стреляла. И что я скажу детям?
В тот же день собрались все охотники из ближайших деревень. Сделали облаву, но медведя не нашли, он пропал, как сквозь землю провалился.
Хоронили Полину на деревенском погосте, рядом с могилой бабушки Полины. Если бы не дети, Самёныч что-нибудь бы с собой сделал. Но он клятвенно пообещал никогда не бросать ни её, ни детей и если её не уберег, то за детей отдаст даже жизнь. Он весь как-то почернел, и ранее - то ни больно разговорчивый, стал угрюмым и молчаливым. Лишь только дома в окружении детей он улыбался и шутил как прежде.
Родственники не раз сватали за него деревенских баб, но он никого не мог представить в роли хозяйки дома, да и Дашутка, вдруг как-то повзрослевшая после смерти матери, просила отца не приводить в дом новую мамку.
С той поры прошло три года. Дашутка живёт с отцом и братишкой на заимке, и хоть до школы было около пяти километров, она ни за что не согласилась их оставить одних. Семёныч купил ей новенький велосипед, на котором, если позволяла дорога, она ездила в школу, а когда от дождя дорога превращалась в жидкое месиво, она брала лошадь и верхом добиралась до деревни. Зимой было проще. Даша пробивала себе  лыжню и с «ветерком» в сопровождении Белки бегала в школу и обратно на лыжах. Оттого что каждый день ей приходилось преодолевать не менее десяти километров, она стала крепкой и выносливой. Её часто приглашают на соревнования, но, ссылалась на занятость, она всегда отказывается. Из маленькой девочки она превратилась в красивую, стройную девушку, не по годам смышлёную и рассудительную.
Она давно научилась готовить нехитрые блюда, ловко справлялась с небольшим хозяйством на заимке, слушая своих одноклассниц, она удивлялась беспечной жизни, которой они жили под опёкой своих родителей. Ей было с ними неинтересно, да и им с ней тоже. И стоило занятиям в школе закончиться, она тут же торопилась домой, иногда по пути забегала к бабушке или в магазин, где покупала хлеб и что-нибудь сладенькое для Стёпушки, который всегда встречал её у калитки со своим Волком.
Отец редко бывал дома, но когда он оставался дома на день, два – для всех это был праздник. Все вместе готовили обед, иногда шашлыки, благо мясо в кладовой не переводилось. Стёпушка просил отца покатать его на своих плечах, а Даша, как маленькая, бегала за ними и громко смеялась. Отец никогда не рассказывал детям о смерти матери. Её большая фотография висела на стене над диваном, и когда они все вместе усаживались на него, то казалось, что она находится здесь, вместе с ними. Как-то Даша случайно услышала разговор отца с крёстным. Толком она ничего не поняла, но одно ей запало в душу: «Я убью его, чего бы мне это не стоило. Кум, ты веришь мне? Смерть Полинки на мне, и я не успокоюсь, пока не отомщу за нее!»
Скоро Новый год. Большая ёлка стоит посреди комнаты. Даша со Стёпушкой украсили её игрушками, нарезали из бумаги гирлянды и снежинки и растянули их на ниточках по всей комнате. И хоть на ёлке не было тех красивых игрушек, которые продавались в магазине, их ёлка была самой красивой и сказочной, особенно сегодня, когда огромная луна повисла над лесом и, словно большой прожектор, освещала всё вокруг. На улице, да и в комнате было так светло, что можно было читать книгу, а снег, лежащий на поляне перед домом, светился тысячами искринок.
И вот в этот момент, когда дети сидели на подоконнике и смотрели в окно, из леса вышли люди и направились к дому. Перед калиткой они остановились, так как навстречу им выбежали Белка и Волк. Один из людей, не боясь собак, открыл калитку и прошёл к крыльцу. Это был дядя Миша – крёстный Даши. На лай Белки из дверей дома навстречу куму вышел отец. Они о чём-то перекинулись парой слов, и отец вновь зашёл в дом, а дядя Миша пошел обратно к ожидавшим его людям. Все они были с ружьями.
Через некоторое время в комнате появился отец, уже одетый и с карабином на плече.
- Я отлучусь на некоторое время. Уложи Стёпушку спать, запусти домой Волка и никуда не выходи из дома. – Ты меня поняла? – спросил отец Дашу. Та кивнула в ответ.
Отец вышел из комнаты. Даша пошла за ним и громко позвала Волка. Когда он вбежал, закрыла за ним дверь и пошла к окну. Отец быстро прошёл по двору, возле калитки обернулся, посмотрев на окна, и помахал рукой. Потом, свистнув Белке, скрылся вместе с людьми и собакой в лесу.
- А куда пошёл папа так поздно? И что это за люди? - Спросил Стё-пушка Дашу.
- Не знаю, наверное пошли волков стрелять. Их, знаешь, сколько развелось. В школе говорили, что  они нападают на собак и даже на людей. Вот люди и хотят сделать на них облаву.
Даша взяла Стёпушку на руки и уложила в постель. Волк внимательно смотрел на детей, слегка постукивая хвостом по полу.
Время шло медленно, спать не хотелось, и Даша сидела у окна и смотрела то на луну, то на красавицу-ёлку, то на посапывающего во сне Стёпушку. Волк тоже дремал, положив свою большую голову себе на лапы. Вдруг он открыл глаза и поднял уши, как будто к чему-то прислушиваясь, а потом, резко встав и грозно зарычав, подошёл к двери, всем видом показывая, чтобы его выпустили на улицу. Даша, помня наказ отца, подошла к Волку и, погладив по голове, хотела его успокоить ласковым голосом, но Волк даже не обратил внимания на её поглаживание. Он весь дрожал, шерсть на загривке вздыбилась. Передней лапой он скрёб дверь, пытаясь её открыть.
С улицы донёсся какой-то шум. Даша подбежала к окну и увидела, что от леса прямо к дому неторопливо идет огромный медведь. Он на мгновение остановился перед забором, но потом ударил по нему лапой и тот, словно спички, с треском разлетелся, открывая ему дорогу к дому.
Медведь, как к себе домой, открыл входную дверь и вошёл в дом. Волк совсем озверел. Его рычание было таким страшным, что Даша одёрнула руку и недоумённо стояла рядом  с ним, не зная, что ей делать.
От этого шума проснулся Стёпушка и громко заплакал. Волк тут же подбежал к его кроватке и уткнулся носом ему в руку.
Стёпушка ухватился Волку за ухо, а Волк лизнул его в щёку. Потом он опять подбежал к двери и, оскалив свои клыки, застыл, готовый к схватке. За дверью что-то гремело и падало. Видимо, медведь переворачивал вёдра и кадки, стоявшие на кухне. Потом грохот прекратился, и что-то тяжелое ударило в дверь комнаты, где находились дети.
Дверь затряслась и заходила ходуном, но благодаря тому, что была дубовой, а засов и навесы были сделаны на совесть, дети были в безопасности.
Волк не мигая смотрел на дверь, а там хозяйничал не прошенный гость. Вдруг с улицы донёсся знакомый лай.
- Это же Белка, – вскричала Даша, - значит папа где-то рядом.
А лай собаки уже звучал в  доме. Медведь вдруг заревел, видимо Белка укусила его, а потом с громким шумом бросился за ней во двор, так как лай Белки доносился уже оттуда. Волк с силою ударил в дверь, а потом посмотрел на Дашу, как бы говоря ей: – «Ну что же ты – ведь Белка в беде, отвори же дверь!» И Даша, подбежав к двери, отворила засов, и Волк пулею вылетел в открывшуюся дверь. Даша тут же закрыла дверь и побежала к окну.
А в это время перед домом разыгрывалась страшная схватка. Обе собаки накидывались на медведя с разных сторон, а он крутился на месте, размахивая огромными лапами и пытался ударить нападающих собак. Медведь был таким огромным, что Волк и Белка казались щенками по сравнению с ним. Собаки попеременно налетали на медведя, пытаясь укусить его сзади, и стоило тому повернуться к одной, как тут же в него вцеплялась другая. Медведь вынужден был кружиться, как заводной, и оттого уже минут пять находился на одном месте и в свете луны был виден, как на ладони.
- Да где же папа, куда он делся – он же убьет их!
И в этот момент грянул выстрел. Медведь вдруг присел и уже, не об-ращая внимания на собак боком побежал к лесу. Снова грянул выстрел. Медведь, будто споткнулся  и, кувыркнувшись через голову, упал на бок. Собаки тут же впились ему в задние лапы, но он ещё был жив. Он громоподобно заревел и вновь попытался встать на ноги, но третий выстрел уже навсегда уложил его на землю. Еще некоторое время зверь грёб лапою землю, но потом затих. Со всех сторон к медведю начали подходить вооруженные люди. Вот и отец. Он свистом подозвал к себе собак, и они легли на снег возле его ног. Отец подошёл к медведю и остановился возле его головы. Потом он поднял переднюю лапу и что-то там рассматривал. Потом поднял карабин и еще несколько раз выстрелил в уже мёртвого медведя. Люди стояли в сторонке и смотрели то на отца, то на медведя.
Отец плюнул в сторону медведя и пошел к дому. Даша побежала открывать дверь.
В пылу этого побоища она совсем забыла про Стёпушку, а тот стоял в кроватке и смотрел в окно, не видя, что там происходит.
- Ну что там? Что там? Ну что, они убили медведя? А Волк жив? - Спросил он у пробегающей мимо Даши.
- Да, да, да! - Вскричала Даша и открыла дверь. На пороге стоял отец. Он вошёл в комнату и, обняв Дашу, вдруг заплакал. Даже на похоронах жены он сдержал себя, но вот теперь он плакал. Следом за ним заплакал Стёпушка, а потом и Даша.
Волк, вбежавший следом за отцом, недоумённо остановился на пороге и грозно зарычал, не понимая откуда исходит угроза, ведь опасность миновала, и враг побежден.
Немного успокоившись, Семёныч подошел к кроватке и, взяв на руки Стёпушку, остановился у окна. Даша встала рядом, и все смотрели на медведя, лежащего на белом снегу.
- Вот я и убил его, Полинка! - Вдруг сказал отец. - Я сдержал свое слово, данное тебе там, в лесу. Спи с миром. А мы не пропадём! Правда, дети?
И под радостное «Да!» он закружился с сыном по комнате, а Даша стояла у окна и громко смеялась, глядя на счастливого отца.
А Волк ещё больше смутился, не понимая, что происходит с его хозяевами, и впервые в жизни, не выдержав всего того, что с ним произошло сегодня, он громко залаял…