Контракт

1

Письмо пришло. Это был ответ на мой запрос, отправленный несколько недель назад. В письме говорилось, что районная школа готова предложить мне должность учителя физики с контрактом на три года. Также мне следовало сообщить администрации школы дату моего приезда. Всё за подписью директора. Я перезвонил в тот же день и начал собираться.

На месте я был в понедельник утром. Директор показала школу, затем проводила в учительскую и познакомила с коллективом, с теми, у кого не было занятий. Там были одни женщины, в основном пожилые, но две или три моложе сорока. Единственный мужчина, я был встречен достаточно торжественно — было видно, что меня тут ждали. Мы вернулись в кабинет директора, там я подписал свой контракт.

Поселили меня в старом сельском доме с кривыми углами и стенами. Из за сырости кое-где на потолке была черная плесень. В комнате старая гнилая секция с посудой и парой бумажных икон. Мне сказали, что Бабка, хозяйка дома, умерла месяц назад; я не стал расспрашивать о ней. Снял тюль с окон и вытер пыль. От дома до работы всего три минуты, хорошо.

Никто не знал где я нахожусь. Я почти никому не звонил и не писал, а через две недели вовсе перестал заряжать телефон. Я полностью отдался рабочей рутине и ни о чём не думал. Решил, что буду стараться использовать только световой день, чтобы всё успеть. Оказалось, что совсем не сложно соблюдать такой режим. Поначалу я чувствовал себя не уютно — казалось, будто что-то пропускаю. Но со временем это чувство всё больше притуплялось. А воздух здесь просто волшебный, чистый, его хотелось пить, он успокаивал и усыплял.

Работа не доставляла никаких проблем. Типовая сельская школа из голых бетонных блоков, с ещё деревянными окнами и облупившимися стенами внутри. И такой же запах сырости, как в доме. Коллеги были доброжелательны ко мне, по-провинциальному простоваты, шутили плоско и местами пошло, обсуждали хозяйство. Только учитель языка и литературы — как выяснилось позже, тут был ещё один мужчина — он не опускался до обсуждения быта, держался особняком. Мужчина этот был очень мягким, ученики над ним жестоко подшучивали. После уроков женщины оставались в учительской: проверяли тетради, заполняли журналы, и всё говорили, говорили — казалось, они никак не могли наговориться. Я же уходил вовремя, сидеть с ними у меня не было никакого резона.

Кажется, все учителя были замужем, кроме одной страшненькой, географички. Она была худая, даже тощая, нескладная. Голова у неё была как будто цыплячья, прилепленная к человеческому телу, с заострённым носом, как у курицы. Редкие серые волосы с проседью. Губ у этого создания почти не было, поэтому помада красилась частично на подбородок. Худая выглядела неприятно, даже отталкивающе; её жалкое костлявое тело, благо, было скрытого за изношенным костюмом. Однако я регулярно нехотя смотрел на неё, вынужденно повинуясь непонятному инстинкту, тому, который заставляет рассматривать калек и разных уродцев.

 

2

Вместе с Мягким мы возвращались из школы. Он жил в деревне, за посёлком. Я проводил его до остановки, и немного постоял с ним в ожидании автобуса. Мягкий, как и я, приехал сюда недавно. С ним было интересно говорить, он имел склад ума, не характерный здешнему окружению. И в тоже время его эта мягкость могла быть только местной — казалось, он мог перенести любое унижение, сделав вид, что ничего не произошло. Напоследок Мягкий сказал, что директор обещала поселить его в том самом доме, где разместили меня. Мне стало неловко, я извинился за директора, и он уехал. По дороге домой я жалел Мягкого, думал, как ему помочь.

В моей кухне стояла Худая. Она следила за мной в окно, а теперь смотрела на меня своими водянистыми голубоватыми глазами. Я оцепенел. А она не шевелилась, но изредка моргала и как будто рассматривала меня. Всё это длилось доли секунды или несколько минут, теперь сложно сказать. В чувства меня привёл страх, что вот-вот сядет солнце и я перестану её видеть, она скроется во тьме, и я окажусь один на один с ней в тёмном помещении. Я поспешил включить свет. В свете лампы Худая выглядела ещё хуже: впавшие глаза и синяки стали отчётливо видны — видимо, она плохо спит, или вообще не спит. Фигура зашевелилась, она подняла руку к редким волосам и начала наматывать их на палец. Я знал, что это значит.

Я выключил свет, когда она начала раздеваться. Я не хотел её видеть, тем более я не хотел видеть её голой. Я слушал, как она расстёгивает и снимает одежду в двух шагах от меня, ждал когда она закончит, подойдёт и коснётся. Я готовился к этому, как если бы мне предстояло съесть живое насекомое. Она закончила с одеждой и двинулась ко мне. Худая подошла вплотную, но не касалась меня. Она ждала. В темноте я видел только силуэт, слышал дыхание, начал ощущать запах её тела. Запах становился всё сильнее, кажется я даже стал чувствовать её возбуждение, и оно поневоле передавалось мне. Теперь я не был уверен в том, кто именно стоит передо мной. Было ясно только то, что Худая хочет меня прямо сейчас, и она уже готова.

Мы трахались на той старой тахте, на которой, по-видимому, умерла Бабка. Тахта была сделана на совесть, не издавала ни единого звука. Мы же, напротив, шумели сильно. Между нами было что-то невообразимое, странное и ненормальное. За эти месяцы во мне накопилось столько энергии, и она никак не кончалась. Худая вела себя послушно, она полностью отдалась мне, я делал с ней всё, что хотел. Я не мог её видеть, мог только ощущать. Мне казалось, что Худая меняется с каждой новой позицией: от тощей и костлявой, до невообразимых размеров толстухи с огромной задницей и обвисшей грудью. Эти метаморфозы были поразительны! В один момент я держал в руках очень приятное на ощупь упругое тело, а через минуту мышцы превращались в жир и я тонул в нём. Худая была попеременно высокой и низкой, худой и толстой, с длинными волосами, потом с короткими. Она кричала разными голосами, меняла размер груди и талии, а ногти на её руках появлялись и пропадали. Я ничего не понимал, не хотел думать об этом, только трахал её, пока усталость не свалила меня.

Проснулся ночью и почувствовал, что Худая лежит рядом. Я осторожно встал и вышел на кухню за водой. Было совершенно непонятно, что происходит. Всё это какая-то чушь! Что она тут делает? Как это получилось? Я вернулся в комнату и стал разглядывать Худую. Но это была уже не она. В моей постели лежала другая Женщина. Я хорошо помнил Худую, все эти части её тела, не образующие единого целого. Свет из кухни падал на ноги Женщины, но это были другие ноги, не те. Чёрт.

Голова начала болеть. Мне хотелось, чтобы Женщина исчезла. Это была какая-то ошибка! Я смотрел на неё, как она безмятежно спит. Нужно разбудить её и спросить, кто она такая и что здесь делает. Я попытался коснуться Женщины, и тут заметил, как желтоватые прозрачные нити, какая-то паутина, прицепились к ней. Да она вся была в этой паутине! Нити тянулись через кухню в коридор, затем к выходу.

Я оделся и вышел из дома, следуя за нитями. Их было хорошо видно в свете луны — нити пучками, переплетаясь, тянулись куда-то в темноту, по траве вдоль заборов. Нити еле заметно пульсировали, как будто по ним текла какая-то жидкость. Только теперь я понял, что ещё ни разу не был здесь ночью, поэтому теперь, в темноте, эти места казались совершенно незнакомыми. Я был в ужасе от происходящего, и хотел больше никогда не возвращаться в этот дом. В конце концов я упёрся в большое тёмное здание, нити вели внутрь, свисали из больших высоких окон на уровне второго этажа.

Забраться на стену было невозможно, поэтому я выбрал орешник в пяти шагах от стены. Забрался на высоту в пару метров, достаточную, чтобы заглянуть в большие окна напротив. Это был школьный спортивный зал. В середине зала находился огромный комок шевелящейся и слегка светящейся субстанции. Эта биомасса состояла из множества тел, сплетенных друг с другом, но различить кого-то было невозможно. Чудовищная Масса пульсировала и перемешивалась не переставая, в ней появлялись и исчезали лица моих коллег, их руки и ноги, головы и животы. Всё это представало мне в совершенно невообразимых сочетаниях, смотреть на это было невозможно. Временами Масса превращалась в огромную вагину и втягивала в себя части тел, но затем тела появлялись вновь.

От Массы отходили множество нитей, которые выходили в окно и дальше тянулись во все стороны. Я был напуган, я был в шоке, не мог пошевелиться, не мог закрыть глаза и не видеть этого ужаса. Затем из Массы появилась голова Худой — она смотрела прямо на меня. Моё сердце дрогнуло в предсмертном рывке, и я сорвался вниз.

 

3

Очнулся уже в доме, лежал и не шевелился. Но кто-то шевелился на кухне. Какой сегодня день?! Сколько я здесь нахожусь, сколько времени я уже на этой работе? Не могу вспомнить. Я не помню когда приехал сюда. Сколько времени прошло? Я не помню ничего о времени, не знаю, как его посчитать, оно как-будто потеряло размерность.

В комнату вошла Женщина, она улыбнулась и пригласила меня к столу. На ней была только моя рубашка, больше ничего. Женщина была небольшого роста, слегка полноватая, но выглядела она вполне привлекательно. Каштановые волосы до плеч, губы немного пухлые, чувственные. Кто она, как оказалась в моём доме? И куда делась Худая?

Женщина стояла в дверях, я лежал в постели — мы некоторое время смотрели друг на друга. Я пытался вспомнить события прошедшей ночи, но они ускользали от меня, как сон. К тому же, на теле не было никаких признаков ночного происшествия. Со мной всё было в порядке. Я поел и немного успокоился. Пока я спал, Женщина сложила мои вещи, прибралась на кухне и приготовила завтрак. Она всё время мило улыбалась, посмеивалась, игриво смущалась — кажется, я ей нравился.

После завтрака Женщина показалась мне достаточно привлекательной, какой-то уютной, плавной и гладкой. В её движениях я чувствовал размеренность и гармонию, как будто она точно знает, что и как нужно делать. Только в глазах Женщины было что-то странное, что не соответствовало её облику, что-то инородное. Но, возможно, мне просто показалось.

Мы живём вместе уже три года. И, кажется, эта Женщина мне очень нравится. У нас всё в порядке, мы хорошо ладим. С тех пор я больше не просыпался ночью, ведь она всегда рядом, и мне хорошо спится. Недавно я продлил свой контракт ещё на пять лет, мы вместе так решили. Бывает, когда мы сидим за столом, я вижу в хромовом чайнике отражение Женщины, и в нём она очень похожа на Худую. Но это, конечно, не она — моя Женщина не может быть ей. Это просто такая иллюзия, оптический обман. Я же учитель физики, я знаю, как это бывает.