Обратная связь

Витька Чугунов, или попросту Чугун, страдал душой и телом. Телом – после вчерашнего цехового корпоративчика по поводу ухода на пенсию старейшей работницы – мойщицы Марьи Ивановны. А душу точила вина, что опять не сдержал слова, сорвался. Душевные его страдания подогревали звуки, доносившиеся из кухни. Жена Валентина уже больше часа, как заведенная, гремела кастрюлями, сковородками и тарелками.

Чугун с трудом оторвал тяжелую голову от подушки, сел в кровати. Потом с раскачки встал и, шатаясь, заплетающимися ногами потащился на кухню, открыл холодильник:

- А чё, молока нет? – виновато спросил он.

- Простите, Ваше Чугунячество, не подготовились к вашей пьянке. – Паясничая, раскланялась ему жена.

Кухонька была явно маловата для двоих.

- Валь, сходи в магазин, а? – жалобно попросил Чугун, не обращая внимания на ее ехидство. – Пятихатку дам.

- Счасс! Уже на старте! – зло отозвалась Валентина на его душевную просьбу.
«Вот зараза! Уже обшманала карманы!» – подумал Чугун. От обиды он неожиданно для самого себя патетически воскликнул:

- О-о-о! Какая ты жестокая!

От такого пафоса Валентина оторопела. Она ожидала услышать от мужа что угодно, но не такого театрального монолога.

- Я жестокая?! – Не сразу пришла в себя Валентина. – Я жестокая?! Это мне благодарность за то, что я кручусь как белка в колесе: и на работе, и на кухне, и по магазинам как ломовая лошадь, готовлю, стираю…

«Ну, понесло! И как меня угораздило жениться на ней? Где мои глаза были? Как будто других девок не было. Еще такие красивые слова ей написал»…

После свадьбы сына в семействе произошла большая рокировка. Чугун с Валентиной переехали в тещину квартиру, оставив свою хрущевку молодым. Тещина квартира, когда-то однокомнатная, была еще довоенной постройки. Ее переделали на две маленькие, но отдельные комнатки, а от кухни отрезали чуть не половину, чтобы провести в квартиру удобства, которые прежде были на улице. Тесть с тещей в ближайшей к городу деревне купили домишко и уехали «поднимать целину», чтобы освободить свою жилплощадь молодоженам. Валентина же рассудила, что жить в такой квартире еще можно, но размножаться – никак, и переехали в нее сами. А на доме, не видевшем ремонта лет сорок, красовалась надпись их юношеских дней: «Ты самая лучшая на свете!»

- Вот говорила мне мама…, - продолжала вещать Валентина, но Чугун уже не слушал ее. Этот монолог он знал наизусть.

Нетрудно было догадаться, что сочувствия и поддержки от своей половины сегодня ему не дождаться, и он решил действовать проверенным народным способом. Бесцеремонно отодвинув Валентину в сторону, Чугун, выпил воды из-под крана, и заторопился в совмещенный санузел. После того как он поделился с унитазом остатками вчерашнего пиршества, ему полегчало, и он решил привести себя в порядок, чтобы самому отправиться за молоком.

Первое, что бросилось в глаза Чугуну в отражении зеркала, висевшем над раковиной – майка, белоснежным пятном выделявшаяся в слабо освещенном санузле. «Что это? – удивился Чугун, разглядывая на себе серую и застиранную. – У меня сроду белых не было!»

Чугун работал на заводе, и Валентина из практических соображений  покупала ему майки только темных расцветок, чтобы не так видно было грязи.

Отражение проделывало те же пассы, то оттягивая белоснежную новехонькую майку на предмет ее рассмотрения, то внимательно разглядывая ее в зеркале. Так и не сообразив, отчего же происходит такое цветопреломление, Чугун, наконец, обратил свой взор на лицо… Из зеркала на него взирал незнакомый мужчина, возрастом чуть постарше его, и кого-то сильно напоминавший, но никак не его самого.

- Е-мое! – не выдержал Чугун, ощупывая зеркало.

«Ну, все, допился до белочки», - уныло подумал он. Но, все же надеясь на лучший исход, спросил шепотом:

– Мужик, а ты кто?

- Попрошу мне не «тыкать», - неожиданно возмутилось изображение.

- Не, а откуда ты вообще взялся? – вообще обалдел Чугун.

- Ну, во-первых, это не я «взялся», а Вы. А во-вторых, давайте сразу договоримся, что вопросы здесь буду задавать я. – Энергично взял инициативу в свои руки незнакомец из зеркала.

- Задавай, - безропотно согласился Чугун, - те.

Мужик в зеркале был явно не чета Чугуну. Это было видно невооруженным глазом.
«Точно, белка пришла, если зеркало заговорило» - мелькнула в голове горькая и страшная мысль.

- Представьтесь, пожалуйста, - деловито потребовало отражение.

- Чугунов Виктор Иванович.

- Адрес?

- Улица Первомайская, дом 11, квартира 4.

- А город?

- Бердянск. - Безучастно прошептал Чугун, и зачем-то добавил: - Почтовый индекс 253021.

- Место работы?

- ООО «Бздун».

- Попрошу не выражаться! – сурово выговорило зеркало.

- Так это завод наш так называется: «Бердянский завод двигателей универсальной наладки» и добавил от себя: - восьмой цех, токарь 6 разряда, табельный номер 128539.

- Что-то не похожи Вы на токаря, - усмехнулось отражение.

- А на кого я похож? – удивился Чугун.

- На бомжа.

- А-а, так это я вчера немного того… перебрал. А так я вообще-то не пью.

- А по какому поводу? – засомневалось отражение.

- Да Марь Ивановна проставлялась – ее на пенсию ушли. – Пояснил Чугун.

- Это как это «ушли»? – заинтересовалось отражение.

- Генеральный директор приказ издал, что всех кому за 65 – уволить. Сокращение, вишь, у них опять началось. Уже не знают, кого сокращать. – Торопился Чугун высказать наболевшее. - Рабочих на заводе из полторы тысячи всего семьсот человек осталось, а Белый дом…

- Что за Белый дом? – не поняло отражение. – Вы же в Бердянске, а не в Америке?

- Как что за Белый дом? Заводоуправление. – Так их там полторы тысячи будет! Одних только директоров 11 человек! Да еще заместители…

- Подождите, подождите, как это 11 директоров? Вы ничего не путаете?

- Чего тут путать? Генеральный, - начал загибать пальцы Чугун, - директор по производству, директор по маркетингу, директор по финансам, директор по работе с кадрами, директор по хозяйству, директор по технологиям, директор по коммерческим связям…

- Хватит, хватит, я понял. Короче, все зав.отделами теперь директорами числятся?

- Ну да, - согласился Чугун. – Теперь этих директоров да их замов, да разных конторских на каждого рабочего по три начальника выходит. И у каждого зарплата, как у министра. Где же нам их всех обработать? Вот и урезают нам премии каждый месяц – то план не выполнили, то производительность маленькая… - жаловался Чугун.

- Н-да… - задумалось отражение в зеркале.

Пока отражение думало, Чугун внимательнее пригляделся к нему. От удивления у него вытянулось лицо, и сам собой открылся рот. И чтобы как-то скрыть свое замешательство, он не то кашлянул, не то хмыкнул и неуверенно прервал задумчивость отражения:

- Слышь… те, это…

- Что? – отозвалось отражение.

- Да говорю, Марь Ивановну жалко… очень.

- Какую Марь Ивановну? – не поняло Отражение, все еще пребывая в своих думах. – А Марь Ивановну! Это которая за пенсию проставлялась?

- Ну да, - обрадовался Чугун. – У нее, понимаешь…те семейное положение сложное. Дочка ее, стерва еще та! К матери только в день зарплаты ходит, чтобы деньги забрать. А если Марь Ивановна на пенсию сядет, дочка ее моментом в Дом престарелых сдаст, или, чего доброго, отравит.

- Что Вы страсти какие-то рассказываете? Зачем это ей нужно?

- Как зачем? Квартира ей Марь Ивановны нужна. Ждет не дождется, когда та помрет. Только из-за денег и терпит старуху. А если денег не будет, то старухе точно кердык придет. Да и зарплата у нее, что слезы кошачьи. Восемь тысяч. И то сказать, кто же на такую работу еще пойдет, - торопливо и жарко шептал Чугун.

- А кем она работает?

- Мойщицей. Это, значит, когда старые двигатели и дизеля с ремонтных тепловозов приходят, она их моет. Целый день в керосине, да разных химикатах. Приходили как-то раз две девчонки детдомовские, да и те не выдержали такой работы – уволились.

- А если нет больше мойщицы, то кто же ее работу делать будет? Они что там, не соображают ничего?

- Кто, кто? Нас же, рабочих и заставят. У начальника одна присказка: «Мы с Вами одно дело делаем, можно сказать в одной лодке плывем!» Только кто-то гребет, а кто-то катается…

- А ты чего все шепчешь? Горло болит?

- Не, свою благоверную боюсь. Услышит, что сам с собой разговариваю – еще в дурку сдаст. Уже грозилась. А ты… то есть, Вы, чего шепчете? Тоже жены боитесь?

- Нет, охранников. А что это у тебя ванная в таком запущенном состоянии? Вроде мужик здоровый, ремонт нельзя сделать? – спросило Отражение, разглядывая обшарпанные, покрашенные сто лет назад зеленой краской стены.

- А на что я его, по-твоему сделаю? – возмутился Чугун. – То сын в школе учился, репетиров надо было нанимать.

- Двоечник? – посочувствовало отражение.

- Какой двоечник?! – обиделся Чугун. – Он у меня с Красным дипломом Баумановский закончил!

- А зачем тогда репетиторы?

- А в школах теперь так учат. Учителям платят мало, так они в школе дурака валяют, а кто хочет образование получить, к ним домой за плату пожалуйте. У каждого свой бизнес! Потом институт, там тоже – только успевай отстегивать, потом женился – свадьба в копеечку, чтобы не хуже, чем у других. А там и внучка родилась, сноха в декрете сидит. Тоже помочь надо. Так что не до ремонта нам...

- И кем же у тебя сын работает? – поинтересовалось Отражение.

- Да как и я – токарем у нас на заводе.

- А что же так? – подняло в удивлении брови Отражение.

- В Москве остаться не захотел, в Бердянск вернулся. Ну, походил по всяким разным предприятиям, а там, как известно, у каждого начальника свой сынок имеется, да еще куча родственников в придачу. Вот и пришлось мне поверх его высшего токарному делу обучать. Ничего, уже по пятому разряду работает. Глядишь, через годик-другой и шестой дадут.

- Да…, - опять почему-то загрустило Отражение. – Слушай, ну а ты сам чего бы хотел?

- Я? – задумался Чугун. – Да молочка не мешало выпить, здоровье поправить…

- Да я не про то. Есть у тебя какое-нибудь желание, которое ты сам исполнить не можешь?

Чугун крепко задумался, даже головой покачал.

- Вот разве что…

- Ну? – подбодрило отражение.

- Тут у нас около подъезда люк канализационный провалился. Два года уже Валентина в Водоканал названивает, чтобы отремонтировали. Страшно ведь с внучкой во двор выйти, не приведи, господь, провалится в эту дырищу. Она у нас ух, какая шустрая! А они все приедут, постоят, посмотрят, и на этом все. Предложили нам за свои деньги делать. Так соседи все на дыбки встали. А в этом году диспетчер с Водоканала сказала, что у нее отмечено, что по этому адресу работы проведены, все сделано…

Тут неожиданно в дверь заколотила Валентина:

- Ты чего там, заснул, что ли?! Чего закрылся-то?! Открой, мне веник надо…
Чугун растерялся, зачем-то схватил полотенце, и ринулся открывать дверь.

- Ты, что, один тут что ли? Или поселиться в ванной решил? – бурчала Валентина.

Чугун, делая вид, что вытирает лицо, сказал ей тихо, пряча лицо в полотенце:

- Не ори! Посмотри лучше в зеркало!

- Ой, ой, ой! На себя лучше посмотрел бы! КрасавЕц! – изошлась она ядом в ответ.

- Да я тебе серьезно говорю: посмотри в зеркало! – гримасничая, настаивал Чугун, отгораживаясь от зеркала полотенцем.

- Да пошел ты! – разозлилась Валентина.

- Посмотри, говорю тебе, а то схлопочешь! – не на шутку разозлился Чугун.
Валентина за тридцать лет совместной жизни с Чугуном, хорошо изучила его характер, и прекрасно знала ту грань, когда шутки и крики опасны. Потому она протиснулась мимо Чугуна к зеркалу, осмотрела себя и со вздохом констатировала:

- Ну, и чего я тут не видала? Правильно говорят: «У хорошего хозяина и свинка – господинка», а с тобой черт знает на кого стала похожа…
Чугун повернулся к зеркалу и в удивлении вытаращил глаза… Там кроме отражения Валентины никого не было!

- Да трещина вон на зеркале.

- Где, где? – обеспокоилась Валентина.

- Там где-то,смотри лучше, - смущенно буркнул Чугун, и выскочил из ванной.

На следующий день, в воскресенье Чугуновы отправились на день рождения внучки. Пока Валентина и невестка выряжали внучку в обновки, Чугун с сыном вышли на балкон покурить.

- Серега, а помнишь, когда ты в институте учился, все мне какую-то свою теорию про зеркала рассказывал? – спросил Чугун.

- Помню. Я, между прочим, ее сам вывел. А чего это ты вдруг вспомнил?

- Так, что-то в голову вдруг пришло. Рассказал бы, а?

- Да я, если честно, немного подзабыл. Сейчас, подожди, - сын потер лоб, вспоминая. -  Вообще-то эта теория не зеркал, а точек. И посвящена она не только двум основным категориям предельной математики, но и глубокому философскому смыслу, который заключается в этих двух категориях.

- Э-э-э, ты можешь выражаться проще? - остановил сына Чугун.

- Короче говоря, суть этой теории может уложиться всего в одно предложение, но проблема, изложенная в ней, охватывает достаточно широкие области различных наук. Формулировка данной теории звучит так: «Объём одной точки равен нулю, а объем Вселенной равен бесконечности». Эта формулировка коренным образом противоречит всем понятиям предельной математики, однако, если произвести небольшой эксперимент, то можно наглядно убедиться в том, что настоящая теория имеет право не только на жизнь, но и способна произвести новое ответвление в классической предельной математике.

- А еще проще можешь объяснить? – начал злиться Чугун.

- Ну, вот смотри. Суть опыта заключается в следующем: надо установить два одинаковых по размерам зеркала вплотную друг к другу отражающими поверхностями, тогда в плоскости соприкосновения этих зеркал в каждом бесконечномалом дискрете пространства, то есть в каждой точке будет находиться бесконечность. Если принять, за начало отсчета координат точку соприкосновения зеркал, то бесконечность, возникающая в данной точке, будет абсолютная, то есть как в положительную сторону, так и в отрицательную. А если инструментально измерить протяженность этой бесконечности, то можно наглядно убедиться, что она равна нулю, и, следовательно, ее объем равен нулю. Понял?

- Да ни хрена я не понял! – безнадежно махнул рукой Чугун. – Ты мне лучше вот что скажи: могу я, например, по этой твоей теории в своем зеркале увидеть чужое отражение?

- А ты что, видел, что ли?

- Ничего я не видел! Я тебя просто спрашиваю, может такое быть или нет? Вот смотришь ты в зеркало, а оттуда на тебя, ну, к примеру, Обама вытаращился?
- Ну, ты, батя, даешь! – расхохотался Сергей.

- Ну, пусть, не Обама, а… - запнулся Чугун. – Кто-нибудь другой. Может такое быть?

Сергей едва успокоился.

- В принципе нет. Хотя…над этим надо подумать. Идея вообще-то интересная, - задумался сын.

- Ну, ты подумай, подумай. Если что надумаешь – расскажешь.

В понедельник до начала планерки исполнительный директор завода вызвал к себе в кабинет директора по работе с персоналом. И попросил захватить личное дело Барановой Марьи Ивановны.

- Скажите, пожалуйста, Елена Георгиевна, кто устраивал на завод эту Баранову?
Кадровичка полистала бумажки и недоуменно пожала плечами:

- Такие сведения в личном деле не фиксируются.

- Но Вы, как отдел кадров, могли бы и знать.

- Откуда я могу знать, если она устраивалась на завод 37 лет назад? А в чем дело-то?

- В чем дело? А в том, что среди ночи звонит мне Генеральный директор…

- Так он же в Испании.

- Вот из Испании и звонил. И поднял крик, с чего это мы вздумали эту Баранову увольнять? Что мы скорее ее полетим с завода.

- Как это? – опешила Елена Георгиевна.

- А вот так! И еще, сказал, чтобы мы ожидали комплексную проверку. Прокурорскую, налоговую и финансовую.

- Когда?

- А вот сегодня и надо ждать гостей. И вот объясните, мне, любезная Елена Георгиевна, кто такая эта Баранова, что из-за какой-то мойщицы такой сыр-бор разгорелся?

- А может быть, кто-то опять Президенту написал? – предположила поблекшая Елена Георгиевна. Ее искусственная молодцеватость как-то незаметно слиняла, и теперь перед директором сидела уставшая немолодая женщина, с морщинами вокруг глаз.

- Так ищите! Для чего у нас служба безопасности?

На обеденном перерыве, забивая «козла» с мужиками, Марь Ивановна похвалилась:

- Эх, мужики, а зря я проставлялалсь в пятницу.

- А чего так?

- Оставляют меня. Начальник цеха пришел с планерки, так и сказал: «Работай, говорит, Марь Ивановна, хоть до ста лет. Приказ о твоем сокращении отменили».
Мужики принялись поздравлять ее, один только Чугун сидел, изумленно вытаращив глаза. И только когда все немного успокоились, спросил:

- А почему, не сказал?

- Да кто ж их там знает. А я уж так обрадовалась, что и спрашивать не стала.

Еще больше удивился Чугун, когда, возвращаясь с работы домой, не обнаружил около подъезда обвалившегося и ушедшего на полметра вниз канализационного люка. На месте этой дыры красовалась деревянная тренога с красной тряпицей над зацементированным люком.

- Валь, ты видела чудо? – с порога обрадовано крикнул Чугун.

- Ты про люк, что ли? – уточнила тоже радостная жена. – Наверное, совесть, наконец-то в них проснулась.

- Да уж какая там совесть! – возразил Чугун.

- Ну, значит, начальство какое-нибудь к нам приедет, не иначе. Губернатор, наверное, – предположила Валентина.

Чугун спорить с ней не стал. Но весь вечер бегал в санузел. Уж очень ему хотелось поблагодарить отражение. Даже Валентина забеспокоилась:

- Вить, ты чего это весь избегался? Не подстыл ли часом?

- Нет, все нормально. Жарко сегодня было, воды много пил.

А через неделю, Чугун вдруг обнаружил, что на месте старого мутного зеркала висит новое. Он пулей выскочил из ванной и обрушился на Валентину:

- Ты куда зеркало дела?! Оно тебе что, помешало?!

Валентина опешила. За двадцать пять лет их совместной жизни это была первая самостоятельная реакция Чугуна на новую вещь в доме. Обычно он не замечал ничего, пока его не ткнут носом.

- Выкинула. – Настороженно ответила Валентина. - Сам же говорил, что там трещина. А в разбитое или треснутое зеркало смотреться нельзя.

- Куда выкинула?! – орал Чугун. – Разбила, что ли?

- На помойку отнесла. – Робко отвечала Валентина, не понимая, что творится с мужем. - Рядом с контейнером поставила. Может, кому и сгодится… Кто хуже нас живет… Или бомжам…

- Дура!!! – не выдержал Чугун. – Кто тебя просил?!

- Нет, я не понимаю, а ты чего взбеленился? Денег, что ли жалко? – немного пришла в себя Валентина.

- Да при чем тут деньги! – вопил Чугун. – А чего тебе объяснять! – махнул он рукой и помчался на помойку.

Чугун обошел все контейнеры, заглядывая и вовнутрь, но зеркала нигде не было.
Месяца два спустя, Чугуновы как-то вечером смотрели телевизор, попивая чаек и обсуждая очередной арест высокопоставленного взяточника.

- Какая же у нас богатая страна! – восхитилась вдруг Валентина.

- Ты к чему это? – удивился Витька такой неординарной реакции.

- Да сколько воруют, воруют, а никак не могут все разворовать! Вить, а ты знаешь, что сейчас за Машиностроительный завод взялись? Трясут не хуже нашего. И прокуроры, и налоговая.

- Значит, кто-то с Машиностроительного подобрал наше старое зеркало, - вырвалось у Чугуна.

- А при чем тут наше зеркало? – удивилась Валентина.

И только тогда Чугун решился открыться жене. Уж очень измучила его эта тайна.
Валентина долго не могла поверить в то, что рассказал ей муж. Ну, оставили Марь Ивановну, потому что кто же пойдет на ее место? За 8 тысяч целый день в керосине плескаться дураков нет. Более всего ее убедило то, что канализационный люк отремонтировали, а никакое начальство так и не приезжало. И выборов никаких не намечалось. Просто так взяли и отремонтировали. А такого по логике вещей ну, никак не могло быть! Получается, что Витька, не врет.

Валентина минут десять испытующе вглядывалась в мужа, и, наконец, горько и протяжно, даже со всхлипом выдохнула:

- И-э-эх! Чугун, ты и есть Чугун! Железяка бесчувственная!

- Ты чего это, Валь? – опешил Чугун.

- Чего? Имел такую возможность!.. А чего попросил? Люк канализационный, да за Марь Ивановну слово замолвил? А про нас ты вспомнил? Вот Светке надо на работу выходить, а она Настенку в детсад пристроить не может. 15 тысяч за место просят! А где их взять-то? Или Сережке с его красным дипломом работу бы какую приличную попросил. Да и я бы от норковой шубы не отказалась. Да и тебе, дураку, машина бы не помешала…, - Валентина не выдержала и горько заплакала.

Чугун, как мог, начал ее утешать:

- Да ладно, тебе, Валь, все наладится. И внучку в садик устроим, и шубу тебе купим, и Серега со временем по работе продвинется…
Но Валентине от этого не становилось легче. Она уже не плакала, а рыдала навзрыд.

- Как же, продвинется он, к пенсии до мастера доработается, в лучшем случае… - подвывала она.

У Чугуна не выдержали нервы:

- Ну-ка прекрати сейчас же! Ты что, хочешь, как та бабка у разбитого корыта остаться?

Этот довод сработал мгновенно. Валентина, шмыгнув носом, вытерла глаза и, застыв, долгим недоумевающим взглядом уставилась на мужа. Чугун даже испугался такой неожиданной смене настроения:

- Валь, да ты чего это?

- Да вот подумалось, а ведь мог бы и мэром города стать…