Призраки на складе сова и песочные часы

С каждым случается какая-то своя, неповторимая история, не похожая ни на какие другие. Сначала человек не подозревает, что он попал в историю, но однажды его осеняет...
Нельзя сказать точно, с чего и когда это началось, только Андрианов однажды, в один прекрасный день или даже в одно прекрасное утро – увидел себя сидящим на складе, среди штабелей каких-то ящиков, мешков и тюков. На полках были расставлены какие-то замысловатые предметы, смысл и назначение каких поймёшь не сразу. Андрианов только что проснулся, позёвывая, протёр глаза, встал с ящика и подтянул штаны, вздохнул тяжко-тяжко и побрёл к выходу из помещения – туда, где тяжёлые двери, раскрывшись, выпустили его на простор. Он увидел пасмурное осеннее небо, всё в тучах, мелкий дождик моросил и было прохладно...
Перед ним раскинулся двор, весь в грязи и лужах, несколько голубей и воробьёв рас-хаживали возле луж и высматривали, чем бы таким поживиться. Одна из птиц тщетно пыталась расклевать грязный кусок булки, кем-то брошенной. Осколки бутылок, ржавые железки, обрывок газеты с чьим-то фото – вот что бросалось в глаза Андрианова. Дальше тянулся за-бор и поднимались железные ворота, раскрытые днём и ночью...
Андрианов вспомнил вдруг, что он молодой человек и ещё почти не жил, и на секунду он ужаснулся отчего-то, ему захотелось снова закрыть глаза и обо всём забыть... Он посмотрел вдаль, туда, где возвышались какие-то жилые строения, и спросил себя: «Разве такой я представлял свою жизнь, своё будущее хотя бы лет пять тому назад?!.»
Из глубины склада раздался глухой звук шагов и Андрианов обернулся. Настасья Павловна в халате, надетом поверх пальто, сказала:
– Можешь спать до обеда, всё равно делать нечего...
«Делать нечего!» – повторил Андрианов мысленно. – Делать нечего, а что-то надо делать...»
Он натянуто улыбнулся и произнёс безо всякого выражения:
– От работы мы не умрём...
Опять были мешки и ящики с какими-то штампами надписями... А ему, Андрианову, только двадцать три года, – а уже в пояснице что-то побаливает, временами беспокоит сердце...
Когда он смотрел на себя в зеркало, никак не мог понять, почему он имеет такую не-выразительную внешность: полное, бледное с угрями лицо, мутные, небольшие глаза, какие-то ленивые, выпуклые губы. Уши, правда, не торчат слишком в стороны, а вот волосы – прямое сено, как ни чеши – толку не будет... Надо ли говорить, что он себе не слишком нравился, только иногда, моментами, ему казалось, что в этом недоумевающем лице есть что-то демоническое и поэтому привлекательное. Он делал хитрое выражение на физиономии и отмечал про себя: «Вот так и хорошо!..»
Он открывал глаза, прислушивался – тихо. В помещении тепло и сухо, полумрак расслабляет тело и сознание, делает ленивым и неподвижным... Ах, почему люди не впадают зимой в спячку!..
Настасья Павловна склонилась над столом в углу склада... Нешто – пишет?!. Да нет, склонила голову над амбарной книгой, тоже спит, опять спит...
«Уйду, надо уходить отсюда, – вялая мысль в голове Андрианова, – Подам заявление об уходе... завтра...» Он меняет положение тела и чувствует себя почти совершенно разбитым. В голове возникают какие-то далёкие образы, императоры, консулы, ораторы... Убийство Цезаря... его, кажется, несколько человек и убили, он ведь хотел царём стать, он мог сразу несколькими делами заниматься, выдающийся был муж, весьма мудрый и...

Охота куда-то уехать, далеко, чтобы порвать навсегда с матерью, сестрой, со знакомыми... всё к черту! Уехать – и дело с концом! Или разменять квартиру и жить одному, чтобы никого не видеть. Ух и надоели все, ублюдки!..
Он сидел в кухне за стаканом чая и сосал сушку. Никого рядом не было, только эти мысли – эти вечные мысли, они постоянно здесь, с тобой...
Читать – и то лень!.. Читай не читай – модель мира готова, уже ничего не изменишь, ничего не выбросишь... вот даже если уехать – тоже не много проку будет... В Россию податься, или в Сибирь, или в Прибалтику?!. или в Среднюю Азию?!.
По ночам Андрианов слушал «Голос Америки», «Свободная Европа», «Би-би-си»... Правду говорят или клевещут на Советский Союз?!. Так или иначе – слушать интересно, вот, к примеру, критикуют бюрократов советских, или внешнюю политику... Афганистан – оккупировали, а сами разглагольствуют о правах человека!.. Эх!..
Учиться, что ли, поступить или, может быть, жениться?..
Сидит и сосёт сушку за стаканом чая, вечером, один в квартире. Куда-то все подевались, как назло, не с кем даже поговорить, позубоскалить... Скука страшная! И богатства духовного мира – блеф!.. Сколько читал, узнавал, думал, говорил с «интересными» людьми – один пшик!..
За окном горят огни, какие-то надписи – с ошибками, потому что не все буквы светятся... Плохо у нас реклама работает, то ли дело на Западе!..
Ходят по улицам, – всех я вас насквозь вижу, подлецов, все – злодеи, все одинокие, несчастные, ни одного счастливого лица! Так вам и надо!..
Вообще, какой смысл во всём этом, может быть, завтра ничего и не будет... Ядерная война... На Сыктывкар тоже бросят бомбу, надо бы бежать куда-нибудь в глухомань, может быть, там и переживём как-нибудь...
...куда-нибудь... как-нибудь...
Тяжело, эх, тяжело... Горе от ума...

– За сегодня прочитал на работе две книги!..
– Тонкие, наверно?..
– Да нет, средние...
Андрианов смотрел на своего собеседника, не понимая, что им движет. «Тоже – как все! – думал он. – Думает, как бы больше урвать для себя!..»
– Ну что нового?..
– Что может быть нового? – Андрианов кривит рот. – Всё по-старому, и говорить-то не стоит...
– Высыпаешься хоть, нет?..
– Когда как...
– Всё на складе работаешь?..
– Какая это работа!.. Одно название... чувствую, что так долго продолжаться не может... А то засосёт!..
О чём говорить?.. Перебирать недостатки общих знакомых?.. Тот дурак, а тот... тоже дурак... А той – мужик нужен, а этому – палка, чтобы учила и показывала, где добро, а где зло...
Сидят час, два, три, говорят, да и говорить-то уже не о чем, всё давным-давно переговорено... Надо бы стремиться к идеальному состоянию души, да как?.. Надо бы начать однажды с утра правильно жить, но как правильно жить?.. Никто не скажет, никто не знает!.. А кто скажет – солжёт, непременно, выдаст прописные истины, общеизвестные сентенции!..
Жить с пользой, чтобы чувствовать удовлетворение!?.
– Ха-ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха-ха!!! Держите меня! Вот уморил!.. Жить с пользой!.. Как, для кого?!. Кто захочет, чтобы ему пользу принесли?!. Ты сошёл с ума!?.
Ты хочешь, чтобы тебе пользу принесли?!.
А я – я хочу?!.
А Христос хотел?.. Хотел, а его к кресту прибили железными гвоздями, вместе с двумя разбойниками!..
Слушай: мне жутко среди всех вас, как вы понимаете жизнь, как смотрите на всё!.. А надо жить, а зачем – разве я знаю сам!?. Я не знаю, мне никто объяснить не может...
Думаешь, мне трудно жить!?. Нет, мне легко, я целый день палец о палец не ударю!.. Я, Андрианов, сплю на работе, храплю!.. Мне институт не нужен, я в этих книжках уже всё разобрал и понял!.. У меня тоже институт, а мой лоб – вот тебе удостоверение со штампом! Можешь уважать и гордиться, что находишься рядом, а можешь убираться к чёрту, держать не буду!.. Мне вообще на всё уже наплевать, мне даже ЛЕНЬ ВЛЮБИТЬСЯ!..
Он ещё молодой человек, Андрианов, у него ещё есть что-то впереди...
В прихожей какой-то шум, опять эти родственнички, эта мамаша, этот сыч – дядя, при-ехал погостить из деревни и пьёт каждый день!..
И чего только живут!.. Не умирают ведь, а тащатся, волочатся... деньги, планы, про-центы, разные блага!.. Одно тупоумие!..
Завтра будет конец, война, или потоп, или мор!..
В Библии написано, хотя и Библии верить не стоит...
Бога нет, да если и есть Бог – толку от него нет никакого!..
Уехать... улететь... забыться... уснуть навсегда... Все мы родились, чтобы умереть...
Андрианов, эх, Андрианов!.. Да что там говорить!..

Утром встал Андрианов с постели какой-то разбитый, посмотрел на себя в зеркало и испугался: опух, обрюзг, мешки под глазами, совсем и не молодой человек... Стареют нынче рано, в душных квартирах, в очередях за колбасой, за бутылкой вина в кругу мрачных по виду товарищей...
Встал утром рано Андрианов, надо на работу, на склад, там чучело совы стоит на полке и смотрит на него, словно насмехается, там песочные часы, песочек в них красненький, сыплется и сыплется, а Андрианов, как сидел на ящике, так и дальше продолжает...
Что-то с головой происходит – не было бы кровоизлияния в мозг, а то бывает с некоторыми...
Утро... Глупая привычка вскакивать с постели в одно и то же время и торопить себя, нервничать... Понимает Андрианов, что где-то ошибочка вышла. Может быть, недостаток самостоятельности?.. Или искривлённое видение мира?..
Самоотверженность, одержимость – всё это прекрасно... Но почему же он так живет, спит и дома, и на складе чёртовом, и посредине улицы вроде бы спит, хотя мысль в общем-то работает, трудится в поте лица, если у нее лицо есть...
Дорогою на склад Андрианов смотрел по сторонам – всё было одно и то же, и однако, бросалось в глаза то, чего он раньше не замечал. Вот, к примеру, идёт автобус, останавливается, как-то оседает весь – и в раскрывшиеся двери устремляются люди, мелькают шапки, локти, полы пальто, чьи-то ноги... Раньше это смешило Андрианова, теперь – нет. Грустно от-чего-то, словно утратил самое необходимое, невидимое, но тем не менее, весьма существенное...
С каждым случается какая-то своя необыкновенная история...

Чем кончилась эта история, или с чего, может быть, началась эта история? Мы в некотором затруднении по поводу этого вопроса, охота бросить ручку, скомкать эту историю и бросить в печь, где жарко полыхают поленья дров... Однако, жизнь не скомкаешь, не бросишь в огонь какой-то существующий факт, не расправишься из-за угла с целой трагедией нашего жизненного уклада, нашей маленькой, гнилостной философии, нашей психологии, которая не мешает нам смотреть и видеть длинные цепи складов, всевозможных баз, перевалочных пунктов, где тоже, поймите, стоит на посту ЖИВОЙ человек, который, может быть, доживает свои последние дни... Завтра ему надоест спать и тупо смотреть на сову и песочные часы, он, словно бы играючи, возьмёт канистру с бензином, открутит крышку и начнёт аккуратно поливать деревянные полы, полки с товаром, дорогими шубами, ещё не надетыми ни на кого кедами и джинсами (и, может быть, слава богу!), так он дойдёт до дверей склада и выйдет наружу, затем выльет остатки горючего на аккуратный половичок, о который уже никто не будет вытирать ноги, ибо этот половичок станет эмблемой, символом, идеей, чем угодно, – за-тем он зажжёт спичку и бросит (ах!!!) эту спичку на половичок: и побежит огненный всепожирающий змей по тюкам, мешкам и ящикам. И мудрая сова будет полна спокойствия и красный песочек всё будет сыпаться... сыпаться... И хлопнет дверь входная, в которую уже никто не войдёт...
Была ночь... Андрианов ворочался в своей постели, вскрикивая, произнося какие-то бессвязные фразы. Ему приснился кошмар: точно он пришёл утром на работу, а склад закрыт и написано: «НАВСЕГДА!» И он кружит вокруг него, не зная, как ему быть, что делать, и ничего не может придумать...
6 марта 1982 г.