Виконт. Часть 3

      Личный водитель и охранник погибли на месте. Михаил, успевший пригнуться, получил пулю  в плечо. А когда рокот уезжающего мотоцикла стих вдали, он, рыча от боли и ярости, поднялся из под россыпи стекла и металла, то в красной пелене салона  увидел сначала раскуроченный стриженный затылок телохранителя.  А повернувшись налево… Риту. Она сидела прямо, неподвижно,  уставившись в одну точку,  шевеля губами с забрызганным чужой кровью лицом…       

       - Р-Рита!.. Рита!.. Ты цела?..

     Михаил стал трясти ее, ощупывая ее грудь, отирая рукавом ее лицо… Она дрожала крупной дрожью. Он пытался повернуть ее лицо к себе, хотел найти руку, но тут заметил, что обе ее руки  прижаты  к животу, а под пальцами, расползаясь на  светлом  пальто, растет страшное алое пятно.

        - Ритаааааааа…..

           *  *  *

      Виконт примчался немедленно. В приемном покое, как зверь в клетке, метался Михаил с перевязанными плечом и головой. Он бросился к Виконту как к единственной надежде.
     - Умоляю… умоляю тебя… все отдам… только спаси ее… только спаси… ты же можешь… ты все можешь…
     - Миха, сядь! Успокойся! Немедленно.

     Навстречу к нему по коридору уже бежал  хирург и медсестры. Виконт на ходу в чьи-то руки  скинул китель, ему тут же одели халат, шапочку и маску, подали обувь. Через мгновенье перед Михаилом стоял точно такой же хирург, только из-под халата выглядывали красные генеральские лампасы.

    - В операционную. Быстро. – Скомандовал Виконт, и вся группа быстро скрылась за белой металлической дверью с красной лампой «Не входить. Идет операция.»
 

     Через пять часов красная лампа погасла. Врачи вышли из операционной, куда следом вошла реанимационная бригада. Михаил, постаревший разом на двадцать лет, не в силах вымолвить ни слова, смотрел как Виконт устало снимает окровавленный халат и маску.
     - Что?..
     Молчание.
     - Виконт, что?..
     - Дай закурить.
     - Господи… да я не курю… Что с Ритой?..
     Кто-то из персонала дал закурить. Виконт сел на дермантиновую кушетку, затянулся и закрыл глаза…
     - Четыре пули… печень и почки в хлам… сейчас на аппарате…
     - Она умрет?..
     - Да… если срочно не найдем донорские органы… если успеем… если…
     Михаил рухнул перед ним на колени:
     - Умоляю тебя… умоляю… ты все можешь…  Если не ты, то никто… Я заплачу…любые деньги…  Все отдам…  умоляю тебя… Умоляю… Найди… Это же Рита… Моя Рита….
     Михаил хватал Виконта за руки. Тот стеклянным невидящим взглядом смотрел на старого друга, и то ли  боль, то ли отвращение,  а может что-то совсем другое, неведомое, страшное кривило его губы. Виконт оттолкнул от себя рыдающего Михаила, согнулся пополам, закрыв лицо руками:
     - …Господи…  ведь это печень и две почки… пол… группа… размеры… в течение трех... максимум  четырех часов… Где же я тебе их так быстро найду?…
     - … любые деньги заплачу… любые… все отдам… Рита…
     - Да заткнись ты!!! Сестра, сделайте ему укол.

     Виконт резко встал, крикнул, чтоб готовили машину и быстрыми шагами направился по длинному темному больничному коридору…
               
     *  *  *

     Прислонившись лбом к стеклу, Виконт с балкона наблюдал за  копошащимися внизу группками пациентов в синих больничных  байковых халатах. Он был бледен, и его снова трясло мелкой дрожью, желваки ходили ходуном.  Те, внизу, передвигались, разговаривали, играли в шашки, кто-то поливал цветы, кто-то рисовал. Он искал глазами знакомую фигуру и, наконец, обнаружил на скамеечке у окна с геранью. С книжкой в руках. Виконт долго смотрел на склоненную голову с четким пробором, закрыл глаза.

     Стекло уже не холодило лоб, сделалось теплым и бесполезным. Надо идти.

     Он спустился, накинул халат, кивнул санитару, и тот впустил его в игровую.  Все обернулись к нему – кто-то с любопытством, кто-то безучастно, кто-то со страхом. Виконт сделал руками успокаивающий жест, мол, продолжайте свои занятия, не отвлекайтесь. И пошел к окну с геранью.

     Она сидела на скамеечке, низко склонив голову над книжкой.
     - Рита.
     Она подняла на него глаза. «Не глаза, а очи».
     - Здравствуйте, Виктор Михайлович.
     - Виктор, я же просил называть меня просто Виктор. Что читаешь, Рита?
     - То, что вы дали… что ты дал… Виктор… «Алые паруса».
     - Нравится?
     - Нравится.
     - А что больше всего нравится?
     - Море. И корабль.
     - И все?..
     Рита отвела глаза и безучастно пожала плечами.
     - Ну ладно… Процедуры уже были?
     - Да.
     - Хорошо. Хочешь съездить со мной в город?
     - Не знаю. А мне можно?
     - Ну ты же хорошо себя вела, правда?  А я тебе, помнишь, обещал, что если будешь хорошей девочкой, то  когда-нибудь отвезу тебя в город.  Так ты хочешь в город, Рита?
     - Хочу.
     - Виктор.
     - Хочу… Виктор.
     - Тогда я звоню Анне Ивановне, она быстренько тебя соберет. Ну, беги  быстрей в палату.
     Рита встала, перекинула на спину косу, и,  наклонив голову, быстро направилась к выходу из игровой. Книжка осталась лежать на скамеечке.

     Виконт курил в кабинете. У него было полчаса, пока соберут Риту, подготовят ее историю и соберут ящик с препаратами. Полчаса, чтобы собраться с мыслями. Полчаса на принятие решения. А ведь еще утром до его свидания с возлюбленной оставалось всего десять дней… Похоже свидание не состоится. Никогда.

     - Виктор Михайлович,  Рита уже в машине. Нужна ваша подпись, пожалуйста. Вот здесь и здесь.
     - Не Рита, лейтенант.  Нарушаете Устав. Материал №54.
     - Так точно, товарищ генерал. Виноват.  Материал №54 уже в машине… то есть подготовлен к транспортировке.  Распишитесь, пожалуйста.   
     Адъютант в белом халате забрал папку и торопливо покинул кабинет, оставив на столе  медицинскую карту и саквояж с препаратами. Виконт продолжал сидеть, глядя на свои дрожащие руки, прислушиваясь как внутри гулко колотится сердце. Десять, девять, восемь… Теперь сердце стучало глуше… Семь… Совсем тихо… Шесть, пять… Звенящая пустота… Еще есть время… несколько минут… Он аккуратно, словно первоклассник, уложил локти на стол и медленно  опустил на них свою седеющую голову. Глаза его были открыты. Он, не мигая, смотрел в холодное окно, на бледное небо и качающиеся голые ветви березы…


(Продолжение следует)