Дьяволица. Пелена. Из Первого поцелуя

                Дьяволица               
     Ты запеленговала беду таинственными локаторами.
Громадными – с камня на камень – звериными прыжками взлетела по крутосклону к погибающей сестренке. А дружок мой, вытолкнутый из постели встревоженной дьяволицей,  задыхаясь, плелся сзади. Огненно дыша, ты опалила ненавистью, пообещала разобраться попозже, и принялась растирать виски умирающей…
     Наверное, и доли той нежности не досталось мне. Такого я от тебя не слыхивал.
Ты спасала ее, свою кровиночку, ласточку, девочку… и спасла! 
Она задышала глубже, ровнее. Кровь прилила к лицу. Взгляд стал осмысленным.
И благодарным.
     Дружок наконец подполз к нам, застонал, распластавшись на густо-пунцовом мху, застелившем каменное плато.  Он нудно, притворно-гнусаво  уверял неизвестно кого, что природный пьяница и развратник не ответчик за честных дебилов. Он не подписывался на гнилые выходки, и вообще здесь в первый-последний раз…
Ты пришикнула и он замолчал, уткнувшись лицом в мягкую скалу.

     А солнце уже всходило – вот-вот, минута-другая и взойдет…

     Я доныне благодарен тебе. Ты поняла. Не допускающим возражений тоном отправила дружка и сестру (ей стало значительно лучше) в лагерь. Победно глянула на меня и с мяукающей ненавистью нежно прошипела:
- «Ты, гад, сестренку погубить задумал? Она же слабенькая, совсем не для
таких уродов, а ты… ты так, через слабеньких мстишь? Думаешь, не знаю?.. (Вот он, праведный вопль будущей матери-одиночки о вечно-торжествующей женщине -  повелительнице рода, а значит и мира!) – У-у, гад, гад, гад!..» Ты задыхалась, вышатывала  клубящиеся, чадные слова, немигающе испепеляла добела раскалившимися глазищами. И я бы вспыхнул, загорелся, пирамидкой пепла остался на том утреннем скальном плато…    
     Но на плече твоем вспыхнуло солнце!..



                Повивальная пелена

Вот ради этого мгновения ты и осталась со мной, и отправила лишних в долину. Это
мгновение было только нашим, больше ничьим. Для этого и достали путевки на полудикую высокогорную турбазу, достали через подругу твоей сестры. А потому вынуждены были расшириться: меньше шести человек не считали группой. И все для того, чтобы вдвоем встретить солнце, настоящее утро в горах.
- «Бежим, началось!» - перекрывая восходящий гнев, я схватил за руку, и ты
опомнилась, умница. Мы забрались на самый «пуп» - облизанный ветром  валун на  вершине. Выше нас уже ничего не было вокруг, и даже солнце, только-только мощно сверкнувшее, лучилось под ногами. Потом оно быстро оформилось в слепящий желток, взошло над землей, но несколько  первых мгновений позволило посмотреть на себя с высоты.
     …оно восходило подслеповатое, - плод в оболочке, в отливе вод. Оно уже
проклюнулось, но предрассветное облако еще обволакивало его пеленой. Солнце не слепило глаза! Я надеялся именно на такой восход – иначе не разглядеть мира в свежайшей новизне. Этим и соблазнил тебя, незнакомую девушку, смешно встреченную на улице.
     Мы столкнулись лоб в лоб, одновременно вывернув из-за мохнатого кустарника вдоль тротуара. И, отирая лбы, обалдевшие расхохотались. Сразу стало легко. Тут же я и предложил тебе это. Непонятно как, но сумел убедить, что в час восхода над горизонтом всегда висит, поджидая  рождения солнца, повивальная пелена облаков. И только в самые первые мгновения можно увидеть его в лицо, заглянуть в яростные, рыжие глаза. О, это понравилось тебе. Такого ты не видала.
     Отчаюга, сорвиголова - в этом я смог убедиться за неделю знакомства и сборов к походу – ты излучала не только хищность, предъявляла не только белый оскал красивых зубов. За мишурой, за маской супер-дивы проглядывал доверчивый ребенок. Прозрачно таившаяся до поры нежность вселяла надежду…
          И солнце не обмануло.
Раскаленным туманным шаром покаталось несколько мгновений в разостланной над горизонтом лиловой оболочке. И внезапным – искоса – ударом бокового луча прорвав оболочку, хлынуло в мир. Всего несколько мгновений смотрели мы в его золотое, невероятной силы лицо.
     Нам хватило.
Ты растерялась перед мощью, яростью солнца. Растеряла верченую силу, стала слабой, нежной, готовой к восторгу. Я развернул твои плечи, приблизил лицо и понял - не ошибся. Губы были открыты и ждали настоящего. Не в пример свальной возне…
     На пустынной, охваченной солнцем вершине мы поцеловались раз и навсегда. В первый и последний раз…