Ковбои космоса

                Фантастическая  повесть.
 
                ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
  ПЛАНЕТА ГРЕЗ
            


Перед седовласым, но не старым еще человеком стояла молодая женщина и, задыхаясь от слез и обиды, кричала:
-  Я больше не могу! Не могу! Вы что, не понимаете?!
Оба они находились в директорском кабинете молодого человека. Он успокаивающе  кивнул и, налив в бокал успокоительный напиток, спросил:
-  Что еще случилось?
Девушка  выпила успокоительное, как  спиртное – залпом, и, задыхаясь, выпалила:
-  Спортзал и часть вивария приказали долго жить!
Молодой человек спросил, заранее предчувствуя ответ:
-  Кто?
Девушка  уже пришла в себя, после нервного срыва, и слегка подавленно, прокомментировала:
-   Наши « Три мушкетера».
Улыбаясь, молодой человек промолвил, словно про себя:
-  Хьюз, Ника и Пинт… Бесподобная троица, что они «изобрели» на этот раз?
Воспитательница  сначала рассмеялась, а потом, всхлипнув, сказала:
-  Они недавно, объявили научную, вендетту нашему новому преподавателю по антигравитации. 
Молодой  человек оживился:
 -   Правда? И в чем причина?!
Девушка, вздохнув, ответила:
- Он заметил Нике, выдвинувшей какую-то гипотезу о строении биологических тел в антигравитационных условиях, что будь она гением, то находилась бы не на столь прозаичной планете Грез, где обучают простых смертных, а в Высшем Разуме. На что Пинт (мне приходится признать его правоту) заметил, что и представители  Высшего Разума, тоже  здесь обучались. Чтобы как-то продолжить урок, Лит, попросил не согласных с ним покинуть аудиторию. 
Директор нахмурился:
 -  И что?
Девушка горько усмехнулась:
- Ушел весь класс!!
Молодой человек расхохотался:
-  А я его предупреждал, что у нас не будет легко! Однако Литфриг очень самонадеянный молодой человек. Я, попробую поговорить с ним еще раз, хотя тут, от начала до конца правы наши воспитанники. Кстати, вы не пробовали с ним разговаривать?
Девушка, вздохнув, ответила:    
 -  Я пыталась ему пояснить, что у наших ребят, очень сложная психология, и довольно изобретательный ум. Он сказал, что все понял, но учеников ему это не вернет. 
Директор покачал головой, и, мрачно заметил:
-  У него теперь есть  два варианта! Принести свои извинения или…покинуть планету!
-  Н – да, сударыня…  Я вам сочувствую. Тем более что из 4-й галактики к нам переводят Эвизу.
-  Эвизу?!
Голос девушки задрожал, глаза распахнулись неестественно широко.
-  Но, помилуйте, это же первая сорвиголова на все двенадцать галактик. Неужели Высшему Разуму нас не жалко?!
Молодой человек успокаивающе произнес:
-  И, тем не менее, она сегодня в полдень прилетит, а  вы ее встретите!
-  А что она собой представляет, Фат?
Молодой человек опустил шторы, и на экране появился стереообраз новой подопечной. Там стояла высокая, хорошо сложенная девушка. С огромными, глазами цвета ночи, и черными, как смоль, косами, достигающих ее изящных колен. Подбородок упрямо вздернут, на высоком белом лбу – позолоченный ободок. Удивительно правильные черты лица, говорили о том, что, симпатичная в юношестве, она станет красивой и в зрелости.
Фат, улыбнулся, и спросил:
-  И какое ваше мнение?
Девушка, тяжко, вздохнула:
-  Без сомнений - на большой, с присыпкой! Можешь мне поверить, у нее не будет недостатка в поклонниках.
Директор рассмеялся:
-  Ты права, Лави, но тебе пора к ней на встречу.
Девушка вышла из кабинета, и, обреченно двинулась на стартодром.
Проводив взглядом  Лави, он решил просто из любопытства глянуть, куда отправились его любимая троица. Поискал ребят поисковым лучом, который привел его к стартодрому, и молодой человек, потер руки: 
-  Предсказания Лави, кажется, сбываются:
Поисковый луч уперся в темно-синие глаза юноши, а  тот, ничего  не подозревая, с восторгом глядел на  прибывшую красавицу. Его ком-бик был еще в саже от  проведенной «диверсии». Но, не смотря, на это, он, по-видимому, собирался вылезти из кустов. А сидящий рядом сероглазый парнишка вцепился ему в руку:
-  Хьюз, ты что? Если она тебя в этом  виде, заметит, то,  боюсь, твои шансы, упадут до нуля. Кстати, где Ника?
Хьюз, хмуро оглядывая ком-бик, проворчал:
-    Ника в лабостерилке. А потом…
Оба затихли. Новенькая, грациозно по аллее, достигла куста, за которым сидели друзья. Кинув взгляд в их сторону, она бесстрастно заметила:
-  Мисс Хаули, что это за бабочка?   
Девушка указывала на противоположную сторону аллеи. Воспитательница спросила:
-  Которая особенно,  тебя заинтересовала? Их там много!
Подопечная, мило улыбнулась, сидящим в засаде мальчишкам. Успокоила воспитательницу:
-  Какая досада, она уже улетела!
     Хаули огляделась, но заговорщики  уже скрылись в зарослях, а Фатлен, глядя, на спокойное, даже холодное, выражение лица Эвизы, промолвил:
-  К «трем  мушкетерам», прибыл «Дартаньян». Так что  держитесь, «гвардейцы кардинала».
Вздохнул и выключил экран. На  столе лежало, видио-досье  мисс Эвизы. Фат сунул дискету, в видео проявитель. На экране появилась  характеристика Эвизы:
« Спокойна. Выдержка – колоссальная. Развитие - физически и умственно, не погодам. Из всех наук предпочитает медицину, но при этом не сторонится и других. Все новое поглощает с жадностью. Может часами спорить о чем угодно. На уроках задает массу вопросов. Непосредственна, ненавидит  фальшь и грубость. За внешним спокойствием  скрывает неуемную энергию и любознательность».
В дверь стукнули, и Фат выключил видеофон.
-  Да-да, войдите!
Вошла Хаулина и ее новая подопечная. Она вежливо поздоровалась:
-  Добрый день, мистер Фатлен!
И тут же добавила:
- У вас какое-то странное имя.
Скрывая улыбку, Фат поинтересовался:
 - И чем же оно вам не нравится, мисс Эвиза?
Молодой человек уже не скрывал улыбки. Девушка, пожав плечом, промолвила:
-  Не то, чтобы не нравилось…
Ученица, лукаво прищурилась:
-  Просто я ожидала увидеть миссис Фатлен.
-  Выходит, не оправдал ваших надежд, юная леди?
-  В некотором роде! Пожилые дамы ужасно скучны. Поэтому если вы не зануда, то мы наверняка подружимся!
Фат добродушно засмеялся:
-  Поверьте, это выше всяких похвал!
Тут в разговор вмешалась мисс Хаулина:
-  Сэр, я вызвала Литфрига, и он отправился сюда минут пять назад!
-  Вот так всегда, мисс Эвиза! Но работа, прежде всего. Вы не будете возражать, если мы перенесем наш диспут на  завтра?
Фат озорно смотрел на Эвизу, и та, грациозно поднявшись, ответила:
-  Не вижу препятствий.
Молодой человек, сдержанно улыбнувшись, ответил:
 - Вот и отлично! Мисс Хаули пригласите Литфрига в мой кабинет!
Учительница и ученица вышли.

А в это время в лаборатории шли ожесточенные дебаты между тремя друзьями. Незнакомка была забыта, и теперь Хьюз возмущенно спрашивал:
-  Как ты могла, Ника?! Мы столько трудились, а ты…
Златовласая блондинка гневно сверкнула ярко голубыми глазами:
-  Ах, как, я могла?! А ты проверь свои расчеты. Ты не учел притяжения Д,сигма-отражателя. И не отключи я его вовремя, полкорпуса  расплавилось бы!.. Ты, что сумасшедший?!!!
Пинт  подхватил подругу на руки и закружил по комнате. Когда остановился, произнес:
-  Остынь «училка»! Надо - значит проверим, а сейчас айда в бассейн освежимся?!!
Хьюз, мрачно поднимаясь, спросил:
-  А где наш «Цицерон»?
Став на голову Пинт пояснил:
-  Его Фат к себе вызвал.
Ника, осмотрев   Пинта,  расхохоталась. Парень, приняв нормальное положение, то есть, повиснув на турнике, спросил:
-  А что смешного?
Девушка, улыбаясь, заметила:
 -  Если я – училка, то  ты – балабол!!
Пинт немного обиженно спросил:
-  Это еще почему?
Теперь хохотал Хьюз:
-  Ника правильно сказала: ты нас агитировал идти купаться, а сам на турнике висишь! Забыл уже да?
Теперь смеялся и Пинт:
 -  У ваших ног прошу прощения! Вы, правы как всегда.
Пинт сделал невероятный кульбит, и упал к ногам  разрумянившейся  от смеха Николь.
 -  А перед тем как окунуться, ты решил всю пыль собрать на себя!!!
Пинт  вскочил, и они направились  к бассейну. Они так звонко и заразительно смеялись, что из соседней лаборатории позвонили, с просьбой «Убавить звук!»
-   Арамис, Портос, говорит Атос. Нас вынуждают, уйди в подполье! И смеяться шепотом…
После чего последовал  взрыв смеха, и все трое нырнули в живительный бассейн.
 
 Когда Ника вынырнула, у  бассейна  стояла стройная черноглазая  девушка.   Ника приглашающее  помахала  рукой. Незнакомка  нырнула,  а когда вынырнула, то, весело отфыркиваясь, произнесла:
   - Привет!!
   Из воды  появились Пинт и Хьюз. Увидев незнакомку, они  немного удивились, но весело поздоровались:
   - Привет! Ты  новенькая?
    Девушка, улыбнувшись, сказала:
   - да уж, не старенькая…   и тут же  спросила:
   - Так это вас  называют « три  мушкетера»?
   Друзья  снова  рассмеялись:
   - Нас.
   
    Вот так  познакомились  и соединились Ника, Пинт, Эвиза  и  Хьюз.
Это было давно -  пять лет назад.  А теперь на  планете Грез был праздник  посвящение в  астронавты, и  молодежь с  трепетом ждала  этого  дня. Посвящение в  астронавты давало ей  полную свободу, и тут  уж  часто пути  друзей  расходились. Но четверка дала присягу на Верность высшему  Разуму, и на  вопрос, чем  будут заниматься  молодые  люди, за всех ответила Эвиза:
   - Мы  не расстанемся, мы будем  вместе изучать планеты.
   Фатлен, стал  к  тому  времени совершенно белым, улыбнувшись,  промолвил:
   - Я так  и  думал, мисс  Эвиза. Поэтому  от себя  лично  и  от всей  нашей  планеты мы  дарим вам на  первый  раз  вот эту крошку.
   Открыв  ангар, Фатлен показал своим  бывшим  подопечным небольшой  межгалактический  звездолет  последнего выпуска.
   Глаза  четвертки  изучали с восторгом звездолет, а  взгляд  Фата скользил по своим  ученикам. Пинт стал огромного роста с  телосложением  Аполлона  и  силой  Геркулеса,  но глаза – серые сияющие – выдавали в  нем  добряка веселого и простодушного.
  Хьюз не уступает Пинту в  телосложении. Сила у  него хоть и немалая, но меньше,  чем у  добряка Пинта, почти наполовину. Зато скуластое  лицо  Пинта, явно уступает в  красоте  Хьюзу. У последнего почти – почти  девичьи  глаза, губы, да  и общие черты  лица
   Николь – девушка высокая  и   стройная, с  милым  личиком, словно и не повзрослела  даже. Золотая волна  локонов рассыпалась  по  плечам. В широко распахнутых   голубых глазах  - детский  восторг. Пухлые губки приоткрыты, как всегда  в  минуты удивления.
   Только Эвиза  заметно изменилась. От  бесшабашной девчонки,  не  осталось и  следа. Перед  Фатленом  стояла  серьезная девушка, необычно красивая. Огромные  черные глаза не раз  приводили в  смущение даже  учителей. Она  обладала  каким-то  непередаваемым  обаянием.  Эви  имела  хладнокровный  разум, от чего красота ее становилась похожа  на  красоту с айсберга. Ника  же  всем своим существом изучала тепло, что не мешало  Эвизе крепко любить  свою златовласую подругу.
  Налетел легкий  бриз. Он спутал золотистые волосы  Ники, и черные  как  смоль,  -  Эви…
   Фатлен с  грустью смотрел на  воспитанников. Когда-то это были  подростки, почти  дети. А теперь перед  седовласым учителем стояли новые  ученые, которые  будут изучать  этот  так  до конца  и не  познанный мир.
Хьюз стал  великолепным пилотом-археологом.
Пинт – навигатор-изыскатель, Ника  -  биохимик, а  Эви  - замечательный медик.
 Впереди  их ждала жизнь с  неизвестными пока  радостями и бедами.
Стряхнув  оцепенение, Фатлен спросил:
  - Итак, в  путь?
  Снова  за  всех ответила Эви:
   - Да!
    Учитель  вздохнул, улыбнулся  и пожелав:  «Удачи, друзья», ушел со  стартовой  площадки.
А через 15 минут звездолет скрылся с  глаз, унося  друзей в  неведомую даль.
Не подозревал Фат, что не пройдет и двух парсеков, как  его четверку  будут именовать не иначе, как «КОВБОИ КОСМОСА»
 
   

                Город легенд
 Блэк потянул воздух носом, расправил свои могучие плечи и басом, подобным раскату  грома, произнес:
 - Все ребята! Мы – у  цели! – его  зеленые  глаза радостно сияли, а выгоревшие  под солнцем  русые волосы торчали во  все  стороны, словно  давая понять, что они  тоже  довольны прибытием  на место, где  может, их даже   приведут в  порядок. Сам Блэк с  лицом темно-шоколадного цвета  - от загара -   улыбнулся  рядом стоящей  девушке:
   - Ничего малыш! Тут уже  легче  будет!
- Только, - лицо его стало строгим, и брови слегка нахмурились, - не вздумайте без меня  идти в лес.
   Парень, стоявший  за девушкой, вздохнул:
  - Так….  Мы  теперь, пока  полностью не  изжаримся, в  тень  не попадем.
   Девушка улыбнулась, но улыбка у  нее как-то не вышла. Голубые  глаза  внимательно смотрели на великолепную словно кружевную,  арку  входных  ворот.
   - Странно… -  она  прищурилась, и от жары голос ее звучал сипло.
Серые глаза  юноши  метнулись в  сторону  арки.
   - Что  странно, Ники?
   Но девушка молчала. Она  присела  на корточки  и теперь, надев перчатки, что-то там рассматривала.
Блэк озабоченно глянул на  девушку, затем  - на  парня:
   - Может с ней  солнечный  удар? – не  совсем уверенно спросил он  у   стоящего в  растерянности  друга.
   - Н… не думаю, так  же неуверенно ответил тот. И после  этой  реплики в  один  голос спросили:
   - Ники, ты  что?
   Девушка откинула непокорную завитушку волос и, улыбнувшись, сказала:
   - Мальчики, вам  не кажется,  что для города, в  котором  живет около  двух  миллионов  человек, там слишком  тихо?  И  потом…. По этой  дороге никто не  ходил  и не ездил уже  лет пять  не меньше.
  Шоколадный  цвет начал быстро исчезать  с  лица Блэка, губы его  пересохли, в горле  запершило.
Издали  город и  впрямь казался  густонаселенным. Но, внимательно посмотрев,  можно было понять замешательство Ники. По всем  дорогам  росла трава. Она,  правда, была  ухожена.… Здесь  же, наоборот, выглядела грязной. Что самое  главное, нигде  не было  видно даже  тропинки, следа ступавшего по ней  человека.
   Боже! В этом  городе Блэк  оставил когда-то  своих  друзей, уверяя в безопасности. Что  с  ними? Они ведь флорианцы и впервые на Глории!
 Да  и вообще, где все? Он уже  готов  был  бегом  ринуться в  странный  город, но на его плечо легла  тяжелая рука  Пинта.
   - Подожди! Ника права. Я знаю, что тебе  не  терпится попасть в  город, но придется  подождать.
  Блэк, что-то хотел возразить, но Пинт и рта  не  дал открыть.
   - Мы  не знаем, почему  здесь  так тихо. Город явно не обитаем. И теперь, Блэк, ты  нам  нужнее, чем  обычно. Ты  чудесный траппер, но не изыскатель…
   - Да чего  вы  боитесь?! -  в  глазах Блэка блестели  досада и нетерпение.
   - Мы?.. В общем – то одного: что ты  исчезнешь, как и обитатели сей,  - парень кивнул на  стены  города,  - обители! Ни ты, ни я  не знаем, почему  они так  дружно  ретировались отсюда.
   Пинт, размышляя, смотрел на Нику. Она  кивнула в  знак  согласия:
   -  Да, Пинт прав. И,  потом, ты  не был  здесь уже  более   десяти лет. А  это хоть и не так  уж большой, но срок.
   Блэк понуро опустил голову, а  девушка, взяв его за  руку, сказала:
   - Мы  можем  устроить где-нибудь поблизости привал. Там все  и  обсудим.
    Блэк что-то проворчал, но перечить не  стал.
 Через некоторое время они скрылись в  густых  зарослях лиан и каких-то кустов.
                *   *   *
     Блэк  привел их  в  свою «охотничью» избушку уже  на  закате  дня. Все  валились с  ног. Поэтому  войдя в  избушку и наскоро  перекусив, совещание решили перенести на утро. Из-за  дикой  усталости они  вряд ли могли сейчас  придумать  что-то путное.
  Все трое  так крепко спали, что не  слышали, как ночью  прилетел чудовищный  ураган и, затопив долину  водой, сделал их пленниками избушки. Ураган длился  не  более  получаса, но воды  было  столько, словно дождь  лил, по меньшей мере, недели три  не  переставая.
   Ника резко открыла  глаза. В комнате  было  душно и  темно. Но проснулась она  не от этого. Ее разбудил странный  звук – и знакомый, и не знакомый. Девушка присела  на кровать и расстегнула  ворот комбика. Раздумывала…
   «Что же это был за звук?  Может птица? Или какой-нибудь зверек? А может, это опять Блэк храпит? Нет, не то».
  Встав с кровати, она  мягко ступила на пол и  снова  прислушалась. Тихо…  и душно.
Открывать окна  Блэк не велел. Ника  печально вздохнула и пошла назад, к своей кровати. Но не успела  она  сделать и шага, звук  повторился: «клац-клац-клац…» Странно. Но этот  звук  произвел на Нику усыпляющее действие, и она, стоя в полуметре  от кровати, стала погружаться в какую-то сладостную дрему, оседая  на  пол. Девушка  только внешне казалась сонной. Мысли ее работали как  никогда,  четко. Медленно опуская  руку, поднятую для  того чтобы откинуть простынь, она  скользнула по блоку  защиты на комбике и, нажав кнопку, перестала  ощущать сонную одурь. Но, изображая «спящую красавицу», упала на  мягкий  ковер и  ждала: «Что же будет  теперь?»
  За окном  раздалась трель какой-то птицы. Трель была  похожа на соловьиную. Но вот  послышался  свист, и пение  оборвалось, Захлопала  крыльями птица внушительных размеров…
   Лежа  на полу, Ника  прислушивалась к  каждому шороху и вглядывалась во мрак комнаты сквозь неплотно прикрытые веки. Прошел уже  час, а  звук  не повторялся.  Да  и вообще, кроме  шороха деревьев, ничего не  было  слышно. Полежав  еще  минуты  три, девушка  подумала, что глупо лежать и ждать неизвестно чего возле  собственной кровати. Одним движением она  поставила свое  гибкое  тело в  вертикальное  положение, но почти  сразу  же  упала. Над ее головой тоненько пропела сталь клинка…
Как обычно  в  таких  случаях, сердце Ники  бешенно подпрыгнуло, но уже  через  считанные секунды работало четко и спокойно. Клинок  застрял  в  деревянной  стене  хижины. Ника  уже пожалела, что  встала.
 Она  подползла к  окну, и,  вытянувшись у стены, выглянула на  улицу. Там  было  тихо  и спокойно, у  подножия  хижины плескалось целое  озеро, а  деревья  казались серебряными.
   Так  же ползком девушка выбралась  из комнаты  и в коридор и, встав на  ноги, уже  собиралась постучать  в  дверь, где  спали ее  друзья. Но та  со  скрипом  открылась  сама, и девушка увидела жуткую  картину…
В свете  Наварры с  постели свесился  Блэк. На лице застыло выражение муки. Во лбу  тускло мерцал клинок – такой  же, как в  комнате  Ники. Кровать  Пинта  была  смята так,  словно на  ней бесилось сто  чертей, не меньше.  У  изголовья  торчит еще  один  клинок. Но  где  же  Пинт?! Куда  он делся?
  - Ника! Ника! Да  что за  черт?! Ника, крошка! Что  с  тобой, малыш?
   Николь открывает  глаза. Над  ней  склонились два  испуганных лица. Это Блэк  и  Пинт.  Девушка   удивленно  смотрит  на      них.
          Она  еще  во власти  сна. Увидев, что  оба живы и  здоровы, неуверенно проводит   рукой  по  лбу Блэка,  другой  рукой  крепко держит за  плечи  пинта, словно боится, что тот сейчас убежит.
   - Фух!..  Ну и напугала  же ты нас, крошка! -  это  Блэк с  облегчением вздыхает  и добавляет:
   - Перегрелась ты  все  же…
   Ника  только  сейчас  заметила, что сидит  у  Пинта  на  коленях,  а  он,  обняв  ее, как  маленькую девочку, покачивает из  стороны в  сторону. Девушка  высвободилась из  мощных  объятий  друга  и побежала к  окну. Там плескалось  озеро дождевой  воды, так же  как  и  ночью, серебрились деревья. Блэк  встревоженно подошел к  девушке.
   - Да  что  происходит, Ники?
   Метнув  на  друзей тревожный  взгляд загнанного зверька, она  спросила:
   - Ко мне  в комнату кто-нибудь ходил?
   Друзья  переглянулись:
   - Нет. А чего мы  там…  -  Пинт  не успел закончить. Ника, глянув на мини пульт  в рукаве, вихрем выбежала  из  комнаты.
     - Чудная она сегодня какая-то… - снова не успел Блэк  закончить  тираду, как  за  спиной  раздался  глухой звук  удара и  - непонятное  шлепанье. Друзья  не сговариваясь, ринулись к  Нике. Но немного не  рассчитали и застряли в  дверях.
   А когда Пинту  удалось все же  вырваться,  он  услышал  за спиной  гулкий  звук  падения. Вероятно, упал Блэк. Но сделав  попытку шагнуть  в  комнату Ники,  Пинт  сам почувствовал  себя «как  корова  на  льду».
Ноги скользили, и он никак  не  мог  собрать их вместе. За стеной, на  чем свет стоит, матерился  Блэк. Кинув  взгляд через плечо, Пинт убедился, что он  не один занят  «фигурным катанием». Блэк, лежа посреди широкого коридора, напоминал  лягушку, плывущую в  воде. Пинту  было  легче. Он сумел устоять, и теперь с  разъезжающимися  ногами, вцепившись в коллекцию холодного оружия на  стене, медленно «погреб» к Блэку.
Но тот, глянув  на  товарища, на время прекратил свой  «лягушачий заплыв» и приказал:
   - Ступай к Нике!
   Пинт согласно кивнул головой. Но перед  тем,  как уйти, воткнул перед носом Блэка копье, взял себе  такое  же. Опираясь на него, как  на костыль, побрел к  дверям Ники.
  Войдя к  девушке, он увидел ее с  разбитым носом  и губой, но крайне  довольной  собой. Одной с рукой   Ника  прижимала к  разбитому  лицу тампон  с  настойкой, а в другой у  нее что-то  мерцало. Это «что-то» она крепко  прижимала к  груди  и время  от времени нежно смотрела  на него. Увидев  Нику в  таком состоянии Пинт  чуть не  упал.
   - Ники! Что с  тобой? Кто тебя?!
   - Да, - из дверей донесся недовольный бас  Блэка, - я  тоже не прочь узнать, кто тут  был  и какую  гадость разлил.
 Блэк  опирался  на  копье и подтягивал к  нему  ноги. Потому что, сделав попытку шагнуть, знаменитый археолог поскользнулся  и, чтобы удержать равновесие, минут пять  размахивал поочередно то левой, то правой  рукой. Ника, улыбаясь  одной  половинкой  рта, прошипела:
   -  Шатитешь, - взглядом  она указала  на свою кровать. Блэк  недовольно глянул на Нику и скорее упал, нежели сел на кровать.  Та  жалобно застонала.
А когда   на нее шлепнулся еще  и Пинт, угрожающе  затрещала, давая  понять, что терпеть такое  насилие  она  долго не  будет.
  - Итак,  мэм,  прошу  объясниться, - начал в  шутливом тоне  Блэк. – Что  значит,  сей  разбитый  нос и кого  мне  вызывать  к барьеру?
 Ника  снова улыбнулась половинчатой  улыбкой. Потом вздохнула и поведала им «ночную историю». Оба  парня  были  потрясены. Они проснулись от звука  падающего тела и увидели ее  без  сознания лежащей  на  пороге.
 Подумали, что  ей стало плохо, и она пошла к  ним за  помощью. Но едва привели ее в  себя, как  та  снова  что-то наделала…
    - Что  заставило  тебя  бежать сюда?
   Девушка  глазами указала  на  предмет, зажатый в  кулаке.
   - Что это?
   Пинт удивленно глянул на  ладонь Ники. В хрупкой руке девушки лежал кинжал. Но из  миллиона кинжалов Пинт мог бы узнать  «этот».   Во-первых, он  не  здешнего  происхождения. Такое оружие делают  только на планете Ланант – и  нигде больше. У  этого клинка – алмазная сталь, а на  рукоятке какой-то замысловатый  узор в  виде различных геометрических фигур.
 Пинт перевернул кинжал. Как он и думал, увидел там оплавленный  узор. Этим  кинжалом были  сделаны покушения на Эвизу, на Глеба. Два  - на  него самого, и вот уже шестнадцатый  - на  Нику.
   Пинт задумчиво  смотрел на  девушку. Что  она  опять изобрела? Почему  за ней вновь пошла  охота?  Спрашивать бесполезно – все  равно не скажет.
                *   *   *

   -ХА! Да ведь это тот  самый Нактонт!  -  говорил Блэк, держа  в  руках кинжал. В нем  проснулся археолог.
   - Ника, этой  вещи цены нет. Смотри! – Блэк в  определенном порядке нажал на  несколько  фигур. Ника  и пинт  услышали: «клац – клац - клац».
   Из кинжала  вырвался луч и устремился  в окно, на  ровную гладь  озера. Через  пять  минут вода начала заметно убывать, озеро сильно помелело, а  затем  и вовсе  исчезло, оставив  после  себя  болото.
   - Что  это было? – почему-то шепотом спрашивает  девушка.
   - Это  Нактонт!  Загадка  веков, легенда,…    - чувствуя, что Блэк начинает распространяться  не совсем по  существу, Пинт его  перебивает:
   - А конкретнее?
   Блэк недовольно усмехается.
   - Этой вещи нет цены.  Ее возможности не  имеют границ.
   - А для  чего он нужен?
   Блэку показалось, что он  среди  неучей  и невежд. Он  так  удивленно смотрел,  то на Пинта, то на Нику.   Последняя  не выдержала  и прошамкала:
   - Блэк! Ты  сапываешь, што мы  только побошно ижучали археологию.
   Блэк тяжко вздохнул и сказал:
   - Пардон, мэм! Но вы  должны  знать, что в 27 веке на  планете Лакми, в  совете  мудрейших был некто, Таври?
   - Ну?!
   - Вот вам  и  «ну» - Блэк, довольный  вниманием, хотел поудобней сесть, но кровать выполнила с свою угрозу и, громко хрястнув, переломилась. Пинт с Блэком, встретившись лбами, кубарем  скатились с  нее в  липкую жижу.
 Ника оказалась под одним  из  обломков и громко смеялась, глядя  на  друзей, пытающихся  подняться и раз  за  разом  падающих в липкую слизь.
   Наконец, Пинта  осенило:
   -  Слышь, археолог, а  этот  твой  Ноктюрн…
    -  Не  Ноктюрн, а  Нактонт!
   - Во-во, он самый….  Не мог ты  с его помощью эту, - Пинт указал  брезгливо указал взглядом на  слизь,  - дрянь убрать?
   - Блэк обрадованно  объявил:
   - Сейчас  изобразим!
  На  рукоятке он набрал какой-то код, и  слизь  стала  под  напором  того же  луча куда-то исчезать.

                *   *   *

Как  только  друзья  избавились от  скользких пут, они  извлекли  Нику из-под обломков, и. неся  ее на  руках, отправились  в зал. Девушку Пинт уложил на  софу, и сам  присел  рядом.
 Блэк, не  доверяя больше  диванам и кроватям, уселся в  шезлонг, стоящий у  окна.
   - Паталфай, Блэк!
   - Что она  сказала? -  археолог удивленно  переспросил у  друга. Тот  нетерпеливо перевел:
   - Она  сказала: «Давай продолжай!»
   - А-а-а! так-с, значит,  мы  говорили…   о…
   - Говорили  мы  о некоем  Таври, - подсказал  Пинт археологу.
   - Так, значит, у этого самого Таври, долго  не  было  детей. Его  супруга  с  горя уже  собиралась покончить жизнь самоубийством, но последний…
   - Послушай, а  короче нельзя?
   Блэк  нахмурился, и  было  обиделся за  то, что его так бесцеремонно прервали. Но так  как  долго обижаться не умел, то уже  через десять минут его рассказ продолжался:
   -  Короче, он не  получил наследника, у  него родилась  дочь – Амлана. Но  он  ее так  любил и  боялся  за  нее, что в  один прекрасный  день по его  чертежам был сработан подобный  этому кинжал. Не знал тогда  бедный  старик, который  на   полмесяца  оставил жену и  дочь, что, вернувшись, найдет  их мертвыми.
    У главного старейшины был  сын, который  по  обычаю должен был жениться на  Амлане. Но вероятно, у  него помутился  разум. Он  был  безумно увлечен Каной -  в прошлом  писаной  красавицей, а  ныне – увядшим  цветком. Она  неожиданно возненавидела бедную  Амлану – еще  совсем  дитя. Девочка  обещала  стать красавицей, а  Кана  не могла  этого перенести. Так вот,  она чего-то там  наплела  любовнику, и  тот в  порыве «любви» отдал крошку и ее мать  на  растерзание фготам. Фготы – это огромные  змеи. Они  пьют кровь у  добычи, сохраняя сознание своей  жертве до  последнего  вздоха. Их  радует не  столько кровь, сколько  мученье  жертвы.
   Ника невольно передернула плечами, представив муки  ребенка  и  матери…
   -  Но Кана на  сей  раз  просчиталась, - продолжал  Блэк. – Мать  Амланы была  знакома с  повадками этих  змей  и не раз их  укрощала. В общем, змеи  не  тронули беззащитную женщину  и ребенка. Кана  была  взбешена и не  скрывала  этого. Своего  юного любовника  она обозвала слюнявым  щенком и запустила  в него  аметистовую  чашу. Тут, у этого дурака, стали открываться   глаза. Он приказал отнести его  невесту  и мать в  отведенные им в  его  доме покои, а  обезумевшую Кану вернуть в  дом  и  строго следить за  тем, чтобы  она  не выходила  оттуда.
   Все  бы  шло  гладко, если  бы Кана  не  решила вдруг просить прощения  у «крошки» и ее матери. Ее выпустили. Но вместо прощения  она  кинулась на  девочку  и убила ее одним ударом камня. Мать  кинулась на  Кану, но для  нее был  приготовлен кинжал. Когда  жена  Таври была мертва, Кана  опустилась на колени  и опустила руки  в кровь Алманы, вытекавшую из глубокой  раны на  голове.  Вскоре  одумалась и решила вытереть кровь о белые  локоны  девочки. Но не  тут-то было! Кровь мало  того  что, что  не стиралась – струилась по рукам, струилась и струилась…
И тогда Лун, решил так:  мертвую не воскресишь, а  эта хоть и  помешана слегка, но все же  живая. Отцу  он категорически  заявил, что женится  на ней.  И так  как  отец  был  у  него «под  каблуком», то не возникло никаких помех  до тех пор, пока  не вернулся  Таври. Лун  смертельно его боялся и с  содроганием  ждал  встречи. Но Таври, узнав  о подлой  измене, куда-то исчез…
      
                *   *   *

  Прошло уже  полгода,  как  неожиданно на улицу  въехал странный незнакомец. Всем  его достоянием были  рваный плащ и  такая  же  рваная  одежда. Но ехал он на земной  лошади – роскоши в  те  времена невиданной. А из ножен блестел усыпанный алмазами кинжал. Он устроился  в  недорогой комнатке и жил там  около  полугода. Никто никогда не  слышал, чтобы он с кем-то заговорил. Звали  его все  Чужаком. Если ему  нужно было  что-то спросить, он писал просьбу  на бумаге, и все, кто с  ним  жил, уже  привыкли к  его  чудачествам. Никого не  привлекали ни  его  лошадь, ни его кинжал.
 И вот, когда у  Луна  родилась  дочь, по городу прошел клич:
   - Радуйтесь! Родилась  принцесса  планеты  Лакми – Миньяна!
   Когда Чужак услышал об этом, он улыбнулся и сказал:
   - Теперь я  могу  спокойно умереть!
    Окружающие переглянулись: Чужак  заговорил! А тот, вскочив  на своего коня и, подъехав к дворцу, где  жили Лун и его   семья, изрек:
    -  Я иду  по поручению моего  владыки подарить ее светлости вот этот  кинжал,  -  старик  отстегнул от пояса немного  странный  подарок  для  девочки.
   Лун поблагодарил за подарок и  любезно спросил имя  господина, который  прислал сей  драгоценный  дар. Старик вновь  поклонился, и немногие заметили его  улыбку.
Он сказал, что его господин – великий  ученый  и астролог. Но так как он отшельник, имени  своего велел не  называть. И еще,
Ваша светлость, сказал пришелец, он напоминает,  что первый  дар  он приносит девочке, а  второй,  - тут  старик замолчал и вынул  бархатную  коробочку с великолепной  брошью, по стоимости не уступающему  кинжалу, -  второй дар  адресует вашему  сыну. Он  еще  не родился, но господин велел передать, так  как  может не  дожить до его  рождения.
Лун выразил сомнение по поводу назначения подарков.
   _   Быть может, - заметил он, - девочке  брошь, а  кинжал – мальчику?
   Но упрямый  старик заявил, что он  сказал все  верно, и менять подарки нельзя. В случае подмены – намеренной или ненамеренной – дети  погибнут ужасной  смертью.
Лун, уже  сложивший подарки у  кроватки дочери, побелел и  быстро схватил  брошь…
   -  Я не могу понять смысла подарков, - вскричал  он.
   Старик  улыбнулся и как-то загадочно  проговорил:
   - Их смысл вы поймете  несколько позже.
   Как  всем подносившим подарки, старику  налили чашу. Он осушил  ее, поклонился и, вскочив на лошадь,  исчез.
          
                *   *   *

   Шли  годы. Девочка росла. Через год после  ее рождения у  Луна появился  сын – Багхур. Все шло, как  и предсказал  неизвестный. Лун был  счастлив. Но спустя  три  года  он почувствовал, что  с Маньяной что-то неладное…
У девочки   изо дня  в день  множились пороки. У нее был  холодный, властный ум – ум  садиста. Она  любила  развлекаться  тем, что  немилосердно била  слуг, душила всяких зверьков. Но больше всего  ей  была  по душе стрельба  по  живым целям. Убивая, она  испытывала какое-то звериное  наслаждение. Все приходили  в ужас. И  тогда  слуги вспомнили старика  с его  дарами. Вспомнил  его  и  Лун, но изменить уже  ничего было нельзя.
   Его сын, подрастая, становился  типичной  девушкой. У него были нежные холеные руки, он любил подкрашивать ресницы и губы, а в  последнее время  не  вылазил из  дамских  платьев.
Луна  от  этого хватил  удар, и ни   один  врач не мог  ему  помочь.
  К тому же  родная  дочь, войдя как-то к нему в комнату, предложила окончить его мучения выстрелом или коротким  взмахом  ножа. Все  операции  она  бралась провести  сама.  «Без шума и криков» - как  сама  заявила. От такого предложения волосы  на  голове Луна  зашевелились. Ведь он сам научил  дочь всегда  исполнять задуманное. Теперь Лун  запретил ей  входить в  свои покои. Он боялся  ее клинка  или  пули.
      Зеркальная стена с  таинственными  письменами уходит в  сторону. Ника  с  плоскими дискетами  к  старенькому монитору задумчиво стоит около столика  с пробирками. По ее  лицу  скользит нетерпение. Но вот ушедшая  стена открыла  сияющий огнями  пульт….  Николь смотрит на  него  без  удивления.
   Из-за  двери раздался  голос  Блэка:
   - Ника, извини что тревожу, но… - белая  ширма  возле  двери отлетает в  сторону, и  археолог замирает посреди  двери…
    - Что это?! – голос  его становится  каким-то сиплым. Девушка нерешительно пожимает  плечами. И спрашивает:
   - Ты  знал о нем?
   Блэк  растерянно качает  головой:
   - Нет. А что это? Похоже  на  пульт управления звездолетом…
   Девушка  кивает и, покрутив дискеты в руках, прячет  их  в  один из  многочисленных  карманов.
   Блэк,   ошарашенным  истуканом стоит  на пороге.
   - Войди,  Блэк! Тут  и  так  уйма  пыли. Присядь. – Девушка убирает какие-то пособия  с кушетки, и  археолог,  машинально прикрыв  за  собой  дверь, садится. Вернее сказать, падает на указанное место.
   - Как  ты  это  нашла?
   - Странно…  странно…  очень странно.
   Николь, снова задумавшись, трет подбородок. А Блэк, не  понимая, спрашивает ее:
   - Что странно, малышка? Ты  вечно недоговариваешь. Я не понял тебя.
   Девушка вздрогнула от  его голоса, как  от удара.
   - А?! ЧТО? Ты  что-то говорил, Блэк?
   Парень удивленно смотрит на  девушку и, усмехаясь, повторяет:
  -  Что странно? Как  ты  нашла  это?
    - А-а-а-а,  - девушка рассеянно улыбается.
   -  Зови  Пинта, и я  все  объясню.
   Блэк высовывает во вновь приоткрытую  дверь голову и  уже  набирает полные легкие  воздуха, как  вдруг вспоминает, что сам  отправил друга  на улицу. Он тяжело вздыхает, поднимается и говорит:
   -  Один  момент, мэм. -  Затем  выйдя на порог избушки, ревет во  всю  мощь легких. Но на его зов  откликаются лишь испуганная  стая  птиц и переливчатое  эхо…
  За последние два  дня Блэк   вторично бледнеет и, глядя в  долину, направляется искать друга.
                *   *   *

   … Пинт в  это время обходил дом  вокруг и, как  говорится, ни сном, ни духом ничего не  знал. Медленно шагая вдоль стен «охотничьей  избушки», астронавт  углубился в  размышления  над сказанным  Сакайей.  Привычно скользя боковым  зрением по кустам, он вдруг  заметил.…  Нет! Скорее  почувствовал взгляд  со  стороны  леса. Не подавая  вида и  также  задумчиво  наклонив голову, Пинт теперь увидел, что в лесу  затаилась не одна пара  глаз. Боже! Сколько их?!  Глаза тускло  мерцали всеми цветами радуги, но выражение было  одно:  ярость. Слепая, обжигающая ярость фанатиков.
   Мысль о друзьях, ничего не  ведающих, молнией  пронеслась  и  исчезла.  Астронавт остановился. Замерли  и  обитатели стрекозиных  глаз. Пинт пошел к  какому-то яркому цветку, растущему  у  самой  стены дома. Ближайший обладатель желтых глаз как-то сжался, и у  Пинта снова  вспышкой  мелькнула  мысль:
   - Сейчас  швырнет!
   Что  швырнет желтоглазое существо, Пинт не  знал. Поэтому  подойдя к  цветку, он резко подпрыгнул и, зацепившись руками за  подоконник, насколько  мог, быстро подтянул тело и, выбив  ногами пластиглен, ввалился в  дом…
   Вся  эта  операция длилась  считанные секунды. Вслед прыткому  двуногому, те  дали  залп  из оружия, которое извергало иглы  разного размера. Но видя, что залп  не принес желаемого результата, глаза  стали  собираться в  одно место, откуда  донеслись бульканье, хрюканье  и какой-то визг. Глянув  на  этот «совет», Пинт  сплюнул с  досады в  выбитое  окно.
   Но  того, что последовало за  этим, он никак  не мог ожидать. У стены  дома раздался  чудовищной  силы  взрыв. Откинутый  взрывной  волной, с опаленным  лицом, Пинт упал и, ударившись  затылком  о металлическую отделку на  кресле, потерял  сознание…
                *   *   *
   Блэк  оглянулся  на  звук. Он увидел гигантский  цветок и почувствовал, как  чья-то  мощная  сила  валит его с  ног. Все  остальное  запечатлелось как  замедленная  съемка…
   Вот на него валится вековое  дерево, и  он, стараясь увернуться от  этой  махины, больно бьется  головой  о  близстоящий пень. Боль пробуждает   злобу. Решительно тряхнув  опаленной  гривой, Блэк  вскакивает и бежит  назад  сквозь горящую траву  и кусты….  В доме – Ника!
 Что с  Пинтом – это уже  становится  не  таким важным. В голове пульсирует мысль: «Что с Никой?»
Влетев на первые две ступени, услышал сзади человеческий  крик:
   - Батор!
   Когда  оглянулся, вздрогнул. С противоположной  стороны взрыва, как гусеницы, ползут  довольно мерзкие  существа. Их  много.  Не десяток и даже  не  сотня. Но они не  страшны  ему.  Блэк криво ухмыльнулся и скользнул рукой  по Нактонту…
Стоя на пороге своей «избушки», он расправил плечи, сложил руки на  груди и обратился к  существу  с янтарными выпуклыми глазами:
   - Кто вы? И что это значит?
Его  бас и  спокойный  внешний  вид сделали свое  дело  - желтоглазый  замер. Поглядев  на него, Блэк снова спросил:
   - Ну?
                *   *   *

    Пока  они  изучают  друг друга, можно сказать  о внешности  Блэка. И без того загорелое лицо покрыто красно-черной  пылью. Опаленные ресницы, брови, волосы  - все  побелело. В глазах  плещется буйное  море  гнева.  Его серебристый комбик - стал  кроваво-красным – это осела  пыль и сажа  от  горящей  травы…
   Блэку  надоело стоять истуканом.
   - Итак,  если вы ко мне, то я  занят. Если  нет, то  извините  за  задержку, - он снова повернулся к  ним  спиной. Немедля раздалось бульканье, и сквозь него Блэк еле  разобрал:
   - Отдай  девушку, и мы  сохраним  тебе жизнь.
   Услышав  такое, археолог сделал  удивленное лицо и протянул медленно, надменно:
   - Чего-о-о-о?!
   Говоря  это, он опять обвернулся. Стрекозиные  глаза, не мигая, смотрели  на  него. Видя, что он не намерен уступать, желтоглазый  булькнул:
   - Ты еще пожалеешь…
   Небрежно дернув  плечом и  нагло  ухмыляясь, Блэк заявил:
   - Возможно.
   Вслед за  его репликой красноглазый воин запустил в  него кинжал. Это послужило  сигналом к  атаке. В Блэка  полетело не меньше сотни кинжалов  и  дротиков. Но защитное  поле, созданное им с помощью Нактонта, надежно защищало грудь археолога. Натыкаясь на  невидимую преграду, оружие сыпалось к  ногам  парня.
   Забулькав, желтоглазый  попятился. А тот, что кинул первый кинжал, жалобно захрюкал:
   - Откуда я знал, что это – он...   Но желтоглазый  уже  был рядом и через секунду  рубиновые  глаза несчастного подернулись серебристой  сеткой, а в  груди  блестела  рукоятка  ножа. Затем  последний  повернулся к Блэку:
    - Прости нас! Мы  сразу  не узнали  тебя. Ты  же  помнишь, так  и сказано в предании: «Пришедшего от нас - не  узнаете. Но не убоится он ни стрелы, ни клинка  вашего, все рассыплется в  прах  у  ног его…»
   В желтых глазах этого существа плескалось маниакальное подобострастие. Блэк  не  меняя  выражения лица, лихорадочно думал над тем, за кого  его принимают и что теперь делать. Его  размышления прервало  бульканье желтоглазого:
   - Приказывай!
   Блэк недоуменно глянул на  полу русалку, но, вовремя  спохватившись, вспомнил, что он какая-то «важная  персона», изрек, изображая  снисхождение:
   - Теперь - убирай их! – Блэк кивнул в  сторону замершего войска.
   -  Хорошо!   Но когда  мы встретимся?
   Блэку  совершенно не хотелось видеть этих существ, но необходимость заставляла:
   - Завтра утром. Пусть придет самый старый воин и самый  молодой в  сопровождении пяти  самых сильных и крепких. Мне нужно о многом  поговорить с  ними.
    Блэк  говорил, а  сам думал, что он  произносит слова уже  когда-то сказанные  кем-то на этой  планете…. Но кем – он никак  не мог  вспомнить.
   Странные  существа  стали  послушно отползать обратно к  лесу. Блэк  провожал их  задумчивым взглядом и  думал  о том, что этим созданиям  легче  было  бы  двигаться в  воде.
Интересно, что  означает у  них «Батор»?
   Вздохнув, Блэк повернулся к  ним  спиной,  и  вошел, наконец,  в  двери. Пошел сразу к  Нике в  лабораторию. Но, глянув  на себя в  зеркало, решил сначала  побывать в стерилке. Проходя  мимо одной  из комнат, он  услышал  неясные голоса, чей-то стон и снова – непонятное  бормотанье.
  Насторожившись, Блэк  подумал: «Не дом, а  замок  с  привидениями!». Тихо подойдя к  двери, он  резко открыл и увидел испуганное  лицо Ники. Она стояла  на коленях перед Пинтом и обтирала его  какой-то мазью. Тот вырывался  и твердил, что он здоров  и все -  окей. Лицо его было багровым, и каждое прикосновение Ники вызывало у  астронавта стон. Девушка,  глянув  на  Блэка, спросила:
   - У тебя  барокамера есть?
   Парень кивнул и спросил  в  свою очередь:
  - Что с  ним?  Как  он  здесь оказался?
   Девушка положила  голову Пинта к  себе  на  колени и ответила:
   - С ним – ничего. Просто шок и  немного его лихорадит. Но если  мы  не  будем медлить, и ты  отправишь его в  барокамеру, то уже  через  два  часа сможем с  ним  побеседовать.
   Не вдаваясь в  подробности, Блэк взвалил друга на  плечо, тот застонал. Придерживая  рукой  голову  Пинта, Блэк  пробормотал:
   - Ничего…. Ничего. Потерпи, браток. Тут совсем недалеко, - и, указав Нике  на  дверь, пошел в спецблок. Это было  почти рядом.  Но астронавт – того же  роста, что и  Блэк, хотя  и немного легче него. Неся  друга  на плече, археолог с усмешкой подумал: «Ну и тушка…»

                *   *   *

Нику  Блэк  нашел в  зале с  неизменным  мини пультом в руках и голубым  ободком  на золотых  локонах. Смотрела  она  по обыкновению куда-то вдаль, нее  видя  и не  слыша  ничего вокруг.
   - Ника.  -  Блэк нерешительно коснулся плеча  девушки, на  что  получил ответ:
   - Да-да. Я уже  иду. – Девушка задумчиво смотрела  на  археолога. И вдруг, словно  очнувшись от  забытья, заявила.
   Нужно  попробовать, Блэк! Хотя, мне  кажется, что  без  Пинта мы  тут  - на  мели.
Блэк  тоскливо глядел на  девушку:
   - Ты  о чем? Что нужно попробовать?
   Ника, встав  с кресла, ответила:
   - Значит-с, так! – девушка  мерно покачивалась  с  пятки  на  носок  и  обратно.
-На зеркальной  стене написано умное  изречение, но…
Это не  просто изречение. Там -  код. А вот  к чему  - не ясно.
   Зеленые глаза  археолога потемнели, и он  пробормотал:
   - История  продолжается…
     - Что ты  хочешь  этим  сказать, Блэк? Это уже когда-то было здесь? Ну  что ты  замолчал? – девушка  схватила  Блэка  за  плечи  и  стала его  бешенно трясти.
  А перед Блеком неожиданно всплыла картина – старая, но никогда  его не  оставлявшая.
   … Звездолет, вынырнувший из черной  дыры, падает на  планету. В нем  четверо молодых парней. Они  первый  раз попали  в  такую  переделку. И  один  из  них Блэк…
   В последний  момент  горящий  звездолет попадает в  воздушную  воронку, и они приходят в  себя  уже лежа  на  траве. Кто их  спас – не  знают. Звездолета  не  видно. Они встают и удивленно оглядываются. Потом, как  во сне, клятва верности  друг другу, женитьбы  одного из парней на  аборигенке, очень  похожей  на  русалку, рождение  ребенка – с виду  земного. И после  жестокая  война  между  «двуногими» и «безногими». Нетерпимость детей  «двуногих» к  «жалким слизнякам» и беспощадное  уничтожение последних.
После  этого наступает рассвет новорожденной  расы. Дома, одежда, вера -  все полу земное…
Первый  звездолет, его постройка и   бегство. Бегство  всех  четверых. Снова  -  «черная  дыра». Но они  попадают уже  на Колизей и оказываются  среди знакомых  людей. А в  душах  все  равно не  спокойно…
   Они обо всем  рассказали, но их  заверили, что в  «черных  дырах» случаются  галлюцинации и похлеще…
Они успокоенные внешне, не могут успокоить свои  души. Потому, что живя  с этими  русалками, обещали:
«Придет  день и  придет человек, подобный  нам. Но не уничтожать, а  воскрешать вас.   Он поможет вам  и словом,  и  делом…»
Нужно ж было так  случиться, что тот, кто обещал, тот и явился в  виде  пророка…
     В себя Блэка  привели  две увесистые оплеухи, и он уже  видит перед собой  Нику. Извиняясь, она  говорит:
   -Прости, но иначе ты  бы  меня  не услышал. Что с  тобой? Выкладывай!
 Блэк, понуро опустив  голову и плечи, повторяет Нике то, что уже когда-то говорил в  отчете за  полет и добавляет сегодняшнюю встречу с русалками. Ника  спрашивает:
   - Вы  тогда  нашли свой  звездолет?
   - Нет. Сколько не  искали. Но не в  этом…. Хотя, - Блэк  встрепенулся. – Ты  думаешь, что тут есть  еще  какие-то обитатели?
   Глаза Ники засияли, как  две  далекие  звезды.
   - Не  думаю, а  знаю. И докажу тебе это тем хотя бы, что Нактонт, по твоим словам, один, а появлялся в разных галактиках и на  разных  планетах. Русалки не  умеют управлять звездолетом – раз
   - Да…. Но  они стерли…  - Блэк снова  глянул на  биолога.
   - Вспомни Ревлита. Он  поднимал и сажал звездолет, совершенно не  зная электроники и кибернет-лазерного устройства. Он просто  запомнил, на какие  кнопки жал штурман – и последствия не  замедлили сказаться. А этих людей  могли просто научить.
   Блэк  нахмурился:
   - Знаешь, малыш… Мы, по-моему,  скоро разберемся с  этой бузой…. Какой-то подлец крадет наш звездолет, и мы живем восемь лет среди  этих самых «русалок»…. Но зачем  ему это? Нужен звездолет, чтобы улететь? Глупо. В общем, ты  сама  сказала, что изыскатель  из меня никудышний.
   Девушка  подала Блэку великолепной работы и  выделки  перстень, сделанный  из неизвестного материала.  Там,  где  должен находиться камень, светилось пятнышко. Оно было прозрачным, а внутри плавно  вращался  шарик, чем-то напоминавший  планету. По бокам и сверху  мерцали  три  звезды.
    - О-о-откуда это у тебя?! – Блэк благоговейно держал на  своей широкой  ладони  маленький  мерцающий перстенек. Ника улыбнулась и, забрав  перстень, ответила:
    - Неважно. Но… ты должен знать, что это за вещь и кому  она принадлежала…
   Археолог все  еще  держал протянутой  ладонь, словно прося подаяния. Затем, придя в  себя, усмехнувшись и почесав  затылок, ответил:
   - За  это колечко, мэм, вас  тут  и четвертовать могли…. Это колечко имеет  длиннющую историю опять – таки из области загадок. Но вкратце  можно сказать, что это перстень  «юной прорицательницы»….  Он был утерян два века  назад.
   - Ну а за что меня  могли бы четвертовать?
   Блэк,  усмехнувшись и потерев подбородок, ответил:
   - За  то,  прекрасная  мадам, что, во-первых, вы  очень похожи на  эту  прорицательницу. А прорицала  она весьма   неприятные вещи….   Во-вторых,  этого каменного перстня боится все  население планеты. Почему?  Вопрос вопросов!  Но я  знаю  одно: когда  мы  здесь  жили, тут  была спецслужба по  розыску и уничтожению  сего  творения. Так-то!
   - Послушай, они  поклонялись каким-нибудь  богам, идолам?
   Блэк недоуменно пожал плечами и пробормотал:
   - Да нет, вроде…. Хотя…. Они не поклонялись, но очень любили  разные статуи  скульптуры, статуэтки…. Если  бы  мы  вошли в  город, ты  бы   убедилась в  этом. Даже  дома  выполнены в  виде  скульптур. Красотища.- Блэк сам себя  оборвал и с  горечью  в  голосе  добавил:
   - Была…. – Он понуро опустил  голову.
   Девушка  задумчиво смотрела  на  археолога и  машинально накручивала на  палец золотистую прядь волос. Наконец, прозвучал ее задумчивый  голос:
   - Жаль, что Пинта  нет с нами. Он  в  этих делах  разбирается  так  же,  как я в  своих формулах. Проходил  практику  по изысканию вместе  с Глебом. А  Глеб, как  тебе  известно, знаменитая  личность.  Они  вдвоем  закончили на  отлично факультет розыска. Кстати, ты  не знаешь, что могли  взорвать эти? – Ника многозначительно кивнула в  сторону леса. Туда, где  скрылись русалки.
Блэк  отрицательно качнул головой:
   - Нет, Ники…. Я повернулся  на звук  взрыва…. Но это не  ядерное и даже  не плазменное излучение. Это…
                *   *   *
    - Это был  мой  плевок! – раздался  жизнерадостный голос Пинта. Сам  он стоял в  дверях и  довольно улыбался. Ника  изумленно взглянула  на него, а  обернувшийся Блэк  стоял и недоуменно хлопал глазами:
   - Ты?! Но как  ты оттуда  выбрался? – Блэк  спросил и сам себя  оборвал. Из спецблока нельзя выйти,   не зная, кода. Кто-то не знал это и крупно  просчитался… Незаметно,  Блэк  тихонько придавил ногу  девушки и,  тяжело  вздохнув, добавил:
   -  Впрочем,… что ж это я? Ты всегда  был, словно привидение.
   При этих словах в  глазах  лже-Пинта мелькнуло беспокойство. Но тут  же  исчезло.
   - Сам ты – привидение. Ух ты! Николя, откуда у  тебя это колечко? – спросил  вошедший и  допустил еще  одну  ошибку.  Никто и никогда  не  называл Нику – Николя.
   - Да, я его  все  время  ношу. Ты  что, забыл?
   Новоявленный  Пинт, хмыкнув, извинился:
    -Прости! Но это проклятое кресло с его подлокотником…
Вдруг Блэк, потянувшийся  за  излучателем антигравитационных полей, был на секунду  задержан приказом пришедшего:
  -Стой! 
     Блэк, изобразив  удивление, все же  взял излучатель. Невинным  голосом  спросил:
   - Ты  что, Пинт? Ты  какой-то  странный сегодня.
   - Я? Да я…. Стой! Я  приказываю!
   Но приказы  никак  не  действовали  на  Блэка, и он, недолго думая, дал залп по лже-Пинту.
Лицо последнего  изменилось, утрачивали  обычную  ясность глаза. Четкие контуры  фигуры стали  разъезжаться до  тех пор, пока она  не  исчезла  совсем. 
   Ника  и Блэк  переглянулись….
Кто  или  что  было  перед ними?  Не  сговариваясь, оба  глянули  на часы, и Блэк пошел открывать барокамеру. Оттуда  выбрался довольно заспанный, но вполне  здоровый  астронавт. После  принятия  им  душа они  забрались  в самый  дальний  уголок довольно обширной  избушки,  и  теперь Пинту  изливались последние  новости.
  Астронавт уже  давно не пробовал себя в роли  изыскателя.
Но попытка  - не  пытка. Нужно попробовать. Зеленые глаза  археолога  загорелись жаждой  деятельности:
   - Шерлок Холмс, я буду  Ватсоном.
   - Ну, если  вы позволите, сэр, я  буду миссис Хадсон.
Глаза  Ники были похожи на  два алмаза.
    Пинт, смущенно кашлянув, заметил:
   - Ну,  до  сего великого сыщика мне  далековато.
   - Но мы  верим в  тебя!  - эти слова были  сказаны Никой.
 Сраженный  на повал ими, астронавт изрек:
   - Ну-с, если  так,  тогда -  приступим….  Прежде всего, скажи,  Блэк, это поле  может  защитить нас  от  заражения  инфекционными заболеваниями?
  Удивленный  археолог кивнул утвердительно,  но, решительно не понимая, куда клонит  Пинт.
   - Так,  значит, завтра утром приползут визитеры?
   - Да.
   Пинт над чем-то задумался и сказал, чуть помедлив:
   - Тебе  нужно одеть самую лучшую одежду, но не  нашу, а  ту, что вы  тогда  носили тут.
Во время  своего  робинзонства.
   Блэк  кивнул  в  знак  согласия.
   - И  еще. Как  была  одета эта  местная  Кассандра?
   Блэк,  ответил, все  еще  не понимая, что затевает его давний  друг:
   - На ней всегда  была длинная пурпурная  туника с  золотой  каймой. На одном плече заколка из  агата в  виде  двух скрещенных кинжалов, один  из  которых на конце  был багровым, словно в крови. На  руке  вот  этот перстень, - Блэк кивнул в  сторону  Ники. – А  локоны сдерживал черный  ободок на  лбу, на котором  изображен багровый разряд молнии. Вот, в  общем-то, и все.
   - Так, отлично. Приготовить нужно заколку  и ободок, а уж тунику Ника  как-нибудь «изобразит».
   - Есть  - отсинтезировать тунику! – девушка  радостно хлопнула в  ладоши. Она  уже начинала понимать, что именно затевает Пинт. А  Блэк, глядя на  друзей, казался  ошарашенным.
   - Зачем?  Ты  хочешь Нику  выдать за  Лауриту? Да ее растерзают прямо на месте.
   Пинт, ухмыльнувшись, успокоил друга:
   - Ты, как  всегда,  угадал. Но не  до конца. Говоришь, они  любили  статуи?
   И тут Блэка, словно  громом  поразило.
   - Ты  хочешь… - он смотрел на Пинта  ошарашено и восхищенно.
    - Вот именно! Таким  образом, мы  сможем попасть в город без препятствий и конфликтов.
  Блэк восторженно хлопнул друга  по плечу, от чего тот чуть не слетел  с  пуфа, на котором  сидел.
   - У меня к  тебе  еще просьба: вспомни кого-нибудь для  моей  роли и  отсинтезируй  для Ники заколку и  обруч. А  этим  скажешь, что нас нужно поставить в городе и с помощью нашей  энергии можно очистить его от всякой дряни. Что она,  - Пинт указал на Нику,  - владеет  Тайной и  только  с ее помощью можно воскресить пришедший в упадок город. Я пока  прощаюсь с  тобой, мне нужно кое-что вспомнить из «исцеления  на  расстоянии». Ника, поможешь?
   Девушка с  готовностью ответила:
   - Конечно! Идем!
  Когда  рассвет забрезжил в окнах «избушки», он  тускло осветил зал для  приема  гостей. Это была  обширная комната, В ней  стояло  восемь кушеток, а посредине – стол с напитками и едой.   В углу  висела  ширма, за  которой скрывалась живая  «скульптура».
   Там стояла девушка, одетая в рубиновые одежды, расшитые  по краям золотой  каймой. На  плече и на  чуть склоненной головке тускло  мерцали украшения. А  тоненькая  рука была протянута над лежащим ниц  человеком…
Лицо выглядело  строгим, но в  то же  время нежным. Золотые  волосы, словно  растрепанные ветром, застыли на чудесной  головке. И только  глаза  мерцали, как  звезда.
   Когда  Блэк  вспрыснул друзей «закрепляющим» раствором, он даже  сам  замер от восторга:
Они  превратились в  настоящую  статую. Причем в  чудеснейшую из  всех, которые он когда-либо видел.
   Подходило  утро, а  с ним   - и встреча с  аборигенами…
Когда  послы  приближались к  дому, Блэк ждал их одетый в  новые джинсовые штаны  и рубашку-ковбойку, на  поясе мерцал Нактонт.


                МЕРТВЫЙ ГОРОД


   … Когда все  улеглись на кушетках, Блэк, также  прилег на  свое  ложе, торжественно изрек:
   - Перед долгой  беседой нужно подкрепиться,  - и подвинул столик  с провизией  к  послам.
    Гости с  жадностью набросились на угощение. Когда все  было  уничтожено, существо с  серыми глазами, тяжело вздохнув, проговорило, немного похрюкивая:
   - Ты,  звал нас  для  разговора, мы  здесь! Говори…
    Блэк  напустил на  себя  важный  вид и также  важно заметил:
 - Говорить будете  вы! Меня  прислали узнать о ваших проблемах и помочь в  их решении.
   Все  дружно захрюкали и  забулькали. Но в  этом гвалте Блэк различил-таки слова: «Он говорит так, как  в  предании».
   Мысленно Блэк  ухмыльнулся и подумал: «Как же  мне не знать  вашего предания, если я участвовал в его создании». А вслух спокойно, но твердо приказал:
   - Тихо!
    В зале  сразу же  воцарилась  тишина Глаза  разного цвета  и размера  восторженно и в  то же  время с  надеждой уставились на него. А он  со  спокойствием на  лице и трепетом в  душе произнес:
 -   Пусть говорит старейший! Итак,  я  слушаю тебя….
   Сероглазый, довольно булькнув, ответил:
   - Хорошо! Но с начало  скажи, как  тебя  зовут?
Археолог опустил голову в  знак  согласия  и  ответил:
   - Блэк.
   Старец  довольно кивнул своей  лысой  головой и ответил:
   - А меня – Галлос,  - голос  старика  был  торжественным  и печальным. – Ты  тот человек, которого мы  ждали…. Знаешь  до  тебя  тут  тоже  жил Блэк. Он был  подобен  тебе и мне хочется верить, что твой  характер такой же, как у  того, жившего здесь давно. Славный  был  парень
   Блэк  зарделся  от смущения.
   - После  того, - продолжал тот,  -  как он  погиб, прошло много времени, и многое  изменилось у нас….  Знаешь, чтобы  получить удачу, наши воины  перед  битвой всегда  бывают у места  захоронения Блэка. И  не знаю  еще ни  одного раза, чтобы  он им  не  помог. -  В  глазах старика светилась наивная детская  гордость за  «своего» Блэка.
А ум  археолога напряженно работал. Кто им  сказал, что он  умер? И зачем  кому-то нужно было  придумывать то, что он посылает удачу даже  мертвый? Это  же  идолопоклонство какое-то!
А  старик  продолжал:
   - Ты ведь знаешь, как  жили мы  раньше – на  большой  глубине. И все  вокруг  о нас почти забыли. Но к  нам  приплыл двуногий и сказал, что  в  городе  появилось семеро  новых людей, пришедших из  другого мира.  По глупости мы  решили, что это  обещанные Блэком и его  другом посланцы и, приплыв к  побережью, встретились с  ними. Но, увы….  Было  ясно, что это никакие  не послы, а  обыкновенные туристы  или  эмигранты.  В разочаровании мы  стали прощаться.   А на следующий год, случайно проплывая мимо города   (к  слову сказать, нам очень нравится им любоваться, он похож на блестящий  камушек в свете  Наварры),  Наши воины удивились огромной  толпе народа, стоящей  на  берегу и плавающей в воде, хотя  раньше  двуногих  к океану можно было загнать разве, что палкой.  Но кто  может смотреть  в  будущее?!
Между собой  поговорили-поговорили и пришли  к  выводу, что это  какая-то очередная  причуда  двуногих.
Когда  же  мы  поняли, в  чем дело  было  уже  поздно. Спустя еще  год в  наш  клан вернулся воин (он охотился возле  города), весь в  страшных ранах и  перед смертью сказал, что  у  стен города поселились  подобные нам  существа, что они ужасно свирепы.  Больше  ничего не успел  сказать – смерть взяла его в свои объятия.
   Старец над чем-то задумался, помолчал, а после  продолжил:
   - Мы  были  этим очень  взволнованы и решили послать разведчика. Когда  он вернулся, то принес ужасную  весть: живущие у стен города, действительно  свирепы. У них  есть оружие  и они чудесно им  владеют….  Но не  это было главным. Главным  было  то, что  город, наш  любимый  город, вдруг замер. Не было  слышно  голосов  двуногих и, больше  не мерцал уловитель солнечных  лучей….  Город не  зажигал огней и  словно потух  или уснул.
Ты, наверное, удивлен? Почему  мы  так  беспокоились о городе, где  жили наши враги? Сейчас  объясню.               
Те  люди, что жили  здесь – не  аборигены, а  пришельцы – научили нас многому, и  благодаря им мы  можем  двигаться по земле, тогда как раньше никогда  не выходили  из океана.
Четверо пришельцев научили нас терпению и милосердию, а  также прощению обид. Они  отучили  от злопамятства. Мы  стали  заботиться  не  только о себе…
И вот  как-то  решили подплыть к  городу с  другой  стороны, и,  выйдя  из  океана, узнать, что  произошло.
Конечно, мы  рисковали быть  избитыми. Но были  готовы  принять  побои.
   Однажды ночью на  берег выползло десять  воинов. А когда они вернулись, то сказали, что    город  совершенно пуст.
Нигде  не светится ни  одного огня и не  слышно привычной воркотни  манилов. Город  словно  вымер, даже  ночные птицы перестали  там  петь. Мы  очень  удивились сначала  тому, что  двуногие ушли, ничего не  взяв  с  собой, а  ведь всем  известна их жадность. Но тут  кто-то вспомнил о толпах   народа, плескавшихся два  года  назад  в  океане. А потом -  невесть откуда появившаяся озлобленная  раса…
Ты  понимаешь, что  мы  больше  не могли  находиться в  океане, и,  оставив обжитые  глубины, наш  клан  поселился в  местных  лесах.
  Но вся  беда  в  том,  что «те», бывшие двуногие,  -  тоже иногда  выходят из океана, и я  не  позавидую тому, кто подвернется им под руку! Они  никого не  щадят – ни  стариков,  ни  женщин,  ни  детей. Они  очень похожи  на  нас внешне, но у всех  этих  фанатиков  на одной  из  рук есть  рисунок  кинжала.
А люди  путают нас  с  ними и утверждают, что это мы  уничтожили жителей  города  и  не  даем покоя всей  округе.
Вот уже  много лет  город, такой  чудесный город! Именуют  Мертвым, а  нас  считают преступниками.  Никто и не догадывается  о  новорожденном  клане  садистов.
   Глаза  старика были исполнены  горечи  и печали. Он очень любил свой  народ и искренне  переживал  все  его  невзгоды. 
Блэк  нахмурился  и спросил:
   - А  двуногие,  живущие в  других  городах, не  обижают?
Старик в  ответ булькнул. Был ли  то вздох или он просто  всхлипнул. Блэк  не  понял. Но по глазам старика стало  видно: он так  расстроен, что  вряд ли добавит к  сказанному еще хоть слово. Тогда  археолог, строго оглядев  шестерых послов, спросил:
   -  Кто из вас  самый  юный? Пусть говорит!
   Молодой  воин с  темно-синими глазами недовольно проворчал:
   - Я  -  Наман. А насчет  двуногих….  То ты  сам должен понимать. Все  орехи  и кокосы  валят  на  наши  головы. Ведь различие у нас  с фанатиками лишь в  рисунке на  руке, а  так  они точная наша копия.
   Блэк  потер  лоб, и  задумчиво спросил:
   - А ваш клан проявлял агрессию в  отношении  двуногих?
   -  Нет,  мы  уничтожали  только  батаров.
   - Батаров?! Это еще  кто? – недоумение  Блэка доставило всем еще  один  повод побулькать. Но это длилось недолго. Уже через минуту Наман  с  надеждой  в глазах и радостью в  голосе заговорил:
   - Ты  - честный  и искренний! Мы  верим  тебе и будем  следовать за  тобой всюду. Батарами мы  называем  этих помутившихся разумом глупцов.  Они  считают себя величайшей  расой и постоянно хотят кому-то мстить.
   Блэк прервал рассуждения Намана и  спросил:
   - А почему  вы  назвали меня  Батаром? Я-то что вам сделал?
   Синеглазый  виновато хрюкнул и ответил:
   -Но ведь ты  бежал  с  их  территории. А сквозь  дым не  было  видно, что ты  двуногий…  и…   
   Блэк  снова  сдвинул  белые брови и сказал:
   - если я  честен, но ты  - нет! Твои  глаза  ищут… и не могут найти себе покоя. Ты поступаешь подло!
   Синеглазый, забулькав, стал извиняться:
   - Прости...  прости  меня  Блэк!
   Но археолог был непреступен и неумолим, словно  отвесная скала, грозящая обвалиться.
   -  Нет!  Вы – лжецы! Вы  обманываете меня! – он уже  встал, чтобы  уйти, но тут  захрипел из воинов.
   -  Постой! Не  уходи, БЛЭК! Я скажу, зачем ему  нужна  была  твоя женщина. У  нее – Тайна…
   -  Так вам  нужна только  Тайна?!
 Все  утвердительно закивали  головами.
   - Ну,  тогда я подарю вам ее при  одном  условии, что  стоять она  будет в  городе. С помощью своей  энергии   она поможет  изгнать  зло и  болезни.
   Послы  удивленно таращили  глаза. Еще  минуту  назад Блэк  был готов вышвырнуть их из своего дома, и вдруг – такая смена  настроения. С чего бы?
   Блэк, наблюдая удивление на  лицах,  серьезно сообщил:
   - Ее прислали Они! – указал рукой  куда-то вверх. – Эта скульптура  очень  дорогая. Вы с сами  увидите  ее и оцените.- Он нажал на кнопку. Приехал хлопотливый паучок-кибер, и перед  лежащими предстала чудесная  скульптура. Старик  вскрикнул, а у  воинов глаза  без малого не  вылезли  из  орбит. Юноша  был единственным, кто не  издал ни  звука. И  лишь тяжело поднимающаяся его грудная  клетка говорила  о том, что он еле  переводит  дыхание. Наконец, старик, переборов  свои  эмоции, пробулькал:
   - Этого не может  быть!  Она  жива?!
И, быстро соскользнув с кушетки, подполз к  застывшей в фиксаторе  Нике. Его рука нерешительно коснулась замерших в полете одежд. Они -  холодны, словно  камень и  также   тверды. Тогда  он  дотронулся до простертой  руки девушки и, увидев на  тонком  пальчике перстень, сразу  ретировался, спросив  дрожащим   голосом:
   - Блэк, как  зовут  мастера, создавшего это великолепие?
   Блэк, пожав  плечами,  ответил:
   - Имя  ему  одно – Время.  Это – настоящая  легенда, но…. Согласны ли  вы на  мои  условия?
  Все  согласно закивали  головами. А  юный воин прошептал:
   - Ты  говоришь, что это -  легенда. Значит,  она  должна  занять  свое  место в  городе  Легенд!
   Блэк протестующе было качнул головой, но его успокоил  воин:
   - Так  мы  зовем  «Мертвый город». Но по  обычаю  ты  должен рассказать  легенду этого великолепного  творения. И  еще. Мы  теперь не  входим в  город Легенд. Так  что  придется  тебе  самому внести эту  скульптуру на  площадь.
   - Ты  был  прав, говоря, что Наман поступил подло. Но с  другой  стороны, откуда  он знал, что ты  - Посланец? Он, принял тебя  за обыкновенного двуногого. И, побоялся, что ты  уничтожишь Тайну. Ведь  они уже  давно грозились это сделать. Кстати, -  воин обернулся к  старику: - Ты уверен?
  Тот утвердительно кивнул.
  Тогда  воин, вновь обратив взгляд на  археолога, произнес, извиняясь:
  - Прости,  я  не  сказал своего  имени. Я – Окой. И  от всего нашего народа благодарю тебя! Ты вернул нашей  планете  одну  из похищенных святых! Эту  девушку  звали   Лауритой. Она  предсказывала правду   и  была….  Не  то  убита...  Не  то  похищена…
   Блэк смущенно кашлянул:
   - Но ведь  это – статуя…
    - Да,  но ты  сам сказал, что она  имеет  огромную силу. И,  вообще, она будто только  замерла. Но буду  краток: мы  просим  сначала принести ее в наш поселок. Пусть она  исцелит больных и очистит его от скверны. Там  ты  и расскажешь о ней  легенду. Хорошо?
   Блэк, недовольно вздохнув, согласился,  и уже  через 15  минут они  тронулись в  путь.
   «Скульптуру»  везли киберы. Рядом  шел Блэк, а  за ним по пятам  ползли  аборигены.
               
Когда  они прибыли в  поселок, жители с  хрюканьем и бульканьем расползлись по  домам, напоминавшим  лукошки. А когда  киберы  поставили изваяние посреди небольшой  площади и жителям  объяснили, для  чего  его принесли   сюда, к  нему  стало  стекаться все население  поселка. Вокруг уже  колыхалось огромное  количество лысых голов, и Блэк  начал  жалеть о содеянном. Но вот к  Нике подползла  зеленоглазая женщина  и что-то  пробулькала. В тот  же  миг из перстня  на  женщину заструился  слабый  свет  и окутал ее, словно  пеленою. Уже  через  мгновение свет погас, а  женщина, радостно булькая, закричала:
   - Вылечила! Вылечила! Это – она!
  Что уж она  вылечила – Блэку  не  было  ясно, но восторженный  крик все еще  звучал  в  ушах.
   После первой пациентки к  изваянию потекла  река больных.
Глядя  на  эту  картину, Блэк покусывал соломинку и сам  себя  ругал: - «Болван, не мог настоять на  том, чтобы  ее сразу поместили в  городе!».
   А больные все  шли  и  шли, Археологу казалось, в  ближайшие  сто лет они  не кончат своего  шествия. Но к  вечеру  поток  больных  стал     иссякать, а в  глубоких сумерках к  исцеляющей  статуе подполз последний  больной…
   Блэк  облегченно вздохнул. Но он рано обрадовался. Теперь, когда  население  было  здоровым, оно дружно стало требовать, чтобы  он поведал  легенду об этой  скульптуре. Археолог мрачно подумал о предстоящем рассказе. Парень не спал уже вторые  сутки. Хорошо, что  выпил  двойную  дозу  стимулятора. Но что же  им рассказать?! Придется что-нибудь  сочинить. На  него смотрели глаза  разных  цветов  и  оттенков….  Оглядев  свою  публику, Блэк начал:
   - Откуда  появилась  эта  статуя, никто не  знает. Но у  нее есть  своя  легенда, - археолог замолчал, обводя взглядом слушателей и думая  с чего начать. Потом  промолвил:
  - Идет молва, будто эта  девушка  была великой ясновидящей, и  говорила  людям, что может произойти
с  ними в  будущем. Кто не  знает  людей? Правду  любят не  все. А  жители  той  планеты ее и вовсе не  жаловали. Врать Лаурита  не  могла и  не  хотела. И вот  дело дошло до  того, что  ее решили подвергнуть пыткам. Только  для  того, чтобы  она  отказалась от сказанного. Но когда  палач  схватил ее за  локоны, глянул в  глаза  своей  жертве, он  увидел  в  них  безмятежное  спокойствие и сочувствие. Ему  понимающе  улыбнулась девушка, приговоренная к  пожизненным пыткам!..  Он удивленно  застыл перед ней.
А  она спросила:
   - Что же  ты?! Это -  твоя  работа.
И палач, как  во сне, повел ее на  первые пытки. Он думал, это почти  дитя не  понимает, что  ей предстоит. Но он ошибался. Лаурита  молча  переносила  самые жестокие  истязания, и он  только удивлялся ее  стойкости. Когда  же  пытка подошла к  концу, и палач  хотел вести ее  назад  в  камеру, то, взяв ее за руку, онемел: она  была  холодна  и тверда  как  камень. И в  этой   своей  броне девушка смотрела  на него своими чудесными глазами. Подхватив ее на  руки и вынеся во  двор, он понял, что она покинула  сей  мир. Налетевший порыв  ветра растрепал волосы  девушки и откинул ее одежды. Но ни волосы, ни  одежды не  трепетали под его порывами. Они  тоже  застыли. Тогда палач неожиданно пал ниц  перед  своей жертвой и стал  умолять  простить его.
   Толпа  аборигенов слушала сказку Блэка, затаив дыхание.
Их глаза  выражали  разные чувства и, когда он на  минуту умолк, все, как одно существо, подались вперед. Блэк продолжил:
   -  Но это было давно. Только сговорят, если кому-то грозит большая  беда, Лаурита  оживает и помогает несчастным, а ее бывший  палач становится  ее помощником. Случается, правда,  это редко, - археолог закашлялся:   испарения  леса  и  духота высушили его носоглотку, и ему после этой  длинной  тирады очень хотелось пить, о чем  он  сообщил близлежащему  аборигену.
  Через несколько минут Блэк получил  сочный плод, и  смог хоть частично утолить  жажду. Аборигены восхищенно смотрели  на Нику и Пинта,  изображавших одну  из сцен услышанной «легенды». Они были  сейчас  похожи  на  детей (не внешне,  конечно). В их  глазах плескались восхищение и гордость  за  Лауриту. Археолог,  доедая  плод и глядя  в  эти  наивные глаза, думал о том, что хуже  этой «легенды» он  ничего придумать не мог.  У него тоскливо ныло под  ложечкой.
   - Боже! Какую чушь он сгородил,  -  как по  книжному      роману « Сказка о привидениях». У ребят  от таких речей…
Мысли Блэка  перебило бульканье и хрюканье:
   -  Расскажи нам  о ней еще! Расскажи!
Глаза Блэка  полезли  на  лоб.
   - Ну,  вы – нахалы! Да я  о ней  знаю  только  то, что рассказал.
   Выручили  Окой  и его друзья. Они окружили  статую плотным кольцом и сказали, что  Блэк  устал и должен  отдохнуть.
   Наконец, где-то к полуночи все  аборигены, кроме  Окойя  и его воинов, расползлись. Тогда, подползая к Блэку, Окой  пробулькал:
 Тебе  придется  завтра  ночью уходить из  поселка. Прости. Но днем тебе  не  выйти.
   Блэк,  тяжело вздохнув, спросил:
   -Давай  сегодня? Ты  не забывай, у меня  - дела в  городе.
Абориген послушно  кивнул головой и  ответил:
    - Хоть  сейчас!
Блэк облегченно воскликнул:
   - Тогда  -  вперед! -  и они потащились к  городу. Блэк давно  уже  был бы  на  месте, но счел нужным уважать своих подопечных. А  посему  шел размеренным шагом,  то и дело, оглядываясь, не  обогнал ли  он  своих  «тихоходов».
В общем,  на  рассвете  они увидели уже  городскую арку. Она  слегка  серебрилась от зачинающей  зари.
Остановившись у  опушки, Окой  сказал:
   - Там   - чудесные дома, Блэк. Но третий  дом  по аллее  проклят. Не заходи в  него! Кто туда  входил, еще  ни разу  не  возвращался. И  еще. Держи вот  это!  -  и абориген вытащил из сумки, что болталась за  плечами, небольшой  диск.
   Блэк удивленно посмотрел на Окойя.
    - Что  это?
Абориген  сказал:
   - Возьми, и ты узнаешь.
               
Археолог взял в руки диск и замер на  несколько секунд. Он держал  в  руках лазерный  дискет! Но как он попал к  этим  созданиям? Блэк,  прищурив глаз, спросил:
   - Откуда у  тебя  это?
   Абориген  булькнув, ответил:
   - Эта вещь бесценна! По преданию я  отдаю ее тебе перед входом в  город. Бери! И  береги себя  и  нас. Ведь ты  для  этого здесь!
   Лицо Блэка потемнело. Откуда взялось  это нововведение в  предании? Оно не  давало им  оружия и не учило  им  владеть.
  -  А  на  мой вопрос  ты  не  ответил.
  В утренних сумерках глаза  аборигена влажно мерцали.
   - Это дал мне  двуногий. И сказал, чтобы  передал Посланцу. Он сам,  мол, узнает, что это такое.
  Блэк, прищурив  один  глаз, спросил:
   -  А как  выглядел этот двуногий?!
  Абориген, булькнув и раза  два хрюкнув, ответил:
   - Если  честно, то он мне не  понравился. Я,  наверное, кощунствую, Но мне  он показался не  совсем  честным.
   Археолог сразу  заинтересовался:
  - С  чего  ты это взял?
   Абориген, подперев одну  руку  другой, задумчиво тер подбородок.
   - С  тебя,  Блэк. Ты  если чего-то не понимал, открыто спрашивал. А он  делал  свое  лицо унылым, хотя в  глазах  сквозило недоумение. Если  не понимал – почему  не спрашивал?
 Значит, думал только о себе, не  хотел  выглядеть перед нами неучем. Ты  спросил, какой  он из  себя. Знаешь  это трудно сказать, потому что всегда  смотришь в его глаза. Но смутно, как  в тумане  помню белые  одежды -  такие  просторные, что не  видно фигуры. Волосы у  него пепельного цвета. А  глаза…. Знаешь, я  боюсь о них  говорить.
   Блэк молча уставился  на  Окойя и, собрав весь  свой дар  гипнотизёра, приказал:
   - Говори! И ты  успокоишься,   и  все  будет хорошо!
    Немного помолчав, абориген пролепетал:
   - Хорошо….   Скажу, если  ты  просишь…
   Аборигена  вдруг снова  заколотило. Повинуясь  силе  гипноза, он забормотал:
   -У…. У него…  был-ли… мертвые… глаза.
Сказал и тут  же  затих. Блэк  бросился к  нему, но абориген  уже  собрался отдать Богу  душу. И  Блэк  внутренне  уловил голос  Ники: «Положи его  под  перстень…»
Блэк  быстро схватил аборигена и положил его прямо на  Пинта. В ту  же секунду голубоватая  дымка  окутала все тело несчастного, а  затем  медленно растаяла. Абориген не  шевелился. Снимая его со спины Пинта, Блэк огорченно смотрел на Окойя, а  тот  вдруг  хрюкнул и  забулькал. Замершие воины наблюдали и, когда  увидели, что их  командир  мертв, упали  духом. Но Посланец,  поднявши  голову, изрек:
   - Он  спит. Придет время  и он встанет.
   Воины  недоверчиво  смотрели  на  своего предводителя: уж  очень  он  напоминал им  труп. Сероглазый  воин собрался  высказать  сомнение Посланцу,  но тут Окойя снова забулькал и, подложив руки  под  голову, сонно  зачмокал. Удивлению воинов  не  было  предела. Блэк, коротко простившись с  ними, ушел.  И  теперь из  леса смотрели вслед ему огромные влажные  глаза, полные  восхищения.
 Войдя в  город, Блэк решил найти, прежде  всего, свой  дом.
   Но ступив  на  городскую аллею, никак  не  мог отделаться от  ощущения, что за ним, если  не идут, то,  по крайней  мере, следят. Чей-то настороженный  взгляд упорно сверлил ему   спину. И  от этого Блэку  было не  по себе.
   Около  площади, где  хотел оставить  киберов с  подставкой, он явно услышал чью-то усмешку. И сам  не понимая почему, остановился. В городе  было  тихо.
   Тишина  давила  на  голову, словно  тяжелый  мешок. Оглядевшись по сторонам, Блэк  внезапно раздумал оставлять  киберов  там  и  быстро зашагал  к  своему дому. 
   Войдя туда, тщательно все  осмотрел. Затем, на с всякий  случай, отстегнул Нактонт и во всем  своем огромном  доме внедрил  защитное  поле. Теперь  он  был  полностью  уверен в  безопасности.
   Блэк  нажал кнопку, и под  потолком  замерцал нежный, но в  то же  время  яркий  свет. Он побрызгал  на  друзей растворителем еще
Когда входил в дом, но они  до сих пор не  двигались с  места. Удивленный археолог брызнул на  них  еще  раз. Но растворитель опять не  подействовал. Ника, прекрасная  и недвижима, исподлобья смотрела на  друга. Пинт и  этого не  мог сделать, так  как  лежал лицом вниз. Неприятный  холодок  пробежал по спине Блэка.
   - Ребята, вы  что? Что  с вами?! – сознание  того, что он  сам  своими руками  замуровал друзей в каменный  мешок, давило на  душу. Подойдя к  Нике, он  тронул ее.
 Одежды стали еще  тверже, чем  были  тогда, в  охотничьем  домике. Блэк, мрачно размышляя, поигрывал Нактонтом. «Кто-то не  хочет, чтобы Ника или Пинт, а  может они  оба, попали в  город. Но почему? Очень,  даже  просто. У Ники – Тайна. А Пинт -  изыскатель. Черт, что же  делать?»
   Взгляд  Блэка  упал  на  Нактонт. «Ну  и  дурень  же я!»
Археолог быстро набрал  код и направил  луч  на  друзей.
 Сначала он  действовал нормально: одежда  и  волосы Ники обмякли. И вдруг, когда  он  проводил лучом  по руке Ники, на которой был перстень, в  потолок  ударил фейерверк  из огненных брызг. А после  появилось свечение в виде  тюльпана. Пораженный  Блэк  моментально выключил Нактонт, но свечение не  исчезло. Мало  того,  из этого свечения  появилась Ника. Но она  была, какой-то  призрачной. Вокруг ее  фигурки  ярко сияло  биополе. Следом  появился  Пинт – такой же  призрачный  и сияющий, как  Ника.
Девушка вышла  из свечения и, мягко ступая по ковру, села в кресло. То же  проделал и Пинт. Свечение  исчезло,  а  в  креслах  сидели  друзья  Блэка, сильно смахивая  на  святых, вышедших с  икон. Блэк машинально  сел  в  третье  кресло. И  тут Ника заговорила:
   - Ничего, Блэк. Не пугайся! Просто произошло преломление двух неорганических энергий: Тайны  и Нактонта. Мы  еще некоторое время побудем в  таком состоянии, а  после, надеюсь, отойдем.
  Призрачный  Пинт  усмехнулся:
   - Сказки  сбываются, Блэк. Твоя легенда, стала явью.   Посмотри, - астронавт указал на  площадку, где  раньше  стояла  скульптура. Сейчас там застыли ее  прозрачные очертания. Блек  онемел от  удивления:
   - Что это, фиксатор? Но как же вы вышли из него, не повредив  себя?
Ника  звонко рассмеялась, а Пинт нарочно серьезным и  торжественным голосом объявил:
  - Здесь  живут  несчастные, и Лаурита ожила, чтобы  помочь им.
 Не  выдержав  тона, Пинт сам  себя  прервал и присоединился к  девушке. Несмотря  на  то, что астронавт стал  призрачным, смех его хранил ту же  жизнерадостность, что и  прежде. Глядя  на  своих  друзей, Блэк  нерешительно  почесал в  затылке и пробормотал:
   - Дела-а…
   Девушка уже  успокоилась и посоветовала  измученному  Блэку:
   - Ты пойди,  отдохни.
   Блэк, у  которого слипались глаза, встрепенувшись, спросил:
   - А вы?
   Пинт успокоил друга:
   - А у нас  такая   подзарядка, что мы  год можем не  спать. Так, что  слушайся  доброго совета.
  Блэк  сонно потер  глаза  руками:
   - Вы  не  обидитесь?  - Он вопросительно смотрел на  друзей.
   - Вот комик! Тебе  сказали:  марш спать! -  Пинт с  улыбкой смотрел, как Блэк  поднялся  на эскалаторе  на  второй  этаж.
 Когда  он  скрылся, Пинт скептически  оглядел  себя и проворчал:
  -  Если  напустить на  себя  постный вид, то мы  будем  похожи на  привидения.
   Девушка пожала  плечами и  заметила:
   - Все это – ерунда!..   Что  будем  делать дальше?
   Парень, вздохнув, хлопнул себя  по колену и тут  же  за  это  поплатился. Стоило  ладони коснуться  колена, как  фейерверком посыпались искры, а  самого Пинта шибануло  током. Придя в  себя,  он обиженно проворчал:
    - Вот еще!  Новое  дело – нельзя к  себе  притронуться.
    Девушка, улыбнувшись, спросила:
    -  Ну, а как же  мой  вопрос?
   Астронавт смущенно  кашлянул, но нарочито бодро заявил:
  -  Искать!
   Ника  не  отставала:
   - Где  и что?
   Пинт  придвинул  свое  кресло  к  столику:
   - А вот это мы  с  тобой сейчас  решим. Значит так: нужно  выстроить  логическую цепочку. На  Глории  когда-то жили в  больших  количествах вот эти аборигены. Не знаю даже  как  их называть. В  общем,  мирные. Затем  появились  земляне. Здесь  есть  большое «НО». Кроме  мирных  аборигенов  тут  жил еще кто-то…
Этот  «кто-то», прежде всего, спас  землян. Ведь аборигены  тогда еще  не выходили  из  океана. Следовательно, вытащить людей  из  горящего или просто  поломанного  звездолета они  не  могли. Значит, землян  вынул  кто-то другой.  Причем  довольно грамотный. Ведь  открыть звездолет снаружи  нельзя. Только  вырезав небольшое  отверстие в  двери, можно попасть  внутрь, что  он  (или она) и  сделал. Вероятней  всего  звездолет не получил больших повреждений, если его «увели». Конечно, могли  и ребят  куда-то занести, подальше  от места  посадки, но мне  это кажется  маловероятным. Мы  видели  пульт управления. Он  в  полном  порядке.

 С чего ты  взял?!
Блэк быстро подошел к дискетным полкам  и тут же проворчал:
   - Это точно!
 Пинт посмотрел на  одну  из дискет и  спросил:
    -  Что здесь?
   Блэк  взял дискет, покрутил в руках и ответил:
   - Теперь уже  -  ничего. Хотя,  -  он вставил дискет в  блок  проявления. Экран загорелся, потом  там  что-то зарябило, и  на весь экран выплыли  три  звезды и  планета. Видно было, что это изображение  пытались стереть, но безуспешно. Контуры оказались  размыты  довольно сильно, но рисунок был  все-таки виден. После  этого экран погас, свидетельствуя о том, что на  дискете была  записана только  эмблема Тайны.
   -  А что там еще  было? – Ника участливо смотрела  на  археолога.
   - Легенда  о планете Лакми. Та, что  я вам  рассказывал.
   Пинт погрузился  в  размышления и, неожиданно просияв, сказал:
   - Блэк. Ты  поможешь нам  и  себе!
   Ника  и  Блэк удивленно  смотрели  на астронавта. Тот, улыбаясь, продолжил:
   - Ты должен   внедриться!
   Блэк, помотав  головой, спросил:
   -  Кто?  Я?  Внедриться?
   Пинт, усмехнувшись, успокоил друга:
   -   Надо.
   Недовольно глядя  на астронавта, парень  спросил:
    - К этой психопатке Миньяне? В ее поредевший  полк?!
    -  Ты  прекрасно  меня  понял, Блэк! – Пинт ободряюще  хмыкнул.
Тут подключилась Ника:
 -  И ты  добьешься успеха только  в  случае проявления собственной  жестокости.
   Оба  парня уставились на  девушку, советующую  более чем  странный способ   внедрения к Миньяне.
   - Почему  это? -  Блэк непонимающе смотрел на  свою сияющую  соратницу.
   - Да потому, мой  дорогой, что для  таких психически неуравновешенных  особ, нежность  и унижение -  одно и  то же.
Пинт  согласно кивнул головой и пробормотал:
    - Похоже  на  то.
   Блэк  ошалело посмотрел на Нику, потом  на  астронавта и рассеянно проговорил:
   - Это что ж, мне ее каждый  раз – «по мордасам»  прикажите?
   Пинт,  недовольно поморщившись, ответил:
   - Да причем тут это? Бить не  надо, делай  вид, что ты  гений, а  она  пустое  место. Понял? Это  должно подействовать. Сам  болтай  поменьше, а  слушай  побольше.
    Блэк,  тяжело  вздохнув, ответил:
   - Ладно, попробую, только  где  мне  ее найти?
   Ника, лукаво улыбнувшись, сказала:
    -  Блэк, тебе  не  придется  ее искать. Она  сама тебя  найдет. Только запомни: ни капли жалости  тебе  проявлять нельзя!
   Почесав  за ухом, археолог с  видом «где  наша не  пропадала»,  -  махнул рукой и уже  весело заверил:
   -  Постараюсь изобразить айсберг. А сейчас  давайте  пленку  посмотрим.
   Пинт отрицательно  качнул своей  сияющей головой и сказал:
   - Чуть  позже. Пока Ника вдалбливала тебе, что к чему, я  заложил пленку в спектограф. Через  семь минут будем  смотреть  результат.
   Неожиданно  в  двери  заколотили. Пинт и Ника замерли на своей  площадке, а фиксатор скрыл их  сияние. Блэк, чертыхнувшись, пошел было  открывать, но передумал. Подошел к  блоку управления, и через  пять минут грохот прекратился. Сам археолог расположился в  мягком кресле и, когда к нему, мягко урча, подъехал кибер, он  уже  полулежал с бокалом  в руках.
   -  Ну-с, НОК, кого там принесло?
   Сказано это было ленивым голосом  человек, которому не  дают отдохнуть. В ответ  из  кибера раздался мягкий  женский  голос:
   - Стоят у  двери  пятеро молодых мужчин и требуют встречи с  тобой.
   Небрежным  голосом Блэк  спрашивает:
   - Какого черта им  надо?!
   Кибер  лаконично отвечает:
   - Они сказали, что сообщат это только  тебе.
   Глаза  археолога  в  это  время  прикрыты, и он  лениво приоткрывает один из них:
    - Да? Ну, Тогда пошли их  куда-нибудь подальше.
   -  Например?
   -  К чертовой  бабушке!
   - Я могу  действовать?
   - Безусловно.
Мерцая  огнями, кибер скрылся во мраке коридора, а БЛЭК, предвидя  встречу с  дружками Миньяны, положил ноги на  край столика и подумал: «Ну, я – ковбой, ни   дать, ни взять».
   Снова появился  НОК и  залепетал:
   - Они  хотят поговорить об известной вам  даме.
   Блэк делает  глоток  из  бокала и лениво говорит:
   - передай  им, что  я  никаких дам  не знаю, и знать   не  желаю. Пусть проваливают со  своими дамами.
  Кибер снова  исчез, а когда  появился, то обиженно
сообщил:
     -  Они  мне  не верят. Говорят, что  я  извращаю и х  слова, и еще больше  настаивают на встрече.
   Блэк доливает в  бокал  гранатовый  напиток и  говорит:
   - Хрен с ними! Пусть войдут!
  Послушная  машина снова исчезла, а когда появилась, то  следом за  ней  вошли пятеро здоровенных парней. Стоило  НОКу привести  их, археолог сразу  же  его отпустил. Вошедшие  словно  окаменели. Их  взгляды  были устремлены  на  скульптуру, стоящую посреди  зала. Первым очнулся  парень в  серебристом костюме:
   -  У вас изумительный  вкус! Какая чудесная скульптура!
  Блэк лениво покосился  на  говорившего и  ехидно заметил:
   - Если вы  пришли сюда,  чтобы  сказать  это, то должен вас  огорчить: я  это знаю
   Пришедшие  переглянулись, и  другой  парень, одетый  в  форму защитников  экологии космоса, проговорил:
   - Нет, мы  пришли не  затем, чтобы  оценить ваш вкус. Просто нас поразила красота  этого  творения, и мы…
   Блэк равнодушным голосом перебил говорившего:
   - Дальше!
  Тот насупился и заявил:
   - Мы  пришли арестовать  вас.
   Блэк разразился оглушительным хохотом.
   - НОК! Ой, НОК….  Эти  люди хотят меня арестовать.  – И снова – беспечный, сотрясающий стены  смех.
   Кибер  сказал:
   - Понял.
 В мгновение  ока все  пятеро упали на пол, склеенные липкой  лентой. Ошарашенные  боевики на время  даже  дара речи лишились. А когда обрели его  вновь, то на  Блэка посыпались угрозы:
   - Ты  пожалеешь об этом! Немедленно выпусти!..
   Археолог, недовольно поморщившись, сказал:
   - Четверым заклей  рты, а  серебристый  путь поорет
   Кибер  послушно исполнил приказ.
   Тот, что был в  серебристом костюме, высокомерно заявил:
   - Здесь никто не  имеет права жить. Это -  Мертвый город.
   Изобразив на  лице  деланное удивление, Блэк наивно - иронично спросил:
   - Да  ну?!
   Серебристый  попытался  освободиться  от липких пут. Но напрасно. Тогда он, уже мягче, продолжил:
   - Вы  зря  иронизируете. Этот город на  карантине. Вы  можете заразиться  и умереть.
  Блэк все так же иронично заметил:
   - Да  что ты  говоришь?! Какой  кошмар! – и тут  же  спросил:
   - А как же  ты и твои  дружки?
   Серебристый  не понял.
  - Что – я?
    Блэк  объяснил:
   -  Вдруг заразитесь?
  Тот, важно надувшись, ответил:
   - Мы – ученые. Это наш  долг.
Говорившего перебил мощный смех археолога:
   -  Вы  такие  же ученые, как я  улитка.  Это  мой  дом, и я  отсюда не  собираюсь уходить. А вы  мне  еще  ответите  за испорченные дискеты и прочие поломки.
 Серебристый метнул гневный взгляд на  лежащих дружков. Те, как  по команде  опустили  глаза. Затем вернувшись взглядом к насмешливому собеседнику, серебристый попробовал оправдаться.
   - С чего вы  взяли, что урон вам  причинили мы? Здесь есть  аборигены.
   Криво усмехнувшись, Блэк  ответил:
   - Которые, не входят в  город?
   Серебристый недовольно закашлялся, а  археолог продолжал:
   - даже  если бы  и входили, то вряд ли  они сообразили бы, как работает кибер и  для чего нужны эти  блестящие пластинки  под  названием
«дискеты». Не так  ли?
  Серебристый, смущенно опустив  глаза, спросил:
   - А что вы  собираетесь  делать с  нами?
   Блэк  неопределенно пожал плечами и, сладко зевнув, сказал:
   - Пока не знаю. Наверное, убью.
   При этих словах  все  пятеро испуганно уставились на  него.
   - А  может, придумаю что-нибудь  «повеселее».
   Говорил археолог медленно, растягивая  слова  и цинично разглядывая  лежащих.
   - Но за  что? -  вопрос, который можно прочесть у  всех пятерых в  глазах, задал  Серебристый.
   - Придумаю. НОК, убери  этих горячих парней, ну,  хотя бы в  подвал. Пусть чуть остынут.
   Кибер  моментально исчез и  появился уже  с  другим  кибером, более  мощным. Приехавший  мощный  кибер положил всю эту  пятерку в прицеп   и, мерно покачиваясь, скрылся в коридоре, ведущим в  нижний  ярус дома. Как  только  киберы скрылись, Блэк  быстро снял ноги со  стола и, повернувшись к  статуе, спросил:
   - Ну что?  Все  - так?
  Девушка, выйдя  из-под защиты фиксатора, стала едва видимой при свете  дня. Ее веселый голос  и  белое свечение  вокруг  фигурки давали понять,  где  она есть:
   - Молодец, Блэк! Только  будь осторожен, не угоди в  какую-нибудь ловушку. По всему  видно, что люди они не глупые.
  В кресле у окна раздался  голос  Пинта:
   - Они  что-то охраняют. Но что? Нам  придется  это еще узнать. Итак, давайте глянем, что у нас на спектографе.
   Блэк нажал несколько кнопок, и на  экране  замелькали геометрические  фигуры в определенном порядке. В конце этой шифрограммы загорелось заключение спектографа «Это начало формулы. Конца нет». Снова  прокрутили – медленнее, и  Блэк  заметил:
   - Это начало всех шифрограмм Нактонта.
   - Значит,  мы  найдем  ее окончание.
   В  дверь снова  забарабанили, и  Блэк, уверившись, что  друзья  на  месте, снова вызвал  НОКа. Послал  узнать его, в чем дело. Вернувшись, НОК,  доложил, что у  порога стоят никак  не  меньше десятка мужчин и требуют встречи с ним.
   Блэк,   заявил:
  - Передай, что  в  любом случае я  смогу  говорить лишь с  одним.
 Многострадальный  кибер исчез. А когда  вернулся,  то половина огней у  него  на  пульте не  горела.
   - НОК, что это значит?
   Блэк вскочил и, быстро ремонтируя, свой  любимый  кибер, бормотал:
   - Вы  мне  за  это еще заплатите!
 Когда  ремонт был  окончен, НОК сообщил, что в  него выстрелили шариком  энергии, но промахнулись. За  окном  послышались крики: 
   - Трус!  Мерзавец!.. только  женщин…
   Гул нарастал, и казалось, что за  дверью не  десять человек, а по крайней  мере  рота воинов, штурмующая неприступную  цитадель. Из толпы  раздался  чей-то хвастливый  голос:
   - Да  я  этого выродка – одной  левой…
   Гнев  Блэка  перешел  все  границы, и,  открыв двери, он появился  на  пороге. Говоривший ка-то сразу присел и съежился от одного его  вида. Стоило  Блэку  появиться, как все  разом притихли, а некоторые даже  пытались сделать  вид, что они здесь – случайные  зрители. Блэк  мрачно  оглядел  толпу и сказал горлопану, хвалившемуся одной  левой  расправиться  с  ним:
   - Так-с. Этот «Геркулес» идет  со  мной. – Он указал рукой на  парня. Тут  только  стоящие  обратили  внимание на  маленького хлопотливого  кибера, который  приклеил  уже  почти всех к бетонированной  дорожке сада. Он незаметно мелькал  у  ног, и  никто не удосужился обратить на него  внимания. Стоящий ближе всех к  Блэку  парень попытался сделать хотя бы  шаг и   чуть не  упав, закричал:
  - Что ты  делаешь, негодяй?! Ты  даже  не спросил кто…
Археолог, повернувшийся взором  к  парням, небрежно бросил  через  плечо:
   - НОК, этого «Цицерона» тоже  - ко мне. А  остальных  на  «склад». Только  заклей  Цицерону  рот, а  то он  до  времени все  скажет.
   Грузовой  кибер,   послушно упаковал в прицепленный кузов  восьмерых  ребят, и отвез их  в  подвал . Вторым  рейсом грузовик  доставил Блэку  на  допрос оставшуюся  пару  и  удалился. Приехавшие испуганно озирались. В зале, где их выгрузил кибер, мерцал  огнями  пульт управления  домом, а в  проеме между  окнами высилась  скульптура. На весь зал  был  раскинут  ковер, посредине  стоял  маленький  столик, который  окружали  велюровые кресла.
   Тот, у которого не  был  заклеен  рот, пробормотал:
   - Куда  он  нас  привез? Глафьис, ты  только  посмотри на  эту  статую! Помнишь, шеф показывал слайды? Похожа. Жаль что  она неживая, а  то  бы  получили  за  нее  полпланеты. Представь  себе! Здорово, а?! Да, что ты…
 Говоривший глянул на  друга и чертыхнулся:
    - Когда  он успел и тебе  рот заклеить?
Глафьис промычал  что-то невнятное. А ничего  не понявший друг попытался  снять пластырь со рта, но его  крепко стукнуло током, и он  оставил свою затею.
В этот момент в  зал  вошел Блэк. Он был  в  шелковом  халате и шлепках на  босу  ногу. Подойдя к  ближайшему креслу, плюхнулся в  него и, вытянув ноги, небрежно глянул  в  сторону пленников:
   - Ну, что скажите?
  Оба  молчали: один – поневоле, второй  - из  солидарности.
   Сладко зевнув  и потянувшись, хозяин  напомнил:
   - Совсем недавно вы  были  такими  разговорчивыми, а  тут  как в  рот воды  набрали. Ну?! Геркулес,  начинай!
   Блэк  приказал тоном, не терпящим возражений, и  тот невольно подчинился.
   - Я не буду говорить, пока у Глаф…  в  общем, у  моего друга закрыт рот.
   Археолог поморщился:
   - Ему   тоже  откроют рот, но в свое  время. Итак, я  слушаю пока  тебя.
 К Блэку  подъехал  НОК и привез напитки. Археолог взял  бокал, наполнил его соком  небесно-голубого  цвета и, держа в  руке, стал  наблюдать,  как тонкое  стекло  покрывается испариной. Через некоторое время он  оторвал  взгляд от бокала и спросил:
   - Геркулес, ты  язык  проглотил?
 Парень названный  «Геркулесом»  молчал.
Тяжело вздохнув, археолог щелкнул пальцами, и вновь появился  грузовой  кибер. Он погрузил  парня  и  исчез.
Пока  кибер забирал  одного из парней, археолог, закрыв глаза, смаковал напиток. Когда  урчание    робота смолкло, лаконично сказал:
   - Можно, НОК…
   Маленький  кибер  подъехал к  пленнику, нажал на  какие-то  известные только ему  точки, и липкие  путы сами  соскользнули с  тела. Тот нерешительно сел и, искоса поглядывая  на Блэка, окончательно избавился  от ненавистных  липучек. Археолог ничем  не выдавал  своей  заинтересованности к  оставшемуся пленнику. Напротив, он лениво рассматривал напиток  на свет, и было полное  впечатление, что для него нет сейчас  ничего интереснее, чем  это любование. Глафьис осторожно встал
и  выжидающе уставился  на Блэка. Тот,  словно не  замечая, что в комнате есть еще кто-то, медленно пил свой  напиток. Наконец, нервы Глафьиса, перенесшие несколько потрясений, начали  сдавать:
   - Что вам, от меня  надо?
   Блэк, впервые глянул на своего пленника.
   - Ничего. А вам?
 Глаф немного оторопело спросил:
   - То есть, как? А зачем  же  вы  тогда  забрали  наших людей?
   Археолог мрачно глянул на  пленника и  ехидно  спросил:
   - А зачем, позволь спросить, вы  устроили  демонстрацию перед моими  дверями?
    Глафьис нехотя  отвел глаза и проворчал:
   - Но мы  хотели, как  лучше…
   Блэк скептически глянул на Глафа, стоящего перед ним:
    - Ничего себе - лучше!.. - и он в возмущении хотел еще  что-то добавить, но  его прервал  оглушительный стук в  дверь и рев  толпы. Глав, невольно вздрогнув, глянул на  Блэка. Тот, невесело усмехнувшись, спросил:
   -  Это  - ваши  штурмовики, что ли?
   Пленник растерянно пожал плечами и  пробормотал:
   - А я  откуда  знаю?!
   Блэк  нажал на клавишу пульта, а  на  экране появился порог дома. У входа  стоял рыжеволосый детина. Он добросовестно «охаживал»  дверь своими здоровенными кулачищами, а  позади него виднелись головы парней, пришедших спасать своих друзей. Блэк равнодушно глянул на  них, и   безразличным  тоном  произнес:
   -  Идиоты…
  Впервые за  все  время Глафьис заинтересованно глянул на  сидящего перед ним  противника. Затем участливо вздохнул и сообщил:
   - Ты  зря  ерепенишься. Тебя  все  равно отсюда  вытурят. Попомни мое слово!
   Блэк  нажал еще несколько кнопок, и дворик со стоящими на  нем боевиками исчез, образовав  провал внушительных размеров. Рыжий  предводитель оглянулся, чтобы узнать  причину наступившей тишины. Увидев, он  побледнел и прижался  спиной к  дверям.
 Блэк снова  нажал  кнопку,  и рыжеволосый парень упал в  коридор  дома.  Там  его  подхватил кибер и, погрузив в   кузов, повез по коридору. Глафьис был таким  же  бледным, как  и его  товарищ.  Глаза  широко раскрыты, губы  прыгают. Смертельная  бледность покрыла  лоб и щеки. Дрожащим  голосом  он спросил:
  - Ты…  хочешь…  запугать меня?! Не выйдет!
  Глаф уже взял себя в руки и мог говорить, относительно помолчав, спросил:
   - А что будет с  теми?
 Он нерешительно кивнул  в  сторону  экрана. Археолог спокойно ответил:
    - Встретятся с  твоими друзьями – и только. Кстати, насчет запугивания. Прими к  сведению, что это  -  устаревший  метод, к  тому  же  малоэффективный.
   Глафьис, немного помолчав, спросил:
   - А зачем  тогда  ты  мне все это показывал?
  Блэк,  лениво вздохнув, ответил:
     - От нечего делать. Раз вы уж  мне  испортили день, должен же я  хоть как-то развлечься?
   Археолог  снова  наполнил  бокал, на этот раз  пурпурной  жидкостью. 
  - Итак, в каких ты  частях служил?
   Глаф надменно вскинул  голову, но, встретившись с  равнодушным  взглядом Блека, почему-то сник и нехотя  сказал:
   - Я дал клятву  о неразглашении.
   Блэк  тряхнул своей  белой  гривой и проговорил:
   - Люблю упрямцев. Говорят у  вас  тут  бордель, какой-то устроили…
Глаза пленника  впились в лицо говорившего.
   - Почему ты  так  считаешь?
   Блэк закинул ногу  на  ногу.
   -0 да  мне  тут сказали, что  у вас есть  полк, которым правит баба. Это ж надо такое  отчудить! Да я бы  ни  в  жисть  не вынес, чтобы  мной  баба  командовала! Не завидую  я  парням  из  ее  полка.
   Пленник  молча  опустил голову, а погодя  промолвил:
   - Но ведь ты ее  не  видел… Она выносливее  любого из нас. И  потом -  на  личико приятно глянуть.
   Блек, брезгливо сморщился и,  тоном крайней  гадливости процедил:
   - Пусть она  трижды  будет  красавицей, но быть  у  бабы под каблуком,   - археолог покачал головой,  -     по-моему  -  последнее дело.
   Глифьис помрачнел и спросил:
   - Ты  почему такой  агрессивный? Не любишь женщин?
   Лениво потягиваясь Блэк заметил:
   - Не то чтобы  не  люблю,  но.… Знаешь без них спокойнее  как-то. Меня  их капризы убивают. Этой  цветы подай, той -  духи.   Та  хочет  того,     эта – другого…. Чехарда – и  только. Я тут бываю как  в  отпуске.
   Глафьис  внимательно слушал археолога.
   - Тебе - то  легче,  - неожиданно произнес он. – А мы тут, как  проклятые, без права  выхода  из города.  Казалось бы, ну  и что? Да  только  скучновато с морфием  да  героином – тет-а-тет. Живи, где  хочешь, бери – что  хочешь. А  только  зачем?!
Давняя  обида и тоска взяли свое, и теперь Глафьис хотел излить все, что накопилось у  него за  годы  проведенные здесь.
   - Мы  тут, как  идиоты, -  это ты  правильно сказал. Сидим, непонятно зачем вот  уже   который  десяток  лет охраняем «вчерашний день». Даже  убивать охота  пропала. Лично мне  мерзко уничтожать этих ползунков: они  же  слабее…
   Блэк, прервал Глафа.
   - Что еще  за ползунки?
Глафьис, брезгливо поморщившись, произнес:
   - Ой! Да этих, скользких… полурыб-полулюдей....
   Сказал и передернул плечами, словно его только что  коснулся один из представителей аборигенов.

Глафу, очевидно наскучила служба среди покинутого города. Когда то давно его интересовали разные древности, а попав сюда, он очутился в прекрасном, но покинутом городе, где кроме манилов  и крадосов никто не  жил. Он однажды по глупости  сюда вошел, а выйти не смог….  Здесь было скучно, до зубовного скрежета! А теперь, вот приходилось, умереть от руки этого удивительного   астронавта. Он один, похоже, способен успокоить их  зарвавшуюся  командиршу  Миньяну. Блэк  был спокоен, самоуверен, и, что самое главное - надменнохолоден. Блэк медленно смаковавший какой-то коктейль, принесенный ему роботом. Двух метровый гигант, так смачно  пил, что у Глафа невольно пересохло в глотке. Мрачная ухмылка появилась на смуглом  лице Блэка:
-  Ну что, говорить будешь, или тебя сразу  манилам скормить?
Пленник, заволновался, невольно вздрогнул:
-  А  чего меня-то? Не надо, я тебе смогу помочь!!
Раздался смех, напомнивший Глафу, раскат  грома:
- Ты? Мне?!! Ой, насмешил… Помошничек!
Глаф обиженно надулся:
-  Зря смеешься, ты не  знаешь местных обычаев! Они тут не самые приятные.
За окном послышалась трель крадоса. Пленник, прислушался и почему-то шепотом  спросил:
-   Ты меня отпустишь?
  Хозяин дома, также шепотом,  поинтересовался:
-   Нет,  а ты чего, птички испугался?! Я крадосов  даже в детстве не боялся! Или это ваша «бесподобная» Командирша крякает?
Чего ты задергался, ну она вас прям до смерти запугала! Не полк, а стадо баранов.
Пленник  побледнел:
-   Она тебя  убьет….
Раздался  громоподобный смех:
-  Уж, не с твоей ли помощью?!
Пленник покраснел, как маков цвет:
 -  Ты ее не знаешь!
Смех оборвался  и обладатель этого рокочущего голоса, заметил:
-  Мне кажется, ваша подопечная, радуется пусть, пока, что Я ее не узнал. Потом ей же хуже будет. Я - то себя хорошо знаю,  и терпеть не могу, когда на меня  «вешаются».  Пусть даже принцессы упавшие с дуба! А она, к слову сказать,  и, не настоящая, а фиктивная.
Глаф испуганно покосился  на окно:
-   А, ты – то, откуда знаешь?!
Блэк  спросил  у Глафа:
-  Пить хочешь?
Пленник, молча, кивнул, жадно глядя на бокал.
НОК быстро смешал гостю коктейль – «Откровения». И выпивший его пленник, заметно подобрел, и разговорился:
-  Хороший ты парень Блэк!! Я тебе честно, без трепа, говорю, надоело мне тут служить, никогда я у тебя в доме не был. Все говорили, что тут проклятое место! Я – не верил. Везде значит не проклято, а тут взял, прям, и  кто – то «нагадил»! Сказка для идиотов, конечно. Я не курил наркоту и не кололся, поэтому  меня  местное воинство и не любит. Вошел к тебе первый раз сегодня – и то не сам, а при помощи твоего кибера.   Не потому, что боялся проклятия или еще чего, но мародерство  не люблю, и в других не одобряю. Вот и не шарился я в чужих домах. Я в местном парке гулять люблю. На хиланах кататься, и улицы патрулировать.
Блэк, усмехнулся:
-  И как …  Хиланы, живы пока?!
Пленник оживленно закивал головой:
-  Да, такие милые, такие, пушистые … Я  вот одного понять не  могу.
Кому  в голову  их пришло Хиланами, назвать? Они же размером с хорошую лошадь?! 
Блэк снова добродушно захохотал:
-  Их так назвали в честь планеты  Хилайн, с которой их привезли. Только я плохо помню, чтобы эти « милые», создания, внешне напоминающие льва - занимались извозом! А размеры их, и сила, тут  совершенно не причем.
Ладно, что там у вас с Миньяной? Я слышал, у нее «башню»  снесло?!!
Глаф опять покосился на окно и мрачно заметил:
-  Это было давно, так что менять что либо, уже поздно... Говорят, Миньяна отца родного убила!  Да и брата тоже!
  Блэк недовольно фыркнул:
-   Ну, я ей не папаша, и уж тем более не братец! Я не позволю какой-то полоумной дуре, мной командовать.
Все,  НОКи, отправляй этого болтуна к тем, что уже отвез! Этот  уже все сказал, и пока ничего полезного, я не услышал.
Пленник жалобно спросил:
-   Послушай, Блэк, а тебе никогда не хотелось стать правителем?
Астронавт снисходительно, хмыкнул:
-  Нет!
-   Если, кто и способен совладать с Миньяной, так это  - ты…
Пленник  в глубоком раздумье тер, подбородок и умоляюще смотрел на грозного хозяина дома.
 Блэк мрачно поинтересовался:
-   Слушай парень, а на кой мне ваши  проблемы? Вы вляпались, в это «дерьмо», по самые уши. Вот, как залезли, так и выползайте.  А я не Гринпис  чтоб вас спасать. Вы мне все уже порядком надоели! Испортили  мой дом, отпуск, и настроение!!  Убирайтесь к дьяволу, пока я не разозлился!
Удивленный  пленник, ошарашено смотрел на Блэка:
-  А, сейчас ты, пока не злой?  Хочешь сказать, ты просто раздражен, не больше?!
 В удивительных глазах хозяина дома, вспыхнули две молнии. Они потемнели, как океан перед бурей. И Глаф понял, что позволил себе вольность, задав глупый вопрос. Блэк встал так стремительно, что Глаф, невольно съежился. Сердце подпрыгнув,  упало вниз и бешено заколотилось. Умирать пленнику – не хотелось! Он и жизни то не видел почти! А Блэк навис над ним, как скала грозящая рухнуть в любой момент. Глаф зажмурился, а в себя пришел от того, что покорный кибер его снова спеленал липучкой, и, погрузив на тележку, отправил куда – то вниз, по коридору. Пленник облегченно вздохнул – может сегодня у Блэка и впрямь испорченно настроение, но убивать его пока явно  не будут.
Хозяин дома проводил взглядом послушного НОКи
Глянул на друзей и подумал, что хуже положения, чем  у них и придумать нельзя:
-  Межгалактическая война закончилась, вылезайте из укрытия!
Блэк с любопытством наблюдал, как две сияющие фигуры отделились от подставки и практически растворились в свете дня. Недовольно нахмурившись, археолог поинтересовался:
-   Народ! Вы где?! Вот, что я Эвизе и Хьюзу предъявлю? Они, не сегодня - завтра придут, а я им  проходите гости дорогие, мы все тут, но, правда, не все видимые! Люди, где вы?!!
За спиной у археолога,  послышался мягкий бас друга:
-   Не переживай! Блэк!! Сдашь, нас как отряд Касперов и будешь рад, что мы от тебя отцепимся!
Голос Ники, пребывал в каком то, раздумье:
-   Ребята, а вам не кажется странным, что мы угодили в некоторую временную дыру?!
Бас Пинта, озабоченно, промолвил:   
-   Ты хочешь сказать, что …. Все это? Не более  чем мираж?!
Девичий  голосок, возразил:
-  Не совсем, так! Вспомни Окойя – он говорил, что давно не слышал воркотни манилов?
Пинт  не уверенно заметил:
-  Он еще упоминал, о «жадных» двуногих! Которым, собственно,  никогда не расстаются, со своим добром!! Ника ты – ГЕНИЙ!!!
 Обиженный археолог, прокомментировал:
-  Алло! «Касперы», я вас очень уважаю, но у меня вопрос. Меня просвещать будем?!   
Пинт, пребывал в хорошем настроении:
-  Разумеется, Блэк! Глаф принес массу полезной информации. Он практически сообщил, что город никто и  не покидал!!! Манилы не живут в брошенных городах, да и крадосы тоже!!
Блэк поперхнулся,  чизкейком:
-  Да? Ну, тогда я точно от слепоты не лечился давно! Надо будет Эвизу попросить…
Ника, засмеялась, над оторопевшим другом:
-   Не стоит, Эви беспокоить по разным пустякам! Жители не покидали город!! Ты никого не видишь потому, что находишься в гиппер измерении. 
Блэк закашлялся:
-  Где я?!
Пинт попробовал постучать друга по спине, но оба взвыли от «разряда» ударившего обоих. После такого «удара», волосы на голове Блэка стали «дыбом». После чего Блэк сипло попросил:
-   Слышь, Невидимка?!! У меня к тебе просьба, не трогай мои кости - пока ты их  не спалил!  Мне точно не грозит, как вы засветится, да я Нику пока еще не дослушал. Ника, ты где, моя зайка?!
Девушка засмеялась, и ее голосок зазвенел из кресла:
-   Я устала стоять, поэтому сижу в кресле! Четвертое то, что у окна не сядь на меня! После встречи с Пинтом, ты теперь понял, чем чреваты наши прикосновения?! Итак, мы остановились, на чем? Блэк поморщился:
-  На гиппер измерении, и моей слепоте…
Ника  с жаром возразила:
-  У тебя нормальное зрение! Более того, чудесное мировосприятие!!  Вспомни, почему ты передумал оставлять нас на площади?
Блэк  задумался, на минутку, после чего заявил:
-   Мне показалось, что у меня за спиной, кто-то  ядовито хихикнул. Вот я и увез вас домой! Я никогда друзей не брошу! На тот момент мне показалось, что это слуховые галлюцинации. Я не спал, устал, мозги мне не подчинялись, вот  и привез вас сюда!
Девушка в раздумье спросила:
-  Оглянулся, а в ответ – пустота!
Блэк молча, кивнул, и мрачно заметил:
-  Я все еще не понимаю, что с нами произошло и где мы?
Пинт, хмыкнул:
-  Если мне память не изменяет, Миньяна все доводила до конца?! 
Николь спросила, Блэка:
-  Будь ты отцом  такой дочери, как поступил бы?!
  Блэк, пожал плечами:
-  Выдрал бы…
-  Ты забываешь, Миньяна, принцесса! 
  Археолог, скривился в ироничной улыбке:
-  Ага - фиктивная…. Так, что и выдрать ее не грех! Подумаешь «цаца» какая..
-  Ты рассказывал, что папашу хватил удар, когда его сынок  нарядился в  женское белье!
Блэк, попытался, пригладить возмущенно стоящие вихры. И тут же отдернул руку.
-  Выслал бы ее!!!
  Пинт и Ника  хором согласились:
-  Вот  именно! Отец, боявшийся, что Миньяна прикончит не только  его, но и погубит  оставшееся население планеты. Решил спасти свою планету очень хитрым способом. Убрал город  легенд  под купол времени. Как ты знаешь, это очень даже легко устроить. Мы с Пинтом яркое тому доказательство. Преломление двух, неограниченных энергий и город – УМЕР.  А внутри, все как всегда! Умирающий – отец и брат склонный к не сильно мужским развлечениям…. Тут на выселках, проживает Миньяна. Она находится во дворце, как и прежде. Проживая одна, в гиппер пространстве, она решила, что покончила с отцом и братом. Она не грамотна, а поэтому и не может выбраться из временного мешка!
Археолог, потер подбородок  и  в размышлении, спросил:
-   Нам  теперь  без  Эвизы - никак не обойтись! Нужно вылечить Миньяну, как думаешь это возможно?
Веселый девичий голос, заметил:
-  Для Эвизы нет, не излечимых болезней! Она Величайший медик, на все 12 галактик. Она сама завтра  решит, кому, сколько капель Шершеля. А кому нужен обыкновенный настой Супермэна. А паралич, отпустит бедного старика уже через 15 минут. Здоровые дети – счастье для любых родителей!
Да и нам, с Пинтом пора покидать –  Глорию! У нас  впереди еще масса не исследованных планет. А статую можешь ставить на площади, как и обещал. Мы больше в нее не полезем!   А Эвиза и Хьюз  летят за нами!

                /Продолжение следует/