Капкан

Примечание к тексту — в полной версии «Аллюзиона...» (http://www.proza.ru/2014/10/31/2108).

    *   *   *

    Когда стало ясно, что маленькая психиатрическая больница уже не справляется с постоянно растущим наплывом пациентов, было принято решение о сооружении нового клинического комплекса. К созданию проекта были привлечены лучшие архитекторы и дизайнеры. Для строительства выделили большой участок между Копейским шоссе и Беспонтовым лесом, провели коммуникации и дороги. Возведение объекта удалось осуществить в рекордно короткие сроки.
    Проект удался на славу. В соответствии с веяниями времени он включал в себя бутики, развлекательный центр, сауну, солярий, косметический салон и много других полезных помещений, но при этом мог успешно выполнять свою главную функцию — восстановление нарушений мозговой деятельности.
    Однако поначалу ожидания не оправдались. Пациентов маленькой психиатрической больницы все эти новомодные штучки не слишком интересовали. Гораздо больше они ценили хороший уход и квалификацию персонала, поэтому не спешили переходить в новую клинику.
    И тогда было принято единственно верное решение — переориентировать проект на обслуживание молодого поколения. Для решения этой задачи организовали на телевидении мощную рекламную кампанию и регулярные сообщения о жизни клиники. Представительниц женского пола заманивали на слово «любовь», а молодых людей — на эффектную блондинку в качестве ведущей. Вся страна покрылась рекламными щитами с её изображениями и логотипом клиники.
    Уже почти никто не помнил, что лечебнице при открытии присвоили известные имена — Кащенко и Скворцова, но это название почему-то не прижилось и напоминало о себе только на официальных бланках, да и то лишь в виде логотипа из двух букв — «К» и «С». В народе же, чтобы не возникало путаницы с уже полюбившейся маленькой психиатрической больницей, ей дали язвительное прозвище «Дурдом-2».
    Реклама сработала — популярность клиники выросла неимоверно. И хотя уже окончательно выжившие из ума старики ругали её на чём свет стоит и требовали закрыть, молодёжь, наоборот, рвалась туда и благодаря ежедневным репортажам с интересом наблюдала за состоянием пациентов.
    Такое положение дел сохранялось много лет, но, увы, нет ничего вечного. Самое печальное, что молодость тоже проходит. То, что, взрослея, пациенты покидали лечебницу, было не так страшно, на их место всегда можно было в изобилии найти новых. Хуже обстояла ситуация с телеведущей, которой эта работа уже порядком надоела. Несколько раз она пыталась сменить род занятий, пробуя себя в совершенно иных ролях, как-то даже выпустила книгу о своем путешествии на озеро Лох-Несс.
    Однажды, предварительно собрав некоторую информацию, она решила заняться бизнесом на рынке почтовых услуг. В необходимом количестве были запасены конверты с вложенными внутрь рекламными материалами, оставалось только указать адреса и разослать. Но тут выяснилось, что такого рода деятельность требует оформления лицензии, а получить её было очень сложно и долго. Пришлось на какое-то время опять возвращаться в клинику.
    На удачу, вскоре позвонил знакомый продюсер из родного города и предложил вести новое шоу под рабочим названием «Конец света». Тема была перспективной, к тому же можно было сильно сэкономить на рекламе, если использовать имеющиеся материалы с хорошо известным в стране брендом — «КС». Договорившись о встрече, она теперь мчалась в скоростном поезде, изредка отламывая себе по кусочку от шоколадной плитки и иногда равнодушно посматривая в окно, за которым мелькали заснеженные поля, леса, посёлки...

    Второй день подряд бушевала метель, повсюду лежали огромные сугробы. Порой поезд проносился мимо брошенных на расчистку путей рабочих в оранжевых жилетах с лопатами.
    Неожиданно он стал резко замедлять ход и вскоре остановился совсем. За окном до самого горизонта не просматривалось ничего, кроме белой безжизненной пустыни. Поскольку расписание и инструкции никаких остановок здесь не предусматривали, стало понятно: что-то случилось. По вагонам с тревожными лицами забегали проводники в красивой униформе. Через несколько минут выяснилось, что из-за заносов ехать дальше невозможно. Положение усугублялось тем, что поезд остановился в безлюдной местности, автомобильных дорог поблизости не было, а специальная техника оперативно сюда добраться не могла.
    Короткий декабрьский день скоро закончился, быстро стемнело. Пассажиры, кто как мог, коротали время. В соседнем вагоне депутаты парламента обсуждали недавно принятые законы о митингах и благотворительности. Кто-то посетовал, что пока не в их силах в зависимости от потребностей текущего момента изменить законы физики.
    Сидящая неподалёку другая пара, потягивая понемногу дорогой коньяк, говорила про какие-то свои дела. Один, импозантного вида пожилой господин, был здесь явно за главного. Его средний палец на правой руке украшал массивный перстень-печатка с монограммой «КС». Второго отличали круглая голова с короткой стрижкой, приплюснутый нос, несколько заметных шрамов на лице и наличие толстой золотой цепи на шее. Он с видимым почтением отчитывался перед своим спутником:
    — Картину тут недавно для вас прикупил, Карп Савельич, почти восемь лямов отдал. Художника только не помню. Фамилия у него ещё, как у нашего депутата. То ли Миронов, то ли Милонов...
    — Может, Филонов?
    — Во, точно! Филонов! Но смотрю на неё — никак не пойму: и за что такие бабки за неё просили? Мазня какая-то… Повесили пока у вас на даче в Гаграх — на кухне пятно на стене закрыть.
    — А чего ж покупал, если не понимаешь?
    — Так мне ж в лавке антикварной зуб давали, что это крутяк, без базара! Что ж мы, лошары позорные, чтобы бабло во всякую хрень вкладывать?
    — Ладно… — пожилой чуть притронулся к бокалу. — Что ещё новенького расскажешь?
    — Да вот перец какой-то объявился, Борзунов звать… Вы уж извините, Карп Савельич... Похваляется: я, мол, этого Карпа со всеми потрохами куплю и уху из него сварю. Развелось, говорит, всякого быдла…
    — Знаю, слышал. Пусть пока говорит... А вот ты, дружочек, когда-нибудь приучишься фамилии точно запоминать? Так ведь ненароком и на неприятности можно нарваться… «Борзунов»…
    Тем временем, глядя в совершенно чёрное окно, наша слегка перемазавшаяся в шоколаде блондинка думала, что совершенно незачем устраивать из «конца света» шоу, когда непосредственно отсюда можно вести прямой репортаж. Эта мысль показалась столь забавной, что она тихо засмеялась. Фантазируя и представляя в уме различные повороты сюжета программы, она смеялась всё громче. Не находя сил остановиться, вскоре она стала ловить на себе недоумённые взгляды окружающих. Вероятно, они думали, что у неё началась истерика из-за задержки поезда.
    «Ну, стыдоба! — пронеслось в голове. — Ржу, как лошадь…» Но смех никак не отпускал.
    Взгляд случайно упал на буклет с названием поезда и лежащие рядом материалы к новому шоу. И тут в голове промелькнула неожиданная пугающая догадка. Она была столь необычна, что смех вдруг прекратился сам собой.
    Дело было всё в тех же буквах «К» и «С». Смысл же заключался в том, что латинскому варианту буквы «С» могло соответствовать два разных звука при произношении и такая замена превращала название поезда из красивой и быстрой птицы в западню.
    В душе появилась необъяснимая тревога, по спине пробежал холодок. Возникшие от таких ощущений мысли в переложении на литературный язык прозвучали бы примерно так: «Всё, конец… Приехали…»

    …Часы показывали без пяти минут полночь. От вокзалов обеих столиц под звуки торжественной музыки отъезжали два фешенебельных ночных экспресса, из первых букв названия которых можно было составить уже знакомую комбинацию — «КС». Постепенно набирая ход, они пробирались по ночным городам навстречу друг другу сквозь море огней.
    В кромешной же тьме за окнами застрявшего поезда не было видно ничего, ни одного случайного фонаря. Он продолжал стоять посреди бескрайнего снежного безмолвия, а сотни его ничего не подозревающих пассажиров по-прежнему надеялись, что скоро прибудет помощь…

    (При написании этого текста ни один пассажир не пострадал.)

                *   *   *   *   *   *

XII.2012 (…VI. 2013)